I'll go with you (джен)

— Я пойду с тобой.

Впервые за несколько дней, прошедших с маминой смерти, Тео проснулся не от кошмаров. Сначала он, естественно, подумал, что слышал во сне её голос. Но быстро понял, что ошибся: голос был мальчишеский и принадлежал, надо думать, ровеснику Тео. Вот только никак не получалось понять, кому именно: смущал какой-то непонятный акцент — русский, что ли? Среди знакомых Декера никто так не говорил, поэтому он быстро оставил попытки определить обладателя голоса. Возможно, это были слова какого-нибудь русского туриста, услышанные им перед взрывом и закрепившиеся в подсознании.

Тео проснулся от того же голоса и на следующую ночь. Проснулся, но не лежал, боясь закрыть глаза, как это бывало прежде, а вновь провалился в сон, и — странное дело — ему больше не снились музей и взрыв. Вместо этого Тео видел, как идёт куда-то в сопровождении тощего темноволосого мальчишки и отчего-то твёрдо уверен в том, что там, куда они идут, его ждёт если не счастье, то по крайней мере жизнь, с которой он сможет справиться. Потом мальчишка сказал: «Я пойду с тобой», и Тео проснулся с чувством, которое уже не чаял когда-либо ощутить вновь — с надеждой.

Темноволосый мальчишка продолжал сниться, и Тео продолжал жить. Каким-то образом Декер выяснил, что его друга с русским акцентом зовут Борис, хотя тот никогда не называл своего имени. А потом Тео начал слышать голос Бориса не только во сне. Бывало, Декер не мог найти в себе силы, чтобы зайти в школу — место, пребывание в котором как будто бы означало, что он самый обычный ребёнок, который после уроков пойдёт домой к маме. Но Борис говорил: «Я пойду с тобой», и Тео сразу становилось легче.

А потом, в Лас-Вегасе, с Тео произошло чудо: он встретил Бориса наяву. С тех пор, что бы Декер ни делал и куда бы ни шёл, он постоянно слышал: «Я пойду с тобой». «Я пойду с тобой», — уже заплетающимся языком, чокаясь, несмотря на это, новыми бутылками. «Я пойду с тобой», — умирающему от страха Тео, когда они впервые отправились вместе воровать еду из супермаркета. «Я пойду с тобой», — нежным, успокаивающим шёпотом, обнимая Декера, проснувшегося от очередного кошмара. «Я пойду с тобой», — уговаривая Тео встать с дороги и вместе пойти жить.

Отец Тео иногда обсуждал с Ксандрой, стоит ли что-то делать с тем, что его сын постоянно разговаривает сам с собой и, отправляясь где-то шататься в одиночестве, говорит, что пошёл к своему другу Борису, которого никто никогда не видел. Но что же тут сделаешь?