Рики Макарони и Клуб Единства (джен)

У него была веская причина торопиться на поезд – и не та, состав вот-вот тронется в путь. Толпы почти не осталось, все разместились по вагонам. Втащив сундук за собой и отпихнув его с дороги, Рики бросился туда, куда так спешил – в туалет.

Там было чисто и тихо. Впрочем, не очень, поскольку в остальных кабинках кто-то находился. Рики занял последнюю.

Он вышел и как раз думал, стоит ли мыть руки, когда двери других кабинок распахнулись и в поле его зрения возникли три знакомых лица. Рики хорошо знал их, поскольку учился со всеми на одной параллели.

Артур Уизли, также крестник Гарри Поттера, был потомственным и притом истинным гриффиндорцем. Рыжий, весь в веснушках, своей самоуверенностью он с первой встречи не понравился Рики. Дик Дейвис, мальчик с соломенными волосами и затравленным взглядом, был напичкан всевозможными сведениями, которые, впрочем, не помогли ему в учебе. Он был студентом “Равенкло”. И наконец, Эди Боунс, внешне ничем не примечательный шатен, был хорошо известен всем, кто позволял себе любое отступление от правил, ибо читал нотации по призванию. Даже его отзывчивость, за которую он попал в “Хуффульпуфф”, не могла расположить к этому моралисту.

Четверо хмуро переглянулись.

— Надо же, какая встреча! – произнес, как и следовало ожидать, Артур Уизли; он был самым непосредственным из собравшихся. Остальные, пожалуй, предпочли бы разойтись, даже не поздоровавшись.

Для Рики из всех студентов других колледжей не было типов неприятнее; хотя нет, в “Гриффиндоре” был. Он знал, что остальные испытывают подобное же чувство к нему и друг к другу. Пожалуй, менее всего его раздражал Дик, для неприязни к нему не было особого повода, кроме того, что она возникла и копилась постепенно после вполне дружеского знакомства; а нет, однажды Дик рассказал о нем кое-что, и вообще он был просто занудой. Хуже дело обстояло с Боунсом, который несколько раз ловил Рики и считал себя вправе его отчитывать, тот еще праведник. Артур Уизли шпионил за Рики для Поттера, причем на редкость бестактно, поддерживал выступления Филипса против “Слизерина” и вообще был просто нахалом. Эди не выносил его за то же самое, в отличие от своих брата и сестры, которые также учились в “Гриффиндоре” и предпочитали Уизли с приятелем родному брату. Артур тоже не жаловал Эди, отчасти в ответ на аналогичное отношение, а скорее потому, что был любителем нарушать правила вместе со своим приятелем Ральфом Джорданом. Еще до распределения Дик дурно отзывался о “Хуффульпуффе”, “где одни тупицы”, но попав туда, Эди, естественно, придерживался иного мнения. Кроме того, забава Артура однажды привела к тому, что Дик упал с метлы и чуть не разбился. Вот таким образом все четверо, будучи каждый истинным представителем своего колледжа, не выносили друг друга.

— Встреча так себе, — без особого дружелюбия ответил Рики.

Все трое в знак согласия приглушенно фыркнули, и получилось очень громко.

— Как поживает Ники? – поинтересовался Артур у Эди. Он проявил максимальную бестактность, свойственную “Гриффиндору”, спросив худшее из того, что мог: Ники был тем самым братом Эди и гордостью “Гриффиндора”, спортивным комментатором.

— У него и спроси! – вспыхнул Эди.

Тем временем Рики и Дик, торопясь покинуть туалет, самым дурацким образом столкнулись в дверях, и – обменялись взглядами, ясно сказавшими обоим, что никто не собирается пропускать другого вперед. Рики возмутился тем больше, что был уверен – любого другого Дейвис пропустил бы спокойно.

— Что, слишком толстые? – насмешливо произнес за спиной Уизли.

— На себя посмотри! – надменно бросил Дик.

— Не остроумно, балда! – проинформировал Рики.

— Дураки! Как некоторые магглы. Мне стыдно за ваше воспитание, — не преминул вмешаться напыщенный Эди.

И тут Рики впервые в жизни понял, как сильно отличаются потомственные маги от тех, кто вырос в маггловском мире. Перепалка взбесила его не меньше, чем других; и он тоже развернулся назад, лицом к оставшимся. Однако остальные трое автоматически сделали то, о чем он даже не вспомнил: выхватили свои волшебные палочки.

Упомянутый инструмент самого Рики в этом момент, увы, находился в сумке вместе с другими его вещами. Заметив, что он не готовится к дуэли, трое вперили в него раздраженные взгляды. Просить их подождать, пока он сбегает за палочкой, было немыслимо. Нет, Рики не приписывал им несуществующих пороков, отдавая должное – никто из присутствующих не напал бы на него, пока он безоружен. Но снисхождение чистокровных колдунов к тому, кто забывает порядки этого мира, для самолюбия Рики было невыносимо. Он-то не считал хватание за палочку по любому поводу проявлением большого ума.

И вдруг его осенило.

— Мы ведь терпеть друг друга не можем, верно? – восторженно спросил он, переводя сияющий взгляд с одного на другого.

— Да, — хором выпалили Эди и Артур, прежде чем успели опомниться. А тогда Артур насупился, а Эди, изобразив возмущение, попытался возразить и обосновать свое поведение.

— Я просто хотел остановить Уизли, — неубедительно солгал он.

— Да тебе самому нужен тормоз, — отплатил Уизли.

Один лишь Дик удивлялся странной реакции Рики.

— Можно подумать, наше теплое отношение тебя радует, — сказал он.

— Ага. Это здорово, — с подчеркнутым энтузиазмом согласился Рики.

Оставив свои пререкания, Уизли и Боунс недоуменно воззрились на него.

— Хорошая возможность тренировать волю, — пояснил Рики. – Мне будет сложнее отнестись к вам хорошо, раз вы мне не нравитесь.

— А я вовсе не просил тебя ни о чем подобном. Обойдусь, — сказал Артур Уизли.

— Вот поэтому ты такой тупой, — от души припечатал Рики. – А я желаю совершенствоваться, для чего абсолютно не нуждаюсь в твоем разрешении. Не надо большого ума для скандалов. Но только слабаки идут на поводу у отрицательных эмоций и тратят нервы на то, что того совсем не стоит... Правильно, Эди, убери ее!

Эдгар Боунс помедлил, прежде чем спрятать, как собирался, палочку в карман, неприязненно глянув на Рики.

— А ведь если разобраться, никто из вас ничего плохого мне не сделал, — честно признал Артур.

— Кому бы это нужно? – съязвил Рики. – Так вот, вместо того чтоб потакать дурным наклонностям, которые у меня вечно высматривает наш дорогой крестный, я решил с ними бороться. Мой отец сказал, что без усилий воли не добиться великих свершений.

Артур скептически усмехнулся, Эди выглядел совершенно обалдевшим. Неожиданно выступление Рики поддержал Дик.

— Это точно, — сказал он. – Лучше всего это подтверждает история нашей школы. Основатели “Хогвартса” далеко не во всем были согласны друг с другом, но они умели договариваться. Между прочим, вначале они, несмотря на разительную несхожесть характеров и вкусов, были очень дружны между собой. Если бы они грызлись и выясняли, кто правее, скорее всего “Хогвартс” бы не существовал. И впоследствии в трудные времена школа сохранялась благодаря единству колледжей, которые сплочались, невзирая на разногласия.

— Что, совсем невзирая? – удивился Рики. Весь его опыт говорил, что принадлежность к колледжу – это такая визитная карточка, которую не вдруг выбросишь. Вековая антипатия колледжей к “Слизерину”, презрительное снисхождение к “Хуффульпуффу” – по мнению Рики, даже угроза Темного Лорда не могла затмить все это, что бы там ни говорил Дик. Даже он сам, хотя и не принадлежал от рождения к миру магов, чувствовал в себе силу предубеждений; может, если бы не намерение изменить свое отношение к магии, и не стал бы сейчас объясняться с этими тремя.

— Между прочим, да, — подтвердил Артур. – Попроси дядю Гарри, он тебе расскажет.

Рики представил, в какой восторг придет Поттер, если он его еще о чем-нибудь попросит. И с него тоже хватило общения с Поттером; Рики все больше раздражала скрытность крестного и его опека вместо того, чтоб честно предупредить, чего именно ему следует остерегаться.

— Впрочем, вне школы вообще неважно, какой колледж ты закончил, — добавил Уизли. — В анкетах о приеме на работу данный пункт отсутствует, вот. Я слышал, что люди, которые в “Хогвартсе” враждовали, потом нормально ладят.

— По-моему, “Слизерин” за версту видно, — покачал головой Дик. – Такие напыщенные.

— Ну, не скажи, — с внезапной горячностью возразил Артур. – Моя тетка Пэнси закончила именно “Слизерин”.

— Обалдеть! – недоверчиво бросил Эди. – Никогда б не подумал. Она ведь дважды награждена Министерством. Подумать только – из “Слизерина”, и выбрала такую профессию! Международная премия в области целительства!

— Ну, дело в том, что ее друзья пару раз неудачно сцепились с командой Гарри Поттера и дяди Рона, — улыбнулся Артур, — ей после этого приходилось их чинить. Кстати, они учились на одной параллели и абсолютно друг друга не выносили. Когда дядя Джордж, он старше, вздумал на ней жениться, дядя Рон клялся, что сбежит из дома или убьет обоих, а дядя Фред собирался взорвать себя на фирменной петарде фамильного производства, лишь бы не быть свидетелем такой катастрофы. Ничего, нормально живут, только дядя редко видит ее дома – она действительно очень честолюбивая дама.

— Редкие встречи препятствуют разочарованию, — философски заметил Дик. – Она ведь возглавляет отдел бытовых проклятий? Я там как-то был.

— Они процветают благодаря домовому эльфу, которого подарил на свадьбу сэр Драко Малфой, — продемонстрировал осведомленность Эди. – Интересно, как принял такую щедрость твой дядя Джордж, мне всегда казалось, они не очень.

— Он-то ничего, а вот жена сэра Драко возмутилась. Ведь дядя с тетей повесили на него всю работу по дому. Но сэр Драко в тот раз не стал ее слушать; сейчас уже не рискует. А его отец сказал ей, что для эльфа лучше вкалывать за десятерых, чем стресс от близкого соседства с ней.

Рики поморщился – имя Малфоя он однажды слышал от Френка Эйвери.

— Ей жалко эльфа?! – переспросил он. Он знал только, что эльфы почему-то выполняют работу для магов, убирают, пакуют вещи, застилают кровати, но ни разу лично не встречал ни одного эльфа. Маги, насколько он понял, относились к домовым так, будто их не существует.

— О, она их так жалеет! Основала общество защиты, — Эди прервался, и все трое собеседников захихикали. — Кстати, они тоже странная пара: слизеринец и гриффиндорка.

— Говорят, они женились, чтоб отмазать от неприятностей его папашу – он же почти засыпался как Упивающийся смертью. Но, приняв в семью маглорожденную, Малфои доказали свою лояльность, – сказал Дик.

Странное законодательство магов поразило Рики. Хотя, колдунов по сравнению с нормальными людьми было немного, и всякие семейно-родственные дела в тесном кругу могли иметь значение.

— Вранье! Я видел обоих, — возразил Эди. – Не знаю, зачем они женились, но выглядят счастливыми.

— Конечно, вранье, — неожиданно согласился Артур. – Сэр Драко тоже мой дядя, по маминой линии. Про моих родителей тоже, кстати, постоянно все сплетничают, из-за того, что отец в Румынии со своими драконами, мама пропадает на работе, а я живу с дедушкой и бабушкой. И бабуля говорит, что некоторым просто от скуки охота языки почесать.

Артура определенно задевала эта тема.

– А твои кузины на будущий год идут в школу? – спросил у Уизли тактичный Эдгар Боунс.

Рики поражался, насколько чистокровные обожают перебирать общих знакомых. Так было каждый раз, как несколько человек собирались вместе, и он понятия не имел, как это остановить. Чехарда имен и фактов начинала надоедать ему.

— Да, и тетя Пэнси расстраивается, а дядя Джордж ликует, потому что эти точно попадут в “Гриффиндор”.

— А откуда ты так много знаешь о семье Артура? — спросил хуффульпуффца Рики, который устал от сплетен.

Эди отвернулся и притих.

— Ну давай, скажи. Чего тут стесняться? – сдвинул брови Артур, явно забавляясь смятением Боунса.

— Я не привык, в отличие от некоторых, выпендриваться, — буркнул Эди.

— Да все и так знают. В нашем-то кругу, — закатил глаза Дик.

— Нет, только такие зануды, как ты, — проворчал Эди.

— О чем вы? – не понял Рики.

— Эдгар, Ники и Лаура – племянники Гарри Поттера, — объяснил Артур Уизли. – То есть, его жены, но это все равно. Кстати, она закончила “Хуффульпуфф”. Странно, что ты этого не знаешь, — добавил он.

— Не желаю, чтоб на меня таращились и просили достать автографы, — вдруг отрезал Эди.

— Я не буду, — от чистого сердца пообещал Рики, глубоко потрясенный этой новостью. “Как тесен, оказывается, волшебный мир!”. Но скромность Эди действительно поражала; впрочем, наверное, его этим так достали, что по доброй воле он не стал бы просвещать человека, который вдруг не знал о его родстве со знаменитым Гарри Поттером.

— А твоя другая тетка из “Равенкло”, и она немного того, — решил расквитаться за разоблачение Эди.

— Ты на что намекаешь?! – возмутились одновременно Дик и Артур.

— А вам, господа, не кажется неприличным обсуждать в моем присутствии людей, которых я не знаю? – вежливо поинтересовался Рики.

— Да, конечно, мои родственники тебя не касаются, — опомнился Артур. – Так что ты там говорил о...

— О закалке воли, — едва вспомнил сам Рики. – Значит, никто не возражает, что представители разных колледжей в состоянии терпимо относиться друг к другу, — следующая фраза далась ему с трудом, — так что не очень удивляйтесь, если я кому-нибудь из вас вдруг да сделаю что-то хорошее.

Он взялся за дверную ручку, собираясь уходить.

— Ты куда это собрался? – возмущенно окликнул его Артур.

— А что? – не понял Рики.

— Думаешь, один такой крутой? Я, может, тоже хочу.

— И я так думаю! – поддержал Эди. – Не ты один хочешь совершенствоваться.

Дик внимательно изучал собственные ногти.

— Ну и пожалуйста, — разрешил Рики, но внутренне был недоволен. Не хватало ему принимать благодеяния от кого-нибудь из этих.

— Сомневаюсь, чтоб у вас двоих пошло дальше болтовни, — неожиданно изрек Эди. – Как вы докажете, что выполните задуманное?

— Клятва, — неожиданно вмешался Дик. – Сторонники Вы — Знаете — Кого и члены ордена Феникса давали клятву. Члены Общества защиты Поттера ставили свои подписи...

— Обойдемся без бумажек, — поморщился Рики, как всегда не стремясь копировать факты биографии дорогого крестного. Кроме того, контракт, подписанный в туалете, не вызывал солидных ассоциаций. – Не собираюсь иметь дело с людьми, которым нельзя поверить на слово.

Молчание отчетливо выявило покачивание и стук колес по рельсам. Кажется, дело принимало серьезный оборот. Рики не планировал вовлекать кого бы то ни было в реализацию собственного решения, и впервые подумал, что это может вылиться во что-то грандиозное.

— А что мы можем пообещать друг другу? – резонно поинтересовался Артур.

— Конфетки тебе каждый день дарить, не жди, не буду, — сказал Рики.

— А это правда, что из-за тебя весь “Слизерин” не ест шоколадных лягушек? — полюбопытствовал Дик.

Указанный подвиг за Рики действительно числился. Он не мог видеть, как кусают шевелящихся созданий, и привил как-то раз и навсегда свое отвращение товарищам по колледжу. Он гордо кивнул Дейвису.

— Ну, нас тут четверо, — Эди был серьезен как никогда и не думал отвлекаться, — если, конечно, Дейвис, ты согласен представлять “Равенкло”.

Дик побледнел и закусил губу, но кивнул в знак согласия.

— Итак, все четыре колледжа. В чем заключается тренировка воли?

— Ну, — Рики припомнил слова папы, — пробовать понимать несимпатичного субъекта, сочувствовать, если выпадет возможность – и помогать. Предполагается, что после этого отношение улучшится.

— В чем именно помогать? – подал голос Дик Дейвис. – Не во все же дела соваться?

— Что ж, — вновь осенило Рики. – Мне понравилась твоя легенда о “Хогвартсе”. Наше объединение будет направлено на сохранение мира и установление нормальных отношений между колледжами.

— Возможно, благо школы сможет объединить нас лучше, — согласился Боунс. — Мы будем называться... Клубом Единства.

— Ого, — одобрительно вздохнул Артур Уизли. Лица собеседников сияли, Рики чувствовал в себе и видел в зеркале то же. Происходящее было необычным и приятно волновало.

— Что нужно говорить? – нетерпеливо спросил Эди Боунс.

— Вначале соединим руки. Так делают во всех фильмах, — припомнил эффектную подробность Рики.

Никто не возражал.

— Я буду говорить, и если вы согласны, кивайте. Если против, выдергивайте руку. Каждый может добавить что-то свое. Начнем?

— Да, — сказал Боунс.

— Итак, клянусь способствовать миру и укреплению дружественных отношений между колледжами “Хогвартса”, — это было легко, все согласились, — клянусь стараться понять других членов Клуба, — припоминал Рики, — клянусь оказывать им необходимую моральную поддержку, — снова кивки, уже немного недоуменные; Рики чувствовал, что его заносит, — исполнять обязанности друга, — кивки, Рики умолк.

— ...и не стесняться самому просить о помощи, если это будет необходимо, — подхватил паузу Эди; автоматический кивок, сцепленные руки слегка задрожали. После этого эстафета вроде как пошла по кругу, и следующим был Артур.

— Ну...Клянусь, что никогда соперничество любого рода не станет основанием нарушить данную клятву. Никто из нас не выдаст другого, если только для спасения жизни, — кивки, внимание переместилось на Дика.

— Можно говорить, да? Тогда пусть наш Клуб будет закрытым. Надеюсь, у меня хватит воли, чтоб выдержать вас, а больше – это уж слишком!

Это заявление не встретило никаких возражений.

— Все? – уточнил Рики.

— Достаточно, — вздохнул Артур.

Мальчики отпустили руки, и постепенно таинственная атмосфера заговора начала рассеиваться. Четыре не симпатизирующих друг другу школьника неловко переглянулись.

— Ну, счастливо, — и Артур скрылся за дверью.

— Надеюсь, не будет повода об этом вспомнить, — пробубнил Дик и тоже удалился.

Эди пропустил Рики вперед и вышел следом. Рики вернулся к сундуку и попытался его поднять.

— Помочь? – спросил Эди.

— Да, пожалуйста, — воспользовался Рики, хватая метлу. – “Молния” – хорошая модель? – спросил он.

— Да. Дядя Гарри мне тоже подарил такую после окончания первого года, — сказал Эди. – И Артуру, они вместе выбирали. У него самого, у дяди, с этой маркой связаны дорогие воспоминания.

Рики обалдел от этой новости. Так вот, значит, как все обстояло на самом деле! Просто схватил оптом в охапку, раздарил кому надо, и отвязался на год вперед от всех родственников и прочих! Щедрость, внимание и забота – визитная карточка дядюшки Гарри. А Рики еще думал, он специально для него старался ко дню рождения.

Мимо протиснулся Ники Боунс.

— Ники, не поможешь дотащить? – обратился к нему Эди.

— Еще чего! – недовольно покосился спортивный комментатор и пошел себе дальше. В прошлом году он был гораздо отзывчивее – но тогда Рики еще не был зачислен в “Слизерин”.

— Не подумай, что он плохо воспитан. Просто у него... проблемы, — извиняющимся тоном произнес Эди и, заметив, что Рики заглядывает во все купе, сменил тему: — Ты ищешь Нигеллуса?

Он угадал, но Лео, друга Рики из “Слизерина”, в этом вагоне не оказалось.

С трудом перетащив в соседний вагон сундук, они собрались передохнуть, но тут началось кое-что непонятное. Навстречу им шла Эльвира – староста “Слизерина”. Она еще издали улыбнулась Рики, а в этот момент из купе в середине вагона вышел Ники Боунс. Чуть не сбив ее с ног, он было чертыхнулся, но осекся. Эльвира отшатнулась.

— Здравствуй, Паркинсон, — сказал Ники очень вежливо.

— Здравствуй, Боунс. Смотреть надо, куда идешь, — попеняла Эльвира, глядя в сторону. Рики помнил, как она назвала спортивного комментатора совершенно невыносимым – за его “объективность” в оценках игры своей и остальных команд, причем особенно от него доставалось слизеринцам.

— Постараюсь, — согласился Ники. – Хорошо провела каникулы? – продолжал он.

— Не жалуюсь. А вы как? – обратилась она к Рики и Эди.

— Прекрасно. Эльвира, ты не знаешь, где Лео? – спросил Рики.

— Через два вагона отсюда. Вам не тяжело? – забеспокоилась староста.

Рики хотел сказать, что нет, но ему не удалось вставить ни звука.

— Давай я отнесу, — предложил Ники и обратился к Эльвире, — если, конечно, ты покажешь дорогу.

Эльвира кивнула, не скрывая растерянности.

— А с чего это вдруг? – спросил Рики.

— Сам хочешь тащить? — сердито зыркнул Ники, схватил сундук и более не обращал внимания на второкурсников.

Дальнейшее напоминало игру в догонялки: Эльвира неслась вперед с такой скоростью, будто за ней гнался завхоз Филч; Ники следовал по пятам, а Рики и Эди приходилось чуть ли не бежать.

— Почему он сейчас согласился? Что на него нашло такое? – спросил Рики у однокурсника.

— Ты дал клятву?! Так не любопытничай и помалкивай! – шепотом отрезал Эди.

Возле нужного купе Ники осторожно поставил сундук на пол.

— Спасибо, — сказал Рики. Но почему-то никто не спешил расходиться.

— Это... было очень любезно с твоей стороны, Боунс, — сказала Эльвира и, бросив на ходу, — меня ждут в вагоне старост, — умчалась чуть ли не бегом. Ники волком глянул ей вслед, пробормотал что-то крайне недовольное, развернулся и зашагал обратно; Эди поспешил за ним. И только тут Рики пришло в голову, что наверняка тащить сундук вручную было необязательно; невозможно, чтобы у магов, бездельников и лентяев во всех бытовых делах, не оказалось предусмотрено соответствующего заклинания на сей счет.

Пожав плечами, Рики отодвинул дверь и наконец-то оказался в компании своего друга.

Судя по обилию вещей, они делили купе с кем-то еще, но в данный момент внутри находился только Лео, занятый любимым делом – он читал, и Рики сразу вспомнил о взятых специально для него нескольких книгах. При звуке открывающейся двери он не сразу поднял голову, и приветствовал Рики очень сдержанно – улыбнувшись с некоторым беспокойством.

— Откуда ты? Я решил, что опять с тобой что-то стряслось как всегда, — сказал он.

Через несколько минут друг удостоверился в правильности своих опасений, а Рики пожалел, что честно рассказал о причинах задержки.

Лео был в шоке от подобной неосторожности. Он сразу вспомнил все авантюры, в которые раньше пускался Рики, и заявил, что на сей раз Рики превзошел сам себя.

— В такое ввязаться! Ты хоть понимаешь, что это значит?! Взять на себя такие обязательства без всякой необходимости! Теперь ты будешь отрабатывать взыскания с Уизли и Джорданом, ловить нарушителей для нотаций Боунса, и еле как сдавать экзамены, как Дейвис!

— Ничего подобного, — пробубнил Рики, начиная осознавать, что Лео в чем-то прав.

— Повесить на себя отношения между колледжами! Наш директор не такой энтузиаст! Нет, все-таки удивительно, что ты не в “Гриффиндоре”!

— Не надо оскорблений, — возмутился Рики.

— Вот, сам признаешь! А знаешь, чем основная разница между слизеринцем и гриффиндорцем? Слизеринцам важно уберечь себя от неприятностей, а гриффиндорцы наоборот, ищут на свою попу приключения. О Мерлин! Три самых странных типа на параллели!

— Не считая меня, — скромно сказал Рики.

— О да! Я не зря пришел в ужас, получив это жуткое письмо от Селены о покушении. Наверное, эти летние события так на тебя повлияли. Никакой осторожности!

Через некоторое время Лео переключился на конструктивные планы на предмет того, как отмазаться от непредусмотрительно данной клятвы в случае, если кто-нибудь из участников вздумает злоупотреблять помощью.

— Замучай их просьбами, они сами отстанут.

— Лео, мы не будет заниматься ерундой! Это серьезно! – не выдержал Рики. – Я от них не в восторге, но принять других намного проще, чем смириться с новыми и полностью отказаться от старых планов...

Он пересказал разговор с отцом после получения метлы. Для Лео дилемма Рики относительно предпочтения того и другого мира была не нова.

— Я с самого начала знал, что это серьезно, — наконец сказал друг, покачивая головой. – Только ты вряд ли понял, насколько. В мире магов дать клятву – значит выполнить ее или быть проклятым. Так что ты теперь пожизненный член этого вашего Клуба – по крайней мере, до конца школы точно.

Правда, Лео немного успокоился, когда выяснил, что пока не намечено никаких конкретных мероприятий.