Краткий миг (гет)

Он сидел на краю небосклона и вслушивался в молчание звёзд млечного пути. Далеко внизу раскинулся земной мир. Неумолимо бежало вперёд время, вечно куда-то спешащее. Неустанно отсчитывало секунды, минуты, часы, дни, месяцы, годы. Крутилось по кругу, раз за разом начиная с начала.

Это всегда казалось ему столь бессмысленным. Перед его глазами проносились, словно кадры старой киноленты, человеческие жизни. Одни из них разгорались яркими вспышками, другие угасали, не успев зажечься, третьи тускло мерцали, не привлекая к себе никакого внимания.

Он поднял голову и устремил взгляд вверх. Там раскинулась чернильная мгла вечности. Колыбель всех ангелов — существ, над которыми время никогда не было и никогда не будет властно. Рассекая прозрачными крыльями небеса, над его головой парили тысячи собратьев. Они слушали шёпот проносящихся мимо комет, скорбели по угасшим звёздам и наблюдали рождение новых галактик.

Он слегка наклонил в сторону голову и прислушался к нижнему миру. Пространство вокруг наполнилось гвалтом голосов. Крики, молитвы, миллиарды бессмысленных слов, фраз, вопросов, на которые никто не способен дать ответа, стоны и восклицания оглушали его. Души людей всегда слишком громко кричали, вечно что-то требовали, вечно чего-то искали, гремели несмолкаемой неразборчивой какофонией. Слабые огоньки, которым неведома вечность, которым не дано познать тайн вселенной, не дано осмыслить то, о чём они так жаждут узнать. Зрячие слепцы с широко закрытыми глазами.

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза. На краткий миг всё исчезло: погасли звёзды млечного пути, смолкли голоса и крики человеческих душ, исчез даже шелест огромных крыльев его собратьев. Чернильная тьма поглотила, казалось, всё сущее, оставив его наедине с вечностью. А потом тишину нарушил тихий хорошо знакомый ему голос, доносящийся отовсюду и ниоткуда:

«Он — ангел, утомлённый бренностью людских сердец,

взирающий на жизней их мелькание с небосклона.

Он вечен, бесконечно мудр, но отчаянный глупец,

молчанием холодных звёзд однажды окрылённый...»

Он вновь открыл глаза и воззрился на призрачную сущность, зависшую перед ним. Огромные крылья едва заметно шевелились, топорщились прозрачные перья. Очертания собрата колыхались, то совершенно теряя форму, то становясь болезненно чёткими. Ангелы никогда не были обременены плотью, как хрупкие людские души. Однако куда лучше могли ощущать дыхание окружающего мира, потоки энергии, что однажды дала жизнь всему сущему.

— Приветствую тебя, брат, — произнёс он, при этом губы его не шевельнулись.

— Приветствую, — склонив вбок голову, отозвался парящий ангел. — Ты вновь наблюдаешь за миром людей, сидя тут в полном одиночестве, как и написано в пророчестве, — полуутвердительно произнёс тот.

— Пророчество — лишь слова, обронённые некогда кем-то. Оно может быть о любом из нас.

Парящий ангел устремил взгляд вниз и процитировал ещё несколько строк:

«Падет пред чувством, которого сильней на свете нет.

Отринув гордость, в час, назначенный судьбою,

он поклянётся в верности, нарушив данный вечности обет,

душе, что тихо шепчет, увлекая за собою».

Вновь воцарилась тишина, та, что громче любых слов.

«И как подобная глупость вообще могла придти в голову одному из нас?»

— Лишь глупец и слепец обменяет истину и вечность на краткий миг между рождением и забвением, — тихо проронил он.

— Все мы так полагаем, но это было предречено однажды.

— Пророчество старо, как этот мир. Оно существует настолько давно, что никто уже и не помнит, откуда оно взялось, и просуществует ещё столько же.

Он поднялся на ноги, постоял немного и шагнул за край. Он камнем падал вниз, а мир стремительно приближался, и всё громче кричали человеческие души. Он раскинул призрачные крылья, зависая в воздухе. Затем поднял глаза вверх, там, на окраине млечного пути, всё ещё парил его собрат, задумчиво глядя вниз, на него.

— Я никогда не паду, — тихо рассмеялся он и неспешно полетел над землёй.

Мощные потоки воздуха от его гигантских крыльев закручивались спиралями и устремлялись к земле, порождая ураганные ветры, что гнули деревья и гнали морские волны. Он парил над землёй невидимый для людей, слишком иной, чтобы они могли его осознать, узреть и услышать шелест его крыл.

Внезапно гвалт голосов людских душ затих, и на самой грани слышимости раздался шёпот. Он замер, резко затормозив, и прислушался. Шёпот вновь повторился, и было в нём нечто столь неведомое, столь желанное и манящее. Этот тихий непривычный звук не тонул в общем гвалте, он звучал отдельно, словно солирующая скрипка, пробирающая до дрожи. Пронизывающая насквозь, желанная и манящая. Он направился туда, откуда доносился этот чарующий звук, не в силах противиться.

Он миновал десятки городов и селений, поля, леса, моря и озёра. Скользил в потоках ветра и всё вслушивался в тихий неразборчивый шелест. Наконец, он отыскал его источник. В самой глуши тенистого парка под густыми кронами деревьев на лавочке сидела юная девушка. Ветер трепал её длинные алые волосы. Она смотрела прямо на сияющее на небосклоне солнце.

Он спустился на землю и, сложив крылья, подошёл ближе. Ошибки быть не могло, тот трепетный шёпот, что он услышал, был песнью её души. Девушка вздрогнула и перевела взгляд на него, глядя прямо сквозь прозрачную сущность.

— Кто вы? — тихо произнесла она.

Он оцепенел. Никогда раньше за немыслимо долгие годы его жизни ему не доводилось встречать людей, что могли бы видеть его или слышать его голос.

— Пожалуйста, не молчите, это пугает.

Он шагнул ближе и наклонился, заглядывая в её тёмно-карие глаза. Шумно вздохнув, он отпрянул, она была слепа.

«Он вечен, бесконечно мудр, но отчаянный глупец,

молчанием холодных звёзд однажды окрылённый...»