Рецепт апокалипсиса 3 (джен)

В четверг начинались уроки полетов на метле, и из-за этого многие первокурсники стали выглядеть очень взволнованными. После того, как на доске было вывешено объявление о том, что занятие будет объединенным для Гриффиндора и Слизерина, все только об этом и говорили. Большинство детей переживало, а Гарри так и светился энтузиазмом, я даже не решился огорчать его известием, что старые потрепанные школьные метлы — это далеко не новенький Нимбус 2000.

День выдался солнечный и немного ветреный, но вполне подходящий для полетов. Всего на двух первых курсах учился двадцать один человек, и столько же метел ровным рядом лежали на траве. Мадам Хутч дала краткие инструкции, но Невилл, ужасно нервничавший, слишком сильно оттолкнулся от земли и пробкой взмыл в небо. Для него первый полет закончился сломанным запястьем и Больничным крылом, куда его повела преподавательница. Хутч запретила оставшимся ученикам прикасаться к метлам без ее присутствия, но когда это дети беспрекословно слушались учителей?

Малфой решил выпендриться и, заметив оброненную напоминалку Невилла, захотел ее спрятать. Гриффиндорцы зашумели, но Драко провоцировал именно Гарри.

— Попробуй, отними, Поттер! — с этими словами он вскочил на метлу и взлетел.

Гарри в запале тоже схватился за метлу, но потом сообразил, что творить глупости, способные привести к исключению, да еще и прямо на глазах опекуна — не самая лучшая затея. Он незаметно покосился на меня, и дождался разрешающего кивка.

Кажется, Малфой был впечатлен тем, как хорошо Гарри держится в воздухе даже на старой школьной метле, но постарался сохранить лицо. Он подбросил напоминалку вверх, а сам поспешил спуститься на землю. Гарри пришлось войти в пике, чтобы поймать шарик в последний момент у самой земли, после чего он мягко приземлился на траву и вскинул руку вверх, как обычно делал, когда ловил снитч во время наших с ним летних матчей.

— ГАРРИ ПОТТЕР!

От окрика разозленной МакГонагалл, ставшей свидетелем этой сцены, подпрыгнули почти все. Профессор увела поникшего Гарри, а я украдкой показал ему большой палец, чтобы подбодрить. Малфой принялся распинаться, как хорошо станет в школе, как только выгонят этого выскочку Поттера, Рон начал за него заступаться и чуть не нарвался на драку, но тут, наконец-то, вернулась мадам Хутч и продолжила урок.

За обедом я подсел за гриффиндорский стол рядом с Гарри:

— Судя по сияющему виду, тебя можно поздравить? — спросил я.

— Да! Я стану ловцом! МакГонагалл сказала, что напишет моему опекуну, чтобы он прислал мою метлу сюда! — мальчик едва ли не подпрыгивал от радостного возбуждения.

— Ты молодец, — я улыбнулся и привычно взъерошил его волосы.

Но Малфой как раз в этот момент счел своим долгом явиться и испортить Гарри настроение напоследок, он-то считал, что ненавистный Поттер сегодня же уедет из Хогвартса. Гарри ответил колкостью, намекнув, что Малфой трус, и тот вызвал его на дуэль волшебников.

— До смерти? Или всего лишь до получения увечий? — тут же поинтересовался я.

— Что?! — опешил Драко.

— Да, пожалуй, дуэли до смерти слишком проблематичны — потом тело надо куда-то девать и объясняться с безутешными родственниками, — задумчиво протянул я, потирая подбородок. — Решено, дуэль будет длиться до тех пор, пока один из вас не потеряет способность сражаться. Секундантом Гарри буду я, а у тебя кто?

— Кребб, — ответил пришедший в себя Малфой. — В полночь. В зале Наград.

Драко резко развернулся и удалился со всей доступной ему величественностью, что со стороны смотрелось довольно забавно.

— Эм... Саске, я не знаю ни одного боевого заклинания... Да и не боевого ни одного тоже пока выполнить не могу, — неуверенно произнес Гарри.

— Ерунда, — отмахнулся я. — Малфой, конечно, не имел права выбирать за тебя оружие, раз был вызывающей стороной, но и волшебная палочка много на что способна сгодиться. Даже если у тебя не получится что-нибудь наколдовать, можно просто ткнуть противника в глаз. Главное, не переусердствовать, если воткнешь слишком глубоко — достанешь до мозга, и все закончится летальным исходом. Зато, если аккуратно надавить в нужном месте, глазное яблоко останется целым и будет забавно болтаться на нервах и сосудах, как на нитке.

Вокруг меня все разом замолчали, и я оказался словно бы в коконе тишины. Полюбовавшись несколько секунд на слегка позеленевшие лица всех окружающих, кроме Гарри, уже привыкшего к моим приколам, я вздохнул:

— Мерлин, ну чего все такие нервные и юмора не понимают? Пошутил я. Пошутил! Конечно же, нельзя никому в глаз тыкать. Хотя колдмедики и могут его восстановить, а если не смогут — предложат искусственный. И, между прочим, все, у кого есть искусственный глаз, любят демонстративно его доставать, чтобы, например, помыть в стакане. Почему им можно шутить на эту тему, а мне — нет?

— Так у тебя же нет искусственного глаза, — ответил Рон, быстрее всех пришедший в себя. Он-то со мной был знаком несколько дольше остальных и уже успел выработать слабый иммунитет.

— Скоро будет, — с уверенностью произнес я и потянулся пальцами к левому глазу.

Со всех сторон раздались сдавленные звуки, когда окружающие увидели в моей руке глазное яблоко. А уж когда я закинул его в рот и начал жевать, особо впечатлительных вообще чуть не стошнило.

— Ааа!!! — Рон в ужасе вскочил на ноги, тыча в меня пальцем.

Гарри не выдержал и рассмеялся, он-то сумел рассмотреть, что именно происходит.

— Блин, Гарри, ты мне все представление портишь, — попенял я и открыл зажмуренный до этого левый глаз, чтобы все могли убедиться — он на месте. — Конфетку никто не хочет?

Я достал из кармана пакет с разноцветными мармеладными глазными яблоками и открыл его пошире, чтобы поделиться со всеми. Но почему-то на сладости соблазнился только Гарри.

— Простите, я совершенно случайно услышала ваш разговор с Малфоем... — Гермиона подошла ближе, недовольно хмурясь.

— Как и половина Гриффиндора, — хмыкнул я и протянул ей открытый пакет со сладостями. — Не желаешь мармеладку?

Девочка слегка помялась, но конфету взяла, потому что отказываться было бы невежливо. Хорошо хоть сладости оказались маггловскими, а то магические могли бы и подмигивать, что не добавило им аппетитности.

— ... Вы не должны пользоваться волшебными палочками в школе ночью, подумайте о баллах, которые снимут с Гриффиндора и Слизерина, если вас поймают, а вас поймают обязательно. Это абсолютно эгоистично и безответственно с вашей стороны!

— Не волнуйся, Гермиона, никакой дуэли не будет, а Гарри этой ночью будет спокойно спать в своей кровати, а не бродить по Хогвартсу в поисках приключений.

— Что?! Как это дуэли не будет?! — моментально взвился Рон.

— Малфой на нее не придет, так что мы тоже туда не собираемся.

— Откуда ты знаешь?

— Это же элементарно! Если бы Малфой был настолько храбрым, что рискнул бы прийти на полночную дуэль с самим Гарри Поттером, который Волдеморта еще в младенчестве уделал, то он учился бы на Гриффиндоре. А так как он учится на Слизерине, вместо этого намекнет кому-нибудь из учителей или Филчу, что ночью в Зале Наград будут школьники. Поэтому мы преспокойно можем проигнорировать вызов, а завтра, если у Малфоя не хватило ума наябедничать анонимно, то ему будут светить неприятности за ложную тревогу.

— Ааа, понятно, — разочарованно протянул Уизли. — Жаль, что дуэли не будет. Я бы хотел посмотреть, как Гарри наваляет этому прилизанному слизняку.

— И в кого ты такой кровожадный? — с притворным удивлением спросил. — Так и ждешь возможности подраться, рядом с тобой уже сидеть страшно. Мне кажется, ты на Гарри дурно влияешь, он до общения с тобой таким агрессивным не был.

— Что? — У Рона смешно вытянулось лицо.

— Сам посуди — со мной Гарри знаком полтора месяца и все это время вел себя примерно. А с тобой — полторы недели, и уже успел нарушить школьные правила, чуть не вылететь из школы, настроить против себя Снейпа и Малфоя, и даже ввязаться в магическую дуэль. Все факты говорят против тебя.

— Эээ... — подзавис Уизли, не зная, что на это можно возразить.

— Так что, Рон, советую тебе подумать над своим поведением и больше не подавать дурного примера.

Воспользовавшись очередным всеобщим зависанием, я потянул Гарри к выходу из зала. А то последнее время нам вдвоем побыть толком не удается, не считая утренних тренировок, потому что за тем-самым-Поттером постоянно кто-нибудь ходит хвостиком. Я использовал отвод глаз, и Гарри тут же последовал моему примеру. Оказывается, чтобы освоить этот прием, ему просто не хватало мотивации. В Хогвартсе было полно желающих поглазеть на его шрам, да и на него самого в целом, и Гарри это настолько не нравилось, что он буквально за пару дней завершил технику, над которой бился почти год. Благо чакра для нее не нужна, а только лишь особая концентрация сознания.

Мы шли, держась за руки, и будь тут хоть один мой клон, он бы нас обоих затискал от умиления.

— Саске, — позвал меня Гарри, когда я залюбовался игрой света оконных в витражах и начал идти медленнее.

Мы добрались до дальнего крыла, куда редко кто наведывался, и отвод глаз уже можно было снять. Все равно концентрация пропадала, стоило лишь начать говорить.

— М?

— Почему Малфой вечно меня задирает? Он, конечно, и других гриффиндорцев рад позлить, но в первую очередь цепляется ко мне. И я никак не могу понять, почему. Мы ведь с ним даже не ссорились!

— Просто ты ему нравишься.

— Что? — Гарри резко остановился, уставившись на меня и заметно порозовев. — Малфой... в меня?..

— Погоди краснеть, — захихикал я. — Ты ему как человек нравишься. Он-то, наверное, с раннего детства мечтал, что будет с тобой дружить, а ты на него внимания не обращаешь, вот он и злится. Еще Малфой наверняка представлял, что будет самым крутым во всем Хогвартсе, а ты и тут его переплюнул. Все только о тебе и говорят, а ему ни капли славы не достается.

— Но я ведь ничего не сделал, чтобы стать таким известным. Я просто родился и все!

— Еще сделаешь, не сомневайся. Но для меня ты особенный хотя бы потому, что ты — мой маленький милый братик, — я устроил сеанс обнимашек прямо посреди коридора.

Гарри фыркнул и расслабился, позволяя себя тискать как моей душе угодно:

— Ты и сам — маленький и миленький. Не удивительно, что твой клон постоянно пытается тебя поймать и заобнимать.

— Тц, не напоминай, — я скривился и отпустил Гарри. — Он совсем меры не знает, проходу мне не дает со своими обнимашками. Но я-то ведь не такой прилипчивый!

— Нуу... — протянул мальчик с задумчивым видом. — Как тебе сказать...

— Эй! — возмутился я, — хочешь сказать, что он такой же, как я?

Гарри в ответ засмеялся. Я собирался сделать вид, будто обиделся, но мы уже пришли в нужное место. Когда-то здесь располагался один из кабинетов, но потом его почему-то забросили и стали сносить сюда отжившие свой век учебные пособия. Так что на стенах висели плакаты с уже неподвижными или еще слегка дергающимися изображениями, в углах стояли сломанные приборы вроде телескопов и каких-то уж совсем не опознаваемых штук, а по центру находилась большая модель солнечной системы, планеты которой вращались по совершенно непредсказуемым траекториям.

Но разноцветные лучи солнца из витражного окна превращали весь этот волшебный хлам во что-то необычное и завораживающее. Отблесками света на блестящих боках танцующих в воздухе планет можно было любоваться бесконечно, а шуршание и поскрипывание непонятных приборов странным образом успокаивало.

— Тергео, — я с помощью заклинания убрал пыль вокруг нас, по крайней мере, на полу перестали оставаться следы.

Я сменил тело на свою взрослую копию и наложил на дверь и стены комнаты кидо-барьер, чтобы даже призрак не смог просочиться внутрь. Потом создал удобный диван, устроился на нем и приглашающе похлопал рядом с собой по сиденью. Гарри сел рядом, прислонившись к моему боку.

— Это так странно, когда ты становишься то большим, то маленьким. Хотя когда тебя сразу два, еще страннее. Я уже несколько раз это видел, но все никак не могу привыкнуть.

— Кстати, тебе какая версия меня нравится больше?

— Я тебя во всех видах очень-очень люблю. Ты в любой форме такой классный! И ты уже колдовать умеешь, а у меня еще ни одно заклинание толком не получается.

— Ну, разве можно говорить такие милые вещи? Заобнимаю ведь! — Я сгреб Гарри в охапку и чмокнул в макушку. — А насчет заклинаний не переживай, тебе просто не хватает практики. Как думаешь, сколько раз мне пришлось повторить "Тергео" прежде, чем у меня вышло это заклинание?

— Эээ... Один?

— Сто тридцать четыре, — скривился я. — Зато с каждым выученным заклинанием процесс идет все быстрее. Вингардиум левиоса сдалась с пятьдесят второго раза, а Алохомора — всего лишь с пятнадцатого.

— Ого! — удивился Гарри.

— Это еще что. Некоторые дзюцу я разучивал и совершенствовал годами. Например, мою любимую матрицу я почти десять лет шлифовал. Так что на этом фоне магия кажется довольно легкой. Мало того, она может и сама по себе поддерживать волшебника, например, защитить от падения или удара, надо только научиться направлять ее в нужное русло.

— Понятно, — кивнул мальчик. — Я буду больше тренироваться.

— Главное, не перенапрягайся. У тебя ведь помимо магических и физические тренировки есть. Развлекаться иногда тоже надо. Кстати, о развлечениях. Если бы ты пошел на дуэль сегодня ночью, то за тобой потащились бы Гермиона и Невилл, забывший пароль от гриффиндорской башни, и вы все вместе попали бы в запретный коридор на третьем этаже и увидели огромного трехголового цербера. Кстати, дверь там открывается простой Алохоморой, которая под силу даже первокурснику.

— Значит... кто-то хотел, чтобы я там побывал? — нахмурился Гарри.

— Точно. Но раз ты там не отметишься, я схожу вместо тебя. В конце концов, в мифологии Цербер — страж врат в царство смерти. Не могу же я пройти мимо настолько привлекательной вещи? Я даже подумываю себе такого же завести, чтобы поместье сторожил.

— Мэри будет против, — фыркнул Гарри.

— Да, это проблема, — задумчиво протянул я. — И конура для него будет размером с коттедж. Пожалуй, стоит поискать себе более миниатюрного питомца.

Мы посидели еще немного и разошлись по своим факультетам. Ближе к вечеру Малфой начал проявлять явные признаки беспокойства, он даже заговорил со мной, хотя младшие курсы по большей части меня игнорировали. Впрочем, я все свободное время проводил со старшекурсницами или у гриффиндорцев, так что от недостатка общения не страдал.

— Да что ты за слизеринец такой! Постоянно с этими гриффами якшаешься!

— Все претензии к распределяющей Шляпе, я тоже говорил ей, что красный цвет мне идет больше зеленого, — хмыкнул я, и Драко невольно поежился, вспомнив, как кричал артефакт.

Дальше спорить Малфой не решился. Все-таки мой черный юмор и продемонстрированные возможности произвели на слизеринцев большое впечатление. И если гриффиндорцы по большей части считали мои поступки крутыми или прикольными, то слизеринцы относились к такому непонятному мне настороженно.

После отбоя, в двенадцатом часу Малфой ехидно поинтересовался, не струсил ли я. В ответ я предложил пойти вместе до Зала Наград, отчего Малфой моментально сдулся и заявил, что не желает хоть что-то делать со мной сообща. Поэтому я удалился в одиночестве под его торжествующим взглядом. В Зал наград я не пошел, а отправился сразу в запретный коридор третьего этажа. Цербер впечатлял, хотя у меня во внутреннем мире были свои, но не таких размеров. Похоже, песик не ожидал гостей и сначала таращился на меня всеми шестью глазами, а потом начал тихо рычать. Я материализовал перед ним три мешка Чаппи, которое мне через внутренний мир передал клон, оставшийся в Лондоне.

— Хороший песик, хороший. Угощайся, — я открыл мешок и отошел подальше.

Одна из голов неуверенно потянулась к угощению, и целый мешок корма пришелся ей всего на один зубок. Другие головы последовали ее примеру, и через полминуты огромная псина уже помахивала хвостом, всем своим видом выражая дружелюбие. Похоже, Хагрид совсем не умеет воспитывать сторожевых собак. Цербер даже попытался облизать меня, но у него один язык был такого размера, что я мог бы использовать его как одеяло. Мне пришлось мгновенно переместиться в другое место, чтобы не оказаться в слюнях с ног до головы.

— Фу, Пушок!

Пес с виноватым видом прижал уши, припав на живот и прижавшись мордой к полу. Я похлопал его по носу, и Цербер принялся радостно стучать хвостом по каменным плитам, что по ощущениям было похоже на небольшое землетрясение.

Через люк в полу я спустился без проблем, а дальше сменил тело на копию из реацу и пошел по воздуху, минуя все препятствия и не потревожив ни одной ловушки.

Я не собирался красть философский камень, но умники меня бы не простили, если бы я не дал им исследовать эту легендарную вещь. Поэтому я думал просто изучить его и положить обратно. В конце концов, этот квест может стать неплохим экзаменом для Гарри, надо же ему будет как-то отметить окончание учебного года в Хогвартсе.

Но когда я добрался до конца полосы препятствий, меня ждало ужасное разочарование. Подземный зал оказался совершенно пуст, а философским камнем там и не пахло. Похоже, Дамблдор пока хранил его совсем в другом месте, например, в ящике с носками, а все эти ловушки служили только для отвлечения внимания.

Поняв, что нас надули, умники, уже предвкушавшие такой "лакомый кусочек", разочарованно взвыли, обозвали директора всякими нехорошими словами на сорока разных языках и потребовали себе диадему Ровены в качестве моральной компенсации. Но сегодня мне больше не хотелось приключений, так что я сказал им разбираться с этим без меня. Тут же рядом со мной материализовался пяток клонов с совершенно маниакальными взглядами, и радостно гомоня, умники направились в сторону Выручай-комнаты. А я переместился в спальню Слизерина и лег спать.

На следующее утро я наведался в ИВМ и полюбовался на прозрачный контейнер с куском души Волдеморта. Умники торопились и извлекли его из диадемы совсем неделикатно, да и последующая считка памяти с воздействием моей чакры не пошли ему на пользу. Поэтому теперь у меня в наличии имелось что-то вроде безумного покалеченного пустого. Впрочем, один из кусков Тома Риддла меня волновал мало, куда интереснее был артефакт Ровены. Тот, кто его надевал, тут же начинал фонтанировать идеями. Не то чтобы диадема поднимала уровень IQ, она лишь позволяла сосредоточиться на конкретной цели и мыслить намного продуктивнее, чем обычно.

Поэтому очередь к артефакту выстроилась такая, что сам я мог померить его только через неделю. Те, кому диадема тоже не досталась, или чья очередь уже прошла, рыскали по Выручай-комнате в поисках еще каких-нибудь занятных вещиц, но в основном попадался всякий хлам.

За завтраком совы доставили Гарри из дома продолговатый сверток с метлой и деревянный ящик с квиддичными мячами, которыми мы играли этим летом. Малфой, поняв, что это такое, потом весь день просто исходил злостью и завистью, достав всех слизеринцев разговорами на тему какой же выскочка этот Поттер.

Хотя Гарри и радовался возможности снова летать, квиддичные тренировки три раза в неделю отнимали слишком много времени. Ведь помимо этого у него были и тренировки со мной, и домашняя работа, и дополнительные занятия магией. Поэтому я иногда перемещал его в мой внутренний мир, чтобы мальчик мог развлечься и отдохнуть от бесконечных уроков. Помимо этого я внимательно следил за его здоровьем, и периодически применял медицинские техники, чтобы снять физическую усталость. Из-за такого насыщенного расписания время летело незаметно, и сентябрь промелькнул в одно мгновение.