Дева-муж (гет)

Артанис прикрыла глаза, медленно сосчитала про себя до пяти и толкнула дверь. В комнате было светло. Майтимо лежал в постели, под тонким одеялом угадывались очертания его тела. Сначала Артанис подумала, что кузен изменился совсем немного, он был таким же длинным как всегда, а на подушке горел тот же яркий рыжий костер волос. Потом она пригляделась и поняла, что волос все-таки слишком мало, а тело под одеялом какое-то непривычно узкое. Артанис на секунду замерла на пороге, а потом, стараясь не шуметь, осторожно прикрыла дверь и сделала шаг вперед.

Все эти дни она боролась с отчаянным желанием наплевать на запреты брата и Финдекано и пробраться к Майтимо ночью тайком, сама не понимая, что влечет ее больше — любопытство, сострадание или что-то иное? Когда-то много лет назад она со всем пылом юности ответила бы, что влекут ее чувства, а сейчас… Беззаботные валинорские дни остались далеко позади, воспоминания поблекли за давностью лет (надо признаться, еще до Исхода поблекли), вкус поцелуев кузена Артанис позабыла где-то между первым и вторым месяцем перехода через Хэлкараксэ. Она нахмурилась. Там было слишком холодно, чтобы думать о чем-то кроме цели, и нескоро суждено ей забыть этот переход.

— Нэрвэн? — негромко позвал чей-то хрипловатый, отдаленно знакомый голос, от которого все мысли моментально куда-то подевались, а по телу тотчас побежали мурашки. — Это ты? Подойди поближе, чтобы я мог тебя разглядеть.

На ватных ногах Артанис прошла вперед и поравнялась наконец с изножьем кровати, и запнулась на следующем шаге. Она наконец увидела лицо Майтимо: худое, словно у мертвеца, обтянутое бледной кожей, изрезанное грубыми полосами шрамов — страшное лицо, с которого, впрочем, неожиданно приветливо и весело смотрели знакомые зеленые глаза. Артанис нервно сглотнула.

— Ты… изменился, — наконец проговорила она.

— Пожалуй! — все тем же хриплым голосом, но довольно весело ответил Майтимо. — Я рад тебя видеть! Спасибо, что все-таки пришла. Я уж и не надеялся…

— Я хотела раньше! — возмутилась Артанис. — Твой Финдекано словно тюремщик…

Майтимо поднял вверх искалеченную правую руку, от чего Артанис испуганно замолкла на полуслове.

— Не надо, — сказал он строго, — не говори о нем дурно, если не хочешь, чтобы я поднялся с постели и выпроводил тебя наружу. Финдекано — это лучшее, что случилось со мной в этой жизни.

Артанис насупилась.

— Можно подумать, я пришла к тебе говорить о Финдекано, — процедила она, изо всех сих стараясь удержаться от того, чтобы топнуть ногой, как в детстве, когда кузен Нельо доводил ее до ярости своими бесконечными шуточками.

— И не злись, — глаза Майтимо снова засветились хитрой улыбкой, делая его лицо чуточку приветливей. — Ты — это лучшее, чего со мной не случилось, поэтому лучше сядь и давай поговорим.

Артанис послушно присела на краешек кровати, успев удивиться тому, как тело привычно реагирует на его приказы. Как будто и не было ни Лосгара, ни Хэлкараксэ, ни всех этих голодных и холодных лет. Кажется, если он сейчас, как раньше, прикажет ей раздеться, она радостно исполнит его волю. Майтимо тоже это понял и усмехнулся краешком губ. Артанис вспыхнула, но тут же сжала кулаки, заставляя себя прогнать воспоминание. В конце концов, все это было так давно, что теперь кажется, что даже и не с ней! Она улыбнулась с самым радушным видом.

— Как ты себя чувствуешь, кузен?

— Скверно.

— Совесть замучила? — не удержалась Артанис от ехидства.

— И совесть тоже, — Майтимо был невозмутим. — Но больше спина и плечо.

— А что целители?— быстро спросила Артанис, забыв про обиду.

— Говорят, что все поправимо, но нужно время. Возможно, не меньше года.

— А рука?

— Рука не отрастет.

— Не шути так!

— Мне не до шуток, Нэрвэн.

— Ты уже тренировался держать меч в левой?

Майтимо покачал головой.

— Я пока даже не встаю. Позвоночник не выдерживает нагрузки, кости крошатся и ломаются. Я пробовал три недели назад, очнулся несколько дней спустя — говорят, еле откачали. Куруфин обещал придумать что-то, чтобы делать упражнения прямо тут. Так что, — он усмехнулся, — я не был с тобою честен: если бы ты продолжила поносить Финдекано, я все равно не смог бы подняться, чтобы вытолкать тебя вон.

Артанис прикусила язык и опустила глаза. Он, такой сильный и ловкий, такой красивый — и беспомощен, беззащитен теперь настолько, что не может даже подняться с постели! Перед внутренним взором молнией пронеслись воспоминания: вот она, еще ребенок, первый раз видит высокого мужчину, и отец почему-то говорит, что это ее брат, а она не верит, ведь так не бывает, чтобы такой взрослый эльда и она были кузенами. А вот Артанис уже юная девушка, еще чуть-чуть и перешагнет рубеж совершеннолетия. Она давно влюблена, только не знает пока, в кого больше: в кузена Майтимо, в кузена Тьелкормо или в кузена Аракано. А может, влюблена во всех троих. Но Майтимо, конечно, красивее всех. Пусть сегодня именно он пригласит ее на танец! И много позже (на самом деле, что такое полсотни лет для нынешней Артанис?) одна из жарких ночей, когда она все-таки добилась своего. Это было еще до того, как Феанор с сыновьями покинули Тирион. Она сама пришла к Майтимо в комнату, он молча впустил ее и запер дверь. На ней тогда был только серебристый плащ, тот самый, который она выменяла у девушки из Лебединых Гаваней на самоцветы… Эта девушка погибла в Альквалондэ, защищая свой корабль, который уже горел, и камни Артанис, которыми был украшен его нос, пошли ко дну. Мысль сбилась, и это, наверное, отразилось у нее на лице.

— Как это было? — спросил Майтимо. — Как вы смогли?

Тогда Артанис в первый раз взглянула ему в глаза.

— Многие не прошли, — ответила она ровным голосом. — Холод убивает незаметно. Первое время у нас были запасы: еда, вино и, самое главное, тепло. Но поход затягивался. Погибла Эленве. Турукано не смог ей помочь. Дочь вытащил, а ее нет. Он нырял и нырял, пока его не оттащили от ледяной пропасти. Маленькая Итариллэ осталась без матери. Она потом долго не говорила… Только тут речь понемногу начала возвращаться. Погибли оба малыша Эстэмира, близнецы, ты помнишь? Замерзли насмерть. Их мать осталась с мертвыми телами, не в силах покинуть своих детей… Я помню, как она обнимала их и звала по именам, звала, пока не охрипла. Эстэмир тоже остался, и мы думали, что он погиб, но спустя неделю он нагнал нас… Первые месяцы мы еще хоронили тех, кто погибал. У нас были на это силы. А потом становилось все тяжелее. В самом конце по утрам просыпались лишь некоторые, а остальные так и оставались лежать на снегу. Я до сих пор закрываю глаза и вижу их замерзшие лица. Они и сейчас там лежат.

Артанис отвернулась в сторону, чтобы скрыть набежавшие слезы, и вдруг почувствовала, как Майтимо накрыл ее руку своей единственной. Захотелось, как в детстве, расплакаться у него на груди, и Артанис была к этому уже почти готова, но внезапно ее взгляд упал на изможденное лицо кузена.

— А ты? Что ты пережил за это время?

Майтимо покачал головой.

— Я помню скалу урывками, ясно лишь те моменты, когда прояснялось сознание. Холод. Боль. Одиночество. Беспомощность. Страх. Там не было времени и не было надежды, зато рядом, всегда готовое прийти на помощь, витало безумие.

— Но ты выдержал, — Артанис сжала его руку.

— Как и вы! — снова улыбнулся Майтимо. — Я хочу, чтобы ты знала, что я очень горжусь вами, родичи! Каждым из вас — от повелителя Нолофинве до малышки Эленве! И тобой, храбрая Нэрвэн, тоже, — он с трудом приподнялся на локте и дотянуться губами до ладошки Артанис.

От этого поцелуя и от вида мигом выступивших от усилия бисеринок пота на лбу брата она снова покраснела. В голову полезли непрошеные мысли: интересно, как выглядит теперь это некогда сильное и красивое тело? Где еще слуги Моргота оставили свои отметины? Не лишился ли он чего-то еще кроме руки? Одеяло такое тонкое и точно повторяет все изгибы тела, а белья, судя по всему, на Майтимо нет, а значит, если приглядеться, то можно понять, на месте ли… Артанис снова покраснела и смущенно опустила глаза, сообразив, что уставилась в одну точку — ту самую, между ног Майтимо. Там и правда был бугорок, только это ни о чем еще не говорило. Орки могли покалечить его — оставить на месте член, но лишить нежных яичек. Неожиданно она со злостью подумала, что Финдекано, который видел Майтимо нагишом, наверняка был в курсе, но спрашивать же его о таких вещах было немыслимо! Между тем вопрос был важный, а решительности Артанис было не занимать.

— Позволь мне, — начала она и запнулась. Майтимо поднял одну бровь, и от его хитрого взгляда к Артанис снова вернулось ее хваленое мужество. — Позволь взглянуть на тебя, — твердо закончила она и, не дожидаясь ответа, потянула одеяло вниз и с трудом удержала стон в груди.

Невозможно представить, чтобы кто-то мог выдержать подобные ужасы и не повредиться рассудком! Шрамов было много — и подживших, и свежих, и почти незаметных. Круглые рубцы под ребрами, будто затянувшиеся отверстия, проделанные какими-то жуткими инструментами — да так оно и есть, кто знает, какие пытки способно измыслить безумие Моргота?! Узловатые полосы — не что иное, как следы орочьих плетей, и они везде, по всем телу, даже на животе и на внутренней стороне бедер, а ведь это такие нежные места! Артанис сглотнула. Смотреть на это было просто невыносимо.

Она опустила глаза. Что ж, по крайней мере, член был на месте… Хоть и не вполне готов к действиям. Не думая, что делает, она потянулась к нему тонкими пальчиками и коснулась нежной кожи. Майтимо незамедлительно отреагировал: кровь прилила к паху, а дыхание участилось. Артанис подумала, что после всего пережитого, он, пожалуй, заслужил хотя бы чуточку удовольствия и обворожительно улыбнулась, обхватывая напрягшийся ствол ладонью.

— Нэрвэн, — срывающимся голосом прошептал кузен. — Я не смогу сейчас ничем ответить тебе…

— Помолчи, — проворковала она, продолжая ласкать его член. — Просто лежи и ни о чем не думай.

Майтимо не потребовалось много времени, и он вскоре излился в ладонь Артанис, а та, довольно улыбнувшись, протерла влажную кожу и свои пальцы краешком простыни.

— Они подумают, что ты удовлетворяешь себя сам, — ехидно улыбнулась она.

— Плевать… — Майтимо не так просто оказалось восстановить дыхание. — Они сделают вид, что не заметили.

— Даже Финдекано?

— Нэрвэн! Я же просил.

— Запретная тема, помню, — она вздохнула и посерьезнела. — Нельо… знаешь, я думала о замужестве.

Кузен ответил не сразу.

— Я не смогу жениться на тебе, — наконец произнес он виновато. — На это у меня есть несколько причин. Я назову тебе одну, думаю, этого будет достаточно. Клятва.

Артанис опустила голову.

— Я понимаю.

Майтимо снова нашел ее руку и сжал.

— Ты встретишь мужчину, который будет достойнее меня. И более надежным спутником. К тому же… Разве ты не интересовалась моим братом? Теперь, когда Аракано погиб, а я… Возможно, у вас что-то могло бы получиться?

— Тьелко? — Артанис улыбнулась. — Он и правда нравился мне. Но, Нельо, ты же знаешь, что на мне не женится никто из нолдор! — отчаянно выпалила она и тут же прикусила язык.

— О, Валар, почему? Продолжай уж, раз начала!

— Да потому что из всех внуков Финве лишь я да Тьелкормо унаследовали его дар или проклятье, как считаете вы, — возможность любить несколько раз! Я любила тебя, искренне, поверь! И Аракано тоже. И еще полдюжины эльфов, и ко всем у меня были настоящие чувства! А теперь каждый из тех, кто приплыл сюда на кораблях, и из тех, кто перешел ледяную пустыню, лучше до конца дней останутся одинокими, чем приведут в свой дом Нэрвэн! — от отчаянья она расплакалась.

Майтимо с трудом приподнялся и приобнял ее за плечи.

— Милая моя кузина, — прошептал он ей на ушко, — мир большой, и в нем живут отнюдь не одни только нолдор, поверь! Уж мне-то с Тангородрим хорошо было видно!