Нарциссы и лилии (гет)

— Гриффиндор!

Это просто не могло случиться. Сон, наваждение, мираж, разыгравшееся воображение, поехавшая психика — называть как душе угодно, но вот только против правды реальности не попрёшь. Гриффиндор. Красный и золотой. Вместо зелёного и серебристого. Лев вместо змеи. Это не незначительное происшествие, не незаметная случайность — это позор для всего рода Блэк, ведь именно так его окрестят все, кто носит эту фамилию. За такое всегда презирали, ведь это едва ли не предательство, такое подолгу обсуждалось в семейных кругах, пытаясь уличить в ошибке, за такое не прощали, поселяя в сердце холод. Невозможно представить, каково это — в секунду лишиться поддержки семьи, расположения окружающих, уважения. На что тогда уроки этикета, манеры и всё остальное, чем всех чистокровных отпрысков заставляли заниматься? Их с детства готовили к большому будущему, к власти и превосходству. Но Гриффиндор... Одно только название тяжелым грузом легло на душе, как смертельный приговор. Нет никаких «а если» или оправданий, всё решилось в один миг. Навсегда. Не только на семь лет учёбы в школе, а и на последующую жизнь. Блэк на Гриффиндоре — не только подрывает репутацию собственную и семьи, но и ставит крест на многих дорогах по пути к карьере. Глупо, конечно. Но в данной ситуации совершенно неизбежно и уже непоправимо.

— Сириус, — судорожно прошептала Нарцисса, заломив пальцы.

Новоиспечённый гриффиндорец Блэк весело подмигнул кузине, сидящей за столом надлежащего ей факультета, и чуть ли не вприпрыжку направился к своему. Только его, похоже, совсем не волновал выбор Шляпы — он был даже рад этому. Его, видимо, даже не посетили те мысли, что вертелись в голове Нарциссы. А как же они? Блэк и Блэк. Идеально. Сириус и Нарцисса. Звучит восхитительно. Кузен и кузина. Мило. Брат и сестра. Тепло и по-домашнему. Гриффиндорец и слизеринка... Не по-настоящему. Противоестественно. Наперекор всем известным устоем. Она тихонько всхлипнула: не будет больше никакого «вместе» с ним, они оказались слишком уж разными. Возможно, Сириус был прав, когда говорил, что она похожа на своих родственничков, ведь ей действительно было важно их одобрение, а попади она на другой факультет, ей бы точно захотелось удавиться. Но Сириус сиял, светился, улыбался, смеялся и шутил. Он был счастлив. Нарцисса сморгнула слёзы и тоже слегка улыбнулась, пытаясь порадоваться за него. Вот только в горле застрял ком, а до слуха едва ли доносился тихий голос Андромеды, что-то говорящей по этому поводу. Прислушиваться не хотелось. Сейчас не хотелось вообще ничего, только замкнуться в себе и подумать.

— Поттер, Джеймс!

Конечно же, никаких сомнений не было. Им случилось познакомиться в поезде, и, как оказалось, этим было положено начало их закадычной дружбе. Тоже Гриффиндор. Несмотря на то, что Джеймс не особо нравился ей, она не могла не признать, что отличительные качества львиного факультета — храбрость, благородство, честность — были ему присущи. Хотя насчёт благородства она могла бы и поспорить, но суть не в этом. Поттер был на своём законном месте, к тому же с человеком, который — Нарцисса была уверена — готов будет в любой ситуации подставить плечо. Пусть и он тоже будет хорошим товарищем единственному Блэку-гриффиндорцу за многие годы, тогда, может, и она способна будет привыкнуть к нему. Поттер, верно, будет лучше всех учиться или станет играть потом в квиддич, будет получать баллы для факультета и терять их за плохое поведение и свои дурацкие выходки. Он станет популярностью, наверняка наживёт себе неприятелей — уж с такой-то наглостью. А она будет только закатывать глаза на его проделки, слухи о которых будут греметь по всей школе и дойдут до учительского состава, в том числе и до строгой деканши.

Сириус, Сириус... сердце больно сжималось от единой мысли о нём, а ведь даже и десяти минут не прошло с его распределения. Она не знала, как вытерпит весь год, не знала, как будет относиться. Родители точно накажут ей ограничить общение с ним, но она пока не взвесила пока все «за» и «против» этого. Сириус был слишком родным, чтобы отрекаться от него. Нарцисса сжала в ладони выбившийся из-под мантии серебряный с изумрудами медальон с гербом Блэков на длинной цепочке и вздохнула — у Сириуса был такой же, только вот наверняка валялся в какой-нибудь тумбочке, там, куда он никогда не заглядывает. Регулус, к примеру, носил кожаный браслет, в который переделал медальон, чтобы цепочка не душила удавкой. Но Регулус маленький, о нём не требовалось беспокоиться. Интересно, а думал ли Сириус теперь о ней? Волновался ли за их будущее, боялся ли разлуки, хотел ли поговорить?

— Предатель, — презрительно прошипели над ухом.

Нарциссу прошиб неприятный холодок, сердце пропустило удар, телом завладела дрожь. Нет, он не предатель, ведь он ни в чём не виноват, это случайность.

— Он не предатель, Беллатриса, — спокойно откликнулся бархатный голос в подтверждение её мыслям. — Он всего лишь опозорил ваш род, — а после раздался тихий смешок.

— Замолчи, Малфой. Это одно и то же.

— Белла, — неуверенно начала Нарцисса. — Это же не он, это Шляпа так решила...

— Шляпа бы не решила, если бы не учла его характер и желания. Он всегда вёл себя так, что на Слизерине бы ужаснулись, а хотел он, как оказалось, на кошачий факультет со своим новоиспечённым дружком, — фыркнула та. — Только посмотри на него, так и светится.

— К тому же на Слизерине только благородные, как мы с тобой, — заметил Люциус. — Ему здесь нечего делать.

— Но Сириус ровно в такой же степени благородный, как и мы! — не выдержала Нарцисса.

Малфой прищурился, и ей пришлось взять себя в руки. Слизерин — ещё одно доказательство того, что она должна себя соответствующе вести. Ей уже не казались такой глупостью слова кузена о бесполезности аристократизма, однако и эту мысль она прогнала. Конечно же, это неправда. Надо помнить о своей фамилии и не путать себя с остальными. Блэки особенные, чистокровные, гордые. И она тоже такая.

— По-моему, это здорово, что Сириус на Гриффиндоре.

Нарцисса знала, что Андромеда с радостью забрала бы на себя роль двоюродного брата. Вряд ли кто-то ещё из семьи догадывался, как Меда мечтает о свободе. Нарцисса видела. Слышала тихие горестные вздохи, замечала тоскливые взгляды в окно, не упускала из внимания слова, сказанные будто бы невзначай. Андромеда не пошла бы против воли семьи, но она готовилась. Нарцисса знала, что когда-нибудь придётся отпустить её от себя и готовилась тоже, но картина никак не укладывалась в её голове. Ладно Сириус — взрослых и вправду можно слегка задобрить уверениями, что это всего лишь решение Шляпы и на его поведение, так же как и на мировоззрение факультет никак не повлияет. Но Меда была ей родной сестрой, которая, наверняка, чтобы показать себя в будущем, уйдёт из дома. Это ведь намного серьёзнее. На данный момент Андромеда всецело поддерживала кузена и, следовательно, в спорах на эту тему возьмёт сторону младшей сестры.

— Поешь, — буркнула Беллатриса, жуя кусок мяса.

С утра она ничего не ела, но в горло кусок не лез. Глаза её всё высматривали за столом Гриффиндора радостно блестящие синие — Сириуса. Вместо них она несколько раз наткнулась на пристальный взгляд неестественно-зелёных глаз какой-то рыжеволосой девчонки, явно грязнокровки, и робкий взгляд взъерошенного мальчишки с волосами цвета пшеницы.

— Можешь даже не надеяться, Цисс. Ты ему теперь до лампочки. Серьёзно. Слизерин он будет ненавидеть до конца своих дней, — хмыкнула Беллатриса.

Нарцисса сглотнула. Белла не может быть права. Сириус слишком любил её, чтобы так просто отречься... Наверное. В глазах защипало — очень хотелось верить собственным доводам, но правда обжигала калёным железом.

Взгляд сам метнулся к гриффиндорскому столу. На этот раз её глаза встретились с добрым, даже в некоторой степени ласковым взглядом глаз цвета миндаля и карамели. Джеймс Поттер тепло улыбнулся и помахал ей рукой. «Аристократы так не поступают», — попыталась возразить своему желанию Нарцисса, но вспомнила, что и он тоже не из безызвестной семьи. Рука оторвалась от стола и совершила пару приветственных движений. Джеймс улыбнулся ещё шире. На этот раз это почему-то даже не раздражало, как обычно. Но самым главным было то, что он понял её без слов. Понял, что ей нужно было переглянуться с Сириусом. Он пихнул того локтем, кивнул на её слов. Сириус вздрогнул от удара, посмотрел сначала на друга, потом на неё. Он расплылся точно в такой же улыбке, подмигнул, послал ей воздушный поцелуй. Не было ни сожаления, ни обещанных сестрой презрения, ненависти, холодности. Уж кто-кто, а Сириус останется прежним, как ни крути.