Гарри Поттер и Три Школы (джен)

— Мы уезжаем всего на несколько часов. Если хоть что-то случится с домом за это время, то ты не выйдешь из чулана до конца лета! — с этих слов началось самое лучшее утро в жизни десятилетнего Гарри Поттера.

Мальчик широко распахнул глаза и посмотрел на Вернона Дурсля, его дядю. Так получилось, что Гарри с годовалого возраста жил не с родителями, а с их родственниками: тетя Петуния была родной сестрой его матери, погибшей в автокатастрофе девять лет тому назад вместе с отцом Гарри. С тех пор мальчику жилось ой как не сладко. Чего стоили бесконечные голодовки, синяки и жизнь в чулане. Поэтому, смотря в окно за отъезжающими на машине Дурслями, Гарри испытывал чувство огромной радости. Не медля ни секунды, мальчик уселся на диван и включил огромный телевизор. Пролистав несколько каналов, он наконец наткнулся на мультфильмы и с удовольствием принялся смотреть череду серий знаменитого мультсериала «Том и Джерри».

Внезапно он почувствовал, что диван, на котором он сидел, будто немного тряхнуло. Впрочем, Гарри бы и не обратил на это внимание, всецело погрузившись в очередную беготню Тома за Джерри, но стоящий рядом стакан воды опрокинулся, и на обивке появилось огромное темное пятно. Мальчишка в ужасе бросился за тряпкой на кухню. Это был любимый диван тёти Петунии, она ходила по всем мебельным Лондона в его поисках. И даже Дадли попадало, пусть и не сильно, если он оставлял на нем пятна. О Гарри и говорить нечего.

Но пятно не исчезало, как бы мальчик не старался. Даже чуть меньше не становилось. И Гарри ничего не оставалось, кроме как вернуть тряпку на место и с удручённым видом вернуться в гостиную. Но от представления всех кар, что его ожидали по прибытии Дурслей — мальчик был уверен, что они узнают о пролитой воде в любом случае, хоть пятно и должно будет высохнуть: у них было какое-то феноменальное чутье на его проступки, — его отвлёк белый конверт, непонятно откуда взявшийся на подлокотнике злополучного дивана.

От удивления Гарри даже забыл о своей неудачливости и, подгоняемый крайним любопытством, поспешил осмотреть письмо поближе. Бумага была очень приятной на ощупь и явно достаточно дорогой, даже ему это было понятно. И, затаив дыхание, мальчик прочитал свое имя, написанное размашистым ровным почерком.

Быстро разорвав конверт, Гарри принялся читать написанное, впитывая в себя каждую букву.

«Уважаемый Гарри Джеймс Поттер!

Мы рады сообщить Вам, что Вы приняты в лицей магических наук «Миракулум».

Краткий экскурс о лицее.

Лицей основан в 1689 году группой из пяти магов и на данный момент является одним из новейших магических учебных заведений. Существует пять факультетов:

Факультет Боевой магии основан Марком Роджерсом. Символом факультета является золотая пума. Основное внимание уделяется таким дисциплинам, как:

• Дуэлинг

• Чары

• Основы боевой магии

Цвет факультета: красный.

Декан факультета: Дерек Бон.

Факультет Природоведения основан Мари Авери. Символом факультета является бронзовая ласка. Основное внимание уделяется таким дисциплинам, как:

• Ботаника

• Продвинутая зоология

• Целительство

Цвет факультета: зелёный.

Декан факультета: Эшли Андер.

Факультет Зельеварения основан Николасом Фламелем. Символом факультета является серебряный волк. Основное внимание уделяется таким дисциплинам, как:

• Свойства ингредиентов

• Зельеварение

• Ботаника

Цвет факультета: синий.

Декан факультета: Эдвард Ярис.

Факультет Артефакторики основан Аматой Лавелли. Символом факультета является платиновая лиса. Основной приоритет отдается таким дисциплинам, как:

• Артефакторика

• Чары

• Древние руны

Цвет факультета: жёлтый.

Декан факультета: Алекс Адамс.

Факультет Ментальной магии основан Сэмюэлем Олсеном. Символом факультета является свинцовая змея. Основной приоритет отдается таким дисциплинам, как:

• Тайны разума

• Зельеварение

• Медитация

Цвет факультета: чёрный.

Декан факультета: Алекса Адамс.

Нахождение: Америка, штат Луизиана.

Школьная форма:

Для девочек: пиджак, юбка, галстук серого цвета и белая блузка.

Для мальчиков: брюки, пиджак, галстук серого цвета и белая рубашка.

Список предметов:

• Зельеварение

• История Магии

• Маггловедение

• Чары

• Ботаника

• Древние руны

• Нумерология

• Астрономия

• Трансфигурация

• Медитация (1-2 курс)

• Основы боевой магии

• Зоология

Список элективных предметов:

• Тайны разума (МенМаг)

• Медитация 1-5 курс (МенМаг)

• Артефакторика (Артефактор)

• Свойства ингредиентов (Зельевар)

• Продвинутая зоология (Природа)

• Дуэлинг (БойМаг)

Обучение происходит семь лет. За вами, мистер Поттер, придет преподаватель.

Список вещей:

• Волшебная палочка

• Школьная форма

• Весы

• Телескоп

• Учебники (список есть у преподавателя)

Если Вы согласны проходить обучение в лицее магических наук «Миракулум», капните каплю крови на письмо. В этом случае преподаватель придёт за Вами 1 августа.

С уважением,

Заместитель директора Ванесса Друин».

Гарри перечитал письмо трижды, прежде чем понял написанное. Он волшебник? Этого не может быть. Но что тогда произошло? Откуда здесь взялся этот конверт? Вариант с розыгрышем от Дадли отмелся сразу. Кузен слишком глупый. На всякий случай Гарри пристально осмотрел всю комнату, сам не понимая, что ищет. Заглянул под диван, в свой чулан и даже вышел во двор. Но, естественно, ничего подозрительного не увидел.

И тут прямо ему на голову что-то упало.

— Ой, — вскрикнул он от неожиданности и потёр ушибленное место. Взглянув на землю, чтобы увидеть снаряд, попавший ему в макушку, Гарри заметил ещё один конверт, но на этот раз из какого-то другого материала, хоть и страшно похожего на бумагу. Нахмурившись от недоумения, мальчик вновь быстро достал само письмо и принялся читать.

«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волш., Верх. чародей, Президент

Международной конфед. магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Форма:

• Студентам-первокурсникам требуется:

• Три простых рабочих мантии (чёрных).

• Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день.

• Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

• Один зимний плащ (чёрный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги:

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

• «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл

• «История магии». Батильда Бэгшот

• «Теория магии». Адальберт Уоффлинг

• «Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч

• «Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора

• «Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф

• «Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер

• «Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

• 1 волшебную палочку,

• 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2),

• 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,

• 1 телескоп,

• 1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ».

— Не, ну это уже слишком, — покачал Гарри головой, стараясь здраво размышлять, хотя в душе уже поднималось из спячки давно забытое чувство безграничной радости. — Ну не могу же я действительно оказаться волшебником! — воскликнул он, но в голове упрямо вертелась мысль, что может. Перед глазами пронеслись все те случаи, когда с ним случалось что-то не совсем нормальное.

И тут в открытое окно — Гарри успел вернуться в гостиную, пока читал второе письмо — влетел третий конверт с сильнейшим порывом ветра. С тумбочки слетела вчерашняя газета «Surrey News», выпуски которой Вернон Дурсль читал каждое утро. Мальчишка даже не стал ни о чем размышлять и просто разорвал бумагу.

«Уважаемый мистер Поттер!

Уведомляем Вас, что Вы имеете честь быть записаны в русскую школу волшебства «Мираж».

Школа основана в 1087 году. Основателями являются четыре мага-стихийника: Анастасия Ласточка (воздух), Борис Жаворонок (огонь), Мария Кошка (земля) и Василий Змей (вода). Все ученики разделяются по факультетам с учетом наиболее подходящей им стихии. Учеба длится девять лет, семь из которых обязательные и два продвинутые.

Если Вы согласны на обучение, подпишите данное письмо. После этого появится список предметов.

Искренне Ваш,

Пётр Руинов».

— Ну три конверта похожего содержания за полчаса — это уже не просто совпадение. Да и как они все ко мне попали? Я волшебник! — радостно воскликнул мальчик, прижимая к себе письмо из русской школы. Попрыгав еще с минуту в нескончаемом счастье, Гарри решил попытаться сотворить что-нибудь магическое. — Летайс, — произнёс он, усиленно делая махи руками в сторону стакана на диване. Но, естественно, ничего не произошло. Ни с первой попытки, ни со второй, ни с восьмой.

Пыл мальчишки немного поиссяк, и он озаботился куда более важными сейчас проблемами. Какую школу из трёх ему выбрать. Везде так интересно и необычно. Но не дадут же ему учиться сразу во всех! А Гарри, казалось, готов уже был взорваться от желания сиюминутно начать обучение магии. И самое главное, он наконец съедет от Дурслей! Это было бы великолепно. Какую же школу выбрать?

В русскую школу он не поедет точно, ведь русского он не знал, а жаль. Уж очень его заинтересовала вся эта стихийная магия. Для верности мальчишка даже попытался вызвать огонь или поток воды. Но ничего не вышло, и Гарри все же отложил письмо из Миража. В руках оказались приглашения из Хогвартса и Миракулума. Вот тут уже было сложнее.

Перечитав ещё раз оба послания, мальчик всё же решил ехать в Америку. И далеко от родственников, и письмо гораздо подробнее и понятнее. Тем более, не было у него совы, чтобы отправить ответ в Хогвартс.

Решившись, Гарри сбегал на кухню за ножом и резким движением немного порезал себе безымянный палец и, охнув от боли, постарался побыстрее мазнуть кровью по бумаге. Когда красный след перечеркнул ровные синие буквы, мальчик, засунув палец в рот, с удивлением стал наблюдать, как текст исчезает, оставляя лишь заветную дату «1 августа».

Кажется, его жизнь налаживается.

Прошла неделя с того момента, как Гарри принял приглашение из лицея «Миракулум», но он до сих пор не мог до конца это осознать. Несколько раз он просыпался по ночам и в панике искал заветный листок, спрятанный среди старых тряпок, чтобы никто из Дурслей его случайно не нашел.

Родственникам он сообщить о произошедшем не решился, потому что сильно боялся их реакции. Они и так были недовольны им в последнее время, даже больше, чем обычно. А все потому, что Гарри забыл пропылесосить в гостиной, слишком увлекшись мыслями о магии и письмах. К тому же Петуния как-то странно поглядывала на то место, где было пятно от воды, но вроде все обошлось. Мальчик вздохнул с облегчением.

И вот однажды, спокойным утром среды, Гарри лежал в своем чулане и пересчитывал пауков на потолке в ожидании стука тети Петунии по двери и крика «Мальчишка! Вставай, бездельник!». Но вместо шагов женщины он услышал какие-то странные звуки у входной двери, а затем визг. От любопытства и испуга Гарри быстро выскочил из чулана в поисках источника шума. У парадной собралось все семейство Дурслей. Мальчик подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

— В-в-вернон, — простонала бледная от ужаса тетя Петуния, драматично прижимая ладонь к груди. — Они все-таки пришли за ним. Ох!

— Дрянной мальчишка! Ну он у меня получит! — прогремел Вернон Дурсли. Гарри испуганно замер на месте. Еще не хватало, чтобы злой дядя его сейчас заметил. Благо мальчик стоял за углом. Но о чем они все же говорят? Кто за ним пришел? А в том, что говорили именно о нем, сомнений не было.

— Может, не надо, дорогой? Они опасные люди, ненормальные! Носят лягушачью икру в карманах, так негигиенично! А вдруг они с нами что-то сделают, если мы тронем мальчишку? — Петуния прижалась к мужу, будто успокаивая его. И наконец Гарри смог увидеть, из-за чего весь сыр-бор. В руке дяди красовался помятый, но все равно знакомый конверт из Хогвартса.

— Дайте мне прочитать! — взревел Дадли, что удивительно, молчавший до этого момента. Он попытался вырвать письмо, но Вернон быстро его остановил, схватив за шкирку. Младший Дурсль даже забыл про свою цель от шока — отец никогда с ним так не обращался.

— Дадличек, ну зачем тебе это письмо? Оно тебе совершенно неинтересно будет, — просюсюкала Петуния, наклонившись к своему сыночке. — Сходи лучше разбуди этого мальчишку Поттера и заставь его приготовить нам завтрак. А в холодильнике тебя ждет твой любимый шоколадный торт.

— Ну лааадно, — протянул Дадли через полминуты, видно решив, что торт гораздо интереснее и вкуснее какого-то там письма. Да еще и появилась возможность поиздеваться над «этим уродом».

Гарри же после этих слов стал медленно двигаться обратно к своему чулану. Еще не хватало, чтобы Дадли застал его подслушивающим. Он только успел прикрыть предательски скрипнувшую дверцу и прыгнуть на раскладушку, отчего та прогнулась, как Дадли забарабанил в его дверь.

— Эй! Очкарик! Вставай давай! Сковородки и кастрюльки ждут тебя! Ахахаха! — Гарри закатил глаза на эту шутку кузена, которая показалась бы понятной и смешной только законченным дебилам, и поспешил выйти, как ни в чем не бывало.

Дадли поджидал его. Гарри пришлось вытерпеть подзатыльник и сильный толчок в спину под мерзкие смешки. Впрочем, ему было не привыкать.

Всего лишь самая обычная среда. Ну почти.

* * *

— Мальчишка! Скажи, на днях тебе не приходило никаких странных писем? — обратился к нему мистер Дурсль за завтраком. Гарри готовил свое коронное блюдо — яичницу с беконом. Тетя Петуния позволяла ему делать только такие простые блюда, потому что очень сильно боялась за свою сверкающую чистотой кухню. Хотя иногда он все же помогал ей с приготовлением и по более сложным рецептам. Вообще, эти моменты Гарри ценил чуть ли не больше всего в своей жизни. Петуния любила и умела готовить, и становилась за плитой гораздо спокойнее и миролюбивее. В самые хорошие дни мальчику даже перепадали неплохие такие куски пищи вроде курицы или пирога. Порой тетушка давала ему остатки теста, которое Гарри просто обожал. Жаль только, что подобное случалось все реже.

— Нет, дядя Вернон, — поспешил ответить мальчик, сваливая последнюю порцию бекона со сковородки на тарелку. Оглянувшись, он увидел, как злобно Дурсль смотрит на него своими маленькими глазками на широком розовом лице поверх очередного номера «Surrey News».

— Теперь тебе нельзя забирать почту. Я сам лично буду это делать. И иди, собери свои вещи, — резко сказал Дурсль и вернулся к чтению.

Гарри как обухом по голове ударили. Неужели его выгоняют? Из-за того, что ему пришли эти письма? Но как? Что он будет делать до первого августа?

— За-зачем? — заикнувшись, спросил мальчик, чуть не выронив тарелку из рук. Но вовремя удержал ее.

— Мы переселяем тебя во вторую комнату Дадли. Быстро ешь, а затем ты должен будешь убраться там и прополоть грядки с гортензиями, — отрезала тетя Петуния своим визгливым голосом. Гарри даже не стал разбираться, с чего вдруг такие перемены. Он просто побыстрее постарался проглотить причитавшийся ему хлеб с маслом и поспешил перенести свои небольшие пожитки, состоящие из трех растянутых футболок, пары джинсов и грязного портфеля с учебниками в новую спальню.

* * *

Но спокойно пожить ему не дали. На следующий день тетя Петуния нашла на подоконнике еще три письма. В пятницу около десяти. Их дядя Вернон с каким-то маниакальным удовольствием бросил в огонь прямо на глазах Гарри. А мальчик продолжал притворяться, что вообще не понимает, что в этих странных конвертах не так. В глубине души он был жутко доволен собой, ведь Поттер прекрасно знал содержание этих приглашений, чувствуя себя гораздо выше своих родственников благодаря этому.

В субботу почтальон с недовольным лицом притащил целую коробку писем и отдал их не менее недовольному Вернону. Гарри усадили смотреть, как дядя спускает их одно за одним в измельчитель бумаги. Мальчику внезапно стало жалко человека, которой приложил столько усилий, чтобы написать это все, а его труды пропали даром. Но потом подумал, что, скорее всего, они копируются магией.

Таким образом Гарри дожил до воскресенья.

А в воскресенье дядя Вернон, казалось, окончательно свихнулся. Заколотил все щели в доме, а потом сам же выбил дверь, когда всю гостиную завалило прилетевшими из камина письмами.

— Мы уедем отсюда! Уедем! — взревел он, красный от злости, как самый спелый помидор. Вскоре все четверо оказались в машине.

Гарри сидел и смотрел в окно. Мальчик решительно не понимал, зачем ему присылают столько писем из Хогвартса. Неужели они не могут понять, что он не собирается ехать? Тем более сову просили отправить до тридцать первого июля, а оно только завтра. Тогда почему волноваться они стали уже сейчас? За такими раздумьями Гарри и не заметил, как машина остановилась, и дядя Вернон куда-то пропал. Через пять минут мистер Дурсль вернулся за своей семьей и повел их к старой лодке, качающейся на небольших волнах около берега.

— Мы что, будем жить там? — брезгливо указала тетя Петунья куда-то вперед. Гарри поднял глаза от лодки и посмотрел вдаль. Не слишком далеко, на утесе, возвышался старый маяк.

— Да! — радостно воскликнул Вернон, как будто лучше этой новости он в жизни не слышал, и потянул семейство в лодку.

* * *

Гарри лежал и следил за секундной стрелкой на наручных часах Дадли. Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять. У мальчика урчало в животе. Никто в семействе не ел ничего нормального вечером, так как мистер Дурсль запасся только тремя пакетиками чипсов и бутылочкой воды. Пятьдесят четыре, пятьдесят пять, пятьдесят шесть. Завтра, а точнее, почти сегодня, у Гарри день рождения. Пятьдесят девять, шестьдесят. Осталось ровно две минуты. Три, четыре, пять. А послезавтра, точнее, почти завтра, за ним придет преподаватель из лицея, и он наконец-то уедет от Дурслей. До следующего лета. Двадцать, двадцать один, двадцать два. Возможно, там у него появятся друзья. Это было бы здорово. Сорок три, сорок четыре. Интересно, а какими будут учителя? А в частности, тот профессор, что придет за ним? А их уроки отличаются от обычных? Один, два, три. Осталась всего минута. Нужно загадать желание. Чего бы он хотел? Тридцать восемь, тридцать девять. Наверное, самая его главная мечта — хорошая новая жизнь в новом для него мире. Пятьдесят девять…

— С днем рождения, Гарри, — улыбнулся мальчик и задул свечки на нарисованном торте.

БУМ! БУМ! БУМ!

— Где пушка? — глупо воскликнул Дадли спросонья. Мистер и миссис Дурсль выбежали из своей комнаты. В руках у Дурсля было ружье. Гарри попытался слиться со стенкой, что было легко, учитывая его щуплость, пыль на волосах и серую одежду.

БУМ!

Дверь упала, и в проеме показался силуэт большого, нет, громадного человека. Великан вошел в гостиную и вставил дверь на место. Гарри вжался в стенку еще сильнее. Таких огромных людей в своей жизни он еще не встречал.

— Ну, вы эта, простите. — сказал незваный гость и посмотрел на Гарри. Мальчик задержал дыхание и уже готов был броситься, по примеру Дадли, за обширное тело дяди Вернона. Как бы родственники к нему не относились, но Поттер был уверен, что на растерзание всяким великанам его не отдадут.

— А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан.

Мальчик зажмурил глаза, а великан сделал пару шагов в его сторону. И Гарри был уже готов распрощаться с жизнью, но тут диван рядом скрипнул. Вздохнув, мальчишка все-таки приоткрыл один глаз. Незнакомец сидел прямо перед камином, покрытом облупившейся красной краской, и делал странные пассы розовым зонтиком в сторону отверстия для хвороста, и неожиданно там загорелся огонь. Гарри и Дурсли в унисон охнули, а тетя Петуния, кажется, готова была упасть в обморок.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан, почесав макушку, а затем протянув руки к огню. — А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза матери.

Подумав пару секунд, Гарри решил, что все же каким страшным бы не казался этот незнакомец, опасности он ему не предоставлял. Поэтому мальчик аккуратно, готовясь увертываться в любой момент, присел на краешек дивана и открыл было рот, чтобы задать вопросы, но его прервали.

— Я требую, чтобы вы покинули этот дом! — закричал на громилу Вернон, с красным от испуга и злости лицом, хотя, если честно, оно у него почти всегда было красным, тыкая в сторону того дулом ружья. — Или я буду стрелять!

— Заткнись, Дурсль! — ответил ему великан, забрал у дяди Вернона ружье и согнул его пополам. Гарри широко распахнул глаза. Это же надо, иметь такую силищу! Сам мальчик был слабее всех своих знакомых, разве что кроме пары девчонок. Зато быстрее всех бегал, чем втайне очень гордился.

— Извините, но вы кто? — решив героически переместить внимание всех на себя, спросил Гарри у незнакомца.

— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей. Ты, верно, уже слышал о Хогвартсе, — сказал он это с такой уверенностью, что Гарри на секунду даже захотелось с самым невинным видом соврать и сказать «нет».

— Да, я слышал о Хогвартсе, — кивнул мальчик, и гость тепло улыбнулся ему — Гарри с трудом разглядел это через густую бороду.

— Да…ты…! — задыхаясь от возмущения, завопил Вернон. Обернувшийся Гарри испугался. Но не за себя, а за него. Казалось, Дурсль сейчас взорвется от негодования. — Ты все-таки читал одно из тех писем! Да я тебя на месяц еды лишу! Год из комнаты не выйдешь! — миссис Дурсль попыталась успокоить своего мужа, но даже ей это оказалось не под силу. Дадли же, пользуясь суматохой, попытался незаметно скрыться в комнате родителей. Но не успел.

— Заткнись, Дурсль! — рыкнул Хагрид на мужчину, да так, что с лица того будто разом сошли все краски. — А ты куда, кабан? — обратился он к Дадли, который просто не смог не захватить с собой картонную коробку, что привез гость, от которой вкусно пахло едой. Этот запах даже Гарри чувствовал через всю комнату. — Хватит тебе еды, с меня шириной уже почти, — усмехнулся хранитель ключей и ткнул в толстячка своим зонтиком. Тот охнул и, выронив коробку, схватился за свою задницу, на которой стремительно вырастал розовый поросячий хвостик.

Петуния с охами и ахами бросилась к сыну, и в этот раз ее драматичная реакция не показалась Гарри не то что забавной, но даже просто глупой. Нахмурившись, мальчик обратился к Хагриду в полной решимости…просто в полной решимости. Он был готов на все.

— Зачем вы это сделали? — сурово, насколько может быть суровым одиннадцатилетний мальчик, спросил он, чуть не погрозив пальцем великану.

— Но он же забрал твой торт! И вообще, я хотел его полностью в свинью превратить, но он, видимо, и так уже почти кабан, — развел руками Хагрид.

— Верните все, как было. Иначе уходите.

— Но Гарри…

— Я все сказал, — мальчик сложил руки на груди, чтобы создать как можно более неумолимое впечатление.

— Но я не могу. Я даже не совсем волшебник! — воскликнул Хагрид. — И вообще, у меня здесь совсем другая миссия. Я тут по поручению Дамблдора! Точно… я письмо должен был ему написать.

И уже не обращая внимания ни на Гарри, ни на Дурслей, великан принялся искать по карманам своей обширной куртки огрызок простого карандаша и листок бумаги.

— Здравствуйте, профессор! — начал он выводить корявые буквы, проговаривая слова вслух. — Я нашел Гарри. Завтра отправлюсь с ним за покупками. С уважением, Хагрид.

— За какими покупками? — не понял мальчик, краем глаза следя, как Дурсли скрываются в соседней комнате от греха подальше.

— Так это… к Хогвартсу же!

— Но я не собираюсь ехать в Хогвартс.

— В смысле? — Гарри показалось, что он мог буквально слышать, с каким трудом Хагрид пытается понять смысл этих слов.

— Я не поеду в Хогвартс. Я поеду в лицей магических наук «Миракулум», — пояснил мальчик. Он скукожился, сидя на диване, уж больно холодно было в этом старом маяке. Даже огонь в камине не согревал.

— Хах, смешная шутка, Гарри! — захохотал Хагрид. От его смеха диван под ним и мальчишкой закачался.

И как не пытался Гарри объяснить, что он не шутит, великан так и не принял это. Поэтому мальчику пришлось лечь спать под теплой и большой курткой Хагрида — что было плюсом! — с мыслью о завтрашнем походе на так называемую «Косую Аллею».

Поход на Косую Аллею не задался сразу.

Нет, улица Гарри понравилась. Старые домики с вывесками на манер 19 века, гудящая толпа и различные необычные вещи в витринах — все это произвело на него огромное впечатление. На минуту он даже забыл, что вообще-то не собирался сюда идти. Мальчик потратил несколько часов, пытаясь втолковать Хагриду, что в Хогвартс он не поедет, но тот его отчаянно не понимал или просто не хотел понимать. В итоге Гарри в самом мрачном настроении все-таки последовал за великаном, заставив того первым делом переправить через воду Дурслей — а то от него станется оставить обычных людей на утесе без путей к берегу. Пусть Поттер и не слишком ладил с родственниками, но те все же его приютили, вырастили.

Лет в семь Гарри подслушал разговор тети Петунии с одной из ее подруг о том, как сложно было выправить ему все документы. Мальчик, правда, тогда не слишком понял, в чем была трудность, но даже проникся некой благодарностью. До следующего наказания.

Первым делом, Хагрид потащил его в банк. Здание произвело на Гарри впечатление магической крепости как в играх Дадли на компьютере. Оно возвышалось над всеми остальными, словно дворец посреди деревни. Но тут его внимание привлекли странные зеленоватые невысокие существа, стоявшие на входе перед громадными дверьми из бронзы.

— Хагрид, а кто это? — поспешил поинтересоваться мальчик у своего сопровождающего, не в силах отвести взгляд от этих существ, улыбавшихся ему какими-то чересчур кровожадными улыбками, демонстрируя свои желтые кривые зубы.

— О, это гоблины, Гарри. Они заправляют Гринготтсом, — пояснил великан. Гарри еще раз внимательно осмотрел гоблинов, из-за чего не успел прочитать выгравированные на второй, уже серебряной, двери слова. Но мысль вернуться и все же взглянуть на них выветрилась из головы мальчика, как только перед ним открылся вид на громадный мраморный зал с множеством дверей и золотых стоек, за которыми красовались уже известные ему гоблины.

Гарри настолько засмотрелся на переливающиеся рубины в руках одного из служащих банка, что и не заметил, как к нему приблизился мальчик лет семи со светлыми волосами и почти черными глазами.

— Привет, — улыбнулся незнакомец. Да так широко, что Гарри смог видеть почти все зубы мальчишки. И даже рассмотреть скол на одном из резцов.

— Привет, — Гарри постарался улыбнуться как можно беззаботнее.

— Понимаес, тут такое дело, мне надо отойти в туалет, а веси доверить некому. Подержи вот это, пожалуйста. Посторожис? — шепеляво тараторя, стал объяснять мальчишка. Гарри уже хотел отказаться, но за то время, что он пытался осознать его слова — уж больно быстро незнакомец все произнес — мальчик успел всучить ему какой-то небольшой коричневый сверток и убежать в сторону стоек.

С минуту Гарри просто стоял в полном изумлении, вертя доверенную ему вещь в руках. И что ему делать, если Хагрид раньше придет? И как можно оставлять на сохранение незнакомцам личные вещи? Он, Гарри, даже знакомым бы не доверил.

Еще через минуту он решил подойти к Хагриду, стоявшему у одной из стоек и о чем-то разговаривавшего с гоблином, и отпроситься в туалет. Тот попытался предложить ему потерпеть, но грустные глаза и припрыгивание на одном месте спасли положение. Работник банка с усмешкой провел его до нужной двери.

— Хей…мальчик, мальчик! — первым делом позвал Гарри этого белобрысого, но никто не отозвался. Тогда он решил попробовать посмотреть, какие кабинки пусты.

Все. Они все были свободны.

Помотав головой от удивления, Гарри в изумлении вышел обратно к провожавшему его гоблину. И что ему теперь делать? Сдать этот сверток работникам Гринготтса? Самое правильное, наверное, решение, но почему-то ужасно не хотелось никому рассказывать об этом.

До сейфа прокатились со скоростью. Всю поездку Гарри раздумывал, что делать ему с доверенной непонятно кем вещью. Его из-за таких дум даже не сильно взволновал вид гор различных монет, хотя дыхание все же захватило. Набрав горсть кнатов, сиклей и галлеонов — названия ему сказал Хагрид, — мальчик вернулся в тележку и на следующей остановке с великаном не вышел.

— Ваш ключ, мистер Поттер, — протягивая небольшую блестящую вещицу, неожиданно обратился к нему один из гоблинов, пока Хагрид забирал какую-то вещь из сейфа.

— Спасибо, — Гарри рассеяно кивнул и убрал ключик далеко-далеко в карман, чтобы тот ненароком не выпал из растянутых джинсов.

Осознание, что у него теперь есть деньги, пришло не сразу. Хагрид успел поссориться с гоблином, не вернувшем ему ключ, и вывести Гарри из банка, ругая весь гоблинский род. Но порадоваться и помечтать ему не дали, утянув за покупками.

За палочкой они дошли только к вечеру. И, если честно, несмотря на надоедливого великана и вообще курьезность ситуации, Поттер ждал покупку волшебной палочки с нетерпением. Ведь она будет означать, что он действительно всамделешный маг! Пока мальчик все еще не мог в подобное поверить.

В лавке Оливандера было темно и пыльно, но в воздухе будто веяло магией: Гарри всеми частями тела чувствовал, как она пульсирует в воздухе словно водопад. Его захватил восторг, захотелось остаться здесь навсегда, но, к сожалению, появившийся из ниоткуда хозяин магазинчика разрушил своим появлением это чувство. Холодные голубые глаза уставились на него, будто заглядывая в самую душу мальчика, и Гарри от подобного взгляда передернуло.

Выбор палочки превратился в самый настоящий балаган почти сразу. Непонятные замеры линейной лентой, странные вопросы как в психологическом тесте, а затем проба товара. Вообще, Гарри показалось, что Оливандер просто протягивал ему все палочки подряд, не особо пытаясь подобрать, и каждая казалась такой же холодной, как и взгляд продавца. Лишь одна палочка выделилась среди остальных, немного потеплев в руке Поттера и выплеснув робкий сноп искр. Но все существо мальчика противилось ей.

Однако Оливандер решил, что на этом поиски можно закончить и, рассказав странную историю про происхождение его шрама, почти вытолкнул Гарри из магазина в руки Хагрида, державшего клетку с белоснежной совой.

— У тебя же, эта… День рождения сегодня. Вот я и решил подарок тебе купить. Кошек я не люблю, а жабы из моды вышли, поэтому я взял сову, ага. С днем рождения, Гарри, — произнес великан, улыбаясь своими глазами-жуками.

Мальчик слабо улыбнулся, не в силах оторвать взгляд от грациозной птицы. Ему еще никогда не дарили подарки. Никто. Так что дышать от радости стало труднее, а Хагрид внезапно показался не таким уж приставучим.

— Спа-асибо, — немного заикнувшись, ответил Гарри, беря клетку с совой в свои руки. Та смерила его изучающим взглядом и приветственно ухнула. — Спасибо!

«Может, все же спросить у него о моих родителях?» — промелькнула в голове мысль. До этого Гарри не сильно доверял Хагриду, так что даже не допускал мысли спросить о своих маме и папе. Ему почему-то казалось, что тот начнет так же оскорблять их, как дядя Вернон или тетушка Мардж.

— Да ладно… чего ты, — великан засмущался. — Идем. Я должен тебя домой отправить.

Гарри не успел даже рот открыть, чтобы все же задать волнующие его вопросы, как Хагрид уже потащил его вещи к выходу с Косой Аллеи, и мальчику ничего не осталось, как посеменить за ним.

* * *

На следующий день Дурсли уехали к сестре Вернона Мардж, а мальчик стал дожидаться профессора из Миракулума. Мысли его голову одолевали не самые приятные несмотря на то, что попасть в сам лицей ему не терпелось. Но Гарри не мог даже представить, как рассказать профессору про уже купленные вещи для Хогвартса. Поттер почему-то чувствовал себя очень виноватым.

Время было уже за полдень, когда наконец-то послышался стук в дверь. Гарри подскочил со своего места и бросился к двери. Руки дрожали от волнения.

На пороге стоял высокий молодой мужчина с темными глазами и русыми волосами. Гарри даже сначала подумал, что это какой-нибудь торговец. К Дурслям периодически приходили такие, пытаясь продать то супермощный пылесос, то великолепный набор кухонных ножей. Тетя Петуния этих продавцов просто ненавидела, выпроваживая их в первую же секунду.

Но стоящий на пороге молодой человек не создавал впечатления торговца. Он добродушно улыбался мальчику и не спешил сунуть ему в руки какую-нибудь очень нужную и прямо необходимую мальчику вещь.

— Привет. Ты Гарри, верно? — веселым голосом спросил посетитель у мальчика, продолжая широко улыбаться.

— Да. А вы профессор из лицея? — Поттер уже знал ответ, но все-таки решил уточнить. Мужчина прямо-таки располагал к себе, так что Гарри тоже улыбнулся в ответ.

— Мое имя Алекс Адамс, но зови меня просто Алекс. Пока каникулы, я предпочитаю откликаться на свое имя. Дома есть взрослые? — представился мужчина и достал какие-то бумаги из дипломата. — Им надо подписать несколько бумажек, а затем мы отправимся с тобой за покупками, — профессор подмигнул ему.

 — Нет, они уехали. И, поверьте, вам лучше с ними не встречаться. Они терпеть не могут магию и все необычное, — поспешил Гарри заверить профессора Адамса. Вот больше всего ему не хотелось, чтобы Дурсли встречались с его будущими учителями. В прошлой школе тетя и дядя такого наговорили его преподавателям, что те буквально брезговали с ним даже поговорить, а если случалось что-то нехорошее, сразу думали на него.

— Но документы должны заполнять твои опекуны, — профессор нахмурился, видно о чем-то задумавшись. Но через минуту его губы снова растянулись в светлой улыбке. — Хотя можешь и ты, если они разрешат. Я могу им позвонить? Нужно вербальное подтверждение, — мужчина указал на синий домашний телефон. Устройство мирно покоилось на тумбочке.

— Да, конечно. Номер написан на бумажке рядом, — Гарри поспешно отодвинулся от прохода, осознав, что до сих пор держит гостя на пороге. — Хотите чай?

— Да, давай, не откажусь. Горячий, три ложки сахара, — кивнул ему профессор Адамс, заходя в гостиную. — Вот этот номер? Хорошо.

Гарри убежал на кухню, чтобы поставить чайник на огонь, и разговор проф… Алекса с его дядей не слышал, но вполне мог представить раздражение дяди. А когда он вернулся в гостиную с горячей чашкой, которой чуть не обжегся, профессор уже сидел на Диване, рассматривая странный цветочный узор обивки.

 — Ну что же, Гарри, держи. Это договор на обучение в нашей школе, а также личная анкета ученика, — профессор Адамс протянул мальчику несколько листов и ручку.

Гарри уселся на пол и разложил бумаги на низком кофейном столике, что ютился в зале. Мальчик взял договор и, не прочитав, собрался подписать его, но Алекс поспешил остановить Гарри.

— Во-первых, договор нужно подписать кровью. Все же это магический контракт, он других вариантов не принимает. А во-вторых, тебе не кажется, что лучше сначала прочитать? А то мало ли, вдруг мы тебя в рабство хотим продать, — профессор, говоривший серьезно, под конец все же улыбнулся, показывая Гарри, что он шутит.

Гарри пожал плечами и стал читать текст, хоть совершенно не вникая в слова.

«Я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю все условия и правила лицея магических наук «Миракулум» и соглашаюсь на обучение в данном учебном заведении, ознакомившись со всеми пунктами договора, представленными на обратной стороне».

Мальчик перевернул лист и стал проглядывать пункты договора. Подумалось, что если дяде Вернону приходится иметь с подобными бумажками каждый день, то понятно, отчего он вечно такой злой.

«Права и обязанности сторон договора:

1. Лицей магических наук обязуется:

1.1. Организовать учебный процесс по избранной СТУДЕНТОМ специальности.

1.2. Привлекать для обучения СТУДЕНТА профессорско-преподавательский состав высокой квалификации.

1.3. Обеспечивать СТУДЕНТА на период изучения соответствующих дисциплин программами, учебно-методическими разработками и другой учебной и научной литературой, информационными базами данных.

1.4. Организовывать СТУДЕНТУ обучения все виды практик, предусмотренных учебным планом.

1.5. Предоставлять СТУДЕНТУ на период занятий учебные и иные помещения, соответствующие санитарно-гигиеническим нормам и требованиям пожарной безопасности».

Пропустив гораздо больше половины текста, Гарри капнул каплю крови в указанное место и отложил договор в сторону, облегченно вздохнув. Алекс понимающе хмыкнул и забрал документ.

Мальчик же взял в руки анкету. Первые два вопроса спрашивали его полное имя и место проживания. Гарри не знал, зачем это нужно, ведь тот же профессор Адамс и так все это знал, но решил не вникать. Вопрос про дату рождения тоже не особо его заинтересовал, так что он поспешил черкнуть ответ и перейти к следующему.

Желаете оставаться в школе на зимние каникулы?

А вот это уже было интереснее. Конечно, он желал! Еще как! Он сможет жить без Дурслей почти весь год. Вот еще бы и летние в лицее проводить, хорошо бы было.

На скольких человек желаете комнату? (2,3,4)

Гарри задумался. С одной стороны, у него никогда раньше до июля этого года не было своей комнаты, так что хотелось бы не терять внезапно появившееся личное пространство. Но с другой… Подружиться же с соседями по комнате гораздо легче, чем с просто одноклассниками, да? С подобными размышлениями мальчик обвел цифру четыре.

Собираетесь ли привозить животное? Какое?

Да, сову. Свою полярную красавицу Гарри назвал Хедвиг. Это имя он нашел на страницах учебника Истории магии, который ночью решил почитать.

— Закончил? — спросил Алекс, когда Поттер положил ручку рядом с собой. — Спасибо за чай. А теперь поднимайся, нам пора за покупками, — мужчина убрал договор и анкету в дипломат и пошел к входной двери. Гарри припустил за ним, схватив свою потрепанную ветровку.

Профессор Адамс и Гарри вышли на задний двор дома номер четыре по Тисовой улице. Алекс внимательно смотрел по сторонам, чуть ли не принюхиваясь. Гарри же внимательно глядел себе под ноги, так как сильно боялся споткнуться и произвести плохое впечатление.

— Ну и погодка у вас в Англии, — покачал головой профессор, наконец остановившись. — Уже больше полудня, а солнца не видно за серыми облаками. И это первого-то августа! Вот в Луизиане почти круглый год солнечно, даже в семь утра. Ты ведь знаешь, что в Америке сейчас утро?

— Конечно, разные же часовые пояса, — кивнул Гарри, обрадовавшись, что не сплоховал. Тему про разницу во времени он знал хорошо, ведь за нее он получил свою единственную пятерку в том месяце.

— Ну и молодец. Ладно, вокруг, вроде, никого, — профессор осмотрелся еще раз. — Сейчас мы с тобой отправимся в Солнечный квартал. Эта наша магазинная улица. Как раз в Луизиане и находится, — Алекс достал из кармана какую-то палку. — Возьмись за нее. Это порт-ключ. С помощью него мы без проблем переместимся куда надо, но с непривычки может затошнить.

Гарри послушно взялся за этот порт-ключ. Если честно, он почему-то думал, что они вновь отправятся на Косую Аллею. Но то, что у американцев есть своя улица, его даже порадовало.

— Готов? — профессор Адамс ободряюще улыбнулся немного волнующемуся мальчику. — На счет три. Раз… Два… ТРИ!

Гарри зажмурился, покрепче схватив протянутую палку. Внезапно появилось противное чувство того, что его схватили за кишки и потянули куда-то. Через пару секунд мальчик вновь почувствовал твердую землю под ногами и подступающую тошноту. От неожиданных ощущений он покачнулся и точно упал бы, но Алекс успел придержать его за плечо.

— Ты молодец. Даже лицо не позеленело. А то некоторых после первого раза сразу тошнит, — услышал Гарри сквозь гудение в голове ободряющий голос профессора Адамса.

Мальчик попытался открыть глаза, чтобы наконец осмотреться, приободренный неожиданной похвалой. Но его тут же ослепил яркий солнечный свет, так что веки вновь непроизвольно опустились. Собравшись с духом, Гарри аккуратно приоткрыл правый глаз и осмотрел окружающий пейзаж.

Вся улица была сделана в ярко-желтом, немного оранжеватом свете, чем-то напоминая улочки Италии, которые Гарри видел на фотообоях в доме миссис Вайтхауз. И благодаря такой цветовой гамме да ясной погоде в Луизиане создавалось впечатление, что солнце светит отовсюду.

— Его не зря назвали солнечным, — усмехнулся профессор Адамс. — Куда пойдем в начале? Я думаю, за палочкой. Уверен, что именно ее ты хочешь получить больше всего. Помню себя перед первым курсом, — мужчина мечтательно устремил взгляд куда-то вдаль, видно вспоминая те чудесные времена.

— Но, професс… Алекс, у меня уже есть палочка. Да и денег у меня нет. Точнее есть, но они в Англии, в банке. Но у меня есть ключ! — суетливо возразил Гарри, пытаясь выцепить из кармана тот золотой ключик.

— За деньги не волнуйся, — поспешил успокоить разволновавшегося ребенка профессор. — Гринготтс пользуется специальной межпространственной системой порталов, позволяющей попасть в хранилища с любой магической торговой улицы мира. Так что мы спокойно сможем взять столько, сколько тебе потребуется. Хотя честно говоря, фонд школы выделил тебе как сироте деньги, но так даже лучше. А вот про палочку поподробнее. Откуда она у тебя? —Алекс нахмурился и ожидающе уставился на мальчика.

И Гарри рассказал все. Как к нему прилетело целых три приглашения, как он выбрал лицей «Миракулум», как совы проводили бомбардировку его дома письмами из Хогвартса, как Хагрид забрал его и потащил покупать совершенно не нужные мальчику учебники. И, конечно же, про почти неработающую в его руках волшебную палочку.

Алекс слушал внимательно, не перебивая. Гарри проследил, как по ходу рассказа морщинка на переносице мужчине становилась все глубже и глубже, делая его более похожим на серьезного взрослого.

— Знаешь, Гарри, — подумав произнес профессор Адамс. — Забудь об этом досадном недоразумении. Я сообщу о нем мистеру Шону, он с этим разберется. Ты уже в любом случае подписал магический контракт на обучении в лицее, и, раз ты до сих пор в добром здравии, он ничего не нарушает. Пойдем лучше возьмем деньги и купим тебе прекрасную ТВОЮ палочку, — Алекс добродушно улыбнулся, вновь создавая впечатление скорее беззаботного молодого парня, чем строгого и серьезного профессора. Произнеся все это, он бодрым шагом направился вниз по улице к единственному белому зданию, очень похожему британский Гринготтс.

— Кто такой мистер Шон? — подстроившись под шаг профессора, с любопытством спросил Гарри. С души будто камень слетел. На самом деле он так страшно боялся, что его в итоге отправят в этот странный и непонятный Хогвартс, что на глаза от нервов готовы были навернуться счастливые слезы.

— Директор Миракулума. Ты с ним еще познакомишься, я уверен, — ответил на поставленный вопрос Алекс. — Я искренне считаю, что мистер Николас Шон — один из самых справедливых и честных волшебников в Америке. Хотя, если быть до конца откровенным, он немного эмоционален и импульсивен, так что не удивляйся, если он сначала разозлится на тебя за какую-нибудь шалость, обещая все кары на свете, а через минуту уже будет просить за это прощение и предлагать выпить чая.

Гарри кивнул, заранее проникаясь каким-то уважением к директору Шону. Уж больно хорошо профессор Адамс о нем отзывался. А Алексу мальчик успел поверить и довериться.

Поход за деньгами с профессором Адамсом отличался от похода за ними же с Хагридом. Все было сделано быстро и без промедлений. Никаких тебе долгих и загадочных разговоров с гоблинами и плесневелых собачьих печенюшек на их стойках. А вот между английским и американским филиалами Гринготтса отличий не было вовсе. Либо Гарри попросту их не заметил. Даже табличка на серебряной двери была точно такая же. Но стишок он вновь не успел прочитать, отвлекшись на поиски ключа в карманах (тот провалился в одну из многочисленных дырок в подкладке его штанов).

— Добрый день, мистер Ключемахс. В сейф мистера Поттера, пожалуйста, — ярко улыбнулся Алекс гоблину за одной из стоек и передал ему ключик, протянутый Гарри.

Гоблин внимательно осмотрел ключ, удовлетворенно кивнул и позвал своего сослуживца, чтобы тот отвел их к порталам. Гарри уже было приготовился к тем неприятным ощущениям, что уже сегодня испытывал, но, к его радости, гоблинский портал, видимо, отличался от сделанного волшебниками: переместились они буквально за секунду, мальчик даже опомниться не успел, как уже иной работник посадил их в тележку и отвез к сейфу. При этом ехала вагонетка на вполне нормально скорости, что заставило Гарри улыбнуться — тот гоблин явно надул Хагрида.

По возвращении в Америку Алекс, поблагодарив мистера Ключемахса и их сопровождающего, поспешил вытащить мальчика из банка.

— Уф, не люблю я, на самом деле, Гринготтс. Больно тяжелое и давящее там магическое поле от гоблинской магии. Хотя большинство этого не чувствует, — мужчина вытер платком каплю пота, выступившую на его высоком лбу.

— А вы чувствуете? — заинтересовался Гарри подобной новость. Лично он ничего особого в замке не ощущал.

— Ага, — кивком подтвердил Алекс. — Намудрил однажды курсе на третьем с созданием одного артефакта, повредил себе магическое поле. Теперь очень чувствителен к подобного рода вещам. Благо, что негативно влияет на мое самочувствие лишь магия гоблинов да орков. Она больно тяжелая, как я уже говорил. Ну что, пойдем за твоей палочкой! — побледневшее было лицо профессора вернуло себе нормальный цвет, и он указал Гарри на небольшую лавку, находившуюся где-то метрах в тридцати от них. — Вон там находится лучший в Америке магазин волшебных палочек. Ты, кстати, купленную с этим… Хагридом, вроде, тоже не теряй. Может и пригодится еще.

Гарри кивнул, показывая, что понял и принял. Дойдя до лавки, мальчик смог внимательнее рассмотреть ее поближе. Витрин у здания не было совсем, только не особо большие окна, а вывеска над дверью была почти не читаема из-за стершихся букв, когда-то бывших золотыми. Приглядевшись, мальчик смог разобрать текст: «Магазин волшебных палочек „Бон и Олистер“».

Алекс уверенно открыл дверь, и Гарри вслед за ним зашел в помещение. Внутри было светло и чисто, даже тетя Петуния бы не придралась — а она это делать умела и любила. В углу стояло несколько мягких выцветших на солнечном свете кресел и журнальный столик с кучкой разноцветных брошюр. Прилавок из красного дерева перекрывал проход в остальную часть магазина. Профессор Алекс позвонил в серебряный звоночек, стоявший на стойке.

— Здравствуйте, здравствуйте! Мистер Адамс, какая честь! — дверь, находившаяся за прилавком, приоткрылась, и оттуда выбежала к ним невысокая симпатичная девушка латиноамериканской внешности. Она приветливо улыбнулась покупателям и заигрывающе подмигнула профессору.

— Ну что Вы, мисс Бон. Можно просто Алекс, — профессор лучезарно улыбнулся девушке, из-за чего та захихикала. — Не могли бы Вы позвать мастера Олистера, прекрасная леди? Я тут, как видите, по делу.

Девушка еще раз хихикнула и скрылась в соседней комнате, весело хлопнув дверкой. Через минуту к ним вышел высокий крепкий мужчина с выразительными карими глазами и огромными ладонями. Он держал в руках одну волшебную палочку и протирал ее белой тряпкой. Но увидев перед собой покупателей, отложил их за стойку.

— Здравствуйте, мистер Адамс. Снова первогодки? — мужчина улыбнулся Алексу как старому доброму знакомому и протянул ему руку.

— Ну, а как же? — профессор Адамс улыбнулся — иногда Гарри казалось, что улыбка украшает его лицо почти постоянно — и пожал протянутую ладонь. — Не мог бы ты подобрать мистеру Поттеру волшебную палочку? — Алекс кивком головы показал на Гарри, который как раз отвлекся на лежащие буклеты. Одни приглашали на разные выставки и мастер-классы, другие предлагали проходить курсы у мастеров разных областей.

— Ну, что за вопросы? Конечно, подберу. Подойди сюда, паренек. Будем палочку тебе подбирать, — мастер Олистер взял в руки рулетку и стал делать с помощью нее измерения, повторяя действия Оливандера. Только у этого мужчины они выглядели как-то более осмысленно. Гарри боялся даже пошевелиться. Через несколько минут мастер молча удалился на склад и вернулся со стопкой разноцветных коробочек. — Возьми в руку палочку, направь в сторону вон тех склянок и взмахни, — с этими словами мастер Олистер протянул Гарри одну из принесенных им волшебных палочек. — Кипарис и перо Феникса, одиннадать дюймов, хлесткая.

Гарри взмахнул предложенной палочкой. Полка со стеклянными баночками буквально оторвалась от шкафа и упала со страшным грохотом вниз. Мальчик поспешил сунуть эту палочку обратно продавцу.

— Нет, не то. Попробуй эту. Бузина и сушеный корень Мандрагоры, девять дюймов, упругая.

Гарри взмахнул, и несколько баночек разбилось вдребезги.

Время шло, а гора из неподходящих палочек росла. Через полчаса мастер Олистер протянул парнишке последнюю из принесенной им стопки. Но и та не сработала. Гарри успел отчаяться. Неужели ему суждено пользоваться той скользкой и холодной палочкой, проданной Оливандером? Он этого сильно не хотел.

— А что, если…? Было бы смешно. Не зря же так и хотелось ее подготовить сегодня, — мастер Олистер в задумчивости достал из-за прилавка ту самую палочку, что протирал до их прихода, и передал ее Гарри. — Взмахни палочкой!

Мальчик сделал плавное движение рукой, старательно направляя ее именно на разные пузырьки, и вдруг вокруг него засверкали ярко-красные искры, а цветок, росший на окне, моментально покрылся новыми бутонами.

— Береза и чешуя Саламандры, десять с половиной дюймов, прочная. Клянусь, если бы знал раньше, начал бы именно с этой палочки! — воскликнул мастер Олистер. — Вивьен, прибери тут, — из подсобки тут же показалась та самая девушка и тут же с усердием принялась чинить все, что успел поломать Гарри, успевая метать колкие взгляды в сторону профессора Адамса. Впрочем, тот на нее не смотрел.

— Ну, наконец-то, мне надоело сидеть. Сколько с нас? — Алекс встал с кресла, потянулся, разминая затекшие мышцы, и подошел к прилавку, попутно доставая кожаный мешочек с деньгами Гарри.

— Восемь галлеонов и три сикля, — коротко ответил мастер Олистер, убирая выложенные палочки обратно в их коробки.

Профессор Адамс быстро выложил нужную за палочку сумму, попрощался и вышел вместе с мальчиком из магазина. Форму, учебники и остальное, что нужно в школу, купили быстро. Гарри, увлеченный ощущениями, что дарила ему новая палочка, как-то упустил это из своего внимания. Единственное, заметил, что Алекс практически не сверялся со списком, видимо запомнив его наизусть. Выйдя из магазина канцтоваров — последнего в их списке, — профессор остановился и весело поглядел на мальчика.

— Ну, все, что необходимо, мы купили. Наконец-то можно закончить этот шопинг. Устал? — Гарри отрицательно покачал головой. Уж лучше побывать еще в тысяче магазинов, чем вернуться к Дурслям. Профессор на его поспешную реакцию весело хохотнул. — Тогда, может, по мороженому? — Алекс задорно подмигнул Гарри. Мальчик также быстро, как и до этого, закивал в ответ. — Ну и хорошо, идем. Мадам Лорита делает лучшее мороженое в мире. Мне особенно клубничное нравится. Ой, смотри! Там моя сестра, профессор Алекса Адамс. Преподает Тайны разума. Хей, Лекса! — профессор Адамс стал махать руками, привлекая внимание девушки на другом конце улицы.

Профессор Алекса Адамс была очень похожа на брата (насколько Гарри только мог рассмотреть издалека). Женщина, увидев старания родственника, недовольно закатила глаза, но все же помахала рукой в ответ. Затем она зашла в магазин волшебных палочек вместе с какой-то девочкой, по виду, ровесницей Гарри, что было бы очень логично, скрывшись таким образом от внимания профессора Адамса. Алекс хмыкнул, однако никак не прокомментировал происходящее. Вместо этого он повел мальчика в противоположном направлении к кафе-мороженому. Гарри улыбнулся.

Его жизнь явно меняется. И, к счастью, в лучшую сторону.

Интерлюдия №1: директорский кабинет, «Миракулум»

Янтарная капля стекала по витиеватому хрусталю стакана под внимательным взором невысокого и худощавого мужчины лет сорока с большими карими глазами и уже кое-где поседевшими густыми темными волосами. Он нервно стучал пальцами по столешнице, не отводя взгляда от все той же капли, в которой, впрочем, частично отражался он сам. Наконец мужчина встрепенулся и с большим интересом взглянул на массивную дубовую дверь, куда секундой позже постучали.

— Войдите, — пригласил он немного глухим от долгого молчания голосом. В открывшийся дверной проем просунулась русая макушка небезызвестного нам профессора Адамса.

— Здравствуйте, мистер Шон, я вас не отвлекаю? — бодро спросил Алекс, сверкнув своими чернющими глазами.

Николас улыбнулся и кивнул. Вот удивительно, как быстро растут чужие дети. Хотя можно ли назвать Алекса чужим ему? Мальчишка, несколько лет назад закончивший школу, был частым гостем в его кабинете из-за постоянного попадания в самые различные переделки. Так что Николас видит в нем пусть не сына, но племянника точно. А уж тот и вовсе ориентируется в этой комнате и знает ее как свои пять пальцев. Вот сестра мальчишки, Алекса, напротив, появлялась здесь только как староста своего факультета.

Вообще, Николас очень долго думал, стоит ли брать этих двоих на работу. Нет, возраст его нисколько не смущал. В «Миракулуме» принято давать дорогу молодым и бодрым, так что здесь половина профессорского состава не старше тридцати пяти. Просто Алекс был слишком безалаберным, а Алекса слишком сухой. Милая Ванесса — его заместитель — пыталась убедить в провальности подобного решения на протяжении не менее двух недель. Скорее всего, из-за этого Николас все-таки решился. И не пожалел.

— Мистер Шон, я к вам по поводу Гарри Поттера, сэр, — отрапортовал Алекс с широченной улыбкой. Но тут же внезапно посерьезнел. Николас от такой резкой перемены напрягся, готовясь выслушать самые ужасные вести. — Мальчишка замечательный, но замкнутый и какой-то забитый. Без проблем все ему купили, даже из фонда брать не пришлось — родители оставили ему целый сейф бабла, ой, извините, монет. Ну как, без проблем… — Адамс сделал небольшую паузу, пытаясь составить слова в корректное предложение. — За ним «Хогвартс» приплелся за день до нас. Заставили накупить кучу всего по их списку, сказали, что ждут к себе. Гарри говорит, что они даже слушать его насчет нас не захотели, — вывалив все это, парень выдохнул и замолчал, уставившись на начальника.

Николас побледнел. Вот ничего подобного, видит Мерлин, он не хотел. Тяжело вздохнув, мужчина взял стакан с виски и сделал небольшой глоток. Видимо, конфликта не избежать. А он так надеялся, что не придется видеть этого пройдоху Дамблдора до Рождественского ужина директоров. Альбус Николасу ой как не нравился со своим расчетливым взглядом голубых глаз, вкрадчивым голосом и снисходительностью к окружающим. Его аж в дрожь бросает при каждой встрече. Но и Фламелю в просьбе отказать было нельзя.

Его тезка, а точнее человек, в честь которого назвали — Николас Фламель — лично удостоил «Миракулум» в начале лета своим визитом. И очень настойчиво попросил (читай: потребовал), чтобы национальному герою Англии пришло письмо с приглашением поступить в американскую школу магии. Целей не объяснил, просто загадочно улыбнулся и, еще раз высказав прик…просьбу, ушел.

— Хорошо, Алекс, я все понял. Можешь идти, — кивнул Николас.

* * *

Дни до 30 августа, именно в этот день за ним должен был прийти Алекс, Гарри провел в книгах. В прямом смысле. Периодически он просыпался, накрытый несколькими учебниками. Их приходилось очень быстро убирать, потому что Дадли, однажды увидев такую картину, схватил его книгу по Истории магии и чуть не порвал ее. Но, к невероятному удивлению Гарри, это заметила тетя Петуния и чуть ли не рыдая вытащила «Дадличку» из комнаты, прося не связываться с «этими ненормальными».

Но все же рисковать больше Гарри не хотел, поэтому старался убирать читаемый учебник в свой тайник под одной из половиц. Остальное приходилось прятать в шкафу со сломанными вещами Дадли, в основном рядом с другими книгами, которые в доме Дурслей спросом не пользовались. Гарри пытался как-то начать их читать, но дальше сказок Андерсона не зашло.

— Мальчишка! — обратился к нему дядя Вернон вечером двадцать девятого, когда мальчик готовил ему чай. — Когда за тобой придут эти ненормальные?

— Завтра, — коротко ответил Гарри, следя, чтобы вода в чайнике нагрелась ровно до нужной температуры. Вообще, он уже настолько привык к этому, что мог бы пойти телевизор посмотреть, а снять все равно в нужное время. Но дядюшку лучше не злить.

— Смотри у меня! Чтоб ничего не случилось с домом из-за этих. Мы уедем. Не дай Бог еще подвергать Туни и Дадли такой опасности. Если я замечу хоть маленькую неполадку, то следующим летом можешь не возвращаться. Понял?

— Я все понял, дядя Вернон, — склонив голову, Гарри поставил чашку с чаем перед родственником. Он старался не смотреть в глаза Дурслю, когда тот был в таком настроении. То бишь, почти всегда рядом с ним.

Ночь перед отъездом выдалась неспокойной. Гарри, одолеваемый самыми различными мыслями, ворочался и никак не мог уснуть. Только он прикрывал глаза, как ему мерещилось, что в Миракулуме его будут так же не любить, как и здесь, Литтл-Уингинге. Или что Дадли каким-то образом отправится с ним. Много всего. Слишком много.

Наконец, не выдержав всего этого, Гарри встал с кровати и на носочках отправился на кухню, чтобы погреть себе молоко и успокоиться. Свет в помещении он решил не включать. Мальчик всегда довольно хорошо ориентировался в темноте несмотря на ужасное зрение. Но он не учел, что кто-то другой тоже может оказаться фанатом темных комнат.

— Что ты здесь делаешь? — тихо, но все равно немного визгливо раздалось со стороны стола, куда Гарри и не взглянул. Мальчик аж подпрыгнул от неожиданности. На стуле с чашкой чая в руке сидела Петуния, завернутая в свой фиолетовый домашний халат.

— Я…я…— замялся Гарри под немигающим взглядом каре-зеленых глаз, в темноте кажущихся почти черными.

— Не мямли, — прервала его женщина и указала на стул напротив себя: — Сядь.

Гарри послушно сел, молясь всем известным ему богам (в основном египетским, так как они проходили их на истории в конце года), чтобы его не наказали. А то с Дурслей станется запретить учиться в Миракулуме, а ему так хотелось!

— Ты все вещи собрал? — помолчав, спросила Петуния. И только Вселенная знала, как тяжело ей было начать этот разговор. Гарри в ответ поспешно кивнул — чемодан уже давно стоял собранный в углу его комнаты: — Мы уедем рано утром. Я оставлю тебе пару футболок и штаны, что оказались малы Дадличке. Тебе будут немного велики, но ремень все исправит, а футболки и так носить можно. В холодильник положу несколько бутербродов и пачку сока. Сам ничего не трогай, и — побойся Бога! — не давай ничего трогать этим своим. Все понял? Тогда иди к себе. Нечего топтать мне пол своими босыми ногами.

Гарри пошел обратно как в замедленной съемке. Он не знал, как воспринять происходящее. Но сердце в груди билось со скоростью экспресса. Мальчик даже не заметил, как заснул с широкой улыбкой на лице.

* * *

Гарри вскочил с постели уже в семь утра. От волнения хотелось прыгать, бегать — в общем, двигаться. Дурслей, что удивительно, он не застал. Мальчик даже на секунду присел, со смехом представляя, как тетя Петуния и дядя Вернон будили в такую рань своего «Дадличку», всегда устраивающего спросонья истерику. Жаль, он пропустил подобное зрелище.

Обещанная тетушкой одежда нашлась в пакете на диване. Прямо на том самом месте, где было пятно. Мальчик с улыбкой покачал головой и решил осмотреть свое приобретение.

Вещи выглядели совершенно новыми. Будто их никто ни разу в жизни даже пальцем не касался. А при ближайшем рассмотрении и размер оказался его. Разве что футболки все равно висели на нем как на вешалке.

— И кто вообще мог купить их для Дадли? — вслух удивился Гарри, рассматривая одежду. — На него же такие вещи разве что в первом классе налезли бы.

Штанов в итоге было двое — простые серые, как для школы, и темно-синие джинсы. А футболок и вовсе пять штук да еще и кофта с длинными рукавами из шерсти в придачу. Особенно Гарри понравилась та, что он достал последней. Белая с мультяшным рисунком НЛО и надписью «Let’s meet in the other galaxy» она сразу запала ему прямо в душу, так что мальчик поспешил натянуть ее на себя.

Когда Гарри было шесть, им на уроке впервые рассказали о космосе. О том, какой он огромный, какой опасный, но при этом жутко красивый. И мальчик влюбился. Он замусолил все страницы в учебнике, посвященные вселенной, а уж атлас звездного неба, найденный совершенно новеньким на книжной полке, (а ведь его раньше там точно не было) и вовсе привел его тогда в дичайший восторг. К сожалению, Дадли отобрал у него книгу и вырвал оттуда половину страниц. А на следующий день прямо на глазах у Гарри, книжный стеллаж рухнул кузену прямо на голову, погребя того под книжками, будто мстящими за своего собрата.

В те месяцы Гарри искренне верил, что на самом деле он — инопланетянин. На это мальчик списывал все странности, происходящие с ним. И поэтому каждую ночь долго не ложился спать, смотря в окно на звездное небо.

В семь лет он, конечно, понял, что вовсе он не пришелец, просто не самый обычный мальчик. Но вера в инопланетян до сих пор прячется где-то глубоко в его душе.

Гарри, предавшись воспоминаниям, даже упустил счет времени, а часовая стрелка тем временем приближалась к большой черной цифре «одиннадцать». Профессор Адамс обещал подойти к полудню. Мальчик поспешил утрамбовать новинки в свой чемодан, что было совсем несложно, так как тот несмотря на огромное количество учебников был заполнен едва ли на половину. В точно такой же спешке Гарри пообещал самому себе получать в Миракулуме только хорошие отметки, чтобы хоть как-то отблагодарить тетю Петунию за все это.

Быстро позавтракав, мальчик уселся внизу ждать профессора. Время тянулось неожиданно медленно. Как будто один из противных Дадлиных лизунов стекал с полки на пол. Так что Гарри задумался. О космосе, о сыром тесте, о Миракулуме, о распределении на факультеты.

О, а факультетах Гарри думал больше всего. Он забыл спросить Алекса, как проходит распределение. Так что не знал, придется ему выбирать, будет какая-нибудь полоса препятствий или еще что, но на всякий случай мальчик попытался определиться с предпочтениями. Ключевое слово «попытался» — выбрать он так и не смог. Гарри слишком мало знал о том мире, чтобы понять, что ему ближе всего. Может, он будущее светило Артефакторики? Или великий зельевар? Сказать сейчас Гарри не мог.

Вот часы пробили двенадцать, но в дверь не позвонили. Ни через пять минут, ни через десять. Гарри уже начал волноваться, не забыли ли о нем. Но тут, когда минутная стрелка достигла тройки, в дверь наконец громко постучали. Мальчик, запутавшись в собственных ногах, чуть не грохнулся, когда вскочил открывать дверь. На пороге стоял все тот же ярко улыбающийся Алекс.

— Привет, Гарри, а погодка-то сегодня у вас лучше, чем в прошлый раз, — произнес профессор Адамс, приветственно потрепав мальчишку по темной вихрастой голове.

— Здравствуйте, Алекс. Да, сегодня необычайно солнечно, — ответил ему Гарри, жмурясь от удовольствия и солнечного света, бившего в глаза. Все-таки, какой хороший день.

На этот раз перемещение показалось ему гораздо менее противным, чем до этого. Но все же в животе было очень неприятное чувство, от которого Гарри по прилете даже покачнуло.

— Добро пожаловать в лучшее в мире место, — счастливо сказал ему Алекс, когда мальчик наконец открыл глаза.

Миракулум выглядел… элегантно. Здание было похоже на старинный огромный светло-серый особняк, но, несмотря на цвет, он вовсе не выглядел обычной скучной бетонной коробкой. Нет. Наоборот, высокие окна и различные барельефы придавали ему ажурный и воздушный вид. К тому же, вокруг школы было множество парковых дорожек, лавочек и даже живописный пруд. Это Гарри успел заметить, пока шел вместе с Алексом от ворот до главного входа. Внутри же здание было вполне современным. Удобные ванные, мягкие офисные кресла перед рабочими столами в спальне, куда Гарри заглянул по дороге. Единственное, чего не хватало, так это электричества. Гарри подумал, что, наверное, ток с магией не ладит. Но спросить было не у кого, так как профессор Адамс оставил его недалеко от спального крыла мальчишек, выдав карту лицея.

В комнату почему-то идти пока не хотелось, поэтому мальчик решил сходить на разведку до кабинета Алекса, находившегося не так далеко. Ведь для того, чтобы хорошо учиться, нужно задавать много вопросов, верно?

Профессор Адамс действительно был там, но не один. Рядом с ним стояла высокая и красивая женщина со строгим пучком русых волос. Гарри узнал в ней сестру-близняшку Алекса, которую мельком видел в Солнечном квартале. Своим появлением он, видно, прервал какой-то жаркий спор, потому что говорили родственники на повышенных тонах.

— О, Гарри, как устроился? — тут же отвлекся от сестры Алекс. Алекса бросила на брата строгий взгляд. Женщина поправила свою юбку, выпрямила спину и сразу стала похожа на строгую преподавательницу, но никак не на чью-то сестренку.

— Все хорошо, Ал…профессор Адамс, — кивнул в ответ немного испугавшийся Гарри, вовремя вспомнив, что в школе к учителям по именам не обращаются. Он бы хотел вернуться на минуту назад и не мешать взрослым спорить, но было уже поздно.

— Ну вот и хорошо! — обрадовался Алекс, широко улыбнувшись. Его сестра тихонько хмыкнула. — Ты что-то хотел?

Гарри поинтересовался у профессоров насчет тока. Действительно, его догадка подтвердилась, мальчика это сильно обрадовало. Хоть не зря шел. Профессор Алекса Адамс на пальцах ему объяснила, что в школе слишком сильный магический фон. Это мешает электричеству распространяться. Гарри поблагодарил профессоров и отправился все же выбрать себе комнату.

Коридор с комнатами первокурсников Гарри нашел быстро. От остальных его отличала большая бирюзовая единица, нарисованная на двери. Недалеко был проход с оранжевой двойкой на соседней стене.

Дальше больше. Как оказалось, все комнаты имеют свои названия в честь различных животных (за исключением факультетских). На дверях в комнаты были нарисованы эти зверьки цветом, прикрепленным к курсу.

— Лев, гепард, пес, горилла, кабан… — стал рассматривать надписи на стенах Гарри. — Интересно, почему здесь исключительно немагические животные, — пробормотал он себе под нос.

Несколько минут мальчик простоял около двери в этот коридор, не решаясь зайти ни в одну из комнат. Почему-то ему казалось, что даже если он лишь пальцем коснется одной из дверей, то назад пути уже не будет. Чувство было, что прямо сейчас он решает свою судьбу. И это чувство его завораживало, но жутко пугало.

В один момент Гарри дернулся было в сторону двери с гепардом, однако у того так зловеще блеснули на солнце глаза, что мальчика буквально отшатнуло на дверь с собакой. И как только он коснулся ее, рисунок засветился бирюзовым светом. Мальчик потряс головой. Все напряжение момента будто разом схлынуло, оставляя лишь чувство радости происходящему.

Комната показалась ему очень уютной и даже слишком просторной. Гарри бы зуб дал, что она должна быть меньше, ну уж никак не размером с зал в каком-нибудь ресторане из фильмов. Кроватей стояло четыре, как он и просил в той анкете. Все они были заправлены бирюзовыми покрывалами с витиеватым узором. На противоположной от двери стене размещалось большое окно, под которым стоял длинный стол и четыре стула с обивкой в тон постельному белью.

Мальчик прикрыл глаза от удовольствия: комната была просто замечательной, что определенно является хорошим знаком. Его жизнь в этом месте будет чудесной! Не может не быть.

С подобными мыслями Гарри плюхнулся на ближайшую к нему кровать, оставив чемодан в проходе. И только тут ему пришла в голову мысль, что чего-то в этой школе не хватает. Учеников, к примеру. Где все?

Действительно, кроме него детей вокруг не наблюдалось. Мальчик даже обошел еще раз всю комнату, будто остальные прятались от него в шкафу. Но, естественно, ничего не изменилось. Внезапно, в дверь постучали.

— Можно? — в проеме показалась голова Алекса. Гарри поспешно закивал, и парень вошел внутрь. — В списках появилась запись, что ты сюда заселился. Вот я и решил тебя навестить. Все равно делать нечего, так как остальные появятся не раньше, чем часа через два. Мы детей к одиннадцати по местному времени собираем. За исключением тебя, ты же из другой страны. Нравится комната? Я сам тоже псом был, только спальни моего курса в соседнем коридоре располагались.

— Очень нравится, — расплылся в улыбке Гарри. Ну теперь стало понятно, отчего он один. — Здесь просто замечательно!

— Я рад, — по-доброму рассмеялся Алекс. — Ладно, развлекайся. Я пойду помогу профессору Хоуп с обустройством нового кабинета. Покедова!

Гарри не успел даже ответить, как профессор Адамс вылетел из комнаты. Даже стало интересно посмотреть на эту «профессор Хоуп».

* * *

Два часа пролетели как один миг. Гарри разложил вещи, переоделся в школьную форму (на которой чудесным образом появилось изображение бирюзового пса) и перечитал несколько глав из учебника истории. Именно от этого занятия его отвлекли появившиеся на улице голоса.

Мальчик поспешил выглянуть в окно. Там, на освещенной ярким солнечным светом площадке прямо перед дверьми лицея, стали возникать дети с чемоданами. Пространство вокруг сразу оживилось. Даже сквозь запертое окно слышались радостные приветствия, веселые визги, смех. Сердце Гарри затрепетало. Где-то среди этих ребят сейчас находятся его будущие друзья. А они обязательно у него появятся, он уверен.

Вот во двор вышло несколько профессоров, радостно поприветствовавших ребят. Гул усилился, зато толпа стала более похожей на строй. Незнакомая мальчику темноволосая девушка с короткой стрижкой что-то сказала ребятам. Все засмеялись и более-менее ровным строем направились в здание. Всего через минуту в коридоре спален мужской части первокурсников появились шаги. Гарри обернулся к двери, но в нее никто не спешил заходить. И, судя по звукам, к ней единственной никто пока не притронулся.

Наконец, когда мальчик, уже расстроившись, захотел выйти к остальным, его дверь, засветившись, открылась. Гарри немного неприлично уставился на своего первого соседа.

— Добрый день. Мое имя Джеймс Эванс. А ваше? — вежливо представился вошедший, несколько смутившись, судя по скачку в тоне. Гарри поспешил отвести взгляд, краем глаза рассматривая собеседника. Мальчик выглядел очень прилично. Чистенький, тщательно выглаженный костюмчик, блестящие мужские туфли, русые волосы, аккуратно зачесанные набок и серьезные серо-каре-зеленые глаза.

— А я Гарри. Гарри Поттер, — широко улыбнувшись, произнес мальчик. Затем он протянул Джеймсу руку для рукопожатия. Эванс замешкался, но все же аккуратно пожал пальцы Поттера, почти не касаясь их. А затем на губах собеседника промелькнула неловкая, но дружелюбная улыбка. Гарри решил, что это неплохое начало хорошей дружбы. — Выбирай кровать, пока есть время.

Джеймс молча ему кивнул и, оценив расстановку мебели, выбрал соседнюю с Гарри кровать, чем очень того обрадовал.

— Как думаешь, откуда зимой будет дуть больше всего? — поинтересовался Эванс, рассматривая окно с такой тщательностью, будто искал там золото.

Ответить на такой неожиданный вопрос Гарри не успел. Дверь вновь засветилась, причем два раза подряд.

— Да пошел ты, Прист, со своими мыслями! — крикнул куда-то в коридор белобрысый мальчишка. Затем он обернулся к удивленно взирающим на него Поттеру и Эвансу. В его темно-карих глазах появилось любопытство, а на губах — ухмылка. — Всем привет. Я — Теодор Кристофер Филимон Найджелус Ридикул Первый, — с гордостью и немного высокомерно представился он. — А это Брэдли Скилл, — белобрысый кивнул на щуплого высокого паренька со светло-русыми волосами и грустными водянистыми глазами. Гарри его и не замечал до этого. Уж больно этот Брэдли был тихим и невзрачным по сравнению с Теодором У-Меня-Куча-Имен Первым. Но поразмышлять над этим ему не дали. — А вы, рискну предположить, Гарри Поттер и Джеймс Эванс? — продолжил белобрысый. Названные согласно кивнули, в недоумении переглянувшись. — Забавно.

— Что именно? — ощетинился Гарри. Ему не нравилось, что этот парнишка смотрел на них как на удивительных животных в зоопарке. Или как на экспонаты в музее странностей.

— О, вы не в курсе? — приятно удивился Теодор и широко улыбнулся, хитро сверкнув глазами. — Жаль, такое совпадение. Но неважно. Сами когда-нибудь допрете.

И, видимо закончив какие-то свои исследования, Ридикул скучающе от них отвернулся. Гарри встретился глазами с Брэдли, надеясь, что тот объяснит, о чем сейчас толковал блондинчик, но Скилл лишь дернулся и все также молча принялся разбирать свои вещи. Гарри и Джеймс вновь, не сговариваясь, переглянулись.

Через некоторое время голоса в коридорах затихли, — Поттер решил, что все разбрелись по комнатам, — а его самого стало клонить в сон. Шутка ли, он же проснулся в семь утра. И пусть здесь лишь около полудня, для него прошло уже примерно десять часов. Но спать было категорически нельзя. Скоро их всех, по словам Теодора ЛАЛАЛА Первого, должны были вызвать в Залу, где проводится распределение.

Так что Гарри удерживал себя в бодрствующем состоянии, занятый чтением учебника по маггловедению. Ну как чтением… Вместо этого он размышлял о промежуточных итогах этого дня. Друзей он пока не завел, но зато у него появилось три соседа (к слову, как сказал Джеймс, количество человек в комнатах зависит от итогов голосования в анкете. Похоже, что на их курсе большинство ребят проголосовало за четырехместные спальни).

А вообще, в Миракулуме ему нравилось. Только он сюда попал, как все беды жизни в Англии забылись. На душе было тепло и приятно. Единственное, его мучило чувство, что он что-то забыл. Оно не давало мальчику покоя. Но ответ в голову не приходил.

— Хей, просыпайся, — услышал он над собой чей-то голос. Следом его плечо аккуратно потрясли. Гарри открыл глаза и увидел над собой Джеймса, переодевшегося в школьную форму с точно таким же бирюзовым псом на ней, как и у него самого. — Пойдем, всех вызвали в Залу Распределения. Эти двое уже ушли.

Гарри присел на кровати, пытаясь привести свои мысли в порядок. Кажется, он все же умудрился задремать. Джеймс же тем временем внимательно рассматривал карту, стоя рядом с ним.

— Все, я понял, как идти. Поднимайся, — Гарри послушно встал и пошел за ним, еще не до конца вернувшись из дремы в реальность.

Окончательно очнулся он только уже минув спальни мужской половины первокурсников. И тут же на него нахлынула паника. А что, если ему не подойдет ни один из факультетов? Его тогда вернут к тете? Как вообще это распределение будет происходить? Мысли не давали Гарри никакого покоя. Он почти буквально почувствовал, как холодная липкая паутина страха опутывает его с ног до головы. Чтобы хоть как-то отвлечься, он принялся думать, о чем поговорить со своим соседом, идущим рядом.

— Ты мешаешь, — спокойно произнес Джеймс через минуту. Гарри даже приостановился от неожиданности. Он так погрузился во все свои раздумья, что уже не видел перед собой реальность и не слышал ее звуков.

— Что? — переспросил Поттер. Он мешает? Это значит, что Эванс не захочет с ним общаться? Но что он такого сделал?

— Ты уже минуту, не мигая, пялишься на меня. Мешаешь следить за дорогой, — пояснил Джеймс все тем же спокойным, ровным тоном. — Заблудимся ведь.

— О, извини, — немного стушевался от смущения Гарри. Так вот в чем дело. Поттер поспешил перевести взгляд на пол. — Я просто поговорить с тобой хотел, а о чем, не знаю.

— Я вот все думаю, что за забавное совпадение увидел в нас этот Теодор Кристофер А Дальше Я Не Слушал. Но идей вообще никаких. И, судя по твоему виду, у тебя тоже, — помог ему определиться Джим. Гарри кивнул, подтверждая его слова. — Ну я так и думал. В каком штате ты живешь?

— Ни в каком. Я из Англии, графства Суррей, — ответил Гарри, расслабившись. Кажется, друзьями им все же быть. — А ты?

— Я из Портленда, штат Орегон. Но почему ты тогда попал в Миракулум? В Англии же своя школа есть. Хогвартс вроде. Или я ошибаюсь? —удивленно приподняв одну бровь, взглянул на него Джеймс.

— Ну мне пришло сразу три письма. Отсюда, из Хогвартса и из русской школы «Мираж», — робко улыбнувшись, признался Гарри. — И я выбрал лицей.

Джеймс бросил на него внимательный взгляд, будто пытаясь перевести Поттера в двоичную систему компьютера, как какой-то файл.

— Ни разу не слышал про такое. Видимо, ты очень необычный юноша, — задумчиво заключил Эванс, заставив Гарри покраснеть от смущения. Действительно, почему-то он и не подумал, что как-то ненормально получать столько приглашений.

На этом моменте они подошли к Зале. Чуть ли не самыми последними, мальчики встали в один строй с другими первокурсниками и наконец смогли рассмотреть помещение.

Распределяющая Зала была одной из самых просторных комнат, что ему довелось видеть. Сюда могло поместиться семнадцать двухэтажных автобусов или около сорока кухонь дома Дурслей. Посередине стояло пять деревянных столов, за которыми, шушукаясь и переговариваясь, сидели старшие ребята (в отличие от перваков, не в форме, а в обычной одежде). Присмотревшись, Гарри увидел на ножках резьбу в виде факультетских животных, о которых он читал в письме, но вспомнить, кому какое принадлежит, ему не дал появившийся рядом Теодор.

— А мы уж думали, что ты все пропустишь, Спящая Красавица, — весело прошептал тот ему на ухо, чем заслужил гневный взгляд в свою сторону. — Да ладно, не кипишуй. Я ж по-дружески, — отмахнулся от его раздражения Теодор.

— Для наследника древнего рода у тебя больно простонародная речь, — пробурчал недовольный Джеймс, которого Ридикул нечаянно толкнул, пробираясь к ним.

— Это все благодаря Брэдли и его маме, — гордо произнес блондин. — Миссис Скилл наша экономка и моя воспитательницаа. Но она иногда в порыве чувств начинала говорить по-простому. И мне понравилось. Так интереснее. И очень помогает раздражать этих выскочек, которых родители записывают в мои друзья, — после этой тирады Гарри посмотрел на него с бОльшим интересом. Так Теодор, оказывается, аристократ. Можно было догадаться, наверное, если бы Поттеру до этого приходилось встречать людей высоких фамилий.

Их разговор прервала женщина лет тридцати со строгим пучком русых волос на голове.

— Внимание, просим всех первокурсников зайти в пределы прямоугольника, отмеченного на полу белыми линиями, — Гарри опустил взгляд и действительно увидел полосы на полу. Он стоял прямо на одной из них. Пришлось двигаться так, чтобы все ребята уместились в рамках. Что оказалось не так уж сложно, учитывая размеры нарисованной фигуры и количество детей — их было около шестидесяти по прикидкам мальчика.

— Дорогие наши студенты! — провозгласила все та же женщина, дождавшись, когда передвижения прекратятся. — Сегодня вы поступаете в лицей магических наук «Миракулум», который является одной из лучших школ магии в мире, наряду с русской школой «Мираж» и африканским колледжем «Мэджи». Сейчас пройдет ваше распределение по факультетам. Напоминаем, что учитываются ваши склонности, тайные желания и способности в магии, а не характер или знания. После распределения вы должны будете сесть за стол вашего факультета, который станет вашей семьей на долгие семь лет. Но главное, не забывайте, что представители других Домов ничем не хуже вас. Все вы одинаково хороши, как и ваши будущие факультеты. Распределение проведет специальный прибор, вы его не увидите. Единственное, что вы заметите — это свет от прибора, способный провести полный анализ ваших данных, чтобы выбрать наиболее подходящий вам Дом из предложенных пяти: Боевая Магия, Природоведение, Зельеварение, Артефакторика и Ментальная Магия. Не волнуйтесь, все, что нашел в вас прибор, нигде не сохраняется, так что данная информация останется конфиденциальной. Удачи вам. Распределение вот-вот начнется, — закончив свою торжественную речь, заместитель директора Ванесса Друин (Джеймс успел шепнуть ее имя) отошла обратно к профессорскому столу, стоящему за их спинами. Гарри обернулся на него и столкнулся взглядом с профессором Адамсом, который ободряюще ему улыбнулся и подмигнул.

Тут откуда-то сверху появился странный золотистый свет. Гарри почувствовал, будто он пробирается ему прямо под кожу, обволакивая не только все органы и кости, но и мысли с чувствами. Дышать стало спокойнее. Дыхание замедлилось. Все тревоги постепенно исчезали из его головы, сердца и души, оставляя за собой лишь одну последнюю мысль, перед тем, как мальчик потерял сознание: «Интересно, а что будет, если под этот свет попадет, к примеру, кот?»

Когда Гарри открыл глаза, то увидел лишь белый, но не слепящий свет. Он окружал его со всех сторон, в него хотелось окунуться. Но Гарри не успел даже попробовать хоть что-то предпринять. Пространство вокруг засверкало множеством внезапно появившихся ярких точек. Приглядевшись к ближайшим, Гарри различил себя, Дурслей, Тисовую улицу. Все это были разнообразные отрывки его жизни. Они зажужжали, заносились, будто кто-то быстрыми движениями перебирал и просматривал их. Каждая минута его жизни пронеслась у мальчика перед глазами, отчего у того закружилась голова. Через некоторое время скорость этого «Торнадо Воспоминаний» стала настолько высокой, что все мелкие картинки начали сливаться в одну, большую. Гарри прищурился в попытке разглядеть, что происходит на получающемся отрывке памяти, но это и не нужно было. Неожиданно все затихло, картинка стала ярче, а мальчика буквально затянуло в собственное воспоминание.

* * *

Худощавый и невысокий паренек лет семи в застиранной серой футболке бежал по вечерней улице тихого Литтл-Уингита, едва освещенной редким желтым светом фонарей и только проступившими на небе звездами. На руках у него можно было разглядеть крошечного черного котенка с ярко-розовым носиком, доверчиво прижимавшегося своим крошечным тельцем к телу мальчонки. Но в тишине, так характерной для маленьких городков Англии, слышались не только его шаги. За мальчишкой, тяжело дыша, бежало еще четверо ребят, бывших не старше, но в два раза тяжелее и толще него. Гарри с удивлением узнал себя года четыре назад и своего кузена Дадли с его прихвостнями. И, кажется, он даже стал догадываться, что это был за день. В груди неприятно защемило.

Гарри подобрал этот маленький черный комочек шерсти где-то за неделю до вечера из воспоминания. Он, как, впрочем, и всегда, прятался от компашки Дадли на большом дереве в дальнем парке, где его и застал проливной дождь. Сидеть на ветке стало опасно, так что мальчик аккуратно слез вниз и побрел к дому Дурслей. Но на середине пути он внезапно услышал тоненькое мяуканье из-под соседнего куста. Нерешительно присев на корточки, Гарри аккуратно раздвинул ветви и увидел перед собой Котенка — лучше имени у него тогда не было времени придумать. Малыш доверчиво посмотрел на него своими зелеными глазами и, покачав хвостиком, внезапно чихнул. Гарри не смог тогда оставить его в тех кустах и, спрятав под мокрой футболкой, аккуратно пронес Котенка в сарай Дурслей, куда те все равно почти не заходят.

Но Дадли, по хотению своей левой пятки, пока Гарри был в саду и не слышал его, вытребовал у родителей разрешение устроить в сарае комнату развлечений с автоматами, напитками и видеоиграми для его компании. И тем же вечером наведался туда. Прямо в тот момент, как Гарри скармливал Котенку стащенную с кухни колбасу. Мальчику удалось проскочить мимо кузена, прихватив котенка, но, к несчастью Поттера, того у ворот уже ждали друзья. Началась погоня.

Место действия воспоминания, а вместе с ним и Гарри из настоящего, перенеслось к небольшому пруду на окраине города. Банда Дадли прижимала Гарри из прошлого все ближе и ближе к воде, а котенок на руках Поттера непонимающе пищал, настолько сильно мальчик прижал его к себе. Наконец, когда до падения в воду оставался разве что лишь шаг, Дурсль оторвался от остальной компании и, насмехаясь, буквально вырвал у Гарри из прошлого котенка из рук, чуть не оторвав тому лапку. Котенок в панике зашипел и в попытке вырваться с силой впился зубками в большой палец Дадли. Мальчик по-свинячьи завизжал и отбросил зверька прямо в своих друзей, где его поймал и под хрюканье остальных быстро задушил Гордон.

Гарри из прошлого не видел саму кончину Котенка. Толстые спины юных живодеров прикрыли ему обзор. Ему предоставили уже трупик и заставили собственноручно выкинуть в ближайшую же мусорку, которая тут же сгорела во внезапно появившемся огне (теперь-то мальчик знал, что это была стихийная магия).

По щекам обоих Гарри потекли слезы, пока они смотрели, как красное пламя лизало мусорный бак своими шершавыми языками.

* * *

Воспоминание прервалось, оставив лишь одну мысль: «Я должен научиться защищаться», и Гарри, только теперь уже в реальности, вновь открыл глаза. За несколько секунд расплывчатые разноцветные пятна превратились в людей и столы, а звуки перестали напоминать пищание пожарной сирены.

— Гарри Поттер распределен на факультет Боевой Магии! — расслышал мальчик прямо рядом с собой. Оглянувшись, он увидел за собой заместителя директора, которая кратко кивнула ему и взглядом указала, за какой стол садиться. Впрочем, он бы и так разобрался, потому что ребята за вторым слева столом громко ему зааплодировали.

На негнущихся от переизбытка эмоций ногах Гарри подошел к своему столу и буквально рухнул на лавку. Девушка лет пятнадцати участливо протянула ему чашку вкусного травяного чая. Только выпив половину, мальчик почувствовал, что приходит в норму и может оглядеться. И первым делом он заметил, что его форма изменилась на кирпично-красный и очень удобный комбинезон. От прошлой одежды осталась только нашивка бирюзового пса на груди. Рядом с ним уже сидело несколько ровесников в точно таких же комбезах, только с другими нашивками. Ну, строго говоря, не совсем таких же. У девочек комбинезоны были немного приталены и, кажется, проще снимались. Закончив со своим столом, Гарри перевел взгляд на остальные. Из его соседей распределен уже был лишь Теодор, сидевший за вторым справа столом. На нём и его сокурсниках были длинные плащи цвета охра и свободные рубашки. ЛАЛАЛА Первый заметил его взгляд и энергично помахал, за что был удостоен неодобрительного взора сидящей рядом с ним светловолосой девочки. Гарри кивнул Теодору в ответ и перевел взгляд на еще не распределенных первокурсников.

Брэдли и Джеймс стояли в квадрате с зажмуренными глазами среди примерно пятнадцати других ребят. Первый немного скукожился и в целом производил впечатление довольно жалобное, будто его вот-вот шваброй прогонят из родного дома. Второй, напротив, держался ровно, но, присмотревшись, Гарри заметил, что Эванс сильно побледнел и немного качался. До боли захотелось узнать, что именно видят они. Да и остальные ребята тоже. Были ли воспоминания каждого такими болезненными, или кому-то повезло увидеть что-то хорошее?

В голове мгновенно стали появляться придуманные образы ребят, которые жили почти совсем без разочарований и, соответственно, видели в этом свете семейные вечера, улыбки родителей, светлый и уютный дом, окруженный яркими фонарями. Стало немного грустно.

— Джеймс Эванс распределен на факультет Зельеварения!

Услышав это, Гарри быстро перевел взгляд на своего соседа. Стандартная школьная форма мальчика прямо на глазах Поттера превратилась в плотный синий халат ученого, похожий на тот, в котором профессор Дейсбург показывал им химические опыты. Джеймс распахнул глаза и почти тут же нахмурился. Гарри постарался поймать его взгляд, но Эванс, никого не замечая, направился к своему крайнему слева столу, чем очень расстроил и так грустящего Поттера. В душе возникла иррациональная обида. Только у него вроде все наладилось, как жизнь вновь не дает ему насладиться мимолетным счастьем. Но долго расстраиваться было не в характере Гарри, поэтому уже через минуту он горько вздохнул, взял еще одно печенье и вновь перевел взгляд на распределяемых.

И во время: как раз в эту секунду профессор Друин объявила, что Брэдли попал на факультет Боевой Магии. Гарри удивился. Строго говоря, Скилл не производил на него впечатление боевого человека. Но, если честно, и сам Поттер на воина не сильно походил, так что мальчик отогнал от себя эти мысли и приветливо улыбнулся светящемуся от радости соседу.

Гарри обратил внимание на профессорский стол и удивленно осмотрел учителей: ни один из них не выглядел сильно старше пятидесяти. А большая часть — вряд ли старше тридцати. Это так разнилось с его прежней школой, где не было ни одного хотя бы относительно молодого учителям за исключением, разве что, миссис Тетчер, ей не так давно исполнилось тридцать семь. В общем-то, действительно пожилыми (да и то не особо) из профессоров выглядели только двое мужчин: один в смешной мантии с нарисованными на ней звездами в солнечных очках, а второй в строгих очках и с какой-то мечтательной улыбкой на лице.

Еще через пять минут под светом осталась лишь одна девочка. Вокруг уже слышалось множество шепотков, ведь всем надоело сидеть на одном месте. От скуки (и нежелания слушать хруст печенья во рту у Брэдли) Гарри стал разглядывать незнакомку, с некоторой озадаченностью отмечая, что где-то ее уже видел. Волосы цвета молочного шоколада мягкими, жидкими волнами обрамляли чересчур бледное и худое лицо. Кончик носа был чуть-чуть опущен вниз, а вот брови наоборот немного приподняты. Тело под немного мешковатой «первичной» формой казалось еще более хрупким и тонким. В целом девочка чем-то напоминала ему фарфоровую фигурку.

Еще через несколько минут в зале поднялся шум и гам. Никто уже не хотел просто ждать. И даже профессора, как показалось Гарри, заволновались. Но как только заместитель директора направилась в сторону девочки с явным намерением проверить, все ли с той хорошо, та с громким охом распахнула глаза. Под аккомпанемент радостных голосов ребят ее форма стала приобретать очертания чего-то среднего между мантией и платьем, выделявшегося лишь бирюзовой нашивкой кошки и капюшоном.

— Кейлих Вэйн распределена на факультет Ментальной Магии! — провозгласила мисс Друин с явным облегчением, и девочка неровными зигзагами направилась к крайнему правому столу.

Интерлюдия №2: Большой зал, Хогвартс

Директор Дамблдор с легкой улыбкой наблюдал за распределением первокурсников. Его многие обвиняют в безразличии к людям, но это не совсем так. Детей он любил, причем не извращенно — как, опять же, говорят злые языки. И первое сентября было его самым любимым днем в году. Хогвартс вновь наполнялся смехом, топотом, счастливыми криками и улыбчивыми лицами. Кроме того, каждый год приходили новые ученики — маленькие копии своих родителей. Чаще всего Альбус развлекал себя на празднике тем, что пытался угадать, кто чей сын или дочь. И почти всегда выходило, к его радости.

Вот в середине строя шла пепельноволосая девочка, в которой Дамблдор с легкостью узнал дочь Изабель МакДугал. Даже выражение лица первокурсницы было то же самое, что и у ее мамы много лет назад — волевое и ехидное.

Недалеко от нее высился хмурый (что довольно удивительно для одиннадцатилетнего ребенка) темноволосый мальчик, в котором директор признал сына Натали Нотт. Альбус, может быть, даже задержал бы свое внимание на парнишке подольше, но сейчас его интересовала другая черноволосая голова, которую он почему-то не мог найти в неровном строю первокурсников.

Гарри Поттер, его маленький герой. Хагрид сказал, что мальчик — просто вылитая копия своего отца, но никого похожего на Джеймса Дамблдор найти в строю не мог даже рядом с Роном Уизли, которого Молли (Альбус пытался уговорить ее не усердствовать так, но женщина пропустила это мимо ушей) все лето настраивала на дружбу с «Гарричкой». Либо у нее ничего не вышло, либо герой не попал на поезд. Но директор решил не делать поспешных выводов, а дождаться фамилии Избранного в списке.

— МакДугал, Мораг! — пепельноволосая девочка с гордо поднятой головой вышла к шляпе. Та думала от силы минуту, прежде чем отправить ее на Когтевран. Альбус с улыбкой проводил новую представительницу факультета воронов до стола. Ее мать тоже когда-то там училась.

Мун, Нотт (тот, к слову, попал на Слизерин, как и его отец), Перкс и, наконец…

— Поттер, Гарри!

Зал зашебуртал, многие вытянули шеи, чтобы наконец увидеть знаменитого Мальчика-Который-Выжил, но к табурету никто не спешил.

— Поттер, Гарри! — недовольно повторила милая Минерва, оглядев строй своим фирменным строгим взглядом.

Но никто не вышел к Шляпе. Гарри Поттер в Хогвартс не приехал.

* * *

Уроки в школе Миракулум в 1991 году начались лишь второго сентября по одной простой причине: первое число было воскресеньем.

Гарри чувствовал, что у него от волнения мелко-мелко трясутся руки, но, сколько бы он не косился на них, внешне эта дрожь никак себя не проявляла. Мальчик заключил, что это к лучшему. Никому не хочется прослыть трусом в первый же день учебы.

Его соседи же, казалось, волнение не испытывали от слова совсем. Джеймс уже пять минут заправлял свою кровать, стараясь, чтобы ни одной складки на бирюзовом покрывале не осталось. В принципе, все и так уже было идеально, так что Гарри искренне не понимал, какого же результата хочет добиться Эванс.

Вот ЛАЛАЛА Первый вел себя абсолютно противоположно: валялся на мятом одеяле с наполовину расстегнутой рубахой и ужасно растрепанными волосами, о чем-то эмоционально рассказывая остальным. Хотя Гарри ли судить об аккуратности прически? Мальчик машинально пригладил свой непослушный ежик и тяжело вздохнул. С ним сделать не получалось ничего, как бы тетя Петуния не пыталась.

А она пыталась. Петуния Дурсль была на редкость упрямой и педантичной женщиной, что нередко было причиной ее нервных срывов. Любое несовершенство (а прическа племянника несомненно была именно им) не могло существовать в ее идеальном мире. Что только она ни делала: стригла его налысо, заставляла растить, мазала всякими маслами, однажды даже купила целую коробку бриолина, который был едва ли действеннее всего остального.

Брэдли же, пусть и полностью одетый в свой комбинезон (в день распределения ему и Гарри пришлось пойти к старшим мальчишкам за помощью, потому что снять у них его не выходило), сладко посапывал, положив голову на стол. Ему, как Поттер успел заметить, вообще тяжело давались подъемы, особенно ранние.

Но колокол (на самом деле это было что-то отчасти похожее на звонки в обычных школах только с более приятным звуком, так что колоколом оповещения называли лишь формально) не пожалел спящего Скилла и прозвенел, оповестив голодных ребят о начале завтрака.

Обычно Гарри никогда не пропускал завтрак, потому что не знал, что натворит до обеда и получит ли сегодня ужин. Однако дрожь от рук передалась в каждую клеточку тела мальчика, и аппетит как-то пропал. А тут еще и Джеймс, рядом с которым было гораздо спокойнее, ест за другим столом.

— Хей, однокашники, слушайте меня! — прервал размышления Гарри звонкий девчачий голос. Мальчик оторвался от гипнотизирования тарелки с омлетом и поднял голову на источник звука.

Над первокурсниками его факультета возвышалась (за счет того, что она, в отличие от других, стояла) рыжеволосая девочка с искрящимися золотисто-зелеными глазами. В руках у нее находилась кипа каких-то бумажек, а палочка была всунута в пучок волос.

— Кто не знает, меня зовут Холланд, можно просто Хол, если вам трудно выговорить пару букв, — задорно произнесла она и, приподняв стопку бумаг, чтобы все обратили на нее внимание, продолжила: — У меня тут расписание уроков на этот год, так что не убегайте, пока не получите его. К слову, для любопытных, у всех курсов первым будет Медитация, которую преподает профессор Хоуп. Не знаю, кто она такая и что из себя представляет, но звучит интересно.

Фамилия учительницы отозвалась у Гарри в голове чем-то знакомым, но вспомнить, откуда он ее знает, не выходило. Хотя, было бы логично предположить, что кто-то просто упомянул профессор Хоуп в разговоре с ним.

— А старосты наши где? Разве раздавать расписания не их работа? — немного резко поинтересовался темноволосый мальчишка с бирюзовым гепардом на груди и похожим на квадрат лицо. Кажется, в мелодрамах тети Петунии это называется волевым подбородком.

Гарри мысленно усмехнулся от мысли, что почти стал его соседом. В принципе, он был даже очень рад тому, что по итогу попал к псам. В груди теплилось какое-то иррациональное чувство патриотизма и гордости за свою комнату, хотя ничего особого это все не значило.

— Отличный вопрос, Воткинс, — хмыкнула Холланд. Мальчик от звука своей фамилии поморщился, удивив тем самым Гарри, да и, судя по удивленному лицу Брэдли, также наблюдавшего за происходящим, не его одного. — Мисс Кинг и мистер Браун попросили меня помочь им, потому что им надо было куда-то отойти. Но они должны скоро вернуться, чтобы проводить нас.

— А я знаю, кто такая профессор Хоуп! — выдала внезапно девочка с короткой темной стрижкой, сидевшая слева от Гарри. — Видите, учителя бейджики надели? Так вот у той светловолосой девушки написано «Аннамей Хоуп».

Все как по команде повернулись к столу преподавателей, силясь разглядеть хоть что-то на бронзовых бейджиках, что действительно появились у профессоров на мантиях. Гарри же даже не пытался. Его очки, конечно, помогали ему читать вывески и видеть записи на доске, но с такой задачей явно бы не справились. Зато он сумел поймать веселый взгляд профессора Адамса, с удовольствием оглядывавшего гомонящих ребятишек.

— Ну ты и глаз-алмаз, Рит! — выдала всеобщее восхищение очень красивая девочка с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Коротко стриженная надулась от гордости (чем вызвала смешок у еще одной девочки, которую Поттер не видел за Воткинсом и еще одним улыбчивым парнем).

«Рита Ханниган», — наконец возникло в голове у Гарри имя глазастой девочки. Они познакомились вчера в одной из комнат отдыха, которые были поистине замечательным местом: множество магических игрушек (Гарри особенно поразили живые солдатики), настольных игр, приключенческих книг и удобных пуфиков. Даже старшекурсники любили туда захаживать и возиться с «малышней».

— Она такая красивая, — восторженно выдохнула еще одна незнакомая Гарри девочка с темными, но на этот раз длинными волосами и кучей веснушек. Светло-рыжий Хьюго Гросс, с которым Поттеру довелось сыграть в шахматы, кивнул, уставившись на молодую профессоршу каким-то непонятным для Гарри взглядом.

У Гарри голова шла кругом от количества новых лиц вокруг него, но он очень не хотел, чтобы это кончалось. Раньше его никогда не брали вот в такие разговоры, одноклассники сторонились, и, в принципе, даже без него тот класс абсолютно не был дружным. Так что оказаться в такой вот атмосфере было очень приятно.

— Расписание возьми, — щелкнула у него перед глазами Холланд, так и не севшая на свое место. Мальчик залился краской и поспешил взять у девочки из рук листок. — Ты ведь Гарри, да? Из Англии?

Все внимание тут же перешло к нему, заставив Поттера покраснеть еще сильнее. Раньше если на него и обращали внимание в школе, то только чтобы оскорбить или передать слова учителя, поэтому, что делать с искренним интересом к нему, Гарри не знал.

— Ну да, я из Англии, графства Суррей, — все-таки выдавил он из себя, когда Брэдли незаметно для остальных ткнул его в бок.

— И как ты тогда попал в Миракулум? — приподняв одну бровь, спросил второй рыжий мальчик с тяжелым взглядом темно-карих глаз.

— Ну я не знаю, мне просто пришло письмо и отсюда тоже, — пожал плечами Гарри. Он уже думал над этим вопросом и даже почти уговорил самого себя спросить об этом у профессора Адамса, но все же не решился. Да и жизнь в лицее так захватила его, что мальчик забыл о подобной мелочи.

— Да ты крут, бро, — уважительно кивнул ему светловолосый мальчик, непонятно почему сидевший в солнцезащитных очках, не дававших нормально разглядеть его лицо.

— Хей, ребят, наш староста идет, — прервал обсуждение светло-русый паренек, почему-то очень похожий на профессора Адамса, и все сразу развернулись к действительно подходящему к ним высокому парню с шапкой темных кудрявых волос.

— Все поднимаемся и разбиваемся по парам. Да побыстрее, мне тоже на урок надо успеть, — хлопнул в ладоши мистер Эллиот Браун, когда встал рядом с Холланд. — Марлоу, Гриффит, МакФлай, вам особое приглашение нужно? — окликнул он еще троих однокурсников Гарри, которые все это время были заняты какой-то своей беседой и не обращали внимания на остальных.

Гарри в пару, конечно, достался Брэдли, чему мальчик был рад, потому что боялся обидеть остальных тем, что не помнит почти ни одного имени. Рыжая Холланд осталась стоять рядом со старостой, даже не попытавшись найти себе пару. Да ей бы все равно не хватило, и, видимо, девочка об этом прекрасно знала.

— Так, раз уж такое дело, то будешь моим помощником, — заключил Эллиот, улыбнувшись довольной Хол. — Шагом марш за мной!

* * *

Староста оставил их в толпе остальных первокурсников у кабинета Медитации и, отсалютовав, исчез за углом. Гарри огляделся в поисках Джима или ЛАЛАЛА Первого, но те нашли их первыми и вскоре оказались рядом.

— Что у вас там за референдум был? — полюбопытствовал Тео, опередив Джеймса, открывшего было рот.

— Да ничего особого. Получили расписания и обсудили учителя, — достаточно небрежно ответил Гарри, сжимая в кармане заветный листок, а у самого в груди разлилось незнакомое приятное чувство.

— А мы просто расписания получили. К слову, кто сегодня с кем попадет? Надо решить, кто с кем где сидеть будет, — тут же спохватился ЛАЛАЛА и вытащил из кармана уже немного помятый листок. — Ну на Медитации сейчас и разберемся. Дальше у меня Чары, а у вас?

— ОБМ, — кратко ответил Джеймс, что-то помечая карандашом в своем расписание, которое достал из учебника.

— И у нас, — произнес Гарри, смотря на колонку понедельника. Брэдли зачем-то кивнул, подтверждая его слова.

— Черт, один-одинешенек останусь, — цокнул Ридикл. — Ладно, переживу уж.

До начала урока ребята успели быстро распределить весь предстоящий день. Со звонком же колокола дверь кабинета как по волшебству (хотя это и было волшебство) открылась, пуская гомонящую толпу из шестидесяти четырех первокурсников внутрь.

— И кто придумал делать одно занятие на все факультеты? — проворчал Джим, оставшийся несмотря на толкучку прямо рядом с Гарри.

Комната была обставлена, мягко говоря, очень необычно для кабинета. Вокруг не было никаких столов, стульев и прочей подобной мебели. Даже обычной школьной доски нигде не наблюдалось. Только ворсистый ковер на весь кабинет и множество различных разноцветных подушек, за которые между парой ребят развернулась настоящая борьба.

— Здравствуйте, класс, — прервал метания первокурсников тихий, мелодичный голос, почему-то напомнивший Гарри арфу. Из боковой комнаты

вышла девушка очень маленького роста лет двадцати с чем-то, которую «красные» видели сегодня за завтраком. Она была чем-то похожа на видение в своем белом платье в пол и со светлыми распущенными волосами. — Берите все подушки,

рассаживайтесь поудобнее. Да-да, прямо на полу. Можете также снять свою обувь и

поставить ее рядом с входной дверью, — нараспев произнесла она.

Ребята немедленно и в полной тишине выполнили все, что она сказала, зачарованные ее голосом. Гарри почувствовал, будто внутри него образуется что-то такое спокойное и великое вроде моря. Хотелось просто лечь и молча слушать кого-то, мысленно качаясь на волнах покоя.

— Давайте знакомиться.

Меня зовут профессор Аннамей Хоуп, — произнесла девушка, когда все уселись и, по-доброму улыбнувшись, добавила: — Но, думаю, многие уже это знают. Большинство моих уроков проходят почти в полной тишине, но, так как сегодня мне нужно ввести вас в курс, то придется немного поговорить. Обещаю, дальше я вас почти никогда не буду спрашивать, потому что теория здесь не главная. Медитация — урок практики. Кто-нибудь знает, что это такое, медитация?

Один мальчик в светло-зеленой куртке с изображением гориллы на груди поднял руку, и профессор Хоуп благосклонным кивком разрешила ему ответить.

— Робин. Робин Джонстон, — непонятно зачем представился он, теребя конец футболки, выглядывающей из-под куртки. — Это самосозерцание для внутренней сосредоточенности и самопознания, — ответил

он немного пискляво, над чем не преминули похихикать Теодор ЛАЛАЛА Первый, за что заслужил неодобрительный взгляд сидящей рядом черноволосой девочки также в куртке «зеленых».

— Верно, — кивнула профессор, улыбаясь. Робин моментально

покраснел. — Но кто мне скажет, зачем этой дисциплине учат в школе магии?

Класс молчал. Никто не знал, что ответить профессору. Гарри даже немного испугался.

Вдруг они должны это знать, но не знают? Профессор Хоуп тогда загрустит. А Гарри

совсем не хотелось ее расстраивать. Да и портить впечатление о себе и своих сокурсниках на первом же уроке не хотелось. Решит, что они глупые, и все. К сожалению, мальчик не понаслышке знал о том, что некоторые учителя сразу помечают тебя недалеким, если не ответишь на их вопрос.

— Для того, чтобы лучше контролировать свои магические потоки. Чтобы научиться

правильно дозировать магию для заклинания или зелья. Чтобы не навредить

окружающим магическими выбросами, если эмоции выйдут из-под контроля, — проткнул тишину очень тихий голос кого-то, сидевшего за Гарри. Мальчик, как и все остальные, обернулся в поисках ответившего. С некоторым удивлением он заметил девочку, что распределили тогда последней. Под взглядами

однокурсников она немного съежилась от смущения, но продолжала смотреть прямо в

глаза учительнице из-под своего капюшона.

— Абсолютно верно, мисс Вэйн? — продолжая улыбаться, уточнила профессор Хоуп. Девочка

сдавленно кивнула, все зажимаясь под взглядами однокурсников. — Да, именно

контроль над своей магией и магическими потоками мы и будем совершенствовать на

уроках Медитации. Давайте же приступим…

* * *

ОБМ Гарри разочаровало так, что и говорить неохота. Он уже успел понять, что это один из важнейших уроков для его факультета, так что ожидал чего-то захватывающего. Да и первый урок Медитации ему жутко понравился, поэтому мальчик готовился к интересному рассказу.

Все вышло с точностью до наоборот. Профессор Престон оказался пусть и подвижным старичком, но отвратительным рассказчиком. Он совершенно не умел расставлять интонации, из-за чего самое важное дети как раз и прослушивали. Конспект вести благодаря этому было просто невозможно, хоть Гарри и пытался первые минут десять. Но, в очередной раз потеряв нить рассказа, забросил и, наверное, впервые пожалел, что сел с Джеймсом, а не Брэдли. Первый усиленно продолжал записи, не намереваясь упустить хоть что-то, Скилл же тоскливо смотрел на него с соседнего ряда, тоже помирая со скуки. Впрочем, как почти весь класс. Оставалось только слушать нежные переливания звуков, издаваемых колокольчиком, что висел рядом с открытым окном. Гарри попытался вспомнить название подобных, ведь очень похожий висел в аптеке на главной улице Литтл-Уингита, но не смог.

Следующий урок для красных был пропуском, так что «Прекрасная» Эмма быстро довела их до одной из комнат отдыха и убежала на Нумерологию, оставив юных боевых магов без присмотра. Наверное, это было бы промашкой в любой другой набор, но первокурсники этого года в большинстве своем оказались вполне добродушными. Кроме того, как-то само собой вышло, что Рыжая Холл стала неявным лидером среди них, решая все мелкие проблемы.

После ОБМ говорить с кем-то особо не хотелось, поэтому, оставив Брэдли играть в шахматы с русым зеленоглазым и тоже молчаливым Артуром Гриффитом, Гарри засел за выбранную методом научного тыка книгу.

Время пролетело незаметно для Гарри, поглощенного историей. Он даже взял с собой книжку на обед, но почитать там ему не дала их староста Эмма, заставив убрать историю в сумку — негоже портить каплями супа казенное имущество.

У теплиц, где должен был пройти последний на сегодня урок красных — зоология, их уже ждали юные Ментальные маги, похожие на адептов какого-то культа в своих черных платье-мантиях с капюшонами.

Ребята быстро разошлись по компаниям, поднимая небольшой гул. Даже Брэдли с интересом слушал рассказ девочки с темными волосами и веснушками. Гарри был не уверен, как ее зовут, но имя точно начиналось на Р. Мальчик быстро заскучал, но в какие-либо разговоры встревать не решился, боясь, что сморозит какую-нибудь чушь перед всеми, и его вновь будут считать чудаком. Поэтому он огляделся, особо ни на что не надеясь, в поисках

таких же одиночек, и на глаза ему попалась та самая девочка, с урока Медитации.

Сначала мальчик не хотел ее тревожить, да и нелегко просто так подойти и познакомиться, но все же, набравшись храбрости, он подошел:

— Привет. Мое имя Гарри Поттер. А как тебя зовут? —после этой фразы мальчик от волнения задержал дыхание, боясь лишний раз шевельнуться.

— Кейлих Вэйн, — так тихо ответила она, что Гарри пришлось чуть-чуть податься вперед, чтобы услышать.

— Очень приятно познакомиться, — выдохнув, улыбнулся он и протянул руку, до которой Кейлих

дотронулась лишь кончиками страшно холодных пальцев.

На несколько секунд повисло неловкое молчание, пока Гарри придумывал тему для разговора, но тут пришел профессор и запустил всех внутрь небольшого домика, где проводилась теоретическая часть зоологии.

Урок прошел вполне спокойно. Профессор Ламберт был немолодым серьезным мужчиной, похожим на академика, потому что страсти к животным в нем не чувствовалось, что не мешало ему тянуться к знаниям о них. Рассказывал он вполне спокойно и неторопливо, чтобы дети могли все записать. Вообще, зоология больше всех оказалась похожей на обычный школьный урок.

После занятия Гарри хотел было поговорить еще с Кейлих, но той и след простыл, так что ему ничего не осталось, кроме как пойти со своими одногруппниками в Миракулум.

Учиться Гарри нравилось. Большую часть уроков вели довольно молодые профессора, которые еще не успели устать от преподавания, так что занятия проходили интересно и с огоньком.

На уроках Трансфигурации Гарри действительно застывал, следя за каждым движением и словом профессора Эндрюса. Не потому, что он был «невероятно красив», как достаточно громко шептала своей подруге сидящая за ним темнокожая девочка с истинно афроамериканской прической в зеленой защитной куртке природоведов. Просто профессор обладал каким-то магическим обаянием и невероятно чарующе рассказывал даже самые скучные вещи. Однако после первого же урока мальчик заметил, что он почти ничего не записал и очень расстроился.

 — Ты успел что-нибудь законспектировать? — обратился Гарри к идущему рядом Брэдли, чувствуя себя нелепо от того, что не только ни слова не написал, но и не запомнил ни капли из рассказанного.

— Нет, — кратко ответил Скилл, чем еще больше расстроил Поттера. Мальчика, немного неожиданно, грызла совесть за то, что он так небрежно относится к знаниям. Поэтому он твердо пообещал себе в следующий раз быть внимательнее, а конспект этого занятия переписать у Джеймса.

Впрочем, на следующий день оказалось, что и Эванс не сильно продвинулся в этом, за что ужасно себя корил вплоть до порывов опросить каждого, у кого уже был урок, чтобы заполнить ужасающую мальчика пустоту его тетради.

— Вы мое мнение знать не хотите, но это не помешает мне его высказать, — насмешливо произнес Тео, наблюдая со своей кровати за метаниями Джима. — Мистер Эндрюс — худший тип учителей, мы наблюдаем за ним, а не за его словами. Это мешает воспринимать информацию, так что придется заучивать учебники.

Дуэлинг — главный предмет на его специальности — оставил у Гарри смешанные чувства. С одной стороны, слушать первые десять правил дуэлей было интересно, с другой — до этого примерно час шла техника безопасности, а по-настоящему позаниматься им не дали.

— Физическая подготовка в нашем деле безусловно важная составляющая часть, — строго произнес их декан и в то же время профессор Дуэлинга Дерек Бон. — Но она не будет стоить ровным счетом ничего без развития еще одной мышцы, которая находится вот тут, — мужчина многозначительно постучал указательным пальцем по голове Холланд, сидящей перед ним.

Нумерология оказалась той же самой математикой, что была у него в начальной школе. Только теперь не приходилось терпеть ежесекундные крики мисс Торнхилл — сухощавой женщины за шестьдесят, любившей в этом мире только Евклида (которого упоминала ежесекундно) и своего терьера (которого, по не особо загадочному стечению обстоятельств, тоже звали Евклидом). Наоборот, профессор Мэттьюз говорила очень спокойно, порой даже слишком, но объясняла все довольно хорошо.

Гарри с удивлением обнаружил множество пробелов в своих знаниях даже простого счета. К примеру, делить столбиком пришлось учиться заново. Но совсем было худо выходцам из магических семей — они никогда в своей жизни не сидели часами за решением стопки однотипных примеров. И если Теодор с Брэдли справлялись довольно спокойно, не находя в цифрах ничего сложного, то Джеймс с бесконечным терпением решал и решал одно и то же, пока не добивался совпадения ответа с тем, что был на доске или дополнительных объяснений от профессора Мэттьюз.

Больше всего лично Гарри, наверное, понравились Чары, которые преподавала относительно молодая и очень подвижная профессор Харингтон с таким ярким и весенним именем Эйприл. Она рассказывала настолько живо, что ручка (когда Гарри рассказал своим друзьям о том, что в Хогвартсе используют для письма перья и у него даже есть парочка, те смеялись до упаду, странно, что не свалились с кроватей) сама летела по строчкам, оставляя ровный чернильный след букв.

— Магия, она как кошка, — говорила профессор, не забывая визуализировать свою метафору ловко созданной иллюзией. Между партами ребят прошлась будто живая серая кошечка с гордо поднятой головой. — Пока ты своими упорством и силой воли не заставишь ее себя уважать, она никогда не даст себя погладить.

Иллюзорная кошка запрыгнула на парту близнецов Смит и, ловко увернувшись от цепких пальчиков девочки, вернулась к мисс Эйприл — так себя разрешила звать профессор Мэттьюз, — где и распалась на сотни сверкающе-золотых песчинок.

Учиться Гарри действительно нравилось. Но его по-настоящему огорчало то, что на уроки Алекса ему было не попасть, ведь артефакторику, что мало удивительно, преподают только на факультете Артефакторики. А послушать профессора Адамса действительно хотелось. Гарри успел притереться к Алексу, пусть они почти и не общались. Просто с ним было спокойно и как-то по-домашнему. Это был первый (второй, если считать соседку миссис Клинтон, которая угощала его вкусными пирогами пока не умерла в возрасте восьмидесяти шести лет) взрослый в его жизни, от которого опасности не чувствовалось совсем.

— Гарри! Рад тебя видеть! — остановил Алекс мальчика в коридоре вечером пятницы, когда тот возвращался из библиотеки со справочником по Зельеварению, посоветованным Джеймсом.

—Здравствуйте, профессор Адамс, сэр, — вежливо поздоровался Гарри, стараясь сдерживать свою радость от встречи, что было довольно трудно из-за его эмоционального характера.

— Гляжу, книжки умные читаешь, образовываешься, — улыбнулся Алекс, кивком головы указав на сборник. — Если честно, никогда не любил этот предмет. Так что не хочешь оторваться и зайти ко мне на чай?

Нежелание беспокоить своим присутствием хоть кого-то, тревожность, что это лишь элементарная вежливость и чисто подсознательное чувство страха идти куда-либо с малознакомым взрослым, впихнутое всеми памятками для детей за эти годы, буквально кричали «НЕТ!»

— Да, — ответило желание быть нужным, и Гарри повторил за ним. Но все же поспешно добавил: — Только если я не помешаю.

— Не помешаешь, —хохотнул Алекс. — Пойдем, тут недалеко до моей скромной обители.

До кабинета профессора Адама оттуда и правда было недалеко, так что уже через полторы минуты Гарри нашел себя сидящем на мягком диванчике за небольшим деревянным столом, в то время как Алекс суетился на импровизированной кухоньке, заваривая самый обычный маггловский чай.

— Ну как тебе Миракулум, Гарри? —поинтересовался профессор, ставя довольно вместительную кружку, больше похожую на супницу, перед мальчиком. — Скажи, замечательное место.

— Здесь очень хорошо. Гораздо лучше, чем в моей прошлой школе, —ответил ему Гарри, неловко обхватив руками немного горячую кружку. Чай пах восхитительным букетом самых разных трав, но попробовать его пока не выходило из-за слишком высокой температуры, так что мальчику пришлось дуть на воду. Вот Алекса это ни капли не смутило, он спокойно попивал этот кипяток, кажется, даже умудряясь наслаждаться вкусом.

— Понимаю, я тоже когда-то учился в обычной школе, отец заставил. Он маггловский ученый, и долго не мог принять тот факт, что вместо физики его дети будут изучать «как делать фокусы», — с теплой улыбкой поведал профессор, достав из стоящей рядом тумбочки миску с печеньем. — До сих пор жалею, что не видел своими глазами, как мама убеждала его в том, что магия существует.

— Видимо, у вас замечательные родители, профессор Адамс, — с легкой ноткой зависти произнес Гарри, наконец отпив оказавшийся очень вкусным чай.

— Так и есть, — кивнул парень, задумавшись. На полминуты между ними повисла тишина, разрушаемая только тихими звуками глотков. — Жаль, что ты попал не ко мне на факультет. Я думал, ты станешь лисом. Быть кем-то еще с фамилией Поттер* очень странно.

— Я тоже немного ну…жалею, — немного грустно и сонно согласился с профессором Гарри. Сидеть вот так с почти обжигающей чашкой в руках на уютном немного обшарпанном диванчике было так тепло и успокаивающе, что он почувствовал мягкие касания Морфея на своих невольно закрывающихся глазах.

— Что, я настолько скучный? — весело уточнил Алекс и, попытавшись взять печенье из миски, нечаянно смахнул ее на пол. — Ага, понятно, — немного обреченно вздохнул парень и полез под стол — поднимать упавшее угощение. — Ничего нового. Гарри, если ты засыпаешь, то лучше иди, мы еще успеем попить с тобой чаю.

— Да нет, все в порядке, — немного подобрался Гарри, — просто чай горячий слишком.

— Так что же ты сразу не сказал? — высунулся из-под стола профессор Адамс и, что-то прошептав себе под нос, ткнул палочкой на чашку. Пар, до этого крутящийся над ней, пропал чуть ли не в мгновение ока, и уже через пару секунд Алекс, отведя палочку, спросил: — Так лучше?

Гарри аккуратно отхлебнул, готовясь обжечься, но на этот раз чай оказался теплым, даже прохладным. Так что мальчик немного восторженно кивнул и сделал еще глоток, уже больше.

— Вот и классно! Я тебя научу, когда ты поднаберешь основы в колдовстве. Заклинание нетрудное, но в программе его нет, — радостно произнес Алекс, наконец закончивший подбирать печенье с пола, которое тут же без сожаления выбросил, достав новое.

*Potter, кто не знает, с английского переводится как «гончар». Фамилия так и отсылает к факультету артефакторики.

* * *

— Скууууучно, — протянул Теодор, плюхнувшись на свою итак мятую кровать. — Скуууууууууучно, — повторил он еще протяжнее.

— Попробуй тогда заняться чем-то полезным для разнообразия, — немного раздраженно предложил Джеймс, старательно пишущий уже третий тетрадный лист конспекта по Истории Магии на вторник.

— Нееееет, — немного подумав, вновь протянул Тео, заложив руки под голову. — Мой кузен Грег говорит, что в пятницу надо пить и патить.

— Тебе одиннадцать лет, какое «пить»? Разве что теплое какао на ночь, — откинулся Джеймс на спинку стула, открыв Гарри для просмотра свое сочинение. Поттер честно старался писать все самостоятельно, но он не совсем понимал план, которому надо было следовать при написании, поэтому Эванс великодушно позволил ему сверяться с его работой. — Да и слова «патить» не существует.

— Ну теперь существует, я же его сказал, — сел на кровати Тео. И тут же оживленно хлопнул в ладоши: — Брэдли, друже мой, открой, пожалуйста, окно, там Пеночка прилетела!

Брэдли оторвался от своей домашней работы и, чуть привстав, дотянулся до ручки окна, открыв его.

Сова влетела так стремительно, что Гарри не сразу сообразил, чем является серая комета, пронесшаяся прямо у его носа, хоть он и слышал слова Тео до этого. Немного покружив над кроватью ЛАЛАЛА, птица основательно уселась на деревянную резную спинку и, не церемонясь с хозяином, сбросила прямо на лицо Теодора конверт из плотной желтоватой бумаги.

— Пущу на День Благодарения вместо индейки, — не особо серьезно погрозил Пеночке Ридикл, на что та лишь саркастично ухнула и принялась вычесывать свои перья.

Тео фыркнул и, переведя внимание на конверт, пробормотал себе под нос:

— Лишь бы от тети Мэй.

Видимо, это было не от тети Мэй. С кровати Гарри было отлично видно, как лицо Теодора помрачнело, а сам он с явным, хоть и старательно скрываемым, раздражением быстрыми движениями достал само письмо и принялся читать, даже не давая никаких комментариев вслух, как делал то обычно.

Брэдли немного сочувственно глянул на друга, но, как почти всегда, ничего не сказал и вернулся к своей тетради.

Несколько минут, пока Ридикл читал письмо и хмурился все больше, прошли в на удивление напряженном молчании. Даже Джеймс, казалось, поймал себя на мысли, что с вечно болтающим ЛАЛАЛА как-то привычнее и уютнее.

— Други мои! — преувеличенно бодро произнес Тео, скомкав письмо и, не вставая, бросив его в мусорку. — Мы находимся с вами в одном из самых чудных мест на Земле, и только и делаем, что учимся! Пора это исправить!

— Ты? Учишься? — скептично переспросил Джеймс, но Ридикл его проигнорировал.

— И что ты предлагаешь? — заинтересовался Гарри, которому, если честно, очень сильно надоело сидеть за учебниками и контекстами, хотя поначалу он находил это верхом блаженства.

— Сегодня ночью мы идем гулять! — хлопнул в ладоши Тео, даже спрыгнув с кровати от охватившего его возбуждения.

— Куда? — нахмурившись, спросил Джеймс. — По школе? После комендантского часа? Ты, верно, шутишь.

— Нет, не шучу! Растрясем это место, — продолжил гнуть свою линию Тео, но, увидев скептическое настроение своих друзей и их лица, искаженные сомнением, жалобным голосом протянул: — Пожааааааалуйста.

Затем он перевел взгляд сначала на Брэдли, который с тяжелым вздохом кивнул, чем очень возмутил Эванса. Следом посмотрел на Гарри.

— Ну ладно, — все еще неуверенно согласился Поттер, чем заслужил непередаваемый взгляд Джеймса, который нельзя было перевести иначе, кроме как «и ты, Брут?!»

Тео ободряюще улыбнулся Гарри и, наконец, повернулся к хмурому Джеймсу, которого, казалось, внутренне ломало только от одной мысли о подобном изуверстве. Под взглядами друзей он даже немного съежился, теребя край своей идеально выглаженной рубашки, но продлилось это недолго. Сориентировавшись, он вновь выпрямился, вернув себе безукоризненную осанку, и строго произнес:

— Ладно. Но только под моим полным контролем. И если я скажу что-то не делать/не трогать/возвращаться, вы меня послушаетесь.

— Конечно, друже мой, — похлопал его по плечу радостный Тео, заставив Эванса поморщиться.

Вся эта сценка улыбнула Гарри. Иметь друзей все еще было чем-то новым для него, но ему определенно нравилось. Было гораздо спокойнее и уютнее жить, понимая, что рядом всегда будет кто-то, хоть в это пока и не сильно верилось.

* * *

Гарри разбудил странный звук прямо у его уха. Сквозь сон он не мог разобрать, что же это было, но и продолжить спать уже не получилось, поэтому мальчик кое-как разлепил глаза и принялся шарить рукой по тумбочке в поиске очков.

Вокруг стоял насыщенный сумрак, еле пробиваемый слабой подсветкой парковых дорожек, змеящихся вокруг Миракулума. Из приоткрытого окна струился прохладный ветерок, позволявший хоть как-то выживать в Луизиане, где было по-июльски жарко даже в сентябре (да и, по словам старших ребят, до января особого похолодания ждать не стоило).

Гарри понадобилось около полминуты, чтобы осознать и разглядеть происходящее. Разбудил его миниатюрный будильник Джеймса, летавший от мальчика к мальчику с легкой и тихой мелодией. Сам Эванс уже успел встать, заправить кровать и начать одеваться в еще вечером подобранную для ночной вылазки одежду. Брэдли, как и Гарри, сидел на кровати с потерянным взглядом и явно успел пожалеть, что подписался на ожидающую их авантюру.

Один Тео продолжал сладко посапывать, развалившись поверх одеяла в своей перекрученной от верчения пижаме. Будильник с шутливым прозвищем Будя уже не отлетал от уха Ридикла, но тому это ни капли не мешало.

— Посмотрите на него. Сам придумал, сам и проспит, — ядовито произнес Джеймс, застегивая свои брюки. — Сразу видно, будущий начальник.

Гарри издал тихий смешок и все же спрыгнул на пол, отдавшийся приятной прохладой в преющем теле. Шутка ли, шестнадцать градусов на улице, и это ночью.

— Брэдли, будь добр, столкни его на пол, — душевно, прижав руку к сердцу, попросил Эванс Скилла. Тот с неожиданно веселой улыбкой, кивнул, и аккуратно пощекотал стопу Ридикла, из-за чего Тео сквозь сон начал смеяться и извиваться, пока не свалился с кровати.

— Эй! — возмущенно воскликнул он, потирая ушибленный затылок, за что тут же получил подушкой в лицо.

— Тише ты, или можно все отменять и возвращаться ко сну, — шикнул Джеймс.

— Куда мы вообще собираемся идти? — тихо спросил взбудораженный Гарри, пытаясь разглядеть в темноте свой второй носок. — Мы же прошли почти весь Миракулум за эту неделю.

— Вот именно, что почти, — поучительно сказал Тео, подняв указательный палец. — Мы еще не были на крыше.

— Крыше?.. — удивленно переспросил Брэдли. На пару секунд повисла тишина, все вновь, как и вечером до этого, в упор смотрели на Тео лишь с одной мыслью: «А не стукнутый ли он?»

— Стукнутый, — заключил Джеймс. — Раз двадцать по голове дверью за первый месяц жизни. Расходимся.

— Ты хочешь залезть на крышу? — удивленно уточнил Гарри у не снимающего самодовольную улыбку Тео. — Это же опасно.

— Ничего там нет опасного. Крыша плоская, по ее периметру бортики и, я уверен, не одно защитное заклинание на них. Я когда мелким был, залез однажды на крышу флюгера и грохнулся бы с нее, но там такая защитная сеть была, что меня буквально оттолкнуло назад, а уже через минуту меня пришла снимать мама Брэдли.

— Что твоя мама там делала? — спросил недопонявший Гарри у стоявшего рядом Брэдли. Вместе они выглядели довольно комично, потому что Скилл был выше Гарри не меньше, чем на полголовы, хотя разница в возрасте у них была лишь в несколько месяцев.

Брэдли уже открыл было рот, чтобы ответить, но его перебил Тео, шуршащий по папкам с бумагами в поисках карты школы:

— Миссис Скилл наша экономка. Ну и за мной мелким еще и приглядывала иногда, — Гарри кивнул, вспомнив, что слышал уже про это, но забыл. — О, нашел! — он достал мятую и замусоленную бумагу, когда-то бывшую планом школы.

Джеймс с брезгливостью и осуждением посмотрел на нее, и быстро отыскал в своем ящике спрятанную в файлик карту.

— Надеюсь, никто не против воспользоваться моей? — спросил он в пустоту.

— Да мне как-то по-барабану, — пожал плечами Ридикл, и вновь бросил карту в бумаги. — Ну что, пойдем?

* * *

— Гарри, ты будешь идти первым как самый маленький и незаметный, — инструктировал их шепотом Джеймс, как только ребята шебурша вывалились в коридор. — Я вторым, проверяя путь по карте. ЛАЛАЛА третьим, чтобы не дай Мерлин он что-нибудь натворил. Ну, а Брэдли прикрывает тылы.

Все быстро закивали и выстроились в нужном порядке. Гарри буквально чувствовал, как его колотит, но прилив адреналина только подталкивал вперед.

Роль Гарри заключалась в аккуратном выглядывании из-за угла для проверки, чист ли путь. В принципе, по дороге им никто из дежурных учителей не встретился, кроме промелькнувшего со стороны кабинета Медитации плаща артефактора. До места назначения таким образом добрались достаточно спокойно.

— Вверх по этой лестнице, и мы на крыше, — восторженно прошептал Тео, оказавшись перед металлическими ступеньками вертикальной лестницы, выглядевшей даже опаснее, чем веревочная, которая вела в домик на дереве Пирса Полкинса — дружка Дадли.

Собравшись с духом, Гарри поставил ногу на первую ступеньку.

Это последняя глава из тех, что уже выложены на фикбуке, дальше они будут выходить (далеко) не так часто.

Уже послезавтра первый экзамен у 11 класса, так что желаю всем удачной сдачи литературы:) Ну и сдающих ОГЭ поздравляю с первым написанным.

Удачного дня!

----------------------

Собравшись с духом, Гарри поставил ногу на первую ступеньку.

— Побежали! — в панике дернул его за руку Джеймс, и потащил за собой, не дав Гарри сообразить, что произошло.

Только через несколько секунд он осознал, что стоило ему ступить на первую ступеньку, как все вокруг замигало красным сигнальным светом, а откуда-то издалека послышались шаги.

Гарри даже от Дадли так стремительно не бегал. Да и не приходилось ему до этого бегать в компании, что, признаться, было немного накладно: все в панике толкались и издавали невероятно много шума. Как-то само собой получилось, что мальчик оказался впереди их небольшой группы, так как бегал он гораздо быстрее. И именно на него легло право выбирать, куда бежать.

Каким-то образом они пронеслись через пятый этаж, где находились кабинеты Нумерологии, Чар и Дуэлинга, затем оказались на втором, чуть не врезавшись во всегда открытые двери Обеденной Залы. Пока наконец не нашли себя в спальном крыле.

Тео, было, дернулся в сторону их коридора, но Брэдли и Гарри одновременно схватили его за шиворот и уволокли в противоположную сторону.

— Совсем дурак? Там же стол дежурного прямо рядом с нашей дверью, — неожиданно резко прошептал ему Гарри, таща в сторону.

— А там коридор девчонок! — также шепотом возмутился Тео, которому было неудобно бежать в таком положении.

Услышав это, вся компания растерянно остановилась прямо посреди коридора их однокурсниц. Куда идти дальше, чтобы спрятаться от мигающего красного цвета и раздающихся, казалось, отовсюду шагов учителей, старост, убийц, монстров — да Мерлин его знает, чьих!

— Стоило вернуться детям, как школа ожила и по ночам, — услышали они где-то вдалеке знакомый полумечтательный голос профессора Престона, преподававшего ОБМ.

— И не говорите, — сухо ответил ему женский голос. Гарри не был совсем уверен, но он напомнил ему голос профессора Нумерологии миссис Чейз. — Безобразие. Им надо спать по ночам, беречь свои организмы, а они бегают по коридорам.

— Дети, — полувозразил, полусогласился профессор Престон. — К слову, как все закончится, зайдите на минуту ко мне в кабинет, Лаура! Мне привезли прекрасный экземпляр в мою коллекцию! Ручная работа индийского монаха. Что интересно...

Голоса удалились, позволив буквально скукожившимся за это время мальчишкам перевести дух.

— Выходы отсюда перекрыты, надо спрятаться, — серьезно прошептал Джеймс, уткнувшись в карту. Гарри посмотрел через его плечо, отчаянно пытаясь найти решение.

— Здесь пустой проход, мы не найдем укрытие, — отрезал Брэдли. — Разве что в спальнях.

Вдруг из противоположного конца коридора послышались достаточно четкие тяжелые шаги. У Гарри душа ушла в пятки, он мысленно попрощался с друзьями, со школой и приготовился объясняться с Дурслями, что это его вернули обратно. Он не сомневался, что их исключат, как только поймают.

«А я так и не написал ни одного конспекта по Трансфигурации, — пронеслась в голове набатом мысль. — И я определенно забыл что-то еще».

Спасение пришло внезапно и немного болезненно. Дверь, которая находилась прямо за их спинами, отворилась, и мальчишек за шиворот затянули внутрь, нечаянно уронив.

— Ну вы и балбесы! — почти восторженно произнес знакомый Гарри голос Холланд.

Потерев ушибленный при падении локоть, он поднял глаза. Рыжая стояла с залихватской улыбкой прямо над мальчишками в длинной медово-желтой футболке с надписью «I am not through away my shot» и коричневых лосинах в крупный горох.

За ее спиной маячила с нескрываемым любопытством в глазах русоволосая девочка в длинной светло-розовой ночнушке Райли Смит — ее брат-близнец Чарльз был Гепардом, их комната находилась напротив родного мальчишкам Пса.

— Мы не балбесы, мы искатели приключений, — наставительно произнес Тео, разлегшийся на полу — ему досталось при этом падении больше всех.

— Ну не знаю, как насчет нас с Гарри и Брэдли, а вот про тебя «балбес» — это еще мягко сказано, — фыркнул Джеймс, уже успевший встать и отряхнуть свою и так идеально чистую одежду. — У меня еще не выпадало возможности представиться вам лично. Джеймс Чарльз Эванс, очень приятная, пусть и неожиданная встреча, — он протянул руку девочкам для рукопожатия.

— Холланд Энн Паркер. Но можно просто Хол, — незамедлительно пожала ее рыжая. — А это Райли Келли Смит, Саманта Рид Смит, — она указала на русоволосую и подошедшую к ним девочку с темными волосами по плечи в небесно-синей пижаме, — и… Кейлих, какое у тебя второе имя?

Гарри с удивлением перевел взгляд на свою знакомую, которую до этого и не заметил. Кейлих сидела на кровати в углу и листала какую-то книгу, явно стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, что, в общем-то, не удалось.

— Элеанор, — с каким-то тяжелым вздохом ответила она своим тихим голосом, пытаясь спрятать враз покрасневшее лицо за книгой.

— И Кейлих Элеанор Вэйн, — радостно закончила представление Холланд. — А вас я всех знаю! Гарри из Англии, Теодор-аристократ, Брэдли-молчун и Очень Опрятный Джеймс.

— О, на нас уже успели повесить ярлыки! Поздравляю, други мои, — шутливо восхитился Тео, все же встав с бирюзового ковра. — Но я предпочту не «Теодор-аристократ», а «Теодор Великий и Невероятнейший», миледи Паркер.

— Заметано, — фыркнула рыжая, присев на стоящую рядом кровать. — Располагайтесь, ближайшие минут пятнадцать вам отсюда не выбраться.

Девочка широким гостеприимным жестом обвела рукой кровати, указывая, куда именно они могут усесться. Тео незамедлительно оказался на кровати порозовевшей, но улыбающейся Райли, Брэдли хотел было присесть рядом с ним, но постеснялся подвинуть друга или девочку и неловко присел рядом с ободряюще на него глядевшей Самантой. Джеймс же повел себя настолько вежливо, насколько мог в данной ситуации, и развернул себе один из стульев, расположившись на нем.

Гарри замешкался. Как Джеймс он уже поступить не мог, если не хотел сваливать одежду девчонок с остальных стульев, к Тео и Брэдли не подсядешь, а Хол чересчур сильно жестикулировала при разговоре, так что он немного боялся получить по носу. Оставалась Кейлих, но девочка за своей книгой выглядела как в крепости, и Гарри всеми волосками на теле ощущал ее напряжение, так что тревожить Вэйн не хотелось.

— Гарри, когда ты так застываешь, у меня ощущение, что мы в ситкоме, и закадровый голос сейчас озвучивает твои мысли. Садись уже, — бесцеремонно прервала его муки Холланд и показательно подвинулась на кровати, освобождая мальчику еще больше места, чем было до этого.

Гарри неловко сел рядом с ней и приготовился уклоняться, если в запале рыжая все же дотянется до него рукой.

— Ну, рассказывайте, где вы были, — почти приказным тоном произнесла Холланд, всем своим видом показывая, что готова слушать.

— А у остальных леди есть реплики в сценарии? — вместо ответа поинтересовался Тео, откинувшись на спинку кровати с нагловатой усмешкой, что, впрочем, может и сделала бы его очаровательным плохишом через пару лет, но сейчас он выглядел как маленький ребенок, который горд, что произнес первое бранное слово в разговоре с друзьями.

— Может и будут, просто обычно Холланд сама способна вести все беседы, — дружелюбно фыркнула Саманта, ее смешок подхватила и Райли, и, Гарри готов был поклясться, что заметил промелькнувшую у Кейлих улыбку. Впрочем, он видел только треть ее лица, так что все же, наверное, обойдемся без клятв.

— Ой, — смущенно охнула Хол, покрываясь красными пятнами. — Простите, я знаю, я иногда говорю слишком много, чем всех раздражаю, но иногда я бываю так восхищена, что не могу уследить за своим ртом. Просто у меня никогда до этого не было друзей, я… Ой, и вот оно опять, — девочка прикрыла рот рукой, и отвела взгляд в пол.

— Хей, все нормально, нам нравится тебя слушать! — протестующе воскликнула Райли, почти в мгновение оказавшись на кровати рядом с Гарри и заключив подругу в крепкие объятия, чем вызвала жалобный писк рыжей.

— Да и ты отличный человек и классный лидер, так ведь, Гарри, Брэдли? — обратилась к мальчикам Саманта. Ребята поспешно закивали, хотя Гарри даже не особо уловил происходящее.

— Ладно, спасибо, но все же дергайте меня, если я забываюсь. Вы все, все семеро, обещаете? — попросила Хол, вновь заулыбавшись, и со всех сторон раздались немного запоздавшие согласные звуки.

— О, вот это у вас запас! — поспешил перевести тему Тео, которого, как успел разглядеть Гарри, немного передернуло от подобной сентиментальной сцены. Как и Джеймса, но обзор на него был хуже, так что, опять же, обойдемся без «готов был поклясться».

— Ты про шоколадные лягушки? — спросила Райли, доставая с полки, куда смотрел Тео, целую коробку чего-то, чего Гарри не знал. Но сине-золотые обертки выглядели красиво и многообещающе. — Это почти наша гордость. Дядя Честер подарил нам с Чарльзом по коробке в честь поступления! Тут сто штук! — действительно выглядя очень гордой, пояснила девочка, поставив коробку на пол посреди комнаты и, плюнув на все, сев рядом.

— Точнее где-то семьдесят, запас постепенно испаряется, — улыбнувшись, хихикнула Саманта, тоже спускаясь к Райли. Все остальные, кроме Тео, развалившегося на кровати, и Кейлих, все еще смотрящей в книгу, повторили за ними.

— Ну шоколад правда очень вкусный! — весело добавила Холланд. — Мы всей комнатой с щедрого разрешения Райли экономим как можем. Гарри, ты знаешь, что это? Ты же в мире магглов живешь? — поинтересовалась она, увидев его немного «внетемный» взгляд.

— Ну это…конфета? — предположил мальчик. — Да, в мире магглов, но у нас тоже есть конфеты, очень вкусные. Мои любимые «Флэйк» (авт: шоколадные конфеты в Англии, созданы в 1920 году, очень популярны, но почему-то не продаются в Америке. Можете загуглить, чтобы на них посмотреть, оригинальное название «Flake»).

— Я не пробовал названные тобой, но, поверь, с шоколадными лягушками им не сравниться, — произнес Джеймс, у которого от одного появления коробки загорелись глаза. — Можно одну?

— Да, конечно, угощайтесь, — кивнула Райли. — Кейлих, ты будешь?

— Нет, спасибо, — приглушенно донеслось с кровати. Гарри вновь оглянулся на девочку, но с этого ракурса он не видел ни сантиметра ее лица за книгой.

— Она предпочитает горький шоколад, — зачем-то пояснила Саманта. — В чем-то я ее понимаю. Но шоколадные лягушки еще хороши и по другой причине.

— Кааааарточки, — хором протянули почти все, кроме Гарри и Кейлих. Даже Брэдли, пусть и тихо, но сказал это вместе со всеми.

— Понимаешь, Гарри, в каждой упаковке шоколадной лягушки есть карточка со знаменитым волшебником или волшебницей, — взяла на себя роль поясняющего Холланд. — Ну иногда не только с ними. Есть отдельные серии с магическими существами, драконами, да и в каждой стране свои карточки, национальные. Но у Райли коробка с международным выпуском.

— Дядя половину магазинов Балтимора оббегал, чтобы раздобыть две таких упаковки, — с шальной улыбкой рассказала Райли, первой принявшись открывать свою коробочку.

Гарри тоже всунули одну в руки, но он не спешил открывать, хотя на карточку посмотреть хотелось. Все же это была магическая конфета, а за неделю в Миракулуме он понял, что это что-нибудь да значит. К примеру, на днях Джеймс угостил его присланной ему родителями пачкой конфеток с незамысловатым названием «Спарклс». Гарри, недолго думая, засунул себе в рот сразу две, из-за чего потом жалел. Оказалось, название у конфеток говорящее, и они буквально взорвались сотней искорок у него во рту, стоило им дотронуться до слюны. Поттер потом еще полторы минуты откашляться от них не мог под ржач Тео и быстрые, хоть и прерываемые совершенно неуместными смешками, извинения Джеймса.

В общем-то, он был прав, решив дать первенство другим. Гарри почти дернулся, когда из коробочки выпрыгнула как (Гарри очень надеялся на это «как») живая лягушка шоколадного цвета и оказалась у хихикающей Саманты на голове. Впрочем, девочки ее ловко поймали. Такая же участь постигла и конфеты остальных.

Гарри был готов к прыгающей конфете, но все же немного замешкался, открывая коробку, так что лягушку пришлось ловить резким движением в полете.

— Ну ты и ловкий! Далеко не у всех с первого раза получается! — восхищенно произнесла Райли.

— А у некоторых и с миллионного, — с самокритичным смешком произнесла Холланд, чью конфету останавливал Брэдли.

— Да вроде ничего особенного, — смутился Гарри. И почему ему стало казаться, что главная эмоция этого вечера — смущение?

Но его уже слушали краем уха, все побыстрее засунули лягушку себе в рот и поспешили смотреть карточки.

Гарри тоже аккуратно положил лягушку целиком в рот. Шоколад был вкусным, но не чем-то выдающимся, да и шевеление конфеты немного отвлекало мальчика, однако в целом ему понравилось, так что он приступил к следующему действию — достал карточку.

— О, у тебя Чедвик Бут! — заглянул ему через плечо с вышины кровати Тео. — Один из основателей Ильверморни. Классика.

— Ильверморни? — не понял Гарри, вглядываясь в лицо широко улыбающегося шатена лет сорока с веселыми, искрящимися глазами.

— Ильверморни, еще одна школа волшебства в Америке, — пояснила тоном для маленьких детей Холланд. — Не слышал? Ой, точно, не слышал же…

— Еще одна? — еще больше удивился Гарри. Он как-то не был готов, что где-то рядом находится другая волшебная школа,

— Ага. Америка большая, друже, одного Миракулума на всех маленьких магов не хватило бы, — хмыкнул Тео.

— Мы получаем сразу два письма. Отсюда и из Ильверморни. И уже сами решаем, куда поступать. А магглорожденных распределяют в министерстве поровну, — уже более подробно рассказала Саманта. — Так что между нашим лицеем и Ильверморни есть прочная связь, и иногда даже устраиваются обмены студентами.

— Если совсем углубляться, в Америке четыре школы, — уточнил Джеймс, пытаясь аккуратно убрать свою собственную карточку в карман. — Но Миракулум и Ильверморни общие, а другие две очень специализированы. Салемский институт ведьм — очень маленькая элитная школа для девочек, где редко бывает больше двадцати человек, и обычно там учатся одни и те же семьи из поколения в поколение. Разве что они иногда приглашают туда способных и подходящих по их мнению учениц. Отец говорит, что это, дословно, «то еще местечко, где водятся одни снобы и где портят девушек, превращая их в красивых кукол».

— Зато это жутко эстетично, — вставила Холланд. — Пугающе и сексистски, но эстетично.

— У меня там училась мать и обе тети, — сказал Тео. — Но тетю Мэй сложно назвать испорченной или куклой. Сейчас она путешествует по Франции и живет на полную катушку.

Джеймс пожал плечами, будто говоря «Я тебе, конечно, верю, сам не знаю, но отец так сказал, так что останусь при его мнении».

— А четвертая? — поинтересовался Гарри. Волшебный мир оказался гораздо больше, чем ему думалось до этого. Почему-то ему было сложно представить, что в мире так много волшебных школ. Будто в его вселенную вставили еще одну и скрепили скрепками в самых разных местах, которых оказалось очень много, не столько, сколько он представлял.

— Ну, а четвертая — К’аэхат, — с трудом выговорил название Эванс. — Там изучается племенная индейская магия, так что туда берут строго по рождению. Они очень закрыты от остального мира, как и все оставшиеся индейские племена, некоторые из которых до сих пор враждуют с американцами и между собой. К’аэхат — единственное, что их объединяет, хотя далеко не все племена отправляют туда своих детей. Но я живу недалеко, меньше четырехсот миль, так что знаком с парой ребят оттуда, относящихся к урбанизированным индейцам. Они рассказывали мне о жизни там.

— Расскажи! — восторженно выдохнули Холланд, Саманта и Гарри одновременно.

Джеймс довольно улыбнулся и, видимо, уже готов был начать рассказ под внимательным взглядом абсолютно всех в комнате, но тут в дверь постучали.

— Прячьтесь, — тихо выпалила Холланд, вскакивая с пола.

Она же и утянула впавшего в ступор Брэдли за кровать Райли, стоявшую недалеко от стола и шкафа в противоположном от двери конце комнаты. Тео буквально слетел с кровати туда же. Джеймс спрятался за крайней с другой стороны кроватью Холланд.

Гарри почувствовал непонятный прилив адреналина и сам не заметил, как с громко бьющимся сердцем оказался под рядом стоящей кроватью Кейлих.

Казалось, прятались мальчишки не меньше минуты, на деле же это вряд ли заняло и пятнадцать секунд.

— Войдите, — немного качающимся голосом выдала Холланд, стараясь казаться максимально не испуганной.

— Уже три часа ночи доходит, а вы не спите, нехорошо это, — услышал Гарри голос профессора Адамса из-под кровати, и сразу стало как-то спокойнее. Почему-то верилось, что Алекс, даже если поймает их, не станет сильно наказывать или исключать. Внезапно захотелось перестать прятаться и вылезти к нему, Алекс бы все понял. Но все же Гарри остался под кроватью.

— Ох, извините, профессор Адамс, мы просто…просто… — явно запаниковав, запнулась Холланд.

— Просто гадаем. На суженного, — Гарри даже не сразу понял, чей это голос и откуда он разносится, пока не осознал — Кейлих. — Хотите, и вам погадаю, профессор Адамс?

— Нет уж, спасибо, мисс Вэйн, как-нибудь в другой раз, — со смешком ответил ей Алекс. — Закругляйтесь, и давайте спать, не сбивайте себе режим раньше времени. И суженным скажите, чтобы спать шли, давно уже можно.

У Гарри на секунду прервалось дыхание от этих слов, да и вообще в комнате повисла почти мертвая тишина, нарушаемая лишь звуком шагов профессора и закрывающейся дверью.

— Вау, — выдохнула, по-видимому, Райли. — Он такой душка.

— Вылезайте, ребят, — услышал Гарри относительно спокойный и милый голос Саманты и все же решился выползти из-под кровати.

— Кейлих, это было нечто! А как ты карты достала быстро! Ты такая молодец, я вот растерялась! — восторженно произнесла Холланд, глядя на смущенную (ну точно эмоция вечера) Кейлих.

— Да ладно, ничего особенного, — почти прошептала девочка, подсознательно потянувшись к раскрытой книге, чтобы ей укрыться. Гарри наконец смог прочитать название. «Алиса в Стране Чудес».

— Ну если не учитывать, что он все равно заметил мальчишек, то это было очень особенно и ты крута, — возразила Паркер. — Ладно, ребят, вам правда пора. Спасибо за интересный вечер.

Гарри зевнул, почувствовав внезапно навалившуюся на него усталость. Это была долгая прогулка, так что прощание с девочками и дорога до комнаты прошли как-то сумбурно. Казалось, все ребята внезапно ощутили тяжесть объятия Морфея на своих плечах.

— Надо будет повторить, — все же произнес Тео со своей кровати, когда они наконец улеглись.

Но наверняка возмущенный ответ Джеймса Гарри уже не услышал, провалившись в сон.

Опять много диалогов, да. Извините.

Анонс к 12 главе будет ровно через три дня после выхода этой.

И поздравляю всех одиннадцатиклассников со сдачей математики в эту среду! И девятиклассников со сдачей русского во вторник.

Уверена, вы все огромные молодцы:)

-----

Было бы очень приятно увидеть комментарии.

-----

— Ну, в общем, это слон. Он ходит по диагонали туда-сюда. Это пешка. Она ходит на одну или две клетки только вперед. И ест фигуры, что стоят от нее по диагонали, но не дальше клетки. И, опять же, только вперед...

Гарри старался внимательно слушать объяснения Брэдли.

Вечер четверга 3 октября 1991 года выдался у ребят относительно свободным, потому что они, проиграв Джеймсу в карты, сделали большинство предметов заранее с ним за компанию (ЛАЛАЛА, наверное, на протяжении всей домашки ныл о несправедливости и о зашкаливающим уровне скучности желаний Эванса), а значит, сегодня могли немного отдохнуть в Комнате Отдыха номер пять. Чаще всего они сидели там вместе с другими первогодками.

Но слушать Брэдли выходило плохо. Частично, потому что шахматы всегда пугали его тем, какими сложными и запутанными они казались. Частично, потому что конкретно эти шахматы еще были будто живые, постоянно переговаривались между собой и могли убить друг друга одним выпадом. Ну и частично потому, что прямо над его ухом Джеймс и Теодор спорили о чем-то, с точки зрения Гарри, абсолютно неважным. Порой Гарри даже не мог вспомнить, о чем конкретно сейчас шли словесные баталии. Да и эти двое, кажется, тоже вряд ли бы проследили, в какой момент разговор перешел на повышенные тона.

— Это ферзь, ну или королева, люди называют как хотят. Она ходит как хочет и куда хочет, — продолжал пояснение Брэдли, указывая на две о чем-то мирно щебечущих фигурки, сделанные в виде женщин в красивых длинных платьях.

В Брэдли Гарри нравилось то, что он не требовал реакции или ответа на сои рассказы. Тот же Джеймс постоянно спрашивал что-нибудь вроде: «Ты все понял?» — и: «Интересно ведь, да?» — а Тео чуть ли не пантерой следил за выражением лица собеседника. Гарри же любил просто спокойно слушать. Это помогало ему успевать переработать информацию, и уже после задать осмысленные вопросы, если он что-то не понял.

— Король. Его твои фигуры должны защищать. Ходит только по одной клетке, ест тоже, — продолжил Брэдли свое объяснение, совершенно не отвлекаясь на спор друзей. За это Гарри его тоже уважал. Ему бы так уметь игнорировать посторонний шум.

— Тео, друг мой, наконец-то у нас есть возможность поболтать, — услышал Гарри у себя за спиной относительно высокий мальчишеский голос, из-за которого даже Скилл едва заметно дернулся и перевел взгляд с шахматной доски.

— Прист, какая встреча, я так надеялся ее отложить до следующего века. Чтобы растянуть удовольствие, разумеется, — ядовито протянул Ридикл, сразу прервав перепалку с Джеймсом, который, почувствовав едва заметное напряжение в голосе Тео, встал рядом с ним, хмуро глядя на подошедшего.

Гарри развернулся на стуле, чтобы увидеть происходящее. Прямо за ним стоял их однокурсник Роджер Многоименкакиутео Прист, о котором Ридикл отзывался неизменно, как о «болване, помешанном на своем папочке и деньгах». Гарри лично с ним знаком не был, хоть мальчик и жил в комнате, находившейся напротив, с тем самым рисунком гепарда, до сих пор иногда вызывающий у Поттера иррациональное чувство страха своими рубиновыми сверкающими глазами.

— Ох, охотно верю, мой друг, — весело прищурился Роджер. — Неужели не познакомишь меня со своими новыми приятелями? Или забыл, как мы замечательно дружили в детстве?

— Джеймс, Брэдли, Гарри, этот тот болван, о котором я упоминал однажды. А ты их имена и так слышал, — сложил руки на груди Тео, а Джеймс, продолжавший стоять плечом к плечу с Ридиклом, продолжал хмуриться, смотря на подходящих к Роджеру его соседей по комнате.

Лично Гарри был знаком только с одним из трех: Джек Воткинс неизменно сидел за ним на половине уроков и также неизменно выводил сидящую на соседнем ряду Хол своими комментариями в сторону учителей и одноклассников.

Других же, как и Роджера, он знал лишь по упоминаниям. Чарльз Смит был братом-близнецом Райли и выглядел, по мнению Гарри, как человек с хроническим недосыпом — его синяки под глазами были слишком большими даже для старшекурсника. Нил же — тоже, что смешно, Смит — учился с Джеймс, как и Роджер, на зельеварении. И, по словам Эванса, в которых скользили нотки зависти и восхищения, был одним из самых талантливых в этом деле на всем потоке.

— Действительно, уже слышал, — не обратил внимание на обзывательство Роджер, продолжая самодовольно улыбаться, чем (Гарри почему-то был уверен, что Ридикл убил бы его за такое сравнение) сильно напоминал самого Тео. — Ну тогда познакомьтесь с моими друзьями. Это Джек, Нил и Чарльз.

— Ну наконец-то церемониальная часть закончилась, мон сеньор, — сделал издевательский поклон Тео. — Чего тебе надо, Прист?

— Ты прекрасно знаешь, что мне надо, Тео, — склонил на голову Роджер, разом сняв с себя улыбку и посерьезнев. — Я все еще думаю, что тебе пора, пока не поздно, вступить в, хех, назовем это «клуб» и принять свое происхождение.

— Ты бы еще стал предлагать мне и на брак с Кристиной дать согласие, — фыркнул Тео. Но Гарри прекрасно видел, как он напрягся после слов Роджера и как нервно взъерошил себе волосы. Поттер недоуменно перевел взгляд с Брэдли, который поднялся со своего места, на Джеймса, вставшего рядом с Тео. Судя по лицам друзей, он единственный не понимал, о каком «клубе» тут говорят. И, если честно, не был уверен, хочет ли это знать.

— Я думаю, это само собой разумеется, — пожал плечами Прист. — Моя кузина — лучшая партия для тебя. Сильная, богатая, и вы не родственники в ближайших пяти поколениях. Я абсолютно не понимаю, чего ты ждешь.

— Да пошел ты, Прист, со своим мнением куда подальше, — сплюнул Тео, зло глядя на Роджера. — Ты просто чокнутый, прям как наши с тобой папаши.

— И горжусь этим, — вся надменность и все спокойствие мигом слетели с Роджера, чем он очень удивил не только не готового к происходящему Гарри, но даже своих друзей, продолжавших стоять у него за спиной. Поттер четко видел, как Джек уже схватился за кончик палочки. И это нельзя было игнорировать, поэтому Гарри поднялся со стула и встал рядом с Псами, как раз напротив Джека. Мальчик не умел ничего, кроме искр и люмоса (пока больше в теории), но и не защитить друзей не мог.

— Да я не удивлен. Ты, подчеркиваю, всегда пытался быть их стремной мелкой копией, — пропечатал последние слова Тео, опасно прищурившись.

— Зато я не предаю идеалы своего рода! — возмущенно воскликнул Роджер, став похожим на самого обычного мальчишку, а не на заносчивого аристократа.

— Хватит! — услышали они высокий и звонкий голос рядом. Все восемь резко обернулись на подходящую к ним черноволосую девочку, напоминавшую Роджера. — Вроде благородных кровей, а опять пытаетесь начать драку!

— Смотри-ка, Тео, твоя невеста пришла, — хмыкнул, быстро вернув прежние позу и выражение лица, Прист.

— Твоя кузина — она уже сейчас, а моя невеста — еще никогда, — тоже вернулся в нормальное состояние Тео.

Девочка бросила на Ридикла обиженный взгляд и показательно повернулась лишь к Роджеру. Впрочем, от Гарри не ускользнуло, что она успела быстро кивнуть Брэдли, который тоже мгновенно расслабился и вновь стал самим собой: тихим и с блуждающим взглядом.

— Роджер, я, конечно, все понимаю, но хоть ты не позорь фамилию такими разборками. Тео уже потерян для общества, — почти жалобно сказала кузену все еще неизвестная Гарри девочка (хоть он и видел ее пару раз).

— Это мы еще посмотрим, дорогая кузина, — окинул всю их компанию, задержавшись взглядом на Гарри, Прист. — Пойдемте, парни, у нас есть дела.

— А ты перестань быть таким тупым и пойми, что для твоего же блага лучше не буянить, — холодно кинула ухмыляющемуся Тео девочка и, развернувшись, вышла из комнаты вслед за Гепардами.

— Ладно, Роджера я знаю, и он придурок. Кто остальные? Невеста? Что за «клуб»? — задал интересующие всех вопросы Джеймс (Гарри же тихо выдохнул — все же не один он не знал, о чем шла речь), обернувшись к немного поникшему Тео.

— Остальных тебе представили, — вздохнув и вновь взъерошив и так ставшие похожими на прическу Гарри волосы, ответил Ридикл. — Пойдемте в комнату, по дороге расскажу.

* * *

— Ну? — повторил свой вопрос Джеймс, когда ребята вышли из Комнат Отдыха и даже прошли пару коридоров по направлению к спальням. Все равно уже успело стемнеть, а значит, отбой будет где-то через полчаса-час.

— Ну, ты верно сказал, что Роджер придурок. Просто этот придурок был моим лучшим другом до знакомства с Брэдли. Ну и вами, наверное, уже можно сказать, — неожиданно робко улыбнулся им Тео, и даже Джеймс улыбнулся в ответ. Гарри, идущий слева от Ридикла, по инерции похлопал того по плечу, чувствуя непривычное тепло внутри.

— Разве вы не с самого детства с Брэдли знакомы? — уточнил Джеймс через пару секунд понимающего молчания.

— Мы знакомы, — ответил вместо него Скилл, хитро посмотрев на смущенного друга. — Только Тео тоже был тем еще придурком в детстве.

— Он и сейчас придурок, — пожал плечами Джеймс, за что получил тычок в плечо от Ридикла. Гарри тихо засмеялся, глядя на эти шутливые подколы. Он читал о таком в детских книжках и всегда надеялся оказаться в похожей компании.

— В общем, я был как Роджер, только еще наглее и надменнее, — выдохнул Тео. — И Брэдли от меня морально получал сильно первые годы. И мне стыдно за это. Если бы не миссис Скилл и ее профилактические подзатыльники, может, таким и остался бы.

— Хорошо, — кивнул Джеймс. — Мы поняли.

— Так что за «клуб»? — спросил самое интересное ему Гарри. — Ну и кто эта девочка? Твоя невеста?

— Начну с Кристины. Она моя невеста номинально. Так решили родители. Однако ритуал свадебный имеет довольно явные лазейки, которыми часто пользуются. Так что когда в пятнадцать нам проведут первый этап помолвки, я ими воспользуюсь. Я не хочу жениться на Сплендор, она противная, — поморщился Тео, а Брэдли, до этого едва заметно кивавший на его слова, отвел глаза в сторону, чем озадачил Гарри. Но говорить об этом сейчас не стал.

— Ну а «клуб»... — Тео на несколько секунд замолчал, думая, как все рассказать.

Ребята как раз дошли до спальни, так что рассказ из чистого, но все же холодного («холодного» в метафорическом плане, жара луизианского солнца за день нагревала камень, так что даже ночью везде было тепло) коридора переместился на импровизированный — из пары запасных пледов и подушек — диван, что они устроили в просторном проходе между кроватями.

— Ну все не так страшно, как звучит, больше против моих принципов. Уж не клуб убийц, конечно, или, как там их, Пожирателей Смерти? — продолжил Тео, запустив одну Спарклс в рот. Гарри от одного вида этих конфет до сих пор передергивало.

— Ага, Пожиратели. К слову, Гарри, из Англии они. Я потом тебе расскажу, — подтвердил Джеймс, добавив последнюю фразу, когда увидел вопрошающий взгляд Поттера.

— Ну так вот. Если у девчонок есть этот Салемский институт, то у «молодых джентльменов», — показал Тео пальцами кавычки, — своеобразный… продолжу звать это клубом. Не помню, как правильно. Там лорды и специально нанятые учителя учат подрастающее поколение, как правильно говорить с прессой, обходить неудобные вопросы, двумя словами — дискредитировать соперника и вести финансы, чтобы платить максимально мало налогов. Все, что считается необходимым для процветания рода.

— Но это интересно, — удивленно сказал Джеймс. — Даже если ты не собираешься так себя вести, почему бы не послушать парочку любопытных лекций?

— Я тебя вообще порой не понимаю, Джемми-бой, — покачал головой Тео. — Если бы я туда попал, я бы с вами тут не сидел. Я бы сейчас был в комнате Приста или Вандермера со второго курса и обсуждал бы наилучшую партию себе в жены. Причем не как нормальные поцики, а с позиции: «в ее приданое входят активы Бостонской фирмы, но с другой стороны...»

Джеймс все равно явно не понял позицию Тео, но решил, наверное, впервые за месяц их знакомства промолчать.

— Наверное, все равно было бы интересно, — со вздохом озвучил свои мысли Гарри, — но ты прав, как-то не по совести.

— Ну у тебя, может, еще будет возможность самому все узнать, — пожал плечами явно обидевшийся Тео. — А меня на это не подписывайте.

С этими словами он сел на свое место за столом и, достав книгу и пачку пластелина, из которого ловкими движениями принялся лепить очередную зверушку — в их комнате такие занимали уже половину одной из настенных полок.

Брэдли обреченно покачал головой и, оставив Джеймса и Гарри на полу одних, перешел тоже за стол — читать.

* * *

— И он до сих пор на нас дуется? Поверить не могу, — возмущенно произнес Джеймс, встретив Гарри в коридоре маггловедения, куда каждую пятницу успевал прийти с зоологии одному ему известным способом.

— Я думаю, мы реально обидели тем, что не поддержали в его выборе, — расстроенно ответил Гарри, перехватив сумку на другое плечо. Тео почти не разговаривал с ними целый день, нервно вылепливая какие-то фигурки из пластилина каждый раз, когда Джеймс или Гарри встречали его в коридоре или классах.

Поттера это действительно очень беспокоило. Он уже привык к тому, что у него несколько друзей, что с ним хотят разговаривать и играть, что смеются с ним, а не над ним, как это было раньше. А тут вдруг раз, и из-за какого-то глупого клуба больше половины его компании теперь с ним не разговаривает (фактически, Тео и поддерживающий его всегда Брэдли). Было обидно, аж до слез. Да провались они пропадом, эти «джентльменские уроки»! Не стоят они того.

— Хей, все будет хорошо. Пообижается еще день-два, и вновь все будет как раньше, — похлопал его по плечу Джеймс и ободряюще улыбнулся, сверкнув своими идеально-белыми зубами. Гарри иногда казалось, что у него вообще не было не идеального: ровные конспекты без помарок (только соседи по комнате знали, что он их все переписывал, пока не добивался нужного результата), всегда выглаженная до невозможности одежда (Гарри не знал, кто стирает и гладит им вещи, а спросить забывал и немного стеснялся, но Джеймс в любом случае всегда дополнительно отпаривал ее привезенным утюжком) и, конечно, не единой складки на покрывале. Эванса передергивало, если он замечал там хоть одну неровность или если его учебники стояли не в алфавитном порядке ровно по выверенной линии.

Гарри такая аккуратность, хоть и доходящая порой до педантизма, восхищала. Сам он не мог заставить себя с утра посвятить несколько минут заправке кровати (все равно как у Эванса не выходило) или вспомнить вечером, что нужно сложить все вещи и убрать их в шкаф. Потому что это не входило в зону проверки тетей Петунией, и никогда ему не прививалось.

Зато он все еще делал лучший чай на курсе, что признал каждый попробовавший.

— Да, наверное, — неуверенно улыбнулся Гарри. — В любом случае, нам пора идти к профессору Адамсу, мы же обещали зайти на чай.

— Ума не приложу, как ты умудряешься так очаровывать учителей, что они даже тебя на чай зовут, — почти завистливо ответил Джеймс, первым направившись в сторону лестницы. — Помнишь, на прошлой неделе мисс Мэттьюз не наказала нас за опоздание на урок? Уверен, все благодаря твоим зеленым глазищам.

Гарри смущенно промолчал. И не стал уточнять, что та же мисс Мэттьюз — молодая девушка с пухлыми формами и светлыми вьющимися волосами, преподававшая у них нумерологию — переодически угощает его шоколадными конфетками «абсолютно маггловского производство, они такие забавные, правда?» И Гарри совершенно не знал, почему профессора так к нему относятся. Его прежние учителя предпочитали его не замечатель от слова «совсем».

— Смотри, — выдернул его из мыслей Джеймс, указав на лестничный пролет, находившийся прямо под тем, на котором они стояли. Гарри послушно заглянул через перилла.

Компания из трех взрослых, из которых он узнал только леди Друин — магического аналога завуча — и директора Шона, пару раз встречавшегося ему в коридорах и, разумеется, на распределении, магией несли вслед за собой странную коробку размером с небольшой телевизор и выглядели крайне обеспокоенными. Хотя третий — высокий, но все же ниже директора — мужчина, с коротко остриженными темными волосами, сохранял относительно невозмутимый вид.

— Странно, — прошептал Гарри Джеймсу, спустившись на пару ступенек. — И жутко любопытно.

— Ты куда? — прошептал Джеймс, по инерции последовав за другом, который, сам того не заметив, уже преодолел одну лестницу из двух, отделявших их от нужного этажа. — Ты же не собираешься за ними проследить? Это неправильно, Гарри.

Поттер притворился, будто не услышал его, продолжив двигаться к нужному коридору уже по второй лестнице. Насколько он знал, на третьем этаже (из четырех в общей сумме) в этом крыле были в основном классы и кабинет леди Друин. Интуиция подсказывала ему, что надо следовать к последнему.

— Ты чокнутый, — ворчливо прошептал ему Джеймс, наконец оказавшись рядом. Но не ушел, хотя мог, правила же. И Гарри был ему бы очень благодарен, если бы хоть в своих действиях отдавал себе полный отчет.

У двери кабинета леди Друин они оказались уже через полминуты, и прижались к ней, чтобы хоть что-то услышать.

— Где нашли тело? — послышался немного неровный голос директора Шона за дверью учительской. Гарри и Джеймс в ужасе переглянулись, чуть не забыв про конспирацию шумными вздохами. Поттеру сразу пришла в голову картинка разделенного на куски человека, которого несли в этой коробке.

— Прямо за оградой лицея, — ответил ему незнакомый мальчикам мужской голос. — Медиков и авроров уже вызвали. Но, прямо скажу, надежды, что он выживет, нет, директор. Прикажете оцепить территорию?

— Нет, я не думаю, что это необходимо, — ответил директор Шон. — Кто бы не был этот нападающий, затронуть он хотел явно лишь профессора, иначе бы не пришел бы к нему с коллекционной маггловской музыкой ветра ⁽¹⁾.

— Не может быть, — выдохнул Гарри, и тут же зажал себе рот ладонями. Он определенно знал человека, которого можно было заманить в ловушку музыкой ветра.

— Подождите с ответом, мсье Бартон, — подала голос леди Друин, — мне кажется, я слышала кого-то за дверью.

Настала очередь Гарри дергать замешкавшегося Джеймса, чтобы как можно быстрее скрыться от кабинета заместителя директора. Бежать пришлось недолго, они остановились прямо у спален шестого, седьмого и пятого курсов в другом крыле этого этажа.

— Что случилось? Ты понял, чье тело нашли? — запыхавшийся и взволнованный Джеймс все равно каким-то образом умудрился выглядеть идеально. Ни один волосок не встрял поперек остальным.

А вот сообразить, о ком шла речь, видимо не смог. В отличие от Гарри.

Их учитель ОБМ — профессор Принстон — обожал свою коллекцию музыки ветра со всех уголков мира.

1) колокольчики, которые весят рядом с дверью в некоторых магазинах и красиво звенят, когда их задеваешь

Вернуться к тексту