Занимательная биология (джен)

— Ладно, мальчики. Отвечу вам на Очень Страшный Вопрос с помощью простой аналогии. Это похоже...

Джеймс и Альбус немедленно навострили уши, а уставший папа снял сползшие с носа очки и протер их с небывалой тщательностью.

— ...на Турнир трех волшебников, — наконец сказал он, и мальчики разочарованно вздохнули. — Начну издалека, то есть с самого начала. В общем, в тот год нас с этим Турниром совсем затрахали, — папа внезапно осекся. Джеймс понимающе хмыкнул и подмигнул Альбусу.

Тот смущенно поерзал, но остался на месте. Спор есть спор.

— А как это — «затрахали»? — невинно спросил Джеймс.

Папа кашлянул.

— Я, конечно, устал после работы, но это не значит, что можно забываться.

Джеймс отвернулся, пряча улыбку.

— Я понял, — пришел на выручку Альбус. — Это то же самое, что с папой делают в Министерстве...

Папа издал какой-то нечленораздельный звук горлом, и Альбус поспешно добавил:

— Когда всякие отчеты писать заставляют.

— А-а, — ехидно протянул Джеймс. — Понятно.

Увидев, что отец абсолютно деморализован, он милостиво добавил:

— Ладно-ладно, па, прости. Как-то ты совсем не о том начал, но... Что дальше-то было?

— А дальше был финал. Последнее задание — здоровенный такой лабиринт. Мы вошли туда вчетвером, — вздохнул папа. — Сначала Седрик Диггори, затем я, потом Виктор Крам, потом...

— Тетя Флер, — вставил Альбус.

— Она почти такая же крутая, как ты — потому что наша, — с жаром согласился Джеймс.

— А почему тогда шла последней? — брякнул Альбус.

Он подумал, что подловил братца, но, увы, Джеймс нашелся почти мгновенно:

— А она тогда ещё не была Уизли.

С видом победителя он откинулся на спинку кресла, и Альбус как-то сник. Он бы с удовольствием дал Джеймсу по шее, но его останавливали два факта. Во-первых, папа был рядом. Во вторых, брат был старший, а значит, риск самому получить по шее был просто великански огромным.

Со стороны дивана донеслось тихое умиротворенное сопение. Папа спал! Даже очки съехали набок с носа — видимо, затем, чтобы немного подремать на щеке.

— Не-а, так дело не пойдет!

Излучая негодование от вязаных бабулиных носков до вихрастой макушки, Джеймс выбрался из кресла, на цыпочках подкрался к мирно спящему отцу и (Альбус сжался) гаркнул ему в самое ухо:

— А дальше-то что было?

Папа от неожиданности подлетел на диване и завопил.

С невинной улыбочкой коварный брат вернулся на свое место, успев слегка разочарованно шепнуть Альбусу:

— Ну вот, а я думал, «Экспеллиармус!» заорет, как в прошлый раз.

— Условный рефлекс, — еле слышно вздохнул тот, пока разбуженный таким инквизиторским способом папа искал слетевшие очки и не замечал их перешептываний.

Наконец очки обнаружились на полу. Нацепив их на нос, папа подозрительно оглядел не в меру развеселившихся сыновей.

— На чем мы остановились? — уточнил он.

— Участники Турнира вошли в лабиринт, — услужливо подсказал Альбус.

— А «затрахать» их при этом было обязательно? — не выдержал Джеймс.

Альбус подумал, что братец наконец перегнул палку, и сейчас им обоим влетит.

Не тут-то было. Потому что папа пустил в ход нечестные козыри.

— Давай маму позовем? — предложил он с типично джеймсовской ухмылочкой (Альбус даже удивился, что он тоже так умеет). — Она тебе все объяснит.

Джеймс немедленно вскинул руки, признавая поражение.

— Она на меня опять мышей натравит, — завопил он. — И вообще, я не виноват, это все тети-Гермионина «Анатомия».

С точки зрения Альбуса, аргумент был просто железный. Но папа так просто не сдался:

— Ещё хоть одно слово в таком же духе — и вы оба отправитесь к ней. За увлекательными рассказами, — пригрозил он.

— А я вообще молчал! — возмутился Альбус, за что немедленно получил тычок под ребра от Джеймса.

И папа, по счастью, не заметив этого провалившегося бунта, поправил очки и медленно, почти торжественно проговорил:

— Вошел ваш маленький четырнадцатилетний папа в лабиринт. Вокруг тишина и темнота...

Альбус закатил глаза. Папа чуть-чуть смутился, но продолжил:

— Вошел я, в общем, и чувствую — остались мы вчетвером с проклятым лабиринтом один на один. Он был похож на живое существо...

— Пафосно как, — сморщил нос Джеймс. — Ладно уж, если уж вместо ответа — скукотища... Давай нормально рассказывай, как ты там всем показал!

— Но...

Папа, кажется, даже растерялся.

— Рассказывай-рассказывай, — поддержал брата Альбус.

— И вдруг ко мне — пауки гигантские, — неожиданно бодро выпалил папа, заалев ушами. — Десять штук. Страшные — дядя Рон бы точно в обморок упал. Но я-то не дядя Рон. Ка-ак одному на лапу наступил — кр-рак! Второму в глаз стукнул — р-раз! Третьего в пузо пнул — он от пинка как бладжер от биты улетел! Расхохотался я демонически и дальше побежал...

— А остальные семь пауков где? — тихонько спросил любивший точность Альбус.

— Молчи, — шикнул на него Джеймс. — Смотри, как наш честный папа у дяди Рона врать научился... Ну или у Фреда с Джорджем... Или у деда... — немного подумав, добавил он.

— Это он не у дяди Рона, — покачал головой Альбус. — Это мы в маггловское кино ходили прошлой зимой.

Папа, кажется, увлекся своими былыми подвигами и ничего не заметил.

— Иду я, радуюсь — и вдруг навстречу, дети, — соплохвосты. А это дрянь пострашнее длинных отчетов. В панцире непробиваемом; с одной стороны пламенем плюется, с другой — жало двухметровое. Никаким заклинанием панцирь этот не пробить. В общем, отвратность примерно на уровне дяди Дадли в день рождения. Но если вы думаете, мальчики, что ваш папа испугался...

Мальчики переглянулись.

— Понесло, — шепнул Джеймс.

— Ага, — так же шепотом согласился Альбус.

— Подпустил я монстров поближе, — вдохновенно врал папа, кажется, окончательно наплевав на правдоподобие. — Они встали на задние лапы...

— Н-да... — пробормотал Альбус. — Вот скажи, Джим, ты когда-нибудь видел соплохвоста с лапами?

— Зануда.

— ...Они встали на задние лапы, готовясь безжалостно сожрать вашего маленького тощего папу, открыв незащищенное панцирем брюхо. Взмахнул я палочкой — наколдовал обжигающую волну пламени. Ударила она монстров в беззащитную плоть, — последние слова папа произнес так вкусно, как будто речь шла о бабушкиных бифштексах, — и превратила в пепел. Но не успел перевести дыхание, как навстречу мне — дементоры!..

Он осекся и перевел дыхание.

— Где ты так сочинять научился? — восхищенно спросил Джеймс.

— Я знавал Гилдероя Локхарта в его лучшие годы, — с гордостью отозвался папа.

Джеймса, по-видимому, такой ответ не устроил. Он хлопнул рукой по подлокотнику и заявил:

— Ближе к делу, — и выразительно указал на злосчастную тети-Гермионину книгу.

— Ну хорошо, — вздохнул папа. — Почти добрался я до Кубка огня — и тут меня Седрик Диггори догоняет. А он старше, бегает быстрее — ни за что не обогнать. Я еще и ногу повредил.

Словом, легенда о неуязвимом папе-супергерое трещала по швам — на радость ехидному Джеймсу.

— Ты его обманул как-нибудь? — поинтересовался Альбус, стараясь не замечать паскудной улыбочки братца.

Папа укоризненно покачал головой:

— Я его от паука спас. И мы решили взяться за Кубок вместе...

— И? — хором спросили Джеймс с Альбусом.

— И все, — махнул рукой папа. — Поттеры, имейтесь совесть — я спать хочу...

Возмущенному воплю Джеймса позавидовала бы любая баньши. Да что там — удавилась бы от зависти.

— МЫ ТЕБЯ НЕ О ТОМ СПРАШИВАЛИ!

— А о чем? — ненатурально удивился папа.

— О том, как Фред с Джорджем получились...

— ...такие одинаковые, — куда тише добавил значительно более робкий Альбус.

— Примерно так, как я объяснил! — последовал туманный ответ.

Мальчики переглянулись.

— Как это? — спросил безжалостный Джеймс.

Папа вздохнул и чуть-чуть покраснел.

— Есть такие штуки, — начал он. — Если честно, я сам до конца не знаю, что они такое... Чтобы получился ребенок, их запускают в... лабиринт, и между ними начинается соревнование — кто первый доберется до самой главной цели, тот и станет.... э-э-э... второй половинкой ребенка. А если это будут сразу двое, то и получатся близнецы.

Джеймс закатил глаза.

— А мама про уникальную магию заливала.

Альбус же скептически хмыкнул:

— То есть вы с Седриком как сперматозоиды, а кубок как яйцеклетка, так?

Папа сделал большие глаза и открыл рот. Наверное, так его еще никто не называл.

— Но ведь монозиготные близнецы не так получаются, — поддержал брата Джеймс. — В этом случае ты должен был взять кубок один, а потом развалиться напополам.

Папин рот открылся еще шире.

— Да и дизиготные не так, — добавил Альбус, — тогда у Седрика должен был быть свой кубок.

Папа потрясенно смотрел на них несколько секунд, а потом рассмеялся:

— Гермиона лекцию читала?

— Ну да, — вздохнули они хором.

— А зачем вы мне голову морочили?

— На спор, — неохотно признался Альбус, поерзав в кресле.

Джеймс, в отличие от него, и не думал стесняться.

— Мне вот только непонятно, пап, — протянул он лукаво. — Если ты сперматозоид, то Волдеморт тогда кто?

Папа озадаченно пожал плечами.

А Альбус закатил глаза — с его точки зрения вопрос был пустяковый. Он-то внимательно тетю Гермиону слушал.

— Дубина. Волдеморт — противозачаточное средство! — выпалил он победно.