О врагах и порнографии (гет)

Примечание к части

А почему бы Вельзевул во владения не отдать магазинчик старья?)

— Я сделал это!

Дверь небольшого магазинчика подержанных товаров отлетает в сторону, сопровождаемая звоном колокольчика, являя довольного, улыбающегося во все тридцать два сверкающих белизной зуба, Гавриила.

Вельзевул делает громкость на телевизоре минимальной и отставляет пиво в сторону — время праздного безделья подходит к концу.

— Сделал что? — переспрашивает несколько неуверенно, ведь Гавриил собирался сделать очень много вещей в одночасье — поди пойми, о чём именно он говорит. Завербовал Азирафаила следить за Кроули? Добыл предсказания Агнессы Псих?

— Я купил порнографию! — улыбка Гавриила становится ещё шире, и он с триумфальным видом водружает на стойку увесистый томик какой-то кулинарной лабуды. — То есть, я сходил в книжную лавку и вёл себя очень по-человечески. Уверяю, никто ничего не заподозрил. Это… Спасибо, что научила!

Вельзевул, не сдержавшись, прыскает со смеху. Когда Гавриил просил дать ему урок человеческого поведения, она не думала, что он наивно впитает каждое её слово. Говоря о порнографии, она пыталась пошутить, но, во-первых, ангел, а во-вторых, мужчина, Гавриил воспринял всё буквально.

— Расскажешь, как именно это произошло? Ты просто вошёл в лавку и сказал, что тебе нужна порнография?

Вельзевул пытается в красках представить подобную картину и снова не может сдержать смешка.

— Именно так! — с гордостью подтверждает Гавриил. — Пришёл. Сказал. Громко. Всё прошло очень естественно и по-человечески, говорю же тебе.

— Это очень по-человечески, конечно: орать о порнографии посреди книжной лавки, — уже откровенно смеётся Вельзевул, поднимаясь со стула и переставляя приобретение ангела на полку — авось кто когда и купит.

— Смеёшься? — не понимает Гавриил. — Но я ведь… — Внезапная догадка отражается на его лице. — Ты меня подколола, что ли?

Вельзевул кивает, обходя стойку и принимается разминать напряжённые плечи своего визави.

— Не обижайся. Это была просто невинная шутка. В конце концов, я ведь демон, чего ты ожидал?

Гавриил перехватывает её запястье и ощутимо сжимает в ладони.

— Вот уж не знаю. Поддержки? Мы сколько сотрудничаем? Шесть тысяч лет? Действительно, почему бы не пошутить? Не выставить старину Гавриила дураком?

Вельзевул может понять его обиду, но не может перестать улыбаться.

— Невинная шалость, — пожимает она плечами и плавно извлекает руку из хватки. — Я ведь не со зла.

— Знаю, — Гавриил наконец перестаёт хмуриться и даже усмехается. — Вредная, гадкая девчонка.

— Какая есть, — хмыкает Вельзевул, замечая, как хитро блестят глаза ангела. — За это ты меня и любишь, верно?

— Я ангел, я всех люблю, — пространно отвечает Гавриил, натягивая шляпку Вельзевул ей на глаза. — А уж тебя сама Богиня велела. Причём, в прямом смысле. Так и сказала: вот тебе Вельзевул, люби её, потому как врагов мы должны держать ближе, чем друзей.

— Ты считаешь, что держишь меня достаточно близко? — игриво спрашивает Вельзевул, кладя ладони Гавриилу на грудь. Он дышит шумно и часто — волнуется.

— Максимально близко, — отвечает он с сомнением, и губы Вельзевул трогает лёгкая улыбка.

— Какие же вы ангелы наивные и невинные, — мечтательно протягивает она, и, скользнул пальцами по мощной груди, устремляется прочь.

— Ты куда? — догоняет её вопрос.

— Запру дверь, — отвечает Вельзевул, как раз щелкая замком.

— Зачем?

Новый вопрос задан с нескрываемым интересом.

— Чтобы никто не побеспокоил, — Вельзевул медленно возвращается к стойке, растягивая слова и шаги, насколько это возможно, — пока я буду объяснять тебе значение слова «порнография», а заодно показывать, насколько близко можно держать своих врагов на самом деле.

В глазах Гавриила видится интерес и волнение, а его рука непроизвольно тянется к ней.

— Люблю узнавать что-то новое, — довольно басит он, откидываясь спиной на стойку.

— Не сомневаюсь… — почти что мурлычет Вельзевул, бросая взгляд на торчащий среди прочего хлама корешок кулинарной книги.

Кажется, этим вечером она получит больше сладкого, чем может предоставить эта книга. К тому же, это совершенно не скажется на её фигуре. А Гавриил… Он куда старательнее выполнит возложенную на него миссию и, возможно, даже признает, что вражда, длящаяся шесть тысяч лет — хорошая основа для крепких отношений.