Хранительницы Тибая (джен)

На улочке Зелёных Богов, что упиралась в старое кладбище Треттов, был праздник.

На небольших балкончиках, украшавших чистенькие фасады домов, висели цветные фонари, в ветвях кустов развевались обрывки яркой ткани с любовно выписанными рунами, а над блестящими камушками мостовой витали сладковато-пряные запахи: в каждом из домов готовили угощение. И по этой улочке, держа корзинку в зубах, шла небольшая драконица по имени Ри.

На шее и хвосте у Ри висели бубенцы, и они озорно звенели, когда она подходила к очередной двери. Вот только хозяева обычно сжимались в ужасе и дрожащей рукой клали угощение в корзинку. Его требовалось немного. Совсем чуть-чуть. Всего один пирожок.

Обойдя все двери, Ри шла в конец улочки и со скрипом открывала ворота старого кладбища. И руки тянулись к ней из-под могильных камней. Много рук. Ри смотрела на них и узнавала кольца на пальцах, латные перчатки и тонкие кружева на женских запястьях. И, встав на задние лапы, она шла по заросшей мхом дорожке, кидая угощение в руки, одну за другой — и те, схватит подношение, исчезали.

Бывало, Ри не успевала найти в корзинке нужное угощение, и тогда какая-нибудь рука, прежде чем получить дань, успевала ударить мгновенно отрастающими когтями. Но драконья кровь была для мертвецов ядовита настолько же, насколько и желанна — и, сунув в дымящуюся руку пирожок, Ри шла дальше по петляющей меж могил тропинке.

Пройдя свернувшуюся словно змея тропинку до конца, Ри поднималась на вершину небольшого холма, где на одиноком столбе висел колол, и била в него. И город вздыхал с облегчением: тюремщица Ри купила им ещё одно лето без восставших предков. А целительница Гру, скрипя зубами от злости, собирала свои инструменты, готовясь в которой раз зашивать раны старой неприятельнице.

Гру знала секрет этой улочки, на которой жили потомки предателей. Она помнила героев, каждое лето пытавшихся подняться из могил ради возмездия. Но помнила она и опрометчивую клятву, данную тюремщице, держащей мёртвых героев в земле. И раз за разом сшивала испещренную старыми шрамами шкуру, накладывая новые и новые швы.

Каждое лето на закате дня праздника две драконицы, враждовавшие уже сотни лет, молча пили чай на окровавленной вершине холма, что на старом кладбище Треттов, и смотрели на веселящийся город Тибай.

Город, основанный сотней негодяев. Город, получивший взаймы ещё один год жизни.