На вершине холма (джен)

Вообще это с самого начала было форменной дурью. Но кто из нас в жизни не дурил, спрашивается? Вот и Майя решила сотворить дурь, а потому проверила, заряжены ли аккумуляторы фотоаппарата — и основной, и резервный, — положила в кармашек рюкзака лишнюю пару свободных карт памяти и с чистой совестью завалилась спать сразу после обеда, заведя будильник на вечер.

Проснулась все равно с трудом, но ледяная вода из-под крана решила проблему, а пара заранее купленных булочек с минералкой окончательно настроили на боевой лад. Так что мимо стойки ресепшена Майя пробежала в приподнятом настроении, задорно подмигнув скучавшему за ней пареньку. Тот глянул на постоялицу устало-завистливым взглядом: наверняка решил, что она направляется на какую-нибудь тусовку. Правда, потом в глазах паренька отразилась напряженная работа мысли, он явно не мог соотнести ночную гулянку и откровенно спортивную одежду, а также не понимал, как к этому приплести чистое лицо без следа косметики и тяжелый даже на вид рюкзак. Это еще больше развеселило Майю, и на улицу она выскочила, насвистывая веселую мелодию.

Ну и что, что фальшивит безбожно? Ну и что, что лямки в плечи врезаются? Зато впереди ждет ночь и древние камни!

Собственно, из-за этих самых камней Майя сюда и приехала. Пока остальные отдыхающие развлекались в баре гостиницы или уходили в городские клубы, отсыпаясь по утрам и коротая дни на скучных экскурсиях по красотам природы, она облазила с фотоаппаратом все окрестности, особое внимание уделив холмам, на которых громоздились притащенные когда-то ледником каменные глыбы. Места были живописнейшие, и запас карт памяти таял с пугающей скоростью, а ноги к концу дня обычно болели так, что хотелось отстегнуть их и поставить в уголок, отдохнуть. Но Майя не унывала, наслаждаясь свежим воздухом, чудесными гостиничными ужинами и предвкушением гигабайтов фотографий, которые так здорово будет разбирать дома.

И сейчас она собиралась заполучить то, чего так не хватало среди запечатленных видов: ночные фотографии камней! Днем и в рассветном тумане они были хороши: все такие в зелени, во мху и лишайниках, древние и нездешние. Но ночью, при свете почти полной луны, камни должны выглядеть особенно волшебно, Майя была в этом уверена. И потому пробиралась сейчас впотьмах по едва заметной тропинке, цепляя все попадающиеся на пути ветви-коряги, собирая на себя неведомо откуда взявшуюся паутину с комарами и стараясь только не упасть: рюкзак был набит дорогущей аппаратурой, в основном объективами. Она не знала точно, какой подойдет, еще не снимала в таких условиях, но планировала попробовать все. Ночь длинная, что-нибудь да выйдет!

К тому моменту, когда последние признаки цивилизации давно скрылись из виду, а впереди наконец замаячило подножие холма, где была не особо хоженая тропка наверх, Майя уже запыхалась, набила себе пару синяков и, кажется, слегка рассадила коленку, трижды прокляв идею идти без фонарика. Луна-то, конечно, светила ярко — но она только-только поднялась повыше! А под деревьями и вовсе было хоть глаз выколи, не ходи Майя уже четыре дня туда-сюда, ни за что не нашла бы дороги. И от каждого встречного куста шарахаться было неприятно. Кто бы мог подумать, что ночью все такое...

Волшебное.

Холм, залитый лунным сиянием, действительно был волшебным. Майя аж задохнулась, глядя на эту красоту. Заодно и дыхание перевела, и грядущий маршрут подъема наметила, радуясь, что самое сложное позади. И заспешила вверх по склону, понимая, что стоит поторопиться. Луна-то к небу не приколочена, зайдет в конце концов, а она и так неприлично много времени на дорогу потратила.

Где-то мерзко орала ночная птаха, луну ненадолго заволокло облачком, но его тут же сдуло свежим ветром. Майя дышала полной грудью и надышаться не могла, оглядываясь и прикидывая, где лучше поставить штатив, а куда стоит подойти поближе, пофотографировать с рук. Рюкзак она поставила на подвернувшийся булыжник, убедившись, что никуда он не упадет, и принялась распаковываться. Отдельным удовольствием было не волноваться постоянно за технику: людей тут точно не было, кому, кроме нее, нужно тащиться ночью в холмы? Такому же ненормальному, разве что...

И все-таки красиво. Майя поняла это, когда отщелкала первую флешку и вернулась сменить ее. А времени-то прошло... Меньше часа. Эдак к утру все место закончится, но она ни капли об этом не жалела. Наоборот, готова была обползать весь холм, снять каждую травинку, каждый камушек! Потому что с каждым шагом, с каждой сменой ракурса и без того фантастический пейзаж будто преображался. Вот просто камни, а повернись — кажется, руины замка, еще чуть повернись — и вовсе уже не руины, уже настоящие дома высятся, увитые зеленью, с провалами окон и дверей, и в одном даже огонек свечи будто помаргивает, вот совсем реалистично. Майя, отступая назад, прямо видела, как дрожит искорка света, мерцает, освещая причудливо изгибающийся подоконник и едва-едва выхватывая из тени смутные очертания комнаты. Она почти поймала это в кадр, когда нога на чем-то подвернулась, и Майя с писком полетела на землю, теперь пребольно отбив о брусчатку локти, но каким-то чудом не выпустив фотоаппарат, приземлив его себе на живот. С учетом, что с объективом он весил немало, писк оборвался, едва зазвучав, и Майя старательно пыталась научиться дышать заново.

Потом, кое-как раздышавшись, проверила, все ли в порядке с камерой, и только потом подняла голову... И ахнула: свеча действительно горела. Именно в окне. И под многострадальными локтями была брусчатка, самая настоящая, гладкая и прохладная на ощупь. Майя в нее даже пальцем потыкала, не понимая, что происходит.

Где-то вдалеке едва слышно звучала музыка, ветерок доносил слабый аромат выпечки, смешанный с запахом тумана и каких-то горьких трав. Огонек свечи чуть покачивался из стороны в сторону, и кто-то ходил, там, в комнате. В доме, будто высеченном из цельной каменной глыбы — или построенном так хитро, что он казался натуральным камнем, едва-едва тронутым инструментом строителей? Майя сидела и пялилась на этот дом-не дом до тех пор, пока поблизости не прозвучали легкие шаги. Только тогда она встрепенулась и подскочила, прижимая к груди фотоаппарат.

Он не был человеком. Майя поняла это разом, цельно и полно, будто кто-то вложил ей в голову это знание. И пусть он был пугающе реален, пусть луна светила так ярко, что можно было разглядеть даже нити на ткани просторных свободных одежд, но для осознания хватило первого мимолетного взгляда. Выбеленное лунным светом лицо было чужим, даже отдаленно не похожим на человеческое, хотя детали вроде бы оставались те же. Может, дело было в глазах? Во взгляде, в котором сквозило что-то такое, что Майя попятилась, хватая ртом воздух.

Перед ней стоял эльф. Стоял и смотрел, ничего больше не делая.

Потом за спиной тоже прозвучали тихие шаги, Майя резко обернулась: из-за края дома показались еще двое, на этот раз мужчина и женщина. И еще...

Они подходили по одному и парами, становились вокруг, смотрели все, молча, нечитаемо. И от этих прозрачно-потусторонних взглядов хотелось то ли кричать, разрывая морок, то ли броситься вперед, расталкивая укутанные тонкой тканью худые тела, и бежать, бежать не оборачиваясь...

Поздно. Круг замкнулся. Майя попятилась, но бежать было некуда: они стояли везде, плотным кольцом, отрезая ее от своего мира. Она почему-то не сомневалась: это их мир. Не ее. И когда один выступил на полшага вперед, она даже испытала какое-то странное облегчение, услышав:

— В тебе нет нашей крови. Ты чужая здесь. Уходи.

«Как?» — хотела спросить Майя, но не успела. Эльф шагнул вперед и с внезапной силой толкнул ее, отшвыривая прочь. Она почти ожидала, что налетит на стоящих сзади... но границы круга распались туманной дымкой, из которой Майя вылетела на мокрую от росы траву, снова не устояв на ногах.

Камера уцелела. Кажется. По

крайней мере, она просто не включалась, но в остальном была цела. Не то чтобы

Майю это сильно волновало... Просто, сидя на траве, она невольно вспоминала

старые сказки о тех, кто гостил под Холмами. И, глядя на разгорающийся рассвет,

не знала: рассвет какого дня* она встречает на вершине холма?

* В сказках попавшие в гости к обитателям Полых Холмов люди могли провести там всего ничего времени, а вернувшись домой понять, что прошли десятки лет.