Перерождение в волшебном мире (джен)

* * *

Когда наступил апрель, я обнаружил, что разница в сложности между изменением существующей памяти и созданием новых воспоминаний с нуля была огромной.

Мои первые попытки обернулись полными неудачами. Я, по сути, шарил в темноте, пытаясь понять, как я должен действовать. Когда я, наконец, собрал воспоминания вместе в первый раз, я понял, что самое мягкое определение полученного результата — катастрофа.

Раньше я считал свои попытки по изменению памяти ужасными, однако, это было ничто по сравнению с первой подделкой, которую я создал. По крайней мере, в моей изменённой памяти я видел намёки на первоначальную память, даже если она была немного затуманена и слова шли не по порядку.

В фальшивой памяти, которую я собрал, не было ничего, что можно было бы увидеть. Когда я открыл книгу, я внезапно оказался в бесконечной белой пустоте, которая не имела границ, а затем мой голос рассказал, что должно было произойти. Излишне говорить, что я был смущён и рад, что никто никогда не увидит это конкретное воспоминание, потому что я полностью стёр его.

Я начал экспериментировать с тем, что работает, а что нет. Сначала я предположил, что мне нужно действовать так, как будто я изменяю память, поэтому я в общих чертах представил какое воспоминание хотел бы создать и позволил своему разуму самостоятельно сформировать детали.

Спустя неделю и сотни попыток, не достигнув видимого прогресса, я решил, что нахожусь в тупике и нужно что-то поменять. Тогда я двинулся в противоположном направлении и попытался принудительно создать детали в памяти.

Результаты оказались смешанными. Некоторых результатов в создании поддельной памяти я достиг. При этом я столкнулся с двумя основными проблемами. Во-первых, время, необходимое для создания воспоминания: чем детальнее воспоминание, тем больше времени я тратил на его создание. Можно было тратить бесконечные часы с каждым разом всё чётче прорисовывая новую память. Нужно было найти такую точку, когда достаточно детальное воспоминание я создавал бы за считанные секунды, а не часы.

Другая проблема заключалась в том, сколько бы времени я ни работал над деталями, этого никогда не было достаточно, чтобы быть убедительным. Некоторые части памяти выглядели вполне нормально, но отдельные участки были полны пробелов, которые выдавали, что это подделка. Я полагаю, что если потратить достаточно времени на детали, можно получить память не отличимую от настоящей. Но количество времени, которое потребуется, делает эту идею неосуществимой. Должен быть способ ускорить процесс.

После тонны экспериментов в ночь перед отправлением на весенние каникулы я, наконец, понял в чём подвох при создании поддельной памяти. Необходимо найти баланс между концентрацией на деталях и самостоятельным заполнением разумом пробелов памяти.

Причина, по которой я потерпел неудачу при попытке создать память по алгоритму изменения воспоминаний, заключалась в том, что при редактировании памяти основная канва уже есть. Но при создании памяти с нуля приходится гораздо больше работать над деталями. Точно так же, если вы сконцентрироваться исключительно на деталях и попытаться контролировать каждый аспект памяти, она будет нечёткой и будет иметь зияющие дыры, что сделает память искусственной. В то же время при тщательном сочетании обеих стратегий становится возможным создать память, которая кого-то обманет.

Теперь, научившись создавать фальшивые воспоминания, я мог сказать, что овладел окклюменцией. Поначалу я хотел немедленно броситься вниз в общую комнату и вызвать дверь, ведущую в комнату испытаний. Но, в конце концов, я остановил себя. Я чувствовал, что могу ещё улучшить свою память. Мне пока ещё потребовалось слишком много времени для создания воспоминаний. Я должен был научиться делать это за считанные секунды.

Открыв глаза, я осмотрел бородатый гриб, который в последнее время предпочитал закрывать глаза, когда я находился рядом. Теперь, когда он не мог влиять на мои мысли, я думаю, он пытался притвориться обычным грибом. Афина играла с ним в течение последних нескольких месяцев, пытаясь заставить его реагировать. Одним из её любимых методов было подтолкнуть его к краю стола, как будто она собиралась сбить его на пол.

На следующий день в Хогвартс-экспрессе в нашем купе Анна наклонилась вперёд и взволнованно спросила:

— Ты готов к турниру?

— Не знаю, — пожал я плечами. В последние несколько месяцев я не много времени посвящал дуэлям. Большую часть своего времени я работал над окклюменцией. — Международный турнир будет сильно отличаться от того, что мы испытали в декабре. Соревноваться будут участники со всего мира. И не только из одиннадцати основных школ магии. Там также будут присутствовать люди из небольших и менее известных академий. Держу пари, что со всеми присутствующими будет гораздо труднее пройти в финал.

— Держу пари, у нас не было бы столько проблем, если бы ты больше практиковался со мной, — сказала Анна, бросив на меня обвиняющий взгляд.

Именно в такие моменты я проклинал этот дурацкий контракт. Это был не первый раз, когда я хотел бы всё рассказать, но не мог. Я даже намёк не мог подать, магия контракта тут же вмешивалась, запечатывая мне рот.

— Уверен, с тобой всё будет в порядке, — я попытался её успокоить. — Ты уже применяла цепную серию, которую я использовал в декабре?

— Раз или два, но когда мои одногодки из «Клыков Дракона» увидели потенциал этой серии, они копировали её, — пожаловалась Анна, бросив на меня недовольный взгляд. — Кроме того, они поняли, что лучший способ остановить меня — задавить меня в самом начале, прежде чем я наберу обороты.

Я покачал головой. Анна попала в ловушку, жертвой которой становятся многие дуэлянты-новички. Они становятся настолько одержимыми рейтингом, что теряют представление о том, что важно в дуэли.

— Потренируйся передвигаться во время выполнения серии заклинаний и не бойся покидать круг, — пояснил я, желая вернуть её в нужное русло. — Помни, что очки второстепенны. Только победа в дуэли действительно имеет значение. Я был четвёртым по очкам в общем зачете, и все же остался непобеждённым.

— Многие ориентируются на рейтинги, — заметила Анна.

— Это потому, что можно попасть на международный турнир, будучи в двойке лучших по очкам. Однако, на международном соревновании нет ничего, что можно было бы получить, пытаясь набрать очки, кроме гордости.

— Ты слышал что-нибудь о том, как будет организован турнир? — спросил Седрик.

— Мне сказали, что из-за огромного количества участников утешительных дуэлей не будет, — ответил я, повернувшись к Седрику. — Проигравший выбывает окончательно. Кроме того, в отличие от последнего турнира, который закончился за один день, этот продлится шесть дней: по одному дню на каждый возраст. А почему ты спрашиваешь?

— Я говорил с моим отцом о поездке, и он вчера прислал мне сову, сообщив, что смог достать билеты для нас с Алисией, — сказал Седрик с улыбкой на лице.

— Что? — вскрикнула от радости Анна. — Почему ты так долго ждал и не рассказывал нам?

— Ну, первоначальный план состоял в том, чтобы устроить вам сюрприз и встретиться прямо там, — на лице Седрика появилось смущенное выражение. — Но, когда Алекс сказал мне, насколько крупным будет турнир, я подумал, что мы должны согласовать наши планы путешествий. Кстати, где он будет проходить?

— Локация меняется каждый год, — ответил я, — в этом году он пройдёт в Соединённых Штатах. В месте под названием Озарк.

— Моя тетя живёт рядом с Озарком, — заговорила сидящая рядом Джессика. — Может быть, мне стоит попросить родителей ненадолго навестить её?

— У Седрика билеты есть только для него и Алисии, — сказала Анна, с вымученной улыбкой посмотрев на Джессику.

— Я уверена, что мои родители что-нибудь придумают, — вернула ей улыбку Джессика.

— Кстати, о координации наших путешествий, — сказал я, повернувшись к Седрику, не желая вмешиваться в разборки девчонок, — на этот раз я отправлюсь вместе с родителями. Мы поплывём на корабле моего дяди. Он сможет использовать водный путь, который приведёт нас в уединенное место на озере Озарк. Если вы к нам присоединитесь, мы сможем поехать все вместе.

— Это было бы здорово, — усмехнулся Седрик, — я никогда раньше не был на корабле.

— Подожди, пока не увидишь древние водные пути, — покачал я головой. — Мы не уверены, кто их построил, но это впечатляющее зрелище.

Остальная часть путешествия прошла гладко. Когда мы вернулись на платформу, я попросил всех поговорить с родителями и связаться со мной сегодня вечером после того, как у меня будет возможность поговорить со своими.

Папа один ждал меня на станции. Близнецы чувствовали себя не очень хорошо, и хотя мама дала им зелье, она решила оставить их дома.

Когда я с папой заговорил о совместном путешествии на турнир, он решил, что это отличная идея. Появившись дома, он сразу ушёл на корабль дяди через исчезательный шкаф в нашей гостиной.

После того как папа вернулся с согласием дяди, я передал это своим друзьям, как только они связались со мной. На борт поднимутся все, кроме Джессики. У её родителей был свой способ попасть на турнир. Подмигнув мне, она со смехом сказала, что это потому, что её отец испытывает необоснованный страх перед океаном.

Два дня спустя мои друзья прибыли вместе с родителями. Родители Анны и Седрика уже были знакомы с нашей семьей. Только родители Алисии нуждались в представлении.

Вскоре дверь исчезательного шкафа распахнулась, наполнив комнату запахом солёного моря. Дядя Джон вошёл в комнату в своём длинном кожаном плаще. Я думаю, он чувствовал себя особенно злобным сегодня, потому что добавил настоящую пиратскую шляпу к своему ансамблю. Наблюдая его улыбку Чеширского кота, я предположил, что недалёк тот час, когда он добавит повязку на глаз.

Родители Седрика и Анны нашли это забавным, потому что они понимали чувство юмора дяди Джона. А вот на родителей Алисии это произвело противоположный эффект: они выглядели так, как будто готовились схватить свою дочь и бежать от сумасшедшего пирата-волшебника.

К счастью, следом за ним пришла тётя Нефрет. Она всегда своим присутствием успокаивала бурю, вызванную эксцентричной личностью дяди Джона. Родители Алисии принялись говорить по-арабски с тётей Нефрет и, кажется, немного успокоились. Из их разговора я понял, что родители Алисии выросли в Каире и посещали магазин, которым управлял отец тети Нефрет.

Взволнованный, что могу показать друзьям корабль, я жестом пригласил их следовать за мной, пока взрослые планировали наше расписание. С другой стороны исчезательного шкафа оказалась маленькая обшитая деревом комната, которая находилась глубоко в недрах корабля.

Махнув друзьям рукой, я сказал:

— Идёмте, с палубы вид гораздо лучше.

Когда мы пробирались через корабль, пространство на котором было увеличено волшебством, я не мог не заметить, что на борту находилось больше людей дяди Джона, чем я думал. Обычно они разбросаны по всему миру, поддерживая обширную контрабандную сеть, которой управлял дядя Джон. Каждый член его команды имел обиду на Уитхорнов, и эта сеть медленно расширяла своё влияние в подпольном мире.

Когда мы поднялись на палубу, Седрик присвистнул, любуясь тремя высокими мачтами, поднимающимися в небо.

— Этот корабль похож на один из тех пиратских кораблей, о которых мы слышали в старых сказках, — заметила Алисия.

— Не говори об этом дяде Джону, — я закатил глаза. — Это его обрадует до бесконечности. Однажды я попытался убедить его воспользоваться современным кораблём, а он посмотрел на меня так, будто я его проклял.

Вскоре прибыли остальные. Когда пришло время отплывать, я прошептал своим друзьям:

— Вам это понравится.

Дядя Джон занял своё место у руля и принялся размахивать палочкой, как дирижер оркестра. Сразу же вокруг корабля началось движение, он готовился к спуску. Затем корабль содрогнулся и стал погружаться под поверхность. Появился мерцающий щит, не позволяющий воде затопить корабль. Как только судно полностью погрузилось под воду, мы направились к яркому потоку света, а Джон закричал:

— Все держитесь.

Как только корабль вошёл в поток света, его скорость быстро возросла. Поток света не двигался по прямой, иногда он поднимался к самой поверхности, а иногда нырял на дно океана. Он даже несколько раз возвращался назад.

Наше путешествие поразило моих друзей. Я не мог винить их. Когда я в первый раз двигался по подводным тропам, я тоже поражался.

— Как называется корабль? — спросила Анна, повернувшись к дяде Джону.

— Самый свирепый корабль, который когда-либо бороздил семь морей, — драматическим голосом ответил дядя Джон, радостно улыбаясь.

Я застонал и закрыл лицо рукой.

— Ох, — глаза Анны искрились от возбуждения.

Я закатил глаза. Дядя Джон изменил название корабля, прочитав несколько старых маггловских книг о пиратах, которые я подарил ему на Рождество много лет назад. Я пытался объяснить, что «Весёлый Роджер» — пиратский флаг, а не название корабля, но ему было всё равно.

Путешествие по подводным тропам заняло несколько часов. Дядя Джон всю поездку рассказывал моим друзьям о приключениях в открытом море. После первых нескольких историй я понял, что он переиначил старые маггловские пиратские приключения, добавив к ним магию.

После нашего прибытия корабль медленно поднялся над ватерлинией. Мы всплыли в закрытой секции озера Озарк. Магическое сообщество заколдовало эту область, сделав её недоступной для магглов.

Моё внимание сразу же привлёк ещё один стоящий на якоре рядом с нами корабль старого образца. Сбоку виднелась надпись: «Летучий голландец». Корабль размера намного превышал «Весёлый Роджер». Я услышал шипение дяди Джона. Обернувшись, я уловил проблеск тёмной ярости в его глазах, прежде чем он подавил свои эмоции и скрыл свои чувства.

Он не единственный напрягся. Тётя Нефрет и мой отец смотрели на корабль с беспокойством и гневом. Судя по выражению их лиц, стало ясно, чей это корабль. Должно быть, он принадлежит дедушке Майкла. Много лет назад дядя Джон сказал мне, что Деклан Уитхорн управляет своей организацией с корабля, который постоянно движется.

Я бросил подозрительный взгляд на дядю. Он знал, что они будут здесь? Мне показалось странным, что большая часть его команды, обычно разбросанная по всему миру, оказалась на борту. Деклан, наверное, прибыл сюда, чтобы посмотреть, как соревнуется его внук, и, возможно, использовал турнир в качестве прикрытия, чтобы установить дальнейшие связи в сообществе волшебников для своей организации.

Вскоре нам с Анной пришло время отправиться на дуэльную арену. Нам нужно было зарегистрироваться и встретиться с нашими командами из Хогвартса. Дядя Джон решил присоединиться к нам, заявив, что встречается со старым другом.

Прежде чем уйти, я оттащил папу и дядю Джона в сторону:

— Нам нужно беспокоиться по поводу этого корабля?

— Нет, это не в стиле Деклана — делать ход при таком количестве свидетелей, — ответил дядя Джон, на мгновение переглянувшись с папой. — Он не станет заходить далеко и действовать опрометчиво. Сами не наделайте глупостей. Не вздумайте пробраться на его корабль.

Я усмехнулся, услышав эту идею. Я самоуверенный, но не самоубийца. Взобравшись на мётлы, мы с Анной отправились на арену. Когда мы добрались туда, здание уже битком было набито молодыми ведьмами и волшебниками со всего мира. Неудивительно, что от нас потребовали приехать пораньше, здесь настоящий сумасшедший дом.

Когда Анна увидела свою команду, они с отцом остановились и направились в ту сторону. Вскоре после этого я заметил Жана, махавшего мне рукой, приглашая присоединиться к нему.

— Алекс, я рад, что ты здесь. Пойдём, я покажу тебе комнату, зарезервированную для нашей команды.

Когда мы вошли в здание, я заметил, что оно гораздо лучше того, в котором мы сражались в Англии. Судя по размерам, это профессиональная дуэльная арена.

Жан провёл нас через ряд коридоров, по обе стороны которых находились комнаты. Вскоре появилась дверь, на которой было выгравировано серебряное копьё. Когда Жан открыл дверь, я увидел, что большинство моих коллег-дуэлянтов уже внутри. Мне выделили большой временный шкафчик, где я мог хранить свои вещи во время турнира.

Мы недолго пробыли в комнате, а затем Жан вытащил меня. Он хотел, чтобы я как можно быстрее зарегистрировался в системе. Когда всё уладилось, папа и дядя Джон проводили меня обратно на корабль. Анна опередила нас, ей уже дали расписание на завтра. Её первая дуэль запланирована на десять утра. Жан обещал передать мне моё расписание завтра.

На следующий день мы все рано утром отправились на стадион. Обычно я бы наблюдал за дуэлями, находясь в секторе «Серебряных Копий», чтобы поддерживать своих одноклубников. Но, поскольку сегодня никто из «Серебряных Копий» не сражался, я был волен сидеть там, где мне заблагорассудится.

Перед началом турнира я наклонился к отцу и прошептал:

— Мы с Седриком пойдём, забросим мои вещи в шкафчик сейчас, а не в конце дня. Таким образом, мы сможем уйти, когда захотим, и не будем пробиваться сквозь толпу.

— Хорошо, — кивнул папа, только сразу же возвращайтесь.

Мы с Седриком пробирались через переполненный стадион. Мы хотели быстро бросить мои вещи и вернуться до начала дуэлей. Но нам пришлось задержаться, столкнувшись в коридоре с Майклом.

— Ты готов увидеть поражение своей девушки? — усмехнулся он.

— Не знаю, — протянул я. — Но она, по крайней мере, добралась до турнира, выиграв. В отличие от тех, которые едва выгрызли билет на этот турнир.

— Смейся, пока можешь, Фоули, — взорвался Майкл, понимая, что я подшучиваю над ним. — Держу пари, что ты даже первый матч не пройдёшь.

Закатив глаза, я решил проигнорировать насмешку Майкла. Я может и не продержусь до конца, но в своих силах я уверен.

Когда мы вошли в комнату, я сказал: «Это займёт всего секунду». Направляясь к своему шкафчику, я заметил, что внутри лежит небольшая кожаная сумка. Я подумал, что один из моих товарищей по команде ошибся шкафчиком.

Потянувшись, я поднял кожаную сумку и повернулся, чтобы перенести её на стол. За секунду до того, как я выпустил её из рук, сумка засветилась, и я почувствовал знакомое ощущение крючка, тянущего меня за пупок. Седрик заметил свечение за секунду до меня и ухватился за сумку. Через полсекунды нас обоих утащило в неизвестные края.

* * *