Насмешки судьбы (гет)

Попробуй кто лет десять назад сказать Занзасу, что в один прекрасный момент он обзаведется семьей — своей собственной семьей с женой, детьми и со всем прилагающимися — и будет любящим мужем и отцом, то глава Варии просто расхохотался бы в лицо этому человеку, а потом пристрелил болтуна из обожаемых именных пистолетов. Или сначала бы пристрелил, а потом, посмеиваясь над неудачливым шутником, отправился пить любимый виски.

У него есть верная Вария за спиной, преданный капитан за правым плечом и два пистолета с кроваво-красным «Х» — этого достаточно, чтобы смести мелкого никчёмного сосунка с пути к своей мечте — месту Десятого Босса Вонголы.

Если бы нашелся безумец, сказавший те же самые слова Занзасу лет пять назад, то прожил бы смельчак недолго — ровно столько, сколько понадобилось бы Боссу Варии, чтобы достать оружие и выстрелить. А потом ещё и добить труп Пламенем — чтоб неповадно было. В назидание тем, кто осмелится потревожить грозное Небо идиотскими предположениями — пускай ещё раз подумают, так ли уж сильно им жить надоело?

У него есть недоотец, который все чаще подсовывает ему новых и новых кандидаток в супружницы, мелкий япошка, который вот-вот официально станет новым Боссом и это совершенно невыносимое создание — которое вроде как баба, но мужик мужиком — по издёвке судьбы, не иначе, носящее звание его капитана, и которое — существо это патлатое — с каждым днем все больше хочется убить — этого достаточно, чтобы Пламя Ярости ещё ярче заиграло новыми красками на кончиках пальцев Босса Варии.

Нам не дано предугадать, что с нами будет завтра, не то, что уж на более долгий срок заглядывать вперед…

Скажи ему кто раньше, что в те минуты, что он будет стоять у алтаря в ожидании невесты, у него будут подрагивать коленки — Пресвятая Дева Мария! У него! У самого Занзаса! Одного имени которого достаточно, чтобы заставить перекреститься большую часть итальянских Донов и их подручных, как от упоминания самого Нечистого — и потеть ладони — как у малолетки, идущего пригласить девчонку из класса прогуляться после школы — Занзас бы подумал, что у говорящего точно непорядок с головой. Даже не пристрелил бы — кто ж по юродивым палит?

А поди-ка ж — и ноги, и руки — все как обещано и только непроницаемое выражение на лице не дрогнет — сказываются годы тренировок. В голову закрадывается самая идиотская мысль в жизни — почему вуаль, закрывающая лицо, положена в этот день только невестам? Некоторым женихам она бы тоже ой как пригодилась — стоишь себе укрытый и никто не замечает, как судорожно мужик закусывает губу или прожигает глазами дверь, откуда вот-вот должна появиться невеста — и психуешь себе спокойно в одиночестве, и невозмутимый образ поддерживаешь, согласно статусу.

Из круговорота психоделических мыслей его вырывает опустившаяся на плечо рука. Какое, все же, странное у тётки Судьбы чувство юмора — десять лет назад Занзасу и в самом бредовом сне бы не привиделся Савада — мать его, Савада! — исполняющий роль его шафера. Да и вообще, этот мусор — заклятый друг? Или верный враг? Все их окружение, да и они сами, честно говоря, уже давно перестали понимать, как правильно будет назвать отношения между Небесами самой сильной Семьи мафиозного мира. Да и не так уж это и важно, в сущности — просто слова. Главное, что и союзники, и, тем более, враги, знали, что Семья едина.

У него есть хрен-его-знает-кто-ему Савада, который всем своим видом выражает поддержку и который обязательно схлопочет за это пару выстрелов после церемонии, старик Девятый, который даже прослезился от переизбытка чувств, и женщина, стоящая рядом с ним — не на привычном месте за его спиной, отставая на шаг и готовая последовать за ним хоть в Преисподнюю, а здесь, рядом, рука об руку — и так абсолютно не похоже на себя растерянно и немного удивленно улыбаясь, словно и не понимая, что она здесь делает, а руки у неё чуть подрагивают от волнения — и этого достаточно, чтобы он подумал, что жизнь не такая уж и дрянная штука.