Слабости (гет)

Первое правило хорошего политика: у него нет слабых мест. Второе правило хорошего политика: когда он понял, что эти места у него априори есть, он не позволяет никому о них узнать. К сожалению, в мире, где твоя слабость — родственная душа — вытатуирована на твоем же предплечье, эти правила не работают. Практически никогда.

Чарльз Магнуссен сидит в своем любимом кресле, смотрит на снимки двух рук, прокручивает в голове факты из досье тех, кому эти руки принадлежат, и не понимает, как им удается скрывать свои болевые точки. Магнуссен не верит в судьбу, его собственные руки девственно чисты, разве что запачканы кровью. Но эта самая судьба, кажется, появилась, чтобы поиздеваться над ним.

Разумеется, самый могущественный человек в мире, каким себя по праву считает Магнуссен, знает и о существовании Магического сообщества, и о его сотрудничестве с Обычным миром.

На фотографиях две руки двух глав двух спецслужб двух Великобританий. И это единственные два человека, о слабых точках которых Магнуссен достоверно не знает.

На первой руке, принадлежащей (по его данным) главе Ми-6 Майкрофту Холмсу, выведено «люди». На второй — руке Гермионы Грейнджер, главы Отдела Тайн, прямо под вырезанным Беллатрисой Лестрейндж «грязнокровка», — «Британское правительство».

Чарльз Магнуссен ищет и никак не находит связь между Грейнджер и действующим премьер-министром. Они даже не встречались ни разу. Как и с остальными членами Кабмина. Магнуссен рассматривает совместную фотографию Героев Войны: действующего Министра Магии Гарри Поттера, вратаря команды по очень-странному-виду-спорта «Пушки Педдл» Рональда Уизли и Гермионы. Уизли, за которым уже с десяток лет закреплен статус жениха Грейнджер, к политике не имеет никакого отношения. У Поттера на руке надпись «квиддич» и жена — капитан «Холихедских Гарпий». «Лучше, чем ничего», — заявляет Магнуссен и, опустошив бокал виски, переходит ко второй фотографии.

Он считает ее добычу своим главным достижением: мало кто видел Майкрофта Холмса без пиджака. И все же безликое «люди» сообщает ему еще меньше. Майкрофт то ли асексуал, то ли импотент, то ли, наоборот, любит весь мир. Однако есть одна проблема: его досье противоречит всему, что связано с «любовью». Ко «всему миру» уж тем более. Магнуссен вновь просматривает документы и останавливается на фотографии Шерлока Холмса. У него на руке «одиночество». Магнуссен не знает, как точно интерпретировать это слово, но вступивший в первые «прочные» отношения за всю свою жизнь Джон Ватсон и его «опасность» на запястье говорят сами за себя.

Магнуссен останавливается на этом варианте. План не идеален, но это лучше, чем ничего.

* * *

Когда в «Ежедневном Пророке» печатают статью об измене Министра Магии своей жене, Магнуссен торжествует: он добрался до волшебников. Когда Шерлок Холмс предлагает сделку, Магнуссен в предвкушении: он у цели. Когда Гермиона Грейнджер делает официальное заявление о расставании с Рональдом Уизли, Магнуссен счастлив: первая половина Британии — его. Когда Майкрофт Холмс лично прилетает на вертолете спасать своего брата, Магнуссен ликует: вся страна принадлежит ему.

У Чарльза Магнуссена нет татуировки на предплечье, поэтому он не знает, что у каждого человека как минимум две слабости: родственная душа и друг (или семья).

У Магнуссена нет времени узнать это, потому что Шерлок пускает ему пулю в лоб: Майкрофта вполне можно назвать любителем одиночества. Одиноким — Шерлок смотрит на выходящих из вертолета и усмехается — едва ли.

Старший брат укоризненно качает головой и упрекает Шерлока во вспыльчивости, пока находящаяся здесь на правах «министерского наблюдателя» Гермиона Грейнджер командным тоном строит всех свидетелей убийства Магнуссена в шеренгу и, не колеблясь, подправляет им память. А затем, на правах «коллеги Майкрофта», переносит их в дом четы Холмсов и отказывается остаться, потому что Рождество — семейный праздник.

Шерлок удивляет сам себя: он искренне улыбается целующимся под омелой Мэри и Джону. Потому что это здорово, что она избавила Ватсона от двухлетнего одиночества, причиной которого стал Шерлок. И это рождество — первое в семье Холмсов, которое можно назвать «счастливым».

Грейнджер встречает праздник с Уизли и Поттерами. Она благодарит Рона за затянувшийся спектакль, поздравляет его и Лаванду с помолвкой. У него на руке «дом», у нее — «солнце». Потому что поцелованный солнцем* Рон никак не может быть слабостью Гермионы.

Джинни объявляет, что берет на работе отпуск: они ждут ребенка. Все поздравляют миссис Поттер, а Гермиона сперва обнимает Гарри и соглашается стать крестной. Потому что у двух Британий два Правительства.

Мэри прыгает под пулю, закрывая Шерлока: «опасность» Джона относится к Холмсу в первую очередь. Ватсон воет от боли и обиды, чуть не проклинает Шерлока, который сам от разрывающегося сердца готов застрелиться. И «А.Г.Р.А» на руке Мэри этого никогда не исправит.

Шерлок отказывается выгнать Джона. Майкрофт пожимает плечами и, достав из внутреннего кармана пиджака замысловатую монетку, непонятно откуда взявшейся ручкой выводит на ней «221В». Через мгновение камин увеличивается, и из зеленого пламени выходит Гермиона. Она превращает «клиентский стул» в удобное кресло для Майкрофта, создает для себя точь-в-точь такое же, а на комментарий миссис Хадсон приманивает из кухни чайник и чашки. Две. «Вы очень некрасиво поступили вчера, Шерлок, — укоризненным, совсем как Майкрофт, тоном говорит она. — Испортили такой хороший фильм».

Чарльз Магнуссен не знал, что Майкрофт Холмс живет в мире аквариумных рыбок и людей для него всего двое: Шерлок и Гермиона.

Эвр Холмс — легилимент со врожденными способностями — обыгрывает их на каждом шагу. Она хочет понять, кто же из них самый умный. Майкрофт, который единственный мог тягаться с ней; Шерлок, который, казалось, научился совмещать разум и чувства; Мориарти, который правильно выбрал момент, застрелился и обошел Шерлока; или Гермиона. Майкрофт не знал, но дядя Руди, сквиб, тайно предоставил Эвр возможность учиться в Хогвартсе. И пусть она поступила на три года позже, она все равно была лучшей в учебе. Почти. Заносчивая гриффиндорка единственная смогла обойти ее.

Интересно, она сказала им, кем была та «не заметившая в порыве страсти» девушка?

Гермиона не ждет, когда Шерлок предложит пистолет Майкрофту или Джону. Она вырывает его из рук детектива, смотрит в глаза управляющему — у Эвр она научилась поверхностному чтению мыслей, — его намерения искренни, нет ни намека на сожаление. Грейнджер убивала людей на войне, на ее глазах убивали еще больше. Она лучше сделает это сама, чем переложит ответственность на кого-то другого.

Британское правительство пусть и могущественное, сильное, влиятельное, но даже о нем должен кто-то заботиться.

Майкрофт, конечно, рассказал про особые способности Эвр, но, похоже, одна Гермиона знает, что это за человек на самом деле. Она не поворачивается, не смотрит на него, не хочет видеть отвращение на его лице; но она должна это сделать. Иначе — Эвр убьет обоих. Гермиона делает выстрел — руки настолько дрожат, что пуля попадает прямо в лоб Дэвида. В ушах шумит, глаза слезятся, все тело бьет дрожь. Пистолет падает на пол с каким-то неестественно оглушающим звуком. Чья-то рука обнимает ее за плечо. Майкрофт — тихо, чтобы ни Шерлок, ни Джон не услышали, — говорит всего одно слово: «Спасибо», — и чего на его лице точно нет, так это отвращения.

Ведь Британское правительство заботится о своих людях.

В пистолете две пули, выбор очевиден. Майкрофт провоцирует Шерлока, Гермиона пытается снять антитрансгрессионный купол — не может. Оба поразительно спокойны и сдержаны. Стоят плечом к плечу, хоть между ними и полторы головы разницы в росте. Шерлок знает, что ждет того, кто будет вторым. То, что он чувствовал в океанариуме, не идет ни в какое сравнение. У него дрожат руки, он смотрит попеременно в глаза Майкрофта и Гермионы. Оба беззвучно говорят одно и то же: «Я буду вторым». Шерлок не выдерживает и подносит дуло пистолета к собственной голове.

У Эвр на руке «интеллект», но, как бы она ни уверяла себя, едва ли она не дает Шерлоку застрелиться из-за срыва плана.

Запертых в первой камере Гермиону и Майкрофта находит Гарри. Обоих изнутри колотит дрожь, оба этого не показывают, но Поттеру это и не нужно. Сильная Гермиона никогда не была его слабостью — она даже в квиддич играть не умеет. Гарри в шутку говорит, что теперь-то она дослужилась до заместителя министра. Гермиона смотрит на него, как на сумасшедшего. Конечно, она уже шесть лет отказывается от этого места. Она и Отдел Тайн возглавила только после разрешения сохранить должность «связиста Магловских и Магических спецслужб». Это, кстати, одна из тех вещей, которые не понимал Чарльз Магнуссен.

Гарри трансгрессирует с ними на Пэл-Мэл, в проулок у дома Майкрофта и, перед тем как исчезнуть снова, слышит: «Не уверен, что тебе стоит колдовать в таком состоянии». Гарри ухмыляется: сколько он знает Майкрофта Холмса, тот так и не научился говорить без намеков. Кажется, даже прямолинейная Гермиона этого не исправит.

Шерлок и Джон стоят на обломках квартиры 221В по Бейкер-стрит. Измотанные, эмоционально истощенные, но все-таки живые и даже высушенные поттеровской магией. И пусть сейчас ночь, а им негде спать, это не отменяет того, что все закончилось. Все наконец-то закончилось. Шерлок не сомневается: завтра им подкинут новое, еще более опасное дело, возможно, оно даже будет стоить им жизни, но это будет завтра. А сегодня, бесквартирные, они пойдут гулять по Лондону. Потому что в дом брата на Пэл-Мэл Шерлок ни за что не сунется.

Гермиона и Майкрофт, что бы там ни думал Шерлок, пьют горячий шоколад и досматривают сожженный фильм, а потом молча сидят в темноте. Потому что оба знают, насколько тяжело найти человека, с которым было бы приятно молчать.

Они понимают, что это никогда не изменится, — они сами так решили. Гермиона всю жизнь проработает главой Отдела Тайн, чтобы кто-то мог страховать Министра Магии; Майкрофт — Координатором службы разведки и безопасности Кабинета министров, потому что кому-то надо помогать премьер-министру. Они никогда нигде не покажутся вместе, кроме переговорной и совместных операций.

Это тоже была одна из тех вещей, которые не понимал Чарльз Магнуссен: зачем два самых влиятельных человека в стране лично проводят все дела магических и магловских спецслужб.

А вечером в субботу или воскресенье, как сегодня, они будут встречаться в этом доме на Пэл-Мэл, пить горячий шоколад или виски, смотреть фильмы, молчать или заниматься тем, о чем думал Шерлок.

Потому что, как бы там ни задумывалось судьбой, Майкрофт и Гермиона — уж точно не слабости друг друга.

И именно поэтому Чарльз Магнуссен недоумевал, как им удается скрывать свои болевые точки.