Три галлеона (гет)

Конец октября выдался уже совсем холодным. Дождь мешался со снегом и создавал жуткую погоду. На улице почти никто не гулял, все грелись в своих гостиных у каминов или при помощи заклинаний. Мёрзли все, за исключением разве что Гермионы. Её нутро постоянно пылало, стоило вспомнить поцелуй с Малфоем в подземельях. Она должно быть совсем рехнулась, если занимается такими вещами с этим невыносимым снобом. Гарри вечно делал вид, что всё его устраивает, хотя она понимала, что он следит. Рон вообще не верил в то, что Гермиона может пойти на такое предательство, поэтому как-то не обращал внимания на то, что она постоянно была взвинчена и напряжена. Джинни, наконец, побродив по разным паренькам на факультете, пришла к Гарри. Они ещё официально не встречались, но проводили больше времени вместе.

Гермиона сегодня проснулась раньше и чтобы не сидеть в толпе, где ей было жарко, спустилась на завтрак раньше. Подойдя к столу, она увидела Кэти Бэлл в сопровождении нескольких девушек с факультета. Сердце забилось чаще. Она подошла к толпе.

— Как дела, Кэти? — обеспокоенно спросила Гермиона. В Зале было не так много людей, преподавательский стол тоже был полупустой.

— Ой, Гермиона, — девушка схватила старосту за руку. — Мне рассказали, что это вы с Гарри и Роном спасли меня, вовремя доставив в больничное крыло. Спасибо большое.

— Ну что ты, Кэти, — Гермиона погладила её по плечу, странное беспокойство терзало душу. Поток учеников усилился, все спускались на завтрак. — Скажи, ты кого-нибудь...

В дверях появились Гарри и Рон. Гермиона отчего-то заволновалась. Гарри увидел, с кем она говорит и в два приёма добежал до них.

— Кэти, ты выздоровела! — не терпеливо проговорил он. — Мне нужно поговорить с тобой.

— Гарри, я знала, что ты спросишь, — Кэти поджала губы от сожаления. — Но я не помню, кто это был.

Гермиона задышала медленнее, не понимая почему, испытывая волну облегчения. Если бы это был Малфой, она бы вспомнила, значит она не знает того, кто дал ей ожерелье. Гарри скрипел зубами. Рон покосился на двери. В этот момент в Зал вошёл Малфой. Кэти повернула голову. Их взгляды встретились. Драко тут же остановился и замер.

— Малфой...

Этот тихий возглас Кэти потонул в громких шагах. Гарри сорвался с места. Малфой резко развернулся и покинул Большой зал. Гермиона и Рон переглянулись и пустились следом. Но выбежав в вестибюль, остановились.

— Куда они побежали, Рон?!

— Не знаю! Надо разделиться!

— Давай ты вверх, я внизу посмотрю!

— Хорошо! Если не найду, побегу в башню за картой!

Гермиона уже не слышала, что Рон говорил. Она побежала в сторону кабинетов на первом этаже. Попутно спрашивая у учеников, не видели ли они Гарри. Сердце билось как бешеное. Куда он мог побежать? Мысли вертелись в голове как рой пчёл. Гарри найдёт его везде, разве что...

Но добежать до гостиной Слизерина она не успела, услышала шум из ближайшего туалета. Из-за двери доносились крики, ругательства, заклинания и звуки разрушений. Гермиона влетела в помещение в аккурат в криком Гарри:

— Секстумсепра!

Звук падающего тела и тишина. Самая зловещая тишина, которую Гермионе доводилось слышать. Разве что нечто подобное было тогда, когда перестала играть арфа на первом курсе.

Гермиона на дрожащих ногах подошла к Гарри. Тот стоял, замерев. Гермиона вросла рядом, едва увидела Малфоя, лежащего на полу и истекающего кровью. Глубокие порезы были по всему телу, из них хлестала кровь. Вокруг парня образовалась уже целая лужа крови. Гермиона в онемении посмотрела на Гарри, в его глазах застыл ужас, он даже не моргал. Сама девушка тяжело дышала, на секунду поймав себя на мысли, что чувствует боль во всех тех местах, где были раны у Малфоя.

Шум, приближающийся всё ближе, звучал как будто в другом измерении. В туалете появился Снейп, мельком взглянув на Гарри, он бросился к Малфою. Какое-то заклинание, выходящее из его палочки, притягивало вылившуюся кровь обратно. Почему-то становилось легче, профессор спасёт его. Гермиона взяла Гарри за руку и потянула прочь из туалета, подальше от этой кровавой сцены.

Позже в гостиной вокруг учебника, который лежал на столе, молча сидели четверо гриффиндорцев.

— Нужно избавиться от него, — тихо проговорила Джинни и протянула руку Гарри. Он посмотрел на девушку, взял её за руку и поднялся с дивана, параллельно сгребая учебник. Рон и Гермиона молча переглянулись.

— Расслабься, с ним всё будет нормально, — как-то жёстко проговорил Рон, когда за Гарри и Джинни закрылся портретный проём. Гермиона посмотрела на друга, он тяжело дышал, догадываясь о её беспокойстве, но ей совершенно не хотелось оправдываться или что-либо опровергать, поэтому она просто поднялась с места и побрела прочь из гостиной.

Получасового шатания по замку хватило, чтобы привести мысли в порядок. На том допросе Малфой ей соврал, он бы не стал убегать, если был не виноват. Это она из-за эмоций и каких-то непонятных чувств потеряла бдительность, поверила ему. Она ненавидела себя за то, что злилась на Гарри из-за его поступка, её бесило, что в этой ситуации она что, на стороне Малфоя? Бред полнейший. На обед Гермиона не пошла, аппетита не было. На ужине она просто сидела и жевала грушу, не чувствуя вкуса. Рядом в таком же состоянии был Гарри, Джинни держала его за руку. Хоть у этих двоих всё хорошо...

На часах было 8, потом 9, Гермиона не находила себе занятия. Она пробовала вязать, но уколовшись пару раз спицами, бросила это дело. Уроки в голову совершенно не шли, она решила, что встанет завтра пораньше и напишет. Не иначе она сходит с ума, раз предпочла сидение, уставившись в одну точку, выполнению уроков. Никакие мысли не лезли в голову, хоть Рон и пытался её развеселить. Лаванда сидела в другом конце гостиной и зло что-то строчила в тетрадке, очевидно, не понимая, что эти двое хоть и не вместе, но всё же друзья. Гермиона не хотела, чтобы отношения её друга рушились, поэтому, поблагодарив Рона за участие, поднялась с кресла и пошла в спальню.

После отбоя прошло уже два часа. Сна не было ни в одном глазу, поэтому Гермиона спустилась в гостиную. Там было не больше дюжины человек, но все были заняты своими делами, поэтому девушка наложила на себя дезиллюминационные чары и пошла в Больничное крыло.

Драко лежал на самой дальней кровати, хоть помимо него здесь сейчас не было пациентов. Гермиона старалась идти бесшумно, мадам Помфри могла появиться в любую минуту. Поэтому едва девушка дошла до постели больного, она наложила заглушающие чары. Малфой спал, лицо не выражало никаких эмоций, вроде тех, если снится плохой сон или что-то беспокойное. Гермиона подняла одеяло, его грудная клетка была перевязана. На прикроватной тумбочке стояла какая-то настойка и графин с водой. Девушка присела на стул рядом и тяжело вздохнула.

— Гермиона Грейнджер сидит у постели Драко Малфоя, крышесносный материал для Пророка.

Девушка вздрогнула и вскочила со стула, чтобы уйти. Холодная рука прочно схватила её за запястье.

— Отпусти!

— Куда-то торопишься?

— Меня вообще не должно здесь быть.

— Но ты здесь. И ты опоздала.

— Что, прости?

— Свидание в 8, ты опоздала.

— Оно должно было быть в другом месте.

— Сядь, я тебя не съем.

Гермиона вздохнула, но подчинилась. Его прикосновения обжигали ей кожу, но высвобождать руку она не спешила, поэтому, когда Драко отпустил её, почти сожалела.

— Ты соврал мне.

— Не понимаю, о чём ты.

— Зачем тогда убегал.

— Поттер нёсся на меня как умалишённый, я испугался.

Гермиона недоверчиво взглянула на слизеринца. Его лицо было измученным, но губы растянулись в усмешке. Ему отчего-то было хорошо на душе, она пришла, он знал, что придёт. Ждал с тех пор, как вернулся в сознание. Долгие часы ожидания заставили его нервничать, от этого даже боль усилилась, но когда скрипнула дверь в лазарет, сердце подскочило как ненормальное. Он нутром почуял её присутствие, ощутил кожей, что это она. А теперь они сидят тут вдвоём, а на стены она наложила оглушающее. Если Гермиона решила снова его пытать, то он точно отдаст концы.

— Твой святоша-Поттер чуть не убил меня, — хрипя, произнёс Драко.

— Не драматизируй, Малфой, сам виноват, — Гермиона не хотела возвращаться к тем воспоминаниям, когда увидела распростёртое на полу тело в луже крови. Она не хотела думать о том, что глупая книжонка, от которой она просила Гарри избавиться с самого начала, теперь чуть не убила студента. Чуть не убила Драко Малфоя.

— Защищаешь своего Поттера! — это прозвучало как упрёк, и Драко обругал себя мысленно за эту несдержанность.

— Я была там и видела, что ты сам напросился, — голос девушки дрогнул.

— Иди ближе и скажи мне это, глядя в глаза, — процедил Малфой, начиная злиться. Он-то надеялся, что она придёт, признается ему в любви и при выходе из Больничного крыла его спор будет выигран, ведь она не отступает от своих слов.

— Насколько ближе, Малфой? — вопрос прозвучал внезапно и Драко замер. Гермиона села на кровать и наклонилась прямо к лицу «больного». Парень забыл, как дышать, он смотрел на неё снизу, не в силах даже моргнуть или пошевелиться. Волосы девушки закрыли ему обзор по обеим сторонам. В эту самую минуту он думал только об одном: как хочет снова почувствовать те эмоции, которые вызывает только она, когда рядом. Он хотел ощутить вкус её губ и отключиться от реальности, где они враги не только по крови, но и по убеждениям. Сейчас они были просто парнем и девушкой, у которых взаимная симпатия, которую даже отрицать бессмысленно.

— Что ты задумала? — еле выдавил он из себя. Девушка смотрела ему в глаза озорным взглядом, и Малфой с трудом сдерживался, чтобы не выдать себя с потрохами.

— Честно говоря, я перестала думать, едва вошла сюда, — медленно проговорила Гермиона. Или она не говорила, а лишь шевелила губами, Драко сейчас не сказал бы точно. Просто приятное тепло разливалось по всему телу и он не смог бы дать этому разумного объяснения, но если бы это прекратилось, то он наверно бы умер. Он слегка подался вперёд, грудную клетку обожгло болью, и он чуть было не упал, но губы Гермионы уже нашли его рот. Она не дала ему вспомнить о боли, заглушив всё поцелуем. Он впился ей в губы со всей силой, как будто хотел передать часть негодования и зла на её дружка, из-за которого он сейчас находится здесь и терпит разные микстуры мадам Помфри. Однако где-то, на задворках сознания маячила мысль о том, что он бы согласился на всё, что угодно, лишь бы состоялся этот момент, лишь бы эти губы целовали так, что он чувствовал, что жив, что эта боль от заклинания и укусов Грейнджер даёт ему понять, что ничего ещё не кончено, что никакой он не стальной и бессердечный. Теперь ему стали понятны все его колебания и страхи, он живой человек, такой же, как и другие ученики в школе, пусть и с кровью на порядок выше.

Поцелуй был горячим и глубоким, одеяло с постели парня полетело на пол, но сейчас даже льды Антарктиды растаяли бы под таким натиском требовательных губ гриффиндорки. Он слегка привстал и уже хватал девушку то за плечи, то за голову, всё глубже вгрызаясь в её рот. Её руки шарили под его рубашкой, заставляя кожу гореть и отзываться на эти прикосновения. Девушка запрокинула голову и он начал целовать её шею. Ещё немного и он оторвал бы от неё куски кожи, так грубо и настойчиво он кусал её. А она, кажется, смеялась, это было слышно сквозь её стоны. Сейчас Малфой совершенно не чувствовал боли во всём теле, у него были совсем другие чувства. Всё его существо горело от её прикосновений, он даже не обращал внимания на пульсацию в мозгу от резких движений, которые совершал, меняя положение и затягивая девушку на кровать. Гермиона распахнула глаза и их взгляды встретились. В голове девушки билась всего одна мысль: кажется, сейчас у нас что-то будет. У Драко мыслей было полно, он потянул кофту девушки вверх и, не получив сопротивления, выкинул из головы всё, что там было на эту минуту вместе с отголосками здравого смысла и выдержки. Вещи полетели на пол, всё было настолько нетерпеливо, будто они ненасытные звери и у них совершенно нет времени. Гермиона успела лишь прошептать что-то вроде «Мерлин», когда Драко опрокинул её на кровать. Остатки здравого смысла растворились в треске разрываемой ткани, мгновение и трусики Грейнджер, точнее то, что от них осталось, полетели на пол. Гермиона открыла глаза и глубоко вздохнула, когда увидела, как Драко торопливо снимает с себя пижамные штаны. На мгновение их глаза встретились. Всего на секунду оба замерли. Гермионе показалось, что если он сейчас остановится, то она просто взорвётся. Драко подумал, что если сейчас она его оттолкнёт, то что-то бесповоротно сломается в нём самом и он сойдёт с ума. Но Гермиона слишком хотела Малфоя, слишком зависела сейчас от этих серых глаз, чтобы остановить его. Она просто погладила его по щеке и от этой нежности, которая была таким редким явлением в жизни слизеринца, захотелось взлететь. Он прорычал что-то невразумительное и впился в губы девушки с новой силой. Гермиона прижалась к нему теснее и подалась бёдрами навстречу. Сигнал был воспринят правильно и Драко коснулся горячей плоти девушки. Пальцы вмиг стали влажными, он ухмыльнулся. В следующую секунду он проник в неё.

Каждое его движение было таким правильным и долгожданным, что она закрыла глаза и отдалась ощущениям, выкидывая из головы все те мысли, что не давали покоя в последнее время. Только он, только здесь и сейчас, этот запах, эти руки, эти движения. Перед глазами мелькали осуждающие лица друзей, но ей было всё равно, она словно смотрела на них всех и смеялась, смеялась громко, истерично, пока в один момент все их лица не разлетелись на осколки. Громкий то ли вопль, то ли стон отозвался эхом от стен лазарета. Хорошо, что действует заклинание. Гермиона открыла глаза, всё вертелось, как в калейдоскопе. Она как будто получила новую жизнь и задышала полной грудью, около уха она слышала стоны человека, который подарил ей такие внеземные ощущения, но ещё мгновение и его дыхание стало сбиваться, и вот он навалился на неё и задышал спокойнее.

* * *

Прошло какое-то время, когда рукам и ногам стало холодно. Гермиона наконец включила голову и уставилась в потолок. Рядом напрягся Малфой, очевидно, почувствовав её движения. Она молча встала с кровати и начала одеваться, попутно подняв одеяло и положив его на кровать. Драко словно по команде тоже стал натягивать штаны, рубашку. Всё происходило в полнейшем молчании, нарушенным разве что заклинанием, чтобы вернуть трусикам их первоначальное состояние. Парень справился с одеждой быстрее и теперь сидел на кровати, свесив ноги, и смотрел на гриффиндорку. Она избегала его взгляда до последнего. Если бы это был кто-то другой, он может и промолчал бы, но отпустить её, не сказав ни слова, он не мог.

— Посмотри на меня, — просьба вышла какой-то настороженной, он не знал, как себя вести в такой ситуации. Ещё никогда у него не было секса такого рода, чтобы прям каждая клетка тянулась к ней, а мозг просто взрывался от эмоций и безграничного удовольствия. Гермиона осматривала всё вокруг, не забыла ли она чего-нибудь надеть, избегая его взгляда всеми силами. — Ты жалеешь?

— Малфой, — прикрикнула девушка, но голос был каким-то пришибленным. — Я не жалею, ясно, но и говорить об этом не хочу!

— Как скажешь, Грейнджер, — примирительно вытянув руки, сказал парень. — Просто у тебя такой вид...

— Какой, Малфой? — девушка теперь смотрела на него во все глаза, подойдя ближе. — Я только что переспала со своим врагом, как я должна выглядеть!

— Враги... — протянул Малфой. Действительно, всё так и есть. Они не друзья и уж точно не парочка, чтобы называть их отношения как-то иначе. — Я тоже переспал с врагом, но не думаю, что выгляжу так же растеряно, как ты.

— Мы не должны были... — все слова смешались в голове и не желали складываться в цельное предложение.

— Кто это был, Грейнджер? — голос Драко донёсся до неё откуда-то из другого мира.

— О чём ты? — только и смогла спросить она, скорее машинально, нежели потому, что не расслышала вопрос.

— С кем ты спала до меня? — вот спросил и стало гадко на душе. Ты что, ревнуешь, Малфой? Отлично, любого хватит нервный тик, если это станет известно.

— Мы не будем это обсуждать, — отрезала Гермиона. Никто не вправе спрашивать у неё такие личные вещи. — Мне нужно идти.

— Ещё пара таких визитов, Грейнджер, и я досрочно выздоровею, — парень попытался разрядить обстановку и Гермиона была ему благодарна за это, потому что чувствовала себя жутко от того, что произошло. Но хуже всего было то, что она ни капли не жалела. Вся гриффиндорская сущность Гермионы обзывала её предательницей. Внутри всё разрывалось от осознания того, что она натворила, но совесть молчала, как собственно и подсознание. Почему она позволила всему этому случиться? Да потому, что иначе и быть не могло.

— Не обольщайся, Малфой, — сказала девушка, уходя. — Я больше не приду.

— Я тебе не верю, Грейнджер, — хохотнул слизеринец. — Между нами магия, а ты как волшебница не сможешь остаться в стороне.

— Прибереги свои романтичные уловки для какой-нибудь другой девушки... — Гермиона уже дошла до двери и собиралась снять заглушающие чары.

— Для другой девушки... — мечтательно переспросил Малфой.

— Ага, плаксе Миртл как раз нужна соседка...

Дверь хлопнула и чары исчезли. Гермиона ушла, а Драко улыбался как ребёнок на Рождество. С большим трудом (боль снова напомнила о себе) он вернулся в постель и уставился в потолок. Этот спор перевернул всю его жизнь, но он был уверен, что спорил бы снова и снова лишь бы пережить всё заново. Он был готов подставиться ещё под сотню заклинаний Поттера, если после этого, к нему будет приходить Грейнджер. Дела плохи, Малфой, — тихим голосом сообщило подсознание. — Кажется, теперь тебе есть о ком подумать, кроме себя.