↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Уилл собирает себя по крошке, по капле. Словно фреску, разбитую вдребезги, словно мозаику с лишними пазлами. Он кропотливо просеивает воспоминания, пытаясь найти изъяны. Сколы, трещины, неровности. Обломки. Разбитые части, раздробленные в труху — он пытается их склеить, стоя по колено в мутной грязной воде.
За всё это ему стоит благодарить Ганнибала — теперь его разум населён мириадами отражений, тенями теней, кружащимися в бесконечном хороводе. Он не знает, как их остановить. Единственный приходящий в голову Уиллу способ — это разбить зеркала, но по ним и так бегут трещины. Словно соки по жилам дерева.
Уилл слишком часто — почти всегда — сомневается в том, что вокруг реально, а что — очередная галлюцинация. Он знает, что болен, что это не из-за его сломанной головы. По крайней мере, не только из-за неё.
Уилл пытается сосредоточиться, зацепиться за ускользающее. Всё слишком зыбко, нереально, безумно. Действительно ли Ганнибал Лектор подставил его и посадил в тюрьму? Правда ли то, что теперь он пытается его отсюда вытащить?
Уилл знает как никто — его держит не тюремная решётка. Его собственный разум — куда более надёжная клетка, доктор Лектор об этом позаботился. В моменты неожиданно накрывающей ясности, когда Ганнибал приходит и говорит правильные лживые вещи, Уилл чувствует, что крошится. От него отваливаются обломки, оставляя острые болезненные грани. Срезы эмоций, чувств, воспоминаний.
Уилл не может разобраться сам — он знает, осознаёт, понимает, что нуждается в помощи. Его безумие не прогрессирует, а отступает, но ясности это всё равно не приносит. Мозг Уилла — безумный лабиринт, где он играет в гонки на выживание с образом доктора Лектора, а внутренний голос звучит, как чужой. Как голос Ганнибала.
Уилл нестабилен, но даже он понимает — это неправильно. Единственное надёжное, что в нём ещё осталось, — это обида. Ощущение предательства, самого сокрушающего и разрушающего в его жизни. Уилл цепляется за него, словно рыба за поймавший её крючок. Он возводит её в культ, поклоняется ей — дохлой рыбине, протухшей эмоции. Возводит вокруг неё надёжный оазис, чтобы укрыться от творящегося вокруг безумия.
Уилл брезгливо берёт рыбу за хвост и выкидывает вдаль, позволяя ей уплыть по течению, упасть в омут и сгинуть. Оазис не разваливается, а от Уилла больше не отваливаются обломки — нечему. Всё и так раскрошилось в пыль.
Уилл закидывает удочку и ждёт. Он и сам не знает, что за рыба ловится в этом бездонном омуте и что может приплыть, если подождать как следует.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|