...И навести, наконец, порядок в Хогвартсе (джен)

Гриффиндор встретил меня аплодисментами и дружелюбием.

Я мельком оглядел свой стол, помахал радостному Деннису, уселся рядом с ним и с интересом уставился на стол преподавателей: ага, вот директор МакГонагалл, толстяк по левую руку от неё — Слизнорт, декан слизерина, коротышка-полугоблин с восторжённым лицом — Флитвик, декан рэйвенкло. Декан хаффлпаффа, видимо, вон та полноватая улыбчивая женщина.

А кто, интересно, декан гриффиндора?

— Директор МакГонагалл, — пожал плечами Деннис. — За три года так и не нашлось никого на пост декана, так что она совмещает. А мы ей помогаем по мере сил.

Я неопределённо хмыкнул. Что-то вот мне подсказывает, что нынче на гриффиндоре царит махро-овое самоуправление.

Речь директрисы я по большей части пропустил мимо ушей: меня гораздо больше занимали призраки, сновавшие туда-сюда. Серьёзно, я насчитал штук семь, откуда столько?

Спрашивать Денниса я не стал: призраки по щелчку пальцев не появляются, а шестнадцатилетнему мальчишке вряд ли так уж была интересна история Хогвартса.

После ужина (довольно вкусного, колония Хогвартских домовиков явно процветает) нас повели в гостиную факультета — и вот тут обнаружилась первая крупная проблема: защитный механизм, встроенный в лестницы, отчётливо так сбоил. И, судя по словам Денниса (он оказался нашим старостой мальчиков), сбоил давно.

Нда, чувствую, только лестницами и призраками дело не ограничится. Завести, что ли, блокнотик для записи проблем?

Надо будет не забыть подать эту мысль Ро.

В гостиной и спальнях в основном всё осталось по-прежнему — я имею в виду принципы расселения, конечно же; приятным открытием оказалось то, что они провели водопровод и наладили отопление. Меня поселили в комнату с ещё двумя мальчиками, Оскаром и Мэтью — при этом Мэтью учился на пятом курсе, а Оскар был первачком. Менторская система в действии!

Уединиться мне удалось только через час: пока разбирали вещи, пока укладывались, пока болтали... Я не выдержал, сбежал в туалет — спать, конечно, хотелось зверски, но нужно было кое-что обязательно проверить.

Оказавшись один, я включил воду, привычно щёлкнул пальцами и с интересом уставился на возникшего передо мной домовика.

— Чего желает молодой мастер?

— Молодой мастер желает полог тишины на свою кровать и полный отчёт по Хогвартсу.

Домовик на миг замер — и виновато дёрнул ушами.

— Бинки просит прощения, но у молодого мастера нет доступа к такой информации.

Ну здрасьте-приехали! Я скрестил руки на груди и прищурился. Так, а ну-ка...

— Бинки, каков мой статус в Хогвартсе на текущий момент?

— Молодой мастер находится в статусе Наследника Дома Гриффиндор. — Голос Бинки сделался из виноватого виновато-почтительным. — Молодой мастер является несовершеннолетним...

— Так. Необходимым условием получения титула Главы является совершеннолетие?

Домовик мелко-мелко закивал. Я восхищённо покачал головой. Эта зараза меня опознала! И записала в ученики!

Вот ведь... Хогвартс!

Но как же я, чёрт побери, рад, что он всё ещё живой.

Признаю, в первые две-три недели я с головой ушёл в исследование новых порядков Хога и всего того множества изменений, что появились, пока нас не было. И не я один: Сэл явно обживал свою змеятню и захватывал власть, Ровена днями пропадала в библиотеке (а ночами — бродила со мной по коридорам), Хельга активно заводила друзей. Пересекались мы в основном на уроках и приёмах пищи, спешно обменивались информацией и снова разбегались. Тогда же и возникла у нас мини-традиция собираться за одним столом (обычно у меня или Хельги): сидеть вместе было гораздо удобнее (да и приятнее, чего уж там). Деннис пытался как-то раз убедить меня, что это плохо и так нельзя, но я заявил, что в уставе Хогвартса не запрещено, а что не запрещено — то разрешено, и твёрдо стоял на своём. Деннису не помогли ни всё его красноречие, ни призванная на помощь Алисия, староста девочек. Упорство, с которым он донимал меня несколько дней подряд, тоже не помогло, и на гриффиндоре от нас отстали (я, в конце концов, тоже могу быть весьма красноречивым). Воронам в целом было плевать, барсуки посматривали с одобрительным уважением, а что уж там Сэл своим змеям наговорил — не знаю и знать не хочу, но они к нам тоже не лезли. Смотрели, правда, косо; но какое нам дело до взглядов?

Собственно, только своей увлечённостью Хогвартсом я и могу оправдать то, что случившееся в тот день стало для меня неожиданностью.

В начале октября Ровена, прекрасная дама Артуровских времён, женственная и величественная, изящная и благородная… Явилась в Большой Зал с утра пораньше с короткой стрижкой под мальчика.

Хельга подавилась соком. Сэл прыснул и спрятал лицо в ладонях, пытаясь не заржать.

Я звучно впечатал ладонь в лоб.

Ровена с видом царственным и непоколебимым прошествовала к столу воронов — сегодня мы в виде исключения базировались у них — и почти ласково опустила на голову икающему от смеха Салазару толстенную "Трансфигурацию для начинающих".

— Ай! Ну за что, я же молчал!

— Ты громко думал, — припечатала Ро. — И достаточно громко ржал.

— Так, может, это я от восхищения твоей неземной красотой, — вскинул руки этот змеёныш. — Рик, подтверди!

— Подтверждаю, стрижка тебе идёт, — Ровена села рядом, и я мстительно растрепал непослушные вихры её волос: в этой жизни по матери Ро была итальянкой и волосы у неё были под стать характеру, кудрявые, чёрные и непослушные. — Но с чего такие перемены?

— Неужели влюбилась? — поддел Сэл. И тут же получил тычок под рёбра от Хельги.

— Невежливо о таком спрашивать! И вообще, смеяться над симпатиями девушки — последнее дело. Особенно над симпатиями Рэйвен!

— Да не влюбилась я!

— А что тогда? — я прищурился. Интуиция подсказывала, что дело нечисто.

— ...Жвачка, — после паузы буркнула Ровена, утыкаясь взглядом в тарелку.

Я моргнул.

— Что?

— Жвачка, Рик, — раздражённо повторила она. — Мне в волосы влепили жвачку. Доволен?

— И какой мудак посмел...

— Неважно.

— Почему, — зло прищурился Сэл. — Очень даже...

— Неважно, — с нажимом перебила Ровена, поднимая на нас тяжёлый взгляд. — Волосы не палец, отрастут.

Я открыл было рот, чтобы возразить — но перехватил взгляд Салазара и промолчал.

— Слушайте, я давно хотела спросить, — неловкую тишину нарушила Хельга. — Почему вы зовёте Гэврила Риком? Разве не логичнее было бы "Гэб"?

— Ну, ему так больше нравится, — пожал плечами Сэл, пока я хватал ртом воздух в попытке понять, какого, собственно, чёрта.

— Она не помнит до конца, — прошептала мне на ухо Ро. — Как ты до той газеты, понимаешь?

Я понимал. Мог бы и сам догадаться, в общем-то — как минимум, Хельга ни разу не назвала Ровену Ровеной, только Рэйвен; да и Сэла периодически называла Сэмом... Но я упорно не хотел замечать очевидного, пока меня носом не ткнули. И, чёрт, это оказалось неожиданно больно.

Наверное, поэтому я так и не спросил у Ровены, кто всё-таки прилепил ей жвачку.

А ближе к обеду, после совместного зельеварения, меня отозвал в сторонку Сэл.

— Над ней издеваются, — серьёзно сказал он. — И это уже переходит границы.

Я нахмурился.

— Доказательства? Имена?

Он покачал головой.

— Я только сегодня убедился. Сначала жвачка, да и бледновата она сегодня — а пять минут назад услышал краем уха, мол, дочке Пожирателя со змеями самое место, и что надо бы стрижку под стать преступникам подровнять.

Кулаки сжались сами собой.

— Кто?

— Старшие барсуки.

Судя по взгляду, Сэл подумал о том же, о чём и я.

На что способны озлобленные подростки мы знали очень хорошо.

Мы успели почти вовремя. Их оказалось шестеро, и только двое из них были барсуками. Ещё трое оказались львятами (Алан, Мэг и Джин; все старшекурсники) и один — с рэйвенкло. Мальчики держали бледную, обмякшую Ро, а одна из девочек уже отстригла несколько прядей и недвусмысленно примерялась к уху.

Дальше я не всматривался: был занят впечатыванием своих кулаков в их рожи. И занимался этим с переменным успехом до тех пор, пока Сэл не рявкнул во всё горло:

— Годрик, мать твою!!

— А? — Я врезал Алану поддых и обернулся, краем глаза наблюдая за остальными.

— Ей совсем плохо, помоги!

Я до боли закусил губу: Ровена, белее мела, лежала на коленях Салазара.

— Что делать?

— Ты за ноги, я за руки, — скомандовал он. — И-раз, два...

Поднять её мы не успели: из-за спины Сэла вылетела Хельга — и застыла соляной статуей.

— Ровена, — хрипло выдохнула она, бледнея буквально на глазах.

— Хель, что...

— Я позвал, — раздражённо пояснил Сэл. — Думал, повлияет на барсуков. Не отвлекайся! Р-раз..

— Мобиликорпус вам на что, идиоты? — рыкнула, отмирая, Хельга. Ро, повинуясь взмаху её палочки, взмыла в воздух. Сэл звучно хлопнул себя по лбу. — Подстрахуйте! Бегом!

До медкрыла мы и впрямь почти бежали, переругиваясь и вводя Хельгу в курс дела. Колдомедичка, обнаружив на пороге перепуганных нас, только головой покачала, лёгким взмахом руки перехватывая контроль и опуская Ровену на кушетку.

— Что с ней? — выдохнул я, чувствуя, как пальцы Сэла впиваются в предплечье. Хельга тихо всхлипнула, сжимая ладонь другой моей руки.

— Вот сейчас и проверим, — успокаивающе улыбнулась мадам Помпфри, накладывая комплекс диагностических чар. — Ну-ка... Ничего страшного, всего лишь, хмм, женское недомогание и переутомление. Ах, рейвенкловцы, вечно доводят себя до магического истощения, — она недовольно поджала губы. — Ну всё, всё, идите отсюда, дайте ей отдохнуть. Кроме тебя, мальчик! Дай-ка я обработаю твои ссадины.

Сэл и Хельга ждали меня снаружи.

— Ну что?

— Спит, — покачал головой я. — Медичка сказала, что всё в порядке, но ещё пару дней ей лучше побыть в больничном крыле.

Хельга выдохнула и медленно сползла по стеночке на пол.

— Слава Мерлину и Моргане...

— Ты чего? — удивился я. — Всё же не так страшно было.

Сэл странно на меня посмотрел.

— А ты знаешь, отчего умерла Ровена Рейвенкло?

— От болезни, — глухо отозвалась с пола Хельга, поднимая на меня тяжёлый взгляд. — Она умерла от болезни. А ты, Годрик, идиот.

— Сама такая, — обиделся я. — Мне-то откуда было знать?

Хельга вздохнула и потёрла лицо.

— ...Ладно, извини, — она с примирительной улыбкой протянула руку и я помог ей встать. — Я перепугалась. Но и вы хороши. Ладно Рик, но ты, Сэл! Ты же вроде Сметвик? Неужели не знаешь ни мобиликорпус, ни простейших диагностических?

— Забыл, — мрачно признался Сэл. — Веришь, нет — растерялся и даже не подумал о спецчарах.

Я понимающе хлопнул его по плечу. Сам я о палочке в тот момент тоже не вспомнил, по привычке используя грубую силу и невербалку. Хельга покачала головой.

— И что будем делать?

— Вы их запомнили?

— Конечно, — фыркнул Сэл. — Два барсука, три львёнка и воронёнок. Плоховато своих дрессируете! Мне вмешаться?

— О, не переживай, своими я сам займусь.

— Нет уж. — Хельга мрачно улыбнулась. — Давайте-ка лучше я.

Мы с Салазаром переглянулись и закивали.

Когда Хель так улыбалась, вставать на её пути было себе дороже.

* * *

— И что это было?

— Женское недомогание, тебе же сказали, — лениво откликнулась Ровена.

С момента выписки прошла неделя. День выдался на удивление тёплым, и в большую перемену мы выбрались к озеру — греться на солнышке, дышать свежим воздухом и обсуждать всякое, не предназначенное для чужих ушей.

— Ну за дуру-то меня не держи, — Хельга сморщила нос и сосредоточенно его почесала. — Недомогание недомоганием, а полное магическое истощение — совсем другое дело.

Я вздохнул и перевёл взгляд на озеро. За прошедшую неделю Хельга провела изумительную подстрекательскую кампанию и дети, напавшие на Ро, медленно, но верно становились изгоями сами. А Хель, дождавшись её выписки, переключилась на выяснение подробностей. Чем и занималась вот уже неделю с истинно барсучьим упорством. Мы с Салазаром с её подозрениями были полностью согласны, но мудро переложили допрос Ровены на хрупкие женские плечи: опыт, сын ошибок трудных, недвусмысленно намекал, что если у кого и есть шанс добиться ответа — так это у Хельги.

— Ладно, ладно, возможно, я пыталась...

Момент появления у Сэла в руках метлы мы самым позорным образом пропустили. Как потом утверждал Сэл — таков был план, хотя я подозреваю, что ему просто надоело слушать спор девочек. И пока они вяло переругивались, а я залипал на озёрную гладь (вы никогда не замечали, что женские голоса — не визги, а тихий говор — на фоне обладают неплохим таким умиротворяющим эффектом?), он деловито оседлал взятый невесть откуда "Нимбус" и взмыл вверх.

Очень-очень быстро.

— А-а-А-А-А! — Сэл направил метлу вниз, чуть не впечатался в дерево, вильнул вправо, влево, сделал странный зигзаг над лесом...

— САЛАЗАР!!! — Хоровой вопль вышел на диво слаженным, как и комплекс заклинаний. О да, мы бывали весьма дружны в некоторые моменты... Впрочем, я прекрасно помню точно такое же хоровое перепуганно-осуждающе-яростное-нужноеподчеркнуть "ГОДРИК", а также "РОВЕНА" и "ХЕЛЬГА"... Как легко догадаться, лучше всего наша слаженность проявлялась в минуты опасности (или долбоклюистости) одного из нас.

— ...А ч-т-то сразу Салазар? — Под неусыпном нашим контролем Сэл таки приземлился. Отцепил подрагивающие руки от метлы, поспешно с неё слез и, едва ли не отбросив подальше, уселся прям на мокрую землю. — М-мерлин и Моргана, да чтоб я ещё раз...

— Чтоб ты ещё раз!! — прошипела Хельга. — Куда, ну вот куда тебя понесло? Мало нам Ровены с её самоубийственными порывами?!

— Да хотел скорость квиддичных мётел проверить, — поморщился Сэл. Я хмыкнул.

— Проверил?

— Как видишь, — буркнул он. — Кстати, в Запретном лесу я заметил кое-что странное...

— Не переводи тему, — рыкнула Хельга. — Какого чёрта, Сэл?!

Он отвёл глаза и пожал плечами.

— Захотелось.

Я тихонько прыснул в кулак. Хельга возвела очи горе.

— О-о Мерлин, за что вы мне, а? Что ты, что Ровена!

— А, кстати, что — Ровена? — заинтересовался Сэл. Ро с преувеличенным интересом уставилась на собственные ногти.

— А Ровена попыталась восстановить Выручайку, — ядовито (очень по-Сэловски!) отозвалась Хельга.

Я аж закашлялся от таких новостей.

— Че-его?

— Того! — Огрызнулась Ро. — Они ухитрились почти уничтожить мою выручай-комнату! Адским пламенем! Мою прекрасную Выручайку!!

— А я предлагал поставить защиту. — Не удержался, да. Ответным взглядом Ро можно было что-нибудь поджечь. — Ладно, ладно! Но почему восстанавливать-то одна полезла?

— Думала, справлюсь, — сердито буркнула она. — Оказалось — нет. Сил маловато.

— Ну даёшь... Вот вроде умница, но как выдашь иногда!

— Именно. Мы же сейчас кто?

— Кто? — почти в один голос спросили мы. Хельга глянула на нас с некоторым превосходством.

— Мы дети, — припечатала она. — А у какого ребёнка хватит сил восстановить один из сложнейших конструктов Хогвартса?

Мы переглянулись. Звучало... логично.

— Ладно, я поняла, — мрачно вздохнула Ровена. — Сначала подрасти, потом Хогвартс чинить.

Хельга довольно кивнула, а я тихо порадовался, что попросту не успел заняться хоть бы и теми же лестницами.

Судя по кривой усмешке Сэла, он думал примерно о том же.

— И что теперь делать?

— То же, что и все, — пожала плечами Хельга. — Учиться, расти, веселиться. Быть ребёнком.

— Рик! — Голос Хельги возмущённым колокольчиком звенел на весь зал. — Ну хоть ты им скажи!

Я прикрыл глаза и, стараясь не улыбаться — некоторые вещи не меняются никогда, а одной упрямой северянке всегда было плевать на то, к какой фракции кто принадлежит — повернулся к девочке.

— И тебе доброе утро, Хельга. Что им сказать?

Кому "им" вопроса не возникало ни у кого: Хельга, ничтоже сумняшеся, ухитрилась перетащить с головой ушедших в книги Сэла и Ро к себе за стол. На этом процесс и встал: наши маньяки-книголюбы отвлекаться на еду не спешили.

— Они же так не позавтракают!!! — пыхтела в праведном возмущении Хаффлпаф. — А у нас сегодня полёты и ЗОТИ! Ну Гэврил!!!

— А что сразу Гэврил, — я закусил губу, чтобы не смеяться. — Ладно-ладно, не смотри на меня так! Сейчас всё будет.

Если вам кажется, что отнять у ребёнка конфету легко, то вы никогда не пробовали отнять у ребёнка конфету. Так вот Сэл и Ро — те же дети, только вместо конфет книги. Если хочешь отнять книгу и выжить, нужна практика! Годы практики! Десятилетия практи… Гхм. В общем, ура тому, что резерв пока не позволяет этим двоим использовать заковыристые проклятия.

Ах, Ровена-Ровена... Прекрасная дама моего сердца, вечный источник моих проблем и объект любви и заботы... Самая большая неприятность в жизни каждого мужчины... Проще говоря — младшая сестра. Не по крови, конечно, но без всяких сомнений — по духу. Я вздохнул и, отобрав у неё очередную книгу, подсунул тарелку с овсянкой.

После вчерашнего разговора у озера мы все дружно задумались о том, чем же заняться — и Ро с Сэлом, кажется, слишком буквально восприняли сказанное Хельгой "учиться". Я пока размышлял над более философским вопросом: быть ребёнком — это вообще как? Получалось ли у меня быть ребёнком раньше, до Хогвартса?

И получится ли у меня быть ребёнком сейчас? Здесь? С ними?

Я тряхнул головой, проследил за тем, чтобы завтрак Ровена всё-таки ела, а не игнорировала и обернулся к Сэлу.

Если Ровена была сестрой, то Салазар был мне... другом. Самым близким, чуть ли не единственным. Побратимом. Ближе-чем-братом.

Я мог доверить ему всё, начиная от собственной жизни и воли и заканчивая Хогвартсом.

О, как я ругал себя за собственную вспыльчивость и упрямство! Знал же, знал, что Салазар может вскипать так же мгновенно, а обиды помнит долго...

Даже когда он ушёл, Салазар не предал меня. Ни одна из тайн Годрика Гриффиндора — коих он знал предостаточно — или Хогвартса — коих он знал и того больше — не стала достоянием гласности.

Больше всего на свете я хотел извиниться. Но в той жизни мы так и не встретились после ссоры ни разу, а в этой...

— Спешу тебя разочаровать, если это попытка легиллименции — у тебя получается из рук вон плохо, — отвлечённо сообщил предмет моих тяжких дум, не отвлекаясь от чтения. Я фыркнул.

— Это попытка воззвать к совести.

— Смешно, — согласился Сэл.

— Не будь букой, ты расстраиваешь Хельгу.

— Какая жалость.

— Сэл. Сэл. Сэл. Ну Сэл. — Я растянулся на столешнице и состроил максимально жалобную рожу, заглядывая ему в лицо. — Ну Сэ-эл.

И пнул его под столом несколько раз.

— Да ты задрал! — Он сдался через минуту, захлопнул книгу и уставился на меня. — Ну чего?!

— Спорим, я быстрее съем завтрак?

— ...Серьёзно?

Я только ухмыльнулся. Сэл прищурился.

— И если я выиграю, ты перестанешь отвлекать меня от чтения?

— А если я — поможешь с домашкой по истмагу.

— ...Вы так хорошо ладите, — внезапно сказала молчавшая всё это время Хельга. — Даже удивительно.

— Что удивительного? — Я почувствовал, как ёкнуло сердце. Ну вот зачем она!..

— То, насколько остальные ребята разобщены. — А, так она об этом... Фух. — Я имею в виду, дружить с другими факультетами — это же так здорово и полезно, но почему-то вокруг очень мало примеров такой дружбы. Ну, кроме нас.

— А и правда, — внезапно поддержал её Сэл. — Неплохо бы сделать что-то с этим.

— Показать им, что разные факультеты — не преграда дружбе! — Хельга решительно хлопнула ладошками по столу. — И это, кстати, то, чем вполне может заниматься ребёнок.

— Ещё нужен совместный праздник...

Мы с Ровеной обменялись паническими взглядами: энтузиазм этих двоих и скорость, с которой план буквально на глазах обрастал подробностями, пугали.

Но мысль была... хороша.

Я украдкой покосился на забравшегося а кресло с ногами Сэла. Тот воплощал собой истинно слизеринскую невозмутимость, внаглую читая "справочник тёмных чар" посередь гриффиндорской гостиной. Что он тут забыл, спросите вы? Ну, придуманный вчера за завтраком план было решено начать выполнять как можно быстрее.

Вот и сидим второй день подряд то я у змеек, то Сэл у львов, воплощаем, так сказать, межфакультетскую дружбу.

— Гриффиндор, ты решил во мне дырку взглядом просверлить? — поинтересовался этот Ужас Подземелий (куда там местной типалегенде Снейпу!). Даже глаз от книги не поднял, зараза.

— Любуюсь идиллической картиной. — Ехидство вылезло само. Да и как с ним иначе? Почти рефлекс... — Вот никак не разберусь, то ли чужой среди своих, то ли свой среди чужих.

Вышло немного грустно.

Я уверен, что он до сих пор многое не помнит — к примеру, нашу ссору не помнит точно. Иначе бы обходил меня десятой дорогой.

Сэл хмыкнул, поднял голову — вау, какая честь — подарив мне тяжёлый взгляд.

— Ты слишком много думаешь, Гриффиндор. Заканчивай, тебе вредно. Это прерогатива Ровены, помнишь?

— Да ну тебя!

Я кинул в него подушкой и вернулся к собственному чтиву.

За время нашего отсутствия в мире живых к фауне Хогвартского озера добавился гигантский кальмар — и, чёрт, мне до смерти хотелось изучить эту тварь получше! А, как известно, проверенный способ изучить кого-то получше — буквально почувствовать себя в его шкуре.

Ну и ещё я небезосновательно подозревал, что совершеннолетие — не единственное условие перехода в статус Главы. Хельга была права, да и Хог всё-таки не дурак: мы дети, и возможности у нас пока что детские. Если мы попробуем встать во главе Школы сейчас — нас это попросту сломает и в лучшем случае убьёт. А значит, что?

А значит, надо расти, развиваться, становиться сильнее. Раньше неплохим подспорьем были войны и Охота (на мантикор, например) — но сейчас, боюсь, меня не так поймут (даже родители), заяви я, что хочу убить мантикору.

Зато вот попробовать анимагию мне никто не мешал. И заодно — проверить гипотезу Ричардсона о том, что можно выбрать, в кого превратиться. Если коротко и без всякой заумной лапши, Ричардсон считал, что долгое, медитативное наблюдение за животным, максимальное ему подражание и духовное единение позволят в него обратиться.

И да, я считал, что гигантский пресноводный кальмар — идеален для оборота. Это же, ну, круто!

Поэтому ночью я во всей своей гриффиндорской красе стоял на пирсе и вдохновенно пытался приманить кальмара. На хлебушек.

Сэл стоял рядом, скептически щурился и держал корзинку с фруктами и мясом: на фрукты кальмар не приманился, мясо было следующим на очереди после хлебушка.

— Кальма-ар, — протяжно завывал я. — Кальмар-кальмарчик, выплынь-выплынь на бережок!

— По-моему, хлеб тоже не работает, — заявил Салазар, ёжась на октябрьском ветру. Я вздохнул, с сожалением глянул на зажатый в руке кусок булки (вкусной, между прочим!) и, размахнувшись, швырнул его в озеро.

— Ладно, уговорил. Давай мясо.

Как выяснилось, мясо кальмару нравилось. Хотя Сэл потом утверждал, что я просто достал несчастное головоногое, швыряясь едой.

В общем, первый кусок я кинул в воду как прикорм, а вторым принялся размахивать — и вот тут-то кальмар показал себя.

Ну как — себя? Щупальце. Одно большое щупальце, высунувшееся из воды и лёгким движением смахнувшее меня с пирса в эту самую воду.

Какое счастье, что мама с папой научили меня плавать, а прошлая жизнь — что делать, чтоб не утонуть.

— Мерлин и Моргана, Годрик, ну вот за что ты мне? — яростно шипел Сэл, вылавливая меня из озера.

— З-за г-грехи п-п-прош-шлой ж-жизни, — простучал зубами я. Холодрыга невозможная!

— Я так не!.. — он осёкся, на секунду задумался — не перестав, впрочем, накладывать на меня комплекс согревающих, сушащих и диагностических чар. — ...Ладно, проехали. Пошли к Хельге, пусть глянет на всякий.

Иногда я его обожаю. За мантию, в которую он меня укутал, за моментально высохшую одежду, за полотенце на волосах — их он сушить не рискнул...

Молча обожаю. Потому что если, упаси Мерлин, ляпнуть такое вслух, эта змеюка вся ядом изойдёт. Знаем, проверяли.

— Гриффиндор, а ты не охренел ли? — поинтересовался самый ядовитый змей здешних подземелий следующим вечером, останавливаясь у облюбованного мною кресла и упирая руки в боки. Явно у Хельги подсмотрел, сам-то он всегда скрещивал их на груди. — Это вообще-то МОЁ кресло!

Ага, а ещё его плед и его учебник по чарам. Надо же узнать, до чего додумались потомки...

— Слизерин, — сосредоточенно шмыгнул носом я, переворачивая страницу. Ночное купание давало о себе знать: в горле першило, с платком я не расставался. Но пить то, что сварила местная колдомедичка — нет уж, увольте! — А не пойти ли тебе лесом? Запретным?

— Закапаешь учебник соплями — отравлю нахрен.

— Отберёшь плед — Хельге нажалуюсь. — Я снова шмыгнул носом. Сэл с минуту посверлил меня взглядом, потом тяжело вздохнул.

— Я понял, это такой способ развести меня на бодроперцовое зелье...

— Да ты просто гений дедукции!

— Гриффиндор, к твоему сведению, можно было ПРОСТО ПОПРОСИТЬ!

— И ты бы сварил? — Я скептически вздёрнул бровь. Его, кстати, жест.

— Нет, конечно, — моментально отозвался он. — Ещё чего!

— Вот то-то и оно. — Я безмятежно улыбнулся, возвращаясь к чтению. Ещё и демонстративно носом шмыгнул, заставив Сэла страдальчески скривиться.

Операция по обращению в кальмара единогласно была отложена нами до моего выздоровления. Как и информирование об этом девочек.

— Давно хотел спросить, — задумчиво поинтересовался староста слизерина. — Почему вы друг друга по факультетам называете?

Мы переглянулись, очень по-ровеновски фыркнули и ответили одновременно.

— Насущная необходимость.

— Старая привычка.

Переглянулись снова и расхохотались.