Наши Простые Истории (гет)

Каждому своё красиво.

Цицерон

Память – это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновляет их резцом.

Джон Локк

Название: Зверёныш

Категория: Джен

Рейтинг: PG-13

Жанр: Angst

Герои: Гарри Поттер, Ремус и Тонкс, Билл, Тедди, Флёр

Саммари: Следы памяти всегда красивы…

Комментарии: POV Гарри

Зверёныш

В безобразии своя эстетика. Так сказала Флёр.

Память — она внутри тебя. Это твои воспоминания, мысли. Ты не можешь быть до конца уверен, что сможешь запрятать их настолько глубоко, чтобы никто не узнал о них. Но ты прячешь, прячешь глубже и глубже. Напрасно: от себя ты никогда не сможешь скрыть ложными чувствами простые слова. Ты теперь зверь. Нет, ты даже не зверь, а скорее зверёныш. Зверёныш, который ещё сам до конца не осознаёт насколько он слаб без помощи более зрелого. Если ты и считаешь себя взрослым и сформировавшимся человеком, как зверёныш ты беззащитен и немощен… Твой вожак ушёл, ушёл туда, откуда не возвращаются… И ты остался без его недвижимого плеча и спокойного серого лица. Теперь и твой мягкий голос упадёт на дно, тихого до оглушения, омута…

Память – она вне тебя. Если ты приходишь сюда. И твои пальцы оставляют полоски на мебели, на зеркалах… Ты смотришь на свои руки и видишь не пыль. Не пыль ровным серым слоем покрыла чувствительные, как и у любой другой женщины, кончики; это прах. Прах сотен тысяч, таких же как ты, мотыльков, умерших совсем недавно и так давно… Когда деревья были большими, а бабочки не боялись огня… Как рассказывала Флёр. Нет. Тут есть ошибка, потому что бабочки и сейчас не страшатся лететь на огонь. Их жизнь коротка и нелепа, как и у любого: и человека, и зверя. А их смерть подобна яркой вспышке, блеснувшей в ночном небе… Аутодафе. Только добровольно, оттого и смешней… Она была смешная. Оттого и хочется плакать.

Память – она на тебе. Не только на сердце грубым ожогом серной кислоты… Твои шрамы – тоже память. Такая наглядная, что хочется притронуться и проверить: неужели это правда?.. Это Флёр тебя успокаивает. Ты преследуешь пальцем глупые слова, что почти срываются с губ, и смотришь мне в глаза, не понимая, что ещё может вас связать более крепко, чем острые когти, грубые шрамы и вечное беспойство в серых глазах на спокойном лице, лице человека, которого уже нет; и ты зовёшь меня, заставив вынырнуть из тёмных рассуждений, и я отвечу тебе, что остался на свете зверёныш… Такой ещё глупый и, подобно мотыльку, стремящийся на огонь… но не для того, чтоб умереть, а для того, чтоб согреться… И ты улыбнёшься. И мне, как обычно, захочется плакать.

А зверёныш будет смотреть на нас. И мягко будут играть блики огня на его красивом лице.