На прочность (джен)

До самых каникул Крэбб воодушевленно претворял в жизнь свой план по разоблачению замыслов Малфоя. Он был так увлечен, что даже простудился, да так, что попал в больничное крыло прямо перед каникулами...

А из дома вернулся совсем другим человеком — ходил как в воду опущенный. Библиотеку обходил стороной, с Гойлом практически не разговаривал, а когда тот сам пытался завести беседу, то натыкался либо на угрюмое молчание, либо на грубую брань. Гойл никак не мог понять, что же произошло. Настроение Малфоя тоже портилось с каждым днем. Он становился все мрачнее и грубее, а место едких шуточек заняли тычки, оплеухи и подзатыльники. Крэбба, похоже, это совершенно не беспокоило. Он покорно получал по два галеона за вылазки, которые стали чаще. Иногда Гойлу казалось, что мир стал сходить с ума.

— Почему ты решил сдаться? — после особенно неудачной вылазки прямо спросил Гойл. — Ты ведь хотел прижать Малфоя к стенке!

— Ничего я не хотел. Отстань, — Крэбб отстранил руку Гойла, протягивающего ему сигареты, и вышел из туалета.

Гойл последовал за ним, но в коридоре его остановила Джули:

— Грегори, нам надо поговорить, — по-взрослому заявила она.

Гойл возвел глаза к небу и хотел уже, было, наорать на назойливую девчонку, но она его опередила:

— Я знаю кое-что, что тебе будет интересно.

— Что? — Гойл поумерил свой пыл.

— Пойдем в класс Трансфигурации — там сейчас никого нет, — и девочка независимо проследовала вперед. Гойлу осталось лишь подчиниться и плестись следом, прикидывая, что же хочет сказать ему эта малявка.

В классе действительно никого не оказалось. Гойл закрыл за собой дверь и уселся на преподавательский стол.

— Ну? — он требовательно шмыгнул носом.

— Хоть ты так и не принес мне эссе, — хаффльпаффка наморщила нос, — я расскажу тебе то, что подслушала недавно.

— А с чего вдруг такая щедрость? — Гойл прищурился, недоверчиво глядя на девочку.

— С того, что за это ты окажешь мне одну услугу, — в этот момент Джули казалась очень похожей на Пэнси.

— А, может, твоя информация мне будет неинтересна?! — Гойл старался казаться как можно более незаинтересованным.

— Ты хочешь сказать, что тебе плевать на то, что происходит с твоим другом?! — Джули подняла бровь уж совсем по-слизерински, и Гойл насторожился.

Все это уже не казалось игрой.

— Что тебе известно?

— Сначала скажи, что согласен помочь мне.

— Не торгуйся — не на рынке! — грубо сказал Гойл и пригрозил предприимчивой малышке кулаком.

— Ну, раз так, то я пошла, — и девочка притворилась, что уходит. Игра ее была так очевидна, что Гойл рассмеялся.

— Ладно уж, — сквозь смех промычал он, — давай, шпионка, говори, что ты хочешь!

— Пригласи меня в Хогсмид на день Святого Валентина! — на одном дыхании произнесла Джули, и тут уж Гойл расхохотался в голос.

— Тебя? — изнемогал он. — В Хогсмид??? Да ты совсем спятила! Туда пускают только начиная с третьего курса!

— Младшекурсников тоже отпустят, если они пойдут в паре со старшими ребятами, — не унималась Джули. — Мне Ханна сказала.

— Зачем тебе туда? — искренне удивился Гойл, отсмеявшиь. — Успеешь еще!

— Мне надо, — уклончиво ответила она и упрямо насупилась.

Гойл взвесил все «за» и «против», но, в конце концов, любопытство победило.

— Идет, — согласился он. — Если твоя информация окажется ценной, считай, что ты будешь моей парой в день Валентина.

Джули кивнула.

— Ну, че стоишь-то, рассказывай!

— Вот, — девочка откашлялась. — Пару недель назад я ходила... ну, это неважно, куда я ходила, но в коридоре, совершенно случайно, услышала разговор вашего старосты и твоего друга. Староста хотел узнать, до чего докопался Винсент, а Винсент нес полную чепуху. Даже я поняла, что он пытается выкрутиться. Тогда староста разозлился и стал угрожать Винсенту.

— Чем? — Гойл поймал себя на том, что слушает, раскрыв рот.

— Он сказал, — Джули перешла на шепот, — что если твой друг не сознается, то он сделает с ним то же, что сделает с тем, с кем он должен сделать....

— Ты сама-то поняла, что сказала? — Гойл скривился.

— Нет, но староста сказал именно так. И Винсент испугался. Он начал говорить, что ничего такого не знает, просто ему случайно попалось письмо какое-то... И ему просто было любопытно...

Гойл понял, что запутался окончательно. Крэбб узнал больше, чем следовало, и крупно влип — это было ясно. А если ему вздумается проговориться о том, что Гойл тоже в курсе? Пусть он знает меньше, но это не гарантия... По спине Гойла пробежал холодок. Он вскочил и, не попрощавшись, выскочил из класса.

Гойл оббегал всю школу, прежде чем нашел Крэбба курящим в одиночестве на вершине Северной башни.

— Где сигареты взял? — грубо спросил Гойл, заслоняя собой путь к отступлению.

— У Нотта стрельнул, а что за тон-то такой? — Крэбб явно не был настроен на разговоры по душам.

— А тон нормальный, — Гойл сплюнул. — Раз куришь, значит, нервишки шалят. А раз такое дело, выходит, рыльце у тебя в пушку. Колись, короче, — уперев руки в бока, Гойл наблюдал, как его друг, побледнев, машинально тушит сигарету. — Я жду!

— Тебя все это не касается, — Крэбб отвернулся и уставился на полоску Запретного леса, чернеющего вдали.

— Меня все касается, — Гойл глубоко вздохнул. — Накрыл тебя Малфой, да?

— Откуда знаешь?! — Крэбб вскочил на ноги, чуть покачиваясь от головокружения.

— Неважно. Знаю, и все.

— Ну, и знай, — отрезал вдруг Крэбб. — Говорю же — не твое это дело.

— Как не мое?! А если Малфой в курсе, что мне тоже кое-что известно?! Он же и со мной сделает что? Что, говори! — Гойл бросился на друга и схватил Крэбба за грудки.

Тот не сопротивлялся, только горько смотрел куда-то в сторону. Ветер трепал волосы парней, их мантии развевались, заключая их в своеобразный колокол.

— Я про тебя не говорил ничего, — глухо сказал Крэбб. — Ты не бойся — он думает, что я один был. Да я один и был.

Сам не зная почему, Гойл поверил и отпустил приятеля. Колокол мантий, соединявший их, раскололся на две части.

— И зачем ты только полез в это дело? — Гойл присел на самый край башни, едва ли не свесив ноги вниз.

— Я хотел доказать... Малфою, тебе, всем...

— Что доказать?! — Гойл тупо глядел на друга.

— Отодвинься от края, упасть же можно, — Крэбб махнул рукой, а потом безнадежно сказал: — Я хотел доказать, что я не такой идиот, каким меня все считают...

— Я не считаю тебя идиотом, — голос Гойла был тихим, но эхо разнесло его слова, казалось, по всей башне.

— Считаешь, — Крэбб тоже сел на каменный пол. — Ты все время сомневался в моих способностях. Ты думал, что мне не под силу даже чары Невидимости применить правильно. И ты никогда не верил, что мне удастся обхитрить Малфоя.

— Так то же Малфой... — протянул Гойл.

Ему вдруг стало очень обидно за друга.

— Ну, и что, что Малфой! — неожиданно завелся Крэбб. — Малфой что же — самый крутой?! А мне надоело! Надоело, понимаешь?! — он провел большим пальцем по шее, показывая, что сыт по горло.

— Что надоело? — тупо спросил Гойл.

— Надоело, что он меня за человека не считает! Издевается, унижает, бабами становиться заставляет, платит нам, как слугам! Да черт возьми!.. — Крэбб со всего маха ударил кулаком по стене.

На костяшках появилась кровь. Его глаза наполнились злыми слезами, и он отвернулся.

— Не надо так убиваться, Винс, слышишь? — Гойл подошел и дотронулся до плеча друга. — Кто-то сильнее, кто-то слабее — таков закон жизни.

— А, может, я устал жить по этому закону. Устал за новым пинком нагибаться... Только бесполезно все это. И все слова мои, и все, что я делал. Теперь я еще глубже залез. Я из слуги рабом сделался, а Малфою только весело.

— Винс, ты что?! — Гойл непонимающе уставился на друга. В любое другое время он бы поднял его на смех за такие слова, но только не в этот раз. — Хочешь, отловим Малфоя в сортире и набьем ему морду? Давно пора — за шесть-то лет. Все разом ему и вспомним.

— Ты не понимаешь, — Крэбб обернулся. Его глаза покраснели, под носом был виден след крови — видимо, он вытирал слезы разбитой рукой. — Малфой теперь — Пожиратель Смерти. Настоящий, понимаешь? Как мой отец и как твой. Для него сейчас человека убить — раз плюнуть. А нас он даже за людей не считает. Вот и думай, — Крэбб интуитивно поежился.

— Он что, угрожал, что убьет тебя? — понял Гойл по реакции друга.

Тот только кивнул.

— Значит... — Гойл боялся сказать это вслух, но не сказать просто не мог, — значит, он должен убить еще кого-то?

Крэбб посмотрел на приятеля как-то странно, а потом медленно кивнул.

— Откуда ты все это знаешь? — тихо спросил он.

— Джули рассказала, — ответил Гойл просто. — Она подслушала ваш с Малфоем разговор.

— А... — Крэбб слегка отстранился. — Значит, у вас с ней и вправду какие-то отношения? А я думал, Малфой прикололся.

— Прикололся, — тяжело подтвердил Гойл и закурил, протягивая Крэббу пачку сигарет. — Она просто... очень предприимчивая и наблюдательная маленькая ведьма. А я просто осел.

— Да я тоже не павлин, как ты понимаешь...

— Не лезь больше к Малфою, — Гойл выпустил облачко дыма. Ветер стих, и теперь на башне стало чуть теплее.

— А больше уже не надо, — Крэбб беззвучно всхлипнул. — Я теперь с ним в одной упряжке, и если он погорит — меня за собой утянет.

— Но, может, выход все-таки есть?

— Есть, — горько усмехнулся Крэбб. — И именно этот выход мне и предстоит опробовать. Если Малфой что-нибудь напутал, то при следующей нашей встрече я буду похож на Монтегю после того, как близнецы Уизли засунули его в шкаф...

— Тебе страшно?

— Очень, — честно признался Крэбб. — Но я сам виноват. Я услышал разговор Малфоя со Снейпом, в котором Снейп говорил про задание Лорда.

— Про убийство?

— Лучше не напоминай! — Крэбб снова отвернулся, и Гойлу стало ужасно тоскливо. — Снейп решил установить в кабинете Антиподслушивающие чары, и оказалось, что они плохо совместимы с чарами Невидимости...

— А я думал, ты отравился... — чуть слышно сказал Гойл.

— Отравился! Я все каникулы провалялся в горячке! А как оклемался более менее, меня Малфой заловил и начал угрожать. Оказалось, он знал, что я использую чары Невидимости, а когда увидел мое состояние, понял, что я знаю многовато.

Гойл понятия не имел, что сказать. Он только чувствовал, что ему очень плохо. Казалось, тишина длится бесконечно.

— Я приглашу Джули Хогсмид, — неожиданно сказал Гойл, чтобы хоть что-то сказать.

— А я хотел пригласить Глорию... — промямлил Крэбб.

— Какую Глорию?

— Ну, ту, в которую я превращаюсь обычно. По-моему, она милая, — Крэбб покраснел.

— Так пригласи ее! Я думаю, она не откажется, — Гойл надеялся хоть чем-то поднять другу настроение.

— Не могу, — отрезал вдруг Крэбб. — На день Святого Валентина у Малфоя запланирована проверка результатов его труда...