Борьба с сумраком (джен)

Последний год пятерка ломалась с завидной периодичностью. Чудищу нашего автопрома было наплевать на то, что ее хозяин маг пятого уровня, наплевать на заклятия, которые я, пусть и не очень умело, но весьма тщательно на нее накладывал. Вот и сегодня, с грустью обнаружив под правым колесом набежавшее за ночь большое пятно от подтекающего тосола, я выругался и поплелся на остановку. Наверное, в анекдотах о том, что АвтоВАЗ построили Темные, была доля истины. Хорошо, что зарплата дозорного выше зарплаты менеджера компьютерного магазина. Через полгодика можно будет сменить старенькую пятерку на новенький Рено.

Работы сегодня обещает быть не много, шеф требует поскорее составить челобитную в Москву — отчет о целесообразности выделения нашему Дозору партии новых носителей для магических заклинаний. Некоторые особо сильные заклинания становятся куда действенней при использовании для их хранения драгоценных камней. А с этим и у нашего, и у Дневного Дозоров всегда были проблемы. Можно будет спокойно просидеть все утро перед компьютером с кружкой горячего кофе.

Я миновал двор, обогнул детский садик возле дома и вышел на улицу. Погода была ясной, светило солнышко и настроение было великолепным. На остановке ожидали автобуса только две женщины лет тридцати — тридцати пяти, значит, были шансы доехать до офиса сидя, а не повиснув на поручне.

Потом я ругал себя за то, что не удосужился, хотя бы тренировки ради, проглядеть линии вероятности на день вперед. Взрыв, напоминающий громкий хлопок, визг тормозов, звон разбивающегося стекла, скрежет гнущегося металла, пронзительный женский крик — все эти звуки одновременно вынырнули из безмятежности весеннего утра, меняя, коверкая реальность. Серебристый Фольксваген пассат лежал на левом боку, затормозив в электрический столб. Сначала я решил, что это теракт, раз был слышен звук взрыва. Видимо, так решили и женщины на остановке, так как пятачок мгновенно опустел. Я и еще двое мужчин поспешили поближе к месту аварии. Шина на правом переднем колесе у автомобиля напоминала ошметки. Видимо, она и послужила причиной ДТП. Может, была перекачена, может, колесо наехало на гвоздь, скорость была порядочной, — так или иначе, шина взорвалась, автомобиль потерял управление и врезался в столб. Я заглянул в салон. Женщина на переднем сидении ударилась головой о руль и лежала в отключке. Я просканировал ауру — черепно-мозговая травма. Все было в порядке, женщине крупно повезло, человеческие медики умеют это лечить. Сзади в согнутом положении на полу лежала маленькая худенькая девочка в синей школьной форме, будущая Темная волшебница первого уровня. А может, и Высшая. У нее было кровоизлияние в головной мозг, были переломаны позвоночник и ребра. Порвано легкое. Жить ей оставалось от силы час. Если кровоизлияние в мозг не спровоцирует клиническую смерть, а тут уж колдуй-не колдуй… Я прикинул линии вероятности. Выходило почти пятьдесят на пятьдесят. Ну, то есть, или умрет, или нет.

Я стоял и не знал, что делать. Оставить ребенка умирать? Нет, это немыслимо и для светлого дозорного, и для человека Романова Алексея. Рука сама потянулась к телефону. Сообщить Юрию Юрьевичу. Он все разрешит. За пять минут домчит сюда на своей Тойоте или даже откроет портал. И всех спасет… если сочтет нужным. Если у него нет других дел. Я вздохнул. Телефон отправился обратно в карман. Да, это было бы самым верным решением — сообщить Темным и гадать, чем дело кончиться.

Но я мог попытаться помочь и сам. Это будет услуга, за которую глава Дневного Дозора должен мне будет сказать спасибо. И которая не потребует от меня сделки с совестью. Я смогу рассчитывать на благодарность. Может, удастся выторговать для себя право на вмешательство. Да, непременно удастся. Может, на вмешательство четвертого уровня. Да, пусть это мне пока не по силам, но я чувствую, что пятый уровень — это не предел. Четвертый обязательно будет. Надо только много работать. И тогда право на вмешательство будет очень кстати. Да и шеф с Максимом Максимычем будут довольны.

Не без труда сотворив сферу отрицания над местом аварии, я закрыл глаза и шагнул в тень. И снова увидел кровеносную систему Сумрака. Тело девочки в Сумраке напоминало сгусток крови, к которому тянулись из Сумрака кровяные нити, многие из которых были порваны. Я, скорее по наитию, чем основываясь на знаниях, начал осторожно соединять порванные нити. Это оказалось просто. И совсем не тем, чему учили меня на Основах Светлого Целительства. Но, я чувствовал это ясно, мой способ был ничуть не хуже и работал быстрее. Разорванное легкое срасталось, позвонки вставали на свои места. Я весь взмок, но продолжал свое дело. Когда я не знал, как распутать клубок кровавых ниток, Сумрак подсказывал мне, словно подсвечивая нужные. И лишь тогда, когда почувствовал, что все позади, я осторожно попытался поглядеть на ауру ребенка. Девочка спала и была вполне здорова. Я вышел из Сумрака.

У обочины стояла та самая черная Тойота. Юрий Юрьевич в неизменно белоснежной, безукоризненно отглаженной рубашке молча изучал происходящее. Хм, неужели он каждое утро начинает с утюгом в руках? Впрочем, тут достаточно совсем крохотного магического вмешательства. А ведь не зря шеф назвал его моим кумиром, хоть и неприятно это признавать. Сам ужасаюсь своим мыслям, но, по-моему, я до сих пор не воспринимаю его как генерала, который ведет свою армию в атаку на нас. Что ж, на этот раз я наверняка дождусь от него какой-нибудь медали, на орден от Темного пока рассчитывать не представляется возможным. Я усмехнулся своим мыслям и смело, с чувством превосходства глянул на своего визави. Как он, должно быть, сейчас кусает локти, что не успел первым.

— Дневной Дозор. Светлый Алексей Романов, вами произведено вмешательство вне категорий, — я аж присел от неожиданности. Не знаю, что поразило меня больше, официальный тон мага или то, что я произвел вмешательство, доступное только Высшему. — Не знаю, как вам это удалось, но, насколько мне известно, разрешения на подобное вмешательство у вас нет. А это, как вы можете догадаться, является нарушением Договора и влечет за собой Трибунал.

Я смотрел на него и не понимал смысл слов.

— Юрий Юрьевич… Как же так… Какое может быть вмешательство вне категорий, у меня же пятый уровень. И — я ведь спас девочку. Вашу девочку, Темную. Вы же видите.

— Романов, ты же знаешь правила, — «Генерал» усмехнулся. — Вмешательства такого уровня недопустимы без особого разрешения. А что вмешательство было подтвердит любой маг моего уровня, едва взглянув на девчонку. Ты оплошал, дозорный.

Я стоял и не знал, что ему ответить. Он смотрел на меня как прокурор на преступника. А ведь только что я рассчитывал на благодарность, а получалось все совсем, совсем наоборот. Как скверно…

— Что ты хлопаешь глазами, как старая дева при виде голого мужика? Я забуду про твою промашку. Это обойдется не так дорого. Вмешательство первого уровня. Хотя, пожалуй, первого ты не потянешь, силенок не хватит. Второго? — Темный маг задумался на секунду. — Да, пожалуй. Этого должно быть достаточно.

Я побледнел. Темное вмешательство второго уровня — это очень, очень много. Это авиакатастрофа. Или теракт в больнице. Или эпидемия смертельного заболевания в небольшом городе.

— Романов, я не маньяк, я не собираюсь устраивать апокалипсис в отдельно взятом поселке городского типа, если ты этого опасаешься. Но вмешательство ты мне задолжал. Или Трибунал, выбор за тобой.

Не могу сказать, что эти слова меня успокоили, но, кажется, у меня не было выбора. Мне хотелось ему верить — и я поверил. Я сглотнул. Шагнул в свою тень, маг последовал за мною.

— Юрий Юрьевич, а как…?

— Что как? Как передать мне право на вмешательство? Просто произнеси вслух.

— Я дарую вам право на вмешательство второго уровня, пусть Свет будет мне свидетелем, — я вытянул руку вперед, не ожидая никакого эффекта, однако белый лепесток света вдруг раскрылся на середине ладони. Я смотрел на него как зачарованный. Свет был прекрасен. Он был абсолютом, воплощением нашей природы, природы Светлых Иных.

— Пусть Тьма будет свидетелем, — Темный прикрыл глаза, вытянул вперед руку и разжал ладонь. В ее центре образовался темный вихрь, который, рассеявшись, оставил после себя непроницаемо черный шар. Я не знал, как маг ощущает вес шарика, но мне показалось, что если я попробую взять его в руку, то для меня его масса окажется сопоставимой с массой черной дыры...

Наши руки коснулись друг друга и я почувствовал, как по всему телу, от ладони до кончиков пальцев ног пробежал электрический разряд. Я читал раньше, что в подобных случаях Иные испытывают укол боли и приготовил себя к этому, но только боли я так и не дождался. Чувство покалывания было скорее приятным, чем болезненным. Изначальное Пламя в руке погасло, растворилось в изначальной Тьме, испепелив и ее, в свою очередь, а мы стояли так еще несколько секунд. На меня напал ступор, а о чем задумался Темный, я не знал. Одновременно мы отпустили руки.

— Ладно, дозорный, не унывай. Удачного дня, — Юрий Юрьевич подмигнул и шагнул в реальный мир. Какой уж тут удачный день? Я вздохнул и взглянул под ноги в поисках тени.

Вокруг машины уже столпились люди, кто-то вызывал скорую. Мою сферу отрицания убрал Темный, в ней уже не было необходимости. Я отвернулся и зашагал прочь. На душе было тоскливо. И еще было непонятно, признаваться ли начальству в своем преступлении. Я избежал Трибунала, но, похоже, если я обо всем расскажу, то увольнения мне избежать не удастся. И я решил смолчать. Может, в этом и была моя ошибка, хотя чутье мне подсказывало, что явка с повинной ничего не изменит и ни на что не повлияет.

На работу я опоздал на полчаса, но этого никто не заметил, потому что в кабинете было пусто. Костя наверняка отсыпается после ночного дежурства. Мимо кабинета шефа мне, конечно же, не удалось бы незаметно проскочить, он бы меня почувствовал, ну а раз все спокойно, значит, его и на месте нет. Максим Максимович тоже куда-то подевался. Даже на дверях кабинета магической поддержки, где работали Светлые маги, специализирующиеся на создании и поддержке магических носителей (ведьмаки, если по-темному), висел старинный тяжелый замок, наверняка напичканный какими-то сильными охранными заклинаниями. Да, еще полгода назад я бы порадовался свободе и спокойно отправился заваривать свой кофе. Но сейчас чутье подсказывало мне — не спроста эта тишина. Что-то неладное творится, раз все разбежались. Так и есть — на мониторе моего выключенного из розетки компьютера ярко светилась надпись «Лешка, подъезжай к Университету». Наверняка, Костины штучки. Записку оставить — это слишком просто, лучше напитать магической энергией монитор, чтобы он светился, даже будучи полностью обесточенным.

К какому Университету ехать, уточнять не было смысла — с недавних пор многие события так или иначе оказывались связаны с Коммерческим Университетом, где раньше работала чета Веденеевых, а теперь при исполнении остался один супруг, так как мадам Веденеева была по-прежнему в бегах.

Я домчался за десять минут. Веденеева лежала на скамейке возле одной из боковых аллей, ведущих к парадному входу. Тело явно сначала обнаружили на земле, трава была примята, после чего перенесли на скамейку. Над трупом склонились сразу несколько специалистов из нашего и Дневного Дозора — темные ведьмы и светлые маги. Рядом лежал прозрачный полиэтиленовый пакет, в содержимом которого помимо всего прочего угадывался явно дорогой кошелек, паспорт и на удивление простой мобильный телефон. Я подошел поближе, заглянул из-за спины Ромы, недавно инициированного светлого мага четвертого уровня, и сейчас же отшатнулся. Такой картины я не видел никогда в жизни! Лицо Лидии Николаевны перед смертью исказила гримаса дикого, первобытного ужаса. Словно она столкнулась с чем-то настолько непостижимым и жутким, что сердце у нее остановилось от этого навалившегося на нее страха. Я набрался мужества и заглянул еще раз, стараясь не смотреть на это искаженное ужасом лицо. Руки и ноги лежали в странном положении, словно были переломаны, кровь запачкала одежду, казалось бы, повсюду. Отстраненно я подумал, где же она оставила свою главную драгоценность — норковую шубу.

— Жутко ее переломали, — оборачиваясь и подавая руку, сказал Ромка вместе приветствия. — Смотреть больно, хоть и Темная.

— Кто это был? Дикий Темный? — я сглотнул. Веденееву было жалко. Как бы то ни было, такой страшной смерти ведьма не заслужила. А появившейся в нашем городе неучтенный Темный маньяк может наворотить много злых дел, пока его не отловят и не передадут в руки Инквизиции.

— В том-то и дело, что, как видно, не дикий. Смотри, — Рома взял со скамейки пакет с вещдоками, порылся в нем и извлек что-то похожее на браслет.

— И что это за вещица? — артефакт был мне незнаком.

— Это Наручник Дора, штука, не так давно появившаяся на вооружении у Темных, парализует силу магов равных по силе использующему — или слабее. Была надета на запястье Лидии Николаевны. Кроме того, шеф говорит, есть следы темного вмешательства второй степени. Но, по его словам, вполне структурированного, не стихийного. Мне не особо понятно с моим-то четвертым уровнем, как вмешательство может быть стихийным и чем оно отличается от структурированного, он шефу виднее.

— Ладно, мне и следы вмешательства-то не распознать… с моим пятым. Но неужели ты хочешь сказать, что раз маньяку доступны темные магические амулеты, то это…. Кто-то из наших? — я специально подчеркнул это слово — наших. Ведь, несмотря на то, что мы все еще по разные стороны баррикад, всех членов Дневного Дозора я отлично знал, как и они знали нас. Мы все были в первую очередь Иные, и во вторую уже Темные и Светлые.

Рома многозначительно промолчал.

Я огляделся по сторонам. Шеф стоял в десятке шагов и молча слушал Максима Максимовича, который о чем-то вещал, артистично жестикулируя руками. Говорил он, очевидно, довольно громко, но слов я не слышал — сфера отрицания была непроницаема как для нас, так и для Темных.

В десятке шагов спиной ко мне стоял Юрий Юрьевич. В том же черном пальто, которое было на нем утром. Он как будто почувствовал мой взгляд и медленно обернулся, иронично поднял бровь. Меня прошиб пот, ноги стали ватными. Следы темного вмешательства второй степени. Мертвая Веденеева. Я схватился за голову. Боже, что я натворил!

Мое состояние не ускользнуло ни от Темного, ни от шефа. Юрий Юрьевич усмехнулся, а шеф взглядом подозвал меня.

— Ты что-то хочешь нам рассказать, Леша? — усталым и спокойным голосом произнес шеф. Сколько я ни наблюдал раньше за состоянием шефа, никак не мог понять, то ли он такой безразличный, потому что устал от своей долгой жизни, то ли потому, что устал от таких нерадивых учеников вроде меня. Зато Максим Максимович с таким нетерпением смотрел на меня, что я подумал, что он сейчас начнет грызть ногти. Или жевать галстук. Что уж ближе по характеру. — Вид у тебя такой, как будто ты знаешь, что тут случилось.

А я вдруг почувствовал непреодолимое желание обо всем рассказать, так сказать, покаяться и снять с себя ответственность. Ведь умалчивание — это тоже ложь, а как можно лгать своим, Светлым!

— Я… знаю. Это моя вина, — и шеф, и Максим Максимович одновременно взглянули на меня с сильным удивлением и ожиданием продолжения. — Сегодня утром я совершил ошибку. Я стал свидетелем аварии, в которой пострадала та девочка, помните, маленькая потенциальная Темная Иная первого уровня. Я исцелил ее, не имея на это вмешательство разрешения, — о том, что Юрий Юрьевич оценил мои действия как вмешательство вне категорий, я решил не говорить. — И… глава Дневного Дозора оказался свидетелем произошедшего, — почему-то произнести имя Темного мага вслух мне оказалось не по силам. — И я… отдал ему право на вмешательство второго уровня. Я думал, что все равно ничего не получится и что Изначальный Свет до меня не снизойдет, поэтому я и пошел на это.

— Мда… Это очень, очень скверно, дозорный, — шеф нахмурился. — Я тоже не понимаю, почему так вышло, что сделка у вас получилась. Напиши подробный рапорт, я буду вынужден доложить в Москву.

— Леш, но при чем тут Веденеева? — Максим Максимович продолжал нетерпеливо на меня смотреть.

— Как при чем? — я удивился его непонятливости, — я передал Юрию Юрьевичу право на вмешательство второй степени. Это он убил Веденееву!

Оба пожилых мага уставились на меня в молчании, и я уж было решил, что попал в точку, как вдруг Максим Максимович расхохотался и даже Евгений Евстахович улыбнулся.

— Юрка? Замучил до смерти Веденееву? — Наконец выговорил Максим Максимович. — Леш, ну ты что? Юра, конечно, не самый приятный персонаж в Дневном Дозоре, но он все-таки не маньяк. Я знаю его много…. хммм… десятков лет. Можно сказать, еще юношей его знал, я уверен, что это не его рук дело.

Мне вдруг стало ужасно обидно, что два таких опытных мага мне не верят. Ведь все так однозначно указывает именно на Юрия!

— Я не знаю, зачем ему это нужно было. Возможно, он пытался у нее что-то выведать. Все-таки она тогда навесила на меня инферно, создала прорыв Сумрака в наш мир. Может, Юрий хочет повторить ее опыт, но не знает, как. А Веденеева добровольно ему рассказывать ничего не стала, ну и он… — я говорил и понимал, что версия не клеилась. Юрий сам предотвратил прорыв инферно в наш мир, да еще и с риском для жизни. Срочно требовались другие варианты. — А может, это месть, — тут я осекся, потому что понял, что оба шефа смотрят на меня как на ребенка… ну, или как на идиота.

— Вот что, Леша, — заговорил шеф, — едь, пожалуй, в офис. Я еще подумаю, может, пока и не будем докладывать в Москву о твоем проступке. Напиши рапорт на мое имя, упирай на то, что собирался перехитрить Темного, что не думал, что Изначальные Силы примут ваш договор. Кстати, я до сих пор не понимаю, как тебе удалось передать ему право на вмешательство второго уровня! А Юрий — Юрий не маньяк. Он очень, очень сильный и опытный темный маг, и то, что ты предоставил ему такую привилегию — в этом нет ничего хорошего, но и смертельного ничего нет. А во что это обернется, жизнь покажет. А тебе будет урок.

— Я даже больше скажу, — Максим Максимович наконец отсмеялся, — ты бы сам, светлый дозорный Алексей Романов, будь у тебя сейчас право на такие вмешательства наворотил бы больше бед, чем Юрий.

Я начал было готовить возмущенную речь, но Евгений Евстахович пришел на помощь.

— Максим, ну это ты загнул, конечно. Я понимаю твое, эээ, покровительственное отношение к Юрию, но, тебе не кажется, что и оно должно иметь предел?

— Ах, Жень, если б ты знал, как я ругаю себя до сих пор за эту ошибку!

Я удивленно переводил взгляд от одного мага к другому и все-таки решился задать вопрос:

— А Юрий Юрьевич… он должен был стать Светлым?

Оба мага с удивлением обернулись ко мне.

— Юрий? Нет, что ты. Он вообще не должен был быть инициирован. Я вел его с момента обнаружения, с тринадцати лет. Он должен был сыграть роль в нашей истории, и какую! Крепостное право отменили бы на сорок лет раньше, никаких декабристов, Россия — процветающая конституционная монархия, эх! — Максим Максимович махнул рукой, — Эксперимент был согласован с Темными, они не имели возражений. И я верю, что все бы удалось, мы бы и с Германией в 41 не воевали, если б не один…, — маг осекся и замолчал под предупреждающим взглядом шефа Ночного Дозора. Видимо, эту информацию мне знать не следовало. Но я уже и не слушал. В голове вертелась одна фраза: «Не должен быть инициирован»… Но как? Могучие светлые маги, вершители судеб, решают за Иных, прожить скучную и короткую (в сравнении с нами, конечно) жизнь человека или все-таки стать теми, кем им должно быть? И ведь если бы не Анна, может, и я так навсегда и остался бы просто менеджером компьютерной фирмы и так никогда бы и не узнал о Светлых и Темных, не узнал бы ребят, шефа, Максима Максимовича, Юрия… Я скосил глаза в сторону. Темный внимательно смотрел на нас. Откуда-то пришла уверенность, что он не старается подслушать разговор главы Светлых и его правой руки, а разглядывает меня. Я словно чувствовал на себе этот цепкий взгляд. Не изучающий, не настороженный, а спокойный, насмешливый и … словно раздевающий. Как будто он с интересом разглядывал мою душу. А душу ли? От этой мысли по спине прошел озноб, и, кажется, я покраснел.

А шеф тем временем о чем-то вполголоса продолжал говорить с Максимом Максимовичем. Вот ведь видно уровень! Мне так далеко не забраться: стоят рядом со мною, разговаривают, никакой сферы отрицания на себе я не чувствую, а о чем они говорят, не знаю. Хоть вроде слова слышу, обычные, русские слова. А смысла не понимаю. Шеф наконец обернулся ко мне.

— Леша, вообще ты не обижайся, но постарайся сейчас на глазах у ребят держаться, — маг явно конфузился и старательно подбирал слова. — Мы-то с Максом все понимаем, но Темные наверняка решат воспользоваться возможностью…

— Стоп, стоп! Какой возможностью, о чем вы говорите?

— Лешка, честно говоря, кроме тебя, ни у кого не было никаких причин держать на ведьму зло. А ты прилюдно и неоднократно заявлял, что постараешься ее поймать и устроить ей заслуженное наказание…

Мне вдруг стало трудно дышать. Накатила волна возмущения, а лицо пошло красными пятнами (как будто было куда еще больше краснеть!)

— Да как … Как вы можете такое обо мне думать?! Я?! Это?!

— Лешка, Лешенька! Никто про тебя так и не думает! Даже Темные не думают. Но возможностью воспользоваться не преминут, — Максим Максимович смотрел на меня с нескрываемой жалостью. И мне вдруг самому стало себя отчаянно жалко. Ведь он прав! Ни у кого не было больше мотивов для убийства. А у меня эта, как ее… «личная неприязнь»! Второй раз за день я вляпываюсь в неприятности! И в этот раз от меня ничего, совсем ничего не зависит.

Я скомкано попрощался и почти бегом направился к своей машине. Хорошо, что я оставил ее на стоянке, отсюда меня никто не увидит. Мне отчаянно хотелось в Сумрак. Там дом, там действительно хорошо. Я сделал шаг в Тень. А потом еще один шаг. И еще.

Тут было спокойно. Забавно, ведь еще утром я был уверен, что третий слой — это не для меня. И вот я здесь. Да, все это и правда, не для меня сегодняшнего, слабого мага пятого уровня. Но сейчас я понимал, что Анна была права. Это ненадолго… недолго мне оставаться там, ведь мое место здесь. Может, надо просто смириться со своим будущим? Принять этот серый мир, одиночество и бессмысленность вечной жизни? Я сел на каменистый серый пол. Прищурившись, взглянул на громаду Университета. Она высилась огромной скалой посреди серой пустыни. Тополя, свежей зеленой листвой которых в нашем мире весело играл майский ветерок, тут выглядели иссушенными и мертвыми. Это мой будущий дом. Вдруг, сам того не ожидая, я заплакал.

Юрий шагнул со второго слоя прямо ко мне и схватил за плечо, рывком поднимая на ноги.

— Придурок! Ты б хоть Максима предупредил, прежде чем развоплощаться! Он же обязательный, искать будет, — отключающимся сознанием я чувствовал, как Юрий тянет меня за собой наверх, сначала на второй слой, потом на первый — и наконец в наш мир, под теплые лучи майского солнышка.