И день начинался вполне обыденно (джен)

И день-то начинался вполне обыденно.

В смысле, настолько обыденно, насколько вообще может начинаться день перед выставкой-отбором в СФИТе.

Это была суббота. Тадаши в тот день подскочил ни свет, ни заря — аж в восемь утра! — и за час успел приготовить завтрак на троих (одну порцию он, конечно же, отнес прямо в комнату тёте Кэсс и оставил на прикроватной тумбочке) и растолкать невыспавшегося и озлобленного на весь мир Хиро, который уснул прямо за рабочим столом всего пару-тройку часов назад.

Хиро всё утро бормотал под нос выдуманные ругательства. И если бы дело было только в недосыпе! Моти — этот ужасно наглый и толстый котяра — постоянно путался под ногами и норовил уронить младшего из хозяев. Пару раз ему это почти удалось — прямо на лестнице!

— Этот кот меня когда-нибудь прикончит, — проворчал Хиро за завтраком.

— Ну, ты же помнишь, что сказал о нем продавец? — усмехнулся Тадаши, уже убирая свою тарелку в раковину. На его лице играла такая улыбка, будто он что-то знает и не собирается говорить об этом.

И из-за этого Хиро ну очень хочет ударить старшего брата. Очень-очень хочет. Но вместо этого лишь продолжает начатую Тадаши тему, эмоционально размахивая руками.

— Единственное, что успел сказать продавец, так это то, что Моти — наполовину низзл, как тетя тут же заявила, что мы его покупаем! И что вообще за порода такая — низзл? Даже в интернете ничего такого нет!

— Видимо, очень хорошая, раз тётя так быстро согласилась. И, в любом случае, Моти ставит тебе подножки только если ты собираешься сбежать на свои бои ботов, — усмехнулся Тадаши, щелкнув мокрыми пальцами брата по носу.

Хиро лишь неразборчиво пробормотал, мол, никуда он не собирается — что, конечно же, было неправдой, и Тадаши опять оказался прав — и принялся со скорбным лицом жевать бекон.

Тётушка Кэсс ворвалась на кухню гиперактивным и слишком уж шумным радостным вихрем. Она без перерыва что-то лепетала о том, какие её мальчики хорошие, какие всё-таки умные и как она сильно-сильно-сильно любит своих таких уже взрослых племянников. Она с грохотом поставила поднос с посудой на стол, и Хиро пришлось вылить свой стакан сока на голову Тадаши — потому что тёте совсем не обязательно знать о дурацкой привычке Тадаши самовоспламеняться от переизбытка эмоций.

Вообще-то у них всех есть совершенно дурацкие привычки.

Тадаши воспламеняется от волнения, Кэсс игнорирует очевидное, Хиро пытается держать всё под контролем.

Поэтому Кэсс с завидным упорством игнорирует расплывающееся по белоснежной рубашке желтушное пятно апельсинового сока и продолжает тискать своих далеко не маленьких мальчиков.

Поэтому Хиро бессовестно пользуется этой глупой привычкой тётушки и убеждает её, что она снова забыла умыться и отправляет в душ.

Тадаши по-доброму смеётся, что сейчас Хиро был похож скорее на чересчур заботливую мамочку.

Хиро делает вид, что обиделся, и внимательно следит за язычками пламени на плечах брата. Которые, впрочем, быстро угасли.

Потому что, пока Тадаши постоянно самовоспламеняется от переизбытка эмоций, а тётушка Кэсс будет упорно игнорировать очевидные вещи, Хиро будет пытаться держать всё под контролем.

— Смени рубашку, ботаник, — смеётся Хиро, тыкая брата под рёбра и пробираясь к раковине.

Хиро пытается держать всё под контролем. И это у него почти получается — и по дороге в СФИТ, и на презентации нано-ботов (расстегнувшаяся ширинка не считается!).

Когда административное здание СФИТа взрывается, всё выходит из-под контроля.

И Тадаши больше не возгорается от переизбытка чувств.

И пусть тётя Кэсс всё ещё игнорирует очевидное, Хиро даже не пытается держать всё под контролем.

Он долго не выходит из комнаты — сколько прошло? Месяц? Год? — не открывает окна и не слушает тётю Кэсс.

Вернее, не пытается выйти из комнаты, открывать окна и слушать тётушку.

Он только смотрит в потолок, вспоминает брата и ест из-за боязни смерти.

Когда случается вся эта неразбериха с Йокаи, Хиро заново учится жить. Заново учится держать всё под контролем. Учит свой маленький, только что собранный отряд супергероев бороться со злом и узнаёт много нового.

И вообще-то у них у всех есть совершенно дурацкие привычки.

Хани делает слишком много фото, Васаби помешан на порядке, Фред говорит глупости невпопад, ГоГо хочет казаться крутой. Кэсс всё так же отрицает очевидное, а Хиро заново учится держать всё под контролем.

И Хиро обещает держать всё под контролем до тех пор, пока все они верны своим совершенно дурацким привычкам.

И день начинался вполне обыденно.

В смысле, настолько обыденно, насколько вообще может начинаться день перед выставкой-отбором в СФИТе.

Это была суббота. Хиро пришлось встать ни свет, ни заря — аж в восемь утра! — и готовить завтрак на себя одного. Моти — этот старый облезлый котяра — постоянно норовил уронить своего последнего из хозяев. И пару раз ему это почти удалось — прямо на лестнице!

Поэтому Хиро всё утро бормотал выдуманные ругательства себе под нос.

— Этот кот меня когда-нибудь прикончит, — ворчит Хиро, запирая свой дом на ключ.

Он надевает наушники, включает радио и медленно, прогулочным шагом идет в сторону СФИТа.

И пусть Хиро и пытается держать всё под контролем, новости он воспринимает лишь урывками.

«Продолжаются странные смерти заключенных в тюрьмах! Полиция в замешательстве…»

Хиро лишь хмыкает и мысленно ставит галочку с пометкой «возможно придётся заняться».

«Тони Старк первый из Мстителей подписал „Соглашение Соковии“. Как сообщают источники, не все члены команды согласны с его решением…»

Хиро недовольно цокает языком, и старательно игнорирует вывеску давно проданного «Лаки Кэт». Он думает, что скоро с этим «Соглашением» доберутся и до него. И как-то совсем не улыбается повторить раскол Мстителей.

Диктор говорит что-то ещё минут пять, но Хиро как-то не запоминает.

Как-то плевать на очередные интрижки поп-звезд. Не наука, не политика и не криминалистика? — в топку, всё в топку.

«В Сан-Франсокио приезжают „Четыре всадника“ со своей концертной программой…»

Черт, и зачем он только сосредоточился на этой новости?

Проходя на территорию СФИТа, Хиро как-то отстраненно замечает, что баннер над входом так и не повесили.

«Сегодня в Институте Технологий Сан-Франсокио проходит день открытых дверей и отбор выдающихся абитуриентов…»

Ах да, они не могли промолчать.

Когда Хиро проходит по треклятому мостику в институтском парке, он наконец снимает наушники.

Черт, Хамада, почти десять лет прошло, а ты всё ещё вздрагиваешь, стоит ступить на мост!

Стоит Хиро войти в здание, как тут же щелкает фотоаппарат.

У Хани есть дурацкая привычка фотографировать всё подряд без разбору. Правда, хорошие кадры у неё получаются почти что всегда, а неудачных — один на пару миллионов.

Васаби много ворчит и притворно ругает Хиро за неопрятный вид.

Он слишком помешан на правилах и, наверное, только поэтому избиратели отдают ему свои голоса на выборах. Но если честно, Хиро без понятия, как Васаби вообще занесло в политику.

Фред шутит, что, раз теперь Хиро как-бы-вместо-профессора-Калагана, то он теперь просто обязан на одной из таких выставок устроить взрыв и украсть изобретение одного из участников.

И все смеются, потому что Фред постоянно говорит глупости невпопад и это как бы почти традиция. Но, на самом деле, Фреду просто нравится привлекать к себе внимание.

ГоГо ничего не говорит, а лишь хлопает Хиро по плечу — вроде бы, в знак поддержки.

Она очень-очень хочет казаться крутой, пусть ей уже дано не двадцать и подобные выражения «крутости» уже не в почёте. Но Хиро ничего не говорит, а просто тихо смеётся без злобы. Потому что слишком привык.

Здесь нет тёти Кэсс — да и нигде её теперь нет — чтобы игнорировать очевидное.

Поэтому Хиро пытается держать всё под контролем вроде как за двоих.

Когда Хиро наконец удаётся вырваться из калейдоскопа знакомых и не очень лиц, он идет к ближайшему кулеру — просто выпить воды. Хиро очень старается держать всё под контролем, и это у него почти получается.

Когда замечает поблизости макушку, объятую пламенем, не задумываясь выливает на неё воду. И думает, что всё под контролем.

Когда наконец понимает, что это, между прочим, вот ни разу не Тадаши, всё его самообладание летит к чертям. И всё выходит из-под контроля.

Это был юноша абсолютно европейской наружности по имени Лео Вальдес. У него СДВГ и почти живой механический дракон.

Лео в восторге от своего неожиданного знакомства, и по его одежде и волосам то тут то там пляшут язычки пламени.

Хиро думает, что обязательно оставит местечко для Лео на своём факультете, хотя даже не обратил внимание на его проект.

И, если честно, Хиро не очень помнит точный момент, когда предложил бедному сиротке Лео Вальдесу комнату в его доме.

Но Хиро точно помнит, как Лео прищурился и совсем невпопад пошутил, что это наверняка будет похоже на странный лагерь для одаренных.

Лео смеётся и явно считает свою шутку просто великолепной.

Хиро хотел бы посмотреть на него, как на идиота, но ничего не получается.

У Лео СДВГ, и потому он постоянно что-то мастерит.

У Хиро нет никакой гиперактивности, но последние месяцы он пьёт столько энергетиков, что кажется, будто бы есть.

У Лео есть почти живой механический дракон.

Вместо дракона у Хиро есть Бей-Макс, он немного не дотягивает до понятия «искусственный интеллект» и на пару лет отстает от своего времени.

У Лео совершенно дурацкая привычка самовоспламеняться от волнения.

Хиро привычно пытается держать всё под контролем и притворяется, что у него есть план, но какой к черту план, если ты живешь с Лео Вальдесом под одной крышей?

Хиро учит Лео всяческим технологическим «волшебным» штучкам. Лео заново учит Хиро каково быть безалаберным подростком, что постоянно сбегал на всяческого рода опасные — но такие весёлые! — мероприятия.

Хиро назвал бы это симбиозом. Если бы не обжигался каждый раз о тот простой факт, что Лео вообще-то не Тадаши.

Лео назвал бы это симбиозом. Если бы всё, что рассказывал ему Хиро не было бы бесполезным для сына Гефеста.

И Хиро с завидным упорством игнорирует тот простой факт, что Лео вот ни разу не похож на Тадаши, и изображает любящего брата.

И Лео с самозабвенным упрямством игнорирует, что все знания Хиро несколько бесполезны, и изображает способного ученика.

Они оба игнорируют очевидное и оба строят из себя невесть кого. И оба слишком упрямы, чтобы сойти с выбранного пути.

И день начинался вполне обыденно.

Настолько, насколько вообще может быть день, начатый с Лео Вальдесом под одной крышей.