Спаси и сохрани (джен)

— Дин, может, не надо?

Сэмми уже восемь лет — вполне серьёзный возраст, чтобы не валить всё дело на старшего брата. Не то чтобы он не умел врать, умел, хотя не так виртуозно и артистично, как Дин, которому, похоже, нравилось морочить головы взрослым людям.

— Тебе нужна Барби? — нетерпеливо вздохнул Дин.

Сэм помотал головой.

— Тогда другого способа нет.

Отстояв небольшую очередь, мальчики подошли к прилавку.

— Я могу обменять игрушку, мэм? — спросил Дин.

Сэмми выглядывал из-за его локтя. Больше всего ему хотелось вцепиться в рукав куртки старшего брата, но он боялся показаться слабаком.

Продавщица посмотрела на круглую румяную рожицу малыша и сразу улыбнулась в ответ на робкую улыбку.

— Вам что-то не понравилось, юные джентльмены?

Дин рассказал трогательную историю — у Дина всегда был запас подходящих историй — о двоюродной бабуле, которая в силу преклонного возраста иногда забывала, что у неё внучатые племянники, а не племянницы. Ему в этот раз повезло, он получил в подарок крутую бейсбольную перчатку, а вот бедному маленькому братику прислали сапфировую Барби. Может быть, удастся обменять куклу на что-нибудь мальчишечье? Без чека, мэм.

Конечно, это сработало. Женщина сказала, что мальчики могут выбрать всё, что хотят, на определённую сумму… Она посмотрела, сколько стоит кукла, и у Сэма глаза полезли на лоб. Дин сделал вид, что ему всё равно, и, поблагодарив любезную леди, пошёл вглубь магазина, ведя Сэмми за руку.

Когда стеллажи скрыли их от глаз продавщицы, Дин остановился и сердито поинтересовался:

— Чувак, что за дела? Ты чуть не расплакался. Это же для неё в порядке вещей.

— А вдруг они узнают, что ты стащил Барби? — прошептал Сэм.

— А разве я стащил? — озорно усмехнулся Дин. И посерьёзнел, видя обеспокоенное личико брата. — Сэмми, на Рождество они продают миллионы таких штук. Никто не станет разбираться, откуда она взялась. Ты собираешься подыскивать игрушку? А то у меня куча дел и без твоих подарков.

Дин лукавил, и они оба знали, что у него нет более важного дела, кроме присмотра за братишкой.

— Ладно, — кивнул Сэм. — Только если ты выберешь что-нибудь для себя.

Дин удивлённо приподнял бровь.

— Это же твой подарок, мистер Плюшкин.

— А у тебя не было никакого.

— Был. — Дин провёл ладошкой по висящему на шее амулету. — Твой.

— Ну… он не совсем мой… и не для тебя.

— Теперь твой.

— Но… Санта-Клаус ничего тебе не принёс.

Сэм в последний момент догадался заменить чуть не вырвавшееся «папа». Но голос предательски дрогнул, и Дин явно понял, что хотел сказать младший.

Он обнял Сэма за плечи и на секунду прижал к себе.

— Хорошо, Сэмми. Валим за подарками от Санты, чувак!

Даже просто бродить вместе с Дином между полками и стеллажами оказалось настолько замечательно и весело, что само по себе стало чем-то вроде рождественского подарка. Папа брал сыновей в магазины крайне редко и уж по-всякому не интересовался их мнением о покупках. Нельзя сказать, что Сэму не хватало игрушек, но роботов и книжки всегда выбирал папа.

Дин задержался в спортивном отделе, а Сэмми торопливо миновал участок с маскарадными костюмами и фигурками мифических существ. С тех пор, как он узнал, что твари отнюдь не мифические, фигурки уже не казались забавными.

Дин нагнал его, и Сэм с удивлением заметил банку теннисных мячей в руке брата.

— И это всё?

— Ага. Я давно хотел научить тебя делать мучные бомбочки. Если вырезать в мячике дыру, наполнить его мукой и швырнуть в стену, он бабахнет, как настоящая граната.

Посмотрев на наклейку с ценой, Сэм нахмурился.

— Слишком дёшево. Найди что-нибудь дороже.

— Эй, мелкий калькулятор, я хочу, чтобы ты потратил побольше.

— А я хочу, чтобы было напополам.

Мальчики снова разделились: Дин пошёл к спорттоварам, а Сэмми, пересмотрев выставленные книги, взял толстую «Мир викторин» и ещё две, которые приглянулись обложками.

Свернув за угол, он увидел Дина, в задумчивости стоявшего перед витриной с баскетбольными мячами.

Взглянув на ценники, Сэм на цыпочках вернулся, чтобы положить одну из книг обратно на полку.

Встав рядом с братом, Сэмми дёрнул того за рукав и указал на один из мячей.

— Бери этот.

Дин неуверенно посмотрел на младшего.

Он колебался, и Сэм придумал, как настоять на просьбе.

— Бери самый клёвый. Ты же будешь учить меня играть в баскетбол.

Продавщица не только обменяла глупую Барби на ценные книги и отличный мяч, но и отсыпала в Динову ладонь немного мелочи. Сдача была невелика, однако её хватило на одно мороженое, политое ванильным соусом.

И когда они шли домой… то есть в мотель, по очереди облизывая мороженое, и Дин стукал своим оранжевым мячом, Сэмми, прижимая к боку новые книжки, понял, каким хорошим было Рождество — несмотря на то, что папа не приехал на праздник. И несмотря на то, о чём Сэм прочитал в отцовском журнале.

* * *

Сновидение-воспоминание растворяется в прохладном воздухе, приправленном хвойным ароматом. Сэм медленно открывает глаза и поднимает голову с подушки. На его языке до сих пор тает вкус мороженого… Он бросает сонный взгляд на соседнюю кровать.

На пустую кровать.

Остатки сна моментально улетучиваются. Сэм встревоженно осматривает комнату и выдыхает, увидев Дина, сидящего на маленьком диване. Тот по-прежнему смотрит телевизор…

Секундой позже Сэм понимает, что в номере слишком темно для включённого экрана — комната освещена только огнями ёлки.

— Дин…

— Да?

— Что с тобой?

Сэм не знает, как ещё можно спросить, почему брат совершенно не похож на себя — когда он стал бы просто так тихо сидеть в темноте, утратив всю свою неисчерпаемую энергию и задор.

— Всё в порядке, Сэмми, просто не хочу спать. Наверное, ещё не устал.

На часах 02:25.

Ну да. Ранний вечер. Дин не был в отключке дольше Сэма, не получил два глубоких пореза, не дрался отчаянно с нечистой силой — правильно, с чего бы ему уставать.

Закутавшись в одеяло, Сэм пересаживается на кушетку.

Дин подтягивает ноги, чтобы дать младшему пройти, и, словно спохватившись, закрывает ноутбук, лежащий у него на коленях. Потом наклоняется, чтобы убрать его под диван.

— Что там?

— Где? — Дин не смотрит на брата, голос звучит приглушённо.

Сэм откидывается на спинку.

— Ты часто пишешь. Разрабатываешь какой-то план, да?

От намерения уточнить — план как разорвать сделку — его удерживает одно: Сэм не верит в существование таких планов. Дин не хочет спасать себя.

Сэм ненавидит брата за равнодушие, ненавидит себя за то, что отношение Дина к своей судьбе начинает влиять и на него: ты не можешь спасти того, кто не хочет быть спасённым.

Но он прогоняет дурные мысли — для них ещё будет время. Не сегодня.

Дин снова кладёт ноутбук на колени, но явно не собирается открывать.

Пытаясь склонить чашу его раздумий в свою сторону, Сэм пихает брата ногой в одеяле.

— Давай, чувак! Колись! На Рождество можно.

Дин смотрит на него с непонятным в полумраке выражением лица. Пауза затягивается, и Сэм уже жалеет, что начал такой разговор.

Когда молчание становится напряжённым, Дин вдруг спрашивает:

— А какое первое Рождество ты помнишь?

— Э-э-э… — удивлённо тянет Сэм. — Не знаю… Кажется, мне было шесть, и мы провели праздники у пастора Джима. Так?

Дин коротко кивает. Пальцы в нерешительности скользят по красной потёртой крышке ноутбука. Потом брат, словно собравшись с духом, поднимает её.

Сэм придвигается ближе, чтобы из-за плеча Дина увидеть экран, заполненный убористым текстом.

Да, это не план сражения, не исследование, не расчёты о расходах на порох и гильзы…

Рождество, 1983.

Тётя Кейт одела тебя в красный костюмчик, а меня заставила ей помогать — украшать ёлку и печь печенье. Хотя праздник совсем не чувствовался. Папа то не хотел даже смотреть на нас, то обнимал так сильно, что ты начинал плакать. Правда, ёлка тебе понравилась, ты смеялся, когда видел игрушки. Я присматривал, чтобы ты не тянул в рот нитки блестящего дождика…

Коротко взглянув на Сэма, Дин «перелистывает» страницу.

Рождество, 1984.

Не знаю, где мы были. Где-то в дороге. Я поставил в углу большую кривую ветку и обвесил её бумажными цепями и звёздочками, которые сам и сделал. А ты всё время пытался её свалить. Я боялся, что у тебя, в конце концов, получится, и назавтра выбросил дурацкую деревяшку…

Каждое Рождество, каждое… В том числе и одно из немногих, когда папа был с ними. Сэмми-ребёнок тогда был счастлив, а взрослый Сэм сейчас узнал, что папа вынужденно отлёживался после какого-то яда.

Горло перекрывает плотный комок, и Сэм тянет ноутбук к себе. Дин не препятствует.

Там было всё: школьные мероприятия, дни рождения, привычки, увлечения, достижения и неудачи. Стиль менялся — иногда цветистый, с деталями и комментариями; иногда короткий и деловой, как доклад военного; иногда невнятный и путанный — будто писалось через боль и слабость… Дин наверняка вёл эти записи не один год и, перенося с бумаги в компьютер, не стал их редактировать.

Это была книга по истории. Жизнь Сэма Винчестера в подробностях, которые он сам либо не помнил, либо забыл.

Сэм должен что-то сказать, но не может подобрать нужные слова, а неподходящие не стоит произносить. Он просто молча смотрит на брата.

А Дин смотрит на ёлку. В глазах звёздами мерцают разноцветные огоньки.

— Теперь ты понимаешь, почему я скрывал… — тихо говорит он.

— Дин… — севшим голосом хрипит Сэм. — Я не… я…

— Не бери в голову. — Дин по-прежнему не смотрит на него. — Это ж ничего особенного. Я всего лишь хотел… Понимаешь, когда меня не будет, не останется никого, кто бы знал всё о тебе. Даже то, чего ты не знаешь. Нужно было отдать дневник намного раньше, до того, как ты уедешь в колледж, но… В общем, получилось так, как получилось.

Утрата Сэмми была для Дина страшнее собственной смерти.

Сэм впервые полностью осознаёт, почему Дин пошёл на перекрёсток и почему сейчас ничего не предпринимает, чтобы разорвать сделку. Сэм наконец-то понимает старшего брата; он сам готов поступить так же.

Сэм боится пошевелиться — из глаз могут хлынуть накопившиеся слёзы. В груди невыносимо жарко горит костёр из смеси любви, гнева и отчаяния.

Зло не может победить. После всех мучений и потерь во имя Добра — не может. Должна же быть справедливость в этом мире…

Дин наклоняется, пряча лицо, и крутит кольцо на пальце.

Сэм слышит мелодию. Слышит, как брат тихонько напевает себе под нос «White Christmas», которая постепенно становится «Jingle Bell Rock».

Глубокий неровный полувздох-полувсхлип прорывает плотину: Сэм обеими ладонями вытирает горячую влагу со щёк. Как хорошо, что Дин не оборачивается…

— Я… спасибо… — говорит Сэм, когда может полагаться на голос. И добавляет: — Завтра раздобудем ещё один ноутбук.

Он закрывает крышку и прижимает своё ободранное сокровище к груди.

Дин выпрямляется и смотрит на младшего.

— Ты хочешь сказать — раздобудем для тебя?

Сэм мотает головой так, что разлетаются волосы.

— Ты всегда ты маленькой занудной врединой. — Дин протягивает руку. — Дай-ка ноутбук на минуту.

Сэм вскакивает и обнимает компьютер с такой силой, что забинтованный палец начинает дёргать болью.

— Ни за что, старик. Он мой!

— Сучок… — ласково говорит Дин.

— Придурок! — автоматически вылетает у Сэма.

Хмыкнув, Дин оглядывает невзрачное убранство их номера.

— У нас классная ёлка, Сэм, — тихо сообщает он. Отсветы фонариков ложатся на его лицо, и Дин кажется совсем мальчишкой.

— С Рождеством, — ответно шепчет Сэм и, не выпуская ноутбука из рук, садится на диванчик рядом с братом.

Ему кажется, что красивее ёлки он в своей жизни не видывал.

* * *

Дин отыскал Сэмми в маленькой крепости, которую тот соорудил на берегу ручья неподалёку от мотеля. Дин всегда знал, где прячется мелкий, но Сэма это не беспокоило — он хотел, чтобы его находили.

Дин неслышно проскользнул через мёрзлый кустарник и положил руку на плечо Сэма.

— Папа спрашивает, где ты. Он отложил все дела и пробудет с нами целую неделю.

Если бы на день раньше… и без лекции о чудовищах…

Сэм напустил на себя равнодушный вид и постарался, чтобы голос звучал спокойно:

— Мне наплевать.

Пальцы сжали плечо.

— Он переживает за тебя и просто не хотел, чтобы ты узнал о тварях раньше времени, — со вздохом проговорил Дин. — Вот я знал… и что хорошего?

— Мне не четыре года, — шмыгнул носом Сэмми.

— Чувак, ты снова плачешь? — после паузы встревоженно спросил Дин.

Сидя на коленях, Сэм сгорбился и закрыл лицо ладошками.

— Уходи.

Он почувствовал, как Дин опустился на землю рядом. Брат был такой тёплый, от него так вкусно пахло оружейной смазкой и блинчиками, которые он пёк утром, что Сэм внезапно ощутил весь промозглый холод своего убогого шалаша.

— Сэмми, не надо…

Словно не было утреннего похода в магазин и весёлой лёгкости Праздника.

Одной рукой Дин притянул Сэма к себе, другой отвёл его ладони от личика.

— Папа напугал тебя… Но посмотри на это с другой стороны, братишка. Есть поговорка: предупреждён, значит, вооружён. Мы знаем о тварях, они не застанут врасплох. Папа научит нас, как справляться с ними. Мы готовы, понимаешь? И всё будет хорошо.

Сэм поднял голову, чтобы взглянуть на Дина; губы дрожали.

— А что, если твари одолеют папу?

— Никогда не одолеют, папа сильнее.

— А вдруг, Дин? Тогда они доберутся до нас!

Дин с силой выдохнул. Облачко пара заклубилось в холодном воздухе.

— Во-первых, папа всегда побеждает. А во-вторых, даже если «вдруг» произойдёт, я защищу и не дам тварям добраться до тебя. Я не позволю случиться ничему плохому.

Сэм положил голову на плечо брата.

— А что, если тебя нет? — сдавленно спросил он. — Если чудовища… справились с тобой?

— Им придётся очень постараться, Сэмми. И, честно скажу, ни хрена у них не выйдет. Я всегда буду тебя оберегать.

В объятии двенадцатилетнего старшего брата Сэм Винчестер чувствовал себя словно за самой крепкой стеной самой надёжной крепости на этом свете.