Однажды придёт весна... (джен)

— Ферарод… Ферарод…

Срывающийся голос Сарниона заглушало чавканье болотной жижи, шепоток дождя и шелест сухих зарослей. Но мальчик, бредущий впереди на расстоянии почти в фарлонг, обернулся на зов юноши.

— Ферарод… погоди… я больше… не могу… не смогу…

Ребёнок нерешительно остановился. Потоптался на месте, с явным трудом удерживаясь в зыбкой засасывающей грязи. Потом потёр лицо, не столько утирая стекающие с растрёпанных волос капли дождя, сколько оставляя на щеках болотную тину, и, развернувшись, зашагал назад к Сарниону, стараясь ступать по своим же следам и не доверяя внешне надёжным кочкам, местами проступающим среди сизо-зелёной поверхности болот.

— Уходи… уходи на север, малыш. Слышишь меня? Уходи… —лихорадочно зашептал Сарнион, лишь только сумел сосредоточить расплывающийся взгляд на приблизившемся ребёнке. Он не был уверен, что голос звучит достаточно громко, но, собравшись с силами, повторил: — …на север… Там могут быть наши войска… найди укрытие… оставь… — он попытался шевельнуть рукой, указывая направление, но тут же ощутил, что лишь сильнее просел в холодную болотную воду — рука, сжимающая меч лорда, стала совсем неподъёмной, а боль во второй он перестал ощущать уже давно. — Туда… — направляя мальчика взмахом головы, он почувствовал головокружение и едва удержал сознание: — Ферарод, оставь меня… Иди туда…

Но маленький упрямец словно не слышал или не понимал — тянул и тянул Сарниона за собой, увязая вместе с ним всё глубже и глубже в болоте. Временами он отпускал юношу, выбирался на более-менее твёрдый участок топи и снова тянул, хватаясь за что попало — за край доспеха, ворот одежд, рукава или волосы. Иногда он просто приподнимал лицо Сарниона над болотной жижей, позволяя сделать вздох, и снова куда-то тянул… Хуже всего Сарниону приходилось, когда маленькие ладошки сжимали плечо раненой руки — стиснув зубы от накатывающей боли, юноша пытался не стонать. Но выходило плохо. Сделав резкий рывок, Сарнион совсем готов был оттолкнуть упрямое дитя подальше от себя, но… внезапно всем телом ощутил не чавкающую тягучую бездну, а твёрдую поверхность. Дыхание выбило из груди от неожиданного толчка, юноша прохрипел:

— Уйди…

И, уже теряя сознание, успел разглядеть крошечную покосившуюся постройку, почти скрытую от посторонних глаз сухими зарослями рогоза и камыша.

— Туда…

Когда Сарнион открыл глаза, над ним было не низкое осеннее небо, а почерневший настил из старого камыша. Где-то совсем рядом мерцал слабый огонёк, отчётливо тянуло дымом. По-прежнему шелестел мелкий дождь, мокрая одежда липла к телу и не давала шевельнуться, а в груди разгорался жар — сердце усиленно гнало кровь по венам, возвращало к жизни, будило, требовало осмотреться и встать.

— Ферарод… — с трудом разлепив губы, прошептал юноша.

Его рта тут же коснулась щербатая кромка шершавой глиняной чаши и в пересохшее горло полилась вода — тёплая, хоть и явно отдающая тиной. Сделав несколько жадных глотков, Сарнион мотнул головой, отворачиваясь, и ощутил, как вода потекла по подбородку, заливаясь за ворот холодных промокших одежд.

— Хватит… хватит, малыш…

Чаша исчезла, а в поле зрения юноши появилось бледное лицо мальчика в обрамлении спутанных тёмных волос. Ярко и вызывающе блеснули зелёные глаза.

— Не зови меня так, Сарнион, — каким-то не своим, неестественно спокойным голосом тихо проговорил ребёнок. — Лучше спи.

— Где мы?

— В хижине, на болоте.

— Огонь… откуда?

— У меня было огниво.

— Но…

— Спи, Сарнион.

Но юноша, наоборот, приподнялся, оглядываясь по сторонам.

Старая хижина, которую он заметил перед тем, как потерял сознание, действительно была покосившейся — пол из кое-как сбитых досок заметно скатывался к дальнему от входа углу, где чернел провал ямы, в котором хлюпала болотная вода. В подобии очага теплился слабый огонёк, а дым от сырого топлива уходил прямо в дыру, проделанную в низкой кровле из связок рогоза и камыша. Ферарод поднялся, подошёл к камню, на котором был разведён огонь, привстал на цыпочки, дотянулся до кровли и отодрал пучок сухой травы из дыры над очагом. Подбросил топлива в огонь и в свете разгорающегося огня обернулся к Сарниону.

— Спи, — повторил он, направляясь к выходу.

— Стой! — как можно громче и увереннее позвал юноша, внезапно осознав, что мальчик собирается уйти.

— Не бойся, я вернусь.

— Я не боюсь, Ферарод, но куда ты собрался идти?

— Тебе нужно поесть.

— И тебе тоже.

— Я не хочу, — скривился мальчик, пряча взгляд — чужой, отрешённый, холодный.

— Я пойду с тобой.

— Лучше спи, — зло и обиженно бросил тот через плечо.

Сарнион поднялся на ноги и, опередив Ферарода, оказался у двери.

— Знаю, малыш. Я не лучший боец, не твой отец и не самый хороший компаньон для тебя. Я… я потерял меч твоего деда, когда ты тащил меня сюда… прости, но… Но один ты не пойдёшь сейчас никуда. — Он поднял руку и оперся на косяк двери, готовясь в любой момент воспрепятствовать Ферароду открыть дверь.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом мальчик прищурился, отвернулся и махнул в сторону огня:

— Меч там. Я вытащил его… А ты… — он резко обернулся, ожигая Сарниона и яростным взглядом, и словами: — Ты трус, Сарнион, и я не хочу…

Он не договорил. Сарнион шагнул к нему, обнял за плечи и прижал к себе здоровой рукой:

— Ты молодец, малыш… Не нужно… не сейчас…

Ребёнок дёрнул плечом, пытаясь высвободиться, но юноша крепко его держал.

— Сейчас мы оба отдохнём. А завтра… завтра найдём что-нибудь из еды… А потом выберемся на север и будем искать наши войска… И только потом, если пожелаешь, мы поговорим. И я выслушаю тебя. И, если пожелаешь, мы разойдёмся. Навсегда…

Мальчик больше не вырывался, только тяжело дышал. И Сарнион осторожно потянул его за собой к огню, как можно мягче уговаривая:

— Давай оба отдохнём. Отложим разговоры. Ты прав, во многом прав, и мне далеко до твоего отца. Но сейчас… давай сейчас просто отдохнём.

На ходу он подбросил в огонь ещё топлива и сел на пол, потянув за собой мальчика. Тот больше не противился — безучастно сел, привалился спиной к стене, обхватил руками колени и уронил вниз голову, пряча лицо.

— Нам обоим надо поспать, малыш.

— Я же просил, Сарнион… — донёсся глухой ответ, — не зови меня так.

— Хорошо, как скажешь, Ферарод.

— И так тоже…

— И… как же мне тебя звать? — осторожно поинтересовался юноша.

— Ferarod gwann. Dangen ned bar brannon Isilyondo. Ho fern. Im… Fern…⁽¹⁾

Сарнион не нашёлся с ответом. Лишь решился погладить склонённую голову мальчика. Тот не шелохнулся. Сарнион коснулся его плеча и прикрыл полой своего плаща — хоть и не до конца просохшего, но всё же…

— На север, Фе… мой друг, попробуем выбраться на север. А там… поговорим… кем бы ты меня ни считал… — пробормотал он, упреждая возможные возражения, но так и не решаясь повторить произнесённые мальчиком слова.

Тот ничего не ответил и не пошевелился, когда Сарнион крепче обнял его за плечи, делясь теплом. Юноша подавил тяжёлый вздох и постарался отрешиться от усталости, боли, страха, холода и голода, глядя на мерцающий в очаге светлячок огня. Сырое дерево, которое мальчик сунул под сухой рогоз из кровли, стало уже тоже подсыхать, хотя дыма ещё хватало. Язычки пламени с шипением облизывали дрова, недовольно плевались искрами, трещали, словно ведя свой разговор, но юноше это было только на руку — в несмолкающем шуме огня можно было попытаться забыть брошенное в лицо: «Ты трус…»

Да, я не воин. Мне страшно, и я, должно быть, трус, малыш. Ты, наверное, прав… Но скажи, мой маленький лорд, что нужно сделать, чтобы здесь сейчас с тобой сидели дед, отец и мать?..

Шипел и потрескивал огонь, разгоняя трепещущими всполохами безграничный сырой осенний мрак. А мир за стенами хижины молчал, не умея или не желая ответить на немые вопросы юного подмастерья кузнеца, посреди глухого болота прижимавшего к своему боку дрожащего от холода и усталости маленького лорда павшего дома…

* * *

Они шли на север.

В разваливающейся хижине на болоте прошло четыре дня — столько хватило, чтобы, как утверждал Сарнион, восстановить его силы. И начался утомительный, долгий путь на север. Они держались вдали от дорог, сначала с ужасом, а потом уже только с усталой обречённостью глядя на разорённые земли Эрегиона — северный край Разлива, вытоптанные берега Митейтель, выжженные следы поселений по течению Бруинен… Уцелевшие убежища попадались редко, припасов — и того меньше. Лишь следы прокатившегося чёрного войска и воспоминания о пережитом заставляли двигаться вперёд, хотя надежда почти умерла. Что можно найти среди руин и развалин когда-то цветущей земли? Что может противостоять той лавине, что накрыла Эрегион?.. И где закончится их неверный путь, если никакого войска эльдар здесь нет?..

Они шли вверх по течению реки. Шли днём, стараясь укрыться как можно надёжнее по ночам вдали от дорог и вымерших посёлков, спали без огня под истрёпанным плащом Сарниона, гнетущую тишину нарушали только по необходимости. Но за все долгие недели пути — когда осень сменилась зимой, смёрзшуюся землю присыпало снегом, и даже лягушку поймать стало большой удачей — маленький лорд ни разу не заговорил с Сарнионом первым. Он упрямо шёл вперёд, послушно замирал, едва на пути встречались патрули или отряды врага, терпеливо сносил тяготы дороги и за всё время так и не выпустил из рук дедов меч, не доверяя больше юноше его ни на час. А Сарнион так и не смог заставить себя обратиться к мальчику так, как тот потребовал...

Чем дальше к северу — тем становилось холоднее, зима не баловала оттепелями. Дни сливались в недели, мили — в лиги, и немало их осталось позади, когда однажды холодным ярким днём Сарнион и Ферарод, разом скатившиеся в овраг при звуке цокота копыт, так же, не сговариваясь, ринулись навстречу ему. Над приближающимся отрядом всадников реяли серебристо-синие знамёна, и спустя три четверти часа юноша и мальчик оказались уже в походном лагере, в окружении приветливых лиц и сочувственных взглядов эльдар.

— Лорд Эльронд приглашает вас к себе для беседы.

В палатку, где неподвижно сидели Сарнион и Ферарод, с одинаковым упоением глядя на огонь в жаровне и грея руки о чаши с травяным отваром, вошёл дежурный страж. Второй страж, с жалостью наблюдавший за мальчиком и юношей от входа, согласно кивнул и подошёл к огню.

— Пойдёмте, друзья, это не займёт много времени, — мягко произнёс он, не решаясь отобрать у них питьё.

Сарнион вздрогнул и очнулся. Отставил свою чашу, встал, сбрасывая с плеч одеяло.

— Пойдём, ма… маленький лорд, — с горечью и усталостью произнёс он, протягивая мальчику руку, — закончим наш путь…

Тот не ответил. Отвернулся, словно не замечая протянутой руки юноши, тоже отставил чашу, скинул одеяло и потянулся за мечом. Стражи переглянулись, но не стали останавливать его — все они уже в полной мере оценили как оружие, принесённое в лагерь этой необычной парой беглецов, так и их воинские «умения»...

В палатке командующего, куда привёл страж юношу и мальчика, вокруг стола сидели лорды — двое темноволосых нолдор, золотоволосый воитель в сияющих доспехах и светловолосый синда, при виде которого Ферарод вздрогнул и едва сдержался, чтобы не броситься к столу. Лорды обернулись к вошедшим, и мальчик вовремя остановился и лишь вежливо поклонился, встретив ярко-синий взгляд незнакомого светловолосого лорда, издали чем-то похожего на отца.

— Браннон Эльронд…

— Благодарю, мой друг, можешь идти, — остановил доклад стража один из темноволосых лордов, живо поднимаясь из-за стола и с нескрываемым интересом оглядывая гостей.

— Они же совсем дети! — с изумлением воскликнул второй темноволосый нолдо.

— Но если они сейчас здесь, то в доблести или смелости не уступят любому нашему воителю, браннон Эрестор, — заметил золотоволосый лорд и доброжелательно улыбнулся гостям. — Мы рады видеть вас здесь, друзья.

Сарнион поклонился. Ферарод сверлил лордов настойчивым взглядом, не спеша вступать в разговоры.

— Мы не задержим вас надолго, друзья. Всего лишь несколько вопросов, — продолжил золотоволосый лорд.

— Спрашивай, лорд, — снова поклонился Сарнион.

— Кто вы? Откуда? Как добрались сюда? — спросил темноволосый нолдо, которого дежурный страж называл лордом Эльрондом.

Сарнион глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и взглянул на мальчика, не сводившего хмурого взгляда с высоких лордов.

— Мы пришли с юга, наш дом… пал, — заговорил Сарнион.

И тут же последовал вопрос среброволосого синда:

— Кто ваш лорд?

— Лорд Исильйондо, — глухо проговорил юноша.

— Нин-ин-Эйльф, — произнёс синда, словно поясняя что-то остальным лордам.

— Значит, они пересекли реку, и Тарбад уже… — вполголоса заметил лорд Эрестор, но был остановлен взмахом руки лорда Эльронда.

— Обсудим это позже, — произнёс он и снова обратил внимание на беглецов. — Как ваши имена?

— Я Сарнион, — склонил голову юноша, — это, — повёл он рукой в сторону мальчика, — Ферарод, сын моего учителя Тинкондиля и внук лорда Исильйондо.

Лорды удивлённо переглянулись, и золотоволосый воитель в сверкающих доспехах приблизился к мальчику, опустился рядом с ним на колено, заглядывая в лицо.

— Позволь взглянуть на твой меч, Ферарод?

Мальчик без колебаний протянул ему оружие и высоко вскинул голову, глядя на всех.

— Не зовите меня так. Я Ферн…

Среброволосый лорд у стола прикрыл рукой глаза, лорд Эрестор стиснул зубы, не в силах скрыть жалость во взгляде, лорд Эльронд чуть приподнял бровь, переводя взгляд с мальчика на юношу и снова на меч, который вертел в руках золотоволосый воитель.

— Очень хороший меч, мой друг, — произнёс наконец воитель, отрывая восторженный взгляд от блуждающей по лезвию оружия надписи и снова заглядывая ребёнку в лицо. — Один из лучших, что я видел за всю свою жизнь. Откуда он? Это меч твоего деда?

Мальчик кивнул.

— И моего отца. Он сделал его…

— Твой отец — великий мастер.

— Да, браннон. И великий воин, — с жаром выпалил мальчик. — Он ушёл с войском на помощь владыке Келебримбору. И когда закончится война… — Он замолчал, не договорив, а лорд спокойно и понимающе кивнул.

— Ты отдашь ему его меч.

— Да, браннон.

— Ты гордишься им.

— Да, браннон.

— И ты прав, Ференарато⁽²⁾, — при этих словах остальные лорды словно обратились в слух, только среброволосый синда недовольно нахмурился. — Тебе есть чем гордиться.

Мальчик промолчал, не понимая, к чему ведётся речь, а воитель вернул ему меч со словами:

— Тогда почему же ты желаешь отречься от своего прошлого и от своей семьи, юный лорд? Почему желаешь забыть имя, которым звал тебя отец?

— Потому, что… я уже… не малыш… — запинаясь, выговорил мальчик, не желая сейчас вдаваться во все подробности долгого пути от разорённого посёлка на краю болот до этого военного лагеря. И не желая объяснять всё пережитое за последние долгие недели, годы… дни… — И я вовсе не лорд, как… вы, — закончил, наконец, он и поднял на эльдар тяжёлый, совсем не детский взгляд.

Лорд Эльронд невесело усмехнулся:

— Мой юный друг, тебя никто не просит сейчас говорить обо всём, что лежит тяжестью на твоём сердце и горит в глубине души.

— Но и отрекаться от всего тоже нельзя, — подхватил нолдо у стола, переглянувшись со светловолосым синда.

— Мы знаем, что твой путь… ваш путь, — тут же поправил сам себя лорд Эльронд, — был нелёгким. Как и у всех, кто оказался здесь в этот час. Но в наших силах сейчас переправить вас в безопасное убежище.

— Безопасное? — вырвалось у Сарниона. — Простите…

— Да, мой друг, самое безопасное в нынешнее время в нынешних землях.

— И мы приложим все силы, чтобы оно таким и оставалось, — усмехнулся золотоволосый лорд, но в улыбке его не было радости, только озабоченность и печаль.

— Браннон… — внезапно позвал мальчик и вопросительно замолчал, глядя на золотоволосого воителя.

— Глорфиндэль, — с усмешкой подсказал тот.

— Браннон Глорфиндэль, я хотел бы тоже… приложить все силы… — тихо закончил он и опустил голову, словно ожидая взрыва смеха на свои высокопарные слова.

— Это можно устроить, мой друг, — неожиданно хмыкнул лорд Эрестор.

— Нам нужен каждый, кто сумел противостоять той силе, что накрыла эти несчастные земли, — отозвался лорд Эльронд.

— Только если он знает, за что идёт война, — среброволосый синда сверлил юношу и мальчика испытующим взглядом.

— «Глав-эн-куиль», — прочёл вслух руны на мече золотоволосый воитель и в очередной раз заглянул мальчику в лицо: — Так как же тебя называть, мой юный друг Ференарато?

— Зовите меня Фернрод, — твёрдо ответил тот. И, разглядывая переливающееся лезвие своего меча, не увидел лёгких улыбок, скользнувших по лицам лордов.

— Антрос! — вдруг громко позвал лорд Эльронд, и на пороге походной палатки командиров тотчас же появился дежурный страж. — Проводи наших гостей отдохнуть и принесите им поесть. А после сопроводи мастера Сарниона, — он указал на юношу, — к лекарям. И сообщи мне об этом.

— Да, мой лорд, — поклонился страж.

— Я не мастер, лорд Эльронд, — попытался возразить ошеломлённый юноша. — Моё обучение… я так и не…

— Мы поговорим об этом у лекарей, мой друг. Ступайте, поешьте и отдохните. На твою руку я хочу посмотреть сам, тогда и поговорим. Идите.

— Браннон Эльронд! — Мальчик, уже направившийся за стражем, вдруг остановился на пороге и оглянулся на лордов — четыре пары спокойных дружелюбных глаз тут же обратились на него от стола, где можно было разглядеть разложенную карту, придавленную в нескольких местах чёрными и белыми камешками. — Браннон Эльронд, так какие вопросы ты хотел нам задать, когда позвал сюда?

— Я уже получил все ответы, Фернрод, — мягко усмехнулся лорд и кивнул на дверь, — отдыхайте. Набирайтесь сил. Вам предстоит ещё немалый путь.

Юноша и мальчик следом за дежурным стражем вышли наружу.

Стемнело. Серебристые снежинки мягко сеялись с чёрного неба и украшали ажурными кружевами походный лагерь эльдар. Перекликались часовые, уютно горели огни. И после всех недель лишений, утрат и горестей, пережитых на руинах разорённых земель, сложно было представить себе, что где-то может быть ещё более безопасный приют, способный вернуть покой и мир былой жизни потерянным скитальцам-эльдар…

1) — Ферарод умер. Погиб в доме лорда Исильйондо. Он мёртв. Я… Мёртвый…

Вернуться к тексту

2) Ferenarato — (квен.) "feren" бук + "arato" выдающийся, чемпион, первый. В дальнейшем мальчик, в силу своего воспитания понимающий оба языка и не видящий ничего запретного в квенье, переложил это имя на синдарин, чуть исказив изначальное отцовское имя: на квенье "бук" — это "feren" или "ferne", "аrato" на синдарине трансформируется в окончание -rod.

Вернуться к тексту