Оставленные (джен)

Зеленая табличка «выход» погасла. Коридоры погрузились в непроглядную тьму.

«Просто несказанно везет, — заворчала бухгалтерша, — как метеоритам падать — так у нас, снегопад в конце апреля — тоже у нас. Будет когда-нибудь спокойно в этом городе?»

— Ольга Васильевна, пойдемте в офис, там хоть посветлее, — пропищал из темноты девичий голос.

Отворилась дверь, и часть коридора залило тусклым синим светом. На диванчике сидела суховатая женщина с узким морщинистым лицом, ее губы-ниточки были яростно сжаты. На ней было серое пальто, а шею украшал пестрый шелковый шарф-бактус. Бухгалтерша недовольно встала, отложив меховую шапку, которую все это время держала на коленях. За окнами бушевала метель.

— Привет неудачникам! — насмешливо проронила молодая большеглазая девушка, — ой, Ольга Васильна, кроме вас, конечно.

Бухгалтерша по-королевски прошагала до ближайшего стула и, поправив бактус, величаво приземлилась.

— Вам, Мариночка, последить бы за языком, пока его кто-нибудь не вырвал, — высокомерно проговорила она.

Марина со стыдом опустила взгляд:

— Простите, я думала там остались только молодые…

От этих слов Ольгу Васильевну передернуло и она молча отвернулась, сделав вид, что ее заинтересовали дипломы на стене.

— Ольга Васильевна, может чаю? В кулере вода пока не остыла, — невзрачная писклявая девушка попыталась разрядить обстановку.

— Ой, Даша, ты не знаешь, что в эти ваши чайные пакетики суют одну покрашенную бумагу. Не понимаю, как молодежь вообще это пьет.

— У меня есть лавандовый чай в шариках, — подала голос полноватая круглолицая женщина, оторвавшись от экрана смартфона, — ну, знаете, шарики такие, завариваешь — они раскрываются…

— Ладно, давай сюда свои шарики, раз не жалко, — перебила Ольга Васильевна сурово, — все равно они только в кипятке нормально завариваются.

Даша протянула бухгалтерше сколотую кружку, внутри исполосованную многочисленными коричневыми кругами. Ольга Васильевна брезгливо заглянула и нее и холодно произнесла:

— Вы тут кружки вообще не моете? Моя — всегда чистая, несмотря на то, что в офисе.

— Ольга Васильна, мы бы могли налить в вашу, да только темно в коридоре. Пойдете в кабинет, споткнетесь, еще ноги себе переломаете, — как можно серьезнее проговорила Даша с тенью ехидной ухмылки.

Остальные подавили смех. Ольга Васильевна с видом бывалого гурмана поднесла чашку к лицу, вдохнула лавандовый запах, затем поморщилась и отставила ее в сторону.

— Екатерина Михална, что там с водителем? — поинтересовалась Марина.

— Да что… Едет где-то, — полноватая женщина с телефоном подошла к окну. — Видите что творится? Общественный транспорт встал, все на летнюю резину перешли. Кто ж думал, что такая метель может быть двадцать пятого апреля.

Даша вздохнула, видимо подумав, что вечер пятницы окончательно испорчен.

«Приехал», — объявила Екатерина Михайловна, разглядев сквозь кружащийся снег побитую «шестерку», которая въезжала на заметенную парковку. Все четверо с облегчением направились к лестнице. Лифт не работал, поэтому предстояло спускаться с девятого этажа пешком.

— А офис закрывать кто будет? — проворчала Ольга Васильевна.

— Сто-о-о-ойте! Не закрывайте меня! — услышали они звонкий голос из темного коридора. Неизвестный включил фонарик.

— Пашка, ты что ли тут? — удивилась Екатерина Михайловна.

— Ага… — ответил взъерошенный худощавый парень в растянутой полосатой кофте.

Ольга Васильевна скривилась. Этого напыщенного мальца она не переносила на дух.

— Домой-то поедешь? Иван Юрьич всех развезет, — сказала Марина.

— Не… У меня еще тут работы по горло. Как электричество дадут — все серваки надо проверить, — махнул рукой Пашка, — да и мне тут недалеко, дойду.

— Ну тогда счастливо!

На нижних этажах в лестничных пролетах не было окон и Ольга Васильевна, бурча себе под нос, пыталась не отставать от Даши, светящей впереди себя телефоном. Внизу высокий крепкий охранник отодвинул щеколду входной двери. Даже ему открыть ее удалось с трудом: несмотря на навес, на крыльце улеглись волнистые снежные заносы.

— Ну, удачи вам там, — улыбнулся охранник.

Пузатый Иван Юрьевич в кожаной кепочке хмурился у своей «шестерки» и закуривал вторую сигарету.

— Ну что, — наконец, сказал он, — я застрял. Придется толкать машину до дороги.

Женщины переглянулись, Ольга Васильевна недовольно цокнула. Самая хрупкая — Даша села за руль.

— Еще не хватало мне толкать это корыто, — с презрением проворчала бухгалтерша, пытаясь поглубже запихнуть шарф-бактус, который совершенно не спасал от ветра и холода.

Остальные принялись за дело.

— Ольга Васильна, — сказал водитель, когда все уже набились в «шестерку», — вам же на Северо-Запад?

— Туда же, куда обычно, — по-королевски вымолвила она.

— Туда не поеду, — заявил Иван Юрьевич, — дороги вообще не чищены. Если мы туда и доберемся, то я потом там ночевать не собираюсь.

Ольга Васильевна раскрыла рот от такой наглости и гордо хлопнула дверью, выйдя из машины.

— Когда она уже на пенсию уйдет? — тихо проговорила Марина, — ей уж лет десять как пора.

— Ты с нами только год работаешь, не представляешь, сколько мы уже этого ждем, — хмыкнула Екатерина Михайловна.

Бухгалтерша, не глядя на отъезжающую покореженную «шестерку» направилась обратно. Покачиваясь, она преодолевала глубокие сугробы. Улыбающийся охранник, наблюдавший все действо через стеклянную дверь, тут же впустил ее.

— Что, Ольга Васильна, не получилось уехать?

— Не велика беда. К счастью, придумали такси, — гордо проговорила она, тыкая морщинистым указательным пальцем по кнопкам своего старого телефона.

— Э-э-эх, не уверен, что кто-то приедет. По крайней мере, в ближайшие пару часов. А цены сейчас…

Ольга Васильевна шикнула. Длинные гудки в трубке прервались сообщением: «К сожалению, сейчас все операторы заняты. Ваш звонок семнадцатый в очереди». Заиграла противная музыка. Бухгалтерша, сжав губы, опустила телефон.

Подниматься наверх ей хотелось меньше всего, но ждать, стоя в холле, Ольга Васильевна не собиралась. В районе пятого этажа заныли колени. Она передохнула и, пыхтя, преодолела остальные ступеньки. Освещая путь телефоном, по примеру молодых, она добралась до родного офиса, и в этот момент в коридорах загорелся свет. Ольга Васильевна вздохнула, открыла кабинет и, повесив серое пальто на крючок, достала из ящичка заварочный чайник и маленькую фарфоровую кружечку.

— О, моя любимая Ольга Васильна, — съехидничал Пашка, входя на кухню.

Бухгалтерша высокомерно глянула на него и молча продолжила чаевничать. Взлохмаченный сисадмин схватил горячий чайник и стал бултыхать в своей полулитровой кружке чайный пакетик, который использовался уже, как минимум, в третий раз. Пашка бесцеремонно плюхнулся на табурет напротив Ольги Васильевны.

— Вы бы хоть предложили мне своего вкусного чайку, все равно я бы скромно отказался, — сказал он насмешливо.

— Тебе бы поучиться хорошим манерам, — грозно процедила бухгалтерша.

— Да я не сказал ничего плохого, — заметил он, — а вас здесь не особенно любят, а? — Пашка, прищурившись, отхлебнул свой светленький чай с громким хлюпаньем. Ольгу Васильевну передернуло.

— Да и меня не очень-то жалуют. За то, что я всем говорю правду, — продолжил он.

— За то, что ты плохо делаешь свою работу, — сквозь зубы проговорила Ольга Васильевна.

— Ха, ну да, — усмехнулся Пашка, — я вам тысячу раз говорил, куда тыкать можно, а куда нельзя. И все равно каждый день: «Па-а-а-ашка, я что-то нажала , и все исчезло», — передразнил он.

— А ты только и умеешь, что ковыряться в своих тупых железяках. Не удивительно, что девушки на тебя даже не смотрят. Кому нужен такой охламон в мятой кофте, который зубы чистил последний раз, наверное, в прошлом году, — надменно выговорила Ольга Васильевна.

— А кому нужна противная сварливая старуха, только из-за возраста считающая себя умнее других? — он, казалось, совсем не смутился.

Бухгалтерша за столько лет должна была привыкнуть к подобным выпадам нахального сисадмина, но она была вне себя от гнева.

— Да как ты смеешь! Я напишу жалобу, и тебя выгонят отсюда взашей! — закричала она.

— За что меня выгонять? Между прочим, это вы стали меня оскорблять. А я, вообще-то, недалеко живу и мог бы предложить вам ночлег. Или вы собираетесь проторчать здесь все выходные?

— Да я на сто метров не подойду к твоему вонючему жилищу, — презрительно бросила Ольга Васильевна.

— Как знаете, — усмехнулся Пашка и оставил бухгалтершу допивать чай в одиночестве.

Метель не утихала, ветер выл за окном, качая антенны и электрические провода. Небо почернело. По сугробам продолжали пробираться единичные пешеходы, всюду вдоль дорог стояли брошенные автомобили. Ольга Васильевна не оставляла попыток дозвониться в такси, но каждый раз несколько минут играла монотонная тоскливая музыка и звонок обрывался. В кабинет громко постучали. Бухгалтерша не двинулась.

— Ольга Васильна, вы, наверное, проголодались? У меня вот, — сказал Пашка, протягивая ей бутерброд с вареной колбасой.

— Любите вы питаться одними простыми углеводами, — недовольно проворчала она, — а в колбасе этой мяса нет вообще. Рога и копыта перемолотые.

Пашка спокойно прошагал к ее столу, наиграно поставил блюдце и водрузил на него бутерброд.

— Жаль, что все яства заморские я уже сегодня съел, — съехидничал он и скрылся.

Ольга Васильевна сглотнула слюну и, убедившись, что Пашка ушел, принялась быстро поедать простые углеводы. Спустя еще полчаса безуспешных звонков в такси она гордо направилась в серверную. Ольга Васильевна знала, где она находится, но никогда не бывала там. Всегда, когда требовалась помощь сисадмина, достаточно было набрать внутренний телефонный номер, и Пашка был тут как тут. Из маленькой комнаты веяло холодом, всюду стояло непонятное оборудование с кучей разноцветных лампочек, от огромного количества проводов зарябило в глазах. Лохматый сисадмин сидел за монитором в уголке, попивая полупрозрачный чай.

— Ты долго еще собираешься здесь сидеть? — высокомерно поинтересовалась бухгалтерша.

— Да я вообще-то давно уже все сделал, — весело заявил он, — вас жду.

— Меня? — удивилась Ольга Васильевна.

Она не хотела просить его о приюте, но надеялась, что он предложит сам, чтобы согласиться, будто сделав одолжение.

— Нечего меня ждать. Мне твоя компания неприятна. Жду, когда ты, наконец, уйдешь.

— Ольга Васильна, просто спросите то, что хотели, — улыбаясь, ответил Пашка, — неужели это так сложно для вас?

Бухгалтерша хмыкнула, надменно развернулась и зашагала прочь.

— Ольга Васильна, да ладно вам! — крикнул Пашка, вскакивая с места, — пойдемте ко мне, к завтрашнему дню, поди, дороги расчистят, и будет вам такси!

Она остановилась и через силу тихо процедила:

— Ладно. Пойдем.

Они шли по темной улице, преодолевая снежные заносы. Пашка ежился от холодного ветра, Ольга Васильевна придерживала пушистую шапку, то и дело слетающую с головы.

— Ольга Васильна, давайте руку, вы же дороги не знаете, — учтиво предложил он.

— Сама справлюсь.

— Ну, как хотите. Осторожно, здесь высокий бордюр!

— Ох… — бухгалтерша споткнулась и едва удержалась на ногах. Пашка подскочил к ней и схватил за подмышки.

— Спасибо, — выдавила она, отмахиваясь, — сисадминам что, денег не платят? Не можешь купить себе нормальную куртку? — буркнула она, оценивая его тоненькую толстовку на молнии.

— Да есть у меня куртка… Только она зимняя, не доставал еще, — промямлил Пашка, шмыгая носом от холода.

Он долго шерудил ключом в замочной скважине. Руки его заледенели и не слушались. Пашка жил в небольшой двухкомнатной хрущевке. Из мебели в прихожей была только облупившаяся металлическая полочка для обуви, да несколько загнутых гвоздей в стене вместо вешалки для одежды.

— У тебя что, даже шкафа нет? — поморщилась Ольга Васильевна.

— Выкинул. Он меня бесил, — ответил Пашка, помогая ей снять пальто.

Его комната не слишком отличалась от серверной. Все те же провода, несколько нерабочих компьютеров, принесенных на ремонт, старая железная кровать с матрасом наскоро обернутом выцветшей простыней. В зале ситуация обстояла иначе: добротная стенка советских времен с сервантом, комод из цельного дерева, стулья и обеденный стол с толстыми тяжелыми ножками, диван, аккуратно накрытый ярким покрывалом с бахромой.

— Вот, располагайтесь, чистое белье сейчас принесу, — Пашка помедлил, — если найду.

Ольга Васильевна удивленно огляделась.

— Эту комнату явно не ты обставлял. Если бы тут были провода, я бы поверила.

— Не, — усмехнулся Пашка, — я сюда почти не захожу. Здесь моя мама жила. Шесть лет уж ее нет. Я с тех пор ничего тут не трогал, — сказал он, немного погрустнев.

— Я так понимаю, девушек ты сюда вообще никогда не приводил, — заключила Ольга Васильевна, проверяя пальцем толстый слой пыли на комоде.

— Да вы же все правильно сказали, кому нужен такой охламон, который весь день сидит, обмотанный проводами, — улыбнулся Пашка.

— Ты напоминаешь моего сына. Тоже был тот еще оболтус, — голос у нее сорвался.

— Может, кофе? — осторожно спросил Пашка, — кофеварка есть. Чай не предлагаю, у меня только в пакетиках.

— На ночь? Да и у меня давление, — всхлипнула Ольга Васильевна, — ладно, давай сюда свой противный чай.