Путь лидера (гет)

Лидеров у Бесстрашия семь. Но на самом деле только один. Ему слегка за сорок, но если взглянуть в черные глаза, можно увидеть такую мудрость и житейскую печаль, спрятанную глубоко-глубоко, будто целый век он пронес на своих плечах.

У него темная кожа и сильные руки. На широком лбу залегли морщинки. Он всегда смотрит строго и редко улыбается. Он умен и принимает решения, не колеблясь. И о выборе своем никогда не жалеет.

Нельзя не ощущать исходящие от него силу и мощь, нельзя не уважать его. Черные глаза смотрят так пронзительно и проникновенно — от них не скрыть ничего. Он с легкостью срывает чужие маски и нутром чует ложь. Играть с ним — равносильно самоубийству.

Ему слегка за сорок, но он сильнее, чем был в двадцать лет. Его движения отточены мастерством и опытом, и по-прежнему он лучший стрелок и лучше всех мечет ножи. Ему нет равных на ринге — ученики молоды и горячи. Он же знает, что такое выдержка и полный контроль эмоций.

Его зовут Макс. Говорят, что у него каменное сердце.

Но никто не знает, что иногда холодным вечером он запирается в своем кабинете и за стопкой виски вспоминает свою долгую жизнь и путь лидера, который простым быть не может. И девочку с синими глазами он тоже никак не может забыть.

Той девочки больше нет. Теперь она — леди в строгом костюме, смотрит на окружающий мир надменно и холодно.

Впервые Макс встретил Джанин Меттьюс в свой первый год среди лидеров Бесстрашия. Афракционеры напали на дом главного советника лидера Альтруизма, убили Терренса Меттьюса, его жену и младшую дочь, пятилетнюю Анну. Старшая — Джанин — вернулась домой позже, и это спасло ей жизнь. И навсегда определило ее судьбу. Девочка увидела, что ее дом охвачен огнем, и бросилась внутрь, обнаружила своих родителей и сестренку мертвыми.

Джанин навсегда запомнит эту картину: три ее родных человека превратились в три мертвых тела, истерзанных ножами афракционеров.

Запомнит четырнадцатилетняя девочка и другое. Как руки с темной кожей хватают ее в попытках вытащить из горящего дома. Руки сильные и с легкостью отрывают ее от пола, волокут наружу. Потолок рушится позади них, пахнет дымом и гарью, дышать становится тяжело. Джанин прекращает кричать, когда сталкивается взглядом с черными глазами. Они кажутся ей двумя бездонными омутами.

Вторая встреча случается спустя два года. Макс в зале Церемоний среди лидеров — представитель своей фракции. Джанин шестнадцать, и она больше не выглядит маленькой испуганной девочкой. Ее серые одежды смотрятся на ней отчужденно. Девушка держится собранно, уверенно и спокойно. Останавливаясь перед пятью чашами, она уже знает свой выбор. Знает его уже давно.

Джанин проводит по ладони острым лезвием ножа, но даже не морщится. Капли крови капают в прозрачную воду, окрашивая ее в красный цвет. Джанин не смотрит на воду. Она поднимает глаза к столу лидеров и встречается взглядом с двумя черными омутами. Макс вдруг понимает, насколько правильный выбор она делает — ни капли Альтруизма нет в ней.

* * *

Годы идут. Макс получает новые шрамы и укрепляет свои позиции среди лидеров Бесстрашия. Джанин твердо идет к своей цели, и к двадцати трем годам она уже третий помощник лидера Эрудиции. Макс наблюдает за ее жизненным путем со стороны, но встреча их происходит неожиданно.

Ассистент сообщает Максу о нежданном посетителе. На часах почти полночь. В лагере все давно спят. Для Макса становится привычкой пить виски в конце длинного дня.

Посетителем оказывается та, кого увидеть он ожидал меньше всего. Она красива. Ее светлые волосы убраны в элегантную прическу. Она превратилась из девочки-подростка в изящную молодую леди. Синий плащ облегает стройную фигуру.

— Мисс Меттьюс, что привело вас в Бесстрашие в столь поздний час? — Макс удивлен, но Джанин кажется, что он, вальяжно раскинувшийся в кожаном кресле, спокоен и непоколебим, как айсберг.

В нем столько спокойствия и столько силы… Джанин чувствует себя маленькой девочкой под его изучающим взглядом. А глаза, черные, словно бездна, затягивают, в них можно упасть и утонуть, никогда больше не увидеть свет, захлебнуться…

Джанин знает, что Бесстрашные учатся преодолевать свои страхи на инициации, но представить, что этот мужчина, такой могучий и мужественный, может чего-то бояться, она просто не может.

— Я пришла просить о помощи. С тех пор как мои родители и сестра погибли, я думала только о мести. Я ненавидела афракционеров и мечтала, как однажды сотру их с лица Земли. Сегодня я узнала, кто стоит за гибелью моей семьи. Это не афракционеры. Это Маркус.

— Лидер Альтруизма? — Макс подается вперед и облокачивается на столешницу из красного дерева.

— Да. Он боялся конкурента и убрал его, — голос Джанин наполняется холодом и ненавистью. Испуганной девочки больше нет. Макс смотрит в глаза, превратившиеся в синий лед, и понимает, сколько же в ней решимости и силы. Она ни за что не свернет со своего пути и дойдет до конца, чего бы это ни стоило.

— Я прошу вас, как лидера Бесстрашия, выступить против Альтруизма.

— Предоставь доказательства, и Маркуса казнят по законам пяти фракций Чикаго.

— У меня нет доказательств! — с отчаянием восклицает Джанин. Будь у нее доказательства, разве приехала бы она в лагерь Бесстрашия под покровом ночи?

Белоснежная тонкая рука Джанин взметается к волосам, и они мягким каскадом рассыпаются по хрупким плечам.

— Я сделаю все, что захотите… — Джанин умоляет, а Макс как завороженный наблюдает за движениями ее рук, медленно развязывающих плащ. Синяя ткань скользит по обнаженному телу и падает на пол.

Женская нагота ослепляет. Красота Джанин ослепляет. Ее грудь будто создана для его ладоней. Кожа белая, видна синева вен, а ореолы вокруг сосков розоватые. Максу становится трудно дышать, а воздух в комнате накаляется. Хочется коснуться губами ее грудей, ласкать ее и слышать ее стоны.

Волосы в самом желанном уголке ее тела светлые-светлые и аккуратные. Ноги ее длинные и крепкие. Не думать о сладости женского тела становится все сложней.

Макс приказывает себе не смотреть. Еще немного, и он потеряет контроль. Возьмет ее прямо здесь, на жестком ворсе черного ковра. Макс усилием воли заставляет себя сосредоточиться на ее лице. Ее глаза закрыты, а светлые ресницы, не тронутые тушью, подрагивают.

Он поднимается с кресла и подходит к ней. Она дрожит, но не от холода или страха. В камине горит огонь, а самого лидера Джанин не боится. Ладони у него по-мужски широкие, и ей хочется ощутить их прикосновения на своем теле. Макс совсем близко. Джанин не открывает глаз, но ощущает его присутствие, слышит дыхание. Она сама забывает дышать.

Макс опускается к полу у ее ног и поднимает плащ. Мягкая ткань ложится на тонкие плечи, чуть тронутые веснушками. Джанин открывает глаза и сталкивается взглядом с черными омутами. Ее руки скользят в рукава плаща, Макс сам завязывает пояс.

Стыд и унижение окутывают ее. Они жгут и сжигают. Она предлагала себя Максу, а он отверг ее.

— Простите, простите меня… — сбивчиво шепчет она. От ее уверенности не остается и следа. Джанин бросается прочь из кабинета, убегая от собственного позора.

Ее образ, обнаженной и прекрасной, готовой на все ради своей цели, еще долго преследует Макса по ночам, но проходит целых четыре года, когда они встречаются снова.

* * *

Джанин двадцать семь, она стала еще прекрасней, но стала взрослее. В Эрудиции устраивают прием в честь нового лидера. Джанин Меттьюс, наконец, получает то, что хотела.

Синее платье, обтягивающее стройную фигуру и расшитое стразами, элегантная прическа. Она красива, и она лидер. Теперь она на одной ступени с ним.

Щеку Макса уродует тонкий шрам — последствие очередной стычки с афракционерами. Ему тридцать семь, и он видел в своей жизни столько смертей, сколько она представить себе не может.

Он танцует с новым лидером — не может отказать Джанин, ослепленный ее красотой. Лидер похожа на Снежную королеву в своем холодном величии, но когда Макс обнимает ее за талию и прижимает к себе крепче, чем позволяют приличия, Джанин дрожит в сильных руках, и на мораль двум лидерам наплевать.

Вечер заканчивается в комнате, собравшей в себе всевозможные оттенки синего, на широкой кровати. Черная и синяя одежда вперемешку летит на пол, на синей простыни два обнаженных тела.

Макс покрывает поцелуями хрупкое тело дрожащей Джанин, спускаясь все ниже и ниже, ласкает языком ее естество, а она стонет, цепляясь тонкими пальцами за простыни. Она зовет его по имени сквозь стоны, умоляет его, но Макс нарочно медлит. Он хочет запомнить каждый сантиметр этого нежного тела, но выдержка подводит его.

Макс привык быть грубым и требовательным, но с Джанин хочется быть другим. Внутри нее так горячо и узко. Так, будто…

Макс останавливается и смотрит Джанин в глаза.

— Ты должна была сказать мне…

— Не важно. Я всегда хотела, чтобы это был ты.

Джанин похожа на хрупкий цветок, покрытый инеем. Для всех она сильный лидер своей фракции.

Тело Макса все покрыто шрамами, и Джанин готова снова и снова покрывать их поцелуями.

Но даже Макс не способен заставить ее не думать о своей цели. Джанин хочет отомстить, а Маркус Итон, убийца ее родителей, все еще ходит по одной земле с Джанин и дышит с ней одним воздухом. Эта мысль преследует ее и не дает покоя.

* * *

Семь лидеров Бесстрашия собрались в общем кабинете, чтобы проголосовать за союз с фракцией знаний. Шестеро голосуют за. Седьмой воздерживается.

Макс давно уже не прыгает в поезда, теперь он передвигается по Чикаго на черном джипе. Он слишком хорошо знает, как отыскать в штаб-квартире Эрудиции личные покои их лидера, а люди Джанин уже привыкли к его появлению в своей фракции.

Джанин часто пьет холодными вечерами красное вино. Цвет кисловато-сладкого напитка напоминает ей воду в чаше Эрудиции, окропленную собственной кровью. Или жидкость, засохшую на телах ее семьи.

Макс входит без стука. Джанин сидит в мягком кресле, и при его виде маска холодности тут же покидает ее лицо.

— Зачем ты втянула парня в это? — Эрик его воспитанник, ученик, почти сын.

— Я просила о помощи вас всех. Этот мир прогнил. Чикаго нужны перемены, Макс, и ты знаешь это. Маркус состоит в сговоре со своей бывшей женой.

— Я помогу тебе. Но ты идешь не тем путем, Джанин.  

Макс не смотрит на нее. Его взгляд прикован к сотням огней Чикаго в ее окне. Город не спит, город живет своей жизнью, не ведая, что готовят его две самые сильные фракции.

Женская ладонь мягко ложится на плечо Макса. Джанин высокая, но он выше. Он оборачивается и чувствует прикосновения тонких пальцев. Для остальных Джанин лидер, для него — та, что любит все его шрамы, и больше всего тот, что рассекает темнокожую щеку надвое.

* * *

Спайр уже разрушен, когда Макс и его люди появляются там. Все вокруг разрушено, обломки стекол. Руки Джанин в крови. Парочка подростков испортили ее месть. То, чего она хотела так долго. Месть и Чикаго.

Макс находит свою девочку потерянной и разбитой. Он выносит ее из Спайра на руках — как девятнадцать лет назад из горящего дома ее семьи.

— Ты был прав, — голос Джанин звучит тихо, это не голос лидера. — Я пошла не по тому пути…

Единственное, о чем может думать Макс, — унести ее в безопасное место. Потом вернуть в свою фракцию порядок. Разобраться с Маркусом.

У двух лидеров один путь. Они должны были понять это раньше.