Зверек (джен)

В стенном шкафу в спальне был футон. Хибари не доставал его ни разу с тех пор, как обосновался здесь, но держать под рукой считал необходимым: всякое случается. Вот и случилось.

Отодвинув дверцу, Хибари скомандовал:

— Доставай. Утром будешь убирать. Белье и запасное одеяло на верхней полке. Учти, я не люблю, когда меня будят.

— Могу лечь там, — Цуна бросил тоскливый взгляд на гостиную, но Хибари это пресек:

— Спят обычно в спальне. Если у вас в «Вонголе» было иначе, забудь.

Причин доверять чужаку не было, тот вполне мог оказаться шпионом, убийцей, кем угодно. Лучше встретить нападение самому, чем подвергать опасности взлома сейф и узел связи. Конечно, по дому стояли датчики движения и ловушки, но бдительности это не отменяло.

В первую ночь Хибари не спал, чему очень помогали нывшие даже после мази ссадины и ушибы. Думал, что и Цуна постарается не заснуть или хотя бы спать вполглаза, но тот укутался тонким одеялом с головой и затих. То ли поверил, что бояться нечего, то ли трезво рассудил, что в любом случае дергаться бесполезно. Если так, нервы у него были крепкие.

Хибари слушал его ровное, тихое дыхание и размышлял.

Живой товар не был в ходу в Намимори, Хибари Кёя сам приложил к этому руку и тонфа. Поэтому ситуация складывалась нехорошая, двусмысленная. Но отказываться от неожиданного приобретения он не собирался — по крайней мере, не сразу. Да и не выбрасывать же парня на улицу. Не выживет. А если окажется врагом, Хибари всецело одобрял правило «держи врагов близко».

К утру примерный план действий определился, осталось лишь скорректировать его в зависимости от поведения Цуны.

Тот проснулся ровно в шесть, как по будильнику, и тут же вскочил, заполошно озираясь. Замер, увидев лежавшего с прикрытыми глазами Хибари. Кажется, даже дыхание затаил. Почти бесшумно оделся, свернул футон, с сомнением поглядел на задвинутую дверцу шкафа и тихо сел на свернутую постель.

— Я не сплю, убирай, — сказал Хибари.

Цуна подскочил, закивал, очень быстро и тихо все убрал и дернулся к двери.

— Куда? — спросил Хибари.

— Умываться.

— А. Займись потом завтраком.

Сам Хибари одевался неторопливо. В крови зудело предвкушение: если подсунутый ему парень должен подстроить ловушку, то сейчас самое удобное время, задерживаться «в гостях» рискованно. А если нет… Хибари надеялся, что нет — себе он врать не привык, Цуна ему понравился. Был в этом дохляке прочный внутренний стержень, незаметный с первого взгляда, но Хибари такое чуял и уважал. А если все его вчерашние рассказы правдивы, то и вовсе становится интересно.

После завтрака он отвел Цуну в тренировочный ангар Дисциплинарного Комитета. Там никого еще не было, даже Кусакабе всегда подходил позже.

— Ты вчера говорил, что вас тренировали. Но когда дрался с Реборном, я подумал, что дерешься чуть ли не впервые в жизни. Хочу разобраться. Нападай.

— Без пули? — быстро уточнил Цуна.

— Сегодня да. Покажи все, на что ты способен сам.

Ничем особо впечатляющим «опытный образец» не удивлял. Хотя тренировки ощущались: он неплохо двигался, правильно бил и уклонялся, умел падать и вставать и не верещал, пропуская удары. Он был вынослив, хотя не слишком силен. А еще — чувствовалось, что драться парень не любит. В нем не горел азарт, его вела холодная необходимость. Вряд ли он оценил бы сильного противника так, как оценивал сам Хибари: «интересный».

Тем удивительней, что инстинкты Хибари занесли этого зверька в категорию интересных. Какие-то пять минут спарринга, говорить не о чем — хотя, ладно уж, мало кто из завсегдатаев портовых забегаловок мог продержаться против Хибари Кёи минуту-другую. Но портовое отребье не знало этой холодной решимости, за которой незримо ощущалось пламя.

Через пять минут спарринга Цуна не смог подняться. Но он пытался. Расфокусированный взгляд плыл, пальцы скользили по гладкому полу в поисках опоры, и, когда Хибари ухватил его под локоть и вздернул на ноги, он пошатнулся, но устоял.

— С Реборном ты дрался по-другому, — Хибари прокрутил в памяти несколько схожих моментов того боя и этого и кивнул, повторив: — Да, по-другому. С пулей ты быстрее и сильнее, но все равно хуже. У тебя отключаются мозги и, кажется, инстинкты тоже. Ты кидался на него, пренебрегая тактикой, не видел его маневров. Сейчас со мной ты был слабее, но держался лучше.

Он оглядел шатающегося парня — мокрые волосы прилипли ко лбу, на пол-лица наливается продолговатый синяк, костяшки сбиты до кровавых ссадин.

— Душ там. Мазь от ушибов в аптечке. Приводи себя в порядок быстро, ты идешь со мной.

Многие говорили Хибари Кёе, что неправильно и глупо судить людей по тому, как те держатся в драке, но Хибари не собирался отказываться от этой привычки. Цуна прошел его экзамен.

До обеда они успели прошвырнуться обычным утренним маршрутом Хибари: заправка, ремонтные ангары, несколько полулегальных скупочных и букмекерских контор, дешевые гостиницы, которые честней было бы называть ночлежками. По более респектабельным местам Хибари ходил редко: там почти не требовались силовые решения, а для переговоров хватало Кусакабе. Хотя с тех пор, как Дисциплинарный Комитет покончил с пьяной анархией в Намимори, дешевый сектор тоже радовал отменным порядком. Подраться вволю было не с кем.

Сейчас Хибари ловил на себе не только опасливые или восторженные взгляды, как обычно, но еще и любопытные. Цуна держался рядом, молчал, головой не вертел, команды выполнял мгновенно и точно, в общем, производил ровно то впечатление, которое и должен был: новичка, проходящего первую проверку в Дисциплинарный Комитет. Для закрепления впечатления вернулись после обхода не домой, а снова на базу ДК, и Хибари отправил Цуну тренироваться с парнями.

— Ты решил отдать его мне? — ухмыльнулся Кусакабе.

— Обойдешься, — Хибари ответил тем ровным голосом, от которого окружающим мгновенно становилось не до ухмылок, и Кусакабе кивнул понятливо и спросил уже серьезно:

— Хочешь пустить слух, что он наш?

— Пока нет, — так же серьезно ответил Хибари, — но если так будут думать без нашего подтверждения, пусть. Мне нужно, чтобы он не вызывал вопросов. И при случае сделай ему документы.

«При случае» значило «не срочно, но надежно»: Кусакабе такие нюансы понимал.

Два часа Цуна бегал, разминался, качался и спарринговался с бойцами Дисциплинарного Комитета. Его не жалели: указаний не было, но держался он неплохо. Хотя после тренировки подошел к Хибари, шатаясь, и сказал виновато:

— После душа могу не встать.

— Тогда домой, там вымоешься. Плохо вас гоняли. Или это ты такой слабак?

— Наверное, слабак, — пожал плечами Цуна и поморщился. Похоже, под тренировочным костюмом у него был один сплошной синяк.

— Подбери ему на завтра костюм по размеру и форму, — приказал Хибари.

— Форму зачем? — удивился Кусакабе.

— Пока не нужна, но пусть будет готова.

Первый этап легализации Цуны можно было считать успешным: теперь по Намимори если и будут обсуждать его случай, то не как «Хибари Кёя взял от залетного хмыря живой товар в уплату», а как «Хибари выкупил парня и натаскивает его в Дисциплинарный Комитет». К тому же Цуну как следует разглядели все те, с кем парень без «крыши» легко мог влипнуть в неприятности. И бонус — если Хибари все же ошибся и Цуна попытается сбежать, в Намимори ему не затеряться. Все знают, что Хибари Кёя не прощает дезертиров.