Что значит быть героем (гет)

Хлоя поджала губы и вышла из машины. Урок начался пятнадцать минут назад и она уже опоздала, но девушка, не слишком об этом беспокоясь, налегке прошла к зданию коллежа. Начнём с того, что она — Хлоя Буржуа, и это значит, что действительно важные события подождут её. Закончим тем, что… Да кто вообще ждёт её к нужному часу, когда она должна управляться с порядком в коллеже и при этом быть супергероиней? На самом деле Хлоя считала, что ей простительны большинство проколов — она же, в конце концов, теперь жизни спасает. Но, так как она не могла рассказать кому-либо об этом (смысл быть героем, если даже похвастаться никому нельзя?), придётся извиняться перед мадам Бюстье и предлагать что-нибудь от имени её отца, например…

Её телефон завибрировал. Наверное, очередное сообщение от Сабрины. Хлоя только остановилась, чтобы прочитать, как её едва не сбил с ног внезапный толчок. Телефон выпал из рук.

 — Эй, смотри под ноги! — прикрикнула она на толкнувшего её человека. Им оказался её одноклассник, тихоня по имени Натаниэль, и Хлоя уставилась на него. Он запыхался, и девушка почувствовала странную жалость вперемешку с гордыней.

 — Как хорошо, что мне не нужно торопиться, даже если я опаздываю, — пробормотала она самой себе. Её переполняло удовлетворение от мысли, что волноваться по таким мелочам было ниже её достоинства. Хлоя попыталась припомнить, приходил ли Нат на занятия вовремя вообще, но не смогла. Она не особо интересовалась им. Да, она знала его имя, но — увольте! — в её жизни была уйма вещей поинтереснее.

 — Извиняюсь, — пробормотал парень в попытке выровнять дыхание, и Хлоя наклонилась, чтобы поднять телефон с пола. Оказалось, Нат уронил свой скетчбук, и тот раскрылся. Девушка едва одарила его взглядом, но что-то привлекло её внимание — и она резко схватила его, начав перелистывать, пока Натаниэль её не остановил.

Там были скетчи всех супергероев. Хлоя перелистывала странички одну за другой — вот Ледибаг и Кот Нуар, вот остальные герои-новички — но где же Квин Би? Где, чёрт этого художника побери, единственно важные портреты её-любимой во всей красе?

Хлоя обвиняюще посмотрела Натаниэлю в глаза.

 — А где Квин Би? — затребовала она.

Он не ответил и протянул руку, чтобы забрать скетчбук, но Хлоя ему этого не позволила.

 — Почему ты её не нарисовал? — спросила она. Разумеется, его сомнительное творчество не стоило и секунды её времени, но она всё равно почувствовала раздражение. Почему он нарисовал всех, кроме неё? Разве она не героиня? Она — одна из лучших и должна быть в центре внимания, и Нат должен это понимать.

 — Хлоя, будь добра, верни мне скетчбук, — раздражённо сказал он и снова протянул руку. — Нам нужно идти в класс.

Вот чёрт, а она уже и забыла. Но всё равно, ни одни занятия и рядом не стояли с тем, что кто-то не оценил Квин Би по достоинству, даже если этим кем-то был Натаниэль Куртцберг.

 — Ну, так ответь на мой чёртов вопрос! — воскликнула Хлоя, и не подумав вернуть альбом владельцу.

 — Потому что я не хочу её рисовать, вот и всё. Теперь верни!

На секунду Хлою так ошеломили его слова, что она забыла о скетчбуке. Нат выхватил его из её рук и, решив, что разговор окончен, попытался пройти дальше. Хлоя, не собираясь сдаваться, перекрыла собой дверной проём, и теперь Нат был обязан отвечать на все её вопросы, если он хотел вообще попасть в коллеж.

 — Почему это? — спросила она. До сего момента ею двигало лишь любопытство, но сейчас ребром стоял вопрос её достоинства. Натаниэль, не желающий рисовать Квин Би причинил ей личную обиду, и она не собиралась пропускать его просто так.

 — Хлоя, пожалуйста, пусти меня в класс, — сказал Нат в безуспешной попытке обойти её.

 — Она тебе не нравится?

Со вздохом Нат отступил.

 — Нет, не нравится.

 — Э-э? — девушка не была готова к такому ответу. — Как она может не нравиться? Она же такая классная, и красивая, и потрясающая… Ты же сам всё видел! У неё такой крутой костюм!

 — Быть героем — нечто большее, чем симпатичная внешность и крутой костюм, — тихо ответил он. — Хотя, почём тебе это знать? — настолько тихо добавил он, что Хлоя не сразу поняла, что это не плод её фантазии.

Но он действительно это сказал, и ничто в её жизни до сих пор не было настолько оскорбительным. Хлоя ошеломлённо на него уставилась, не в силах даже накричать в ответ.

Единственное, что она смогла озадаченно выдать:

 — Что ты имеешь в виду?

В каком смысле, большее, чем крутая внешность и всеобщее восхищение? Неужели героями становятся из-за чего-то другого?

 — Имею в виду, что Квин Би, по сути, бесполезная, — сказал он, и Хлоя взволнованно вдохнула. — Разве что летать умеет, но когда доходит до дела — она практически не помогает команде. Я думаю, что человек, предпочитающий внешний лоск спасению людей, не может зваться героем, — с необычайной решимостью закончил он. Его аргументами были весьма негативные мысли о Квин Би, и Хлоя не была готова ни к чему из услышанного.

 — Но, наверное… Наверное, всё дело в том, что она ещё не освоилась?.. — выдохнула шокированная девушка. — А ещё… На самом деле она умнее всех, вот как! Ты что, действительно ждал, что она будет рисковать жизнью ради каких-то левых людей? Если у кого-то вроде Кота Нуара нет головы на плечах — то и флаг ему в руки! Некоторые и думать умеют, понимаешь?

 — Но ведь именно это и значит быть героем, — сказал Нат. — В общем, я таковой её не считаю, и рисовать её не хочу. И я не единственный так думаю, вот, Алья говорила в Ледиблоге…

 — Тоже мне, авторитет! Алья ненавидит всё, что я дел… Что я люблю!

Молодец, Хлоя, ты чуть не проговорилась в тупой ссоре с тупым ребёнком. Гнев, шок, негодование и чуточка боли помутнили её разум, и страх перед раскрытием подсказал, что не стоит обращаться к этому аргументу, пока она не наболтала лишнего.

Хлоя отошла от двери, пропуская парня в здание. Секунду он выглядел так, будто хотел что-то сказать, но затем лишь покачал головой и прошёл мимо неё.

На какое-то мгновение Хлоя застыла, уставившись вперёд невидящим взглядом, но тут же вышла из ступора и потрясла головой, как будто это помогло бы ей забыть этот тупой разговор. И почему ей было не плевать на мнение этого тупого ребёнка? То, что он думал о её альтер-эго, не имело значения. Никакого.

Вот только поверить в это было сложно.

* * *

 — Почему мне не плевать? — спросила Хлоя саму себя. Она не должна была принимать слова Натаниэля близко к сердцу, но разговор не выходил из головы.

 — Тебе нравится Квин Би? — спросила она Сабрину после уроков. Хлоя решила, что ей всего-то-навсего нужно альтернативное мнение, более льстивое, более верное. Ну конечно же, только Натаниэль не считал Квин Би самой лучшей супергероиней из всех, кого видел этот мир и, как только Хлоя это докажет, насаждающее раздражение тут же отпустит.

 — Конечно, нравится.

Вот! Сабрина была гораздо умнее этого мальца.

 — И что же тебе нравится в ней?

 — М-м-м… — внезапно Сабрина как будто потерялась. — Ну, она нравится тебе, и ты всегда говоришь, что она самая лучшая. Поэтому она и мне нравится.

Ладно, наверное, Хлоя переоценила умственные способности Сабрины.

 — И всё?

 — Ну-у, э-э… — Сабрина начала что-то бормотать в попытке сочинить подходящий ответ, но у неё не вышло.

 — Чудесно! — Хлоя щёлкнула пальцами, прервав мысль Сабрины. — Спрошу ещё кого-нибудь.

Она спросила Адриана, но он почему-то помялся, прежде чем выдать:

 — Ну, она старается.

 — …Но? — потребовала Хлоя, потому что весь его тон выдавал это «но».

 — Но мне кажется, что она могла бы стараться усерднее, — закончил Адриан извиняющимся тоном.

Хлою сплошь окружали предатели.

* * *

Вот теперь-то она не могла просто так его отпустить. Именно Натаниэль заварил всю эту кашу, и теперь именно его должна была убедить Хлоя, что Квин Би — самая лучшая супергероиня.

На следующий день после уроков Хлоя нашла его в библиотеке. Бедный Нат подпрыгнул, когда она резко уселась перед ним со страшным объявлением:

 — Нам надо поговорить.

 — Хлоя, ч-что ты здесь делаешь?

 — Я неясно выразилась? Надо поговорить. — Хлоя сделала паузу и поджала губы, потому что вся эта ситуация смотрелась неприятной и смешной, но также девушка прекрасно знала, что сосущее чувство не отпустит, покуда она не узнает ответ на свой вопрос. — Раз уж Квин Би недостаточно хороший герой для тебя, расскажи, что значит быть хорошим героем? — беззаботно спросила она.

 — Э-э?.. — выдал Нат с потерянным видом. — Почему ты спрашиваешь именно меня?

 — Потому что мне так захотелось, — Хлоя подавила желание закатить глаза. — Просто ответь на мой проклятый вопрос.

Натаниэль на секунду задумался, бросив многозначительный взгляд на дверь. Совершенно очевидно, что он хотел бы сейчас быть где угодно, но не здесь, рядом с ней. Но, как бы там ни было, жизнь полна сражений, и парень вздохнул, принимая судьбу.

 — Понятия не имею, какое тебе до этого дело, но Квин Би, она просто… — На мгновение он запнулся, подбирая правильные слова, и пожал плечами. — Просто по ней видно, что её больше интересует своя пятая точка, чем спасение города. Ты же видела, что она вечно где угодно, только не в сражении. Ей, наверное, совсем плевать на горожан, которые могут пострадать…

 — А какое это имеет значение? — перебила его Хлоя. — То есть, даже если что-то и случится, то Ледибаг всех исцелит. Если всё и так придёт в норму — то смысл Квин Би рисковать ради каких-то незнакомцев, если она просто может помочь Ледибаг поймать акуму?

 — А если Ледибаг не поймает акуму? Что тогда? — спросил Нат.

 — Но она же всегда её ловит!

Хлоя покачала головой. Насколько же безумной была мысль о том, что Ледибаг не выполнит свой долг!

 — Даже если так — людям всё ещё страшно. И Квин Би не делает ровным счётом ничего, чтобы они чувствовали себя в безопасности.

«О, Господи», подумала Хлоя, «неужели он правда думает, что мне не пофиг на горожан?»

Натаниэль правильно понял её выражение лица и продолжил:

 — Квин Би должна хоть на минуту забыть о том, что зовётся «королевой» и вспомнить, что она — часть команды.

Хлоя никогда не думала, что тихоня вроде него будет высказываться такими громкими словами.

 — Ты не поверишь, но она знает! — запротестовала Хлоя. — Её роль в команде… Больше координирующая, понимаешь?

 — Да на здоровье, — совсем не убеждённо ответил парень. — В любом случае, это всего лишь моё мнение, так что, почему бы тебе не забить на него? — спросил он и встал, чтобы уйти.

И в его словах отразились её же мысли — почему бы ей просто не забыть всё, что он только что сказал?

* * *

Но, когда она просыпается следующим утром, она не забывает.

И на следующее после этого утро тоже.

Всё из-за странного голоса, нашёптывающего: а если он прав? Раньше были какие-то мимолётные знаки, которые можно было просто проигнорировать. Раньше на неё посмотрели бы с долей разочарования или избежали бы вообще просить её помощи. Но это лишь вызывало мелкое недовольство, делало жизнь супергероя не такой яркой и беззаботной, как думала Хлоя. Ей-то всегда нравилось, когда каждое её действие сопровождалось счастливыми вздохами и похвалой, а драться со злодеями всегда напрягало сильнее, чем автограф-сессии или интервью. Но Хлоя всё это игнорировала… Пока Натаниэль не высказал претензии вслух. Пока не признал её вину. И теперь она не могла не страдать, снова и снова вспоминая их разговор, а заодно и самого Натаниэля.

Кто он вообще такой, чтобы указывать ей? Мысли Хлои возвращались к нему всякий раз, когда она пыталась понять, а почему, собственно, её вообще волнует его мнение? И, мало-помалу, она — скорее всего, впервые — начала обращать внимание на его присутствие в её жизни. Возможно, девушка пыталась найти в нём что-то ужасное, какой-то заметный недостаток, который умалил бы всё сказанное. Да, он был застенчивый и неконфликтный, но это вряд ли можно было использовать против него. И чем больше Хлоя пыталась презреть Натаниэля, тем больше понимала: если ей так хотелось заглушить голос совести, то нужно сделать обратное — заставить его признать её.

Сама мысль об этом оскорбляла.

* * *

Спустя несколько дней атаковал очередной злодей, и во время сражения Хлоя снова вспомнила слова Натаниэля: «Квин Би должна вспомнить, что она — часть команды».

«Но ведь я и так это знаю», подумала Хлоя. Неужели ей стоило сломя голову бросаться в пыл битвы, как это делали остальные? Потому что они, как обычно, прекрасно справлялись без неё.

Вот только сейчас ей отчётливо казалось, что она должна что-то поменять, дабы облегчить совесть. Праздные полёты туда-сюда никак этому не способствовали, поэтому она решила поучаствовать в драке. Это было накладнее, чем общение с фанатами или интервью, и Хлое битва не доставляла какого-то странного удовлетворения, но, по крайней мере, беспокойство в глубине души понемногу утихало. Девушка считала, что все эти битвы — словно кость в горле, но часть её сознания считала, что это был правильный поступок. Наверное, теперь Нат — да и все остальные — наконец-то увидят, какая она крутая.

* * *

На следующий день Хлоя шла к Натаниэлю, чтобы исцелить уязвлённое самолюбие, и вот он, собственной персоной — снова в библиотеке, на этот раз занятый рисованием. Даже если бы она не знала, где его искать — в любом случае, вопрос его признания стоял острее.

Она подошла к парню и со спины заглянула за его плечо, чтобы увидеть рисунок, но Квин Би там не было. Хлоя разочарованно обошла стол и уселась на стул напротив. Удивлённый Натаниэль закрыл рисунок руками, как щитом.

 — Итак, — начала она. — Видел Квин Би вчера?

Он секунду смотрел на неё так, будто пытался что-то понять, но быстро сдался, и просто спросил:

 — Почему ты снова говоришь со мной?

«Хотела бы я знать», подумала Хлоя, и пожала плечами. Ей действительно было нечего ответить, и она решила проигнорировать вопрос.

 — Ну так, как, видел? Она же была невероятна, ведь так? Тебя впечатлило?

Нат приподнял бровь.

 — На самом деле, нет. Хлоя, чего ты от меня хочешь?

В смысле, нет?! Хлоя едва не закричала: «Но я же старалась из-за тебя, чтобы ты увидел свою неправоту, а тебе просто наплевать?!» Затем собралась, покусала губу, и попыталась прикинуться самой невозмутимостью.

 — Нет, ничего. Я всего лишь хотела, чтобы ты оказал Квин Би честь, она же этого заслужила! А почему ты не видел? В интернете же всё есть.

 — Не знаю, наверное, я просто не заинтересован.

В смысле, не заинтересован?! Как он посмел не заинтересоваться ею? Особенно после того, как она попыталась произвести лично на него впечатление… Стоп, она пыталась произвести на него впечатление? Именно на него?

 — Но ведь… Но как же… — Хлоя попыталась сочинить какой-то подходящий аргумент, но в голову не пришло ничего подходящего. Она почувствовала себя обманутой. Она же так долго обдумывала его слова, даже попыталась приложить усилия, чтобы он понял свою ошибку, а ему плевать? Она ощутила себя ребёнком, которому пообещали подарок и в итоге ничего не подарили. Ей стало очень больно, и девушка поняла, насколько сильно желала его одобрения. Она не шевелилась, лишь молча моргала, пока Натаниэль не нарушил тишину.

 — Хлоя, какое тебе дело? — недружелюбно спросил он. — То, что я говорю о Квин Би — не последняя инстанция. Она всё равно не знает ни тебя, ни меня, и я думаю, что наше мнение её никак не интересует.

«Ты бы не поверил, если бы я сказала, насколько хорошо она тебя знает». Хлоя сделала глубокий вдох в попытке придумать хорошее и не подозрительное объяснение. Вот только вся проблема была в том, что такового априори не существовало, и это не могло не бесить.

 — Считай меня её фанаткой номер один, — наконец выдала она. — И я не успокоюсь, пока ты не признаешь, что тебя впечатлила Квин Би.

И она держит своё слово.

* * *

Почти каждый день практически одно и то же — после уроков Хлоя находила Натаниэля в библиотеке или где-нибудь ещё, и они спорили. Иногда дело ограничивалось простым разговором, и он был почти приятным, но затем всё снова перерастало в спор. И в одну из таких сцен в библиотеке Хлоя вдруг обратила внимание на то, какие красивые у него руки. Она прервалась на полуслове, потому что эта мысль — самая большая глупость за всю её жизнь, и девушка постаралась собраться и забыть об этом.

Сначала Натаниэль нервничал рядом с ней, но с каждым днём он расслаблялся всё сильнее, и Хлоя, к своему превеликому удивлению, обнаружила, что разговаривать с ним даже приятно. Чуть позже она узнала, что у него есть неплохое чувство юмора, а затем она поняла, что действительно наслаждается их совместным времяпровождением.

И это пробуждало в ней жадность. Она до боли хотела провести с ним как можно больше времени, но также желала, чтобы этого с такой же силой хотел он.

Во время очередной беседы Нат вдруг остановился и спросил:

 — Чего ты так уставилась?

И Хлоя, закусив губу, отвернулась, пытаясь подавить жаждущий взгляд. Она соврала, будто понятия не имеет, о чём он говорил, и затем снова соврала, что не особо-то и ждёт их следующую беседу.

Она попыталась отвлечь себя поиском недостатков Натаниэля, но не вышло: в одно мгновение она думала, какой он упрямый, а в следующее — размышляла о цвете его глаз.

Хлоя попыталась прогнать эти мысли, но воображение продолжало издеваться над ней. Оно продолжало случаться — девушка до сих пор замечала все его достоинства, и, чёрт побери, ей это нравилось! Это её бесило, и одновременно волновало, и ей нравилось — ох, как нравилось! — проводить с ним время, и она злилась на себя за это, потому что это — полный бред, и она не влюбилась, вовсе нет!

* * *

И, в один ужасный день, до Хлои дошло, о чём говорил Натаниэль.

Это случилось в самый разгар битвы со злодеем. Хлоя боролась, когда внезапно увидела его — он просто стоял посреди улицы. Не прятался, не убегал — просто смотрел. И всё её тело внезапно похолодело — страх тяжёлым кулаком сжал её сердце, стало трудно дышать, как будто лёгкие наполнила ледяная вода.

Когда она увидела, что монстр решил атаковать Натаниэля, все её прежние слова о том, что разрушенное всегда исцеляется, о том, что она только помогала Ледибаг поймать акуму — всё это стало пылью. Её тело реагировало бездумно, на чистом инстинкте. Хлоя была счастлива этому, потому что её разум был поглощён лишь ужасом, и, если с Натом что-то случится — это будет лишь её вина.

Хлоя бросилась к Нату, схватила его и попыталась улететь с ним на руках, унести его в укрытие. Она почувствовала неприятную жалящую боль в ноге — наверное, злодей всё-таки задел её — но не остановилась.

Она опустила его на достаточно безопасном расстоянии, и цыкнула.

 — Чем ты думал, чёрт тебя подери? Ты мог пострадать!

Её голос звучал неестественно высоко и звенел от беспокойства. Слова вставали комком в горле, но Хлоя изо всех сил пыталась держать себя в руках. Ей казалось, если она даст слабину хоть на секунду — то упадёт, сражённая болью в ноге и куда более сильной болью в груди.

Он был бледен, скорее удивлён, чем напуган, и это рассердило Хлою. Как глупо было с его стороны подвергать себя такой опасности!

 — Я… Ну… — пробормотал он. — Спасибо. За спасение.

 — Мне бы не пришлось тебя спасать, если бы ты хотя бы попытался спрятаться или убежать!

Натаниэль был неестественно спокоен, и Хлоя внезапно захотела схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы до него дошло, насколько сильно он напугал её своей глупостью. Но она не должна была так делать, поэтому беспомощно сжимала и расжимала кулаки, впиваясь в ладони ногтями, чтобы одна боль отвлекла её от другой.

 — Извини, — сказал Нат. — В следующий раз постараюсь так сделать.

Хлоя, тяжело дыша, посмотрела на него, стараясь не обращать внимания на ногу. Она захотела накричать на него, чтобы он понял, как она испугалась, как ей было страшно, как боль внезапно исчезла. Девушка оглянулась туда, где был злодей, и увидела, как разрушенные здания восстанавливаются. «Они победили», подумала Хлоя, и её захлестнула волна облегчения.

«Всё в порядке, опасность миновала. Все в безопасности»

Хлоя глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, потому что её руки всё ещё тряслись. Уровень адреналина в её крови был настолько высоким, что девушка буквально чувствовала, как кипит её кровь. Наверное, от пережитого стресса она не смогла ничего сказать, или типа того, потому что она не знает, с какого чуда ей вдруг приспичило сделать настолько глупую вещь.

Хлоя сделала шаг вперёд и поцеловала Натаниэля.

Она почувствовала мягкость его губ, и это было похоже на странную магию, потому что девушка внезапно почувствовала, будто ожила. Потом она почувствовала присутствие Ната, и отступила, прежде чем он смог бы оттолкнуть её.

Целую секунду она просто смотрела ему в глаза. Её сердце трепетало, её тело почти что пело, переполненное странным тёплым чувством. Не счастьем, но чем-то, близким к этому.

А затем её здравый смысл наконец-то взял верх над эмоциями, и Хлоя начала паниковать от того, что она только что натворила. Надо было немедленно уходить, что она и решила сделать. Она развернулась, чтобы улететь, но не без прощания, потому что даже в самых неожиданных ситуациях последнее слово должно оставаться за Хлоей Буржуа.

Приложив все усилия, чтобы оставаться невозмутимой, она улыбнулась и даже смогла подмигнуть Натаниэлю.

 — Держу пари, теперь я чертовски тебя впечатлила.

* * *

Хлоя сразу ушла домой. Едва добравшись до спальни, она упала на кровать и уставилась в потолок в попытке понять, что она только что сделала, и что делать дальше.

«Я не должна была этого делать», подумала она, но при этом ни разу не жалела. Её тело всё ещё дрожало, но девушка не могла сказать, почему именно, но чувствовала, как куча разномастных эмоций накатили на неё, как приливная волна. Там были отголоски страха и облегчения, но в основном — смущение, и Хлоя, зарывшись лицом в ладони, почувствовала жар своих же щёк. Было что-то ещё. Что-то, чему она не могла дать имя, оно наполняло её сердце, вынуждая дурацки хихикать. Если именно так прекрасно чувствовали себя все дураки — она была бы не прочь присоединиться к ним.

И было кое-что опасное, но Хлоя об этом не подозревала — желание большего. Она желала настоящего поцелуя, желала его прикосновений — желала Натаниэля.

* * *

На следующий день Хлоя сделала о себе очередное открытие: оказывается, она могла смущаться, когда влюблялась. Потому что она не могла не то, что поговорить с Натаниэлем — даже нормально посмотреть на него не получалось. Но, тем не менее, она явственно ощущала его присутствие, хоть и не могла обернуться к галёрке, где тот, как обычно, просиживал уроки. Но это больше было похоже на внутреннее знание, вписанное в каждую клетку её кожи. Ей не требовалось смотреть — она и так всегда знала, где он и чем занят.

В её голове будто хомячки бегали в колесе, или мыши расположили гнездо, в котором активно копошились — Хлою одолевали много мыслей подряд, и они не отпускали, не давали даже малейшей передышки. Девушка больше не могла так продолжать, потому что с каждой бесцельно проведённой секундой её страхи и тревога разрастались, впрочем, как и надежда. Она прекрасно знала, что должна что-то с этим сделать, но ей было настолько страшно, что она даже есть не могла. При одной мысли начинали трястись руки. Но другого выбора не было, она слишком глубоко увязла.

Хлоя целый день преследовала и одновременно избегала Натаниэля, а затем возвращалась домой и жаловалась на своё любовное горе верному плюшевому мишке. На самом деле это не спасало, поэтому она отправилась в ванную и прочитала мотивационную речь перед зеркалом, что хоть как-то помогло. А затем она превратилась в Квин Би и отправилась в то, что позднее назвала «самым опасным приключением в своей жизни».

* * *

И только в тот момент, когда она уже прилетела к нужному окну и постучала в него, Хлоя поняла: у неё нет никакого плана. Но было поздно давить на тормоза, потому что Натаниэль встал из-за своего стола, за которым он — внезапно! — не рисовал, и удивлённо открыл окно, чтобы впустить её в комнату. Когда она расположилась на подоконнике, до неё дошла вся странность ситуации — действительно, кто в здравом уме будет приходить в гости через окно, и уж тем более, кто будет такого гостя впускать? Это показалось настолько смешным, что девушка не смогла не занервничать, но Натаниэль ничего не сказал — и она взяла себя в руки.

Хлоя позволила себе уделить пару секунд, чтобы осмотреться. Был бардак, но в интерьере чувствовалась рука художника — совсем лёгкие намёки, вроде сочетаний цветов в отдельных местах — но это заметно украшало комнату. У неё не было времени на полноценный осмотр, плюс, неловкая тишина нагнетала атмосферу, и стало ясно, что первой говорить будет она.

 — Нам надо обсудить… Кое-что.

«Сначала думай — потом действуй!», сделала замечание она.

Натаниэль помог ей, задав наводящий вопрос:

 — Ты меня знаешь?

 — Ну, да, — она взмахнула руками. — То, что я сделала… В общем… Я делаю это не со всеми, кого спасаю.

Он молчал, обдумывая её слова, затем кивнул своим мыслям и задал другой вопрос:

 — Мы знакомы?

А это уже было сложно. Но Хлоя и пришла сюда затем, чтобы во всём разобраться. Она попыталась набраться храбрости, чтобы ответить, потому что Натаниэль продолжал пристально на неё смотреть, и выхода не было… Ладно, технически, окно никто не запирал, и можно было спокойно улететь, но после этого она станет жалкой на совершенно другом уровне.

Хлоя глубоко вздохнула и закрыла глаза. То, что она хотела, было трудно сделать с открытыми глазами, ведь ей всегда было непросто открывать свои секреты. Это делало её уязвимой, а уязвимость — худшее чувство на земле.

Сердце колотилось слишком быстро, и казалось, что вот-вот разорвётся в тот момент, когда она отменила трансформацию.

А затем в её ушах зазвенела тишина. Хлоя ждала хоть чего-то, но когда ничего не случилось, она открыла глаза и посмотрела на Натаниэля.

С ошарашенным взглядом он очень медленно спросил:

 — Хлоя, это какой-то сложный юмор?

Она выдохнула сквозь нарастающую боль в груди, но собралась.

 — Вовсе нет.

 — Оу, — ответил он. — Это… — он сделал секундную паузу, — было неожиданно.

Это была не самая лучшая реакция, но и не самая худшая. И он не выглядел разочарованным, поэтому Хлоя продолжила:

 — Я пришла, чтобы кое-что сказать.

 — Что? — спросил Натаниэль в добродушном ожидании.

 — Кажется, я поняла, что значит быть героем, — сказала Хлоя. — Герои заботятся об окружающих.

Она совсем не это хотела сказать, но в самый последний момент она слишком испугалась, чтобы выдать истинную причину визита.

Нат выглядел так, будто не знал, что ему делать с этой информацией.

 — Это круто, — наконец ответил он.

В основном Хлоя всё ещё боялась. Ей было настолько страшно, что она хотела уйти, потому что всю свою жизнь она слишком хорошо оберегала своё слабое хрупкое сердце. Она знала, что из всех, кого знала, не могла доверить его никому. Но сейчас это не имело никакого значения: девушка понимала, что если сейчас пойдёт на попятную, то позднее сожаления съедят её живьём.

Есть то, за что стоит рискнуть своим сердцем.

 — Я хотела сказать ещё кое-что, — сказала она, удивлённая собственным спокойствием. — Ты мне нравишься.

Натаниэль медленно моргнул, а затем просто уставился ей в глаза, не уверенный, стоит ли принимать её слова всерьёз. Девушка посмотрела на него так, будто хотела сказать «да это правда», и постаралась поделиться с ним своими новыми странными чувствами. И кажется, это сработало, потому что Нат внезапно хитро улыбнулся, и Хлоя ощутила, как её сердце снова бьётся, как бешеное.

 — Что ж, теперь многое встало на свои места, — наконец, сказал он и, прежде чем Хлоя спросила, что он имеет в виду, Нат сделал шаг вперёд, чтобы ощутить её губы на своих. Все её страхи и сомнения испарились, в голове воцарилась странная лёгкость, а в сердце — наполненность, и она почувствовала, как её колени подкашиваются, но это был совершенно иной вид слабости.

Самый лучший вид.