Генерал (джен)

Он устал.

Чертовски сильно устал.

Его отражение угрюмо смотрит из зеркала в ванной комнаты. Свет слишком яркий, он бьёт в глаза, и кожа под ним будто выцветает ещё больше. Хакс застёгивает строгий — любимый — китель, ещё раз изучает в зеркале мешки под глазами и ровно без десяти пять выходит из каюты.

В пустынном коридоре звук его шагов одиноко отражается от стен. Свет режет глаза, и Хакс завидует Рену и его дурацкой маске. Ноги отсчитывают шаги, руки строго за спиной, по осанке можно проверять ровность стен. Среди его подчинённых ходят слухи, что он робот, и Хаксу бы очень хотелось, чтобы они оказались правдой.

Впереди бредёт патруль. В космосе нет времени, но отчего-то в условно ночные часы все обитатели «Финализатора» походят на сонных мух. Кроме Рена. Рен в любое время суток напоминает сорвавшегося с цепи бешеного пса со световым мечом.

Хакса до дрожи пальцев бесит то, что вся заслуга Рена в том, что он владеет Силой. Читай, что он родился. Ему не пришлось пробивать себе путь наверх, услужливо склоняться перед высшими чинами, чтобы потом оставить их позади, нет, Рен всего лишь появился на свет, и теперь перед ним склонялась если не вся Галактика, то какая-то её часть.

Даже мысли о Рене выводят из себя, поэтому Хакс, предварительно проклянув родню невозможного форсъюзера, выгоняет его из мыслей. Впереди предстоят долгие часы на мостике, долгие часы в ангаре, долгие часы в собственном кабинете. Долгие пара минут обсуждения последующих планов с Реном.

Устал, как же он устал.

Лифт уносит его на мостик, кабинка успокаивающе гудит, и Хакс хочет присесть на корточки, прислониться лбом к прохладному металлу и просидеть так целый день. Вместо этого он ещё сильнее расправляет плечи, до боли сводя лопатки. Он может разрешить себе иметь слабости, но ни в коем случае — позволять брать им верх. Он прошёл этот длинный, очень длинный путь не для того, чтобы отступить в конце, даже если преградой является Сила. Рен может сколько угодно сжимать невидимыми пальцами его шею — Хакс стерпит. Но не простит.

Фазма уже на мостике, кажется, она даже не ложилась. Хакс кивает ей чуть глубже, чем остальным, и подходит к голографической карте, которую он уже выучил наизусть. На мостике уютная тишина, все делают вид, что выспались, и, самое главное, тут пока нет Рена. Хаксу здесь нравится.

Он знает, что через пару часов обязательно прибежит испуганный штурмовик с сообщением про Рена, который снова крушит оборудование. Он знает, что сегодня — или завтра, или через два дня объявится Сопротивление с маленькими пчёлами икс-вингов, жаля его Финализатор. Он знает, что когда он придёт в свою каюту в час ночи, расстегнёт китель и посмотрит в своё отражение, оно мрачно посмотрит в ответ, чуть щурясь от бьющего в глаза света.

И уже закрывая глаза, чтобы проснуться через три часа двадцать минут, он мельком подумает о том, что, всё-таки, наверное, он счастлив.

Хоть и чертовски устал.