Повороты реальности (джен)

Как Он там?

С этой мыслью я засыпаю и просыпаюсь. Каждый день. Каждую ночь. И не перестаю надеяться, что уж сегодня точно узнаю ответ. Такое случается нечасто и зависит не от моей воли, а, похоже, от правильного расположения звезд на небе, дырку над ними в… уж не знаю где. Поэтому я ежедневно жду этого знаменательного события, как парада планет.

На грани сна и бодрствования мощный поток подхватывает остатки моего сознания. Наконец-то, сегодня путь открыт! Вижу себя со стороны. С какой? Кажется, что со всех сразу и еще изнутри в придачу. На миг останавливаюсь, привычно закрываю глаза и делаю шаг в темноту.

Выхожу уже в коридор Управления Полного порядка и сразу понимаю — что-то не так. Здание пустует. А Он, кажется… Да, на Левом берегу... Дома что ли? Глоток Его крови в тот первый раз закрепил мое сознание в этом мире, и теперь я всегда знаю, где Он, и безошибочно чувствую направление.

Выхожу из Управления — ни одного амобилера возле, улицы пусты, в воздухе нестерпимо сладковатый запах навевает неосознанную тоску… Что, черт возьми, происходит? В конце улицы Медных Горшков виднеется чей-то припаркованный возле дома амобилер. Направляюсь туда и вижу… Что я вижу?! Толпа неопрятных, нет, даже не людей — существ, окружила молодого паренька в бело-голубом лоохи. Присматриваюсь внимательней к угрожающего вида фигурам и с отвращением застываю на месте: желеобразные головы, оголенные кости рук, жуткие мокрые пятна на одежде и темные густые лужицы под ногами. Боже, что за ужас? Я вообще в Ехо? Или в параллельной постапокалиптической Вселенной? Отчаянные вопли парня в орденском лоохи выводят меня из ступора. Я ускоряю шаг, почти бегу, на ходу, прищелкивая пальцами левой руки. Только бы получилось. Все-таки я тут не совсем во сне, поэтому чудеса требуют усилий. Не знаю, что здесь случилось, даже не знаю, на чьей стороне надо бы мне быть, но допустить банальной жестокой расправы не могу. Потом разберусь. Крошечная шаровая молния срывается с пальцев и впивается в одно из мокнущих тел, которое тут же грузно, с противным хлюпающим звуком, оседает на землю. Остальные оборачиваются и с ненавистью смотрят на меня.

— Назад! — стараюсь говорить максимально грозным тоном, вдруг со смертными шарами больше не прокатит.

Они нехотя отходят, но не из-за моего решительного настроя, просто уже расправились со своей жертвой, а ко мне приблизиться пока не решаются. Стараясь не выпускать их из поля зрения, присаживаюсь рядом с пострадавшим: руки неестественно вывернуты, скорее всего, сломаны, как и нога, голова пробита, и под ней медленно разрастается бордовая лужа. Парень слабо и очень поверхностно… дышит! Да, дышит! Сграбастываю его в пригоршню (о, еще помню, как это делается!), прыгаю в амобилер и рву с места. Проехав несколько десятков метров, понимаю, что еду не в ту сторону, чертыхнувшись, разворачиваюсь, снова проезжаю мимо знакомых фигур. Счастье, что никто из них не решился перегородить мне дорогу — нарисованная воображением картинка неприятно продирает морозом по позвоночнику.

По дороге отправляю зов:

"Сэр! Что у вас происходит? Что за зомби бродят по улицам?"

"Ты в Ехо? — несколько удивленно спрашивает Он. — Дуй ко мне домой. Быстро!"

"Я с пациентом — благостным и единственным. Примите? Надеюсь, доживет".

"Опять напали?"

"Вам виднее".

"Давай скорей!"

Подъезжаю к дому, выскакиваю из амобилера и стремительно направляюсь к дому, хозяин которого уже встречает меня на пороге. На пару секунд застываем друг напротив друга. Его взгляд, радостный, сердитый и встревоженный одновременно, пробегает по телу, оставляя ощущение щекотки, встречается с моим, задерживается…

— Пациент, — поднимаю сжатую в кулак руку.

Он молча кивает в сторону открытой двери, пропуская меня в дом.

— Выгружай его на стол.

Памятуя о состоянии несчастного, стараюсь сделать это как можно аккуратнее.

Спиной чувствую Его приближение. Останавливается возле стола, оглядывая тяжелым взглядом изуродованное тело. Вдруг незаметным движением оказывается совсем рядом со мной, обнимает за плечи и легко касается виска горячими губами.

У меня перехватывает дыхание.

"Я рад тебя видеть", — раздается в моей голове Его голос, больше похожий на шепот, и тут же меня мягко, но настойчиво отстраняют от стола.

Пока Он производит исцеляющие манипуляции, я усаживаюсь на диван, прихватив с подоконника кружку с горячей камрой, просто так, для успокоения — ни есть, ни пить мне здесь обычно не хочется. И уж точно не захочется после увиденного сегодня на улице. Так проходит час.

Наконец, Он отходит от стола.

— Бедный мальчик, досталось же ему.

— Он будет жить?

— Куда он теперь денется, — фыркает насмешливо. — Стал бы я в противном случае с ним возиться.

— Что у вас тут случилось?

— Эпидемия анавуайны у нас случилась, — устало вздыхает Он.

— А те желеобразные ребята, что напали на него… — киваю в сторону неподвижно лежащего тела на столе, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Да, это то, что случается с людьми, когда леди Анавуайна решает их навестить.

— И что, это не лечится?

— Лечится, но не так просто и быстро, как нам всем хотелось бы.

— Я могу чем-то помочь? — мне невыносимо просто так сидеть на диване, когда в мире творится такое.

— Возможно, — Он не отрывает от меня своего пристального взгляда, и от этого кровь начинает бешено стучать в висках. — Но не стоит. Тебе сейчас небезопасно здесь находиться. Извини, что лишаю тебя возможности насладиться нашим миром, но, как видишь, нынче Ехо не слишком гостеприимен. Я помогу тебе вернуться.

— Ясно, — киваю и поднимаюсь с дивана.

Вместе выходим из дома. Оборачиваюсь, хочу что-нибудь сказать на прощание и натыкаюсь на хищный, чуть насмешливый прищур светлых глаз. Не удержавшись, провожу пальцами по щеке, отмечая чуть наметившуюся щетину, легкую синеву под глазами и чуть более глубокие морщинки между бровей. Сердце болезненно щемит. Сколько же ты не спал, любовь моя?

Насмешка из Его глаз пропадает, обнажая тоску и нечеловеческую усталость, и я понимаю, что мои мысли не остались незамеченными.

Я никогда не смогу позволить себе сказать такое ни вслух, ни на Безмолвной речи, в конце концов, я лишь наполовину реальное наваждение, которое иногда заносит в этот мир, и всегда ненадолго. Нет смысла обременять друг друга обещаниями, которым не суждено сбыться. Поэтому я лишь грустно улыбаюсь и… исчезаю.

Открываю глаза и понимаю, что лежу в кровати. За окном солнечно, а на душе паршиво. Встаю, умываюсь, варю кофе, иду на работу, иду с работы, терзаю смартфон, ложусь спать, ворочаюсь, засыпаю.

С одной мыслью: «Как Он там?»

До очередного «парада планет»...