Желанный звук (гет)

Он очнулся от ощущения, будто его глотка с каждым вдохом рвётся на части. Под щекой и ладонями чувствовалась скалистая поверхность того, что осталось от Нирваны, а в нос била вонь от горелой плоти на спине. Он медленно попытался подняться, но заработал лишь адский звон в ушах, и от шока, не удержавшись на руках, упал оземь.

Он стукнулся лбом и, сжав пальцами мягкую глину, напряг челюсть, чтобы хоть как-то подавить мигрень. Единственным благословением был абсолютный штиль на поле недавнего боя. Он открыл фиолетовые глаза и не увидел ничего, кроме чёрных пятен. В пересохшем горле запершило и он прокашлялся, поднимая в воздух облако серой пыли.

Прежде, чем пытаться двигаться, маг оценил своё состояние. Рана на спине была самой жуткой и всё ещё неприятно покалывала, в остальном — после битвы с драгонслеером первого поколения не было никаких серьёзных повреждений. Так, пара синяков — ничего, что бы не затянулось через пару дней. Ещё в ушах звенело, но это скорее бесило, чем причиняло боль. Без сомнений, это последствия рёва, который противник недавно издал.

Застонав, он заставил себя подняться на ноги. Нравится ему это, или нет, но оставаться здесь он не мог, потому что рано или поздно сюда заявятся какие-нибудь рунные рыцари и заберут его в тюрьму. Проклятье, — подумал он. Вдоль его плеч и позвоночника от кожи ничего не осталось — выстрел Брейна превратил всё в месиво. Так как он потратил большую часть энергии на сражение — сил хватило только на то, чтобы опереться руками о колени. После глубокого вдоха, звон в ушах начал рассеиваться.

Наспех оглянувшись, он понял, что его друга-питона не было рядом. Более того, ничего осталось и от Нирваны — лишь груда щебня и пара полуразрушенных зданий. На второй взгляд стало ясно, что Брейн скрылся, ровно как и маги из легальных гильдий. Следующим он проверил, сколько он провёл времени без сознания. Судя по алому рассвету — не более нескольких часов. Чем меньше он здесь проторчит — тем больше времени остаётся на то, чтобы скрыться.

Но скрываться было бы гораздо проще, если бы он нашёл своего друга.

— Кьюбелиос, — позвал он. Почувствовав вибрацию в горле, он понял, что что-то не так.

Осознание медленно приходило к нему по мере того, как он вслушивался в звуки сквозь звон в ушах. Точнее, вслушивался в отсутствие звуков сквозь звон в ушах. Свистящий ветер обдувал его лицо. Одежда шелестела при малейшем движении. Камешки, которые он пинал, с глухим стуком падали на землю.

Пока он поднимался, он не замечал свою самую большую проблему.

Он просто не слышал мёртвую тишину на опустевшем боле битвы.

Перепонки не передавали ни единого звука, оставляя его наедине лишь со своими мыслями. С тяжёлым сердцем он щёлкнул пальцами у правого уха. И ничего не услышал. С тем же успехом он щёлкнул у левого уха. Ничего.

Его дыхание участилось. Вспомнив орущего мага с розовыми волосами, он широко раскрыл глаза. Это была безоговорочная победа, довершённая драконьим рёвом, пробравшем всё его существо. Рёвом, уничтожившим его перепонки.

Обнажив клыки, он прошипел:

— Сукин сын.

Яд в его крови обжигал жилы. В руинах раздался драконий рёв, пропитанный яростью.

— Ублюдок!

Не услышав собственного крика, он страдальчески ревел, пока не начал кашлять кровью. Обессилев, он упал на колени, подняв очередное облако пыли.

Он вздрогнул — но неизвестно, от гнева или бессилия. Он осмотрелся и попытался представить, как звучало бы окружение. Целый оркестр из ветра, камней и мелких жителей леса, о которых парень даже не подозревал.

— К-Кьюбелиос, где же ты? — взмолился он, впиваясь пальцами в землю. Пусть он не слышал — но всё равно знал, что его голос дрожит. Куда же ушёл крылатый змей? С самой Райской Башни они были неразлучны. Хоть его тело болело, а зрение — практически отказывало, он собрал свою волю в кулак и поднялся на ноги. В попытке уловить запах товарища, он напряг свой нюх и обошёл несколько закоулков. Так как он никогда не слышал душу Кьюбелиоса, плюс, теперь уже не слышал вообще ничего — оставалась надежда лишь на запах.

Но вокруг был запах лишь дыма и пепла.

Он сжал руки в кулаки, чтобы хоть как-то удержать их от дрожи и начал оглядываться по всем направлениям. Его острый слух был самой большой гордостью и достоянием, а лишившись его, он стал уязвимым. Нарастающую было панику заглушил звук приближающегося сознания.

Он почувствовал волну облегчения. Хоть и было глупым считать, что уничтоженные перепонки препятствовали магии звука, слышать чужие сознания было прекрасней любой симфонии.

«Здесь точно кто-то был!»

«Может, кто-то из Орасьон Сейс?»

Это был единственный осмысленный текст, который он услышал. Остальное было сборной солянкой из эмоций. Скорбный звук виолончели, когда люди оценивали разрушения и потери, и их истинная цель, отдающая звуком боевого барабана — мысли о его согильдийцах. Скорее всего, это пришли рунные рыцари.

Опустошённый морально и физически, он прислонился у края стены одного из зданий и всматривался туда, откуда, по его мнению, должны были появиться рыцари. Его магия была полезной, но сообщить о количестве и местоположении вражины она не могла. Для этого, как-никак, уже понадобится обыкновенный человеческий слух.

«Чёрт! Долбанные скалы.» — тромбон смущения. Наверное, какой-то идиот споткнулся.

Он ежесекундно восстанавливал магию и тут же тратил каждую её крупицу на то, чтобы прислушаться к чужим душам.

«А вдруг его не победили?» — чей-то страх звучит навязчивым вотерфоном.

Дышать стало труднее.

«Остальных уже схватили.» Музыки нет, но послышался лязг кандалов.

Он увидел скопище теней, и из-за груды камней вышел парень в белом плаще.

Прежде, чем он упал без сознания от магического истощения, в голове пронеслась последняя мысль:

«Кобра из Орасьон Сейс, ты арестован!»

* * *

Он уже давно не видел этот сон. Ядовитый драгонслеер налегке проснулся и при помощи магии убедился, что все остальные из Греха Ведьмы ещё спят, за исключением сидящего на дереве Макбета, который был на вахте. Он дезактивировал магию, и тихий шёпот снов его товарищей исчез. Бессмысленно тратить энергию с самого утра, хотя признаться, неестественная тишина всё ещё его раздражала.

Эрик повернулся, чтобы положить голову на руку и спать себе дальше, но нахмурился, увидев перед собой толстый корень дерева. Сегодня они ночевали в Восточном лесу, так что пришлось постелить белое меховое пальто, чтобы было хоть немного теплее спать на сырой земле.

По решению их раздражающего лидера, Грех Ведьмы в полном составе отправился прямиком в логово льва. Недо-мастер начал травить байки, будто позарез нужно идти в Фейри Тейл за убер-ценными сведениями по поводу сторонников Зерефа, предположительно скрывающихся поблизости Магнолии. Если честно, план сам по себе был неплохой, но было непросто игнорировать плохо скрываемое желание Жерара увидеть горячо им любимую красноволосую психопатку с мечом.

Со стоном парень сел, застав рассвет, окрашивающий небо в сине-оранжевые оттенки. Остальная гильдия начала просыпаться и копошиться, так что он от греха подальше активировал своё Чтение Души. Нужно было рассказать друзьям о внезапной инвалидности, но тянущее ощущение в груди постоянно его останавливало. Его одолевали чувства стыда и неловкости, ведь у него не было всего лишь какого-то там слуха, а это — позвольте напомнить! — некогда было его специальностью. И главным преимуществом.

«Эрик, мы выдвигаемся в Магнолию, так что держи ухо востро.» — Он посмотрел на Жерара и кивнул. Они редко разбивали большой лагерь и частенько спали на земле, оставляя единственным источником тепла затухающий костёр, ведь у их вечно кочующей гильдии не было времени на удобства. А теперь, когда все проснулись, мелодии всех мыслей и эмоций, что он слышал, превращались в отвратительную, просто ужасную симфонию.

«Ненавижу спать на улице!» — жаловалась Сорано.

— Ну уж прости, беглецам пятизвёздочные отели не полагаются, — съязвил драгонслеер.

Волшебница пару секунд переваривала услышанное, а затем мысленно завопила: «Не лезь в мою голову, кислотный мудак!»

Хоть Эрик всего лишь поиздевался, но всё равно испытал маленький укол совести. Его всегда удивляло, что люди часто говорили одно, при этом думая совершенно иное. Примерно поэтому он старался не смотреть на людей во время диалога, хоть и не всегда мог отличить их мысли от произнесённых вживую слов.

В большинстве случаев его считали нахалом, без спросу залезшим в чужую голову.

Гильдия пересекла лес без особых трудностей. Ни единого тёмного мага, только похотливый вулкан, который хотел забрать себе Мереди и Сорано. Эрик искренне не понимал, с какого чуда они приглянулись этому животному. Учитывая характер большинства их мыслей — с ними нормально не уживёшься.

И они дошли до первых улиц Магнолии. Гильдия пришла ранним утром, поэтому гражданских им встретилось мало, но Грех Ведьмы всё равно натянули капюшоны до самого носа. Конечно, они преступники и должны скрывать лица, но драгонслееру было интересно, с чего Жерар решил, что кучка людей в стрёмных плащах привлечёт меньше внимания.

Эрик задолго до появления гильдии на горизонте знал, что они уже недалеко от цели. Его голова начинала болеть от шума чужих голосов и скопища разных инструментов. В такие моменты ему хотелось дезактивировать магию к чертям, но он был главной сигнализацией гильдии. Конечно, когда выдавались свободные деньки, он дезактивировал Чтение Души, хоть и ненавидел тишину всем сердцем. Он был свободен от какофонии тупых человеческих мыслей, но при этом сидел с хмурым лицом, так что все думали, что маг просто игнорирует окружение из-за плохого настроения.

Солнце почти взошло, когда их шайка пришла к двойным дверям под вывеской с меткой Фейри Тейла.

Трубы. Слишком много грёбаных труб вперемешку с грохотом барабанов озвучивали очередную потасовку в стенах гильдии. Пожалуй, единственная светлая нота — драку у барной стойки все игнорировали с привычной лёгкостью. Их лидер-невинная овечка шустро нашёл свою принцессу-воина. Они обменялись кивками, и она — Эрза, вроде бы? — повела его вверх по лестнице, прямиком к мастеру Макарову.

Остальная часть Греха Ведьмы разбрелись кто куда. Эрик учуял тот самый, неповторимый запах и широко распахнул здоровый глаз. Инстинкт привёл его к барной стойке у противоположной входу стены. Это была та самая девушка. Её подобранные заколками короткие волосы отливали тем же фиолетовым, что и чешуя его бывшего напарника, а зелёное платье открывало гораздо больше кожи, чем ему хотелось бы.

Используя магию, чтобы избежать ударов и летящего мусора, парень подошёл к ней и снял свой капюшон. Она говорила с кем-то на другой стороне стойки, и он сосредоточил всё своё внимание на её мимике.

— Кьюбелиос, — прохрипел он имя своего лучшего друга, словно молитву.

Она, очевидно, что услышала, потому что широко раскрыла глаза и резко повернулась в его сторону. Отложив тряпку и тарелку, она бросилась к нему и взяла его руки в свои.

Эрик увидел, как её рот шевелится и резко выдохнул.

О, нет. Драгонслеер сосредоточил всю свою крупицу магии, чтобы услышать её душу. Она нахмурила лоб, обеспокоенная, что он не ответил. Даже с магией, он не слышал те мысли, что она пыталась передать словами. Симфония её эмоций… Её не было.

Он столько лет мечтал услышать своего лучшего друга. Будучи змеёй, Кьюбелиос молчала, и Эрик не слышал её душу. Так почему он не слышит её мелодию, когда она человек?

«Выкуси, Грей!» — тот самый голос. Эрик отвернулся от смущённой леди и почувствовал яд в горле, увидев огненного драгонслеера, ставшего его ночным кошмаром. Он издал рык, а его руки покрылись тёмно-бордовой чешуёй. Ярость заглушила любые звуки, превращая их в белый шум. Саламандр!

Он уже было пошёл в сторону врага, но почувствовал на своём плече тяжёлую руку и зарычал на того глупца, что посмел его остановить. Маг-отражатель и бровью не повёл, но стоически встретил полный ярости взгляд товарища. А затем Макбет медленно покачал головой.

Это дало драгонслееру спасительную паузу, в которой он услышал обращение к собственной персоне, окончательно остановившее его от праведной мести. Он повернулся к лестнице, на вершине которой стоял Жерар. «Эрик, собираемся. Мне известна их база» — мысленно передал он. Образы и эмоции в его сознании прямо говорили, что Жерар в первую очередь желал спокойствия его товарища, но не рисковал передавать напрямую.

Зыркнув напоследок в сторону Нацу Драгнила, Эрик ушёл на их общее задание. Кипящий гнев помог ему «мирно убедить» гильдию быстро смотаться из этого места, и вскоре Грех Ведьмы направлялись обратно в Восточный лес. Макаров сообщил Жерару о местоположении тёмных волшебников, так что, пора за работу.

* * *

Эрик задумался, что важнее: его подожжённый плащ, или немеющие синюшные пальцы? Обычно он слышал бравую скрипку при виде поверженных врагов, но сейчас… Мелодия была горькой, ведь повергли его.

Хоть сознание и покидало его, он старался не закрывать глаза и смотрел на звёздное небо. Смутно он помнил, как мешком упал на ковёр Макбета, а вокруг него столпились члены их недо-гильдии. Вроде бы Мереди была в бешенстве. Наверное, она долго и с упоением кричала, но из-за истощения Чтение Души передавало так мало звуков, что Эрик практически лежал в тишине. В какой-то момент ему показалось, что он умирает, но спасибо, хоть в этот момент он не слышит криков.

Тени почти заполонили его сознание, но парень попытался вспомнить трезубец, в итоге оказавшийся не таким уж и плохим оружием (потому что самого Эрика именно на него и насадили) и ледяного волшебника, которому он обязан обморожением рук. Грех Ведьмы попал в засаду из такой кучи странных волшебников и примочек, что было совершенно неясно, кто, куда и когда успел исчезнуть. Но попасться так, как он — было верхом неопытности.

Вот чёрт, рук не чувствую.

Он поморгал, чтобы окончательно не отрубиться и попытался пошевелить пальцами.

Мне нужна чашка горячего кофе.

Этот клочок мысли вызвал приступ тошноты. Он почувствовал, что в горле скопилась кровь и, закашлявшись, страдальчески застонал.

Голубое небо сменилось карими ветками какого-то дерева. Его снова окружили. Эрик заставил себя собрать последние крохи энергии, чтобы услышать их мысли. Их голоса тонули в оркестре кричащих струнных.

«…когда Рейсер нас предупредил…»

«Он в ступоре… побледнел… в бреду.»

«…жно от… его назад…»

Благодаря этому рваному потоку сознания, стала ясна общая картина. Но, к сожалению, Чтение Души забрало у него последние капли энергии, и Эрик не смог заставить себя продолжать держать глаза открытыми. Последнее, что он увидел — стерильный белый свет и кареглазую девочку с двумя синими хвостиками, что склонялась перед ним.

* * *

Он проснулся от ощущения, будто кто-то осторожно вытирает ему лицо холодной влажной тряпкой. После того ранения он плохо помнил остальные события, но сейчас с точностью мог сказать, что находится в лазарете Фейри Тейла. Его тело всё ещё болело, но зато он чувствовал все конечности, а значит — гипотермии нет. Он всё ещё был жив — наверное, рану от трезубца тоже подлатали.

Мигрень, давящая на его череп, успокоилась после очередного прохладного прикосновения, но глаза всё ещё не открывались. Он поморщился, и тот, кто его выхаживал, замер на месте.

Вокруг было до жути тихо.

Уж теперь, когда его разум прояснился, Эрик понял, что схлопотал лёгкое магическое истощение. Выходит, в ближайшее время от использования магии придётся воздержаться.

Кто-то ткнул его в плечо.

Я настолько ослаб?

Воздух пах свежестью. Будто кто-то окно открыл. Парень открыл глаз и увидел ту самую синеволосую, которую созерцал перед отключкой. Он знал, что видел её раньше, но забыл её имя.

Она что-то говорила.

А он с каменным лицом тупо пялился на неё.

Она нахмурилась, видимо, задумалась о чём-то. Спустя пару секунд, девочка положила свои засветившиеся голубым ладони на его виски и, после краткого обследования, не удержалась от того, чтобы пощёлкать пальцами. Эрик честно попытался подделать реакцию, но он бы всё равно не обманул юную целительницу, которая уже успела куда-то уйти. Вернулась она с блокнотом и карандашом розового цвета. Она начала что-то чиркать быстрыми, но точными движениями и, закончив, повернула блокнот.

«Привет, Кобра. Я — Венди, помнишь меня?»

Буквы были изогнуты в причудливом девчачьем почерке. Но он всё равно кивнул (если это так можно было назвать) в ответ. Хоть времени прошло уже прилично, но о Нирване он помнил хорошо. Это та самая небесная целительница, оживившая Жерара. Её лицо озарилось облегчением и она снова принялась чиркать.

«В твоей гильдии знают, что ты глухой?»

Маг не удержался от злой усмешки, и это стало самым красноречивым ответом.

— Кому… Ты… Рассказала? — выдыхая через слово, спросил он. На её лице чётко было написано удивление. Она ни разу не слышала, чтобы глухие люди умели чётко разговаривать. Разумеется, он мог! Он потерял слух примерно в двадцать лет, так что, если бы не приспособился — его бы давно раскусили.

«Никому. Кинана хотела остаться, но я попросила её выйти на время обследования, так что, она тоже не в курсе»

Кинана? Он нахмурился, не вспомнив, чьё это имя. Уловив настроение, Венди нацарапала очередную записку.

«Зеленоглазая, с фиолетовыми волосами. Ты ещё разговаривал с ней в прошлый раз»

Кьюбелиос. Он почувствовал странное умиротворение.

Она была здесь, она присматривала за мной. После всех лет…

Он закрыл глаза и позволил себе расслабиться, пусть и на больничной койке.

И уснул.

* * *

Когда он снова проснулся, то обнаружил в левой руке сложенный лист из блокнота. Вдохнув, Эрик сел и почувствовал облегчение от того, как легко ему это удалось. Его тело было почти в полном порядке (пусть торс всё ещё побаливал), а магическая энергия — полностью восстановлена.

Он осмотрелся, убедился, что в лазарете больше никого не было и раскрыл лист.

«Привет! Доброе утро (или день, если ты проснулся днём)!»

От тупого оптимизма этой малявки он закатил глаз.

«Ты проспал не больше дня, поэтому не переживай! Я отправилась за лекарствами, поэтому, если ты проснулся до моего возвращения — контролируй траты энергии, чтобы не перенапрягаться.

Венди.»

Эрик быстро активировал Чтение Души, и мысли с голосами пронзили его голову. Сквозь шум он обнаружил, что согильдийцы всё ещё здесь. Жерар думал о тёмной гильдии, которую они недавно вынесли, наверное, объяснялся с мастером. Разговор о духах вывел его на Сорано, которая беседовала с сисястой блондинкой, а Мереди что-то лепетала о магии воды. Ричард, как всегда, басил на всю округу, а в голове Сойера творился полный кавардак. И, как ожидалось, душа Макбета отдавала еле слышным шёпотом. Наверное, он снова спит, и — слава богам! — на этот раз без кошмаров.

Мысль о том, что Грех Ведьмы здесь дарила странное утешение.

Он повернулся, чтобы встать с постели, и тут дверь распахнулась, чтобы впустить в лазарет главную героиню ночных кошмаров, в одночасье ставшую самой недосягаемой мечтой. Кьюбелиос напряглась, но тут же заметила его попытку подняться и успокоилась.

Так, она не начала говорить, уже хорошо. Эрик не переставал смотреть ей в глаза. Раньше он никогда не чувствовал беспокойство Кьюбелиоса, но сейчас эти ощущения били по нему, но он ничем этого не показывал. Она подошла ближе и положила ладонь на его щеку.

И заговорила. Пока она что-то беззвучно лепетала, его одолевало странное любопытство.

Какой у неё голос? Высокий? Нет, скорее, чуть выше средней октавы. Да, альт.

Когда она закончила, он задался вопросом, что же ему сделать. Он не слышал её душу и не смог притвориться, будто всё понял. Без каких-либо иных вариантов, он продолжал смотреть на неё, пока она не заговорила снова.

На её лице отразилось осознание: что-то не так. И это стало Эрику словно удар под дых. Он поднял руку, чтобы погладить её скулу и ощутил боль от слов, которые отказывался говорить все эти семь лет.

— Я всё ещё не слышу тебя, — выдохнув последнее слово, прошептал он.

* * *

Эрик никогда не был так счастлив возвращению в родные леса. Вместо грохота сотни голосов лучше слушать родные шесть. Из-за травм, в Магнолии пришлось задержаться, потому что Венди не соглашалась отпускать его, пока сама не посчитает, что он здоров.

Не говоря уже о том, что она постоянно визжала, когда видела нарушение постельного режима. В ожидании последнего осмотра Эрик занял место в дальнем углу стойки и в гордом одиночестве наблюдал, как Кьюбелиос — нет, Кинана — выполняла свои обязанности.

— Спасибо, Кью, — ответил он, когда она предложила ему пива с волчьими ягодами. На улице была уже поздняя ночь, но Небесная Дева вернулась только сейчас. Сначала она подошла к Кьюбелиосу, что могло быть и не настолько странным, в конце концов, Эрик не знал, кто здесь с кем дружит. В итоге, Кьюбелиос что-то крикнула второй официантке с белыми волосами и куда-то убежала.

Беседа была настолько стремительной, что он даже не успел глубоко задуматься о здешней иерархии отношений. Венди уже направлялась прямиком к нему.

«Идём, я проверю твои раны. Наверное, вы скоро сможете уйти,» — чётко и ясно передала она. Эрик мог поклясться, что она заранее отрепетировала. В лазарете она окончательно убедилась, что не осталось ни единого последствия гипотермии, и что рёбра срастаются как надо. Венди по большей части исцеляла погубленные нервы на руках и ногах, поэтому рана от трезубца ограничилась тугой перемоткой — энергии на неё банально не хватило. Разумеется, после этого останется шрам, но кости хотя бы срастутся без приключений.

Теперь, когда Грех Ведьмы был снова в сборе и мог отправляться в путь, Мереди и Ричард навязчиво просили бывшего раненого не волноваться больше обычного. На это, естественно, драгонслеер зарычал и доходчиво (читай, нецензурно) объяснил, что он — не маленькая девочка и не калека.

Лагерь они разбили уже затемно. Пока Рейсер проверял периметр, остальные распаковывали сумки, торжественно полученные от Фейри Тейла. В основном там был типичный набор для похода: сушёные фрукты, световые лакримы, бутылки с водой, но в сумке Эрика на дне лежала какая-то упаковка, а на ней — тёмно-фиолетовый лист бумаги.

Он с любопытством развернул лист, не высовывая его из сумки, чтобы не увидели другие.

«Привет, Эрик.»

Это Кьюбелиос. Вне гильдии лишь она знала его настоящее имя.

«Я была очень счастлива снова тебя видеть, хоть и в таких обстоятельствах. Мне жаль, что с твоим слухом случилась беда, но ещё больше мне жаль, что сама судьба мешает нам услышать друг друга. К сожалению, я не помню свою прежнюю жизнь, но я помню, чего ты желал в Райской Башне. Поверь, я тоже этого хотела. И я постараюсь подарить тебе твою мечту несмотря ни на что.»

Эрик разорвал упаковку и увидел книгу. Прочитав название на обложке, он трижды поблагодарил свою осторожность, которая не позволила ему вытащить свёрток на всеобщее обозрение. Внутри появилось какое-то странное ощущение. Он быстро задышал, чтобы успокоиться, и дочитал послание.

«Я тоже буду учиться, поэтому практикуйся почаще, чтобы мы смогли поговорить обо всём, чём только пожелаешь. Я с нетерпением буду ждать тебя. Надеюсь в скором времени услышать твой голос.

Будь осторожен.

Кьюбелиос.»

Эрик не удержался от улыбки, когда увидел подпись. Он знал, что она после перевоплощения называлась другим именем, но сейчас она назвалась тем именем, о котором знал лишь он, и это противопоставляло тому, что лишь ей позволено называть его настоящим именем.

«Клянусь, мне становится ещё страшнее от его улыбки», — как обычно, Сорано лучше всех могла испортить ему настроение. Эрик резко нахмурился и зарычал на волшебницу. Она, конечно, смутилась, но всё равно закатила глаза. «Извини» — подумала она как бы невзначай. Парень кивнул, отвернулся и, почесав затылок, вздохнул.

Сорано не обязательно косить под стерву двадцать четыре на семь.

Время было позднее, поэтому все наспех перекусили сухпайком, собрались у световой лакримы, и Жерар оповестил команду о дальнейших планах. Затем все выбрали места для сна помягче, и Эрик вызвался на первые пару часов вахты. Подождав, пока мысли товарищей не затихнут, он вытащил книгу, что подсунула ему Кьюбелиос.

Он устроился у широкого древесного ствола и положил книгу на колени. Книга была в мягкой обложке и толщиной не больше, чем в пару пальцев. Язык жестов для чайников, м-м-м… И тут змейка лазейку нашла, — хихикнул он.

Пролистав книгу туда-сюда, Эрик открыл самую первую её страницу. Ему пришлось потратить минуту на очередную проверку, все ли спят, прежде чем включить свет, расположить учебник на одной руке, а второй рукой — тренироваться в алфавите.

Это стало его еженощной рутиной. Он неделями изучал книгу глубокой ночью, чтобы днём спрятать её куда подальше в сумку.

Но однажды всё изменилось. Той ночью Грех Ведьмы остановился на горном краю. Эрик, как обычно, убедился, что все уснули, благополучно дезактивировал магию. Хоть тишину он ненавидел, но стоило признать, было гораздо проще, когда его ничего не отвлекало.

Его смена подходила к концу, когда кто-то начал бросать камешки ему в плечо. Парень вскинул голову и увидел в паре метров от себя сидящего на корточках Макбета, на лице которого отражались тени от лакримы. Оба мага смотрели друг на друга: Эрик — ошеломлённо, а Макбет — с жуткой улыбкой.

Не проронив ни слова, отражатель начал двигать руками, складывая определённые знаки, которые драгонслеер за несколько месяцев запомнил, как дважды два.

«Как продвигается обучение?» — и склонил голову в ожидании ответа.

 — Т-ты… Откуда?.. — только и смог ответить шокированный Эрик.

«Украсть у тебя книгу, пока ты спишь, было проще простого»

Парня разозлило явное отрицание чего-либо, похожего на вину, со стороны вечно спящего товарища.

 — Зачем? — прошипел он. Он не мог сказать, злится он или просто волнуется.

«Смысл учиться, если не с кем практиковаться?»

«Тогда объясни, почему до сих пор от тебя не было ни намёка,» — он переключился на жесты, неуверенный, что сможет сдержать голос в рамках шёпота.

«Ты бы рассердился, если бы узнал — тут и к гадалке не ходи.» — По лицу Макбета было видно — он не хотел ничего плохого, но Эрик всё равно напрягся. — «Вот, видишь? Теперь ты злишься.»

«Ладно, теперь ты всё знаешь.» — Годы маскировки — и всё впустую. Эрик уже оскалился и чуть было не начал рычать в пустоту, но заметил, как Макбет в замешательстве поморщился.

«Да я, как бы, уже не первый год знаю,» — показал он, изо всех сил пытаясь сдержать ухмылку.

 — Что??? — крикнул разъярённый Эрик.

Кто-то из согильдийцев зашевелился, привстал и закрыл глаза от яркого света лакримы. Пришлось активировать Чтение Души.

«Будь добр, заткнись!» — Сорано, кто бы сомневался.

«Эрик просто сходит с ума из-за глухоты,» — пояснил Макбет.

«Ну, и? Так себе причина, чтобы будить меня от моего прекрасного сна!»

 — Погодите, ребята… — влез обсуждаемый. — Вы оба… Всё знаете?

«Приплыли… Ты такой дурачок, Эрик. Ты правда думал, что мы ничего не заметили?» — ответила она, раздражённая от прерванного сна, и плюхнулась обратно на спальное место. — «За детей нас держит, ей-богу.»

Он уже не знал, как реагировать, поэтому просто стоял в ступоре.

В первую очередь ему стало легче на душе, ведь товарищи всё знали и не собирались его осуждать. Да, он был зол за то, что они всё скрыли, но сильнее этого ему было стыдно. Он чувствовал стыд от необходимости врать своим единственным друзьям после долгих лет совместных битв и путешествий. Он уже услышал обиду Сорано, но Макбет — всем известный лентяй Макбет! — ради него выучил язык жестов. Счастье, что он оказался вторым (после Кьюбелиоса) лучшим другом Эрика.

«Ну так как, будем практиковаться?» — с ухмылкой спросил Макбет.

«А как же вахта?»

«Сказал парень, который дежурил, не имея слуха.» — Макбет подавил смешок, и Эрик не сдержался от пинка под зад товарищу.

* * *

В следующий раз Грех Ведьмы явился в Магнолию в разгаре зимы. На земле неровными сугробами лежал снег, а улицы давным давно украсили к Рождеству. Сумерки уже опустились, поэтому воздух был поистине ледяным.

Жерар отделился от их компании почти сразу, и никто даже бегло не подумал уточнять, куда же именно он так торопился. Мереди и Сорано тоже ушли куда-то по своим делам, отчасти, потому что закидали снегом смеющегося Сойера. Сам же Сойер отправился с Ричардом искать гостиницу, оставив Эрика и Макбета одних на их пути в Фейри Тейл.

Пока они неспешно прогуливались в нужную сторону, Макбет откинул капюшон и посмотрел в небо. Когда он повернулся в сторону драгонслеера, на его ресницах и волосах уже скопилось приличное количество снежинок, а его чёрные глаза сияли отблеском огней ночного города. Его душа звучала привычным низким расслабленным басом.

«Какой же ты ребёнок» — с ухмылкой отметил Эрик. Вместо ответа, Макбет многозначительно посмотрел на дорогу к Фейри Тейлу, а затем понимающе взглянул на друга. После быстрого жеста он ушёл вниз по другой улице.

«Удачи.»

Ничего необычного. Макбет редко спал по ночам, предпочитая сну исследование местности.

Эрик пробурчал в ответ нечто невнятное и отправился прочь, на ходу засунув руки в карманы белого мехового пальто, которое он носил под обычным чёрным плащом. Он дезактивировал магию, что было совсем уж редкостью, но кто в своём уме нападёт на него в стенах этого города? Он увидел снежинки, которые ветер носил туда-сюда и почувствовал, как они покусывают его за щёки.

Но ничего не слышал. Это было очень необычно, но приносило чувство умиротворения.

На улицах не было никого, за исключением пары поддатых, не рисковавших подходить ближе к смуглому незнакомцу. Снег хрустел под сапогами, и за углом показались огни от здания городской гильдии. Маг активировал Чтение Души и на секунду замер, прислушиваясь к сотне голосов, исходящих из этой сумасбродной гильдии.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и замер, уловив знакомый аромат. Отвернувшись от гильдии, Эрик побежал по следу этого запаха. Каждый вдох отдавался миллионом шипов в его лёгких, но парень внимательно следил, чтобы льдинки в воздухе не перебивали след.

В итоге путь привёл его к маленькому жилому комплексу в нескольких кварталах от отеля. На третьем этаже была кремовая дверь с подтёртой краской в некоторых местах. Эрик ботинком стёр порошок от краски с коврика, чтобы увидеть надпись «Добро пожаловать, вползайте», и не удержался от смешка. Вот же шутница, подумал он.

Пошевелив плечами от холода, он постучал в дверь. Когда никто не ответил, он через несколько минут постучал снова. Он действительно не подумал, что она могла спать. На самом деле, вполне нормальная реакция, потому что змеёй его друг ненавидел зиму. Обычные рептилии впадали в спячку на весь сезон, в то время, как его боевой товарищ не была обычной змеёй, и в холодное время года всего лишь спала на несколько часов дольше.

Он был готов стоять перед этой дверью хоть всю ночь, но совсем скоро ручка повернулась, являя огромный кокон из одеял, стоящий по ту сторону. Когда из кокона показались два зелёных глаза, Эрик схватился за живот, чтобы хоть как-то сдержаться от смеха.

 — Что, всё ещё не любишь холод? — сказал он между смешками. Необязательно было её слышать, чтобы по суженным глазам понять, что она зашипела. Она уже было повернулась, чтобы пройти в комнату, но парень остановил её, схватив за руку.

«Эй, К-Ь-Ю.» — Он смущённо улыбнулся, пока до неё доходил смысл жестов.

Одеяла упали на пол. Кьюбелиос стояла в тёплой зелёной пижаме, шерстяных носках и махровом халате. На фиолетовых волосах красовалась меховая шапка. Её зелёные глаза наполнились слезами, и она прикрыла ладонями свою дрожащую улыбку.

Драгонслеер в волнении сглотнул, когда она взмахнула руками, складывая жесты в первые слова, что он от неё услышал.

«Я скучала по тебе, Э-Р-И-К.»