Пыль (гет)

— Филиус, когда-нибудь они меня доведут! — мадам Трюк тяжело опустилась в кресло, подперев рукой голову и закрыв глаза. — Ни одной тренировки, ни одного матча без происшествий!

— Ну-ну, Роланда, дорогая, то ли ещё будет! Они же подростки, это нормально. Снова Ранкорн?

— Снова… — мадам Трюк отняла руку ото лба, посмотрела Флитвику в лицо, поднялась. — В этот раз и Къюр отличился!

— А этот чем? — профессор Флитвик удивлённо посмотрел на неё. — Мистер Къюр на хорошем счету не только у меня. Что случилось?

— Благими намерениями, Филиус, благими намерениями… Пойдёмте в Больничное крыло, я должна знать, что там с мисс Брентхарт, — мадам Трюк уверенно направилась к двери.

— Да что случилось? — снова спросил Флитвик, стараясь не отставать от неё.

— Всё, что я поняла из слов Освальда, — Ранкорн то ли случайно, то ли специально сбил Брентхарт, та слетела с метлы, но Къюр не дал ей упасть; теперь она без сознания, Стив побежал за мадам Помфри, — мадам Трюк переходила почти на шёпот, стоило ей завидеть бредущих по коридору учеников, хотя осознание того, что произошедшее на поле всё равно разлетится по школе со скоростью молнии, не вызывало сомнений. — Я их встретила по пути на поле — вот как чувствовала, что нужно быть там во время тренировки! А что там у них с Ранкорном потом произошло, я не знаю, только видела, как Альберт Аллану заклинание в спину бросил, — на этих словах Флитвик открыл рот, посмотрев на мадам Трюк снизу вверх, — а тот ударил его в глаз, причём весьма метко ударил!

— Не может быть! — удивлённо вскрикнул он.

— Может, Филиус! Видели бы вы его глаз!

Она замолчала, поднявшись на второй этаж чуть быстрее профессора Флитвика, остановилась у двери в Больничное крыло, дождалась его, и они вместе вошли в обитель мадам Помфри.

Больничное крыло, что не могло не радовать, пустовало, только у одной постели, держа Валери парящей в воздухе, хлопотала мадам Помфри, а немного в стороне от неё мерил шагами комнату профессор Слизнорт.

— Как она, Поппи? — осторожно спросила мадам Трюк, осматривая девчонку с ног до головы.

— Да, как она, Поппи? — повторил её вопрос взбудораженный профессор Слизнорт, остановившись и подойдя ближе к кровати.

— Не отвлекайте, Гораций! Пока могу сказать только то, что она легко отделалась, к слову, во многом благодаря мистеру Къюру. Как Ранкорн мозги ей не вышиб — вот что действительно интересно! Филиус, помогите мне, пожалуйста!

— Всё, что угодно! — профессор Флитвик подошёл ближе к кровати.

— Не дайте ей упасть на кровать, пока я проведу осмотр.

Профессор Флитвик кивнул, достал палочку, тут же перехватывая заклинание левитации. Мадам Помфри взмахнула палочкой: мантия и кофта Валери быстро, но аккуратно слетели, укладываясь на соседний стул, тонкая ткань тёмно-зелёной футболки мгновенно разошлась от горловины до края, едва задевая руки, сползла и, оставляя Валери в плотном сером бра, срослась по пути к стулу и легла сверху остальной одежды, следом расшнуровались кеды и, соскользнув с ног, спрятались под стул. Мадам Помфри показала рукой вверх, и профессор Флитвик, поняв её без слов, поднял Валери чуть выше. Колдомедик ловким движением палочки сняла резинку с волос Валери, осторожно раздвинув волосы, ощупала затылок, хмыкнула, коснулась кончиком палочки виска девушки, покачала головой, махнула ладонью вниз — профессор Флитвик опустил Валери так, чтобы мадам Помфри могла без труда осмотреть её грудь.

Мадам Трюк и профессор Слизнорт переглянулись, последний так и не смог сдержать глубокого грустного вздоха, увидев, что синевато-красная припухлость не только расползлась от правой ключицы к шее и плечу, но и ушла вниз к груди, да и сама ключичная кость как будто переломилась пополам, причём одна половина выпирала из кожи и точно лежала на другой.

Мадам Помфри приложила кончик палочки к месту перелома, что-то прошептала, осторожно провела пальцами по здоровой ключице, плавно переходя к ушибленной.

— Впрочем, всё не так страшно, как может показаться на первый взгляд, — наконец проговорила она, убирая подушку с кровати. — Филиус, медленно опускайте её на постель, — профессор Флитвик кивнул, без лишних вопросов выполнив не то просьбу, не то приказ мадам Помфри, которая аккуратно повернула голову Валери на бок, следом над чашей с водой произнесла Замораживающее заклинание и, достав кусочки льда и завернув их в полотенце, приложила к затылку Валери.

— Удар пришёлся на затылочную часть головы, как следствие — обширная гематома и сотрясение, предположительно — средней тяжести; косой перелом правой ключицы со смещением, как видите, в сторону плеча. Повторюсь: мистер Къюр оказал нам услугу, не дав ей просто упасть на землю, в противном случае, боюсь, что повреждений было бы больше.

— Поппи, дорогая, насколько всё серьёзно? — как будто не услышав предыдущих слов мадам Помфри, переспросил профессор Слизнорт. — Мне стоит сейчас написать мистеру и миссис Брентхарт?

— Помилуйте, Гораций! Обещаю, что к утру она будет готова не только приступить к занятиям, но и сразиться за Кубок школы, — мадам Помфри улыбнулась, увидев облегчение на лицах окружавших её профессоров. — Но если вы так переживаете за здоровье мисс Брентхарт, можете освободить её от завтрашних занятий. Теперь же, пока она не пришла в себя, мне нужно… — мадам Помфри не успела закончить фразу, услышав вздох и шевеление в кровати. — Простите, я вынуждена попросить вас уйти, — быстро сказала она, направившись к шкафчику с зельями.

* * *

«Что ж так холодно…» — Валери вздрогнула, приходя в сознание, попыталась открыть глаза, но яркий белый свет не позволил ей это сделать. Правое плечо беспощадно горело, пульсирующая боль не то из плеча, не то из головы, отдавала в шею и, словно по тонкой ниточке, уходила куда-то в руку. Тошнота накрывала так стремительно, что хотелось ухватиться за простыни что есть силы, но пальцы правой руки почему-то не слушались. Валери громко застонала, стараясь повернуть голову и приподняться. Не получилось… От боли, которая с каждой секундой отбивала свой ужасный ритм всё сильнее, хотелось заплакать. И Валери не сдержалась, почувствовав солоноватый привкус во рту, постаралась глубоко вдохнуть, но и этого тоже не получилось: верхняя правая сторона тела точно онемела. Валери всхлипнула, не понимая, где она и что вообще происходит.

— Тише-тише, мисс Брентхарт, не шевелитесь! — голос мадам Помфри вернул в реальность, но облегчения не принёс.

— Больно… — проскулила Валери и наконец открыла глаза, выставив перед ними ладонь левой руки, чтобы защититься от света.

— Ещё бы не больно, дорогая, потерпите, — мадам Помфри говорила мягко и тихо, наливая в стакан прозрачную жидкость из странной формы бутылочки: Валери не удавалось до конца сфокусировать зрение, чтобы рассмотреть, что это. — Тошнит?

— Да… — еле слышно выговорила Валери.

— Давайте попробуем аккуратно повернуть голову и выпить Рябиновый отвар? — мадам Помфри отодвинула полотенце со льдом, наблюдая, как Валери, закрыв глаза, медленно выполнила её просьбу. — Вот так, хорошо! Он снимет боль и излечит ваше сотрясение, — она взяла со столика тонкую бутылочку, откупорила крышку, налила мерцающее зеленоватое зелье в мерный стакан, прислонила его к губам Валери. — Пейте, мисс Брентхарт.

Сладковатое на вкус и немного тёплое зелье, не вызывая неприятных ощущений, наполнило рот, и Валери без труда проглотила его. Болезненные пульсации в голове и плече постепенно утихли, позволяя собраться с мыслями и восстановить цепочку событий. Только вот, откровенно говоря, восстанавливать было нечего, ведь единственное, что Валери помнила, — так это испуганные глаза Аллана, устремлённые куда-то за её спину, и его крик, только вот что он кричал — разобрать она не успела.

— Что случилось? — наконец спросила Валери, понимая, что сама на этот вопрос она ответить не может.

— Сотрясение и перелом правой ключицы, — быстро ответила мадам Помфри, но, увидев, как удивлённо Валери подняла брови, поспешила добавить: — Кости не раздроблены, есть смещение в сторону плеча, но это не критично; сейчас я это поправлю и, думаю, к вечеру всё срастется, но придётся потерпеть, и самое главное — постарайтесь не двигаться.

— Поправите? Что поправите? — Валери испуганно посмотрела на неё: почему-то именно сочетание «смещение» и «сейчас я это поправлю» звучало страшнее всего.

— Лежите смирно, мисс Брентхарт, — приказала мадам Помфри, поставив стакан на столик и взяв палочку. — Сейчас не будет больно.

Мадам Помфри не обманула: Валери, немного напрягшись, проследила за лёгким взмахом палочки, даже попыталась вслушаться, какое заклинание прошептала мадам Помфри, тихо ойкнула, но не от боли, а скорее от глухого хруста у самого уха и растекшегося над правой грудью тепла, которое сразу же сменилось ощущением, как будто в это место ей только что ударили снежком, причём по голой коже.

Мадам Помфри улыбнулась, перевела взгляд на ключицы Валери: уродливый нахлёст исчез, кость встала на место, образуя идеально ровную поверхность, если б только не огромная синевато-красная гематома. Валери потянулась левой рукой к ключице, желая проверить, что там.

— Не шевелитесь! — строгий голос мадам Помфри заставил Валери быстро вытянуть руку вдоль тела.

Снова взмах палочкой: правая рука Валери сама согнулась в локте, ладонь прижалась к солнечному сплетению, и между рукой и рёбрами вмиг оказалось что-то мягкое, но плотное. Белая широкая лента, тянущаяся из кончика палочки, стремительно пролегла от левой подмышки, захватывая правую руку выше локтя, обернулась вокруг спины, переползла на надплечье, следом захватила предплечье правой руки, снова ринулась вверх по спине и наконец опустилась к согнутому локтю, заползла куда-то под него, срастаясь с первым слоем в единое целое.

— Повязка не позволит кости сместиться, я сниму её, как только ваша ключица срастётся, а потом и от синяка мы избавимся; но сначала — кости, — мадам Помфри отложила палочку, снова взяв стакан с прозрачным зельем. — Пейте, мисс Брентхарт!

Валери уже сама приподнялась с кровати, взяла левой рукой стакан и вмиг осушила его, тут же зажмурилась, закашлялась, всё ещё сжимая стакан и прикрывая рот тыльной стороной ладони. Язык горел, горло горело, обжигающая волна стремительно опустилась вниз, теперь уже бушуя где-то в желудке, в уголках глаз выступили слёзы.

— Какая мерзость! — только и смогла выговорить Валери, приходя в себя.

— А вы думали, сращивать кости — это приятно? — усмехнулась мадам Помфри. — То ли ещё будет, дорогая, то ли ещё будет! Вас ждут незабываемые часы, — проговорила она, забирая у Валери стакан. — Если будет совсем плохо, дайте мне знать. А сейчас, — мадам Помфри поднялась, вернула на кровать подушку, начала собирать бутылочки с зельями, — постарайтесь ни о чём не думать и отдохнуть.

«Легко сказать!» — Валери кое-как левой рукой натянула на себя одеяло, опустилась на подушку, повернув голову набок: лежать на затылке было небольно, но весьма неудобно. Обжигающее ощущение в желудке немного утихло, но чувство было такое, будто она залпом выпила чашку только что заваренного чая — очень крепкого чая без сливок, лимона и даже сахара.

«Но интереснее всего всё-таки то, что же произошло утром на поле. Бладжер? Скорее всего. Но куда смотрели Терри и Роб? И почему у Аллана глаза были такие, будто за моей спиной он увидел как минимум дракона? И как так можно было упасть? Потерять сознание? Эммет, чёрт тебя возьми, может быть, ты уже придёшь и объяснишь, что произошло?!» — Валери негодовала от неизвестности и какой-то странной обиды на команду. Хотя, возможно, это хорошо, что никто из них не пришёл — Валери не хотела бы, чтобы они застали её в таком беспомощном состоянии.

— Мадам Помфри, пожалуйста… — Валери открыла глаза, услышав знакомый голос, обрадовалась, приподнялась на кровати. — Всего на минуточку!

— Не больше! — строго ответила мадам Помфри.

Даже учитывая то, что Нарцисса, скорее всего, бежала всю дорогу из подземелий до Больничного крыла, выглядела она прекрасно: тонкая, изящная, точно вырезанная из белого камня рукой самого Бога, всегда — даже когда о чём-то просила — держалась прямо, чуть вздёрнув подбородок, только глаза — две голубые льдинки — выдавали её истинные чувства. Да, за семь лет Валери научилась читать их — сейчас они выражали тревогу и злость. Первое — понятно, а кому второе?

— Выглядишь жутко! — улыбнулась Нарцисса, усаживаясь на край кровати, и, посмотрев на переплетающиеся белые ленты-бинты, нежно взяла Валери за руку.

— Звучит приободряюще, — Валери постаралась удобнее устроиться на кровати.

— Эммет рассказал мне; это всё Ранкорн, никчёмный дурак! — Нарцисса выпрямилась — вот, значит, на кого она злилась! — и постаралась в деталях пересказать Валери утреннее происшествие на поле.

Закончив рассказ, Нарцисса выдохнула, Валери немного помолчала, а потом полным серьёзности и напускного страха голосом произнесла:

— У Ранкорна ничего не вышло, зато Миа меня теперь точно проклянёт!

Нарцисса фыркнула и, закрыв лицо руками, захохотала, Валери тоже не удержалась: она смеялась до тех пор, пока не почувствовала, как отголосок недавней боли запульсировал, но теперь уже в месте перелома. Должно быть, зелье начинает действовать… Нарцисса заметила, как улыбка сползла с лица Валери, уступив место странному болезненному выражению. Валери закрыла глаза левой рукой, чуть сдавливая виски большим и средним пальцами.

— Всё хорошо? — настороженно спросила Нарцисса. — Может быть, позвать…

— Нет-нет, — Валери убрала руку, открыла глаза, выдавила слабое подобие улыбки. — Я просто устала.

Нарцисса наклонилась, мягко коснулась губами лба Валери, встала с кровати, выпрямилась:

— Когда у меня родится сын, я ни за что не позволю ему играть в квиддич! — серьёзно проговорила Нарцисса.

— Тогда рожай скорее, я хочу на это посмотреть, — Валери усмехнулась, сползая на подушку.

Нарцисса, улыбнувшись, ушла почти бесшумно, и тишина Больничного крыла, нарушаемая разве что размеренным дыханием Валери, завораживала, навевая дремоту. Валери рассматривала идеально белый потолок, а из головы не выходил пересказ утренних событий.

«То есть во всём виноват Ранкорн?! А Аллан, значит, не позволил просто упасть и превратиться в груду переломанного тела? Неожиданно, признаться, очень неожиданно, но приятно», — Валери улыбнулась, стараясь вспомнить хоть что-то об Аллане Къюре. А вспоминалось немного: всегда спокойный и рассудительный, молча и уверенно выполняющий поставленные задачи. По крайней мере, именно таким он был на совместных уроках и тренировках. Когда четыре года назад Валери вступила в ряды охотников слизеринской команды, Аллан уже занимал место вратаря и, стоит отдать ему должное, неплохо справлялся со своими обязанностями. Да, до Марка ему ещё ловить и ловить, но почётное второе место Валери с радостью отдала бы ему, даже несмотря на то, что в последний год он почему-то начал сдавать позиции. Хотя и это немудрено, учитывая его учебную нагрузку. А ещё ходили слухи, что Миа Брамс — его девушка, некоторые даже поговаривали, что они чуть ли не помолвлены, но если первое Валери могла допустить, то второе звучало как полный бред.

Больше ничего толком Валери вспомнить не удалось, да и странное пульсирующее ощущение в ключице мешало думать; хотелось пошевелить правым плечом, постараться стряхнуть эту пульсацию, пока она ещё не приобрела болезненность, но как это сделать?

Валери глубоко — насколько позволяла довольно тугая повязка — вдохнула через нос, следом выдохнула ртом, повторила эти действия ещё несколько раз и, не придумав ничего лучше, положила левую ладонь на свою многострадальную ключицу, чтобы хоть как-то смягчить эти пульсации.