Медовик (джен)

Первое время, выйдя на гражданку, Стас искренне наслаждался. Наконец-то никаких ранних подъёмов; можно отоспаться, не нужно в любую погоду тащиться в неизвестность, мотаться по кораблям…

Впрочем, выспался он за первые несколько дней, починил-почистил всё в квартире за месяц, исследовал все окрестности, погулял, сходил в поход и прочитал книги из списка для чтения ещё за полгода.

Дел вроде хватало, но время от времени ему начинало казаться — что-то забыл! В спокойные вечера сердце начинало колотиться, требуя подскочить и куда-то бежать по старой привычке. Всё время преследовало ощущение, что вот-вот произойдёт что-то опасное.

Его звали на групповую терапию или к психологам, и Станислав даже сходил. Один раз. Такой бессмысленной траты времени у него ещё не случалось. Люди говорили, делились историями, а ему… было скучно. Нет, это совсем не то.

Ещё через пару месяцев он осознал, что уходит гулять допоздна по простой причине — ему не хочется домой.

Там было хорошо и комфортно, но… Он мало где бывал, кроме квартиры. И в её стенах всё сильнее разгоралось тревожное ощущение.

В очередную такую ночь ноги сами привели его к Веньке. Тот уже собирался спать, но милостивым взмахом руки впустил друга.

— Купил бы ты, Стасик… дачу, что ли.

Он разлил чай по кружечкам. Станислав покосился на него:

— Итак, ты уже предлагал: таксовать на флайере, заниматься сбором грибов и шишек, жениться — дважды! — устроиться в школу…

— Ну, тухнешь же в четырёх стенах, я-то вижу! Проветриться тебе надо.

Стас постарался не подать виду, что замечание точно попало в цель. Он потянулся за печеньем — у Веньки оно всегда было в жестяной банке — синей в крапинку, но пальцы противно заскребли по дну.

— А знаешь, давай проветримся. В магазин!

Вениамин, сидящий в большом плюшевом халате, недоверчиво на него покосился.

— Ты в курсе, что уже поздний вечер, а ближайший круглосуточный магазин…

Ближайший такой магазин был в часе езды от них. Стас беспечно пожал плечами. Мол, если не хотите… Но внимательный взгляд Вениамина вдруг блеснул озорным любопытством.

— Твоя взяла, погнали.

Через пару часов — ну, а как же собраться? И заправиться надо! И давай ещё заскочим на смотровую, тыщу лет там не был… — они стояли между пёстрых рядов магазина «Истинный кусь». Стас перебирал сладости одну за другой под удивлённым взглядом Веньки.

— Всё не то, — проворчал он. — Надо же, лет десять назад такие штуки были у нас в диковинку. А теперь на каждом шагу, а местного и не найдёшь… — он разочарованно поставил назад испещрённый иероглифами бутылёк. Вениамин подумал, что в их детстве такая штука снискала бы ему популярность у всего двора…

— Да где ж ты в час ночи собрался найти «местного»? — зевая, поинтересовался Вениамин. — В Могилёвке по утрам пекут свежий хлеб и булочки, потом развозят повсеместно, в том числе и к нам…

— И сколько до Могилёвки?

Вениамин хотел было высказать всё, что он думает о таких внезапных приключениях, но живой блеск в глазах Стаса остановил его. Тот давно не выглядел таким… целеустремлённым.

— Да тут полчаса. А открываются они… — он покосился на часы, но они показывали какое-то своё, особенное время, — часов через шесть.

Стас вздохнул, покручивая какой-то зелёный батончик в руках.

— Да ладно, — как-то понуро протянул он, — надо домой, пожалуй.

Даже если бы он уговаривал Вениамина всеми силами, вышло бы менее эффективно.

— Как давно ты ночь не спал? — Венька толкнул его локтем в бок. — Помнишь, мы в детстве часто мечтали гулять всю ночь, чтобы увидеть…

— Как над Наширскими горами встаёт рассвет, — закончил за него Стас, улыбаясь. — Надо же, я почти забыл.

— Пора выполнять желания?

Рассвет и правда был чудесен. Они припарковали флайер у смотровой площадки и, обложившись загадочной едой из «Истинного куся», наблюдали, как розоватые лучи подсвечивают макушки гор.

— Это был бы красивый открывающий кадр, — вдруг заметил Стас. — Знаешь, будь моя жизнь голофильмом. Правда, кто бы этот фильм стал смотреть? Актёр скучноват, сюжет не блещет…

— А ты бы что-нибудь поменял в этом сюжете? — осторожно поинтересовался Вениамин.

— Да.

Пекарня наконец-то открылась и, стоило войти в двери, обдала обоих запахом свежеиспечённого хлеба. Вениамин быстро накидал в корзинку нужного, и только потом заметил, что Стас ничего не берёт — смотрит на витрины потерянным взглядом.

«Ну, что ещё-то?»

— Медовик есть у вас? — поинтересовался Стас у розовощёкой продавщицы. Та покачала головой, и он горестно вздохнул.

— Но может быть в пекарне на Азимова…

— Ладно! — Вениамин бросил на заднее сиденье флайера бутылку со сбитнем. — Мы уже почти двенадцать часов в машине, объехали десяток пекарен, нашли три разных медовика, но это «не то»! В чём дело? Чего ты ищешь на самом деле?

— Я просто не хочу домой, — буркнул Стас, складывая руки на груди. Сейчас он, как никогда, походил на юного Стасика, который мог совершенно спокойно реагировать на любые катаклизмы, но психовал, когда не мог разобраться с автоматом на вокзале.

— Сколько я тебя знаю, ничего не может быть так «просто», — фыркнул Вениамин, — выкладывай.

Стас поморщился и ответил не сразу.

— В академии бывала ярмарка. Ну, не совсем в академии, — он посмотрел куда-то вдаль, словно мог увидеть прошлое. — Просто в студенческом посёлке. Мелкие торговцы, старт-апы… Девчонки из общаги приносили вкусную выпечку… Ну, и медовик там был. Такого сейчас нигде нет, я его ни с чем не спутаю. Сочный, ароматный.

— Ага, медовик… — судя по тому, как друг забарабанил пальцами по коленке при упоминании «девчонок из общежития», дело было вовсе не в большой любви к выпечке. — Интересно, как звали твой медовик?

— Оксана, — Стас тут же осёкся. — В смысле, Оксанка Ильвичева. Пекла лучше всех. У неё были кудряшки такие, золотистые. И брови чернющие. Красивая…

Он помолчал ещё пару минут. Вениамин сдержал своё желание засыпать друга вопросами. Как это он ни про какую Оксанку до сих пор не слыхал?

— Ты знаешь, когда родители умерли, и я пришёл забирать документы... Злой был, психовал, как не знаю кто. Срывался на всех. И на неё сорвался, прикрикнул. Она помочь хотела, поддержать, а я… Оксанка тогда в слезах убежала. Когда я обходной собрал, наткнулся на неё, она молча сунула мне свёрток.

— С тортиком?

— Ну да, — Стас усмехнулся. — Я так и не извинился. Нужно было поговорить с ней, но я как ушёл… Не до того было. И вообще, — он махнул рукой. — Ты прав, домой пора.

— Нет, — решительно заявил Вениамин, в это время запустивший поиск по инфранету, — выпускниц академии по фамилии Ильвичева тех лет практически нету, но вот одна Оксана там нашлась…

Станислав покосился на него, нахмурившись.

— И что, просто так предлагаешь завалиться?

— У тебя есть время придумать план, — Вениамин завёл флайер, поднимая его в воздух, — погнали!

Её домик Стас узнал сразу. Просто понял, что вот оно — именно этот домик. Аккуратный, немного похожий на пряничный, в тихом спальном районе.

На их звонок к калитке вышла милая женщина с всё такими же округлыми щеками и золотистыми кудряшками. Она почти не изменилась, разве что стала аккуратнее.

— Стас? — её брови мило взметнулись вверх, и на губах заиграла широкая улыбка. Она всегда будто бы светилось.

В это мгновение ему показалось, что не было этих двадцати лет. Что вот он — обозлённый на весь мир парень, бросающий академию, и девушка, которую он очень сильно обидел.

Но до этого?

Он всегда старался ей чем-нибудь помочь, но не навязываться. Подбил всех одногруппников купить у неё пирожные. Поколотил парня, толкнувшего её на занятиях по физкультуре. Но подойти и заговорить… Казалось, что у него впереди ещё вся жизнь, зачем торопиться? Зачем называться? Едва ли она его замечала.

Потом, где-то между долгими и изнуряющими тренировками и недельными забросками в джунгли, он часто думал: «а что если…?» А что если бы он не был тогда полным придурком? Повернулась бы иначе его жизнь?

Будь он героем фильма то, наверное, прибежал бы к ней перед отправкой космоэшелона. Поцеловал, красиво наклонив, как в танце, и попросил бы ждать возвращения. Но Стас был реалистом. Она должна была ненавидеть его после того, как он на неё наорал. И ему хотелось, чтобы она была счастлива. А у Стаса в жизни появилась капризная и требовательная женщина — служба, и она не готова была делить его с кем-то ещё.

— Оксана, — тихо выдохнул он, надавив на оградку так сильно, что она жалобно заскрипела.

— Ой, вы заходите! — она махнула рукой. Всё столь же лёгкая, очаровательная. Казалось, рядом с ней не может произойти ничего плохого.

Дом был полноценным её отражением. Наполненный аппетитными ароматами, уютными подушечками и пейзажами на стенах.

— Это ведь ты рисовала? Красиво!

— Ура, кому-то нравится! — она радостно захлопала в ладошки, сияя улыбкой. Рядом с ней было так тепло и хорошо, что хотелось закутаться в любой из многочисленных пледов и уснуть. Впрочем, во многом это было из-за того, что последние часов… много они катались по всей округе.

Оксана принесла чай. Он покачал кружку в руках, когда накатил очередной приступ тревоги.

Что он здесь делает? Зачем приехал? Разве это всё не безумие…

— Эй, — её теплая рука опустилась на его плечо, и тревога начала рассеиваться. — Ты как?

— Я должен извиниться.

Она явно собиралась спросить «За что?» как делают все приличные люди, но тут её жизнерадостная улыбка поугасла. Оксана знала, за что.

— Я был зол, и у меня… Но я не должен был срываться на тебе. Не должен был кричать и обижать тебя. Ты всегда была ко мне добра. Прости.

На её глаза навернулись слёзы, и Стас не удержался, протянул руку и большим пальцем смахнул выступившую каплю.

— Я не сердилась на тебя, ведь… я понимаю, — она отстранилась и быстро промокнула уголки глаз. — Но... Спасибо. Извинения приняты.

До этого момента поездка казалась ему глупой, непонятной затеей. Он будто бы двигался на автомате, сам не понимая, зачем. Но теперь всё встало на свои места.

Хотелось ещё хоть немного задержаться в этом мире — её мире, наполненным уютом и теплом, но наверху раздались шаги, и, кажется, он услышал детский смех.

— Кажется, мои проснулись. А я уж думала, до вечера проспят, — мягко улыбнулась Оксана. Сдержанно попрощавшись, Стас и Вениамин быстро покинули её дом. Как бы не хотелось тут остаться — эту возможность он сам отверг много лет назад.

— Подождите! — она нагнала их уже у калитки, с большим свёртком в руках. Стас сразу узнал запах.

— Пиши, звони, — улыбнулась она, и Стас кивнул, зная, что не сделает этого. Не нужен он был этой чудесной, сияющей женщине.

— Надо сказать, тот торт этого стоил! — заявил Вениамин в очередной раз, когда они подлетали к их городу. — Такого шикарного медовика я в жизни не ел. Куда дальше-то? Если хочешь, можем до меня доехать…

Стас растянулся на сиденье. На душе было как-то спокойно. В голове — блаженно пусто.

— Давай домой, — как ни странно, он даже не почувствовал отвращения или тревоги в этих словах.

Той ночью он спал крепко, без кошмаров и неприятных снов. А на следующий день купил домой большой, мягкий и уютный клетчатый плед. В конце концов, дома было не так уж и плохо.

Наверное, всё сложилось, как должно. Оксанка была счастлива. А он… У него тоже было всё хорошо. Уютные пряничные дома, в любом случае, не для него.

Стас плотнее укутался в свой плед.

До покупки «Космического Мозгоеда» оставалось ещё несколько лет.