Эльфы, люди и притворщики (джен)

Сперва миновали портовый городок, а проехав его на хорошей рыси и выехав на главный тракт, пустили лошадей галопом. Тут Гарри сделал ещё одно открытие касательно лошадей, а именно, тяжеловозы шайры очень быстро бегают. Соломон так понесся, что только ветер в ушах засвистел, а всё по сторонам дороги слилось в размытую от скорости полосу. Мери и Ян не отставали, тоже показали приличную резвость. И тем не менее их всё-таки вскоре догнал олень — просто вдруг увидели, что он уже какое-то время бежит рядом.

Чуть придержав лошадь, Данила крикнул:

— В чем дело, Сильверин?

— Леголас забыл предупредить, что прежнего брода через Старицу нету, вам следует проехать вправо вниз по течению, там в паре километров будет переправа.

— Понял, спасибо.

Скачут дальше, олень всё ещё рядом. Данила снова придержал коня:

— Что-то ещё, Сильверин?

— Нет, благодарю, принц Элладан, просто у меня личный вопрос к королю Элронду, да и путь домой в компании гораздо интересней, — немного невпопад ответил олень.

Они выехали в полдень, так что к закату так и так пришлось останавливаться на ночь и готовиться к ночлегу. Местность вокруг была своеобразна, лес-не лес, парк-не парк, что-то среднее между ними…

Лери немного растерянно разглядывала родные по России деревья, березы и осины с тополями, которые соседствовали с не знакомыми ей видами, вот это дерево, к примеру, похоже на клён, точно такие же листья, но само дерево толще и выше стандартного клёна. Да и берёза, что-то она больно огромна. Лери с недоверием обошла толстый прямой ствол и задрала голову, пытаясь рассмотреть крону, которая уносилась ввысь на невообразимую высоту. А ведь берёза, насколько она помнила, едва превышает тридцати-сорока метров. Потом, правда, припомнила, что в России растут преимущественно молодые деревья, старые великаны там большая редкость. На всякий случай неугомонная Лери сорвала берёзовый лист и, отправив его в рот, тщательно прожевала. Да, всё в порядке, настоящая берёза, её лист именно такой, какой и должен быть — дегтярно-горький с кисловатым привкусом в черенке. И она довольно хлопнула ладонью по стволу, мол, привет, старушка!

Пока она занималась дендрологией, Данила и Северус занялись очагом и приготовлением ужина, а Гарри увлеченно рассматривал стоянку, благо, что здесь было на что посмотреть: небольшой каменный очаг с невысокой стенкой полукругом — защитой от ветра. Кстати, на ней удобно сидеть, прямо как на диване, вокруг костра.

Расседланные лошади тихо-мирно паслись неподалеку, к ним присоединился и олень. Гарри поискал глазами Лери и удивился, увидев её в тот момент, когда она вздумала пробовать берёзовый лист. Это она чего делает? Так проголодалась, что ли? Ну так ужин скоро, что ж так не терпится-то...

На ужин Данила сварил отличную пшенную кашу, потрясающе вкусную, с дымком, с непонятно как попавшими в неё хвоинками. После еды раздобревшего Данилу потянуло на философию, он мечтательно потаращился на луну и так же мечтательно спросил:

— Интересно, а почему американцы больше не высаживались на луну? После подвига Нила Армстронга на это больше никто не решился, луна настолько страшная или просто слишком затратно?

Северус и Гарри промолчали, не зная, что можно сказать, а Лери задумчиво ответила:

— Думаю, слишком одиноко. И при этом надо помнить, что Луна не необитаемый остров, на острове-то вокруг тебя море, полное живности, а где-то, пусть и далеко, но находятся люди. А Луна висит в безвоздушном пространстве, родная Земля в миллионах километров от тебя, и что с того, что ты оставил на ней след, толку-то… Да ещё и жуткий вопрос в голове вертится: а получится ли вернуться на ракету, а на ней — домой? Да от одной такой мысли уже крыша гарантированно едет. А случись что с тобой, кто на помощь придет? Зеленые человечки с Тау Кита? Так ведь и их в помине нет…

Данила выслушал, подумал и кивнул:

— Думаю, ты права.

Потом хмуро глянул на оленя, обратился уже к нему:

— Почему нас никто не встретил?

Сильверин поднял голову и вздохнул:

— Потому что гонцы не увидели на корабле эльфов, ни Элладана, ни принцессу Келери.

— Понятно…

Кер-а-Дайн показался к вечеру второго дня, и это несмотря на то, что пришлось сделать небольшой крюк в поисках переправы через реку Старицу. На саму переправу ушло часа два, причем часть пути лошади просто проплыли, когда Лери плюнула на поиски мелководья и пустила коней вплавь, с чем они отлично справились. Что касается города, то Лери, Гарри и Северус ожидали увидеть именно город, как раз в таком виде, в каком они представляли себе обычный город, но вместо этого… Сперва они, ни о чем не подозревая, ехали среди полей, время от времени проезжая мимо домов, которые скоро научились определять по наличию деревьев — если они растут, то, значит, где-то за ними прячется дом. Во всяком случае, это стало видно, когда они въехали на холм и с его вершины увидели хаотично разбросанные тут и там рощицы, в глубине которых виднелись ажурные крыши эльфийских домов. В голову Лери закралось запоздалое подозрение, и она спросила у брата:

— Это Кер-а-Дайн?

— Да, — лаконично ответил Данила.

Дом Келеборна, казалось, был окружен лесом, а не рощицей, по крайней мере они минут десять галопом скакали по нему, прежде чем впереди показался просвет, а затем и дом. Въехали во двор и прямо так, верхами проследовали дальше по лестнице в коридор. Здесь пришлось спешиться и спросить, а где, собственно, Элронд находится?

Офигевшие от неожиданного конного вторжения эльфы показали странным и непонятно откуда взявшимся людям, как пройти в покои Элронда, продолжая с изумлением взирать на лошадей, которые запросто летают по лестницам, словно по холмистым лужайкам. Олень, по понятным причинам, остался во дворе.

На хорошей крейсерской скорости Данила со товарищи устремился в указанном направлении. Промчавшись мимо столбенеющих при их виде эльфов, они, не замедляя шага, вошли в большую затемненную тяжелыми шторами комнату, где в глубине стояла кровать с балдахином на четырех столбиках. В изножье располагалось кресло, в котором сонно моргала миниатюрная женщина, с недоумением смотрящая на посетителей. Взгляд её карих глаз замер на Даниле, и она неуверенно спросила:

— Элладан?

Данила сглотнул, подошел к женщине, рухнул на пол перед ней и зарылся лицом в её колени с глухим стоном:

— Мама…

Келебриан потрясенно обняла своего сына, не спрашивая, не гадая, просто принимая этот нежданный дар, преподнесенный ей самой жизнью, просто приняла факт того, что её мальчик вернулся к ней и стоит здесь, перед ней, живой, настоящий…

Лежащий на постели Элронд пошевелился и, приподняв голову, вопросительно смотрел на них, его серые глаза медленно скользили с лица на лицо, задержались на Даниле и почти сразу метнулись к Лери, внезапно всё поняв.

— Лери… — хриплый, надсадный голос короля был едва слышен, но, боже ты мой, сколько отчаянной надежды прозвучало в этом голосе, а в глубине потухших глаз разгорались искры возрождающейся жизни. И Лери не выдержала, рванулась и крепко, отчаянно вцепилась в Элронда. И это было правильно, единственно правильная манера поведения, потому что сколько бы тебе не было лет, ты всё равно для кого-то будешь оставаться ребёнком, тем более что ты сама являешься матерью и прекрасно знаешь, как это страшно, бояться за детёныша.

А ещё Лери была приёмной дочерью в большой семье, где её никак и ничем не выделяли от родных детей, отец одинаково драл ремнём все детские задницы, не разбирая и не вникая особенно, где свои, а где чужие. Приёмная мать также одинаково любила и жалела всех дочек без разбору. Так что Лери пребывала в большом смятении до встречи с Элрондом, она не знала, как реагировать на встречу с родными родителями, в самом деле, как? Если всю свою детскую любовь она без остатка отдала приёмным маме и папе, которых любила по-настоящему, всем своим сердцем?

А теперь, после реальной встречи, Лери поняла, что скучала по ним, по настоящим родителям, ведь это же оказалось так просто, обнять родного отца… и чего она, спрашивается, так боялась, дурёха?..

Матрас прогнулся, и Лери со спины обняла мама, а потом присоединился Данила, обнявший всех троих. Целую вечность спустя Элронд, оживающий на глазах, обратил внимание на застывших в дверях Северуса и Гарри и с тихим любопытством спросил:

— Кто это там?

— Северус, брат моего мужа, и мой старший сын Гарри, — твёрдо ответила Лери.

В серых глазах Элронда засияли звёзды, и он протянул к ним руку, безмолвно зовя к себе. Гарри и Северусу, конечно же, пришлось подойти и дать себя обнять, правда, Гарри распирало ощущение неожиданного и нечаянного счастья от того, что Лери назвала его старшим сыном, а не как когда-то пафосно заявила Молли Уизли, что Гарри ей «как сын». Большая разница, согласитесь?

А тут Элронд ещё… решил добить, не иначе:

— Старший внук? А сколько их у меня?

— Трое! — обрадованно сообщила Лери, поняв, что папа не собирается ругаться и вполне мирно принимает её замужество.

— Это прекрасно, — сказал Элронд, отстраняясь и с любовью вглядываясь в лица всех без исключения. По спине Северуса проскочил табунок щекотливых мурашек от осознания того, что Элронд принимает его по-отечески, считает своим сыном.

«Ну ладно, родного отца я уже не застал в живых, так хоть пусть этот будет», — обреченно подумал Северус. А Элронд сидит и продолжает их обнимать, словно боится разжать руки и выпустить их хоть на секунду, словно всё еще не веря тому, что они все здесь и что никто не собирается никуда исчезать. Ну ничего, посидим, подождём, мы же всё понимаем, верно?

Нескоро, ох, далеко не скоро Элронд решился их выпустить и тут же спросил у Лери про её мужа, на что она ответила, что им пришлось ненадолго разделиться, но Михаэль с детьми скоро приедет, их Леголас привести обещал.

Тем временем в комнату Элронда продолжился наплыв остальных домочадцев. Влетел и замер, тревожно озираясь, стройный темноволосый эльф, молодая копия Данилки, его брат-близнец Эрлоир; степенным шагом и в то же время торопливо вошел высокий среброволосый хозяин дома — Келеборн, а за ним вбежала взволнованная Галадриэль, так называемые дедушка и бабушка Лери, но ей, честно говоря, легче язык откусить, чем назвать их так…

А потом влетела прекрасная златовласка и с плачем повисла на шее Данилы, вслед за ней просочились две юные красавицы, застенчиво замерли в дверях. Данилка, радостно смеясь, протянул к ним руки, и девушки бросились к нему с криком:

— Папа!

Хорошо, что Лери сидела, иначе бы она точно рухнула на пол от удивления, чёртов братец никогда ей не говорил, что женат и имеет двух дочерей. В эту минуту она простила ему всё, потому что теперь стало понятно, почему Данила так рвался домой. Его ждала не только мама, но и жена с дочерьми. А нет… вон ещё кто-то жмется у дверей — стеснительный юноша, симпатичный каштановый мальчик с синими глазами. Данила его тоже увидел и замер, а потом тихо спросил:

— Это то, о чём я думаю? Я помню, Лаурэль, ты была в положении, когда Балинор разлучил нас… Как зовут моего сына?

— Ниэллон.

Ой блин... Лери тоскливо подумала о том знаменитом астраханском проклятии: «Да чтоб к вам родственники на всё лето приехали!». И кто же это её так… проклял?

Михаэль, дети и весь бывший экипаж "Фродо Бэггинса" прибыли через два дня, на закате. Лери и Гарри с Северусом сидели во внешнем дворе, куда пришли после сигнала пограничного рога, и вскоре увидели их — впереди трусил табун лошадей, а за ними шагали и все остальные.