Три галлеона (гет)

Драко очнулся прикованным к стулу где-то на песчанном пляже. Сознание возвращалось медленно, поэтому он непонятливо взирал по сторонам. Наконец его взгляд сфокусировался на лице девушки напротив.

— Что за чёрт, Грейнджер?

— Нам надо поговорить.

— Нет никаких нас.

— Тебе и мне нужно поговорить.

— Нам не о чем говорить?

— Значит всё-таки нам?

— Проклятье! — проворчал Драко и тряхнул головой. Как она посмела заклясть его, да ещё и так вероломно. «Ты всё ещё не оставил привычку нападать со спины, храбрый воин», всплыли в голове её слова когда-то обращённые к нему. Он огляделся. Неужели опять Выручай-комната? — Где мы?

— В пустом классе на седьмом этаже, — сухо ответила Гермиона. — Чары мнимой видимости.

— Неужели освоила, — не вопрос скорее констатация факта. Изображение было безупречным, он в очередной раз подивился её способностям. — Ну и зачем я здесь?

— Надо поговорить, — ответила гриффиндорка. — Ты не горишь особым желанием, я вижу, но у тебя нет других вариантов.

— Знакомый тон, знакомые методы, — ехидничал Драко. — Ты повторяешься, Грейнджер. Говори быстрее, я жутко хочу спать.

— Что происходит, Драко? — и этот простой вопрос с произнесённым именем рушит все барьеры, которые он так усиленно воздвигал. Вся решительность и выдержка, чтобы соблюдать дистанцию, чтобы забыть, как ему было хорошо с ней, трещит по швам от одного только звука его имени.

— Послушай, Грейнджер, мы с тобой взрослые люди, — проговорил Драко, Гермиона подняла бровь. — По крайней мере, я себя таковым считаю. Давай не будем усложнять.

— В каком смысле усложнять, Драко? — продолжала допрос Гермиона.

— В том, что, — Малфой тяжело дышал, сидя на стуле. — Нам больше не нужно общаться.

— Почему? — тихо спросила гриффиндорка. Она пристально смотрела на парня, слегка прищурившись, словно пытаясь понять, врёт он или нет.

— Потому, — ответил Малфой, тряхнув головой, как бы выгоняя непрошеные мысли. — Просто не надо!

— А есть этому более понятное объяснение, нежели выводы, сделанные твоим воспалённым мозгом? — Гермионе надоело тянуть резину в этом разговоре. Её раздражало его поведение и нежелание говорить. Она, конечно, была занудой, но никто ещё не отвергал её так настойчиво.

— Не забывайся, Грейнджер! — предостерёг Малфой, Гермиона про себя хлопнула в ладоши. Она хотела вывести его на эмоции, чтобы он перестал притворяться, что между ними ничего нет. — Проблемы с головой тут только у тебя! Я не хочу разговаривать с тобой!

— Тогда иди, никто не держит! — выкрикнула девушка, парень усмехнулся. Ей захотелось прикоснуться к этим губам, но она одёрнула себя. На данном этапе разговора она бы вряд ли ответил взаимностью.

— Интересно, каким образом, — воскликнул Драко и вскочил со стула. Секунду стоял молча, потом огляделся, его руки были свободны, поэтому он смог беспрепятственно встать. Интересно, когда оковы исчезли? Потому что если давно, то получается, он как дурак сидел и делал вид, что хочет уйти. А может из-за чар мнимой видимости оков не было вовсе, а он даже ради интереса не попробовал вырваться? От того, что наглая гриффиндорка его снова провела, он разозлился ещё больше. Какого чёрта она играет с ним?! Зачем устраивает эти показательные сцены?! В два шага Малфой преодолел расстояние до девушки. — Что за шутки, Грейнджер?

— Я никогда не шутила с тобой, Драко.

— Прекрати произносить моё имя так!

— Как, Драко?

— Ты издеваешься надо мной! Я сейчас придушу тебя!

— Вряд ли ты осмелишься даже дотронуться, Драко...

— Какая же ты невыносимая! — простонал Малфой и протянул руку. Гермиона уверенно смотрела ему в глаза. Да, она его провоцировала, откровенно напрашивалась, что угодно лишь бы вызвать эмоции истинного Драко, а не того бесчувственного клона, которого видела на протяжении двух недель. За всеми этими взглядами глаза в глаза девушка не заметила, как рука парня сомкнулась на её горле. Она продолжала смотреть, но дышать стала медленнее, её грудь тяжело вздымалась. Драко следил за малейшими движениями её зрачков и упивался близостью к ней. На таком расстоянии он мог чуять её запах, только Мерлин знал, каких усилий стоило ему сдерживаться, чтобы не вдохнуть полной грудью. Рука сжала шею крепче и иллюзия исчезла. Пустой класс встретил его тёмными обшарпанными стенами. Сквозь окно пробивался лунный свет, а в комнате парили свечи, наколдованные гриффиндоркой. Чувствуя под пальцами кожу девушки, Драко сходил с ума, медленно, томительно. Как хотелось прижаться к ней губами, почувствовать их вкус, дышать вместе с ней, задыхаться от нехватки кислорода...

Вспышка в сознании, слишком поздно или слишком преждевременно. Их губы уже встретились. Гермиона шире распахнула глаза и утонула в ощущениях. Драко не смотрел, его глаза были закрыты, он был счастлив.

Долгие секунды, впрочем, разве они могут быть долгими... Драко медленно открыл глаза и отстранился, отпустив шею Гермионы, пытаясь запечатлеть в памяти этот образ, эти губы, запомнить вкус их последнего поцелуя. Она робко посмотрела на него. Конечно, ты ему нравишься, конечно, не безразлична, кричало подсознание гриффиндорки.

— Гермиона, — выдохнул Малфой и девушка распахнула глаза шире. — Зачем ты всё это делаешь?

— Потому что я люблю тебя...

Глаза обоих застыли. Его, потому что услышал признание, её, потому что произнесла это вслух. Она опустила голову и в ужасе впилась глазами в пол. Её вдруг забила дрожь, стало как-то зябко. Возникло чувство, что она допустила непоправимую ошибку. И словно в подтверждение мыслей услышала фразу:

— Между нами всё кончено, — Драко отвернулся от гриффиндорки, взирая по сторонам ничего не видящими глазами. Дышать стало трудно, показалось, что нож воткнули в сердце.

— Я тебе больше не нравлюсь? — прозвучало как абсурд, но Гермиона уже была взвинчена до предела. Что это за маразм такой, к сердцу прижмёт — к чёрту пошлёт. Ей жутко надоело. — Я что-то не так сделала?

— Прекрати нести бред, — устало бросил Драко, подготавливая себя к тому, что этот разговор закончится нелицеприятно. — Грейнджер, давай расстанемся по-хорошему.

— О чём ты говоришь, Малфой! — девушка больше не могла себя сдерживать. На стенах давно стояли заглушающие чары, поэтому она дала волю голосу. Быстрым шагом она обошла парня, чтобы видеть его глаза. — Что кончено?! Твои тупые попытки поиграть в любовь? Твои идиотские подкаты? Что ты собрался заканчивать?

— Грейнджер, следи за языком! — слизеринец тоже вспылил не на шутку. — Я что, просил тебя влюбляться в меня, обещал что-то! Я всегда говорил, что у нас нет будущего! Чего ты от меня ждала? Неужели хоть раз подумала, что между нами что-то может быть?!

— Да что с тобой?! — Гермиона уже кричала, она ткнула пальцем в грудь Драко. — Всё, что было, разве можно назвать игрушками?! Нет! Это чувства, Малфой, живые, человеческие эмоции! Назови причину!

— Уверена, что хочешь знать?! — Драко стал мрачнее тучи.

— Разумеется, — Гермиона глубоко вздохнула. Парень опустил голову, помедлил пару секунд, а потом пристально посмотрел в глаза гриффиндорки.

Одним рывком парень задрал рукав рубашки. Гермиона приложила руки ко рту. Потом её глаза наполнились слезами и она подошла к Драко.

— И что, ты сам принял решение?

— Конечно.

— Чёртов идиот! — удар по щеке, ни одной попытки уклониться. — Я ненавидела тебя всю свою жизнь, почему ты не сделал её тогда?! Почему сейчас, Малфой?!

— Грейнджер, я там, где моя семья, — процедил парень, чувствуя, как горит щека, но больнее было то, что он видел, в каком состоянии Гермиона. Она была на грани истерики, а он ненавидел себя за это.

Гермиона ударила Малфоя кулаком в грудь, он стоял, ни шелохнувшись. Она посмотрела ему прямо в глаза. Уставилась на него своим взглядом и замерла. Он почувствовал, что его тело пронзили острые иглы, так обжигали эти карие глаза, люто желая ненавидеть. Наконец Гермиона выпрямила спину, Драко напрягся.

— Ты будешь жалеть об этом всю жизнь. О том, что сделал. Но знай, всё, что тебе ещё предстоит испытать, ты заслужил. Не ной, когда осознаешь, что ты заблуждался...

Она медленно обошла его и покинула кабинет. Гермиона шагала по коридору, постепенно ускоряясь. И вот она уже бежит, бежит так, будто за ней гонится толпа разъярённых троллей. Она не помнила, как преодолела этажи и выбежала на улицу, не помнила и того, как добежала до теплиц. Прижавшись к стеклянной стене, она наконец дала волю чувствам. Слёзы хлынули сразу, потекли ручьями и смешались с громкими рваными всхлипами. Гермиона обхватила себя руками и рыдала, абсолютно не сдерживаясь. Мерлин, почему ты к ней так жесток?

Едва дверь хлопнула, Драко осел на пол. Он тяжело дышал и натирал лицо, потом ерошил волосы, не знал, что делать. На глаза попалась метка, он начал раздирать её ногтями, водил по ней пальцами в надежде содрать кожу, но она как специально только чётче вырисовывалась. Драко закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться.

Я люблю тебя...

Три слова, море эмоций и безграничная тоска. Разочарование в самом себе, в том, что не смог оценить как надо первое настоящее признание в любви. К тому же от человека, которого...любишь сам. Мерлин, почему ты с ним так жесток?