Травник из Лютного переулка (джен)

― Жабы! Лучшие жабы в Косом!

― Новейшие модели метел! Нимбус! Метеор!

― Зелье от подагры! Бодроперцовое!

― Самые дешевые ингредиенты для зелий!

Рон привычно скользнул в сторону, когда пробегал мимо Дырявого Котла. Каменная арка постоянно двигалась, пропуская магов, приходящих со стороны Лондона. Проскользнув между кафе Фортескью и магазином старинных артефактов, он толкнул знакомую до малейшей трещинки дверь. Колокольчик подал привычную мелодию и Рон аккуратно придержал нить заклинания, оповещавшее хозяина о приходе покупателя.

Вот уже как полгода он работал в лавке подержанных вещей Альсивариуса. Поначалу приходилось туго: мать наравне с отцом уперлись не хуже баранов и ни в какую не хотели отпускать его работать. Рону приходилось каждый раз сбегать в Лондон, придумывая все новые способы перемещения.

К слову, после той памятной поездки в Валлис, Рон неделю мог передвигаться только стоя, так как мать выдрала его по старинке, крапивой и наложила какое-то заковыристое заклятие, отчего эффект порки держался намного дольше.

Близнецы, на удивление, молчаливо поддержали его решение и всячески помогали. Дело дошло до того, что Фред изображал отравление собственным зельем, пока Рон вылезал в окно на кухне. Джинни оставалась в стороне, не мешая ему, но и не ябедничала матери.

Перси пропадал в архивах Министерства и не мог никак повлиять на младшего брата, да и не стремился к этому.

Сам Рон упорно двигался к мысли, которая пришла к нему после ритуала с Мабоном ― попытаться снова открыть свое дело. Конечно, он не мог работать с зельями как раньше, но кто лучше него знал растения? Кто мог добыть редкий цветок и создать амулет для привлечения удачи?

Рон хотел устроиться в Лютный, так как тот был ему намного ближе по духу. Каждый закоулок и тайный ход был в свое время вызубрен наизусть. Он мог пробежаться по самым злачным местам с закрытыми глазами и проскользнуть легкой тенью в неприметный лаз.

Однако он отказался от своей идеи. Ему не исполнилось и десяти лет, он полностью зависел от слов родителей, и у него даже своей волшебной палочки не было. Рон представлял себе, что делали с глупыми и наивными мальчиками обитатели Лютного.

Пустить на ингредиенты для зелий ― самое милосердное, что можно придумать для ребенка-волшебника.

Поэтому Рон, в один из дней, наполненного бессмысленного блуждания по Косому переулку и набрел на магазин старьевщика Альсивариуса. Небольшое здание, притулившееся поодаль от кондитерской Шугарплама, не привлекало особого внимания. Да и ясное дело, почему ― третий ряд магазинов, расположенных вглубь проулка и главной аллеи, были в основном для тех, кто не мог одеваться в «Магазине мадам Малкин» или в «Твилфит и Таттинг».

Сам Альсивариус выглядел дряхлым стариком: согнутый в три погибели, с небольшой седой бородой и с моноклем в левом глазу, он создавал впечатление немощного мага. На которого плюнь и он переломится. Однако Рон углядел то, что поступь мага была уверенной, а двигался старьевщик очень шустро. Мантия, хоть и выглядела под стать магазину, была сшита из добротной немаркой ткани.

Именно он предложил Рону подработку за которую платил смехотворные деньги. Десять сиклей в месяц. Однако для него и это было весьма неплохой суммой. Рон не знал, что такого углядел в нем старый волшебник, но договор заключил именно с ним без ведома родителей. И не отвернулся, услышав фамилию.

Именно так и началось его противостояние с матерью. Рон упорно сбегал на подработку, с головой окунаясь в древние книги и пыльные сундуки. Чего только не несли люди в поисках денег. И что только не стремились найти. Однажды Рон стал свидетелем как одна почтенная матрона копалась среди кучи драных карт, так как считала, что именно у них находилось редкое издание, принадлежавшее семье Блэк.

― Пришел? ― Альсивариус выглянул из подсобки, отметив его встрепанный больше обычного вид. ― Иди причешись и разбери третью полку в десятом отсеке. Там уже мыши завелись. Заклинание знаешь.

― Хорошо, ― буркнул Рон, упорно пытаясь пригладить вздыбленные волосы. Пролезать тайком сквозь чужой камин, по сквозной сети ему еще ни разу не приходилось. Вот и пришлось покрутиться среди магов, углядев в нескольких гостиных недовольных хозяев.

Еще немного и мать отступится. Он в это верит. Равно как и в то, что Мабон приглядывает за ним, как за членом стаи. С одной стороны, Рон понимал чувства Молли Уизли, так как никакой матери не захочется признавать себя неспособной дать своему ребенку все, что необходимо. Но с другой ― хотел независимости.

Близнецы понимали его и сами хотели того же. Только вот мечтой Фреда и Джорджа был магазин приколов. Они еще в семь лет нарисовали себе его и каждый день стремились к своей мечте.

На самом деле магазин был куда больше, нежели на первый взгляд.

Да и на второй тоже.

Не иначе кто-то поиграл с пятым измерением, как бывает, если зачаровывают сундуки, сумки или кошельки. Десятый отсек был полностью посвящен астрономии. Если бы кто-то из покупателей смог заглянуть в эти бесконечные вереницы шкафов и сундуков, то мог бы увидеть немало интересного.

В десятом отсеке потолок был зачарован на манер звездного неба. Не так как в Большом Зале Хогвартса, когда потолок полностью отражал погоду вне замка. Все созвездия мягко переливались, планировали и светились, располагаясь на стенах, потолке, книжных полках, изредка сползая на пол. Рону приходилось глядеть под ноги, чтобы ненароком не наступить на игривую Кассиопею или созвездие Гончего Пса.

Днем они светились мягким зеленоватым светом, впитывая в себя редкие солнечные лучи, что падали из маленького решетчатого окошка, расположенного на самом верху. Ночью же, по рассказам Альсивариуса, они начинали сиять своим истинным, бледно-белым светом.

Карты действительно пришли в негодность. Это Рон осознал, стоило только ему увидеть тот ворох пыльного барахла, небрежно сваленного в одну кучу. Местами рваные, разрисованные, погрызанные неизвестным зверьем, они вызывали чувство жалости. К самому себе. Потому что Рон прекрасно знал, что ему придется рассортировывать их не только по внешнему состоянию, но и по содержанию тех пометок, примечаний и просто записок, оставленных их прежними владельцами. Для десятилетки — то еще занятие.

Впрочем, ему это нравилось. Да и если думать об учебе в Хогвартсе, то, по словам братьев, одним из обязательных предметов как раз будет астрономия. Он плюхнулся на пол и, вытащив из кармана заранее припасенное яблоко, принялся разбирать карты. Он раскладывал их вокруг себя, формируя собственную маленькую вселенную. Заклинания очищения и починки ему удавались на ура.

− Так, кажется, тут слишком много нытья, − пробормотал себе под нос Рон, разглядывая очередную карту. На ней практически не было чистого места, заполненного пометками некого Титуса Смелпеппера. Сей маг проживал в пятнадцатом веке, и все его изыскания были наполнены нескончаемыми жалобами на отвратительный суп, кошмарные зелья от простуды и плохую погоду. Судя по записям, ему было девятнадцать лет, и он проживал неподалеку от владений Ноттов. Тех самых Ноттов, которые были на стороне Того-кого-нельзя-называть в Первой Магической войне.

Среди всей чепухи, Рон увидел интересную запись про покровителей старых богов. Вгрызаясь в кислое твердое яблоко, и с хрустом откусывая сочную мякоть, Рон с трудом разбирал ужасный почерк, чтобы добраться до сути измышлений. Титус писал настолько невнятно и непонятно, что понять его писанину было задачкой не из легких.

Если отбросить бесполезную шелуху, то Смелпеппер пришел к выводу, что не последователи выбирали себе божество, а наоборот. Даже если человек принадлежал к роду пахарей или пекарей, то покровитель мог изменить его судьбу и сделать воином или лекарем. Другое дело, что не каждый будет достоин того, чтобы его отметили благословением. Наверно, именно так и получали истинных воинов и лидеров. Чего только стоил Вильгельм Завоеватель, подмявший под себя саксов или Рагнар Лодброк, открывший новые земли и завоевавший множество земель.

Рон любил такие моменты. Когда можно изучать интересные истории, сидеть на прохладном полу, вдыхать книжную пыль и не думать о том, где ночевать в следующую ночь и как не подохнуть от голода. Жизнь Роба Уэсли не баловала того своим расположением. Скорее, ему приходилось выгрызать себе каждый кусочек счастья и права на свободу. Начиная с того момента, как он остался совершенно один, ему ни разу не доставалось что-то просто так. За все приходилось платить. И не всегда деньгами.

За некоторые важные вещи он платил куда большую цену.

Рону невероятно интересно, кем именно является Роб Уэсли. Его предком или простым магом, душа которого притянулась по невероятному стечению обстоятельств к нему. Изучать родовое древо было занятием бесполезным, так как еще прадедушка Уизли сжег все книги. Рон, конечно, мог бы обратиться в архив Министерства, но кто его туда пустит без волшебной палочки?

Сколько прошло времени, он не знал. Его полностью захватило задание. Он рассортировал больше тридцати карт, аккуратно раскладывая их для хозяина лавки. Тот обязательно проверит его труд и Рону не хотелось подводить старика. Радовало уже то, что ему не приходилось заново учиться читать и писать. Конечно, объяснить прозорливому магу, откуда Рон в свои неполные десять лет знал древнеанглийский, и несколько наречий гэльского было проблематично, но он сумел отбрехаться, что, дескать, его учил брат самым азам.

Валить все на Персиваля Уизли было довольно просто, так как тот действительно славился среди торговцев в Косом как самый занудный и педантичный заучка из всех ими встреченных. Равенкловцы, представители орлиного факультета, были умными, но их разум был другим. Перси же брал все измором. По крайней мере, успешно следовал своей маске.

− Мерлиновы подштанники! Рональд, какого квайса ты тут расселся? — Альсивариус стоял на пороге отсека и оторопело смотрел на него. — Ну-ка живо брысь домой! Что я матери твоей скажу? − маг подхватил его за шкирку и встряхнул как котенка, разом придавая более приличный вид: мантия разгладилась, волосы легли единой волной, а ботинки засверкали, словно их начистили ваксой. − Время ужина, а ты все еще тут торчишь!

− Все в порядке! — запротестовал Рон, которому хоть и было приятно чувствовать заботу, но уходить не хотелось. — Я просто зачитался…

Маг прищурился, хитро глядя на него.

− Боишься, мамку-то? — спросил он, впрочем, заранее зная ответ. — Правильно делаешь, что боишься. Она у тебя ведьма сильная. Такую лучше не злить.

Альсивариус осторожно опустил его на пол и развернулся к выходу, удивительно шустро поковыляв в сторону пустых стеллажей. Рон послушно следовал за ним, удивляясь словам старика насчет родительницы. В голову лезли разные мысли, начиная от той, где его мать гоняла Того-кого-нельзя-называть по полям и болотам, и заканчивая картинкой, где Молли Уизли сама была темным магом и могла наподдать самому Аластору Грюму, скрючив того в бараний рог.

Чего только не привидится, после изучения заумной дребедени и древних карт.