Моранжевая юность/ GreedFall: Untold Story (гет)

— Ты сам всё видел, вождь.

Лорин ушла, но дикарь не переставал медленно водить пальцем по ладони, словно продолжал держать её руку. И это выводило из себя наместника. Не сводя воспалённого взгляда с дикаря, он про себя молил Просветлённого дать ему разум и силу вынести осаду, чтобы отстоять честь своей глупышки Лорин. Туземец явно околдовал его дочурку, ибо не могло существовать иной причины вложить благородную ладонь в грязную лапу этого мерзавца. Разбойника. Убийцы. Рассерженные колючие глазки старика Моранжа буравили наглого дикаря с ветками в голове.

Он не вызывал стражу по единственной причине — неизвестно было, сколько ещё этих туземцев, этих зверей, могло дожидаться в осаде. Господин Моранж был далёк от этнографических заметок и прочего салонного вздора, но опыт подсказывал, что не стоит принимать необдуманных решений, когда живешь на неизведанной земле, полной опасностей.

Винбарр присел на корточки и сосредоточился на блестящих пряжках на туфлях наместника. Не слишком ли дерзко Лорин вот так запросто продемонстрировала своё расположение отцу? Ещё накажет поди. Теснота большой хижины renaigse давила, но в груди, словно цветок, раскрывалась уверенность. Хотелось смеяться. Он сдерживал улыбку и гнал видения, в которых он всего одной рукой сворачивает птичью шейку несговорчивого вождя, и испытание терпением наконец заканчивается.

— Послушай, вождь, — Винбарр тяжело поднялся и выпрямился во весь рост. — Я пришёл к тебе как честный человек, как мужчина. Как вождь. Открыто. Честь по чести. А ты не хочешь обсуждать калым! Зря не хочешь! Ты послушай меня, говорю! Кроме лошадей я предлагаю охрану из своих людей: ты ведь знаешь, Дети Тир-Фради — опытные воины. А наш клан, Ткачи Ветра, — лучшие среди равных! — в знак уважения он даже не надевал рукавицы, оставив ладони открытыми, и загибал бледные узловатые пальцы. — Предлагаю ещё тебе от сердца земли щедрые дары, которые вы, renaigse, так любите. Цветные камни, жёлтый и белый металл…

— Я не отдам вам мою Лорин! — старик сорвался на визг.

Молодой вождь медленно и многословно выругался на своём наречии.

— Да ты успокойся, вождь. Мы только держимся за руки и ничего не делаем, что положено между мужем и женой…

— Да как вы смеете... !

— Так мы и не смеем, — дикарь развел руками. — Где это видано, чтобы без родительского благословения... ?

На сухих щеках старика проступили алые пятна. Наместник нервно рассмеялся.

— Молодой человек! Вы кажется не в своём уме! Вы и близко не ровня моей Лорин! То, что ваши люди заняли мой двор, ещё ничего не доказывает! Но, смею вас заверить, заявляет больше, чем вы сам!

О да. Чуть больше дюжины воинов во дворе заявляет силу и милость того, на чьей они стороне. Сдерживая рвущееся бешенство, молодой вождь уже в который раз осматривал переполненные книгами шкафы, стены кабинета своего визави и что-то подмечал.

«Она любит кирпичи, посечённые знаниями. Пусть укажет те, что заберу с собой».

— Скорее это она не ровня мне пока что, — Винбарр перевёл взгляд на наместника, и криво и зло усмехнулся, — через несколько циклов состоятся Выборы Верховного Короля. И я буду участвовать!

На словах «верховный король» отец Лорин подложил кулак под щёку и уставился на молодого человека.

— Выберут вождя вождей, правителя всего острова. От воды до воды, через сердце Вулкана будет идти его власть. Твоя дочь выступит гарантом дружеских отношений между нашими народами.

— Ничего она не выступит!!!

-…и вы, и мы устали от войн. Тебе ведь понятно, что мы, Дети Тир-Фради, рождены для боя, и можем продолжать его долго, очень долго?

— Вы смеете угрожать.?

«Да что б тебя левольги драли, проклятый…»

Только жреческие навыки сдержанности и самообладания удерживали молодого импульсивного Винбарра от пучины ядовитого сарказма, уготованной собеседнику. Эмоции слепили наместника, грозный вид дикаря раздражал, и вести беседу в конструктивном русле ну никак не получалось.

— Ну что. Тогда вот как будет дальше, — буднично продолжал дикарь. — Я опять сжигаю твой порт и все корабли, что в нём, — или, — с нажимом продолжал он, — ты утверждаешь и благословляешь наш диста… диман… динам… династический союз. Огонь поселится в твоей деревне, и будет жить до тех пор, пока ты не согласишься, en on mil frichtimen мне свидетель!

Старик Моранж побелел.

— Так это ваших рук…???

Дрожащая старческая ладонь рывком указала на дверь.

— Подумай, вождь, крепко подумай… — юноша потянулся, хрустнув суставами. — Ты прав, нам обоим надо передохнуть. Пошли за мной, когда будешь готов продолжать. Ну или я сам приду.

— Воооон! — шёпотом закричал наместник.

Дверь кабинета закрылась с лёгким стуком. Старик осел в кресле и шумно выдохнул.

* * *

Переговоры затянулись.

Папеньке пришлось выделить для Винбарра гостевую комнату, однако молодой человек отказался, ссылаясь на непривычную тесноту, и всё свободное время проводил во дворе со свитой.

Вопреки протестам слуг островитяне разбили лагерь прямо во дворе резиденции.

С улицы доносился запах мяса на углях и негромкий смех. Вокруг собралась толпа зевак. Горожане никогда не видели вблизи дикарей, да ещё в таком количестве. И те, и другие поглядывали друг на друга с плохо скрываемым интересом.

Юная леди Лорин Моранж с любопытством смотрела в окно, скрываясь за занавеской. Чем внимательнее вглядывалась Лорин в ряды непрошенных гостей, тем больше замечала деталей, и тем дальше отступал страх перед вооружёнными чужаками.

Угрюмый длинноногий юноша сидел у стены кухни и начищал песком броню, исподлобья наблюдал за renaigse с земляками и иногда вытирал локтем нос.

Другой вывел из конюшни лошадь и что-то говорил в стоячие торчком уши, обводил руками двор. Лошадь переминалась с ноги на ногу и трясла цветной гривой. Лорин даже залюбовалась. Вдруг лошадь косо уставилась на неё и замерла. Девушка отпрянула от окна, но не в силах оторваться, вновь прильнула к развернувшимся перед ней сценкам.

Скрестив ноги, Винбарр невозмутимо сидел с товарищами вокруг большого куска мяса. То и дело протягивалась чья-нибудь блестящая от жира ладонь, откручивала кость и исчезала за спинами молодых людей.

Ели неспешно, чисто и давали публике как следует себя рассмотреть.

По виду все они, около пятнадцати человек, были если не ровесниками, то примерно погодками: долговязые, встревоженные, чуткие. Без холодной размеренности, свойственной зрелости, они напоминали волков-подростков: вроде и взрослая особь, а дурачится как щенок. Будь их молодой вождь не таким собранным и серьёзным, он тоже выглядел бы на свой возраст.

Она не заметила, откуда взялись плошки с дымящимся чаем. Пили все вместе, громко сёрпали и нахваливали аромат. Скуластый детина, что был ближе всех к котлу, довольно кивал и кривил рот в попытках перестать улыбаться. Наверное он и заварил чай. У Лорин начинали болеть щёки. Ещё никогда она не улыбалась так долго и так много.

Местные мальчишки с мечами-палками прыгали вокруг высокого молодого туземца с кривыми рогами и в поцарапанной броне, который поднял над головой короткий чёрный меч. Он довольно ухмылялся на нытьё «ну даааай потрогать». Клинок вспыхивал зелёным пламенем, и тогда мальчишки с визгом разбегались и прятались за баррикадами ящиков из-под вина. Когда же он гас, они с воплями «ан гард!!!» бежали обратно, и картина повторялась.

Лорин невольно улыбалась, и сердце блаженно сжималось от трогательного и зыбкого перемирия между враждующими народами. Её чёрствая душа словно оживала и готова была вот-вот закровоточить глубокими, незнакомыми переживаниями, обычными для всех и недоступными ей самой.

— Леди Лорин, они же животные, — возмущённо прокудахтала Сара и перекусила нить над шитьём. — Думала, вы поиграете и успокоитесь, — даром что кровь молодая и горячая, — но вы! Вы! Вы совершаете страшную, страшную ошибку…

Леди Моранж недовольно оглянулась. Брюзжание служанки грубо низвело возвышенное созерцание людей за окном до уровня недалекого сознания самой простушки Сары. Впрочем, пусть дальше остается во власти заблуждений. Ещё не хватало вступать в дебаты со слугами.

— Ой не причитай… А конюх твой, как его, Петер? — он не животное? Все мужчины животные, если подумать…

— Решается ваше будущее!

У неё и мыслей не возникало о будущем. Были только короткие краденые моменты, укрытые ложью, укутанные в расставание. А ей так хотелось пресытиться своим «дикарём», своим вождём, своим Винбарром, который просто взял и просто пришёл за ней с отрядом во вражеский город. Где-то в животе растекалась болезненная сладость.

Можно она больше не будет думать, можно она просто будет наблюдать и удивляться?

Смуглые чуть дрожащие пальцы скользили по бордовым портьерам, едва касались тюли. Тёмное грубое колечко покрыло паутиной царапин кольца по соседству. Наверное их союз так же поцарапает привычные устои. Она подула на него. Как жаль, что сейчас нельзя положить руку на его грудь и согреться, согреться хотя бы ненадолго…

— Знаешь, а он ведь вождь.

— Сударыня, я не разбираюсь.

— Сара, ну это как наместник. Наместник его города.

Служанка посмотрела на госпожу. Госпожа менялась. То ли в ней открывалась обычная человечность, то ли то было взросление. За все годы, что Сара провела в доме наместника, она никогда не видела леди Моранж такой мечтательной. Уродливый прагматизм, холодный ум и подлость уступали непривычной, ужасающей, теплоте. Должно быть, чёрное колдовство. Дальше Сара рассуждать не стала.

— Храни нас Просветлённый, — только и пробормотала она.

* * *

Юная леди Лорин Моранж стояла под огромным кустом жасмина и размышляла. Происходящее казалось авантюрным романом, вздорным сном, чьей-то шуткой. И ей не хотелось просыпаться.

Неслышно появился Винбарр и встал возле неё.

— Ты знала, что приду за тобой.

Она вздрогнула и слабо улыбнулась.

— Нет, но рада, что вы здесь. — Тонкая холодная рука проникла ему под рукав и застыла на линии пульса.

Он смотрел покровительственно и нежно.

— Вождь не отдаёт тебя. Я ему не нравлюсь.

— Вы и не должны ему нравиться. Того, что вы нравитесь мне — достаточно…

Она опустила голову на грудь и только плотнее обхватила его широкое запястье. Биение обоих сердец словно хотело и не могло вырваться из горячих тёмных вен. Её же сердце замирало и останавливалось рядом с ним, как робеешь у края обрыва, где не видно дна.

Так они и стояли, думая каждый о своем.

— Minundhanem.

— М?

— Переоденься в мужскую тунику и иди на базар. И подруге скажи, что всё как надо, что за жизнь леди Лорин Моранж отвечает Винбарр.

— Вы что-то задумали. Она не подруга...

Он улыбался и смотрел, как сияют её глаза, и влажно блестят жемчужные зубки.

— Домой съездим, с батей познакомлю. Получим благословение — и обратно.

Лорин всплеснула руками. Наконец она увидит, как живут островитяне! Руки сами захлопали в ладоши, но тут же вернулись под тёплые рукава туники.

— Вы чудесный!

Винбарр коротко клюнул её в лоб и быстро скрылся в темноте.