Противостояние (джен)

— Почему ты так подвел нас?

— Что?

— Этого не должно было случиться.

— Орляк, это ты? Дождевик?

Остролап стоял посередине… посередине ничего. Вокруг и всюду было ничего. Это была не темнота, нет. Не было темно. Но и не было светло. Сверху, снизу, с боков была только пустота. Вокруг не было ничего. Было ничего.

Остролап попытался пойти. Но его тело отозвалось ярчайшей вспышкой боли. Или не тело? Но через мгновение все прекратилось. Еще одна попытка, еще одна вспышка. Он аккуратно сел. Откуда-то доносились какие-то голоса. И одновременно никаких голосов не было.

Он закрыл глаза. И понял, что абсолютно ничего не поменялось. Единственное, что поменялось, было то, что он начал стремительно терять силы. Он лег. Через несколько секунд силы покинули его настолько, что он уже не мог поднять голову. Как будто сверху на него навалились все четыре племени разом. Даже, чтобы дышать, Остролап тратил почти все силы, которые у него были.

— Борись-рись-рись…

— Что? — встрепенулся Остролап, но тут же упал.

«Я схожу с ума?»

Остролап потратил очень много сил, чтобы покрутить головой и выяснить, откуда идет звук. Вдруг прямо перед ним появился Дождевик, идущий куда-то. Это было так неожиданно, что молодой воин вздрогнул. Но видение сразу же исчезло. Послышался чей-то неразличимый голос. Остролапу стало не по себе.

«Что здесь происходит?!»

— Встань! Борись!

— Я не могу… — слабеющим голосом ответил Остролап.

— Встань!!!

Темнота вновь поглотила его.

* * *

Наверное, это было впервые. По крайней мере, Ураган не помнил ни одного случая в своей жизни, чтобы ему действительно искренне хотелось кого-то убить. Но убивать было некого. Сумрачные воины сбежали, поджав хвосты, как только увидели буквально летящий патруль Грозного племени. Ярость овладела Грозным, Чесноком, Грозой Звезд, Валуном, Вспышкой, Пестрой и Углешерсткой. Все они по-разному относились к Остролапу, но сейчас это был не Остролап. Это был их соплеменник. Их невероятно изуродованный соплеменник. И они сплотились вместе, чтобы отомстить.

Названные коты лишь бросили взгляд на тело и продолжили бежать за убийцами. Предводитель вел свой немногочисленный отряд прямо в лагерь врага. И по их перекошенным от ярости мордам Ураган понял, что вряд ли кто-то будет с ними сражаться. Потому что они бежали не чтобы сражаться. Они бежали, чтобы убивать.

Серый воитель заставил опустить взгляд себе под лапы. Его передернуло и затошнило так сильно, что он с трудом сдержался. Где-то сзади торопилась Пепельная. Но Ураган даже не представлял, что скажет целительница, увидев ЭТО. Если бы он не знал, что здесь лежит Остролап, то он бы никогда и не подумал о том, что это вообще кот. Издалека, по крайней мере. Сейчас же перед ним лежал кот, как будто вывернутый наизнанку. Абсолютно все его тело было в крови. Из глубоких рваных ран она до сих пор сочилась. А таких ран было много. Или это была одна? Из правого бока безобразно торчали клочки шерсти вперемешку с мясом. На животе была еще более ужасающая своим размером рана. На морде было очень много царапин, разорван нос, пасть, одно ухо превратилось в кровавое месиво. Оно и раньше было порвано, но сейчас его, скорее, не было вовсе. Из каких-то лап с кровью были вырваны когти. На горле не доставало чего-то, что должно было там быть.

— Ураган!!!

Серый воин вздрогнул. Судя по виду целительницы, это был не первый раз, когда она его окрикнула.

— Быстро! Бери паутину и затыкай вот здесь!

Ураган отстраненно взял белый моток и зажал дыру на животе. Паутина мгновенно пропиталась кровью, и вскоре та начала капать вновь.

— Вот еще!

Старший воитель заставил себя собраться. Если целительница так суетится, то есть хотя бы один шанс на то, чтобы спасти черного воина. Ураган начал действовать более быстро и осторожно.

— Пепельная, он умер, — мрачно заметил Снег, стоящий неподалеку.

— Я здесь целительница! — глаза ее горели таким огнем, какого Ураган никогда не видел.

— С такими ранениями не живут.

«Это он его вблизи еще не видел», — пронеслось в голове Урагана, и он поморщился.

— Наиболее опасные раны заткнуты. Ураган, клади его на Снега. Мне нужно, чтобы его перетащили в мою палатку.

Ураган со Снегом подчинились.

* * *

Когда Грозный увидел то, что осталось от помощника глашатая, он был удовлетворен. Если бы не проклятый Шустрик, Пестрая не успела бы на помощь, и маленький воин был бы уже мертв. Но, даже видя, что черная, вся в крови, грудь еле поднимается, Грозный понял, что Остролап не жилец. Коты умирали и с более легкими ранами. А этот оказался на удивление сильным. Это вызывало в Грозном некое уважение.

Но сейчас он уже забыл про Остролапа. Не до этого было. Кленовник и его брат слишком долго были свидетелями того, чего не должны были. Дрозд и Камыш, по счастливому стечению обстоятельств, уже ничего никому не скажут. Теперь надо позаботиться об этой парочке.

Патруль Грозного племени с небольшим промедлением ворвались в лагерь племени Теней. И обнаружили его совсем пустым.

— Эти трусы сбежали! — прорычала Вспышка.

«Неудивительно», — хмыкнул про себя Грозный.

Между племенами могли вестись жестокие битвы или войны. Но если случалось такое, что случилось с Орлячкой или Остролапом, это не прощалось. Хорошо, если племя, так грубо нарушившее Воинский Закон, да еще с такой жестокостью, поплатится в виде смертей своих котов. Но Остролап не смог никого убить. Поэтому все племя было в еще большей ярости. И такая ярость могла погаситься только одним — кровью.

К чести Остролапа, Грозный, когда подбегал к месту происшествия вместе с патрулем, отметил, что тот не сдался без боя. Судя по всему, молодой кот не предпринимал попыток бегства, а дрался насмерть. Вид у четверки вероломных котов был не самый лучший: они все были ранены, у Кленовника — если не показалось — из горла шла кровь, а у Кремня было что-то с глазом. Все это вызывало уважение у Грозного.

— Патруль, рассредоточиться, — еле сдерживая гнев, приказал предводитель. — Они не могли уйти далеко. Найти и доложить!

Коты разошлись по вражескому лагерю, ища запах противника.

— След ведет туда, — Вспышка очень быстро нашла, куда пошли Сумрачные коты.

— Вперед!

Коты лавиной вырвались из лагеря и бросились по следу. Грозный бежал третьим, после предводителя и Пестрой. Он открыл пасть, ища запах Кленовника и его брата.

— Здесь они разделились, — доложила Вспышка. — Насколько я могу понять, все слабые ушли этой тропой, — она махнула в сторону небольшой тропки. — С ними несколько воинов. Остальные разбились на пары или тройки, не могу понять, и ушли в разные стороны.

— Каждый выберет, куда пойдет. Поодиночке лучше не ходить.

— Я пойду туда. Один. — Грозный указал на еле различимую среди сосновых игл тропку. — Там два воина. Не самых сильных.

— Хорошо, — кивнул предводитель. — Остальные…

Грозный не стал слушать и вникать в планы соплеменников. Сейчас ему нужно было только одно.

Достаточно быстро белый кот нашел Кленовника. Тот потерял много сил и уже не мог бежать дальше. Так решил Грозный.

— Где твой братец? — осведомился он почти дружелюбно, спокойно подходя к помощнику Шрама.

— Ты зачем пришел? — в глазах у Кленовника промелькнул едва различимый страх.

— Поболтать, — беззаботно ответил Грозный.

После чего вонзил свои страшные когти в бока Кленовника. Тот завопил, но Грозный, предвидя это, отточенным движением прижал Кленовника мордой к опавшим иглам. Поэтому его крик вряд ли кто-то мог услышать.

— Я лишь хочу напомнить, что будет за несоблюдение договора.

— Но мы все сделали! — проговорил Кленовник, отплевываясь иглами.

— Все, говоришь? — прорычал Грозный. — А что ты будешь делать, если он выживет?

— Он не может выжить, — Грозный немного расширил рану на боку Сумрачного кота, отчего тот застонал. — Я лично порвал ему глотку.

— Он до сих пор дышит, — резко успокоившись, произнес Грозный. — Вы что-то говорили ему?

— Нет!

— Пойми, Кленовник, — ласково, слово котенку, сказал огромный воитель, — если эта падаль выживет и что-то сможет рассказать…

— Он не жилец! И мы ничего не говорили ему.

— Мы неплохо сотрудничали с Дроздом.

Кленовник не очень понял, к чему Грозный начал эту тему, но послушно молчал и слушал.

— Я не хотел его смерти. Но Остролап каким-то чудом смог его убить. Но вот Камыш, — Грозный прищурился. — Он был повержен, но мог остаться в живых. Однако почему-то он решил пооткровенничать с Ураганом. И я его убил.

— Но его убил Ураган, — не понял Кленовник, за что был наказан разодранным плечом.

— Когти вонзил в него он. Но если бы меня там не было, то Камыш остался бы жив. И рассказал бы то, чего не должен был. Но запомни раз и навсегда. Я всегда слежу за тем, чтобы все шло по плану. Моему плану. И если ты вдруг захочешь предать меня, лучше сразу утопись.

— Я не собирался…

— Довольно! — видимо, не выдержав, на тропинке появился Сумеречник. — Что ты делаешь, Грозный?

— Напоминаю, — пожал плечами тот и на глазах у брата наградил Кленовника еще одной царапиной.

— Я сказал, прекрати, — сквозь зубы проговорил Сумеречник.

— Или что? — с интересом осведомился Грозный.

Он сделал два быстрых движения, оставив на помощнике глашатая еще пару ран, после чего в мгновение ока оказался рядом с Сумеречником и опрокинул его на землю. Острые когти вошли в плечо и бок брата Кленовника.

В отличие от брата, Сумеречник сразу заработал когтями. А Грозный был не слишком против. Только зубы стиснул и стоял так над упавшим котом.

— Что ты делаешь? — удивился тот.

— А как я объясню своему предводителю, что встретился с двумя врагами, не ранил их, а они не ранили меня? — осведомился тот. — А как то же объясните вы своему?

С этими словами Грозный начал драть Сумеречника передними лапами. Старший воитель племени Теней извивался и наносил не менее страшные раны навалившемуся на него коту. Но так продолжалось недолго. Грозный отступил и принялся зализывать кровоточащие места.

— Ты сумасшедший, — испуганно заключил Сумеречник. — У тебя с головой проблемы!

— Лучше лишний раз перестраховаться, — поморщился Грозный. — А тебе стоило бы это понять. — Он прекратил вылизывать раны и посмотрел по очереди на братьев. — Вы все слышали. Хотите жить — живите, хотите сотрудничать — я не против. Но не вздумайте меня предавать. Это кончится очень плохо. Я не умею прощать.

Грозный развернулся и пошел в обратную сторону.

* * *

— Ну что? — спросил Ураган у глашатая, когда патруль вернулся в лагерь.

— Мы не смогли никого убить, — бесстрастно ответила та. — Я и не пыталась. Но эти трусы разбегались достаточно быстро. Они гораздо лучше знают свою территорию. Попрятались как кролики. Гроза Звезд приказал возвращаться, — она стеклянными глазами посмотрела на друга. — Остролап еще дышит?

— Пепельная от него не отходит, — мрачно ответил Ураган. — Помощи не просит, все сама делает. В палатку не пускает, — Ураган вздохнул и погрустнел еще сильнее. — Я боюсь, что будет как с Орлячкой. Пепельная не всемогуща.

— Он должен выжить, — как-то отстраненно сказала Пестрая.

— Все они должны были выжить.

— Пока Остролап выздоравливает…

— Пестрая! — голос Урагана сорвался. — Не обнадеживай ни меня, ни себя. Пожалуйста. Будет только больнее.

Глашатай вздохнула.

— Я хочу, чтобы ты позанимался с Шустриком. Думаю, Остролап не был бы против.

— Я сделаю все, что нужно.

* * *

Остролап вынырнул из мрака. Не открыл глаза, не появился где-то, как во сне, именно вынырнул. Он оказался на какой-то полянке, которая была как будто где-то далеко под ним. Не потому, что была маленькая, а потому, что ее было видно как сквозь туман. К тому же, она мерцала.

«Где я? — ни на его мысленный, ни на произнесенный вопрос никто не дал ответа. — Так выглядит смерть?»

Воитель решил попробовать пойти. Аккуратно переставил лапу. Никакой боли. Подпрыгнул. Снова ничего. И силы вроде вернулись. Самая малая их часть, но вернулась.

Остролап пошел куда-то вперед. Это место казалось знакомым, но где он его видел, воитель не мог сказать. Все еще было плохо видно, будто он шел в очень сильном тумане. Постепенно его обступил лес, а все вокруг начало выходить из «тумана». В ноздри ударил запах гниющих папоротников.

«Сумрачный лес!»

Остролап в ужасе бросился бежать в другую сторону, но его будто парализовало. Силы ушли, дышать стало тяжело. Остролап вдруг заметил, что привычного шрама на правой лапе, полученного в каком-то сражении, нет.

Теперь он не пытался бежать, и силы вновь немного наполнили его. Молодой воин осмотрел себя. Ни одного шрама, ни одной царапины. Уши как у новорожденного. Шерсть его лоснилась, и нигде не было и намека на проплешины. «Это мой дух», — ни то спросил, ни то сказал он сам себе.

— К нам пожаловал новенький.

Скрипучий голос раздался где-то позади Остролапа, и он тут же развернулся и встал в боевую стойку.

— Твои навыки тебе уже не помогут.

Кот был очень стар. А вид у него был просто отвратительный. Складывалось ощущение, что кот изо дня в день сражался на протяжении лет десяти. На нем не было живого места, как и почти не было шерсти. Ребра торчали хуже, чем у тощего Учителя.

— Что это за место? — сдерживая страх, спросил Остролап.

— Ты же сам догадался, — нехорошо усмехнулся кот.

— Но что я делаю в Сумрачном лесу? Где Звездное племя?

Кот клокочуще расхохотался.

— Какое Звездное племя, малыш? Сказок наслушался? Вот место для настоящих котов. Для тех, кто понимает, что Воинский Закон придумали трусы. Для тех, кто не боится убивать.

Его глаза нехорошо сверкнули.

— Я не собираюсь здесь оставаться!

— Ты уже здесь, — улыбка кота стала шире и кровожаднее. — Отсюда нет пути. Есть только сюда. Так что располагайся и чувствуй себя как дома.

Ужасный кот расхохотался, и от этого смеха у Остролапа заболели уши.

Он развернулся и бросился бежать. Но его так же, как в прошлый раз, мгновенно оставили силы. «Борись! — вдруг как наяву прозвучал у него в голове до боли знакомый голос. — Встань и борись!»

На этот раз Остролап понял, что выбора у него нет. Снова уйти в темноту? А если из-за этого он действительно останется здесь навсегда? Сейчас есть хоть какая-то надежда выбраться.

Остролап начал подниматься. Сказать, что это было сложно, — не сказать ничего. Он просто не мог даже встать, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти.

«Будь сильным, — всплыло у него в голове последнее наставление Дождевика. — Встань и борись!»

Сколько прошло времени, Остролап не мог сказать. Для него это была вечность. Он понял, что здесь все не так, как было в его мире. Здесь следовало напрягать не тело — или его подобие, — а свою внутреннюю силу. Прошло еще какое-то время, пока Остролап научился пользоваться не только мышцами. Но он смог. Он смог подняться и встать на четыре лапы.

Перед ним замелькали неясные образы, вызывая у него разные чувства. И все эти чувства были чересчур сильны. Обида, злость, ярость, боль. У воина снова подкосились лапы, и он рухнул на зловонную землю Сумрачного леса.

— Это бесполезно.

Уже в который раз Остролап слышал этот насмешливый голос. Ужасный старый кот ушел, а на смену ему пришел другой. Он был более молод, да и выглядел куда лучше. Но Остролап не собирался его рассматривать.

За прошедшее время он неимоверно сильно устал. Но дух — не тело. Что бы он ни делал, силы не возвращались. Он просто не мог отдохнуть, а черпать силы было неоткуда. И каждый раз, когда Остролап падал, насмешливый голос произносил одну и ту же фразу, вызывая в нем сильнейшую ярость, от которой становилось еще сложнее.

Интервалы между подъемами с каждым разом увеличивались. Он не мог отдохнуть и восстановить силы. Но с каждым разом ему было все сложнее собраться с духом и мыслями, чтобы продолжить свое безуспешное занятие.

В очередной раз он поднялся. В очередной раз замелькали образы, выматывая его душу. Эмоции навалились огромным грузом, почти придавившим его к земле. Но он должен справиться с этим. Он не понимал как, но понимал, что должен. С яростью и обидой он мог справляться. С трудом, но мог. Ему приходилось делать это при жизни, и, наверное, это закалило его. Но вот с болью он не мог справиться совсем. Каждый раз, когда он с трудом делал один-два шага, на него наваливалась душевная боль. И сразу подкашивались лапы, и он падал.

Шаг. Его захватила слепая ярость, желание убивать и терзать врагов. Да вообще всех. Он с трудом подавил ее. Но она никуда не уходила и пульсировала в нем. Еще шаг. Невероятная, всепоглощающая обида накрыла его с головой. Но он стоял. Он боролся с ней. И очень медленно, но она тоже отступила. Шаг. Тупая, ноющая боль. Не сильная и непонятно откуда идущая, но лапы воителя подкашивались. Он не позволял себе упасть. Откуда шла боль, из-за чего она, Остролап не знал, поэтому пользовался этим. Раз не знал, то нет причины. Боль отступала.

Шаг. Еще. И еще. Эмоции отступали, возвращая ему силы. Еще шаг. Перед глазами возникла картина, как Дрозд напал на маленьких беззащитных котят. Слышен их жалобный плач, который перерос в крик, точнее, писк, когда Дрозд разорвал на них шкуру. Невиданная ярость заполнила Остролапа, он хотел броситься на самого ненавистного кота, но его тело парализовало. Он видел и слышал всю расправу до конца, не в силах отвести глаз. Он не мог себя контролировать, слезы ярости начали капать на зловонную землю. Оцепенение спало, и преисполненный сил и ярости Остролап бросился на Дрозда, целясь ему в глотку. Видение пропало, и молодой воин оказался на земле. Он уже не мог подняться.

Прошло еще время. Много времени. Силы не возвращались, а возвращаться к этому кошмару Остролап просто не мог. Но он был должен. И он заставил себя встать. И снова шаги. И снова образы. Котята, старики и королевы умирали под безжалостными когтями огромных безликих воителей, и умирали медленно. Они просили, кричали о помощи, но коты рвали их словно добычу. Остролап смотрел на это, его не оставляла ярость. Он хотел вцепиться в глотку каждому из них. Но он не смел двигаться.

«Это все нереально. Это сон! — Но все было более чем реально. Это происходило здесь и сейчас. Это происходило раньше и произойдет снова. — Я не могу предотвратить это, — понял Остролап. ему стало легче, но все еще невероятно тяжело. Кровавая пелена колыхалась перед глазами. — Я должен принять это? — недоумевал он. — Я должен простить им все их преступления? Я не могу, я не сделаю этого. Я буду сражаться с ними и буду их убивать. Такие коты не должны жить!»

Лапы подкашивались, но он не упал. Заставил себя подойти ближе к картине расправы.

«Я никогда не прощу кота за такое, — твердо сказал он сам себе. Он дотронулся до безликого кота, чувствуя его шерсть, его шкуру, его огромные твердые мышцы. — Я никогда не прощу этого».

Но теперь он не действовал из-за спины. Он заслонил собой израненного старого кота и получил сильный удар по голове. Но он не ощутил его. Безликий кот набросился на Остролапа, но тот легко распорол ему глотку. Видение исчезло, а на черного воина волной накатило облегчение.

Но сразу же перед ним появился Кленовник, разрывающий шкуру беременной Орлячки. И снова ярость.

«Кленовник!!!»

Остролап не знал, что делать. Лапы не слушались его и несли прямо на ненавистного кота.

«Убить его!» — требовал голос Учителя.

«Что делать? — на Остролапа накатила паника. — Дождевик бы подсказал».

Он начал лихорадочно вспоминать все, чему его учил его истинный учитель.

«Ты должен быть всегда с холодной головой», — подсказал ему знакомый голос.

Невероятным усилием воли Остролап заставил себя успокоиться. Он подошел и несильно толкнул Кленовника. Тот упал на землю, и на Остролапа устремился недоумевающий взгляд Шустренького, играющего со своей мамой. Тут же коты словно испарились.

«Это какое-то безумие! Я сошел с ума».

Тем не менее, к нему пришли силы. Он мог идти. Но здесь уже начались совсем другие видения. Здесь все его друзья, все те, кого он любил. Все они растерзаны, убиты. Невероятная боль и чувство невосполнимой потери заполнили душу молодого воителя. Но он нашел в себе силы думать.

«Всегда с холодной головой!»

Он начал вспоминать самые лучшие моменты с умершими котами. Приятные воспоминания мелькали, принося тепло в его душу. Боль отошла.

Остролап стоял на поляне Сумрачного леса. Он был преисполнен сил и желания что-то сделать. Он не собирался здесь оставаться. Он обернулся и увидел непонятное и очень далекое свечение. И устремлился туда.

— Ну нет!

Рычание раздалось совсем близко. Кот налетел на Остролапа и навалился на него всем весом.

— Ты убил моего друга. И я не выпущу тебя отсюда.

— Значит, отсюда можно выбраться!

— Пока да. Но очень скоро ты умрешь там и навсегда останешься здесь. И я сделаю все, чтобы так и было.

Зловонное дыхание опалило усы Остролапа. Он изо всех сил старался освободиться от атаковавшего его кота, но силы слишком неравны. Но он вновь вспоминает, что в этом месте значение имели совсем не мышцы. Он хотел жить. Очень хотел. И он вспомнил всех тех, ради кого ему хотелось жить. Они буквально встали за спиной кота Сумрачного леса. У Остролапа появилась сила, и он, словно пушинку, откинул от себя врага. И что есть сил устремился к свечению.

Сзади слышались проклятия и топот погони. Его хотели оставить здесь, но он слишком сильно хотел жить. Он готов был цепляться за жизнь каждой шерстинкой своего тела. И он побежал быстрее. Вскоре звук погони стал тише. Остролап бежал очень долго, но свечение становилось все ярче. Он бежал и чувствовал, что счастлив.

«Я буду жить», — твердо сказал он себе. И провалился в темноту.