Объятия для Северуса (гет)

Каждый раз, когда она прикасается к нему, Северус застывает.

У него не получатся реагировать по-другому. Объятия всегда заставляли его ощутить собственную уязвимость, но он хранит в памяти каждое из них. Слишком мало их было в его жизни!

* * *

Первое объятие, которое помнит Северус, стало отправной точкой, несомненным доказательством, намертво врезавшимся в его детскую память и поселившим в нем грустную уверенность: радость в этой жизни не дается безвозмездно, за самое маленькое удовольствие приходится расплачиваться большой болью.

Стоя на коленях на полу, мать крепко сжимает его в кольце рук, и Северус полностью растворяется в этом объятии. Никогда он не чувствовал себя настолько восхитительно, находясь в полной безопасности. Ни разу за свою короткую жизнь, столь бедную на ласку и заботу, он не наслаждался так ярко выраженным теплом любви, наполняющим особым светом самые обычные действия.

Он замирает на какое-то время в этих ласковых объятиях, не прося ничего больше, ни о чём не спрашивая, но сильная рука грубо тянет его назад.

"Эй, парень, в чём проблема?"

Это пришёл его отец, и теперь он возвышается над двумя маленькими фигурами, тесно прижавшимися друг к другу. Северус растерялся, не зная, что он сделал не так на этот раз. Отец всегда недоволен им, но сейчас... мальчик действительно не понимает. Его друзья часто обнимают своих матерей. Почему Северусу нельзя поступать так же?

"Что, жена, хочешь превратить парня в такого же неженку, как и остальные эти ваши... колдуны? Достаточно взмахнуть палочкой, и всё получится, правда? Держу пари, что вы не можете что-либо сделать без этого куска дерева. Тупые неумехи".

Северус встаёт на ноги, не сводя глаз с отца, его губы дрожат. Мать медленно поднимается с пола, и на её лице постепенно появляется столь характерное для неё упрямое непокорное выражение. Однако она не отвечает на оскорбление, а просто смотрит на мужа и крепко сжимает губы.

Отец машет рукой, как будто этот вопрос больше не имеет значения, но всё же язвительно добавляет: "Давай, вперёд, продолжай в том же духе, преврати его в бабу. Мне уже говорили, что он нытик. Избалованный мальчишка".

Резким движением он толкает Северуса так, что тот теряет равновесие и падает.

"Ты действительно сын своей матери, не мой. Той же породы. Сборище уродов".

* * *

Второе объятие, которое он помнит, вызывает смешанные чувства.

Хогвартс, начало каникул. Северус стоит на станции в Хогсмиде и молча ждёт поезд, который отвезёт его домой. Лили рядом с ним, но, в отличии от Северуса, она оживлённо болтает, счастливая, что снова увидит свою семью после нескольких месяцев разлуки. Сколько же всего ей нужно будет им рассказать!

Северус смотрит на неё с завистью. Её родители будут рады узнать всё о её учебе, завалят её вопросами, в то время как он... У него никто ничего не спросит: ни отец, ненавидящий магический мир, ни мать, слишком подавленная и не имеющая желания провоцировать очередную ссору. Но когда поезд подходит к станции, Лили неожиданно крепко-крепко обнимает его. Он замирает, почти испуганно, смутившись собственных непонятных эмоций.

Лили мгновенно опускает руки и смущённо смотрит на него:

"Ну, ладно, увидимся по прибытии, Сев. Спасибо тебе за помощь в учёбе".

Глаза Северуса расширяются от неожиданного разочарования. Лили явно не собирается ехать с ним в одном купе, как обычно делала раньше.

Грубый толчок заставил его пошатнуться.

"Эй, Нюниус!— раздаётся ненавистный голос Сириуса Блэка, вновь насмехающегося над ним, а следом Джеймс Поттер восклицает: " Ты же не собираешься ехать вместе со слизеринцем, правда, Эванс? Такое поведение непростительно для гриффиндорца!"

Лили краснеет и опускает голову. И Северус понимает, что ей нечего возразить, что она уже сделала выбор. Её объятие было лишь способом попросить прощения, показать, что она вынуждена принять такое решение. Однако Северус чувствует, как она успокоилась, видя, что он никак не отреагировал на произошедшее.

Но молчание Северуса вынужденное. Он просто не может ничего сказать, сделать...

Слишком сосредоточен на попытке сдержать слёзы, грозящие раскрыть его чувства и дать новый повод для насмешек.

* * *

Третье объятие... Ох, третье объятие — невыносимое воспоминание, настолько болезненное и полное безнадёжности, что Северус пытался стереть его из памяти... однако не смог.

Вечер, когда Дамблдор сообщил ему о смерти Джеймса и Лили Поттер. Отчаяние Северуса было настолько велико, что старый маг, кажется, был тронут его горем. Дамблдор коротко обнял его и величественно вышел из комнаты, оставив Северуса один на один с ночью ужасных воспоминаний и жизнью, полной угрызений совести.

Это объятие, эта жалость стоили Северусу его души, его будущего, его надежды, его свободы. Однако, в конце концов, он был готов заплатить эту цену. Поэтому он никогда не жаловался. Просто упорно пытался забыть... но естественно, у него ничего не вышло.

* * *

Четвёртое объятие... Тот момент, когда его воспоминания путаются. Змея свирепо набросилась на него... укус... яд раскалённым потоком несётся по венам. Он рухнул на землю... Неожиданно появился Гарри Поттер... Нет, не только Поттер, но и его вездесущие друзья, Уизли и Грейнджер... Как всегда, Гермиона оказалась намного расторопнее Гарри, сразу поняв, что пытался сделать Северус... Жуткая боль... Он лишь надеется, что его мучения не будут напрасны... Его бесценные воспоминания, единственные его сокровища... щедро отданные мальчишке.

* * *

Сейчас Гермиона сидит рядом с его кроватью.

Она улыбается, и Северус вдруг чувствует себя в безопасности. Эта улыбка такая искренняя, ясная и умиротворяющая. И она ничего не просит взамен. За этой улыбкой не скрывается ни коварство, ни ужасы, ожидающие его, в ней нет ни упреков, ни обвинений.

Однако каждый раз, когда Гермиона подходит к нему и касается его, он замирает. Он замирает, а она снова улыбается. Но её улыбка светится пониманием. Постепенно Северус осознает, что хочет видеть её рядом с собой постоянно.

Он не может говорить, потому что яд повредил голосовые связки. Они скоро исцелятся, — Поппи гарантирует ему это, но пока он не должен говорить вообще. Никакого напряжения для связок, или он потеряет голос навсегда.

Поэтому он общается с Гермионой глазами. Каждый раз, когда она входит в комнату, его глаза зовут, рассказывают, просят, предлагают, поют. И каждый раз она слегка наклоняет голову, как будто слушая этот таинственный разговор.

Понемногу Северус привыкает к её присутствию. Нет, он становится зависимым от него. А как могло быть иначе? Каждое её движение — чистая радость. Каждая её улыбка — обещание.

Теперь Северус надеется, что придёт день, когда Гермиона обнимет его, и он не замрёт в защитном жесте.

И, честно говоря, Северус очень хочет, чтобы этот день поскорее наступил.