Заветное Желание (джен)

Сквозь пелену резкой боли Энни, все еще находясь в полубессознательном состоянии, почувствовала, как ее с силой бросили  на что-то твердое и холодное. Затем кто-то с дикой яростью пнул девушку сбоку. Она не шелохнулась. Удар по лицу. Следом еще один пинок. Энни открыла глаза, прикусив губу, чтобы не закричать от боли. Первым, что она сумела разобрать в неясном расплывающемся тумане, было омерзительного вида существо. Скелетообразный человек с бледным, как мел, похожим на череп, лицом, и красными со змеиными зрачками глазами смотрел на девушку с нескрываемой насмешкой.

— И кто у нас тут? — тихим, подобным змеиному шипению голосом, сказало существо, театрально поворачиваясь к стоящим позади него людям — Маггл? Признаться, я ожидал большего.

Присутствующие громко рассмеялись. В этой комнате были только самые близкие, преданные, до фанатизма преданные и боготворящие темного лорда Пожиратели Смерти. По его мнению. Остальные волшебники, в чьей преданности у Воландеморта могли возникнуть хоть какие-то сомнения, не имели права здесь находиться. Потому как после выхода возмутительной книги, порочащей имя величайшего темного волшебника всех времен, некоторые чистокровные представители магического мира, готовые всячески поддерживать Воландеморта, изменили свое решение. Кое-кого возмутило его скверное происхождение. Да и сам факт того, что сначала величайшего волшебника лишил силы младенец, а потом какой-то маггл полил грязью, мог заметно пошатнуть авторитет. И Воландеморт это прекрасно понимал. Темный волшебник считал выход «ничтожной книги о якобы его биографии» очередными проделками  Альбуса Дамблдора или Ордена Феникса и был крайне изумлен, когда один из его сторонников сообщил, что Энни Дэруа — всего-навсего ничтожный маггл. Однако даже сейчас, убедившись в этом малоправдоподобном факте, Воландеморт не перестал подозревать ненавистный ему Орден.

«Том Редлл» — превозмогая мучительную боль, Энни встала и посмотрела волшебнику в глаза. Том Редлл.. Человек, причинивший ее брату столько страданий. Человек, едва не сгубивший жизнь ее брата, лишивший его возможного счастья. Человек, по чьей вине многие дети остались сиротами. Человек, убивший многих невинных людей. Человек, сломавший многие жизни. Человек, по чьей вине, возможно, погибла Рина. Единственный, кого девушка никогда не смогла бы простить, стоял сейчас перед ней. Сердце Энни наполнили темные чувства, холодные и мрачные спутники ненависти. Ненависть. Том Редлл зародил в ней ненависть, страшное, убивающее чувство. Затмившее боль в ее глазах. 

— На колени, перед Темным Лордом, жалкое отродье! — взвизгнула смуглая женщина с большими, черными глазами. Преданная соратница Воландеморта — Беллатриса Лестрейндж направила на ноги девушки волшебную палочку.

Послышался резкий хруст ломающихся костей. Едва не разорвав себе губы зубами, Энни, не издав ни звука, потеряла сознание от болевого шока. Заклинание Пожирательницы Смерти переломило девушке колени. Открыв через некоторое время глаза, Энни попыталась слабо приподняться.  Ее тело пронзала невыносимая, адская боль, каждая косточка в ее ногах горела, словно расплавленное железо, причиняя нечеловеческие страдания. Но девушка дала себе слово, что Том Редлл не услышит от нее ни звука боли. Только слезы предательски стекали по лицу, смешиваясь с кровью. Воландеморт с толикой удовольствия и блаженства в глазах, склонился над Энни. Девушка смотрела на него безумными от боли глазами, с ненавистью и презрением.

— Ай-яй-яй, похоже, магглов совсем не учат хорошим манерам — покачал головой волшебник, за волосы, поднимая Энни и ставя на ноги.

Девушка упала под хохот Пожирателей Смерти. Смеялись все, кроме двух относительно молодых волшебников и Северуса Снейпа, хранившего непроницаемое выражение лица. Дав своим сторонникам хорошенько повеселиться над видом замученной, беспомощной девушки, Воландеморт с размаху хлестнул ее волшебной палочкой по лицу: — Я требую к себе уважения, маггл. Или тебя этому не учили?

Из длинной, глубокой раны, рассекшей лицо, полилась кровь. Энни закашляла, захлебнувшись алой жидкостью, под очередной врыв смеха. Внезапно девушка вспомнила, как преображался ее братик рядом с Лили Эванс.…Как играла на его лице счастливая улыбка.…Как разливалось тепло в глазах.…Как он был счастлив. Она вспомнила  задорный смех Рины…Ее счастливые слезы оттого, что  любимый человек снова рядом.…И что стало с дорогими ей людьми по вине этого волшебника с надменным выражением лица.…Собрав оставшиеся силы, Энни, не в силах сдерживать переполнявшее ее отвращение и ненависть, ударила Воландеморта по бледной, отвратительной физиономии.

— Да как ты посмела, мерзкое… — едва не захлебнувшись от ярости, Беллатриса рванулась было вперед, но темный волшебник властным жестом остановил ее.

Остальные Пожиратели Смерти ошарашено молчали. Никто из них не смел даже касаться Темного Лорда, а она…Северус впервые за все время, скользнул взглядом по девушке.

— Мой Лорд…Мой Лорд — казалось, волшебницу вот-вот разорвет от переполнявшего ее возмущения — Она осмелилась….Она посмела.…Эта мразь вас…

— Утихомирь свой пыл, Беллатриса — властно сказал Воландеморт.

Волшебница, виновато опустив голову, отступила, посылая в Энни фонтан ругательств.

— Интересно, очень интересно — спокойно сказал темный волшебник — И что же мы еще можем?

Девушка находилась на грани болевого шока. Та боль, что она испытывала, была премного выше порогового значения, она растягивала доли секунд на сутки, стирая разум и все иные ощущения. Слезы волнами океана текли из глаз, но, казалось, и они скоро закончатся.

— Ах, да… — театрально протянул Воландеморт — Ты, наверное, можешь меня поцарапать каким-нибудь маггловским ножом…

Пожиратели Смерти снова рассмеялись.

— Глядите, кого послал Дамблдор против величайшего темного мага. Боюсь, я не смогу с ней справиться.

Снова хохот. Все тех же лиц.

— Ты не великий волшебник… — голос Энни был глухим и охрипшим от боли. Он мало походил на голос живого человека, но все же ее поняли.

— Что?! — ненависть исказила лицо Беллатрисы Лестрейндж — Ты, жалкое отродье, да как только…

— Тише — спокойно сказал темный волшебник — Давайте, спросим у нашей дорогой гостьи — он с наигранно добродушной улыбкой посмотрел в потемневшие, обезумевшие от невыносимых мучений глаза девушки — Что заставило ее прийти к подобному заключению? Может, она обладает скрытыми способностями, способными нас уничтожить? — Воландеморт пнул ногой бьющееся в судороге тело Энни.

Пожиратели Смерти в очередной раз рассмеялись, одобрительно кивая. Многие не скрывали своего наслаждения видом страдающей девушки.

— Так почему, позволь спросить, ты считаешь меня не великим волшебником? — спросил Воландеморт, склоняясь над телом Энни

— Великим людям не нужна тирания и жестокость, чтобы заставить других пойти за собой. По-настоящему великие личности не ставят себя выше других и не сеют ужаса среди населения. Но их избирают своими лидерами и следуют за ними до самого конца света. Их вспоминают с уважением, а не страхом. И великий человек не станет бояться пророчества и дрожать перед младенцем. То, что ты охотишься за жизнью ребенка — доказательство твоей слабости и ничтожности. И то, что сейчас, ты демонстрируешь свое мнимое могущество на маггле — тоже.

Ей нельзя было так много говорить. Кровотечения усилились, дышать стало практически невозможно и мучительно больно. Девушка подавилась своей кровью, потеряв на пару минут сознание.

— Какая яркая речь — усмехнулся темный волшебник — Кто научил тебя так складно говорить? Уж не Дамблдор ли?

Энни молчала. Она уже ничего не видела перед собой и с трудом различала слова, что сливались в один резкий шум. Воландеморт медленно направил на нее волшебную палочку: Круцио!

Девушка забилась в страшной агонии, сдавливая то, что некогда было губами. Но не издала ни звука. Боль. Пульсирующая, острая, нарастающая с каждой долей секунды. Ощущение, будто бы от тела отдирают по маленькому кусочку. Бесконечная боль. Началось внутреннее кровотечение…

— Нет, не так быстро… — темный волшебник опустил палочку и снова направил ее на Энни, останавливая кровотечение и заживляя смертельные повреждения внутри тела девушки — Мне нужно узнать, кто дает тебе указания, моя дорогая маггл. Так что придется еще немного потерпеть.

— Позвольте мне, мой Лорд! — взмолилась Беллатриса — Позвольте, я выведаю у нее все! — глаза женщины свирепо заблестели, предвкушая самые изощренные пытки

— В другой раз, Беллатриса — спокойно ответил волшебник — Сегодня мы должны вернуть ее живой. На лице волшебницы выступило явное разочарование. У нее так давно не было игрушки.

— Да-да, живой — подтвердил Воландеморт — Я хочу, чтобы наша бесстрашная гостья лично увидела, как «ничтожен и слаб Темный Лорд» — пародируя голос Энни, добавил волшебник — Северус, займись ею.

— Слушаюсь повелитель — спокойно, без эмоций ответил мужчина — Куда это потом девать? — Северус брезгливо повел рукой в сторону девушки, не смотря на нее.

— Отнести туда, где ее нашли. Пусть узнают о милосердии Темного Лорда.

Воландеморт вышел в сопровождении верных подданных. Беллатриса Лестрейндж прошла по телу Энни, и, развернувшись, плюнула ей в лицо. После чего волшебница, дико хохоча, последовала за своим повелителем. Они остались одни. Северус посмотрел на девушку. На то, что некогда было Энни Дэруа. Волосы спутались, запачканные кровью, лицо, практически неузнаваемо, одежда порвалась, оголяя местами обнаженное, покрытое синяками и ссадинами, бледное, дрожащее от холода тело. Глаза словно принадлежали кукле. На оттекшие от открытого перелома, неестественно вывернутые ноги лучше было не смотреть вовсе. Из груди доносился хриплый, мучительный стон. Остатками сознания, Энни понимала, что Пожиратели Смерти ушли. Она едва видела брата, но чувствовала, что он в этой комнате.

— Если бы что-нибудь зависело от меня, я бы не стал марать об тебя руки — сказал Северус, поднимая волшебную палочку.

« Я знаю, у тебя нет выбора…» — мелькнуло в голове девушки. Энни зажмурилась от боли. Даже думать было больно. Боль словно пропитала ее насквозь. Но разум чуть-чуть просветлел, чуть-чуть стало легче. Северус…Братик…Они наедине…Загадка…Загадка, она должна.…Пожалуйста, она должна…Загадка…Что если Северус сможет ей помочь.…Ради Рины…

— Лотос будет тайну хранить, покуда кошка, что на нем восседает, молчит. Но если захочет он слово сказать, то вынужден вечно безвольно молчать…— девушка произнесла это очень медленно, делая долгие паузы не только между слогами, но и между буквами.

Она очень боялась, что Северус не дослушает ее. Что он вот-вот начнет ее мучить, не дав договорить. В момент каждой паузы, она безмолвно молила волшебника выслушать ее, дослушать до конца. Но казалось, боль затмевала любые чувства и эмоции в ее глазах. Северус позволил девушке договорить. Он терпеливо ждал, когда она плача от боли произнесет следующие полслова или букву. После того, как Энни произнесла до конца слово «молчать», волшебник приготовился снова ждать, но девушка закрыла глаза, давая понять, что она закончила говорить и приготовилась к пытке. Северус произнес без единой эмоции: Круцио. Из тела девушки донесся хриплый, раздирающий горло, крик. Пытка длилась где-то около часа, может даже больше и была гораздо больнее, нежели, когда ее мучил этим же заклинанием Воландеморт. Энни потеряла сознание.

 На самом деле действие Круциатуса длилось не больше двадцати секунд — девушка очень быстро потеряла сознание, и Северус опустил волшебную палочку. Что он чувствовал все это время, наблюдая за унижениями и издевательствами над Энни? Ненависть. Волшебник ненавидел ее за то, что она все время попадается на его пути, за то, что из тысячи магглов к Темному Лорду попала именно она. Почему ей не сиделось дома в такое крайне опасное время?! Идиотка. Напряжение. Северус боялся, что девушка, увидев его, выкрикнет это свое «братик» и начнет глупые расспросы. Раздражает. Все эти ее проявления внимания и заботы, эти восхищенные взгляды и нелепые попытки оправдать его, ужасно бесили волшебника с самого детства. Сопливые нежности — проявление слабых, сентиментальных людей. Любовь и привязанность делают человека слабым, и он знал это не понаслышке. Удивление. Из того, что Северус знал о девушке, он был уверен, что она начнет плакать, спрашивать, зачем ее сюда привели, зачем делают ей больно, умолять прекратить все эти издевательства, скажет, что ее всего — лишь попросили написать эту книгу и выдаст имена тех людей. Но она, к его величайшему изумлению, не издала ни звука. Более того, Энни, простой маггл, смотрела в глаза самому Темному Лорду — волшебнику, чье имя боялись произносить сильнейшие из магов. И, главное, каким взглядом! Северус представить себе не мог, что эта плаксивая, бесхарактерная девчонка могла испытывать к кому-либо злость. Могла намеренно оскорбить и ударить человека. Абсолютно бессмысленный, безрассудный поступок. Чудо, что Темный Лорд тут же не убил ее. Да еще велел отпустить живой. Подумать только, простая девушка, которая едва не разрыдалась при разговоре с ним, с Северусом, проявила такую стойкость перед темным волшебником. Косвенно сумела отвернуть от Темного Лорда некоторых, довольно значимых сторонников. Хорошо, однако, тот Матисс ее выдрессировал. Северус ждал, что, когда они останутся наедине, девушка попросит его о помощи или, что было с меньшей вероятностью, возможно, убить ее, дабы прекратить телесные страдания. И она действительно попросила его о помощи. Но не о той, какую он ожидал. Глупый, наивный ребенок. Она, действительно, думала, что он ей поможет в этом?! И это после того, как она буквально на коленях, вымаливала его сказать, что он не убивал какую-то там Рину?! Северус, конечно, сказал совсем недавно Альбусу Дамблдору, что на его глазах умирают только те, кого он не в силах спасти, но это другой случай. Хорошо. Предположим, ему было бы совершенно нечем заняться, и он решил бы ей помочь. Что он мог сделать? Всем, чем мог, Северус ей и так уже помог. Уж если у нее хватило ума, не выдать его перед Пожирателями Смерти, она должна это понимать. Что он сделает? Расскажет Темному Лорду, что разоблачающая его книга написана под инициативой некой Silentium Serpentes, он пошлет туда своих слуг, погибнет еще сотня людей, а Поттер проживет на парочку недель дольше? В конце концов, если одни рождаются свиньями на убой, то почему не могут и другие?

Волшебник на мгновение закрыл глаза, вспоминая свой недавний кошмар. Лили Эванс. Нежная, прекрасная Лили смотрела на него с нескрываемым отвращением в зеленых глазах: «Ты издевался над моим сыном. Ты обрек его на смерть. После этого ты смеешь вспоминать меня??! Смеешь говорить, что любишь?! У меня вызывает отвращение одна лишь мысль, что я с тобой знакома.»« Прости меня, Лили…» — мысленно ответил волшебнице Северус — « Клянусь, если бы я мог, я бы защитил твоего сына. Я бы не позволил ему умереть».

Волшебник открыл глаза и подошел к неподвижно лежащей Энни. Подняв с пола старое, потертое покрывало, он накрыл им тело девушки, закрывая оголенные места. После чего аккуратно, стараясь не задеть выступающих в области колена сломанных костей, взял ее на руки. Из груди Энни донесся хриплый, едва различимый стон. Изменение положения вызвало в ее теле новый приступ острой боли. Северус мельком взглянул на лицо Энни и трансгрессировал.

Энни металась из стороны в сторону на кровати своей комнаты, боясь открыть глаза, и отчаянно выкрикивая: Нет!!! Хватит!!! Перестань…Больно…

— Энни… — Матисс сидел возле девушки, с жалостью смотря на ее страдания — Энни, все хорошо! Все позади! Все прошло, Энни… — волшебник дотронулся до ее щеки, и девушка, почувствовав резкий удар волшебной палочки по лицу, снова закричала.

Матисс убрал руку. Он залечил все ее раны, лишь на лице остался тоненький, длинный шрам, но тело Энни внезапно стало испытывать фантомную боль. Остановить ее можно было, лишь стерев из памяти недавние воспоминания, но даже это могло не помочь, если ощущение телесных мук проникло в глубину подсознания.

— Энни, все хорошо… — ласково, словно маленькому ребенку, говорил волшебник — Открой глаза.…Ну.…Не бойся.…Открой…Энни…

Услышав знакомый голос, девушка боязливо открыла глаза, окунувшись в теплую, согревающую бездну лазурных небес…— Вот умница… — улыбнулся юноша — Это, я, Матисс. Ты меня узнаешь?Энни кивнула. Волшебник снова улыбнулся и провел рукой по ее мокрому лбу. Девушка сморщилась, тихонько вскрикнув. Любые прикосновения к ее телу вызывали у нее острую боль.— Тшш… — Матисс каким-то образом оказался над ней — Энни, все хорошо.…Никакой боли на самом деле нет.…Это всего лишь воспоминания…— он снова провел рукой по ее лицу — Боль только в твоих воспоминаниях…Волшебник поцеловал Энни в губы. Девушка зажмурилась, чувствуя, будто бы она сама стиснула их зубами,  и с каждой секундой давила все сильнее и сильнее…Рукой волшебник медленно проводил по ее телу, опускаясь с плеча на грудь, живот и.…На этот раз поцелуй Матисса был очень долгим, и когда он на полсекунды прервал его, Энни посмотрела в его глаза, с паническим страхом понимая, что он хочет сделать.« Нет…Ма…Матисс подожди…» — дрожь пронзила тело девушки. Она знала, конечно, что отношения мужчины и женщины часто переходят в более близкие не только в духовном плане, но…Она к такому совсем не готова. Она еще ребенок.…И…И вообще Матисс ей друг, она его любит, но.…Нет.…Нет, пожалуйста.…Только не сейчас.…Нет.…Но ей же страшно! Ей очень страшно! Неужели, он не понимает???!!! Матисс….Энни с ужасом поняла, что все кончено. Ее душа может сколько угодно кричать, Матисс ее не слышал. Она не могла пошевелиться, не могла вырваться, не могла закричать, потому что волшебник делал слишком короткие паузы между поцелуями. Девушка смиренно закрыла глаза.

Внезапно, Матисс резко вскрикнул, и Энни почувствовала, что ее больше не держат. Она открыла глаза. Лорд, вцепившись зубами в руку волшебника, стащил того с девушки, и свирепо рыча, набросился на него.

— Лорд, фу! — на шум прибежала Элеонора — Плохой пес!!! — взмахом волшебной палочки, женщина оттолкнула рычащего ретривера от Матисса. — Что произошло? — удивленно спросила волшебница — Лорд обычно ни на кого не бросается. А ну, фу, я сказала! — грозно прикрикнула Элеонора на продолжающую рычать собаку.

— Не знаю… — юноша поднялся на ноги и отряхнулся — Он внезапно взбесился

— Нужно обработать твою рану — сказала волшебница, посмотрев на кровоточащие укусы на руке и боку Матисса.

— Да, конечно — кивнул волшебник и добавил, повернувшись к Энни — Я, кажется, напугал тебя. Прости.

Лишь когда, Матисс ушел вслед за Элеонорой, закрыв за собой дверь, Лорд перестал рычать и опустил вздыбленную шерсть. Он подошел к Энни и лизнул ее в лицо, девушка дернулась от очередного ощущения удара палочкой по лицу. Ничего не понимающий пес жалобно заскулил, сев рядом с кроватью…

— Ты думала я не в состоянии справиться с собакой? — спросил Матисс, осматривая место, где пару минут назад были следы от укуса — Я, кажется, говорил никогда не заходить ко мне без моего предварительного разрешения. Пара минут, и она бы поняла, что ей никто кроме меня не нужен.

— Какой же ты все-таки мерзавец, отец — тихо сказала Элеонора, размешивая салат

— Вы посмотрите на эту благочестивую монахиню — усмехнулся волшебник — Это ведь ты подсыпала ей яд в еду.

Женщина резко подняла голову и швырнула в меланхолично улыбающегося Матисса салатницу. Тот сделал легкое движение волшебной палочкой, и фарфоровая вазочка пролетела в нескольких миллиметрах от него, разбившись о стену. Зеленые горошины медленно стекали по обоям по «дорожке» из майонеза и мелко нарезанных огурцов…

Энни неподвижно лежала, смотря в одну точку. Она не реагировала ни на робко входящего Матисса, ни на Элеонору, уговаривающую что-нибудь съесть, ни даже на жалобно поскуливающего Лорда. Так продолжалось и на следующий день. Боль — страшное явление. Физическая боль способна непоправимо травмировать душу, а душевная вызвать тяжелейшие заболевания тела. Требуется время, чтобы оправиться после ее действия. На третий день в голове девушки постепенно рассеялась черная пустота. Мысли ураганом пронеслись по пустыне ее сознания, позвав за собою и воспоминания и осознание происходящей действительности. Дружба с Риной и часы, проводимые в компании этой веселой, неунывающей волшебницы — вот, что было перед ее глазами. Подруга, наверное, снова беспокоиться за нее. Завтра Энни придет в Silentium Serpentes и….Ничего. Ничего не произойдет. Она не увидит Рину. Ни завтра, ни послезавтра, никогда. Но ведь это неправда! Может, произошла ошибка и погибла вовсе не Рина? А скажем, ее сестра-близнец? Или кто-то выпил оборотное зелье, прикинулся ее подругой и был убит, а настоящая Рина жива? Девушка прокручивала в голове всевозможные варианты, в которых волшебница осталась живой. С каждым последующим сюжетом, ее надежда то возрастала, то становилась совсем слабой. Северус сказал бы, что она опять упивается воспоминаниями, предпочитая верить в сказку, нежели принять реальность такой, какая она есть. Северус…Он снова в рядах Пожирателей Смерти. Энни знала, что у него не было другого выбора, она не знала, откуда у нее такая уверенность. Просто знала и все. Как и то, что все это из-за какого-то старика, а если точнее директора школы волшебства и чародейства Хогвартс — Альбуса Дамблдора. Ее брату грозит опасность. Этот мерзкий, уродливый, жалкий Том Редлл, он…Он хотя бы способен защитить тех, кто ему дорог — горько усмехнулась про себя девушка. А что могла сделать она? Она даже себя защитить не в состоянии. Но.…Выходит, она должна просто ждать. Просто ничего не делать, жить в неведении и терять всех, кто ей дорог одного за другим?! Что будет, если она не разгадает загадки? Погибнет еще кто-нибудь?

— Матисс…— тихо прошептала Энни, отведя взгляд от потолка

— Да? — заботливо спросил волшебник, садясь возле нее.Неужели, он все это время был в комнате? Когда он зашел.…Впрочем, это сейчас не важно.

— Матисс, мне нужно с тобой поговорить — сказала девушка, пытаясь приподняться — Серьезно…Волшебник помог ей сесть, отметив, что прикосновения все еще вызывают у Энни боль, и приготовился внимательно слушать…