Сердце Каменного принца (джен)

После непродолжительного перерыва слово сразу же дали адвокату Малфою:

— Прошу приобщить к материалам дела запись детализации вызовов каминной связи коттеджа «Морской лев», в котором и произошли трагические события вечера одиннадцатого августа. Напоминаю, что коттедж принадлежит семье Поттеров, в нём Гарри и Джинни обычно проводили с детьми каникулы, коттедж построен на крошечном ненаходимом островке — бывшем маяке в Истборне — и ввиду очень плотно заселенной магглами прилегающей курортной территории имеет ограничения на трансгрессию.

— Для чего такие подробности? — поинтересовался скептически прокурор, кивая своей коллеге: «Вот оно! То, что мы упустили. Теперь держись, Амбридж!»

Подсудимый Поттер дёрнулся с места и крикнул:

— Хорёк, заткнись! Иначе пожалеешь!

Судьи возмущённо зашептались, но приготовились внимательно слушать. Гланвилл недовольно начал выговаривать Поттеру, но Драко вдруг подошёл к тому и сказал почти в самое лицо:

— Уже жалею. И давно. Но ты, Потти — моя судьба. А с судьбой не получится играть в прятки. С ней надо быть предельно честным.

— Засунь себе свою честность в жопу, Хорёк! Выйду из тюрьмы — урою своими руками!

— Подсудимый Поттер! — в абсолютной тишине взвился голос Верховного Чародея. — Если вы сейчас же не замолчите, то на вас будет наложено заклятие Молчания!

— Сначала выйди! — словно не замечая никого вокруг, выдал Драко Поттеру и тряхнул перед его носом чёлкой. От этого движения по амфитеатру прошёлся шелест и пробежала волна — не то восхищения, не то зависти, не то одобрения.

— Итак, мистер Малфой. — «После этого процесса беру отпуск! — подумал Гораций Гланвилл, не отдыхавший, наверное, уже лет пять или больше. — Срочно! И прочь из Лондона!» — Зачем вы хотите приобщать эти каминные разговоры? Поясните суду.

— Собираюсь заострить внимание на том, что подсудимая Джиневра Поттер после случившейся трагедии вызывала колдомедиков, — как ни в чём не бывало ответил Драко, возвращаясь к своему столу. — Это совершенно особым образом характеризует её и всё деяние, совершённое Гарри Поттером.

— Сей вопрос уже озвучивали, но хорошо, если вы так настаиваете, приобщаем. Господа обвинители, вы не против приобщения переданного суду документа? Вам предоставлена копия.

Обвинители уже давно погрузились в упомянутые записи, буквально уткнулись в них носами. Они удивлённо показывали на что-то друг другу, Амбридж даже неэстетично тыкала в строчки алым блестящим ноготком:

— Вы время видите, Кассиус? Как это понимать?

Верховный судья объявил прения сторон. Но прокурор и его помощница явно замешкались. Такой нерешительности и даже беспомощности на лице Уоррингтона его коллеги и знакомые не видели давненько. Обычно непотопляемая, никогда не лезущая за словом в карман Констанц Амбридж тоже выглядела так, будто ей нестерпимо жали туфли.

Драко, наблюдая за ними, поинтересовался:

— Вы отказываетесь от обвинения?

— Нет! Но сторона обвинения просит время посовещаться, — сказал Уоррингтон. Небывалое дело!

Брови Гланвилла удивлённо полезли на лоб:

— Не готовы? Ну хорошо, сколько вы хотите, господа обвинители? Какой объявлять перерыв?

— Просим перенести заседание на завтра, — заявил прокурор.

— На каком основании? — опешил судья.

— На основании вскрывшихся новых обстоятельств по делу.

— И когда же это вы успели их тут при нас вскрыть, эти новые обстоятельства?

По выражению лица Малфоя было не понятно, доволен или раздосадован он подобным поворотом:

— Ваша честь, разрешите мне срочно переговорить с моими подзащитными! До того, как господин обвинитель ответит на ваш вопрос. Я настаиваю в категоричной форме!

— О как! — Гланвилл даже почесал лоб. — Я предполагал, что дело не будет томным, но чтобы настолько… Хорошо, адвокат, даю вам минуту для разговора с вашими клиентами.

— Три! — бесцеремонно объявил Драко, подошёл к Поттерам и заговорил быстро и очень тихо, его слышали только Джинни и Гарри:

— Ну что? Не считаете ли, что пришло время рассказать всё? Я подчёркиваю — всё. Пока обвинители не возобновили следствие и не накопали всякой отсебятины. Сейчас есть шанс рассказать вашу версию, настоящую. Ну?

Гарри сжал кулаки так, что, казалось, мог бы сейчас порвать свои кандалы:

— А ты, Хорёк, гад! Хитрый и изворотливый!

— Потом будешь делать мне комплименты, Потти. Решайся. Джинни, хоть ты ему скажи. Если вы расскажете сами — то расскажете только то, что сочтёте нужным. Понимаешь разницу?

— Почему ты не заявил прямо, что нас не было в коттедже?

— Потому что я ваш адвокат и не имею права открыто выступать против ваших интересов. Мне моя репутация ещё пригодится. А если очень внимательные обвинители сами увидели в записях ваших каминных сообщений кое-что интересное — то это им честь и хвала. На то они и обвинители, не зря получают от Министерства галлеоны.

— Сволочь!

— Не стоит, Потти, поблагодаришь после.

— Как же так, Гарри? — Джинни сильно побледнела. От этого цвет её волос вспыхнул, будто лесной пожар в ночи. — Значит, всё зря? Из-за какой-то мелочи нам теперь никто не поверит? Как же так?

— Ничего себе мелочь! — хмыкнул Драко. — Если вызов от Джинни в Скорую помощь Мунго поступил в двадцать три сорок девять. По каминной сети «Морского льва». А в двадцать три сорок по этой же сети был сделан внутридомовой вызов. Очень интересно, с чего вдруг кому-то болтать по камину внутри коттеджа? Этому может быть только одно объяснение — камин «Морского льва» настроен на какой-то другой камин, принадлежащий тем же владельцам и расположенный неподалёку, например, на второй коттедж, на гостевой домик. У вас же есть небольшая вилла на берегу? В ней вы уединились от детей ночью в день рождения Джинни? Ужин при свечах, романтика, тихие сексуальные радости? И когда вам позвонила по камину Лили, то из-за ограничений аппарации вы просто не смогли мгновенно попасть в «Льва». Ваши дети были дома одни, и это Джеймс и Альбус сломали Роберту шею. А вот какие у них на то были основания, помимо того, что приёмный братишка положил глаз, а вернее член, на крошку Лили, об этом можете поведать суду только вы! Или обвинители. Выбирайте!

Джинни упала без чувств.