Приключения «Литтл Санни» (джен)

По окончании невероятно опасных приключений Мугивара Луффи еще немного побродил по морям, наслаждаясь громкой славой Короля Пиратов вместе со своими накама, после чего вдруг заявил, что давненько не бывал в Ист-Блю. Там, на родине, он и осел со своим семейством — женой Лоттой и двумя очаровательными детишками Луси и Элеонорой, и жил теперь в своей фирменной резиденции на горе Колуда рядом с деревней Фууша, неподалеку от старой базы Дадан, давно уже успешно заброшенной. Славный двухэтажный домишко с парой гостевых пристроек семья Монки гордо именовала виллой «Большая Курица».

Идея назвать так дом, собственно, принадлежала жене Луффи, а тот согласился, не вдаваясь в детали: ведь нынешний Король Пиратов уважал право каждого делать то, что он хочет. Правда, с практикой воспитания детей это мнение сильно расходилось во всех возможных точках, но непоколебимую логику отца семейства это нисколько не тревожило. Последний был более чем доволен своим скромным жилищем, беззаботно отмахиваясь от всяких предложений отгрохать подобающий Королю Пиратов дворец.

Дворцы его совершенно не интересовали, к тому же жена заявила, что уборкой дворца будет заниматься лично он сам, так что охота шиковать у него сразу пропала. Идею нанять слуг госпожа Монки почему-то даже не рассматривала. Единственное, на чем настоял глава семьи, так это на том, чтобы прикупить огромную бронзовую статую, которая теперь стояла у парадного входа, ужасая гостей своим видом и поражая до глубины души бездарностью работы скульптора.

Еще недалеко от дома имелась особая тайная база, которую Луффи помог соорудить сыну и на которую вход девчонкам был строго воспрещен. На что Лотта и Элеонора дружно сказали «ну и пожалуйста», давая им возможность славно провести время, возясь друг с другом.

Помимо жены и детей в доме Короля Пиратов было еще полно разной любимой живности. Были там и большущий пестрый попугай Кинемон, и золотые рыбки Дорри и Броги, и любимая обезьянка жены Чита, которую дети почему-то называли Чик-Чик, а Луффи, по еще менее понятной причине, — Альвида. Также имелся приблудошный сиамский кот, которого Мугивара, не долго сомневаясь, окрестил Трафальгарчиком. (Узнавший как-то об этом случайно Ло только обреченно вздохнул, помянув что-то нелестное про всех предков Ди Монки вообще и Луффи в частности.) А еще Луффи порывался выписать с Дресс Роуз своего любимого бычка, но родным, что просто невероятно, удалось его от этой затеи отговорить, мотивировав тем, что животному будет лучше на родине.

На данный момент Луффи уже добился всего, чего хотел и, не зная, чем бы еще заняться, решил взять бессрочный «отпуск» и временно распустить команду. Сейчас у всех них были свои семьи или какие-то прочие, не менее важные дела. Так что капитан принял мудрое решение подождать, пока подрастет новое поколение и отправиться снова всем вместе в плавание.

Разумеется, все это время его самого не раз и не два тянуло в море, когда пятая точка особенно настойчиво просила приключений. Мелких «командировок» для решения важных вопросов, а также дружеских встреч ему было маловато. Один раз он даже собирался рвануть в длительное плавание куда-нибудь на Гранд Лайн, так сказать, по местам былой славы, ведь он, в конце концов, самый свободный в мире человек, но жена ему доходчиво объяснила, что он, если так уж хочет, может валить куда ему вздумается, а детей она и без него воспитает. Хотя на самом деле, если бы уж до такого дошло, то она скорее отправилась бы вместе с ним, прихватив детей и весь зверинец.

Пристыженный Луффи ворчал что-то про то, что они вот с Эйсом росли без родителей и ничего, мол, людьми стали, но не спорил, ибо знал, что каждый спор с Лоттой непременно заканчивается тем, что он или моет всю неделю посуду, или делает уборку на чердаке и в подвале, или как проклятый чистит картошку — настолько у женщины был хорошо подвешен язык. И все его попытки возразить, что Король Пиратов не обязан этого делать, дополнительно нагрузят его проблемами. При всей своей безалаберности и безответственности, сохранившимися в нем еще с юности, Мугивара все-таки немного поумнел. С возрастом, хочешь не хочешь, а помудреешь.

У счастливого семейства практически не было ни одного спокойного дня: если приключения не находил кто-то из родителей (а Лотта в этом была не меньшая мастерица, чем ее муж), то непременно что-то случалось с детьми: то Луси играл в прятки в орлином гнезде или охотился на таинственного радужного аллигатора (это была шутка от сверстников, которую тот воспринял всерьез), то Элеонора пыталась засунуть голову в чайник или организовывала службу спасения бездомных мышей и тащила их в дом, что вскоре кончилось настоящей катастрофой с дырами в обоях и тотальной порчей съестных припасов, то они вместе чуть не подожгли дом или рисовали соседям на заборе рожицы.

Если же неприятности не находили никого из членов семьи или те в свою очередь не находили неприятности, то обязательно кто-нибудь из знакомых, коими у Короля Пиратов были полны все моря, заваливался в гости. В общем, скучать нашим героям и так не приходилось, да еще в один прекрасный день дяде Френки пришла в голову гениальная мысль сделать сынишке главного пирата к юбилейному десятому дню рождения первоклассный подарок.

* * *

Это был особенный день. Случился он как раз в самом конце весны накануне дня рождения Луси, которому на днях исполнялось целых десять лет! Мальчишка чувствовал себя таким большим и важным, что его аж распирало от гордости. Сегодня он проснулся раньше всех полный предвкушения чего-то особенно интересного. И пускай пока ничего не предвещало того, но Монки Ди Луси уже улавливал дальний тонкий аромат приключений. А у него, надо заметить, нюх на них был просто отличный, как и у всех представителей его семейства. Успев слегка разорить холодильник и распихав остатки еды по карманам, наш бесстрашный герой отправился на разведку вокруг дома. Вернувшийся с ночной прогулки Трафальгарчик только лениво на него покосился, провожая равнодушным взглядом прищуренных кошачьих глаз, широко зевнул и отправился отсыпаться.

Солнце поднялось уже довольно высоко в небе, разведка была окончена, приближалось время завтрака. Не успела шумная семейка усесться за столом и толком поспорить, у кого кусок колбасы больше, как неожиданно им на головы свалился радостный Френки, сопровождая свое появление красочными спецэффектами. Точнее, его приход вовсе не должен был быть неожиданным, так как он позвонил и заранее предупредил Луффи, что заедет, но тот благополучно об этом забыл.

— Дядя Френки! — заорали детишки и повисли на нем, как груши.

— Детки, вы так выросли, — отметил киборг, — просто супер! Я помню вас совсем крошечными, вы бы легко поместились у меня в одной руке.

— Да мы и сейчас поместимся, — заверил Луси, седлая ручищу киборга и подтягивая туда сестренку.

— Очередной апгрейд? — спросил Луффи, который что-то не припоминал, чтобы руки Френки последний раз выглядели именно так как сейчас.

— Совершенству нет предела, — кивнул тот.

— Френки, а ты разве один? — спросила Лотта, глядя на то, как ее дети балуются кнопкой на носу киборга, меняя ему прически с радостными воплями «косички!», «замок!», «пушка!».

— Робин уехала в экспедицию. — Он усмехнулся, впрочем, без какой-либо иронии: — Она еще не все древние реликвии откопала и письмена изучила. Пусть развлечется. А Оливия со мной, просто она на корабле осталась.

Пока Лотта, узнавшая, что гостей, скорее всего, больше не предвидится, начала готовить праздничный обед, Френки повел остальных смотреть на подарок, который он приготовил.

В порту Фууши, что и портом-то назвать нельзя, так, причал на пару лодок, столпился любопытный народ. Не часто у их берегов появлялись большие корабли. На зашедшем судне развевался пиратский флаг, так что народ уже собирался было запаниковать, но на том красовался череп в соломенной шляпе — символ местной легенды — их соотечественника Монки Ди Луффи, самого дорогого парня в Ист-Блю, как шутили еще лет десять назад. Тогда все обрадовались и начали махать в знак приветствия, завидев появившегося на пристани капитана.

— Что, Луффи, накама в гости пожаловали? — спрашивали люди.

— Ага, — улыбался Король Пиратов.

— Мне классный подарок привезли! — хвастался Луси. — Мне сегодня целых десять лет исполняется! — показывал он на пальцах.

— Да ты совсем большой! — смеялись вокруг и поздравляли.

Луси важно шествовал к причалу впереди отца и дяди Френки, сестренка Элеонора носилась вокруг него, предвкушая что-то интересное. Наверняка и ей что достанется!

У берега покачивался на волнах «Саузенд Санни», Король Пиратов улыбнулся ему, как старому другу, он так соскучился! Пока команда находилась в «сухопутном состоянии», единодушно было решено, что корабль останется на попечении Френки, ведь ему требовалось техническое обслуживание и уход, даже если тот не плавал, а никто кроме плотника его бы лучше не обеспечил. Тут Луффи заметил, что к их кораблю сзади прицеплен тросами еще один, поменьше.

Увидев второй корабль, Луффи и его детишки хором заорали «чума!». Это была уменьшенная копия «Санни» с внесением лишь небольших конструктивных и дизайнерских изменений, которых, по мнению Френки, требовала модель. В целом, создавалось впечатление, что у корабля мугивар народился детеныш.

— Я назвал его «Литтл Санни», — сказал киборг, явно сомневаясь, что предложенное им название достаточно удачное и пояснил, словно оправдываясь за такое «не крутое» для корабля имя: — Ну это мне Айсдург присоветовал… Хотя сперва я хотел назвать его «Маленький Чемпион Львиной Банды», но если вам не нравится…

— Отлично! — одобрил Луффи.

— Это как маленькое солнышко. Для детишек то, что надо, — заметила подошедшая Макино.

— Да! — согласились те.

— А я бы назвала его «Смешной тупорылый львенок», — вставила Оливия, спускаясь с большого корабля, — но папа сказал, что это слишком.

— Шутки у нее, — хохотнул Френки. — Тут она вся в мать.

При воспоминании о жутковатых шуточках Робин Король Пиратов и плотник дружно поежились. Дочь Френки, довольно высокая девочка, разглядывала малышню с высоты своего роста без особого интереса и припоминала, что последний раз, когда она их видела, те были совсем карапузами. Ей самой сейчас шел пятнадцатый год, она считала себя вполне взрослой и внешне очень была похожа на свою бабушку, мать Робин, в честь которой ее и назвали, и которую она никогда не видела. Она откинула назад волосы, затянутые в длинный серебристый хвост, и флегматично пожала детишкам Монки руки.

— Привет, я Луси, — представился сын Короля Пиратов. — А это моя сестра Элеонора.

— Братик — идиот! — просветила Элеонора.

— Почему? — влез Френки.

— Братик сказал, что так надо называть хорошего человека.

— Да уж, научил сестру… — почесал в затылке их папаша.

Луси смеялся, он хотел подшутить над сестренкой, и вот что получилось. Оливия нависла над мальчишкой и философски заметила:

— Мы вообще-то вроде как знакомы, но я рада, что тебя представили в истинном свете.

Луси знакомство с ней если и припоминал, то очень смутно, так уж вышло, что одного дядю Френки семейство Монки видело несколько чаще, да и сам киборг был личностью куда как более запоминающейся. Тот сейчас как раз живописал капитану про свое новое детище, а в это время Элеонора, которая Оливию и вовсе не могла помнить, стала приставать к девочке, пытаясь посмотреть, что у нее есть интересного в разных, застегнутых на кнопки и молнии, кармашках стильного горчичного цвета комбинезона, особенно в нагрудном, где красовалась голубая звезда — символ клана Френки. Чтобы отделаться от нее и не дать добраться до лежащего там плеера, Оливия начала ее щекотать, доводя до визга, под задорный смех Луси. Взрослые, не обращая внимания на их возню, болтали о своем.

— Корабль мы уже испытали, — поведал Френки. — Оливия даже произвела несколько самостоятельных перегонов, пока сюда плыли. Кораблик высшего качества, ручаюсь! — Киборг понизил голос и заговорщически сообщил капитану, будто бы это вообще требовалось: — Мои ребятки прищучили одного дельца. Так вот, оказалось, что у него «совершенно случайно» завалялось на складе адамово дерево. Я-то думал, что его сейчас уже и не достать, а вон как удачно вышло. Вот только маловато его было на серьезный корабль, ну я и подумал, сделаю модель поменьше, детишкам побаловаться в самый раз. Так что выстругал Санни-малышонка прямо на родине нашего корабля, Дуренберг аж слезу пустил от умиления!

— Спасибо дядя Френки! Это лучший подарок! — вопил от радости Луси и поспешил облазить корабль, как только киборг подсадил его на борт. Разумеется, Элеонора от него не отстала.

Макино из вежливости поинтересовалась, много ли гостей еще ожидает пиратский король и не нужна ли Лотте помощь в приготовлении еды, узнала, что больше никого не предвидится и поспешила по своим делам. За ней как раз пришла дочь Изольда, девчонка на вид чуть старше Оливии, и сообщила, что в таверне много народа и одна не справляется. Дочь Френки про себя отметила, что огненно-рыжая девица на мать совершенно не похожа.

Восторгов будущего капитана Луси и его сестрички хватило надолго, они радостно носились по маленькому кораблю, затем перебрались на «Саузенд Санни» и продолжили резвиться там. Луффи не отстал от детишек и тоже запрыгнул на маленького «львенка», используя свои способности.

— Да это точно копия «Санни»! — радовался он. — Здесь тоже так прикольно! И это так, и то… О, что это? А вот такого у нас не было! — он указал пальцем на подъемник на мачте. — И вот это классно! И вот это! А тут целая детская площадка! — Король Пиратов носился с детишками наперегонки, разглядывая разные интересности. — Ого, и аквариум тоже есть!

— А как же, — растягивался снова и снова в улыбке Френки. — Этот корабль меньше, времени было больше, да и опыт уже имеется, так что я здесь продумал все до последних мелочей, — сказал он не без гордости за свое детище.

— А разве на нашем корабле ты не продумал все до последних мелочей? — удивился Луффи.

— Ну я же говорил, — развел механическими руками Френки, — что совершенству нет предела.

— Ты прав!

— А еще я, учитывая возможности детишек, некоторые вещи полностью автоматизировал, — добавил Френки. — Тут даже есть механизм, осуществляющий спуск и подъем парусов.

— Ого!

— Я еще экспериментировал с раздвижными реями, — пустился в подробности киборг. — И пробовал вариант со складными мачтами. Это было бы супер, для того, чтобы уменьшить сопротивление во время скачка.

— Но они или быстро выходят из строя, или весят столько, что мачта или ее крепеж не выдерживают, — вставила Оливия.

— Материал подводит, — согласился Френки. — Мне бы те штучки, что были у Вегапанка… — мечтательно произнес он.

— Да ладно, и так обалденно! — заверили Монки хором.

— А еще я хотел добавить солнечный парус, дающий по ночам освещение от солнечной энергии, накопленной за день. А еще климат-контроль, а еще…

— Если вы его не остановите, он расскажет вам, как минимум, про тридцать девять последних разработок, — заметила дочь Френки, растянулась на мягкой траве чудесного газона и включила плеер.

— Улет! — оценили Монки и, не слушая больше, что вещает плотник, побежали обследовать трюм и заветные доки.

— А я думал, вы хотите послушать про мои разработки, — обиженно пробормотал киборг и надулся.

* * *

Лотта, пользуясь отсутствием мужа и детей, активно занималась готовкой. Она уже выудила из потайных закромов торт, который ей стоило немало трудов спрятать от домашних, нарезала холодные закуски и запекала целую кучу разной дичи, что Луффи с сыном выловили на вчерашней охоте. Луси, правда, едва не съел аллигатор, но, в целом, все прошло успешно. Когда Король Пиратов со своим плотником и детишками, которых еле удалось вытащить с корабля, а также плетущейся в хвосте Оливией вернулись на виллу «Большая Курица», над последней витали просто божественные запахи.

Компания весело расположилась за большим столом в гостиной. Семейство Монки налегало на еду, а киборг Френки рассказывал разные интересные истории о том, где они побывали с дочерью, пока не было Робин. А потом разговор от путешествий и изобретений, о которых плотник мог говорить просто бесконечно, плавно перетек к семейным делам и тот начал сетовать, что его дочь растет такой замкнутой девочкой, не общается со сверстниками, а вечно сидит, уткнувшись в книгу или игнорирует окружающих, включив плеер.

Также у Френки не было никаких сомнений, что при желании его дочь могла бы превзойти в техническом мастерстве его самого, но проблема была, собственно, в том, что желания у нее как раз и не возникало. Не смотря на свой талант, Оливия к техническим штучками относилась без особого фанатизма, опять же, предпочитая свободное время проводить с книгой, как и ее мать, вместо того, чтобы лишний раз помастерить что-нибудь вместе с папой. А еще он, разумеется, считал свою дочку не только самой талантливой, но и красивой на свете и недоумевал, почему ее обходят стороной поклонники. Френки-то надеялся, что скоро сможет славно повеселиться, распугивая ухажеров из ракетной установки «ЗЧД-21».

— ЗЧД это че такое? — спросил Луффи.

— За честь дочери, — пояснил киборг. — Начал разрабатывать, когда та еще была крошкой. Вот, сейчас она уже совсем большая, а все никак не представится случая опробовать, так сказать, в условиях реального боя.

— Пап, — Оливия невозмутимо накладывала себе салат, — с ухажерами я и сама разберусь. У меня же есть портативный лазер, элекрошокер и еще пара тех штуковин, которые я не помню как ты обозвал.

— Детка, не лишай папу удовольствия защищать тебя! — всхлипнул расчувствовавшийся Френки.

— Не начинай…

— Киборги тоже плачут! — сделал открытие Луси и засмеялся.

— У киборгов здоровские пушки! — сказала Элеонора, дергая за руку гостя.

— Кстати, — вспомнил тот, — я вам кое-что покажу.

К всеобщей радости, у Френки нашелся фейерверк. Когда стемнело, он зарядил особые снаряды в свою пушку в руке и расстреливал шарами из звезд всех цветов радуги под веселые крики «ура!» и «еще!». Он выстреливал до тех пор, пока последний снаряд не дал осечку и взорвался, подкоптив Френки.

— Супер! — сказал тот и рухнул.

Лотта тут же кинулась за аптечкой, но Оливия махнула рукой.

— Не волнуйтесь, он просто придуривается.

— Детка, не порть папе шутку, — раздалось из-под кустов.

Финал достойно отмеченного дня рождения ознаменовался тортом. Пытаясь задуть разом десять свечей, Луси успешно вымазался весь в креме. После гуляли до упаду. Френки, самый бодрый из всех, рассказывал при свечах страшилки, Лотта еще слушала с интересом, Оливия начинала зевать, а Король Пиратов со своими отпрысками уже дружно посапывали рядышком прямо за столом. Луси и Элеонора отрубились, так и не дожевав последние куски десерта и пускали во сне слюнку — точные копии своего папаши. Киборг помог хозяйке разнести всех по комнатам, отправил дочь спать и показал технические чудеса в уборке и мытье посуды своими приспособлениями, Лотта только диву давалась.

* * *

С утра пораньше в доме царило оживление. Луси не терпелось поскорее заступить на пост капитана «Литтл Санни» и отправиться в первое самостоятельное плавание. В честь этого он немилосердно растолкал всех родных с радостными криками ни свет ни заря.

Сборы проходили суетно. Несколько раз чуть не забыли нужные вещи, несколько раз самого Луси. Лотта собрала в дорогу сыну целый мешок еды, который тоже чуть не забыли раз пять. Все это время Элеонора висла на взрослых и настырно требовала, чтобы ее тоже взяли в путешествие. В общем, пока все улеглось, пока Луси торжественно попрощался со всей домашней живностью, день уже был в самом разгаре. Заинтригованные таким поведением хозяев Чита и Трафальгарчик даже пошли провожать мальчика вместе со всеми.

Френки с дочерью провели контрольный техосмотр судна, так, на всякий случай, убедились, что все просто супер, и капитан начал свое торжественное восхождение по трапу корабля. В это мгновение ему казалось, что на него смотрит весь мир.

Оливия быстренько взбежала по сходням следом, обернулась и будничным тоном сказала, до глубины души раня отца своим равнодушием в такой-то момент:

— Ладно, мы отчаливаем.

— Ну что, детка, мне с вами плыть или ты справишься? — спросил шмыгающий носом Френки, который изначально планировал задержаться у капитана.

— Я справлюсь, — заверила та, — не беспокойся. Мы же сперва в Шимотсуки отправимся, а это совсем близко.

— Да, Зоро у нас, считай, под боком, — улыбнулся Луффи. — До него даже на лодке легко добраться. Если бы он постоянно не плутал, бывал бы в гостях чаще, наверное, — почесал в затылке Король Пиратов.

Пока Луси провожали чуть ли не всей деревней, Элеонора по-прежнему отчаянно рвалась на поиски приключений вместе с ним, но мама ее не пускала, ведь она еще совсем маленькая. На все заявления, что ей уже пять и даже с половиной та только качала головой. После примерно тридцатой попытки Элеонора на редкость быстро сдалась и с увлечением начала гонять толстого котяру, которого держал мэр (и которого явно недолюбливал их Трафальгарчик). Мать разговаривала с вылезшей из таверны Макино и отвлеклась. Улучив момент, Элеонора, прикрываясь лопухами, потихоньку начала красться к цели.

Корабль уже отплыл, а радостный Луси все кричал что-то, и родные кричали ему с берега. Окружающие журили Короля Пиратов и его плотника за то, что те столь легкомысленно разрешили своим еще не доросшим детям отправиться одним в море. Лотта увлеченно болтала с другими женщинами. Она не сразу обнаружила отсутствие дочери. Сообразив, что девочки поблизости не наблюдается, та быстро прошлась по поселку и успела сбегать домой и обратно. Элеоноры нигде не было.

— Луффи, дорогой, ты не видел нашу дочь? Я нигде не могу ее найти!

— А разве она не… — Монки удивленно заозирался по сторонам, но рядом никто не крутился, не бегал, не прыгал и не приставал с восторженными визгами «папа, я нашла лягушку!», это было непривычно. — Разве она не с тобой?

— Нет!

Френки призадумался, он был почти уверен, что последний раз видел, как головенка Элеоноры мелькала на борту «Санни». Он выудил ден-ден муши и позвонил дочери.

— Не успели отплыть, ты уже звонишь, — фыркнула та.

— Послушай, детка, тут такое дело… — Френки отвернулся в сторонку от четы Ди Монки. — Вы случайно не прихватили с собой Элеонору?

— Хм… — сказала Оливия, которой тоже показалось, что она что-то похожее на младшую дочь Короля Пиратов буквально только что видела, и добавила: — Я тебе перезвоню.

Сестра Луси обнаружилась не сразу, она так ловко спряталась в ящике, что даже брат не смог ее быстро найти. Через час, когда Лотта уже ставила на уши всю деревню, Элеонора благополучно нашлась, и Оливия сообщила об этом отцу, а тот — родителям.

— Можем их догнать, не вопрос, — сказал Френки.

— Да ладно, — махнул рукой Луффи, — не будем портить им приключение. Пусть тоже повеселится вместе с братишкой.

— Она же еще маленькая! — возразили дружно Лотта и Френки.

— Да ничего, что ей будет? — пожал плечами Король Пиратов.

— Редкая безответственность, — подытожили те.

Оливия задумчиво смотрела на «детский сад», который ей подсунули. Кажется, расхлебывать проблемы придется ей. Она фаталистично повздыхала, отгоняя от штурвала рвущихся порулить Монки, и взяла курс на остров, где находилась деревня Шимотсуки, попутно терпеливо объясняя слишком юному и, по-видимому, не слишком толковому капитану что к чему.

— Я стану Королем Пиратов как мой отец! — радовался Луси, глядя на развевающийся над его кораблем флаг, на котором был изображен череп в соломенной шляпе, что Френки водрузил по привычке и на кораблик детей.

— Ты уверен, что нам вообще стоит становиться пиратами? — спросила Оливия. — Давай лучше снимем этот дурацкий флаг и просто побудем мирными путешественниками.

— Не, это не круто! — заявил Луси, словно пиратская стезя, о которой он имел довольно расплывчатое представление, заранее не вызывала у него сомнений, являясь чем-то самим собой разумеющимся.

— Как скажете, капитан, — пожала она плечами. В принципе, ей было все равно. Однако же Оливия прикинула плюсы и минусы того, чтобы светиться под родительским флагом, который, мягко говоря, был очень известен во всех морях, и предложила: — Тогда как насчет того, чтобы придумать свой собственный пиратский флаг?

— Здорово! — согласился Луси.

— Здорово! — подхватила Элеонора. — Ура, играем в пиратов!

* * *

Деревня Шимотсуки была очень тихой и казалась какой-то сонной. Дом Зоро находился достаточно высоко над уровнем моря, в стороне от основного поселения, разбросанного по гористой местности. Природа тут была совершенно идентичной в Фууше, с той лишь разницей, что здесь практически не было солнечных холмов, да и мельниц тоже, а горы, изобилующие крутыми подъемами, начинались у самого моря.

У семейства Ророноа было что-то вроде маленького семейного додзе со странным, хотя и красивым названием «Зеленая миля», но местные в шутку называли его орлиным гнездом и даже иногда иронизировали над желанием лучшего в мире мечника забраться повыше. Сам Зоро скорее относил это на счет того, что долгий крутой спуск-подъем не даст ему возможности совсем расслабиться при тихой семейной жизни. Также это немного охлаждало пыл желающих неожиданно заявиться и напрашиваться к нему в ученики (а отбоя от таких не было) или вызвать его на поединок, но при этом не достаточно сильных.

Учеников Ророноа-старший брал неохотно, обычно отсылая их к своему учителю Косиро, мотивируя тем, что как учитель тот несравнимо лучше. Не зря же ему удалось столь прекрасно наставить лучшего в мире мечника! Некоторых особо упорных он отдавал на растерзание жене Ташиги. Бывшая дозорная спуску и поблажек никому не давала, так что в результате оставались только самые-самые стойкие. Среди них даже оказалась парочка смелых девчонок, покоренных авторитетом Ташиги-сан. (Сен и Мацуми постоянно ходили за капитаншей хвостом, восхищаясь тем, какая же она сильная женщина.) Ну а те, кто приходил в дом мечника подраться, те обычно, в лучшем случае, поспешно уползали потом обратно, если могли. Один даже скатился с горы кубарем под веселый смех и свист хозяйских детишек, стоило Зоро на него только угрожающе зыркнуть.

Все это безобразие началось буквально сразу же, стоило мечнику вернулся в деревню, и тянулось и по сей день, правда незваные гости доставали уже не так интенсивно, хотя побочное действие громкой славы продолжало его изрядно утомлять. Однако спустя некоторое время после возвращения Зоро в родные края, когда шумиха вокруг имени нового Короля Пиратов и его собственной славы поутихла, жизнь, в целом, наладилась и перетекла в мирное русло. Их отношения с Ташиги нельзя было назвать идеальными, но им обоим от этого было друг с другом только интереснее. Слишком хорошее их бы и не устроило. Они и от души ругались, если Зоро было не лень это делать, и искренне мирились (не забыв предварительно выпроводить детей погулять) и беззаветно любили своих близнецов-сорванцов.

Близнецы Ророноа, кои не так давно успешно перешагнули одиннадцатилетний рубеж, большую часть дня были заняты дракой и выяснением, кто из них круче. Особым предметом раздора между братьями как правило служила тема двадцатиминутной разницы в появлении на свет. Тот, что считал себя старше обычно и был главным заводилой. Отец иногда делал им замечания (и то по большому одолжению), после чего с чувством выполненного долга отправлялся вздремнуть в тенек, пока жена не начала пилить. Зоро до сих пор сам удивлялся тому, что его вообще угораздило жениться, но совершенно не парился по этому поводу: его все устраивало.

Ророноа-старший, разумеется, был предупрежден капитаном о сумасшедшей затее с путешествием для детишек. Как только он завидел приближающихся к их семейному додзе детей капитана в сопровождении дочери Френки и Робин, он, не дожидаясь, пока гости переступят порог, кликнул своих отпрысков.

— Что, детвора, хотите отправиться в увлекательное путешествие? — хитро спросил мечник, весело прищурив единственный глаз.

— Да! — радостно закричали близнецы.

— Тогда марш собирать вещички. Корабль уже ждет. Берите только самое необходимое! — рявкнул он вдогонку упорхнувшим наверх сыновьям.

* * *

Спровадив спиногрызов в путешествие, Зоро вздохнул с облегчением: хоть какое-то время будет потише, да и пацанам на пользу пойдет. Он даже провожать их не пошел (оно и к лучшему), а долго наблюдал с высокого берега за отплытием «Литтл Санни» и морально готовился: ему еще предстоит долгое выяснение отношений с женой по поводу того, что он отпустил детей в опасное плавание без ее ведома.

Братья Рен и Рью не страдали ярко выраженным топографическим кретинизмом как их отец, однако была у них и своя проблема аналогичного плана: по отдельности они вполне нормально отыскивали дорогу, причем безошибочно находили друг друга, где бы ни находились, но вот стоило им оказаться вместе, как споры куда им лучше идти непременно заводили их не туда куда надо.

Вот и сейчас они едва не промахнулись мимо пристани, что было видно с горы, на которой находился их дом. Луси, Оливия и Элеонора смотрели на них с удивлением. Они были полностью уверены, что близнецы топали прямо за ними следом. Сестра Луси побежала догонять братьев, которые уже успели уйти достаточно далеко, начав увлеченный спор неизвестно о чем, и повернули в другую сторону от корабля. Догнав старших мальчиков, она с умным видом сказала:

— Мой братик — идиот, но вы еще прикольнее!

— А то, — согласились те.

Элеонора схватила их за руки и потащила к кораблю. Луси тоже собирался за ними идти, но ему пришлось выслушивать от Оливии про их ближайшие планы. Свежеиспеченный капитан внимал с интересом, он даже не подозревал о том, что у них вообще есть какие-то планы.

Оперативно погрузившись на корабль, близнецы поплутали немного еще и по нему, поржали над криво намалеванным флагом авторства брата и сестры Монки, изображавшим нечто отдаленно напоминающее череп в кепке (на который ушло два дня работы, изрядный кусок материи и целая тонна краски, по счастливой случайности оставшейся в трюме после покраски корабля), оценили имеющиеся удобства и не забыли похвалить плотника, особенно обратив внимание на то, что на судне вполне достаточно места для тренировок, хотя могло быть и попросторнее. Оливия немного запоздало показала им шкафчики и прочее для хранения вещей, снастей, оружия и всего, что понадобится.

Беспечные братья Ророноа взяли только самое необходимое — свои мечи — бокены для тренировок и боевые катаны, ну еще смену одежды да зубную щетку, и то хорошо. Ни денег, ни еды они взять не додумались. Рью даже расческу забыл. В принципе, она ему и не особо нужна была вследствие коротко стриженных, как и у брата, волос, но мама все равно заставляла каждый день причесываться.

* * *

Через некоторое время после отплытия Оливия решила провести ревизию продовольственных запасов. Отец уверял ее, что закупился по полной программе, но она слишком хорошо знала своего отца. Трюм был действительно полон… бочками с колой.

— Так и знала, — вздохнула она.

Учитывая прекрасный аппетит капитана и его сестренки, а также пополнение команды двумя активно растущими мужчинами, было ясно, что еще до отправки в следующий пункт назначения необходимо решить продовольственный вопрос. Они уже довольно далеко отошли от Шимотсуки и возвращаться было нецелесообразно. К тому же, как известно, примета плохая. Так что, сверившись с универсальной туристической картой, приобретенной у некого дельца из Ист-Блю, Оливия направила судно к одному из маленьких островов неподалеку, который был помечен как торговый пункт.

К тому времени, когда «Литтл Санни» добрался до места, Луси с Элеонорой при поддержке близнецов уже успешно умяли все, что собрала Лотта в дорогу из съестного, и усердно искали, чем бы еще поживиться. Кола им, в принципе, пришлась по вкусу, но много ли ее выпьешь? К тому же, все равно это не еда. Луси даже попробовал собачьи консервы, неизвестно как оказавшиеся в холодильнике на камбузе. Оливия пояснила, что они с отцом подобрали по дороге, в смысле на одном из островов, мимо которых шли, щенка и даже хотели оставить его, но, во-первых, беднягу укачивало на корабле, а во-вторых, на следующем же острове нашлась желающая взять его себе девочка. Песика, кстати, назвали Джеронимо. Увлеченный дегустацией консервов, Луси пропустил почти весь рассказ мимо ушей. Его сестренка Элеонора оптимистично грызла сухие макароны и каждый раз, когда ее рот был не занят, спрашивала, когда же они приедут.

* * *

На небольшом островке под названием Гоат, там, где раньше располагалась база злобной пиратской капитанши Альвиды, теперь существовал торговый поселок, маленький, но очень прогрессивный. Жители соседних островов могли закупить там практически что угодно в любых количествах. Там Оливия планировала пополнить запасы. Денег у нее было более, чем достаточно. Девочка относилась к ним равнодушно: модными нарядами, украшениями и прочей ерундой она не увлекалась, есть на текущие расходы и ладно. Ну а для дела и для души у нее уже было все необходимое, включая любимый плеер, всепогодный комбинезон с кучей карманов и свой небольшой арсенал инструментов и разных технических штуковин.

У Френки деньги по традиции не задерживались, так что он со спокойной душой сдавал свои капиталы жене и дочери. У Робин и так было все, что нужно для полного счастья: любящий, проверенный опасными приключениями муж, милая, умная дочурка, дом, полный разных изобретений и возможность не быть к нему привязанной, а заниматься любимым делом. В этом плане в их семье царила полная свобода. Френки порой не хотелось ее отпускать, но он понимал, что каждому когда-то нужен глоток свежего воздуха. Так что если жена занималась археологией или разыскивала фолианты попыльней да подревнее и при этом не звала их с дочерью с собой, то киборг, не терзаясь по этому поводу, брал ребенка и сам отправлялся в какое-нибудь занятное местечко. Так однажды они с Оливией побывали на знаменитом Заводном острове, Острове-крейсере, отрывались на танцевальном фестивале на Миррорболе и много где еще.

Поскольку таскать продукты на корабль просто так было скучно, ребята устроили соревнование, кто быстрее перетаскает мешки и пакеты. Луси пробовал обогнать братьев, но те с переносом тяжести управлялись гораздо ловчее, и тот безнадежно отстал, спотыкаясь на каждом шагу, пока едва совсем не растянулся. Элеонора тоже пыталась поднять мешок и упала вместе с ним, задевая соседние вещи, после чего ее битый час пришлось вытаскивать из-под мешка и всего остального.

Покончив с загрузкой, команда тут же отчалила, искать приключения дальше, так как на этом островке не было более ничего примечательного. Оливия сидела над картой и прикидывала, куда бы они могли зарулить. Их путь лежал вдоль Ист-Блю, с востока на запад, побывать можно было где угодно, но они с отцом договаривались, что тот будет уточнять некоторые остановки, во время которых они, возможно, пополнят команду.

* * *

— Алло, детка, это папа, — бодро вещал Френки по ден-ден муши. — Надеюсь, у вас там все супер.

— Ага, просто полный улет, — ответила Оливия совершенно флегматично и зевнула. Было еще очень рано. Мелочь дрыхла, так что пока было тихо, а она, как самая старшая и ответственная в команде, неусыпно несла вахту.

— Детка, у тебя важное задание.

— Да, я слушаю.

— Твоя задача привести «Санни» в Орандж-Таун. Там вас будет ждать навигатор.

— Ладно, — равнодушно согласилась та и отсоединилась, искренне надеясь, что от этого навигатора будет хоть какая-то польза, а не очередная порция проблем.

Френки повесил трубку, снова снял и набрал другой номер.

— Алло, Нами? Все отлично, ребята скоро будут на месте. …Что? Я ручаюсь! Оливия конечно не навигатор твоего уровня, но за штурвалом не первый день. Да… Конечно… Ну пока!

* * *

Команда взяла курс на Орандж-Таун и весь последующий путь притиралась к новым накама. Рен и Рью оказались на удивление дисциплинированными ребятами, хоть с виду и не скажешь. Братья прилежно и неустанно тренировались, когда не дрыхли и не маялись дурью. Они так желали превзойти в мастерстве отца, что фехтовали даже ложками во время еды. С приходом близнецов в команду оказалось, что они не только подающие надежды бойцы, но и потенциально неплохие матросы, так что у Оливии появились помощники.

От капитана толку, откровенно говоря, было мало. То есть практически совсем никакого. Раньше Оливия думала, что выражение «Заставь дурака палубу драить, он и лоб расшибет» фигуральное, но Луси смог подтвердить его буквально на практике. Пока Нико-Флам была занята техобслуживанием, а близнецы взяли на себя управление, поставив Элеонору впередсмотрящим, лишь бы чем занять, Оливия велела Луси навести порядок, напрочь игнорируя все заявления, что, мол, не капитанское это дело палубу драить. Она на всякий случай даже пригрозила ему гаечным ключом поувесистее, так что тот нехотя поплелся за ведром и шваброй. Однако стоило капитану взяться за работу, как он сразу разлил ведро, поскользнулся на мокром и, действительно, расшиб себе лоб.

* * *

Оливия демонстрировала близнецам чудеса техники автоматизированной системы управления парусами. Ей, в любом случае, нужны были обученные помощники, так как на капитана надеяться не приходилось.

— Вот эти рычаги позволяют опускать и поднимать паруса, эти — разворачивать их в горизонтальной плоскости, а вот эти позволяют их быстро рифить при налете шквального ветра, — поясняла она. Рен и Рью кивали. Они не особо понимали в мореходном деле, но после объяснений дочки плотника чувствовали себя просто экспертами.

— Классный мужик твой отец, — оценили близнецы. — Такие штуковины здоровские понаделал. Он просто…

— Супер, — иронично подсказала Оливия.

— Ага.

Луси на месте не сиделось. Пока прочие были заняты делом (даже Элеонора: она рисовала картину для украшения кают-компании), он решил залезть в «воронье гнездо» без подъемника, так как не знал, как им пользоваться. Вскарабкавшись повыше, вскочил зачем-то на рей.

— Слезай оттуда! — крикнула дочь Френки, отвлекаясь от объяснений.

— Тут так классно! — скакал, как обезьянка, капитан. — Точно, надо залезть еще выше!

Корабль, что было ожидаемо, качнулся, и мальчик навернулся; Оливия зажмурилась. Луси болтался вверх тормашками, зацепившись ногой за перт.

— Вот горе луковое, — всплеснула руками Оливия.

— И-и-и! — кричал Луси.

«Если он треснется головой о палубу с такой высоты, — бесстрастно размышляла Нико-Флам, — то отшибать ему там особенно и нечего, но вот если он сломает шейные позвонки, тогда без шансов…»

Тут уже мчался отряд быстрого реагирования в виде близнецов Ророноа с криками: «Не боись, поймаем!» Они тащили неизвестно где и когда найденный кусок парусины и растягивали его, готовясь ловить капитана.

— Ну я за ним не полезу, — сказала Оливия, — так что… — Она встала у штурвала и резко крутанула его влево: — Ловите!

Корабль сильно накренился на левый борт, и капитан отправился в полет шмеля, только не прямо на растянутую материю, а вбок, после чего вместе с Реном и Рью треснулся в борт, совершив далеко не самую мягкую посадку.

— Эй, ты чего творишь?! — возмутились братья, потирая ушибленные места.

— Простите, не сдержалась, — ответила Нико-Флам.

Монки-младший на этом не успокоился. Он повторил свои попытки верхолазания еще несколько раз, после чего Оливии захотелось начать биться головой о ближайшую к ней мачту (ее так достали проделки шкодливого сына Короля Пиратов, что она даже настоятельно советовала близнецам его больше не ловить), но от подобных далекоидущих планов отвлекла Элеонора. Девочка обнаружила в трюме бочку дегтя, открыла ее и успешно вся вымазалась.

— О-о-о!.. — простонала Оливия, велела братьям взять на себя управление и одним глазом присматривать за капитаном, а сама помчалась оттирать его сестренку.

В тот же самый день и несколько последующих она уже не раз и не два жалела, что связалась с отродьями Монки. «Ни за что не заведу собственных детей», — трагично думала Нико-Флам, даже будучи не в силах оценить от кого больше проблем: от Луси или его вертлявой сестренки.

* * *

Оливия была без сил, она тоскливо сидела на камбузе, ожидая, пока закипит в кастрюле вода, чтобы сварить хотя бы лапшу. Погруженная в свои невеселые размышления, та не заметила, как на кухню забежал шустрый Луси и уже полез посмотреть, что в кастрюле. Еще не привыкший к сюрпризам качки пацан едва не нырнул с головой в кипяток, к счастью, Оливия как раз подошла к плите, загружать продукт. Дочь киборга держала его за шкирку, недобро сверкая глазами.

— Луси, еще одна такая выходка, и на корабле может начаться бунт, — зловеще намекнула она.

— Ого! — сказал капитан. — А кто будет бунтовать?

— Твоя команда, Луси. — Она притянула к себе мальчишку и доверительно прошептала ему на ухо, словно бы в этом была необходимость: — В таких случаях капитана обычно высаживают на какой-нибудь крохотный необитаемый остров, где нет пресной воды. Там он медленно и мучительно умирает от жажды в окружении ядовитых змей и скорпионов.

— Чума! — оценил Монки, поморгав глазками.

— Так что будь хорошим капитанчиком и не выводи меня из себя, чтобы не случилось чего ужасного, — мило улыбнулась Оливия.

— Ладно, — неожиданно согласился Луси.

— Вот и славно, посиди тихонечко, по крайней мере, пока мы не прибудем в Орандж-Таун.

— А когда мы приедем? — тут же вставила Элеонора, открывая дверь кухни.

— Скоро, — завздыхала Нико-Флам под затяжной аккомпанемент тут же посыпавшихся градом вопросов вроде «А скоро это когда?», «А когда скоро?», «Это как долго, когда скоро?»…

Примечание к части:

Кинетоз — болезнь укачивания. Ей страдают около трети собак и кошек. Особенно сильно это заболевание проявляется в молодом возрасте — у щенков и котят.

Рифить — уменьшать площадь паруса.

Перты — закрепленные под реями тросы, на которых стоят работающие на реях люди.

Читайте также:

«Спасение» — приквел-дополнение о Зоро и Ташиги https://ficbook.net/readfic/5553049

* * *

В порту маленького городка царило оживление. Свободных мест, где можно было бы приткнуть корабль, практически не было. Оливии с трудом удалось втиснуть «Санни» между двух рыболовных суденышек, весело поприветствовав их бортами. Она искренне надеялась, что у тех ничего не сломалось. Луси едва дождался, пока близнецы вытащат трап, и рванул на берег.

— Ну и где же наш навигатор? — крикнул он.

— Ку-ку, я здесь, — ответили ему сверху. Монки задрал голову: на высоченной куче из ящиков, сумок и прочего скарба сидела симпатичная рыженькая девочка лет десяти-двенадцати на вид, махала ему рукой и беззаботно болтала ножками.

— Ты Михо? — спросила подошедшая как раз Оливия.

— Позвольте представиться, — девочка соскочила с поклажи, — Михо, урожденная баронесса де Гибралтар, — она изобразила некое подобие реверанса, рассмешив брата и сестру Ди Монки.

— Ох ты ж… — тихонько произнесла Оливия.

— Баронесса — это типа круто? — спросил Рен.

— Кто его знает, — ответил Рью.

— Ты че, важная шишка что ли? — спросили близнецы хором.

— Я ваш навигатор.

— А-а.

— А это чего? — Луси указал на гору багажа.

— А это мама просила отвезти тете Ноджико, — пояснила Михо.

Ребятня коротко перезнакомилась с новой накама.

— Я хочу погулять по городу, — заявил Луси.

— И я! — тут же влезла сестренка.

— А я тут почти все уже посмотрела, — сказала Михо. — Обычный городишко, ничего примечательного.

— Ну для баронессы-то конечно… — едва слышно прокомментировала в сторону Оливия, но Михо все слышала.

— Я вовсе не такая баронесса, о которых в светских новостях пишут, — пояснила она без тени обиды. — Я вполне обычная девочка. А еще я дочь самой классной в мире воровки! — добавила она не без гордости.

Михо оказалась права: несмотря на титул, хорошие манеры и далеко не дешевые вещи, в которых она щеголяла, в общении та казалась самым обычным ребенком. И никакой заносчивости, свойственной знати, за ней не наблюдалось. Вскоре все и даже Оливия совершенно забыли о том, что она какая-то там урожденная баронесса.

— Так вот, — продолжила навигаторша, — в этом городишке нет ничего примечательного, кроме одного момента.

— Какого? — спросили Луси и близнецы.

— Как, вы не в курсе? — немного удивилась та.

— Не-а, — помотали головами сперва мальчишки, а затем вслед за ними и Элеонора.

— В этом городе наши родители впервые схлестнулись со знаменитым Клоуном Багги!

— О! — сказали слушатели.

— Он чуть не убил вашего отца, — Михо ткнула пальцем в детишек Ди Монки.

— О-о… — вытаращился Луси.

— А-а-а! — завизжала Элеонора и спряталась за братика.

— А потом чуть не прирезал вашего, — рыжая перевела стрелку на Ророноа.

— Катану мне в печень! — воскликнули братья.

— А моя мама в это время героически отвлекала Клоуна и разрабатывала план их спасения!

— А ты точно ничего не путаешь? — уточнили близнецы.

— Отец вроде рассказывал, что это они с дядькой Луффи этому клоуну зад надрали, — пояснил один.

— Или вообще оторвали… — пытался припомнить другой.

— Вы что, сомневаетесь? — коварно прищурилась Михо, надвигаясь на мальчиков.

— Да мы это… не-не, — замотали все трое головами. Элеонора тоже повторила вслед за ними, чтобы выглядело убедительнее.

— Вот и славно, — улыбнулась рыженькая. — Идем, покажу место, где был бой с Багги.

Увлекательная экскурсия по местам боевой славы прошла без происшествий. За исключением одного момента: в самом конце, когда ребятишки собирались возвращаться на корабль, как раз посетив знаменитый зоомагазин, тот самый, что когда-то неусыпно сторожил Шушу, да есть ему лучший корм в собачьем Раю, засмотревшийся на что-то очень интересное Луси умудрился отстать и потеряться.

Пропажу товарищи заметили не сразу: с одной стороны, была необходимость постоянно присматривать за шустрой сестренкой капитана, с другой — за братьями Ророноа, так или иначе унаследовавшими от отца топографический кретинизм. Когда же компания подходила к кораблю и новенькая решила вдруг поинтересоваться, хороший ли у них капитан, все вдруг обнаружили, что последнего как раз и не хватает. Было решено идти назад тем же путем, чтобы его отыскать.

У Монки Ди Луси в это время было свое приключение. Он успешно забрел в какой-то не лучшего вида переулок и встретился там с представителями местной маргинальной молодежи. Бандитского вида подростки тут же обступили его со всех сторон, активно интересуясь наличием у него карманных денег или состоятельных родителей, готовых выложить все ценное, лишь бы их чадо не пострадало. Уверения Луси в том, что он пиратский капитан и им не стоит с ним связываться, изрядно повеселили криминальную общественность. Его схватили, вывернули все карманы, из которых сыпалась только всякая ерунда вроде красивых стеклышек и камешков, что дети обычно любят подбирать, и стали трясти за ноги. Когда и это не помогло добыть из мальчишки что-нибудь хоть сколько ценное, ему начали угрожать ножом, требуя показать, где живут родители.

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы за Луси не вступился один странный парень, который выскочил не пойми откуда, налетел на местных, словно ураган, и не отправил бы их разом в долгий нокаут серией молниеносных ударов.

— Осторожней надо быть, малышок, — сказал он, эффектно натянул свою широкополую шляпу и сверкнул из-под нее каким-то дьявольски-задорным взглядом.

— Улет! — восхитился Луси, разглядывая валяющееся отребье.

— Ну пока, — усмехнулся спаситель и отправился восвояси.

— Эй, а тебя как зовут? — крикнул вслед Луси.

— Мейсон, — кинул тот на ходу. — Мейсон Кларк, — уточнил незнакомец и был таков.

Только парень скрылся за поворотом, подоспела остальная команда. Близнецы разочарованно смотрели на валяющихся в отключке бандитов: подраться было уже не с кем.

Ватага вернулась на корабль, погрузка припасов и багажа юной баронессы была завершена. Девчонка-навигатор тут же приступила к выполнению обязанностей и прокладывала дальнейший курс по карте.

— Итак, мы плывем к моей тете Ноджико в деревню Кокояши, но по пути сделаем несколько остановок. Надеюсь, никто не против?

Все были за. Остановки обещали приключения. Луси лично грозился облазить все острова, которые только встретятся им на пути. В ближайшие планы навигатора, как минимум, входило сперва добраться до деревни Сироп, где жили тетя Кая и дядя Усопп, друзья ее матери, которым та тоже отправила посылку, а по дороге заскочить на диковинный остров, где жил человек, просидевший более двадцати лет в сундуке.

* * *

Михо уже отметила некоторые классные штучки из технических новинок дяди Френки. Особенно автоматизированную систему спуска-подъема парусов и новейшие навигационные приборы, имевшиеся на корабле. У нее, правда, имелись и собственные, доставшиеся от матери, но рядом с этими они выглядели уже морально устаревшими. Она внимательно изучила имеющиеся на борту карты, сверила со своими, но прежде обустроила себе удобное место для работы, выгрузив там различные канцелярские принадлежности. После погуляла по кораблю, так же, как и близнецы Ророноа, посмеялась над флагом-шедевром, решив, что это они еще до ума доведут, и полюбовалась висящей в кают-компании картиной руки Элеоноры, на которой был изображен Луси, почему-то парящий в небе над кораблем. Еще несколько рисунков юного дарования обнаружились в столовой, комнате с аквариумом и, что еще более странно, в уборной над унитазом.

Пока дочь Нами осваивалась на корабле, Оливия докладывала папаше о положении дел на судне, как и договаривались.

— Да, пап, навигатора на борт приняли, — отчиталась Оливия. — Слушай, а почему дочка вашей, как ее, Нами вдруг баронесса? — спросила она как бы между прочим.

— Да была там одна темная история, — задумчиво протянул Френки. — Да я сам толком не в курсе, но, в общем, твоя мама рассказывала, что ей рассказывала Нами... В общем… как бы это…

— Как интересно! — подхватила Оливия в надежде, что ее отец не потеряет окончательно мысль и не начнет рассказывать об очередном изобретении, бывало у него такое. — Что же это за темная история такая? — пропела она в трубку. — Я прямо заинтригована.

— Раз так, — обрадовался киборг, что нашел тему, которую дочери интересно с ним обсудить, — то расскажу, что сам знаю. Пока нас с мамой не было, Нами, говорят, таинственно исчезла на пару дней, а потом заявилась, крайне довольная и с кольцом на пальце с бриллиантом, что твой гаечный ключ, сообщив, что выходит замуж за какого-то там барона. После Чоппер отправил в лазарет нашего кока Санджи с подозрением на сердечный приступ. Жестокая Нами женщина, малыш, скажу я тебе.

— Так вот оно что, ее мамаша удачно замуж выскочила, а папаша у нас барон, — подытожила Оливия.

— Да Нами вроде как с ним развелась, — добавил Френки, будучи не слишком уверенным, что это подходящая тема для обсуждения с ребенком. — Она оттяпала у отца Михо почти все состояние, забрала дочку и была такова. Нами такая Нами! — усмехнулся киборг. — Ну а титул за дочкой остался, отец вроде сам настоял. Как-то так, малыш.

— Мило, — оценила Оливия.

— Ладно, не суть важно, детка. Нами хвалилась, что отлично выучила дочку навигации, это главное. Надеюсь, ваше путешествие теперь будет просто супер. Хоть Нами иногда любит слегка приукрасить, как мне кажется.

— Это мы еще посмотрим, — сказала Оливия. — Ну пока.

Нико-Флам, что называется, одним глазом стала присматривать за баронессой, но упрекнуть ту в некомпетентности пока не представлялось возможным. Девочка разбиралась и в прогнозах погоды, и в течениях, умела пользоваться навигационными приборами и знала толк в картах. Правда, плыли они по самому тихому и спокойному из всех известных морей, так что пока ее умения все равно были не особо показательны. И все же Оливия радовалась, что теперь у нее стало меньше работы, особенно по воспитательной части: как минимум отпала половина необходимости возиться с капитаном и его сестренкой. Луси был достаточно большой оригинал, но с его сестрой было еще веселее. Михо и Оливия теперь по очереди присматривали за самым младшим и пронырливым членом экипажа. Стоило на минутку отвернуться, как Элеонора могла куда-нибудь пропасть, а потом найтись в самом неожиданном месте: в бочке, холодильнике или еще где. И этим сюрпризам не было конца.

Между тем после отплытия из Орандж-Тауна на корабле начали происходить настоящие чудеса. Во-первых, Луси сильнее сдружился с близнецами Ророноа и, похоже, те на него так или иначе положительно влияли, во-вторых, и даже во-первых, девочка-навигатор, хоть и была младше Оливии, в искусстве убеждения и умении вправлять капитанские мозги значительно ее превосходила. Под ее чутким руководством у Луси уже начинало вполне сносно получаться рулить. Элеонора тоже охотно ее слушалась, к удивлению прочих. «Наша баронесса — прирожденная воспитательница», — язвительно думала Оливия. Не то чтобы ей было завидно… Однако она не могла не признать, что с прибавлением к команде Михо жизнь стала лучше и спокойнее и у нее даже появилось свободное время для чтения.

Вежливая и общительная Михо, не найдя в дочке плотника дружеского участия, еще более усердно командовала мальчишками, Элеонора таскалась за ней хвостом, а близнецы тихонько обзывали ту промеж собой ведьмочкой, ибо в любви и желании пораспоряжаться она могла иногда здорово достать, особенно когда входила во вкус.

* * *

Команда собиралась полдничать, Михо решила отправить Рью на вахту, тот начал возражать, мотивируя тем, что она вообще-то не капитан, чтобы распоряжаться. Луси, как всегда, было все фиолетово, и Оливия с совершенно бесстрастным видом торжественно пообещала мальчику четвертовать его автоматической пилой, которая имеется у нее в инструментарии, дабы тот пореже возражал, при этом уверяя, что против автоматической пилы навыки мечника ему не помогут. Для большей красочности она добавила жутких кровавых деталей, непосредственно сопровождающих сей варварский процесс. Сказано это было с таким мрачным хладнокровием, что храбрый пацан аж пошел мурашками. Нико-Флам, оценив произведенный эффект, похлопала того по плечу и добавила, что это была шутка. Чуть позже она сама принесла ему маковые крендели, закупленные у пекаря в Орандж-Тауне, и термос чаю, чтобы тот нес вахту сытым и не скучал.

В последствии Оливии довелось схожим образом разрулить еще несколько конфликтов, назревавших между Михо и близнецами. Те вскоре смирились с неизбежностью общения друг с другом и начали относиться к подобным вещам поспокойнее, лишь бы не выслушивать лишний раз ужасающие шуточки дочки археолога.

* * *

Надо заметить, ребятам с навигатором действительно повезло. После Орандж-Тауна погода решила ненадолго испортиться, море, хоть и не слишком сильно, но все же штормило. Благодаря грамотным действиям баронессы «Литтл Санни» и его команда пережили эти неприятности, не получив не единой царапины.

Миновав погодные перипетии, команда успешно достигла следующего пункта приключений и высадилась на острове, где обитали редкие животные и самый необычный в мире человек.

Дети навестили Гаймона. Тот по-прежнему радовался жизни в окружении своих дивных зверюшек, хотя изрядно постарел и жаловался на боли в спине да и во всем остальном теле тоже. Однако тот был вполне счастлив: помимо любимых зверей его одиночество скрашивала милашка Сарфанкел, женщина, почти столь же давно и безысходно застрявшая в бочке. Луси спрашивал, нет ли у них детей, тоже застрявших в чем-нибудь прикольном, например в банке из-под варенья, но Гаймон сказал, что в силу некоторых обстоятельств у них чисто платонические отношения. Луси не понял, что это значит и спросил: «Как это плотнические?», повеселив Гаймона.

Детишки славно провели время, восхищаясь необыкновенными животными и тем, чему их научил Гаймон. Те были до крайности смышлеными, умели выполнять разные трюки и даже петь и плясать вместе с ним и милашкой Сарфанкел. Еще Гаймон интересно рассказывал у костра истории и хвалился напитком, который гнал из местных фруктов. Он пытался напоить им гостей, но Сарфанкел принялась ругать его, что детям рано еще пить такие напитки. Однако парни все-таки рискнули хлебнуть по глотку и слегка окосели. Луси еще и икать начал. Элеонора тоже потянулась за кружкой самогона, но Оливия ловко ту перехватила, сунув ей сладкого сока, который Сарфанкел выжимала из манго.

Нашим путешественникам торопиться было некуда. Посылки, которые везла Михо, не относились к скоропортящимся или срочным. Можно было погулять в свое удовольствие прежде чем отправиться дальше.

* * *

Гаймон, Сарфанкел и толпа удивительных зверей шумно провожали детишек, нагрузив гостинцами из фруктов, ягод и сока манго, который так понравился всем, особенно Элеоноре. Они долго стояли на берегу и махали вслед «Литтл Санни».

— Пока-пока! — кричала Элеонора и махала обеими руками. Она хотела забраться повыше, когда корабль уже достаточно далеко отошел, и чуть не плюхнулась за борт. Оливия и Михо дружно держали ее за шкирку.

Впереди путешественников ожидали острова Гекко и деревня Сироп, где им предстояло навестить дядю Усоппа с тетей Каей и передать им посылку от Нами.

* * *

Деревня Сироп встретила ребят мирными пасторальными пейзажами. Общий покой маленькой деревушки, раскинувшейся вкруг холма, на котором возвышался особняк, нарушали только три здоровенных лба, что неслись по деревне с криками «пираты!», создавая при этом больше угрозы мирным жителям, нежели гипотетические разбойники. Они промчались, подобно урагану, мимо гостей, и те только их и видели.

В особняке приезд детишек уже ожидали дядя Усопп, тетя Кая и их дочь. Канна была до крайности застенчивым ребенком. К тому же уединенный образ жизни в особняке на вершине холма на острове, где население было весьма немногочисленным, явно не способствовал развитию у девочки общительности. А еще Канна заикалась. Трусоватая от природы девочка была сильно напугана в пятилетнем возрасте проезжими бандитами, появление которых было дополнительно красочно афишировано Ниндзином, Пииманом и Таманэги (те, собственно, успешно этих бандитов и отметелили прямо на глазах у трясущейся Канны, предварительно напугав ее воплями еще больше). Старая отцовская традиция сыграла свою злую шутку. Мать уже не раз перепробовала все известные ей методы лечения и даже возила дочь к специалистам на соседние острова, но все без толку. Отец считал, что девочке просто необходимо какое-нибудь интересное приключение, чтобы справиться с этим недугом и побороть собственные страхи. Ему же помогло.

Малышня малость притомилась во время подъема. Одна Элеонора была бодра и весела — она всю дорогу ехала на закорках у брата. Михо следовала прямо за Луси и пыталась несколько раз отстать, чтобы перекинуться парой слов с Оливией, но та, как всегда, не горела особым желанием общаться. Близнецы Ророноа плелись позади и что-то обсуждали. По мере продвижения к вершине холма их разговор становился все более громким и все менее конструктивным, перетекая в старую добрую братскую ссору, которая у близнецов приобретала свой неповторимый колорит и еще более глубокий философский смысл, нежели это могло быть у других родственников. Когда впереди показались ворота особняка, те уже обнажили мечи и сопровождали торжественное шествие их лязгом, сражаясь друг с другом прямо на ходу.

Детей встретил по-прежнему работающий там Мерри. Он проводил гостей в столовую, где их уже ожидали хозяева. Глава семьи, Усопп, важно восседал в кресле во главе стола в малиновом атласном халате, наслаждаясь тихой семейной жизнью и утренней газетой. Его жена Кая как раз накладывала дочери овсянку, убеждая ту, как это полезно — ее есть. Курчавая темненькая девочка с кучей маленьких косичек только огорченно отворачивалась, косясь на свежие рогалики с маслом.

— Утро доброе, — поприветствовала хозяев от лица всей честной компании Михо, как самая благовоспитанная.

— О, какие люди! — воскликнул Усопп, откладывая в сторону газету. — Познакомься, Канна, — обратился он к дочери, — это дети верных соратников капитана Усоппа!

— Оп-пять т-ты с-сочиняешь, — проворчала девочка и хоть и боязливо, но с интересом уставилась на приезжих.

— Привет! Я Луси, — помахал рукой капитан «Литтл Санни».

— Братик — идиот! — поддакнула с его горба сестричка. (Ророноа сзади заржали.)

— Здравствуйте, — подала голос Оливия и сразу же замолчала.

— Прю, — буркнули братья-мечники. (Один из них показал Канне язык, за что и схлопотал один подзатыльник от Михо, а другой от Оливии, которая при всей своей сдержанности мириться с произволом не собиралась.)

Когда гости были приведены в порядок с дороги и усажены за стол, в честь чего, к всеобщей радости, на нем тут же появились праздничный чайный сервиз, варенье и прочие вкусности (хотя овсянку никто не отменял), Кая начала расспрашивать детишек о том, как те добрались, а Усопп тут же сел на своего любимого конька и стал развлекать гостей историями.

— Эх, мы с вашими родителями в такие приключения попадали! — мечтательно протянул Усопп и начал рассказывать всякое интересное.

Детишки, особенно Луси и Элеонора, слушали, развесив уши. Рассказ снайпера становился все увлекательнее, а еда под него казалась все вкуснее. Проголодавшиеся братья Ророноа, которые были в еде совершенно неприхотливы, и отличавшийся прекрасным аппетитом Луси (к великой радости Канны) схомячили всю овсянку, включая предназначавшуюся ей порцию.

— …Эх, были времена, когда я и мои восемь тысяч последователей… — заговаривался уже Усопп под смех жены, которая пыталась сдержать его, прикрывая рот ладошкой, но был прерван.

— П-п-п-па в-врет, — просветила новых знакомых Канна, слышавшая эти небылицы сотни раз.

— Я только приукрашаю, — возразил Усопп. — Это вносит красочность в мой рассказ.

— В-вот я и г-говорю, в-врет, — кивнула девочка.

— Все равно круто! — одобрил Луси.

— Угу, — подтвердили дружно братья.

Гости никуда не торопились, Усопп и Кая даже предлагали им остаться на несколько дней, но у капитана, воистину, был фамильный зуд в одном месте. Всем остальным еле удалось уговорить его подождать с отплытием хотя бы до утра. Ведь пока детишки общались с хозяевами, осматривали остров и пополняли с помощью услужливого Мерри припасы, наступил вечер. Девочки были приглашены в комнату Канны на посиделки. Михо быстро нашла с ней общий язык и сдружилась. Элеонора откопала в сундуке интересные игрушки и самозабвенно развлекалась одна, а Оливия заявила, что ей с малышней неинтересно и отправилась в библиотеку.

Михо красочно живописала про свою жизнь у папы на вилле, куда она периодически выезжает с согласия матери, про ее самостоятельное путешествие до Орандж-Тауна с кучей посылок и про то как она выгодно поторговалась там в антикварной лавке, про то, как встретила после Луси и его команду, и что было потом.

Канна была под впечатлением от рассказов новой подруги о потрясающих приключениях, которые у нее уже были и о еще более потрясающих, которые их всех непременно ждут. В боязливой душонке робкой девочки потихоньку загорался опасный интерес. Ей было невдомек, что в эту ночь ее родители так и не уснут, напряженно обсуждая возможную необходимость ее отпустить.

* * *

Утром Михо ждал сюрприз: дядя Усопп, заранее сговорившийся с ее матерью, приготовил для юной баронессы в подарок новую, реконструированную до неузнаваемости модель климатакта, сделанную девочке по руке. Нами сообщила ему все необходимые размеры и предпочтения дочери, так что Усопп радостно засел за новое изобретение вместе с заинтересовавшимся Мерри. К рукояти — туманному жезлу крепилось навершие — грозовой бумеранг, по бокам были спрятаны метательные шпильки и кое-что секретное, а также встроено устройство, которое можно было использовать для опреснения воды и еще пара фокусов для вечеринок.

— Ух ты! — воскликнула Михо, получая подарок. — Мама показывала, как обращаться с климатактом, но те, что у нее были для меня неудобны.

— Теперь у тебя будет твой собственный, — сказал Усопп не без гордости. — Отличная компактная модель, хотя и не слишком мощная, но тебе в самый раз.

— Огромное спасибо! — воскликнула та и побежала на лужайку перед домом, чтобы опробовать.

— Там инструкция есть, — крикнул Усопп вдогонку.

Пока юная баронесса тестировала свое оружие, хозяева и прочие гости расположились в теньке прямо во дворе, чтобы почаевничать.

— Кстати, а какой у вас флаг? — поинтересовался снайпер.

— Мы сперва вышли под вашим, но капитан решил, что нам нужен свой собственный, — ответила Оливия, делая вид, что идея вовсе не ей принадлежала.

— Вот и правильно, — одобрил Усопп. — Мы вот всего сами добились. Помню, я и мои восемь тысяч последователей…

— П-па-а-а… — закатила глазки Канна.

— Ладно-ладно, — усмехнулся великий сочинитель. — Так что там у вас? — вновь обратился тот к дочери Френки и Робин.

— То, что капитан и его сестра смогли изобразить, — расплывчато пояснила та, делая кислую мину.

— Ну если что, можете просить Канну. Она у нас вполне неплохо рисует, — похвалился отец, смущая дочку. — А еще хорошо танцует, стихи сочиняет и метко стреляет из лука и рогатки, почти как я, — добавил он, окончательно вгоняя ее в краску.

— Отличная идея! — вставила Михо, возвращаясь с полевых испытаний климатакта. — Нарисуем новый флаг все вместе.

— Н-но в-вы в-ведь уезж-жаете, — развела руками снайперская дочка, — к-когд-да же м-мы б-будем рис-совать?

— В пути и нарисуем. Ты ведь с нами?

— П-прав-вда? — округлила глазки Канна и недоуменно уставилась на отца.

— Конечно, доча, отправляйся в путешествие, мы с мамой тебе разрешаем, — кивнул Усопп. — Если что, возьмешь с собой моих восемь тысяч последователей, — попытался пошутить он, однако шутка, повторенная в тысячный раз вызвала у дочки не смех, а лишь желание запустить в него кружкой.

— М-мам-ма, он в-ведь н-не с-серьез-зно?

— Михо сказала, что они собираются сделать что-то вроде круга почета по Ист-Блю, а заодно посмотреть места, где бывали родители и не только, — сказала Кая. — Почему бы тебе не отправиться с ними? Не все же сидеть на нашем маленьком, всеми забытом острове. И потом, я согласна с другими докторами, что тебе не помешает сменить обстановку для укрепления нервной системы. Это своего рода положительный стресс.

— С-с-т-трес-с-с… — повторила Канна с полным унынием.

— Да не волнуйся ты так, все будет просто отлично! — тряхнула ее за плечи Михо. — У нас впереди будут классные приключения. Тебе понравится.

— Смелее, — дружно поддакнули ее родители.

Канна растерянно и обреченно посмотрела на них, нервно сглотнув. Ей было жутко уже от одной мысли, что она покинет дом. Но ей же все-таки было любопытно и, как многим детям, тоже, тоже хотелось приключений, хоть и было очень страшно. И Канна, сама не веря в свою смелость, согласилась.

* * *

Родители Канны и еще куча всякого не вполне понятного, но вроде как знакомого их семье народа отправилась провожать компанию детишек. Канна всю дорогу крепилась, но на самой пристани вдруг разревелась, не желая уезжать. Кая с сомнением смотрела на мужа.

— Ничего, это пройдет, — весело сказал Усопп. — Со мной было тоже самое. — Он набрал побольше воздуха в грудь и выдал: — Я рыдал акульими слезами, когда меня провожали мои восемь тысяч последователей!

— Дорогой, опять ты за свое, — улыбнулась Кая.

— В-врун нес-счаст-тный… — прохныкала дочка.

— Канна, не будь такой трусишкой, — отец подтолкнул ее к ребятам. — Повеселись как следует.

Девочка обреченно вздохнула и, порыдав еще немного в свое удовольствие в родительских объятиях, поплелась навстречу неизвестной и очевидно, что незавидной судьбе. Далее девчонки взяли ее под белы рученьки и, подбадривая, потащили на корабль.

Почти перед самым отплытием Михо вдруг вспомнила, что забыла передать посылку от матери и радостно вручила ее Усоппу, которому теперь улыбалось тащить ее в гору.

— Я Бог Усопп, я всемогущ! — сказал тот, поднимая ящик и скрипя от натуги, рассмешив почти до колик всех провожающих, затем поставил на землю, отдышался и долго махал вслед отплывающим вместе с остальными, пока «Литтл Санни» не скрылся из вида. — Вот Нами удружила, — усмехнулся он и повторил попытку.

— Ты точно его донесешь? — спросила Кая.

— Конечно! Я же Великий Король Снайперов, Бог и эксперт по тасканию посылок от Нами в гору! — заявил врун и, пыхтя, потащился, думая вовсе не о тяжести груза, а о том, как там сейчас Канна. Кая шла за ним следом и думала о том же самом.

* * *

День выдался ясным, безоблачным и с попутным ветром. Команда наслаждалась, принимая солнечные ванны на палубе (разумеется, большинство при этом работало, совмещая приятное с полезным). Канна уже вполне освоилась, привыкла к качке и сейчас была занята тем, что с интересом вглядывалась в морскую даль. Потом она помогала Михо сделать для всех лимонад, который вся команда дула с большим удовольствием, пока Луси увлеченно рассказывал компании о том, как ловил радужного аллигатора. Оливия стояла у штурвала и, как обычно, со скучающим видом размышляла о чем-то своем. И вот, в тот самый момент, когда Элеонора перехватила у брата инициативу и начала рассказывать, как они решили покрасить соседскую собаку в зеленый цвет, море неожиданно всколыхнулось перед самым носом корабля так, что тот резко крутануло. Вся команда, включая Оливию, попадала, покатившись кубарем. Михо успела поймать Элеонору, прежде, чем та треснулась лбом.

Из морских глубин взметнулся морской король и разинул страшную пасть с жуткими, как острые колья, зубами. Пару секунд поразмыслив, он вытянулся вперед и начал кружить вокруг корабля, словно решая, что с ним делать: потопить, разнеся в клочья, или проглотить целиком.

— Мы должно быть его разбудили, — сказала Оливия. — Если так, то он теперь в бешенстве.

— Мама! — сказали Михо и Канна (только у последней получилось не совсем вразумительно).

— Ну все, он не оставит от нас ни единой щепки, — подытожила дочь Робин в лучших традициях матери, когда морской король грозно заревел. — Готовьтесь к страшной и мучительной смерти.

— А-а-а! — заорали прочие хором.

— Подержите штурвал, — добавила девчонка. — Я быстро.

Оливия шустро спустилась в доки. Там было оборудование, схожее со «взрослой» версией «Санни» и кое-что еще. Френки предусмотрел возможную необходимость проведения боевых действий в целях защиты, невзирая на то, что путешествие детей происходило в самом тихом и мирном из всех морей. Никогда ведь не знаешь, что может случиться.

За отделением, предназначавшимся для работы механика, размещался особый отсек с тайным хранилищем, о существовании которого было известно только Оливии. Там находилось секретное оружие, изготовленное Френки специально для дочери, и которое было слишком опасно и неудобно для использования младшими членами экипажа. Проблема заключалась в том, что отец закончил его перед самым отъездом, и Оливии так и не довелось попробовать его в деле. К оружию, правда, прилагалась инструкция, но читать ее времени совершенно не было. Девчонка быстро нацепила на руку здоровенную пушку с дополнительным крепежом, который перекидывался через плечи, проверила заряды, схватила инструкцию и поспешила наверх.

Оливия успела как раз вовремя. Морской король закончил ритуальное приветствие и собирался атаковать малыша «Санни». Он уже прицеливался, дабы обрушить свой гнев на кораблик и его обитателей под отчаянный визг обнявшихся с перепугу Михо и Канны. Мальчишки в это время швыряли в него всем, чем не жалко, тем самым зля его еще больше. Элеонора стратегически спряталась под пустой бочкой и храбро показывала из-под нее морскому королю кукиш. Оливия сняла пушку с предохранителя и активировала заряд. Оружие издало мерное гудение, набирая мощность для будущего выстрела. Когда к последнему все было готово, дочь Френки, целившаяся в морду морского короля, нажала на спуск, но ничего не произошло.

— Что?! — закричала она, стремительно поднося к глазам инструкцию, в самом конце которой было написано «Для окончательной активации боевого режима возведите ствол в вертикальное положение и произнесите кодовое слово…» — Ну, отец!.. Опять ты в своем репертуаре! — раздраженно прорычала она сквозь зубы и сделала необходимое: комично и неуклюже вздернула руки вверх, поднимая не слишком-то и легкую пушку, и прокричала «супер!», горя желанием прибить папашу за такие шуточки, которые могли сейчас стоить им жизни. И добавила: — Получай!

Выстрел новой модели лазерной пушки угодил чудищу прямо промеж глаз в тот миг, когда оно уже устремилось на наших героев, раззявив безобразную пасть. Морской король, контуженный, рухнул мордой на палубу, чуть не перевернув корабль. Луси и близнецы Ророноа тут же кинулись с победным гиканьем пинать его по морде. Оливия так и села от отдачи и опустила оружие с протяжным «уф». На стволе высветилась надпись «Супер, детка!», после чего нашей удачливой снайперше захотелось прибить отца еще раз.

В доках имелись самоходные лодки «Пегасик» и «Синий скат», которые Френки смоделировал, решив не повторяться и для разнообразия предать внешний вид, отличный от предыдущих версий. С их помощью, а так же с правильным использованием ускорения «Санни», его экипажу не без труда удалось стащить вырубленного короля обратно в море, чтобы продолжить путь.

Выслушав по ден-ден муши похвалы от отца и высказав, все что о нем думает, впрочем, без особых эмоций, Оливия направила корабль к смутно видневшемуся вдали побережью одного их крайних островов южной части архипелага Кономи, где находился известный во всей округе семейный ресторан «Нью-Барати».

* * *

Прямо по курсу виднелся расположившийся на побережье симпатичный ресторанчик, лестницы от которого спускались к самой воде, где была оборудована вполне приличная пристань. Там уже маячили суда и суденышки желающих хорошенько подкрепиться. Оттуда далеко разносились божественно вкусные запахи. К счастью для наших путешественников дело было средь буднего дня, так что народу, осаждающего «Нью-Барати» было не так уж и много.

Заведение полностью принадлежало господину Винсмоку и его жене Жанетт, однако в некотором смысле являлось чем-то вроде дочернего предприятия оригинального ресторана, где заправлял старина Зефф. Хозяин «Нью-Барати» продолжал лучшие традиции его кухни и, собственно, позаимствовал название, что символизировало некую преемственность поколений. А еще Зефф, как факт, приложил руку к появлению данного ресторана и устроению личного счастья воспитанника.

У бывшего пирата был один старый-престарый знакомый — мсье Монпасье де Марцепан, по праву считавшийся лучшим кондитером во всем Ист-Блю. И была у него дочь Жанетт примерно одного с Санджи возраста, тихая и скромная женщина, беззаветно преданная семейному делу, милая улыбка которой была способна укротить любого, даже самого отчаянного ловеласа и заставить купить у нее тортик.

Санджи как раз навещал учителя и ребят, когда мсье Марцепан, этот хороший знакомый Зеффа, заскочил к тому на огонек вместе со своей дочерью. Винсмок застал эту троицу за мирным чаепитием, сопровождавшимся слегка не совсем мирными спорами стариков о шоколадном бисквите. Он даже не успел подумать о том, что тихая скромница, не выделяющаяся особой красотой, не в его вкусе, как Зефф и мсье Марцепан уже хитро перемигивались, посмеивались и делали ставки на то, как скоро парень сделает ей предложение. (Санджи до сих пор иногда не покидали смутные сомнения, что ушлые стариканы спланировали это заранее.) Хозяин «Барати» представил своего воспитанника и ученика по совместительству и силком усадил напротив гостьи. Слово за слово, и вот молодежь уже уединилась на кухне, делясь кулинарным опытом.

«Я никогда еще не встречал девушку, которая с такой любовью взбивала бы сливочный крем», — признался после Винсмок. В его груди разливалось такое теплое и приятное чувство, заполняющее щемящую где-то в области сердца пустоту. Ту, что он так безуспешно пытался заполнить мимолетными восторгами и увлечениями.

— Эй, парень, — сказал Зефф, — помнишь, когда ты был мелким, то ты расстроился из-за развалившегося пирога? Что я тогда сделал?

— Вместо того, чтобы поколотить меня, как я ожидал, ты съел кусок и сказал, что очень вкусно, — усмехнулся Санджи, припомнив.

— Начинка была просто бесподобна, — крякнул старик и затянулся, задумчиво прикусывая чубук любимой трубки. — Так вот, главное достоинство блюда — это его вкус, а уж потом оформление. Главное то, что внутри.

— К чему это ты, старик?

— Ты парень умный, сам поймешь.

Зефф, впрочем как и обычно, оказался прав. Может, мадемуазель Жанетт и не обладала яркой внешностью, зато рядом с нею было так уютно. Она радовалась тому, как ее сладости помогают людям стать немного счастливее, и Санджи чувствовал в ней родственную душу и понимал совершенно без слов.

Эта мягкая, добрая женщина была из тех людей, что никогда не скажут дурного слова даже обидчику. Однако, как бы там ни казалось, она вовсе не была мягкотелой и бесхарактерной. Как заметил Зефф, в ней был стержень, достаточно крепкий для того чтобы «сделать из нашего оболтуса человека». Так что каждый раз, когда благоверный забывался и по старой привычке начинал флиртовать с посетительницами, Жанетт достаточно было только метнуть в его сторону предупреждающий взгляд, и господин Винсмок тут же приходил в чувство.

В такие моменты, как обладатель силы воли, Санджи явно ощущал ее наличие у второй половины и, хотя на практике это так ни разу и не подтвердилось, готов был поклясться, что если бы дело дошло до сражения, жена вырубила бы врага одной поварешкой. Но, возможно, это было лишь игрой его воображения. В целом, Санджи по праву считал свой брак просто идеальным, с радостью выполнял любое поручение супруги и принципиально пропускал мимо ушей шутки всяких злопыхателей вроде тупоголового мечника насчет того, что он жалкий подкаблучник, и был всецело счастлив.

Когда на свет появилась Анетт, у Винсмока окончательно снесло от счастья крышу. Радостный без памяти, он нянчился с лапочкой-дочкой, не давая жене утруждать себя. С самых пеленок он так ее баловал, что если бы не мягкие, но при этом ежовые рукавички благоверной, испортил бы ребенка вконец. Чрезмерная опека отца вскоре привела к тому, что дите, едва научившись делать что-то самостоятельно, объявило папаше «войну за независимость» и заявило, что шнурки уж точно завязывать будет сама! И не успел Санджи оглянуться, как та уже хозяйничала на кухне, сопя от усердия и перепачкавшись вся в муке.

Ныне мадемуазель Винсмок шел двенадцатый год и та являла собой вполне симпатичную белокурую барышню, розовощекую и слегка упитанную вследствие сочетания детской припухлости с неравнодушием к сладкому, которым ее часто баловали родители. Из особых примет у девочки также имелись семейная любовь к кулинарии и такие же вьющиеся бровки как у папы.

В тот момент, когда наши путешественники причалили у «Нью-Барати», дочурка Санджи как раз закончила помогать отцу с украшением клубничного торта, заказанного госпожой Бур-Бонс к своему собственному дню рождения. Услышав не совсем обычный для посетителей шум, она высунулась наружу. У порога была несколько странная компания, состоящая из одних разновозрастных детей.

— Привет! — сказала Элеонора.

— Здравствуйте, — поморгала Анетт.

— Я Луси, — представился Монки. — Я пиратский капитан.

— О… — девочка не знала, что и сказать. Не часто к ним заходили пиратские капитаны. То есть практически никогда не заходили, если не считать посетившего их однажды чудного дяди по имени Луффи, который был папиным капитаном и странным образом еще и растягиваться умел. Пока мадемуазель размышляла, как лучше установить контакт с пиратским капитаном, заскучавшие Рен и Рью решили затеять драку с целью размяться. Анетт замахала руками: — Вы что творите?! — крикнула она мальчишкам, опасно фехтующим прямо на перилах. Михо и Оливия только переглянулись и дружно успокоили братьев подзатыльниками.

— У нас гости, — заметила подошедшая мадам Винсмок.

— Здравствуйте, — сказали все хором.

— Д-день д-добрый, — добавила от себя Канна, у которой со всеми хором обычно не получалось.

— Вы, должно быть, дети накама моего мужа.

— Так и есть, — кивнула Михо.

— Что же мы стоим, — спохватилась хозяйка. — Проходите. Вы, наверное, устали с дороги и проголодались.

— А то! — среагировал Луси, предвкушая, что в месте с такими божественными запахами обязательно угостят чем-нибудь вкусным.

Дочка хозяев проводила путешественников через зал мимо столиков для посетителей в их семейную столовую, располагавшуюся сбоку кухни. Пока родители расправлялись с последними заказами, та занялась гостями. Анетт показала, где можно умыться и с интересом разглядывала компанию, накрывая на стол, таская чашки-ложки и прочую посуду, а бдительная Михо первым же делом отправила мальчишек и Элеонору мыть руки, подгоняя некоторых пинками.

Когда все наконец расселись, мадемуазель Винсмок, наряженная в парадный чистый фартучек и колпак, с видом заправского шеф-повара стала разливать всем первое. У нее даже были наикрасивейшая фарфоровая супница и фирменный половник с фамильным вензелем на ручке. Под приятным впечатлением от подобной картины были все. Михо даже почувствовала себя настоящей баронессой на званом обеде.

Обед удался на славу. Вся команда дружно признала, что давно так вкусно не ела, некоторые заверили, что вообще так ни разу в жизни. Ну а десерт оказался выше всяких похвал! Разумеется, Анетт не преминула похвалиться своим непосредственным участием в его приготовлении, хотя в основном авторство принадлежало ее матери.

Луси увлеченно отдавал должное пирожным мадам Винсмок вместе с Элеонорой, так что из кавалеров свободными оставались только братья Ророноа. Анетт попыталась с ними пококетничать, но мальчишки со смешными ежиками зеленоватых волос не обратили на это особого внимания. Зато обратил Санджи. Бурное воображение уже нарисовало ему ужасную перспективу возможного родства с Маримо, и господин Винсмок поспешил после трапезы отправить единственную ненаглядную дочурку общаться с девочками. Михо и Канна жутко обрадовались тому, что у них появится еще одна подружка-сверстница, ведь с Оливией, которая по праву старшинства прохладно поглядывала на них сверху вниз, каши не сваришь.

Хозяйская дочка за обедом уже успела перезнакомиться со всеми ребятами, ее мать была рада, что у девочки появились новые друзья, а отец думал о том, что как же здорово, что милашка Оливия пошла внешностью и чувством стиля в мать, восхитительную Робин-чан, а не в их странного плотника, а очаровашка Михо и вовсе точная копия Нами-сван! Санджи, растянувшись в обаятельнейшей улыбке, склонился к девочке и промурлыкал:

— Как там мамуля? Наша прекрасная Нами-сван…

— Кхм, — кашлянула Жанетт, взгляд которой не предвещал супругу ничего хорошего. Тут Санджи понял, что засветился.

— Все отлично, — засмеялась Михо и побежала к подружкам. Несмотря на столь юный возраст, она вполне прекрасно понимала, чем так недовольна мадам Винсмок. К тому же она была в курсе, что Санджи-сан раньше был неравнодушен к ее матери. Однако это ее почему-то ну нисколечко не беспокоило, ей даже было его немного жаль, уж она-то свою мать прекрасно знала.

— Ты на нее очень похожа, — кинул господин Винсмок ей вслед, решив, что двум смертям все равно не бывать.

* * *

От новообретенных подруг Анетт тут же наслушалась об их приключениях вообще и далекоидущих планах по поискам новых в частности. Юная повариха, не бывавшая от дома далее, чем на расстояние, необходимое для посещения деда, двоюродных теток или дядюшки Зеффа (которого она, к слову сказать, тоже считала родным), куда наведывалась с кем-то из родителей, разумеется, тоже захотела отправиться в самостоятельное плавание. А если еще и с такими чудесными подружками, то это же просто прелесть! Она очень любила своих родителей и не хотела бы их оставлять, но ей так иногда хотелось пожить немного самостоятельно, чтобы никто не указывал, что и как ей делать…

Нетрудно догадаться, что жаждущая независимости Анетт, всерьез загорелась желанием махнуть в путешествие. Раз уж на такое отважилась робкая Канна, то ей и подавно не помешает. С мамой она могла договориться, а вот слишком опекающий отец представлял собой основную трудность.

Анетт подготовилась заранее, затеяв давить на все возможные и невозможные родительские слабости. Разумеется, сперва она посоветовалась с матерью, но та не сказала ничего определенного, ответив, что не против, если разрешит отец. Девочка собралась с духом и отправилась испытывать папину нервную систему. Она начала подъезжать издалека, строя самые круглые и выразительные глазки, на которые была способна, подлезая под локоть отцу. В конце концов она знала, что если сделать глаза покруглее, то папа тебе хоть луну с неба достанет.

— Папочка, а можно тебя кое о чем попросить? — Анетт изобразила самую очаровательную улыбку, от которой, по ее мнению, любого взрослого просто кондрашка могла хватить от умиления.

— Для тебя что угодно, моя лапушка, — Санджи растроганно обнял дочку.

— Все-превсе? — уточнила хитрюга.

— И что же ты хочешь, моя сладенькая?

— А ты правда-правда мне разрешишь? — хлопала мадмуазель Винсмок ресничками, трогательно заглядывая родителю в глаза.

— Ну конечно, мой эклерчик.

Девочка выдержала тактическую паузу, набрала воздуха и…

— Пап, а можно я отправлюсь с ребятами в путешествие? — неожиданно «оглушила» та родителя.

— Что?

— Ты же сам сказал, что разрешишь.

— Это не очень хорошая идея, мой пирожок, — ответил Санджи, начиная волноваться.

Анетт надула губки и захлюпала носом, прямо режа ножом по сердцу:

— Ну можно мне сплавать с девчонками? Ну пожалуйста! — она сделала еще более круглые глазки, если такое вообще было возможно. — Мы съездим к тете Михо в Кокояши и сразу обратно. Это же совсем рядом!

— Обсудим это позже, хорошо? — проворковал Санджи, а сам уже нервно набирал номер Ди Монки.

После не сильно продолжительного разговора по ден-ден муши, Жанетт застала мужа на крыльце в весьма взъерошенном состоянии. Господин Винсмок нервно курил, ворча:

— Черт бы побрал этого Френки и нашего капитана с их замечательными идеями!

— Дорогой, ты так и не бросил эту ужасную привычку, — вздохнула мадам Винсмок, выуживая у него изо рта сигарету.

— Я ни за что не отпущу Анетт, она же совсем крошка! — как-то умоляюще обратился Санджи к жене, выискивая у нее поддержки в данном вопросе.

— Но, милый, это ведь и вправду недалеко. Почти рукой подать. К тому же мы живем в Ист-Блю — самом спокойном из всех морей. Что может случиться?

— Вот об этом «что» я даже думать не могу! — трагически всплеснул руками повар.

— Ты преувеличиваешь, — спокойно ответила Жанетт. — Наша дочь очень благоразумная девочка. К тому же с ними Оливия, а она внушает доверие. И если уж они самостоятельно дошли сюда из Фууши, то уж до соседнего острова и подавно доплывут.

— Да, ты права, но… — Санджи тяжело вздохнул. Его отцовское сердце и опыт приключений подсказывали, что соседним островом дело не обойдется.

* * *

Господин Винсмок еще долго и отчаянно сопротивлялся, но его женщины безжалостно начали на него давить, пока тот наконец не согласился отпустить свою ненаглядную кровиночку с «подозрительной компанией» накамовских детишек.

Мать помогла Анетт собраться, та в качестве предметов первой необходимости (это она так считала) взяла кучу разной посуды и свой любимый поварской набор из разнокалиберных ножей, поварешек и прочего. У девчонок закралась надежда, что условия жизни на «Литтл Санни» в плане еды непременно улучшатся, пускай Анетт и не была пока настоящим поваром с уровнем умений как у взрослого. Они торжественно заверили ту, что будут всячески ей помогать. В конце концов, они же теперь друзья.

Сборы слегка затянулись: то Анетт было сложно выбрать, что с собой взять, то Луси и его сестренка чуток набедокурили в ресторане, желая попробовать еще что-нибудь вкусное, то Санджи никак не мог распрощаться с дочкой… Кончилось тем, что Жанетт пришлось взять дело в свои руки, отправив мужа работать, пока она с дочерью пакует вещички. Михо, Оливия и Канна помогали разносить заказы, коль та была занята. Мадам весьма непрозрачно намекнула дочери, что если та не поторопиться, то папа может и передумать ее отпускать, после чего Анетт уложилась буквально в пять минут со всем оставшимся добром и поспешила на «Литтл Санни».

Санджи рыдал крокодильими слезами, отпуская дочь в опасное плавание. И даже уверения Френки по ден-ден муши о том, что все будет просто супер, его ничуть не успокаивали. Его утешала жена, которая попеременно то махала платочком вслед уходящей в море дочери, то вытирала им нос супругу, горюющему у нее на плече.

Анетт в это время не скучала, она осваивалась на новой кухне, которая полностью была в ее распоряжении, с любопытством изучая шкафы и кладовки, восхищаясь тем, как здесь все продумано и уютно. С некоторыми особенностями готовки на корабле она уже была знакома и умела пользоваться такими вещами, как ограничители, не позволяющие посуде сваливаться с плиты во время качки. Отец, дед и дядюшка Зефф рассказывали не только много интересных историй и морских баек, но и курьезных случаев из камбузного быта, некоторые из которых были довольно опасны и не всегда хорошо заканчивались. Что ж, предупрежден, значит вооружен.

Для всех вещей начинающей поварихи тут нашлось идеальное место. Она уже просто боготворила строившего корабль господина Френки, который не забыл учесть рост и возможности детей, когда проектировал и изготавливал буквально каждый предмет. Так у Анетт не возникло совершенно никаких проблем с тем, чтобы доставать до плиты или дотягиваться до шкафа, а для самых маленьких членов экипажа, вроде Элеоноры, были предусмотрены специальные лесенки и подставки, как статичные, так и переносные и при этом, что удивительно, довольно легкие. Удобство, функциональность и полный порядок, что еще надо повару для счастья?

* * *

В первый же день плавания не обошлось без происшествий. То есть без первых разногласий со свежеприобретенными накама. Виной тому было сходное у Анетт с отцом качество (помимо любви к порядку и кулинарии): она порой была излишне эмоциональна и остро реагировала на некоторые вещи. Братья Ророноа, которые поначалу не обратили на нее никакого внимания, быстро смекнули, как же ту здорово подразнить. Прозвища нашлись тут же и градом посыпались на белокурую головенку мадемуазель Винсмок. Были там и Курчавые Бровки, и Пышечка, и Коровка, и Пирожок… Та в долгу не осталась и вынесла вердикт: «Брокколи-на-голове».

Гадкие братья продолжали дразнить Анетт, обзывая ту на разные лады, пока не получили законную профилактическую воспитательную затрещину от Михо и торжественное обещание от Оливии высадить их, таких неандертальцев, где-нибудь на необитаемом острове, если те сейчас же не извинятся и не прекратят. Анетт от себя добавила, что еще и без ужина их оставит, а Канна покивала с умным видом из солидарности. Элеонора начала бегать вокруг них с криками «мирись, мирись, мирись и больше не дерись». Без ужина оставаться как-то не хотелось, на необитаемый остров тоже не особо, так что близнецы тактически пошли на мировую. Все равно им уже надоело сегодня дразниться.

* * *

На следующее утро после своего отплытия Анетт решила порадовать общественность фирменной овсянкой по рецепту двоюродной тетушки Барбарис. Варилась она на воде с добавлением растительного масла, а перед подачей туда добавлялись мед и фрукты.

— Ч-что у нас на з-завтрак? — поинтересовалась Канна.

— Овсянка, — без задней мысли ответила Анетт. Она удивленно посмотрела на моментально скисшее личико подруги и как-то уже неуверенно добавила: — А еще чай и тосты с джемом. — Она на всякий случай еще разок попробовала свое варево, чтобы убедиться, что вышло прилично. Канна спохватилась:

— П-прости, я н-не х-хотела т-тебя об-бидеть, — она сразу начала волноваться. — Я п-прост-то…

— Не любишь овсянку? Ты, наверное, обычную не любишь, а эта по рецепту тетушки Барбарис, — мадемуазель Винсмок важно подняла кверху указательный палец, чтобы подчеркнуть разницу. — Еще ни один человек не отказывался от овсянки по ее рецепту.

— Н-ну я п-попробую… н-немного, — согласилась растерявшаяся Канна, не желавшая обидеть не только Анетт, но и ее тетушку Барбарис, и явно не рискуя стать первым человеком в истории, отказавшимся от овсянки по ее рецепту.

Тетушка не подвела: проголодавшаяся с утра ребятня смела все подчистую. Канна была сильно удивлена, она только что сделала невероятное открытие: оказывается, овсянка, действительно, может быть вкусной. Жаль, что ее мама не была знакома с этой замечательной тетушкой Барбарис.

* * *

Поскольку Анетт была еще весьма начинающим поваром, девочки охотно помогали ей готовить, как и обещали, даже Оливия. Однако с некоторыми блюдами та влегкую управлялась сама. А еще мадемуазель Винсмок любила экспериментировать. И ее кулинарные эксперименты не всегда заканчивались удачно. Первым обычно прибегал пробовать Луси. Однако мальчик унаследовал от отца невероятно крепкий желудок и ему все было нипочем. Близнецы были также всеядны и расстройством живота не страдали, но коварная повариха все же умудрилась им его организовать. Это была сладкая, пускай и не преднамеренная месть. Кто же знал, что молочный коктейль с огурцами и горчицей придется им не по вкусу?

Вскоре Анетт, Михо и Канна спелись в неразлучное девичье трио. Они время от времени исполняли роль чего-то вроде личного эскорта капитана. В местах высадки, отличающихся наличием цивилизации, Луси гордо шествовал, сопровождаемый своим девичником, с которым бегала и его сестра, вызывая смешки у детей и улыбки у взрослых.

Анетт с помощью выдающихся арифметических способностей юной баронессы де Гибралтар успешно составляла списки учета пополнения и расхода продуктов, а также затрат на них. Дочь Френки после этого стала расценивать повариху как еще более ценное пополнение команды. Теперь ей оставалось заниматься техобслуживанием и продолжать знакомить некоторых членов команды с уникальными возможностями корабля и имеющегося в запасе арсенала.

Близнецы уже вполне освоились с обязанностями матросов и автоматизированной системой управления парусами, а обучением капитана продолжала заниматься навигатор, так что наибольшую трудность сейчас представляла собой Канна. Назначенная снайпером команды, меткая, глазастая, но очень трусливая девочка не хотела пробовать ничего, кроме своих допотопных штучек вроде пращи или рогатки. Она просто до обморока боялась стрелять из пистолета, винтовки или, упаси Энеле, из лазерной пушки. Однако Оливия так этого оставлять не собиралась, ведь в случае необходимости вступления в бой ей обязательно нужна будет помощь канонира и уж явно не вооруженного рогаткой. Так что она подумывала насчет психологического тренинга, о котором читала в одной из маминых книг.

Несмотря на некоторые трения в коллективе и явные профессиональные недочеты путешественников, так или иначе команда потихоньку сплачивалась. За множеством мелких забот и интересных впечатлений ребята не заметили, как уже подошли совсем близко к Кокояши, месту, где жила тетя Михо.

* * *

До деревни Кокояши, действительно, было рукой подать. Наши путешественники толком даже притомиться не успели. Чудесный мандариновый сад тети Ноджико превзошел все ожидания после рассказов Михо: от самой окраины весьма оживленной деревни к дому, стоящему поодаль на холме, тянулась целая мандариновая плантация. За годы упорных трудов и при некоторой финансовой поддержке сестры Ноджико знатно развернулась: теперь она была хозяйкой настоящего фруктового бизнеса, и на нее работало несколько десятков фермеров, а также один местный ученый-селекционер, стараниями которого удалось вывести новые сорта мандаринов, более устойчивые к погодным изменениям и более сладкие.

Благодаря связям в деревне, а так же за ее пределами Ноджико смогла сперва наладить поставки на соседние острова архипелага Кономи, а затем и практически по всему Ист-Блю. Все свои средства она вкладывала во всевозможные улучшения производства, мало что тратя на себя и живя вполне скромно по старой привычке. Только вот дом, оставшийся от Бельмере пришлось перестроить практически полностью из-за того, что тот порядком обветшал. Жилище тети Михо теперь представляло собой маленький, уютный двухэтажный особнячок, обставленный без особого шика. В ее распоряжении также имелись склады и несколько наемных сухогрузов, для удобства которых Ноджико занялась восстановлением и оборудованием старой пристани, разломанной еще во время первого пришествия Арлонга. Туда и направила корабль Михо. Так что малолетние пираты причалили недалеко от деревни и, едва успев высадиться, были окружены толпой любопытных.

— А, племянница Ноджико пожаловала, — сказал Гэндзо.

— Добрый день, господин мэр, — поздоровалась вежливая Михо и толкнула Луси, чтобы тот сделал тоже самое.

— Вижу, ты не одна.

— Да, это мои накама, — важно ответила та.

— Подумать только, — пробормотал мэр, — потомки славных мугивар теперь тоже вместе.

Гэндзо проводил детишек до дома Ноджико. Та вовсю суетилась, поджидая дорогих гостей. По случаю прибытия любимой племянницы и ее новых друзей тетя приготовила свое фирменное блюдо — утку с мандаринами, а также мандариновый пирог, мандариновое желе и прохладительный напиток из мандаринового сока, который просто боготворили все местные, особенно в жару. Последняя часто еще до полудня порой становилась совершенно невыносимой. Жителям Кокояши то было привычно, а вот детишкам Ноджико советовала переждать в доме или погулять в саду, который хоть и был не особо большим, но, поистине, шикарным.

Тетке Михо часто дарили разные экзотические растения, привезенные со всего Ист-Блю и далее. Разумеется, не все из них приживались, но те, что росли в саду и торчали во всех горшках в доме, радовали глаз невообразимым многоцветием. Почти половину сада занимали мандариновые деревья. Они были высажены аккуратными рядами, каждый из которых был размечен сортовыми таблицами. И конечно же Луси и его команда тут же принялись пробовать. Ноджико просила их не трогать зеленые плоды и показала деревья, где те уже подошли. Но что было вполне ожидаемо, некоторым вроде Элеоноры все равно хотелось укусить и зеленые, чтобы сравнить, несмотря на, казалось бы очевидный факт того, что спелые мандарины вкуснее. Ведь то, что не познано на собственном опыте всегда является пустым звуком.

* * *

Когда миновало самое пекло, Михо прокатилась с рабочим на телеге обратно к пристани, чтобы забрать посылки. Нами наприсылала сестре такую гору всего, что без телеги было не обойтись. Когда Михо вернулась с кучей добра, изрядно облегчив ношу «Литтл Санни», компания наполовину разбрелась. Михо взяла подруг, и те отправились пройтись по наиболее интересным местам поселения. Помимо офиса мэра, который тот охотно им показал, в деревне обнаружился вполне приличный книжный магазин с довольно разнообразной литературой, что заинтересовал даже Оливию, которую, казалось, ничем не удивишь. Аннетт купила в Кокояши книжку с рецептами десертов и теперь с интересом ее изучала, Михо затарила пособия по навигации, гарантировавшие новейший подход в изучении предмета, а так же еще кое-какие журналы. Канна, побродив по книжным рядам, остановилась и вздохнула: на видном месте в десятом ряду красовалась книга «Путь снайпера» авторства Соге Кинга. Компанию ей составляли «Кодекс снайпера» и «Приключения в дальнем снайперском краю».

Набродившись по деревне и переобщавшись с кучей милых и приветливых ее обитателей, Михо сотоварищи вернулась в особняк. У тети Ноджико были в тот день кое-какие неотложные дела, и та предложила детишкам сходить в парк развлечений, что был недалеко от поселка. Тут она вспомнила, что ей прислали билеты на концерт, который состоится там вечером, и отдала их девчонкам. Билетов хватило на четверых: дружеское девичье трио и Оливию. Остальные желанием сходить туда не горели. Луси и Элеонора носились по мандариновым плантациям, а Рен и Рью отправились тренироваться и куда-то пропали.

* * *

В бывшем Арлонг-парке ныне располагался культурный центр. Жители частично отреставрировали разрушенный комплекс после битвы мугивар с Арлонгом и его приспешниками, а частично перестроили заново и расширили. Теперь, когда деревня заметно разбогатела, опять же, стараниями Ноджико, там красовались небольшой парк аттракционов, концертный зал, являвшийся по совместительству театром, различные шашлычные, кафетерии и сувенирные лавки, вокруг строений был разбит прекрасный парк со множеством цветов и тенистых деревьев, в котором так приятно было отдохнуть в жаркий день. Водный док оставили прежним и даже технически усовершенствовали, так что с моря можно было заплыть прямо в парк да еще ко входу в главное здание, где располагался театр. У причала стояли красивые лодочки, на которых вас могли покатать за совершенно символическую плату (жителям Кокояши скидка). По вечерам в парке зажигались огни, а по праздникам там запускали фейерверки.

— Ух ты! Какая красотища! — восхищались девчонки. — Неужели жители деревни это все сами отгрохали?

— Моя тетя спонсировала проект, — с гордостью сказала Михо. — Мне мама рассказывала.

— Она у тебя такая замечательная, — похвалила Анетт.

— Н-неуж-жели з-здесь н-наши род-дители д-дрались со с-страшным рыб-бочеловеком? — пролепетала Канна. — Н-неверится.

— Да уж, — согласилась Михо.

— Начало концерта через двадцать минут, — сказала проходившая мимо женщина подруге.

— Сегодня мало народа. Может, еще удастся занять столик? — отозвалась та.

— Точно, — спохватились девочки, — у нас же билеты.

У входа в здание театра и в холле висели афиши. В основном, как поняли юные посетительницы, это была самодеятельность. На отдельном плакате красовался симпатичный рыженький мальчик, улыбающийся во всю ширь и подмигивающий предполагаемым зрителям. Надпись на плакате гласила: «Еске Эсквайр — восходящая звезда сцены, ученик Соул Кинга…», а далее описывались произведения, которые тот собирается исполнять в рамках концертной программы. Тут же вертелись местные девчонки и наперебой восторженно щебетали, обсуждая заезжего красавчика. Михо только насмешливо фыркнула, но Анетт и Канна, кажется, заинтересовались.

— Какой очаровашка, — заметила Анетт, Канна покивала в знак согласия.

— Видали и посимпатичнее, — сказала юная баронесса критично.

Еске хоть и не был первым красавцем, но являлся весьма обаятельным и харизматичным молодым человеком. Ему шел уже четырнадцатый год, а вот ростом тот пока не особо-то и вышел, хотя вполне обещал еще вытянуться. Однако этот недоросль был, воистину, талантлив и для своих еще малых лет являлся жутким повесой. Возможно, что тут не обошлось без влияния его учителя Соул Кинга, но мальчишка в свободное от занятий музыкой время напропалую волочился за девочками.

Стоявшая позади дружеского девичьего трио Оливия равнодушно скользнула взглядом по плакату и уткнулась в свое чтиво, новую книгу, только что приобретенную в той самой лавке, где Анетт разжилась рецептами, Михо — новейшими пособиями для мореходов, а Канна ничего не купила, вяло отбиваясь от продавщицы, расхваливавшей «Путь снайпера».

Девочкам повезло: им достались лучшие места да еще за свободным столиком. Они заказали мороженое и прохладительные напитки, так что можно было с комфортом наслаждаться концертной программой. Театр был внутри довольно небольшим, но со вкусом обставленным. Зрительный зал здесь напоминал скорее некий кафетерий, нежели классический вариант с рядами кресел, которые, впрочем, тоже имелись по бокам. Вскоре погас свет, и все замерли в предвкушении.

Как и следовало ожидать, восходящую звезду выпустили под конец, так сказать, на десерт. Неожиданно наступила полная тишина, которую пронзили тихие, но такие пробирающие звуки скрипки, что все, кто был среди зрителей, затаили дыхание. Легкий проигрыш закончился, прожектор выхватил исполнителя, и тот неожиданно ярко закрутил такой виртуозный пассаж, который, срываясь, понесся вдаль, подобно вихрю, обдавая благодарных слушателей и срывая вздохи восхищения с уст поклонниц.

Лучи света, колеблясь в такт безумным порывам музыки неизвестного композитора, пробегали по всей его фигуре, позволяя разглядеть некоторые детали. Пацан был весь с ног до головы в блестках. На вид ему было лет тринадцать или чуть больше, а гонору — на все двадцать с гаком. Однако исполнитель он был прекрасный, и с этим трудно было поспорить.

Закончив выступление, парень дошел до своего излюбленного приема: как только публика начинала звать его на бис, он перед этим делал торжественный проход средь зрителей, посылая заинтересованные взгляды в сторону своих фанаток, выбирал наиболее понравившуюся девушку и дарил ей розу, извлекая цветок жестом фокусника из шляпы. Типичный шоумен.

И в этот раз Еске Эсквайр, спустившись со сцены, проплывал с грацией лебедя меж рядов. Он вдруг прошествовал по направлению к столику, за которым расположились наши путешественницы, озорно отстреливая по дороге глазами поклонниц и заставляя визжащих от восторга девчонок лишаться чувств от счастья.

— Ах, он душка! — воскликнула Анетт и хлопнулась в обморок, когда тот подошел вплотную.

— Ч-чт-что с-с т-тобой? — заволновалась Канна.

— Я кажется влюбилась, — ответила повариха откуда-то из-под стола.

Дойдя до нашей компании, он удивил всех основательно (ученик самого Соул Кинга просто обязан был быть непредсказуемым): он развернулся на каблуках и вручил розу, знак своего особого внимания, скромно сидящей чуть в стороне Оливии.

— Благодарю, — равнодушно сказала та.

Еске был озадачен: впервые ему не выражали бурных восторгов и даже не замечали, впервые его сразил наповал мельком брошенный спокойный и проницательный взгляд голубых глаз, колких, как холодные льдинки; возможно, впервые он чувствовал, как где-то под ложечкой по-особому засосало, где-то в области сердца кольнуло, а время вообще остановилось. Но публика кричала «бис!», пришлось возвращаться к работе. Еске на автомате повторно исполнял романс, который так понравился слушателям, а сам только и думал о том, чтобы не потерять из виду эту девушку, словно бы ничего важнее сейчас не было на всем белом свете.

* * *

После концерта юное дарование, не без труда улизнув от вездесущих поклонниц, сразу же предприняло необходимые меры, дабы проследить за объектом своего интереса, между делом отзваниваясь своему наставнику и менеджеру по совместительству.

— Алло, учитель? Да, это Еске. Да-да, все отлично, я дал сегодня последний концерт в бывшем Арлонг-парке.

— Куда отправишься теперь? — спросил голос в трубке. — Я могу порекомендовать тебя в более приличных местах.

— Ах, учитель, это подождет. — Еске выдержал эффектную паузу: — Я встретил девушку своей мечты! И собираюсь отправиться вслед за ней.

— О! — воскликнули на том конце провода. — Поздравляю. А какие у нее трусики?

* * *

Команда Луси, как водится с утра пораньше, нагруженная мандаринами, банками мандаринового сока и прочими вкусностями от тети Ноджико, собралась отплывать. Совершенно неожиданно у корабля появился мальчик, разряженный не совсем по-походному. В одной руке у него был чемодан, в другой футляр с музыкальным инструментом, на руке висела щегольская трость. Девчонки удивленно уставились на недавно виденного артиста. Тот поприветствовал всех, снимая шляпу.

— Позвольте представиться, Еске Эсквайр, — сказал он.

— Привет, — ответил Луси.

— Вы капитан этого корабля? — неизвестно как догадался пацан.

— Угу, — гордо кивнул Монки.

— Можно с вами? — спросил визитер.

Девочки озадаченно переглянулись, а Луси, узнав, что тот странствующий музыкант, очень обрадовался и тут же принял его в команду. После того, как артист представился и пожал руки парням, не забыв при этом одарить всех девчонок сияющей улыбкой, дружеское девичье трио облепило музыканта со всех сторон и начало активно им интересоваться.

— А родители у тебя есть? — спрашивала Анетт, кокетливо хлопая ресничками.

— Есть.

— И чем же они занимаются? — поинтересовалась Михо.

— А, руководят революционной армией, — махнул тот рукой. — Сплошная скучища!

— Ого! — удивились барышни.

Тут подошли тетя Ноджико, мэр и прочие, чтобы проводить ребятишек. Среди любопытных оказались и поклонницы Еске, так что тому пришлось раздавать автографы, пока Михо давала обещание тете себя беречь и передать кузену Билли и его непутевому папаше Джонни, если случайно встретит, чтобы отправлялись скорее домой, а не то получат по шее. Еске забрался на корабль, тут же вытащил свой инструмент и затеял наигрывать какой-то торжественный марш, подходящий к случаю их отбытия, радуя напоследок поклонников. Однако ему хотелось поскорее уединиться в морских далях с новым предметом своего обожания. Под эти бравурные звуки «Литтл Санни» покинул пристань Кокояши, увозя восходящую звезду и его новых друзей навстречу очередным приключениям.

* * *

На корабле артист переоделся в более подходящий случаю повседневный костюм и не стал напяливать свою излюбленную шляпу. При ярком солнечном освещении Еске казался скорее золотистым блондином, нежели истинно рыжим. Впечатлению «рыжести» больше способствовали редкие конопушки, разбегавшиеся от его носа.

У Еске оказался довольно хорошо подвешен язык, он мог говорить долго и интересно. Его, наверное, полдня еще расспрашивали о том, о сем, а под конец тот сам предложил что-нибудь исполнить для своих новых друзей. Он снова достал скрипку и вдохновенно запиликал известную балладу о несчастной любви Короля Пиратов и женщины по имени Руж, которую написал его учитель и которая стала невероятно популярной около восьми лет назад.

— У меня теперь настоящая команда, — радовался Луси, — даже музыкант есть!

— А ты ничего не забыл? — уточнила Оливия.

— А что? — удивился Монки, по мнению которого корабль уже и так был «полная чаша».

— Возможно, пока никто не заболел, этого и не заметно, но когда это произойдет, ты наверняка вспомнишь, что в команде не хватает доктора.

— Точно, — почесал Ди Монки в затылке. — А где же мы его возьмем?

— Не знаю-не знаю… — протянула Оливия. — Папа говорил, что у врача из их команды есть сын, но он еще учится. Да и живут они далеко, в Новом Мире.

— Ничего, мы что-нибудь придумаем, — заверил Луси и тут же забыл, о чем они только что говорили.

* * *

Оливия как в воду глядела. Первыми заболевшими на судне оказались дети Зоро. Совершенно здоровые пацаны, закаленные жизнью в семейном додзе, наивно полагали, что такое им не грозит. Накануне Анетт, Канна и Михо вычитали в каком-то дамском журнале о наиволшебнейшей маске для лица, которая просто творит чудеса. Купив необходимые ингредиенты в аптеке (исключительно для наружного применения), девчонки соорудили атомную смесь из них и фруктово-овощного пюре, поставив заготовку в холодильник, дабы потом устроить маленький домашний салон красоты. Этот коктейль успешно был слопан Луси и близнецами. Однако у Монки желудок был просто луженый, доставшийся по наследству от отца (так что тот отделался отсидкой на пару часов в туалете), а вот близнецам Ророноа стало потом плохо.

— Хорошо еще их не стошнило, — неуверенно сказала Анетт.

— Ничего хорошего, — отрезала Оливия, — уж лучше бы их сразу вырвало. А так теперь то, что они проглотили будет медленно отравлять организм.

— Какой ужас! — сказала Михо.

— Н-неужели эт-то в-все п-по н-нашей в-вине? — подхватила Канна.

— Что же делать? — спросила Анетт.

— Боюсь, что до самого Логтауна доктора мы не найдем, — развела руками Оливия и добавила: — Да, не завидная у них судьба.

— М-мож-жет, п-повернем об-братно в Кок-кояши? — предложила Канна.

— Толку-то, — ответила Михо, — мы как раз половину пути прошли. Нам теперь и туда, и обратно одинаково плыть.

Близнецы в это время совсем позеленели. Девочки догадались дать им побольше воды, а Еске обещал, что в крайнем случае может исполнить похоронный марш. Никто в команде не знал, чем бы пострадавшим еще помочь, и они понадеялись, что все обойдется.

Читайте также:

Небольшая история о том, как Еске обучался у Брука: "Ученик Соул Кинга" https://ficbook.net/readfic/6691908/17095487

* * *

— Алло, Мугивара-я?

— Трафи, привет! — радостно рявкнул в трубку Король Пиратов, оглушая собеседника.

— Я тут проездом в Ист-Блю и у меня к тебе вопрос.

— Какой, Трафи?

— Скажи, твои дети случайно не сбегали из дома? — поинтересовался Ло, разглядывая в подзорную трубу кораблик новых мугивар.

— Не, все в порядке, я сам их отпустил в плавание.

— А ты уверен, что им еще не рановато самостоятельно выходить в море?

— Да все путем, — заверил Луффи. — Правда, звонила дочь Френки и сказала, что у них там кто-то заболел, — Монки почесал в затылке, — ну это же не смертельно.

— Даже обычная простуда порой приводит к летальному исходу, — зловеще сообщил Хирург Смерти в трубку. Как он и ожидал, на Мугивару такое научно-популярное объяснение не произвело никакого впечатления. Поэтому он, заранее смирившись с неизбежным, добавил: — Я, пожалуй, навещу их.

— Трафи, ты такой классный!

— Разумеется… — док повесил трубку и вздохнул. Должен же быть во всем море хоть один ответственный человек.

Все время разговора рядом с ним находился Бепо, с которым тот вместе вышел подышать воздухом после всплытия подлодки. Ему было ужасно жарко, когда такое случалось, навигатор обычно был не в настроении. Сейчас он уже проветрился и почти пришел в норму.

— Опять от нашего пиратского короля одни проблемы? — проворчал минк.

— Как обычно. Знаешь…

Ло не успел продолжить мысль, как из люка с грохотом вывалился и побежал, как ошпаренный, Коко, сын Бепо, а вслед за ним, подобно ракете, неслась радостная Амико со здоровенным шприцем в руках.

— Помогите! — кричал маленький минк, который в панике бежал на четырех лапах, как настоящий медведь. — Спасите меня от нее! Папа!

Веселая погоня вихрем закружилась на верхней палубе, путаясь у взрослых в ногах. Коко подвела правая лапа, и он неуклюже навернулся, удачно подставляя зад под расправу. Девчонка, торжествуя, зловеще занесла над ним шприц, держа его в кулаке. Коко понял, что его ничто уже не спасет от болезненного укола и обреченно зажмурился. В следующий момент Амико неожиданно начала возноситься, схваченная за шиворот отцовской рукой.

— Ко-я, сколько раз я тебе говорил, — спокойно сказал хирург, — что ты неправильно держишь шприц. Берешь вот так вот, — он вложил его той в руку как надо, — вот этими пальцами.

Девчонка, ожидавшая получить нагоняй, обрадовано закивала оттого, что ругать ее не собираются.

— Ты все поняла?

— Ага-ага, — энергично соглашалась дочурка.

— Что-то я сомневаюсь, — прищурился Трафальгар, не видя в глазах чада и намека на понимание. — Иди в мой кабинет и потренируйся на муляже, — строго сказал док, — нечего мучить живых пациентов.

— Да ладно тебе, па-а, — протянула она и тут же умчалась прочь.

— И перестань уже издеваться над Коко, — напрасно кинул он вдогонку.

Надо заметить, что Трафальгар Ло не был таким уж безавторитетным и никудышным родителем, просто его дочь, чуть ли не с самого рождения страдала гиперактивностью. Она очень даже гордилась своим папой и хотела стать доктором как и он, но была совершенно неусидчива. Надолго сосредоточиться над чтением сложной медицинской литературы ее не хватало тем более. Она успешно путала одну половину уже изученных терминов и понятий и коверкала другую. Ей ничего не стоило спутать, к примеру «метаболизм» с «метеоризмом» или «клизму» с «аневризмой», а также обозвать мозжечок мужичком. В общем, Трафальгар-старший небезосновательно начинал волноваться за жизнь и здоровье ее будущих пациентов.

Видя, что опасность миновала, Коко высунулся из-за родителя, подергал носом и немного успокоился. Обычно с дочкой капитана они были очень дружны, но иногда ее игры заходили слишком далеко. В этом дружеском тандеме верховодила Амико. Она же частенько подмывала вполне спокойного маленького минка на хулиганские выходки. Сын Бепо, который имел кличку Босс, что сам же себе ее и придумал, любил поважничать, но при этом являлся жутким пессимистом и был несколько трусоват, так что часто не решался ей возразить, чем та бессовестно пользовалась.

Босс еще немного постоял, не решаясь отойти от папы, тот погладил его по голове, почесал за ухом, пока он окончательно не пришел в себя. Однако у Пиратов Сердца возникло сейчас неотложное дело, так что Бепо подхватил сынка на закорки и углубился в недра субмарины. Капитан спустился вниз вслед за навигатором и приказал перехватить корабль. Через каких-то двадцать минут Сяти и Пенгвин колдовали, пытаясь на ходу изобрести способ прикрепления трапа с «Санни» к их подлодке, а экипаж того выстроился, с любопытством разглядывая известного пирата.

— Привет, братва, — улыбнулся Трафальгар своей самой обаятельной улыбкой, от которой некоторые члены экипажа «Литтл Санни» испуганно спрятались за своего капитана.

— Здоро́во! — смело крикнул Луси. — Ты чего хотел-то, дядька в пятнистой шапке?

— Хотел убедиться, что у вас все в порядке. У вас вроде больные на судне есть.

— А ты доктор что ли?

— Да.

— Доктор на подводной лодке, смешно, — растянулся в улыбке Монки-младший, а сам смутно припомнил, что отец ему что-то такое рассказывал.

— Так вы Трафальгар Ло? — спросила Оливия, которая припомнила не только рассказы родителей, но и имя человека, с которым было связано множество их приключений.

— Точно.

— Его зовут как нашего кота, — обрадовалась Элеонора.

«Скорее наоборот», — подумал док, но вслух говорить не стал, дабы не заострять внимание на неприятной для него теме. — Добро пожаловать на «Полярного Хирурга», — сказал он. — И тащите сюда ваших больных.

Оказав помощь пострадавшим от отравления и добросовестно осмотрев прочий экипаж «Литтл Санни», Ло перезвонил Луффи, предварительно попросив своих ребят устроить организованную экскурсию для шпаны по подводной лодке, пока они сами не разбежались и не натворили там что-нибудь.

— Все в порядке, Мугивара-я. Но я бы рекомендовал получше проверить близнецам зрение у специалиста раз уж они не видят, что едят. Тем более когда у матери близорукость, а у отца топографический кретинизм, оно не лишнее.

— Спасибки, Трафи, ты настоящий друг! — возрадовался Луффи и вдруг добавил: — О, Трафи, а как насчет…

Ло молча и внимательно его выслушал, обещал подумать и отсоединился. Не откладывая раздумий в долгий ящик, сосредоточенно взвесил все за и против, попутно наблюдая за тем, как дочурка с интересом общается с детишками мугивар и отправляется посмотреть «Санни». Он уже принял решение, когда к нему присоединился Бепо. Узнав, о чем столь натужно размышляет капитан, минк аж подпрыгнул и отчаянно замахал лапами.

— Мало нам было в прошлом его безумных затей? — грозно нахмурился Бепо. — Теперь он еще и наших детей в это втягивает!

— Знаешь, я тоже против, — серьезно сказал Ло. — Но если подумать, то я в ее возрасте уже был полноценным пиратом. К тому же, как видишь, никого их возраста у нас на подводной лодке больше нет, а детям же нужно нормальное общение со сверстниками, — выдал хирург первую удачно подвернувшуюся мысль.

— Хочешь сказать… — округлил глаза минк.

— Думаю, это пойдет им на пользу, — во взгляде Хирурга Смерти мелькнул тот самый демонический огонек, от которого даже у отважного Бепо иногда мурашки бежали по шкуре. — Амико пора бы стать немного ответственнее, — заключил Трафальгар. — Это будет ее первая практика в качестве корабельного доктора, — добавил он весело, с легкой ноткой мстительной иронии.

— Тебе настолько не жалко детишек мугивар? — уточнил минк. — Они же ни в чем не виноваты…

— В медицине без жертв не обходится, — произнес Ло как-то уже совсем мрачно и пошел радовать дочурку тем, что она отправляется на самостоятельную практику.

Капитана Луси даже спрашивать не пришлось: тот уже и сам не сомневался в том, что Амико едет с ними. Дело стало за Боссом.

— Ну что, поедешь? — Ло склонился над маленьким минком.

— Я боюсь, — честно признался Коко.

— Тебя никто не заставляет, — вмешался Бепо, которому ужасно не хотелось отпускать сынка с ненормальными детишками мугивар и чумовой капитанской дочкой.

— Мне нужна твоя помощь, — хитро улыбнулся Трафальгар, снимая шапку и прижимая ее к сердцу. — Считай, что это личное поручение от твоего капитана.

— Личное поручение? — загорелся Коко.

«Ну вот…» — подумал Бепо.

— Да, — Ло ласково потрепал малыша по макушке. — Присмотришь за моей непутевой Ко-я?

— Ну… я…

— Назначаю тебя ответственным медбратом бригады от Пиратов Сердца, — притворно-торжественно объявил Трафальгар.

— Так точно! — отрапортовал ошалевший от своей внезапной важности минк и, уже не сомневаясь, побежал собираться.

Бепо смотрел на капитана букой.

— Не волнуйся ты так, — сказал Ло, — мы же за ними присмотрим. Издалека, — он подмигнул навигатору.

— Вот оно, что, — растянулся папаша-минк в ехидной улыбочке. — Ладно, раз так.

Пару дней «Литтл Санни» и «Полярный Хирург» простояли, прибившись к маленькому островку, что находился не так далеко от Ред Лайн. За это время Амико и Босс основательно сдружились с веселой компанией, а Ло хорошенько подлечил близнецов и устроил заодно небольшую профилактику Луси, так как тот принимал непосредственное участие в поедании отравы. Бепо подготовил необходимые вещи и медикаменты, которые могут пригодится детишкам в пути, а Трафальгар еще и нагрузил дочурку справочниками и всякими прочими пособиями.

— …И помни, если случится что-то, чего ты не знаешь, звони мне. А лучше сразу звони в любом случае, — наставлял Трафальгар.

— Угу-угу, — кивала дочурка, а сама уже мысленно витала в облаках предстоящих интересных приключений.

Амико вместе с Боссом важно восшествовала на корабль. Они были облачены в плотно застегнутые комбинезоны, такие же, как у всей их команды. Пафосный вид докторши дополняли чуть великоватая меховая шапка, купленная явно на вырост, и пара торчащих из-под нее куцых косичек. Этот головной убор подарил ей отец, потому как той ужасно нравилась его пятнистая шапка, так что пришлось раздобыть ей похожую, лишь бы та не покушалась на святое.

— А тебе так не жарко? — спрашивали новые накама.

— Не-а, — довольно отвечала Трафальгар-младшая, направляясь в сопровождении Босса, чтобы занять лазарет.

— Думаешь, обойдется? — с сомнением произнес Бепо, провожая взглядом отчаливающий «Санни».

— Лечить мелкие раны и ссадины она, допустим, умеет, наложение шины или отвар от желудочного расстройства сообразит… — задумчиво протянул Ло. — Ну а дальше как повезет, — пожал он плечами, глядя на судорожно сглотнувшего от волнения минка. — Еще бы уколы делать научилась… — проворчал док уже себе под нос так, чтобы тот не слышал. — Пора браться за дело, — напомнил он, спускаясь в люк.

Часть команды Пиратов Сердца тихо и не очень радовалась отъезду капитанской дочки. Эта егоза, видимо, уже изрядно успела всех утомить. Тем паче, что под ее чутким руководством даже спокойный от природы Коко был способен на дикие шалости.

— Вот уж кто не будет скучать по этим двоим, так это Шу, — сказал Пенгвин, кивая в сторону старшего сына Сяти, которого мелкие регулярно и активно доставали, мешая работать.

— Ничего, — усмехнулся Сяти, — зато мой старшенький прекрасно набил руку в качестве механика в тех аварийных ситуациях, которые они создавали.

* * *

Амико и Босс влились в коллектив в рекордно короткие сроки, словно были сто лет знакомы со всеми и каждым. Все дело, видимо, было в том, что у Трафальгар-младшей напрочь отсутствовали комплексы. Не успев заступить в должность корабельного доктора, она тут же начала умничать и выискивать себе жертву, то есть первого пациента. К ее великому огорчению все пока что были вполне здоровы, а в профилактическом осмотре нужды не было, так как это недавно сделал ее отец. Но Амико не сдавалась и, что было весьма вероятным с самого начала, ее внимание первой привлекла Канна. То есть на заикающуюся девочку она не обращала внимания до тех пор, пока не услышала во время разговора по ден-ден муши от отца, что заикание — это болезнь.

— Отлично, — обрадовалась она. — Пап, мне нужна какая-нибудь методика лечения заикания, — заявила та в трубку.

— Ко-я, ты уверена? — переспросил Трафальгар, у которого возникло нехорошее предчувствие.

— Сто пудов! — заверило дитятко.

— Хорошо, посмотри в синем справочнике, в разделе нервных расстройств. Но там в основном общие советы, — док смело предположил, что от попытки соблюдения последних, в любом случае, хуже не будет. Он собирался добавить парочку от себя, но не успел. Амико уже бросила трубку и помчалась спасать «тяжело больного», горя энтузиазмом, помимо которого ей бы не помешало иметь и кое-какие знания.

Канна спокойно пила чай в столовой и краем глаза наблюдала, как Еске увивается вокруг Оливии, наигрывая что-то весьма романтичное и мешая ей углубиться в чтение очередной интересной книги. Анетт поставила на стол еще пару чашек, а Михо притащила большущую шоколадку, которой собиралась поделиться с подругами, но не успели те полакомиться, как влетела «скорая помощь» — Амико верхом на медвежонке — с целью срочно госпитализировать снайперскую дочку. Та с перепугу аж чаем подавилась.

— Не волнуйся, Канна, мы тебя вылечим, — похлопала ее по спине Трафальгар-младшая. — И тебя вылечим, — авторитетно заверила Ко, глядя на сходящего с ума от прекрасной Оливии Еске.

— Эт-то мен-ня и в-волн-нует, — еле выдавила дочка Усоппа, прокашлявшись.

Обилием методик лечение заикания не блистало и эффективность каждой была неоднозначной. В лечении подобного заболевания требовался исключительно индивидуальный подход. Из общего: заикающемуся человеку перво-наперво рекомендовалось каждый день принимать успокоительные отвары и делать ингаляции (рецепт прилагается), выполнять дыхательные упражнения (см. приложение), петь и улучшать настроение любыми доступными способами, ведь смех — это лучшее лекарство. Более современные авторы предлагали еще особый психологический тренинг и даже гипноз.

Но самым первым делом лечащему врачу следовало точно определить причину недуга, выявить форму и так далее. Как минимум, установить, является ли это органическим расстройством, связанным с поражением головного мозга, или же наследственным, либо приобретенным и прочее, прочее… В таких высоких материях Амико не разбиралась. Разумеется, советы из руководства та истолковала по-своему. Она сразу перешла к практике и сварганила отвар по рецепту.

— Вот, выпей, — сказала она.

— Н-не х-хоч-чу, — уперлась Канна, которую Амико силком притащила в лазарет вдвоем с Боссом (и которая уже этих всяких отваров за свою жизнь целую кучу перепробовала).

— Тебе сразу станет легче, — уверяла Трафальгар-младшая.

— М-мн-не и т-т-ак х-хорош-шо.

— А будет еще лучше.

— Н-нет, с-сп-пас-сибо, — девочка попятилась, споткнулась о валявшиеся на полу справочники (любовью к порядку юная докторша не отличалась) и неуклюже присела. Амико, воспользовавшись ситуацией, ловко влила ей отвар в рот.

Канна, едва не захлебнувшись во время процесса, кое-как отдышалась, выкатив глаза от неимоверной горечи снадобья, прослезилась и… Она действительно перестала заикаться, потому что непрерывно начала икать, не в силах сказать вообще ничего. К счастью, волновавшиеся за нее Михо и Анетт подоспели со стаканом воды.

Однако толком прийти в себя снайперше не дали: Амико перешла к пункту «ингаляция». Прибор для ингаляции очень кстати нашелся в арсенале начинающей медбригады. Трафальгар-младшая зарядила туда такую убойную дозу ароматических и лекарственных средств, что у Канны просто не оставалось шансов продолжать заикаться.

Дочка Усоппа обливалась слезами, мотала головой, махала руками и даже пыталась брыкаться, когда на нее нацепили маску. Михо и Анетт тоже были поначалу против, но Амико удалось их убедить, что так надо, к тому же здесь пары от травяных настоев — все натуральное, то есть вообще жутко полезно для здоровья. Подруги обеспокоено переглянулись, но, что поделаешь, раз надо.

Уже через минуту-другую Канна сопротивляться перестала, а через пять блаженно закатила глаза, представляя, что парит, помахивая в такт руками. Невероятная концентрация эфирных масел так ударила ей в голову, что сейчас она, скорее всего, видела пролетающих мимо розовых слоников, радужных единорогов и других представителей сказочного бестиария из фантастических рассказов отца.

Девочка пробыла в отключке довольно долго, витая в заоблачных разноцветных кошмарах, а когда пришла в себя, Амико уже была тут как тут с руководством по гипнозу и книжкой анекдотов, чтобы ее рассмешить сразу же, как та загипнотизируется.

Канна выдержала так только пару дней. В результате такого «лечения» она стала заикаться еще больше. В основном из-за того, что ежеминутно опасалась продолжения этого издевательства.

Амико же тем временем не скучала, обдумывая курс лечения для Еске, но папа разочаровал ее, сказав, что лекарства от любви не бывает и вообще это не лечится. А пока Трафальгар-младшая мечтательно фантазировала о том как изобретет лекарство от любви, Босс тоже не скучал: он прятался от Элеоноры, которая нашла в его лице себе «плюшевого мишку» или рассказывал интересные истории из жизни минков остальным, коль выдавалась минута спокойствия. Анетт интересовалась, что едят минки, Михо — как те одеваются, Еске любопытствовал об их музыке, Оливия спрашивала, есть ли у них техника, а Луси в лучших традициях отца — какают ли они.

В команде становилось все веселее. Несмотря на то, что им подсунули явно неквалифицированного доктора, действовавшего по принципу «кто не спрятался, того будем лечить», детишки мугивар не унывали. Впереди ждала еще целая уйма интересных приключений, а также один из очень примечательных городов, где однажды побывали их родители.

* * *

После злоключений с отравлением и встречей с Трафальгаром Ло детишки продолжили свой путь, пополнив экипаж еще двумя членами команды. Они направлялись в предположительно конечный пункт своего путешествия, а именно Логтаун — город, где родился и умер первый Король Пиратов Гол Ди Роджер. Дальше им следовало повернуть обратно и возвращаться по домам. Конечно, можно растянуть удовольствие и сделать крюк, поюлив вдоль чреватого рифами Ред Лайна или пройти параллельно Калм Белту, где слишком редко встречаются острова, а еще вы рискуете там ненароком угодить в зону штиля или стать лакомством для весьма крупных морских королей, но оба эти варианта казались такими же скучными, как и возвращение домой.

Вся команда, тем паче новые члены, жаждала продолжения путешествия, и Михо все чаще задумывалась о том, как же им следует поступить после посещения родины Гол Ди Роджера. Последняя неумолимо приближалась.

* * *

День с самого утра выдался довольно жарким. Михо сидела под зонтом на верхней палубе и что-то увлеченно писала на коленях.

— Ч-что ты делаешь? — полюбопытствовала Канна.

— Это новейшее тестирование для начинающих мореходов. Купила, чтобы поразвлечься. Я-то себя к начинающим не отношу, — заносчиво сказала баронесса.

— Что такое тестирование? — заинтересовался Луси. Он сунул нос в книгу и прочел:

— Вопрос №29. В чем измеряется скорость судна?

А) в узлах;

Б) в углах;

В) в ослах;

Д) в козлах.

— В ослах что ли? — удивился он. — Вот умора!

— В ослах, в ослах! — подхватила Элеонора.

— Вперед, прибавить ослов! — поднял палец вверх капитан. И тут засмеялась даже вечно безучастная Оливия. Чтобы объяснить детям Монки, что ослы тут ни при чем, ей пришлось притащить лаг и песочные часы и показать, как измеряется скорость судна по старинке.

Тут в небе над ними нарисовался почтовый альбатрос, груженный корреспонденцией. Он тяжело опустился на борт корабля, как только Михо помахала ему рукой. Девочка получила от него толстенный журнал и еще пару газет, расплатилась, и тот полетел себе дальше, скрипя от натуги.

Радостная Михо тут же принялась читать ежегодник, издававшийся на Погодии, который ей только что доставил почтовый курьер. Амико весело играла в догонялки с Боссом. Юная баронесса, которую те изрядно отвлекали от увлекательной статьи о погодных исследованиях на Скайпии, деликатно поинтересовалась у Трафальгар-младшей, не надо ли ей усердно заниматься, чтобы стать хорошим доктором. На что последняя беззаботно ответила, что предпочитает практику скучным книгам с кучей непонятных терминов, после чего у Михо возникло серьезное и небезосновательное опасение за благополучие всей команды по части здоровья. Ее невеселые размышления по этому поводу были прерваны криком «земля!» — это приближался «Город начала и конца».

* * *

В Логтауне им предстояло основательно заправиться. По распоряжению Михо и Анетт команда закупила столько провизии, что едва смогла втащить ее на корабль. Луси, подталкиваемый девочками, только и ныл, что ему тяжело, а вот близнецы Ророноа не возражали против использования себя в качестве грузчиков, им это все было вроде тренировки. Элеонора тоже помогала: она несла на корабль кулек конфет, но по дороге их все случайно съела.

Из развлечений в городе было немногое. Город был как город, ничего особенного. Дети посетили главную площадь, где торчали ржавые останки эшафота, на котором был казнен первый Король Пиратов (и которые следовало бы давно утилизировать, чтобы вид не портили), прошлись по магазинам, в одном из которых Анетт прикупила новый набор поварешек, ведь те, что у нее были, она успешно сломала о головы близнецов (дирижируя новеньким с иголочки половником, та подгоняла их всю дорогу, стоило тем только попытаться куда-нибудь свернуть), и забрели в бар одного полубезумного старикашки, уверявшего, что лично обслуживал Гол Ди Роджера и создавшего что-то вроде нелегального музея его имени. Среди экспонатов, посвященных Роджеру, там также красовались листовки разных времен с наградами за нынешнего Короля Пиратов и его накама. Детишки от души повеселились, разглядывая фото родителей. Когда Рен и Рью начали ухахатываться над неудачным портретом Санджи, Анетт сперва собиралась их прибить, но потом сама покатилась со смеху.

— Папа об этом никогда не рассказывал, и я понимаю почему, — вытирала она выступившие от смеха слезы.

— Курчавые Бровки, вы с ним просто одно лицо! — тыкали в листовку близнецы.

— Что сказали?! Я вам сейчас задам! — рявкнула Анетт и собралась устроить разнос наглецам, но, прежде чем что-либо произошло, хозяин елико вежливо попросил детей покинуть его заведение, в любом случае, мелкоте здесь не место.

* * *

После посещения Логтауна близнецы добавили в свой лексикон выражение «Клянусь бородой Гол Ди Роджера!».

— А у Роджера разве была борода? — поинтересовалась Анетт, которая на них еще дулась и которая совершенно не обратила внимание на такую мелочь как борода какого-то там Короля Пиратов, когда они разглядывали листовки.

— Вроде была, — постаралась припомнить Михо, сама удивляясь тому, что ей почему-то запомнились исключительно Роджеровы усы.

— Папа тоже отращивал бороду, — вставил Луси.

— Но мама сказала, что ему не идет, — добавила сестренка.

— И он ее сбри-и-ил! — сказали те вместе и засмеялись.

В порту Логтауна долго стоять было небезопасно и в нынешние времена: там по-прежнему находился и активно функционировал крупный пост Морского Дозора. И хоть наши детишки скорее играли в пиратов, нежели являлись ими на самом деле, это дело не меняло, пираты есть пираты, их обязаны ловить.

Михо велела всем собраться на совещание, выловила за уши капитана с его непоседливой сестренкой и начала собрание:

— Надо определиться, куда плывем дальше, — решительно заявила она.

— А что, мы разве уже везде были? — почесал в затылке капитан. — Как-то быстро все кончилось…

— Все только начинается, — коварно блеснула глазками навигатор. — Но я же не могу решать одна за всех, вот я вас и спрашиваю, поворачиваем домой или едем дальше на Гранд Лайн?

— Г-гранд Л-лайн с-ст-траш-шный… — выдавила Канна и принялась грызть ногти.

— Поехали дальше, в чем проблема? — спросил Луси.

— В том, что там чертовски опасно! — пояснили ему.

— А-а… ну и ладно, — решил капитан, ковыряя в носу, — значит поехали.

— Голосуем, — сказала Михо. — Кто за то, чтобы отправиться на Гранд Лайн? — она провокаторски подняла вверх руку и обвела взглядом присутствующих.

Вся команда без исключения дружно подняла руки, некоторые даже две. Среди таковых были Элеонора и, как ни странно, Канна, руки которой подняли близнецы. Та хоть и сопротивлялась, но проголосовать ей пришлось.

— Единогласно, — с довольным видом заключила навигатор.

— Н-не-е-ет… — простонала Канна и начала хватать ртом воздух.

После того, как решение было принято окончательно и бесповоротно (к великому огорчению полуобморочной снайперши), осталось лишь выбрать способ, которым они дойдут до Гранд Лайн. Способов, собственно, было два: перемахнуть через Реверс Маунтин или пройти через Калм Белт, оба далеко небезопасные. Когда-то давным-давно их родители выбрали первый вариант лишь потому, что выбирать им не приходилось, так как их корабль «Гоинг Мерри» не был приспособлен для перехода через зону полного штиля. А вот у экипажа «Литтл Санни», способного идти на колесном ходу, выбор был и был он нелегким.

Сделан он был в основном благодаря Оливии, заявившей, что уже плавала через Калм Белт с отцом. Переход этот сопровождался красочными баталиями с морскими королями, которых Френки отстреливал из лазерной пушки, ракетных установок и прочего оборудования, некоторые аналоги которого есть и на «Литтл Санни», так что шансы благополучно миновать Калм Белт у них вполне хорошие, в то время как любая ошибка на стремительных потоках, несущихся по Реверс Маунтин, однозначно кончится кораблекрушением.

Юная баронесса не раз еще серьезно все обдумала, прикидывая и оценивая не только свои возможности, но и команды. Вдруг ей пришло в голову спросить дочку капитана Пиратов Сердца вот о чем:

— А как вы на подводной лодке через Калм Белт плавали? — поинтересовалась Михо.

— У нас эхолокация есть и еще такая прикольная «пищалка», которую Сяти с Шу смастерили, она морских чудищ отпугивает.

— Вот оно что, — протянула Михо и подумала, что им бы тоже не помешало обзавестись чем-нибудь подобным.

Михо еще долго натужно размышляла и советовалась с Оливией, демонстрировавшей ей разные технические новшества, сконструированные ее отцом для таких случаев. Она еще раз попросила команду проголосовать и получила подтверждение, что те согласны с намеченным маршрутом, и тут они почти вплотную подошли к мысу от которого начинался подъем в гору.

— Поворачиваем! Лево руля! — крикнула Михо Луси.

— Есть! — радостно отозвался капитан, которому наконец-то дали порулить (а то вредная Оливия постоянно узурпировала власть за штурвалом, когда его не отбирала у капитана Михо), хотя момент был весьма ответственным и в некотором роде бесповоротным.

«Литтл Санни» резко тряхнуло, качнуло из стороны в сторону и вытолкнуло в зону штиля. Ближайшие полчаса он неспешно сбавлял ход, пока совсем не остановился. Михо не торопилась. Выверив несколько раз направление, скомандовала переход на колесный ход. Болтающиеся безвольными тряпками паруса были убраны, колеса запущены, а дочь Френки в спешном порядке приводила в боевую готовность средства защиты от нападений морских монстров.

Оливия сразу после отхода из Логтауна трижды проверила всю экипировку, а также перечитала инструкцию и произвела пробный прогон самого мощного орудия «Литтл Санни» — гальюнной пушки «Трицератопс», дабы убедиться, что никаких сюрпризов больше не будет, но излишняя предосторожность не мешала, тем более, что она своими глазами видела то, что в этих местах обитает. Она взяла в помощницы Канну, которая, по идее, вообще-то должна была быть снайпером команды и которой все равно надо было чем-то заняться, чтобы отвлечься от волнений. Еске вызвался помогать сам, но больше мешал и таскался за Оливией хвостом, кидая в ее сторону влюбленные взгляды.

— На Гранд Лайн нам ведь понадобится лог пос вместо обычного компаса? — уточнила Анетт.

— Не волнуйся, у нас в достатке любые навигационные приборы, — махнула рукой Оливия.

— Ага, — сказала Михо и с некоторой долей хвастовства добавила: — А ученые Погодии как-то по секрету сказали моей маме, что вскоре изобретут прибор, который позволит путешествовать по Гранд Лайн без лог поса.

— И когда же это было? — иронично спросила Оливия.

— Кажется, сразу после моего рождения, а что? — похлопала глазками Михо.

— М-мой от-тец и т-то б-бы б-быст-трее его изоб-брел, — вставила Канна.

— Или мой, — усмехнулась Нико-Флам. — Видимо, ваши старички никуда не торопятся, витая на своем облаке. — И добавила: — А что, неплохая идея. Скажу отцу, пускай изобретет.

— Для этого сперва надо тонко изучить все погодные аномалии… — проворчала под нос Михо, видя, что ее мнение в данном вопросе не авторитетно даже для легко внушаемой Канны.

Однако отвлекаться на пустые споры было недосуг: они уже основательно зашли в опасную зону, где надо быть настороже. Всем без исключения, даже шаловливым и безалаберным детям Монки и самой старшей и хладнокровной в команде Оливии, которая уже имела опыт плавания в этих водах, было не по себе. А еще было одно малоприятное обстоятельство: они так и не поставили в известность родителей о своих рискованных планах.

Отсутствие ветра на Калм Белте, казалось, только усугубляло тревогу и позволяло обстановке дополнительно наэлектризовываться. Как нарочно, вскоре поле захода в зону полного штиля раздался звонок, от которого часть команды едва не подпрыгнула. Это была Нами, решившая проверить, как там ее дочурка и справляется ли она с обязанностями навигатора.

— Мам, ты только не волнуйся, — щебетала Михо в трубку, — но мы решили отправиться на Гранд Лайн.

— Что?!

— Ну да…

Нами немного пришла в чувство, взяла себя в руки и спросила как можно спокойнее:

— Ты собираешься вести корабль через Реверс Маунтин?

— Да не, дядя Френки поставил на «Санни» классное самоходное устройство. Так что мы решили идти через Калм Белт.

— Там же полно громадных чудищ! — схватилась за сердце Нами. — Михо, не дурите!

— Ну-у… — протянула Михо, — как бы это… в общем, мы уже там.

— О… — простонала Нами, потом велела чаще выходить на связь, даже если ничего не случится, и перезвонила своим накама.

* * *

— Френки! Какого лешего екая ты помог детям плыть на Гранд Лайн? — рявкнул в трубку Зоро, над ухом у которого на все лады стенала Ташиги.

— Да не волнуйся, все путем, — ответил киборг.

— Я сообщу Смокер-сану, дай сюда ден-ден муши! — бывшая дозорная вырывала несчастную улитку из рук благоверного.

— Ему-то зачем? — возмутился Зоро, забыв, что Френки все слышит.

— На Гранд Лайне полно не только бандитов, но и дозорных, — напомнила Ташиги. — Ты же не хочешь, чтобы наши сыновья попали к тем или другим? Я порошу Смокер-сана присмотреть за ними.

— Еще чего не хватало, — фыркнул Ророноа, отбирая улитку обратно. — Уж как-нибудь обойдемся, знаешь.

— Ророноа! Ты сейчас сам у меня за ними вплавь отправишься! — взвилась она грозно.

— Успокойся, женщина, — округлил тот единственный глаз (под которым и так красовался синяк, что чувствующий вину отец семейства позволил поставить супруге еще при более раннем выяснении отношений), уже представляя во всех красках, как та швыряет его в море. В гневе Ташиги и не такое могла: и пусть ей сильнейший мечник в бою был не по зубам, в семейной жизни она на него управу вполне находила.

В этот момент Френки подумал о том, что Робин весьма кстати укатила в археологическую экспедицию и не в курсе, что их дочь без присмотра болтается по всяким опасным морям с бандитами и дозорными.

* * *

— Луффи, — Нами, обзвонив некоторых накама, снова набрала номер капитана, она едва могла скрыть волнение. — Кажется, все зашло слишком далеко.

— Ничего удивительного, — усмехнулся тот. — Особенно учитывая то, чьи они дети.

— Но это слишком опасно! Ты и сам знаешь. — Она вздохнула: — Мы отправились туда будучи взрослыми и с определенным опытом мореплавания и то, вспомни, сколько раз мы чуть не погибли! А погода там меняется подчас просто непредсказуемо…

— Нами, а дочка твоя хороший навигатор, она справится? — перебил Луффи.

Нами на пару секунд серьезно задумалась и вдруг заявила вполне уверенно:

— Справится. Она же моя дочь, — добавила та не без гордости.

— Ну и ладно, — ответил Монки, — тогда можно не волноваться.

— Ты такой беспечный! — всплеснула руками женщина и отсоединилась. Она пока решила не сообщать эту новость Санджи и Усоппу, опасаясь за их тонкую душевную организацию.

Лотта смотрела на мужа с таким выражением лица, словно тоже собиралась отправить его вплавь за детьми прямо на Гранд Лайн, но в отличие от Зоро тот бы и двух метров не проплыл.

* * *

Итак, команда маленького отважного «львенка» спешит на Гранд Лайн, навстречу приключениям, узнавшие об их затее родители безумно волнуются, а самое опасное море ждет-не дождется новых героев, мечтающих покорить его. Пожелаем же им удачи и попутного ветра!

* * *

P.S.

В это время на одном из островов Гранд Лайн, в доме Цезаря Клауна, раздался звонок. Трубку снял мальчик лет десяти на вид, средней упитанности, и деловито осведомился, услышав голос звонившего: «Ну?» Выслушав донесение, довольно крякнул. Рядом газообразным облаком материализовался его отец.

— Кто звонил, Гай?

— Это мой информатор, — важно ответил мальчишка. — Отличная новость: отродья мугивар плывут сюда. Мы за все с ними поквитаемся!

— Сколько раз тебе говорить, не связывайся с ними, — тут же вышел из себя Цезарь и отвесил сынку смачный подзатыльник. — Тем более, что Король Пиратов — мой «старый друг», — Клаун коварно и желчно рассмеялся. Он еще не забыл, как бесцеремонно с ним обошлись мугивары, хотя прекрасно понимал, что перемены на тот момент в мире были неизбежны и кто знает, где бы он сейчас оказался, если бы не эти выскочки: горбатился бы на сильных мира сего, сидел бы в Импел Дауне или вовсе был уничтожен. Однако непомерное самолюбие Цезаря просто не позволяло ему этого признать, не говоря уже о том, чтобы сказать нынешнему Королю Пиратов спасибо.

Пока папаша витал в своих размышлениях, сын последовательно и методично, как и положено сыну настоящего ученого, излагал все, что о нем думает.

— ...Ты просто трус! И от тебя люди шарахаются. Ребята со мной не хотят дружить, а еще из-за тебя соседи постоянно службу газа вызывают! Это унизительно, знаешь ли!

— Ладно сынок, не кипятись, — вдруг примирительно сказал Цезарь и потрепал мальчика по макушке. — Если к нам заявятся детишки мугивар, я, так и быть, разрешу тебе немного с ними «поиграть», — и он рассмеялся еще более жутко, чем обычно.

* * *

Прошел почти день во время путешествия через зону полного штиля. Ничего странного или опасного пока не происходило. Морские короли словно бы не замечали малыша «Санни», считая такую букашку недостойной своего внимания. Пару раз голова морского чудища высовывалась вдалеке над поверхностью воды и ныряла снова, доводя несчастную глазастую Канну до полной трясучки во всем теле. Оливия и другие члены экипажа были настороже. Решено было дежурить сменами по нескольку человек за раз и меняться каждые четыре часа, чтобы ничего не проморгать. Канна же заявила, что и вовсе будет бдеть неотлучно, все равно в такой обстановке она не уснет.

Нико-Флам буквально не отходила от пушки и напряженно размышляла о подобных странностях. Их с отцом появление монстры игнорировать никак не собирались, а тут тишь да гладь. Еще у нее последнее время постоянно было странное ощущение, что за ними следят. Она действительно не исключала такой вероятности, относя это, в том числе, и к возможным проискам кого-то из родителей, во всяком случае ей хотелось в это верить.

Итак, самостоятельное путешествие «львенка» по опасной зоне проходило на удивление спокойно, и это было подозрительно. Никаких признаков готовящегося нападения не было, лишь изредка на воде появлялись огромные пузыри, свидетельствующие о том, что под водой, возможно, что-то происходит, но и только.

* * *

Сяти, Пенгвин и Шу работали как проклятые. Вместе с остальной командой под громкие вопли волнующегося за сынка Бепо они заставляли подводную лодку вилять подобно взбесившейся треске и рассылали под водой в радиусе километра от корабля детишек особый сигнал, который так не нравился морским королям. Несколько раз особо наглые особи подбирались слишком близко, тогда Пиратам Сердца приходилось запускать в них специальную оглушающую торпеду, после которой дезориентированный монстр уходил обратно на самое дно. И так все время до выхода из зоны полного штиля.

Дети, смирившиеся с безветрием, слегка приуныли. Но вдруг Михо разглядела с подзорную трубу, как море вдалеке начинает активно колыхаться, а через час все ощутили слабое дуновение ветерка. Калм Белт кончался, начинался Гранд Лайн с его непредсказуемыми опасностями и причудами. Команда тут же оживилась.

Поскольку детишки зашли на Гранд Лайн не через Реверс Маунтин, то маяка, хранимого Крокусом, они, что естественно, не увидели. Честно говоря, они даже пока точно не знали, где находятся. Их задачей было окончательно выйти из безветренной зоны и поймать подходящее течение. День тянулся бесконечно долго и вяло. Достаточного для поднятия парусов ветра все еще не было, когда впереди замаячила земля.

По имеющейся (довольно подержанной) карте Гранд Лайна, стратегически приобретенной Михо у торговца всякой всячиной в Логтауне, выходило, что это, скорее всего, один из пограничных островов у Калм Белта со странным названием Синяя Свинья. Там же стояла не менее странная, чем название пометка в виде прочерка в скобках. Аналогичные метки имелись у некоторых островов, но вместо прочерка в скобках указывались различные цифры. Михо догадывалась, что это время зарядки лог поса в днях или что-то вроде.

Она достала прибор и начала наблюдать, однако стрелка незаряженного нигде ранее лог поса только бестолково колебалась, вертясь, как ей вздумается, видимо, реагируя на места наибольшей магнитной активности, имеющиеся в округе. Было совершенно ясно, что сперва его требуется зарядить да хоть на первом попавшемся острове. Или взять один из этернал посов, имевшихся в их коллекции и двигать в указанном им направлении.

Если быть точнее, под штурвалом «Литтл Санни» располагалась весьма интересная приборная доска, на которой находились несколько разных лог посов, в том числе и тройной, применяемый для навигации в Новом Мире, а также небольшая коллекция этернал посов, которые удалось собрать Френки. Были среди них и указывающий путь на остров Драм, на Алабасту и Ватер Севен. Далее следовал ряд пустых ячеек для новых пополнений. И первым, причем очень важным, вложением стал предмет, добытый Михо на Сиропе.

Еще до покорения Рафтеля Усопп исполнил свою давнюю мечту: он уговорил Луффи отправиться посетить Эльбаф. После он рассказывал о нем столь необычные вещи, что было сложно понять, где правда, а где вымысел. Снайпер так восхищался этим местом, что непременно советовал его посетить. Пользуясь случаем, хитренькая Михо умудрилась выпросить у него этернал пос, которым тот дорожил как реликвией. Так что теперь тот стал новым украшением приборной доски, которая герметично закрывалась защитной дверцей, подобно сейфу.

— Если мы не успеем настроить лог пос или собьемся с курса, мы всегда сможем повернуть на один из известных нам островов, — сказала Михо. — Можем посетить места, где уже бывали наши родители, а можем открыть новые, свои собственные.

— Здорово! — сказали все остальные.

— Техника нынче рулит, — усмехнулся Сяти, наблюдая в перископ за объектом. — Теперь любые сопляки могут смело бороздить по Гранд Лайну.

— Главное, чтобы в Новый Мир пока не лезли, — сказал сзади капитан, невольно заставив того вздрогнуть.

* * *

«Литтл Санни» вплотную подошел к острову. Оливия велела рулевому немного притормозить. Михо вручила близнецам лот и велела промерить глубину, дабы не сесть на мель. Поскольку это был первый остров Гранд Лайна, который ребятам посчастливилось видеть в данном путешествии, разумнее было бы сперва навести о нем справки. Однако ничего подходящего не нашлось даже в самом новейшем справочнике по островам и населенным пунктам Гранд Лайна, издании дополненном и переработанном, также стратегически запасенном юной баронессой вместе с некоторыми картами. Оливия решила попробовать узнать что-либо у отца.

— Остров Синей Свиньи? Никогда о таком не слышал, — признался Френки.

Позже оказалось, что никто из родителей наших путешественников такого не знал. Ло, которого также заинтересовал аналогичный вопрос, по своим связям кое-как выяснил, что через этот остров когда-то пролегал маршрут, которым двигалась к Сабаоди команда Джеверли Бонни, но это все, что удалось выяснить.

— Обычный весенний остров. Здесь даже очень мило, — рапортовала матери Михо. — Да-да, я все отмечу в судовом журнале.

— Ах, весна! Она всегда так прекрасна! Прекраснее только ты, моя милая Оливия, — завел Еске свою пластинку. Он успел уже где-то надрать букет цветов и сунуть ей в руки: — Ну, поцелуй же меня, моя прекрасная леди, прямо под этой цветущей сливой! — с этими словами он подался вперед к девушке, подтягиваясь на носочках, и в следующий момент успешно поцеловался с книжкой. Но Еске это не остановило, он пристроился за возлюбленной хвостом и начал на ходу наигрывать какой-то вполне симпатичный романс.

* * *

Пока детишки осматривались на весеннем острове, мимо проходил корабль дозорных, который Пираты Сердца благополучно ограбили, забрав провиант и все самое ценное.

— Зачем только надо было с ними связываться? Если они вызвали подкрепление, то наши дети окажутся в опасности, — ругался Бепо и тряс Сяти вместе с его старшеньким за воротник. Ло, который только что вернулся с тайной разведки по острову, был полностью с ним согласен.

— Вас одних ни на минуту оставить нельзя, — мрачно заметил капитан. — Если дозорные вызвали подкрепление, тогда отвлечем внимание на себя.

Однако пока было тихо, ни одного корабля Дозора не было больше замечено, а Пираты Сердца, едва не засветившись во время стычки с дозорными, в буквальном смысле залегли на дно.

На субмарине сразу после этого случилось интересное: Трафальгару Ло перезвонила сама Джеверли Бонни. Как и у кого та вызнала его номер ден-ден муши, об этом док предпочитал не думать, но подозревал Кида. Пофлиртовав немного для порядка с Хирургом Смерти и узнав, что его интересовал маршрут ее команды в начале Гранд Лайна, та сказала, что на Синей Свинье бесполезно ждать зарядки лог поса. У острова был один недостаток: его магнитное поле «какое-то левое», как выразилась Бонни, то есть такое, что лог пос на нем вообще не заряжается. Попавшим на этот остров следует сразу брать этернал пос до ближайшего пункта и не тратить там попусту время. К сожалению, она забыла упомянуть еще кое-что очень важное, что так или иначе проливало свет на загадку названия острова.

* * *

Дети пробыли на острове совсем недолго. Никаких людских поселений там не было, впрочем, как и подходящих для сбора фруктов или ягод. Они собирались запастись питьевой водой и плыть дальше, но внезапно были увлечены другим интересным занятием: на острове ими был замечен целый выводок шустрых поросят необычного синеватого цвета, на которых мальчишки тут же решили поохотиться.

Луси с Элеонорой (которая, конечно же, увязалась за братиком), отделившись от братьев Ророноа, долго наблюдали за чудными синими свинками и, тихонько проследовав за ними, обнаружили источник со странного цвета водой. Вокруг росли ярко-синие ягоды, которыми свинки охотно лакомились. Брат и сестра Ди Монки, рассудив, что раз те их едят, значит и им можно, решили попробовать. Ягоды были сочные, немного странноватые на вкус, но сладкие, так что детишки с удовольствием слопали их целую кучу.

Луси и Элеонора набрали ягод еще и с собой, но умяли почти все по дороге к лагерю. Поначалу все было прекрасно, но потом обоих Монки одолела несвойственные им вялость и потеря аппетита, после чего они вдруг начали покрываться сыпью и волдырями, а их кожа — приобретать синеватый оттенок.

У Элеоноры в руке оставалась последняя веточка с ягодой, Анетт тут же заметила, взяла ее и побежала на корабль искать в справочнике. Когда она как раз вытаскивала здоровенную книгу из шкафа, раздался звонок.

— Лапушка! — это был Санджи. — Ты уже собираешься домой?

— Э-э-э… — Анетт была застигнута врасплох. — Пока нет, папочка. Извини, у меня важное дело.

— Какое, моя пышечка?

— Ну тут Луси и его сестра съели каких-то ягод… — начала объяснять она. — Я пытаюсь найти их в справочнике.

— Что за ягоды? — заинтересовался Санджи.

— Ну такие довольно крупные, синие, сочные, немного бугристые, — она поковыряла ягоду пальцем.

— Кислые?

— Довольно сладкие, — Анетт с опасением лизнула кончик пальца. — Листья темно-зеленые, треугольные и гладкие…

— Похоже на пупырчатую синявку, — сказал отец. — Она, в принципе, не ядовита, но ее в основном для изготовления красителей используют.

Анетт открыла справочник на «синявке пупырчатой», картинка с изображением ягоды оказалась идентичной.

— Точно, папочка, это она!

— И где же вы умудрились ее раздобыть? — спросил Санджи, радуясь любознательности дочери. — Она ведь только на островах первой половины Гранд Лайна растет.

— Ну тут, на острове, нашли, — сказала Анетт без задней мысли.

— Что значит, тут, на острове?! — не понял Санджи. — Вы же не на Гранд Лайн уплыли?!

— Ну-у-у… да… — ответила младшая Винсмок и втянула голову в плечи, до нее только что дошло, что она сболтнула лишнего и сейчас папа начнет сходить с ума, как всегда делает, когда сильно беспокоится.

На том конце провода послышались громкие возгласы родителя, требующего срочно возвращаться, то есть подождать, пока он сам за ней приедет и прочее в том же духе. Анетт даже начала опасаться, что ее и вправду загонят домой, а ей так хотелось еще попутешествовать и повидать мир! Трубку перехватила Жанетт.

— Алло, это мама. Доченька, у тебя все в порядке?

— Все хорошо, мамочка, — заверила та.

— Не волнуйся, путешествуй себе спокойно, а я сейчас приведу папу в чувство.

Потом из ден-ден муши раздались крики отчаяния и нечто похожее на звон разбившейся тарелки, после связь прервалась. Анетт с облегчением выдохнула, вспомнила о важном деле и понеслась обратно, не забыв прихватить ден-ден муши.

Амико тут же изъяла у нее аппарат и начала соединяться с «Полярным Хирургом».

— Ну как они? — спросила Анетт, обеспокоено разглядывая посиневших накама.

— Помирать вроде не собираются, но выглядят не очень, — сказала Михо, шмыгая носом.

— Только бы все обошлось.

В это время Трафальгар Ло пытался уточнить, какие все-таки у детей симптомы. Амико объясняла как могла. По ее виду не было особенно заметно, что она вообще воспринимает ситуацию всерьез.

— Что за ягоды? Ну не знаю… Синенькие какие-то…

— Синявка пупырчатая, — подсказала Анетт. Амико повторила, после чего выслушала от отца целый список рекомендаций.

— Много они съели? — спросил Трафальгар.

— Много… много ягод… — пробормотала полуобморочная Элеонора и закатила глазки, слегка подергиваясь от судорог.

Тут у юной баронессы кончилось терпение, она, позабыв о манерах, выхватила улитку у Амико, довольно грубо ее оттолкнув, и заорала:

— Господин Трафальгар, скажите, что надо сделать и я сделаю! Элеоноре, кажется, совсем плохо!

Ло терпеливо повторил, понимая, что это будет не лишнее. Требовалось провести очищение организма двумя средствами поочередно и уже после обработать сыпь. Коко как раз притащил ящик с медикаментами, там Михо без особого труда отыскала нужные средства, которые Хирург Смерти педантично подписал.

— Еще давайте им больше питья, желательно кислого.

— У нас еще остался мандариновый сок, — сказала Михо.

— Отлично, подойдет.

Ло что-то еще вещал, Михо кивала, хотя собеседник этого и не видел.

— Эй, Михо-я, — было слышно, как док усмехается, — оставь и моей дочке немного работы. Пусть сыпь обрабатывает, нечего ей прохлаждаться. И еще внимательно наблюдайте за больными ближайшие пару часов, сразу звоните, если синюшность хоть сколько усилится или им станет хуже.

— Хорошо! — выпалила Михо и поспешила выполнить все предписания.

Только Михо развела лекарство, как Амико тут же влезла.

— Погоди, это я тут доктор, — с этими словами она взялась за склянки с медикаментами и тут же чуть не перепутала средства для наружного и внутреннего применения, выслушала, что юная баронесса о ней думает, получила в руки вату и бутыль с раствором и вынуждена была обрабатывать Луси, пока Михо отпаивала Элеонору и скрежетала зубами. — Ладно-ладно, чего ты так разозлилась?

— Это тебе не шутки! — рявкнула перенервничавшая девочка так, что даже стоящие позади Анетт и Канна подпрыгнули от неожиданности. — И вообще, делай, что тебе отец велел!

Мадемуазель Винсмок переглянулась с дочерью Усоппа и поспешила организовать питье, Канна стала перетаскивать постель для пострадавших, им сейчас лучше всего было находиться прямо на открытом воздухе. Еске и Оливия куда-то запропали, а близнецы, до этого охотившиеся вместе с капитаном, вновь заплутали в свое удовольствие.

К счастью, все, действительно, обошлось. Уже через час после приема лекарств брат и сестра начали приобретать нормальный цвет кожи, а к вечеру полностью оклемались. Сыпь, правда, еще день-другой чесалась, но это пустяки.

— Почему свиньи едят эти ягоды и ничего? — дулся очухавшийся Луси.

— Они, наверное, привычные, — пожимала плечами Михо. — Они же всю жизнь на этом острове живут. Хотя они тоже синие, но непохоже, чтобы они страдали, — задумалась она.

— Все равно так нечестно!

— Кстати, — обратилась баронесса к остальным, — доктор Трафальгар не рекомендовал пополнять здесь запасы пресной воды. Она может быть насыщена вредными веществами, которые впитывают ягоды.

— А почему на весеннем острове вообще растут ягоды? — вдруг спросила Оливия. — Это природная аномалия? Все остальное здесь только цветет.

— Может, это ранний сорт? — предположила Анетт.

— В любом случае, не стоит тянуть в рот все, что видишь.

* * *

— Прекрасно, они справились сами, — сказал Трафальгар.

— А если бы нет? — спросил Бепо, который ужасно волновался, хоть и не его сынок пострадал.

— Если бы детям Монки стало хуже, я, разумеется, занялся бы ими сам, — ответил капитан. — Хотя это бы безнадежно испортило весь педагогический эксперимент, — добавил он, довольно потягиваясь.

Бепо отправился делиться впечатлениями с остальными, ворча по дороге, что у них самый необычный пиратский капитан и бурча под нос «тоже мне, педагог-экспериментатор». Тем временем детишки готовились к отплытию и даже не подозревали, что давно уже стали объектом наблюдения не только бдительных папаш из Пиратов Сердца, но и кое-кого еще.

* * *

— Они причалили к острову Синей Свиньи, это совсем рядом, — деловито сказал Гай. — Я отправлюсь туда и устрою им теплый прием!

— Не спеши сынок, они и без тебя там найдут неприятности. Я там как-то химические опыты проводил, — пояснил Цезарь, предаваясь приятным воспоминаниям.

— Это поэтому свиньи на острове действительно стали синими? — подозрительно уточнил отпрыск.

— Чистое совпадение, — замахал руками Цезарь с совершенно невинным видом.

Гай вывел из ангара мини-дирижабль, деловито проверил экипировку и управление, затем сел в него и отправился в погоню за детьми мугивар. Только лишь летательный аппарат воспарил над поверхностью моря, раздался оглушительный взрыв и всплеск. Цезарь выглянул в окно. Гай плавал среди обрывков и обломков, вывалившись из гондолы. Ему повезло, что авария произошла всего в нескольких метрах над водой.

— Я же говорил, сынок, — крикнул он из окна, — не надо было заправлять его водородом, он слишком взрывоопасен! — И добавил уже про себя: — Хотя, какая разница, последний баллон гелия я все равно истратил вчера для эксперимента. — И снова крикнул Гаю: — Придется тебе самому выбираться, ты же помнишь, что папа плавать не умеет!

Тут появились несколько созданных Цезарем гигантов и принялись вытаскивать на берег остатки агрегата. Мокрый и злой Гай вылез следом.

— Так, значит… — сказал он, глядя как расторопные гиганты уже тащат запчасти и инструмент.

* * *

Оливия, особенно после случая с ягодами, каждый день продолжала ненавязчиво, но планомерно пилить капитана на предмет его обязанностей, сдабривая поучения своими мрачноватыми шутками, ведь от его решений зависела жизнь экипажа. Тот не думал, что все так серьезно. От Михо в этом плане помощи стало несоизмеримо меньше, так как на нее сейчас легла нелегкая задача вести корабль по опасным и непредсказуемым просторам Гранд Лайна. Та только и делала, что наблюдала за погодой и занималась бесконечными подсчетами.

Поскольку лог посы так и не были заряжены, Михо решила попасть на ближайший по карте остров, пользуясь техническими расчетами, и там зарядиться, если получится, а нет, так они возьмут курс на один из известных пунктов. Подумав, что последнее всегда успеется, она решила никуда не торопиться, а пробовать Гранд Лайн не спеша и «по-научному».

* * *

К концу второго дня пути от острова Синей Свиньи заметно похолодало. Море быстро темнело, начинали поддувать ощутимо зябкие ветра. Небо набухло несерьезными, но противными тучками с мелким моросящим дождиком. Анетт заварила чай покрепче и сделала горячие сырные бутерброды. Оливия смогла слегка удивить ее, отказавшись от чая. Та достала пачку уже помолотого кофе, турку и начала варить ароматный, но совершенно невкусный и горький, по мнению любого нормального ребенка, напиток, к которому слегка пристрастилась, глядя на мать. Он отлично бодрил, что особенно хорошо помогало в такую погоду.

У Михо, которая так и не расставалась с картой, не оставалось сомнений, что они вошли в климатическую зону осеннего острова, а таковой в ближайшем десятке квадратов имелся только один — Меланхолия.

— И погода не ахти, и у острова название соответствующее, — пробурчала баронесса, отложив карту в сторону и разжевывая тянущийся нитями горячий сыр.

— Что за остров? — спросила Оливия.

— Да странное что-то, — буркнула Михо. — Остров вроде как необитаемый, но на старой карте есть пометка торгового пункта. Чем и с кем можно торговать на необитаемом острове?

— Может, там сбывают награбленное? — предположила Нико-Флам. — Или торгуют живым товаром. Или даже спекулируют человеческим мясом.

— Уж-жас! Д-дав-вайт-те н-не п-поед-дем т-туд-да! — тут же отреагировала Канна, побледнев как полотно.

— Бабушка надвое сказала, — скептически фыркнула Михо.

— Да чего там думать, на месте и разберемся, — как обычно заверил капитан, предпочитающий во всем исключительно практический подход.

* * *

Остров не представлял из себя ничего особенного. От берега вглубь уходил все сгущающийся лес, а слегка пожелтевшая трава становилась все выше и выше. На земле и в воздухе было несколько сыровато. Погода была не самой приятной для прогулок, но вполне сносной. Михо, Анетт и Оливия отправились вперед, никого не дожидаясь. Канна добровольно уступила свое место в дружеском девичьем трио Нико-Флам, потому как до смерти боялась сходить на берег такого подозрительного, потенциально опасного острова. В такие моменты ее отец бы посетовал на то, что у него разыгралась болезнь под названием «я-не-могу-сойти-на-берег», но Канна предусмотрительно о подобном не заикалась: Амико всегда была начеку. Еще и лечить начнет, чего доброго!

Девочки не планировали далеко уходить, но захватили с собой по фляге с водой, паре бутербродов и яблоку. Анетт нацепила для красоты еще и дамскую сумочку, которую купила в Логтауне и которую все никак не представлялось случая «выгулять». Когда товарищи попытались их догнать, девчонок и след простыл. В лесу было как-то неестественно тихо, а на зов никто не откликался.

— Уж-жас! Уж-жас! — металась Канна. — Я з-зн-нал-ла, ч-чт-то в-все п-плох-хо к-конч-чит-тся!

* * *

Чуть ранее, когда Михо, Анетт и Оливия мирно беседовали и брели по сырой траве, не подозревавших ничего плохого девочек внезапно обступила группа бандитов. Те и пикнуть не успели, как были пойманы. Оливия, правда, исхитрилась врезать одному электрошокером, но это не помогло. Более того, Нико-Флам получила в ответ увесистую оплеуху и была больно схвачена за волосы.

Разбойники притащили пленниц в свой лагерь и, прежде чем бросить тех в клетку, тщательно изучили добычу. Этим занимался специально назначенный человек, который оценивал качество товара. Их по одной самым беспардонным образом ощупали и заставили показать зубы. После чего оттащили в место временного узилища.

Оливия потирала голову, расценивая потерю пары волосинок как несущественную, Михо металась по клетке, судорожно соображая, что же делать.

— Что-то подозрительно тщательно они нас изучали, — задумчиво сказала Оливия, с угрюмым видом попинав прутья клетки.

— Они так придирчиво оценивали наш внешний вид, чтобы подороже продать, — не сомневалась Михо.

— Ну да, — кивнула Нико-Флам, — каким-нибудь извращенцам, которые любят маленьких хорошеньких девочек.

— Что?! Какой ужас! Я к такому еще не готова! — запаниковала Михо.

— Если повезет, окажемся вместе в гареме у какого-нибудь шейха, — мрачно и невозмутимо пошутила Оливия.

Не успела Михо толком оценить шутку, как надсмотрщики приволокли отчаянно упирающуюся Анетт, которая изо всех сил пыталась сбежать, так что была притащена с некоторым опозданием. Главный оценил ее как «так себе, но сойдет» и велел было бросить в клетку к остальным, но тут, держась за поясницу, приперся какой-то древний старик, к которому все общались мистер Кук, и заявил, что ему срочно требуется помощник на кухне. Не слушая никаких возражений от главного надзирателя, он безошибочно схватил за шкирку Анетт и потащил в свое логово — такой же старый и закопченный, как он сам, камбуз на корабле работорговцев, что стоял как раз неподалеку. Там старый ворчун тут же взял девчушку в оборот и начал нещадно понукать, мол, «делай то», «делай это».

Поначалу Анетт думала лишь о том, что работа, возможно, не сильно хуже сидения в клетке и помогает отвлечься даже в такой сложной ситуации, но стоило ей попытаться разговорить мистера Кука, чтобы узнать, что все-таки ожидает ее и девочек, как тот буркнул как нечто само собой разумеющееся то, что и предполагала Оливия. Анетт была в ужасе не меньше, чем Михо, но поужасаться в свое удовольствие и оценить свое положение как более благоприятное ей не дали: пришлось срочно мыть посуду, чистить картошку, бегать в трюм за продуктами, таскать кастрюли и прочее. И разумеется, мистер Кук сразу предупредил девочку, чтобы не вздумала сбегать, если не хочет, чтобы у ее подруг были проблемы.

Поскольку исчезли не близнецы и не Луси или его сестренка, а наиболее ответственные члены команды, Канна настояла отправляться на поиски немедленно, как только накама хватились девчонок: самая старшая и серьезная среди них Оливия и прекрасно ориентирующаяся на местности Михо просто не могли вот так взять и заблудиться, с ними точно что-то случилось, и об этом юной снайперше вовсю сигналила интуиция. Еске, услышав предположение о том, что с его возлюбленной что-то могло случиться, тут же разволновался и рванул первым. Близнецы, медбригада, капитан с его вертлявой и шустрой сестренкой тоже не отстали. Да что там, сама Канна, волнуясь за подруг, неслась как ошпаренная в первых рядах.

Вскоре команда оказалась примерно на том же месте, что и захваченные в плен девочки, когда тех схватили. Босс резко притормозил, внимательно принюхиваясь. Помимо почти улетучившегося запаха накама, он чуял засаду. Точнее, то была не засада, а дежурные работорговцы в дозоре. Было их не так чтобы много, но они являлись взрослыми и опасными пиратами в отличие от наших любителей приключений. После того, как Босс подал остальным знак, все тихонько просеменили к нему, посовещались и, разделившись на два отряда, очень осторожно пошли на разведку в обход дозорных.

К счастью наших героев команда работорговцев была неполной. Глава банды и большая часть его подельников отбыли на соседние острова, чтобы сбыть живой товар, отловленный во время предыдущего рейда. Запасной корабль, на котором обычно перевозили припасы, носивший гордое название «Крокодил», стоял сейчас у берегов Меланхолии, дожидаясь возвращения «Акульего зуба» с его капитаном, со своим собственным и с их ребятами. Помимо дряхлого ревматического кока на стоянке наблюдалось от силы человек пять-шесть, причем не самых крепких бойцов. Видимо, сторожить старичка «Крокодила» оставили самых малопригодных.

* * *

Тем временем дело шло к вечеру, погода становилась все мрачнее, поминутно грозясь разразиться затяжным дождем. Анетт было грех жаловаться. Она трудилась в поте лица у плиты, где было тепло и даже жарко, а вот Оливия и Михо мерзли в клетке, ощущая все прелести вечерней погоды осеннего острова. В их узилище было так тесно, что даже детям негде было толком размяться, чтобы согреться.

Как было ни тяжело и мучительно ждать, глядя на страдания несчастных накама, но спасательному отряду пришлось дожидаться наступления сумерек. Их преимущество было во внезапности, скрытности, а также слабой надежде на то, что взрослые бандиты недооценят юных путешественников.

За работой Анетт не заметила, как пролетело время. Бегая в очередной раз за какой-то мелочью, высунулась наружу, поежившись от пронизывающего ветра. С ужасом осознав, что девочки сейчас сидят в таком холоде, вернулась на кухню и вцепилась в старика как клещ, упрашивая пустить пленниц погреться, обещая, что они не сбегут, честное слово. Тот только от нее отмахнулся, а когда та не успокоилась, еще и накричал. Тут Анетт взяла и заревела да так пронзительно и жалостливо, что старика передернуло.

— Эй, малявка, молчи лучше, пока не прибил, — пригрозил дедок, которого не могло ничто разжалобить, даже круглые, полные слез глаза маленькой девочки. Этот старый, перепорченный жизнью пират замахнулся, чтобы врезать оплеуху ребенку, но тут Анетт пролепетала сквозь рыдания:

— Злой вы, дяденька. Вот дедушка Зефф на что суровый повар, но даже он помощников не бьет. Как вам не стыдно!

— Что? — остановился тот на полпути.

— Если вы меня ударите, дедушка Зефф вам такого не простит, — заверила мадемуазель Винсмок. Она поморгала глазками и добавила: — А про то, что сделает с вами мой папа, я даже говорить не хочу.

Мало ли что эта малявка могла насочинять, но кок на всякий случай поинтересовался кто у нее папа и уж не Красную Ногу ли она имеет в виду, говоря «дедушка Зефф».

Подтвердив опасения насчет первого и услышав, что отец девочки — один из команды мугивар, старикан пошел рябью. Мало того, что с Красной Ногой ему уже не посчастливилось встречаться в молодости, а тут еще и это. Однако пират взял себя в руки, полагая, что девчонка наплела ему с три короба.

— Ну и чем же ты докажешь? — усмехнулся старик.

По счастливой случайности у Анетт оказалась в сумочке фотография, на которой была запечатлена лично она вместе с родителями и с обоими своими дедушками, сделанная пару лет назад в «Барати». Сумочку у нее, правда, отобрали, но кок не поленился и притащил валявшуюся на берегу вещь. Уж больно его заинтриговало.

Недовольно потирая ноющую поясницу, старик бросил сумку Анетт, та выудила из потайного кармашка небольшое семейное фото и протянула ему. Помимо стоявшей перед ним девчонки и симпатичной женщины с неизвестным пожилым человеком с фотографии на него глядели два знаменитых пирата: Красная Нога и Черная. Зефф, конечно, изрядно постарел и подурнел, но был более чем узнаваем.

— Вот оно как, — крякнул кок.

Бесспорно, пленники были ценными, но это был именно тот случай, когда лучше не связываться. У данных пиратов не было личных счетов с мугиварами и иметь их не стоило в принципе. Однако дед знал, что его более молодые и менее умные подельники так просто отпустить детей не согласятся. Так же он совершенно не был уверен в адекватности решения любого из капитанов, которые должны в скором времени вернуться.

Старик еще был полон сомнений, он уставился на вопросительно и умоляюще глядящую на него девочку и проворчал:

— Ладно, что-нибудь придумаем. И откуда только вы, шпана, свалились на мою голову?

— Мы приплыли из Ист-Блю, — просветила Анетт, пытаясь поддержать беседу.

— Из самого мирного из всех морей, покорять Гранд Лайн, — ухмыльнулся дед. — Мы тоже были молодыми да дерзкими, тоже хотели покорить это море. Притащились сюда с нашим капитаном и еще несколькими ребятами из Саус-Блю, теперь вот людьми торгуем, как последние негодяи, — он сплюнул с досады. — Условия собачьи и никаких тебе легендарных сокровищ. Сказки это все, зря вы сюда лезли.

— А мы не за сокровищами, — похлопала глазками Анетт. — Мы путешествуем и приключения ищем. — Она призадумалась и добавила: — Нет, ну если сокровища попадутся, то было бы здорово…

— Приключения?! Щенки! Валить вам надо отсюда подобру-поздорову, а не приключения искать! — рявкнул кок, Анетт вся съежилась. — А-а, — махнул он рукой, — буду я с вами сюсюкаться, — он захрипел, прокашлялся и продолжил: — Все только о Гол Ди Роджере раньше и говорили, потом о Мугиваре… А вот наш капитан, хоть и не известный, а дал бы фору им всем. До сих пор настоящий отморозок, хоть уже и седой весь, почти как я. Никого не жалеет: ни стариков, ни женщин, ни детей. Да что там, родного сына не пожалел. Бросил еще мальчишкой посреди Гранд Лайна.

— И что с ним стало? — боязливо поинтересовалась Анетт.

— Кто же знает? Сгинул наверное.

Михо и Оливия в это время отчаянно мерзли. Старик велел отнести им ужин, а сам спокойно пораскинул мозгами и придумал отличный план. Когда Анетт вернулась на кухню, кок уже готовил особый «глинтвейн» из горячего вина, рома и кое-чего еще. Его расчет был верным: продрогнувшие подельники не откажутся от кружечки горячего и хмельного напитка, расслабятся и потеряют бдительность или даже уснут. Тогда у детишек будет шанс успешно сбежать, а он потом торжественно пообещает сообщникам, что не расскажет капитанам об их проколе, тем паче, что они ничего не знают о том, что здесь произошло в их отсутствие. Ну а сбежавшие детишки — не велика потеря, так что все об этом вскоре забудут.

— Вот, отнеси это ребятам, — проворчал старик, суя Анетт поднос с кружками. — Смотри, не урони! — прикрикнул он вдогонку.

Анетт было страшно разносить выпивку разбойникам, но она справилась. И даже не пролила по дороге ни капли. Угощение мужчинам понравилось, и они начали требовать еще. Анетт примчалась обратно к мистеру Куку, тот кивнул и разлил новые порции. После третьей ходки с подносом мадемуазель Винсмок заметила, что пираты пришли в крайне благоприятное расположение духа. Когда же она вернулась на кухню и сообщила о том хозяину, тот как-то странно на нее посмотрел и изрек:

— Ну вот вам и подходящий момент.

Анетт не верила своим ушам. Она только кинула «спасибо» и помчалась, впрочем, не забывая об осторожности. В это время к клетке подкрался и спасательный отряд. Ребята уже пытались потихонечку взломать замок, пока некоторые члены банды задремали, но тут один из наиболее бдительных их засек. Пират, не долго думая, выхватил довольно внушительных размеров нож и начал надвигаться на детишек.

Еске вылез вперед, взял трость наизготовку и бесстрашно кинулся на взрослого разбойника. Близнецы не отстали: обнажив мечи, те пошли в атаку на его подельника, вскочившего следом. Капитан и его сестренка в это время активно отвлекали третьего. Долго изнывавшая от скуки на одном месте Элеонора носилась кругами во всю прыть и громко вопила, сводя с ума бандитов. Сидевшие в клетке девчонки взирали на это с ужасом и восторгом. Ну а Еске своей смелостью, безрассудством и техникой боя (чего от музыканта, на первый взгляд, ожидать как-то не приходилось) смог удивить даже Оливию.

— Не знала, что ты так умеешь, — сказала она, когда тот помогал ей выбраться из клетки, отпихивая ботинком поверженного врага.

— Я же сын революционеров. Я могу постоять за себя и защитить тебя, моя прекрасная леди!

— Вот как.

— А еще я умею вышивать крестиком и неплохо штопаю одежду, — признался он.

— Ух ты! Зашьешь мне штаны? — тут же отреагировал где-то сзади Луси.

В это время Амико и Босс, не придерживаясь никаких общих планов, прокрались на корабль неприятеля, еще не зная, что Анетт оттуда уже ушла. Они, явно воображая себя эдакими ниндзя, старались двигаться бесшумно, шныряя по всему кораблю, пока не прокрались в капитанскую каюту. Вообще-то там было заперто, но Босс показал чудеса работы коготками, вызывая у подруги неподдельное восхищение. В капитанских закромах ничего интересного не было, — кругом валялось одно старье и всякий хлам: несколько пустых бутылок, кое-что из одежды, карты, видавший виды секстант и барахлящий от времени компас, который на Гранд Лайне все равно был без надобности, а также письменные принадлежности, совершенно потемневшая табакерка и стопки каких-то бумаг, видимо, содержащих учет расходов. Все это они смогли рассмотреть благодаря закопченной масляной лампе, которую Амико кое-как зажгла под бурные протесты Босса.

— Да ладно тебе, — махнула та рукой. — Никто нас здесь не увидит. Все сейчас на берегу разбираются. А нам не помешает… — она задумалась над тем, что же им сейчас не помешает и решила: — Нам не помешает секретная вражеская информация!

— Какая информация?! Мы сюда за Анетт пришли! — схватился за голову Босс.

— Одно другому не мешает, — пожала плечами Трафальгар-младшая. — Так, посмотрим, а что у нас здесь? — она подергала ящик стола, но тот не открылся. — Ломай! — велела она Коко, ничуть не сомневаясь.

Босс вздохнул и сделал, что велели, зная, что та иначе все равно не уймется. При этом он крамольно думал о том, что если бы бандиты похитили Амико, то, верно, сами бы, рыдая, упрашивали забрать ее обратно. В ящике обнаружился судовой журнал. Амико, критично осмотрев добычу, решила, что эта ерунда все равно лучше, чем ничего и тут же прикарманила, сунув нести его Боссу. Когда малолетние диверсанты добрались до камбуза и поняли, что Анетт на корабле уже, очевидно, нету, то решили возвращаться обратно. Они аккурат успели присоединиться к дружному отступлению накама со спасенными девчонками.

Старый кок как раз выбрался наружу, чтобы пораспекать товарищей в свое удовольствие, и юные путешественники стремглав проносились мимо него. Анетт притормозила, еще раз поблагодарила мистера Кука за помощь и понимание. Напоследок старый моряк сказал, что негоже выходить в море в пятницу тринадцатого, но делать нечего, пришлось. Далее детишки пулей пронеслись через лес прямо в потемках, влетели на свой корабль, втащили трап и отчалили так быстро, как еще не делали этого ни разу.

— Эх, мы еще не зарядили лог пос, — разочаровано протянула Михо, которой в очередной раз не удалось это сделать.

— Не до того, — отрезала Оливия. — Скоро здесь будет целая толпа работорговцев, так что надо срочно отчаливать.

— Запас воды у нас достаточный, так что все нормально, — поддакнула Анетт.

— Что ж, придется воспользоваться этернал посом, — сдалась Михо. — Что-то мне не хочется плавать наугад.

Ближайшим островом, для которого имелся этернал пос, оказался Драм, родина Чоппера. Плыть на холодный зимний остров хотелось не всем, но до Алабасты было далековато, к тому же пополнить запасы пресной воды на Драме было несравнимо проще, чем в пустынном королевстве.

Не успели они отойти достаточно далеко от острова, как тут же позабыли о недавно пережитых волнениях и начали обсуждать, почему же пятница тринадцатого чем-то хуже других дней. После стали вспоминать, кто какие приметы знает. Тут же посыпались предложения вроде «не чихать на левом борту», «ступать правой ногой на палубу», «не вставать не с той ноги», а также прибить подкову над дверью капитанской каюты ну или хотя бы в столовой, раз первая у них упразднена. Михо вычитала в одном из своих умных журналов еще кучу разных примет. Самое интересное, что там упоминались и те, что актуальны на подводных лодках.

— Вот примета, касающаяся номера. Отмечено, что трагедии часто случаются с субмаринами, оканчивающимися на «девятку». (Амико задумалась: она вообще не помнила, чтобы у их подлодки был какой-то там номер.)

— Сяти говорит, что на подводной лодке самая плохая примета — открывать форточку, — с серьезным видом сказала Амико, все дружно заржали.

Морских суеверий с лихвой хватило на весь оставшийся вечер, то есть практически уже ночь. Насытившись ими, перешли к всяким-разным нелепицам. К примеру, близнецы слышали, что если закопать в полночь дохлую черную кошку на старом кладбище, то можно избавиться от прыщей и бородавок, а Канна — что нельзя ходить в понедельник босиком под лестницей и прочую ерунду. Еске тут же заверил, что если уронишь ноты перед выступлением, на них надо обязательно сесть, а Анетт утверждала, что некоторые повара верят в то, что в грязной посуде водятся демоны. Пересказав еще кучу всякой ереси и немного угомонившись, детишки перешли к обсуждению зимнего острова, вопросов насчет того кто и какие теплые вещи захватил и прочее.

В небе ярко сияли звезды, Еске мечтательно их разглядывал, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Луси это понравилось и он тоже начал насвистывать, хоть и получалось у него не так хорошо.

— Кстати, это тоже примета, — вспомнила Михо. — Нельзя свистеть на палубе — накликаешь шторм.

— Да ладно вам, — махнул рукой капитан. — Это же эти, как их… суеверия.

«Хотелось бы верить», — подумала навигатор, задумчиво глядя на маячащие у самого горизонта густые и плотные облака. Тут она вспомнила, что Трафальгар-младшая что-то там говорила про прихваченный ею судовой журнал «Крокодила», в котором могла быть полезная информация в плане навигации. Она открыла страницу, где значился список экипажа корабля. Оливия как раз заглянула ей через плечо и удивленно приподняла брови: надпись напротив слова «капитан» гласила: «Катберт Флам Старший».

* * *

С утра пораньше погода решила испортиться еще основательнее. В какой-то момент небо затянуло целиком и полностью, ветер начал крепчать, а море пошло беспокойной мелкой рябью вдоль и поперек волн. Становилось зябко и неуютно, несмотря на то, что осенний остров остался далеко позади, а с моря до сих пор дул теплый муссон. Ветер быстро сделался каким-то «кусачим» и нагло и противно поплевывал капельками влаги в лицо.

— Похоже, на нас надвигается штормовой фронт, — серьезно сказала Михо.

— А как ты это все определяешь? — спросила Анетт.

— Ну я снимаю показания приборов, рассчитываю силу ветра, и мне становится ясно, когда до нас дойдет циклон и произойдет столкновение воздушных масс, — пояснила Михо.

— Э-э-э… — произнесла Анетт и добавила: — Я лучше пойду обед готовить. (А сама подумала: «Птицы с моря к берегу потянулись, и правда к буре».)

Да, погода на Гранд Лайне, как всегда, была непредсказуемой, но самоуверенная Михо, несмотря на усиливающиеся порывы ветра, решила, что они могут себе позволить «прокатиться с ветерком», надо только все правильно рассчитать. Как нарочно капитан изъявил желание порулить и уперся как баран, не желая ничего слушать.

— Ладно, — сдалась Михо, — все равно тебе учиться надо. Но будешь слушать меня! Ясно?

— Угу, — кивнул головой Монки.

Поначалу все шло неплохо и даже по плану. Прекрасно сбалансированный «Санни» послушно скользил, не заваливаясь и не страшась поднимающихся волн. Так было, пока капитан не вошел во вкус и не начал заниматься самодеятельностью.

— Луси, что ты творишь? — кричала ему Михо. — Я же просила увалиться под ветер!

— А я и свалился.

— Болван!

— Слушай, это и было то, что Оливия называла неправильной сменой галса? — спросил Рью у брата, глядя на полоскающие паруса.

— Не знаю, но наш капитан творит что-то не то. Давай разворачивать.

Последующие, неожиданно налетевшие, ураганные порывы метко раскорежили часть оснастки мачт. Не оставалось никакого сомнения в том, что об использовании удобной автоматической системы спуска-подъема парусов придется забыть. Хорошо еще Оливия велела близнецам зарифить те прямо перед инцидентом, не то бы и без парусов остались.

«Так, это можно починить, это мы заменим… — спешно прикидывала Нико-Флам, оценивая ущерб, нанесенный кораблю ветром и конгениальным лавировщиком Луси, — а это… ну я же не плотник!»

В это время Михо с криками «На кой-черт тебе навигатор, если ты его не слушаешь!» лихо раздавала Луси подзатыльники. Оливия тоже поначалу испытывала желание прибить капитана, но потом вспомнила, что сама успешно потопила пару-тройку экспериментальных «Бойцов Френки», пока изучала азы мореходства под чутким руководством отца. Последний, не желая, чтобы дочурка расстраивалась по таким пустякам, списывал все на «изъяны конструкции».

Тем временем начинался шторм, настоящий, смачный, «грандлайновский». Малыша «Санни» ждало нелегкое испытание. Парочка мелких бурь, случившихся до этого в Ист-Блю не шли с ним ни в какое сравнение.

— Жуть какая! — сказала Анетт, глядя на взбесившееся море. — Нам действительно стоило хорошенько подумать, прежде чем сюда соваться.

— Г-г-гр-ра-ан-н-нд-д Л-л-ай-н-н с-ст-тр-раш-шн-ный! — подвывала тихонечко Канна. — Х-хоч-чу д-д-дом-м-ой! — рыдала она на плече у утешающей ее поварихи.

К этому времени парни под руководством дочки киборга успели убрать паруса и укрепить кое-где поврежденную оснастку и рассредоточились по помещениям, привязывая груз и прочие вещи, которые желательно было обездвижить. К этой категории Оливия с удовольствием отнесла бы капитана и его сестру. Вот уж кого не мешало бы привязать, на всякий случай! Она ловко выловила желающую посмотреть на большие волны не в меру любопытную Элеонору, пока ту не смыло за борт, притащила в кают-компанию и велела Анетт и Канне глаз с нее не спускать. Однако мадемуазель Винсмок спохватилась и побежала на камбуз проверять оборудование, которое тоже могло пострадать из-за слишком сильной качки. В кои-то веки она по достоинству оценила затворы безопасности, поставленные господином Френки на все шкафы и холодильник. Михо пришлось занять место у штурвала, который совершенно не слушался, удержать его было задачей нелегкой для щупленькой девчонки вроде нее. К счастью у юной баронессы фон Гибралтар хватило ума привязать себя веревкой к тумбе.

Храбрый «львенок» стойко продирался сквозь жестокие волны, немилосердно бьющие его спереди и с боков, заливающие все доступные щели и пытающиеся проникнуть внутрь, заполняя водой все пространство, а еще лучше опрокинуть корабль, как ничтожную букашку, дерзнувшую идти против их воли. Михо держалась из последних сил, отчаянно отплевываясь от горько-соленой воды, заливавшей нос, рот, глаза и уши, ей даже дышать становилось тяжело и казалось, что очередная волна вот-вот сомнет ее в лепешку или переломает все ребра, долбанув об штурвал. Близнецы и Босс вытягивали едва не улетевшего за борт Еске, который пытался поймать едва не свалившегося туда же Луси. Оливия принимала срочные меры на случай необходимости откачки воды. Амико пыталась напоить Канну успокоительным, но как всегда перепутала пузырьки и чуть не влила ей касторовое масло.

Анетт, которую разгар стихии застал на камбузе, пока та проверяла, надежно ли все убрано, сочла за лучшее пересидеть в кладовке на мешках с крупой. Как только тряска успокоилась, она осторожно высунулась наружу и просеменила по мокрой, скользкой палубе к остальным.

Сырость была просто дикая, однако впереди небо уже очищалось от черных туч, и команда понемногу оживала, отходя от произошедшего. Амико отправилась оказывать первую помощь пострадавшим, а Анетт сочла за лучшее приготовить всем чай и что-нибудь еще бодрящее и питательное и вернулась на кухню. Открыв шкаф, она с огорчением заметила, что половина посуды, включая заварной чайник, который ей так нравился, все-таки перебилась.

* * *

Шторм закончился так же внезапно, как и начался. Мокрые и просоленные морской водой насквозь парни растянулись без сил прямо на палубе под начинающим припекать солнышком. Михо, так и оставшаяся привязанной, полулежала на штурвале. Сквозь марево усталости юная баронесса справедливо полагала, что ей будет что рассказать потом в старости внукам.

— С первым настоящим штормом вас, — сказала она едва ворочающимся языком подтянувшимся накама, желающим ее освободить.

Если не считать ссадин и синяков, полученных во время болтанки, и Канны в слегка невменяемом состоянии, то хуже всех пришлось Боссу: его тюкнуло по голове сорвавшимся блоком, и похоже у него было сотрясение. Луси, поцеловавшись с бортом, умудрился разбить нос и губу, а вытаскивавшие его с Еске — содрать канатом ладони. Так что у Трафальгар-младшей было теперь достаточно простора для деятельности. И все отговорки «само пройдет» и «мы как-нибудь сами» для нее были не аргументом — спастись от лечения не удалось никому.

— Надеюсь, они там живы, — сказал Ло, у которого подозрительно начинало свербеть в носу, хотя док давно уже ничем не болел. Видимо, это накама Амико костерили про себя его чудесную дочурку и ее методы лечения.

После шторма требовалось как можно быстрее привести в порядок снасти. Близнецы притащили запчасти и принялись помогать Нико-Флам их заменять, так как в этом деле требовалась мужская сила. Оливия вздохнула. По какой-то мистической причине механизм подъемника тоже заело, видимо, туда попала морская вода, и ему требовались просушка и смазка. Этим придется заняться позже. Она обвешалась всем необходимым для проведения ремонтных работ, покрепче ухватилась за ванты и, осторожно переставляя ноги по выбленкам, стала подниматься на мачту дедовским способом, пытаясь по пути не зажмуриваться и флегматично рассуждая о том, боится ли она высоты или это все самовнушение. Требовалось произвести починку как можно скорее, чтобы продолжить путь к зимнему острову, в климатической зоне которого их могло поджидать еще полно неприятных сюрпризов. Однако на пути к Драму помимо предполагаемых неприятностей их ждало и кое-что интересное.

* * *

Михо изучала карты Гранд Лайна. Судя по всему, где-то неподалеку находился Литтл-Гарден — островок с тропическим климатом и доисторической растительностью и живностью. Почти все без исключения слышали от родителей истории про Дорри и Броги и гадали, остались ли те до сих пор сейчас там, выясняют ли до сих пор, кто сильнее или нет. Ведь жители Эльбафа живут аж по триста лет! Вряд ли они хоть сколько состарились.

Детишкам ужасно хотелось повидать великанов и этот странный доисторический остров, и Михо, не смотря на свое решение «не плавать наугад» решила попробовать привести корабль к этому удивительному острову, но так уж вышло, что она промахнулась. У нее пока все же было мало опыта в навигации, да еще погода на Гранд Лайне менялась по десять раз на дню и то в лучшем случае. Когда «Санни» буквально уткнулся в небольшой остров, покрытый тропической растительностью, Михо засомневалась: никаких гигантских скелетов поверженных чудищ или великанов там не наблюдалось, да и сам островок был не абы какой доисторический. Вполне обычный, с верещащими в кронах разнокалиберными пестрыми птицами, с кокосовыми пальмами, лианами и всем прочим, что обычно водится и произрастает в подобных местах.

Пока решали, стоит ли разделиться, чтобы осмотреть остров, неожиданно раскомандовалась Анетт. Она заявила, что им надо пополнить запас фруктов, если не хотят страдать от нехватки витаминов в рационе, так как мандариновый запас от тети Ноджико они уже прикончили, а на острове Синей Свиньи собирать ничего не рискнули.

— Витаминчики — это хорошо, — поддержала Амико с важным видом. — Идем, Босс, мы должны следить, чтобы команда была здоровой, — с этими словами она всучила ему самую большую корзину, которую успела притащить из кладовки на камбузе.

— А мне все тащить… — проворчал минк.

— Мы тоже пойдем поищем, — сказала Михо. Они с Анетт и Канной взяли сетки, сумки и корзину, правда поменьше, чем у Босса и отправились на разведку.

— Эй, а вы чего отлыниваете? — кинула повариха близнецам. — Марш за фруктами!

— Чего тут раскомандовалась, женщина? — шикнул на нее Рен, копируя манеру отца.

— Курчавые Бровки дерзит, — заметил его брат.

— Кто-то не согласен? — ядовито осведомилась мадемуазель Винсмок. — Тот без ужина у меня останется, а то еще и без обеда! — коварно пообещала она.

— Очень надо, — ответили Ророноа, но корзину все же прихватили и поплелись куда глаза глядят.

— Не боишься, что они заблудятся? — весело спросила Михо.

— А не жалко, — отрезала Анетт.

— З-заблуд-дится н-на н-неиз-звестном ос-стров-ве. С-страш-шно! — подхватила Канна.

— Да не волнуйтесь вы так, что с ними может случиться? — философски произнесла Анетт.

— С этими? Да все что угодно, — ответила Михо. — Кстати, о «птичках», — она оглянулась назад, — надо нам было взять с собой Луси. Вот с ним точно что угодно может случиться.

— И с его сестренкой тоже, — добавила Анетт и тоже оглянулась. Однако никого позади уже не было.

Луси гулял сам по себе, мечтая найти что-нибудь жутко интересное. Кругом пели птицы, красовались необыкновенные тропические растения, порхали крупные бабочки, едва отличимые по окраске от пестрых цветов, сбоку маячила стайка обезьян. Было здорово, даже высокая влажность не портила радостную атмосферу. В стороне от мальчика что-то смачно захрустело, Луси повернулся и увидел, как гигантский цветок с аппетитом уминает бабочку.

— Ого! — сказал капитан «Литтл Санни». Он подождал, пока растение закончит трапезу, взял палку и начал в него тыкать. Цветок издал звук, похожий на презрительное фырканье и вновь притворился неподвижным. Луси еще немного потыкал, но, видя, что тот больше никак не реагирует, быстро потерял интерес и отправился восвояси.

В этот день Луси, можно сказать, везло: не успел он далеко отойти, как вышел на некое подобие полянки, похожей на проплешину в джунглях. Посреди одиноко росло старое дерево, похожее на гигантский зонт, на нем красовался один-единственный плод, самый странный, что Монки когда-либо видел. Ему ужасно захотелось его попробовать. Луси азартно вскарабкался по дереву, что было очень непросто, так как вертикальный гладкий ствол не способствовал сему занятию. Путаясь в сонме тонких и плотно прилегающих веток, он едва дотянулся до заветного фрукта, соскочил вместе с ним и съехал по стволу, едва не содрав колени, которыми держался, так как руки были заняты.

Луси сел под деревом и внимательно разглядывал трофей: ядовито-сиреневый цвет фрукта и странные колкие выросты на кожуре, похожие на завитушки, словно намекали на то, что его лучше не пробовать. Но Луси был бы не Луси и сын Монки Ди Луффи, если бы не попробовал. Он вонзился зубами во фрукт, кожура сперва не поддавалась, но Луси не сдавался, он упорно грыз. Минут через пять дело пошло веселее, и мальчику удалось добраться до сочной, но совершенно невкусной мякоти.

— Фу, какая гадость! — бормотал Луси, но продолжал жевать, напрасно надеясь, что дальше будет вкуснее. Такой яркий, привлекательный плод просто не мог быть невкусным!

Никакой пользы от такой еды, кроме забавной отрыжки не оказалось. Разочарованный малец шел себе дальше, выискивая по сторонам, что бы еще попробовать. В это время остальные члены команды и, что удивительно, даже братья Ророноа успешно вернулись с полными корзинами всякой всячины. Анетт деловито отбраковала часть того, что притащили Рен и Рью, как продукты сомнительной съедобности и, к огромному огорчению Элеоноры, велела ей выбросить красивые, но ядовитые шишки с ежиковидной лианы. Пока прочие занимались собирательством, Еске помогал Оливии с уборкой на корабле. Он воодушевленно драил палубу со счастливым видом, напевая что-то там про прекрасные глаза.

Команда уже заждалась капитана. Ребята собирались отправиться на его поиски, когда тот вынырнул из зарослей. На все возмущенные возгласы типа «где тебя носило?» отвечал, что это странный фрукт во всем виноват: сперва его было трудно достать, а потом так же трудно прожевать.

— Какой фрукт? — настороженно спросила Михо.

— Ну такой… сиреневый… — Монки почесал в затылке. — И очень невкусный! — добавил он огорченно.

— А на кожуре были какие-нибудь странные узоры или пятна? — подозрительно осведомилась та.

— Ну там такие колючие завитушки были. Я об них чуть все губы не ободрал. Вот, смотри, — он вытянул вперед губы трубочкой.

— И ничего странного с тобой после не произошло? — уточнила девочка.

— Не-а.

— А вдруг это был дьявольский фрукт? — спросила Анетт.

— Мой учитель — фруктовик, — вставил Еске. — Эти плоды, воистину, творят с людьми странные вещи! Брук-сан вообще скелетом стал.

— Так мой папа тоже фруктовик, — пожал плечами Луси. (Элеонора согласно закивала.) — Он растягивается как резиновый, а так ничего плохого с ним не случилось.

— Только он плавать не умеет, — ехидно заметила Оливия. — Вот с мамой та же проблема. Никакого веселья с ней, сидит вечно на пляже… — проворчала она.

— Значит, если Луси съел дьявольский фрукт, то он теперь плавать не может, — подытожила Михо. — Так это легко проверить.

— Ага, — согласилась Оливия. — Даже если способности фрукта проявятся не сразу, то потеря возможности плавать не заставит себя ждать сразу после употребления. Давайте сбросим его в воду и посмотрим, потонет он или нет, — предложила она. — В крайнем случае мы всего лишь останемся без капитана.

Идею тут же поддержали. И как ни сопротивлялся капитан, крича, что плавать и так не умеет, накама подхватили его, раскачали и швырнули в море. Луси немного отчаянно побарахтался и стал идти ко дну.

— По-моему, он плавать не умеет, — задумчиво сказал Рен.

— Похоже на то, — согласился Рью.

— Братик плавать и не умеет, он правду сказал, — просветила Элеонора.

— Катану мне в печень! — воскликнули близнецы и кинулись его спасать.

Луси мог бы уже успешно утонуть, пока до него добрались братья Ророноа, но предусмотрительная Оливия бросила ему спасательный круг.

— Раньше нельзя было? — сказал обиженный капитан.

— Тогда бы весь эксперимент потерял смысл, — заметила Нико-Флам. — Хотя, принимая во внимание то, что ты и до съедения того странного фрукта плавать не умел, результат все равно не показателен.

— Так ты правда ничего необычного не ощущаешь? — спросило дружеское девичье трио.

— Не умеешь превращаться в какую-нибудь штуку? — поинтересовались близнецы.

— И не растягиваешься? — Элеонора задумчиво ущипнула брата и попыталась растянуть. — Не тянется, — заключила она.

Луси прислушался к ощущениям, сконцентрировался, поднатужился-поднапружился и попытался во что-нибудь превратиться или растянуться или хотя бы начать пускать пар из ушей, но все было напрасно. Он только кряхтел и сопел пока весь не покраснел от натуги, издав под конец неприличного свойства звук, чем только повеселил всех.

— Получается, что это был или никакой не дьявольский фрукт или его свойства проявятся позже, — с умным видом вставила навигатор.

— Когда? — спросил Луси.

— А я почем знаю. Может, сильно позже… — Михо неопределенно развела руками, она сама толком не знала.

— Такое возможно, — влез Еске. — Вот фрукт моего учителя не давал ему ничего при жизни, зато позволил воскреснуть, когда тот погиб в бою.

— Ну фрукт воскрешения из мертвых точно не мог ему достаться. Я слышала, что они все существуют в одном экземпляре и перерождаются, когда обладатель силы фрукта умирает, — блеснула Михо знаниями.

— Ну мой учитель вряд ли собирается это делать… — задумчиво протянул Еске. Ему даже стало любопытно, он ведь раньше как-то не задумывался о степени бессмертности Брук-сана.

* * *

— Папа, представляешь, Луси съел дьявольский фрукт! — вещала Амико по ден-ден муши, сидя в своем кабинете. — Что произошло? Да ничего. Да, он никаких особых способностей не получил, только пукнул очень смачно!

— Интересно там у вас, — хмыкнул Трафальгар. Он еще немного поболтал с дочерью и повесил трубку.

— Что-нибудь случилось? — встревожено спросил Бепо.

— Говорит, что их капитан съел дьявольский фрукт. По крайней мере, они так думают.

— И?

— И ничего не произошло.

— Как интересно! — вмешалась Иккаку. — Может, им попалась алолоквия?

— Что это? — дружно спросили капитан с навигатором.

— Так вы не слышали? — обрадовалась та. — Сейчас я вам расскажу!

— Валяй.

— Итак, — Иккаку, довольная вниманием к своей скромной персоне, набрала побольше воздуха в грудь и начала, — несколько лет назад вышла научная статья доктора биологических наук Джейсона Хопкинса об алолоквии. Он несколько лет изучал этот удивительный фрукт, так схожий внешним видом и, как утверждали очевидцы, вкусовыми свойствами с дьявольским, но совершенно не дающим телу употребившего никаких новых свойств, равно как и не отбирающий имеющиеся. Ему так и не удалось доказать, является ли тот вырождением самого дьявольского фрукта или же его подражателем, то есть мимикрирующим видом. Как и дьявольские фрукты те, что названы им алолоквией, были достаточно разнообразны на вид и совершенно не похожи друг для друга. Прийти к конкретным выводам ученому так и не удалось, и он, потратив три года жизни и около двухсот миллионов белли на экспедиции, решил выделить эти фрукты в отдельный вид.

— Насчет вырождения дьявольских фруктов версия довольно занятная, — сказал Трафальгар. — По разным сведениям, которые я получал, выходит, что за последнее десятилетие количество фруктовиков во всем мире уменьшилось, хотя редкие фрукты продолжают находить.

— Это точно! — кивнула Иккаку. — Сейчас во всю процветает продажа фальшивых дьявольских фруктов. Так что каждый заказчик теперь пробует их на месте, если собирается съесть сам. В случае, если фрукт поддельный, кому-то не поздоровится, — она злобненько хихикнула.

— Так или иначе фрукт, съеденный ребенком Мугивары оказался не ядовит. Все живы и здоровы и могут искать приключения дальше, — растянулся в немного мечтательной улыбке Ло. — Ну а мы продолжим за ними «присматривать».

— Капитан, а как же ваши обязанности в качестве йонко? Вы же не собираетесь вот так вот вечно следить за детишками? — недовольно спросил Бепо, хотя на самом деле он даже не помышлял о том, чтобы бросить сынка на произвол судьбы.

— А мне надоело, — махнул рукой Трафальгар. — Терпеть не могу этот Новый Мир. Мне здесь гораздо больше нравится.

— А если…

— А если кто позарится на нашу территорию, пока меня нет, — глаза Хирурга Смерти демонически блеснули, — то лично я им не завидую.

— Обожаю, когда капитан так шутит! — воскликнула Иккаку где-то на заднем плане, она уже неслась по своим делам, ну или поболтать еще с кем-нибудь.

— Ну так… — проворчал Бепо, подспудно начиная беспокоиться о том, как бы и его сынуля чего нехорошего не попробовал.

Между тем «Литтл Санни» неторопливо, но верно держал курс на зимний остров. Климатический контраст после тропиков был колоссальный и это у островов, находящихся, можно сказать, по соседству. Вот такое это странное место Гранд Лайн. Экипаж корабля уже начинал потихоньку утепляться, юные Пираты Сердца радовались своим комфортным многофункциональным комбинезонам, ну а для беспечных близнецов, едва ли захвативших с собой хоть что-то из вещей, товарищи пожертвовали, кто что смог. С каждым часом становилось все холоднее, а вскоре резкие порывы ветра принесли с собой снег. Приближался Барабанный остров, как называли его в народе.

* * *

Остров Драм встретил путешественников веселой и забористой вьюгой с пробирающим до костей морозом. В сочетании с сырым морским воздухом выходило просто ужасно, особенно для людей непривычных к местному климату. Однако юных мореплавателей это ничуть не смутило. Едва успев высадиться на берег, Луси и братья Ророноа начали играть в снежки. Поначалу численное преимущество близнецов было вполне очевидно, ровно до тех пор, пока они не попали снежками в Анетт и Канну. Рассерженные повариха и снайперша тут же присоединились к капитану и под радостное улюлюканье медбригады и Еске, уделали братьев в пух и прах, закидав по уши снегом.

Отдельным поводом для веселья над близнецами служил также факт, что, поскольку те имели беспечность не захватить с собой теплой одежды, им пришлось облачиться в то, что нашлось. Рену, конечно, еще повело — ему перепала запасная куртка Луси, которую предусмотрительная Лотта запихала в багаж, зная, что, неровен час, одну тот или порвет или потеряет; правда, куртка была ему несколько маловата. Рью же досталась розовая девчачья душегрейка, любезно предоставленная Михо, в которой он, что понятно, выглядел нелепо и старался не обращать внимания на противные смешки Анетт, справедливо считавшей, что так ему и надо, а вот нечего все время дразниться.

В деревне их встретили вполне радушно и даже предложили помощь в ремонте повреждений, полученных во время шторма. Староста, узнав о цели визита детей, сам вызвался проводить их в бывший замок Вапора, переоборудованный под вполне приличную клинику, которую и по сей день возглавляла доктор Куреха. В теперешние времена наверх крутой горы, по которой когда-то, рискуя жизнью, взбирались родители Луси с Элеонорой, Анетт и Михо, были проложены канатные дороги с подъемниками современного образца, делающие подъем в гору вполне комфортным и безопасным.

Детишки сидели в крытых, едущих друг за другом кабинках, глазели, раскрыв рты. Это было еще более здорово, чем езда в санях на собаках, в которых они проделали путь к подъемнику. Но самые яркие впечатления поджидали их впереди: увлекательная экскурсия по замку-больнице и новые знакомства, особенно встреча с самой Курехой. Последняя, услышав о том, кто к ней пожаловал, самолично вышла встречать дорогих гостей.

— Здоро́во, мелкота! — поприветствовала их весьма странная старушенция в обтягивающих брюках и топике, в руке она держала початую бутыль чего-то явно крепкого.

— О, — раскрыл рот Луси.

— Ы-ы, — издала не совсем понятный звук Элеонора.

— Во бабуся дает! — сказали близнецы.

— Очуметь, — протянули Михо и Канна.

— Не комильфо, — припомнила мамино выражение Анетт.

«А я думала, что отец у меня странный», — подумала Оливия.

— Так вот как крутые доктора выглядят, — сказала Амико, обращаясь к Боссу. (Маленький минк, кажется, был в полном замешательстве.)

— У вас отличный стиль, мадам, — одобрил Еске, но это его не спасло от затрещины.

— Между прочим, мадемуазель, — поправила та. И добавила: — Хотите узнать секрет моей молодости?

— Не-не, — дружно замотала головами вся команда.

Куреха проводила их внутрь и повела через приемный покой, по дороге расспрашивая детей то об их родителях, то о них самих. В этот момент из бокового коридора вынырнул какой-то странный, похожий на маленького оленя, зверек и боязливо потрусил за Курехой. Это был Чоппи Джуниор, сын доктора Чоппера, присланный последним сюда на стажировку. Он очень обрадовался, узнав, что к ним приплыли дети друзей его отца и любопытствовал посмотреть на них, хоть и опасался, что получит нагоняй от Докторины, если будет глазеть без дела да еще и в ее присутствии. Так что он тихонько следовал за группой, выжидая подходящий момент.

Куреха тем временем спросила, что у команды с медицинской частью, не нуждаются ли они в лечении, а то она могла бы это организовать за чисто символическую плату, так, по знакомству. На что ее заверили, что не стоит беспокоиться, у них своя собственная медбригада (как гордо представила себя и Босса Амико).

— Так это ваша медбригада? — Куреха развернулась и вопросительным знаком повисла над Амико с Боссом.

— Угу, — подтвердили те.

— Я не планирую брать учеников, — пояснила Докторина, — но можете попрактиковаться в моей клинике на время пребывания на острове. Думаю, вам пойдет на пользу. (За ее спиной активно закивал Чоппи, которому очень хотелось, чтобы ребята остались здесь.)

— Луси, — Михо дернула капитана за рукав и зашептала ему на ухо, — нашему доктору действительно нужно хорошенько подучиться, это важно для всей команды.

— Мы никуда не торопимся, — сказал Монки. — Раз надо, пускай практикуются. А мы пока остров посмотрим.

* * *

Экскурсию ребятишки начали с самой клиники. Чоппи повезло: Докторина сама приставила его гидом к вновь прибывшим гостям, коль у него выдалась свободная минутка, и тот им все здесь показал, попутно знакомясь со всеми и каждым.

— У нас довольно современное оборудование, — хвалился он, — даже есть превосходный стоматологический кабинет. Я, кстати, проходил там практику, — добавил он важно.

— Ты такой умный! — восхищались спутники.

— Чоппи, а откуда же у вас средства на все это? — поинтересовалась Михо.

— Докторина берет довольно приличную плату за лечение с приезжих. У нас тут часто бывают весьма важные шишки, — рассказывал минк.

— Но тут вроде пациенты большей частью местные, — заметила прозорливая девочка, — а те на острове живут небогато.

— Ну с местных она денег не берет, — расплывчато пояснил Джуниор, которому было почему-то ужасно стыдно рассказывать о том, что его наставница бессовестно обирает и местных тоже, сдирая плату натурой. Особенно предпочитает хорошую выпивку. Если же таковой или еще чего ценного не находится, то может обобрать вплоть до последнего рулона туалетной бумаги (при этом заставляя участвовать в сим разбое и его самого). А это вовсе не то, чем можно похвастаться гостям.

Экскурсию Чоппи решил закончить в столовой, все равно был обеденный перерыв. Путешественников там угостили не слишком богатым и разнообразным, но вполне вкусно приготовленным обедом, за которым у Джуниора появилась возможность в спокойной обстановке рассказать о себе и о том, как он здесь оказался, ведь родился и жил ранее он на Зоя, в царстве, где обитают минки.

Чоппи Джуниор впервые в жизни отправился в такое долгое путешествие вместе с родителями. Его отец ужасно скучал по родным местам и старой наставнице Курехе, которую не видел уже много лет. Теперь, когда его сын подрос и достаточно окреп для путешествия, семья северного оленя решила спуститься с Занеши и отправиться в Старый Свет на остров Драм. К тому же Куреха, хоть и была неимоверно стара, в своем последнем письме к Чопперу великодушно согласилась разрешить его сыну остаться у нее на стажировку. Да и лишняя пара рук (или копыт) ей сейчас не помешает.

— Она очень строгая и требовательная, — пояснял олень своему отпрыску, — но это вовсе не значит, что она злая.

— Я понял, — пискнул тот.

— Поначалу тебе, разумеется, разрешат только ухаживать за больными. А вот чтобы Докторина допустила тебя к их лечению, ты должен очень постараться. Это большая ответственность.

Джу, как иногда сокращенно называли Джуниора, внимательно слушал, моргая глазками-бусинками, и усердно кивал, заранее напуганный предстоящей ответственностью. Он был от природы робким и неуверенным в себе и очень волновался, особенно узнав, что родители не собираются надолго задерживаться на острове, то есть оставят его там одного в лапах этой загадочной и суровой Докторины. Отец успокаивал его, обещая, что это ненадолго, всего год или два, ну или, может, чуть дольше, пока он достаточно не напрактикуется, что крайне важно для роста в его будущей профессии. Сам же Чоппер планировал в это время посетить какой-то остров, где живут какие-то очень важные птицы (Чоппи толком не понял, так как в тот момент ему было совсем не до этого). Ему предстояло нелегкое испытание: остаться на чужбине одному, в суровых условиях зимнего острова среди суровых северных людей не имея возможности еще долго увидеть родителей. Это случилось почти за год до того, как Луси и его команда отправились в плавание.

Дети с интересом слушали рассказ, особенно ту его часть, где Джуниор повествовал об удивительном королевстве минков, и сочувствовали олененку «брошенному» родителями на произвол судьбы.

Обед, увы, слишком быстро закончился, Чоппи очень хотелось поболтать подольше, но дела не ждали. Он дал ребятам карту острова (у них всегда были копии для туристов) и вкратце рассказал, что можно посмотреть, посоветовав обратиться опять к тому же старосте за советом, если не хотят заблудиться, и усвистал, только его и видели.

* * *

После основательной прогулки по острову Михо свалилась с температурой. Она с завистью глядела на близнецов, которые затеяли закаляться и бегали по морозу в одних трусах, умудрившись при этом не простыть и даже ничего себе не отморозить.

У Михо был жар, перед тем, как отключиться, юная баронесса умоляла, чтобы ее лечил кто угодно, но только не Амико. Куреха сама осмотрела ее, а потом перепоручила Чоппи, зная, что тот вполне справится. Чтобы желающая помочь Трафальгар-младшая не мешалась, та была послана за лекарственными травами в особое хранилище.

— Сбегай в хранилище и принеси мне вот эти сушеные травы: ромашку, бадьян и зверобой, — велела Куреха и для надежности даже написала на листочке.

— Нет проблем, — заверила Амико, и они с Боссом отправились за лекарственными растениями. Правда в травологии Трафальгар-младшая ничего не смыслила и принесла сушеные полынь, шалфей и мяту (последнюю взяла потому, что та вкусно пахла). Чоппи только вздохнул, сунул ей справочник по лекарственным растениям и отправился за нужными сам.

До того, как столкнуться с дочкой Хирурга Смерти, Куреха считала себя вполне хорошим учителем. Но после того, как невнимательная Амико сделала клизму не тому пациенту, напоив его соседа, страдавшего поносом, слабительным, мотивируя тем, что так быстрее прочистится, и забинтовала руку человеку с раненной ногой, Докторина вышла из себя и попыталась было прикрикнуть на бестолковую, но та только спокойно заметила:

— В вашем возрасте так нельзя волноваться, а то еще давление подскочит, — чем взбесила ту окончательно.

* * *

Как оказалось, Куреха слышала о существовании алолоквии, о чем рассказала детишкам, когда те поведали про то, как их капитан нашел странный фрукт. Единственное, что она могла посоветовать, чтобы окончательно убедиться в том, что это был не настоящий дьявольский фрукт, это попытаться научить Луси плавать. Разумеется, она не упустила возможности его обследовать, скорее ради научного интереса, нежели из добрых побуждений, но кто ее в этом упрекнет?

Докторина поселила компашку в комнате для гостей, в которой обычно оставались ночевать родственники больных. Однако (чисто в воспитательных целях) слоняться без дела им было не суждено. В больнице для каждого нашлось занятие. Канна сидела с Михо и помогала разносить еду пациентам. Анетт сама отправилась на кухню, изучать больничное меню. Она очень кстати захватила с собой записную книжку, куда записывала новые рецепты. Там повара, прошедшие что-то вроде краткого курса молодого бойца у Курехи, консультировавшей их по поводу необходимого питания тех или иных больных, с удовольствием рассказывали о разных диетических блюдах. Анетт только успевала записывать. Там же ей посоветовали сварганить для простуженной подруги молоко с нутряным салом.

Чоппи поил Михо лекарственными отварами, Анетт усиленно кормила питательными блюдами и грела молоко, а Канна читала ей книгу в часы бодрствования. Так что стараниями Джуниора и подруг Михо быстро пошла на поправку.

Луси и близнецы помогали переносить медицинское оборудование и разбирать хлам на чердаке. Там они обнаружили кучу интересного средневекового оружия и начали им махаться. Кончилось это тем, что более ловкие в обращении с подобными штуками Ророноа здорово засветили капитану в лоб, после чего его пришлось госпитализировать, благо они и так находились в больнице. Элеонора помогала его бинтовать. Она уже благополучно послушала сказку, которую читала мама одной больной девочке, понаблюдала, как Чоппи растирает травы, разрисовала одному пациенту гипс и думала, чем бы ей еще заняться.

— Классно было! — рассказывал Луси ей и обеспокоенной Канне. — Я пускал из глаз искры и видел звездочки.

Близнецы покивали в знак согласия так, словно бы и сами видели эти искры и звездочки.

— Эт-то б-было оп-пас-сно, — с ужасом ответила Канна, глядя на то, как через повязку капитана просачивается кровь.

— Не волнуйся, — сказала позади Куреха, — это просто царапина. Любая мелкая ранка на лбу всегда сильно кровит. Просто выглядит страшно, а на самом деле сущая ерунда. У него даже сотрясения нет. — Она сделала паузу на то, чтобы отхлебнуть из своей вечной спутницы — бутыли и, подумав немного, продолжила: — Пойдем, кучеряшка, и тебя осмотрю.

— А разве Канна чем-то болеет? — удивился Луси.

— Заикание — тоже болезнь, — кинула Куреха и добавила еще что-то неразборчивое.

Куреха достаточно долго беседовала с Канной, потом вручила ей книгу, мазь для ингаляции и рецепт отвара, который той следовало пить каждый день от нервических спазмов в горле, заверив, что в отличие от тех, что она уже пробовала, эти-то ей уж точно помогут, главное не сомневаться. Та только скептически посмотрела, но возражать не решилась.

Надо заметить, Канна и сама нашла своеобразный способ бороться с недугом: она сочиняла стихи и даже пыталась декламировать их вслух. Волновалась, запиналась… и чем сильнее она волновалась, тем сильнее начинала заикаться. В общем, слушать это было невозможно, но все терпели.

— П-п-па-п-поют с-сол-лов-вьи и к-крич-чат п-па-а-п-по-пу-поп-пуг-гаи…

С-солн-нц-це в-вос-сх-ход-дит над-д д-далек-ким лим-ман-ном…

В-веч-чер-ром т-тайн-но т-тб-бя ож-жид-даю,

В-вс-ст-тр-рет-тим-м л-ли в-вм-мес-ст-те р-рас-св-вет-т, я н-нез-зн-наю…

По совету Курехи она даже рискнула потренироваться в этом в присутствии незнакомых людей, что было особенно волнительно, но вышло из рук вон плохо. Некоторым пациентам, оказавшимся в невольных слушателях, от такой поэзии даже сделалось хуже, и Куреха, поняв, что идея была не слишком удачная, убедительно просила Канну делать это впредь в одиночестве.

Еске также нашел применение своим умениям: он давал для больных концерты, чтобы улучшить настрой для выздоровления. Оливия благополучно улизнула и от него, и от работы, найдя тайный уголок в библиотеке, в которой кроме медицинской литературы, как это ни странно, нашлось немало всего интересного (приватизированного Курехой у местных). Ну а радостный Босс, управившись с делами (ему пришлось пахать за двоих, так как Амико взвалила на него и свою часть работы), использовал любую возможность пообщаться с Джуниором, ведь ему так редко доводилось встречать собратьев да еще и сверстников с тех пор, как он сам покинул Зоя вместе с отцом.

Еске, закончив очередное благотворительное выступление, как раз застал минков за интересной беседой, влез и стал в очередной раз интересоваться музыкальным фольклором острова Зоя. Босс охотно показал ему один танец.

— Это национальный танец минков «Гардаш».

— Я тоже знаю этот танец! — воскликнул Чоппи.

— Та-та-дам, та-та, та-та-там!.. — заголосили они с Боссом, взявшись за руки и выделывая коленца. Еске по тому, что те напели, подобрал подходящую мелодию, немного подкорректировал и с удовольствием наблюдал номер, который показывали медвежонок с оленем, пока не прибежала мечущая из глаз молнии Докторина и не разогнала всех ко всем чертям.

* * *

Михо уже совсем выздоровела. Она сидела и болтала с Джуниором, пока тот растирал в ступке лекарственные травы. Они беседовали, рассказывая друг о своих родителях, перетирая то, что было известно о их совместных приключениях и прочем. Как оказалось, Чоппи в некотором роде знаком с Боссом и Амико, которые провели ранее детство на Зоя. Он слышал об их проделках, но сам с ними никогда не пересекался. Дети пиратов Сердца жили отдельно ото всех с семьей Бепо, а как только те немного подросли, отцы приехали и забрали их с собой. Далее рассказ олененка пошел про то, как он дни и ночи усердно учился под чутким руководством отца, пока тот не договорился в письме со своей бывшей наставницей и не привез его сюда к ней, чтобы практиковаться, так как был уверен, что лучшего учителя, чем Докторина, как он ее называл, просто не существует.

После Михо вздохнула и посетовала на то, что у них в команде самый бестолковый и беспечный на свете доктор.

— Как было бы здорово, если бы у нас в команде был такой ответственный судовой врач как ты, — сказала она как бы между прочим. — Наше здоровье и жизни не подвергались бы такой постоянной угрозе.

«Как бы мне хотелось убраться с этого холодного зимнего острова, — подумал Джуниор. — Я вот, в отличие от отца, не северный олень и мне здесь не нравится. А госпожа Докторина хоть и хороша в качестве наставницы, с ней никаких нервов не хватит…»

— Чоппи, — Михо пристально на него посмотрела, озорно улыбаясь, — а ты не хочешь отправиться путешествовать вместе с нами?

— Ой! — сказал он, едва не выронив ступку. — Это так неожиданно.

— Ты не торопись, подумай как следует. Я не настаиваю, но ведь будет так чудесно, если ты к нам присоединишься. Наши родители путешествовали вместе, а теперь и мы собрались в одну команду, только тебя, получается, и не хватает.

— Но у меня же практика, обязанности… — растерянно проблеял Джуниор. — Я не могу бросить пациентов и Куреху-сан. — Он схватился за голову: — А что скажет отец, если узнает, что я все бросил и сбежал?! — Чоппи всхлипнул: — Он во мне разочаруется!

— Ну-ну, — навигатор погладила его по голове. — Ничего страшного не случится. Думаю, тебя поймут. — Она еще разок проникновенно посмотрела олененку в глаза: — Но ты все-таки подумай.

* * *

— Так, — сказала Михо, подзывая к себе подружек и капитана с его вездесущей сестренкой, — есть дело.

— Что за дело? — поинтересовался Луси.

— У нас есть возможность заполучить в команду более квалифицированного доктора, чем… Не будем показывать пальчиком, — она покосилась в сторону болтающейся без дела Амико.

— Ты кого имеешь в виду под более квалифицированным? — уточнила Анетт.

— Я про Джуниора.

— Чоппи классный, — одобрил капитан. — Хочу его в команду!

— Милашка, — согласилась сестра.

— Конечно, Чоппи еще только учится, — пояснила Михо, — и он пока еще далеко не профессионал, но он по крайней мере старается и учится, в отличие… Ну вы поняли.

— Угу.

— К тому же наши родители накама, считайте, что это судьба, не иначе, — Михо патетически воздела глазки к небу. — Короче, если все согласны его принять, то вам придется помочь мне его уговорить.

— Отлично, — сказал Луси. — Что делать?

Михо собрала соучастников в кружок и начала раздавать инструкции. Все понимающе покивали и разошлись. Все последующее до отъезда время заговорщики по очереди крутились возле Чоппи, то рассказывая интересные истории о своих приключениях, как Луси, то даря ему в подарок картины, как Элеонора, то угощая чем-нибудь вкусным, как Анетт, то слагая в его честь стихи, чем занималась Канна, то поминутно нахваливая его таланты, как Михо, в общем, заставляя чувствовать всю прелесть дружеской атмосферы.

Буквально через пару дней Джуниор уже представить себе не мог, как сможет жить без всего этого. В нем не на шутку разгоралось желание побыть немного эгоистом, то есть бросить все к Дэйвиджонсовой бабушке и рвануть на поиски приключений с ребятами. Вместо того, чтобы пытаться оправдывать родительские надежды или чаяния вечно эксплуатировавшей его Курехи-сан, ему сейчас было бы важнее и, главное, приятнее оправдывать ожидания новых друзей, которые надеются, что он отправится с ними и, несомненно, будет им полезен со всеми своими знаниями и умениями. И даже его природные трусость, робость и нерешительность отступали перед столь заманчивой перспективой.

* * *

День отъезда ребят становился все ближе, раздумия Чоппи все тяжелее, а Куреха-сан все недовольнее, ибо погруженный в сложные размышления минк начал периодически ошибаться или вовсе делать все невпопад, за что та его нещадно пилила и даже слегка поколачивала. Гадкая Михо со своими заговорщиками, видя, что тот почти дозрел, начали давить на него еще активнее. Особенно преуспевали в этом деле Луси и Элеонора: капитан «Литтл Санни» только и твердил, что ему не терпится сделать его своим накама, а капитанская сестренка радостно лезла его тискать, смотрела с невыносимым умилением и щебетала о том, как его любит и какой он хороший. После Михо, при участии Анетт и Канны на подпевках, непременно наносила контрольный в голову, в очередной раз восхищаясь его талантами. Разумеется, такой «ценный кадр» просто не мог не сдаться и не пойти у них на поводу.

Итак, Чоппи решился на один из самых, по его мнению, важных и безрассудных шагов в своей жизни. Уж слишком невыносимо было маленькому минку, к тому же родившемуся в теплых краях, торчать на этом мрачном и холодном острове, где его явно никто не оценит. Зная характер Курехи-сан, он предпочел сообщить ей о своих намерениях в письменном виде. Заранее подготовив письмо и упаковав по-тихому вещи, а так же ценные медикаменты (большую часть которых позаимствовал у Курехи-сан), он, по уговору с будущими накама, собирался позорно бежать, иначе это не назовешь. Заговорщики, успевшие к тому времени посвятить остальных, помогали ему перетаскивать вещички, выдавая их за свои. Джуниор давно уже был готов и морально, и физически к тому, чтобы покинуть раз и навсегда это временное пристанище. Оставалась последняя мелочь: передать прощальное письмо с извинениями Докторине. Чоппи тихонько прокрался в ее кабинет и положил письмо на стол, развернулся, обомлел и тут же мелко затрясся: над ним возвышалась директор.

— Куда-то собираешься, позволь узнать? — поинтересовалась та вполне нейтрально, но в ее голосе Чоппи отчетливо уловил угрожающие нотки.

— Я… Я пойду… пойду проводить ребят… — попытался выкрутиться он, заранее зная, что врать не умеет, да и Куреха-сан все равно видит его насквозь, особенно то, как он волнуется.

— И без тебя проводят, — отрезала Куреха. — У тебя дел полно, не забывай.

— Пожалуйста, это важно, — пытался объяснить тот. — Я ведь больше их не увижу. Может, никогда больше, кто же знает? Ну… — Чоппи терял мысль, чувствуя подступающую панику. Вроде бы и в разговоре не было ничего особенного, даже если бы он и сказал правду, что уезжает, что такого? Однако маленький минк почему-то чувствовал себя просто преступником, пойманным с поличным. — Ну…

— Ну? — строго переспросила Куреха, нависая над ним и зыркая весьма недобро с высоты своего роста. — А что тут у нас? — она взяла со стола письмо и распечатала его. Джуниор попытался рвануть, но был схвачен за шкирку. Куреха держала его так одной рукой, пробегая глазами послание. Она швырнула бумагу обратно на стол и ядовито констатировала: — Сбежать решил, маленький подлец.

— Я… не… то есть… я… — Чоппи чувствовал, что сейчас начнет заикаться не хуже Канны. — Я-а-а-а! — Докторина хорошенько встряхнула ученика, и тот вдруг отчаянно рванул к двери.

Чоппи бежал, что было сил, Докторина, несмотря на почтенный возраст, бодро неслась следом и не отставала.

— Стой, негодник! Я для чего тебя столько учила, чтобы ты сбежал? — кричала Куреха, посылая вслед беглецу все, что попадалось под руку. Притормозив, она остановилась у выхода и всплеснула руками: — Весь в отца, олень неблагодарный.

Маленький минк пулей вылетел из госпиталя, запрыгивая на ходу в кабину подъемника, куда уже забрались оставшиеся члены команды «Литтл Санни» — Луси, Михо и Элеонора, как раз погрузившие последний багаж, и крикнул во весь голос:

— Поехали!

Разумеется, Куреха не стала дальше за ними гнаться, у нее как раз нашлись дела поважнее и поинтереснее. Начальник стражи только что сообщил той нечто важное.

* * *

Пираты Сердца прибились к острову Драм с другой стороны. Все то время, пока там находились детишки, они, дабы не светиться, болтались неподалеку у маленького соседнего островка, где капитан занялся переговорами по ден-ден муши с важными людьми из Нового Мира. На Драме Ло отправился на разведку первым. Сейчас он стоял в рощице недалеко от самого густонаселенного пункта и наблюдал издалека за возвращающимися на корабль детишками.

— Ты и есть тот самый знаменитый Хирург Смерти?

Ло обернулся, позади стояла странного вида бабуля и кокетливо ему подмигивала.

— Да, это я, — несколько неохотно ответил он, глядя, как странная женщина приближается к нему вплотную.

— Хочешь узнать секрет моей молодости? — спросила вдруг она.

— Нет, — быстро отрезал Ло.

— Эх, сбросить бы мне годков двадцать! — не слушая, растянулась в улыбке эта явно нетрезвая старушенция, пытаясь игриво ущипнуть его за зад.

— Хочешь пластическую операцию без наркоза? — зловеще ухмыльнулся хирург.

— А ты шутник! — одобрительно хлопнула его по плечу Куреха и щедро отпила из своей вездесущей бутыли.

— Так чего надо?

— Хотела тебе, красавчик, кое-что предложить, — смело заявила старушенция, глядя на оголенные прелести которой можно было заработать нервный тик, как подозревал Ло.

— Говори, только побыстрее.

Само собой, Докторина заранее знала, чем закончится этот разговор, но это ее, откровенно говоря, развлекало. И, разумеется, Курехе не удалось завербовать Хирурга Смерти в свою элитную больничку, даже пустив в ход все свое неземное обаяние.

* * *

Как только Чоппи поднялся на корабль вместе с новыми накама, Босс сердечно пожал ему руку.

— Ты просто мужик, уважаю.

— Будешь моим помощником? — встряла Амико. — Отлично, коллега.

— Не обращай внимания, — сказал Босс, — она всегда так.

Чоппи был так рад, что его взяли, что не обращал внимания на такие мелочи, как необходимость делить кабинет с имеющейся медбригадой. Тем более, что здесь он был не единственным минком и чувствовал себя более уверенно. Его так утомили вечно косящиеся на него люди!

Немного придя в себя, а также удрав от пытающейся его тискать Элеоноры, он, не откладывая, решил заняться делом. Перво-наперво следовало произвести ревизию и систематизацию имеющихся у них медикаментов и организовать все так, чтобы средства первой необходимости всегда были под рукой.

— Прекрасно, — сказал Джуниор, закончив проверку аптечки. — У вас есть все необходимое. Практически на любой случай. Амико, твой отец такой предусмотрительный! — добавил он с восхищением. — Он даже все аккуратно подписал, чтобы не перепутать.

— Ты разбираешься в этих каракулях? — спросила Амико.

— По сравнению с тем, как пишет Куреха-сан или мой отец (как олень копытом), у него просто каллиграфический почерк.

— Мне всегда казалось, что проще расшифровать древние письмена на понеглифах, чем-то, что пишут доктора, — почесал в затылке Босс.

— Ладно, — сказал Чоппи, — вы не против, если я изучу ваши книги, а то я с собой только пару справочников взял.

— Валяй, — кивнула Амико, — нам не жалко.

И Чоппи Джуниор взялся за дело со всем своим искренним усердием. Он был так счастлив найти целую команду новых друзей и он их не подведет!

* * *

Покинув Барабанный остров, дети, как обычно, были бодры и полны оптимизма искать новые приключения. К тому же они приобрели нового накама, да еще и второго доктора, получше кое-кого... Не будем показывать пальчиком. Михо снова была полностью здорова и счастлива, ей наконец-то удалось зарядить лог пос, она с интересом наблюдала за стрелкой. Правда у них был этернал пос на Алабасту, куда указывал сейчас и обычный лог, но все равно баронесса мысленно торжествовала: обе стрелки указывали в одном направлении, все было верно. Еще и корабль на острове Драм отремонтировали, так что плавание шло без сучка без задоринки уже третий день. Ясное дело, долго так продолжаться не могло. В общем, не успел Чоппи Джуниор как следует влиться в коллектив, как начались передряги, в результате которых ему уже в ближайшее время предстояло понять, что все не так гладко, как он себе представлял.

* * *

С утра на корабле было как-то суетно. С камбуза доносились смех, крики, «Курчавые Бровки», «Брокколи-на-голове» и звон посуды, которую Анетт пыталась разбить об головы близнецов.

— Милые бранятся, только тешатся, — ехидно заметила Оливия.

— Но я вовсе не хочу браниться с тобой, моя прелесть, — тут же подкатил к ней Еске и получил щелбан.

Чоппи и Босс, устав оттого что Амико ими постоянно помыкает, встали на рога. (Чоппи в буквальном смысле.) Босс заявил, что таскать сумку с медикаментами та будет сама, а Джуниор от себя добавил, чтобы та приложила горчичники на уши, может, поумнеет. Но Амико не поняла юмора.

Михо и Луси с утра пораньше затеяли спор о том, как правильно рулить. Капитану было виднее, впрочем, как и навигатору. Даже тихая Канна, которую удирающие от гнева кока близнецы сбили с ног, вышла из себя и засадила в них по перченой пульке. Элеоноре было так весело, что та добавила еще пару яиц, любезно предоставленных Анетт. Рен и Рью хотели было им отомстить, но они еще не знали, что сестренка Луси здорово кусается…

Атмосфера на корабле накалялась. Никто толком уже не помнил как и с чего это все началось, но женская солидарность быстрее сплотила девчонок, нежели мужская мальчиков, и те объявили им бойкот.

Команда новых мугивар разделилась на два лагеря. В одном оказались капитан, бойцы, добрая часть медбригады и музыкант, а в другой — навигатор, кок, снайпер, механик, врач и капитанская сестренка, которой это все казалось забавной игрой.

Еске, надо заметить, вовсе не хотел разлучаться с прекрасной Оливией, но парни утащили его силой, схватив за ноги, так что тот всю дорогу голосил и бился головой о палубу. Дочери Френки это тоже все не нравилось и докучало, но ведь женская солидарность же, чтоб ее…

Еске полдня потом нудно пиликал на скрипке, слезно причитая что-то про разбитое сердце и утраченную любовь, пока мальчишки не решили скинуть его за борт. После этого музыкант торжественно пообещал, что больше не будет.

Все развлекались порознь, как могли. Мальчишки решили, что раз повар не на их стороне, то придется готовить самим и занялись сперва рыбалкой. Девчонки устроили чаепитие и начали обсуждать всякие женские проблемы. Элеонора в них ничего не понимала, но ей было интересно слушать, что говорят старшие. Вскоре речь пошла на тему, которая рано или поздно становится весьма актуальной в жизни каждой девочки.

— Мне кажется, у меня уже начинает расти, — с сомнением поделилась Михо, оттягивая майку. Остальные с видом знатоков сунули нос в вырез.

— Поскорей бы, — вздохнула Анетт, представляя, какой красоткой станет, когда обзаведется приличным бюстом.

— А мне что-то не очень х-хочется, — буркнула Канна.

— Когда она вырастет, придется все время носить бюстгальтер, — размышляла Михо. С одной стороны, это не особо радовало, но с другой, у ее мамы было полно красивого белья, которое ей бы очень хотелось примерить, только пока не на что было.

— Вот я и говорю, не очень х-хочется.

— Это вовсе не обязательно, смотря как вырастет.

— А я читала в книге, что во время роста груди часто бывают дискомфорт и болевые ощущения, — просветила Амико.

— У-у-у… — сказали остальные, справедливо полагая, что красота требует жертв.

Элеонора с интересом потрогала себя за грудь, решила, что у нее пока ничего не выросло и тут же переключилась на другое занятие — засела рисовать картинку, где братик катает ее на закорках. Девчонки вдруг вспомнили еще пару не менее животрепещущих проблем, которые подстерегают их всех в скором будущем, и алчно набросились на Оливию, чтобы та поделилась имеющимся опытом. Механик на все вопросы отвечала, что это личное и, вообще, пускай мелочь от нее отстанет, пока она не разозлилась и не прикрутила их вверх тормашками под гальюнной фигурой.

Плыть, когда команда в ссоре было не слишком удобно, как нарочно впереди показался вполне уютный для стоянки летний остров. Когда экипаж высадился, мальчишки и девчонки разбрелись в разные стороны. Парни кое-как жарили наловленную утром рыбу на своем костре и с завистью поглядывали, как Анетт организует шашлыки на своем. После сытного обеда было решено продолжить обустройство лагеря, хотя некоторые не прочь были бы и вздремнуть. Остальные, подзаправившись, горели желанием исследовать остров. Среди таковых были Луси, Элеонора, Анетт и близнецы (которые сперва больше склонялись к варианту «вздремнуть», но капитан их быстро переубедил). Еске не горел желанием исследовать остров только потому, что им не горела Оливия. Он в тайне даже надеялся, что когда другие ребята уйдут на разведку, он сможет снова пообщаться с возлюбленной.

У Луси в очередной раз прохудились штаны и тот с тоской думал о том, что Михо их ему не заштопает, потому что они поссорились (при этом у него совершенно вылетело из головы, что тот же Еске тоже умеет чинить одежду). А еще он думал о том, что хоть он и капитан, без помощи навигатора явно не справится. Еске думал об Оливии, а Коко и Чоппи — об Амико, они волновались, что горе-докторшу нельзя оставлять без присмотра.

Анетт решила далеко не отходить от берега, исследуя местные джунгли. Она прихватила корзинку на случай, если найдет что съестное. Им бы не помешало пополнить запас фруктов. Конечно, она не была уверена, что хорошо разбирается в произрастающих на Гранд Лайне растениях, но многие из них она знала по рассказам отца и кулинарным энциклопедиям, коих дедушка собрал целую коллекцию со всех морей. Элеонора увязалась за ней. Вскоре поварихе улыбнулась удача: она обнаружила фрукт, именуемый в народе «вишневым ананасом». На самом деле растение, дающее ананасовидные шишки с темно-красной сладкой мякотью, не имело ничего общего ни с вишней, ни с ананасом, просто его так называли.

Анетт не слишком ловко попыталась взобраться на дерево, пару раз едва не навернувшись, кое-как изловчилась отковырять пару шишек, глянула вниз и обомлела: к дереву приближался тигр. Вопль, который издала мадемуазель Винсмок, перепугал до полусмерти всех окрестных птиц и, похоже, самого тигра. Хотя желание поживиться детишками у него, видимо, не пропало. Виной тому были вкусные запахи жареного мяса, которыми пропиталась одежда Анетт, и которые ветер успешно донес до голодного зверя. Элеонора вскочила на ближайший камень, вылупилась на приближающегося хищника и сказала:

— Это плохая киса!

Чуть ранее, до выхода девочек из лагеря, на разведку отправились Луси и близнецы. Рен и Рью стали спорить, правильно ли они идут, и так увлеклись, что успешно заблудились, потеряв по дороге капитана. Впрочем, это был не первый случай. Луси впереди ожидала интересная встреча с удавом, ну а близнецы заплутали столь удачно, что вскоре вышли на полянку, где росло дерево с шишками, похожими на ананасы, на котором сидела Анетт и истошно визжала. Рядом на камне ей вторила Элеонора. На переднем плане маячила полосатая спина тигра.

— Круто, — констатировали братья, обнажая мечи, с которыми никогда не расставались.

Никогда еще тигра так не унижали: сперва он едва не был нашинкован с двух сторон, и даже его великолепно отточенные когти и зубы ему не помогли, ведь его сильно отвлекали падающие на него, подобно снарядам, плоды с дерева. После Элеонора спрыгнула с камня, нарвала каких-то колючек, похожих на довольно крупный репей, и тоже присоединилась к обстрелу, внося свою лепту в порчу тигриного имущества в виде шкуры. Очередной такой залп угодил тигру прямо в глаз. Хищник не на шутку разъярился, он рвал и метал. Один из его вывертов близнецов все-таки приложил о землю. Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы не подоспели Михо и Канна. Девочка-снайпер запулила в него зажигательной смесью, а Михо изобразила довольно слабенький, но вполне убедительный разряд молнии из своего жезла. Пока подпаленный тигр отвлекался, близнецы поднялись, встали в особую «зеркальную» стойку, скрестили все четыре меча и объявили: «Удар четырех мечей. Квадрат, рассекающий небо!»

— Все же странные у них названия техник, — заметила Михо.

— Г-глав-вное, ч-чтоб-бы с-сраб-ботало… — Канна свое дело сделала и теперь решила, что можно спокойно постоять и поволноваться.

Техника сработала. Тигра приложило так, что тот оказался в полном нокауте. Малышня ликовала. Анетт так обрадовалась, что чуть не свалилась с дерева. Она кое-как сползла, поблагодарила девчонок за спасение, игнорируя близнецов, и собрала часть разбросанных фруктов. Элеонора в это время крутилась вокруг поверженного тигра, который, впрочем, был еще очень даже жив. Канна пыталась ее оттащить, так как это было опасно, а Рен и Рью радостно обсуждали свою технику и здоровенного кошака, которого они только что завалили.

Всеобщее внимание сейчас было приковано к «трофею», кто-то предложил снять с тигра шкуру, бедный хищник как раз пришел в себя и счел за лучшее уползти. Под конец этого действа появился Луси, тащивший за хвост вяло сопротивляющегося удава, и спросил, что здесь происходит.

Весь обратный путь до лагеря Анетт слушала, как хвалились близнецы, что завалили тигра и их шутки про то, что они спасли Курчавые Бровки, то есть ее. Луси канючил про свои любимые порванные штаны и даже предлагал Михо целого удава в обмен на то, что та их заштопает. Сестренка бегала вокруг Луси и смеялась над прорехой на заду. Канна ничего не говорила, она приходила в себя после стресса и с опаской поглядывала на полудохлого удава, которого капитан неизвестно зачем тащил в лагерь (хорошо хоть в свой). Мириться что-то никто не спешил.

В лагере у мальчиков брошенная змея оклемалась и решила обидчику отомстить, а именно проглотить. Удав собирался начать с правой ноги ребенка и незаметно подполз. Но Луси оказался настолько вертлявым, что во время броска змей промахнулся и вцепился тому в зад. Распахнуть пасть шире вот так сходу не получалось, и он начал давиться, однако добычу не выпускал. Поскольку Чоппи и Босс занимались обработкой ран близнецов, полученных в бою с тигром, а Еске улизнул, чтобы клеиться к Оливии, быстро прийти на помощь Луси было некому.

На крики капитана первыми прибежали девчонки. Дальнейшее напоминало одну известную сказку, в которой дед, бабка и прочие домочадцы вытягивали репку. Михо было страшно хватать змею руками, но выбора не было. К счастью, на ощупь та оказалась вовсе не скользкой и противной, как многие думают. Анетт ухватилась за нее, за ту — Канна, Оливия и подоспевший с нею Еске, который не упустил такого шанса. Элеонора замыкала процессию. Они стали тянуть. Удав терпел, но не сдавался. «А-а-а!» — орал Луси.

Потом вернулись подлатанные близнецы, и удаву стало совершенно ясно, что он сейчас лишится головы, если сию же секунду не бросит добычу и срочно не уползет куда подальше.

— Теперь у тебя еще одна дырка в штанах, для симметрии, — усмехнулась Михо, слыша, как шуршит в траве удирающая рептилия. — Вот так и ходи.

— Хорошо, что змея неядовитая, — заметил Чоппи, обрабатывая место укуса.

* * *

После всеобщего примирения, последовавшего за инцидентом со змеем, умная и начитанная Михо объявила, что для закрепления, так сказать, результата необходимо устроить некое совместное мероприятие, найти общее дело или сыграть в разные игры, дабы окончательно наладить благоприятный климат в коллективе.

Порезавшись в карты, лото, домино и кости, общественность слегка заскучала. И тут кто-то предложил сыграть в бутылочку. Узнав о том, что в процессе игры надо будет целоваться, большинство сказало «бе-е!», но играть все-таки не отказалось ради интереса. Михо почесала в затылке и подумала, что все равно они же накама, так что ничего такого, поцелуи в их случае будут выражением дружеской симпатии, а это как раз то что нужно. Больше всех радовался затее Еске, представляя, как поцелует свою прекрасную Оливию. На радостях он даже принялся наигрывать что-то подозрительно похожее на свадебный марш.

Роль указующего перста судьбы выпало исполнить бутылке из-под молока удачно завалявшейся под раковиной. Игроки сели в круг. Пока спорили, кто будет крутить первым, инициативу в свои руки взяла Элеонора и начала резво раскручивать бутылку с восторженным «у-у-ух!». Она уже чмокнула брата, Рью, Михо, Канну и Еске. Последний спохватился, отнял у ребенка бутылочку и начал крутить сам. Однако его мечтам не суждено было сбыться. Ему выпали Луси, Чоппи и Анетт. Тут встряла Михо и начала объяснять, что крутить надо строго по очереди, и крутить дальше должен тот, кого поцеловали. Так что следующей была очередь Анетт.

У Анетт горлышко бутылки остановилось между Реном и Рью. Те незамедлительно начали спорить, кому с ней целоваться с криками «ты!» и «нет, ты!». «А чего вы тогда играть вообще подвязались?» — завозмущался народ, грозя исключить их из игры. Те переглянулись и, скрепя сердце, чмокнули ее в щеки с двух сторон. «Не очень-то и хотелось», — проворчала Анетт, краснея.

Игра продолжалась до полного примирения команды, вернее до тех пор, пока всем не надоело в нее играть. Напоследок близнецы попытались подразнить Анетт, едва не пустив насмарку все усилия по урегулированию конфликта между накама, но Михо крепко схватила их за уши и оттащила подальше от подруги. Шмыгавшую носом Анетт позвал к себе Джуниор, чтобы попить вместе чая с ромашкой и успокоиться. Больше желающих пить успокоительный чай не нашлось, если не считать Канны, которую увела Оливия, напоминая, что у них планы по технической части и что ее совершенно не волнует тот факт, что снайперша наотрез отказывается осваивать портативную лазерную пушку. Михо же утащила капитана, им надо было работать, то есть выровнять курс по этернал посу на Алабасту.

За чашкой ароматного чая в кабинете у Чоппи Анетт быстро позабыла все невзгоды и с интересом изучала лекарственные средства, которые тот сам изготовил. Еще больший интерес у поварихи вызвал тот факт, что некоторые растения, которые используют в качестве приправ, обладают целебными свойствами. Она рассказывала Чоппи о том, что слышала кое-что из этого от родителей и раньше, но даже не подозревала, какие великие возможности для поддержания здоровья таят в себе приправы.

— Вот, тебе надо ознакомиться с этим подробнее, — сказал Джуниор, протягивая Анетт справочник.

— Это даст мне возможность взглянуть на кулинарию по-новому, — согласилась та, открывая книгу. — Кажется, я понимаю, как папа постиг свои особые рецепты, — пробормотала она. Но девочка, которая имела сейчас ввиду потрясающие рецепты королевства Камабака, даже вообразить не могла, на что отцу пришлось пойти, чтобы их заполучить.

Чоппи в это время пробовал создать улучшенный состав мази от боли в суставах, добавляя в готовую смесь новые ингредиенты. Конечно такая «старческая» болезнь вряд ли кому-то из юных членов экипажа грозила, но хороший доктор должен уметь все, к тому же от травм и ушибов никто не застрахован, а при таких делах эта мазь также должна была быть эффективна. Анетт случайно поинтересовалась, что он сейчас делает, обрадовалась и вдруг попросила:

— Слушай, а можешь сделать средство от болей в пояснице? Буду очень признательна.

— У тебя болит поясница? — удивился доктор.

— Нет, это не для меня.

* * *

На «Крокодила» приземлился почтовый курьер с посылкой для мистера Кука. Капитан и прочие накама тут же начали расспрашивать старого кока от кого посылка. Тот прочитал послание, растянулся в сентиментальной старческой улыбке, заглянул в мешок, где лежала банка с мазью, и сказал как ни в чем не бывало:

— Да так, внучатая племянница подарок прислала.

* * *

Королевство Алабаста, располагавшееся на Сенди Айленде, не могло не впечатлить. Это был самый крупный остров из всех, что наши путешественники когда-либо видели, поражавший (причем в буквальном смысле) своим жарким климатом и национальным колоритом. Приезжие обычно останавливались в портовом городе Нанохане, но детям пришло более интересное предложение. Об их прибытии уже стало известно правительнице, и та выслала сопровождение, вместе с которым путешественникам предстояло подняться вверх по течению реки Сандоры и остановиться прямо у столицы Алубарны, чтобы не пересекать пустыню. Юные искатели приключений даже не подозревали, насколько им повезло миновать столь тяжкое испытание, как переход через пустыню.

Следуя за провожатыми, «Литтл Санни» спокойно и медленно проползал все дальше и дальше между двух половинок острова, а его команда дивилась на тянущиеся по обе стороны берега из одного песка и недоумевала, как тут вообще можно жить. Река на вид была достаточно широкой и полноводной, но по ней ходили суда, уступавшие в габаритах даже малышу «Санни», и Михо поначалу сомневалась, пройдут ли они здесь. Однако опасения юной баронессы сесть на мель оказались беспочвенны, ибо Сандора была самой глубокой рекой из всех встречавшихся ей ранее.

На реке, недалеко от столицы Алубарны, располагался небольшой порт, а чуть поодаль — паромная станция. На пароме дети разглядели странных людей, весьма причудливо одетых, переправлявшихся на другой берег прямо верхом на каких-то диковинных длинноногих птицах. Причем среди пассажиров были также и другие животные, разряженные подобно людям. Ребятам очень хотелось полюбопытствовать на сей счет и рассмотреть их поближе, но главный гид сказал, что им стоит поторопиться, пока солнце еще не слишком высоко.

Высадившись на песчаный берег и захватив только самое необходимое, наши герои, следуя за гидом и его помощником, были приведены в имеющиеся неподалеку стойла и усажены на верблюдов по двое. Им предстоял небольшой переход до столицы по суше. Провожатые объяснили как управляться с верблюдами и сперва велели сделать по нескольку пробных кругов в стойлах. Разумеется, сразу проехать как надо почти ни у кого не получилось. Только Еске неожиданно отличился блестящими навыками верховой езды. Он приглашал Оливию ехать с ним, но та (к его огромному разочарованию) справедливо рассудила, что лучше всего к такому хорошему наезднику подсадить капитана, а то как бы чего не вышло.

Верблюды были хорошо выдрессированы и покладисты, но и они не были рады таким неопытным седокам. И кое-кто из животных принципиально не собирался с этим мириться. Особенно не заладились отношения с верблюдом у близнецов: тот сперва не хотел подниматься и куда-то идти, а потом несколько раз попытался их скинуть, пока ему наглядно не объяснили его неправоту, приставив с двух сторон к горлу катаны. Верблюд смирился, презрительно сплюнув в сторону, хотя очень хотелось сделать это прямо на наглых мальчишек. А вот Анетт и Канна со своим животным мирно договорились, угостив его перед поездкой яблоками.

Когда пробы закончились, гиды, повздыхав, выстроили верблюдов цепочкой и увязали так, что получился небольшой караван, и повели его к столице. Стоило чуть отойти от берега, как опаляющий зной обволок путешественников с ног до головы своим испепеляющим дыханием. Луси и его команда ощущали приближение солнечного удара. Чоппи даже невольно захотелось обратно на заснеженный Драм. За какой-то битый час в пути с него и Босса успело сойти семь потов. Минки выглядели вялыми и несчастными, они ехали, свесив языки набок, и всю дорогу ныли. Амико, предусмотрительно избавившаяся от комбинезона еще на подходе к острову, не выдержала и сняла подаренную отцом шапку, с которой не хотела расставаться, несмотря на то, что та нелепо смотрелась с майкой и шортами.

Хотя солнце все еще поднималось, было уже так жарко, что даже вертлявые дети Ди Монки притихли и не крутились. Михо, которая держала перед собой Элеонору, укрывала их обеих зонтиком. Анетт искренне жалела, что не догадалась захватить свой, так что они с Канной довольствовались панамками. У Оливии при себе оказалась кепочка с эмблемой «Галлей-Ла», а Еске пришлось напялить свою повседневную шляпу. В ней было жарковато, но все лучше, чем уподобляться беспечным Луси и близнецам, рисковавшим получить солнечный удар без головных уборов. К тому же юному музыканту уже доводилось бывать в жарких краях, и тот имел представление о том, чего здесь можно ожидать.

Они медленно плелись, верблюды гордо вышагивали, двигаясь так, словно плыли. «Так вот почему их называют кораблями пустыни», — думала Михо. Компанию под мерное покачивание между горбами убаюкало, и та почти всю дорогу ехала в полном молчании, слегка оживившись лишь у стен города. Чоппи и Босс тут же перестали канючить, они и остальная команда задрали головы, разевая рты: таких городов они еще никогда не видели. Своим белоснежным блеском Алубарна напоминала гигантскую жемчужину, которую ненароком обронил какой-то незадачливый бог или великан среди песков безжизненной пустыни.

* * *

В городе дети застали странное зрелище: кругом из окон домов, с балконов и крыш были свешены белые полотнища; флаги с изображением солнца, символа королевства, были спущены, а над входом во дворец красовался гигантский портрет старого короля, выполненный на огромном куске холста. Не успели путешественники добраться до входа во дворец, как из него, а также отовсюду высыпали люди и начали трубить в трубы, но не в честь приезда гостей. Вскоре по радио-муши на всю страну объявили окончание траура по бывшему правителю Нефертари Кобре. После люди долго еще стояли на площади, высовывались из окон, гудели, вздыхали, потом очень медленно и неохотно расходились. Некоторые были заняты тем, что убирали вывешенные на домах полотнища. Почетный караул сопровождал группу специальных рабочих, собиравшихся снять портрет короля.

Пока детишки глазели на все это не слишком радостное зрелище, к ним уже спешила королева Нефертари Виви, опережая слуг и охрану. Эта молодая невероятно красивая женщина спорхнула по длинной мраморной лестнице, словно легкий ветерок, едва не уронив на ходу шелковую накидку. Начальник королевской стражи кричал что-то ей вслед, но та его не слышала.

— Приветствую вас в королевстве Алабаста, — сказала госпожа Нефертари, настигнув детишек почти у подножия лестницы. — Мы всегда рады гостям, — она улыбнулась искренне и мило, моментально вызывая к себе полное расположение, — особенно, если это наши друзья.

— А у вас гостей кормят? — тут же поинтересовался Луси, едва не схлопотав подзатыльники от девчонок за такую беспардонность.

— Ну конечно же, как же без угощения? — подмигнула правительница мальчишке. Она сделала паузу и, словно бы вспомнив, добавила: — У нас в честь окончания траура как раз будет небольшой пир, — королева Виви лучезарно улыбалась, но проницательная Михо заметила, как на ее глазах блестят на солнце слезы.

* * *

Веселая компания во главе с королевой радостно и чуть ли не вприпрыжку шествовала по дворцу. Внутри была блаженная прохлада. Слуги вокруг, как обычно, суетились, хотя их никто не подгонял, ведь служить королевской семье считалось большой честью. Детей первым делом умыли с дороги и напоили прекрасно утоляющим жажду нектаром, который готовили из сока разных фруктов и воды со льдом. Даже прибегал местный доктор, чтобы убедиться, что никто из них не перегрелся, выслушал попутно заявление Амико, что в его услугах нет необходимости, учтиво поулыбался, покивал, сделал свое дело и удалился, предварительно вручив компании мазь от солнечных ожогов. Королеву это, казалось, даже немного развеселило. Она с интересом разглядывала детей, словно угадывая, где чьи. У нее было много вопросов, но она не торопилась их задавать. А еще ей предстояло показать гостям обновленный дворец и кое с кем познакомить.

Ватага шествовала за ней далее по многочисленным залам, сверкающим истинным изяществом убранства. Виви не любила излишки роскоши и золотых украшений; залы дворца красовались целомудренной мраморной белизной и национальными росписями на стенах и в вышивке штор; мебель была из лучших пород дерева, удобная и практичная, со скромной, но весьма элегантной резьбой. В парадном зале еще находились скульптурные бюсты предков королевы Нефертари, которые гости с интересом разглядывали, поминутно спрашивая «а это что за дядька?». Виви же отвечала на бесконечные вопросы, что ее ничуть не утомляли, и расспрашивала сама, искренне интересуясь тем, как поживают их родители.

— Так вы с нашими родителями тоже накама? — удивилась Михо. Она рассказы матери о пустынном королевстве и о принцессе Виви, ясное дело, слышала, но вот этот момент как-то упустила.

— Да.

— А разве вы с ними не плавали? — заинтересовались остальные.

— Нет, — королева вздохнула. — Они помогли мне добраться домой и вернуть мир в мое королевство, но так уж вышло, что я не смогла покинуть свою родину, чтобы отправиться вместе с ними дальше.

— Вот оно что, — протянули остальные.

В это время гостей привели в небольшой и очень уютный зал, украшенный цветами, мягкими коврами и мягкой же мебелью, и попросили подождать. Пока гости изучали обстановку, пробовали на предмет удобства и прочности мебель (Луси и Элеонора немного попрыгали на диване), изучали узоры на коврах и прочее, к ним вышла девочка, внешне — сверстница дружеского девичьего трио, тихо и вежливо поздоровалась и предложила присесть всем, кто еще был на ногах. Вид у нее был задумчивый и какой-то немного отстраненный.

— Знакомьтесь, — представила ее появившаяся следом королева, — это моя дочь Нефертари Клеопатра. Но мы зовем ее просто Клео.

Принцесса сдержанно поприветствовала каждого лично и поинтересовалась, чем может порадовать дорогих гостей. Луси тут же не преминул напомнить про угощение, снова едва не схлопотав от накама за бестактность. Клео заверила, что все в порядке и что она сама как раз собиралась полдничать. Ее мать уже распорядилась, и парочка служанок с просто виртуозной быстротой и ловкостью накрыла на стол. Последний приятно радовал разнообразием всяких вкусностей. Всех, особенно Анетт, просто покорил настоящий замок, выложенный из мороженого разных сортов, украшенный фруктами и цветами. На него все тут же дружно и набросились к вящему неудовольствию благовоспитанной Михо, которой было стыдно за такое поведение накама. Принцесса заверила, что все в порядке, пусть, мол, не стесняются и чувствуют себя как дома. Она сама приступила к еде, подождав, когда гости сделают это первыми, и ела очень медленно, изящным жестом поднося ко рту ложку.

Поначалу Клео была немногословной. Она вежливо выслушивала рассказы новых знакомых и говорила не более, чем необходимо для поддержания беседы. Девочки отнесли это на счет того, что она все еще расстроена из-за смерти дедушки. Мальчики не относили это ни на какой счет, они вместе с капитанской сестричкой увлеченно уминали сладкое. А вот когда речь зашла об Алабасте, принцесса стала не без гордости рассказывать о своей стране, поведав, что помимо столицы есть еще крупные, прекрасные города, такие как Юба, Эрумалу и Раинбазе, что теперь в равной мере процветают и имеют свой совет из трех мэров. Ныне они соединены путем, по которому ходят караваны, а также скоростная служба доставки суперкрякв, что базируется к юго-западу от Эрумалу. Там же проходят тренировки боевых морских котиков и молодняка крякв под руководством старичка Кару, гигантского краба Хасами и Кунг-фу Дюгона-младшего.

Еще принцесса поведала, что ее отец, генерал Коза, сейчас находится в отъезде. Ему приходится лично следить за порядком в городах королевства. А еще скоро он вернется, и они отправятся вместе навестить двоюродного дедушку Горо, нынешнего мэра Юбы. (Другой родной дедушка Тото, старший брат Горо, скончался еще до короля.) Клео оказалась прекрасной рассказчицей, ребята слушали ее с интересом. Однако пока та беседовала с гостями за угощением, за компанией постоянно кто-то следил то из-за двери, то из-за угла… Когда шпион неосторожно в очередной раз высунулся из-за шторы, ребята увидели, что это мальчишка, одетый в национальные одежды Алабасты с белой повязкой на голове. На предложение принцессы присоединиться, тот помотал головой и удрал.

— А, это Фалкон, сын господина Пелла, начальника королевской стражи. Не обращайте на него внимание, — сказала Клео, и все тут же про него забыли, продолжая трапезу.

Под конец этого вкусного полдника подавали цветочный чай с лепестками орхидеи, которого ребята никогда не пробовали, и удивительно вкусное пряное печенье, которое так понравилось Луси, что тот напоследок еще и набил им полные карманы, чтобы погрызть, когда проголодается. Принцесса смотрела на это священнодействие с интересом, а девочки из команды заявили, что это некрасиво. Михо даже пыталась стукнуть капитана, но тот совершенно не понимал, а что собственно он не так делает. Еске, который также успел заныкать со стола несколько конфет, так сказать, на черный день, смотрел на него с пониманием, но молчал.

* * *

Основательно подкрепившись всякими вкусностями, ребята воспряли духом и соизъявили желание продолжить осмотр дворца и его окрестностей. Принцесса предложила показать им все сама, заметив, что если те хотят выйти наружу в послеполуденную жару, им следует переодеться во что-нибудь более подходящее, чтобы не сгореть на солнце. Девочки и Еске приняли идею примерить национальные наряды на ура, близнецы и Луси заявили, что им и так хорошо, а минки — что им и без одежды ужасно жарко.

Ребят проводили в разные уборные и предоставили на выбор кучу всякой одежды, совершенно новенькой, прямо с иголочки. Занятие с ее примеркой оказалось жутко увлекательным. Еске быстрее прочих подобрал себе подходящий костюм и остался крайне доволен своим видом, думая о том, что если ему немного подзагореть, то он вполне станет похож на эдакого восточного красавца, и тогда у милой Оливии просто не останется шансов в него не влюбиться. А еще он с интересом гадал, насколько прекрасно и соблазнительно будет смотреться та в экзотическом наряде.

Оливия в плане одежды предпочитала практический подход, нередко склоняясь к не совсем «женственным» предметам гардероба. Однако одеяния Алабасты та нашла вполне удобными, особенно легкие брюки-шаровары, которые не стесняли движений. Топ и головной убор тоже сидели на ней как родные, что не могло не радовать. В целом, костюм ей нравился, но немного огорчала нехватка карманов, так что некуда было засунуть любимый плеер.

Михо выглядела самой довольной, она даже не подозревала, как ей пойдет такой стиль. Да она просто красотка! Впрочем, она и так это знала. Ее подруги, Анетт и Канна, тоже преобразились и сейчас вместе с ней радостно примеряли прилагающиеся к костюмам украшения. От этого интересного занятия их слегка отвлекала Элеонора, которая нацепила на себя все подряд и кричала: «Посмотрите на меня!», поминутно спотыкаясь о ткани одежды, что была ей слишком велика. Когда же девочка напялила еще и головной убор, закрывший ей все обозрение, и успешно навернулась, девичьему трио пришлось оторваться, поднимать ее и разматывать.

Босс и Чоппи Джуниор сошлись на том, чтобы обернуться в кусок ткани, повязав ее наподобие набедренной повязки снизу и покрыть еще одним голову сверху, обмотав вокруг ушей, а в случае Чоппи еще и рогов. Ну, а Луси просто покривлялся чуток перед зеркалом под смешки близнецов и, как и те, остался при своем, не став ничего надевать.

Принцесса терпеливо ждала, когда гости будут готовы. А ждать пришлось изрядно, так как девочки еще и согласились на предложение придворного парикмахера, сделать новые прически, подходящие к убранству, тем более что они чуть позже собираются на королевский пир.

Пока девчонки собирались, а Босс и Чоппи с увлечением слушали рассказ Еске о его непродолжительном турне по жарким странам, близнецы Ророноа умудрились куда-то уйти и потеряться, а Луси от нечего делать попытался залезть по портьерам до самого карниза, запутался в завязках и никак не мог спуститься. Когда музыкант и минки помогли ему слезть, то у же через минуту, стоило им только отвернуться, тот придумал новое развлечение: засунул голову в стоявшую на подоконнике алебастровую вазу. Тут как раз вернулась его сестренка вместе с девочками. Увидев, что затеял братик, она обрадовалась и тоже захотела попробовать такой трюк. К счастью, пока та искала во что бы засунуть голову, накама успели ее образумить. Клео взяла дело в свои руки. На ее зов прибежали стражники и еще одна служанка. Первые были посланы искать близнецов, а последняя — за бутылкой масла.

Поначалу голова капитана никак не желала выходить обратно, особенно мешали уши. Служанка, которую звали Мириам, понемногу подливала из бутылки масло до тех пор, пока голова мальчика не начала скользить и поддаваться. Клео, Мириам и Еске тянули Луси, остальные держали кувшин, из которого Монки издавал, хоть и приглушенные, но довольно-таки душераздирающие звуки.

— Лучше будет, если он вылезет сам, — сказала принцесса. — Мне совершенно не жалко разбить эту вазу, но ее стенки такие толстые, что пока мы будем их бить, он может пострадать еще серьезней.

— Надеюсь, он не задохнется, — прокряхтел Еске.

— Ладно, еще разок, — кивнула Клео. — Если не выйдет, то тогда будем ломать вазу.

— Взяли-и-и!

Народ поднатужился, дернув со всей силы, и Луси выскользнул из горла, слегка ободрав уши.

— Чума! — сказал он.

— Моя очередь! — подскочила сестренка.

— Нет! — дружно крикнули все.

— Ничему их жизнь не учит, — пожали плечами накама.

— Предлагаю показать вам наши скромные владения, — обратилась к ребятам принцесса, пока Мириам вытирала голову Луси от масла.

Королева Нефертари успела продемонстрировать гостям далеко не весь дворец: он был достаточно большой, к тому же включал в себя что-то вроде частного краеведческого музея, так что прогулка по нему могла занять почти целый день, но наши шустрые ребята управились гораздо быстрее. Вскоре веселая компания разбрелась по всему зданию. Клео предложила Михо показать кабинет ее матери, где та занималась решением государственных вопросов и работала с бумагами.

Королева Нефертари как раз выпроводила очередного посла и с радостью приняла у себя юную баронессу, спросив, где же все остальные ребята.

— А, бегают где-то, — махнула та рукой.

Тут королеве принесли кофе. Виви из вежливости предложила его девочкам, заранее зная, что те откажутся. Она с интересом беседовала с Михо, пользуясь свободной минуткой. Сейчас у нее была подходящая возможность расспросить поподробнее о своих друзьях. Баронесса выложила ей все, что ей было известно и даже пообещала немедленно притащить остальных, чтобы госпожа Виви могла выспросить и у них все, что еще не успела при знакомстве, но королева заверила, что в этом нет никакой срочности. Тут глазастая Михо углядела у той на столе этернал пос, на котором была надпись «Райский остров».

— Это соседи прислали, приглашают к открытию, — пояснила Виви, видя заинтересованность девочки. — Но у меня слишком много дел.

— А можно я возьму, если вам не нужен? — неожиданно для самой себя выпалила та. — Я их собираю, — пояснила она.

— Коллекционируешь этернал посы? Как мило, — сказала королева, передавая ей предмет.

— Отлично! — обрадовалась юная баронесса.

* * *

В то время, пока Михо беседовала с королевой, Луси и Элеонора носились по всему дворцу и чуть не грохнули один из скульптурных портретов предка Виви. Оливия осматривала королевскую библиотеку, а братья, которых занесло к начальнику стражи, свели более близкое знакомство с Фалконом, что охотно рассказал им об особых тренировках солдат королевской гвардии и даже обещал показать парочку приемов, которым научил его отец. Анетт, заинтересованная местной кухней, отправилась знакомиться с поварами и уже получила от них в подарок кучу специй и набор ножей. Чоппи заседал с придворным лекарем, Амико и Босс снова куда-то умотали, а Еске и Канна неожиданно нашли весьма схожие занятия в разных частях дворца: он сочинял музыку, она — стихи.

Перед самым пиром Клео показала ребятам дворцовый сад, располагавшийся во внутреннем дворике. Под сенью его деревьев была настоящая благодать, но стоило выйти из него, тут же начинало не на шутку припекать. Еске вместе с девочками перед выходом наружу благоразумно воспользовался предоставленной местным доктором мазью от ожогов, которую можно было использовать не только для лечения, но и для профилактики их появления, намазав ей все незащищенные одеждой места. Минкам вследствие наличия шерсти это было ни к чему, а Луси и братья Ророноа не стали никого слушать и мазаться, а сразу же выбежали в сад и умчались далее.

— Кто-то точно сегодня обгорит, — проворчала Михо.

— Ничего, вылечим! — тут же заверила Трафальгар-младшая, заставляя навигатора скептически фыркнуть.

Сзади, с возвышения, из-за колонны выглядывал тот самый мальчик, что до этого за ними шпионил. Расставшись с братьями, Фалкон вернулся к излюбленному занятию: продолжил следить за принцессой. Глядел он угрюмо и не решался подойти ближе ни на шаг. Еске посмотрел на него сочувственно: ему достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в чем тут дело.

Клео еще успела показать ребятам свое особое место. Они поднялись по лестнице в башне и выбрались на смотровую площадку, откуда открывался потрясающий вид.

— Вон, видите те руины? — спросила принцесса, указывая рукой на живописные развалины недалеко от дворца.

— А что там? — спросили прочие дружно.

— Там было тайное хранилище, где поколения нашей семьи хранили понеглиф с информацией о древнем оружии, — пояснила она. — Но оно было давным-давно обрушено и заброшено с тех самых пор. Мама обещала, что как-нибудь обязательно им займется, только ей до сих пор некогда. — Она вдруг хитренько улыбнулась: — Я не раз пыталась пробраться туда, но это невозможно: слишком уж все там завалено. — Клео вздохнула: — А потом отец и господин Пелл мне строго-настрого запретили туда ходить. К тому же…

Она не успела договорить, сверху раздался странный звук, напоминающий свист гигантских крыльев, потом что-то стукнуло в крышу башни, было похоже на то, что кто-то на нее приземлился.

— Ну вот… легок на помине, — проворчала принцесса.

— Королева Нефертари ожидает вас в парадном зале, — сказало странное существо, спускаясь на смотровую площадку прямо с крыши. Оно было похоже на гигантского сокола, облаченного в национальные одежды Алабасты. Клео его появление, судя по всему, ничуть не смутило, а вот гости смотрели, раскрыв рты. Даже Чоппи и Босс удивились.

— Позвольте представить, господин Пелл, о котором я вам только что говорила, — с явным неудовольствием процедила принцесса, ей было досадно оттого, что ее прервали.

— Простите, если помешал, — тут же вставило существо. — В качестве извинения, готов прокатить вас и ваших гостей до места назначения, — оно весело подмигнуло.

— Мы согласны, — ответила Клео, прежде, чем кто-то что-то успел сказать.

Господин Пелл, сажая на спину детей по двое-трое, с ветерком прокатил их, закладывая головокружительные виражи вокруг башни, а потом уносил во дворец. Даже Канне понравилось, хотя она после посадки вообще говорить какое-то время не могла. Михо и Анетт думали о том, как обзавидуются капитан и братья, когда узнают, что они катались на гигантском человеке-соколе. Однако Луси и близнецы оказались в парадном зале первыми: господин Пелл нашел их чуть раньше и притащил сюда, справедливо полагая, что те заблудились. Они как раз успели умыться и сейчас с интересом общались с тем самым мальчиком, что шпионил за ними всю дорогу, то есть братья вовсю живописали капитану, какой же Фалкон классный пацан. Как только вновь прибывшие привели себя в порядок, королева пригласила всех к столу.

* * *

Сам пир был просто отменным. Анетт особенно отметила идеальную сервировку и своевременную подачу главных блюд горячими. Однако ее накама могли оценить профессионализм местного повара, только восхищаясь тем, какое все здесь ужасно вкусное. Мадемуазель Винсмок погрузилась в новый мир необычных пряных вкусов восточного королевства и даже не замечала слегка напряженной обстановки, царившей за столом. Сидевшая во главе его королева почти ничего не ела, а лишь с умилением наблюдала за детьми. Клео была какая-то совсем поникшая и скучно ковыряла вилкой мясо в сливочном соусе. Придворные, сидевшие чуть поодаль, выглядели ничуть не веселее.

Еске жевал ананас, не сводя взгляда с Оливии. Как только он узрел ее в ореоле из кремового шелка да еще с замысловатой прической, его голову так и не покидали достаточно фривольные для его возраста мысли, а когда та взяла из вазы с фруктами сочный персик и стала его задумчиво надкусывать, парень почувствовал приближение апоплексического удара. Он прекрасно понимал, что ему надо как-то отвлечься, и тут только заметил, что обстановка королевского пира какая-то кислая. Недолго думая, он предложил королеве сыграть что-нибудь для поднятия настроения. Та, отмахиваясь от министров, тут же принявшихся напоминать, что у них вообще-то поминки, сказала, что с удовольствием послушает, добавив: «Думаю, отцу бы тоже понравилось».

Так что у Еске был отличный шанс выступить при дворе правительницы Алабасты и блеснуть умениями. Придворные музыканты идею поддержали и сыграли с ним вместе. Еске даже посостязался в своем искусстве с одним из них. И хотя опыта у него было меньше, тот признал его достойным соперником. Клео смотрела на юное дарование как завороженная, Фалько же, терзаемый ревностью, кидал в сторону Еске недобрые взгляды.

Остальные члены экипажа «Литтл Санни» в накладе не остались и стали радовать общественность песнями, танцами и стихами собственного сочинения. Один из министров, которого звали Игарам, тоже не удержался и начал петь и плясать вместе со своей женой и детишками. Ну разумеется, после такого у королевы Нефертари, ее дочери Клео и прочих присутствующих просто не было шанса не развеселиться, несмотря на поминки.

Когда пир подошел к концу было уже совсем темно. На небе высыпали яркие звезды. Жара резко сменялась прохладой. Клео поведала гостям, что после полуночи будет настоящая холодрыга, правда, здесь в городе это не особо ощущается, но в пустыне ночью можно замерзнуть насмерть. Подобное заявление особенно удивило минков, считавших, что в пустыне исключительно жарко и подобное место совершенно не про них.

* * *

Перед сном ребятам предложили посетить королевскую баню, на что те охотно согласились. Мальчики отправились туда под руководством Фалько, а девочки — возглавляемые Клео. Королевская баня была просто шикарной: мраморные бассейны, золотые фонтаны, сверкающие краны и поразительной красоты мозаики на полу, стенах и в чашах ванн. Здесь было, где порезвиться!

Мальчишки быстро кое-как вымылись и начали хулиганить. Вволю набаловавшись водой и наплескавшись, нашли еще одно интересное развлечение, доступное в бане. Они, с легкой подачи Еске, вздумали подглядывать за девочками. Озорники ловко вскарабкались на перегородку, отделявшую мужскую половину от женской, и начали сие неблаговидное занятие.

Фалкон сперва хотел этому воспрепятствовать, отстаивая, в первую очередь, честь принцессы, но сам не удержался и решил использовать столь редкий шанс. Он влез следом за ребятами и замер, не шевелясь, словно бы не дышал. Ему было ужасно стыдно подсматривать за принцессой, но он не мог оторваться от созерцания такой красоты. С трудом разжав пальцы, он сполз обратно на мужскую половину и долго еще приходил в себя, глядя куда-то перед собой в одну точку. Его уши горели.

Еске, не успев толком насладиться зрелищем, неожиданно для самого себя упал в обморок: мало того, что он перегрелся, так еще и увидел прекрасную Оливию совершенно без ничего — это было слишком сильное потрясение для его неокрепшей психики.

Боссу особого интереса здесь не было, Чоппи же думал о том, что кое-кому из девочек не помешало бы выправить немного осанку, а Амико надо обработать йодом расчесанную на спине болячку от укуса. Как только загремел музыкант, тот опомнился и бросился помогать Коко приводить в чувство Еске.

Тут только девочки заметили, что за ними подглядывают. Луси глазел на визжащих, пытающихся спешно прикрыться полотенцами девчонок и силился понять, что такого особенного в этом подглядывании. Сестренка показала ему язык, он сделал в ответ тоже самое. Элеонору одну здесь ничто не смущало: та бегала голышом и строила снизу мальчишкам рожицы.

Близнецы, не имевшие особого интереса к девичьим прелестям, смеялись над Пирожком и ее булочками, за что каждый получил шлепанцем в глаз. Анетт было жалко переводить обувь на этих мерзавцев, но оно того стоило. Повариха под руководством Канны смогла хорошо прицелиться и докинуть до них «снаряды». Когда это не помогло, и наглые близнецы снова высунулись и начали ее дразнить, стеснительная снайперша неожиданно выудила откуда-то из-под полотенца рогатку и зазвездила в тех колючие пульки, которые смогли их в известной степени успокоить. Михо, не долго думая, добавила от себя кусок мыла, кой угодил капитану в нос. Вслед за шлепанцами Анетт, снарядами Канны и куском мыла в мальчиков полетели и другие подручные средства, а чтобы окончательно их угомонить, девочки выдвинули ультиматум, что сами сейчас начнут за ними подглядывать. К сожалению, тех это ничуть не напугало. Из-за перегородки только раздались смешки и фразочки вроде «Сейчас Извращенные Бровки будут на нас пялиться». С женской половины в ответ донеслось «Ророноа!» и «Дайте мне что-нибудь потяжелее!», сопровождаемое громким, возмущенным шлепаньем по воде.

* * *

Разошедшихся после бани детишек разместили в просторных спальнях для гостей. Причем девчонки нагло узурпировали ту, что побольше. Оливия, не желавшая, чтобы ее теребила малышня, благоразумно согласилась занять отдельную комнату, благо их во дворце было предостаточно. Она ловко захлопнула дверь прямо перед носом Еске, зашедшего пожелать ей спокойной ночи. Михо с подружками перед сном решила заглянуть в комнату Клео. Элеонора сказала, что не хочет спать одна и поплелась за дружеским девичьим трио к принцессе. Амико и Босс таинственно исчезли, отправившись искать во дворце потайные ходы, несмотря на все уверения, что таковых там нет. (На самом деле Виви знала парочку, но те находились в другой части здания и детям ходить туда не следовало. К тому же, если о них рассказать, то они уже не будут тайными.)

На ночь глядя девочки предложили Клео устроить пижамную вечеринку. Мальчиков на нее, естественно, не звали, но те пришли сами, да еще вооруженные подушками. И принялись швыряться ими в знак протеста. Девочки в долгу не остались, началась войнушка. На шум тут же прибежала стража. В этот момент по комнате уже весело летали пух и перья, но принцесса заверила их, что все в полном порядке. Ей с трудом удавалось сохранять серьезное выражение лица, приличествующее принцессе. Она, честно говоря, еще никогда так не веселилась!

Гости околачивались у Клео допоздна. Виви велела их не беспокоить, пускай подольше пообщаются. Когда все наконец разошлись по комнатам, несмотря на долгий и насыщенный день не всем сразу удалось уснуть. Луси и близнецы вообще плохо спали всю ночь. Они обгорели на солнце и теперь мучались с болезненно пылающей кожей. Чоппи пришлось вставать и принудительно мазать этих балбесов лекарством, попутно высказывая все, что о них думает.

* * *

Назавтра вернулся отец принцессы и предложил съездить всем в оазис. Снарядившиеся по погоде детишки прошествовали за ним и Клео в особые стойла суперкрякв. Луси и его команда с интересом разглядывали больших ездовых уток, к тому же, надо заметить, разумных, а те, в свою очередь, с интересом изучали посетителей.

Клео показала мастер-класс вольтижировки на суперкрякве. Луси тоже попробовал и улетел в лужу, которую в пустынном королевстве даже в пределах города сложновато было найти. Это была судьба: Луси нашел лужу, лужа нашла Луси, они нашли друг друга.

Анетт тоже залезла на птицу и вцепилась ей в шею. Близнецы бегали вокруг со смехом и криками «Мы ловим тебя, Пирожок!», отчего кряква паниковала еще больше и пыталась скинуть неудачливую наездницу. Клео помогла ей советами, в итоге, той кое-как удалось выправить баланс, правильно взяться за поводья и немного проехать вперед.

Все уже уселись на ездовых птиц. Элеонора подпрыгивала, но залезть не могла, и это ее очень огорчало. Кряква Михо везти двоих не согласилась, и сестру Луси посадил к себе на лошадь генерал Коза. Они с дочерью попросили команду сделать контрольный пробег, после чего компания направилась к переправе, неподалеку от которой по-прежнему стоял «Санни», ожидая свой экипаж. Королева распорядилась, чтобы корабль хорошо охраняли. Ребята помахали ему с парома, а Клео нашла, что у них довольно интересный пиратский флаг.

Переправившись на пароме, кавалькада направилась сперва в Раинбазе, где по-прежнему функционировало огромное казино. Клео пояснила, что ее родители сперва хотели избавиться от игорного бизнеса, налаженного негодяем Крокодайлом, но потом осознали необходимость продолжать привлекать туристов с целью пополнения казны, ведь средства были крайне необходимы для поднятия страны, находившейся в те времена в бедственном положении. Слушатели покивали, а Михо заметила, что это вполне разумно.

Дальнейшая экскурсия заняла несколько дней и удалась на славу. Детишки повидали прекрасные города пустынного королевства, накупили там кучу сувениров на память, вкусно пообедали у мэра Юбы, двоюродного дедушки Клео, а под конец еще и покатались на гигантских крабах! Принцессе с новыми друзьями было весело как никогда. Все было просто замечательно, кроме одного момента: Босс и Чоппи, не предназначенные для жизни в таком жарком климате, все-таки свалились от солнечного удара. Случилось это на подходе к Эрумалу. И тут вперед вылезла Амико: та оказала первую медицинскую помощь пострадавшим минкам, причем в кои-то веки сделала все правильно, чем смогла удивить своих накама практически до икоты.

По окончанию этого небольшого турне по городам Алабасты компания вернулась в столицу, где экипаж «Литтл Санни» начал готовиться к отъезду, запасаясь необходимым.

За недолгое знакомство Клео успела сдружиться со всей командой, а еще оценить умения каждого, в том числе поэзию Канны, навыки фехтования близнецов и прекрасные картины Элеоноры. Одну та специально нарисовала в подарок, долго и усердно пыхтя.

Для команды «Литтл Санни» высадка на Сенди Айленде оказалась самой продолжительной из всех. Но и она, как все хорошее, когда-то должна была закончиться. Королевское семейство предлагало детям погостить еще, да пусть хоть на совсем остаются, но неусидчивый капитан Луси (под одобрительные кивки Босса и Джуниора) заявил, что им пора отправляться дальше. Королевская семья и господин Пелл с Фалконом проводили их на пристань. Клео выглядела грустной. Луси поблагодарил за все ее родителей и господина Пелла с его сыном, потом подошел к ней, широко улыбаясь.

— Ну что, едешь с нами? — спросил Луси, который на все сто процентов был уверен в том, что принцесса мечтает отправиться вместе с ними, чтобы повидать мир и поискать приключения.

Стоявший позади Клео Фалкон при этом побледнел и вцепился в поводья так, что лошадь, которую он держал под уздцы, отчаянно задергала головой.

Настал ответственный момент. Коза был категорически против такого поворота, но Виви отвела его в сторонку и тихонько сказала:

— Она должна сама сделать свой выбор. Умение принимать важные решения — необходимое качество для наследницы Алабасты.

Коза попытался спорить с женой, но напрасно: его горячий нрав снова и снова налетал на неприступные скалы фамильной гордости Нефертари. Виви только с виду была нежной и хрупкой, а внутри — крепче закаленной стали. К тому же, как это ни парадоксально, но являясь супругом королевы, генерал не обладал властью принимать государственные решения, такие как судьба наследницы престола, то есть его собственной дочери, что изрядно ущемляло его мужское самолюбие и отцовские чувства, а порою просто бесило, становясь поводом для очередного семейного скандала. Впрочем, Виви спокойно ко всему этому относилась, зная, что любимый быстро остынет. Вот и сейчас, поскрежетав зубами в свое удовольствие, тот скрестил руки на груди и мрачно ожидал решения дочери.

Клео, украдкой понаблюдав за родителями, долго и внимательно смотрела на команду «Литтл Санни» и сам корабль, который словно бы улыбался ей умильной львиной мордочкой на своем носу, приглашая вместе поплавать. Соблазн повидать мир был очень велик, Клео долго еще молчала и наконец приняла решение.

— Мне хотелось бы отправиться вместе в вами, — сказала она, вызвав бурные одобрения у новых друзей. — Это было бы невероятно чудесно…

— Ура! Клео едет с нами! — возрадовался капитан.

— Ура! — вторила ему сестренка.

— …Но я не могу покинуть свою страну, — продолжила вдруг принцесса, заставляя их уставиться на нее непонимающими взглядами. — Я должна последовать примеру своей матери, много учиться, чтобы стать достойной королевой после нее.

Коза в это время издал вздох облегчения, который вышел больше похожим на несколько насмешливое хмыканье, а Виви испытала одновременно чувство радости и гордости за свою дочь, но и легкую досаду оттого, что у той также не хватило духу покинуть привычный мир, отказывая себе в остальном, как когда-то у нее самой. Конечно, ей не хотелось отпускать дочь в опасное плавание, но и лишать интересной жизни тоже. Фалкон же, услышав, что принцесса никуда не едет, тут же вернул себе нормальный цвет лица и чуть было не закричал от радости, выдавая себя с головой. На непроницаемом лице господина Пелла в этот момент расплылась такая ироничная улыбка, что у его сына возникло непреодолимое желание провалиться сквозь все пески Алабасты.

Команда «Литтл Санни» отбывала, нагруженная всевозможными подарками, запасными снастями и провизией. Корабль детишек вновь был сопровожден по Сандоре и не кем-нибудь, а самой королевой Алабасты. Клео прокатилась на «Санни» до выхода в море, затем пересела на корабль к матери и долго махала оттуда вслед уплывающим новым друзьям.

Немного разочарованные таким расставанием, ребята взяли курс на столь интригующий Райский остров. Михо радостно сжимала в руках новенький этернал пос. Ей, разумеется, было жалко, что принцесса не отправилась с ними, однако впереди уже ждало новое приключение.

* * *

На пути к Райскому острову дети нашли интереснейшую вещь. Во время рыбалки Луси выудил здоровенную рыбину. Точнее, ловил он совершенно определенную чудо-юдо рыбу Буу, байками о которой его накануне накормили близнецы (те сейчас втихаря потешались над глупеньким капитаном), но выловил экземпляр ничуть не хуже. Ребятам пришлось помогать ее вытаскивать; та отчаянно сопротивлялась, сорвалась с крючка и раздала наглой малышне пощечины хвостом и плавниками. Но было поздно: рыбина была подхвачена снизу сетью и выброшена на палубу, где долго еще билась в знак протеста.

— Бойцовая рыба, — сказал Луси. — Здорово как!

— Мясистая, — оценила Анетт, коварно надвигаясь с кровожадным блеском в глазах. — Как раз опробую новый набор ножей, что подарили мне в Алабасте. (Рыба забилась еще отчаяннее.)

— Вот и славно, Курчавые Бровки этим займется и нам не придется об эту рыбу катаны портить, — заявили близнецы. Анетт свирепо глянула и в их сторону, и те поспешили добавить: — Ну… мы поможем занести ее на кухню.

Внутри рыбы, над разделкой которой юной поварихе пришлось попотеть, обнаружилась занятная штуковина: Анетт выудила у той из брюха бутыль, в которую было запечатано какое-то послание. Все тут же позабыли про обед и с нетерпением пытались откупорить бутылку, горло которой было полностью залито чем-то похожим на сургуч. Кончилось тем, что ее просто-напросто разбили и достали оттуда приличных размеров плотный кусок бумаги, сложенный в несколько раз. Это была карта сокровищ. Михо тут же притащила имеющиеся у нее карты и стала сверять. Надо заметить, что у людей, составлявших их, не все сходилось меж собой, но понять, что и где вполне было можно. По расчетам навигатора остров, отмеченный крестиком, был от них примерно в дне пути прямо на маршруте между Алабастой и Райским островом.

Остров сокровищ да еще и по пути так воодушевил команду, что те позабыли обо всем на свете. Никто кроме Оливии даже не заметил, что они входят в «неблагополучную зону» частотных помех, где становилась трудноосуществима связь по ден-ден муши. Такие зоны периодически встречались на Гранд Лайн, подобно пятнам на шкуре леопарда. Как правило, их протяженность была невелика (не считая тех, что попадались в Новом Мире), и морякам обычно хватало от часа до полудня пути, чтобы их проскочить. Но именно в такой зоне находился искомый остров, отмеченный на найденной в бутылке карте.

«Надо было раньше папе позвонить, а то волноваться будет, — подумала Оливия. — Хотя… Да пускай поволнуется, мне-то что».

— Если сопоставить координаты известных нам островов и предположить, что на этой карте они указаны верно, — с умным видом поясняла Михо, — то мы почти точно узнаем расположение острова сокровищ. И согласно моим расчетам мы будем там не позднее завтрашнего вечера.

— Здорово! — обрадовались все остальные.

— А в-вдруг т-там оч-чень оп-пасное м-место? — подняла свою излюбленную тему Канна.

— Так еще интереснее, — без всяких сомнений заявил капитан.

— Мы быстренько найдем сокровища и поедем дальше, — предложила Михо, хотя сама не представляла, как они вообще их будут искать да еще и быстренько.

— Если их охраняют пираты или чудища, мы с ними сразимся! — обрадовался Луси.

— П-пир-рат-ты и ч-чуд-дищ-ща ст-траш-ш-шн-ные… — отреагировала Канна.

— Мы вообще-то тоже пираты, — напомнила Оливия.

— Н-ну д-да…

* * *

Остров обнаружился далеко не сразу. Был он довольно маленький, судя по всему, летний. Правда подошли к нему ребята раньше, чем рассчитывала Михо: был еще день. Команда пулей вылетела с корабля, едва не забыв бросить якорь, и пустилась на поиски сокровищ. Место, отмеченное крестиком, отыскалось довольно быстро. На этом месте стоял домик, больше похожий на покосившуюся лачугу или, вернее, на криво сбитый деревянный шалаш. Из-за угла испуганно выглядывал хозяин — светленький и бледный мальчик примерно одного возраста с Луси. Больше на острове не было ни души.

Сокровищ там не было также. Мальчик, который являлся единственным жителем этого маленького острова, был волею судьбы заброшен на него уже не первый день. Рассудив, что он никому не нужен и спасать его никто все равно не будет, решил вместо сообщения с просьбой о помощи послать карту с несуществующим сокровищем в надежде, что хоть кто-нибудь, пускай даже пираты, клюнет на это и приплывет сюда. Это ребята узнали чуть позже, но сперва им пришлось изловить одинокого поселенца, чтобы с ним познакомиться. Одичавший пацан здорово струхнул, завидев корабль с пиратским флагом; в этот момент его идея с картой, видимо, уже не казалась ему столь удачной. И то, что пираты оказались такими же детьми его не сильно-то и приободряло.

Мальчика звали Кларенс, а фамилию свою он забыл. Когда он наконец представился Луси и его команде, он с перепугу сперва почему-то сказал Лоренс, а потом поправился. После чего Луси запутался и стал звать его Муренс. Как только тот немного успокоился, он рассказал, что попал сюда из-за шторма и торчит в этой дыре уже, наверное, месяц. (Поначалу мальчик пытался считать дни, но потом бросил это, как ему казалось, пустое занятие.) Остров маленький, еды почти нет, дерева на подобие дома и то еле наскреб. И то благодаря остаткам своего злополучного корабля, с которого вынесло и прибило к берегу кое-какие пожитки и обломки досок. Еле-еле соорудив себе подобие жилища, Кларенс стал пытаться выживать. За время пребывания на этом острове он здорово отощал, а еще ему иногда не здоровилось, но о последнем он даже не счел нужным упомянуть.

— Бедняжка, ты, наверное, ужасно голоден, — сказала Анетт, Кларенс активно закивал головой. — Я сейчас, — кинула повариха и понеслась на корабль. Вскоре с ее подачи был организован пикник. Особой гордостью и главным блюдом на нем было мясо, запеченное со специями из Алабасты, от запаха которого так и текли слюнки.

Напрасно Чоппи предупреждал оголодавшего мальчика не набрасываться так жадно на еду. Ему сейчас в самый раз было бы что-нибудь легко усваивающееся вроде бульона или овсяной каши и немного овощей на пару, но тот заверил, что от такой еды, по-любому, плохо не будет и налопался до отвала, не забывая нахваливать повара и благодарить ребят, решивших остаться до утра на острове, а затем прихватить его с собой, за такой радушный прием.

* * *

К вечеру у мальчика разболелся живот. Однако дело оказалось не в непривычно обильной пище, Чоппи трагично констатировал, что это по всем признакам приступ аппендицита. И если мальчика срочно не прооперировать, то летальный исход от перитонита не заставит себя ждать. А поскольку докторов на острове и на несколько дней пути вокруг нет, то делать это придется им, а они только ученики.

— Неужели все так мрачно? — переспросила Амико, которая по обыкновению слишком легко относилась к серьезным вещам.

— Он умрет в страшных мучениях, если ничего не сделать, — закрыл в ужасе глазки Чоппи.

— Ну так за чем же дело стало? Это вроде довольно простая операция, — пожала она плечами.

— Я никогда такого не делал. Госпожа Куреха заставляла меня работать над приготовлением лекарств, ухаживать за пациентами и гоняла с мелкими поручениями, а с отцом мы только немного изучили теорию.

— Вот оно что, — задумчиво протянула Амико. — Ну все бывает в первый раз, — философски заметила она. — Разберемся.

— У нас есть еще время подготовиться. Конечно все зависит от случая, но пара часов точно есть.

— Ладушки, — кивнула Ко. — Давай начнем готовиться.

Разумеется, смышленый малыш, узнав, что его собираются оперировать двое недоучек, вскочил и попытался скрыться, презрев боль и прочие не менее неприятные явления, одолевающие его. Чоппи в ужасе кричал, пытаясь его убедить, что ему нельзя делать сейчас резких движений, но тот не слушал. Амико и Босс пытались ему помочь уложить пациента, но тот вырывался только отчаяннее. Кончилось тем, что в результате сумбурной погони мальца случайно уронили и приложили лбом об камень, после чего Амико и Босс для большей надежности еще и пристукнули того доской по макушке так, что тот успешно вырубился. Потом он был связан, обколот снотворным и затащен в импровизированный полевой госпиталь, отгороженный белой холстиной, обработанной дезинфицирующим средством. Пока Чоппи и Босс бегали на корабль за стерильными инструментами, бинтами и прочим, Ко караулила пациента и с интересом изучала пособие по хирургии, конфискованное у Джуниора чуть раньше. К счастью, там было много картинок, и Ко удалось, так сказать, наглядно оценить будущий фронт работ.

Перед началом действия Чоппи, посчитав, что с момента последнего приема пищи прошло уже достаточно времени, вколол пацану еще какое-то средство, принесенное вместе с прочим инвентарем.

— Что это? — поинтересовалась любопытная Амико.

— Это анестезия.

— Но мы же его уже усыпили.

— То было обычное снотворное, чтобы его максимально успокоить, а нам следует вырубить его до полной нечувствительности. Это средство Куреха-сан обычно использует для операций.

— Ты это у нее спер? — спросила Ко с некоторым восхищением.

— Позаимствовал, — поправил Джуниор и покраснел, — на всякий случай.

— Какой ты хозяйственный! — оценила девочка.

Когда последние приготовления были окончены и настал торжественный момент начала операции, скальпель в руках Чоппи дрогнул. Маленький минк побледнел до состояния альбиноса и признался:

— Я не смогу.

— Ладно, давай тогда я попробую, — предложила Амико, забирая у него инструмент. Она уже было прицелилась и занесла скальпель, как тот опомнился и заорал:

— Стой! Ты вообще-то знаешь, как резать?

— Примерно, — пожала та плечами.

— Примерно здесь не годится! Надо точно.

— А ты-то сам в курсе?

— Теоретически.

— Тогда давай, показывай.

Чоппи собрался с мыслями, взял ватную палочку, йод и нарисовал ей линию. Затем постарался объяснить как можно точнее про силу нажима и глубину разреза, угол и прочее. Амико сопоставила все это с виденным на картинке и согласно кивнула. Разрез получился что надо, Чоппи передавал ей зажимы, а сам жмурился, ему было нехорошо.

— Ты чего? — пробурчала Амико через повязку.

— Я крови боюсь, — пискнул Джуниор.

— У-у, док, да тебе нервишки лечить надо, — иронично заключила та.

Босс, следивший за давлением, обеспокоено на них смотрел. Ему тоже было не по себе.

— Ну что там дальше-то? — поторопила Амико. — А то пока ты будешь думать, он или помрет или проснется до того, как мы успеем зашить его обратно. Представляешь, что будет?

— Ужас… — прошептал Коко и закрыл глаза.

Подобное заявление вовсе не помогало Чоппи не впадать в панику, но Амико торжественно пообещала дать ему хорошего пинка, если он не перестанет тупить, как она выразилась. К всеобщему удивлению, это подействовало, минк взял себя в руки и продолжил руководить операцией.

На все у них ушло раза в два с лишним больше времени, чем обычно требуется. Однако здесь гораздо важнее была не скорость, а результат. Знания и руководство Чоппи, смелое исполнение Амико и расторопное ассистирование Босса вместе сделали то, что не удалось бы никому из них по отдельности. Пациент был успешно спасен.

Когда вернулись остальные ребята, медотряд сидел подле кровати больного, запивая стресс успокоительным чаем. На небе высыпали первые звезды. Амико беззаботно ими любовалась, Босс ворчал, что хоть они и пропустили ужин, он бы все равно не смог ничего съесть, а Чоппи до сих пор мерещились кровь и всякие ужасы, особенно то, как Амико по-дилетантски криво зашивает рану.

— Ну вот и чудненько, — сказала Трафальгар-младшая, прерывая молчание. — Проблема решена.

— Еще не все, — напомнил Чоппи. — Ему нужен уход в послеоперационный период, а нам — проследить, чтобы не возникло осложнений.

— Да какие тут могут быть осложнения?

— Рассказать тебе подробно о том, что я читал в книгах и видел во время практики в госпитале? — округлил глазки Чоппи.

— Обожаю ужастики, — кивнула Амико.

— Она неисправима, — буркнул Босс.

Накама, оставив Кларенса на попечение медотряда, решили этих троих сегодня не беспокоить. Михо предлагала тем пойти отдохнуть и подежурить самой, но Чоппи заверил ее, что все в порядке. К тому же он лично должен понаблюдать за пациентом ближайшие сутки. Особенно волновал его момент, когда Кларенс отойдет от наркоза. Джуниор точно не знал, когда это произойдет, ведь позаимствовать вместе с анестетиком средство для пробуждения ему второпях не пришло в голову. Значит, придется ждать, когда Кларенс проснется самостоятельно и, возможно, хоть это и нежелательно, вколоть ему еще успокоительное. Уже приняв к сведению все эти недочеты, Чоппи решил восполнить пробелы знаний в области анестезиологии и запас соответствующих средств, как только представится такая возможность, хотя вовсе не был уверен, что подобную литературу и медикаменты будет легко достать.

* * *

Кларенс очнулся, не веря в то, что он вообще жив, и долго смирялся с этим фактом. Чувствовал он себя довольно паршиво, но терпеть было можно. Поначалу у него держалась температура, и Чоппи опасался, что они могли занести инфекцию, но, к счастью, все обошлось. К огромному удивлению Джуниора, рана стала заживать нормально и даже не думала загноиться. Тем не менее он предусмотрительно ежедневно обрабатывал ее, причем даже чаще, чем это требовалось. Амико тоже внесла свою лепту в реабилитационный период пациента: она вместе с Боссом развлекала Кларенса анекдотами. Чоппи пытался было возразить, что больному нужен покой, но Амико заявила, что смех — лучшее лекарство. Видя, как Кларенс приободряется от ее прибауток, Джуниор подумал, что в чем-то она, пожалуй, права.

Ребята забрали с собой выздоравливающего мальчика, дабы высадить на ближайшем населенном людьми острове, поскольку вступать в их команду тот отказался. Как только они вышли из зоны помех, часть экипажа решила сразу отзвониться родителям.

— Алло, пап, да, все в порядке. Мы тут вчера одного мальчика оперировали, — обрадовала отца Амико.

«Надеюсь, он недолго мучился», — подумал Трафальгар Ло.

— …Почему?.. Выжил. Уже пришел в себя и идет на поправку, — с гордостью сообщила она.

— Быть не может, — сказал подслушивающий разговор Бепо.

— Сам в шоке, — согласился хирург, испытавший сперва удивление, а потом и облегчение оттого, что не придется поздравлять дочку с первым убийством. (Кстати, как пират со стажем он относился к этому довольно либерально.)

— Мне Чоппи помогал. Это сын доктора мугивар. Да, он тоже минк, как и Босс.

— Спасибо Чопперу, что воспитал такого прекрасного сына, — прослезился Бепо.

— Да уж… — сказал в сторону Ло и добавил в трубку: — Ко-я, прими поздравления с первой успешно проведенной операцией. Кстати, вы какую анестезию ему дали?.. Как стукнули по голове, чтобы не сопротивлялся?! — Трафальгар-старший провел рукой по лицу. — У него точно нет сотрясения? — уточнил он.

— Зато звучит более правдоподобно, — усмехнулся Бепо, а то подозрительно все гладко было.

Как только Амико и Босс переговорили со своими родителями. Джуниор тут же выудил у них ден-ден муши и сказал:

— Теперь позвоним моему папе. Он просил рассказывать о моих успехах.

Чоппи торопливо набирал номер, желая скорее похвалиться папе, однако тактично решил не рассказывать родителю о том, что успехи его достигаются уже не в клинике Докторины. Через пару минут из трубки донеслось: «Я ничуть, ничуть не горжусь тобой, сынок», сопровождающееся стуком копыт приплясывающего от радости оленя.

— Он всегда такой, — смущенно пояснил Джуниор удивленно уставившейся на него Амико. Та вместе с Боссом тут же принялась хохотать, не обращая внимания на дующегося Чоппи.

Следующие пару дней прошли без всяких происшествий. Пока медбригада возилась с пациентом, Михо и остальные были все в предвкушении: на носу был Райский остров.

* * *

Райский остров оказался чем-то вроде парка развлечений. Судя по торчащим тут и там вывескам казино и прочих увеселительных заведений, назначение которых детям было не совсем ясно, парк предназначался для взрослых. Весь остров был обнесен забором, украшенным камерами наблюдения и колючей проволокой. Не успели ребятки причалить, как у ворот появилась охрана и сообщила приезжим, что парк «Райский остров» пока закрыт для посетителей, после им недвусмысленно намекнули, чтобы те убирались подобру-поздорову, пока они не сообщили синьору Санчосу.

Кто был этот таинственный синьор и почему он так сильно против того, чтобы детишки немного погуляли на Райском острове, им так и не потрудились объяснить. Разочарованная малышня отплыла восвояси. В конце концов, у них еще оставались карты и этернал пос на Ватер Севен. К тому же Михо придумала как использовать тройной пос, предназначенный для путешествия в Новом Мире на этой части Гранд Лайн, что в сочетании с расчетами по хорошо составленной карте позволяло путешествовать, забыв про всякую зарядку лог поса. Правда, учитывая количество мелких островков, которыми изобиловала эта часть моря, иногда можно было промахнуться и выскочить не совсем на тот, на который ожидал, но какая им разница, где искать приключения.

Михо все равно решила оставить этернал пос Райского острова, который изначально прислали королеве Виви в качестве рекламной акции, для коллекции. «Если что, можно отдать его потом маме, — коварно подумала она. — Уж против нее никакой синьор Санчос не устоит». Девочка напоследок обзирала забор парка в подзорную трубу и вдруг заметила на нем табличку с надписью, выполненной изящной вязью: «Собственность семьи Донкихот-Рамирес». Не имея никакого представления о том, что это за семья такая, навигатор только пожала плечами и сложила подзорную трубу. Они и без всякого Райского острова найдут, где повеселиться.

* * *

Долго сожалеть о невозможности посмотреть Райский остров детям не пришлось: море Гранд Лайна было полно сюрпризов, причем чаще весьма неприятных. «Литтл Санни» не повезло угодить в стаю мигрирующих морских королей. Началась настоящая неразбериха. Недовольные соседством, чудища отвлеклись от миграции и начали кружить, поднимаясь все выше, к поверхности воды. Кораблик закрутило в созданную ими воронку, экипаж «Санни» швыряло туда и сюда. Оливия и Канна поспешили к орудиям, хотя не представляли, как будут отбиваться от такого количества монстров сразу. Михо судорожно соображала, как же им быть, но ничего не могла придумать.

Автоматическую систему спуска-подъема парусов местные умельцы на острове Драм кое-как починили, но ее по-прежнему иногда заедало.

— Ну, давайте же! — кричала Оливия парусам, словно те могли ее слышать. Близнецы отчаянно тянули застрявший канат и вдруг получилось: паруса убрались, а «Санни» был готов к скачку. — Запускай! — крикнула Нико-Флам Канне.

Снайперша понеслась вниз и врубила скачок. Корабль подбросило и стремглав понесло навстречу новым приключениям. Морские короли только разочарованно посмотрели ему вслед и вскоре о нем забыли: вожак стаи оповестил, что впереди видит новую добычу. Это была подводная лодка Пиратов Сердца.

* * *

Из-за неразберихи с морскими монстрами, удирая от которых детишки использовали скачок, им ловко удалось также оторваться от опекающего их хвоста — Пиратов Сердца. Впереди малышню ждал интересный сюрприз.

— Капитан, мы перехватили сообщение дозорных, — доложил Пенгвин.

— Что там? — мрачно буркнул Трафальгар.

— Они встречают корабль адмирала.

— Адмирал?! — ужаснулись все.

— Па, гляди, как я его! — хвастался Шу.

— Торпедой прямо в пасть? Ну ты даешь! — ответил Сяти.

— У вас что?! — крикнул Ло.

— Еще пара монстров и мы закончим, — ответили отец и сын.

— Ясно.

Пока Ло обдумывал ситуацию, та самовольно и очень быстро выходила из-под контроля, ибо само стечение обстоятельств, а так же чутье адмирала действовали сегодня в крайнем согласии. Через каких-то минут десять сбавляющий скорость после скачка «Литтл Санни» буквально налетел на дозорных. Экипажу было приказано остановиться по громкоговорителю. Вся команда уговаривала Луси удирать немедленно, хоть резервуар с топливом был пуст и новый скачок они пока осуществить не могли, но тот заявил, что хочет вступить в переговоры и если надо, победить главного дядьку на корабле дозорных. Все попытки убедить мальчишку, что такое ему просто не по зубам, так ни к чему не привели. По какой-то не вполне понятной причине близнецы Ророноа его поддержали и тоже уперлись рогом. В этот момент Оливия спряталась в машинном отделении и сообщила отцу о том, что их замели дозорные. Не успел Френки сказать «главное, сохраняйте спокойствие и все будет супер», адмирал не стал откладывать дело в долгий ящик и самолично заявился на пиратский корабль.

— Кто капитан? — рявкнул он, оскалив зубы, в которых были зажаты сразу три сигары.

— Ну я, а что? — дерзко вышел вперед Луси.

— Щенок, — хмыкнул мужчина и хрипло рассмеялся.

— Ты, что ли, главный дядька у дозорных? — спросил в ответ Ди Монки.

— Угадал, — страшно сверкнул тот глазами (Канна чуть в обморок не упала) и перекинул сигары в другой угол рта.

— Хочешь драться? — спросил Луси.

— А ты? — офицер еле сдерживал смех.

— А мы готовы, — кивнул Луси вместе с близнецами, которые воинственно обступили его с двух сторон с мечами наголо, чтобы прикрыть.

Дозорный пару секунд смотрел на них с интересом, после чего храбрые вояки в мгновение ока оказались повержены адмиральской рукой: Луси скрипел, прижатый к палубе ботинком, а близнецы болтались в воздухе, обезоруженные и удерживаемые за шиворот.

— Даже если бы я не знал, кто ваши родители, — процедил мужчина, — прием, который вы пытались показать, я уж хорошо знаю.

Рен и Рью переглянулись. Они были в курсе, что их мать раньше служила в Дозоре и даже слышали что-то там про ее странного дымящего начальника. Они с сомнением уставились на схватившего их:

— Слышь, мужик, а ты в дым превращаться умеешь?

— Показать? — издевательски спросил тот, скрывая некоторое удивление.

— Валяй, — одобрили Ророноа.

Адмирал усмехнулся и показал фокус с дымным телом, при этом ни на шаг не сдвинувшись с места.

— Круто! — оценили те вместе.

— Прикольно! — донеслось из-под ботинка.

— Мамочки! — тихонечко пропищали девчонки. (Анетт даже почти решила составить компанию Канне по части потери чувств.)

— Папочки! — добавили Амико и Босс.

— Дядь, так чего тебе надо-то? — пробухтел Луси, пытаясь вылезти.

— Я тут пиратов ловлю, — пояснил дозорный. — Гляжу, черный флаг над кораблем.

— Так мы и есть пираты, — сказал Луси.

— Неужели?

— Ну да. Я решил быть как мой отец, — важно заявил Монки-младший. — А мой отец — Король Пиратов!

— Даже так, — глаза офицера кровожадно блеснули. — Вот это улов!

— Луси… что ты несешь… — Михо хлопнула себя по лбу. — Это уже отягчающие обстоятельства, — простонала она.

— Мы точно кончим свои дни где-нибудь в Импел Дауне, — всхлипнула Анетт, Канна согласно покивала.

— Не, — махнула рукой Михо. — Когда речь о Короле Пиратов, тут сразу смертная казнь.

Канна и Анетт испуганно икнули, переглянулись и все же надумали красиво хлопнуться в обморок.

— Я сыграю колыбельную и все дозорные уснут, — предложил Еске, который, разумеется, полез вслед за возлюбленной в машинное отделение. — Не волнуйся, дорогая Оливия, — сказал он и собрался идти.

— Куда?! — дернула та его за руку, невольно притягивая к себе. — Сиди тихо. Пока нас не обнаружили, поможешь мне заправить баки.

— Вот оно счастье!.. — пропел тот, прижимаясь к ее груди.

На верхней палубе разворачивалось интересное действо: главный дядька дозорных еще раз хорошенько встряхнул за шкирку близнецов, так, для профилактики, и неожиданно выдал:

— Вот что, ребятки, кончайте дурить, — сказал он обращаясь ко всем. — А вы двое, — он еще разок тряхнул Рена и Рью, — вступайте лучше в Дозор. Возьму к себе помощниками.

Близнецы, конечно, обалдели от такого неожиданного предложения, но позиций не сдали.

— Спасибо за предложение, дядь, но мы как-нибудь сами.

— Да, и без всякого вашего Дозора станем лучшими в мире мечниками.

— Во-во.

— Может, подумаете хорошенько? — спросил адмирал таким тоном, что становилось ясно, что ему лучше не возражать и от предложения не отказываться, но братья Ророноа только упрямо замотали головами. Оппонент сдвинул брови: — Ясное дело, в папашу пошли.

— Смокер-сан, — раздалось с корабля дозорных. — У вас все в порядке?

— В полном, — кинул он подручным, которые уже спешили высадится на вражеское судно вслед за ним.

— Арестовать пиратов? — спросили они, озадаченно косясь на малышню. Часть экипажа Луси при этом схватилась за сердце.

— Отставить! — рявкнул адмирал. — Я думал, что это пираты, а оказалось, детишки играют, — он окинул команду столь свирепым взглядом, что даже бесстрашная троица — капитан и братья-мечники — чуть не описалась. — Сделал им строгий выговор и предупреждение: еще раз поймаю, «поиграют» у меня в пиратов по-взрослому. — Он коротко хохотнул, довольный своей шуткой, окинул взглядом «Санни» и совершенно без всяких намеков добавил: — Не забудьте спустить черный флаг.

В это время один из помощников Смокера сунул нос в лазарет, где Чоппи сидел с Кларенсом.

— Ух ты, какая милая зверушка, — сказал он.

— Я не зверюшка, я доктор! — пропищал Джуниор.

Дозорный изрядно удивился, пробормотав что-то вроде «оно еще и разговаривает», но тут заметил больного мальчика. Он велел оставаться всем на месте (Чоппи только фыркнул), развернулся и убежал. Через пять минут подручный адмирала вернулся с розыскными листовками и медиком, который еще больше поразился уверению странного зверька в том, что он доктор. Джуниору пришлось позволить тому осмотреть Кларенса, после чего медик дозорных, узнав, что того прооперировала эта зверушка вместе с какой-то девочкой и ее медвежонком, решил, что удивляться ничему уже больше не будет, по крайней мере, сегодня.

— Эй, шеф, — позвал помощник Смокера, — это тот мальчик, который пропал без вести, — он указал на Кларенса.

Адмирал втиснулся в лазарет под возмущенное пыхтение Чоппи о том, что лазарет — это не место для собраний и курить здесь категорически запрещается, строго зыркнул, доводя Джуниора до полной трясучки, и уставился на его пациента.

— Может, эти малолетние пираты похитили его? — выдвинул версию помощник.

— Никто меня не похищал, — возмутился Кларенс. — Эти ребята мне жизнь спасли.

— Сообщи его родителям, — буркнул адмирал.

Помощник кивнул, принял у него ден-ден муши, вышел за дверь, и вскоре оттуда донеслось: «Госпожа Калифа, отличная новость, ваш сын Лоренс только что был обнаружен…» Кларенс сердито повернулся на другой бок, опасно дернув капельницу, и проворчал: «Не очень то и хотелось, шли бы вы к Дэйвиджонсовой бабушке…» Далее он перешел на шепот, поминая неласковыми словами дурацкий дырявый корабль, накрывший медным тазиком такой замечательный побег из дома…

Увы и ах, мнение мальчика было не в счет. Не стал никто спрашивать и разрешения у экипажа «Санни»: Кларенса забрали на свой корабль дозорные, и больше ребята его не видели. Команде было ужасно досадно отдавать без боя нового друга, но многие из них понимали, что так будет для него лучше. Чоппи вздохнул с облегчением: его миссия была выполнена, теперь пациент перешел в надежные руки квалифицированных медиков Дозора.

* * *

После того, как ребятня отошла от встречи с грозным адмиралом Дозора, на «Литтл Санни» разгорелся нешуточный спор.

— Вы предлагаете сменить наш пиратский флаг?! — недоуменно воскликнул Луси, выслушав предложение от команды. — Так нельзя!

— Не годится менять флаг, под которым вышел в море, — заявил Рен (разумеется, не беря в расчет того, что изначально на месте их флага был, вообще-то, родительский, просто они с братом его не застали).

— Отказаться от него — это позор. И не только для пирата, а для любого моряка, — вставил Рью.

— Честь флага, безусловно, важна, — согласилась Оливия, — но жизнь и благополучие команды должны быть для капитана в приоритете, — она надвинулась на Луси, глядя на капитана сверху вниз и бескомпромиссно тыкнула ему пальцем в нос.

— Мы не будем менять флаг, мы просто перекрасим его в другой цвет, чтобы не привлекать ненужное внимание, — робко поясняло по очереди девичье трио.

— Но если флаг будет не черным, то это будет уже не круто, — надулся Луси. (Элеонора тоже надулась в знак согласия с братом.)

— Суть от этого не изменится, просто мы не будем так бросаться в глаза, — безуспешно пыталась убедить его Нико-Флам.

— Разноцветного ни у кого больше нет, мы будем первыми пиратами с не черным флагом, это же здорово, — поддакивала Михо.

— Эт-то б-будет в-весьма необ-бычно, — добавляла Канна.

— И так оригинально! Даже больше, чем торт с красным перцем, — подхватила Анетт.

— Вообще-то это Роджер ввел моду на черный пиратский флаг, — сказала Оливия. — До этого почти у всех пиратов были разноцветные. А один особо жестокий капитан вместо флага любил красоваться с трупом вздернутого на рее шкипера поверженного судна. Говорят, у него там все время кто-то новенький болтался.

— Ж-жут-ть к-к-к-кая! — побледнела Канна.

— Ну так что? Как насчет внесения цветового разнообразия? — вернулась к первоначальной теме Оливия.

Но капитан Луси был непреклонен.

Ночью девчонки по-тихому спустили флаг и перекрасили его в разные цвета. Череп с костями на радужном фоне теперь смотрелся, воистину, психоделически и пугал гораздо больше, чем в классическом «черном» варианте. Девчонки немного подумали и добавили еще кое-что от себя. Когда поутру несогласная с перекраской часть команды подняла вверх головы и увидела сей шедевр, она пошла от удивления красными пятнами, побледнела, отдышалась, но потом выдала дружно хором:

— А что, прикольно!

Так символом команды новых мугивар стал череп в кепке, со скрещенными костями и на радужном фоне, расписанный в сердечко.

* * *

До Джаи было еще далеко, но пиратов в округе заметно прибавилось. «Однако адмирал шел вовсе не к Джае. Куда же тогда? — думала Оливия. — И не похоже, чтобы Кларенса они специально искали». Вопрос был, конечно, интересным, однако были сейчас проблемы и понасущнее. Прежде всего, им надо быть во всеоружии и держать ухо востро, ведь вряд ли найдется хоть один пират, что не расценит детишек как легкую добычу.

Оливия, хоть и была самой хладнокровной в команде, после встречи с дозорными дольше остальных пыталась прийти в себя. Она была старше прочих и более ясно сознавала опасность таких вот внезапных встреч. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, она занялась инвентаризацией технических приспособлений, наделанных ее отцом.

Полдня Оливия перебирала разные штуковины. По правде говоря, она еще и половины того, что отец им насовал из своих изобретений, не изучила. Вскоре ей попался ящик, надпись на котором гласила: «МОСТУ, Н1-2н, Н2-1н». Внутри оказалось три коробки: одна большая и две поменьше, в которых обнаружились странного вида выгнутые перемычки с набором кнопок. «Надо бы у отца спросить», — подумала Оливия. На каждой из коробок дополнительно красовались еще какие-то обозначения, значения которых она не знала.

Когда Нико-Флам вылезла из своей берлоги в машинном отделении, отодвигая ногой спящего Еске, который как приклеенный торчал под дверью, где и задремал, был уже вечер. Тут появилась Анетт и позвала ее ужинать.

Ужин прошел на удивление тихо, даже Анетт с близнецами не цапались. Капитан и его сестренка сосредоточенно жевали, Чоппи что-то писал, Михо изучала карты, Амико, быстро проглотив еду, уже куда-то смылась, утащив Босса. Тут взгляд уставшей Оливии упал на беззаботно потягивающую через соломинку морс Канну. Вот кто ей завтра поможет разгрести оставшееся оборудование. Ничего не подозревавшая снайперша блаженно улыбалась: у нее сейчас в голове успешно складывался новый стих.

* * *

Утро выдалось насыщенным. Оливия с Канной откопали среди технического барахла настоящее сокровище: специальный довесок к лазерной пушке, включавший в себя усилитель и более совершенный оптический прицел, чем имелся на самом орудии. Канна и так сильно боялась мощи этой штуковины, а этот агрегат делал ее еще более чудовищно мощной, а следовательно, страшной и опасной. Так что Оливия уже битый час проводила со снайпершей психологический тренинг по методике, вычитанной когда-то в одной из маминых книг, внушая той, что она смелая, что она все сможет и так далее. Они еще до Алабасты пробовали этот способ, и тот довольно хорошо себя зарекомендовал.

Канна сидела в позе лотоса, повторяя за ней, что она смелая, сильная, храбрая… Она почти уже начала верить во все это, как вдруг корабль ощутимо тряхнуло, и все вышеперечисленные мысли у Канны тут же с перепугу испарились. Михо и Оливия в полном недоумении поспешили разобраться и обнаружили, что корабль наткнулся на подводное заграждение, неизвестно откуда взявшееся посреди моря.

— Надо подать назад на колесном ходу и обойти его, — сказала Оливия.

— Только сперва надо понять его точное расположение, — добавила Михо.

Они спустились в доки, вывели оттуда «Пегасик» и начали изучать заграждение, медленно двигаясь вдоль него сперва в одну сторону, а потом в другую. Вскоре выяснилось, что заграждение тянется так далеко в обе стороны, что конца и края не видно. Не успели навигатор с механиком решить, как же лучше обойти это препятствие, а то, может, и вовсе попытаться его уничтожить, как сзади, откуда ни возьмись, появился пиратский корабль, шедший на полном ходу. Был он здоровенным судном на паровой тяге и сверкал бортами, обшитыми бронеплитами — настоящая водная крепость.

Девочки поспешили вернуться на свой корабль. Оливия сразу начала названивать отцу. Вкратце описав ему ситуацию и прижавший их корабль, поинтересовалась, что же делать. В том, что надо что-то делать и быстро сомнений не оставалось: накрывшие их в ловушке пираты уже, весело гогоча, предлагали детишкам сдаться без боя. Было очевидно, что заграждение на воде — их рук дело, и те проворачивают такое не впервые.

Френки задавал дочери вопросы по поводу конструкции вражеского судна и прикидывал. Вскоре Оливия закончила описывать объект, спокойно сосчитав все мачты, трубы, пушки и прочее.

— Любительская модификация, — хмыкнул Френки, поняв наконец, о чем речь. — Видел я такие, то есть разбирал.

— Но наш корабль просто букашка по сравнению с тем, — напряженно сказала Оливия.

— Детка, дело не в размере, а в умении владеть, — мудро заметил Френки. (Оливии вдруг почудилось, что ее неформальный папаша имел в виду не только управление кораблем, но и что-то еще.) — Если сможете попасть из «Трицератопса» два раза в одно место, вы их даже потопите. Цельтесь в борт ближе к корме на стыке бронеплит аккурат у ватерлинии — там слабое место конструкции. Бронеплиты их не спасут.

— Я с-сп-правлюсь, — неожиданно вызвалась дочь Усоппа. — Ес-сли н-надо поп-пасть, я м-могу.

— Ладно, — согласилась Оливия, — пошли заряжать.

Тут вражеский корабль торжественно распахнул бойницы, являя взору необычно короткие, широкоствольные орудия.

— Похоже, вместо чугунных ядер они нас бомбами обстреливать собираются, — прокомментировала Нико-Флам. — Тогда без шансов, — произнесла она на удивление равнодушно.

— Уж-жас-с к-как-к ж-жес-сток-ко! — завыла тут же Канна.

— Эй, не отвлекайся, — одернула ее механик.

«Литтл Санни» воинственно развернулся к неприятелю носом. Он был меньше и маневреннее и в этом было его преимущество. Враг никаких маневров не предпринял, похоже, что оппонентам их трепыхания казались весьма забавными. Но тут «Трицератопс» жахнул в нужное место, заставляя противника занервничать, ибо обшивка корпуса угрожающе затрещала, сбрасывая заклепки. Пока пушка перезаряжалась, Луси развлекал пиратов своими пафосными речами, приправляя их разными обзывательствами, чтобы позлить. Рен и Рью охотно подсказывали ему свои варианты.

Тут пираты разозлились и начали обстрел. У детей был только один шанс пережить это: потопить неприятеля раньше, но Канна так разволновалась после первого залпа, что никак не могла прицелиться. Ей становилось дурно. Сообразительный Чоппи побежал за аптечкой, а Оливия безуспешно хлестала ее по щекам и заставляла повторять, как заклинание, что она сильная, смелая и так далее. Снайперша зажмурилась, вцепившись в пушку, ей было слишком страшно открывать глаза, голова кружилась, и Канна начала медленно сползать вниз. Тут подоспел Чоппи и с разбега сунул ей под нос нюхательную соль, обладавшую столь бодрящим эффектом, что девочка аж подскочила, выкатывая глаза.

— Ты храбрая, сильная, смелая! Ты попадешь! — кричала ей в ухо Оливия.

— Я храбрая, сильная, смелая… — повторила та на автомате.

— Пли! — скомандовала Нико-Флам, Чоппи зажал ушки.

— А-а-а!!! — завопила снайперша и… попала.

Случилось это очень вовремя: пара бомб успела достать до «Санни» — одна оторвала ухо гальюнной фигуре львенка, а другая — оставила чуть левее обгоревшую вмятину в борту. Детишкам еще повезло: взрослые пираты, недооценив юных противников, не посчитали нужным заранее подготовить к залпу все орудия, выставив те напоказ чисто для устрашения. Успели зарядить они лишь несколько бомб, часть из которых в цель не попала, несмотря на то, что та была довольно близко. За это отдельное спасибо можно было бы сказать коку на вражеском судне: который накануне щедро напоил ромом всю команду в честь своего дня рождения.

Бронеплита, в том месте, куда второй раз метко попала Канна, с лязгом и скрежетом отвалилась, и в ту же секунду пространство за ней оглушительно рвануло, вражеский корабль затрясло, а из пробоины повалил черный дым. Через несколько секунд взрыв повторился еще несколько раз, указывая на то, что выстрел угодил в склад боеприпасов, а вражеское судно опасно накренилось и стало заваливаться на бок, буквально расползаясь по швам и продолжая терять куски металлической обшивки. У неприятеля началась паника. Напоследок громыхнуло еще разок особенно смачно, корабль вдруг переломился пополам и начал тонуть окончательно и бесповоротно. Злые, перепуганные и полупьяные пираты барахтались в воде, извергая проклятия и моментально трезвея.

Оливия велела близнецам срочно тащить бочки с колой и готовиться к скачку. Агрегат, правда, был уже заряжен, но та сильно подозревала, что им, возможно, придется совершить несколько скачков подряд, чтобы оторваться. Кто знает, нет ли неподалеку сообщников этих головорезов или каких-то других пиратов.

* * *

Как только малыш «Санни» оторвался, перелетев через препятствие, как птичка, на глазах у обалдевших разбойников, пытавшихся добраться до него вплавь, Оливия, скомандовав тащить еще топливо, перезвонила отцу. Френки тут же начал заваливать ее своими «супер» и всяческими похвалами, а та вдруг невпопад вспомнила про найденный ею ящик.

— Слушай, а что это за странное устройство МОСТУ? — спросила Оливия.

— Совсем забыл, детка. Это Мега Опупенное Супер Толковое Устройство… — начал пояснять Френки.

— Кто бы сомневался, — проворчала его дочь в сторону от трубки. — Для чего оно?

Френки на другом конце провода пустился в объяснения. Оливия внимательно выслушала, оценивая полезность изобретения.

— Вот оно что, — сказала она. — Что ж, на ближайшей остановке и проверим. — Она повесила трубку и обратилась к навигатору: — Где у нас следующая остановка?

— Мы сейчас держим курс в сторону Джаи, но из-за этого Райского острова пришлось сделать здоровенный крюк, так что будем там еще не очень скоро.

— Заходить на Джаю не самая лучшая идея. Там настоящий пиратский притон, — заметила Нико-Флам. — Даже мой бестормозной папаша сказал, что идея не супер.

— Тогда надо будет тихонько обойти ее стороной, — предложила Михо, уже представляя, как капитан, услышав про пиратский притон, обязательно захочет на него посмотреть.

— Там видно будет, — кивнула Оливия.

— В конце концов, торопиться нам некуда. Пока держим курс на Джаю, а там поглядим.

— А что интересного на этой Джае? — спросил неожиданно Луси, появляясь у Михо из-за спины, та аж вздрогнула.

— Ничего, — быстро ответили Михо и Оливия не моргая.

* * *

В этот день экипаж «Литтл Санни» повстречал на своем пути еще несколько пиратских кораблей и, не желая с ними связываться, совершил рекордное количество скачков, едва ли не покрыв половину оставшегося пути до Джаи в один день. Команда маленького «львенка» радовалась тому, как ловко они провели злых разбойников, и бесстрашно рванула навстречу новым приключениям, не ведая, как далеко и успешно смогла оторваться также и от подстраховки в виде «Полярного Хирурга». У Пиратов Сердца же начиналась довольно длительная полоса невезения.

* * *

Путешественники проплывали мимо Джаи. Заглядывать туда настоятельно не рекомендовали родители и здравый смысл. Остров до сих пор являлся самым настоящим пиратским притоном. Идею Луси «заскочить туда на пять минуточек» никто не поддержал. Все занимались обычными делами, а Михо, оторвавшись от своих навигационных планов, задумчиво глядела на небо и вдруг сказала:

— А ведь где-то над этими краями парит Небесный остров, где были наши родители.

— Ого! — сказал капитан. — Это так классно!

— Вот бы взглянуть на него хоть одним глазком, — размечталась Анетт.

— Неужели там правда можно гулять по облакам? — восторженно улыбнулся Еске. — Как романтично!

— Эт-то т-так выс-соко и с-страшно! — ужаснулась Канна.

— А по-моему, это все сказки, — заметила Оливия. — Правда мать утверждала, что там была и что на небесном острове есть понеглиф.

— Я бы лучше сам удостоверился, чего предков слушать, — сказал Рен.

— Точно, — согласился Рью. — Хотя наши родители не врут.

— Ага, им это ни к чему.

— А в-вот мой от-тец в-врет, — выдохнула в сторону Канна, явно завидуя близнецам Ророноа. — Он д-даже если не в-врет, соч-чиняет.

В скором времени «Литтл Санни» подошел к тому острову, вернее, половине острова, где когда-то жил Монблан Крикет — потомок легендарного Ноланда. На месте останков его дома красовался самый настоящий сказочный замок наподобие тех, что бывают в парках развлечений. Ребятишки столпились у правого борта и с удивлением разглядывали это чудо. У ворот замка стояли двое обезьяноподобных зазывал и кричали в громкоговорители.

— Экскурсия на Небесный остров, недорого! — надсаживался один.

— Только здесь и только сейчас! — подхватывал другой.

— И только для вас! — орали они вместе дурными голосами.

— Ого! Вы слышали? Экскурсия на Небесный остров! — обрадовался Луси.

— Значит, и по сей день есть способ туда попасть, — заключила Михо. — Но вот какой? Тот, что использовали наши родители слишком опасный, вряд ли туристы захотят его пробовать.

— Папа как-то рассказывал, как они летали на высоту в десять тысяч метров над уровнем моря, а потом с такой же высоты падали, — припомнила Анетт. — Это, действительно, жутко.

— Т-т-так с-с-ст-траш-шн-но… — закатила глазки Канна.

— А мой отец говорил, что видел, во что после этого превратился их корабль, — добавила Оливия, обращаясь к Анетт. — Говорю сразу, я вам корабль так уделать не дам! — сурово зыркнула она, наклонившись уже к капитану.

— И все же туда можно попасть, — загорелась Михо.

— Можно попасть на небо? — не понимала Элеонора, хлопая глазками.

— Интересно как.

— И мне.

— И мне.

— А чего гадать, давайте у этих дядек спросим, — решил Луси.

Дядьки были очень рады посетителям и начали сразу же наперебой живописать преимущества поездки на такой экзотический остров. Детишки, слушая их, честно говоря, мало что поняли кроме того, что экскурсия будет просто шик. Они озадаченно смотрели на сказочный замок, оказавшийся картонной декорацией приделанной к развалинам некогда добротного каменного дома и понимали, что тут явно что-то нечисто.

— Ну и как же вы предлагаете нам попасть на Небесный остров? — в лоб спросила Михо, прерывая нескончаемые излияния.

— Полететь, — ответили те очевидное.

— Это логично, — скрипнула зубами девочка. — А поконкретнее можно?

Те снова затараторили, перебивая друг друга:

— На воздушном шаре, — сказал один, изображая руками воздушный шар.

— На стратостате, — поправил другой.

— Новая модель, закрытая комфортабельная кабина, — подхватил первый.

— Ведь на высоте холодно, а тут комфортабельно, — поддакнул второй.

— Да-да! — закивали они вместе.

— И сколько вы просите за экскурсию? — поинтересовалась предприимчивая Михо. — Надеюсь, гида нам дадут?

— Всего ничего, — заверили те. — Все деньги, что у вас есть!

— Охо-хо… — протянула юная баронесса с делано-огорченным личиком, достала кошелек из сумочки, вынула монетку в пять белли и сказала, не моргнув глазом: — На данный момент это все деньги, что у нас есть.

— О-о-о… У-у-у… — ответили те, почесали в затылках и решили согласиться: все равно клиентов больше нет, а пять белли лучше, чем ничего.

— Воздушный шар, пожалуйста, — заключила она, так и не передав денежку в лапы дельцов. — Оплата по факту.

Остальные члены экипажа переглянулись. Они прямо зауважали Михо за ее деловую хватку.

Два обезъяновидных чудака показали им специальный ангар. Раскрыв створки пошире, они выкатили оттуда платформу, на которой размещалась шарообразная кабина с металлическим покрытием, следом волочились веревки и несметная кипа материи. Они начали готовить аппарат к полету: проверили кабину, установили горелку, заполнили топливный бак и битый час возились, распутывая стропы и ткань.

Когда наполненная горячим воздухом верхняя часть агрегата поднялась и вытянулась, напоминая по форме вовсе не шар, а скорее, баклажан, к полету все было готово. Дети уже собрались на стартовой площадке, захватив по совету дядек минимум багажа. Только Оливия задержалась на корабле и подошла позже. Началась погрузка.

— Надеюсь, в наше отсутствие корабль не ограбят, — с сомнением сказала Михо. — А то, что еще хуже, могут и угнать.

— Я включила охранную сигнализацию, — просветила Нико-Флам.

— У нас есть охранная сигнализация на корабле? — удивились все.

— Ага, папа постарался, — довольно хмыкнула Оливия. — Если кто полезет, мало не покажется.

— Но мы ведь не пользовались ею раньше, — заметила Михо.

— Да как-то необходимости не было. Мы же надолго не оставляли корабль без присмотра, — пожала плечами Оливия. — К тому же с этой штуковиной сперва еще повозиться надо.

Так называемый воздушный шар хоть и был с виду просто огромным, в его кабине ребята еле поместились. При этом Амико с Чоппи отдавили Боссу ногу, Луси прищемили ухо, Канну сплющили так, что та даже заикаться от страха уже не могла, а Анетт оказалась чуть ли не в обнимку с близнецами, которых терпеть не могла. В такой тесноте счастлив был только Еске: он прошмыгнул во время погрузки за Оливией и сейчас таял от счастья, прижимаясь к ней. Под кабиной размещалось багажное отделение, куда та торжественно пообещала засунуть и его, если тот не прекратит хотя бы свои дурацкие влюбленные вздохи.

Наконец все утряслось, можно было начинать запуск. Обезъяноподобные хлопцы, закончив приготовления, убрались с места старта и провозгласили в громкоговоритель:

— Стратостат «Король джунглей» отправляется!

— Почему стратостат — король джунглей? Почему не неба? — спросил Еске.

— Кто знает… — протянула Оливия.

— А почему стратостат, разве это не воздушный шар? — недоумевала Михо.

— Стратостат и воздушный шар — разные вещи, — пробормотала Нико-Флам.

— Видимо, они сами не знают, что это за штука и как она называется, — предположила Михо.

— И при этом умеют ею пользоваться? — встревожено уточнила Анетт, распихивая локтями близнецов.

— Надеюсь…

Когда подъем начался, Луси заорал Михо в ухо «ура!», за что тут же получил, а Еске растаял от счастья еще больше: ненаглядная Оливия прикрыла глаза и, съехав немного вниз на сидении, положила голову ему на плечо. На самом деле у нее была маленькая тайна: она немного, совсем чуть-чуть, боялась высоты, но чаще всего держала себя в руках и старалась об этом не думать. Сейчас она тихо радовалась тому, что они летят в закрытой кабине без окон и высоту оценить она все равно не сможет.

Шар, неторопливо тащивший свой груз, поднимался все выше и выше. Некоторые пассажиры чувствовали себя немного дурно. И почти всех без исключения волновал вопрос о том, как же они выберутся, когда прилетят. И вообще, как узнают о том, что уже прилетели? Особенно этот вопрос волновал Михо, до которой только сейчас дошло, что прибора для измерения высоты в данном агрегате не предусмотрено, что для летательного аппарата, тем более с наглухо закрытой кабиной, было, мягко говоря, критично.

Время в замкнутом пространстве тянулось медленно, было ужасно душно. Они ползли уже битый час, и было неизвестно, долго ли это еще продлится. Баронесса начинала думать, что пора уже паниковать, но от мыслей о панике ее отвлекла Элеонора, которая заявила, что хочет в туалет.

— Этого только не хватало… — закатила глазки Михо. — Придется тебе потерпеть.

— Но я не могу!

— А ты потерпи.

— Ну, Михо-о-о!

— Эй, мелкая, — сказал Рью, — напустишь лужу, мы тебя с собой больше не возьмем на поиски приключений.

— Ага, — кивнул братец, весело глядя на Элеонору.

— У-у! — сказала та и начала ерзать, пытаясь думать о поисках приключений, которые уж больно хотелось поискать.

Внезапно летательный аппарат резко остановился. Детишек слегка перетряхнуло. Им всем отчетливо послышалось за стенкой кабины «приехали». Не успели они приоткрыть люк и посмотреть что там, шар снова задвигался, но уже явно в горизонтальном направлении, притормозил, осел, а через несколько минут в люк постучали. Удивленные ребята открыли его изнутри. В глаза ударил яркий свет и показался темный силуэт какой-то довольно низкорослой бабули.

— Приехали, говорю, — повторила она.

Элеонора выскочила первой. Ее даже не смутило то, что под ногами вместо земли были облака. Она забежала за кабину, в которой они летели, и, никого не стесняясь, присела прямо на мягкое облако.

— Простите, — сказала Михо, вылезая, — ребенок долго терпел…

— Эка невидаль, — проворчала старуха. — Тут и взрослые со страха не доносят. Заплатите штраф и все дела.

«Вот ведь старая ведьма!» — подумала Михо, воспринимая штраф за такой пустяк, как личное оскорбление.

Из-за облака вынырнули два крепких молодца, помогающих бабуле (видимо, и собирать штрафы тоже). Те откантовали их агрегат и примотали якорный трос к специальному грузу. Прикинув расстановку сил, девочка сочла за лучшее не спорить. К тому же по рассказам матери о Скайпии, та знала, что здесь царят свои, подчас суровые, порядки, так что, как говориться, нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом.

— Сколько с нас?

— 20000 экстол штраф и по 100000 с каждого за въезд, — невозмутимо ответила бабуля, молодцы покивали в знак согласия.

— Это сколько в белли? — спросила баронесса, обалдевшая от таких многозначных сумм.

— У нас курс уже много лет не меняется, — проворчала бабка. — Один ваш белли это десять тысяч экстол.

— А-а-а! — просияла Михо и перевела товарищам: — Это два белли штрафа и по десять проходных с каждого.

— А у нас денег нету, — заявили близнецы.

— У меня тоже, — почесал в затылке капитан, которому хотелось уже поскорее опробовать на прочность местные облака.

— Так и знала, — язвительно заметила баронесса, доставая кошелек. Анетт последовала ее примеру, выуживая из-за пазухи сбережения.

— У нас есть деньги? — шепотом поинтересовалась Амико у Босса.

— Ага, я взял, — довольно стукнул тот себя по карману комбинезона.

— У нас есть, — сказала Амико.

У Чоппи также нашлись белли, отложенные на черный день, на которые он еще давно обменял валюту минков. Еске и Оливия тоже, судя по всему, не бедствовали и оказались вполне платежеспособны. (Еске все же пытался заплатить за Оливию, но та отказалась.) Михо внесла плату за себя и за детей Монки, а Анетт пришлось раскошелиться за близнецов, Коко отдал старухе двадцать белли за Амико и за себя, Канна тоже поспешила сунуть монету, пока старуха не обрушила на нее свой гнев. Бабуля приняла плату, педантично пересчитала аж целых три раза и только тогда произнесла сокровенное: «Добро пожаловать на Скайпию» и выдала всем по билетику.

— Не желаете приобрести карту, путеводитель, разговорник или арендовать волновик? — спросила она дежурным тоном.

— А зачем нам разговорник? — спросила Амико у Босса. — Она же вроде по-нашему талдычит?

— Кто знает, — пожал тот плечами.

— А сколько стоит арендовать волновик? — загорелась Михо.

— 400000 экстол.

— Это за час? — немного разочарованно уточнила деловая девочка.

— Это за весь день.

— Берем! — тут же решила та и побежала в указанном старухой направлении, на находившуюся неподалеку стоянку, выбирать волновик.

— Я тоже хочу! — воскликнул Луси ей вслед.

— Заплати сорок белли и катайся, кто тебе не дает, — надменно сказала Михо и понеслась дальше.

— Вредина, — надулся мальчик.

— Неужели у сына Короля Пиратов нет денег? — удивилась вслух Анетт.

— Вообще-то тетя Лотта дала им с собой целую пачку, — пояснила оклемавшаяся Оливия, — но они успешно все истратили на еду и разные глупости.

— Ясно, — кивнула повариха. — Слушай, а ты себя нормально чувствуешь?

— Почти.

— У меня немного голова кружится, — призналась мадемуазель Винсмок.

— Есть такое…

— Эй, Курчавые Бровки, — раздалось сзади, — смотри, в обморок не упади!

— Ар-р-р… — скрипнула зубами Анетт. — Неблагодарные! Вот возьму сейчас свои двадцать белли назад и пусть вас старуха хоть в тюрьму сажает!

— Очень надо!

— Ах так?! — вскипела та, закатывая рукава.

— Остынь, — дернула ее за воротник Оливия, задумчиво повозила мыском ботинка в облаке и обратилась к старухе: — Путеводитель, пожалуйста.

В это время вся остальная команда вовсю пробовала на ощупь, прочность, запах и даже вкус лежавшую под ногами облачную массу. Луси попытался откусить облако, но оно не очень хорошо кусалось и оказалось каким-то безвкусным. Чоппи тоже решил попробовать и лизнул разок, убедился, что оно не сладкое, и больше не стал. Близнецы потехи ради пошинковали немного облака мечами, пока не притащилась бабуля, ворча: «Нечего чужие облака портить». Михо, покружив возле них на волновике, посоветовала им не нарываться, если не хотят отправиться к этой бабке в пожизненное рабство за порчу ее ненаглядных облаков, так как платить штраф им все равно нечем, и приняла стратегическое решение двигать всем дальше, пока и правда чего не вышло.

* * *

Как оказалось, место, где они приземлились, было только «нижним этажом», сама Скайпия и все достопримечательности находились гораздо выше. У бывших «Райских врат» дети показали билетики, выданные им старухой, после чего были усажены в специальные вагончики для туристов, на которых им предстояло вознестись по спиралевидной скоростной облачной магистрали к Бело-Белому морю.

Михо хотела прокатиться на волновике, но дежурный убедил ее не рисковать, ибо даже опытные ездоки могли не справиться с управлением на такой трассе. В результате волновик был погружен в багажный вагон, а Михо поехала вместе с Анетт и Канной.

Это напоминало безумный аттракцион. Во время подъема не то что пугливым Канне и Чоппи сделалось дурно, добрая часть команды позеленела. Наконец показался берег Ангельского Пляжа, у которого облачный паровозик и остановился. Ребята вылезали, по колено утопая в облачном море, и шли на негнущихся ногах. Михо с ужасом думала о том, что бы было, не послушай она дежурного.

На пляже кипела жизнь. К огромному удивлению детишек, они оказались тут далеко не единственными туристами. Было также небезынтересно то, что в стороне от пляжа виднелась стоянка различных невероятного вида кораблей и воздухоплавательных аппаратов (причем не в пример современнее той рухляди, на которой они сюда добирались).

— Ого! — сказали все дружно.

— Еда! — сказал Луси, указывая на целую вереницу различных кафе и закусочных, выстроившихся вдоль всего побережья.

— Перекусить, действительно, не мешало бы, — согласилась Михо, желудок которой только что отошел от неимоверной болтанки и жалобно так заурчал.

Путешественники, уже немного попривыкнув к облакам под ногами, оставили вещи в вагончиках и вприпрыжку направились к заведению с привлекательной ярко-оранжевой вывеской «Пампкин». Там их поприветствовала необыкновенно красивая женщина и предложила меню. Многие блюда заведения включали в себя тыкву, если не состояли полностью из нее. Приготовлены те были так превосходно, что даже люди, не любившие сей овощ, ели их с удовольствием. Анетт прямо загорелась желанием узнать, что же это за сорт тыквы такой и как ее готовят. Хозяйка рассмеялась и обещала показать, если та никуда не торопится. Она также поинтересовалась, давно ли они прибыли и что собираются посмотреть.

После ужасной разрухи, устроенной Энелем много лет назад, Скайпия была успешно отстроена заново и даже улучшена. Главная торговая улица Лавли-стрит стала просто огромной, с каждым днем обрастая с боков все новыми секторами. К ней добавилось еще несколько улиц жилого плана: Клауд-стрит, Уайт-стрит и Милки-вей-стрит, которые поперек пересекало Саншайн-авеню. Особняком стоял загородный квартал Шандийцев, перед входом в который размещались Скайпийский ботанический сад и Музей истории Скайпии, открытый относительно недавно на средства полученные за счет туризма.

На детишек во время трапезы вылили еще целую кучу полезной информации, но больше всего тех заинтересовал рекламный буклет, на котором было написано: «Экскурсия во дворец бывшего Бога Энеля, недорого — 10 000 экстол (1 белли)».

— Плата за въезд, аренда волновика, экскурсия… — у них тут за все отдельная плата, — проворчала Михо.

На самом деле мать дала ей в дорогу достаточно денег, а в случае непредвиденных расходов та могла снять некоторую сумму в банке, предъявив материнскую расписку (вот только банки не во всех населенных пунктах еще были). Но на Скайпии таковой имелся, как тут же просветила приятная хозяйка кафе.

— Неплохо они тут развернулись, — оценила юная баронесса.

— Кстати, в Скайпийском ботаническом саду до сих пор сохранены остатки нашего легендарного бобового дерева. Ботаники даже сумели отдельные части укоренить и теперь те дали новые побеги высотой с десятиэтажный дом! — хвалилась женщина.

— Чума! — сказал Луси вместе с остальными.

Еще из мест, которые наверняка понравятся детям, Милдред, так звали эту вежливую скайпийку, рекомендовала посетить «Вагомуленд» — парк развлечений. Да и еще, если они хотят отведать небесные морепродукты, то лучше всего их готовят в закусочной «У Амазон», в самом «Вагомуленде». Там же самый лучший на всем небесном острове прокат воздушных коньков, джетбордов, ракушечных лодок и прочих штуковин, что и нынче в моде.

Помимо всего прочего детишки узнали, что милая женщина не совсем хозяйка кафе, а настоящими управляющими сетью кафе «Пампкин» являются госпожа Лаки и госпожа Конис. Последняя сейчас слегка отошла от дел по семейным обстоятельствам, но вот ее отец иногда к ним заходит подкрепиться и посмаковать последние новости.

Так или иначе, ясно было одно: программа прогулки предстоит обширная. Начать решили с дворца Энеля, а там как пойдет. И детишки, радостно предвкушая поход в жилище самого бога, стали строить предположения, насколько же то должно быть огромно, красиво и богато убрано, пока Анетт с жаром обсуждала с Милдред блюда из тыквы. Никто не сомневался, что Небесный остров стоит того, чтобы задержаться здесь подольше.

* * *

Дворец Энеля представлял собой отреставрированный и слегка приукрашенный вариант себя самого в прошлом. Например, Бог даже не подозревал, что у него были золотой торшер, телевизор и гарнитур в классическом стиле с полированным резным столом для устроения светских чаепитий с приспешниками.

— Странно это, — сказала Михо, разглядывая скайпийский телик с пультом управления на ракуше, — мама всякое про Небесный остров рассказывала, но вот телевизоров у них не было это точно.

— Что-нибудь не так? — спросил гид — пожилой упитанный человек, который несколько отличался от остальных.

— Не-не, — замотала головой баронесса, не желая привлекать внимание.

— …А вот здесь размещался трон самого Бога, — продолжил экскурсовод, отодвигая расписную ширму и являя взглядам посетителей совершенно незатейливый «диванчик».

— Что-то у этого Бога дворец так себе, — заметил Луси, ковыряя в носу. — У нас дома и то прикольнее. И статуя бронзовая есть, во-о-от такая, — он показал руками какая.

— Ну и плата за экскурсию чисто символическая, — хмыкнула Михо.

Канна в это время боязливо таращилась на тот самый «диванчик», на котором когда-то сидел сам Бог, а Анетт начала расспрашивать экскурсовода о том, чем же Бог питался и кто был у него поваром. Амико и Чоппи не отстали и начали интересоваться, чем Боги лечатся, Еске — какую музыку любил слушать Бог, а близнецы жаждали узреть его оружие. Босс тактично промолчал, а Элеонора вылезла впереди всех и начала засыпать гида вопросами так, что тот едва не обалдел. Особенно ее интересовало, насколько Бог был большим. Луси по традиции хотел добавить от себя вопрос насчет некоего физиологического аспекта у Богов, но Михо предупредительно показала ему кулак. Не хватало, чтобы еще и здесь капитан их позорил.

Экскурсовод честно попытался ответить на все вопросы. Он был счастлив, ведь давно никто так не интересовался темой его экскурсии. После всего он еще и рассказал легенду о Боге Энеле, что немало удивила посетителей, особенно Михо, у которой мамина история о путешествии на Небесный остров и битва с Энелем была одной из самых любимых.

— …А потом Бог, окончив творить добрые дела в сим Облачном Царстве, сел в свой Золотой Ковчег и улетел на Луну, где, как считают многие, обитает и по сей день, — закончил свой рассказ экскурсовод.

— Что?! — выкрикнула Михо. — Какое наглое вранье! Не было такого… — она хотела выкрикнуть еще что-то, но Оливия зажала ей рот рукой.

— Извините, — сказала Нико-Флам, — мы просто слышали от родителей другую версию. — Она погладила Михо по голове, разжимая руку: — Она так все эмоционально воспринимает.

— Да, понимаю, — кивнул гид. — Вы, верно, слышали версию о том, что Энель был злым Богом, который чуть не разрушил всю Скайпию?

— Именно так, — кивнула надувшаяся баронесса.

— О, это все происки недоброжелателей, уверяю вас, — растянулся экскурсовод в сладчайшей улыбке.

— Да неужели? — буркнула Михо, но Оливия оттащила ее в сторонку. — Что ты делаешь?

— Знаешь, моя мама, проводя археологические исследования, заметила одну интересную историческую закономерность: государства, имеющие темное прошлое не могут свободно двигаться в светлое будущее. То есть скайпийцы специально «забыли» о тех ужасах, что творились здесь много лет назад, чтобы ничто не мешало им процветать ныне.

— Странные они. Можно подумать, на вранье они далеко уедут, — не унималась баронесса.

— Политика любого государства так или иначе строится на лжи, — умно завернула дочь Френки с Робин. — Ложь во благо и все такое…

Михо смотрела на нее букой. Ей сложно было это признать, но она ужасно не любила, когда кто-то умничал кроме нее. На фоне старшей Нико-Флам она и вовсе выглядела бледно, но сдаваться не собиралась, так как последнее слово все равно должно было быть за ней.

— Посмотреть бы на них, если бы их драгоценный Энель вдруг взял и вернулся, — ехидно сказала она. — Сразу бы все увидели, какой он добрый!

Словно бы услышав ее слова, небо отозвалось раскатом грома далеко на востоке. Гид аж подпрыгнул. Пожилого скайпийца слегка передернуло, видимо, от нехороших воспоминаний, и тот, нервно замахав руками, обратился к детям:

— Дела давно минувших дней, конечно, но не стоит и ныне гневить богов. Не правда ли?

Те лишь дружно похлопали глазками, являя вселенское понимание.

Закончив скучноватую экскурсию во дворец Бога, явно не оправдавшую ожиданий большинства, детишки решили продолжить резвиться в парке развлечений. У самого входа в «Вагомуленд» они повстречали интересную группу: два обезьяноподобных супчика, очень похожих на тех, что отправили их в полет, весело и непринужденно болтали с прекрасной светловолосой госпожой и ее дочерьми-двойняшками. Милые юные ангелочки заметили нашу компанию и тут же начали строить глазки Рену и Рью, перешептываясь о том, какие необычные у мальчиков волосы. Малолетние мечники глупо улыбались и таяли под игривыми взглядами блондиночек. Анетт почему-то почувствовала, что эти две фифы ей явно не нравятся. Канна в это же время озадаченно смотрела на деревянную статую отца у входа в парк. Видимо, не совсем все в его рассказах было враньем.

Женщину с двойняшками звали Конис. Она была довольно известной и уважаемой личностью на Скайпии, но при этом совершенно проста и непритязательна в общении. Та была всегда со всеми приветлива и искренна и интересовалась у всех приезжих новостями из мира внизу. Заметив нашу интересную компашку (в основном благодаря усердно строящим глазки дочерям), она тут же уделила внимание юным туристам, а узнав, кто их родители, пришла в неописуемый восторг и пустилась в разговоры и воспоминания. И она сама, и ее рассказы ребятам очень понравились, особенно Михо, получившей неоспоримое подтверждение своей правоты по поводу ее спора с экскурсоводом от участника тех событий из местных.

Госпожа Конис была так любезна, что сама проводила детей по самым интересным местам парка. К огромной радости Михо с нею их везде пропускали совершенно бесплатно! Так они славно порезвились в «Вагомуленде», вкусно поели в забегаловке бабки Амазон (которая, как выяснилось, была сестрой той самой бабульки-сторожихи, что встретила их по прилету), посетили тематические выставки, посвященные Норланду и подвигам героев из команды Соломенной Шляпы (также изрядно перевранным) и дом-музей Ган Фолла, ныне перебравшегося в загородный район по соседству с Шандийцами. (Если вас интересует история последних, то лучше обратиться к госпоже Лаки, хоть она сейчас и очень занята.)

После донельзя уставшие детишки с засыпающей на ходу Элеонорой, которую вообще пришлось на руках тащить, что называется, запросили пощады, и госпожа Конис пригласила всех к себе в гости. Ее двойняшки, кажется, были очень довольны. Они продолжали вертеться у Рена с Рью и восхищались их умениями в фехтовании, прося что-нибудь показать. Анетт это все больше не нравилось. Она ощущала, как моментально портится настроение, и шла позади всех надувшись. Неожиданно близнецы отстали, обступили ее с двух сторон и…

— Курчавые Бровки ревнует! — пропели мальчишки ей в оба уха.

— Еще чего! — взвилась повариха. — Ревновать таких придурков как вы?

Поодаль ангелочки противно так захихикали.

— Ревнует, ревнует! — не успокаивались братья.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Да что вы о себе возомнили? — чопорно фыркнула мадемуазель Винсмок и пошла вперед, гордо задрав нос и не слушая то, что эти болваны кричат ей вслед.

* * *

Ребята никуда не торопились. Они славно проводили время в доме госпожи Конис, знакомились со всякими интересными штучками на ракушах, гоняли на пляж, катались на джетбордах, купались в облачном море, а Канна даже освоила воздушные коньки. Оливия загорала, слушая музыку, Еске пытался пристроится к ней под бочок, но каждый раз получал пинка. А члены медбригады с увлечением строили замки из облачного песка и иногда закапывали в него друг друга. Вернее Трафальгар-младшая обычно проделывала такое с Чоппи при содействии Босса, совершенно не интересуясь, нравится это тому или нет. Запытанный ею минк все время норовил подговорить Босса закопать ее, как только та отворачивалась, но тот уверял, что лучше не связываться, а то Амико их обоих уроет.

Иногда мальчишки и Канна рыбачили с господином Пагаей — отцом госпожи Конис и дедом двойняшек. Тот работал кондуктором на облачном пароходе, что ходил по Бело-Белому морю, и не всегда бывал дома. В часы досуга старик нередко уходил к знакомым сыграть партию-другую в облачное домино, а если выдавался хороший денек (а на Скайпии почти все дни были исключительно хорошими), любил тихонько посидеть с удочкой где-нибудь на дальнем конце Ангельского Пляжа.

Вдоволь накатавшись на волновике (госпожа Конис одолжила ей свой, а арендованный они отправили обратно), Михо затеяла учить Луси плавать. К этому веселью присоединились двойняшки-блондиночки и братья Ророноа. Все дружно засыпали капитана советами, как ему надо плыть, но тот только бестолково размахивал руками и ногами и пару раз чуть не захлебнулся. Элеонора тоже помогала: она плескалась рядом в надувном круге с нарисованной мордочкой облачной лисы и весело кричала: «Давай, братик, плыви!» Двойняшки звонко ухахатывались над неуклюжим Монки и показывали, как правильно плавать в облачном море, невольно привлекая к себе восторженные взгляды близнецов. Анетт, которая до этого резвилась вместе со всеми, чувствовала себя оскорбленной: те были так увлечены новыми подружками, что даже забыли ее подразнить. Но немного подумав и решив, что такому обстоятельству стоит скорее радоваться, она поспешила назад к госпоже Конис, которая обещала научить ее готовить небесные морепродукты.

Уже вскоре Анетт мстительно торжествовала: она так прекрасно освоила новые блюда, что хозяйка заверила, что у девочки это получается даже лучше, чем у нее самой, не говоря уже о ее неумелых в хозяйстве дочерях. Это весьма польстило самолюбию поварихи. Особенно сладкой была месть, когда она с умным видом подавала накама новые блюда, на которые братья Ророноа смотрели, облизываясь, к вящему неудовольствию пытающихся вновь завладеть их вниманием сестричек.

Увлекательные экскурсии по Скайпии продолжались. Зашедшая на огонек госпожа Лаки сопроводила детей к Шандийцам. Там они обогатились знаниями из их истории и культуры, а также всевозможными сувенирами в виде фенечек, открыток и прочего. Луси выпросил у вождя головной убор с перьями. А братья Ророноа хотели приобрести томагавк на ракушечной тяге, но у них не было на это средств.

Дети побывали во всех самых интересных местах Небесного острова. Луси даже лазил по побегам легендарного бобового стебля в Скайпийском ботаническом саду. Элеонора в это время поиграла в прятки под его листьями, а близнецы решили испробовать его на прочность и обнажили мечи, но предпринять ничего не успели, так как заработали от сторожа предупреждение, что их ждет немалый штраф в случае порчи растения, после чего получили закрепляющие материал подзатыльники от Михо.

Аккурат на возмущенные вопли сторожа и близнецов каким-то ветром принесло смотрителя Скайпийского заповедника, хорошего знакомого сторожа из музея. Смотрителя заповедника звали Ган Фолл, также именовался он Рыцарем Неба, что было не то прозвищем, не то званием, дети так толком и не поняли. Старик носил латы, которым было сто лет в обед, как, видимо, и ему самому, и таскал здоровенное копье на удивление легко и непринужденно. Напарником, питомцем, другом и транспортным средством по совместительству служила ему верой и правдой странная птица по кличке Пьерр.

Это была уникальная птица, съевшая дьявольский фрукт Ума-Ума и умеющая превращаться в лошадь. До превращения в последнюю птица и так, мягко говоря, выглядела странно: по крайней мере такого розового нечто в красную крапинку никто из экипажа «Санни» еще не видел, а после преображения в «лошадь» та смогла изумить даже неспособную почти ничему удивляться Оливию.

— Ну и ну… — сказали дружно накама, оценивая «птичку».

В ее хозяине помимо лат и прочих атрибутов рыцарства, примечательным было также то, что из всех местных жителей Ган Фолл был единственным, кто не имел крыльев. На вопрос Михо не он ли тот самый бывший Бог Скайпии, тот равнодушно ответил: «Ну да», заставляя прочих недоуменно переглянуться.

Поскольку Ган Фолл был старым знакомым мугивар и одним из участников их многочисленных приключений, тот предложил в виде особого исключения показать ребятам свой заповедник, что находился неподалеку от дворца Энеля, а взамен просил рассказать все, что те знают о дальнейших похождениях героев Небесного острова. И они все вместе отправились в домик-сторожку Небесного Рыцаря в заповеднике — последнем куске Святой Земли, оставшемся после божественного буйства Энеля и глобальной перестройки Скайпии.

Во время вышеобозначенных коллизий некоторые куски островка варсы откололись сами, а некоторые были отделены намерено, став центрами новых частей города, достроенных облачным материалом. Самый большой осколок стал базой для Ботанического сада. С островов Синего моря позже, после отладки сообщения, стали доставлять пласты земли, но было поздно: Святую Землю уже раскурочили. За последний кусок суши с деревьями Ган Фоллу пришлось побороться, пока скайпийцы и шандийцы, жаждущие стройматериалов, не сдались и не признали его заповедником, где ныне и обитает бывший Бог.

Чтобы скорее добраться до дома, Рыцарь подумывал усадить компанию в облачные сани, что имелись в хозяйстве у сторожа музея, но Пьерр не согласился, показывая всем своим видом, что такую кучу народа один не увезет. Тогда решили плыть на большой лодке, а затем добираться до места пешком.

Луси все еще таращился на Пьерра и силился понять: лошадь эта птица или птица эта лошадь, заодно пытаясь при любом удобном случае дернуть ее за хвост чтобы проверить, а возможно, и вытащить редкого окраса перо на память. Пьерру это, ясное дело, не понравилось, и он тюкнул мальчика клювом по голове, слегка, в воспитательных целях.

Выйдя из музея с компанией, Ган Фолл встретил старого знакомого, который любезно предложил подбросить их до пристани в облакомобиле на ракушечной тяге. Старик сел верхом на свою птицу-лошадь, а экипажу «Литтл Санни» пришлось разместиться не только на сидениях, но и лезть в багажник и прицеп.

Прокатившись с ветерком, они пересели в лодку, которая напоминала скорее небольшой корабль: в ней спокойно могло уместиться человек двадцать, и отправились в заповедные места по Милки Роад. Ребята уже видели их мельком, направляясь во дворец Энеля, но экскурсантов туда не пускали, разрешая полюбоваться на заросли гигантских деревьев только из экскурсионных лодок. Михо поинтересовалась, собственно, почему?

— Пусти этих туристов, и от заповедника ничего не останется, — проворчал Ган Фолл, налегая на весла.

Во время сплава Луси горланил песни, а Элеонора ему подпевала на совершенно другой мотив. «Это у них семейное», — подумал Ган Фолл, имевший ранее счастье слышать пение Луффи, и поковырял в ухе. Сидевший рядом с ним Еске тихонечко скрипел зубами и терпел, пытаясь отвлечься на прекрасное, то есть на созерцание Оливии на фоне заповедных пейзажей.

Кончилось это пение тем, что откуда-то из недр лесных зарослей в ответ раздался очень странный, протяжный и пугающий звук. Луси на мгновение умолк, прислушался, потом снова заголосил и снова услышал в ответ нечто, напоминающее предсмертный крик и разносящееся жутким эхом. Детишки тут же начали спорить призрак это или нет.

— П-п-приз-зрак-ки с-ст-траш-шн-ные! — побледнела Канна, хватаясь за Анетт.

— Жутковато, ничего не скажешь, — согласилась та.

— А я не верю ни в каких призраков, — авторитетно заявила Михо.

Товарищи собирались с нею поспорить, но Ган Фолл испортил всю интригу.

— Да это всего лишь Южная птица, — сказал старик. — Пение у нее, конечно, не соловьиное, — добавил он, подергивая ус. Пьерр покивал в знак согласия.

— Похоже у этой птицы с нашим капитаном много общего, вон, как откликается, — шепнула Анетт Канне, та тут же повеселела.

Река продолжала петлять, вскоре перестали быть слышны звуки, издаваемые странной птицей, и показался маленький, почти заросший травою причал. Там компания выгрузилась и привязала лодку, а затем отправилась вслед за смотрителем к его обиталищу.

«Сторожка» представляла собой вполне комфортабельный домик со всеми мыслимыми для такого места удобствами. А что еще надо старику? Во дворе у него были пара грядок тыквы, небольшая взлетная площадка и угол, оборудованный для тренировок. Ган Фолл пояснил, что став смотрителем заповедника, перебрался сюда, а свой дом в загородном районе по соседству с шандийцами он сейчас сдает одной вполне приличной шандийской семье.

Хозяин организовал для гостей чай и угощал их тыквенным вареньем собственного изготовления, ввергшем в некоторую философскую задумчивость Анетт, из которой ее вывел Пьерр, плюхнувшийся вместе со всеми за стол. Он аккуратно ел, потешно держа в лапе ложку и прихлебывал чай, засовывая в чашку клюв. Угостившись, он стал так благодушен и любезен, что после чаепития покатал всех желающих на спине.

Пока Ган Фолл отвлекался, давая советы по балансировке на летающей лошади, близнецы утащили у деда копье и пытались им попасть по очереди в цель, висевшую на шесте во дворе. И едва не сломали то и другое. Канну это от души веселило, ровно до тех пор, пока не пришла ее очередь кататься. С криками «не надо, я не хочу!» она была усажена на Пьерра и унеслась ввысь. Там ее вопли стали совершенно неразборчивы и сумбурны. Однако та внезапно умолкла и уставилась вдаль: ее дальнозоркие глазки узрели странные облака, поднимающиеся из-за бесконечных деревьев наподобие дыма. Они ритмично двигались и, казалось, приплясывали. Тут Пьерр рванул обратно вниз, заставляя наездницу издать долгий пронзительный визг, слегка прерывающийся заиканием.

Канну стащили с коня, Чоппи принялся мерить ей пульс, всеми силами отгоняя лезущую под руку Амико. Снайпершу усадили на лавочку перед домом и дали успокоительное. Как только к ней вернулся дар речи, она спросила Ган Фолла про виденные ею странные облака.

— А, это фабрика по производству облаков, — пояснил смотритель. — Не лучшее соседство для заповедника, — вздохнул он. — Там производят облака особой плотности, из которых с помощью облачных резаков нарезают облачный кирпич высшего качества.

После такой информации молодежь загорелась желанием узреть дивный процесс изготовления облачного кирпича воочию и стала задавать еще вопросы. Рассказав все, что знал о производстве строительных облачных материалов (в чем, впрочем, разбирался не слишком хорошо), старик предложил пройтись по его территории.

Ган Фолл не только показал заповедник, но и рассказал много интересного, такого, чего не знали ни госпожа Конис, ни даже ее отец. Поскольку он, по особой просьбе Михо, начал издалека, то есть со своей бытности в должности Бога, то к концу рассказа, пришедшемся как раз на ужин, половина слушателей уже отрубалась.

Заночевать ребятам пришлось в сторожке. У деда нашлись несколько матрасов, древняя раскладушка и пара тюфяков, набитых соломой, больше предложить гостям было нечего. Девчонки выбрали матрасы получше, постелили вплотную и сбились кучкой. Еске хотел к ним, но его не пустили. Поскольку один тюфяк с соломой уже оккупировали близнецы и капитан, а на другом Амико уютно устроилась между Боссом и Чоппи, то музыканту досталась старая, сломанная, жутко скрипящая раскладушка.

Утром настал звездный час Анетт: отыскав у хозяина мешок крупы, та затеяла варить кашу с тыквой по одному из новых рецептов, что узнала у Милдред. Помимо соли, сахара и масла туда добавлялись кое-какие специи, но их у старика не оказалось, так что пришлось импровизировать. Анетт решила заменить их душистой травой, которая обнаружилась на дальней грядке. Каша удалась на славу, и все слопали ее с большим аппетитом. Однако Ган Фолл, узнав, что гостья добавила в стряпню траву с его огорода, долго смеялся, а потом произнес:

— А что, неплохое применение. И как я сам до этого не додумался?

Как оказалось, эта трава являлась небесным аналогом табака, и дед ее иногда вечерами покуривал. А еще она нравилась Пьерру, тот время от времени жевал ее, прочищая горло, чтобы быть в голосе. Пьерр тут же показал, как он это делает. Еске не растерялся и повторил за ним, с энтузиазмом разжевывая листья вместе со стеблем. Парень сплюнул, прокашлялся и вдохновенно запел что-то из любовной лирики своего учителя, красуясь перед девочками. Не то чтобы у него плохо это получалось, но затрещину от каждой за такое позерство он получил.

Поскольку ребята жаждали свежих впечатлений, а заповедник они уже посмотрели, Ган Фоллу не удалось отвертеться — пришлось вести их на фабрику, ведь всем жутко было интересно посмотреть, как делают особые облака для изготовления кирпича. Так что старик, решив, что уж лучше поздно, отправил Пьерра с запиской к госпоже Конис, чтобы та не волновалась, а сам потащился с детьми на фабрику, хоть и был от этой затеи не в восторге. И там они застряли надолго…

* * *

Тепло распрощавшись с бывшим Богом, ребята весело рассказывали госпоже Конис и ее дочерям про заповедник и поход на фабрику, где Луси едва не навернулся в облачный чан, рискуя стать большим и качественным кирпичом, и про то, как его вытаскивали из-под горы готовых стройматериалов, которые он умудрился на себя уронить. Двойняшки умилялись, слушая рассказ и снова липли к братьям Ророноа. Анетт подумалось, что пора бы это кончать, то есть погостили и хватит.

Однако наши путешественники решили задержаться. Тем более, что госпожа Конис уверяла, что они ее ничуть не стесняют, да и каждый нашел себе занятие про вкусу. Михо изучала погоду на Скайпии и сравнивала свои наблюдения с теми, о которых писалось в ежегоднике. Госпожа Конис, узнав о том, что та интересуется погодными премудростями, посоветовала ей сходить в Небесную обсерваторию к мадам Галлифакс, которая была настоящей докой в этих штучках.

Луси почти научился плавать. Канна разучила при помощи воздушных коньков трюки своего собственного изобретения. Чоппи в отместку за все издевательства вроде закапывания в песок и экспроприации у него прямо из-под носа сладостей, потащил Амико изучать народную медицину Небесного острова: как скайпийскую, так и шандийскую. Ну а бедняге Боссу приходилось таскаться с ними. Анетт снова наведалась в «Пампкин» и осваивала блюда из тыквы, а также способ приготовления небесной сахарной ваты, глядя на которую, Чоппи понял, что это именно то, чего ему не хватало в жизни для полного счастья.

Еске интересовала музыка Небесного острова. Госпожа Конис как раз очень мило играла на арфе, ее дочери тоже учились. Парень сперва внимательно слушал, а потом взял скрипку и присоединился, так что получился своеобразный квартет. С арфой у него правда немного не задалось, хотя принцип игры на ней он понял. Оставив искусство игры на сим инструменте скайпийским девам, вернулся к тому, что привычно. Старика Пагаю они тоже звали присоединиться к ансамблю, но то сказал, что играет совсем неважно и, как всегда, извинился.

Так они устраивали по вечерам небольшие домашние концерты в пляжной беседке. На эти чудесные звуки пару раз из джунглей приходила облачная лиса Су со своим выводком. Лисички слушали их игру и подпевали всей стайкой.

Прочие накама тоже не скучали. Оливия и здесь нашла, что почитать, ну а Элеонора просто наслаждалась счастливой жизнью на Небесном острове. Еще она неплохо научилась строить домики из облачного конструктора, из которого дочери госпожи Конис давно выросли. Близнецы же разнообразили свой досуг не только флиртуя с двойняшками, они оккупировали их папашу, засыпая просьбами показать какой-нибудь крутецкий приемчик.

Муж госпожи Конис был военным. Он успешно дослужился до генерала и также, как и его жена, являлся весьма уважаемым скайпийцем. Однако ему нередко приходилось отлучаться из дома на несколько дней или дольше, когда проводились учения небольшой, но весьма хорошо организованной армии Скайпии.

Тот недавно вернулся после недельного отсутствия, жена и дочери радостно кинулись ему на шею, едва не заставляя гостей прослезиться от умиления. После Анетт помогала хозяйке и ее дочерям готовить в честь его возвращения праздничный ужин, а братья при поддержке Луси принялись доставать генерала. Пацаны активно донимали его весь оставшийся вечер и даже все утро, пока старик Пагая не утащил зятя на рыбалку. Но, в конце концов, тот все же пообещал, что возьмет их с собой на учения и покажет всякие приемы рукопашной борьбы.

Это было последнее значимое приключение ребят на Небесном острове. Генерал брал с собой ребятишек на учения и хвалился военными достижениями последних лет, а потом показал мальчишкам вожделенные приемы и сводил на полигон. Оливия, что одна из всех девчонок отправилась с ними, глядя на здоровенные пушки, которыми вооружались скайпийцы, сказала: «Недурно». Затем им показали центр связи, где Нико-Флам узнала о том, что даже установки военных не дают пока возможности прямой связи с землей. А потом компашку отвели в местную столовую и угостили солдатским обедом, вполне сносным, надо заметить.

Далее генерал перепоручил визитеров подручному, а сам отправился по делам. Тот показал им, все, чего они еще не видели, не считая самых секретных объектов, а после подвез до дома госпожи Конис на облачном мобиле военного образца. Всю дорогу, пока мальчишки обменивались впечатлениями, а Еске, как всегда, лип к ней, Оливия думала о том, что давненько они не звонили родителям и вряд ли смогут это вообще сделать, находясь на Небесном острове.

Позже госпожа Конис рассказала о том, что для связи с миром внизу используют облачный телеграф. Отправленная по нему телеграмма идет в несколько этапов через специальные облачные станции, а в самом конце ее содержание может быть передано в любой удобной форме на один из островов Синего моря. Это было любопытно, но Оливия заключила, что передавать что-либо через третьи руки они не будут. Все равно команда уже подумывала о возвращении на корабль.

* * *

Когда наши путешественники пришли к выводу, что уже излазили весь Небесный остров вдоль и поперек и решили, что пора бы и честь знать и возвратиться на брошенного малыша «Санни», чтобы продолжить путешествие по Гранд Лайн, перед ними, что естественно, встал вопрос о том, как спуститься обратно. Михо полагала, что они проделают это в том же летательном аппарате, в котором и прибыли, потихоньку выпуская из него воздух или что-то вроде (хотя и не представляла, как это сделать, сидя внутри герметичной кабины, в которой не наблюдалось никаких приспособлений для управления), но все оказалось куда проще и в тоже время интереснее: госпожа Конис просветила гостей о том, что сейчас для этих целей существует специальный воздушный лифт.

Вскоре после погрома, устроенного на Скайпии Богом, о ее существовании стало известно внизу. Многие путешественники горели желанием посетить Небесный остров. Скайпийцам же нужны были средства для поднятия страны из руин, и не помешало бы наладить связи с миром внизу, но путей сообщения не было. И вот в один прекрасный день на остров прибыл на причудливом летательном аппарате один ученый-инженер, состоявший в некотором родстве с кем-то из престарелых наблюдателей Погодии. Он и предложил потрясающий проект по созданию воздушного лифта на облачной тяге.

Лифт представлял собою стеклянную кабину, облепленную сверху и снизу довольно плотными и пышными облаками, таскавшими ее вверх-вниз, оснащенную дополнительными тросами безопасности и балансирами, уберегающими от сноса в ветреную погоду. Во время спуска и подъема через стекло кабины можно было наблюдать великолепную, захватывающую дух небесную панораму (правда рекомендовалось надеть солнечные очки).

На вопрос Михо, а что же им делать с той штуковиной, на которой они сюда прибыли, ей объяснили, что их стратостат прицепят к багажному облаку, следующему за лифтом (стратостат как раз по просьбе госпожи Конис привезли те самые молодцы, что помогали бабуле). Когда все было готово, дети сердечно попрощались с Конис, а ее двойняшки чмокнули на прощание близнецов под недобрыми взглядами Анетт, которая тем не менее искренне радовалась тому, что они больше не увидятся с этими юными вертихвостками.

Во время поездки на воздушном лифте их сопровождала облачная стюардесса — милая все время улыбающаяся скайпиечка в синей униформе. Спуск прошел просто отлично, лифт двигался невероятно плавно. Ребята с интересом разглядывали облака и практически не чувствовали дискомфорта от спуска с такой огромной высоты.

Михо краем глаза поглядывала за стратостатом, из которого выпустили часть воздуха, и тот теперь грустно тащился налегке за грузовым облаком, почему-то напоминая ей своим видом испорченный чайный пакетик. Зацелованные напоследок близнецы витали в облаках во всех смыслах этого выражения к белой зависти Еске, а Оливия смотрела как зачарованная на красоты неба, не понимая своих ощущений: панический страх высоты, еще терзавший ее перед самым отбытием, куда-то вдруг улетучился.

Канна, как ни странно, тоже не особо-то и волновалась, глазея вместе с остальными по сторонам и поглаживая сетку, в которой лежали подаренные ей воздушные коньки. Еще у девочки были полные карманы всевозможных ракуш и счастливая убежденность в том, что ее отец на самом деле не такой уж и врун.

Медбригада обсуждала случаи падения с высоты и то, сколько ее требуется для летального исхода; Анетт думала о своем, прислонившись к мешкам со всякими вкусностями, что им с собой дали, и отвернувшись в стеклянный угол кабины. Луси и его сестренка, как обычно, вертелись; Элеонора по традиции спрашивала каждые пять минут: «Скоро приедем?»

Лифт опустился у лодочной станции, что располагалась на небольшом островке по соседству с Джаей. Это было немного вперед по намеченному ими ранее курсу. Если бы дети про воздушный лифт и его остановку там знали, они бы не повелись на уговоры обезьяноподобных дядек лететь на Небесный остров на старом раздолбанном стратостате, а дошли бы по морю до этой станции, рядом с которой к тому же имелась платная охраняемая стоянка для кораблей.

Воздушный лифт опускался на специальную плавучую платформу рядом с берегом. Пока дети выгружались и отцепляли летательный аппарат, который надо было вернуть хозяевам, к ним подкатили гребцы и поинтересовались, куда их доставить. Как выяснилось, вокруг Джаи и прилегающих мелких островов ходила облачная баржа — еще одно достижение современной техники. Ее детишкам и пришлось ждать, так как с летательным аппаратом ни одна лодка не могла их увезти.

Когда облачная баржа прибыла к пристани станции, ребятишки, ничему уже не удивляясь, при помощи местных работников спокойно загрузились вместе со своей колымагой на плавучее средство, окруженное снизу клубящимся облаком, и поехали, с нетерпением ожидая момента, когда вернутся на свой корабль.

* * *

Малыш «Санни» их уже заждался. На вид с ним все было в полном порядке, но Оливия заметила, что в их отсутствие срабатывала сигнализация. Обезьяноподобные дядьки, то есть братцы Онагадзару и Кицунедзару, как их звали на самом деле, выглядели так, словно некоторое время назад их хорошенько подкоптили.

— Лазали на наш корабль, — констатировала Оливия.

— Мы это… только посмотреть…

— Только посмотреть, ага.

— А там как вжик, шмяк! Как завоет! Как шарахнет! — вспоминали те с ужасом.

— Посмотреть, значит. Тогда считайте, что вам еще повезло. Могло вжикнуть и шмякнуть так, что вас бы тут уже не стояло, — хладнокровно сообщила Нико-Флам, слегка преувеличивая, в воспитательных целях, так сказать. Дядьки затряслись.

— Мы больше не будем! — пообещали они.

Детишки вернули им стратостат, коротко попрощались и отчалили. Михо и Оливия единодушно выбрали конечным пунктом нынешнего маршрута Ватер Севен, но между ним и Джаей было еще полно интересных островов, которые не мешало бы изучить. Этот участок пути, с одной стороны, был более спокоен для мореплавания и менее изобиловал климатическими причудами, а вот с другой, был более исхожен как пиратами, так и дозорными и в этом плане представлял как раз бо́льшую опасность. Но нашу безрассудную малышню такие мелочи не останавливали, ведь впереди ждали новые приключения, а что еще нужно путешественникам для счастья?

* * *

Экипаж «Литтл Санни» продолжил свое путешествие. Ребята соскучились по своему дорогому кораблику, а тот сейчас так радостно подпрыгивал во время бега по волнам, что казалось, что он тоже скучал по хозяевам. Но воссоединение с ним оказалось не единственным поводом для праздника: дружеское девичье трио неожиданно удачно выпытало у Еске, что у него скоро день рождения.

Готовиться стали заранее. Главное блюдо праздника, то бишь торт, Анетт взяла на себя. Конечно, она и раньше принимала участие в изготовлении тортов вместе с родителями, но в основном ее деятельность сводилась к украшению десерта уже готовым кремом и фруктами-ягодами, а сейчас ей предстояло сделать все самой от и до. Самое сложное было в том, чтобы замесить хорошее тесто и выпечь из него подходящие коржи; нужной консистенции крем было сделать ничуть не проще, но девочка поставила его на второе место в списке стратегических задач и заранее приступила к изготовлению пробного варианта, раскладывая приготовление на этапы, как учила ее мать.

Михо засела за составление культурной программы праздника и подсчитывала предстоящие затраты, набрасывая список того, что им понадобится. При этом она еще умудрялась болтать с матерью по ден-ден муши, рассказывая о приключениях на Небесном острове, госпоже Конис, мадам Галлифакс и своих открытиях на поприще изучения погодных явлений.

Канна откопала среди своих вещей мешок, из которого выудила всякие интересные и непонятные штуковины, сделанные ее отцом. Оливия даже отложила свое вечное чтиво и поинтересовалась что это. Как объяснила Канна, это были приспособления для вечеринок со всякими фокусами вроде выскакивающего букета цветов или вылетающих голубей. Оливия подумала и согласилась, что это то что надо для праздника.

Луси и Элеонора со своей стороны внесли предложение всем размалеваться краской, чтобы было весело, а Монки-младшая еще просила Михо включить в список много-много воздушных шариков. Та согласилась, хотя и не представляла, где они их возьмут.

Братья Ророноа предложили устроить турнир с поединками на мечах, но их затею кроме Луси почему-то никто не поддержал. Правда Михо сказала, если они желают развлечь всех показательным сражением, то никто не против. На том и порешили.

Когда культурная программа уже была намечена, у Анетт как раз была третья попытка. Предыдущие коржи сперва пригорели и почернели, а следующие за ними успешно развалились. Теперь заготовка для будущего торта получилась слишком высокой и пузатой, но все было лучше, чем вначале. Анетт справедливо подозревала, что положила слишком много дрожжей.

Следующий этап, а именно крем, едва не довел ее до истерики: он упорно получался столь жидким, что мог только успешно размочить всю основу. А тут еще, как нарочно, настала пора обеда, которого, как поняли накама, ждать им сегодня не придется. В итоге, девчонки сами кое-как состряпали обед, чтобы не отвлекать подругу от творческого процесса, а заодно и не стать жертвами ее творческого кризиса.

Анетт, не зная, чтобы еще предпринять, уже порывалась звонить родителям, чтобы те подсказали, но у нее была гордость. Она решила, что если сейчас сама не справится с этой проблемой, то какой от нее прок. А еще девочка опасалась, что это лишний раз убедит отца в том, что ее зря отпустили в плавание. А она уже давно пыталась показать ему, что она самостоятельная и не нуждается в опеке.

— Я сотни раз видела, как родители делают все эти вещи, — всплеснула Анетт руками и расстроено дернула себя за светлые хвосты. — Я тоже им помогала… Я знаю, какое все должно быть на вкус, цвет, какой густоты… — она шмыгала носом. — Но почему у меня ничего не получается? Я же все делаю по рецепту!

— Ну почему же ничего, — неожиданно сказала вечно безучастная к переживаниям других Оливия, которая зашла на камбуз попить воды. Она продегустировала результат проб и ошибок начинающей поварихи и сказала: — На вкус очень даже неплохо, надо просто придать этому подходящий вид.

После этого Анетт приободрилась. Настолько, что на финальном заходе сделала все правильно. Ну почти: крем все же местами потек, а весь торт малость скособочился, но вышло очень даже недурно. Этот последний эксперимент компания с удовольствием слопала во время вечернего чаепития.

Но на этом страдания несчастной поварихи не кончились. Перед самым днем рождения, когда Михо командовала мальчишками, заставляя их развешивать шарики (которых оказалось предостаточно: Френки запас целый мешок еще к дню рождения Луси, а потом про них все успешно забыли), флажки и прочую мишуру, а Канна устроила генеральную репетицию номеров с фокусами, та занялась выпечкой окончательной праздничной версии торта. Памятуя все прошлые неудачи, она не торопилась, зная, что лучше переделать один шаг, чем потом начинать все заново.

Помимо сладкого надо было приготовить и все остальное, чем обычно радует глаз праздничный стол. Тут снова пришли на помощь девчонки. Канна и Михо взяли на себя салаты, а Оливия под наблюдением любопытной Элеоноры монтировала на кухне чудо-гриль, который ее отец в разобранном виде случайно засунул им вместе с оружием.

Для испытания гриля решили использовать пойманную мальчишками рыбу. Та была не ахти: довольно мелкая и ее было не жалко. Однако получилось здорово, и Оливия вместе с Анетт, которая как раз заканчивала с тортом, решили сходить за мясом, что хранилось в трюме, в холодильнике, и которое надо было еще замариновать. Торт Анетт непредусмотрительно оставила на столе, так как собиралась еще поработать над украшениями.

Когда девочки вернулись, Анетт, не веря своим глазам, уронила окорок себе на ногу: результат ее непосильных трудов, ее кулинарный шедевр, ее детище… Ее торт был всмятку. Михо и Канна испуганно хлопали глазками, глядя на озадаченных близнецов, разглядывающих остатки крема на бокенах. Они так увлеклись своим тренировочным сражением, что не заметили, как переместились на камбуз и случайно зарубили насмерть ни в чем не повинный торт, предназначавшийся имениннику.

Вопль, который издала Анетт, не поддавался описанию, все присутствующие едва не оглохли, Канна с перепугу вцепилась в Михо. Братья Ророноа не знали, что сейчас узрят истинную мощь поварского боевого духа во плоти.

Безусловно, Санджи бы мог гордиться своей дочуркой. Нет, он бы даже сильно удивился, глядя на нечто, напоминающее технику его огненной ноги, модифицированную для удара рукой с окороком. Не ожидавшие подвоха близнецы, получили такую затрещину, что если бы не крепкие лбы, упали бы с сотрясением мозга. Никакие изнуряющие тренировки в родительском додзе их не спасли, уклониться не успел ни один.

— Ого! — сказали все остальные, глядя на прибитых близнецов и остатки мяса.

На шум прибежали Еске, повторявший пьесы, которые собирался сыграть во время торжества в свою же честь, и медбригада, которая занималась инвентаризацией медикаментов (то есть Босс в это время дрыхнул, а Амико изучала журнал с комиксами, купленный еще давно в Логтауне).

— Коллега, — важно сказала Трафальгар-младшая, обращаясь к Коко и закатывая рукава белого халата, который был ей изрядно велик, — кажется у нас есть пострадавшие. Несите мой саквояж.

Тут приходящим в себя братьям Ророноа стало ясно, что они попали.

Амико собиралась наложить швы, но этого не понадобилось. Дело обошлось пластырем и прикладыванием льда, а ей так хотелось еще немного подокторствовать. Так что она, не зная, что бы еще такое им вылечить, решила сделать тем хотя бы укол от столбняка. Коко тихо радовался тому обстоятельству, что укол будут делать не ему, хотя и искренне сочувствовал мальчикам.

Близнецам, определенно, сегодня не везло. От уколов им увернуться не удалось также. Да девчонки просто издевались над ними как могли!

* * *

Анетт все еще переживала из-за своего погибшего шедевра. Изготовить новый торт она уже не успевала, так что главное блюдо праздника вынужденно заменили ягодным пирогом, который приготовить было в разы быстрее. Пока Винсмок возилась с тестом, девчонки оперативно заготовили начинку из ягод с Небесного острова, предусмотрительно запасенными Анетт. В общем, успели впритык к началу пирушки.

Далее праздник шел, как по нотам, если не считать опасно взорвавшегося фейерверка, перепачкавших всех краской капитана и его сестренки, заклинившего фокуса Канны и разлетевшихся по всему Гранд Лайну воздушных шариков. А еще именинника во время исполнения музыкальных номеров едва не уронили за борт, случайно.

Несмотря на все эти инциденты, Еске нашел, что это самый веселый день рождения, из всех, что у него были. К тому же Оливия (правда по большому одолжению) после долгих уговоров все же согласилась чмокнуть его в щечку. Теперь счастье было полным.

Однако Анетт, приложившая столько усилий, чтобы порадовать виновника торжества, все еще дулась и переживала. Тут Еске взял дело в свои руки и решил ее немного утешить, присев рядом с поварихой.

— Пышечка, забудь об уничтоженном этими недостойными торте, — он приобнял ее за плечи и смотрел сколь возможно сочувственно, вкладывая в выразительность своего взгляда весь свой артистизм, — я рад, что ты для меня его готовила, — тут он галантно поцеловал обалдевшей Анетт ручку.

— Я ей п-помогала, — метко вставила Канна, возникая сзади.

— Девчонки, вы лучшие!

— Ах! — упали обе в обморок от счастья.

Тут как раз настала пора переходить к сладкому. Ягодный пирог совместного изготовления имел несомненный успех. Однако он был не слишком большим на такую компанию, так что не всем желающим досталось по второму куску.

— А можно мне еще добавки? — спросил Еске, одаривая Анетт обаятельной улыбкой.

— Конечно, — расцвела та и поспешила передать ему последний кусок пирога, за который как раз дрались Луси с близнецами. (Которым пришлось уступить его имениннику, иначе Анетт грозилась приложить их стулом.)

— Ты просто прелесть! — музыкант вновь любезно поцеловал поварихе ручку.

— А если я ревновать буду? — прохладно намекнула Оливия, которой не слишком-то нравилось, что этот малолетний ловелас почем зря смущает девчонок, нагло извлекая из этого выгоду. Она уже давно подумывала о том, что не помешало бы его слегка проучить.

— Так ты неравнодушна ко мне, милая Оливия? — возрадовался Еске, бросаясь к ней в объятия под возмущенным взглядом Анетт, за что тут же и получил.

— Мужчины… — презрительно фыркнула Анетт и надула губки.

— Что, кинули тебя, Курчавые Бровки? — моментально отреагировали близнецы.

— Вот я кому-то сейчас вмажу! — злобно пообещала та, хватая козырный половник, тот, что для компота.

— Госпожа Бровки, только не психуйте, вам вредно волноваться!

— Эй, Бровки, а ты что такая нервная-то? Ты часом не беременная? — спросил Рен.

— А что, не зря же она такая толстая, — поддакнул Рью.

— Чего сказали?! — заорала та и принялась гоняться за братьями по всему кораблю, пытаясь их пристукнуть, впрочем, безуспешно.

Тем временем Еске, которому поцелуя в щеку в честь дня рождения показалось маловато, не оставлял попыток домогательства по отношению к предмету своего обожания.

— Оливия, любовь моя, приди ко мне в объятья! Нам нечего стыдиться своих чувств! — он снова полез к девушке и снова схлопотал.

— Кажется, он получил в нос отверткой, — сказала Михо.

— Должно быть это очень больно, — согласилась Анетт, притормаживая.

— Уж-жас-с, — зажмурилась Канна.

— Есть пострадавшие? — радостно выскочила Трафальгар-младшая.

— Не-не! — дружно заверили остальные из сострадания к Еске. Ведь успех недавней операции был скорее исключением из правил, так-то Амико продолжала изрядно портачить на докторском поприще, особенно когда оставалась без присмотра Чоппи.

Еске же не сдавался и все напрашивался на неприятности, рискуя стать жертвой корабельного доктора Амико. К счастью, до самого конца веселья все обошлось благополучно. Разве что через каждые две минуты слышалось: «Поцелуй же меня, моя прекрасная Оливия!» и шлепок книжкой по губам.

В этот день все улеглись ужасно поздно. Накама так развеселились, что никак не могли уснуть. А Михо вдруг вспомнила о советах мадам Галлифакс и своих планах поэкспериментировать в тройным посом в этой части Гранд Лайн. Так что когда прочая команда наконец улеглась, она принялась за дело.

В это время еще не спящие близнецы тихо ржали над Еске. После того инцидента в банях Алабасты тот каждый раз засыпал с такой блаженной физиономией, что даже далекие от любовных дел братья понимали, что сейчас грезится юному ловеласу. Но счастливый именинник отвернулся на другой бок, и те, устроившись поудобнее, вскоре отрубились. Надо было хорошенько выспаться: впереди ждали новые авантюры.

* * *

После успешно справленного в кругу друзей дня рождения, Еске неожиданно подкатил к Канне и предложил творческий союз, ибо у него появилась кое-какая блестящая идея. Несмотря на жуткое заикание, в стихах, что Канна сочиняла сама и пыталась читать вслух, он уловил красоту поэзии и даже некоторую мелодичность. При должном исполнении они могли бы звучать просто отлично, а если их положить на музыку, то тем более. Поскольку лучшего варианта все равно не было, парень прямо попросил снайпершу помочь ему написать текст для песни, и не просто песни, а самой что ни на есть настоящей серенады, которую тот собирался посвятить ненаглядной Оливии. Так он планировал покорить ее неприступное сердце. Канна была озадачена, ведь серенады сочинять ей еще не приходилось, и это было ужасно интересно и романтично. Немного смущало, что это должна быть песня для ее подруги, но исполнять это собирался сам Еске, как что, наверное, все будет нормально. Она тут же согласилась и засела сочинять.

У Канны были некоторые представления о серенадах, причем даже вполне конкретные: на ее памяти отец как-то горланил песни матери под окном, когда та приболела, после залез на дерево и начал рассказывать им с мамой через открытое окно свои вечные фантастические истории. По крайней мере ей было ясно, что это должно быть что-то лирико-романтическое, желательно с возвышенным описанием черт возлюбленной и восхищением ею. Поскольку в голову не приходило ничего лучше, она решила взять стих, что читала еще тогда в госпитале у госпожи Курехи, и немного его переделать и дополнить. Ей бы только немножечко вдохновения. Вот что получилось, если прочитать это без запинки:

Поют соловьи и кричат попугаи,

Солнце зайдет, я приду и спою,

Вечером тайно тебя ожидаю,

Дай же скорее мне руку твою.

В дымке прохладной морского тумана,

Будь же моей путеводной звездой,

Хоть на край света, хоть вглубь океана,

Мчаться готов только рядом с тобой.

Вечно любить я тебя обещаю,

Дева, нежней и румяней зари,

Песню услышь, что тебе посвящаю,

И поцелуем меня одари.

— Н-ну к-как? — спросила поэтесса.

— Ого! — воскликнул Еске, прочитав стих. Это было даже лучше, чем он ожидал. — Пойду писать музыку. Спасибо! — он порывисто чмокнул Канну в щеку и убежал, радостно размахивая листком бумаги.

— Н-н-не з-за ч-чт-т-то, — снайперша от волнения аж едва совсем не потеряла дар речи.

Еске управился быстро. Он взял за основу один знакомый мотивчик и лихо его переделал, дополнительно украсив вариациями. Спев несколько раз то, что получилось, убедился, что звучит хорошо, и поспешил к Оливии.

* * *

Увы и ах, Оливия серенаду не оценила. Еске огорченно вздыхал, а Канна решила надуться на вредную Нико-Флам, она ведь так старалась, пока сочиняла! Анетт утешала несчастного влюбленного на кухне, подкладывая ему в розетку джем и сочувственно глядя. Она не удержалась и начала всячески строить музыканту глазки, приговаривая:

— Да брось, забудь уже эту вредину. На свете есть полно других девчонок. — Она добавила с ехидцей: — И посимпатичнее причем. И таких, которые тебя будут любить. Да зачем тебе эта холодная ледышка?

— Ах, — вздохнул тот и потянулся за джемом, — сердцу не прикажешь!

— Неужели тебе никто больше не нравится? Ну вот я к примеру, — не слишком тонко намекнула собеседница, приподнимая курчавые бровки и глядя на него с обожанием.

— Пышечка моя, — Еске проникновенно заглянул той в глаза, едва не доводя впечатлительную повариху до потери чувств, — ты выше всех похвал, но, прости, мне нравятся женщины постарше. (После этого заявления Анетт, которой только удалось повернуть разговор в нужное русло и которая уже не сомневалась в своей победе, едва не рухнула со стула.)

Выпроводив с кухни музыканта, Анетт снимала стресс наведением порядка и сердито кусала хрустящую соломку, прямо как ее отец кончик сигареты, куривший, пока жена не видит.

— Ну и пожалуйста! — ворчала мадемуазель Винсмок, досадуя на неудачу с музыкантом, и сердито гремела посудой. — Не очень-то и хотелось! — Она хлюпнула носом: — От этих мужчин одни разочарования!

Словно подтверждая ее мысль, на камбузе материализовались близнецы Ророноа, обступили ее с двух сторон и начали глумиться:

— Пирожок, ты нам испекла пирожок?

— Курчавые Бровки, чем порадуешь своих мужчин?

— Я вас сейчас так порадую! — пообещала та, хватая первое, что подвернулось под руку.

— Пирожок, ты чего?! — заорали дружно братья, уворачиваясь от летящих в них ножей.

От последующих нескольких атак им пришлось всерьез отбиваться. Обнажать мечи они, разумеется, не стали, но им пришлось биться с поварихой врукопашную.

— Безмечевой стиль. Полет дракона! — кричали они, расходясь. При этом в Анетт направилась ударная волна, которую та успешно отбила крышкой от кастрюли.

— Она заблокировала крышкой от кастрюли «Полет дракона»! — обалдел Рен.

— О-о! Курчавые Бровки в гневе! — завопил Рью.

Теперь была очередь Анетт показать свою технику. Та мило надула румяные щечки, схватила за хвост сырую рыбину, лежавшую перед разделкой на льду, как следует замахнулась ей, крикнув:

— Рыбное меню. Отбивная треской! — и принялась молотить близнецов по физиономиям.

— Бровки, пощади! Успокойся, женщина! Когда ты злишься, ты раздуваешься еще больше! — махали те руками, отплевываясь от чешуи.

Но Анетт их не слушала. Все, с нее хватит их постоянных издевательств!

— Морковное копье! — объявила она и засадила здоровенной морковкой одному в нос, другому в ухо.

На шум сбежались накама. Амико, предчувствуя, что скоро будут пострадавшие, довольно потирала руки.

На этот раз Анетт близнецов все-таки хорошенько избила. Возможно, те недооценили противника, а возможно, и попросту поддались, но факт остается фактом. После этого они подошли к Анетт, похлопали каждый по плечу и сказали на удивление серьезно:

— Знаешь, Курчавые Бровки, мы тебя уважаем.

* * *

Пока прочие накама увлекались шумными разборками между близнецами и Анетт, Михо отправилась продолжать свои навигационные опыты. Откуда же ей было знать, что на самом благополучном с точки зрения геомагнитной обстановки острове, выбранном ею в качестве цели благодаря тройному посу, они найдут приключения почище, чем на иных неблагополучных?

* * *

На одном из многочисленных островов Гранд Лайна, что значился на карте как Марафончик, куда судьба и эксперимент с тройным посом Михо забросили «Литтл Санни», ребята решили устроить пикник. Только они заприметили подходящее местечко, как перед ними возникла не совсем обычного вида девочка. Она была наряжена в некое подобие неполного маскарадного костюма лисы. У нее имелись маска, ободок с лисьими ушками и привязанный к поясу пушистый хвост, который она кокетливо теребила, зарываясь носом в его кончик. К образу прилагались меховые сапожки и полуперчатки с пушистыми браслетами. Взгляд у девочки в маске был жутко хитрющий. Ну точно настоящая лиса!

— Здрасьте-здрасьте, — пропела она и захихикала.

— Ты кто такая? — спросил Луси.

— Меня все зовут Лисичка, а тебя?

— Я Луси, а это, — он указал на ребят, — моя команда.

— Так ты капитан? — оживилась та. — Интер-ресненько-интер-ресненько! — воскликнула девочка и снова засмеялась. — А я тоже капитан, — похвасталась она, немного подумав.

— Это там твой корабль стоит? — поинтересовалась Михо, разглядывая в прихваченную с собой подзорную трубу часть чужого корабля, которую только и было видно из-за ближайшей горы.

— Это корабль моего отца, — призналась Лисичка, — а я капитан вот этой милой банды, — она кивнула назад, в то место, где еще минуту назад, казалось, никого больше не было. Из травы, из-за камней и немногочисленных деревьев вылезли ее сообщники — тоже дети, разряженные под животных.

«Не нравится мне это», — подумала Михо.

«Не к добру…» — подумала Канна.

— Знакомьтесь, — представляла Лисичка всех по очереди, — Медведь, Ящер, Барс, Вепрь…

— Прю, — мрачно буркнул пацан, представленный Ящером.

Луси в ответ представил своих ребят, что заняло у него заметно меньше времени. Все это время Лисичка алчно рассматривала каждого члена экипажа, словно бы прикидывала их стоимость. Когда все познакомились, девочка в маске растянулась в самой своей доброжелательной улыбке и предложила поиграть в одну ну очень интересную игру. Луси был заинтригован. Все, даже Еске и близнецы, не отличавшиеся особой мнительностью, отговаривали его, но тут вперед вылезла Элеонора и заявила, что хочет поиграть, что и решило исход дела.

Игра называлась «Дэйви Бэк Файт» или «Раздача Дэйви», в переводе на местное наречие, как объяснила Лисичка, но начитанной Михо уже в одном названии померещился подвох. «Это же битва исподтишка получается», — рассуждала она про себя. Определенно, ничего хорошего в игре с таким названием быть не могло.

— На что играем? — поинтересовался Луси. — На щелбаны?

«Ясное дело, на деньги», — подумала Михо.

— Нет, — помотала головой Лисичка. — Играем на накама.

— Что?! — воскликнули Луси и его ребята.

— Ну а что такого? — пожала плечами Лисичка. — Это традиционная пиратская игра. Вы же пираты?

— Ну да.

— Так сыграем. Докажите, что вы настоящие пираты. Или вы боитесь?

— Ничего я не боюсь! — насупился Луси.

— Угу! — поддержала его Элеонора.

— Вот и славно, — одобрила Лисичка, умилительно складывая «лапки».

— Мама рассказывала, как они участвовали в «Раздаче», — предупредила Михо, — команда противников бессовестно жульничала.

— Т-там б-были гонки на б-бочках, «Х-хмельной ринг» и еще з-забег на роликах, а потом еще т-три игры, которые они в-выиграли благодаря ч-чуткому руководству моего отца, — сказала Канна и добавила, мрачнея: — Ладно, я с-сама в это н-не верю.

— Гонки на бочках и «Хмельной ринг» морально устарели, — хмыкнула Лисичка. — Теперь у нас новые игры, намного интереснее.

— И что же это за игры?

— Вот список состязаний, — Лисичка достала из кармана листок и протянула бумагу. Это был бланк со списком игр и графами для названий команд и ведения счета.

Михо прочла вслух:

— Игры, рекомендуемые в этом сезоне:

1. «Отрави соседа»;

2. «Стрельба из лука»;

3. «Бой без правил» (6×6).

— Играем три игры. Каждый игрок может участвовать только один раз, — внесла ясность коварная глава банды. — И менять состав игроков после оглашения уже нельзя.

— В-все т-три? — спросила Канна.

— А смысл устраивать состязания из-за одной? — философски заметила Лисичка.

— А к-какже брос-сить м-монетки? — не сдавалась снайперша.

— Да кому оно надо?

— Д-дэйв-ви Д-джонс-су?

— Ну насмешила.

— Итак, — кивнула Михо, — кого куда записываем?

— Я хочу участвовать первый! — тут же заявил Луси.

— А что значит «Отрави соседа»? — задала вопрос Анетт.

— Это такой кулинарный поединок, только наоборот, — расплывчато объяснила Лисичка.

— Не совсем поняла, но если кулинарный, — шепнула Винсмок подруге, — то запиши меня.

— Если речь идет об отравлении, — влезла Амико, — тут нужен будет доктор. Запиши меня.

— Эта кого хочешь своим лечением потравит, — шепнул Босс в сторону. Чоппи вздохнул.

— Ладно, — согласилась Михо, так как лучших идей у нее все равно не было. Она и сама ничего толком пока не понимала. — С первой игрой определились, теперь дальше.

— Раз речь о стрельбе, — заметила Оливия, — то идет снайпер команды, она кивнула на трясущуюся Канну. — И если больше нет желающих, то могу сыграть я.

— Отлично.

— Если участвует Оливия, — среагировал Еске, — тогда я тоже.

— Куда уж без тебя… — выдохнула та, приподнимая челку.

— Остается бой без правил, нужно шесть человек. — Михо подняла взгляд от листа бумаги и пересчитала оставшихся: — Рен, Рью, Босс, Чоппи и я. Итого пять.

— Я, я! Я тоже играю! — напомнила Элеонора, подпрыгивая.

Михо с сомнением переглянулась с товарищами.

— Она еще маленькая, а тут бой без правил, — покачала она головой.

— Да брось ты, — махнул рукой Луси. — Пусть поиграет, тебе жалко что ли?

— Играем! Играем! — радовалась Элеонора.

— Какая милашка! — сказала Лисичка. — Пускай играет. Мы же ее не обидим.

— Что-то я сомневаюсь, — проворчала Михо.

— Не боись, все пучком, — вдруг сказал Рен.

— Главное, боевой дух, — усмехнулся Рью.

Когда обе команды с составом игроков определились, ведущий, выбранный от команды Лисички, принял бланк для ведения счета и указал Михо на верхнюю графу:

— Еще надо здесь вверху подписать название вашей команды. Наша называется «Фокси-И Чампионс».

— Что же придумать-то? — озадачилась Михо.

— Надо что-то крутое! — сказал Луси.

— Точно! — согласились остальные.

Ведущий и вся команда Лисички уже не раз успели пожалеть о том, что это предложили. Экипаж «Литтл Санни» так увлекся спорами о том, как назвать команду, что начало игр никак не могло быть объявлено. Перебрав все варианты, Михо, наконец, сдалась, сказав, что лично у нее кончилась фантазия, и предложила назвать их команду в честь корабля «Литтл Санни». Никто не возражал.

* * *

И вот игра началась. Ведущий объявил:

— «Отрави соседа»! Трое участников от каждой команды: повар, помощник повара и дегустатор. Правила игры очень просты: накормить обедом дегустатора противника; если тот не сможет съесть больше ни крошки до окончания обеда, то его команда проиграет. Также ведется счет. За каждую съеденную тарелку первого, второго или десерта начисляются очки, а именно десять. За каждую дополнительную тарелку — дополнительные очки. То есть в интересах едока команды слопать как можно больше.

— Закормить противника до отвала? Вроде ничего сложного, — сказала Анетт. — Но, честное слово, никогда с таким не сталкивалась: если подумать, то надо или мастерски обкормить его до конца трапезы или кормить столь отвратительно, чтобы тот не осилил дополнительные порции… Или даже сготовить такое, чтобы тот совсем отказался.

— Отказываться от блюда дегустатор не имеет права, — пояснила Лисичка. — Если откажется — команда проиграет, — почти пропела она елейным голоском.

У Михо и так было нехорошее предчувствие, а тут и вовсе стало не по себе, тем более название игры было, мягко говоря, более, чем подозрительным.

— Так почему игра-то называется «Отрави соседа»? — уточнила навигатор, особо выделяя первое слово из названия.

— А ну… это… — Лисичка замахала ручками. — Это старое название… Никто уже толком и не помнит, почему так называли… — заюлила та. — Обычный конкурс по готовке и обжорству, — захихикала она.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — процедила баронесса. — Только попробуйте отравить нашего капитана, я вам такое устрою! — добавила она, глядя на Лисичку так, словно только и мечтала оторвать ей ее пушистый хвост.

— А что если они подсунут ему суп из собачьих какашек? — предположил Рен.

— Или запеканку из тухлой рыбы? — подхватил брат.

— Фу-у! — сморщилась Михо и цыкнула на них, но тут поняла, что вероятность их правоты может быть очень высока, ибо Лисичка и ее банда не были похожи на тех, кто играет честно.

— Получается, надо готовить блюда, которые вызовут у противника расстройство желудка? — спросил Чоппи. Он выхватил у Канны бинокль, который смастерил для нее отец — отличный прибор с многократным увеличением — и стал внимательно оглядывать поле деятельности противника. Но ничего подозрительного, кроме того, что их повар добавлял в суп каких-то жуков, не заметил.

— Луси у нас крепкий парень, — сказал Еске. — Я как-то видел, как он гусениц лопал и хоть бы что.

Чоппи от такого откровения позеленел, однако подумал, что жуки тому уже не страшны. Он было успокоился, но тут внимательнее пригляделся снова. Повар противника как раз добавлял в первое приправы. Чоппи безошибочно узнал среди них рвотный корень.

— Так нечестно! — завопил он. — Они добавили рвотный корень, от такого кого угодно стошнит!

— Правила игры этого не запрещают, — спокойно пояснила Лисичка.

— Что-о?! Мы так не играем! — запротестовал минк.

— Отказ от игры после начала означает, что вы сдаетесь, — ухмылялась Лисичка. — К тому же это настоящий позор для пирата. Да после такого вы и пиратами не имеете права считаться! — добавила она желчно.

— Вот ведь!.. — сказали ребята.

— Ничего, я справлюсь, — бодро ответил им Луси. — Я ел то, чем кормили меня родители десять лет и ничего! Особенно папа.

— Правда блинчики у тети Лотты вполне сносные, — заметила Оливия. — Да и последний праздничный обед тоже удался.

— Раз правила не запрещают, то и мы так можем, — обрадовалась Амико, доставая из сумки медикаменты.

— Что ты хочешь сделать?! — ужаснулась Анетт. — Я не позволю портить мою еду!

— Так это же для победы, — дернула плечиком Трафальгар-младшая. — Вот, выбирай: есть средство от кашля, от головной боли, йод и слабительное.

— Последнее, раз ничего лучше нет, — вздохнула Винсмок. — Нам бы их корень, чтоб наверняка.

— У нас, наоборот, есть средство от тошноты, а не для, — почесала в затылке Амико.

— Постой-ка, это же просто отлично! — просияла повариха. — Мы ведь можем дать его Луси.

— Точно.

— Эй, а своего дегустатора кормить тоже можно? — уточнила Анетт.

— Да кому это надо, — отмахнулась Лисичка, — своя еда не засчитывается.

— Прекрасно, — сказала мадемуазель Винсмок и кивнула докторше, та принялась разводить средство от тошноты. — Надеюсь, его желудок выдержит.

Анетт краем глаза следила за кухней противника. Глядя на то, как бессовестно их повар сыпет в суп соль и перец, та понимала, что, видимо, придется поступиться кое-какими принципами и согласиться на план Амико.

— Ладно, — шепнула она, заканчивая варить первое, — давай сюда слабительное.

Амико протянула ей флакон с настоем и ловко опрокинула при этом целую склянку красного перца в кастрюлю. Анетт сперва побледнела, но потом, решив, что хуже все равно не будет, добавила еще горсть самых пахучих и забористых специй. Амико подумала и добавила от себя еще сахара, соли, мармелада и еще немного горчицы.

— В качестве эксперимента оно так даже интересно… — задумчиво пробормотала повариха, не решаясь пробовать, так как стоило поднести ко рту ложку, глаза начинали слезиться.

Вражеская команда уже закончила свое варево и подала Луси суп. Тот бодро попробовал пару ложек, сказал «ничего так» и умял две тарелки с налета. Третья и четвертая пошли уже не так здорово, и Луси вдруг стало что-то не очень хорошо. Противники тихо радовались, а девочки спохватились и влили капитану лекарство.

— Возьми тайм-аут, — посоветовала Михо.

— Но Ящер съел шесть тарелок, а я четвертую не закончил, — надул щеки Луси. Его тошнило.

— Тише едешь — дальше будешь, — назидательно заметила навигатор.

— Это ужасная игра! — хватался за голову Чоппи. — Она несет вред для здоровья!

— В худшем случае его стошнит, — пожала плечами Оливия. — Или этот корень такой ядовитый?

— Нет, просто рвотный рефлекс вызывает, — ответил минк.

— Тогда ладно, — кивнула Оливия и куда-то испарилась.

Между тем игра продолжалась. Ящер невозмутимо ел. На это больно было смотреть. Помимо отменно крепкого желудка тот с рождения обладал практическим отсутствием обоняния. Он съел полкастрюли, пока Анетт хлопотала над вторым и десертом одновременно. Ей становилось как-то не по себе. Юная кулинарка еще морально не готова была почувствовать себя убийцей.

Со вторым Анетт химичить не стала, просто пожарила рыбу и запекла сладкий картофель. Но Амико еще горела желанием поэкспериментировать и влила в компот для Ящера микстуру от кашля и средство от головной боли, так как все равно больше ничего подходящего не было.

Соперники подали Луси огромное блюдо с печеными крысами в окружении жареных кузнечиков и тараканов.

— Так и знали, — смеялись близнецы, — они ему гадость подсунут! Хорошо еще не собачьи какашки! (Они крикнули это слишком громко, получив от Михо подзатыльники в воспитательных целях.)

«Неплохая идея! — подумала Лисичка. — Припасем для следующего раза».

Ящер без всяких эмоций продолжал трапезу. Просто удивительно, сколько в этого худого на вид паренька помещалось еды! Он качественно обрабатывал каждую рыбешку, оставляя чистый скелетик и зажевывал довольно крупными клубнями сладкого картофеля. Наконец ему захотелось пить, и он осушил полный кувшин компота с сюрпризом.

— Все, больше не лезет, — сказал он своим.

— Тогда просто делай вид, что еще ешь! — шепнула Лисичка. — Их капитан вот-вот сдастся, а ты его и так обходишь.

— Шесть порций первого, четыре второго и кувшин компота, — объявил ведущий. — У команды Лисички уже сто десять очков. Но капитан Луси еще не сдается! У него есть шанс догнать соперника!

Луси еле жевал. Впервые в жизни он пожалел о том, что еды слишком много. А еще его тошнило, сильно. Настолько, что в глазах рябило, невзирая на принятое лекарство. Он даже не подозревал, что повар соперника был хитрым отравителем. Он добавлял в разные блюда ингредиенты, которые по отдельности ничего особо опасного из себя не представляли, но когда соединялись в желудке вместе под воздействием кислоты, то превращались в самый настоящий яд. Однако пока один из противников не закончил трапезу, игра продолжалась. Кое-как Луси дополз до десерта из соленой рыбы с медом и чуть не растянулся на столе. Амико подбадривала капитана, попеременно с этим помогая ему запихивать в рот жуткое лакомство. Матч был еще не закончен, а Луси упорно не сдавался. Неожиданно Ящер попытался подняться из-за стола и рухнул. Он упал на землю, покраснел, раздулся, засучил руками и ногами и стал задыхаться.

— Он вот-вот сдастся, что ты творишь? — шикнула на него Лисичка.

Чоппи подскочил к пострадавшему.

— Скорее, объявляйте конец игры! — закричал минк. — Он умирает!

— Кажется мы его теряем, — с довольным видом произнесла Амико, наклонившись.

— Это серьезно! — заорал на нее Чоппи с невменяемой физиономией.

— Мамочки, неужели из-за красного перца? Его было слишком много, — побледнела Анетт. — Я не хочу становиться убийцей!

— Сейчас… У меня было средство… — рылся в аптечке Чоппи. — Он отыскал какие-то ампулы и ловко вколол Ящеру содержимое сразу двух. Тот еще покатался с выпученными глазами, начиная слегка синеть, но через пару минут успокоился и шумно задышал, пока не принял нормальный цвет лица.

Пока возились с Ящером, сзади что-то упало. Луси лежал без сознания.

— Я знал, знал, что эта игра плохо кончится! — вновь заверещал Джуниор.

До самого конца игр капитан пролежал на корабле под капельницей. Медбригада перед этим сделала все возможное, чтобы привести его в чувство. Поскольку было неизвестно, чем его отравили, а Чоппи было совершенно ясно, что одним рвотным корнем тут дело не обошлось, тот принял радикальные меры: он откопал в загашнике клизму побольше и объявил, что это единственный способ спасти капитана. Амико и Босс решительно переглянулись: надо, значит надо.

Товарищи отнесли Ящера на корабль, где им занялись взрослые доктора. Впоследствии выяснилось, что у того была острая индивидуальная непереносимость компонентов микстуры от кашля, которую не болевший ничем пацан отродясь не принимал. Пока ему пытались сделать запоздалое промывание желудка, успело подействовать слабительное… У парня был столь веселый и насыщенный денек, что стало совершенно ясно, что в «Отрави соседа» тот играть больше никогда не будет.

— Объявите результат, пожалуйста, — сказала Лисичка ведущему.

— Со счетом сто десять: восемьдесят побеждает команда «Фокси-И Чампионс»! Поздравляем!

— Что?! — завопил экипаж «Литтл Санни». — Ваш игрок первый выбыл, значит выиграли мы!

— А вот и нет, — сказал рефери, следивший за кулинарным поединком, — они упали одновременно, в этом случае победитель определяется по очкам.

— Да-да, — закивала дружно команда Лисички, — мы все видели, что они упали одновременно. И очков у нас больше.

— Катану мне в печень! — воскликнули близнецы. — Вот это подстава!

— Ничего не поделаешь, — пожала плечами Лисичка, — мы заберем у вас одного из накама.

— Эй, постойте! Так нечестно! — выступила вперед баронесса.

— Честно-честно, — зловеще оскалилась интриганка.

— Ах ты, маленькая дрянь! — не сдержалась Михо.

— Вы такие гадкие, такие грубые! — заплакала Лисичка, отворачиваясь и закрывая лицо руками. Товарищи кинулись ее успокаивать, бросая полные праведного гнева взгляды на баронессу. — Вы недостойны зваться пиратами… Вы… вы не признаете своего поражения… — Она неожиданно резко воспряла духом, словно бы и не рыдала только что акульими слезами и нагло заявила: — Отдавайте накама!

Банда Лисички грозно обступила наших друзей, которых и так было меньше по сравнению с ними, а после первого поединка еще поубавилось на недееспособного в данный момент Луси и занимающихся им товарищей.

— И кого же вы хотите? — поинтересовалась Михо, справедливо полагая, что в данной ситуации лучше не спорить.

— Дайте подумать, — расплылась в очередной гаденькой улыбочке Лисичка с видом, будто выбирала мороженое. Участники первого состязания на нее впечатления не произвели, об остальных она мало что знала. Скорее повинуясь капризу, чем здравому смыслу, она выбрала самого младшего члена экипажа — Элеонору. В конце концов, ей всегда хотелось иметь сестренку. Какое счастье, что Луси этого не видел!

— Иди пока с ними, — шепнула Элеоноре Михо. — Не волнуйся, мы сейчас выиграем и заберем тебя обратно.

Понятливая Монки кивнула. Она не сомневалась, что так и будет. Девочка перешла на сторону противника и уже с интересом примеряла маску и ободок с миленькими пушистыми ушками.

* * *

Тем временем начинался второй тур.

— «Стрельба по живым мишеням»! — объявил ведущий. — Участвуют три человека от команды: живая мишень, защитник и снайпер. Задача — уничтожить мишень противника!

— Ун-нич-чт-тож-жит-ть, — испугалась Канна. — Ж-жут-ть!

Канна, Оливия и Еске стали решать, кто будет мишенью. Со снайпером вопрос был заранее ясен. Мишенью вызвался быть Еске, но Оливия заверила его, что роль защитника наверняка будет опаснее и решила быть ей сама. Тогда радостный Еске заверил, что будет защищать ее любой ценой.

Снайпер вооружался луком и стрелами. Сей реквизит выдавали, но Канна предпочла свои. К сожалению, правила этого не запрещали, а то Лисичка уже заготовила отличное оружие, с рвущейся тетивой и умело подпиленным древком для противника, а также колчан тупых стрел с бракованным оперением. По поводу стрел правила ничего не уточняли, так что Канна взяла по привычке разные: с обычным острым наконечником, тренировочные с присосками и зажигательные, так, на всякий случай.

Оливия получила мишень — разрисованную кругами фанеру, какие обычно бывают в тире. Еске выдали бронежилет и каску.

Против ребят выступали: снайпер — Сокол, мишень — Змейка и защитник — Слон. Последний был столь здоровенным детиной, что тут же закрадывались подозрения о том, что у него в роду были великаны.

Оба снайпера должны были стоять за нарисованной чертой и не пересекать ее. Мишени имели свою линию, вдоль которой двигались, не давая противнику возможности попасть в себя, защитники прикрывали собой мишень и одновременно пытались помешать друг другу это делать. Снайпера вроде как трогать никто не должен был, но это еще бабушка надвое сказала. По крайней мере, правила такого не запрещали. И последнее: попадание в цель давало дополнительный ход, что наверняка могло ускорить выигрыш одной команды и поражение другой. Так что промахиваться было ни в коем случае нельзя.

Стрелять предстояло по очереди. Побеждал тот, кто первым попадет трижды в яблочко или уничтожит мишень противника. (Вместе с игроком или нет, не уточнялось. И это особенно беспокоило Канну.)

— Итак, бросим жребий, — судья поднес участникам в кулаке две палочки. — Первым стреляет тот, кто вытянет короткую.

Канна и Сокол потянулись одновременно, но тот вдруг остановился и уступил право тянуть первой даме. При этом юнец так выразительно-обворожительно на нее глядел, что Канна даже не подумала отказываться. Она вытянула свою палочку, еще не зная, насколько она длинная или короткая. К ее огорчению короткая оказалась у Сокола. Судья хитренько улыбался (он-то знал, что обе палочки изначально были одинаковой длины, а вторую он незаметным жестом обломил). Михо, чуя подвох, собиралась потребовать переиграть жребий, но ее никто не слушал.

— Да ладно, не кипятись, — похлопала ее по плечу Оливия. — Мы справимся.

Канна и Сокол встали наизготовку, Еске прикрывал собой Оливию, хотя та была его почти на голову выше, Слон не только заслонял своими телесами Змейку, но еще и закрывал собою часть пространства вокруг.

— Мне н-не т-трудно п-попасть в ц-цель, п-просто он с-собой всю ц-цель за-закрывает и ее н-не в-видно, — растерялась Канна.

— Надо его отвлечь, — кинула Оливия Еске.

— Но как же ты?

— За меня не волнуйся, нам сейчас важнее помочь нашему снайперу попасть во вражескую цель.

— Хорошо, предоставь это мне, — воодушевился парень и нацелился на Слона, который в это же время жестом фокусника достал из-под рубашки дубинку.

— А разве использовать оружие кому-то кроме снайпера можно? — крикнула Оливия, не оборачиваясь и не сводя глаз с Сокола.

— Правила не запрещают, — раздалось откуда-то сзади.

— Прекрасно, — сказал Еске и тоже достал свое — раскладную боевую трость. Приемы рукопашного боя, которым обучил его отец, он гармонично дополнил элементами фехтования, позаимствованными у Брук-сана. В конце концов, тот его не только музыке учил, ведь одинокий странствующий музыкант должен уметь постоять за себя. — Смотри же, моя милая Оливия, как я разделаю его в пух и прах! — воскликнул он, бесстрашно кидаясь на Слона.

— Да-да, конечно, разделай, — проворчала та, готовясь уклониться от снайперского выстрела, как бы ни бесперспективно это звучало. Она, как только Еске сцепился со Слоном, нырнула за них, не давая Соколу толком прицелиться, но тут за нее взялась Змейка, целью которой было вытолкнуть ее обратно в поле зрения игрока из своей команды и самой спрятаться за дерущимися.

Оливия еще с прошлой игры, а возможно, и чуть ранее поняла, что честно играть эти ребята не собираются, так что тоже кое-что припасла. Она, не мудрствуя лукаво, достала из кармана электрошокер, довольно слабенький, но наиболее компактный из всего, что нашлось в ее арсенале. Змейка в это время вытащила из рукавов нечто, похожее на спицы. По ее виду было заметно, что она проткнет ими любого не сомневаясь. Нико-Флам подозревала, что эти штуковины наверняка не единственные из припрятанных ею, но и она была не лыком шита, захватив еще пару сюрпризов папиного изготовления.

Завязалась драка, в процессе которой Оливия несколько раз чуть не была отравлена той гадостью, которой Змейка смазывала свое оружие. К счастью, Нико-Флам об этом не знала и смело отражала ее атаки мишенью, пытаясь достать из-за нее электрошокером. Еске и Слон тоже сцепились не на шутку, в запале боя едва не задев пару раз девчонок. Снайперы уже сделали по нескольку выстрелов, но все безрезультатно. Канна ужасно боялась попасть в кого-то из своих да и вообще в кого-то. Несколько стрел и так чуть не зацепили ребят.

Сейчас была очередь Канны, та не сводила взгляда с мишени, она была крайне сосредоточена. Сокол тоже. Они выстрелили почти одновременно, причем Сокол сделал это, явно «забыв» про правила и про свою очередь, но судья это полностью проигнорировал, несмотря на возмущенные вопли Михо. В этот момент Еске совершил невозможное: он раскрутил над головой трость так, что та сбила вражескую стрелу! Даже Оливия удивилась. Канна же после долгих мытарств успешно попала в цель, ее накама восторженно закричали, но радоваться было рано.

— Снайпер заступил за черту, — объявил ведущий. — Результат не засчитывается. Ход переходит к команде противника. Барышня, еще одно такое нарушение и вас удалят с поля! — предупредил он Канну.

— Ч-чт-то?! — девочка не могла поверить глазам, она точно была уверена, что не выходила за линию, однако же стояла непосредственно за ней. Вражеская команда в это время как-то подозрительно хихикала.

— Что за трюк? — удивилась Оливия. — Они что, линию сдвинули?

— Обычный фокус, — тихонечко проворковала в сторонку Лисичка. — Всегда срабатывает.

— Они жульничают! — возмутилась Михо из зрительного зала.

— Чем докажете? — дружно осведомились «Фокси-И Чампионс».

— Я вам сейчас не докажу, я вам сейчас покажу! — вскипела девчонка, набрасываясь на судью, но вовремя была оттащена накама.

— Перестань, — образумили ее товарищи. — За нападение на судью нас точно снимут с соревнований и тогда мы потеряем не только Элеонору, но и кого-нибудь еще.

— Извините, — буркнула баронесса. — Не сдержалась.

Тем временем страсти накалялись: Сокол изловчился и попал в цель под яростный вопль Оливии. Змейка и Слон так удачно прижали их с Еске, что им не удалось защититься и от второго попадания. А еще Змейка хорошо приложила Оливию доской по голове. Ситуация становилась критической. Еще одно попадание вражеской команды в цель, и они уже не смогут отыграться. Ведь даже выиграв третье состязание, вернуть они смогут лишь одного накама из двух. Правда второго они пока еще не проиграли…

Канна понимала, что все сейчас зависит от нее. Она должна попасть в цель любой ценой, даже если для этого потребуется совершить невозможное. Она прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, ощущая легкое дуновение ветра, и представила, что ее стрела станет неким продолжением потока воздуха, чуть отвела наконечник в сторону, пропустила удар сердца и скорее почувствовала, чем увидела, что под мышкой у Слона образовался зазор. Это был сомнительный, но все-таки шанс.

Позади Слона девчонки окучивали друг друга мишенями. Змейка в очередной раз замахнулась на Оливию, и тут обе с удивлением уставились на стрелу, торчащую из самого центра ее мишени. Слон никак не мог понять, откуда вдруг на рукаве у самой подмышки взялась дырка.

Команда «Санни» ликовала, но на счету Сокола было уже два попадания в цель, а у Канны — одно. Одного промаха все еще было достаточно, чтобы проиграть. Лисичка коварно улыбалась: Сокол достал какое-то приспособление и нацепил его на лук, в это же время Канна краем уха уловила странное шуршание в траве справа от себя и почуяла неладное.

Канна поняла, что противник не будет играть честно, еще раньше, чем Оливия. Буквально уже тогда, когда впервые увидела этих ребят. Обладавшая тонкой интуицией и натренированная бесконечными ежедневными байками отца, она чуяла ложь на расстоянии. Что ж, раз правила не запрещают дополнительные приспособления — Сокол же использовал… Она уселась на траву и нацепила свои заветные коньки, которые достала из сумки на поясе. Команда Лисички, не знавшая, что это такое, не успела никак отреагировать, то есть в этот раз не имела шанса успеть сжульничать. Канна взлетела ввысь, не просто не пересекая линию, а с запасом, подавшись назад от нее, так, на всякий случай, и метко всадила две зажигательные стрелы подряд в самое яблочко, заодно спалив цель для большей надежности. Змейка еле успела ее отбросить, чтобы не пострадать самой.

— Что это?! — закричал ведущий. — Неужели мы видим двойное попадание в цель? Ого-го! Три попадания у команды «Литтл Санни» и уничтожение цели! У нас есть победитель!

— Что?! — заорали Лисичка и ее накама.

— Ура! — заголосили счастливые победители.

— Вы мошенничали! — возмутилась Лисичка.

— Правила не запрещают использовать оружие, — отрезала Оливия.

— Каким боком это оружие?! — не унималась интриганка.

— А вот таким, — Нико-Флам, к вящему ужасу Канны, стащила с ее ноги один конек и врезала им Змейке так, что та упала.

— Какая низость! — загомонили «Фокси-И Чампионс».

— В бою все средства хороши, — пожала плечами Нико-Флам, подошла поближе к Лисичке и, сверля ее ледяным взглядом, добавила: — Даже если придется заживо свежевать врага, спуская с него шкуру тоненькими полосками, дабы продлить его предсмертную агонию.

Лисичка пошла мурашками, мелко затряслась и захныкала:

— Злые… Жестокие пираты!..

И снова хитрюгу кинулись все утешать.

* * *

После боя у Оливии вздулась на лбу шишка (здорово ее Змейка своей мишенью приложила), у Еске расплывалась вокруг глаза синева, а Канна даже говорить толком не могла от такого стресса. Ей даже не верилось, что они выиграли несмотря на все ухищрения противника. Одной Элеонре все было нипочем. Она кинула «пока!» и убежала обратно к своим, радуясь, что сейчас тоже поучаствует в игре. Михо испытывала невероятное облегчение оттого, что они вернули Элеонору и такое же напряжение оттого, что ждало их впереди. Только близнецы были совершенно спокойны. Более того, они имели наглость беззаботно дрыхнуть, пока решалась судьба второго тура. Сейчас они дули полуостывший чай из термоса вприкуску с тем, что нашли в корзине для пикника, прихваченной еще ранее. Элеонора поделилась с ними конфетами, которыми ее угостили накама Лисички (не стоит волноваться, это были самые обыкновенные шоколадные конфеты, очень даже вкусные). Эти трое еще какое-то время сидели на лужайке и беззаботно болтали о своем, пока не прозвучал гонг.

Начинался третий тур. Чоппи и Босс, скрепя сердце, отправились на свою игру. Амико и Анетт остались присматривать за капитаном. Последней было ужасно стыдно, что она принимала во всем этом участие. Команда не знала, что на почве стресса та еще пару дней вообще к плите не подойдет, так что придется выкручиваться самим. Остальные тоже были как на иголках: настала очередь последней, решающей игры.

* * *

Ввязавшиеся в «Раздачу Дэйви» ребята пока что сыграли вничью. Выиграв последнее состязание, команда «Литтл Санни» была на взводе. Впереди был решающий матч. Кругом, кроме участников третьей игры, собрались все, кто еще мог держаться на ногах. Болельщики вражеской команды бесновались, крича все громче и громче.

— «Бой без правил»! — объявил ведущий.

На относительно квадратном поле, границы которого криво-косо были размечены Лисичкиной командой, должен был состояться бой без правил, на деле оказавшийся не совсем боем и не совсем без правил. В каждой четверти квадрата по диагонали размещались по три игрока от каждой команды, у каждого было по мячу, который следовало забросить в круглые ворота посреди поля. Мячи разрешалось забрасывать не только свои, но и отобранные у соперников. За каждый мяч в воротах команда получала по десять очков. Мячи также не возбранялось выводить из игры, забрасывая за пределы поля или вовсе уничтожать. Сами игроки покидать пределы поля не могли. За каждого выбывшего игрока десять очков отнималось. Всего в игре с самого начала находилось двенадцать игроков и столько же мячей. Игрокам разрешалось использовать любые приемы и оружие.

Итак, в противоположных квадратах поля, по диагонали, от центра к краю, оказались: Рен, Рью, Элеонора; Босс, Михо, Чоппи, а у противника — Вепрь, братья Шакалы; Медведь, Барс и Антилопа.

— Как так вышло?! — опомнилась Михо. — Мы же договаривались, что Элеонора будет стоять рядом со мной.

— Она убежала с близнецами, — пожал плечами Чоппи позади нее. — Не волнуйся, они защитят ее лучше, чем мы.

— Тут ты прав.

Бой начался. Братья Шакалы, не долго сомневаясь, набросились вдвоем на самого, по их мнению, слабого члена команды, то есть на Элеонору. Они подпрыгнули вверх, девочка удивленно смотрела на то, как между ними появляется и сверкает на солнце цепь.

— Рью! — крикнул Рен, схватившийся с Вепрем.

— Понял.

Вместо Элеоноры цепь обвилась вокруг клинков Рью. Тот не придумал ничего лучше, как воткнуть их в землю и с силой притянуть за концы цепи Шакалов так, что те при встрече стукнулись лбами. Но прежде чем Рью успел навалять негодяям, те быстро сориентировались и рванули врассыпную.

— Эй, деритесь как мужики! — орал сердитый Ророноа им вслед.

— Мячики, — сказала Элеонора, подбирая брошенные ими трофеи.

— Точно, у нас теперь четыре штуки! — обрадовался Рью.

— Три, — поправила девочка. — Я один потеряла.

— Три так три, — согласился он, суя ей в руки мячи и сажая к себе на закорки. — Побежали!

— Команда капитана Луси получает сразу три мяча! — провозгласил комментатор. — Отличный результат, ребята!

Рью с Элеонорой приближался к воротам. Тут случилось неожиданное: мячики сами выскочили у девочки из рук и полопались один за другим прежде, чем их успели поднять и кинуть в ворота.

— Что за фокусы?! — заорал Рью.

— Хлоп, хлоп, хлоп и нету, — развела руками Элеонора.

— Они жульничают!

— Ничего такого не видел, — заверил судья.

— А кто сказал, что это запрещено? — тихонько пропела под нос Лисичка, пряча за спиной пульт управления от устройств, спрятанных внутри каждого мячика.

— Ну вы у меня получите! — сжал кулаки Ророноа.

Рен бился с Вепрем. Тот оказался серьезным противником, сильным и напористым. Он был вооружен особыми кастетами, выполненными в форме раздвоенных свиных копыт, украшенных сверху шипами. Остриями венчались мыски ботинок и наколенники парня. Он наносил сокрушительные удары руками и ногами, от которых мечника не спасали все известные ему приемы. Пару раз Рен зацепил Вепря, но тот только больше разъярился и стал беспощадно мять ему ребра. Тот чувствовал, как трещат его кости, но сдаваться не собирался, даже если его убьют — таков был принцип их школы.

— Это все?! — крикнул он. — Да меня мамаша сильнее лупила!

— Так тебе мало?! — осведомился тот и вогнал в него наколенник с шипами.

Рен истекал кровью. Если бы Чоппи это увидел, он бы снова хватался за голову и вопил, но у доктора было сейчас не меньше своих собственных проблем. Барс и Антилопа — самые скоростные бойцы команды — взяли их с Михо в оборот. Те и глазом моргнуть не успели, как Антилопа удирала к воротам с их мячами, а Барс, вооруженный перчатками с когтями-лезвиями собирался располосовать ими Михо. Тут Чоппи понял, если промедлит хоть секунду, все закончится очень плохо, и никакими играми это уже не назовешь. У него не было права бояться, хотя было очень страшно. Кроме него помочь было некому. Он рванул к Барсу, глотая на ходу секретное отцовское средство, похожее на маленький желтый шарик чуть крупнее обычного размера пилюль. На него это средство, позволявшее отцу приобретать новые формы, действовало несколько иначе, делая его сильнее, быстрее и храбрее.

Олень налетел на Барса, зазвездил всеми конечностями в переносицу и начал атаку по болевым точкам тела. Пока Барс катался, обливаясь слезами от боли, а Антилопа была далеко, Босс отважно сцепился с Медведем, хоть тот раза в два был здоровее, Михо опомнилась и схватилась за климатакт. Погодный бумеранг угодил Барсу в уже подпорченный нос, доводя до исступления. Он наугад размахивал когтями и едва не порезал Чоппи.

— Воздух теплый, воздух холодный… — бормотала Михо, судорожно вспоминая, что надо делать. В такой неспокойной обстановке получалось неважно. — Разряд! — крикнула она, но вместо молнии из жезла выскочил букет цветов из бумаги. — О нет! — простонала Михо.

Чоппи в это время уже «сдулся», он продолжал точечные удары, но от них Барсу теперь было ни жарко, ни холодно. Он начал подниматься, отмахиваясь от оленя, словно тот был назойливой мухой. А еще, как нарочно, успела вернуться Антилопа, забив четыре мяча.

Мячи Рена и Вепря были потеряны в процессе схватки. Не забитыми оставались только два мяча, принадлежавшие Боссу и Медведю. Становилось совершенно очевидно, что для победы придется вывести из игры не менее четырех противников, при условии, что Боссу удастся забить свой мяч, в чем команда сильно сомневалась, памятуя жульнический сюрприз.

— Надо вырубить всех шестерых и выбросить их за пределы поля, — с запасом прикинул Рью. Он, решив, что брат сам справится, собирался переместиться к Михо и Чоппи и взять на себя Барса, но тут вновь активировались Шакалы. Они кружили, юлили, дразнили и отвлекали почем зря. Рью выходил из себя.

— Мальчики снова хотят поиграть, — заметила Элеонора.

— Ну сейчас мы с ними поиграем! — оскалился Рью. — Готова, мелкая?

— Готова! — отрапортовала Ди Монки.

Шакалы ожидали чего угодно, но не такого: Рью схватил Элеонору поперек туловища, раскрутился и заорал, выпуская:

— Атака сестрой капитана!

— Что?! — не поняли братья. Но было поздно: Элеонора достигла цели и приступила к делу. Шакалы ведь не знали, что капитанская сестренка очень больно кусается!

«Спасите!», «помогите!», «она кусается!» раздавалось с их стороны. Элеонора была отброшена в сторону. Шакалы собирались выкинуть ее за границу поля, но не успели. На них надвигался мечник.

Покусанные и злые, они навалились на Рью, пытаясь сбить его с ног цепью, которую умудрились благополучно себе вернуть. Ророноа ухватил ее рукой, та обвилась вокруг нее. Один Шакал пытался его бить, а другой тянул цепь. В результате такой неудобной драки Рью вывихнул себе руку. Элеонора очухалась и вновь насела на противника да еще и начала его щекотать. Пользуясь тем, что тот отвлекся, Рью поднатужился и вышвырнул второго Шакала за пределы поля, вскоре после этого первый отправился вслед за ним.

— Два игрока выбывают! Команда Лисички теряет двадцать очков.

— У-у-у! — бесилась та.

— Счет двадцать: ноль в пользу «Фокси-И Чампионс». Команда «Литтл Санни» все еще отстает.

Обстановка на поле все больше накалялась. Помимо всех прочих сложностей с игроками из команды «Литтл Санни» постоянно случались мелкие, но весьма небезопасные неприятности: они случайным образом попадали ногами в неизвестно откуда взявшиеся ямы, спотыкались о непонятно как появившиеся ветки, наступали на колючки, поскальзывались на ровном месте, у некоторых неожиданно даже оказались связаны вместе шнурки! Вокруг поля, где находились Рен, Рью и Элеонора были разбросаны мышеловки и другие мелкие ловушки, в которые по счастливой случайности никто из них пока не попал. Откуда же им было знать, что все это, а также проделки с чертой во втором туре — результат деятельности одного из товарищей Лисички по прозвищу Индюк, что съел фрукт Пакость-Пакость? Тем более, что других фруктовиков, не считая кое-кого из родителей и адмирала Смокера, наши герои, в общем-то, отродясь не видели.

Тем временем Медведь наседал на Коко и, если можно так выразиться, давил его авторитетом.

— Я тебе покажу, кто тут настоящий медведь! — кипел Босс.

— Попробуй, — ответил здоровяк и двинул ему по физиономии так, что минк кубарем покатился.

Босс с трудом поднялся, взгляд его был решителен как никогда. Он встал в стойку, поднял лапы и ринулся на противника.

— Кемпо минков. Электроудар!

Чоппи обернулся. Позади очередями сыпалось «электроудар!», «электроудар!», «электроудар!»…

— Круто! — сказал он, вытаращив глаза, глядя на то, как разозлившийся Коко расписывает морду Медведя.

Рен из последних сил спихнул с себя Вепря. Решив, что была не была, он опасно подставился для удара, который мог стать для него последним, если уж не в жизни, то в этой идиотской игре. Вепрь обрадовался и, вложив всю дурь, обрушил на него сверху вниз мощнейший из своих приемов. Ророноа упал на спину за секунду до соприкосновения с его кулаками, выставив вперед меч. Вепрь со всей дури сам на него напоролся. К счастью, лезвие чиркнуло только его бок, рассекая лишь кожу. Окровавленный Вепрь, вопя от боли и страха, сам покинул поле боя.

— Еще минус десять очков команде «Фокси-И Чампионс»!

— Пора заканчивать этот цирк, — сказал Рью. Он подхватил уцелевшей рукой брата, и они вместе с Элеонорой начали передислоцироваться к остальным. Оставшиеся противники кинулись за ними.

— Чтобы положить их всех разом, нужна техника четырех мечей, — сказал Рен, тяжело дыша.

— Не выйдет, я руку повредил, даже пошевелить ей трудно, — ответил Рью. — Остается попробовать добраться до доктора.

— Пока Чо будет ее тебе вправлять, кому-то придется отвлечь неприятеля, а у меня уже сил нет, — признался Рен, у которого жутко ломило все тело, особенно сильно болело в груди. Братья переглянулись.

— Эй, мелкая, — кинул Рью Элеоноре. — На тебя вся надежда.

— Не вопрос! — ответила та, показывая большой палец.

— Тогда план такой… — он наклонился к ее уху и что-то прошептал. Сестренка Луси с понимающим видом кивала.

Элеонора со всех ног понеслась к Боссу, прочирикала ему что-то в ухо и переместилась к Михо. Они втроем начали активно дразнить противников, заставляя за собой гоняться и собирая их в одном месте. Чоппи уже спешил к близнецам. Он попросил Рена подержать брата и начал вправлять вывих. От крика, изданного Рью, едва не оглох даже ведущий, что порхал над полем битвы верхом на птице, напоминающей здоровенного воробья. (Однако после знакомства с Пьерром наших ребят подобные вещи уже совершенно не удивляли.)

— Уф, — сказал Рью, когда тьма перед глазами рассеялась, — полегчало. — Он попробовал подвигать рукой. Было ужасно больно, но рука все-таки двигалась. — Ну и отлично, на разок хватит. Что насчет тебя?

— На разок, — согласился Рен.

— Нет! — протестовал Чоппи. — Вам нельзя двигаться. Надо наложить тугие повязки!

— Спокойно, сейчас все закончится, — ответили те, окидывая взглядом поле битвы.

В это время Босса и Михо уже побили, несмотря на титанические усилия минка и то, что навигатору удалось «наколдовать» небольшое грозовое облако, преследовавшее теперь по всему полю гадкую Антилопу. Девчонка, которая до этого хорошенько протащила по земле юную баронессу, вцепившуюся в нее, пыталась убежать от него с криками: «Уберите от меня эту гадость!», а ее товарищи захватили в плен Элеонору, видимо, намереваясь забрать насовсем после игры. Близнецы призадумались.

— «Квадрат» здесь не поможет, — заключил Рен.

— В тигра было легче целиться, он один был и здоровый, — согласился Рью.

— Тогда попробуем второй вариант.

— Ага.

Ророноа переглянулись и встали в «зеркальную» позицию, как тогда, во время боя с тигром, но при этом собираясь использовать совсем другой прием. Михо было не по себе: на лицах братьев играли совершенно одинаковые улыбки маньяков-убийц. В этих ребятах и раньше было полно азарта, но не до такой степени. «Четыре меча, два пути!» — выкрикнули они, замахиваясь.

Две дорожки, проложенные смертоносной сталью, вылетели далеко за пределы поля и смели на своем пути все: траву вместе с пластами земли, камни, коряги, подлые ловушки и… штаны противников. Кое-кто из Лисичкиного «зоопарка» потерял свой хвост. Лисичка в ужасе, зажмурившись, ощупывала свою голову. Она отделалась испугом и упавшим бутафорским ухом.

— Вы могли нас убить! — завизжала она.

— Не-а, — сказали близнецы. — Мы так, вполсилы. Этот прием чисто для показухи, чтобы вы не расслаблялись.

— Д-для пок-каз-зух-хи? — испугалась не меньше врагов Канна. — М-мам-мочки…

— Настоящий мечник должен так контролировать удары, чтобы те наносили урона не больше и не меньше, чем он того хочет, — начал объяснять Рен.

— Здесь каждая мелочь решает, — покивал Рью.

— Да, стоило нам немного изменить угол и приложение силы…

— …И мы бы вспороли вам брюхо, — закончил Рью, глядя на противников столь кровожадно, что те мелко затряслись.

— Вы такие жестокие, злые пираты! — захныкала Лисичка. Она съежилась, села на корточки и погрузилась в депрессию. Ее накама тут же кинулись ее утешать, попеременно ругая Луси и его безжалостных отморозков, смело исподтишка оскорбляя их как только в голову взбредет и при этом обвиняя в том, что плохие здесь исключительно они.

Близнецы улыбались, а на глаза у них наворачивались слезы, но не от избытка чувств или торжественности момента, а потому, что им было очень больно. Они так и стояли с мечами наголо, сверкая диким взглядом. Некоторые члены «Фокси-И Чампионс», опасаясь, что те еще жахнут, в панике разбегались. Босс кое-как поднялся и на всякий случай забросил оставшиеся два мяча, которые Лисичка забыла уничтожить.

— Бесспорная полная победа команды «Литтл Санни»! — объявил ведущий.

Ребята вопили от радости, противники скрипели зубами. Лисичка взяла себя в руки.

— Хорошо, — сказала она, — вы победили, вы забираете любого из нас.

Михо хотела было предложить забрать ее, чтобы неповадно было, но тут представила, что та или кто-то из ее банды станет членом их команды и будет до конца путешествия мозолить им глаза и ужаснулась. Тут привели полуживого капитана и тот заявил, что им никто не нужен, по крайней мере, лично ему никто из них не нравится, а после того, как они хотели забрать его сестренку, не нравится тем более. Лисичка чувствовала себя вдвойне оскорбленной. Она только беспомощно дулась и уже мечтала отомстить.

— Как насчет еще одной игры? — неожиданно предложила она.

— Еще поиграть? — оживился Луси. — А что…

— Доктор, кажется ему стало хуже! — воскликнула Михо, заглушая капитана и роняя его на землю.

— Не волнуйтесь, все под контролем! — отреагировала Амико, хватая того за язык. — Так-так, язычок-то у нас белый! Срочно в лазарет его! — скомандовала она Боссу.

— Так точно! — сообразил тот и подхватил капитана.

Когда Луси увели, невзирая на сопротивление, Лисичка переспросила:

— Так что, не будете больше играть?

— Не-а! — дружно ответили все, кто был.

— Ну и ладно, — фыркнула та. — Не очень-то и хотелось!

* * *

После игры команда «Литтл Санни» долго приходила в себя. Половина ребят находилась в состоянии полного стресса. Дружеское девичье трио даже рыдало в обнимку, а Оливия вместо обычного чтения сидела, обмахиваясь книгой, хотя было и не слишком жарко. Подбитый Еске что-то наигрывал, сидя прямо на полу у ее ног. Наши герои выглядели изрядно потрепанными. Капитан чуть не помер от отравления, у Рена были сломаны два ребра, у Рью вывихнуто плечо, они с братом были покрыты ранами, синяками и кровоподтеками, у Михо были содраны обе коленки, Чоппи едва не остался без уха, у Босса распух нос, а сестренка Луси лишилась одного молочного зуба, который и так шатался.

Канна так переволновалась, что ее речь стало совершенно невозможно разобрать, и ей приходилось буквально изъясняться жестами. Анетт думала о том, что не сможет теперь стать настоящим поваром после того, как травила людей. Даже Амико как-то притихла и сосредоточенно помогала Чоппи и Боссу ухаживать за пострадавшими, а после и вовсе отправилась в кабинет и засела там за учебники.

— Хорошо поиграли, ничего не скажешь… — вздыхала Михо, пока Анетт помогала приклеивать ей пластырь. — Кстати, а когда вы выучили такую технику? — обратилась та к близнецам, которыми занимался Чоппи, ловко орудуя бинтами.

— Да мы и раньше умели.

— Неужели?

— Отец показывал нам приемы, которыми он разрубал сталь и даже волны, — сказал Рен.

— Врете.

— Ничуть.

— Правда, у нас повторить так и не получилось, — зевнул Рью.

— Ага, и умения не те, и стиль боя другой, — согласился его брат.

— Наш отец использует трехмечевой стиль, а мы двух.

— Но мы объединили наши возможности и создали четырехмечевой удар, основываясь на принципе отцовской техники.

— Па сказал, что вышло даже круче, чем у него в наши годы, — не без гордости закончили они дружно.

Чоппи бинтов не хватило, Босс сбегал и принес еще.

— Здорово ты этого Медведя! — восхищался Джуниор, который никак не мог успокоиться. — Эти удары с электричеством просто нечто!

— А ты что, так не умеешь? — спросил Босс.

— Нет, — признался Чоппи и приуныл.

— Все минки это умеют, — не поверил тот.

— Ну папа у меня не совсем… то есть совсем не минк, а мама драться меня не учила, — Джу покраснел, ощущая, какой же он недоделанный и как минк, и, наверное, как доктор.

— Ладно, — почесал в затылке Босс. — Потом как-нибудь тебе покажу.

— Правда? — обрадовался Джу.

— Да ничего сложного.

Через пару часов Луси уже оклемался и попросил есть. Элеонора решила его покормить жидкой овсянкой, которую сообразил Чоппи, и сидела на постели брата, тыкая ложкой тому в рот. Оливия сходила за льдом и сейчас прикладывала его к шишке на лбу у себя и к фингалу в пол-лица у Еске, крайне тронутого такой заботой со стороны возлюбленной. Остальные тоже понемногу отходили, и только Анетт вела себя как-то странно. Она даже не обратила внимание на любезничающего с ней Еске и пропустила мимо ушей замечания от близнецов, которые хоть и были изрядно побиты, но желания пошутить еще не растеряли.

Овсянки Луси показалось маловато, к тому же Джуниор сделал ее совершенно диетичной: на воде, без сахара и соли. Он начал клянчить у Анетт чего-нибудь еще съестного, но та только тоскливо посмотрела на него в ответ, так что капитану пришлось еще поголодать.

* * *

На следующий день юная повариха, все еще находившаяся в стрессе, никак не желала приступать к своим непосредственным обязанностям. У плиты ее заменили Михо и Канна, которой надо было отвлечься на что угодно, чтобы не вспоминать весь этот ужас. Анетт, чтобы как-то себя занять, помогала медбригаде. Капитан еще имел цвет лица с нежно-салатовым отливом, и его шатало от слабости. Рью наложили тугую повязку на руку, что не мешало ему свободно передвигаться и делать практически что угодно, а вот его брата уже озверевший от его выходок Чоппи грозился прикрутить к койке, если тот вздумает скакать по лазарету или где еще со сломанными ребрами. Рен только канючил, что ему скучно, даже мечом не помахать. Рью, в свою очередь, тоже было тоскливо, ведь кроме брата и порубиться-то было не с кем. (Еске, владевший навыками фехтования, свою кандидатуру благоразумно не предлагал.) Однако близнецы вскоре нашли себе занятие по душе: понаблюдав за приунывшей Анетт, те решили ее на свой манер подбодрить и дружно начали доставать кормившую капитана стряпней Михо и Канны девочку своими подначками.

— Эй, Курчавые Бровки, когда нам что-нибудь приготовишь?

— Пышка-ватрушка, испеки нам пирожок!

— Курчавые Бровки пожирней коровки!

— Толще Анетт никого нет!

— Ну все, с меня хватит! — вскричала та и принялась попеременно душить близнецов, пока Амико и Босс не оттащили ее силой.

— Ну, Бровки, что ты злишься?

— Мы же любя.

— Ророноа… придурки… Брокколи-на-голове… — всхлипывала та, переходя в истерические рыдания. — Какие же эти мальчишки га-а-адкие!..

Кончилось это тем, что женский коллектив корабля при поддержке Босса и Еске (который неотлучно так и таскался за Оливией) поставили братьев перед Анетт и фактом, что надо извиниться. Те с совершенно невинным видом, будто извиняться им не за что, сказали «прости, Бровки, мы больше не будем, честное слово» и добавили «если ты нам что-нибудь приготовишь». Анетт смотрела на них так, словно бы передумала считать отравление людей занятием, не достойным повара.

Однако обед им все же сготовила как и положено: первое, второе, десерт, ну и про компот не забыла.

— А все же ты вкусно готовишь, — сказал Рен, облизывая пальцы. — Так и выздороветь недолго, с таким-то питанием.

— Как говориться, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — глубокомысленно изрек Рью и потянулся за добавкой.

— Ага, — согласился его брат, — я бы на такой хозяйственной женился.

— Совет вам да любовь, — тут же отреагировал братец.

— Ха, Курчавые Бровки, пойдешь за меня? — предложил Рен.

— Или за меня? — не отстал Рью и добавил: — А что, у Пышечки есть за что подержаться!

— Да вы издеваетесь! Сколько можно?! — вскипела «невеста» и нацелилась приложить их чем-нибудь тяжелым, пока еще чего не вякнули. — Да ни за что в жизни! — заорала она, опуская на их головы крышку от кастрюли.

— Не, я передумал жениться, нервная она какая-то, — подытожил Рен, потирая шишку.

— И я, — поддакнул Рью, глядя на гордо удаляющуюся Анетт.

— Эх вы, — печально усмехнулась Михо. — Тема брака для девушки это святое. Не вздумайте так больше шутить. — Она сделала до крайности умное лицо и, хитренько улыбаясь, припечатала близнецов: — Если Анетт вам так нравится, то хватит вести себя как придурки. Начинайте за ней ухаживать. Цветы дарите, комплименты делайте и все такое. Будьте джентльменами.

— Джентель… что?.. — переспросили те дружно, ковыряя в носу.

Юная баронесса посмотрела на них и обреченно вздохнула:

— Проехали… — А сама подумала: «Однако сработало: им удалось заставить ее готовить…»

* * *

— Что будем делать дальше? — поинтересовался Луси.

— Дальше, — Михо посмотрела на карту, — ничего примечательного, так что предлагаю отправиться сразу в Ватер Севен, — она открыла дверцу особого шкафчика и достала этернал пос с одноименной надписью, решив пока больше не экспериментировать.

— Отличная мысль, — одобрила Оливия и добавила тихонечко в сторону: — Надеюсь, дядя Айсберг от вас с ума не сойдет.

— А что интересного в этом Ватер Севен? — спросил капитан.

— Он сам по себе интересен, — отозвалась Нико-Флам. — Такого города, ручаюсь, ты еще не видел. — Она даже как-то мечтательно улыбнулась: — А еще у них есть морепоезд, который ездит по рельсам на воде.

— Ого! — изумился Луси. — Круто! Едем скорее туда! — он подбежал к штурвалу и стал на радостях резко крутить, пока спохватившаяся Михо не приняла меры, охаживая капитана всем, что попадалось под руку.

И они направились в необыкновенный город на воде, минуя острова, казавшиеся не такими значительными. Были среди них и остров Банаро, где бился Эйс с Черной Бородой, и Длинно-круглая земля, проходя мимо которой дети с удивлением наблюдали, как им с высокого берега машет какой-то странный человек с на удивление огромным зверем, похожим на крота, и еще некоторые островки, названия которых не было на карте.

Утомленные до крайности после истории с «Раздачей Дэйви», юные путешественники по-прежнему не подозревали, что за ними вот уже который день идет усердная погоня, если это так можно назвать.

* * *

Сын Цезаря Клауна не сдавался так просто, он делал все возможное, чтобы настигнуть детей мугивар, просто ему постоянно «слегка не везло». Его летательный аппарат, после починки которого почему-то остались лишние детали, снова навернулся. Пришлось все начинать сначала. Цезарь только умилялся, глядя на старания сынка и не мешал, то есть не помогал вовсе. В результате, когда Гай вновь был готов отправляться в погоню, его цель была уже далеко, но это его не останавливало. С каждым днем он упорно сокращал отрыв, пока впереди не показался остров, где по его сведениям команда Луси ввязалась в пиратскую игру.

Но Гай Юлиус прибыл на своем отремонтированном дирижабле на Марафончик с опозданием: мугиварские детишки уже уплыли. Вместо них он застал побитую банду Лисички, которая так и осталась без хвоста (его в качестве трофея унесла с собой Михо). Маленькая разбойница сидела и дулась, ее побитые товарищи охали, прикладывая разные примочки к ушибленным местам. Заметив нового гостя, Лисичка тут же оживилась и пошла знакомиться.

Гай Юлиус, сын Цезаря, и Лисичка, дочь Серого Лиса Фокси, на удивление быстро спелись и даже заключили злодейский союз. Лисичка за знакомство обыграла Юлиуса в карты, домино, кости и орлянку, вытрясая из него все карманные деньги. Разумеется, она жульничала.

* * *

Итак, «Литтл Санни» и его команда направлялись в город на воде, даже не подозревая о том, что их вообще кто-то преследует. Гай и Лисичка активно настигали мугиварских детишек на летательном аппарате. Лисичка всю дорогу доставала Гая своим нытьем.

— …Эта нахалка украла мой хвостик, мой замечательный хвостик!

Гай ее вообще бы с собой не брал, но та выиграла у него все, в том числе дирижабль.

— Неопознанный летающий объект! — объявила глазастая Элеонора.

— И п-правда, — сказала Канна и нацепила снайперские очки, которые ей подарил отец.

— Позовем Оливию? — спросила девочка снайпершу.

— Н-нет, с-сами сп-правимся, — решительно заявила та и взяла винтовку из секретного арсенала, заготовленного дядей Френки. Обычно она стреляла из рогатки, пращи или лука (только потому, что просто боялась стрелять из пистолета или чего помощнее), но тут пора была признать правоту Оливии и переходить на более современные технологии.

Канна хорошенько прицелилась и выстрелила по оболочке объекта. Баллон дирижабля лопнул-хлопнул, то есть оглушительно бабахнул, перекрывая дикие крики своих пассажиров, и агрегат стремительно рухнул вниз.

Курсом, противоположным «Литтл Санни», шло более крупное пиратское судно под названием «Ала Империя», которое и подобрало контуженых и слегка подкопченных мелких злодеев-неудачников. Оно принадлежало братьям Донкихот-Рамирес, Санчасу и Пантасу. Им как раз требовалась рабская сила для работы на Райском острове.

— Что это было? — поинтересовалась прибежавшая на шум Михо.

— Неопознанный летающий объект! — просветила Элеонора.

— А зачем вы его сбили?

— Он б-был с-ст-траш-шн-ный! — протянула Канна, у которой возникли нехорошие подозрения.

— Страшный! — подтвердила Монки.

— А-а, ну тогда ладно, — пожала плечами навигатор, и команда преспокойно продолжила путь в Ватер Севен.

* * *

После Раздачи Дэйви команда слегка приуныла. Не то настроение Анетт оказалось заразительным, не то детишки немного подустали от приключений. Особенно дурно сказывалось это на тех, кто маялся без дела или не занимался каким-либо хобби, как Канна, сочинявшая стихи. Правда и у последней они становились все тоскливее и мрачнее. Босс совсем был не в настроении. Он сидел с грустным видом и скучал по родителям.

— Ты чего? — спросила Амико.

— По папе скучаю, — ответил тот. — И по маме!

— Ну я тоже скучаю, — сказала та, — наверное.

— Я скучаю больше! — безапелляционно заявил мишка.

— Ну хочешь, я буду твоей мамой? — выдала на гора идею Трафальгар-младшая. — А Чоппи будет папой, — предложила она.

— Чего? — удивился Чоппи. — Я еще не готов становиться отцом! — ответственно заявил олененок. Амико прыснула со смеху, Коко расстроился еще больше.

— Хочу к маме! — заревел он.

— Ну не плачь, — Трафальгар-младшая стиснула его в объятиях так, что чуть не придушила.

— У-у!

Амико решила вспомнить что-нибудь исключительно веселое, чтобы его приободрить. Из подобного на ее памяти были разные удачные, по ее мнению, проделки. Такие как тот случай, когда они вместе с Коко открутили Сяти какую-то важную гайку и понажимали на пульте кнопки, которые нажимать было нельзя, после чего на подводной лодке едва не произошла серьезная авария, так что Сяти потом так смешно бегал как ошпаренный!

— А помнишь, как мы с тройняшками Морковки смастерили капустную бомбу и подложили ее старому барсуку Куно? — вспомнила она не менее интересный случай.

— Да, у него все в капусте потом было. И на ушах капустные листы! — Босс даже засмеялся, но потом снова сник: — Все равно грустно.

Кончилось это тем, что другие накама сперва присоединились, пытаясь утешить его, а потом коллективно начали тосковать по родителям, заразившись от него таким настроением. Элеонора даже заревела вместе с Коко, потому что тоже очень, очень захотела вдруг к маме, ну и к папе тоже. Глядя на нее даже неунывающий Луси тихонько зашмыгал носом.

— А я думала, вы пираты, — разочарованно произнесла Оливия, приводя всех в чувство.

Это немного помогло. Но общее уныние затянулось до самого вечера. Нико-флам мысленно молилась все равно каким богам, лишь бы произошел любой мало-мальски интересный инцидент, способный встряхнуть ее накама.

* * *

Вечером, после ужина, Луси, как всегда забыв про капитанские обязанности, нашел себе занятие по душе.

— Что ты делаешь? — спросил Джуниор, глядя на то, как капитан что-то с увлечением ковыряет у себя во рту.

— Зуб расшатываю, — ответил Луси. Я их всегда сам выдираю. Но этот самый дальний и самый здоровенный. Вот чума, никак его не вытащишь!

— Дай посмотрю, — сказал олененок. — Я же проходил стоматологическую практику, — док оттянул капитанскую щеку. — Да, надо бы выдернуть, — заключил он.

— Да брось ты, сам выпадет.

— И давно он шатается?

— Месяца три с ним воюю.

— Это слишком долго, надо его срочно вытащить, а то коренной зуб начнет неправильно расти. — Он подумал и добавил: — Тут, наверное, обезболивающий укол придется сделать.

— Еще чего! — возмутился капитан.

— А иначе будет больно, — сказал док.

— А, плевать, — махнул рукой мальчик.

— Ну смотри, я предупредил, — заметил Джуниор и отправился за инструментом.

Как только Чоппи вернулся, усадил Луси поудобнее и приготовился вытащить его зуб, капитан в последний момент увернулся и заявил, что передумал и что зуб он все-таки как-нибудь сам расшатает и выдернет. Джуниор с этим был принципиально не согласен и повторил попытку. Луси оказал сопротивление, Чоппи не сдавался. Завязалась драка. Накама сперва с веселыми криками и свистом болели то за одного, то за другого, а потом под взглядом рассерженного Чоппи опомнились и помогли ему скрутить и подержать капитана, пока док совершит необходимую манипуляцию.

Луси после сперва дулся на всех этих «предателей», а потом быстро забыл про все обиды и бегал с довольным видом, показывая всем свой зуб, как трофей. Это ненадолго развеселило всю компанию, и остаток дня прошел не так мрачно.

* * *

Утром на горизонте показалась земля. Судя по всему, это был довольно крупный остров.

— Что, уже Ватер Севен? — спросил Луси, зевая.

— Быть не может, — отрезала Михо и уткнулась в карту.

— Зайдем, посмотрим, — сказала Оливия и добавила: — К тому же нам все равно надо пополнить запасы. И не только пресной воды и продовольствия, но и топлива. А то мы почти все истратили.

— А где же эта ваша морская железная дорога и морепоезд? — разочарованно протянул капитан.

— Видимо, будут позже, — кинули ему навигатор с механиком.

— Ну ладно, тогда вперед, к этому непонятному острову, — скомандовал Луси, хотя его уже никто не слушал. Все толпились у борта, отнимая друг у друга подзорную трубу.

— А, так это же город карнавалов Сан-Фальдо, — сообразила Оливия, указывая на высокие здания с вымпелами, когда команда подошла к острову чуть ближе. — Он связан с Ватер Севен морской железной дорогой, но раз мы сейчас вот здесь, — она ткнула в карту пальчиком, — значит, станция с другой стороны острова.

— Какая разница, — ответила Михо, кивая, — высадимся здесь.

* * *

Город встретил путешественников весьма приветливо. Нарядные и чистые улочки радовали глаз. Народ неторопливо занимался своими делами, готовясь к очередному вечернему гулянию. Все обитатели Сан-Фальдо выглядели довольными жизнью, даже сторожевые псы во дворах спокойно и сыто дремали.

В городе хватало мест для развлечения, но большинство из них представляло интерес именно в вечернее время, когда повсюду зажигались огни, и все на острове, кормящемся за счет туризма, оживало. Поэтому перво-наперво детишки, не мудрствуя лукаво, решили пройтись по местным забегаловкам и попробовать разных вкусностей. Михо даже расщедрилась и предложила угостить всю компанию сладостями. У Оливии весьма кстати завалялся скидочный купон на сладкую вату с прошлого фестиваля, действующий в течении года. Они с отцом по пути из Ватер Севен заглядывали в Сан-Фальдо на один вечерок и славно провели время, попутно накупив кучу всякой ерунды.

Продавец с фестивальной площадки заверил, что если они добавят к купону всего белли, то получат увеличенную порцию. Оливия не любила сладкую вату и с сомнением смотрела на продавца, но взглянув на огоньки надежды и желания, разгоревшиеся в глазах Чоппи, согласилась и взяла ему самую огромную порцию лакомства. Олененок, определенно, был счастлив. Остальные сошлись на мороженом разных сортов, которых в наличии было видимо-невидимо. Имелись даже весьма «экзотические» варианты. Анетт рискнула попробовать пломбир с сыром, а Канна — кукурузное крем-брюле с острым соусом. Это оказалось неожиданно вкусно. Анетт смаковала сырное мороженное, уже прикидывая, какие необычные сочетания со сливочным пломбиром еще можно придумать, и не без некого злорадства поглядывала на близнецов: те уплетали фисташковые шарики ярко-зеленого цвета, которые юная повариха мысленно украсила брокколи.

Луси приглянулось шоколадное мороженое, посыпанное кокосовой стружкой. И пока тот лопал уже третью порцию за счет возмущенной Михо, Оливия, как самая старшая и ответственная, направилась в магазинчик «У дяди Боба», чтобы сделать заказ продуктов с доставкой на корабль. Остальные, пока та не вернулась, обсуждали, чем бы дальше заняться. Катание на аттракционах и тому подобные радости решили оставить до вечера. Некоторым, особенно Михо, хотелось пройтись по магазинам и, возможно, приобрести карнавальные маски, в которых тут ходили многие даже днем. Маски, наряды и прочие атрибуты продавались чуть ли не на каждом углу. Были даже специализированные магазины карнавальных костюмов. И не только они.

Особое внимание ребят привлек огромный магазин игрушек, в который поставляла свою продукцию известная на этой части Гранд Лайн «Баку-Баку Фэктори». Внутри, средь гор всякой всячины, красовались логотипы производителя и портрет директора фирмы, некого господина Вапора. К огромной радости юных посетителей, товар можно было опробовать на месте, то есть разрешалось поиграть со всеми этими замечательными игрушками.

Когда Луси, Элеонора да и остальные тоже поигрались от души, едва кое-что не сломав, их потом битый час из магазина нельзя было вытащить. Михо тщетно пыталась объяснить капитану, почему он не может это все купить. Еске решил подсуетиться и приобрести милого плюшевого медвежонка в подарок прекрасной Оливии, но затея эта кончилась тем, что он купил зайчика для Элеоноры, получив от возлюбленной лишь одобрительный кивок.

На выходе из магазина, из которого капитана буквально пришлось вытягивать за уши, компания увидела довольно прилично одетую и ухоженную девочку, что сидела на ступеньках и очень горько плакала.

— Ты чего? — спросил Луси.

— Они меня бросили! — всхлипнула та. — Они не могли со мной так поступить!

— Да в чем дело-то? — почесал капитан «Литтл Санни» в затылке.

— Премьера… Моя прекрасная премьера… — девочка перешла на более громкие рыдания, а ее речь стала еще менее связной. — Все пропало!..

Сделав еще пару не слишком успешных попыток выяснить, что же с ней приключилось, Луси просто предложил:

— А давай, мы тебе поможем? Только не плачь.

— Ни… ничем вы… мне не поможете, — выдавила из себя та. — У меня… премьера сегодня вечером, а актеры все… все сбежали!

После долгих успокоений и выяснений оказалось, что девочка, которую звали, как поняли накама, Маргаритка, являлась кем-то вроде импресарио из местного детского театра. Под ее чутким руководством труппа, состоящая из детей-артистов, целый месяц подготавливала невероятно интересный, сказочный спектакль. Но в последний момент артисты выдвинули ей новые, совершенно невозможные условия, и девочка с ними разругалась. После гадкие, недобросовестные актеры просто взяли и ушли, бросив ее в день премьеры. Разумеется, Маргаритка не упомянула о том, что у тех были все основания для недовольства.

Слово за слово, никто так толком и не понял, как же так вышло, но экипаж «Санни» пообещал помочь девочке с ее спектаклем. Основных проблем было, собственно, две: никто из ребят никогда не играл в театре и на подготовку у них оставалось меньше одного дня, то есть буквально несколько часов в чистом виде для репетиции.

* * *

Команда проследовала за Маргариткой в ее театр, здание которого располагалось совсем недалеко от магазина игрушек. Помещение оказалось просторным, хорошо декорированным и весьма качественно оборудованным.

— Богатый у тебя театр, — удивилась Михо. — Не скажешь, что детский.

— И механизмы разные есть. Недурно, — оценила Оливия, пролезая за кулисы.

— Мне папа всякие нужные штуки покупает, а некоторые даже сам делает, — похвалилась Маргаритка.

Пока все восхищались театром, Оливия, не желавшая надолго здесь застревать, вытрясла из девчонки сценарий пьесы, которую та собиралась ставить, и принялась изучать.

— Н-да-а, — сказала наконец она. — Разве что для детишек сойдет.

— Ну так вы мне поможете? — уточнила девочка.

— Конечно! — воскликнули прочие накама, воодушевленные идеей сыграть в настоящем театре, и пусть они никогда вообще ни в каком не играли.

— Отлично, — обрадовалась Маргаритка. — Тогда скорее распределим роли.

— Итак, главные герои — принц и принцесса, — начала театралка. — Принцессой буду я…

— Конечно же принцессой буду я! — безапелляционно заявила Михо, отбирая у нее список действующих лиц. Маргаритка, которая, к слову сказать, обладала довольно сварливым характером, а еще была весьма заносчива и эгоистична, хотела было возразить, но она еще не знала, с кем связалась. Баронесса придвинулась к ней вплотную, прижимая в угол, и провокационно спросила: — Или ты не хочешь, чтобы мы тебе помогали?

Маргаритка попыталась снова расплакаться и надавить на жалость, но силы были неравные, пришлось согласиться с условиями заезжей нахалки. Так Михо оттяпала себе роль принцессы. Анетт и Канна были разочарованы: каждой из них тоже хотелось хоть немного побыть принцессой, но пришлось удовольствоваться ролью фрейлины. У Анетт было всего пару фраз вроде «Кушать подано» за весь спектакль, а у Канны и того меньше, но они утешили себя тем, что зато им учить ничего не надо.

Еске тоже немного расстроился, ведь ему так хотелось, чтобы принцессой была Оливия, а он — принцем, который спасает ее от всяких злых чудищ и прочее. Оливия не собиралась участвовать в этом фарсе, да и кто-то же должен был руководить процессом, так что она взяла на себя обязанности режиссера (опять-таки потеснив хозяйку и с этой должности). Поскольку музыканты тоже бросили Маргаритку вместе с остальной труппой, Еске пришлось взвалить на себя музыкальное оформление. Ну раз милая Оливия непосредственно в самой в пьесе не участвовала, то ему было все равно.

Принцем назначили Луси. Монки точно не знал, как ходят, говорят и делают все остальное принцы, но решил, что наверное, ведут себя так же круто, как Король Пиратов, или что-то вроде. Однако он на всякий случай уточнил, какают ли они, получив воспитательную затрещину от принцессы Михо.

Далее в пьесе имелись разные лесные звери, охотники, добрая лесная фея и неизвестно как туда залетевший Купидон. Рен и Рью согласились быть охотниками. Амико заявила, что она прирожденная добрая фея, а роль зверья досталась Чоппи и Боссу. Однако Элеонора Купидоном быть не захотела, она прыгала по бутафорской лужайке и кричала: «Я зайчик!»

— Зайчик так зайчик, — согласилась Оливия. — Так, у нас есть медведь, зайчик и… Кто-то должен сыграть Купидона, — заключила она. Все посмотрели на Джуниора. — Если не считать Элеоноры, ты у нас в команде самый маленький и легкий.

— Что?!

— Отлично, ты и полетишь.

Бедный Чоппи не успел ничего возразить, как его уже потащили привязывать к тросу для пробного купидонского полета. Амико на прощание сунула ему листок с текстом, и они с Боссом пожелали ему удачного полета и мягкой посадки.

В итоге, хозяйке театра досталась единственная не занятая роль злой колдуньи, чем она была, как вы понимаете, не особенно довольна, но выбирать не приходилось.

После распределения ролей необходимо было ознакомиться с сюжетом постановки.

— Полагаю, никому из вас не охота читать сценарий, — сказала Оливия.

— Угу, — кивнули все дружно.

— Не очень-то и хотелось, — согласилась Михо.

— Тогда расскажу вкратце, все равно у нас времени в обрез, — кивнула Нико-Флам. — Итак, жил-был принц, — она указала пальцем на Луси. — И он еще в самом младенчестве был проклят злой колдуньей, — она ткнула в Маргаритку. — Принц из-за проклятья никого не мог полюбить. Он рос жестоким и эгоистичным.

— Ха-ха, охотно верим, — захихикали девчонки, косясь на капитана.

— Особенно жесток он был по отношению к зверюшкам и маленьким детям. — Все посмотрели на Элеонору, удовлетворявшую сейчас обоим условиям. — И вот однажды принц взял с собой своих егерей и отправился на охоту. — Рен и Рью одобрительно закивали, получая бутафорские ружья. — Испуганные звери… — Оливия критично посмотрела на Босса и Элеонору-зайчика. — Испуганные звери побежали за помощью к доброй лесной фее. — Амико помахала позолоченной волшебной палочкой, украшенной звездой. — И та обещала помочь, поговорив с принцем. — Оливия сделала паузу и уточнила: — Всем все понятно?

— Ага, — сказали прочие.

— Хотелось бы верить, — проворчала Нико-Флам.

— А что было дальше? — спросил народ.

— Так… Дальше фея рассказала принцу о прекрасной принцессе, что живет за лесами. Если уж она не сможет растопить его сердце, то никто не сможет. Принц отправился к принцессе, а фея позвала своего друга Купидона и попросила посодействовать.

— Посодействовать это как? — переспросил Луси.

— Это значит помочь.

— А-а-а…

— Тут появляется Купидон и пускает стрелы любви в принца и принцессу.

— А это не опасно? — уточнил Чоппи, разглядывая свои лук и стрелы.

— Вроде нет, — сказала Оливия, попробовав посгибать руками одну фальшивую стрелу.

— А потом…

— Потом принц и принцесса влюбляются друг в друга и живут долго и счастливо? — спросила Элеонора, перебивая.

— Точно, — подмигнула Оливия.

— Скучища, — сказали мальчишки.

— В конце появляется злая колдунья и пытается расстроить им все планы. Но этот пункт сценария под вопросом. — Оливия обратилась к хозяйке: — Как это понимать?

— Мы решили сперва сократить немного пьесу и сэкономить на показе битвы.

— Но тогда получается, что злая колдунья, о которой лишь упоминается в начале, в сюжете вообще не участвует, — справедливо заметила Нико-Флам. — Так что, ставим финальную битву?

— Ну да, почему бы и нет, — дернула плечом Маргаритка, которая до этого не задумывалась о том, что иначе полученная ею роль совершенно бессмысленна.

— Ладно, тогда сделаем финальную битву со злой колдуньей, в которой участвуют все персонажи.

— Ура, битва! — возрадовались не только мальчишки, но и девчонки.

— Итак, давайте быстренько глянем, что у нас получается, — сказала режиссер Оливия.

И ребята начали в ускоренном темпе прогонять свои роли по порядку действия, стараясь запоминать на ходу, кто за кем выходит и прочее. Оливия, пройдя первые сцены, командовала:

— Выходят лесные звери.

— Я страшный злой медведь! Ар-р-р! — выскочил Босс.

— Зайчик, теперь ты.

— Зайчики, вперед! — выбежала на сцену Элеонора, размахивая для большей убедительности плюшевым зайцем.

— Сойдет, — одобрила Нико-Флам.

— Далее, появляются охотники, а за ними — принц.

Тут появились охотники — Рен и Рью с бутафорскими ружьями. Встретив лесных зверей, они неожиданно отбросили ружья и по привычке обнажили мечи, взмахнули ими и… театр попрощался с портьерами.

— Вы что творите?! — заорала взбешенная Маргаритка.

— Извини, мы нечаянно, — пожали плечами братья.

«Еще и за ущерб платить придется, — подумала с досадой Михо. — Ладно, включим это в счет нашей помощи».

— Так, это мы еще доработаем, — сказала Оливия.

В целом, все было не так плохо. Если не считать сложностей с финальной битвой, оставался только один наиболее технически трудный момент: полет Купидона. Нико-Флам справедливо полагала, что трюк надо прогнать раза три, не меньше, а еще как следует проверить страховку, чтобы не пострадал Чоппи. Она сама несколько раз проинспектировала тросы и крепеж, после чего Джуниор отправился в свой первый купидонский полет. Он болтался на страховочном тросе и надрывался:

— Я — Купидон, любовь несущий,

Влюбленным силу придающий,

Я самый меткий средь богов,

Пустил стрелу и был таков!

Внизу бегал Еске, словно пытаясь эту купидонскую стрелу словить. А Джуниор в это время продолжал:

— Любви я властью наделенный,

Малыш я прыткий и смышленый…

— Лечу, лечу, уже в пути… — просуфлировала ему Оливия.

— От счастья принцу не уйти!

— Пусть сердце принца, как гранит…

— Оливия, меня тошнит!

— Давай, у нас ведь куча дел.

— Я сладкой ваты много съел!..

— Кажется, больше одного дубля он не выдержит, — глубокомысленно заключила дочь Френки, глядя на зеленеющего оленя. Тут Купидон некультурно рыгнул и начал часто икать.

Чоппи спустили вниз и принесли ему водички. Когда Купидон пришел в себя, он взял перерыв, заверив, что пока лучше выучит текст. Еске в это время кончил маяться дурью и принялся разбирать партитуру, которая была, во-первых, рассчитана на небольшой оркестр, а во-вторых, была в полном беспорядке, являя ко всему прочему отсутствие нескольких страниц. Еске было совершенно ясно, что переложить это все на один инструмент и досочинять недостающий кусок он, если и сможет, то просто не успеет. И он решил импровизировать по ходу действия, заменяя причитающееся музыкальное оформление на что-то свое.

Учитывая то, что ребята принимали участие в постановке впервые, пока все шло очень даже неплохо. Последним затруднением стало то, что капитан Луси что-то никак не входил в роль принца. Тут ему на помощь подоспел костюмер — довольно странного вида дядька в разноцветных колготках, щеголеватом и при том безвкусно пестром костюме и с раскрашенной физиономией. Этот субъект запорхал вокруг мальчика, щебеча, на первый взгляд, какую-то бессмыслицу:

— Конский каштан или вороново крыло? Немного красного бархата для идеального контраста. Камзол принца номер два и плащ номер восемь.

— Ты уверена, что он хороший костюмер? — с сомнением уточнила Михо шепотом у Маргаритки, удивленно уставившись на этого субъекта. — Какой-то он сам безвкусный.

— Это только в отношении его самого так, а вообще он свое дело знает, — заверила театралка.

Луси не успел опомниться, как был принаряжен принцем по первому разряду. Странный дядька закончил с последними штрихами в виде пояса, пера на шляпе и застежки для плаща и переключился на других членов команды.

— А это у нас кто? — спросил он, подплывая, аки лебедь, к Элеоноре.

— Я зайчик! — ничуть не сомневаясь, ответила та.

— Какая прелесть! — умилился костюмер. — Костюм зайчика номер пять, третий размер, — заключил он, доставая неизвестно откуда вышеуказанный реквизит.

Костюмера звали Бон-Бон. Маргаритка просветила, что он — настоящая находка для любого театра, ведь этот человек съел Платье-Платье фрукт, так что моментально может материализовать любой костюм. С его легкой подачи за каких-то минут двадцать вся новоиспеченная актерская труппа была приодета соответствующим образом и готова к действию.

— Как видишь, он профи, — подытожила Маргаритка, обращаясь к Михо, восторженно разглядывающей свой королевский наряд.

Оставшееся до начала спектакля время пролетело незаметно. Начинающие артисты едва ли успели доучить свои роли и наспех подкрепиться в театральном буфете, как настала пора выходить на сцену. Все ужасно волновались. Маргаритка молилась, чтобы все обошлось, но этого ведь никто не мог гарантировать. Самой счастливой была, пожалуй, Михо: ее ожидало звездное появление в роли принцессы.

Зрителей собралось не так уж и много, среди них было больше детей. Билетов изначально раскупили и так меньше половины, а некоторые люди, узнав о конфликте хозяйки с труппой, еще и сдали свои обратно. Ну да ничего не поделаешь.

В зале погас свет, настала пора выходить на сцену. Если не считать саму Маргаритку, вверившую судьбу спектакля первым встречным, то волновались в основном трое: Анетт, Канна и Чоппи, которому выпало исполнять самый опасный за весь спектакль трюк. Канна в этот момент четко осознала, как же счастлива, что у нее нет никаких реплик, ибо произнести их от волнения она бы все равно не смогла. Тут поднялся занавес, и команда «Литтл Санни» бесстрашно ступила на сцену перед зрителями…

* * *

Первая часть спектакля прошла на удивление гладко, если не считать того, что охотники случайно срубили часть бутафорского леса, а принц уронил себе на голову башню замка, к счастью, тоже ненастоящего.

Когда принц Луси отправился к принцессе, сев на своего коня (изображать которого пришлось близнецам, перевоплотившись в ездовое животное из храбрых охотников, так как больше было некому), над сценой, за ним следом, воспарил Купидон и начал, срывая голос, читать свой монолог.

Джуниор дошел до середины и запнулся, он забыл дальше текст (он, правда, написал себе шпаргалку, но ее выронил), так что минк не придумал ничего лучше, как начать по второму кругу то, что хоть как-то помнил.

— Я — Купидон, любовь несущий,

Влюбленным силу прида-а-а-а!..

Тут канат отсоединился, Чоппи улетел и с громким воплем грохнулся, переломав купидонский лук и все фальшивые стрелы. К счастью, внизу находился стог сена, участвовавший в третьем действии, и сам Джуниор отделался легкими ушибами. Оливия была в шоке: она совершенно точно еще раз все проверила перед началом спектакля. Оказалось, Босс и Амико передернули не тот канат, чуть не угробив приятеля.

Пока члены медбригады эвакуировали падшего Купидона, Оливия быстро сориентировалась и попросила Бон-Бона одеть ее подходящим образом, затем вышла на сцену и объявила, что Купидон успешно успел выстрелить и попасть в принца и принцессу, так что теперь их сердца навеки соединены… и прочее.

Дальше принцу Луси полагалось целоваться с принцессой Михо, но мальчик отчаянно сопротивлялся. И тут появилась злая колдунья. Маргаритка была действительно сейчас очень злая, так как эти болваны едва не испортили напрочь весь спектакль.

— Вам счастливыми не быть,

Я хочу вас всех убить!

Злые чары насылаю,

Всех в кошмары погружаю!..

— А вот и злая колдунья! — обрадовался Луси, отталкивая навигатора. — Бей ее, ребята!

Близнецы выскочили из коня и начали вместе с капитаном гоняться за злой колдуньей, которая еще не успела толком выговорить все свои угрозы. Из зрительного зала раздался хохот.

На сцену высыпали все остальные персонажи, чтобы принять участие в финальной битве. Добрая фея Амико, зверюшки и прочие под шумок ломали декорации. Правда они и сами бы не могли толком объяснить, зачем это нужно делать, но так было веселее и, по их мнению, убедительнее. Еске сопроводил это все веселенькой разудалой музыкой, которая идеально подходила для такой комичной ситуации. Маргаритка была в ужасе, но зрители смеялись и аплодировали.

На заднем плане Оливия и Бон-Бон старались предотвратить возможные несчастные случаи от падения декораций. Принцесса и фрейлины безуспешно пытались урезонить принца и его егерей и не дать им укокошить злую колдунью, однако добрая фея и зверюшки путались у них под ногами и все время мешали. Еске так увлекся, что не удержался и совершенно невпопад запел на мотив революционной песни что-то напоминающее частушки:

— Чайки реют над волной

И шумит морской прибой,

К Дэйви Джонсу меня смоет,

Я ведь худенький такой!

Я в Морской Дозор пойду,

Защищать свою страну,

Коли встречу где пиратов,

Сразу бошки оторву!

Фрукт я странный съел на спор,

Стал я плавать, как топор,

Но зато крутой теперь я —

Парамеция-забор!

После этих незамысловатых куплетов зрители развеселились пуще прежнего, а когда прочие персонажи на сцене устроили веселую кучу-малу, начали рыдать от смеха. Декорации падали одна за другой, кто-то чуть не свалился под сцену в открывшийся люк, освещение съехало вбок, из темного угла раздавались душераздирающие вопли. Кажется, это была Маргаритка…

В качестве финального аккорда зажглись шутихи с фейерверком, предназначавшиеся для красочного финала, а посреди сцены образовалась гора из актеров, реквизита и обломков декораций, вперемежку с кусками занавеса. На самый верх горы с победным торжеством в глазах влез Луси.

— Я стану Королем Пиратов! — провозгласил он в свете прожектора, после чего упал занавес. Упал вместе с карнизом, следом посыпались куски штукатурки и части декораций на заднем плане. Успех был полным.

Маргаритка была в невменяемом состоянии, но зрители остались довольны. Они ожидали очередную скучищу, которой славился ее театр, а в итоге славно повеселились, глядя на импровизацию команды Луси. Девчонки даже получили цветы, причем принцесса Михо урвала себе самый огромный и красивый букет.

* * *

После представления к ребятам подошел грузный человек с весьма примечательной нижней челюстью. Это был господин Вапор, хозяин игрушечной индустрии и отец Маргаритки по совместительству. Он только что вернулся из поездки в филиал своей фабрики на Сабаоди и как раз застал конец представления. Мужчина озадаченно глядел на новоиспеченных артистов, особенно на Чоппи, словно что-то смутно припоминая, и грыз дерево. Он не успел ничего сказать.

— Нам пора, — попрощалась Михо и умчала прочь, таща за собою накама. Она сочла за лучшее поскорее смыться, пока их не заставили расплачиваться за погром в театре.

— Что, даже чаю не попьете? — послышалось им вдогонку.

— Прощайте, мои ангелочки, — пускал слезу Бон-Бон. — Какие талантливые дети, какая экспрессия! — вздыхал он и махал им вслед платочком.

На улице компания рассыпалась, близнецы умудрились куда-то свернуть и потеряться, капитан последовал их примеру. Стемнело, на улицах зажглись огни, народ высыпал из домов или принаряжался для вечернего гуляния. Из парка аттракционов Сан-Фальдо готовилось выйти карнавальное шествие. И тут, как по волшебству, на улицах города стали появляться дозорные.

Мимо Луси промчался отряд. По отдельным выкрикам становилось понятно, что люди из него искали своего командира.

— Где господин Лексус?

— Он отправился навестить свою матушку.

— Очень вовремя, нам же пора выходить на операцию!

— Матушка — это святое, — заметил кто-то, и все захихикали.

В это время из дома напротив вышел высокий симпатичный мужчина, белокурый и синеглазый, одетый в униформу Морского Дозора, с офицерскими нашивками. Его провожала пожилая женщина, напутствуя:

— Будь осторожен, сынок.

— Не волнуйтесь, матушка, я — сама осторожность, — едва успел ответить тот, запнулся о ступеньку крыльца и смачно навернулся в грязь под веселый хохот подчиненных. Женщина хлопнула себя по лбу и вздохнула:

— Весь в отца.

Близнецы удачно свернули через пару домов от театра за угол и наткнулись на еще более интересного субъекта: хоть он и был в форме дозорного, носил ее совершенно не по правилам, а небрежно расстегнув китель, выпустив щеголеватую пеструю рубашку со стразами и спустив пояс штанов со сверкающей пряжкой ниже положенного. Голову его украшали совершенно не подходящая к форме и слишком броская шляпа и розовые очки в форме сердец, что смотрелось диковато, не говоря уже о длинных, давно не стриженных патлах. Все бы ничего, но этот тип еще странно двигался, словно бы исполнял какой-то диковинный танец, скользя ногами.

— Мы зажжем эту ночь в неистовом ритме танца, — произнес он нараспев. — Ни один бандит не скроется, пораженный нашим искусством. Гипнотический тра-а-анс… — тип резко крутанулся вокруг своей оси, близнецы переглянулись и дружно покрутили пальцем у виска.

Дружеское девичье трио, подхваченное толпой, двигалось на главную площадь. Тут перед ними возникла парочка дозорных, правда каких-то не таких: уж больно криво были намалеваны у них чайки.

— Д-дозорные! — испугалась Канна.

— Это не настоящие, это ряженые, — с некоторым сомнением сказала Анетт.

— А вот эти настоящие! — заволновалась Михо, тыкая пальчиком в патруль, появившийся с другой стороны.

Девчонки тихонько прошмыгнули между гуляющих, спрятались и стали наблюдать. Им удалось даже подслушать кусок разговора дозорных о том, что на острове сейчас проходит операция по обнаружению какой-то крупной банды и руководить ею назначены сразу два вице-адмирала и еще какая-то шишка из какой-то непонятной службы, о которой девочки не расслышали.

Но особенно повезло Оливии. Мимо нее курсировали толпы ряженных, среди которых была странная группа в масках, полностью закрывающих лица, и длинных плащах, застегнутых наглухо, в то время как большинство участников карнавала старалось распахнуть одноименные детали костюма так, чтобы выставить напоказ весь наряд. Создавалось впечатление, что эти люди что-то скрывают. Впереди них шел довольно высокий человек, который, почувствовав, что девочка его разглядывает, повернулся и уставился немигающим взглядом, что было не заметно под маской, но Оливия буквально ощутила на коже его взгляд и поежилась. Через пару секунд эти люди исчезли в толпе, оставив только какое-то смутное, тревожное чувство. Нико-Флам даже не была уверена в том, что смогла бы вспомнить, как они выглядят, единственное, что засело в памяти — странная маска того, что шел впереди, с длинным квадратным носом.

В это время началось карнавальное шествие. Сестренка Луси вместе с медбригадой и Еске неожиданно оказались в центре событий. Они затесались в парадное шествие и от души веселились. У минков несколько человек пытались узнать, где они взяли такие хорошие костюмы. Чоппи одному даже съязвил, что, мол, сами сделали. Амико, которая так и убежала в костюме феи, прихватив волшебную палочку, живописно смотрелась среди девушек, изображающих цветы.

Парад сверкал всеми огнями и красками, на это стоило посмотреть! Еске и Элеонора умудрились забраться на платформу. Еске играл вместе с оркестром, а сестра Луси танцевала. Луси в это время добрался до аттракционов и исхитрился пролезть без очереди и без билета на карусель. Мальчик скакал на расписной деревянной лошадке и уже обдумывал, как бы ему покататься и на «Безумных горках», когда до него добралось дружеское девичье трио и Оливия, тащившая за шиворот сопротивляющихся близнецов. Капитан был успешно снят с карусели, и вся компания отправилась вслед за карнавальным шествием, где были замечены остальные члены команды, отслеженные зоркой Канной с колеса обозрения, на котором успели прокатиться девчонки в стратегических целях. (И откуда те выследили Луси.)

Добраться до своих ребята смогли только к концу парада, когда принимавшим в нем участие вручали призы и цветы. Элеонора как раз получила приз зрительских симпатий, как самый юный участник шествия. После оставшиеся накама были поставлены в известность о том, что в городе рыщет куча дозорных и даже, гипотетически, два вице-адмирала, разыскивающие каких-то опасных типов.

Конечно детям ничего особо не грозило, они вообще могли просто затеряться в толпе и переждать, но они же не могли бросить одного малыша «Санни», над которым гордо развевался пиратский флаг, что наверняка привлечет внимание дозорных.

— Говорила я тебе, — сказала Оливия, обращаясь к Луси, — давай побудем мирными путешественниками. Все равно мы никого не грабим и не убиваем.

— Так неинтересно.

— Ну-ну.

— Так наш корабль в опасности? — вдруг сообразил капитан.

— Ага, — ответила его команда.

— Так чего же мы ждем? Бежим его спасать! — крикнул Луси и рванул. Остальные кинулись за ним, причем всех обгоняла Оливия, подозревая, что возможно придется силой держать капитана.

Когда компания под предводительством Луси и Оливии примчалась к берегу, вокруг «Литтл Санни» уже крутились дозорные.

— Вот дьявол! — выругалась Оливия.

— Эй, это наш корабль! — возмутился Луси и рванул было вперед, но Нико-Флам его остановила.

— Погоди, надо подумать, — сказала она.

— А чего тут думать? Это же наш корабль, — буркнул Луси. И получил затрещину от Михо.

— Что будем делать?

— Подождем.

— А что если они арестуют корабль и угонят его?

— Дела!

Тем временем двое дозорных поднялись на малыша «Санни» и начали осмотр. Пару минут спустя они дружно задрали головы, разглядывая «Веселый Роджер» команды и вдруг залились смехом, держась за животы. В этот момент Оливия поняла, что знает, что делать. Она взяла за одну руку Луси, а за другую Элеонору и, велев остальным ждать в укрытии, спокойно пошла с ними к кораблю.

— А ну, стоять! — отреагировали храбрые вояки, целясь в детишек, когда те поднялись по сходням на борт.

— Дяденьки, не стреляйте! — ахнула Нико-Флам, закрыла лицо руками и притворно всхлипнула; Луси и его сестренка аж удивленно на нее вылупились.

— Ваш корабль? — грозно спросили дозорные.

— Наш, дяденька.

— Так вы пираты?

— Нет, что вы, — Оливия округлила глазки. — Это младшие в пиратов вчера играли, — она кивнула на Луси и Элеонору.

— Мы и есть пираты! — влез Луси.

— Ну конечно, мой маленький, ну конечно, — пропела Нико-Флам.

— Мы пираты, мы пираты, мы пираты! — радостно запрыгала Элеонора.

— Ясно, — сказали дозорные, переглянувшись. — А где ваши родители?

— Отец отправился закупать продовольствие, — не моргнув глазом соврала Оливия. — Он скоро вернется.

— Хорошо, мы здесь подождем.

«Вот настырные!» — подумала Нико-Флам раздраженно, спешно соображая, что же делать.

— Он может задержаться. В прошлый раз он полдня торговался в продуктовой лавке, требуя скидку, — начала выкручиваться Оливия. — Он у нас натура увлекающаяся, — тут она, пожалуй, даже не приврала. — Точно хотите ждать? — уточнила она, видя, как дозорные, которым, что естественно, неохота было здесь торчать, замялись. — А хотите, я ему позвоню? — она достала из кармана ден-ден муши.

— Давай, — согласились те.

Оливия набрала номер отца.

— Да, детка, — ответил Френки.

— Пап, ты там еще долго? — спросила она, так как дозорные стояли у нее над душой.

— Совсем чуть-чуть осталось, — ответил киборг, который как раз заканчивал возиться с новой лазерной установкой.

— Пап, тут с тобой дозорные хотят поговорить, — сказала Оливия будничным тоном.

— Ага, — раздалось из трубки вместе со звуками каких-то приборов.

— Тут ваши дети одни на корабле, — сказал один из вояк, забирая у девочки ден-ден муши. — А в округе полно опасных пиратов. Вам лучше поскорее вернуться.

— Не волнуйтесь, все под контролем, — заверил Френки, закручивая гайки и параллельно пытаясь сообразить откуда у него еще взялись дети, может, он чего-то не знает и стоит спросить у Робин?

— Так вы возвращаетесь?

— Да-да, конечно, — пробормотал киборг, — я все понял, — он радостно уставился в то место, где заедало устройство при повороте пушки.

— Папочка, мы тебя ждем, — крикнула Оливия в ден-ден муши, успев отключить аппарат.

— Ну что ж, — пожали плечами дозорные. — Раз так, мы пойдем обходить берег дальше. Но вам лучше быть поосторожнее, — предупредили они. — Здесь орудует опасная пиратская шайка Черной Метки. Говорят, что ее предводитель — отродье Черной Бороды!

— Ничего себе, дяденьки, ужас-то какой! — изобразила тот самый ужас на лице девочка.

Как только дозорные покинули судно, Нико-Флам показала знаком остальным подниматься на борт. Она уже успела проверить, доставили ли ее заказ и сказала ребятам готовиться к отплытию.

— Эх, а мы так хотели хорошенько повеселиться, — вздыхала вся компания, которая не успела еще толком оторваться.

— Но ведь где-то тут рыщут опасные бандиты.

— Так это же слухи.

— Слухи слухами, но раз по всему острову носятся отряды дозорных, нам лучше здесь не задерживаться, — разумно заметила Оливия.

— Да-да, — поддакнуло девичье трио. — Мы же говорим, что слышали, как солдаты болтали о прибытии сразу двух вице-адмиралов. Вот уж с кем бы не хотелось встретиться!

— Так нечестно! — надулся Луси, который непременно желал покататься на всех аттракционах и перепробовать все сладости, а успел только покрутиться немного на карусели.

— А мне казалось, что кое-кто очень хотел посмотреть на морепоезд, а то и поездить на нем, — как бы невзначай напомнила Оливия.

Дважды напоминать не пришлось, радостный капитан тут же велел отчаливать. До Ватер Севен оставалось всего ничего, и Оливия искренне надеялась, что там они смогут хорошенько передохнуть от приключений, пиратов, дозорных и всего того, о чем детям вообще не полагалось бы беспокоиться.

* * *

Корабль наших героев подходил к Синей станции. Ребятня удивленно таращилась на плавающие рядом в воде рельсы, ведь они ни разу в жизни такого не видели. Все, кроме Оливии. Она не так давно была в этих краях, когда отец навещал свой клан и дядю Айсберга.

Еще издалека, даже сквозь шум морских волн, было слышно, что на станции царит суета. Из домика проводника доносились различные возгласы типа «Подожди, прическу поправим» или «Туфли!». Команда причалила так, чтобы не соприкасаться близко с рельсами и высыпала на перрон. Из здания станции выскочила светленькая миловидная и немного забавная на вид девушка в подвенечном платье, прыгая на одной ножке, так как вторая была еще не обута. Фату за невестой несла странная зверюшка, похожая на зайца.

— Бабуля! У нас гости! — крикнула невеста.

— Валят и валят, — растянулась в вечной улыбке старуха, которая на радостях нализалась еще с раннего утра. — Вот ведь, устроили мы свадьбу на весь город! — Она выползла, опираясь на клюшку, душевно отхлебнула из бутылки, сфокусировалась на прибывших гостях и изрекла: — Счастье-то какое. Внучку замуж выдаю.

Это была старуха Кокоро — станционный смотритель. Узнав, что к ним пожаловал сын нынешнего Короля Пиратов, бабулька даже слегка протрезвела и заулыбалась еще шире.

— Хороший малый твой отец, — икнула она растроганно, глядя на слегка двоящегося в глазах Луси. Потом погрузилась в свои воспоминания. Ребята минут пять стояли, ожидая, пока та очнется. Вдруг старушка вышла из ступора и все же спохватилась: — Останетесь на свадьбу?

— Конечно останутся! — влезла ее внучка Чимни, которая и была невестой. — Весь город гуляет, будет весело!

— А угощение будет? — спросил Луси.

— А то!

— Ура! Остаемся.

* * *

К десяти утра на станцию прибыл морепоезд. Это была модернизированная модель «Свистящего Тома» с новыми комфортабельными вагонами. Старые, впрочем, тоже были достаточно уютны, но мэр Айсберг был солидарен в некоторых вещах со своим старым другом Френки — совершенству нет предела. Вся разношерстная толпа шумно и весело погрузилась в вагоны, потеснив едущих там пассажиров. Команда «Литтл Санни» тоже решила прокатиться на поезде, оставив корабль на попечение станционного смотрителя, сменщика старухи Кокоро. Луси так воодушевился видом едущего по воде поезда и так обрадовался его приветливому свисту, что, как только поезд остановился, сразу же полез в кабину к машинисту, желая «посвистеть» паровозным гудком. Он и обычного поезда никогда не видел, а тут такое!

Поездка на морепоезде была незабываемой! Всю дорогу Луси и Элеонора наперебой высовывались из окна, рискуя вывалиться, а товарищи втаскивали их обратно. Невеста не выдержала и тоже собиралась это сделать, но подружки вокруг дружно завозмущались, что она испортит себе прическу, над которой они так долго корпели, пытаясь привести в порядок ее непослушные волосы. Канна, которая сперва боялась ехать на поезде, несущемся по плавающим на воде рельсам, приободрилась и тоже начала получать от поездки удовольствие.

На подходе к Ватер Севен детишки совершенно обалдели: город на воде, который и ранее впечатлял всех приезжих своим необычным видом, сейчас представлял собой нечто совсем невероятное. За последнее десятилетие бессменному мэру города Айсбергу удалось воплотить в жизнь свой уникальный проект по превращению города в гигантский корабль, способный уберечь его от налетов Аква Лагуны, становившейся все сильнее с каждым годом. Для многих иностранных инженеров до сих пор оставалось загадкой, как тому удалось поднять весь городской массив вместе с подводной частью, состоящей из затонувших домов, на крышах которых и строились последующие поколения. Однако на все расспросы Айсберг только довольно улыбался и произносил: «М-ма, это было не так просто», не поясняя ничего конкретного. Известно только, что в проекте принимали активное участие многие жители города, включая базировавшийся на отшибе клан Френки.

Город ныне представлял собой не просто «фонтан» с компанией «Галлей-Ла» наверху, а чуть более овальную в нижней проекции конструкцию со сложной системой уровней, переборок, каналов и отводов. Помимо всех прочих ухищрений от самого низа тянулись ряды ступенчатых волнорезов и бункеры с подъемными экранами, дающими дополнительную защиту от мощных волн. Также под плавучей основой сооружения имелись хитроумные заборники, перенаправляющие энергию волн в турбины механизма, дополнительно приподнимающего город во время наводнения.

Ни для кого не секрет, что пока вся система была доведена до совершенства, город понес немалые потери по части затрат ресурсов и человеческих жертв. Впоследствии рядом с главным храмом города по личной инициативе мэра был открыт мемориал борцов со стихией. К величайшей скорби Айсберга одними из первых имена на мемориале пополнили Лулу и Тайлстоун. Каждый год после возведения памятника Паули приходил к нему, напивался и плакал, пока Киви и Модзу не утаскивали его домой полуживого.

Однако жизнь продолжалась, ее темп все ускорялся, а Ватер Севен все больше привлекал внимание приезжих и обрастал техническими новинками.

* * *

На станции Ватер Севен уже ждал свадебный кортеж. Невесту с ее бабушкой, подружками и гостями сопроводили от станции до канала, где ждали украшенные цветами и лентами повозки, запряженные ягурами. Эти милые водоплавающие животные привели в восторг даже тех, кто подобное уже видывал. Элеоноре так понравилась одна «коняшка», что та пыталась угостить ее конфетами.

Ягурам не терпелось размяться после простоя, но процессия поплыла важно и медленно, чтобы присутствующие могли насладиться поездкой. Иногда из проплывающих мимо экипажей доносились радостные поздравления. Кто-то передал невесте корзину с фруктами, кто-то сунул бутылку шампанского, которую ловко перехватила бабуля. Детишкам достались вкусные фигурные леденцы на палочках и мороженое.

Кортеж следовал к главной площади города, виляя в разные стороны и одновременно поднимаясь все выше. Не доезжая до самой верхушки «фонтана» с компанией «Галлей-Ла», он остановился наконец у выложенного орнаментом парапета со спускающейся к воде мраморной лестницей. Однако последняя не понадобилась: за повозками с ягурами закрылся шлюз, послышался шум воды и работающих машин, а уровень воды начал подниматься, пока прибывшие не оказались вровень с краем площади, на которой уже собралась целая толпа. Тут же подоспели люди и помогли невесте и ее сопровождающим благополучно выбраться на твердую поверхность. Правда шатающуюся бабулю при этом едва не уронили.

На свадьбе присутствовал сам мэр города Айсберг. Улучив подходящий момент, Оливия подошла к нему поздороваться. Заодно она поинтересовалась насчет того, кто, собственно, жених. У ажиотированных невесты и ее подружек ей так и не удалось это узнать, а самого жениха нигде пока не было видно: свидетели заранее затолкали его в надежное место, чтобы тот не увидел невесту раньше времени. А то не хватало в такой торжественный день еще дурных примет.

Господин Айсберг был рад и несколько удивлен увидеть Оливию и обеспокоен тем, что та путешествует без родителей. Но он не успел толком ее ни о чем расспросить, тем более, что его постоянно отвлекали горожане.

— Оливи-ян! — откуда ни возьмись выбежал сын мэра. Он подскочил с разбега и повис у нее на шее. — Я так скучал!

— Я тоже рада тебя видеть, — она потрепала его по макушке.

— Марк, веди себя прилично, — сказал отец.

— А я и веду себя прилично! Я же так соскучился! — он теснее прижался к девушке, ласкаясь. Увидевший эту сцену Еске аж побелел. Ему сиюсекундно захотелось прибить мелкого паршивца.

Марк был довольно своевольным мальчиком. В свои восемь лет он активно лез во все отцовские дела и мечтал стать крутым управляющим. Правда судостроение его не особенно интересовало, но он считал это несущественным. Для своего возраста он был нормально развит, весьма симпатичен на лицо, носил несколько щегольской для ребенка костюмчик и аккуратно расчесывал свои короткостриженные иссиня-черные волосы на пробор. В присутствии родителей он был паинькой, а обычно вел себя так, как, по его мнению, подобает сыну мэра: держался на людях будто он здесь самая главная шишка. Однако как только тот впервые повстречал дочь Френки, сразу же в нее безоглядно влюбился, обращаясь с ней не то как с девушкой, не то как со старшей сестрой. Рядом с ней он был как ласковый котенок, готовый сделать все, что она попросит. Так что господин Айсберг просил ее в случае чего не стесняться и при любой удобной возможности наставлять сынка на путь истинный.

Хоть Айсберг и был старше Френки, отпрыском он обзавелся гораздо позже, ведь с этой должностью мэра личной жизни практически никакой. И то он едва ли не поздно спохватился и смог устроить свое счастье благодаря одной нелепой случайности. Его жена Софи была из обедневших дворян. По совету родственников она отправилась искать себе подходящую партию среди зажиточных предпринимателей, которые наверняка позарятся на ее титул, ибо никто из равных по положению в бесприданнице не был заинтересован. Перебрав без толку местные кандидатуры, молодая женщина пошла на отчаянный шаг: собрала немногие имевшиеся средства и отправилась одна в рискованное путешествие на архипелаг Сабаоди, где по слухам водились кадры всех мастей и классов.

Истомившись в пути, она решила ненадолго остановиться в знаменитом на весь «Рай» Ватер Севен. Город просто поразил ее своей красотой и необычным для нее образом жизни. В первый же день пребывания она арендовала ягуру и решила прокатиться в центр города. Несмотря на умную и послушную «лошадку», леди не справилась с управлением и свалилась в канал, из которого происходил водозабор для украшавшего верхушку города гигантского фонтана. В это время господин мэр как раз случился поблизости. Прежде чем несчастную засосало в трубу, он выловил ее вместе с Паули, так и не успев дообсудить с последним одно дело. Промокшая до нитки и дрожащая от страха, та смотрела на спасителя с такой благодарностью, что тот невольно проникся. Однако мэр был, как всегда, сильно занят и, забрав с собой Паули, попросил одного из сотрудников «Галлей-Ла» проводить девушку до дома.

Кто знает, чем бы кончилась эта история, если бы Софи просто поблагодарила его и попрощалась, но та вознамерилась отблагодарить его более существенно. На следующий день она купила вполне приличный, по ее разумению, подарок и отправилась искать спасителя. Она знала, что его зовут Айсберг и он работает на верфи (причем наметанный глаз Софи, моментально оценивший внешний вид мужчины и его обращение с помощниками, подсказывал ей, что тот не простой работник, а явно из начальства). Так что она, не долго думая, отправилась туда, где с ним встретилась. Там она стала расспрашивать местных, где ей найти господина Айсберга, и, естественно, узнала, что тот не просто начальник, а ни много ни мало мэр города и владелец крупной судостроительной компании по совместительству. После этого Софи поняла, что спешить на Сабаоди ей вовсе не стоит да и не очень хочется. Она задумчиво оглядела город, что пришелся ей по сердцу, закусила свои пухлые губы, закрыла глаза, пытаясь представить себя женой мэра и подумала, что, может, это судьба. Дальнейшее, так сказать, было делом техники. Предприимчивая красотка отправилась покорять мэра, с чем вполне успешно справилась всего за каких-то пару недель. Впрочем, ни господин Айсберг, ни сама Софи впоследствии об этом ни разу не пожалели.

Ныне мадам Софи была примерной женой и матерью, воспитывала сына, занималась благотворительностью, возглавляла «Женское Общество Ватер Севен» и была просто образцом для подражания всех горожанок от ясельного возраста до древних старух. Та сейчас как раз активно сплетничала с товарками, обсуждая наряд невесты.

Мэр обещал Оливии поговорить, как только уляжется суета, и не забыл заранее пригласить ее вместе с друзьями к себе в гости. На площадь перед главным храмом города все прибывали люди. Многие подходили, чтобы лично пожать руку мэру.

— Сегодня у нас на свадьбе присутствуют два вице-адмирала, — сказал Айсберг одному из них.

— Ой, дозорные! — испугалась Михо, глядя на появившегося офицера в сопровождении парочки солдат.

— Господин Коби и господин Хельмеппо.

— Привет, — мужчина, именуемый господином Коби, наклонился к Луси, дружелюбно улыбаясь. — Ты ведь сын Луффи-сана, верно?

— Ага, — кивнул мальчик.

— Как он там? — поинтересовался вице-адмирал.

— Да нормуль все, — заверил Луси, попутно ковыряя в носу.

«Это у них семейное», — подумал Коби.

— Знаешь, я твоему отцу очень обязан. Все, чего я добился, это во многом благодаря ему, — он, сентиментально улыбаясь, протер очки в толстой щегольской оправе.

— Правда? — хлопал глазками Луси.

— Правда.

— А вы тоже на свадьбу? — влезла Михо.

— Не совсем… мы с Хельмеппо, то есть с вице-адмиралом Хельмеппо, собственно, проездом… Ну… Нас пригласили, — сказав это вице-адмирал почему-то густо покраснел.

— Приветик! — Хельмеппо, слишком модно одетый для дозорного молодой мужчина, появился в компании двух очаровательных девушек. Те тут же поинтересовались у спутников, не их ли это дети, вгоняя в краску господина Коби еще больше.

* * *

На свадьбе было весело. Чимни выходила замуж за одного из племянников Тома Адзараси. Мэр лично вручал подарок молодоженам. Со стороны жениха были Намадзу и Кудзира, сыновья йонко Джимбея, довольно сурового вида молодые рыболюди. Те большую часть торжества с опаской поглядывали в сторону будущей родственницы лучшего друга — бабули Кокоро.

Клан Френки, появился в полном составе с изрядным опозданием, едва не сорвав церемонию, а потом вместе с порядком набравшейся бабусей активно помогал организаторам проводить конкурсы. Правда сперва они подтянулись по уровню трезвости к бабуле, горланили песни на пиру и танцевали всем кланом весьма специфические современные танцы прямо на столе. Некоторых гостей попутно уронили физиономией в салат. Ну а когда дело дошло до конкурсов… им не было равных!

Детишки быстро нашли развлечения по душе и веселились на всю катушку. Канна оказалась бесспорным победителем в тире. Анетт развлекалась приготовлением омлетов на скорость, а Михо решила поучаствовать в конкурсе пения и случайно сцепилась с какой-то противной девочкой в розовом платьице с рюшами, которая смела заявить, что ей морской король на ухо наступил.

— А теперь конкурс поцелуев! — объявил ведущий в сверкающем серебряными звездами костюме.

— А какой приз? — поинтересовалась Михо.

— Прекрасная диадема для прекрасной леди и отличная новенькая шляпа для джентльмена. — Ведущий подмигнул девочке: — А также слава, уважение и почет.

— Так себе, — оценила баронесса.

— Я выиграю этот конкурс! — заявила наглая барышня, та самая, которая буквально только что поцапалась с Михо, вытаскивая вперед какого-то мальчика (который на самом деле был ее кузеном).

«Я этого так не оставлю», — подумала возмущенная до глубины души навигаторша, схватила за руку первого попавшегося парня, то есть капитана и заявила: — Мы участвуем.

— Не хочу я целоваться, отстань, — упирался Луси, когда та тащила его на подиум. — Фу, девчачьи глупости!

— Дорогая Оливия, мы тоже должны участвовать! — засуетился Еске. — Мы обязательно выиграем этот приз.

— Обещаешь? — вдруг спросила та, глядя на него столь игриво, что у юнца сжалось все внутри.

— Да… — выдохнул он.

— Знаешь… — она наклонилась к его уху, выдержала паузу, чувствуя, как тот нервничает, и продолжила: — А мне это совершенно неинтересно.

Еске не мог поверить, что его на данный момент самая большая мечта с треском лопнула. Он, находясь еще под впечатлением от волнующего момента, тщился что-то сказать и упал, цепляясь за ногу возлюбленной, как за последнюю соломинку, голося бессмысленные уговоры и признания.

— Вот горе-то! — всплеснула руками Оливия, безуспешно пытаясь его стряхнуть. В этот момент она почувствовала легкий укол не слишком часто посещающих ее угрызений совести. Ей даже стало его жалко.

Довольная результатом омлетного конкурса Анетт не успела подумать о том, как же это прекрасно поучаствовать в конкурсе поцелуев с тем, кого любишь, как получила очередные подначки от близнецов.

— Эй, Курчавые Бровки, а с тобой целоваться никто не будет! — дружно сказали те и показали ей языки.

— Очень надо! — ответила она, на секунду представив, как участвует в конкурсе с кем-то из них, поежилась и помотала головой, отгоняя эти жуткие мысли.

— М-михо б-будет с-с ним ц-целоваться? — подергала ее за рукав Канна.

— На какие жертвы не приходится идти ради победы, — философски заметила Анетт, и они с подругой засмеялись.

Луси в это время приходилось не сладко. Не смотря на отчаянное сопротивление, он был схвачен за уши, притянут и расцелован под веселый смех публики. Михо никому не собиралась давать пощады!

К огромному сожалению юной баронессы, конкурс выиграла другая, взрослая пара. Они же с Луси получили приз зрительских симпатий в виде шоколада, а победившая девушка, так и быть, отдала ей за старания диадему из бутафорских стекляшек, которая ей все равно была маловата. Михо приободрилась: ей досталось хоть что-то, а этой неженке и зазнайке ничего! Она торжествующе поглядывала в сторону оппонентки. Девочка в розовом платьице с рюшами стояла сейчас с куклой под мышкой, которую выиграла за песню, и дулась.

Расстройство зацелованного Луси, над которым к тому же потом весь вечер смеялась сестренка, продолжилось на конкурсе по обжорству: там была такая недюжая конкуренция, что капитан сдулся еще в самом начале.

Финальное развлечение началось с известной традиции, получившей широкое распространение во всех морях еще с давних времен: ловли букета невесты. Михо не могла такое пропустить. Это было, так сказать, делом чести, а еще чем-то вроде спортивного интереса. К тому же у нее было очевидное преимущество: она и раньше участвовала в подобном. Правда букет в тот раз ей поймать так и не удалось, поскольку Михо стояла слишком далеко от невесты, почему-то полагая, что та забросит букет не глядя именно туда. Но несчастный букет, пролетев едва ли пару шагов, достался той, что стояла ближе всех. Что ж, сейчас был шанс взять реванш.

Пользуясь преимуществами роста и комплекции, девочка коварно просочилась поближе к невесте. И когда прозвучало заветное «Раз! Два! Три! Давай!», букет взмыл ввысь и аккуратно приземлился прямо ей в руки, ловко выхватившие его из-под носа соперниц. Анетт и Канна смотрели на нее с некоторой завистью. Снайперша сильно подозревала, что запросто смогла бы поймать его сама.

Михо торжествовала, потрясая букетом невесты. Мадам Софи, жена мэра, увидела в этом добрый знак. Та уже успела узнать о прибытии Оливии с новыми друзьями и о том, что Михо баронесса, после чего загорелась идеей о такой выгодной партии для сына.

* * *

Свадьба гуляла до глубокой ночи. Луси плясал вприсядку с вице-адмиралами, а Еске увивался вокруг невесты, восхищаясь ее красотой, что немного начало раздражать Оливию. Пронырливый мальчишка влез между невестой и женихом, когда те собирались в очередной раз поцеловаться, и получил таки от нее поцелуй в щеку. Правда при этом он получил еще один от жениха, но оно того стоило.

Когда отгремели поздравления и праздничные фейерверки, а сытые гости начали зевать, молодожены с родней и друзьями отбыли в порт и погрузились на корабль, украшенный цветами и фонариками, где для молодых по всем правилам в честь торжества была подготовлена каюта-люкс. С утра новобрачные отбывали на остров рыболюдей. (Еске, который успел сдружиться с женихом и сыновьями йонко, просил их, если будет такая возможность, передать привет рыбочеловеку по имени Тюни, что учил его играть на окарине.)

— Ах, как это романтично, — умилялась Анетт, — первая брачная ночь на корабле.

— Недурно, — согласились девчонки, кивая (Элеонора тоже покивала в знак согласия).

— А что это за брачная ночь такая? — вдруг спросил Луси.

Девочки переглянулись, захихикали и сказали дружно хором:

— Подрастешь — узнаешь!

— Да ладно вам...

* * *

У мэра выдалась свободная минутка. Они с Оливией стояли в доке, куда по просьбе Айсберга пригнали корабль детей.

— Испытываете новый корабль?

— Уже испытали, — Оливия указала на вмятину, оторванное ухо у львиной морды и некоторые другие повреждения, полученные «Санни» в бою.

Айсберг внимательно все осмотрел и сказал:

— Ничего страшного, эти пустяки мы починим.

— А еще у нас иногда заедает автоматическую систему спуска-подъема парусов, — добавила Нико-Флам. — На острове Драм ее пытались починить, но не слишком успешно.

— А вот с этим надо повозиться, — задумчиво протянул мэр. — Эти уникальные разработки Френки, в них так сразу не разберешься.

Дальше разговор зашел про удавшуюся свадьбу, а Айсберг с облегчением заметил, что, к счастью, праздник обошелся без серьезных инцидентов, особенно принимая во внимание участие в нем клана Френки. Оливия вспомнила, что хотела узнать про того странного типа, за которого выскочила внучка станционной смотрительницы.

— Ну старуху Кокоро и ее внучку я, допустим, знаю. А кто у нас жених? — спросила Оливия.

— Помнишь, мы с отцом рассказывали тебе о нашем учителе, великом мастере Томе? Так вот это один из его племянников. Младший, кажется.

— О вкусах не спорят, — дернула плечиком девчонка, — но я бы вряд ли вышла замуж за рыбочеловека. Это как-то… уж слишком «экзотично».

— М-ма, если подумать, то Кокоро вроде как русалка… — припомнил мэр, который поймал себя на мысли, что этим вопросом как-то не озадачивался. — Наверное, у них это семейная традиция.

— Русалка? — переспросила Оливия и вдруг покатилась со смеху. — Дядя Айсберг, не ломай так беспощадно мои стереотипы, — сказала она, успокаиваясь.

* * *

В Ватер Севен наши путешественники задержались больше, чем на неделю. Они остановились в огромном доме мэра, некогда приобретенном и благоустроенном по настоянию мадам Софи. Все это время Оливия привечала мэрского сынка, мстительно поглядывая на Еске. Ее забавляло, что тот ревнует ее к малышу. Еске страдал и даже впал в меланхолию, думая о том, будет ли скучать Оливия, если он умрет.

Айсберг старался выкроить время и уделить внимание гостям. По вечерам он рассказывал истории о своей юности и вечных проделках Френки. Оливия не уставала над ними потешаться, особенно над кличками Айсдург (ну или Дуренберг) и Дуренки, которыми наградили друг друга приятели (о чем ей стало известно еще в прошлый раз, когда отец и дядя Айсберг друг друга по очереди заложили).

Другим членам экипажа тоже не приходилось скучать. К примеру, Михо, стоя у водного канала, легко повторила трюк с грозовым облаком, досадуя, что во время Раздачи он не получился как надо. А еще у нее наконец-то дошли руки разобраться, как использовать климатакт в качестве опреснителя воды. Количество пресной воды за одну сессию выходило едва ли достаточным, чтобы напиться одному человеку, но, в любом случае, это могло когда-нибудь пригодиться и выручить в трудной ситуации.

Юная баронесса по просьбе Мадам Софи исполнила после еще несколько известных ей трюков, а та ей аплодировала, восхищаясь ее умениями. А когда девочка показала свою деловую хватку и умение обращаться с деньгами, мадам еще более убедилась в том, что та идеальная кандидатура в невесты для ее сына.

Детишки вопили от восторга, катаясь на ягурах по всему городу. Даже вечно спокойная Оливия разошлась. Марк смотрел на нее с обожанием, заставляя Еске скрежетать зубами. Надо ли говорить о том, что Луси с Элеонорой возрадовались так, что раз по пять на дню чуть не падали в воду?

Амико и Босса тоже поначалу переполнял восторг, но потом Трафальгар-младшая неожиданно сделалась на удивление серьезной и задумчивой, на все отвечая неопределенное «ага-а», а потом и вовсе загрустила. Чоппи пытался проверить, не заболела ли она, но та только отмахнулась и отвернулась, больше с ним не разговаривая.

— Что с ней такое? — обеспокоено спросил у Коко Джуниор.

— Точно не уверен, — почесал тот в затылке, — но вроде как мама Амико родом из этого города.

— А где она теперь?

— Она умерла сразу после рождения Ко, так папа говорил. — Только капитан Ло ничего об этом не знал, а когда выяснилось, что у него есть дочь, попросил моего отца забрать ее. Так она оказалась у нас дома. И моя мама заботилась о ней как о родной, а когда мы подросли, отцы забрали нас к себе в команду.

— А другие родственники у нее есть? — вдруг спросил Чоппи, справедливо полагая, что кто-то из них, может быть еще жив-здоров и даже, возможно, обитает в этом городе.

— Понятия не имею, — признался Босс.

* * *

В это время в баре на другом конце города происходил разговор, который мало кому мог бы показаться интересным или подозрительным. Высокий, пожилой и весьма жилистый мужчина с двумя своими компаньонами потягивал коктейль из рома с местной самогонкой и обсуждал свои дела с хозяйкой заведения госпожой Грейс — тоже далеко немолодой, но все еще достаточно интересной на вид женщиной.

— Старик, тебе пора бы уже с этим завязывать, — хохотнула Грейс, подливая ему пойло. — Ты уже достаточно наварил на работорговле. Тебе еще повезло, что не попался, но везти вечно не может. Если не хочешь окончить свои дни где-нибудь в Импел Дауне, завязывай.

— Наварил? Ты про эти жалкие крохи? — буркнул посетитель. — Этого надолго не хватит, а у меня два корабля и две команды на содержании. Жить-то на что?

— А я тебе давно предлагала стать моим компаньоном. Мне расширяться надо, нужны регулярные поставки. Особенно недурно было бы заиметь в ассортименте новинки с Сабаоди. Туда ведь от нас и по сей день мало кто плавает, а все этот чертов Флорианский треугольник. Ну а ты у нас морячок не из робкого десятка, глядишь, и справился бы.

— Что бы я, порядочный пират, и на доставке пахал? — обиделся старикан.

— Порядочный? Да уж, ты если и порядочный, то негодяй. — Женщина всплеснула руками: — Рассказывали мне, что ты с собственным сыном сделал. Ты хоть пытался его потом отыскать?

— Да Морской Дьявол с ним, — махнул рукой пират.

— Пожалеешь ты об этом хоть когда-нибудь, — вздохнула та, отправляясь в подсобку за новой порцией рома. По дороге она заглянула в свою каморку, в которой жила тут же при заведении, поправила на всякий случай прическу и с тоскою взглянула напоследок на стоявшую у зеркала фотографию дочери, сделанную незадолго до смерти. И после по обыкновению прокляла тот день и час, когда ее милая крошка повстречала этого негодяя Трафальгара Ло.

* * *

После того инцидента с СР-9 Айсберг стал гораздо осторожнее. Он даже создал в Ватер Севен что-то вроде тайной полиции. Ему уже доложили о том, что некий Катберт Флам Старший пожаловал в его город, но решил не сообщать об этом ни Френки, ни кому-то из его семьи. Он просто попросил за ним проследить.

* * *

Оливия заглянула к друзьям отца. Не все же слушать светскую болтовню жены мэра. Дом клана Френки представлял собой немыслимого вида конструкцию. Оливия снова подумала, что это, должно быть, и есть стиль авангарда, о котором она читала в одной из маминых книг.

Ее радушно встретили тетушки Киви и Модзу. Они не раз меняли прически и красились. Теперь на головах у них было совершенно нечто невероятное. Цвет их волос, особенно у госпожи Киви, вообще не поддавался описанию. Не успели те поприветствовать девочку, как из здания высыпали прочие представители клана, разряженные весьма броско, и радостно заорали:

— Вас приветствует ДККФ!

— Мы супер!

— Мы клан Френки!

— Это что такое? — спросила Оливия у тетушек.

— Дискотечный клуб клана Френки, — ответствовали те.

— Могла бы и догадаться, — хмыкнула Нико-Флам в сторону.

Ближайшие полдня Оливия весело провела время в компании соклановцев отца и их отпрысков и даже присоединилась к дискотечному клубу. Пока она там отрывалась, следом подоспел несчастный влюбленный Еске. Музыкант быстро проник в дом клана и без проблем влился в компанию.

Глядя на то, как от души веселится Оливия и как она прекрасно танцует, у Еске сложилось впечатление, что клан Френки дурно, то есть даже очень положительно на нее влияет: та становилась необычно раскрепощенной. Такой Еске ее практически никогда не видел. И он влюбился в нее еще больше.

Пока Эсквайр глазел на предмет своего обожания да вздыхал, его окружили с двух сторон тетушки Киви и Модзу, взяли парня под белы рученьки и оттащили в сторонку, где ему пришлось выложить им все начистоту. И тот поведал о своей несчастной любви и о немилосердной, но прекрасной Оливии, что не обращает на него никакого внимания, но зато привечает мэрского сынка. Киви и Модзу сочувственно повздыхали и обещали помочь, чем смогут.

И они подкатили к Оливии, желая помочь разрулить отношения между ней и Еске, всячески напирая на то, какой тот милый и прекрасный мальчик, и ей не стоит быть столь холодной и жестокой с ним, ведь настоящая любовь — такая редкость в наши дни. Ну и все прочее в том же духе. В ответ Оливия сперва поблагодарила тех за заботу, а потом весьма коварно и неделикатно поинтересовалась, а не было чего такого у них в молодости с ее отцом. После чего тетушки сперва дружно запнулись, потом поперхнулись, а потом и вовсе защебетали что-то там о погоде.

Оливия, чтобы их немного успокоить, заявила, что никогда не сомневалась в том, что ее папа всегда любил только маму и даже пообещала рассказать им занимательную историю о том, как в свое время Робин удрала с Френки под предлогом поиска механического понеглифа на Механическом острове.

Клан Френки за время отсутствия своего основателя заметно разросся: у обитателей клана появились свои отпрыски, и к клану присоединились еще некоторые жители города. Помимо всего прочего клан Френки вырос еще и профессионально. За все эти годы там появилось множество квалифицированных плотников, механиков и прочего люда. Были даже свой танцевальный ансамбль и шахматный клуб (который на самом деле быль скорее карточно-доминошным). Также имелись свои повара и доктор, но кормили и лечили они так, что Оливия решила познакомить с теми Анетт и медбригаду только в случае свершения мести.

Ближайшие дни Нико-Флам разрывалась между весьма недурственной мэрской библиотекой, что имелась дома у дяди Айсберга, и пребыванием в клане, где главный техник Замбай, его коллега Фотон и сыновья Киева обучали ее техническим премудростям и знакомили с новинками электронной техники, имевшимися в Ватер Севен, а также помогли ей собрать одну из непонятных папиных штуковин, именовавшуюся «МОСТУ-2», которая оказалась ни чем иным, как устройством против фруктовиков!

Вместе с господином Айсбергом Замбай и ребята сообразили, как починить хитрую систему спуска-подъема парусов на «Литтл Санни», которую постоянно заедало. Корабль вскоре был полностью отремонтирован и сверкал как новенький (даже львиная мордочка гальюнной фигуры выглядела более довольной). Система в итоге так понравилась Айсбергу, что тот даже предлагал Френки по ден-ден муши купить у него на нее патент. Но тот сказал, что ему и так не жалко.

В клане Оливия сдружилась не только с сыновьями Киева, к которым Еске ее тоже начал ревновать не хуже, чем к мэрскому сынку, но и с эксцентричной дочуркой Тамагона Лидией, которая училась на дизайнера интерьера и активно практиковалась в доме клана, дополняя авангардный внешний вид дома внутренним сюрреалистическим убранством. В ее комнате на куполообразном потолке красовалось радужное небо с разноцветными звездами, переходившее ниже во всевозможные волнистые полосы фантастического моря и какие-то дикие мухоморные пятна. Смотрелось это все довольно странно, но Оливии нравилось: это было смело и необычно.

Марк продолжал таскаться повсюду за Оливией, чем изрядно раздражал Еске, который, вообще-то, постоянно делал то же самое. Нико-Флам только иронично на него поглядывала и демонстративно сюсюкалась с Марком, чтобы его еще больше позлить. Душевные переживания музыканта дополнились еще тем, что тот очень приглянулся Лидии, и эта немаленьких габаритов девушка, которая в этом плане пошла вся в отца, все время так и норовила его потискать. Еске в свою очередь пытался вырваться от нее и тут же прилипал как банный лист к Оливии. Вся эта драма уже начинала надоедать прежде всего самой Оливии.

Кончилось это все тем, что Оливия, Еске и Марк, устав от любовных разборок, переключились на творчество и дружно взялись помогать Лидии расписывать холл Дома Френки. Не успели они расправиться с одной стеной, как на огонек заглянули накама. Луси и Элеонора тут же радостно схватились за краски, остальные последовали их примеру. Было весело. Разумеется, не обошлось без споров о том, что и как лучше красить и небольшой драки, в результате которой роспись холла стала авангардной настолько, что даже полная свободы творчества Лидия такого бы нарочно не придумала. Михо извинялась и обещала, что они все перекрасят, но Лидия заверила, что получилось нереально круто. Особенно ей нравились отпечатки пальцев и ботинок вдоль стены.

Еске сперва радовался вместе со всеми, а потом сник, глядя на то, как Оливия на радостях обнимает Марка, и грустно поплелся куда глаза глядят. В этом направлении его и перехватили тетушки Киви и Модзу и повели поить горемычного чаем и утешать. После к ним неожиданно присоединилась Оливия, выслушала, какая она жестокая и эгоистичная, со всем согласилась и, с сочувственным видом приобняв Еске за плечи, сказала тому:

— Вот видишь, как немилосердна жизнь: ты пользуешься успехом, от тебя без ума все девчонки, но ты не чувствуешь себя счастливым. А та, кто мог бы тебя таковым сделать, плевать на тебя хотела с вышки клана. Это так несправедливо! Тебе же остается только жизнь, полная боли и одиночества, а потом тебя ждет смерть на чужбине, где никто даже не придет навестить твою могилку… — она сделала вид, будто утирает слезы.

Еске побледнел, а Киви шепнула Модзу:

— Вот и мать у нее тоже со странностями.

— Угу, — покивала та.

Далее трагическая сцена была успешно и безнадежно испорчена ввалившимися дружно накама, которые тоже жаждали испить чаю со всякими вкусняшками после бурной творческой деятельности, а затем отправиться взглянуть на обновленного малыша «Санни».

* * *

Время в Ватер Севен пролетело незаметно. Как бы ни был прекрасен город на воде, никакие его прелести не могли удержать капитана Луси на слишком долгое время. Господин Айсберг, переговорив с Френки по ден-ден муши, был заверен последним, что все под контролем, и дети подстрахованы, однако все равно волновался: отрезок пути между Ватер Севен и Сабаоди являл собою настоящий кладезь для ищущих неприятности путешественников, где дети могли столкнуться не только с аномалиями знаменитого Флорианского треугольника, но и с другими пиратами и правительственными агентами совместно с Дозором. Поэтому мэр был категорически против их отпускать, предлагая задержать детей до прибытия родителей. Но Френки заверил, что в этом нет необходимости. Айсберг, впрочем, мог бы это решение оспорить и сделать по-своему, но столкнулся в невероятным упрямством и неусидчивостью Луси, который заявил, что они отправляются дальше на поиски приключений и точка.

«Литтл Санни» отбывал из Ватер Севен. Мэр города Айсберг, его семья и помощники, клан Френки и некоторые другие жители города провожали дружно детишек. Некоторые даже рыдали. Марк, так тот и подавно распустил нюни, провожая любимую Оливию. А ему так хотелось, чтобы та осталась с ним навсегда! В это время на корабле Еске откровенно злорадствовал, а Оливия и Амико стояли у борта и никак не могли оторваться от вида удаляющегося города. Приключения приключениями, но все равно как-то было немного грустно.

Примечание к части

«Кто не оставил отзыв, тот не супер».

Подпись: Клан Френки.

* * *

Покинув Ватер Севен, ребятня радостно спорила, куда отправиться дальше. Кто-то голосовал за остров амазонок, кто-то за то, чтобы посмотреть на русалок и только Канна тихо надеялась, что они не попадут в то страшное место, о котором рассказывал отец.

— Где-то тут находится таинственный Флорианский треугольник, — сказал Еске. — Учитель рассказывал, что был там. Там всякая чертовщина творится!

— Ого! — обрадовался Луси. — А привидения там есть?

— Наверняка.

— Здорово! — одобрили мальчишки.

— Вот уж ничуть, — фыркнула Анетт.

— С-ст-траш-шно… — пробормотала Канна и затряслась.

— Мне в этот треугольник тоже совершенно не хочется, — призналась Михо. — Там, судя по всему, навигационные приборы выходят из строя. А нам вовсе не улыбается сбиваться с курса.

— Хотя как аномалия оно даже интересно, — размышляла вслух Оливия.

В это время далеко впереди на волнах показался некий предмет. Это была сравнительно небольшая бочка, должно быть, плотно закупоренная. Глазастая Элеонора первой ее заметила.

— Штуковина прямо по курсу! — объявила она.

— Где? — спросил Луси.

— Вон!

— Вытащим ее, — обрадовался капитан.

Бочка была довольно быстро и ловко выловлена и обступлена любопытной малышней.

— Интересно, что внутри? — начал гадать первым Луси.

— Сокровища, — выдала свою версию Михо.

— Ром, — предположили близнецы.

— Конфеты, — надеялась Элеонора.

— Солонина.

— Смола.

— Гвозди?

— Порох.

— Давайте просто откроем и посмотрим, — предложила Оливия и отправилась поискать ломик.

— Надеюсь, там не чумные останки как в страшных историях Курехи-сан про эпидемию, — икнул испуганно Чоппи.

— Н-нет, п-пожалуйста, н-не н-надо ее отк-крывать! — бесполезно умоляла Канна. — П-папа рассказ-зывал, что это м-может п-плохо кон-нчиться.

Ребятки ловко налегли на ломик, принесенный Оливией, и вскрыли заветный бочонок. Крышка взлетела с треском, а вслед за ней — красная сигнальная вспышка. Внутри были мелкие обгоревшие остатки и какое-то рваное маслянистое тряпье.

— Салют, — сказал Луси.

— Сигнальная вспышка, — поправила Михо.

— Если это ловушка, то какая-то пока не страшная, — почесал в затылке Монки.

— Это пока тот, кому предназначался этот сигнал, не доплывет до нас, — уточнила Оливия.

— Хотя, возможно, это сигнал бедствия от затерявшихся в треугольнике, — предположила Анетт.

— Теоретически это возможно, — согласилась Нико-Флам.

— Мне тоже хочется так думать, — сказала навигатор.

— И м-мне, — поддакнула Канна у которой, впрочем, уже было устойчивое нехорошее предчувствие.

Небо над кораблем внезапно начало быстро затягиваться, впереди стелился какой-то особенно плотный и непроницаемый туман. Михо спохватилась и начала командовать рулевому. Она еще засекла время для отсчета расстояния, исходя из скорости судна на случай, если они затеряются, чтобы вернуться тем же путем.

Обойти туман никак не удавалось. Он мистическим образом моментально окутал корабль, не давая тому вырваться. Михо вскоре сдалась и велела разворачиваться на сто восемьдесят градусов и плыть обратно.

Отсчитанное расстояние было пройдено, но никакого выхода из тумана не предвиделось. Зловещий туман преследовал их, словно бы являлся разумным живым существом. Навигационные приборы, действительно, начали сходить с ума, и не было ни единого ориентира. Как и следовало ожидать, связь тоже не работала, и помощи было ждать неоткуда.

Юная баронесса почувствовала подступающую панику, но потом собралась с мыслями и решила, что они попытаются пройти проклятый треугольник насквозь, ведь судя по карте, он был не таким уж и огромным. Грубо говоря, они просто будут плыть прямо и никуда не сворачивать. Вот только беспокоила одна мысль о том, что другие жертвы проклятого места наверняка тоже пытались сделать так, и это им почему-то не помогло. О том, почему же так вышло, Михо предпочитала не думать.

Туман же тем временем начал сгущаться. Он и так был достаточно плотным, а тут путешественники погрузились в нечто, похожее на вечные сумерки. От такого даже Луси приуныл, ведь если вокруг и поджидали опасности и интересные приключения, то ему их было совершенно не видно, а так было неинтересно.

Неожиданно где-то впереди раздался душераздирающий протяжный скрип и треск. Звук медленно, но верно приближался. Михо быстро сообразила, что надо от него уйти в сторону, и вовремя: разрывая носом туман, словно нож разрезая масло, высовывался пядь за пядью одряхлевший, покинутый всеми живыми и безнадежно потерянный в море корабль — зрелище сколь жуткое, столь и унылое. Рядом с «Литтл Санни», словно уж, скользнул прогнивший, выщербленный борт, качнулись неверные мачты с истлевшими обрывками парусов.

— Корабль-призрак! — воскликнул Рен.

— Круто! — оценил Рью.

— Давайте слазаем на него, — предложил Луси.

— Ура! — сказала Элеонора.

— Это плохая затея и ничем хорошим она не кончится, — заверила Михо.

— Корабль слишком ветхий, — покачал головой Еске. — Наверняка там можно провалиться и сломать ногу.

— Удивительно, как он еще не потонул, — добавила Оливия, свесилась через борт и чиркнула любимым ломиком по одной из досок «призрака», после чего кусок борта у того треснул и осыпался трухой. — Нет, подниматься на его борт нельзя категорически, — заключила она к явному огорчению капитана.

— Надо нам быть осторожнее, — вздохнула Михо. — Наверняка такой тут не один. Не хватало только во что-нибудь врезаться.

Через пару часов блужданий совершенно стемнело, причем было неясно, ночь это или очередная зловещая шутка местной аномалии. По часам был, в общем-то, еще вечер. Команда решила отправиться ужинать, а Оливия сама вызвалась подежурить, — беспечность здесь могла дорого стоить. Она вспомнила, что отец сунул им в ящик с особой экипировкой свою новую разработку — инфракрасные очки, с помощью которых якобы можно видеть в темноте, и решила их испробовать.

Минут через двадцать Анетт принесла ей ужин в «воронье гнездо».

— Что-нибудь видно? — спросила она.

— Практически ничего, — призналась Оливия. — Может, эти очки и хороши в помещении, но для разведки в тумане явно не годятся.

Анетт кивнула и собиралась уже спускаться, как вдруг впереди показались какие-то неясные очертания.

— А это еще что?

Оливия сняла инфракрасные очки и уставилась в темноту. Впереди над водой клубились иссиня-белесые испарения, чем далее, тем плотнее. А вот там, где, по идее, должна была быть линия горизонта, возвышались огромные черные силуэты и, казалось, происходило какое-то необычное, едва различимое движение.

— Мне кажется, там впереди горы, — с сомнением сказала Оливия.

— А разве горы двигаются? — удивилась Анетт.

— Нет, но это может быть искажение от водных испарений.

— Вот оно что.

Пару минут девчонки еще вглядывались, но потом успокоились и даже обрадовались, решив, что там впереди есть остров. Но сообщать об этом пока не стали, желая убедиться, что это им не мерещится. И только они решили, что волноваться не о чем, как на вершине одной из «гор» загорелись странного вида красные огни.

— Сигнальные огни, очень кстати, — сказала Оливия.

— А почему они так странно мигают? — не поняла Анетт. — Прямо как глаза.

— Действительно, мигают… — Оливия призадумалась. В зоне тумана был практически полный штиль (из-за чего эту часть пути они шли на колесном ходу), так что из-за ветра мигать не могло. — Давай спишем это на погодную аномалию, — решила она, — а на месте разберемся.

— Неприятные здесь места, — поежилась повариха.

Они держали курс на «сигнальные огни» еще часа два или три. Пришла пора спать, но сна ни у кого не было ни в одном глазу. Почти вся команда набилась в «гнезде», как сельди при засолке в бочку, и с увлечением спорила, чудище это или нет.

Время перевалило далеко за полночь, а странные огни приближаться так и не думали.

— Жаль, здесь сейчас нет мамы, — вздохнула Михо.

— Да уж, — вдруг согласилась Оливия, отличавшаяся завидной самостоятельностью. — Наверняка наши родители с чем-то подобным сталкивались.

— Здесь они до нас точно бывали, но вот ни про какие моргающие горы мне не рассказывали.

— Исходя из того, что я слышала, — припомнила Нико-Флам, — это может быть обман зрения или что-то вроде теней с небесного острова.

— Думаешь, над нами есть небесный остров? — Михо посмотрела вверх, словно бы там вообще что-то можно было разглядеть. — А откуда тогда у тени красные глаза? И вообще, для тени нужно солнце, а его здесь нет.

— Но на верху-то оно есть.

— Вот только тени во тьме и в тумане все равно не должно быть видно, — подытожили они вместе.

Луси такими проблемами не озадачивался. Он уже фантазировал в свое удовольствие, как сразится с огромным чудищем величиной до небес. Монки смотрел на гипнотически мигающие вдалеке огни и мечтал… пока не отрубился. Элеонора приткнулась рядышком с братом, свернулась калачиком и последовала его примеру.

— Что будем делать? — зевнула Михо.

— Самый бодрый дежурит, а остальным — отсыпаться, — предложила Оливия.

— Почему-то мне кажется, что лучше бы нам встать на якорь, — добавила баронесса. — Если впереди действительно такой гористый остров, он может быть окружен опасными рифами. Лучше в потемках не рисковать.

— Думаешь, утром будет светлее? — с сомнением спросила Анетт.

— Утром мы будем свежее, — мудро заметила Михо и стала спускаться.

Ребята все-таки попытались бросить якорь, но тот, что было вполне ожидаемо, до дна не достал. Команда свернула паруса и заклинила штурвал специальным ограничителем, оставляя своего «львенка» тихо дрейфовать. Оливия до самого рассвета не смыкала глаз, но ничего подозрительного не случилось. Она спустилась вниз, зашла в спальню девочек, растолкала сонную Канну и затолкала ее наверх, несмотря на отчаянное сопротивление, рассудив, что дочка снайпера все равно из всех них самая глазастая.

С наступлением утра видимости вокруг не прибавилось, только туман из сумеречно-лилового стал жемчужно-белым с отливом утренней серости, при этом еще более сырым и противным. Некоторые члены экипажа начали усердно чихать. Амико заверила, что знает прекрасное средство от насморка, на что все ответили «здорово», но при этом понадеялись, что, в случае чего, готовить его будет Чоппи.

Еще через час туман превратился в некое подобие ваты. Казалось, что его можно брать и отрывать руками, влажность в воздухе была просто удушающей. Теперь не то что моргающих гор, друг дружку было не видно.

— Все, что я могу, так это пытаться наблюдать за погодными явлениями, — пожимала плечами Михо. — Вообще-то, есть шанс, что ближе к полудню туман рассеется. По крайней мере, должен.

— Необычное это место… Флорианский треугольник… — загадочно и зловеще протянула Оливия.

И тут, словно бы откликаясь на ее слова, море неожиданно всколыхнулось, и на ровном месте поднялись волны, грозя опрокинуть корабль. Началась бешенная тряска, которая, впрочем, быстро успокоилась, и команда ощутила, как борт «Литтл Санни» стукается о неизвестную преграду.

— Приплыли? — спросил Луси у навигатора.

— Э-э… — ответила та.

Преградой оказался некий бордюр, довольно длинный. Близнецы изловчились перекинуть на него сходни и вместе с капитаном полезли исследовать непонятное место, к которому имели счастье причалить. Еске было дернулся вслед за ними, но чуть не свалился за борт. Он еле был вытащен за ремень от штанов Боссом и Оливией.

Буквально пробираясь на ощупь, капитан с помошниками вскоре выбрались на настил пристани, к которой примыкал загадочный бордюр, не то выполнявший функцию волнореза, не то являвшийся частью странного дизайна гавани. Чуть далее угадывалась арка главного входа. Мальчишки умудрились залезть на нее и разобрать надпись, гласившую: «Добро пожаловать в Триллер Барк». День обещал быть интересным.

* * *

Сразу за входом начинался лес. Это путешественники поняли, стукнувшись по нескольку раз подряд лбом об дерево. Странным был этот лес: там не пели птицы, не журчали ручьи, даже насекомые и мелкое зверье в траве не копошилось. Потыкавшись еще немного наугад, ребята выползли на тропинку, ведущую вверх. Стоило подняться выше, как подул долгожданный ветерок, туман начал рассеиваться. Тут стало заметно, что тропинка ведет прямо к еще одним воротам, небольшим, но красиво украшенным чугунными вензелями. Мальчишки хотели двинуть дальше, чтобы посмотреть, что там за ними, но сзади раздалось дружное сопение.

— Эй, нас подождите!

Как только «Литтл Санни» был пришвартован, остальные ринулись догонять капитана. Желающих оставаться на корабле не нашлось, если не считать Канну, Чоппи и Босса. Одна заявила, что ей и здесь хорошо, а два других пытались ее поддержать в этом начинании, но были насильно утащены Амико: один за лапу, другой за ухо. После, оставшись одна, Канна резко передумала и принялась догонять остальных. Она вместе с минками шла последней и боязливо озиралась. Коко и Чоппи тревожно принюхивались.

— Не нравится мне это, — ворчал Босс.

— Пахнет неприятностями, — соглашался олененок.

Стоило компании выйти за чугунные ворота, их ждал сюрприз: неожиданно по дороге, ведущей через пустошь, простиравшуюся за воротами, примчал автомобиль. Оливии сперва показалось, что он на паровом ходу, хотя трубы у него не наблюдалось. Машина остановилась перед детишками и оттуда вышел шофер — наистраннейший тип из всех, что тем доводилось видеть.

— Добро пожаловать в Триллер Барк, дорогие гости, — пропел он медовым голоском. — Прошу вас, садитесь. Я отвезу вас в замок, — он учтиво снял при этом свою шоферскую фуражку.

Близнецы пожали плечами и, несмотря на протесты Канны и минков, сели в странный автомобиль, больше напоминающий карету с мотором и рулем вместо лошадей. Остальные впихнулись следом. Было еще теснее, чем тогда в кабине стратостата, даже капитан не уместился. Пока доехали до замка на машине, ребята пытались по пути разглядывать в окно «странные явления» — непонятные мелькающие за окнами автомобиля тени и силуэты. Луси ехал на козлах с кучером, то есть водителем и пытался его расспрашивать о месте, где они оказались, но тот только хитро улыбался, глядя своими косящими в разные стороны глазами.

Замок был вполне впечатляющий: и размер приличный, и башенки в нужном количестве со множеством окон имелись, и стена его окружала что надо, и ворота, опускающиеся через ров на массивных цепях. Просто классика! На первый взгляд замок казался старинным, но стоило внимательно присмотреться, как становилось понятно, что построен он относительно недавно: кладка была ровная, аккуратная, без единой трещинки или «вылезающего» камня, даже мхом обрасти ничего толком не успело. Вокруг замка, насколько можно было разглядеть, тянулась все та же пустошь. Окрестности казались необитаемы и безжизненны. Ни какой тебе деревушки, ни полей, ни садов, даже ни единой собаки не слышно.

Во внутреннем дворе их встретил мажордом — высокий мужчина в черном фраке с канделябром в правой руке, который при ближайшем рассмотрении оказался увенчан не свечами, а замаскированными под них электрическими лампочками. Внешность дворецкого была столь «интересной», что кривенький косоглазый шофер после него казался самым заурядным человеком. Все незакрытые части тела дворецкого имели достаточно специфический цвет кожи и были пересечены швами или оставшимися от них шрамами. Амико и Чоппи дружно уставились на это чудо.

В целом, вышедший их встречать господин больше походил на монстра из любимых некоторыми детьми страшилок. Но толком рассмотреть его лицо не представлялось возможным: лоб прикрывали широкие поля шляпы, а нижняя часть была замотана шарфом почти по самые глаза.

Дворецкого звали Франкенбарк, тот поприветствовал гостей по всем правилам этикета и поведал о том, что почти пятнадцать лет назад здесь до него работала мадемуазель Синдзи, а после проводил к хозяйке замка госпоже Пероне.

Госпожа Перона нашлась в зале и оказалась довольно необычной и даже изрядно странной на вид женщиной. Она носила длинное платье с удивительным сочетанием черного и фиалкового цветов, все в обрамлении белого кружева. Ее длинные, необычного розового цвета волосы были убраны в замысловатую прическу из кучи пучков, узелков и косичек. Должно быть, она тратила уйму времени каждый день, чтобы ее сделать. Образ дополняли элегантные шляпка и зонтик в тон к платью. Госпожа как раз находилась в помещении под раскрытым зонтиком, что выглядело неуместно. Но самым странным было то, что женщина не шла, а парила в окружении каких-то невозможных полупрозрачных существ, явно смахивающих на призраков.

Хозяйка приблизилась прямо по воздуху к посетителям, посмотрела немигающим жутким взглядом и рассмеялась. У этой странной женщины оказался еще более странный смех. Детей аж передернуло. Окружающие ее духи то прятались, то вновь вылезали изо всех щелей зала. Они с писком «негатив-негатив» весело пронеслись сквозь нескольких гостей.

— Ну почему я не маленькая улитка? — зарыдал вдруг Луси, упав лицом вниз.

— Из меня все равно не выйдет доктор, я вообще крови боюсь, — хныкал рядышком Чоппи.

— Я травила своими блюдами людей! — голосила Анетт.

— Никогда нам не стать мечниками лучше отца, — дрыгали ногами на заднем плане братья.

— Эк их проняло, — задумчиво произнесла Михо и попинала носком туфельки капитана.

Госпожа Перона напотешалась над визитерами, потом спохватилась и пригласила их к чаю. С тех пор как Триллер Барк покинула мадемуазель Синдзи, бить тарелки стало некому, и теперь можно было нормально поесть и почаевничать. Как ни странно, в этом жутком месте нашлась вполне обычная и даже весьма качественно приготовленная еда. Госпожа Перона любила пирожные со взбитыми сливками и клубникой, которые ничуть не портили ее фигуру. Анетт, оценив свежесть продукта, думала о том, что не заметила на острове домашнего скота или культурных насаждений в виде тех же грядок клубники и удивлялась, как же сюда вообще доставляют продукты.

Когда Луси и компания уже приканчивали второй пирог, к чаепитию присоединилась странного вида девочка: бледная, худая, с синяками под глазами. Ее голову украшали пышные локоны зеленого цвета. В руках у нее находилась дорогая фарфоровая кукла в кружевном наряде.

— Моя дочь Бригитта, — представила госпожа Перона.

— Чем болеешь? — вместо приветствия поинтересовалась беспардонная Амико.

— Доктор Хогбак полагает, что у меня рахит, — невозмутимо ответила девочка. — Но, по-моему, это все несущественно. Все равно мы все умрем, — добавила она, глядя куда-то перед собой.

— Мрачная какая, — зашептались накама.

— Моя дочь съела дьявольский фрукт Печаль-Печаль, который господину Мории, владельцу Триллер Барка, прислали с одного тропического острова, — пояснила хозяйка. — Теперь она при желании может погрузить весь Триллер Барк в печаль. Ути, моя лапушка.

«Нашли, чем хвалиться», — подумали дружно гости.

— Бри, а почему у тебя волосы зеленые? — поинтересовалась Михо. При этом все перевели взгляды с хозяйской дочурки на близнецов и обратно. Рен и Рью озадаченно посмотрели друг на друга, начиная подозревать, что раньше не замечали того, что им кроме них самих и их отца никого с шевелюрой подобного цвета пока не встречалось.

— Неудачно покрасила, — спокойно ответила Бригитта. — Такая печаль!

— В юности я тоже экспериментировала, — подхватила госпожа Перона. — И тоже не всегда удачно. В итоге, остановилась на прелестном розовом цвете, который так освежает! — с этими словами она кокетливо коснулась прически.

— Я покрасила волосы сперва в синий цвет, но мне не понравилось, и я взяла желтую краску, — пояснила Бри. — В результате получился зеленый.

— А-а… — протянули все и продолжили трапезу.

Позже подошел вышеупомянутый доктор Хогбак и начал рассказывать госпоже Пероне новости. Он несколько подозрительно покосился на юных гостей, с интересом остановив взгляд на маленьких минках, из которых могли выйти хорошие подопытные для его очередных экспериментов.

— Это новые друзья Бригитты, они наши гости, — сказала ему госпожа Перона, особенно выделяя последнее слово.

— Гости так гости, — пожал плечами док, кидая на Чоппи и Босса взгляд, полный явного сожаления.

Больше Хогбак не проронил ни слова, он торопливо прихлебывал принесенный слугой суп, надо было быстро подкрепиться, его ждали дела. Все бы ничего, но Чоппи знал этого человека по рассказам отца. Ему от подобного знакомства было просто жутко, но любопытство взглянуть на технику оживления трупов так и подмывало его увязаться за доктором и посмотреть, как он это делает. Амико и Боссу было невдомек, чего это их приятель так завелся и нервно ерзает как на иголках с тех пор, как этот странный тип появился в обеденной зале.

Госпожа Перона предложила детям погостить у нее в замке, тем более Бригитте одной было ужасно скучно. Все равно хозяин острова Мория-сан сейчас в командировке вместе со своим помощником Абсаломом Вторым, так что не придется ему ничего объяснять. В любом случае, в своем замке она могла делать все, что хотела.

Одно время леди Перона жила на острове Курагайна, где ей приходилось делить замок с Дракулем Михоуком, прозванным Соколиным Глазом, и считаться с его порядками. В принципе, ей там нравилось, к тому же ее досуг разнообразили обезъяноподобные монстры и перепалки с вечно плутающим дурнем Зоро, но через год-другой после того, как тот покинул остров, чтобы воссоединиться с командой, а Дракуль отбыл по каким-то важным делам, Перона одна заскучала. Вскоре ей пришло письмо, в котором господин Мория сообщал о том, что им с доктором Хогбаком полностью удалось восстановить Триллер Барк после ущерба, нанесенного командой Мугивары, и даже сделать его лучше прежнего. Он сообщал, что ждет ее возвращения и даже построил для нее персональный замок, страшный и мрачный, как она любит, а доктор Хогбак уже готов предоставить в ее личное распоряжение целую толпу слуг-зомби. Но даже если бы ей этого и не предложили, она и сама уже соскучилась по «своим» и, оставив прощальное письмо Михоуку в надушенном конверте, упорхнула.

К этому времени господина Морию уже давно поперли из Шичибукаев, так что он предложил отправиться на Триллер Барке в путешествие, во время которого Перона умудрилась обзавестись дочерьми, сохранив в полной тайне имя их отца. Девочки росли слабенькими и болезненными. Несмотря на все старания доктора Хогбака, одна из них, Бригелла, умерла, не дожив и до десяти лет. Горе Пероны было так велико, что Хогбак предложил сделать из девочки зомби, чтобы хоть немного ее утешить. Бригитте повезло больше: на одном из островов нашлось чудодейственное средство для укрепления иммунитета, которое поставило ее на ноги. А затем и Мория-сан получил дьявольский фрукт и отдал его Пероне. После употребления этого фрукта организм ее дочери перестроился таким образом, что болячки и смерть от них девочке стали не страшны, хоть она по-прежнему выглядела жутко худой и бледной.

— Доктор Хогбак живет с нами в замке, — рассказывала Бри новым знакомым. — Мама сама просила его перебраться сюда из-за нас с сестрой, хотя у него есть собственный особняк. А еще он перенес сюда всю свою лабораторию.

— Да? — оживился Чоппи. — А где она?

— В подвале, — указала девочка пальцем вниз.

— Ясно.

— Так у тебя есть сестра? — спросила Михо. — А почему мы ее не видели?

— Она больна? — предположил Чоппи.

— Моя сестра — зомби, — ответила Бригитта, как ни в чем не бывало.

— Что?! — воскликнули остальные.

— Уж-жас! — побелела Канна.

— Она умерла уже давно, — вздохнула девочка. — Мама очень расстроилась, да и мне стало играть не с кем, — на ее лице отобразилась такая скорбь, что синяки под глазами стали еще темнее. — И тогда доктор Хогбак предложил воскресить ее в виде зомби. А что еще оставалось?

— И ты так спокойно об этом говоришь?! — не поверили все.

«Я должен это увидеть», — подумал Чоппи.

В этот момент Канна пугливо вздрогнула: ей показалось, что она видела за спинами у товарищей крадущуюся тень. Та исчезла так же тихо как и появилась. Снайперша невольно заозиралась.

— Они пришли с нами поиграть? — спросила тоненькая, еще более бледная и мелкая, чем Бригитта, девочка, которая бесшумно выплыла из темноты коридора. Она была покрыта уродливыми шрамами, а ее взгляд был неживым. От этого зрелища стало не по себе даже бесстрашным братьям Ророноа.

— С-ст-траш-шн-но, — затряслась Канна, зарываясь в объятия Анетт, которая и сама приняла цвет лица пшеничной муки первого сорта.

— Да, Бригелла, это наши гости. — Бри вдруг неожиданно колко сверкнула глазами: — Разумеется, они с нами поиграют.

В этот момент Чоппи Джуниор успел шмыгнуть за угол и решил отыскать дорогу в подземелье, чтобы посмотреть на опыты доктора Хогбака. Он даже не заметил, как Амико и Босс увязались за ним.

— Ну что, коллега, — окликнули его, — похоже, тут что-то интересненькое происходит. — Чоппи испуганно обернулся, сзади стояли, довольно улыбаясь, два других члена медбригады.

— Да уж… — вздохнул он.

* * *

Путь в подземелье пролегал через длинные темные коридоры, полные невнятных шорохов. На стенах висели старинные картины, совершенно бессмысленно развешенные там, где их невозможно было разглядеть. Подозрительным Чоппи и Боссу все время казалось, что там, за роскошными золочеными рамами, что-то шевелится.

Медбригада семенила гуськом, спускаясь то по лестницам, то по идущим под уклоном проходам, пока не достигла подземной части замка, где было на удивление тепло и уютно, а вовсе не холодно и сыро, как следовало ожидать.

Доктор Хогбак обнаружился в самой дальней комнате за работой над очередным трупом. Детишки подглядывали за ним в щелку приоткрытой двери; Чоппи трясся от страха, Амико наблюдала с интересом, а Босс — с отвращением. Но док вскоре их заметил и недовольно спросил что им надо. Пришлось выходить из укрытия и объясняться.

Хогбак все еще раздумывал над тем, чтобы заполучить минков для опытов. На девчонку же он не обращал совершенно никакого внимания. Однако в последующем разговоре тот чисто из вежливости поинтересовался, кто их родители, и узнал, что эта ничем не примечательная девочка — дочь йонко, да еще и самого Хирурга Смерти! Тут уж Хогбак, наслышанный о Трафальгаре Ло, проявил интерес и начал с пристрастием расспрашивать ее о техниках отца. После чего окончательно уверился в том, что с тем лучше не связываться.

Слово за слово и вскоре Хогбак так разлюбезничался, что пригласил медбригаду понаблюдать за его работой, а то и поучаствовать в процессе. Амико смело согласилась ассистировать ему при вскрытии, Чоппи позеленел, с ужасом вспоминая, как Куреха пыталась заставить его делать то же самое. Боссу подобные опыты для профессионального роста не требовались, так что он бы предпочел здесь вообще не находиться, но остался за компанию. В любом случае, возвращаться одному по страшным темным коридорам ему не хотелось.

* * *

Госпожа Перона заглянула в комнату Бригитты. Та рассказывала своим новым друзьям историю о путешествии Триллер Барка по южным морям и демонстрировала способности своего фрукта. Многие слушатели впали в тоску и рыдали. Девочка-зомби Бригелла тихо сидела в уголке и смотрела на них не мигая.

— Веселитесь? — улыбнулась госпожа. — Мы с вашими родителями тоже славно повеселились тогда, — пустилась она в воспоминания. — Я так здорово напугала их своими призраками! Хоро-хоро! — нервно засмеялась Перона. — Если бы не этот длинноносый снайпер, который меня победил…

— Д-да л-лад-дно… — сказала Канна.

— Точнее, он меня просто провел, — пояснила хозяйка, чтобы не выглядеть бледно. — Так бы у него ничего не вышло. Обманул бедную девушку, нехороший!

— Б-более п-правдоп-подобно, — согласилась девочка.

У ребят была куча вопросов, которые они хотели бы задать Пероне. И непременно услышать и ее версию событий, о коих рассказывали им родители. Но ту заинтересовали братья Ророноа. Та расспрашивала близнецов об отце. Не то чтобы ей было так уж интересно, как там поживает этот топографический кретин, но все же любопытно.

После разговора с хозяйкой Рен и Рью тут же оправдали свое родство с папашей: они пошли прогуляться по замку и заблудились. Во внутреннем дворе, куда их вынесли левые ноги, мальчики встретили того самого мажордома, который, как вы уже поняли, был зомби, подобно другим слугам.

— Эй, дядь, не подскажешь, где мы? — спросил Рен.

— Мы малесь заблудились, — поддакнул Рью.

Зомби обернулся и ребята увидели его жуткую физиономию, сейчас ничем не прикрытую, во всей красе.

— Вот дьявол! — сказали они хором.

Мажордом, начищавший до блеска ручки парадной двери, неторопливо выпрямился и подошел к ним.

— День добрый. Если вы заблудились, я могу вас проводить, — проскрипел он.

* * *

В отличие от близнецов, Канна топографическим кретинизмом не страдала. Она просто отошла на пару минут в туалет, а выйдя из уборной, обнаружила, что двери, мимо которых только что проходила, расположены совсем по-другому, а лестница на второй этаж вообще не с той стороны! Не зная, как объяснить подобное явление, девочка осторожно пошла в ту сторону, где, по ее разумению, находилась комната Бригитты.

Канна не угадала. Через несколько шагов она уткнулась в галерею, которой точно не должно было быть рядом с покоями хозяйской дочки. Снайперша решила повернуть назад, но тут откуда ни возьмись перед ней возникли странные слуги леди Пероны.

— Девочка, давай поиграем? — улыбнулись ей зомби.

— Н-не-е-ет! — закричала Канна и рванула, не разбирая дороги.

Зомби недоуменно переглянулись, пожали плечами и отправились дальше по своим делам.

* * *

Гостям отдали комнаты в угловой пристройке замка. Там было тепло, относительно светло и уютно. А еще из окон открывался живописный вид на расположенное позади замка кладбище. Бригитта заметила, что это лучшие гостевые покои и что она сама бы не отказалась от такого шикарного вида на могилки.

Госпожа Перона сказала детям, чтобы те не беспокоились за свой корабль, в бухте Триллер Барка он будет в полнейшей сохранности. Чуть позже она пролетела призраком через все комнаты, чтобы пожелать им спокойной ночи.

До полуночи было еще далеко, но над Триллер Барком еще с вечера была жуткая темнотища. Внезапно, буквально минут за десять, тьма начала расходиться, а на очистившемся небе показалась полная луна, ярко освещая пустоши и старое кладбище.

Зрелище было тем более удивительным, что над Флорианским треугольником царил вечный сумрак, в то время как здесь небо стало совершенно ясным. Босс и Чоппи прямо перед этим закрыли все окна и спрятались под одеяло. Михо кое-как припомнила, что как раз в прошлое полнолуние видела, что минки ведут себя странно.

— Да что с ними такое? — удивилась она.

— А ты не знаешь? — спросила Амико. — Минки в полнолуние звереют. Просто мы с Боссом обычно на подводной лодке путешествуем, под водой свет луны не страшен.

Михо хотела у нее выспросить интересные подробности об этой особенности минков, но ее отвлекло одно весьма странное обстоятельство: ей показалось, что земля внизу зашевелилась. Девочка открыла окно и опасно высунулась наружу, чтобы убедиться, что ей это не привиделось. И точно: движение продолжилось, стало еще активнее. Особенно в районе кладбища. И вот, к полному ужасу баронессы, из-под земли, подобно гигантским кротам, стали выкапываться люди. Разумеется, мертвые.

Михо дернулась обратно, закрыла дрожащими руками окно и поглядела на Амико. Та с любопытством взирала через стекло на то, как зомби вылезали из могилок и философски-задумчиво смотрели на полную луну.

— Ты это видишь? — рассеянно спросила она.

— Угу.

— Тебя это что, не пугает?

— Жутковато, конечно, — дернула плечиком Трафальгар-младшая, — но мы сегодня как раз одного такого вместе с доктором Хогбаком делали. — Эй, Чо, — она подошла к постели и приподняла одеяло, под которым прятался минк, — похоже, наш док тут трудится, не покладая рук!

В этот момент к ним заглянула Анетт и позвала Михо, сказав, что ей одной страшно. Луси, близнецы и Элеонора отправились охотиться на привидений, а Оливия, как всегда, закрылась у себя, велев, чтобы ей не мешали. Еще та любезно разрешила Еске охранять дверь своей комнаты. А еще повариха не знает, куда подевалась Канна. Михо, пытаясь унять страх, тут же заявила, что ее надо срочно разыскать. Амико предложила спросить у доктора Хогбака, не использовал ли он ту для опытов. После такого предположения Михо стало еще страшнее, она схватила за руку Анетт и понеслась разыскивать подругу, пока ее, действительно, не использовали для опытов или что еще.

* * *

Заблудившаяся Канна, напуганная почти до обморока странными чудищами, неожиданно повылезавшими из картин и странной говорящей головой, торчавшей из стены вместе с руками и ногами, но на разных сторонах, забежала в какую-то комнату, где оказалось не заперто. Закрывшись на торчавший с обратной стороны ключ и для большей надежности забаррикадировав дверь тем, что попалось под руку, Канна осмотрелась, включив электрический светильник.

Комната напоминала большую кладовку, куда свалили ненужные вещи. Среди сонма сундуков и коробок важно возвышался письменный стол из красного дерева, очень похожий на тот, что имелся у нее дома. Папа часами просиживал вот точно за таким же, когда писал свои книги. Канна любила полазить по многочисленным ящикам этого стола, пока тот не видел, и знала, что в столе есть секретное отделение, где папа хранил письма, что писала ему мама еще до свадьбы.

Канне, несмотря на испытанный ею ужас, стало любопытно, есть ли и в этом столе такой секретный ящик. Она кое-как отодвинула коробки, подобралась к столу и, пошарив по ящикам, забитым каким-то мусором, отыскала в самом уголке одного маленький ключик. Видя, что на верном пути, добралась до нужного места и обнаружила подходящую для ключика скважину.

Секретное отделение ее не разочаровало: в нем оказались старые фотографии, на которых была запечатлена госпожа Перона со своими маленькими дочерьми. Бригелла на них была еще живая. Сестры здесь были очень похожи друг на друга. Вот они купаются, вот гуляют с мамой, а вот едут верхом на какого-то странного вида лошадке.

Пролистав стопку фотографий, Канна добралась до последней: на фото госпожа Перона была рядом с высоким смуглым мужчиной заметно старше ее. Снайперша была удивлена, она узнала этого человека.

— Н-неужели это отец Бри? — пробормотала себе под нос Канна. — Он же зн-наменитый…

В этот момент дверь затрещала, возвращая ее в ужасающую действительность. Честно говоря, Канна даже не думала о том, собирается ли она пересидеть здесь до утра или попытается выйти раньше. Теперь же выбора не оставалось: дверь упала, а в проеме появились зомби и какой-то до ненормальности здоровенный паук. Эти твари мерзко улыбались и скандировали хором: «Давай поиграем!»

Канна с дикими воплями, не помня вообще как, прорвалась сквозь их заслон и полетела, как стрела, издавая на ходу пронзительный визг. Исключительно благодаря этим звукам она была найдена Михо и Анетт, бежавшим ей навстречу. Не останавливаясь, они схватили ее за руки, развернулись и побежали обратно в свое крыло. Девочкам очень повезло в том плане, что никаких фокусов со сменой дверей и прочего не случилось, и они благополучно влетели в свою комнату, сбив по дороге задремавшего Еске, и заперлись на все замки, дрожа от страха.

«Охотники за привидениями» долго бродили по темному замку в надежде наткнуться на что-нибудь эдакое, но ничего подходящего, как назло, не попадалось. Им тоже встретилась говорящая голова, которая при виде детей Монки и братьев Ророноа предусмотрительно спряталась в стену вместе с руками и ногами. Пару раз ребята слышали вой призраков и устремлялись на звуки, но вновь никого и ничего не находили. До своих комнат в ту ночь они не дошли: храбрая четверка искателей приключений забрела в маленькую уютную гостиную, обставленную мягкими диванами с кучей подушек, и благополучно там отрубилась. Утром пришел дворецкий и проводил их обратно.

Луси, близнецы и Элеонора недоуменно смотрели на невыспавшихся взъерошенных накама, тут же заявивших капитану, что больше ни дня здесь не останутся. Даже Оливия заверила, что ей совсем не по душе вылезающие из могил под окнами зомби и воющие по ночам привидения. После чего «охотники» поняли, что, видимо, пропустили все самое интересное.

* * *

Накама плотно позавтракали от хозяйских щедрот и продолжили спорить о том, остаться еще на денек-другой в этом мрачном замке или плыть дальше. Четверка «охотников» хотела остаться, Амико, которой доктор Хогбак обещал показать химеру, — тоже. Чоппи было боязно, но он поддерживал в этом плане Амико. Босс, Еске и Оливия воздержались, а дружеское девичье трио вопило о том, что еще одну ночь таких ужасов не переживет.

Под конец спора Анетт отделилась от прочей компании и пошла разведывать на кухню. Заодно и узнать ответ на интересующий ее вопрос о том, где обитатели этого места берут свежие продукты.

Кухня представляла собой смесь старины и современности: там имелись и традиционные каменные печи, и вполне модерновые плиты на газу, а также еще какие-то непонятного назначения устройства. Длинные высокие столы были завалены фруктами и овощами, в одной огромной кастрюле, стоявшей на полу, мариновалось мясо, в другой — подходило тесто для пирогов. Стены украшали традиционные связки сушеного перца, чеснока и грибов. Приправы располагались стройными рядами на полочках в банках, а также свисали, связанные в небольшие венички. Было тепло, стоял запах готовящихся блюд и пряностей, от которого приятно щекотало в носу. Ничего особенно подозрительного во всем этом не было.

Ничего, кроме повара, являвшегося зомби, причем весьма необычным: по его собственной просьбе доктор Хогбак пришил ему несколько дополнительных рук, чтобы ему было удобней готовить. Тот вышел из подсобки с бочонком маринованных овощей и с интересом уставился на девочку, а та на него.

— Добрый день, юная леди, — повар в знак приветствия приподнял колпак одной из своих рук. — Желаете узнать секреты моего мастерства?

— Да, — ответила Анетт, набравшись храбрости. В конце концов, два повара всегда найдут общий язык. И какая разница, что один из них зомби?

— Люсьен, — представился шеф. — Рад знакомству.

Люсьен поведал, что продукты, имеющиеся в его распоряжении, в основном позаимствованы с проходящих мимо кораблей. И в случае, если экипаж не желает добровольно с ними расстаться, он обычно предлагает команде приготовить жаркое из их капитана и скормить им же на ужин. Но это только после того, как те не испугаются трехглавого пса, гигантских пауков и других зомби покрупнее. Глядя на побледневшую Анетт, с подозрением косящуюся на маринующееся мясо, повар тут же пояснил, что это дежурная шутка. Далее он с удовольствием показал ей, как приготовить монстрозное рагу с острым перцем, пирог «Нетопырь» и призрачные печенья с кровавым компотом из клюквы, клубники и вишни, а также черный шоколадный соус «Конец света».

В это время Оливия отыскала наконец хозяйскую библиотеку. Поскольку замок был относительно новым, то и старинных пыльных фолиантов там практически не нашлось. Зато полки изобиловали слезливыми дамскими романами и номерами ежемесячника «Страшилки» — журнала с цветными картинками о жизни монстров, привидений и прочей нечисти. Оливия взяла один и для начала остановила свой выбор на незатейливой истории про графа Вампирро, но тут заметила на одной из полок полную серию снайперских приключений Соге Кинга. Кто бы мог подумать, что госпожа Перона — поклонница творчества отца Канны?

Еске повезло не меньше: он встретил призрачный ансамбль, репетировавший в одном из залов. Его впечатлила жутковатая заунывная музыка духов и он даже заслушался, представляя, что из такой потусторонней композиции мог бы выйти настоящий хит для любителей нестандартной музыки. Отрепетировав, квартет призраков вышел на контакт и поделился с ним тем, как правильно сделать музыку такой жуткой и заунывной.

Прочие члены экипажа «Литтл Санни» тоже не скучали. Медбригада беспардонно завалилась к доктору Хогбаку, и тому пришлось показывать, как сделать химеру, раз уж обещал. Амико была в восторге, Чоппи было не по себе, Босс поужасался с ним за компанию, а потом все же ушел, напомнив Джуниору, что тот хотел потренироваться в использовании электрического удара.

Братья Ророноа отправились во двор поупражняться и снова наткнулись на мажордома, а Луси и Элеонора затеяли играть в прятки и в результате нашли потайной ход, ведущий из замка на пустошь. Там они встретили странную трехглавую собаку и решили на ней покататься. Та сперва не хотела на это соглашаться, но внезапно появились хозяйская дочь и ее сестренка-зомби, и сторожевому псу с позором пришлось подчиниться и катать на себе всех четверых. Бригитта удивлялась, как ей раньше не приходила в голову такая прекрасная затея. Так верхом на гигантской собаке с тремя разномастными головами они совершили круг почета вокруг замка и осмотрели окрестности, такие же унылые, как настроение Бригитты.

Не у дел остались только Михо и Канна. Михо собиралась трясти накама с тем, чтобы скорее отсюда смотаться, но те как сквозь землю провалились, а Канна пыталась успокоить свои нервы сочинением стихов о мрачном темном замке с привидениями и зомби, встающими из могил, только выходило все наоборот: нервы что-то еще больше расшатались.

Так они продержались еще два дня и три ночи, пока остальные накама получали удовольствие от пребывания в страшном замке. Канна больше не вопила, заслышав жуткий вой или натыкаясь на ходячих мертвецов, она просто тихонечко скулила и торопилась в свою комнату или к кому-нибудь из друзей, внимательно глядя по сторонам, чтобы не попасться еще раз на фокусы этого странного жилища со сменой положения дверей и тому подобные штучки, на которые попадалась еще дважды.

Вскоре, узнав о проблемах снайперши с дверьми, Бригитта показала ей скрытый в арочном углублении стены пульт управления, кнопки которого были связаны с механизмом, вращающим части замка. Так из той же уборной напротив комнаты Бригитты можно было выйти сразу к галерее, а за гардеробной был лифт, подле которого на каждом этаже находились аналогичные пульты. Эта система позволяла быстро передвигаться по замку и за считанные минуты оказываться в нужном месте в нужное время. Было ли это данью технической моде, стратегически важным решением или же причудой тех, кто строил замок, Бригитта не знала, но лично ей все эти штуки очень нравились.

Канна быстро освоилась с механизмом и стала шустро перемещаться по замку, используя это в том числе как способ избегать лишний раз столкновения с зомби. Оливия, которой та указала кратчайший путь в библиотеку, даже похвалила ее, а потом внезапно предложила подшутить над кем-нибудь из накама. После чего они славно прикололись сперва над Луси, затем над Еске. Над братьями Ророноа прикалываться не требовалось: эти сами могли оказаться где угодно без всяких хитроумных устройств. Бригитта после такой шутки сделалась еще печальнее: она не знала, как это весело подшучивать над друзьями, ведь друзей у нее, по сути, никогда не было.

Михо, поизучав немного погодные аномалии на местности, не пришла ни к каким конкретным выводам. Госпожа Перона сама не знала толком ничего о них, также она не смогла объяснить что-либо про странные горы с мигающими глазами. Они с господином Морией и прочими обитателями Триллер Барка не раз их видели, но никогда к ним не приближались.

У доктора Хогбака были на этот счет кое-какие теории, он даже попытался пускать на разведку особых летучих мышей-зомби, улучшенных техникой Мории-сана, но ни одна не вернулась. Та же участь постигла и разведывательные лодки и еще несколько кораблей, которые проскочили мимо ловушки Триллер Барка. После этого господин Мория велел держаться от них подальше.

Бригитта считала, что это Древние Демоны, восстающие из морских глубин, увидеть которых можно лишь с полуночи до рассвета, при этом до них невозможно доплыть, как ни старайся, ибо они находятся не здесь, а в другом измерении. На это госпожа Перона сказала, что ее дочка просто начиталась фантастических журналов. В любом случае, не стоит пытаться приблизиться к этим непонятным явлениям, если не хотите исчезнуть без следа.

* * *

Госпожа Перона подарила Михо особый этернал пос на Сабаоди, оснащенный специальными разновеликими магнитами, балансирующими стрелку в районе аномалии. Только он мог нормально вывести корабль из Флорианского треугольника.

Бригитте ужасно не хотелось отпускать только что обретенных друзей, но мать настояла на том, что так будет для всех лучше. В конце концов, она же хотела, чтобы ее дочь выросла сильной и независимой женщиной.

Михо не без труда собрала вместе команду и лично проверила готовность к отплытию каждого. По распоряжению хозяйки, слуги-зомби загодя притащили на корабль кое-что из припасов. Ребята с частью поклажи погрузились в тот самый необычный автомобиль, а Луси с его сестренкой и Бригитта со своей ехали позади на трехголовой собаке рядом с госпожой Пероной, катившейся в прогулочной коляске, запряженной в полосатую зомби-лошадь.

Когда народ высыпал на пристани, Оливия наклонилась к Луси, который никак не желал расставаться с милой собачкой, и что-то шепнула ему на ухо. Монки тут же приободрился, выскочил вперед и скомандовал:

— Все на борт! Капитан «Литтл Санни» объявляет погрузку!

— Так точно! — радостно ответили хором накама и начали грузиться.

Вскоре все было готово к отплытию, и капитан велел отчаливать. Впервые его команды радовали Михо. Она тут же приступила к своим обязанностям, чувствуя себя так, словно бы она вернулась домой. Близнецы слаженно поднимали якорь вместе с Боссом и Еске, Оливия отправилась в машинное отделение, Анетт — на камбуз, Чоппи и Амико — в лазарет, а Элеонора за компанию с Канной — на вахту. И снова все было по-прежнему. Сейчас они как никогда ощущали себя командой.

Триллер Барк отпускал «Литтл Санни» с громким протяжным гулом, словно бы сожалея о том что вынужден выпустить добычу. Перона, Бригитта и девочка-зомби Бригелла стояли на пристани, укрывшись от непогоды зонтиками, их лица были печальны. Они махали на прощание кораблю, а Бригитта скорбно прижимала к себе свою фарфоровую куклу.

Триллер Барк оставил в душе наших юных путешественников неизгладимую тоску, впрочем, быстро сменившуюся надеждами на лучшее, как это часто бывает у детей.

От автора:

Кто не оставит отзыв, того отдадим на опыты доктору Хогбаку.

* * *

Малыш «Санни» вновь пробирался по опасным туманно-сумеречным просторам Флорианского треугольника. При этом кораблик бежал по волнам столь бодро, словно бы радовался тому, что вырвался из плена ужасного Триллер Барка, где ему не менее, чем экипажу было страшно. Однако идти старались не слишком быстро, чтобы не налететь на какой-нибудь очередной корабль-призрак. Пока все шло довольно гладко. По расчетам Михо до выхода из аномальной зоны оставалось не так много.

К вечеру на траверзе «Литтл Санни» обозначился остров, на вид не такой большой, но не менее мрачный, чем Триллер Барк.

— Это, верно, и есть остров Курагайна, о котором говорила госпожа Перона, — сказала Михо.

— Там живет этот странный мечник Дракуль Михоук? — спросила Анетт, которая часть рассказа Пероны пропустила мимо ушей, размышляя о своем, о кулинарном.

— Заедем передать ему привет? — Михо сделала кислую физиономию.

— Ну уж не-е-ет, — протянули Анетт и Канна.

— В его мрачном замке есть зомби или приведения? — встрял Луси.

— Госпожа Перона говорила, что нет.

— Тогда ну его, — махнул рукой капитан, — без зомби и приведений эти замки такие скучные!

— Дядька Михоук же нашего отца обучал, — спохватился Рен.

— Точно, — покивал брат, — было дело.

— Может, он и нас пообучает?

— Будет круто!

— Отлично, — сказала Анетт. — Мы вас на этом острове высадим, и пусть он там вас обучает, а мы поплывем без вас дальше.

— Никого мы высаживать не будем! — авторитетно заверил Луси. — Это мне решать, я тут капитан.

— О, растет наш мальчик, — умилилась Оливия и ласково потрепала Луси по макушке.

В это время Анетт и близнецы успешно начали цапаться. Михо подошла к капитану и, давясь смешками, сказала:

— А ты знаешь, какими полномочиями обладает капитан корабля?

— Он на корабле самый главный! — не сомневаясь ответил мальчишка.

— А еще? — Михо взяла под локоток Луси.

— А что еще? — заинтересовался тот.

— А еще он обладает властью заключать на корабле браки, — она, гаденько хихикая, развернула капитана к близнецам и Анетт.

— Че?! — заорали все трое.

— Также он может регистрировать на судне рождение детей, — она отвернулась и прошептала икающей от смеха Канне: — Ну это еще успеется. — И продолжила, снова обращаясь к остальным: — А также констатировать на корабле случаи смерти.

— Последнее мне больше нравится, — мрачно сообщила Анетт, глядя на братьев Ророноа.

К большому огорчению близнецов, на Курагайну решили не заворачивать, тем более, что впереди ждал архипелаг Сабаоди — удивительное место из мангровых зарослей и конечный пункт для всех путешествующих по первой половине Гранд Лайн, откуда можно было спуститься на остров рыболюдей, а после направиться в Новый Мир.

* * *

Особый этернал пос на Сабаоди, который Михо подарила госпожа Перона, работал как надо, но недолго: капитан Луси умудрился его успешно грохнуть. Пока Михо отчаянно выпускала пар, избивая капитана, и пыталась сообразить хоть что-то по стандартному этернал посу, который имелся в запасе, «Литтл Санни» успел сбиться с курса. Так что совершенно никого не удивил тот факт, что по выходу из сумерек Флорианского треугольника, команда оказалась в зоне полного штиля, ибо корабль зашел на Калм Белт.

— Это совсем не то, чего я ожидала, — разочарованно призналась Михо. — Хорошо, что у нас есть возможность идти на колесном ходу, иначе бы мы здесь серьезно застряли, — она сглотнула. — А может, и сгинули бы.

— А еще нам ничто не мешает пересечь Калм Белт и направиться в Саус-Блю, — заметила Оливия, до крайности изумляя Михо подобным заявлением. — Лично я там никогда не бывала. — Она задумчиво улыбнулась: — А ведь где-то там родился мой отец.

— Какое еще Саус-Блю?! — подскочила баронесса. — Мы же идем на Сабаоди, а оттуда в Новый Мир!

— Я понимаю твои амбиции, — серьезно сказала Нико-Флам, — но, посмотрим фактам в лицо, в Новом Мире слишком для нас опасно. А вот по южным морям было бы недурно прошвырнуться.

— Еще чего!

— Н-нов-вый М-мир с-ст-тр-аш-шн-ный! — подхватила Канна.

— Михо, может, правда, ну его? — с сомнением поддержала Анетт. — Южное море, действительно, звучит привлекательнее. А еще отец говорил, что там водятся одни из самых деликатесных в мире рыб.

— Жизнь в Новом Мире не сахар, — перехватил эстафету Еске. — Знаете, как я рад, что еще давно сбежал оттуда?

— Вы что, сговорились? — надулась баронесса, собираясь отчаянно отстаивать свою точку зрения, но тут встряла Амико.

— Да ничего такого особенного в этом Новом Мире нет, — пожала Трафальгар-младшая плечами. — Хотя я бы не отказалась снова отправиться на Зоя и навестить тетю Марту.

— Хочу к маме! — заревел Коко.

— Было бы здорово, — пробурчал под нос Чоппи, которого мучила совесть, но ему тоже ужасно хотелось домой.

— Видите, — оживилась Михо, — четверо наших накама уже там бывали. Я тоже хочу!

— Михо, голубушка, — Еске неожиданно взял баронессу за белую ручку, — Новый Мир — не место для детей. — Он так выразительно и серьезно глядел ей в глаза, что даже непоколебимая воля Михо едва не пошатнулась: — Но если тебе так угодно, то я последую за тобой, моя воинственная леди, — он попытался поцеловать ей руку и получил синхронный подзатыльник от нее и Оливии.

— Раздражает уже… — проворчала Нико-Флам.

Мнения команды разделились. Многим затея свернуть с Гранд Лайн к Дэйвиджонсовой бабушке и отправиться в южные моря уже не казалась такой плохой. В конце концов, и там можно было найти интересные приключения. Вот только никто из них не догадывался, что пересечение Калм Белта в этот раз может стать гораздо большей проблемой, ведь подлодки Пиратов Серца на этот раз поблизости не будет, так как та уже давно и безнадежно от них отстала.

* * *

Пиратам Сердца последнее время постоянно не везло. После того, как малышня оторвалась от них, за подлодкой принялся гоняться особенно настырный и здоровенный морской король, на которого прибор Сяти и Пенгвина по загадочной причине не действовал. Возможно, тот был просто глух. Во время маневров Бепо умудрился случайно сломать управление системой навигации.

Только лишь им удалось устранить неполадки и выйти на след ребятишек, как появились дозорные. Как оказалось, они устраивали масштабную облаву на очень опасную банду пиратов, что было совершенно неудивительно в районе Джаи — этого пиратского рассадника. Детишки успели благополучно проскочить, а вот Пиратам Сердца пришлось переждать, так как подводные лодки были теперь далеко не в новинку и дозорные научились обнаруживать и вылавливать и их. Не то чтобы команда Трафальгара Ло опасалась каких-то там докучливых дозорных, просто капитан велел лишний раз не светиться, дабы не разуверять общественность, в том, что он по-прежнему находится в Новом Мире. Разумеется, безопасность детей была важнее. Но Ло не сомневался, что с ними все будет в порядке и что они их все равно быстро догонят.

Далее на судне случилось короткое замыкание, выведшее из строя холодильники и опреснитель воды с электрическим подогревом. Пока техники все починили, продукты начали благополучно портиться и команде пришлось высаживаться на ближайшем острове, пополнять припасы. В довершение ко всему там началось землетрясение и извержение вулкана, после чего произошла резкая перемена подводного течения и подлодку изрядно снесло. Все бы ничего, но угодил плавательный аппарат прямо в стаю перепуганных китов… У Ло начинало заканчиваться терпение. Он бывал в ситуациях гораздо и гораздо хуже, но такого идиотизма не случалось за всю его мореходную практику.

* * *

Обдумать поездку в Новый Мир была еще куча времени, хоть все уже волновались заранее. Амико и Босс с интересом обсуждали, как они будут плыть под водой, если их корабль не является субмариной. Михо от далеко идущих планов отправки в Новый Мир вернулась к более насущным: как добраться сперва до Сабаоди.

— Мы на Калм Белте и вплотную к аномальной зоне. Но уж лучше обойти по зоне штиля, где приборы с ума не сходят, — рассуждала вслух Михо.

— Это еще не все, — добавил Еске, потирая гудящий от недавних шлепков затылок и вдруг делаясь необычно серьезным. — Главная опасность заключается в том, что пытаясь выйти обратно из зоны штиля, мы можем легко угодить на течение, движущееся к правительственным объектам.

— Точно! — спохватилась Михо, сверяясь с картой, где границы правительственных объектов выделялись красным и имели дополнительную предупреждающую пометку. — Эй, а ты-то откуда знаешь? — посмотрела она удивленно на музыканта.

— Я же сын революционеров, — напомнил тот, растекаясь в масляной улыбке. — Любой революционер должен знать такие вещи.

— Ага… — протянула Михо, скорбно сознавая, что у нее теперь все шансы вывести корабль куда-нибудь прямо к Импел Дауну, и судорожно соображая, что же ей делать. Вот если бы нашелся кто-то, кто мог бы сопроводить их верным путем… хоть и бы и за плату…

И тут само провидение сжалилось над юными путешественниками, и впереди показался корабль. Пожалуй, самый необычный из всех, что они пока встречали. Это был целый плавучий дворец, который тянули спереди два морских короля, похожие на гигантских змей, а сзади им помогали колеса, такие же, как на «Санни». Носа у корабля как такового не было, он своим видом скорее напоминал сани, на которые погрузили дом с торчащими из него мачтами. Это было судно пиратов Куджа.

— О, прикольный у них кораблик! — оценил Луси. — Я тоже таких зверюшек хочу. — Он растянулся в улыбке: — Эй, Михо, а давай тоже прицепим к «Санни» таких?

— Издеваешься? — ответила вопросом на вопрос навигатор.

Пираты Куджа быстро догнали «Литтл Санни» и, не долго сомневаясь, взяли его на абордаж. Судя по всему, скидку на детский возраст экипажа делать они не собирались. Все произошло так быстро, что детишки никак не успели среагировать. Даже близнецы были взяты врасплох и сейчас, обезоруженные, отчаянно чертыхались. (На самом деле они просто не вовремя решили немного вздремнуть.) Оливии технические штучки тоже никак не помогли, амазонки ловко ее скрутили и связали веревками. Еске и Босс, пытавшиеся оказать сопротивление, были быстро повержены и обвиты живыми змеями! Наверняка ядовитыми. Чоппи в панике верещал, Канна тряслась, как трясучий кактус с острова Кукамука в Вест-Блю, о котором она даже никогда не слышала. Остальные испуганно сбились в кучку, и только Элеонора смело вышла вперед и заявила:

— Злые вы тетки!

— Возьмем ее себе, — сказала одна пиратка другой, та кивнула. Они уже попытались схватить верткую девочку, как возникла Михо:

— Я желаю выступить парламентером от команды и требую для переговоров вашего капитана! — заявила она, делая серьезный вид.

— Наша императрица не будет тратить время на каких-то сопляков, — отрезали захватчицы.

— Вы что, отказываетесь соблюдать пиратский кодекс чести? — возмущенно и как можно более громко вопросила баронесса.

Пираты Куджа недоуменно переглянулись, их ручные змеи, что постоянно находились при них, злобно зашипели, пугая детишек еще больше.

— А что, разве такой кодекс есть? — шепотом спросила Анетт у Канны, снайперша пожала плечами и продолжила мелко трястись под грозными взглядами амазонок.

— Эй, погодите! — вылез, расталкивая всех, Луси. — Это я тут капитан! Это я требую объяснений!

«Не сделал бы он хуже», — подумала Оливия, прикрученная к мачте вместе с Еске, близнецами и Боссом. Чоппи болтался вверх тормашками, свисая с плеча одной из воительниц и размышлял о том, как скоро у него будет кровоизлияние в голову.

Луси продолжал спорить и протестовать, не смотря на то, что в него были нацелены луки рассерженных амазонок. Вскоре на шум вышла их капитанша, чтобы поинтересоваться из-за какого такого пустяка ее беспокоят криками. Гордая императрица Амазон Лили, она же капитан пиратов Куджа по совместительству, вальяжно выплыла царственной походкой из своей каюты, подошла к борту и надменно уставилась сверху вниз на палубу «Санни», откуда доносился шум.

— Как смели вы прервать мой отдых?! — вопросила она с негодованием и встала в эффектную позу. Члены экипажа «Литтл Санни» уставились на нее с интересом, а воительницы Куджа — с обожанием.

Императрица немного постояла в красивой позе и решила спуститься на захваченный корабль, который был значительно меньше, чем ее. Женщина неторопливо снизошла по уложенному трапу в сопровождении охранниц и грациозно ступала, ослепляя всякого встречного своей красотой и величием осанки. Она выглядела столь молодо и свеже, что никто бы даже не заподозрил, что той уже хорошо за сорок. Еске аж восхищенно раскрыл рот, а Оливия слегка жалела, что она сейчас связана и не может дать ему подзатыльник.

Поравнявшись с Луси, капитанша зло и раздраженно зыркнула на него и процедила:

— Это ты, жалкий заморыш, смел вызывать меня на переговоры?

Михо хотела сказать, что это она, но язык не повернулся, да и страшно было лезть такой грозной тетке под горячую руку.

— А ты кто такая? — бесцеремонно спросил мальчишка.

— Я императрица Амазон Лили и капитан пиратов Куджа, — соизволила ответить пиратка.

— А я капитан этого корабля, Монки Ди Луси!

— Монки? — переспросила та с недоумением, вдруг позабыв о своей суровости.

— И я стану Королем Пиратов, как мой папа! — тут же заявил Луси.

В этот момент морской туман рассеялся, и показалось ослепительно-яркое солнце, что затмило своими лучами изумленную физиономию императрицы амазонок. И на фоне солнечного диска внезапно возник силуэт — на фальшборте «Санни», в широкополой шляпе и развевающемся плаще, со шпагой наголо красовался герой — защитник всех обиженных и друг угнетенных. Он спрыгнул на палубу, в мгновение ока оказался у императрицы, навис над ней, трепетно держа за талию свободной рукой и выразительно глядя ей в глаза, страстно шептал:

— О, прекраснейшая и великодушнейшая из женщин, ты ведь не обидишь этих милых детей?

Герой жег капитаншу обольстительным взглядом, а та, глядя в его глаза, судя по всему, сейчас едва ли могла вспомнить, как ее зовут.

«Какое мастерство!» — думал Еске. Ему аж завидно стало.

Мужчина так еще немного пообрабатывал императрицу, вернул ее в вертикальное положение, затем убрал шпагу в ножны, театральным жестом снял с себя шляпу и преклонил перед ней колено. Та просто таяла, растекаясь по палубе! Еске позеленел от зависти.

— Дорогая? — спросил тот, поцеловав ей ручку.

— Да, милый, конечно! — вдруг глупенько засмеялась та.

Мужчина, поняв, что дело сделано, поднялся и развернулся к группе детишек, что была с капитаном Луси, широко улыбаясь. Луси и Элеонора неожиданно сперва дружно разинули рты, а потом заорали: «Папа!» и кинулись к нему на шею. Ситуация становилась все более непонятной, а оттого интересной.

Оливии наконец удалось рассмотреть этого человека. Это было невероятно! Мужчина был практически точной копией дяди Луффи, только с усами и небольшой «испанской» бородкой. Присмотревшись повнимательнее, она поняла, что есть и другие существенные различия, вроде отсутствия шрама под глазом, другой прически и прочего. Дурашливая манера поведения у него тоже имелась, но немного отличалась по колориту, если так можно выразиться. Оливия и сама не знала, как бы это правильно обозвать.

Глава амазонок приказала отпустить пленников, спаситель радостно смотрел на Луси и его сестренку и смеялся:

— Вы обознались, я не ваш папа.

Монки удивленно хлопали глазками, мужчина протянул им руку и сказал почему-то шепотом:

— Эдуардо Кастильо, рад знакомству, — он задорно подмигнул.

— Луффи, дорогой! — тут же подлетела императрица и повисла у него на шее, ревниво зыркая в сторону детей Монки.

Из экипажа «Литтл Санни» никто ничего не понимал, а Луси, Элеонора и Оливия не понимали больше остальных.

— Так на папу похож, — сказал Луси и почесал в затылке.

— Но не папа, — округлила глазки Элеонора. — Но его называют как папу, хотя у него другое имя, — она тоже почесала в затылке, это было слишком сложно.

Брат и сестра недоуменно переглянулись, а человек по имени Эдуардо распрямился и захохотал. Его смех и поза, которую тот принял на фоне бьющего в спину солнца, сейчас поразительно напоминали…

— Прямо как прадедушка Гарп! — заключили Луси с Элеонорой и совсем растерялись.

* * *

Эдуардо пришлось стать посредником между своенравной императрицей и пострадавшими от нее детьми. Вскоре им удалось разобраться в ситуации, и госпожа Хенкок, глава Амазон Лили, согласилась проводить их почти до самого Сабаоди. Более того, узнав, что Луси и Элеонора — дети обожаемого ею Луффи, та пришла сперва в дикое отчаяние (ведь кто-то кроме нее посмел родить Луффи двух очаровательных детишек), а после в неописуемый восторг (ведь это были дети Луффи и они были очаровательны), чуть не затискала их до смерти и даже хотела оставить у себя насовсем, но Эдуардо ее кое-как переубедил.

Что касается самого Эдуардо, с ним произошла такая история, пересказывать которую не хватило бы и целого дня. Если вкратце, то он рос без отца, рано сбежал из дома и прибился к одному местному театру. Сперва работал помощником, рисовал и таскал декорации и прочий скарб, потом подрос, выучился актерскому мастерству и даже стал играть главные роли красавчиков-ловеласов. Все шло относительно неплохо, но когда театр давал ряд представлений на острове Банаро, случилось непредвиденное: остров был разграблен бандой Черной Бороды, после чего там произошла стычка двух очень мощных фруктовиков, а от острова вообще и их театра в частности мало что осталось. Чудом выжившая труппа театра разбежалась, а Эдуардо отправился дальше скитаться один.

После этого случилось много всего. Одно время он служил конюхом у одного доброго сеньора, что немного научил его фехтовать. Но после того, как Эдуардо стал засматриваться на его дочку, выгнал да еще и грозился побить, если вернется. Потом Эдуардо долго странствовал, пробуя разные профессии и зарабатывая на жизнь, чем мог, охмурял состоятельных и не очень красавиц, пока не встретил прекрасную императрицу. Точнее он вот точно так же, как ныне детишки, был захвачен ею в плен. Та уже было собиралась убить его, но вдруг переменилась в лице и стала восторженно кричать, называя его Луффи. Эдуардо оставалось лишь подыграть.

Знакомство с императрицей неожиданно закончилось свадьбой. У Эдуардо, в общем-то, и выбора не было: или жениться, или его убьют разгневанные амазонки. Он рассудил, что все совсем неплохо, согласился и не прогадал: с тех самых пор он живет как настоящий король. Поскольку по законам Амазон Лили мужчина не имел права находиться на священном острове, Хенкок велела выстроить ему отдельный дворец на соседнем островке, где периодически его навещала. Жизнь Эдуардо Кастильо превратилась в настоящую сказку, созданную руками обожающей его женушки, полную богатств и удовольствий.

Вскоре у них родилась дочь, красавица-принцесса Джоанна. Эдуардо очень любил свою крошку, но, к его огромному сожалению, та должна была находиться с матерью на Амазон Лили, и он видел ее только когда Хенкок брала ту с собой, навещая его. Случалось это не так часто, как можно было бы подумать, ведь эгоистичная женщина хотела подольше оставаться с ним наедине, сбывая дочурку сестрам или нянькам.

— А где сейчас ваша дочь? — полюбопытствовала Анетт.

— Сбежала из дома, — хохотнул Эдуардо. — Вся в меня!

— И вы так легко об этом говорите? — удивились детишки.

— Да с ней все в порядке, я уверен. Она же амазонка и пират Куджа. Моя девочка умеет за себя постоять. Настоящий дьяволенок! — с особой гордостью произнес Эдуардо и продолжил: — В детстве я учил ее фехтовать, вернее, тому немногому, что умел сам. Ей так нравилось это занятие, что она в пользу ему пренебрегала обычными для амазонок тренировками по стрельбе из лука, а после и вовсе вбила себе в голову, что хочет стать лучшей фехтовальщицей среди женщин. И она сбежала на Курагайну к этому Дракулю, учиться. Тот сперва не хотел ее обучать и пытался отправить обратно домой, известив нас с женой письмом. Но раз Джоанне что втемяшилось... — он развел руками и заключил: — Так что пришлось ехать к соседушке с подарками.

* * *

Когда пришла очередь детей Монки рассказывать, Эдуардо из их сбивчивых рассказов вразнобой понял, что их отец и есть тот самый Луффи, с которым тогда его перепутала императрица, и роль которого ему приходится для нее исполнять и по сей день.

Еще он узнал, что подлинный Луффи, он же Король Пиратов, в настоящее время тоже женат на некой Лотте, и жениться ему помог некий прадедушка Гарп с помощью кулака любви. Еще и заявил, что если внук не хочет, он сам на ней женится, уж больно девчонка ему нравится. А та в свою очередь уверяла, что тот напоминает ей отца.

Эдуардо почему-то больше всего заинтересовал этот самый разудалый прадедушка Гарп, а не его собственный двойник Луффи. Однако дети Монки видели того не слишком-то уж и часто и могли только пересказать то, что слышали от старика в периоды его редких набегов на виллу «Большая Курица». После Эдуардо поблагодарил их за рассказ и о чем-то серьезно призадумался.

* * *

Пираты Куджа на Сабаоди вовсе не собирались, но Хенкок была готова проводить милых детишек ненаглядного Луффи хоть на край света. Михо заверила ее, что этого не требуется. Пусть выведут их на нужный курс, а там до Сабаоди они доберутся сами. На том и порешили.

Вскоре маленький импровизированный караван вышел из зоны полного штиля, миновал опасную аномальную, продрался сквозь туманы и плавно рассекал море между Сент Попларом и Эниес Лобби, держась ближе к первому. Дети даже не подозревали, что сейчас минуют место величайшей трагедии былых родительских приключений: место гибели и вечную могилу Гоинг Мерри, проходя которое «Литтл Санни» как-то протяжно и жалобно скрипнул мачтами, а у Канны появилось нехорошее предчувствие, и побежали по спине мурашки.

Впереди обозначился крохотный островок Ямиичиба, а оттуда до Сабаоди было рукой подать. Хенкок и Эдуардо все же хотели проводить их до конца, но Луси авторитетно заявил:

— Спасибо, дядь и теть, но дальше мы сами!

— Ах, весь в моего любимого Луффи! — воскликнула императрица и не стала возражать. На заднем плане Эдуардо хлопнул себя рукой по лбу.

Юные путешественники попрощались с пиратами Куджа. Луси хотел на память утащить себе одну дрессированную змейку, но ему вовремя накостылала Михо. Корабль госпожи Хенкок удалялся, а экипаж «Литтл Санни» решил сделать передышку и высадиться ненадолго на Ямиичибе. Там их ждал небольшой сюрприз.

* * *

На маленьком островке в дне пути до архипелага Сабаоди сбылась давняя мечта не только Михо, но и каждого уважающего себя пирата: там детишек поджидали сокровища! Луси и его сестренка громче всех вопили от восторга.

— Это еще круче, чем внезапный приход в гости прадедушки Гарпа! — кричали они, прыгая вокруг сундука. (В этот момент Гарп икнул и прочихался, играя в домино с Сенгоку, так, что того чуть не сдуло.)

Сокровища, собственно, обнаружились в пещере, что была на вершине Лысого холма Ямиичибы. Это место у жителей окрестных островов считалось проклятым, чем и пользовались некоторые пираты, чтобы прятать там добычу. Кто-то даже намалевал на камне у входа «проклятые» знаки, чтобы отпугнуть случайных прохожих, а заодно пометить место схрона. Михо только усмехнулась, увидев их.

Сундук с сокровищами обнаружился в дальнем углу пещеры, тщательно прикрытый камнями. Он был достаточно большой и тяжелый. Мальчишки его еле вытащили, с трудом сбили замок и сейчас вместе с остальными восторженно таращились на груды золотых монет, жемчужные нити и драгоценные кубки, перемежающиеся с потускневшими серебряными ложками, вилками и разной посудой.

Разумеется, клад тут же решено было забрать с собой и поделить. Михо заявила, что готова взять его на хранение, а Канна боязливо предположила, что хозяева клада могут за ним вернуться, и тогда им всем не поздоровится.

— А разве можно брать чужое без спроса? — спросила с сомнением Анетт. — Это как-то нехорошо.

— Мы вообще-то пираты, — усмехнулась Оливия. — Нам положено брать чужое без спроса.

— Это же преступление.

— Ну так.

И тут повариха, наверное, впервые за все время путешествия серьезно задумалась на эту тему.

— А еще пираты и пленных берут, и людей убивают, — добила ее Нико-Флам.

Винсмок тут же сделалась грустной, вздохнула и присела на корточки, облокотившись руками о край сундука и подперев ими щеки. Ее охватили мысли о том, что не сегодня-завтра их детские игры и веселые приключения могут перейти во что-то серьезное. Так не раз уже было, но по какой-то причине этим никто в их компании не озадачивался. По крайней мере, ей было об этом неизвестно.

— Эй, Курчавые Бровки! О чем задумалась? — тут же подкатили близнецы. Они хотели по обыкновению подразнить девчонку, но та, не обращая внимания на их выходки, серьезно так спросила:

— А вы бы стали грабить и убивать?

— Что? — не поняли те.

— Ну если бы была такая необходимость, — рассеянно продолжила мысль Анетт. Она пристально посмотрела на мальчишек.

— Даже не знаю, — сказал Рен и почесал в затылке.

— Ну при необходимости придется, — рассудил Рью. — Вообще искусство владения мечом без жертв не дается, знаешь.

— А грабить?

— Ну…

— Воровать точно нехорошо.

— Но мы же пираты.

— Так то оно так…

— Когда ты пират, ты можешь взять в плен прекрасную даму! — тут же встрял в разговор Еске, мечтательно закатив глаза.

— Женщин нехорошо обижать, так папа говорит, — возразила Анетт.

— Кто сказал, что я буду ее обижать? — улыбаясь, сказал музыкант, получил по шапке от Оливии, был нагружен Михо, всучившей ему часть сокровищ, и отправлен восвояси.

— И все-таки получается, что мы грабители, — вздохнула Винсмок.

— Да уж, никогда этим не занимались, — покивали близнецы и рассудили, что мать их за это точно бы неделю грузила нравоучениями, не меньше. А потом поинтересовались у Анетт, как бы ее за такое наказали родители, после чего все трое крепко призадумались. Накама в этот день могли увидеть редкую картину, когда эти трое что-то обсуждали и не ссорились.

Покинув Ямиичибу, детишки азартно пересчитывали найденные сокровища, обсуждали скорое прибытие на Сабаоди и мечтали о том, как после отправятся в Новый Мир и станут крутыми пиратами. Жизнь юных мореплавателей становилась день ото дня все интереснее, а их путешествие — увлекательнее. Канна решила непременно написать об этом поэму.

От автора:

Того, кто не оставит отзыв, сдадим Боа Хенкок и скажем, что это вы хотите увести у нее ее Луффи! Да какая разница, что он вообще Эдуардо?

* * *

Начинался финальный этап путешествия по первой половине Гранд Лайна. Михо была в диком перевозбуждении. Навигаторские амбиции звали ее покорять дальше Новый Мир. Капитан эту идею полностью поддерживал, подруги тщетно просили одуматься, а Еске — убедить, что эта идея далеко не лучшая. Уж он-то в Новом Мире бывал и паче прочих знает, как суровы тамошние моря, да и жизнь не сахар. Амико, Босс и Чоппи уверяли, что ничего особенно интересного там нет, хотя все трое не скрывали, что хотели бы вновь оказаться на Зоя, острове, который так или иначе считали родным. Прочие члены команды вроде близнецов не особо горели желанием туда тащиться, хотя и не имели ничего против. Оливия в кои-то веки была солидарна с Еске. Однако все сошлись во мнении насчет того, что было бы классно побывать на острове рыболюдей и поглазеть на русалок. После чего временно отложили этот вопрос, предвкушая интересное посещение архипелага Сабаоди.

На подходе к архипелагу неподалеку вынырнула здоровенная морская корова, с любопытством посмотрела на корабль детей, фыркнула и уплыла восвояси. Мому предпочитал не связываться с людьми.

После мрачного Флорианского треугольника Сабаоди казался чем-то сказочным и удивительным. Не архипелаг, а сплошной парк развлечений. Одних закусочных и сувенирных лавок там было просто немерено. Михо уже трагически предчувствовала предстоящие траты, особенно после того, как капитан Луси заявил, что намерен перепробовать там все вкусности и купить все сувениры.

— На самом деле каждая часть архипелага это не остров, а заросли мангровых деревьев, — просветила Михо, — поэтому зарядка лог поса здесь не требуется, раз это не остров и у него нет магнитного поля.

— Надо же, — сказали все прочие.

— Сабаоди по праву считается одним из красивейших мест первой половины Гранд Лайна, а дошедших туда называют счастливчиками.

— Во времена молодости наших родителей, в разгар эры пиратов, их называли сверхновыми, — добавила Оливия. — А отцов Луси, Элеоноры и близнецов и подавно зачислили в худшее поколение.

— Вот оно что, — иронично протянула Анетт, косясь на братьев Ророноа.

— Круто! — оценили те.

Пришвартовавшись в порту Сабаоди на платной стоянке, ребята первым делом должны были решить один вопрос: чтобы отправиться на остров рыболюдей, кораблю требовалась особая просмолка, осуществить которую должен мастер, хорошо знающий свое дело и занимающийся этим не первый год, ибо любая оплошность будет стоить экипажу корабля жизни. Еске просветил на этот счет накама и принялся рассказывать о своем путешествии из Нового Мира на остров рыболюдей. Корабль, на котором он плыл, был просмолен мастером рыбочеловеком, а вот кто занимается подобным на Сабаоди, он не знал, но слышал о неком старике Рейли. Вот о последнем ребятишкам и пришлось порасспрашивать у местных, пока не отыскался человек, знающий его адрес.

Старик Рейли нашелся на удивление быстро. Он не стал ни о чем спрашивать, а лишь лукаво подмигнул детишкам и сказал, что все сделает, но займется малышом «Санни» чуть позже, так как у него срочный заказ. Пока корабль будет на просмолке, находиться на нем нельзя. Так что команде предстоит на время сменить образ жизни на сухопутный. Благо на Сабаоди имеется целая куча отелей, расположенных с 70 по 79 рощу включительно.

Рейли велел заранее забрать с корабля все необходимые вещи, на что было еще полно времени, но начинать подыскивать гостиницу нужно уже сейчас. Оливия спустилась в свою излюбленную подсобку в машинном отделении. Там помимо всякого секретного оружия был замаскированный под внутреннюю стенку шкафа сейф, где предусмотрительная Нико-Флам хранила наличность. Взяв необходимое количество денег, она сложила их в сумку вместе с кое-каким оружием и решила отправиться исследовать зону отелей, чтобы подобрать всем подходящее жилье на ближайшее время. Разумеется, Еске увязался за ней. Рассудив, что одной да еще и с сумкой полной денег лучше не ходить, та согласилась на то, чтобы он ее сопровождал.

Несмотря на превеликое количество больших и малых гостиниц, а также сдающих комнаты частных лиц, найти свободные номера оказалось не так просто, даже имея приличную сумму денег. На Сабаоди всегда было очень людно, особенно во времена прохождения фестивалей и всевозможных сходок. Чаще других устраивали слеты каперы и различные дельцы, которые попадались тут буквально на каждом шагу. Было на архипелаге полно и обычных туристов, достаточно зажиточных, чтобы поснимать самые удобные комнаты. То, что предлагали Оливии местные постоялые дворы, ее не устраивало при всей ее неприхотливости. К тому же ей надо было разместить и всех прочих накама и желательно в одной гостинице, ибо искать и собирать тех каждый день по всему архипелагу не входило в ее планы.

В самом конце 78 рощи им повезло: нашлись свободные комнаты да еще и на одном этаже, довольно чистые и со всеми удобствами. Четыре из них Оливия забронировала для накама, а одноместный номер, где можно будет отдохнуть от шумных товарищей и спокойно почитать, сообразительная Нико-Флам отхватила себе. Оливия заплатила за неделю вперед и взяла ключи.

Из четырех номеров, снятых Оливией для накама, три были трехместными, а один — двух. Последний быстро оккупировали Босс и Чоппи. Олень заявил, что ему, в любом случае, надо спокойно позаниматься, а Босс, пожалуй, был единственным соседом, который бы ему в этом не помешал. Минки быстро схватили свой ключ и побежали заселяться, пока другие не начали возражать. Дружеское девичье трио последовало их примеру, выбрав комнату с видом на мангровые деревья. Рен и Рью расположились в комнате с Еске, а Амико и Элеоноре достался в качестве соседа капитан, который успешно прозевал расселение и которого девать все равно было больше некуда. Элеонора радовалась, что будет вместе с братиком, а Амико наличие в комнате мальчика, похоже, вообще никак не волновало.

* * *

На новом месте Луси оказалось трудно заснуть, тем более, что не было ставшей привычной качки, и он завидовал сестре, которая уже видела не первый сон. Стоило ему закрыть глаза, как перед ними начинали мелькать какие-то расплывчатые образы. Луси встряхнул головой, отгоняя их, а вместе с ними и сон, встал, вышел в коридор погулять, а заодно и поискать водички.

Услышав шаги, из своей комнаты выглянула Оливия и поинтересовалась, чего это их капитан бродит среди ночи.

— Будь хорошим пиратиком, иди баиньки, — пропела она медовым голоском, разворачивая того в сторону его номера.

Луси неохотно поплелся обратно. Отыскал в потемках кувшин с водой, едва тот не грохнув, напился и залез обратно в кровать. В эту ночь ему особенно плохо спалось. На левом боку ему приснился страшный сон. Как нарочно снова хотелось лечь именно на левый, но доверия к боку уже как-то не было. Он долго ворочался и никак не мог вновь уснуть, но потом все же отключился и снов, вроде, никаких больше не видел.

Утром скверно выспавшегося капитана ждал сюрприз. Когда Луси с трудом разлепил глаза, он увидел стоящих над ним Амико и Элеонору и вспомнил, что проснулся, собственно, оттого, что почувствовал, как с него стаскивают одеяло. В грудь уткнулось что-то холодное. Это девчонки задрали ему рубашку и приложили стетоскоп, чтобы послушать дыхание.

— Эй, вы чего? — спросил мальчик, зевая.

— Мы в доктора играем, — сообщила довольная Элеонора. — А ты наш пациент.

— Тоже мне придумали, — сказал он, отмахиваясь и пытаясь натянуть одеяло обратно.

Но девчонки не отстали.

— Давай ему еще живот пощупаем, — предложила Трафальгар-младшая. — Тут в книжке написано, как это делать.

— Угу, — кивнула с пониманием Элеонора.

Поскольку планы Амико были гораздо более далекоидущими, нежели прощупывание капитанского живота, а также осмотр ушей, горла и носа, то через несколько минут на крики капитана, с которого уже стаскивали штаны, сбежались все остальные. Оливия, зачитавшаяся допоздна, решила, что имеет полное право сегодня подольше поспать. Но, услышав шум, нехотя встала и поплелась посмотреть, что опять натворили ее мелкие.

Спасать Луси от докторов никто не собирался: всем было интересно посмотреть, как Амико и его сестренка над ним издеваются. Чоппи поначалу хотел было сделать Амико выговор, но потом подумал, что ей надо тренироваться, а хоть бы и на их капитане, жалко что ли? Так что он быстро присоединился к игре и начал давать ценные указания. На вопли Луси о том, чтобы его отпустили и, вообще, ему надо в туалет, заявил, что заодно неплохо бы сделать анализы и вручил ему баночку. Пока рассерженный капитан топал в уборную, размахивая баночкой, Чоппи обещал рассказать о том, как можно старинным нелабораторным методом определить возможные недуги по цвету и запаху мочи.

— А что, так можно? — удивилась Амико.

— Фу! — сказали остальные.

— Ясно, — добавила Оливия и отправилась досыпать.

Вскоре наглядное пособие начинающего медика, то есть Луси извернулся и сбежал при помощи близнецов, напугав их тем, что Амико решила сделать всем уколы, и после него обязательно доберется и до них. Братья Ророноа, уже имевшие несчастье опробовать на себе уколы в исполнении Амико, сочли за лучшее смыться, прихватив с собой капитана.

По дороге эта троица неожиданно налетела на Кларенса. Тот радостно поприветствовал их и сообщил, что снова сбежал из дома. Луси звал его в команду, но тот только помотал головой и помчался дальше.

Далее мальчишки втроем славно провели время. Близнецы приняли участие в уличных боях и выиграли денежный приз, который им поначалу почему-то не хотели отдавать, но те пригрозили зарубить главного организатора, и тому пришлось попрощаться с денежками. Сумма была не абы какой большой, так что ребята быстренько растратили ее на сладости, а близнецы еще прикупили себе на ярмарке харамаки, такие же, как у отца.

— Теперь мы выглядим круто! — хвастались они, вернувшись.

— Вы выглядите, как две глупых брокколи, напяливших на себя харамаки, — заключила Анетт.

Лусси, прошмыгнувший обратно в гостиницу следом за близнецами, с опаской оглядывался по сторонам, но напрасно: медбригада давно уже смоталась гулять.

* * *

Амико неожиданно забрела в книжный магазин. Ассортимент «Мира книг Сабаоди» был весьма богатым и разнообразным. А уж отдел медицинской литературы — просто шикарен. У Трафальгар-младшей тут же разбежались глазенки. Ей хотелось всего и сразу. Тут подоспел Босс, и она начала нагружать его книжками, что собиралась взять. Так бы и завалила совсем приятеля, если бы тому не пришла в голову простая и гениальная мысль:

— А давай ты позвонишь своему папе и спросишь, что из этого самое нужное?

— Точно! — обрадовалась Амико и выудила из кармана ден-ден муши. Когда ей ответил отец, поприветствовала его и спросила, хватая первую попавшуюся под руку книгу: — Так, па-а, скажи, а нам понадобится справочник по венерическим заболеваниям?

На том конце провода раздался кашель, затем Ло, не без сожаления осознававший, что доктору всякое в жизни пригодится, уклончиво ответил:

— Возьми лучше «Общую хирургию» Дженкинса. Там всего двадцать томов. Тебе пока хватит.

Честно говоря, он вовсе не был уверен, что подобное знание для нее будет более безопасным, но что поделаешь. Надо же с чего-то начинать.

Однако Трафальгар-младшая не смогла пройти мимо еще парочки ну очень интересных книг и первым делом взялась изучать паразитологию, с восторгом разглядывая всяческих плоских червей, клещей и иже с ними. После чего весь оставшийся день приставала к товарищам, интересуясь, не надо ли кому-нибудь вывести глистов? Но самая жуть началась тогда, когда та приступила к чтению первого тома Дженкинса и уже горела желанием вырезать кому-нибудь гланды. Разумеется, накама как ветром сдуло.

* * *

Долго оставаться вместе у экипажа «Литтл Санни» не получалось. Компания постоянно разбредалась в разные стороны по всему Сабаоди. Никто не волновался о том, что заблудится, ведь везде были указатели и знаки с номерами рощ, даже близнецы. Через день после прибытия, Еске, не веря своему счастью, остался наедине с Оливией.

— А здесь ничего не меняется, — заметил Еске.

— Ты ведь был здесь раньше? — спросила Оливия.

— Я встретил здесь учителя Брука. Чудесные были времена!

— Вот как.

— А хочешь, покажу тебе одну интересную рощу? — оживился вдруг юный ловелас. — Там так здорово.

— Ладно, идем, — неожиданно согласилась Нико-Флам, заставляя того подпрыгнуть от радости.

За территорией развлекательного парка, на стыке с бывшей зоной беззакония, у двадцать девятой рощи, имелось одно интересное местечко, которое обитатели Сабаоди прозвали Мыльным озером. На одном из мангровых деревьев неподалеку находилась обзорная площадка. Еске ловко вскарабкался туда по веревочной лестнице и помог подняться Оливии. С площадки открывался потрясающий вид сверху на озеро, которое буквально бурлило пузырями, переливаясь всеми цветами радуги. Смоляные пузыри вздувались в нем и толкались, пытаясь отсоединиться от прочей массы и взлететь вверх. Поднимаясь ввысь, они играли всеми красками в солнечных лучах и уносились все выше, пока их не скрывали кроны гигантских деревьев. Было потрясающе красиво.

— Никогда такого не видела, — призналась Оливия. — А ведь мы с родителями где только не побывали.

— Здесь таких мест несколько, — пояснил Еске, — но это самое большое. А все остальные пузыри просто просачиваются вокруг береговой линии и из небольших щелей под корнями.

— Да, тут надо аккуратнее ходить, — заметила Нико-Флам.

— А знаешь, есть места еще интереснее! — сказал Еске, придвигаясь ближе, раз уж романтическая обстановка располагала.

— Ты про остров рыболюдей?

— Вот уж где стоит побывать, — закивал музыкант.

— Звучит интригующе, — пропела Оливия, наклоняя к нему голову. — Ты, значит, там тоже уже побывал и интересные места знаешь? — улыбнулась она.

— Тебе понравится, милая, обещаю, — выдохнул он, оказавшись совсем близко, чтобы ее поцеловать. Как ни странно, но Нико-Флам, похоже, не возражала. Еске вытянул губы…

— Тили-тили тесто! — заорали внизу близнецы, которые так «удачно» успели здесь заблудиться. В этот момент музыканту как никогда захотелось их прикончить.

— Вот вы где! — крикнула Михо, догоняя братьев Ророноа.

— Нам делать больше нечего, как бегать искать этих глупых Брокколи! — добавила Анетт, появляясь вслед за ней вместе с Канной.

— Ух ты, как классно! — вопили Луси и его сестренка, выбегая с другой стороны к озеру.

Еске обреченно посмотрел вниз: под деревом уже сидела медбригада, обсуждая полезные свойства мангровой смолы. «Морской Дьявол их всех принес так не вовремя», — огорченно думал парень. Оливия, отвернувшись в сторонку, хихикала в кулачок, хотя ей и было немного жаль героя-любовника. Как только прочие накама отвлеклись, она быстренько чмокнула Еске в щеку, чтобы не страдал.

* * *

Весь день был еще впереди, и компания, не долго думая, решила посетить самое известное место на Сабаоди — шикарный парк развлечений. Оливия выделила часть средств, оставшихся после оплаты гостиницы, на развлечения. Она накупила целый рулон билетов и выдала по ленте малышне. Сама она вместе с Еске и девичьим трио первым делом решила прокатиться на колесе обозрения. Михо, Анетт и Канна заверили, что оно здесь гораздо больше, чем в Сан-Фальдо. Канна даже побаивалась на нем кататься.

После они отправились в арку ужасов и тоннель любви, где им предстояло передвигаться на лодках. Еске и Оливия заняли одну, а девичье трио — другую. Вместе с добрым десятком посетителей они зарулили сперва в арку, затем в тоннель. После арки ужасов Михо и Анетт приводили в чувство бледную, трясущуюся Канну, а после тоннеля любви Еске выглядел подозрительно довольным, а Оливия тайком вытирала губы.

Луси и прочие, не долго думая, отправились на самый убойный аттракцион парка: «Сумасшедшие горки». Там ребята накатались до такой степени, что капитана даже стошнило. Его сестренка выглядела на удивление бодрой и готова была помогать Амико оказать ему помощь. Насилу от них вырвавшись, Луси вместе с близнецами и Чоппи (Босс в это время удерживал Амико) устроился на скамейке в теньке. Чоппи дал ему воды и настоятельно рекомендовал спокойно посидеть хоть пару минут. Но едва тот пришел в себя, тут же ринулся кататься дальше, как ненормальный.

Обратно из парка добрая часть команды ехала верхом на огромных мыльных пузырях, которые на Сабаоди использовали как транспортное средство. Даже неутомимые близнецы накрутились на всяких каруселях почти до потери чувствительности.

Славно повеселившись в парке аттракционов, накама встретили на берегу русалок, торгующих разными вкусностями. Среди них оказалась та самая Кейми, которую когда-то отец Луси и его друзья спасли от работорговцев. Кейми, узнав, что перед ней отпрыски ее знакомых пиратов, сперва немного повопила от восторга, а затем представила своих двадцать восемь штук дочерей: Кэт, Мэт, Нэт, Сэт, Пэт… После пятой дети успешно сбились.

Кейми весьма тепло отзывалась об их родителях и угощала пирожками из водорослей и прочей экзотикой. Анетт пробовала все с огромным профессиональным интересом, хотя и не находила вкус сих блюд особенно привлекательным. Чоппи и Боссу угощение понравилось. Олень тут же сообразил, что во всех этих водорослях наверняка полно полезного организму йода и всяких прочих элементов. Кейми от себя добавила, что из водорослей можно делать не только разные блюда, но еще, маску для лица и примочки, если заболит хвост. А еще она просила детишек, ели те увидятся с родителями раньше, передать им привет от принцессы Ширахоши. После чего любопытные ребятки, особенно брат и сестра Монки, завалили ее вопросами про принцессу русалок, морского царя, дворец, в котором те живут, и прочим, что только могло взбрести им в голову. На что Кейми справедливо заметила, что неспособна словами передать всех красот подводного царства и заверила, что лучше им самим это все хоть один раз увидеть.

В это время ее разновозрастные дочери, смеясь, показывали разные трюки на воде новым знакомым, некоторые при этом озорно косились на мальчишек.

— А они милашки! — воскликнул Еске, глядя на симпатичных дочерей Кейми.

— Ты же говорил, что я твоя единственная, — не без иронии напомнила Оливия, стукнув его прямо по котелку.

* * *

Дети распрощались с русалками, пообещав заходить еще за морскими пирожками, и отправились обратно в гостиницу отдыхать и пополдничать фирменным печеньем, которое продавали лишь на Сабаодаи и которое Оливия закупила в размере шести коробок. По пути в гостиницу им встретилось еще преогромное множество всевозможных ларьков и лотков, с которых торговали ну абсолютно всем, чем можно. На одном из прилавков была выложена свежая корреспонденция. На самом видном месте красовались «Вестник Сабаоди», «Мировые новости» и эксклюзивный выпуск «Гранд Лайн».

Заголовки газет кричали: «Джерма-66 до сих пор бесчинствует!». Привлеченная фотографиями людей с подозрительно знакомыми «фамильными» бровями, Анетт хотела почитать, но Михо ее утащила, уверяя, что это наверняка очередные выдумки желтой прессы.

Тут Михо, глядя на разные прочие безделушки, коими торговали соседи газетчиков, вспомнила, что забыла свой любимый ободок с коралловыми цветами на корабле, и сразу же отправилась за ним, сказав, чтобы ее не ждали. Она вернулась на пока еще не смоленый «Санни» и заметила, что дверь, ведущая в кают-компанию, не закрыта. Во время стоянки туда налетели комары, которые обычно старались держаться подальше от моря. Раздосадованная данным обстоятельством баронесса битый час пыталась их выгнать наружу, но потом махнула рукой на эту бесполезную затею.

Когда та вернулась, на этаже гостиницы, где они остановились, царила суматоха. Амико успешно приступила к изучению второго тома «Общей хирургии» Дженкинса и была полна энтузиазма попрактиковаться, неважно на ком. Босс и Чоппи стратегически заперлись в своей комнате, остальные с веселыми визгами носились по этажу. В результате хаотических догонялок, капитана Луси случайно уронили с лестницы, и тот при падении звезданулся глазом об острый угол нижней ступеньки. Кровь лила ручьем, приводя Амико в полный восторг и заставляя Чоппи, выскочившего на шум из укрытия, бледнеть. К счастью, в наложении швов Трафальгар-младшая успела натренироваться еще тогда, когда они с Чоппи оперировали Кларенса. Так что шовчик вышел что надо. Луси, узнав, что останется шрам, сперва расстроился, а потом, когда Элеонора сказала: «Ух ты, у тебя будет шрам прямо как у папы!», аж загордился и пошел хвастаться им всем направо и налево, не слушая ворчания Джуниора насчет того, как ему повезло, что не выбил глаз.

Воодушевленная Амико вернулась к своим занятиям. Она засела на диванчике в холле, временно отложив Дженкинса, и изучала новую книгу. Несмотря на советы отца и удивление продавщицы книжного магазина, та все же прихватила справочник по венерическим заболеваниям и сейчас сидела, с интересом разглядывая картинки. Проходивший мимо Еске заглянул через ее плечо и обалдел.

— Вот что бывает с теми, кто бегает за всеми подряд и неразборчив в любовных связях, — назидательно заметила появившаяся внезапно Оливия, тыкая пальчиком в одну из жутких иллюстраций.

— Милая Оливия, — зажмуриваясь, выдавил парень, — уверяю, что я однолюб.

— Ты главное сам в это поверь, — усмехнулась та.

Договорить они не успели. Амико, услышав слова Оливии про неразборчивость в любовных связях, снова завела свою пластинку и начала приставать к Еске с предложениями осмотреть его во всякого рода деликатных местах. Музыканту срочно пришлось ретироваться. Предусмотрительная Оливия испарилась парой секунд раньше.

* * *

У команды была еще куча времени побродить по всему архипелагу и подивиться на разные чудеса. Огромный сюрприз ждал малышню, когда та добралась до информационного центра Сабаоди, сплошь уставленного досками объявлений и точками радио-муши. На одной из досок, где висели розыскные листовки с вознаграждением из категории «брать только живыми», обалдевшие детишки увидели свои фотографии. За каждого из них была назначена, пусть и чисто символическая, но сумма. Дороже всех был оценен капитан Луси: за него давали 100 белли! За братьев Ророноа обещали по 80 за каждого, а за остальных по 50. Меньше всех повезло Чоппи Джуниору, которого оценили в 5 белли да еще и обозвали ручным зверьком!

Товарищи долго охали и ахали, критично разглядывая себя и других на листовках, хвалились, у кого больше награда, кто лучше вышел и так далее. И у многих по этому поводу было много вопросов. От последних немного отвлекло одно обстоятельство: рядом со своими листовками ребята вдруг увидели фото Лисички и Гая с припиской «пропали без вести».

— А, это та наглая девчонка с которой мы играли, — констатировала Михо. — Пропала? Так ей и надо.

— А это кто? — тыкнула Анетт в Юлиуса.

— Первый раз вижу.

Чуть поодаль странного вида мужчина, расклеивал объявления, напевая под нос: «У меня был питомец, я звал его Смайлик…», а рядом с ним сидел и горько плакал еще один пожилой на вид человек со странной раздвоенной прической.

* * *

Оливия любовалась своей листовкой, содрав ее с доски объявлений на память. Она решила по-тихому улизнуть от прочей компашки и посмотреть на закат над гаванью Сабаоди в гордом одиночестве, пока близнецы отвлекали накама, критикуя фото Анетт. Неожиданно сзади возник человек, при виде которого Оливию охватило знакомое тревожное чувство, особенно когда она подняла взгляд и обратила внимание на его странный, неестественно длинный нос квадратной формы.

— Ты потерялась? — спросил он довольно спокойно.

— Нет, — помотала головой Оливия, невольно пятясь назад.

— Тогда что ты здесь делаешь одна? — на нее выжидательно уставились два немигающих круглых глаза, это было волнующе и как-то неприятно, хотя человек в целом выглядел вполне дружелюбно.

— Я… гуляю… — ответила Нико-Флам, не зная, что бы еще сказать.

— Вот как, — кивнул головой мужчина и улыбнулся. — Знаешь, я тоже гуляю. Времени совсем мало, но как только выдается свободная минутка, выбираюсь полюбоваться на заходящие в гавань корабли, — сказав это, он принялся рассматривать их с какой-то грустью и, как почему-то показалось Оливии, знанием дела.

— Любите корабли? — она честно пыталась поддержать беседу, не понимая, что этому типу от нее надо.

— Когда-то я был плотником, — вдруг пояснил тот. — Сколько лет прошло, а кажется, будто это было только вчера. Это тяжелая работа, но это так прекрасно! Когда работаешь с деревом, оно словно бы дает тебе свою энергию, радость и силу. И ты чувствуешь, как становишься лучше. Видишь, как дело рук твоих служит людям… — мужчина набрал воздуха, вздохнул полной грудью и мечтательно улыбнулся. — Твой отец ведь тоже плотник, — как бы невзначай заметил он.

— Откуда вы знаете? — невольно вырвалось у Оливии, хотя та чувствовала, что этот вопрос лучше бы не задавать.

— Да я много чего знаю, — мирно ответил длинноносый. — Порой больше, чем самому бы хотелось. Работа такая, — он развел руками. — Ладно, у меня еще много дел, — он приподнял на прощание шляпу. — Прощай, дочь плотника Френки и Демона Охары Нико Робин, может, твоя судьба будет немного благосклоннее и тебе удастся воплотить свою мечту.

Незнакомец скрылся так же внезапно, как и появился. Оливия отступила за ближайшие деревья, как только тот исчез. У нее тряслись все поджилки, она даже не обратила внимания на то, что к ней подошел Еске и молча обнял ее, вопросительно глядя ей в глаза, вместо того, чтобы по обыкновению залиться красивыми речами.

* * *

Дружеское девичье трио тоже решило отделиться и славно прогуливалось в парке. Они оказались рядом с почтовым отделением Сабаоди и вдруг увидели, как из-за дома поднимается целая стайка радужных пузырей. Здание почты располагалось под огромным деревом, прямо между корней. Стоило кому-то войти в него или выйти, как из щели под ними вылетали красивые пузыри. Посидев на скамейке и понаблюдав за этим явлением, девочки решили попробовать эти пузыри половить, а Канне и вовсе пришла в голову озорная мысль пострелять по ним из рогатки. Михо и Анетт с радостью поддержали эту затею, они выбирали пузырь, а Канна старалась в него попасть. И все было просто отлично, пока ту не сбил с ног какой-то грубый увалень, что толкнул девочку прямо в момент выстрела.

Снаряд метко угодил в окно почтового отделения, стекло со звоном разлетелось на мелкие кусочки. Подобно урагану, из здания вылетели служащие и схватили опешивших девочек, поле чего те предстали перед суровым заведующим — сварливым древним старикашкой, который их сперва долго отчитывал и стыдил, а потом в воспитательных целях заставил отрабатывать нанесенный ущерб. И никаких предложений Михо о возмещении деньгами даже слышать не хотел. Более того, те его еще больше возмутили, обеспечив виновницам дополнительную брань на тему распустившейся молодежи.

Михо, Анетт и Канна были посланы им в архив, разгребать тонны старых, не дошедших еще лет десять назад писем. Девчонки часа три копались в пожелтевших от времени конвертах, и тут сработало редкое везение. Анетт стояла, удивленно раскрыв рот, в руке у нее красовался выцветший розовый конверт, украшенный сердцами и цветами, адресованный ее отцу. Судя по всему, конверт когда-то был как следует надушен, бумага до сих пор сохранила легкие нотки женских духов. Отправительницей письма была некая Пудинг.

— О, любовное послание! — обрадовалась Михо.

— Это моему отцу, — рассеянно сказала Анетт.

— Чего же ты ждешь? Читай, — баронесса придвинулась ближе к подруге, предвкушая что-то интересненькое.

— Но читать чужие письма нехорошо, — засомневалась повариха.

— Так это же твоему отцу, — заметила Михо.

— От-тец т-тебе н-не ч-чужой, — согласилась Канна и тоже придвинулась.

Любопытство, естественно, моментально пересилило любые сомнения. Анетт вскрыла письмо и принялась читать:

«Дорогой Санджи-кун, я так по тебе соскучилась! Как же я жалею, что мы тогда так внезапно расстались! Ты самый (далее шли три страницы с описаниями достоинств господина Винсмока)…

Я все дни и ночи напролет мечтаю о том, чтобы убить тебя (зачеркнуто), нет, чтобы снова быть вместе с тобой! Я так вся испререживалась (далее еще три страницы о том, как она испереживалась)…

(После шли несколько страниц, истерично исчерканных совсем уж неразборчивым, частично стершимся почерком, поэтому девочки пролистали в самый конец.)

…Возвращайся поскорее, я уже места себе не нахожу! Без тебя даже торт печь не в радость. Ах, как бы мне хотелось испечь его с тобой еще раз, как тогда!..»

Девчонки присвистнули, Анетт побледнела.

— Раз речь о торте, то это серьезно, — глубокомысленно изрекла она.

Анетт быстро сунула письмо обратно в конверт и спрятала в сумочку. Все равно все эти письма собирались утилизировать, а уж она это адресату передаст. После девчонки еще битых часа три уныло ковыряли всю эту макулатуру, пока начальник почты не сжалился и не отпустил их с миром.

* * *

Остальная ватага в это время забрела к Шакки, в основном стараниями удачно заплутавших близнецов. Хозяйка «Обдираловки» предложила угостить всех молочными коктейлями, а Элеонора тут же в своем репертуаре начала заваливать ее вопросами о том, скоро ли покроют смолой корабль и как скоро они поплывут на остров рыболюдей.

На Сабаоди у многих были небольшие видео-муши, которые некоторые называли «телик». В баре у Шакки как раз такой имелся. По нему передавали последние новости, которые детей совершенно не заинтересовали. Однако под конец репортер радостно начал вещать про знаменитого во всем мире мечника Дракуля Михоука, который вел довольно скрытный и уединенный образ жизни (и был просто неуловим для репортеров), и его двух последних учеников Джеймса и Джонатана. Один из парней, по слухам, являлся родным сыном Дракуля, а второй, что еще более интересно и маловероятно — отпрыском императрицы Куджа. Однако это были слухи, которых Михоук не собирался ни подтверждать, ни опровергать, и которые интересовали представителя прессы явно больше, чем умения молодых мечников. Ребята по просьбе пронырливого ведущего, так и быть, показали пару приемов для зрителей, близнецы Ророноа прилипли к экрану, раскрыв рты — они могли по достоинству оценить увиденное. И тут Рен и Рью поняли, что нашли себе достойных соперников. Похоже, у них появилась новая цель в жизни. Никто из накама даже не догадывался о важности сего момента. Только Шакки хитро скосилась на мальчишек, ей уже не раз приходилось видеть такой особый огонек в глазах отчаянных юнцов, и только она могла представить, во что это может вылиться.

До самой поздней ночи юные мечники вдохновенно тренировались. Не смотря на то, что те устроили промеж собой наиотчаяннейший спарринг, огорченная Амико так и не дождалась боевых травм. Она бесполезно проторчала во дворе, где фехтовали мальчишки, до самой темноты, пока Элеонора не потащила ее за руку спать.

* * *

Под конец своего пребывания на Сабаоди детишки забрели в одно особое местечко на территории бывшей зоны беззакония. Там они стали свидетелями интересной сцены, предварительно весьма предусмотрительно спрятавшись в кустах. В этом месте имелось нечто вроде элитного отеля — богато украшенное здание этажей в пять, перед которым была парадная аллея с фонарями, скульптурами, клумбами роскошных красных цветов и фонтанами. У входа лежал такой же ковер и имелся швейцар.

Внезапно с другого конца аллеи вырулили два шикарных авто. Такие машины уже давно появились по всему миру, но стоили дорого, были сложны в ремонте и раздобытии запчастей, а еще не слишком актуальны на маленьких островах, особенно с сильно пересеченной местностью. Посему на авто обычно разъезжали только богатые пижоны.

Из первой машины вышел солидный мужчина в дорогой шубе, из-под которой выглядывал не менее дорогой костюм. Он имел крайне надменный вид, золотую цепь на шее и элитную сигару в зубах, его черные волосы блестели на солнце от лака. Больше в его внешности не было ничего особенного, если не считать проходящего через нос шрама.

— Сэр Крокодайл, добро пожаловать, — залебезил швейцар, открывая перед ним дверь. Тот же даже взглядом его не удостоил.

На следующем авто подкатили не менее интересные личности. Луси едва со смеху не прыснул, увидев за рулем клоуна.

— Эй, тихо ты! Ты же нас выдашь, — шикнула на него Михо.

Из ярко и несколько безвкусно раскрашенной машины вышел человек, действительно по всем статьям похожий на клоуна. За ним, безучастно ко всему происходящему, тащился юноша, одетый более элегантно и менее броско. Это был вполне обычный на вид парень, сомнения вызывали только его волосы со странным бирюзовым отливом, наверняка крашеные.

— Мистер Багги, — вновь засуетился швейцар, — добро пожаловать, сэр. Молодой господин Тристан, рады вас видеть.

— Да-да, — отмахнулся от него клоун и вместо того, чтобы дать швейцару чаевые, наступил тому на ногу.

— Извините, — бросил юноша и поспешил за клоуном, что приходился ему родителем и боссом по совместительству.

У Михо отвисла челюсть.

— Помните, что я рассказывала в Орандж-Тауне? — шепнула она ребятам, округлив глаза.

— Насчет чего? — уточнили близнецы.

— Про клоуна Багги.

— Про клоуна Багги?

— Да.

— Это он что ли? — сообразили те.

— Да он не страшный, — хохотнул Луси.

— Тсс!.. — приложила палец к губам Михо. — Он, судя по всему, очень опасный тип.

— Несерьезный он какой-то на вид, — с сомнением сказали близнецы.

— Давайте за ним последим? — все также шепотом предложила Михо.

— Да сдался тебе этот клоун?

— Давайте последим, — поддержал Луси, — он смешной.

— Ладно, — подхватила Оливия. — Давайте подождем еще немного, поглазеем на клоуна, если тот выйдет обратно, и смотаемся. Но если он вскоре не появится, лично я ухожу.

Остальные с таким подходом были вполне согласны. Впрочем, долго ждать им не пришлось. В дверях отеля уже минут через десять появился молодой человек, сопровождавший мистера Багги. Он ловко улизнул от скучных разговоров, которые тот начал разводить с такими же дельцами в холле.

Юноша выбрал уютное местечко на скамье в парке, растянулся на ней в полный рост, залезая с ногами, достал из-за пазухи надушенный конверт и приложил к носу, расплываясь в мечтательной улыбке. С помощью отцовских очков Канне удалось вычитать, что на конверте было написано: «До востребования. Обратный адрес: Ист-Блю. Отправитель: Изольда».

Молодой человек читал письмо, постепенно преображаясь в лице: от его напускного безразличия не оставалось и следа, он даже пару раз шмыгнул носом от умиления и едва не пустил скупую мужскую слезу… Но тут появился клоун и начал распекать нерадивого сынка, который имеет наглость прохлаждаться, в то время как у них куча дел. При этом он так комично жестикулировал, что Луси вновь прыснул со смеху. В этот момент голова клоуна неожиданно отделилась от тела и повисла над кустами, в которых прятались детишки.

— Вы еще кто такие?! — грозно рявкнула голова.

— А-а-а! — заорали ребята.

— Уж-жа-а-а-а!.. — завопила Канна.

— Мама дорогая!.. — схватилась за сердце Оливия, которая даже не подозревала, что ее вообще можно так напугать.

В следующий момент компания дружно удирала под возмущенные крики головы о наглой малышне, которая лезет куда не надо.

— Па, тебе только детишек пугать, — усмехнулся Тристан, успевший ловко спрятать письмо. Это окончательно вывело вспыльчивого клоуна из себя. Тот замахнулся, явно собираясь заняться рукоприкладством. В пальцах у сына предупреждающе сверкнул нож. Но наши путешественники уже не увидели этой милой семейной ссоры, традиционной, надо заметить.

Впоследствии Луси и его накама придумали целую байку о летающей голове и охотно рассказывали ту всем желающим да и не сильно желающим тоже. Монки живописно изображали голову Багги: Элеонора садилась на плечи брата, а потом спрыгивала, крича: «Я страшная летающая голова! А вы еще кто такие?!», после чего они с Луси падали на землю и дрыгали ногами от смеха. Особенно удивила эта история Кейми. Та вновь угощала их пирожками из водорослей и спрашивала, скоро ли они собираются отбыть к ней на родину. Радостная Михо, которой недавно звонил старик Рейли, ответила, что буквально на днях.

* * *

Последние дни пребывания на Сабаоди споры о том, стоит ли отправляться в Новый Мир вспыхнули с новой силой. И снова, так ни к чему и не придя, накама решили действовать по ходу дела и обдумать все более детально непосредственно на острове рыболюдей.

От автора:

Того, кто не оставит отзыв, мы не возьмем в Новый Мир. А заодно сдадим главе СР, как опасного шпиона или отдадим на расправу Трафальгару Ло, как только он доберется на место.

* * *

И вот когда пришло время возвращаться к смоляных дел мастеру и принимать заказ, наша веселая компашка остановилась на холме в крайнем изумлении: рядом с их корабликом стояла его «взрослая версия» — лев снова обрел своего малыша. На берегу расположилась команда «Саузенд Санни», приятно проводя время за пикником в ожидании отпрысков.

— Мама! — обрадовалась Михо.

— П-папа! — закричала дальнозоркая Канна.

— Вот те раз… — удивились остальные. И вся компашка полетела сломя голову к родителям.

— Соскучились, — усмехнулся Усопп, поднимая снайперские очки.

Последней появилась Робин. Она сердечно распрощалась с археологами, которые направились в забегаловку Шакки, и присоединилась к веселой компании. Оливия явно оживилась: она не только скучала по матери, но и определенно чуяла, что та притащила из экспедиции что-то интересное.

— Ну что, кто хочет плыть на остров рыболюдей? — спросил у малышни Луффи, озорно подмигивая.

— Я! — крикнули те дружно хором.

— Вы тоже плывете? — обрадовался Луси.

— А то, — улыбнулся отец, — у нас как раз все готово.

— Так вот что за срочный заказ был у Рейли-сана, — подытожила догадливая Оливия.

— Детка, ты просто супер! — радовался Френки. — Мы с мамой гордимся тобой, — сказал киборг и аж прослезился. — Мы так волновались, когда потеряли вас во Флорианском треугольнике!

— Встретили там пару кораблей-призраков и какую-то чокнутую, — пожала плечами Оливия. — Ничего особенного.

— Та женщина сказала, что тебя знает, — выдали близнецы, обращаясь к отцу.

— Я чего-то не знаю, милый? — с нажимом поинтересовалась Ташиги.

— Вот черт… — буркнул Зоро.

— Лапушка моя, тебя не обижали эти маримоголовые оболтусы? — обеспокоено спросил Санджи, недобро поглядывая на отпрысков Ророноа.

— Нет, что ты, папочка. Они всего лишь разок сломали мой чудесный торт, который я испекла, — прощебетала Анетт (при этом она тактично умолчала обо всем остальном, вроде предложений пожениться или том, как близнецы, издеваясь, щипали ее за мягкое место).

— Чего еще ожидать от детей глупого мечника! — возмущенно сказал Санджи, продолжая кидать мрачные взгляды в сторону семейки Ророноа.

— Что ты там сказал, кок вонючий?! — тут же отреагировал Зоро.

— Курчавые бровки! — добавили близнецы, показывая Анетт языки.

— Брокколи-на-голове! — надулась та в ответ.

— Маримо, твоим сыновьям не мешало бы извиниться. Нехорошо обижать девочек!

— Не волнуйся, папочка, за испорченный торт я их уже поколотила, — вставила Анетт.

— Вас побила девчонка? — перевел Зоро стрелки на сыновей.

— Это возмутительно! — сказал Санджи.

— Возмутительно, — согласилась Анетт.

— Ну, пацаны, вы даете, — добавил Ророноа-старший.

— Нашли крайних…

— Ой, папочка, а можно спросить? — Анетт вытащила из сумочки письмо, которое так и таскала. — А кто такая Пудинг?

— Я чего-то не знаю, дорогой? — выплыла Жанетт, занимавшаяся до этого десертом на корабле.

— Эй пап, — перехватили эстафету дети Ди Монки, — а тебя тоже какая-то тетя спрашивала.

— Менкок… Шменькок… Хенкок… — почесал в затылке Луси, вспоминая.

— А, Хенки! Как она там? — без задней мысли спросил Луффи.

— Выходит, чего-то не знаю и я? — уперла руки в бока Лотта.

В это же время Ташиги продолжала допытываться у мужа насчет Пероны. Нами с Усоппом дружно начали давиться смешками, предвкушая, что трио монстров сейчас словит оплеухи от любимых жен. Далее близнецы, Анетт, Луси и Элеонора, удивленно моргая, смотрели то на них, то на получающих (в общем-то ни за что) по шапкам отцов.

Между тем загоревшая Канна, которая приобретала все большее сходство во внешности с папой, взволнованно рассказывала тому о своих приключениях. Усопп про себя отметил, что та уже почти не заикается. Михо хвасталась маме своим необычным оружием, после чего те еще раз поблагодарили Усоппа, а Нами заметила, что, воистину, тот мастер не только сочинять небылицы.

Чоппер и Милки передали Коко привет от матери, которая осталась на Зоя. Чоппи пришлось признаться отцу, что он сбежал от наставницы. Однако Чоппер (который, честно говоря, был давно в курсе), вместо того, чтобы ругать его, глупо хихикнул и поинтересовался, не метала ли та в него разные предметы. После сказал, что Докторина ничуть не изменилась. Амико, хоть и была без родителей, не терялась, активно общаясь с народом. Она вместе с Чоппи живописала северному оленю, как они проводили операцию.

Устав ссорится с семейкой мечников, Винсмоки переключились на излюбленную тему, и Анетт начала похваляться папе собранной коллекцией рецептов, в том числе диетических блюд для больных.

Под конец Брук со своим учеником устроили небольшой импровизированный концерт на радость публике. В финале Еске по своему обыкновению подкатил к Оливии и вручил той розу (откуда только он их брал?), чем крайне развеселил Робин и возмутил Френки. Сей трогательный момент был успешно запечатлен на фото-муши, а фотография незамедлительно отправлена Коале под недовольное ворчание киборга.

«Литтл Санни» был взят на прицеп. Несмотря на все уговоры, перебраться на корабль к родителям, Луси и его команда решили погружаться на своем «львенке». Рейли заверил, что просмолил все как следует, так что волноваться не о чем.

Рейли и Шакки с археологами и несколькими завсегдатаями «Обдираловки» провожали Короля Пиратов. «Санни» погрузился, увлекая за собой своего детеныша.

— А ты старик, до сих пор отлично смолишь, — заметил кто-то.

— Пойдем, промочим горло? — предложил другой.

— Давайте пока без меня, — усмехнулся Рейли. — У меня еще полно работы.

Он не ошибся: вскоре недалеко от берега показалась подводная лодка. «Полярный Хирург» приткнулся поудобнее у импровизированного причала, из люка один за другим высыпали Пираты Сердца.

— Они уже уплыли, — пояснил Рейли прежде, чем капитан Трафальгар успел что-либо спросить.

Ло понимающе кивнул, он бы удивился, успей доплыть вовремя, ведь несуразные проблемы продолжали преследовать его до самого архипелага. После наезда стаи морских королей, неполадок со связью и выхода из строя различного оборудования, стычек с дозорными, катаклизмов, китов и прочих прелестей он вынужден был остановиться в районе Сан-Фальдо для дозаправки. Там на него и налетела банда Черной Метки, притащившая за собой не один взвод дозорных. Их главарь выдавал себя за сына легендарного пирата Черной Бороды и не понравился Трафальгару особенно. Рассерженный йонко, радуясь, что сейчас нет детишек, нашинковал его в свое удовольствие на мелкие кусочки. Остальные члены банды после такого быстро сориентировались и рванули наутек. С дозорными пришлось повозиться, особенно с одним офицером, который упорно не желал сдаваться, хотя и спотыкался на каждом шагу. Ло даже убивать его не стал из жалости. Однако, глядя на этого мужчину, его не покидало какое-то ощущение дежавю.

Только Ло расправился со всяким «мусором», Луффи сообщил ему, что дети успешно прибыли в Ватер Севен. Туда Ло решил не соваться отчасти по личным причинам: там жила его несостоявшаяся теща, бабушка Амико, которая винила Трафальгара в смерти своей ненаглядной дочурки. Грейс была, пожалуй, единственной женщиной, которой побаивался йонко. Да и киборг Френки, вырвав ден-ден муши у Мугивары, заверил, что детишки там будут под присмотром его клана и какого-то Дуренберга — очень классного и надежного мужика, к тому же мэра.

Дальше капитан «Полярного Хирурга» велел своим ребяткам обойти стороной знаменитый Флорианский треугольник и направляться прямиком к архипелагу Сабаоди. Но Бепо умудрился пролить на карты кофе, сбиться с курса, зацепить аномальную зону и совсем заплутать с выходящими из строя приборами. После чего субмарину ждала теплая встреча с глубинными обитателями Флорианского треугольника — древними сонными и очень крупными морскими королями, которые выглядели более чем жутко, а затем и с правительственной подлодкой, вооруженной новейшими торпедами. От первых и последней Пиратам Сердца благополучно удалось улизнуть.

Под конец, уже на подходе к архипелагу, с ними решила поиграть морская корова, возможно, привлеченная желтой окраской подлодки… Мому хоть и сторонился людей, но для них, видимо, решил сделать исключение.

Трафальгар Ло поблагодарил Рейли, и тот принял у него заказ на покрытие подлодки смолой, так как глубина, на которой находился остров рыболюдей, была слишком велика даже для нее.

Ло никуда не торопился, он предложил экипажу взять нужные вещи и пропустить по стаканчику у Шакки (а лучше где подешевле). Ребята с этим были полностью согласны, оставалось только отогнать от судна прилипшую к нему морскую корову. Пираты Сердца засуетились, шикая на все лады на Мому, изрядно веселя при этом старика Рейли. И только Бепо бегал, схватившись за голову.

— Не волнуйся, — сказал капитан, успокаивая минка, — с ними все будет в порядке. С ними же Мугивара-я и его друзья.

— Вот это меня и беспокоит! — размахивал лапами Бепо, обливаясь слезами и потом.

— Заходите ко мне, — встряла Шакки. — У меня найдется для вас лед, — сказала она, сочувственно глядя на медведя, которому было здесь очень жарко.

— В самом деле, куда торопиться? — подхватил Рейли и добавил, кивая на пиратов с Мому: — Кажется, они подружились.

На заднем плане Сяти, Пенгвин и Шу кормили морскую корову. Остальные вместе с капитаном, тащившем навигатора, и поклажей двинулись в забегаловку к Шакки.

— Ло-сан, а все же чья это была идея с листовками? — спрашивала по дороге Шакки.

— Угадай, — усмехнулся тот, перехватывая поудобнее под лапу Бепо.

А тем временем «Саузенд Санни» стремился к острову рыболюдей, погружаясь все глубже и глубже и унося за собой своего малыша. Так закончилось самостоятельное путешествие нового поколения пиратов, и начались их совместные приключения с родителями. Но это уже совсем другая история.

От автора:

Спасибо, что плыли с нами!)))

Спасибо всем, кто поддерживал автора и оставлял отзывы!)))

А тех, кто не оставил отзывы, мы в плавание больше не возьмем!)))