Библиотечные традиции (гет)

Уже много лет, как они существовали только здесь. В университетской библиотеке. Он поначалу не придавал особого значения случайным встречам и многочасовым беседам, которые перерастали в яростные споры. Ведь темой разговора ни разу не была её уникальнейшая женственность. Даже их переписка на форуме оставалась сугубо профессиональной.

Она не давала себе труда задуматься о том, почему сердце останавливается от его случайного прикосновения. В тот год они оба были ещё студентами и столкнулись совершенно случайно. Совсем не как в кино. Она, обложившись книгами, писала доклад. Он случайно увидел написанное аккуратным почерком и, усмехнувшись, прокомментировал:

— Эта чушь устарела ещё лет надцать тому назад! Не боишься, что тебя засмеют?

— Почему же устарела? — Она подняла свои огромные глаза и спокойно взглянула на него, — Солнцу тоже тысячи лет, и оно тем не менее всё так же поднимается на востоке. Так же, как и акупунктура — она работает вне зависимости от того, кто и что о ней думает.

Она его узнала: один из ребят со старших курсов. По слухам, из очень богатой семьи. Учится хорошо, хотя и особо не напрягается. Приезжает на спортивной машине. Часто можно увидеть с девушкой. Каждый раз новой. Каким же ветром его вдруг занесло в библиотеку?

— Похоже, ты увлечена своей работой. Совсем неплохое качество, — оценил он, по-прежнему задирая нос, — Однако, я имел в виду, что первоисточник для твоей работы вовсе не подходящий.

С этими словами, он картинно повернулся на каблуках, тихонечко пнул ногой стеллаж, и ему в руку упал увесистый том. Ту же операцию он повторил ещё несколько раз, прежде чем вручить девушке собранный урожай.

— Изучать древние манускрипты безусловно полезно, однако зачем тратить время, когда есть более современные исследования на тему, как это всё работает. А если проявить воображение, то можно использовать что-нибудь из этого в обычной практике.

Она пролистала одну из предложенных книг и удивилась: действительно — одно из последних исследований! Хотела что-то ответить, но заносчивый старшекурсник исчез.

А на следующий день выяснилось, что он и вовсе укатил на стажировку в Соединённые Штаты!

В следующий раз они увиделись больше чем через год. Он был в числе лучших студентов и возмутителей спокойствия, она практически не обращала на себя внимания, посещая университет только для того, чтобы получать там знания. Единственной точкой пересечения опять оказалась библиотека. В этот раз она упала с лестницы просто ему на руки.

— Помню, в детстве я мечтал спасти красавицу, но это — довольно-таки хлопотно, — проворчал он, осторожно поставив девушку на ноги.

Смущённо улыбаясь, она хлопала на него своими глазищами удивительного небесного цвета. И ресницы свои. Надо же.

— Благодарю вас, — наконец проговорила она. Хотя в её голосе не было и тени благодарности. Скорее признание факта исполнения смертным долга перед богиней.

Да как она смеет? Возмущению Линь Чэня не было границ. И это стало началом его конца. Только он этого ещё не понял. А просто остался в тот день в библиотеке до самого её закрытия вместе с глазастой пигалицей. Он смутно помнил, что они обсуждали. По ходу, опять какие-то научные разработки на грани традиционной и современной медицины. Очнулся только когда их попросили из читального зала и девчонку умыкнул старший брат, заехавший за ней на армейском внедорожнике.

Вернулся домой и лишь утром вспомнил, что забыл и о вечеринке и о подружке, у которой собирался переночевать после! Нет, этого так оставлять было нельзя! «Всё, никаких больше глазастых пигалиц!» — решил он.

На следующий день мир перевернулся. После выборов сторонники проигравших партий боролись за власть, не желая признавать результаты. Одним из проигравших был действующий президент Республики, которому подчинялась и армия и полиция и секретная служба. Он объявил чрезвычайное положение. Студенты вышли на улицы.

Линь Чэнь не был в толпе демонстрантов. Он просто взял сумку с инструментами и несколько наборов антибиотиков, предполагая, что она ему непременно понадобится, и вывел свой спортивный автомобиль к площади Согласия.

Точнее, проехал сколько мог. Там же он встретил глазастую пигалицу и девицу повыше, которую она называла сестрой Юэ-Яо. Судя по внушительной сумке, ей пришла в голову та же самая мысль. И они были не одни — Линь Чэнь встретил там и однокурсников и преподавателей.

Времени говорить у них не было: спецотряды полиции постарались изо всех сил, улицы заполнились ранеными и для студентов-медиков было полно работы. Им даже некогда было думать о том, чтобы не схлопотать самим, обосновавшись в ресторане, который, не спрашивая владельца, волонтёры определили под импровизированный госпиталь. Тогда им очень пригодились знания акупунктуры: обезболивающих почти не было.

Протесты не стихали несколько дней, несмотря на то, что полиция прилагала все усилия для жестокого подавления сопротивления горожан. В столицу прибывали всё новые люди. Действующий президент привлёк армию. И тут случилось непредвиденное. Несколько молодых офицеров, которых возглавлял красавчик, забиравший глазастую пигалицу из библиотеки, отказались выполнять приказ и применять оружие против гражданских. Более того, они выступили с обращением, где призвали солдат сложить оружие и не покидать казарм.

…Вспомните присягу! Там нет ни единого слова об убийстве сограждан. Армия — не вмешивается во внутренние дела государства…

Линь Чэнь легко мог заключить, что эти ребята не только разговаривали, потому что ни один солдат не покинул казарм, зато после этих событий пропало без вести несколько генералов. И, по странному стечению обстоятельств, министр внутренних дел подал в отставку и полиция прекратила подавление протестов. Действующий президент досрочно сложил полномочия и, чтобы не попасть под суд, принял яд. Новоизбранный президент Сяо Сюань прошёл инаугурацию. Это был его первый семилетний срок на посту президента.

Глазастая пигалица, с которой они несколько дней почти без перерыва помогали раненым, но при этом без дела и словом не обмолвились, исчезла из виду. Тот, кого она называла братом, молодой генерал Линь Се, стал национальным героем.

На самом деле, ему не составило труда узнать, что девушка продолжила учёбу в Японии. Тогда же он вернулся в Гонконг, проходить интернатуру в отцовской клинике. Старику не понравилось, что сын вмешался в политику, да ещё и в чужой стране. Поэтому жестко настоял на его возвращении из Великой Лян.

Если учесть, что больница и исследовательский центр, возглавляемый отцом, были лишь малой и не основной частью семейного бизнеса, дел у молодого человека было много и поглотили они его почти целиком. О глазастой девчонке он почти забыл, когда ему на глаза попался журнал с фотографией. Юэ-Яо, сестра самого молодого генерала в истории Республики Великая Лян, выходит замуж за президента Сяо Сюаня. Пигалица там же, в платье подружки невесты, и выглядит красивее самой невесты.

Потратив немного времени, он узнаёт, где точно она сейчас находится и, несколько дней спустя, «совершенно случайно» встречает её на улице. А после они так же случайно оказываются рядом на семинаре по неврологии в Токио. Начинают общаться не только на медицинские темы, но всё же она держит дистанцию.

Они долго дружат, пока однажды она сама не предлагает выпить. В тот день она сама не своя и это чувствуется. Они оказываются в его квартире.

— Я знаю, что нравлюсь тебе, Чэнь, — говорит она, расстёгивая блузку. Он смотрит ей в глаза, руки уже сами блуждают по её телу. В её взгляде нет ни тепла, ни желания. Только отчаяние…

Возможно, только возможно, что будь он пьянее, или глупее, без проблем позволил бы ей и себе продолжить. Но что-то было не так. Она предлагала нечто настолько не то, чего он хотел бы от неё получить, что он бросил ей плед и ушёл спать, бросив напоследок:

— Ты много выпила. Иди спать. Утром расскажешь, что за муха тебя укусила.

Она исчезла прежде, чем он проснулся. Однако утренняя газета рассказала, в чём дело. На этот раз женился молодой генерал, которого она называла братом, и который не был ей родственником.

На самом деле, мы с дедушкой — беженцы из коммунистического Китая. Жили здесь нелегально, бандиты заставляли его делать подпольные операции, семья Линь удочерила меня, когда он погиб… Я всем им обязана…

Он усмехнулся своей способности складывать два и два: «Малышка слишком долго играла „сестрёнку”, но в конце концов у неё сдали нервы». Отбросив газету в сторону, Линь Чэнь пообещал себе выкинуть девицу из головы. Недостатка в женщинах он никогда не испытывал и не собирался давать бой тараканам отдельно взятой маленькой докторши.

В следующий раз, несколько лет спустя, они встретились действительно случайно. Отец уже начинал намекать, что семейный бизнес не может существовать без наследников, но Линь Чэнь не спешил «остепеняться». У него уже была внебрачная дочурка от одной из любовниц, милейшее создание, взявшее от него самое лучшее: и ум и красоту. К чему было связывать себя узами брака, он искренне не понимал.

В этот день он вместе с малышкой Цайфен решил провести день в парке развлечений и буквально столкнулся с глазастой пигалицей, у которой на руке повис скромный мальчишка с мороженым. Сын Юэ Яо.

Слово за слово — и день они провели вчетвером. Линь Чэнь был готов поспорить, что выглядят они, как семья.

— Как твои дела?

Вместо ответа она протянула ему руку запястьем вверх.

— Всё ещё не можешь забыть методы древних? — усмехнулся он, проверяя её пульс. Затем усмехнулся ещё раз — именно то, что в так любимых ею трактатах описывалось, как «пульс беременности».

На её губах играла улыбка. Совсем новая. Таинственная улыбка.

— Никогда не приходило в голову диагностировать беременность таким способом, но думаю, тебя можно поздравить.

— Да, Чэнь, меня можно поздравить.

Президент Сяо Сюань избран на второй срок и женится в третий раз. На этот раз его супругой стала Тао Илинь, его глазастая пигалица.

Покачав головой, доктор Линь принялся изучать архив семейного таблоида.

Сложить два и два не составляло труда. Он припомнил студента, которому проломили голову во время беспорядков и за которого так переживала Юэ-Яо. Янь Цюэ… теперь министр иностранных дел в правительстве Сяо Сюаня. В том подобии госпиталя она вела себя с ним как невеста. Плакала вполне себе искренне. Клялась в любви и расписывала, сколько у них будет детей, если он выживет.

И она же вышла замуж за новоизбранного президента и родила ему сына? В прессе давно ходили слухи о затяжной послеродовой депрессии Первой Леди. Пожалела о своём решении? Или женишок променял её на политическую карьеру?

По всей видимости, жена в тоске и мечтах о разводе, муж заскучал и переключился на симпатичную докторшу. Которая, по очень удачному стечению обстоятельств, готова на всё, ради семейства Линь, которому считала себя обязанным. Ну, и такая возможность осчастливить любимого генерала любой ценой, естественно…

Тряхнув головой, он снова решил выкинуть из головы эту сумасшедшую пигалицу. В конце концов побыть первой леди любвеобильного почти диктатора не так уж и плохо. Тем более, если есть неплохие шансы получить развод. Хотя… клан Сяо, из которого происходил президент Республики — очень своеобразный. Достаточно сказать, что предыдущий президент, правивший без малого тридцать лет, был родным отцом Сяо Сюаня. А до него — был конституционный монарх Сяо Юнь, он же — двоюродный дед Сяо Сюаня. И в той или иной форме род Сяо правил Великой Лян, менявшей название и государственный строй, вот уже несколько тысяч лет.

У предков Сяо Сюаня были гаремы и наложницы, последние представители рода предпочитали разводиться и заключать брак. Но вот чтобы разведённая женщина могла выйти замуж снова… нет, о таком не слышали…

Неожиданно для себя, в этот день Линь Чэнь сделал предложение матери Цайфен.

— Нам не мешало бы пожениться, ты не находишь?

— С чего бы это, Чэнь?

— Девочке скоро в школу. Будет лучше, если её родители будут женаты.

— Как хочешь, Чэнь.

В тот же год появился Линь Чэнь Второй. Отец был рад. Мальчишка рос таким же неуправляемым сорвиголовой. Линь Чэнь Первый ощущал спокойствие и почти понимал, что значит «остепениться».

Прошло несколько лет. Доктор Линь приехал в столицу Великой Лян, провести операцию по приглашению университетской больницы. И дёрнула его нелёгкая заглянуть в библиотечный корпус, когда он в свободное время бродил по городу. И надо же было случиться такому, что ему на руки снова упала глазастая красотка, не удержавшись на лесенке.

— Это уже становится хорошей традицией, госпожа Тао, — насмешливо говорит он, когда уже лет пять как бывшая первая леди приземляется ему на руки.

— И кто сказал, что библиотека — неподходящее место для поддержания традиций? — улыбнулась она с таким видом, будто ловить дам его почётная обязанность. И вдруг она замерла, встретившись с ним взглядом. Её руки всё ещё обхватывали его шею. Она изучала его лицо так, будто видела впервые.

Он понимал, что они уже довольно долго стоят вот так, но она и не думала его отпускать, вместо этого проворковав:

— Чэнь, ты знаешь, как давно задолжал мне этот поцелуй? — спросила она, прежде чем приникнуть к нему губами.

Наконец-то она не боялась своих чувств, как в самом начале, когда фактически сбежала в другую страну. Не испытывала неловкости, как в ту ночь, когда неуклюже пыталась вывести их отношения из дружеской плоскости. И не была помолвлена с другим мужчиной, как в день их последней встречи. И гори оно всё синим пламенем, она хотела наконец почувствовать вкус его поцелуя!