Портрет Сириуса Блэка (гет)

Весь следующий день Гермиона провела, зарывшись в книги. Ее предположение оказалось верным: вся группа «увеличивающих» заклинаний, будь то чары Дантисимус для роста зубов или Энгоргио Скулус для наложения порчи, строились на единой базовой формуле. Она же применялась на этапе варки Костероста, а значит, могла послужить основой для любого подобного заклинания или зелья.

Впрочем, это Гермиона выяснила еще утром. Все остальное время она потратила на усовершенствование формулы: заменяла один связующий элемент за другим, пока наконец не добилась нужного результата. Согласно расчетам, применение подобного заклинания должно увеличить не размер объекта, а скорость его физиологической регенерации, что в случае с клетками позволит им делиться с огромной скоростью. Действует заклинание точечно, лишь в месте соприкосновения с палочкой, поэтому не может нанести ущерб человеку в случае нечаянного использования чар на нем. Однако навредить можно даже самой безобидной на первый взгляд магией, поэтому оставалось надеяться, что это маленькое открытие не станет катастрофой.

Сириус целый день терпеливо наблюдал за Гермионой: то она лихорадочно металась по квартире, наматывая круги и о чем-то активно размышляя, то листала книгу за книгой, делая небрежные пометки в блокноте совсем не аккуратным почерком, то изучала что-то в ноутбуке, закусив губу и уставившись в экран задумчивым взглядом. Когда стемнело, он все-таки не выдержал и громко ее окликнул.

— О, прости, ты что-то сказал? — отозвалась она слегка охрипшим от долгого молчания голосом.

— Может, оторвешься от своего увлекательного занятия и наконец позавтракаешь?

Гермиона бросила быстрый взгляд на темноту за окном и удивленно моргнула.

— Да, пожалуй, ты прав.

Она не планировала отвлекаться от финального пересчета формулы до самого момента ее тестирования, но это была уже четвертая проверка, а есть действительно хотелось (пока Сириус не сказал об этом, она и не вспоминала), поэтому Гермиона заставила себя отложить дела и быстро соорудила несколько сэндвичей.

— Так над чем ты работаешь? — спросил Блэк.

— Заклинание для роста клеток. Если все получится, у Рона будут новые ноги уже через неделю, — сказала она с воодушевлением.

Сириус присвистнул.

— Есть такое, что ты не умеешь?

Гермиона смущенно улыбнулась.

— Я просто правильно применяю знания, ничего сверхъестественного.

— Ну да, ну да, — усмехнулся Сириус. — Убеждай себя, сколько хочешь, но я-то знаю правду: ты невероятна.

Восторг в его голосе и гордость во взгляде буквально окрыляли ее.

Отложив сэндвич в сторону, Гермиона подошла к портрету. Некоторое время она молча стояла напротив, смотря Сириусу прямо в глаза, затем коснулась пальцами своих губ и поднесла их к холсту.

Блэк медленно сглотнул, прикрыл глаза и шумно выдохнул.

Как бы она мечтала поцеловать его сейчас! Дыхание перехватывало от одной лишь мысли об этом — настолько, что хотелось зажмуриться и раствориться в собственной фантазии.

Кончики пальцев начало покалывать, и показалось, словно губы на самом деле горят от поцелуя. Гермиона непроизвольно провела по ним пальцами, медленно очертила изгиб шеи, впадинку между ключицами, контур плеча. Было так легко представить, что это ладонь Сириуса сейчас скользит по коже…

— Пожалуйста, прекрати.

Голос Сириуса был хриплым, зрачки расширились, на лице читалась дикая смесь эмоций. Гермиона тряхнула головой, отгоняя наваждение. И запоздало подумала о том, что не следовало дразнить его подобным образом, хоть это и вышло случайно. В свое оправдание она могла сказать, что Сириус и сам был сплошной ходячей провокацией — один его вид чего стоил! Конечно, она давно научилась игнорировать его полуголое тело, плечи, руки и, особенно, дьявольски сексуальный живот, но иногда контроль давал слабину, а в голову лезли такие мысли, что впору было принимать ледяной душ.

Было безумно интересно, насколько реальны его ощущения там, по ту сторону холста? Может ли он испытывать что-то физически? Или только эмоционально? Но вряд ли она рискнет задавать подобные вопросы. Это слишком тонкая грань, к которой и приближаться было страшно — не то, что пересекать.

— Хочешь посмотреть? — спросила она в надежде переключиться на более безопасную тему.

Когда брови Сириуса взметнулись вверх, Гермиона осознала, как, должно быть, двояко прозвучал ее вопрос.

— Я об исследовании, — быстро уточнила она.

— Хочу посмотреть на все, что ты предложишь.

Гермиона готова была поклясться, что в этот момент в его глазах плясали бесенята — двойной подтекст своего ответа он даже не скрывал.

Усмехнувшись, она призвала кухонный нож и одним быстрым движением рассекла ладонь. В этот раз глаза Сириуса округлились отнюдь не от веселья.

— Зачем ты?.. — встрепенулся он, но замер на полуфразе, изумленно наблюдая за действиями Гермионы.

Она собрала небольшое количество крови в прозрачный пластиковый контейнер, наспех замотала порез платком, чтобы не отвлекаться на исцеление, и начала чертить заклинание. Получилось не сразу — она постоянно сверялась с записями и несколько раз сбивалась, прежде чем смогла расположить кисть под правильным углом. Результат не заставил себя ждать: из палочки полилось бледное оранжевое свечение, опоясывающее контейнер вдоль и поперек, а капельки крови зашевелились и начали увеличиваться в объеме.

Когда уровень крови практически дополз до бортика, рука Гермионы случайно дрогнула — и все прекратилось. Она обессилено опустила палочку, утерла выступившие на висках капли пота и подняла счастливый взгляд на Блэка.

— Я ни хрена в этом не разбираюсь, но выглядит впечатляюще!

— Все получилось! — восторженно прошептала она. — Заклинание работает!

Сириус широко улыбнулся. Его глаза светились гордостью, и Гермионе было невыразимо приятно осознавать, что именно она стала этому причиной.

— Залечишь теперь свой жуткий порез?

— Ах, да, точно.

Но прежде она все-таки связалась с Гарри, кратко рассказав о своем эксперименте и добавив, что они могут отправляться в Сеул хоть завтра. Затем с помощью простенького медицинского заклинания избавилась от пореза, очистила контейнер от крови, мимолетно подумав о том, что, возможно, стоило бы найти ей более полезное применение, например, отдать в маггловскую больницу. И лишь затем с огромным удовольствием растянулась на мягкой кровати, позволяя себе расслабиться.

* * *

Пока Гермиона вводила Хелен в курс дела, два ее лучших друга во все глаза рассматривали лабораторию. Их чувства можно было понять — не каждый день видишь подобные «фантастические штуки», как выразился Рон под солидарный кивок Гарри.

Идею Гермионы Хелен оценила, однако до последнего не могла поверить в то, что биоматериал, на котором используют подобное заклинание, будет действительно идентичным.

— Но как такое возможно? Это надежно?

— В данном случае магия не создает ничего нового, лишь ускоряет естественные процессы, — объяснила Гермиона.

Чо некоторое время задумчиво молчала, затем кивнула и пригласила Рона присесть. Гарри помог ему устроиться на кушетке.

— Ну что ж, проверим ваше волшебство на практике, — улыбнулась Хелен, осторожно ощупывая культи Рона. — Ты знаешь, что такое стволовые клетки? — Тот отрицательно мотнул головой. — Это запасные клетки организма, из которых можно вырастить любые другие. Сейчас я возьму немного твоего костного мозга, чтобы… Рон, тебе нехорошо?

— Это не тот мозг, о котором ты подумал, — поспешно пояснила Гермиона, увидев, как стремительно бледнеет лицо друга.

— И это вовсе не больно, — мягко добавила Чо. — Благодаря анестезии ты даже не почувствуешь пункцию.

Рон мужественно кивнул и вытянул руку.

— О нет, тебе нужно прилечь на живот. Вот так, не спеши...

Пока Чо проводила процедуру, Гарри отозвал Гермиону в сторону.

— Уверен, у тебя есть план, но все же: как ты планируешь объяснить в Министерстве внезапное исцеление Рона?

— Скажем, что это протез.

— Они же не дураки.

Гермиона скептически изогнула бровь.

— Ну ладно, не все они дураки, — исправился он. — Правду будет тяжело скрыть.

— Что-нибудь придумаем.

Он кивнул. Затем помолчал немного, сделал глубокий вдох, и решительным шепотом произнес:

— И на счет Сириуса, Миона…

Она шикнула на него и посмотрела так строго, как только умела.

— Не сейчас же!

— А когда? Ты постоянно затыкаешь меня, когда я пытаюсь поговорить о том, что происходит.

— Ничего не происходит!

Теперь настал черед Гарри скептически изгибать бровь.

— Я отстану, но пообещай, что расскажешь сама, как только будешь готова.

Гермиона тяжело вздохнула. Если Гарри что-то решил — не отступит. Но она не собиралась втягивать его в свою личную драму, как бы он ни настаивал.

— У меня все готово, — прервала их Хелен.

— Тогда и я приступаю, — кивнула Гермиона.

Но Чо не спешила отдавать пробирку.

— Если ты случайно испортишь…

— Не испорчу. Просто размести клетки в емкости нужного размера и дай мне минутку сконцентрироваться.

Емкость оказалась большой — биоматериала требовалось действительно много. Гермиона встряхнула плечами, взяла поудобней палочку и принялась выписывать заклинание.

К тому моменту, как она закончила, от усталости сводило мышцы, а перед глазами разливались цветные пятна.

Гарри подхватил ее под локоть, помогая присесть. Чары настолько вымотали ее, что некоторое время Гермиона не могла даже говорить.

Она видела, что Хелен поместила емкость в какое-то устройство, напоминающее небольшой прозрачный холодильник. Несколько капель она размазала по лабораторному стеклу, и сейчас внимательно изучала их под микроскопом.

— Все в порядке? — спросила Гермиона, затаив дыхание. Не то чтобы она сомневалась — на первый взгляд, заклинание работало безупречно, но на молекулярном уровне проверок еще не было.

Чо долго смотрела в окуляр микроскопа, затем отодвинула его в сторону, поднялась на ноги, оправила белоснежную униформу и несколько раз прошлась из одного угла помещения в другой.

Гермиона наблюдала за ней с нарастающим беспокойством. Гарри и Рон напряженно молчали.

— Хелен?

Та встрепенулась, остановилась и посмотрела на Гермиону.

— Ты хоть представляешь, какие перспективы открывает подобная магия?

Гарри бросил на нее обеспокоенный взгляд.

— Такие же, как и «Колыбель»? — спокойно возразила Гермиона.

Подобная реакция Хелен была ожидаемой и значила лишь одно: заклинание сработало.

— Да, наверное… Но когда-нибудь я расскажу миру правду.

— Возможно, когда-нибудь мир узнает и о магии.

Чо тяжело вздохнула. Гермиона прекрасно понимала ее чувства. Но в то же время была уверена, что Хелен правильно распорядится информацией. Она, как никто другой, должна была понимать цену обнародования подобной тайны.

Гарри прокашлялся. А Рон, быстро оценив обстановку и сообразив, что нужно отвлечь Хелен, попросил объяснить, как именно работает капсула.

— Думаешь, она сохранит все в тайне? — шепотом спросил Поттер, придвинувшись ближе к Гермионе.

— Уверена в этом.

— Я мог бы…

— Подкорректировать ей память, как Джози? — усмехнулась та.

Гарри взъерошил волосы и пожал плечами.

— Думаю, утром мы сможем приступить к финальной стадии, — рассказывала тем временем Чо Рону. — Если ты, конечно, готов.

— Еще бы! — всплеснул он руками. — Я приготовился ждать несколько месяцев, а тут… завтра!

Хелен добродушно улыбнулась, похлопала Рона по плечу и предложила посмотреть компьютерную модель его ног.

— Мы можем сделать другой размер стопы, изменить подъем и даже увеличить на несколько сантиметров рост. Мышечная память, конечно, даст о себе знать, но тебе все равно придется учиться ходить заново, так что…

— Пусть все будет, как раньше, — тихо попросил Рон.

Чо молча кивнула, ее пальцы запорхали над клавиатурой, на многочисленных экранах замелькало множество диаграмм, формул, спиралей ДНК, затем запустилась полоса загрузки — и уже через пару минут привычным движением руки Хелен выбросила в центр комнаты трехмерную проекцию будущих ног Рона от колена и ниже. И были они, к слову, точно такие же, как и раньше.

Парни заворожено уставились на голограмму. Рон даже протянул руку, чтобы ее потрогать, но пальцы ожидаемо прошли сквозь лучи.

Наблюдая за ними, Гермиона ласково улыбнулась. Такие взрослые, заматеревшие, но в душе — все те же одиннадцатилетние мальчишки, с которыми ей много лет назад посчастливилось оказаться в одном купе Хогвартс-экспресса.

Обсудив еще несколько вопросов с Хелен, они договорились вернуться в лабораторию к десяти утра.

Гермиона знала, что никто из них не уснет этой ночью. Слишком волнительным было предстоящее завтра событие. Вооружившись бутылкой соджу — традиционного корейского алкоголя, — они отправились в отель.

— Ну и гадость! — резюмировал Гарри, опрокинув в себя стопку полупрозрачной жидкости.

— Слишком сладкое, — проворчал Рон следом.

И только Гермионе все было по душе. Особенно этот момент, который хотелось навсегда запечатлеть в памяти: они втроем, как в старые добрые времена, сидящие вокруг небольшого магического костра, разведенного прямо посреди гостиничного номера, расслабленные, беззаботные, болтающие о всякой ерунде. Она знала, что это действие алкоголя, но было так приятно снова ощутить себя той юной, исполненной надежды девчонкой.

А что ждало ее сейчас?

Перед глазами невольно возник образ Сириуса, и веселое настроение моментально снесло волной тоски, смешанной с глухим отчаянием. Как бы она ни храбрилась, как бы ни притворялась, но вечно закрывать глаза на то, что любовь к мужчине, который существует только на холсте, нездорова и губительна, она не сможет.

Он находился в одном измерении, она — в другом. И хоть в лепешку расшибись, но стать друг для друга по-настоящему реальными они никогда не смогут. Это было так несправедливо, что хотелось кричать до сорванного голоса.

Гермиона вздрогнула, ощутив прикосновение теплых пальцев к щеке. Это Рон аккуратно стер слезинку с ее лица и теперь внимательно смотрел в глаза, молча ожидая объяснений.

Она бросила быстрый взгляд на Гарри и сразу же поняла: он знает. Это даже не удивляло — он всегда чувствовал ее лучше других.

— Все в порядке, — она погладила Рона по руке. — Последние недели были непростыми для всех.

— Ты столько сделала для меня, — он притянул ее ближе и крепко обнял.

Гермиона почувствовала, как глубоко он вдохнул запах ее волос, и мягко отстранилась. Она все время забывала, что с Роном, после их совместного прошлого, стоило соблюдать определенные границы — во избежание недоразумений.

— Предлагаю тост, — пришел на помощь Гарри. — За новые возможности и счастливое будущее!

Остатки соджу они допили довольно быстро. Алкоголь сделал свое дело — успокоил, расслабил, убаюкал.

Рон задремал первым. Следом сморило и Гермиону. Перед тем, как провалиться в сон, она успела увидеть Гарри, направляющегося к балкону с пачкой сигарет в руках.

* * *

— Что-то я переживаю, — пролепетал Рон совсем не по-аврорски, когда Гарри уложил его в капсулу «Колыбели».

— Все будет хорошо, дружище, — пообещал тот непривычно хриплым голосом.

Выглядел он уставшим и потрепанным, словно всю ночь не смыкал глаз. Неужели до утра просидел на балконе, выкуривая одну сигарету за другой? Такое случалось, если он сильно нервничал. Или не мог найти решения в очередном запутанном аврорском деле.

— Предлагаю дать Рону общий наркоз, — тихо сказала Чо, выдергивая Гермиону из размышлений.

Та согласно кивнула. Она отчетливо представляла, какое зрелище их ожидает. Рону все это видеть было незачем.

— Сейчас ты уснешь, — она успокаивающе погладила его по щеке, — а когда проснешься, все будет как прежде.

Когда анестезия подействовала, а Рон отключился, Хелен сделала глубокий вдох и запустила регенератор.

Множество механических рук в тот же миг пришли в движение; по трубкам, тянущимся из колб с биоматериалом, медленно поползли различного цвета жидкости; заработали лазеры, перемещаясь на огромной скорости — и с тихим жужжанием «Колыбель» прямо на глазах начала формировать недостающие участки голеней, затем лодыжки, стопы, пальцы. Кости и суставы, мышцы и сухожилия, вены и артерии, кожа и даже рыжие волоски на ней — все они воссоздавались одновременно, миллиметр за миллиметром. Компьютер словно вырисовывал их в трехмерной плоскости слой за слоем, только красками служили органические клетки и ткани.

Это и завораживало, и до жути пугало.

Гермиона даже с высоты своего колдомедицинского образования и всех полученных за жизнь знаний не могла в полной мере осознать, как же это все-таки возможно. Нет, она, конечно, понимала принцип работы «Колыбели», но в голове не укладывалось, как Хелен удалось создать такое невероятное устройство.

Гарри наблюдал за работой капсулы с выражением благоговейного шока на лице. Он затаил дыхание и, казалось, не дышал все то время, пока «Колыбель» делала свое дело.

Наконец что-то пискнуло, тело Рона просканировал красный луч, и компьютер бодрым женским голосом сообщил, что регенерация успешно завершена.

— Спасибо, Пятница, — ответила Хелен. Поймав удивленный взгляд Гермионы, она добавила: — Это искусственный интеллект, подарок Тони. Думаю, так он извинялся за Альтрона.

— Неужели это все? — подал голос Гарри. — Так просто?

Хелен и Гермиона переглянулись и синхронно усмехнулись. Уж как угодно, но «простым» подобный процесс определенно нельзя было назвать.

— А «Колыбель» может восстановить любую часть тела? — продолжал расспрашивать Гарри.

Чо утвердительно кивнула.

— И даже мозг?

— Да. В теории. Не довелось еще проверить на практике.

Некоторое время Гарри молчал, сверля капсулу задумчивым взглядом.

— А может она воссоздать… человека?

Гермиона ошарашенно уставилась на друга.

— Ты имеешь в виду клонирование? — тем временем заинтересовано уточнила Чо.

Гарри кивнул и отчего-то затаил дыхание.

— Для этого не нужен регенератор — лишь донорская ДНК и суррогатная мать. Или инкубатор.

Но Гарри не об этом спрашивал — стоило Гермионе понять, к чему он клонил, как земля ушла из-под ног. Она уперлась рукой в стену, жадно хватая ртом воздух. Тело сделалось ватным, перед глазами заплясали круги, а в ушах звенело так, что она ничего не слышала. Но пока организм переживал шок, шестеренки в голове лихорадочно крутились, молниеносно выстраивая цепочку за цепочкой и формируя из обрывчатых поначалу мыслей вполне жизнеспособный план.

Гермиона очнулась, когда Гарри окатил ее легким Агуаменти. Ее било крупной дрожью, но вовсе не промокшие волосы и одежда были тому причиной. Она подняла взгляд и увидела в его глазах отголоски собственного осознания.

— Что происходит? — не выдержала Чо.

Гарри ободряюще кивнул Гермионе и помог встать на ноги.

— Хелен… — она вдруг запнулась, словно опасаясь озвучивать свой вопрос, от ответа на который зависело буквально все. — «Колыбель» может создать тело взрослого человека из его ДНК?

Чо задумалась.

— Еще вчера я бы ответила отрицательно. Но сегодня, зная, на что способно твое заклинание, могу сказать, что это возможно.

Гермиона внезапно всхлипнула и зажала рот ладонью.

— Однако человек — это не просто оболочка, — возразила Хелен. — Личность невозможно воссоздать, не говоря уже о душе, если она действительно существует. Взрослый клонированный организм ничем не будет отличаться от новорожденного, но никогда не сможет сравниться с ним в гибкости личностного и социального развития. Подобные эксперименты противоречат этическим нормам.

Гермиона согласно кивнула. Все это было понятно и так. Но Хелен не знала, что именно пустая оболочка и нужна была Гермионе. Ведь личность с душой у нее уже имелись.

— Мистер Уизли приходит в сознание, — раздался голос Пятницы, заставив всех троих вздрогнуть от неожиданности.

Гермиона ощутила резкий укол вины и бросила виноватый взгляд на Гарри. Ничего важнее Рона в данный момент не было. Они не имели права отвлекаться, но все случилось так неожиданно, что ее до сих пор трясло.

Рон открыл глаза, несколько раз моргнул, словно вспоминая, где находится, затем осторожно пошевелил пальцами ног и лишь после этого осмелился приподнять голову и взглянуть вниз.

Потом он заплакал. Тихо и очень трогательно.

Гермиона, Гарри и даже Хелен тоже сморгнули слезы.

Гарри помог Рону пересесть в инвалидное кресло — ноги не стоило нагружать еще несколько дней, — и они все вместе долго благодарили Чо за чудесное исцеление.

— Это тоже магия, — сказал Рон на прощание. — Вы для меня всегда будете величайшей из волшебниц, Хелен.

Домой они вернулись вечером того же дня.

Гермиона знала, что это не последняя их с Чо встреча. Она пока не имела ни малейшего представления о том, как переместить слепок души из портрета в другой объект, даже не знала, возможно ли такое в принципе, но была преисполнена стремления выяснить это любой ценой.