Азеротские зарисовки, ч. 1. (джен)

Катаклизм. Время Огненных Просторов. «Ваш вождь думает о вас»

Таинственная карта удачи, стоимость 10 голд.

* * *

Ярость вождя колыхалась уже давно, с самого начала разговора. Нет, прямо с того момента, когда взгляд Гарроша Адского Крика упал на собственного фельдмаршала. Теперь она достигла критической точки, и только слепой мог не заметить, как изменилось лицо, как сжались и посинели прежде расслабленные пальцы, сжимающие рукоять боевого отцовского топора. Будь оружие чуть менее мощным, оно разлетелось бы вдребезги. Фельдмаршал Галлан Джере`кес, видимо, страдал слепотой.

Он посмел возражать. Кому?! Вождю Орды!

Кто?! Вот это мелкое, лягушкоподобное недосущество? Эльф? Украшенный, будто детская игрушка, паладин, которому впору не мужские доспехи, а платье для девочки? Как?! Почему Тралл сделал его полководцем? Вот это, — это! — позор Орды! Аргх! Снести бы сейчас голову этого недоноска, тем более что Тралла сейчас здесь нет. Здесь есть Гаррош.

Подвержен приступам необузданного гнева, безумия, — такое Адский Крик слышал о себе не раз. Но настоящий вождь должен уметь управлять своей яростью.

С громким свистом, мгновенно вырвавшись из мощного кулака, боевой топор Грома рассек воздух и, взметнув светлые волосы Джере`кеса, воткнулся глубоко в огромную орочью повозку.

— Я забираю два твоих корабля, Галлан, — прорычал вождь, — Они мне нужны в Сумеречном нагорье, пусть все увидят, насколько велика мощь Орды! Верну через два дня.

Адский Крик очень старался, чтобы голос звучал спокойно, но непреклонно и властно. Видимо, это удалось ему, потому что кровавый эльф наконец-то заткнул свою пасть и почтительно поклонился.

* * *

Проводив взглядом непоправимо уплывающие корабли, фельдмаршал повернул голову направо и, в течение нескольких минут, молча, рассматривал открывшуюся перед ним крепость Альянса, — настоящую крепость! Западной стражи? Восточной? Северной? Кто там их разберёт. У стражи неизвестной части света пока было тихо, лишь тащился вверх по холму по направлению к воротам обоз с продовольствием.

Джере`кес опустил удивительное гоблинское изобретение, бинокль, и тусклым голосом обратился к стоящему позади крупному орку в потёртых воинских латах:

— Как ты думаешь, Каграш, когда они сообразят, что здесь почти никого не осталось, и снесут наш замечательный бастион?

— Скоро, — отрывисто каркнул орочий лейтенант, хохотнул своим особым смешком и покосился на кучкующиеся под дозорной башней остатки войска — десять орков.

— Сколько у нас катапульт? — спросил Галлан.

— Одна работает, — мгновенно отозвался Каграш, — ещё три в ремонте. Вон, гоблин мутит там, говорит частей нету каких-то.

Фельдмаршал задумался и почесал подбородок.

— Так сделаем, — наконец произнёс он, — рабочую катапульту поставить в левом углу у сходней и хорошенько замаскировать. Остальные подогнать к забору и установить на равном расстоянии друг от друга. Да, Каграш, прикажи оркам принести все поломанные доспехи, которые найдутся и положить в центре у костра.

— Зачем? — не понял лейтенант.

— Кукол наделаем, — пояснил Джере`кес, протягивая напарнику бинокль, — всё равно оттуда ничего не видно. Пусть думают, что воины на месте.

Каграш взял прибор, осторожно, будто боясь сломать, и поднёс к глазам. Да, на таком расстоянии фигурки солдат Альянса выглядели не больше комара.

— А если они подкрепление позовут? — проворчал орк, возвращая бинокль владельцу.

— Два дня мы выиграем, — ответил фельдмаршал, — А если твой Гаррош соизволит вернуть корабли вовремя, то я и их, и подкрепления размажу вон по тем скалам.

— Гаррош не мой, — обиделся Каграш.

— Не обижайся, старина, — с громким стуком железа об железо, Галлан хлопнул лейтенанта по плечу, — мы с тобой вместе воюем давным-давно, и ты меня знаешь. А Гаррошу я не верю. Позови-ка мне лучше инженера.

— Инженера к фельдмаршалу! — раскатистым басом проорал лейтенант.

Гул прокатился по ордынскому лагерю, отразился эхом от скал и затих где-то вдали, где, вероятно, вздрогнули стражи какой-то там части света.

Гоблин, инженер со смешным именем Геблер Шмякс, оглядывающийся и постоянно шмыгающий огромным носом, возник перед Джере`кесом спустя несколько мгновений и уставился бегающими глазками поверх красно-золотого плеча паладина.

— Запчастей, говоришь, нету для катапульт? — поинтересовался Галлан.

— Нету, — раздражённо пискнул Шмякс, при этом сжимаясь и становясь ещё меньше, — Я их сам делаю! А у меня последних работников отобрали. Рухлядь вообще ваши катапульты!

— А если в Картели заказать? — предложил фельдмаршал.

— Да это три месяца ждать, если не больше, — хлюпая носом после каждых двух слов, возмутился гоблин, — Да я сам починю! Неделю дайте ещё.

— Неделю? — губы Джере`кеса расползлись в кривой усмешке, — Не надо неделю. У нас сколько угодно времени. Вечность впереди. Вот что. Дам тебе бумагу, возьмёшь последнюю виверну и полетишь в гавань Трюмных Вод. Подождёшь, пока выдадут. И ещё…

Паладин замолчал, снимая с шеи медальон в виде золотой капли. Внутри пряталось изображение, — сам Галлан обнимал высокую рыжеволосую эльфийку, а на второй руке держал белобрысую девчушку, лет четырёх.

— Когда оформишь всё, что там у вас положено, — продолжил он, передавая Шмяксу украшение, — поезжай в Луносвет. Каплю отдашь лично в руки Лор`темару Терону. По ней же тебя и пропустят.

Инженер сжал медальон в зелёной лапке так сильно, что, казалось, из золота потечёт сок, быстро-быстро закивал и растаял, будто туман.

— Вечность, думаешь? — тяжело произнёс Каграш.

— Думаю, — эхом отозвался Джере`кес.

— Ну, ничего, — заключил лейтенант и рассмеялся, — Не самая плохая в мире вечность с тобой и вон теми ребятами. Ты должен был родиться орком.

Это был высший комплимент в устах старого воина, вызвавший улыбку на бледных губах кровавого эльфа.

* * *

— Это что?! — капитан Уоллер из королевских войск Штормграда разглядывал ордынские укрепления в удивительное гномское изобретение, бинокль.

Отряды Альянса подошли достаточно близко, чтобы хорошенько можно было разглядеть мощный бревенчатый забор, поставленный на совесть, по-орочьи, тяжёлые, несносимые ворота, врытые острые колья по обеим сторонам от входа. Со стороны противника, развёрнутые к дороге и готовые к работе, как напоказ были выставлены три громадные катапульты. Вместо солдат на орудиях сидели соломенные чучела в ржавых железных и драных кожаных доспехах. На некоторые из них ордынцы глумливо натянули праздничные маски. Такие же пугала украшали и забор лагеря Гарроша.

— Неужели, нельзя было послать разведчиков? — раздражённо спросил командир, отнимая от лица бинокль.

— Мы посылали двоих, они не вернулись, — доложил местный лейтенант и быстро сделал шаг назад.

Это было плохой новостью. Очень плохой, особенно в сочетании с тем, что Уоллеру сказали в столице, — лагерь держит Галлан Джере`кес. С фельдмаршалом капитан уже имел счастье познакомиться. До сих пор при воспоминаниях отвратительно зудела спина, непривычная поворачиваться к врагу.

Уоллер махнул рукой, и отряды двинулись дальше. Ничто не нарушало тишину, кроме естественных звуков, — шума прибоя, пения птиц, хруста ног двух сотен бойцов и колёс пяти дворфийских мортир.

Ловушка, не иначе.

Остановив воинов вне пределов досягаемости орочьих орудий, командир приказал устанавливать пушки. Разница в дальности — неоспоримое преимущество.

Ерунда получалась какая-то. Когда у лагеря стояли ордынские суда, по этой дороге не пролетела б и муха. Но два, нет, уже три дня назад, корабли отплыли в неизвестном направлении и всё вокруг будто вымерло. Вот, только разведчики странным образом всё равно исчезали.

Капитан вновь взглянул в бинокль. Море было чистым, спокойным и пустым, — ни кораблей, ни места, где они могли бы хорошенько спрятаться. За забором мелькнула и пропала живая орочья голова.

— Кто-нибудь умеет говорить по-орочьи? — обратился Уоллер к толпе солдат за своей спиной, и услышал в ответ гробовое молчание.

— Они если и умеют, — заметил всё тот же местный лейтенант Тагг, — то не признаются. Никто не хочет отправляться за разведчиками.

— Ладно, сам пойду, — решил капитан, хотя его знаний вражьего языка скорее всего было недостаточно для переговоров, — белый флаг давайте.

Ему принесли белый флаг, заметив, что командир явно сошёл с ума.

Сошёл, не сошёл, но парочки предыдущих заочных «встреч» с ордынским фельдмаршалом хватило Уоллеру, чтобы понять: Джере`кес никогда не нападает на мирный народ, и Джере`кес всегда держит слово. Поэтому неудобно было сразу, согласно приказу короля, «сравнять с землёй ордынскую постройку».

Капитан остановился у самого забора, и хотя внутри всё казалось пустым, он чувствовал, что за ним пристально наблюдают.

— Я… хочу… поговорить… с командиром… — кое-как, на корявом орочьем выдавил из себя командир Альянса.

Ждать пришлось не больше минуты, прежде чем в первый раз воочию, не спиной, Уоллер увидел фельдмаршала. Галлан поднялся наверх и встал, упираясь руками в брёвна ограды, растягивая пухлые губы высокомерной гримасой. Ярко отполированная, красная с золотом броня кровавого эльфа сверкала в лучах солнца, а по наплечникам рассыпались мягкие, блестящие и, капитан готов был заложить душу, завитые на концах щипцами волосы.

Святые угодники! Фельдмаршал Орды! Чистая девица в попугайной одёжке!

Лишь только руки, белые и холёные, с наскоро подправленным маникюром, были расцарапаны и ободраны в нескольких местах. Катапульты, видать, таскал фельдмаршал вместе с орками, не побрезговал…

Почувствовав взгляд штормградца, Джере`кес отцепил от пояса латные перчатки и определил на надлежащее место.

— Вы можете не утруждаться, — презрительно сморщившись, проговорил кровавый эльф на отличном всеобщем, — говорите, как можете.

— Я прибыл из Штормграда, — сказал Уоллер, — с королевским приказом сравнять ваш лагерь с землёй.

— Так сравнивайте, — Галлан саркастически ухмыльнулся и картинным жестом обвёл пространство по кругу.

Капитан сорвал сухую травинку, запихнул в рот и принялся сосредоточенно жевать. Как же ему хотелось сейчас дворфийскую трубочку с крепким табаком. Но не было у него с собой трубки, да и не к месту как-то…

Важно было не то, что он собирался сейчас предложить, важно — кому.

— В приказе ничего не сказано о ваших солдатах, — решившись, произнёс человек, — поэтому я взял на себя смелость предложить вам сдать позицию и уйти.

— Джере`кес не сдаётся, — отрезал кровавый эльф, устремив горький взгляд поверх головы Уоллера — в пустынное море.

— Фельдмаршал, — тихо сказал командир Альянса, — подумайте о ваших лю… ну, кто у вас тут воюет? Орки? Тролли? Вы хотите их гибели?

Вправду ли, или показалось, как дёрнулась бровь Галлана при так и не произнесённом слове «люди»? Джере`кес наклонился назад и что-то стремительно прокаркал по-орочьи, так, что Уоллер разобрал только два-три слова. В ответ раздался громкий, дружный, но не слишком многоголосый смех.

— Сравнивайте, — повторил паладин и спрыгнул вовнутрь.

Сплюнув от досады на пыльную дорогу и бросив на месте белый флаг, капитан повернул обратно, и был почти у цели, когда услышал характерный звук, с которым сработала одна из ордынских катапульт. Почти физически ощущая, как в спину вонзается, дробя кости, кусок скалы, Уоллер бросился вперёд, но два круглых предмета, запущенные из орудия оказались намного легче валуна, а поэтому со свистом пронеслись над головой и упали прямо в середине войска Альянса. То были головы пропавших разведчиков.

— Заряжай! — задыхаясь, приказал командир, — По катапультам пли!

Все пять наведённых мортир выстрелили одновременно, оглушая, кроша ордынские сооружения в дым и щепки. Раз, ещё раз, ещё… три залпа превратили лагерь Гарроша в пылевой ад с клубящейся смертельной смесью пламени и обломков. В заборе, в районе, где раньше красивым ровным рядком стояли орудия, зияла огромная, обугливающаяся брешь.

— За Альянс! — заорал Уоллер, и, подхватив крик командира, воины ринулись в атаку.

На этот раз, в шуме и суматохе никто не услышал стука орочьей катапульты. Громадный круглый камень неожиданно врезался в ряды атакующих, превращая живые тела в расплющенные, окровавленные останки и покатился вниз по склону в сторону крепости, продолжая давить и ломать всех на своём пути. Подпрыгивая по телам, камень пронёсся, свернул по дороге одну из мортир и ушёл вниз, в волны прибоя.

Ах, ты ж, твою мать! Паника… только не паника!

— Назад! — приказал капитан, — Всем отойти на позицию и держаться ближе к краю!

Второй валун ударил в каких-то двух шагах от Уоллера. Он отпрыгнул, успел кого-то выхватить из-под гибельной громады, перекатился с дворфом в объятиях, его обрызгало чьей-то кровью. Вставая, Уоллер краем глаза заметил раздавленное тело лейтенанта Тагга, таращащееся в пустоту выпученными глазами. Из уголка рта бывшего командира крепости стекала красная струйка.

— Отойти на позицию! — во всю силу лёгких взревел штормградец и бросился вслед за скальным обломком, уничтожившим вторую пушку.

На счастье командира и артиллеристов, третий снаряд, не докатившись, ухнул с дороги в море. За считанные, практически невозможные, секунды оставшиеся мортиры были развёрнуты в нужном направлении. Теперь стоящая у сходней катапульта была, как на ладони, и два пушечных залпа превратили и её в груду дымящихся обломков.

Уоллер взглянул на бойцов. Уцелевшие собрались позади пушек и даже старались держать строй.

— Тагг погиб, — сорванным голосом произнёс капитан, — Кто теперь старший в гарнизоне?

Из строя, переминаясь с ноги на ногу, вышел коренастый, обсыпанный каменным крошевом и пылью, дворф.

— Сержант Густобород, капитан, — неожиданно бодро отрапортовал он.

— Соберите раненых и убитых, — распорядился Уоллер, — Надо отправить в крепость.

Никто не заметил, как на почти разрушенный забор ордынского укрепления поднялся фельдмаршал Джере`кес и, из-под полу опущенных век, наблюдал, как Альянс подсчитывает свои потери. Сам он лишился двоих, — стрелка из орудия и одного из заряжающих, что не успел отбежать достаточно далеко.

* * *

В проломе забора полыхало пламя. Ордынцы стащили к бреши и подожгли всё, что горело. В ход пошли сухие ветки, соломенные чучела, обломки катапульт и даже, вероятно, части построек. Мортиры выстрелили, и только когда ядра коснулись земли, Уоллер понял, что именно этого и добивался Джере`кес. Дым, пыль, огонь, гарь взметнулись вверх, закрывая ордынский лагерь плотной, лишающей видимости завесой.

Капитан с тяжёлым сердцем скомандовал атаку, и бойцы Альянса ринулись в бой. Бежавший впереди командир благополучно миновал дымовой заслон и, сделав по инерции ещё несколько шагов, остановился, как вкопанный. Впереди, в солнечном пятне, окружённый горящими головнями, опираясь на двуручный меч, стоял Галлан Джере`кес. За его спиной, на почтительном расстоянии возвышалась фигура крупного орка-воина с топором наизготовку. Более никого было не видно.

Меч фельдмаршала оторвался от земли и, с неподражаемой скоростью и внушающим ужас свистом, описал два круга возле хозяина. Затем его кончик уставился в грудь Уоллера.

— Лок`Тар Огар! — высоким голосом в полной тишине воскликнул Джере`кес, и из дымного марева засвистели стрелы.

Откуда-то сверху на Уоллера свалился орк и сбил капитана с ног. Ярости ордынца могло бы с лихвой хватить, чтобы убить пятьдесят солдат Альянса за раз.

Свет, помоги мне! — пронеслось в голове штормградца, — Они же все смертники!

Чудом, удерживая щитом разъярённого орка, капитан выпустил повисшую на запястье булаву, вынул кинжал и воткнул его по самую рукоять в левый бок врага. Густая кровь плеснула, заливаясь в доспехи. Красная. Такая же, как у всех. Поднявшись на ноги, Уоллер взглянул на фельдмаршала Орды. Стоящие спиной к спине Джере`кес и его лейтенант были полностью окружены бойцами Альянса. На мгновение Уоллер встретился взглядом с Галланом. В ту же минуту кровавый эльф двинул плечом, и отразившийся от сверкающих доспехов солнечный луч ослепил капитана. Штормградец зажмурился, сделал инстинктивный шаг назад и почувствовал жёсткий удар по голове. Мгновенная темнота поглотила его.

Свет вернулся со вкусом и ощущением холодной воды на лице. Капитан продрал один глаз и увидел перед собой смутные фигуры. Голова гудела и болела адски.

— Хехе, я же говорил, что он будет в порядке, — раздался неизменно оптимистичный дворфийский голос, хотя смешок говорящего был, скорее, нервным, — Вот когда мне мой брат случайно сдури доской залепил — там хуже было. Хехе. Я часа два в отключке валялся.

Уоллер сел на земле, скинул булаву и щит, так и болтающиеся на руках, стянул перчатки и обследовал лицо. Правый глаз был залит кровью и не открывался.

— Дайте воды, — прохрипел он.

Получив походную флягу, командир сначала сделал несколько глотков, потом кое-как промыл глаза. Наконец, он чётко увидел разрушенные останки ордынского лагеря, трупы повсюду и троих бойцов перед собой во главе с сержантом Густобородом.

— Что случилось?

— Да вот, — отозвался сержант, протягивая Уоллеру его собственный, капитанский, расколотый шлем, — стояли б вы на полшага ближе и всё, кранты б…

— Что? — задумчиво переспросил штормградец, принимая и разглядывая сломанный шлем.

— Я говорю, — повторил Густобород, — ещё полшага к ордынскому паладину сделали бы…

— Нет, — перебил Уоллер, устремив взгляд туда, где сражался Галлан, там он увидел уцелевших бойцов, потихоньку сортирующих мёртвые тела, — мы ведь победили?

— Как сказать, — смущённо ответил дворф, — как-то язык не поворачивается победой это назвать. Наших человек пятьдесят осталось, тех, что на ногах. Двести было. А их вон — одиннадцать орков, да один ельф.

Забыв о своей ране, капитан быстро вскочил на ноги, бросил никуда не годную вещь в горку из брошенного оружия и латных перчаток и устремился к разборщикам трупов. Оба ордынских командира лежали рядом, в центре, голова к голове, — их никто не тронул, — здоровенный орк с почти отрубленной головой, так и не выпустивший оружие из рук, и Галлан с отвратительной рваной раной в боку. У ноги Джере`кеса валялись сломанный меч и расколотый латный пояс с большой рубиновой пряжкой.

Уоллер опустился на колени и осторожно снял шлем с фельдмаршала. Ресницы кровавого эльфа задрожали, и из сжатых губ послышался тихий стон.

— Жреца! Лекаря! Кого-нибудь!

Штормградец попробовал громко крикнуть, крик вышел плохой, сорванный и с хрипом. Однако его услышали, и практически мгновенно рядом появился лекарь с бинтами. Пока лекарь осматривал рану, Галлан открыл глаза, закашлял кровью, затем, поймав помутневшим взглядом лицо капитана, чётко произнёс одно слово:

— Каграш…

Каграш? Орк, что сражался рядом с ним?

— Мёртв, — тихо ответил Уоллер.

Веки Джере`кеса опустились, он улыбнулся жуткой алой улыбкой и пробормотал что-то по-талассийски. Старый орк понял бы сказанные слова.

— Не получилось у нас с тобой вечности, Каграш…

* * *

«…фельдмаршал был тяжело ранен и взят нами в плен, из-за чего мне пришлось на некоторое время задержаться в крепости. По прибытии в Штормград, ввиду довольно плачевного состояния пленника, король разрешил поместить его в моём доме, под охраной шести постоянно меняющихся стражников. Таким образом, у меня теперь большая компания. Надо упомянуть, что Джере`кес оказался в высшей степени умным и обаятельным человеком (зачёркнуто) эльфом, а так же приятным собеседником, и от него без ума все сиделки, включая столичных…»

От скучного исписывания страниц дневника Джеймса Уоллера отвлёк шум на улице. Капитан бросил гномскую ручку-самописку и тихонько подошёл к окну. Как он и предполагал, шум доносился от его входной двери, где дежурили два штормградских стража. Некто, устроивший суматоху, был одет в такую же форму, но был безоружен. Через толстое двойное стекло Уоллер не слышал слов, но, по-видимому, лишний стражник был в истерике, и не прошло нескольких секунд, как он попытался пустить в ход кулаки, ударившиеся о щит.

Бессилие… нет ничего хуже бессилия изменить что-либо в этой жизни.

Капитан быстро сбежал по лестнице и распахнул входную дверь. Неизвестный отшатнулся от неожиданности, затем замер и уставился на Уоллера.

В прорезях штормградского шлема блестели зелёные глаза кровавого эльфа.

— Это Лаэль… — извиняющимся голосом пробормотал один из дежурных.

Судорожным движением эльф сорвал с себя шлем, и по плечам рассыпались мягкие, блестящие, очень светлые растрёпанные волосы. Нос, глаза, волосы, — сходство было разительным и несомненным.

— Меня зовут Лаэль, — очень тихо произнёс он, — Лаэль Джере`кес, капитан.

Уоллер отодвинулся, жестом приглашая прибывшего зайти в дом. В прихожей дежурили ещё два солдата, охраняющие лестницу в комнату фельдмаршала. При виде Лаэля один из них прыснул со смеху, но второй тут же заткнул ему рот булкой.

— Моя фамилия Джере`кес, — едва переступив порог повторил кровавый эльф, — Фельдмаршал Галлан — мой старший брат. Восемь лет я служу в охране Штормграда. Восемь лет я здесь чужой, — бритвенный взгляд полоснул засмеявшегося охранника, — без права на повышение или что-то ещё. Я сделал это ради женщины. Но сейчас дело не во мне и не в моих бедах, о которых не жалею, потому что люблю жену и двоих детей.

Он замолчал на секунду, и пауза показалась тяжелее булыжника из ордынской катапульты.

— Полчаса назад мне удалось подслушать разговор короля с генералом Джонатаном, — продолжил Джере`кес младший, — Он приказал повесить моего брата на Соборной площади. Как же так? Всё детство мы провели вместе, и он заменял мне отца, потому что наш отец много воевал. Я помню, как он был простым охранником у Терона…

По бледному лицу побежали крупные слёзы, Лаэль несколько раз шумно вздохнул и попытался вытереть их, раздирая щёку, кольчужной перчаткой.

— Как так? — словно эхом повторил Уоллер, — Я ничего не слышал.

— Приказ ещё не подписан, — сдавленно пояснил кровавый эльф, — Но всё уже решено.

— Вы ходили к Джонатану? — поинтересовался капитан.

— Я ходил к Малагану, — ответил Лаэль, — Я говорил с ним. Он сказал, что ничем не может помочь… что я сам выбрал свою судьбу. Он только пообещал снять меня со службы в тот день, когда… потом я сразу побежал к вам. Вы можете поговорить с королём. Я — нет…

— Соберусь, — решил Уоллер, — Вы хотели бы увидеть брата, пока я одеваюсь?

Бледность Джере`кеса перешла в нездоровые красные пятна, потом парень вовсе посинел и еле слышно ответил:

— Да. Я даже не надеялся…

Капитан поднялся по лестнице и впустил Лаэля в комнату, у которой маялись ещё два стража. Галлан лежал в кровать, — он только недавно смог вставать и делал это, по мнению Джеймса, слишком часто. Подглядев краем глаза, как падает на колени, зарываясь лицом в постель младший брат, и как поднимается навстречу старший, Уоллер прикрыл дверь и пошёл собираться в крепость Штормграда.

* * *

В коридоре, у входа в тронный зал, прислонившись к стене, скучали два ассасина. Отвратительный знак, который означал только одно — у Вариана Ринна находится лейтенант королевской службы Джек Кроссби.

Уоллер был свидетелем сцены, когда по вине вызвавшей помощь ордынской деревни, погиб почти целиком элитный отряд разведки Альянса. И на сказанные королём в сердцах слова: «Сжечь бы её к демонам, эту деревню», поднялся с колена один из выживших, — молодой паладин. «Я сделаю это для вас, ваше величество», — сказал он.

С тех самых пор Кроссби стал лейтенантом, — не больше! Но ведь Уоллер был капитаном, а не мог себе позволить разгуливать по городу исключительно с двумя тёмными фигурами за спиной, да и попасть на приём к Ринну ему было куда как сложнее.

Ничего не осталось от блестящего паладина разведчика. Теперь он носил чёрные, сделанные на заказ, доспехи, подходящие, скорее, рыцарю смерти, и неизвестно было, осталась ли в нём хоть частица силы Света. За глаза Кроссби называли Чёрный паладин, или попросту «грязная работа для короля», но делали это очень тихо.

Сам тронный зал пустовал, Джеймс Уоллер подошёл к двери в покои и попросил охрану поинтересоваться, не примет ли его король. Стражник удалился и, вернувшись через пару минут, попросил подождать.

Ждать пришлось довольно долго, но, наконец, Вариан Ринн, со следующим сзади, как тень, Чёрным паладином, вышел в тронный зал.

— Рад вас видеть Уоллер, — махнув рукой, словно приглашая избавиться от церемоний, произнёс король, — Честно говоря, я сам хотел с вами поговорить, и прошу извинить меня за ожидание. Дела. Что у вас?

Несмотря на королевский жест, капитан отвесил почтительный поклон, заставивший Ринна раздражённо сморщиться, — всё светское претило ему.

— Я думаю, у нас с вами один вопрос, ваше величество, — сказал Джеймс.

— Я намерен в самом ближайшем будущем избавить вас от вашего обременительного гостя, — продолжил Вариан, — Вопрос был обсуждён сегодня на совете в присутствии лучших полководцев Альянса. Я считаю лучшим решением повесить фельдмаршала Джере`кеса на Соборной площади в назидание отвратительным ордынским уродам и всем их гнусным прихвостням.

— Не слишком ли это жестоко, ваше величество? — смотря в глаза короля и стараясь не думать о стоящем рядом Кроссби, спросил Уоллер.

Бровь Ринна недоуменно поползла наверх.

— Жестоко? — изменившимся тоном переспросил Вариан, — Не вы ли, капитан, потеряли в последней битве сто тридцать два бойца? Не вы ли бегали от бандитов Джере`кеса через весь Ясеневый лес и половину Степей? Не вам ли знать, сколько жизней Альянса на счету этого чудовища?

— Он выполнял приказы, сир, — упрямо заявил Уоллер, — Как любой хороший солдат.

Лицо короля начинало краснеть от ярости, кулаки сжались.

— Я ожидал этого от хлюпиков из совета, — едва сдерживаясь, произнёс он, — но от вас, капитан… защищать Орду? Омерзительный убийца выполняет приказы другого, ещё худшего. И, кстати, «замечательный вождь» вашей Орды сам забрал свои корабли, бросив свой сброд на произвол судьбы. Приказы? Нет! Джере`кес будет повешен на Соборной площади, и я разошлю глашатаев, чтобы об этом узнали во всех уголках Азерота!

Как мог Уоллер рассказать королю о солнечном блике, спасшем ему жизнь в тот страшный день?

— Ваше величество… — уже ни на что ни надеясь, начал он, но его перебил тихий, растянутый голос Чёрного паладина.

— Сир…

Вариан резко обернулся, взмахнув кулаком. Не посчастливилось бы существу, оказавшемуся под рукой короля.

— Сир, — почтительно повторил Кроссби, — Вот уже восемь лет в охране нашего города служит младший брат фельдмаршала Джере`кеса Лаэль. У него здесь семья — жена и двое детей.

— В моей охране кровавый эльф? — возмущённо воскликнул король.

— В городской охране, — поправил Джек, — и служит он получше многих других.

— И что? — уже спокойнее спросил Ринн.

— Восемь лет — достаточно большой срок, чтобы проверить преданность, хотя, конечно, бывают исключения, — продолжал Чёрный паладин всё тем же тягуче-успокаивающим голосом, — И вот, я подумал… конечно, вашему величеству решать… но, возможно, не стоит разбрасываться такими талантливыми полководцами, как Джере`кес? Представьте, какую пользу он может принести, воюя на нашей стороне. Кто знает? Любимый младший брат — довольно сильный довод…

— Я подумаю, — бросил Вариан и добавил, повернувшись к Уоллеру, — Подождите здесь.

Затем, гулко хлопнув дверью, король покинул тронный зал.

Джек Кроссби? Чёрный паладин? Такого не могло быть, но это случилось. Что же у него на уме?

Уоллер посмотрел прямо в глаза Кроссби. Ярко зелёные, но по-человечески, глаза Джека были абсолютно пусты, а по губам змеилась гнусненькая ухмылочка.

— С вашего позволения, капитан, — проговорил паладин своим обычным резковатым говорком, — я откланяюсь. Думаю, королю я больше не понадоблюсь сегодня. Хотя, вновь… кто знает?

Ринн появился практически мгновенно после ухода Джека. В руке король держал свёрнутую в свиток бумагу, а волосы его блестели от вылитой на голову воды.

— Вполне возможно, — холодно произнёс он, смотря на Уоллера взглядом Ло`Гоша, — что лейтенант Кроссби прав. Поэтому я даю вам ровно два часа. Вы можете воспользоваться братом фельдмаршала, а можете станцевать перед вашим милым ордынцем огненный танец Солнцеворота. Но ровно через два часа я вас жду в этом зале с отчётом. В случае отрицательного ответа, я подпишу приказ на месте, и Джере`кес будет повешен завтра. У меня хватит рабочих, чтобы до утра поставить крепкую виселицу.

Поняв, что разговор окончен, капитан поклонился и вышел в коридор, — на улице, у памятника, его ждал Лаэль.

— Он отшил меня, — слова, сказанные, несомненно, Чёрным паладином, заставили Уоллера замереть на главной лестнице.

Беседующих было не видно, — их скрывал от Джеймса украшающий лестницу большой каменный шар на постаменте. С другой стороны, и они не видели капитана.

— Взял и отшил, — повторил Кроссби с хохотком, — Я говорил, что взял бы этого Галлана тёпленьким с десятком своих людей, и не потерял бы ни одного. Я взял бы его тёпленьким. И знаешь, что ответил мне Ринн? Он сказал, что это — честная война, а не моё… моё… — фразу прервал двухголосый смех.

По каркающему хохоту Уоллер узнал и второго собеседника — это был сержант из отряда Джека, ночной эльф по имени Фелик.

— Но ты знаешь что, Фелик, — продолжил паладин слишком мрачно для только что затихшего смеха, — Я буду молиться Свету, Тьме и всем существующим силам, чтобы у Уоллера получилось вытащить Галлана из петли. Пусть шанс того, что фельдмаршал согласится перейти на сторону Альянса, равен одному из миллиона… я буду молиться.

— Зачем тебе это? — хрипло спросил ночной эльф.

— Король не соизволил отдать мне Галлана в ордынском лагере. Король отнимает его сейчас, отправляя на виселицу. Все демоны мира! Я хочу сам сжать пальцы на его нежной шейке! Джеки тоже умеет мечтать. А если он семью сюда привезёт? В Элвиннском лесу ещё случаются нападения бандитов. Ты представь, Фелик, как будет больно Джере`кесу, если я выпущу на его глазах кишки его пятилетней дочери!

— За что ты так ненавидишь его? — поинтересовался сержант.

— Я ненавижу его? — тихо воскликнул Чёрный паладин, судя по сопровождающему звуку, чуть не сломав закованным в железо кулаком королевское дерево, — Я ненавижу его! Просто за то, что он есть. За то, что он не такой, как я, а я — не такой, как он.

Завершив фразу, Кроссби быстро перепрыгнул через каменный бордюр, оказавшись в поле зрения Уоллера, и, сопровождаемый своими ассасинами, быстро пошёл вниз по лестнице. Сержант остался на месте, или, — где? — быстрый взгляд Джеймса никого у дерева не поймал. Капитан последовал сзади за паладином, держа небольшую дистанцию, благо, Джек не собирался смотреть по сторонам.

У фонтана троица попалась на глаза несчастному Лаэлю. Кровавый эльф сорвался с места и, преодолев в два шага разделяющее их расстояние, спросил тихо и потерянно:

— Это вы? Вы всё задумали?

Уоллер едва услышал голос штормградского стражника. Не замедляя шага и не оборачиваясь, Кроссби вскинул левую руку. Тяжёлая латная перчатка ударила эльфа в лицо, и Лаэль отлетел в сторону, как смятая бумажка.

Смятая, порванная, никуда не годная бумажка…

— Всё кончено? — еле слышно пробормотал он, утирая кровь протянутым Джеймсом платком.

* * *

Галлан вновь поднялся с постели и копался на книжных полках. Он обернулся на звук хлопнувшей двери и улыбнулся вошедшим.

— У вас хорошая библиотека, капитан, — сказал фельдмаршал, — И красивая душа…

Он осёкся, разглядев разбитое лицо брата.

— Что случилось? — произнёс он, укладывая книгу на место.

В комнате повисло несколько секунд гробового молчания, затем Лаэль разрыдался и, не в силах стоять, хлопнулся на ближайший стул, размазывая слёзы теперь уже голыми ладонями. Галлан тяжёло опустился в кресло напротив.

— Давайте, угадаю, — предложил он, глядя на Уоллера, — Король повелел меня казнить?

Ответ читался во всей фигуре Джеймса и кричал слезами Лаэля.

— Я ничего другого и не ждал, — спокойно заметил фельдмаршал.

И, смотря в глаза Джере`кеса, капитан осознал прямо и бесповоротно, что он зря даже на миг понадеялся, что фельдмаршал Орды может принять предложение короля. Что передать это предложение — оскорбить Галлана.

Решился Лаэль. Захлёбываясь в рыданиях, путано и малопонятно он начал рассказывать то, что рассказал ему Уоллер. Некоторое время Джере`кес старший слушал сбивчивые объяснения брата, затем встал с кресла. Сначала Уоллер не понял, что произошло, затем сообразил. Одним молниеносным движением руки Галлан схватил Лаэля за плечо и перекинул на своё место.

— Успокойся, — непререкаемо, но вместе с тем мягко, сказал он, и, подождав, пока затихнут всхлипы сжавшегося в уголке существа, заговорил на родном языке.

От произведённого усилия рана открылась, и повязка, а с ней и белая рубашка из гардероба штормградского капитана, начала набухать кровью. Лицо покрылось смертельной бледностью. Уоллер приоткрыл дверь и шёпотом попросил охрану привести своего лекаря.

Капитан прислушивался к звукам талассийской речи и думал. Думал о том, что могло бы случиться, если бы он не попросил с фельдмаршала слова, что тот никуда не убежит. О том, что, возможно, лучше бы было забыть это сделать, и на чьей совести тогда оказались бы вполне вероятные жизни охранников.

Вначале Лаэль пытался спорить, с истерическими повизгиваниями заламывая руки. Постепенно истерика испарилась, голос младшего Джере`кеса превратился в шёпот, а глаза обречённо потухли. Наконец, он упал перед Галланом на колени, порывисто обнял ноги брата и, вскочив, ушёл, не оборачиваясь и не прощаясь.

Даже не понимая совершенно по-талассийски, Уоллер знал, о чём шла речь, и чем закончился разговор.

— Извините, — проговорил фельдмаршал вновь на языке Альянса.

— Вам надо лечь, — заметил штормградец, — Я позвал лекаря.

— Спасибо, — отозвался эльф, — Мне нужны силы. Ещё недолго.

— Гаррош предал вас, — осторожно сказал Уоллер, — Вас бросили умирать.

— Я служу Орде, а не Гаррошу, — жёстко отрезал фельдмаршал, отворачиваясь к окну, — Орде и Лор`темару Терону.

— Я могу снять с вас данное слово, — решился капитан, — если…

— Нет, — перебил Джере`кес, — никогда не делайте то, о чём можете пожалеть.

Галлан снова смотрел Уоллеру в глаза, и странный взгляд кровавого эльфа пробирал до костей.

— Я жалею, — произнёс капитан, — о многом.

* * *

Капитан Уоллер шагал к королю. Мозг терзали предательские мысли. Надеть упрямому ослу мешок на голову и отвезти на ордынскую территорию…

Никогда он и в страшных снах не видел, что ему, заслуженному вояке Альянса, может подобное придти в голову.

Лаэль бы мог… нет, ничего Лаэль не сможет. У него нет друзей, чтобы помочь, и нет денег, чтобы кого-нибудь подкупить. Джек Кроссби, да, да, именно Джек сказал бы: ничтожество, недостойное жизни.

— Пусть плюнет в меня тот, кто никогда не думал так о ближнем своём, — пробормотал вслух Джеймс и чуть не споткнулся.

Так ведь Чёрный паладин и выразил это без слов, но не менее понятным способом.

Лаэль не может, я могу, — подумал капитан, заходя в крепость, — только при этом я стану вроде него.

Охрана пропустила без вопросов. Король ждал в тронном зале, сидя на знаменитом троне династии Риннов, скучающе облокотившись на львиный постамент. По левую руку Вариана стоял капитан городской стражи Мерлис Малаган со свитком в руке. Справа вновь торчал Кроссби.

Зачем он здесь сейчас?

Король не стал задавать вопросов, а просто выжидающе посмотрел на Уоллера. Так же молча, Джеймс покачал головой.

— Малаган? — произнёс король, протягивая ладонь.

Мерлис отдал Ринну бумаги. Свитков оказалось два, и оба были уже снабжены королевской печатью. Подписав гномской ручкой один из них, Вариан вернул его капитану стражи, который, поклонившись, ушёл.

Приказ о казни, — понял Уоллер.

Второй подписанный документ получил Кроссби.

— Я думаю, паладин Джере`кес слишком опасен, чтобы оставлять его в вашем доме, Уоллер, — пояснил король, — Лейтенант доставит его в тюрьму.

Нарочито медленно, Вариан поднялся с трона и отцепил от пояса ключ, — большой ключ от штормградского склепа. Предмет был подкинут в воздух и ловко пойман Чёрным паладином. Улыбка на лице Джека гласила, что хищник получил свою кость и, несмотря на её ущербность, готов довольствоваться поданным. Теперь откланялся и Кроссби.

Едва стоящий на ватных ногах Джеймс, — он, который прошёл бесчисленное число боёв, военный командир, не знающий страха, — с сердцем, бьющимся где-то в середине живота, дёрнулся вслед за паладином.

— Задержитесь, Уоллер, — словно сквозь воду, раздался мягкий голос Вариана Ринна, — Нам стоит ещё кое-что обсудить.

* * *

Ассасины испарились. К дверям капитана Уоллера Джек Кроссби подошёл с двумя плечистыми, вооружёнными до зубов, воинами за спиной, — один из них был ночным эльфом, второй — человеком. Лейтенант имел при себе лишь королевский пергамент. Сей документ он молча развернул и сунул в нос одному из охранников.

— Но капитана нет дома, — изучив бумагу, неуверенно заметил страж.

— Ты читать не умеешь? — ласково поинтересовался Кроссби, — Или ты вовсе слепой, и не видишь королевской печати?

За таким тоном Джека обычно следовал жестокий удар. Но, — не пришлось, хватило взгляда. Ключ отпер дверь, и Чёрный паладин оказался внутри. Помахав перед отдыхающей охраной свитком, Кроссби сделал знак сопровождающим подождать и на второй этаж поднялся один.

Джере`кес лежал поверх постели, рядом на стуле сидел увлёкшийся беседой лекарь. Увидев лейтенанта, Галлан поднялся навстречу, с выражением живейшего удивления на лице.

— Кроссби? — вопросительно произнёс фельдмаршал, — Джек Кроссби?

Ухмыльнувшись, Чёрный паладин отвесил шутовской поклон и сказал:

— Я рад, что вам известно моё имя. Я рад, что оно известно в таких высоких и утончённых кругах, как общество вашего «вождя» стада обезьян, который жрёт падаль и вытирает лапы о собеседников. Но… мы ведь раньше не встречались, к моему величайшему сожалению.

Шпилька отскочила от Галлана, как от гранитной скалы.

— Это моя прямая обязанность, — ответил Джере`кес, — узнавать в лицо тех, кто подлежит незамедлительному уничтожению.

Джек устремил глаза в потолок и задумчиво искривил губы. Снятые латные перчатки с лязгом шлёпнулись на кровать. Молниеносное движение рукой, — и кулак Кроссби врезался в живот фельдмаршала, прямо в свеже перевязанную рану. Галлан согнулся пополам, задохнувшись от боли, но устоял.

— Вы что творите! — вскакивая, возмутился лекарь, — Прекратите немедленно, или я сообщу…

Что и кому он сообщит, услышать никто не успел. Лейтенант схватил защитника за грудки и выкинул в дверь. Поднявшись над полом, несчастный приземлился спиной на лестницу и загрохотал вниз.

— Он мне мешал, — пояснил Джек, наблюдая, как тяжело распрямляется Галлан, — Так, значит, я подлежу уничтожению? Да только это ты завтра станешь трупом, и твою смазливую рожу будут грызть черви.

— Я пока жив, — сверля лейтенанта взглядом, отозвался кровавый эльф, — А ты уже мёртв. Ты посмотри на себя, бывший паладин.

— Бывший? — наигранно удивился Кроссби, разводя руками, — А ты проверь. Я безоружен, как и ты, а тебе больше нечего терять.

— Пожалуй, ты прав, — согласился фельдмаршал, — и я, пожалуй… попробую…

Уследить за рукой Джере`кеса тоже было почти невозможно. Ладонь прыгнула вперёд и вверх, словно подчёркивая последние сказанные слова, и в Чёрного паладина полетели сразу два заклинания, второе из которых убило бы мамонта.

Оба разбились о магический щит, мгновенно выставленный Кроссби. В местах попадания заклинаний аура быстро потемнела и выпустила дымок, похожий на вязкие чёрные щупальца.

— Ты слишком слаб, Галлан, — усмехнувшись, заявил Джек и позвал своих спутников.

Лейтенант даже не посмотрел, как выкручивают руки фельдмаршалу и надевают на него ручные кандалы.

* * *

Сержант городской стражи Кларк наконец закончил свои дела и, направляясь домой вышел на улицы Штормграда. Уже стемнело. Гори она огнём, эта служба. Гори они огнём эти казни. В памяти жива была виселица, стоявшая на площади во время борьбы с заполонившими город сектантами. И вот тебе на! — снова. Кроме того, назначили ещё отвечать за оцепление.

Ладно, — подумал сержант, — завтрашний день переживу и — всё, ухожу в фермеры.

Задумавшись, он не заметил тёмную фигуру, вышедшую навстречу из-за дерева, и едва не налетел на коренастого мужчину невысокого роста. Кларк быстро огляделся и обнаружил, что под деревом прячутся ещё двое. Бандиты? По расчетам сержанта, патруль был ещё довольно далеко. Но звать стражу не пришлось. Незнакомец быстро вышел в свет фонаря.

Кому как, а городской стражник посчитал встречу хуже свидания с бандитами. Однако кричать «на помощь» было бы глупо. Перед Кларком, криво улыбаясь, стоял Чёрный паладин Кроссби.

— Ты отвечаешь завтра за расстановку стражей на площади, — утвердительно сказал Джек.

— А если и так? — не очень вежливо ответил сержант.

— Ооо, — протянул лейтенант, и его кривая ухмылка расползлась почти до ушей, — Я хочу, чтобы ты сделал для меня одну вещь.

— Я выполняю приказы капитана Малагана, — отрезал стражник.

— Одна маленькая вещь, — смакуя, произнёс Кроссби, — Завтра ты должен выбрать лучшее место для эльфа по имени Лаэль Джере`кес. Такое, чтобы он не пропустил ни одной детальки.

— Ничего не выйдет, — злорадно заявил Кларк, — Приказом Малагана Джере`кес отстранён на завтра от службы.

— Какой приказ? Этот приказ?

Чёрный паладин достал бумагу и показал собеседнику. То был явно подлинник распоряжения капитана. С видимым удовольствием Кроссби порвал документ и выбросил в канал. Мелкие клочья, словно белые листья дерева, поплыли по воде.

— Ловкость рук, и не было никакого приказа, — прокомментировал Джек, — Кроме того, я отправил парню извещение с вашей печатью, что обстоятельства изменились, и его требуют на службу.

— Я немедленно сообщу командиру, — поджав губы, проговорил сержант и двинулся вперёд, но паладин схватил его за плечо.

— Не скажешь, — процедил он сквозь зубы, — И выполнишь мою… просьбу.

— Почему это?

Кларк развернулся. Лейтенант больше не улыбался, и непонятно было, как это существо вообще улыбается. Глаза его горели то ли в свете фонаря, а, может, питаемые внутренней ненавистью.

— У тебя есть сын десяти лет, — произнёс Кроссби, — Сын, который для тебя — всё. Конец будет один. Выловишь в колодце маленький трупик.

Не дожидаясь ответа, взмахнув плащом, Чёрный паладин быстро пошёл вдоль канала. Как тени оторвались от дерева и двинулись вслед два ассасина.

* * *

Яркое солнце встало над столицей Альянса, освещая улицы, жителей и гостей города, играя в ряби воды каналов, отражаясь в стёклах и витражах. Равнодушный жёлтый круг встал над Соборной площадью, глядя на сколоченную за ночь виселицу, на круг охраны и начавшую собираться толпу.

Красота этого мира сегодня явно не предназначалась для Лаэля. Когда вечером принесли письмо из командования, Джере`кес младший был слишком пьян, чтоб вникнуть в его суть. Он смутно помнил, как закатил страшный и некрасивый скандал жене, обвинив её в происходящем и в других смертных грехах заодно. Видимо, в результате этого, утром он очнулся на улице в стоге сена с письмом, зажатым в сведённых пальцах. Первой мыслью было — помиловали! Но это было невозможным. Скорее, казнь отложили…

С дикой яростью Лаэль скомкал бумажку и кинул об стену дома, — его дома вот уже восемь лет. Больше всего на свете ему хотелось не видеть эту службу никогда в жизни. Но, представив плачущую жену и испуганные лица детей, вызывающие чувство отвратительного стыда, он решил — лучше идти.

В суете городской стражи кровавый эльф сам не понял, как оказался на Соборной площади и увидел прямо перед своим носом эшафот с виселицей. Сердце ухнуло камнем вниз. Лаэль бросился искать Малагана, но капитана не нашёл, а наткнулся на сержанта Кларка, чему даже обрадовался. Именно этот командир казался Джере`кесу наиболее человечным. На вопрос о Малагане Лаэль получил ответ, что капитана нет, и сегодня не будет, что никто не знает, где он, но, вроде бы, капитан получил особое задание. Тогда эльф собрался с силами и дрожащим голосом произнёс:

— Он должен был оставить приказ, чтобы меня сняли со службы сегодня.

В глазах Кларка промелькнуло странное выражение предательства и побитой собаки. Лицо разом осунулось.

— Не было такого приказа, сынок, — ответил сержант, — Иди на своё место.

Никакой свет не проникал в штормградский склеп. Всё освещение сырых, холодных даже в самые жаркие дни помещений составляли чадящие, не желающие гореть факелы. Ощущение, как будто сама смерть костлявой рукой хватает за сердце, появлялось при спуске внутрь и не покидало даже после выхода в мир живых.

Два обычных охранника, пришедшие за Галланом зябко поёжились и переглянулись, пока сержант из местной стражи, гремя ключами, отпирал очередную решётку. Перед глазами предстал тёмный каменный мешок без всяких намёков на какую либо обстановку. Больная фантазия Джека дошла до того, что он велел приковать фельдмаршала цепями к стене. Теперь кровавый эльф не подавал никаких признаков жизни.

— Эй, а он не умер? — спросил первый охранник, — Вешать же будет некого.

— Да не, — равнодушно отозвался сержант, отпирая кандалы, — Кроссби знает, что делает. Если он хочет оставить человека в живых, значит, так и будет.

— Так он, вроде, того… не человек? — заметил всё тот же стражник.

— Плевать, — сказал местный, — А всё-таки, хорошо, что Кроссби не явился. Ну его.

В этот момент отщёлкнулся последний замок, и Джере`кес, как подкошенный, рухнул на пол. Абсолютно бесстрастно сержант нашарил в углу ведро воды и выплеснул на фельдмаршала. Джере`кес очнулся и попытался подняться, но свалился обратно в ледяную лужу.

— Тащить придётся, — констатировал второй охранник.

Галлан прижался щекой к мокрому мёртвому камню и сжал кулаки.

— Унижая меня, ты просто показываешь свету свою низость, — пробормотал он по-талассийски.

В безысходном мраке нечеловеческого узилища штормградские стражники отчётливо увидели, как засветились слабым золотым сиянием сжатые пальцы паладина. Затем яркость усилилась, на мгновение выделив кругом лежащую фигуру, и видение исчезло.

— Совсем… нет… сил… — снова на своём языке прошептал Джере`кес и, шатаясь, поднялся.

Ещё так недавно блестящий фельдмаршал стоял перед тремя штормградскими стражами грязный, оборванный, окровавленный и мокрый, но в его эльфийских глазах блистала непоколебимая воля.

— Я могу загадать последнее желание? — хрипло спросил он.

— Не для ордынских ублюдков, — проворчал сержант из склепа.

— Принесите мне ведро воды, — не обращая внимания, обратился Галлан к другим охранникам.

— Давай, не жмись, — буркнул первый стражник.

Не очень тихо бубня под нос различные оскорбления, местный подцепил ведро, вышел и через пару минут вернулся, неся воду, на которой чудом не образовывалась ледяная корка.

Фельдмаршал опустился на колени, кое-как, по мере возможности, привёл себя в порядок и вновь встал.

— Руки, фельдмаршал, — просительным тоном произнёс страж.

Улыбнувшись обращению, Джере`кес свёл кисти сзади и повернулся спиной.

Прямо у лестницы эшафота, со скучающим видом, расслабленно стоял Кроссби. Галлан увидел его сразу, а поднявшись на постамент, выделил из одинаковых стражников худую, дрожащую фигуру Лаэля. Это было горько. Однако, оглядев площадь, он не нашёл ни короля, ни капитана Уоллера.

— Короля не будет, — заметив взгляд Джере`кеса, громко и глумливо снизу сказал Джек, — Его величество просил передать, что не желает тратить время на разбойников из сточной канавы под названием Орда. Капитан Джеймс Уоллер, если ты ищешь именно его, находится распоряжением короля под домашним арестом.

«Простите, капитан, — проговорил Вариан, — Но я спасаю вас от вас же самого. Поймите, нет хороших или плохих врагов. Есть враги». Но эта фраза осталась высказанной наедине.

— А твой брат, — поганенько искривив рот, продолжил Чёрный паладин, — стоит прямо напротив. Я постарался, чтобы вы попрощались.

— Освободите мне руки, — попросил Галлан.

— Почему нет? — пожал плечами Кросби и сделал знак охране.

Кандалы упали на деревянный эшафот, Галлан размял запястья и подошёл к петле. Этот шаг стал последней каплей для младшего Джере`кеса. Упав на колени, он сбросил штормградский шлем и, схватившись за голову, раздирающе закричал.

Не обращая внимания, фельдмаршал засунул голову внутрь и руками протянул свои длинные, очень светлые волосы. Встряхнувшись, он расправил их по плечам, как позволила верёвка.

— Я готов, — сказал он.