Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

2 мая, 1997

Хогсмид

Когда Драко материализовался у "Кабаньей Башки", таверна была абсолютно пуста, и он прошёл наверх, не встретив ни души. Ради Ордена он надеялся, что местечко днём было более оживлённым, но понимал, что особо питать надежд на это не стоило.

Единственная причина, по которой Драко находился здесь, по крайней мере, как он сказал сам себе, заключалась в том, что старик заставил их с матерью дать обещание. В день, когда директор предоставил им убежище, он попросил взамен одну вещь — когда придёт время битвы, они будут на "стороне Света". Тогда они не имели другого выбора, кроме как согласиться. Драко признавал, что в тот момент не особо размышлял над обещанием. Он воображал, что когда дело действительно дойдёт до битвы, никто не будет на полном серьёзе ожидать от шестнадцатилетнего парня участия в схватке. Он воображал, что к тому времени они уже могут поменять Британию на милое, комфортабельное шале в французской глубинке. Если говорить начистоту, Драко представлял себе, что они смогут просто просочиться сквозь щели, так же, как Малфои всегда ухитрялись избегать основной тяжести удара, когда обстановка накалялась.

Драко непроизвольно коснулся выпуклости в нагрудном кармане мантии и, успокоенный привычной тяжестью, ступил в Исчезательный шкаф. Когда он сделал второй шаг на другом конце, в Хогвартсе, пару секунд спустя, то должен был признать, что находит этот способ перемещения гораздо более приятным, чем свой ограниченный опыт аппарации.

С момента, когда покинул Выручай-Комнату, Драко держал палочку наизготовку, на случай, если кто-то выскочит перед ним. Но, проходя коридор за коридором и не встречая ни одного человека, он начал что-то подозревать. Разумеется, там и сям были заметны следы борьбы — стены взорваны, разметены на кусочки, лужицы крови, связанные и лежащие без сознания Пожиратели. Но где же сама битва? Он пришёл слишком поздно?

Драко прошёл через внутренний двор перед замком, ища кого-то, кто мог бы рассказать, что, во имя Мерлина, тут происходило. Внезапно он уловил блеск чёрных волос и быстро опознал неопрятную стрижку и чудные круглые очки под ней.

— Поттер!

Когда тот оглянулся, на его лице было выражение абсолютного шока, и, прежде чем Драко успел ответить, очкарик метнул Экспеллиармус в его направлении, откинув Драко на спину. Когда тот снова сел, оглядываясь в поисках своей палочки, лежавшей чуть-чуть вне досягаемости, то заметил, как Мальчик-Который-Был-Придурком приближается к нему с поднятой палочкой. Драко быстро вскинул руки вверх, раздосадованный.

— Ты реально думаешь, что я сперва окликнул бы тебя, если бы пожелал проклясть?

Гарри пожал плечами, опуская палочку, понимая, что на этот раз они были не по разные стороны.

— Что ты тогда здесь делаешь?

— Я пришёл помочь. — Драко закатил глаза, поднимаясь на ноги. — О, огради меня от жалкой пародии на остроумное замечание, которое вертится у тебя на языке, Поттер. Старый дуралей вытянул из меня обещание в обмен на убежище, понятно?

Гарри, казалось, принял объяснение и стоял рядом в некоторой неловкости, пока Драко поднимал с земли свою палочку.

— Так где все? Я прошёл через Исчезательный шкаф, но не встретил никого на пути сюда. Битва закончена?

— На время, — обеспокоенно сказал Гарри. — Волдеморт предложил перемирие на час и пообещал, что оставит замок неповреждённым, если… если я… если я сдамся ему.

До Драко не сразу дошло значение слов. Потом он фыркнул.

— И поэтому ты здесь, как я полагаю? Мерлин, Поттер, я знаю, что ты — полный идиот, но даже я полагал, что ты поумнее.

— Какой у меня выбор?

— Я не знаю, но, вероятно, есть какой-то план, который, ну, знаешь, не включает в себя твою гибель? Кроме того, какая у тебя есть гарантия, что он всё равно не сожжёт школу дотла, когда тебя не станет? Он хочет править магическим миром, помнишь? Он не собирается просто взять и превратиться в сладкого пушистика из-за того, что у него будет удовольствие наконец прикончить тебя.

Гарри поморщился в ответ, но не поднял голову.

— Даже если так, я не могу позволить ему убить ещё больше людей за меня.

Единственный раз Драко смог противостоять желанию закатить глаза. Вместо этого он засунул руку в карман.

— Если ты действительно собираешься умереть и всякое такое, то, вероятно, хорошо, что я попался тебе на пути. Я должен был передать тебе это, — с этими словами он поместил некий объект в ладонь Гарри. — Я получил это в подарок на Рождество у Уизли вместе с анонимной запиской, хотя немедленно догадался, от кого это. Записка гласила "вернуть это его законному владельцу, когда придёт срок".

— Золотой снитч?

— Я понял, что должен вернуть его тебе, учитывая, что больше среди моих знакомых, кто бы поймал снитч и кому Дамблдор хотел бы передать его, никого нет.

Гарри секунду неуверенно оглядел золотой шарик.

— И что я должен с ним сделать?

— Откуда мне знать? — весьма раздражённо ответил Драко. — Я думал, что это ты был на короткой ноге со стариком.

— Ну, я не зн… Погоди-ка, здесь есть надпись сбоку: "Я открываюсь под конец".

— Раньше её там не было, — Драко нахмурился, наклонившись так, чтобы увидеть чёткую надпись, сделанную сбоку снитча убористым курсивом.

— Ты уверен?

— Абсолютно уверен, Поттер. Я совершенно уверен, что я бы заметил её после того, как этот снитч находился в моём владении около четырёх месяцев.

На этот раз Драко закатил-таки глаза, прежде чем вернуть внимание к их дилемме.

— Так открой его и посмотри, что внутри, наконец.

Гарри убрал палочку, используя обе руки, чтобы тянуть, крутить и пытаться поддеть одну половинку, но безуспешно.

— Я не могу его открыть. Ты вообще уверен, что там внутри что-то есть?

Драко проигнорировал этот вопрос, зная, что никак не мог ответить, не оскорбив Дамблдора, Гарри или обоих. Вместо этого он постучал по подбородку кончиком палочки, громко думая вслух:

— У снитчей есть телесная память, так что причина, по которой Дамблдор хотел, чтобы он оказался у тебя, вероятно, заключается в том, что там лежит что-то, что не должно было попасть в чужие руки. Это сообщение проявилось от твоего прикосновения, и это подтверждает мои подозрения, что ты, по факту, его владелец. Но, очевидно, этого недостаточно, чтобы открыть снитч…

— На что ты намекаешь?

Драко щёлкнул пальцами, догадавшись.

— Разве ты не подавился своим самым первым пойманным снитчем?

— Да, хотя я едва ли нахожу нынешний момент…

— Это значит, что твоё первое прикосновение было не рукой, а, скорее…

— Моими губами, — понял и Гарри, с новым изумлением глядя на снитч в своей руке.

Драко пришлось перебороть насмешку — снитч из первого матча, когда-либо сыгранного Поттером, идеально подходящий подарок от сентиментального старика. Драко лишь желал бы, чтобы его вынесли за скобки этого уравнения. Мерлин, где же была лохматая всезнайка, когда он в ней нуждался?

Агонизирующе медленно Гарри поднёс золотой снитч к губам. Он притормозил на секунду, глубоко дыша и бормоча что-то себе под нос, слишком тихо для Драко, чтобы разобрать. Потом снитч преодолел последнее расстояние, и в тот самый момент, когда металл коснулся кожи, раздался тихий щелчок и половинки мяча разъехались. Оба парня в изумлении уставились на маленький, чёрный и гладкий камень, открывшийся их взорам. Оба смотрели на него, ясно понимая, чем он был на самом деле, прежде чем Гарри снова закрыл снитч и убрал его в карман.

Сглотнув, он уставился в направлении выхода, к которому двигался ранее.

"К Запретному лесу", — дошло до Драко.

— Я должен идти.

Драко кивнул, не зная, что сказать теперь, когда парень, которого он мучил несколько лет, был готов идти на смерть. Вероятно, было неуместно доставать его сейчас, когда он готов был умереть и все такое, но они ведь не знали других отношений. Так что Драко пнул небольшую кучку мусора, неловко пожав плечами.

— Ну да, мне тоже надо идти. Посмотрю, могу ли помочь раненым или типа того.

Оба парня отвернулись, и Драко уже готов был уйти, когда совесть, звучавшая подозрительно по-женски, назойливо и слишком знакомо, заставила его повернуться назад.

— Эй, Поттер! — он окликнул Гарри, притормозившего от удивления. — Удачи тебе.

* * *

2 мая, 1997

Где-то в Шотландии

С помощью портретов Софи быстро нашла дорогу к Главной лестнице.

Оттуда несложно было попасть на первый этаж так быстро, как только возможно — или было бы несложно, если бы лестницы немедленно доставили её к нужным этажам. Вместо этого перемещение заняло у неё добрых десять минут и сопровождалось приличным количеством ругательств. Почти добравшись до низа, Софи спрыгнула с последних ступенек, ускорив бег.

На протяжении её путешествия по верхним этажам замка она так и не столкнулась ни с одной живущей или с почившей душой; целый замок, казалось, был наполнен мертвенным спокойствием. Это лишь подтверждало её подозрение, что Волдеморт объявил перемирие и что Гарри был или уже на пути в Лес, или в бегах. Ради них всех она надеялась на первое.

Теперь Софи замечала больше следов прошедшего сражения. Почерневшие стены, обломки обвалившихся потолков и разрушенные статуи. В отдалении она услышала голоса и направилась к ним. Коридор, по которому она шла, вёл в большой холл, и немного поодаль Софи увидела огромные двери, открывавшиеся в гигантский обеденный зал, с потолком, казалось, сделанным из серых штормовых небес, которые она уловила в некоторых из окон. Внутри зала она разглядела голову лохматой ведьмы, говорившей с невысоким, немного полным парнем с тёмно-русыми волосами и большими передними зубами. Даже не видя гриффиндорского значка на его груди, Софи догадалась, кто это был.

В ответ на её оклик оба обернулись. Увидев её, Гермиона комично взметнула бровями вверх и вытаращила глаза.

— Софи? Что… Как… Почему ты здесь? И что случилось с твоими волосами?

— С моими волосами? — Софи оттянула прядь, с удивлением заметив, что они стали светло-русыми. Должно быть, дело рук Нарциссы… Она пожала плечами. — Не бери в голову. Где Гарри и Рон?

— Рон там, — Гермиона указала жестом в холл, теперь служивший временным госпиталем.

Софи почувствовала, как её желудок перевернулся от воспоминаний всех смертей, которые должны были случиться в этот день. Фред, Люпин, Тонкс…

— С Гарри всё в порядке…. Я уверена, ты уже знаешь, что Волдеморт позвал его сдаваться? — Гермиона посмотрела вниз. — Он отправился в кабинет Дамблдора, чтобы подумать. Когда он спустился назад… Ну, он не хотел слушать нас, разумеется. Он ускользнул, пока я была с Роном.

— Когда это случилось?

Гермиона задумалась.

— Около пятнадцати минут назад.

— Пятнадцать минут?

Софи ругнулась про себя. За пятнадцать минут он уже мог успеть добраться до Волдеморта. Он уже мог быть мёртв.

В то же время она обнаружила, что размышляет, имело ли это значение. Если Гарри уже отправился на встречу с Волдемортом, разве это не означало, что её задача выполнена? Ягнёнок пошёл на заклание. Всё кончено. Готово. И всё же, почему она чувствовала, как будто ей ещё надо было что-то сделать?

— Наверное, мне надо идти… Погодите, почему вы здесь? Я думала, что, раз на помощь прибывают взрослые, школьники не должны будут сражаться.

— Они и не сражались, — пояснила Гермиона. — Лишь ученикам седьмого года был дан выбор участвовать — или нет — в защите замка.

Софи собиралась кивнуть, когда математика пронзила её мозг.

— Но вы же на шестом курсе.

— Да, мы не были обязаны, — пожал плечами Невилл. — Но я бы умер от стыда, если бы моя бабушка сражалась там, пока я прятался бы в нашей гостиной.

— А Гарри, разумеется, невозможно было удержать, — добавила Гермиона. — И мы не могли позволить ему идти в одиночку. Но это не объясняет, почему здесь оказалась ты. Как ты вообще…

— У меня сейчас нет времени на объяснения, но оставайтесь в безопасности, хорошо? О, и если вы увидите огромную змею, — тут она настойчиво вдавила Сортировочную шляпу Невиллу в руки. — Убейте её.

С этими словами Софи развернулась на каблуках, поспешив вниз по широкой лестнице к открытым передним дверям, которые она различила в дали.

* * *

Снаружи последствия сражения ощущались сильнее. Хотя всех раненых, а Софи не хотела задумываться о погибших, со "светлой стороны", скорее всего, уже перенесли внутрь, там и сям лежали тела оглушённых или мёртвых Пожирателей, некоторые связанные и с кляпами, остальные — распластанные на каменном дворе перед замком. Проходя мимо и стараясь не слишком заострять на них внимание, Софи подобрала палочку, что лежала, откинутая, рядом с одним из тел, и засунула её в карман своей мантии, на всякий случай. Она не могла использовать её, но могла просто притвориться.

Когда Софи покинула территорию замка и вступила на полоску земли, ведущую к Лесу, то почувствовала, будто ступает на ничейную территорию. Казалось, она пересекала этот короткий отрезок земли целую вечность, и каждую секунду Софи чудилось, что её вот-вот ударит заклинанием. Но ничего не случилось, и она скользнула под защиту леса без всяких затруднений пару минут спустя. Оттуда могло бы быть сложно обнаружить сборище Волдеморта, если бы в этот самый миг лес не осветился зелёным светом. Софи сорвалась на бег.

Она притормозила у самой границы поляны, на которой собрались Волдеморт и его внутренний круг, и спряталась за широким деревом. Между скученными телами Пожирателей Софи видела Волдеморта, поднимавшегося на ноги, и, немножко подальше, безжизненное тело Гарри Поттера. Нет, напомнила она себе, не безжизненное — неподвижное. В любой момент его объявят мёртвым, и процессия вернётся в Хогвартс с павшим героем.

Она стояла в ожидании и ждала, ждала, пока вперёд не выдвинулась Беллатрикс, и внезапно до Софи дошло, что она упустила одну деталь. Здесь не было Нарциссы Малфой. Некому было солгать ради Гарри. И когда Беллатрикс осмотрит его тело, то обнаружит, что Гарри был ещё как жив.

Не позволяя себе колебаться ни секунды, Софи вышла из-за дерева, заставляя себя поднять голову и выпрямить плечи, направляясь к поляне с большей уверенностью, чем чувствовала на деле. Нет, она могла сделать это. Разве она не провела всё своё детство, притворяясь кем-то другим? Притворяясь восьмилетней? И, что важнее, разве не без успеха? Разумеется, все считали её странной восьмилеткой, но никто не заподозрил обмана. Сейчас настало время снова ступить на сцену и сиять.

Заметив незнакомку, Беллатрикс остановилась, некоторые из Пожирателей взметнули палочки, но пока никто не атаковал. Софи рискнула кинуть короткий взгляд на тело Гарри, надеясь, что Беллатрикс не узнает её, прежде чем она пойдёт в направлении Волдеморта. И поклонится низко, частично в качестве шоу, а частью — чтобы спрятать чистейший страх, который она чувствовала в его присутствии, которое, казалось, замораживало саму кровь в её венах.

— Мой Лорд, я пришла сообщить вам, что учащиеся Слизерина готовы следовать за вами к вашей победе. Нас заперли в факультетской гостиной на время битвы, но мы хотели бы, чтобы вы знали, что мы не одобряли защитников замка, противостоящих вам.

За её словами последовала короткая пауза, и Софи опасалась худшего.Что кто-то опознает её. Что они ей не поверят. Что они видели её игру насквозь.

— Как тебя зовут?

Даже не успев выпрямиться и коротко встретиться с ним взглядом, Софи знала, что этот холодный, неестественный голос не мог принадлежать никому, кроме самого Волдеморта.

— Элис Кингсли, мой Лорд.

Имя легко соскользнуло с её губ, так, будто она выговаривала его тысячу раз до этого. Софи не задумывалась над тем, чтобы использовать собственное имя, ведь даже по материнской линии оно не было незапятнанным — её дедушку и бабушку убили, а мать сама ушла из магического сообщества. Назвать имя из любимой детской выдуманной истории было инстинктом.

Волдеморт некоторое время рассматривал её, его змееподобные глаза пронизывали настолько, что Софи казалось, он видит её насквозь. Но, конечно, этого не произошло — иначе бы он давно обличил её.

— Я не знаком с британской магической семьёй с подобной фамилией.

Сердце Софи бешено стучало, и разум работал на сверхъестественной скорости. Но она продолжала дышать ровно, даже когда заметила Нагини, ползущую у её ног. Отец настоящей Элис мог поверить в шесть невозможных вещей до завтрака. Конечно, и она могла сделать так, чтобы кучка волшебников поверила в шесть невозможных вещей до ужина.

Первая, она — слизеринка. Вторая, её зовут Элис Кингсли.

Третья...

— Не удивительно, ведь мой отец, Чарльз Кингсли, перенял семейный торговый бизнес, благодаря которому он путешествует повсюду. Я провела большую часть детства в далёких краях.

После долгой паузы Волдеморт повернулся к неподвижному телу Гарри, и Софи неосознанно последовала глазами в том же направлении.

— Ты знаешь, кто это?

— Да, мой Лорд, это Гарри Поттер.

— Он был… твоим другом?

Софи фыркнула, подражая Драко, насколько хватало умения, подготавливая свою "четвёртую невозможную вещь".

— Едва ли. У нас было несколько общих предметов, но я всегда старалась держаться подальше от него и его магглолюбивых и грязнокровных приятелей.

Волдеморт одобрительно кивнул.

— Ну что ж, Элис Кингсли, мы охотно примем такую выдающуюся молодую поросль, как ты и твоих факультетские товарищи, в наши ряды. И наше первое задание будет простым.

Софи знала, что последует, и, несмотря на то, что именно это была причина, по которой она вышла на эту поляну, она боялась грядущих слов.

— Подтверди, что Гарри Поттер мёртв.

Она чуть неуверенно кивнула, прежде чем медленно двинуться в направлении Гарри. Одновременно, в равной степени, она была рада отойти подальше от Волдеморта и боялась, что момент, когда она солжёт ему, приближался. Прежде, чем она дошла до тела Гарри, ей пришлось пройти мимо Беллатрикс Лестрейндж, которая схватила её за руку и пристально осмотрела её лицо своими холодными, будто стеклянными глазами.

— Твоё лицо кажется мне знакомым.

На этот раз сердце Софи дико забилось, пока она пыталась выдержать взгляд сумасшедшей ведьмы. Горло пересохло, и голос прозвучал несколько визгливо даже для неё самой, когда она ответила пятой невозможной вещью:

— Вы могли вспомнить моего отца, он посещал Хогвартс несколько лет, прежде чем мой дед забрал его в путешествия. Мне рассказывали, что я похожа на него.

Прошли долгие, казалось, никогда не кончающиеся, секунды, потом Беллатрикс растянула губы в недружелюбной усмешке, обнажившей почерневшие зубы.

— Возможно…

Софи переборола желание потереть руку, когда ведьма отпустила её, лишь непроизвольное сжимание пальцев стало единственной реакцией на эту стычку. Она продолжила идти и, преодолев последние шаги, отделявшие её от Гарри, наклонилась к нему. Она протянула руку, приложила два пальца к его пульсу и почувствовала красноречивый стабильный ритм. Она уронила вялую руку Гарри на лесную землю и встала.

— Он мёртв⁽¹⁾. Шесть.

1) Примечание автора: Единственная причина, по которой Волдеморт не разгадал ухищрений Софи — он слишком высокомерен, чтобы допустить, что молодая девушка (или кто угодно) осмелится противостоять ему и врать в лицо. Если бы он решил прочесть её мысли, он, очевидно, смог бы понять, что Софи лжёт. О, так терпят крах сильные ;)

Вернуться к тексту