Первый поцелуй Джона Сноу (гет)

 — Моя сестра, — повисла неловкая пауза и люди, сидевшие вокруг стола, затаили дыхание. — На самом дела она не просто сестра… Она больше, чем сестра. Она заботилась обо мне, когда я был совсем маленьким. — Тормунд поднял руку и показал на пальцах, каким он был маленьким. — Нет, немного побольше, — он нахмурился, покачал головой и увеличил расстояние между большим и указательным пальцем. — Мне кажется, что мы с ней не кровные родственники. Несмотря на пышное телосложение, ее можно было назвать красивой… Гекла — так ее звали, — воспоминания нахлынули на мужчину, и он изменился в лице. — Знали бы вы, как я скучаю по этой женщине. Мы не виделись с тех пор, как ее похитили люди из клана Ледяной реки.

Ответив на вопрос Джендри, Тормунд зажал рот рукой, не позволяя эмоциям вырваться наружу.

Джон смотрел на захмелевшего Джендри и думал, что если бы тот не напился, то не стал задавать «неудобные» вопросы про первую любовь и первый поцелуй. Меньше всего ему хотелось знать подробности чужой личной жизни. Сноу догадывался, почему юношу волновал этот вопрос. Если товарищ хотел получить совет, он выбрал неподходящее место и людей.

«Даже если Джендри спросил бы только Давоса — единственного человека, способного дать дельное наставление, — рассуждал Джон, — то это ему не помогло». Джендри необходимо самому добиться расположения Арьи. Девушка молодая и горячая, она не умеет проявлять свои чувства и старается избегать отношений.

Ему хотелось, чтобы сменили тему разговора. Но собравшиеся за столом люди разгорячились и с упоением рассказывали истории, с нежностью вспоминая имена возлюбленных или же проклинали более удачливых соперников. Накануне опасного сражения люди старались забыться и не думать, что завтра будет еще один утомительный день подготовки к битве с армией мертвых.

Утром следующего дня воины тренировались в метании копий. По сравнению с мечами они были длиннее и тяжелее, и рыцари предпочли бы сражаться на мечах. Но к сожалению, в замке остро не хватало кузнецов, чтобы обеспечить оружием многочисленную армию. Для изготовления копья требовалось меньше драконьего стекла и усилий рабочих.

Джендри слыл одним из лучших кузнецов королевства. Он смастерил себе великолепный молот, удобный в битве, на который Арья поглядывала с нескрываемой завистью. Девушка рвалась в бой вместе с основными войсками, но Джон поручил ей защищать Винтерфелл. Она возмутилась, но в итоге вынуждена была согласиться — ей лучше остаться в замке.

Джон вместе мужчинами, способными держать в руках оружие, выступят против многочисленного противника. Оборонять Винтерфелл оставались люди, не владевшие боевым искусством. Они нуждались в руководстве опытного и решительного воина, такого как Арья.

Больше всего Джон не хотел превратиться в зомби из армии Короля Ночи. Он гнал от себя эту мысль и верил, что Арье хватит сил и решительности избавить его от ужасной участи. Она не дрогнет, если ей придётся уничтожить брата, даже если всю оставшуюся жизнь ее будут мучить угрызения совести.

Во второй половине дня воины и защитники Винтерфелл собрались послушать рассказы вольного народа про Белых Ходоков. Жители замка еще ни разу не встречались с армией мертвых. Одичалые с ужасающими подробностями описывали врага — существ крайне живучих: тяжелые травмы, отрезание конечностей или даже головы никак не влияло на них, а ампутированные части тела продолжали двигаться и нападать на противника. Вольному народу жуткие истории про зомби доставляли удовольствие — им нравилось наблюдать за реакцией слушателей, как менее опытные и искушенные воины вздрагивали от ужасающих подробностей сражения. Но пыл их остыл при воспоминаниях о поражении и понесенных потерях. Они проиграли войну: армия мертвых уничтожила их семьи, убила друзей. Чудом уцелевшие люди были вынуждены покинуть родные земли.

Чтобы уничтожить Белых Ходоков, народам нужно объединиться, но все же шансы на победу оставались невелики, потому что у Короля Ночи был дракон-зомби. Джон содрогался при последней мысли. Каким бы численным преимуществом они не обладали, но разве смогут противостоять дракону? Ожидание сражения томило и мучило. Чтобы справиться с отчаянием и страхом, воины решили пойти выпить и вернуться к теме, которую обсуждали накануне. Джон не мог их осуждать и решил присоединиться к компании.

Порой ему хотелось таким же способом справиться с терзавшими его чувствами. Но он боялся, что эль придаст ему хмельной храбрости и дерзости. Он потеряет контроль над собой и посетит девушку, к которой его уже давно влечет. Погрузившись в свои мысли, он не обращал внимания на окружающих.

 — Вероятно, его сестра, да, Сноу? — спросил Тормунд, игриво толкая локтем.

От неожиданности Джон сделал слишком большой глоток эля и сильно подавился, на глазах выступили слезы: «Неужели он забылся и разговаривал сам с собой в слух? Неужели он произнес ее имя?»

  — Что? — спросил он как ни в чем не бывало.

  — Случается, что брат и сестра, выросшие вместе, могут набраться смелости и попытаться, — Давос откашлялся, но не смог закончить свою мысль, встретившись взглядом с Джоном.

Давос никогда не пьянел и сохранял ясность сознания. Сноу уважал товарища за данное качество. Но сегодня ему хотелось бы, чтобы Давос напился в хлам и забыл их разговор.

Чувство, мучавшее Джона, с каждым днем росло и становилось все сильнее и крепче. Он боролся с ним, старался не замечать. Но все усилия были безуспешными, и он не знал, как долго ему получится сохранить его в тайне.

Между ним с Сансой существовала недосказанность. Словно Джон забыл нечто важное, что их связывало.

— Я всего лишь бастард, недостойный дочери лорда Старка, — Джон встряхнул головой, прогоняя запретные мысли.

Ложь, на которой Давос быстро его поймал. Джон Сноу ловил на себе взгляды Джендри, которые тот бросал на него украдкой. Джендри знал о дружеских отношениях между Джоном и Арьей и задавался вопросом, целовался ли он с Арьей, когда они были моложе. Джон усмехнулся его нелепому предположению. Арья всегда была его маленькой сестренкой, о которой он заботился, как Робб заботился о Сансе. Если бы он попытался поцеловать Арью, то она высмеяла бы его поступок. Другое дело Санса…

 — О чем ты говоришь? Я всего лишь спросил о твоем первом поцелуе, идиот! — Тормунд бросил на него очередной мутный взгляд.

— Лорд Сноу избегает отвечать на такого рода вопросы? — растягивая слова и гадко ухмыляясь Джону, спросил Джейме Ланнистер, сидевший на противоположном конце стола.

Сноу весь сжался, взирая на Цареубийцу. Он ненавидел его каждой клеточкой своего тела и не желал ничего больше, чем вышвырнуть из замка. Самоуверенный выскочка, считающий Джона пустым местом, пользовался расположением Сансы. Порой Джону казалось, что Джейме бросает недостойные взгляды в сторону его возлюбленной. Он старался не думать, что только из-за ревности к Сансе, не любит Джейме Ланнистера.

— А ты не желаешь поведать нам о своем первом поцелуе, Цареубийца? — спросил один из рыцарей, слишком пьяный, чтобы понять с кем он разговаривает. Но Джейме, отнесся к нему со снисхождением, в ответ отрицательно покачав головой.

— Если ты подумал о моей дорогой сестре, то я тебя разочарую, — он тихо хихикнул и в его глазах появился нехороший блеск. — Видимо ты наивно считаешь, что я разоткровенничаюсь о моей первой любви, словно мы друзья. Пусть присутствующие рыцари, доказавшие в бою свою доблесть и отвагу, простят меня. Мы не друзья и мне неприятны ваши юношеские воспоминания — кто и с кем впервые поцеловался, — он сделал паузу и в зале повисла звенящая тишина. Собравшиеся затаили дыхание и ловили каждое слово из саркастической речи Джейме. — Может, вас больше интересует, с кем я впервые переспал?

Спустя мгновения рыцари захохотали на всю комнату и те, кто сидел рядом с Джейме, осмелились дружески похлопать его по спине. Возможно завтра, когда хмель выветрится из их голов, многие пожалеют, что посмеялись над светлыми воспоминаниями, которые поддерживали их боевой дух и не давали забыть, ради кого они будут сражаться с армией монстров.

Джейме отдал честь Джону, но этот жест заметил только он. Сноу хотелось разорвать мерзавца на части (нет, конечно же не потому, что Ланнистер обладал замечательным чувством юмора и умел заставить улыбнуться не только соратников, но и Сансу). Цареубийца поднялся и вышел из-за стола, чем снова привлек к себе внимание присутствующих.

 — Доблестные рыцари, прошу извинить меня еще раз. Я вынужден покинуть вашу теплую компанию. Мне нужно взглянуть на новое оружие, разработанное Сэмом. Надеюсь, оно нам поможет одержать завтра победу.

От его слов мужчины протрезвели и раздраженно хмыкнули в ответ, вспоминая о том, с чем им предстояло завтра встретиться. Некоторые бросили укоризненные взгляды на командира, но тут же снова утыкались в свои кружки с элем. Джон почувствовал себя виноватым. Вместо того, чтобы предаваться воспоминаниям, именно ему надлежало пойти к Сэму, а не Джейме. У него не было желания оправдываться. Единственное, чего ему хотелось — уединиться в своей комнате, чтобы рядом с ним находился только Призрак, понимающий его без слов.

Он поспешил покинуть зал, чтобы избежать новых вопросов Джендри.

«Кого ты впервые поцеловал?»

Вопрос звучал в его голове, пока он направлялся в свои покои. Джон Сноу вспомнил все.

* * *

Для него никогда не было никого прекраснее и желаннее Сансы. 

С тех пор, как Джон умер и вернулся к жизни, его воспоминания спутались, словно клубок ниток. Что-то он помнил ясно и четко, но некоторые образы были размыты и напоминали старые выцветшие гобелены, украшавшие стены Винтерфелла. Если он пытался вспомнить прошлое специально, то терпел неудачу. Но порой наступали моменты, похожие на дежавю, и из глубины подсознания воскресали четкие образы: знакомая улыбка и смех; рыжие волосы, переливающиеся на солнце; братское объятие и кинжал, приставленный к шее; затем его поглощала темнота и он стремился навстречу белому свету.

Порой бывало трудно отличить, где были реальные воспоминания, а где его заветные мечты переплелись с ночными кошмарами. Когда Джендри задал свой вопрос, в памяти Сноу прорвалась плотина из воспоминаний и чувств, которые, он считал потерянными навсегда.

Образ Сансы ассоциировался у него с ароматом цитрусовых и наполнен весенней свежестью.

* * *

Для него никогда не было никого прекраснее и желаннее Сансы. 

Сноу ясно вспомнил, как много лет назад нашел пять лютоволчат. Но в то же время не помнил, когда родилась Санса.

Ему было всего три года. В то время она для него была всего лишь маленьким свертком на руках леди Кейтилин. Первым отчетливым воспоминанием о девочке стали голубые глаза, пленившее Джона с первого взгляда, — светло-голубые, практически прозрачные. У Робба тоже были голубые глаза, но они гораздо темнее.

Джон мечтал о Сансе. Нет, в то время он еще не испытывал тех чувств, которые наполняют душу и сердце сейчас. Он искренне верил — добившись расположения девочки, семья его признает. Он перестанет быть чужаком, мальчиком, который не смеет назвать леди Кейтилин матерью. Ах, если бы Санса стала ЕГО сестрой и ему было бы позволено, держась с ней за руку, беззаботно бегать по замку, как Роббу.

Джон был всего лишь надоедливым мальчиком, ходившим по пятам Сансы и Робба. Он мог сделать самый красивый венок из цветов, но для Сансы это не имело значения, ей больше нравилось венок Робба. Устав от долгих прогулок по лесу, девочка забиралась на спину Робба и сладко засыпала, пока тот шагал обратно в замок. Джон считал себя не слабее брата, но Санса продолжала игнорировать его заботу.

Сестра упорно соблюдала дистанцию в отношениях с Джоном. Он чувствовал, что в ее пренебрежение, проявлялось влияние леди Кейтилин, которая невзлюбила мальчика с первого дня пребывания в замке. Он не был ровней Роббу. Впервые он осознал, что является всего навсего незаконнорожденным сыном Эддарда.

Прошли годы. Дети выросли, но пропасть, разделявшая его и Сансу, только увеличилась. Джон перестал стремиться подружиться с Сансой. О том, что происходило в ее жизни разбалтывала Арья, в очередной раз жалуясь, на сестру и что ей неинтересно проводить время с Сансой за вышивкой и шитьем. Арья рассказывала, что Сансе нравятся песни о рыцарях и та даже влюблена в одного из них. Затем Сансе влюбилась рейнджер из Ночного дозора и это лучше, чем страдать по погибшему рыцарю из глупой песни. Наступил тот день, когда в Винтерфелл нанес визит король Роберт, желая составить выгодную партию для своего сына. Арью ужаснуло, что сестра ответила согласием и с тех пор только и мечтает выйти замуж за идиотского принца, Господина Ничего.

 — Семи Королевств, — поправил сестру Джон, и та презрительно сплюнула на землю и дерзко посмотрела на собеседника. — Никогда так не делай, еще увидит твоя леди-мать.

 — Санса — дура! Больше всего на свете я хочу, чтобы она перестала вести себя так глупо. Иногда мне кажется, что она мне не родная сестра.

 — Что ты говоришь?! — мягко укорил сестру Джон, взъерошивая ей волосы. Известие о помолвке Сансы ранило его до глубины души. Как никогда раньше он почувствовал свою ненужность — нелюбимый Сансой, ненавидимый леди Кейтилин. «Неужели потомок рода Баратеона достоин внимания девушки, а он нет?» — но так и не осмелился задать вопрос вслух.

* * *

Прогуливаясь в богороще, Джон рассуждал о принятом решении. Он уже собрал вещи и через два дня покинет Винтерфелл. Вместе с дядей Бендженом он отправиться к Стене, где принесет клятву и вступит в ряды Ночного дозора. Это ли не лучший выход для него?

Если он останется в Винтерфелле, то до конца своих дней будет чужаком и бастардом. Джон Сноу поклялся, что не вернется домой до тех пор, пока не добьется успехов. Может быть он станет самым юным защитником стены за всю историю ее существования или что-нибудь получше. По крайней мере, его ждет жизнь полная приключений.

Джон мечтал, что наступит тот день, когда он приедет домой и его встретят с большими почестями, признают ровней Роббу, наследника Винтерфелла. Джон так и не смог простить отцу, что он был никем только из-за того, что лорд Эддард Старк не женился на его матери, что не открыл ему тайну, кем была его мать.

Погруженный в свои мысли, Джон не сразу заметил, что находится не один. Санса стояла на коленях перед чардревом и возносила молитву духам. С дерева слетел желтый лист, скользнул по ее длинным распущенным волосам и упал на землю. Джон уже собирался развернуться и уйти, чтобы не мешать ей, как Санса медленно повернула голову в его сторону. Девушка плакала.

Он тяжело вздохнул. Джон видел ее в последний раз на празднике, сияющую от счастья. Он не смог бы подобрать слов, чтобы описать как она была прекрасна. Джон подошел поближе и осторожно позвал по имени.

 — Что случилось, Санса? Что тебя расстроило? — в ответ девушка покачала головой, вытирая слезы, струившиеся по ее лицу. Она выглядела такой беззащитной. Джону хотелось обнять ее и утешить. — Могу я тебе помочь? — он подошел к ней и опустился на колени, чтобы убедиться, что сестра не ранена. Девушка с удивлением на него посмотрела. Джон понял, что никогда не подходил к Сансе так близко. У него перехватило дыхание, он не находил нужных слов. — Кто тебя обидел?

 — Со мной все в порядке, Джон. Я не… Это не то, что ты подумал, — она запнулась и на ее щеках выступил румянец.

 — Ты хочешь, чтобы я привел Робба? — спросил он. Вероятно ей будет проще рассказать все старшему брату. Джон не был готов утешить ее.

Санса покачала головой, отползла от дерева и села на землю, расправляя образовавшиеся складки на платье.

 — Нет, Робб не сможет мне помочь, — Санса наградила его слабой улыбкой, угадывая следующий вопрос, — и Арья тоже.

 — Мне остаться или ты хочешь побыть одной? — Джон чувствовал себя ужасно глупо.

 — Все хорошо. Я всего лишь… — девушка посмотрела на свои сжатые руки, собираясь с мыслями. Затем она перевела на него взгляд и покачала головой. — Ты тоже уезжаешь из Винтерфелла? Вместе с дядей Бендженом вы отправляетесь к Стене?

 — Да, — ему не понравилось, что Арья или Робб все рассказали ей. Вопрос удивил, ведь раньше она не проявляла интерес к его персоне.

 — Тебе не страшно? — ее глаза расширились от ужаса. — Я… мы никогда не бывала так далеко от Винтерфелла. Все так внезапно и неизвестно, когда мы… Я не могу дождаться. Мне не терпится увидеть Королевскую гавань, познакомиться со знатными дамами и господами, благородными рыцарями.

 — Из песен? — спросил Джон, испугавшись собственной дерзости, но затем осмелев, что так легко может с ней общаться. Каким же он был с идиотом, избегая Сансы. Если леди Кейтлин презирает его, то это не значит, что Санса тоже презирает. Он сожалел о времени, потраченном в пустую, когда он пребывал в угрюмом унынии.

 — Да, из глупых песен! — Санса презрительно фыркнула. Но продолжала держаться по-королевски, как и подобает истинной леди.

 — Не такие уж они и глупые. Тебе нравятся песни и в этом нет ничего предосудительного, — Джон хотел дать понять сестре, что не будет насмехаться над ее девичьими мечтами, как это делала Арья. Никогда и не за что. Он не хотел потерять ее расположение, так и не узнав, что так расстроило девушку. — Я боюсь, — сказал он, заметив, что Санса не желает продолжать разговор. — Я боюсь опозорить имя отца.

 — В фехтовании ты сильнее Робба! — Санса застеснялась и отвернулась. Джону было приятно, что сестра похвалила его. Его не расстроило, что затем девушка похвалила Робба, который был лучшим в сражении на мечах, и Теона, который метко стрелял из лука. — Ты добрый и храбрый! Ты никогда не опозоришь отцовского имени.

Джон сидел совсем близко и видел, как она пытается сдержаться, чтобы снова не заплакать.

 — Не то что я! — пробормотала девушка и несколько слезинок предательски скатились по щекам.

 — Санса, — Джон не мог ничего с собой поделать. Каждая слезинка ранила его в самое сердце. Если Робб не мог ее утешить, то Джон с удовольствием это сделает, тем более Санса приходилось ему сводной сестрой. Джон потянулся, разминая затекшие мышцы. — Откуда такие мысли?

С самого детства Робба и Сансу готовили к тому, что в один прекрасный день Робб станет лордом Винтерфелла Санса — королевой.

 — Я знаю, что получила хорошее образование, — Санса покачала головой. — Я умею петь, танцевать, шить. Я пишу стихи. Но что если… Что если принц будет недоволен мной? Что если он вернет меня отцу… потому что я недостаточно хороша, в отличие от других девушек, которые умеют делать ТАКИЕ вещи, о которых я не имею ни малейшего понятия. Какой это будет позор, Джон!

 — Что ты имеешь ввиду? Какие такие ВЕЩИ? — Джон напрягся. — Джоффри предложил тебе что-нибудь непристойное?

Если Джоффри вел себя недостойно с Сансой, то Джон расскажет все Роббу и они выбьют из того дурь. Их не волнует, что тот принц.

— Нет, — отрицательно покачала головой. — Но, если Джоффри попытается…

 — Попытается что? — закричал Джон. — Я могу научить тебя нескольким приемам, — он замолчал, увидев с каким укором Санса посмотрела на него. — Конечно, ты не хочешь причинить ему боль.

Джон тревожился и с большим удовольствием преподал бы сестре несколько уроков самообороны на тот случай, если Джоффри станет распускать руки.

 — Джон, даже не произноси вслух, о чем ты подумал! — возмутилась девушка. Она осмотрелась, не подслушивает ли их кто.

 — Ну, если он станет принуждать тебя делать то, что тебе совсем не хочется, то почему бы не вмазать ему как следует!

 — Замолчи! Я имела ввиду, — Санса зажмурилась и тяжело вздохнула, пробормотав что-то сквозь стиснутые зубы.

 — Наподдать ему? — Джон смутился.

 — Господи, нет, конечно! Я имела ввиду, поцеловать его, а я совсем не знаю, как это делать?

У Джона скрутило живот, когда он представил, что Джоффри целует Сансу.

 — Ты хочешь, чтобы он тебя поцеловал? — его вопрос прозвучал грозно, что Санса поморщилась.

 — Я не знаю. Я имела ввиду другое. Я еще ни с кем не целовалась.

Джон понял, почему она не хотела обсуждать эту тему с Роббом. Скорее всего старший брат придушил бы Джоффри. Арья посмеялась бы над переживаниями сестры. Теон, наверное, предложил бы Сансе поцеловаться с… Джон судорожно сглотнул: «Интересно, Санса бы… — он никак не мог сформулировать мысль. Он сидел так близко к девушке, что чувствовал ее аромат — аромат свежести и цитрусовых ноток, — нет, даже не думай! Санса его сводная сестра.»

Было видно, что девушку очень беспокоит эта мысль. Но стоило ли сильно переживать? В жизни случаются вещи и пострашнее. Джона волновало лишь одно — главное, чтобы ей не было некомфортно или противно от действий Джоффри.

 — А ты уже целовался с кем-нибудь? — Санса зажмурилась, испугавшись собственного вопроса. Затем осторожно придвинулась к нему.

Кровь прилила к лицу Джона.

 — Что? Вообще-то… нет, но, — ему хотелось, чтобы его ответ прозвучал как можно увереннее. Вряд ли Санса спрашивала его только из праздного любопытства. Не важно, что он ни с кем раньше не целовался. Здесь нет ничего сложного.

Джон нервно оглянулся: в роще никого не было. Он не собирался совершать ничего дурного. Судьба свела его сегодня с Сансой. В замке жили сотни людей, с каждым из которых сестра могла поделиться своими переживаниями. Спасибо богам, что нашел ее именно он, а не отец или леди Кейтилин, Робб или Арья, или на худой конец Теон.

Джон отбросил сомненья. Он старше Сансы и отвечает за свои поступки. Он постарается быть очень нежным и ласковым, чтобы развеять все страхи и сомнения девушки. В конце концов это будет ненастоящий поцелуй, а братский. Джон успокаивал себя мыслью, что ему не хочется ее целовать. Но так ли это было на самом деле?

 — Как бы все произошло?

Сердце Джона готово было вырваться из груди. Он осторожно взял Сансу за руку, оставляя шанс остановить его. Девушка не сопротивлялась.

 — Он не должен торопить тебя или заставлять делать, что тебе неприятно, — голос Джона сорвался и он откашлялся. — Ты в любой момент можешь изменить свое решение и не целоваться с ним, если тебе неприятно.

Санса покачала головой и сжала его руки. Она облизнула губы. В этот момент Джон понял, что больше всего на свете хочет поцеловать ее.

 — А если я не изменю своего решения? — сказала Санса с придыханием.

Джон задыхался, сердце замирало от волнения, он наклонился к ней ближе и облизнул свои губы, повторяя движения Сансы.

 — Он не закрывал бы глаза, любуясь твоей красотой и тем как переливаются волосы, когда на них попадают лучи заходящего солнца. Больше всего на свете ему хотелось бы поцеловать тебя, но он бы медлил, не желая напугать. Вместо этого он протянул бы руку и коснулся волос, таких мягких и шелковистых.

Их губы сблизились, что Джон чувствовал ее дыхание. Одно движение, и они сольются в поцелуе. Как жаль, что нельзя вернуться в прошлое и все изменить. Столько времени потрачено впустую. Интересно, у них могло бы все сложиться иначе? Но увы, Санса уезжает в Королевскую Гавань, где станет женой принца Джоффри; Джон отправляется на север, чтобы вступить в ряды рыцарей из Ночного дозора. У него останется только память об самом прекрасном моменте в его жизни.

Разве это так мало?

  — Санса, — Джон закрыл глаза, чувствуя, как дрожит девушка.

 — Джон, — он никогда раньше не слышал, чтобы Санса с такой любовью произносила его имя.

Ему хотелось слушать ее бесконечно. Может быть это была их последняя встреча. Мысль о предстоящей разлуке разрывала сердце. Существовал только один способ облегчить боль. Он сократил расстояние между ними.

Джон сделал все в точности, как рассказывал. Санса успела лишь удивленно вздохнуть, и они поцеловались. Поцелуй длился не больше секунды. Его мир изменился раз и навсегда.

 — Вот так! — его голос звучал торжественно.

Санса кивнула и на ее щеках выступил стыдливый румянец, делая ее еще прекраснее. Джон был ей благодарен за мгновение, которое навсегда останется в его памяти. Между ними возникла неловкая пауза, когда Джон не находил нужных слов. Пока он медлил, Санса крепко обняла его и прошептала:

  — Спасибо, Джон, и прощай! Береги себя, пожалуйста, ради меня!

Он не успел ей ответить. Санса вскочила на ноги и убежала домой, оставив лишь теплоту на губах, напоминавшую об их первом поцелуе.