Жемчужина (гет)

Аделин стояла напротив каменной стены, наблюдая за ярким свечением глаза. Восьмой этаж; она столько раз обходила его холодные коридоры, и перстень ни разу не подал признаков жизни. Что же произошло на этот раз? Или эта магия тети Рики, что успела соприкоснуться с её артефактом во время каникул, поспособствовала его работе?

Аделин внимательно оглядела коридор. Заметила знакомый выцветший гобелен вельветового цвета с тонкими золотистыми полосками узоров по краю и изображением рыцаря в самом центре. Ничем непримечательный, разве что своей древностью и слишком топорной картинкой, раньше он не вызвал бы её в душе никакого отклика. Но сейчас заставил вспомнить обо одном месте, о котором сама она узнала лишь в прошлом году. Узнала благодаря Поттеру, которого столь долго пыталась поймать Амбридж.

Аделин тряхнула головой, отгоняя ненужные воспоминания. Усилием воли заставила себя сосредоточиться. Неужели то, что она так долго ищет, находится в Выручай-Комнате? И почему перстень сработал только сейчас? Глубоко вздохнув, она прошла три раза туда и обратно, повторяя про себя фразу: «Мне нужно место, где хранится диадема». Замерла, когда перед глазами начала материализовываться деревянная дверь с изогнутой чугунной ручкой. Аккуратно нажав на неё, Аделин с замиранием сердца вошла внутрь огромного помещения, все пространство которого было заполнено каким-то хламом: старой мебелью, выцветшими шторами, стопками книг, побитой посуды, клетками, шкатулками и… Чего тут только не было под налётом векового слоя пыли. Её мать скорее бы удавилась, нежели позволила подобный беспорядок в одной из комнат их замка. Но, как признала Аделин, место было очень даже любопытное, быть может, удалось бы найти тут что-нибудь полезное. Чихнув пару раз, она снова внимательно взглянула на артефакт, излучавший синее сияние. Такое, что вполне мог заменить свет фонаря. Радость заполнила все ее существо, надежда засияла в голубых глазах, внимательно осматривавших помещение в поисках единственной вещи. Аделин вытащила из кармана мантии волшебную палочку, вовремя вспомнив о манящих чарах.

— Акцио диа…

Громкий грохот где-то сзади заставил вздрогнуть и замереть в испуге, оборвав на полуслове. Она обернулась, вскинув палочку.

— Кто здесь? — спросила она, когда вдруг заметила в воздухе руку, одиноко шарившую где-то в пространстве. Голубые глаза злобно прищурились. — Поттер, гоблин бы тебя побрал!

В ту же минуту к руке присоединились и остальные части тела. Гарри, скривившись от боли, потирал ушибленный затылок. Аделин оглядела весь силуэт парня, заметив груду из котлов позади него, что, по всей видимости, и стали источником шума.

— Снова следил за мной? — без тени удивления в голосе спросила она. Перстень мигом исчез в кармане мантии.

— Как видишь, — криво усмехнувшись, все еще прижимая руку к затылку, ответил Гарри, затем кинул на неё цепкий взгляд. — Вижу, ты делаешь успехи.

Аделин сложила руки на груди.

— Не мешай мне или…

— Или что? — улыбаясь, спросил Гарри, сделав шаг в её сторону.

— Поттер, — зашипела она, настороженно глядя на него.

Зеленые глаза и эта беззлобная улыбка, казалось, не давали возможности отвести взгляд, завладевая всем её вниманием. Гарри все приближался к ней, смотря прямо в голубые глаза, а Аделин так и продолжала стоять, вскинув палочку, пока древко не воткнулось в ткань свитера на его груди.

— Отойди или пожалеешь.

— Угрожаешь, Малфой?

Он приподнял одну бровь в мнимом удивлении.

Какое-то время она недовольно смотрела ему в глаза, ожидая, что тот отступит, затем же, тяжело вздохнув, опустила палочку, отступив на шаг назад.

— Я прошу тебя, — проговорила сквозь зубы, в то время как в глазах на секунду мелькнула мольба. — У меня нет никакого желания драться с тобой, Поттер. Просто оставь меня в покое!

Гарри цокнул.

— Мы уже это проходили, Эли.

Аделин вздрогнула, как от удара током. Гарри резко сделал шаг вперед, грубо нарушая дистанцию между ними, и не успела она пискнуть, обхватил рукой её талию, приближая к себе.

— Что ты… — она вскинула руки, упираясь ладонями в его грудь. — Отпусти меня сейчас же, Поттер! Или я за себя не ручаюсь!

Его прикосновения будоражили, заставляя мысли спутаться в клубок, но в то же время… Она не понимала, что он задумал, не понимала, что хотел от неё, отчего настороженно смотрела в лицо Гарри, застывшее в нескольких сантиметрах от её собственного. Горячее дыхание опаляло её щеки, заставляя трепетать длинные ресницы.

— Вечно пустые угрозы. — Гарри покачал головой, но тут же охнул, когда Аделин хорошенько лягнула его ногой.

К её досаде, несмотря на боль, Гарри не выпустил её, лишь еще сильнее сжал тело, заставив выдохнуть сквозь зубы. Какое-то время он напряженно смотрел на её лицо, слово обдумывая что-то. Аделин сделала ещё одну попытку разорвать его хватку, но она была настолько слабой, что заставила Гарри снисходительно усмехнуться.

— Ты не оставляешь мне выбора...

Слова повисли в пыльной тишине комнаты, когда его губы резко накрыли её, заставив пораженно отшатнуться. На этот раз Гарри сам ослабил хватку, заставив Аделин сделать шаг назад. Та почувствовала твердую поверхность за спиной, куда уткнулась затылком, руки Гарри начали беспорядочно шарить по её телу. Аделин будто проваливалась куда-то, пока он полностью брал под контроль её волю, сминая тонкие губы, с силой прижимая её к себе. Картинки прошлого водоворотом прорвались в сознание, когда её руки легли на его напряжённые плечи, заставив его на миг отстраниться, позволив ей увидеть блеск в родных зеленых глазах. Такой же, когда он поцеловал её в первый раз, и во все последующие. Такой же, когда он сам, отбросив ее попытки остановить его, пошел сдаваться Амбридж. О, Аделин очень хорошо помнила этот день.

Амбридж созвала тогда после ужина всю инспекционную дружину, чтобы сообщить великолепную новость. Одна дура по имени Мариэтта сдала ей место, где проходили собрания под предводительством Поттера.

— Я уже отправила срочную сову министру, — с предвкушением в голосе сообщила тогда Амбридж, осматривая по очереди лица слизеринцев. — Ваша же задача — поймать всех, кто там будет. Чем больше, тем лучше, — тут она резко остановилась, прищурившись. — Но главное, поймайте мне Поттера!

Аделин хорошо помнила, какая паника накрыла все её существо. Пока остальные ликовали и потирали руки в предвкушении, она лихорадочно соображала, как бы ей предупредить одного придурка, при этом не вызвав подозрений. До этого ей каким-то образом удавалось незаметно мешать товарищам выловить поттерскую шайку, да что уж говорить, они сами хорошо справлялись, вызывая у Амбридж приступы головной боли. Времени оставалось в обрез, Паркинсон же ни на минуту не оставляла её одну после столь потрясающей новости, надеясь надрать гриффиндорцам задницы.

— О, Тео, добрый вечер! — крикнула она, когда они проходили по коридору первого этажа, поднявшись из Подземелья.

Нотт радостно помахал им рукой.

— Откуда ты идешь? Почему тебя не было на собрании?

Нотт с удивлением посмотрел на нее.

— Забрел на кухню, эльфы всегда любят накормить самым вкусным.

Аделин резко остановилась. Эльфы…

— Что за собрание?

— Ну как же ты так, — с улыбкой покачала головой Панси и, подойдя к Нотту, взяла того под руку. — Я тебе сейчас такое расскажу…

Аделин усмехнулась, глядя на то, как Панси, совершенно забыв про неё, что-то шептала на ухо Тео, но ей это было только на руку. Мысль, что невольно подал Нотт, взбудоражила и заставила действовать.

Коридор, ступеньки, картина с грушей. Ручка, эльфы, чертов предатель Добби, который даже не смотрел в её сторону, спрятавшись за уродливыми шапками.

— Добби, гоблин тебя раздери! Дело касается твоего ненаглядного Поттера!

На этом моменте эльф замер, круглые глаза, казалось, стали еще больше.

— Иди и предупреди его, понял? И не смей ничего говорить про меня! — прошептав это в широкое ухо эльфа, Аделин поспешила удалиться прочь и занять своё место на посту дружинников.

Добби предупредил их. Она поняла это по тому, какой кипиш начался, не успели её товарищи достать палочки. С места, которое она заняла вдалеке от остальных, радуясь, что Паркинсон увязалась куда-то с Ноттом, было прекрасно видно лица сбегавших студентов. Аделин нервничала, с силой сжав в руке палочку.

— Ловите их, мисс Паркинсон! Проверьте женские туалеты, хватайте всех, кто тяжело дышит…

Звонкий голос Амбридж отдался эхом за поворотом коридора. Как раз в тот момент, когда перед глазами Аделин мелькнул чёрный вихрь волос. Она слышала шаги Амбридж, которая вот-вот выйдет за поворот и увидит его, бегущего по нескончаемому коридору. Рука с палочкой поднялась будто против её воли, заклятие подножки тут же попало в цель. Поттер с силой рухнул на холодный пол, едва не разбив нос.

Аделин, сердце которой стучало все быстрее с каждым шагом надвигавшейся Амбридж, подбежала к нему, помогая подняться. Затем же, воспользовавшись его замешательством, тут же втащила в находившейся неподалеку класс, осторожно прикрыв дверь. Замерев, прислушалась. Какое-то время все было тихо. Аделин затаила дыхание. Через несколько минут снаружи послышались шаги.

— Осмотрите все этажи, Теодор. Поттера необходимо поймать немедленно. Хотя со списком, что нашла мисс Паркинсон, — Амбридж довольно хохотнула, — этому мальчишке не отвертеться!

Тяжело дыша, Аделин подняла голову на Поттера, что в этот момент удивленно уставился прямо на неё.

— Почему ты не сдала меня? — спросил он, глядя прямо в глаза Малфой.

Аделин молчала. Гарри оттолкнулся от парты, на которую опирался, и подошел к ней.

— Добби предупредил нас об облаве. Откуда она узнала?

В уголках губ Малфой треснула ехидная усмешка.

— А лучше надо отбирать тех, кто входит в твою шайку! — все еще тяжело дыша, ответила она. — Сегодня вечером Мариэтта сдала вас всех с потрохами! Еще немного, и Амбридж поймала бы вас.

Зеленые глаза задумчиво оглядели Малфой с ног до головы.

— Зачем ты продолжаешь помогать мне? — спросил Гарри, сложив руки на груди. — Я же сказал, что ты ничего…

Не успел он договорить, как Аделин, раздраженно закатив глаза, уже схватилась за ручку, чтобы выйти, как рука Гарри резко врезалась в стену возле её виска, он пристально смотрел прямо ей в глаза.

— Это ведь ты предупредила Добби?

Аделин молчала. Как ни пыталась, не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Лёгкое прикосновение пальцев к её щеке заставило вздрогнуть. Гарри мимолётным аккуратным движением отвел волосы от её лица, коснувшись кончиками пальцев тонкой шеи. Аделин вскинула удивлённый взгляд.

— Поттер, не смей… — сказала, когда он начал наклоняться к её губам.

Сколько раз он делал так, поймав её случайно в коридоре, крадя поцелуи, спрятавшись за пыльной портьерой или затащив в тайный проход. И каждый раз, едва заслышав шорох снаружи, они отталкивались друг от друга, словно от удара током, и быстро расходились в разные стороны, будто бы ничего и не было. Мимолетные мгновения слабости, но такой сладкой и желанной, но при этом столь недоступной. Мгновения, что порой перетекали в долгие беседы и обмен колкостями и шутками. Аделин нравилось его чувство юмора, восхищало то, с какой стойкостью он выдерживал все выпады Амбридж, к которой даже она успела испытать немалую неприязнь. Особенно после того, как увидела тонкие полоски шрамов на руке у Гарри.

Она научилась распознавать звуки его шагов за спиной, когда Гарри заходил в один из скрытых тупиковых коридоров в подземелье. Каким-то образом он всегда находил её, если того хотел, тут же затаскивая в укромное местечко, где они проводили вместе время, словно забывая о том, кто они такие. Слизеринка и гриффиндорец, дочь Пожирателя Смерти, слуги Волдеморта, и парень, которого те стремились уничтожить. Они не пытались узнать секреты друг друга, хотя прекрасно знали, что у каждого за душой было свои тайны, раскрытие которых грозило серьезными неприятностями. Поттер словно расслаблялся, из глаз уходило выражение, напоминавшее загнанного в ловушку зверя. Он улыбался, смеялся так же, как это делала и Аделин. Пока в какой-то момент Поттер не сказал ей, что все это неправильно и было его ошибкой. Она дочь Пожирателя Смерти, слуги Волдеморта, что убил его родителей, Седрика и едва не прикончил его, и до сих пор пытается прикончить, пока Министерство вело бессмысленную войну с Дамблдором. Сказал и ушёл, оставив её в темноте одного из коридоров. И сейчас он снова пытался сделать это!

— Отойди прочь от меня!

Она резко оттолкнула его с такой силой, что Гарри едва не потерял равновесие от неожиданности.

— Что ты…

— Не смей прикасаться ко мне, чертов придурок! Я сделала это, потому что… Не для того, чтобы… — Аделин резко выдохнула, затем разозлилась уже на себя. — Не для того, чтобы ты вновь начал все то, что потом назовешь ошибкой! Я сделала это, чтобы ты был мне должен! — Аделин торжествующе ухмыльнулась. — Теперь за тобой должок, Поттер!

Гарри взъерошил волосы на затылке, посмотрел недовольно, но на дне зеленых радужек мелькнуло что-то еще. Вина и досада вспыхнули в его глазах ночным факелом, но тут же потухли, сменившись с другим выражением.

— Должок, говоришь? — он быстрым шагом подошел к ней. — Тогда я его выплачу.

Его руки с силой легли на её плечи, подавляя всякие попытки сопротивления.

— Не люблю быть должным.

Вновь поцелуй, похожий на все те, что были у них до этого, но при этом пропитанный чем-то новым. Он будто пытался восполнить все те дни, что избегал её, назвав ошибкой то, что уже успело произойти.

— Поттер… — взяв всю свою волю в кулак, зашипела Малфой. — Остановись.

Взгляд Гарри стал серьезным. Выражение, что каменной маской застыло на его лице, совсем не понравилось Аделин.

— Ты должна отвести меня к Амбридж.

Малфой поражённо выдохнула. Длинные ресницы затрепетали.

— Что? Ты в своём уме? — голос задрожал. — Поттер, она послала срочную сову за министром. Министром магии! — голубые глаза яростно сверкнули. — Я не…

— Фадж в школе? — перебил Гарри. — Тогда я тем более должен пойти. Дамблдор…

— Дамблдор сам с ним разберется! — Аделин едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.

— Ты слышала, что эта жаба сказала? У них есть весь наш список!

Аделин пару минут смотрела на него во все глаза, пытаясь понять — идиот он или так умело притворяется? Мерлин, сколько раз он влипал в неприятности и теперь хотел влипнуть снова! Она уже так устала постоянно дергаться, видя, как он спорит с Амбридж, задумывает что-то прямо под её носом, нарушая все её бесчисленные декреты. Аделин горько усмехнулась. Будь они до сих пор истинными врагами, ей все это было бы лишь на руку. Она бы радовалась, видя каждый раз, как его загоняют в угол, как лисицу свора собак, готовые в любой момент разодрать её. Сама бы не щадила его, снимая очки за малейший проступок, но теперь… Не могла. Не получалось. Не хотела…

Тяжело вздохнув, она тряхнула головой.

— Делай что хочешь. Я умываю руки.

Гарри остановил её, схватив за локоть.

— Это не было ошибкой, — сказал, заставив Малфой резко развернуться. — Да, я был не прав, Малфой! Думал, что пытаюсь отвлечься от всего встречами с тобой и собраниями ОД. Отчасти так оно и было… — на миг он замялся, затем посмотрел решительно. — Ты должна отвести меня к Амбридж, Аделин.

Она уже собиралась возразить, но он поднял руку и добавил твердым тоном:

— Скажи, что сама меня поймала. Думаешь, никто ничего не заподозрит, обнаружив, что мы оба куда-то запропастились?

И Аделин, скрепя сердцем, послушалась.

— Спасибо, Эли, — шепнул ей Гарри прежде, чем перед ними открылась дверь кабинета директора, куда её уже не впустили.

Руки Гарри перестали блуждать по её бокам и плечам. Спустя какое-то время, показавшееся ей бесконечностью, он отпрянул, тяжело дыша, глядя сверху вниз на Аделин со странным выражением довольства и в то же время будто бы… Вины? Аделин внимательно наблюдала за выражением на его лице. Как же сильно он изменился с прошлого года. Казалось, ушла та теплота, сострадание и желание помочь, сменившись острой жёсткостью и стремлением получить своё во что бы то ни стало. Те качества, что обычно были присущи ей, но никак не её доброму гриффиндорцу. И даже эта жёсткость нравилась ей. Особенно, когда она, незаметно для него самого, на миг вновь сменялась той самой теплотой, проблесками заботы, что она заметила в нём, когда лежала в лазарете. Даже сейчас он будто бы сам до конца не понимал, что между ними происходит.

Заметив проницательный взгляд голубых глаз, Гарри тряхнул лохматой головой и отвернулся от неё, затем удивленно посмотрел куда-то. Аделин повернула голову.

— Что здесь происходит? — Уизли в пижаме, с лохматой рыжей шевелюрой, недовольно смотрела на Поттера.

— А ты что здесь делаешь? — Аделин удивленно оглядела её с ног до головы. — Опять лунатишь? — спросила она без капли издевки в голосе.

Джинни перевела недовольный взгляд карих глаз на её лицо.

— Как видишь, — сказала она, кисло усмехнувшись. — А ты, я смотрю, уже не помираешь от уродливой раны на руке.

Аделин помахала чистой ладонью перед её глазами.

— Как видишь.

Что-то на секунду мелькнуло в глазах Джинни и тут же исчезло.

— Так что вы тут делаете? — та вновь перевела настороженный взгляд на Поттера. — Я все видела, Гарри.

Аделин фыркнула, растянув губы в кривой усмешке, тогда как Поттер напрягся.

— Джинни… — выдавил он низким голосом.

— Ты не должен поступать так, Гарри! Верни то, что украл.

Аделин удивленно посмотрела на Джинни.

— У-украл? — и перевела вопросительный взгляд на Гарри.

Тот тяжело вздохнул и покачал головой. Она начала шарить руками по карманам, когда Гарри, снисходительно усмехнувшись, вытащил то, что она искала.

— Это ищешь? — взглянул он на светящийся в сумраке комнаты перстень.

— Ты-ы-ы…

— Да, Малфой, с помощью этого я получу то, что ты так долго искала для Волдеморта.

Джинни ахнула, отступив на шаг назад. Аделин, изо всех сил стараясь подавить подкатывавшие к горлу злость и отчаяние, сложила руки на груди, нацепив холодную маску.

— Не так быстро, Поттер. Ты не знаешь, что надо искать, в отличие от меня. И я точно знаю, где это находится, осталось только взять. И горе тем, — острые льдины мелькнули в голубых глазах, — кто посмеет помешать мне.

— Так возьми, милая, чего же ты стоишь? — Гарри подкинул в воздух кольцо и тут же поймал его.

— За дуру меня держишь?

— Я не дам тебе отдать ему это, так и знай! Вот что бы то ни стало!

— Ах вот как?! — злость наполнила Аделин до предела. — Мне плевать, зачем ему эта штука, Поттер! Слышишь? — выплюнула она ему в лицо.

— Ты такая же, как и твоя безумная тетка!

— Да даже если и так, то что ты мне сделаешь? Что сделаешь? — она сорвалась на крик. — Я, если хочешь знать, не горжусь своим родством с ней. Безумная, помешанная идиотка, что лезет не в свои дела… — она тяжело задышала. — Хочешь, убей ее, мне плевать! Но если я не сделаю то, что от меня требуют, он убьет моего отца! — слезы заполнили голубые глаза, но Аделин со злостью стряхнула их, едва не поцарапав себе лицо. — Я ни за что не позволю этому случится, понятно тебе?

В комнате повисла напряженная тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Аделин. Гарри застыл как вкопанный, наблюдая за ней со странным выражением на лице. Джинни тяжело вздохнула, покачав головой.

— Мне кажется, я догадываюсь, что именно он ищет, — сказала она, заставив две пар глаз застыть на её лице. — И если это так, сейчас вы вряд ли найдете это, оно надёжно спрятано от посторонних рук. — Джинни посмотрела сначала на Аделин, затем на Гарри. — Нам скоро на уроки, поэтому советую на сегодня закончить дискуссию, — с этими словами она прошла между двумя застывшими статуями фигурами и вышла из Выручай-комнаты.

Аделин, взглянув на часы и, тихо выругавшись, последовала за ней. К её удивлению, сзади послышались шаги Поттера. Все трое молча разошлись, словно ничего и не произошло за исчезнувшей в ту же секунду, как они вышли за порог, деревянной дверью.

* * *

Джинни задумчиво смотрела на укрытые снегом окрестности Хогвартса за окном, размышляя о том, что случилось утром. Какая-то неведомая сила потянула её в Выручай-комнату, но при этом это не было лунатизмом, как сказала Малфой. Она словно смотрела на себя со стороны, но при этом никак не могла воспротивиться тому, что происходит, крутя в голове лишь одну мысль: «Найти ее». Джинни вздохнула. Накануне она делала практику погружения в глубины собственного сознания, мысленно спускалась по длинным черным ступеням куда-то вниз, пытаясь остановить внутренний диалог. Можно было бы предположить, что она просто где-то переборщила, переоценила свои силы, раз пришла к такому результату, если бы не то, что случилось дальше.

Словно проходя сквозь туман, она вошла в Выручай-комнату, узкий проход между залежами всякого хлама светился перед глазами, словно гладь озера в лунную ночь. Ноги сами вели её все глубже и глубже в комнату. Казалось, она шла целую вечность, пока не достигла нужного места. Места, где на чёрной бархатной поверхности какой-то шкатулки обнаружила её — диадему Кандиды Когтевран. Массивный серебряный ободок с изображением орла в центре, где сиял тёмным светом огромный синий камень, под которым она обнаружила что-то маленькое, черное и круглое. Будто бы еще один камень, только более выпуклый, под которым висело ещё два синих, но размером гораздо меньше центрального. Рука Джинни потянулась к диадеме, глаза зажмурились от яркой вспышки.

— Как интересно, — справа от неё раздался низкий женский голос.

Джинни открыла глаза. Высокая женщина в старинном платье с корсетом и длинной юбкой, кольцами на изящных руках и роскошной шевелюрой чёрных волос смотрела на неё оценивающе.

— Кто вы? — спросила Джинни, недоуменно глядя на женщину.

Бровь той поползла вверх.

— В этом веке дети совсем не читают книг? — спросила высокомерно. — Мое имя ты должна была слышать, милочка. Кандида Когтевран собственной персоной.

Глаза Джинни расширились.

— Так вы и есть…

— Именно. Одна из великих основателей Хогвартса. Хозяйка диадемы, к которой ты имела смелость прикоснуться.

Джинни кинула задумчивый взгляд на артефакт, коснувшись привычным жестом кругляшка жемчужины в ямке между ключицами.

— Это еще что?! — резкий возглас Кандиды раздался слишком громко.

Джинни и не заметила, как та очутилась рядом и цепким взглядом рассматривала её маленькую драгоценность.

— Откуда она у тебя?

Джинни вопросительно посмотрела на неё.

— Обычная безделушка, вам-то какое дело?

Глаза Кандиды задумчиво остановились на ее лице. Бледная кожа словно светилась лунным светом во тьме, наводя на мысль, что перед ней стоял явно не живой человек, как могло показаться вначале. Но тем не менее Джинни с трудом могла бы назвать ее привидением, блеклые тени которых часто видела в стенах замка.

Губы Кандиды сжались, затем же ехидная улыбка слово треснула в их уголках.

— Простая безделушка не пропустила бы тебя к диадеме.

Джинни вновь кинула взгляд на тиару, находившуюся на бархатной шкатулке, словно королева на троне.

— Что вы имеете в виду под словами «не пропустила»?

— Сначала ответь на мой вопрос, девочка.

Джинни тяжело вздохнула, раздумывая, но любопытство в этот момент было гораздо сильнее привычной осторожности, поэтому все же решила ответить:

— Из Египта. Жрец один подарил.

— Жрец, говоришь? — Кандида начала медленного обходить вокруг Джинни. — Они так просто такие вещицы не дарят. Уж я-то знаю.

— Знаете? — удивленно переспросила Джинни.

Кандида подошла к диадеме, взяв ту в руки.

Джинни в очередной раз убедилась, что та не являлась привидением, раз могла брать в руки вещи.

— Чёрный камень, видишь его?

Джинни кивнула.

— Когда-то он выглядел совсем по-другому. Точь-в-точь как твоя жемчужина.

В глазах Джинни отразилось легкое удивление, она вновь внимательнее присмотрелась.

— Но почему…

— Почему он вдруг стал чёрным? — усмехнувшись, спросила Кандида. — Раз уж тебя посчитали достойной носить подобную вещь, расскажу тебе одну историю. Эта диадема, — она указала рукой на украшение, — должна была стать единственной в своём роде. Думаю, ты слышала о ней?

Она вопросительно изогнула бровь.

Джинни задумалась, вспоминая те факты, что слышала от Гермионы.

— Я слышала, что она делала человека, надевшего ее, умнее. Но только… Я думала, она давно утеряна…

Кандида кивнула.

— Она не сделала бы умнее человека, который изначально был непроходимо туп, — она фыркнула. — Но могла прояснить разум тех, кто изначально был настроен на все тонкости мыслительного процесса. Лучший ювелир ковал её из особого сплава, который я получила от гоблинов. Сапфир — камень, что должен придавать спокойствие, мудрость и благоразумие тем, кого диадема посчитала бы достойным носить её.

— Что значит: посчитала бы достойным?

Кандида усмехнулась уголками губ.

— И жемчужина, что служит оберегом диадемы от недостойных, — продолжила она, словно не заметив ее вопрос. — Я получила её во время своего путешествия в Египет, полагаю, так же, как и вы, юная леди.

Джинни вновь коснулась рукой жемчужины на шее.

— И как именно она должна защищать?

— Жемчужина содержит отпечаток моей души, — Когтевран резко нахмурилась. — Но совсем не тот, какой сделал тот негодяй, очернив её!

— Что… Я не понимаю.

Кандида медленно выдохнула, сложив руки на груди.

— Перед тем, как поместить жемчужину на тиару, я заговорила её, используя такое же колдовство, какое я и другие Основатели применили к Распределяющей Шляпе. Не каждый сможет надеть ее. Если бы я посчитала кандидата недостойным, обжигающее заклинание вмиг отбило бы у человека охоту прикасаться к артефакту.

В глазах Джинни отразилось восхищение.

— Это просто… гениально.

— Не то слово, — довольно цокнув, согласилась Кандида. — Но эта самая гениальность немало подвела меня, — в тёмно-карих глазах отразились вековая печаль и сожаление. — Моя дочь, Елена, украла диадему прямо у меня из-под носа. Она была неглупой девочкой, иначе тиара не допустила бы её к себе, даже учитывая то, что она была моим ребёнком. Но Елена была упряма и вспыльчива, это и погубило её. Когда она сбежала, я пыталась уговорить её вернуться. Выслушала целую историю о том, какой плохой была матерью, заставляя её чувствовать себя ничтожеством. Да, признаю, — она высокомерно задрала подбородок, — я была требовательна к ней, но это исходило из лучших побуждений. Дочь Основательницы не могла упасть лицом в грязь. Я же лишь пыталась помочь ей, — голос на секунду дрогнул. Она серьезно посмотрела на Джинни. — В итоге она не выдержала и избавилась от диадемы, спрятав её в дупле дерева. Выбросила, как старый хлам! — голос Кандиды стал жестче. — Спустя много лет ее нашли. Молодой парень с недюжинным умом, но чем-то ужасно темным внутри. Красивый, невероятно обаятельный и хитрый, он стал бы достойным учеником моего факультета, но, как я подозревала, Салазар забрал бы его себе. Знаешь, он был очень похож на него, в какой-то момент мне даже показалось, что они родственники, — она усмехнулась, темные глаза недобро блеснули, а затем добавила, заставив Джинни пораженно отшатнуться. — Его имя — Том Риддл.

На миг Джинни показалось, что она потеряла способность дышать. Само описание парня невольно навело её на мысль о Риддле, но она никак не могла подумать, что была настолько близка к правде.

— Неужели вы допустили его к диадеме?

Кандида кинула на неё пронзительный, словно острие ножа, взгляд.

— Я разговаривала с ним. Пыталась узнать, как он нашел диадему, зачем она ему. Оказывается, ему удалось уболтать привидение моей дочери. Елена рассказала ему о том, где спрятала артефакт своей матери.

— Вы знали? Насчет Елены?

Кандида едко усмехнулась, в глазах же отразилось сожаление.

— Мистер Риддл рассказал мне эту печальную историю. Как я, будучи больной, послала барона за Еленой и как он жестоко расправился с ней. Моя девочка умерла, даже не успев толком познать эту жизнь, — сказала она жестким голосом, пропитанном горечью. — Но ему она доверилась. Моя наивная глупая доченька.

Джинни молчала, не решаясь спрашивать гордо стоявшую перед ней женщину о том, что случилось дальше.

— Я, в отличие от Елены, не спешила доверять ему. Была слишком уверена в силе своего артефакта и сказала, чтобы он не тратил времени, ведь, как бы он ни старался, древняя магия защитит диадему от посторонних. Он пытался узнать, что это за магия, и я рассказала ему о жемчужине.

Джинни вспомнила слова Тома о том, что он уже встречался когда-то с подобной магией.

— Но… Зачем вы рассказали ему о ней?

В глазах Кандиды отразился холод.

— Он обменял эту информацию. Сказал, что если я поведаю ему свою тайну, он расскажет, как именно Елена стала школьным привидением. Уже тогда я поняла, что он был не так прост, как кажется, — она тяжело вздохнула, прежде чем продолжить: — Когда Том понял, что его обаяние не сработает, начал действовать иначе. От былого вежливого мальчика не осталось и следа, он явно не собирался отступать от попытки завладеть моим артефактом. На какое-то время он оставил диадему в дупле дерева. Затем вернулся, сумев вытащить ее заклинанием. Не дрогнув и мускулом, хладнокровно убил подвернувшегося под руку человека, запечатав осколок своей души внутри диадемы.

— Но… Как такое возможно?

Кандида внимательно оглядела лицо Джинни, подошла чуть ближе, продолжая изучать её.

— Когда я увидела тебя сегодня, почувствовала ту же энергетику, что ощущала на протяжении всего того времени, будучи заточенной с осколком души того парня внутри диадемы. Моя гениальная магия сработала против меня, теперь тиары может коснуться только непосредственно владелец крестража. Именно так теперь называется некогда великий артефакт, будучи оскверненный столь тёмной магией.

— К-крестраж?

Когтевран кивнула.

— Каково же было мое удивление, когда простая ученица смогла дотронуться до него. Как? Том ведь очень постарался, чтобы никто, кроме него, не смог взять тиару. Единственное разумное объяснение, что пришло мне на ум, это магия жемчужины. Не знаю, каким образом, но она допустила тебя к диадеме.

Джинни сглотнула.

— Когда вы сказали, что почувствовали ту же энергию, что и от Тома, что вы имели в виду?.. — спросила она, затаив дыхание.

Кандида задумалась, темные глаза прищурились, очерчивая силуэт Джинни.

— Странно, но сейчас я не чувствую от тебя того же. Но когда ты только появилась, я явно увидела отпечаток темной ауры Тома Риддла.

Джинни помолчала, размышляя, стоит ли ей говорить то, что так отчаянно вертелось в этот момент в голове.

— На первом курсе мне попал в руки один дневник. Я писала туда самое сокровенное, а он отвечал мне, давал советы, пытался помочь, — карие глаза её смотрели холодно. — Затем он сказал, что ему тоже нужна будет моя помощь, и я, маленькая наивная дурочка, поверила ему, полностью попав под его влияние. Вы не ошиблись, когда сравнили его с Салазаром Слизерином, ведь именно Том — тот, кто отыскал Тайную комнату и сумел открыть её.

Кандида молчала, внимательно слушая.

— Гарри, мой хороший друг, сумел вовремя остановить его от попытки убить меня, он сам едва не погиб в тот день. Все говорили мне, что самое худшее позади. Но… — голос Джинни дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Каким-то образом часть его так и осталась жить в моем сознании. Жить и мучить изо дня в день, пока я не получила её. — Джинни любовно погладила перламутровый кругляшок. — Она сдерживает его, хоть иногда он и является мне в кошмарах. Но после того, что вы рассказали о диадеме… — её губы задрожали.

К её изумлению, Кандида подошла и положила руки ей на плечи.

— Милое мое дитя, — прошептала она, глядя прямо ей в глаза. — Теперь мне стало все понятно.

Джинни нахмурилась.

— Что вам стало понятно? — спросила она настороженно.

— Крестражи — это очень темная магия, которая издавна считается одной из наиболее опасных, а потому запретных. Переступивший черту никогда не сможет вернуться назад, даже если захочет. Каждый отдельный кусочек начинает жить своей жизнью, но, будучи заточенным в какой-либо оболочке, будет стремиться высвободиться любой ценой. И горе тому, кто случайно попадет под его влияние. Ты, милая девочка, стала его жертвой. — Она ласково погладила её по голове. — Но сумела спастись.

— Я бы не была в этом столь уверена, — усмехнувшись, заметила Джинни.

Кандида улыбнулась. Затем же её лицо вновь обрело привычную холодность.

— Кусочек души Риддла, заточенный в диадеме, не способен воздействовать как привычный крестраж. Том думал, что сделал гениальный ход, воспользовавшись древней магией жемчужины, но он не учел одного. Жемчужина, конечно, защищает крестраж от посторонних, но при этом не дает кусочку возможность покинуть оболочку. На протяжении всех этих лет я слежу за тем, чтобы ему было там как можно хуже. Бедный маленький мальчик, которого обижали в приюте, — она усмехнулась. — Знаешь, дневник — это был лишь первый созданный им крестраж. Диадема же — последний. По крайней мере из тех, что я знаю, — сказала задумчиво. — Поистине безрассудный юноша. Я бы даже сказала, безумный.

Джинни показалось, или на миг в глазах Кандиды проскользнуло восхищение?

— На моей памяти ещё никто не решался расколоть свою душу на столько частей.

Все внутри Джинни вмиг похолодело, в висках начинало пульсировать от столь объемной и неожиданной информации. Столько частей…

— Помимо дневника и диадемы… Есть что-то ещё?

Руки Кандиды сжались.

— Исходя из того, что я увидела в воспоминаниях этого осколка его души, были ещё кольцо, чаша Пенелопы, да хранит Мерлин ее покой, она явно была бы недовольна подобным осквернением ее памяти, собственно, как и я… — Кандида тряхнула головой, гордо вскинув подбородок. — Какое-то кольцо, что принадлежало его предку, и медальон Салазара. И да, ты верно подметила, и мои догадки оказались верны, он действительно оказался кровным потомком Салазара. Таким же умным, безжалостным и непреклонным, если задумал что-то.

— Родственником Салазара Слизерина? Быть не может…

— Может, милое дитя, ещё как может. И осколок, что, судя по всему, попал в тебя, тоже будет стремиться на свободу любым способом.

Джинни раскрыла и закрыла рот, едва не вскрикнув в ужасе.

— Так вот что он все это время хотел от меня…

— Но ты должна помнить, что из вас двоих ты — хозяйка положения, как бы он ни убеждал тебя в обратном. Жемчужина не даст ему пробиться, и Том прекрасно знает это. Он умный мальчик, натыкался на упоминания древних артефактов Египта ещё во времена учебы в школе, хорошо изучив эту тему.

Ее голос стал холоднее, словно прорезанный ледяными иголками.

— Настолько, что даже посчитал себя экспертом. Поэтому, найдя диадему и узнав о жемчужине, посчитал это весьма удачным стечением обстоятельств, — сказала она, ехидно усмехнувшись. — Том решил подтвердить свои знания на практике. И, как видишь, я не даю ему поводов расслабиться. Какой-то юнец вздумал, что обвел вокруг пальца великую Кандиду Когтевран? Как бы ни так!

Глаза её сверкнули огнем.

— Теперь я знаю о нем все и даже больше. Не понимаю, каким чудом, но Мерлин послал мне тебя.

Она тепло посмотрела на Джинни. Подошла ближе, взяв ее за руки.

— Возможно, два кусочка его души почуяли друг друга, находясь здесь. Но как бы он ние пугал тебя, он не столь всесилен, как ему кажется. Поэтому, — добавила она жёстким тоном, — никогда не снимай её. И помни, что именно ты — главная и задаешь правила игры.

Джинни во все глаза смотрела на излучавшую лунный свет женщину перед ней. Холодные руки едва ощутимо, но все же держали ее собственные. Правда, Джинни сейчас было не до размышлений о природе происходящего, столько всего обрушилось на ее голову, когда в сознании четко обозначился главный вопрос.

— Что мне сделать, чтобы навсегда избавиться от него?

Взгляд, которым Кандида посмотрела на неё, совсем не понравился Джинни. Резкий грохот раздался где-то вдалеке, заставив ту обернуться. Ей даже показалось, что она услышала чьи-то голоса.

— Он будет пытаться снова привести тебя сюда, осколки его души будут стремиться к воссоединению во что бы то ни стало.

— И что мне делать?

Кандида улыбнулась, к удивлению Джинни, ласково.

— Египетские жрецы никогда не дают свои дары недостойным. Свет твоей души не даст ему возможность исполнить задуманное. Помни об этом, дитя. А сейчас ступай, лишние уши нам ни к чему. И да, — добавила она напоследок, — лучше не давай другим возможности коснуться диадемы, во избежание серьезных травм. Древняя магия, какой бы она ни была, это не шутки.

— Но… — Джинни и моргнуть не успела, как Кандида исчезла, буквально растворившись в воздухе.

Вновь послышались голоса из другого конца комнаты. Кинув ещё один взгляд на диадему, надежно укрытую от посторонних глаз и рук, Джинни пошла по направлению к выходу.

Малфой и Гарри. Она пришла как раз в тот момент, когда они слились в жарком поцелуе. Руки Гарри шарили по телу Малфой так усиленно, что в какой-то момент Джинни даже захотелось отвернуться. Правда взгляд зацепился за предмет, что вмиг появился и тут же исчез в кармане джинсов Гарри.

«Она доверяет мне…» — всплыли в голове его слова, сказанные в Норе.

И она подала голос. Малфой, как бы Джинни к ней ни относилась, зла она все же не желала, а Гарри… Джинни не хотела видеть его таким, наблюдать за тем, что он пытался вытворить.

Волдеморт искал что-то в Хогвартсе. Точнее, заставил искать Малфой, пригрозив в случае провала убить её отца. Она кричала на Гарри, еле сдерживая слезы, когда в голове Джинни что-то щелкнуло. Волдеморт хотел получить обратно свой крестраж? А Гарри — знает ли он, что уничтожил один из них? Дневник Тома; она видела его, залитого кровью, когда очнулась в Тайной комнате. А та часть, что находилась в ней, стремясь высвободиться на волю… А все остальные… Мерлин, и что теперь ей делать со всем этим?

Джинни тряхнула головой, отгоняя ворох тревожных мыслей. Она подумает об этом потом, когда успокоится и придет в себя. Потом…

— Эй, мисс Уизли, — знакомый голос прозвучал возле её уха, чья-то рука помахала перед глазами.

Джинни повернула голову.

— Привет, Забини, — сказала она голосом, лишенным эмоций.

— Что с тобой? — спросил тот встревоженно.

Джинни посмотрела прямо в глаза Блейзу. Никто, кроме него, за весь день не задал ей подобный вопрос, только сейчас ей пришла в голову эта мысль. Друзья привыкли видеть её в подобном настроении, поэтому не стремились залезть в душу, за что отчасти она была им благодарна.

— Я… — она всерьез разозлилась на себя, когда заметила, как дрогнул голос. — Прости, мне надо идти, — сказав это, она быстрым шагом удалилась прочь.

Блейз удивленно смотрел ей вслед, размышляя над тем, стоило ли догнать её или же оставить пока в покое.

— Да что с вами сегодня происходит? — спросил он у Аделин, которая, в отличие от Уизли, весь день была как на иголках, все время порываясь куда-то уйти, но вовремя одергивая себя.

— Тетя Рики ничего тебе не рассказывала? — в какой-то момент резко спросила она в перерыве между уроками.

— В ваши женские секреты она меня не посвящала, не волнуйся. Знаю лишь, что она окончательно вылечила тебя.

Аделин лишь кивнула и больше ничего не сказала. К вечеру того же дня она опять пребывала словно в лихорадке, напряженно о чем-то размышляя.

— Слушай, Блейз, — сказала, резко обернувшись к нему. — Уизли, она же доверяет тебе?

Блейз удивленно взглянул на подругу.

— Ну, ты же занимался с ней ментальной магией, возможно, она что-то рассказала тебе? Не просто же так она взялась за это.

— К чему ты ведешь, Лин?

Та передернула плечами, в волнении закусив губу, затем, словно приказав себе успокоиться, села рядом с ним на диван, заглянув в глаза.

— Ты не мог бы узнать у неё, — она приблизилась, понизив голос. — Что она делала в Выручай-комнате сегодня утром?

— Уизли была в Выручай-комнате? Той самой, где в прошлом году…

— Да, именно так, — она кивнула.

— А ты откуда знаешь?

— Я встретила её там, когда… Когда была занята делом. Она явно знает что-то…

В голове Блейза всплыло взволнованное лицо Джинни.

— А с чего ты взяла, что она мне все это расскажет? — усмехнувшись, спросил он. — Хочешь, чтобы я раздобыл для тебя информацию, воспользовавшись тем хрупким доверием, что с таким трудом удалось выстроить? Уизли не дура, Аделин. Кажется, она и под угрозой смерти ничего не расскажет. Тем более мне.

Аделин опустила голову, уставившись взглядом на свои руки.

— Да, ты прав, она ни за что не расколется, — пробормотала она себе под нос. — Но попробовать стоило.

Она встала, все так же глядя куда-то вниз.

— И куда ты собралась на ночь глядя?

Аделин махнула рукой.

— Скоро вернусь.

Блейз тяжело вздохнул, наблюдая за тем, как Аделин, обойдя пару студентов, вышла за пределы гостиной. Выждав какое-то время, сам решил пройтись, чтобы освежить голову.

Малфой и Уизли — что произошло между ними в Выручай-комнате? О чем так усиленно размышляла Джинни и хотела узнать Аделин? Почему Малфой так упорно скрывает от него задание, что дал ей Волдеморт, не давая возможности помочь ей? Да и мама оказалась не слишком сговорчивой после того, как у них погостила его подруга.

Астрономическая башня встретила его холодным вихрем, обжигая щеки. Да уж, климат Англии сильно отличался от его родной Италии. В Сицилии снег давно растаял, пока окрестности Хогвартса были все еще надежно укутаны плотным белоснежным одеялом, а не той лёгкой накидкой, что укрыла родную виллу в новогодние праздники.

Блейз вздохнул полной грудью холодный воздух. Он любил приходить сюда, чтобы отвлечься и отдохнуть от суеты школьной жизни, подумать в тишине, наблюдая за раскинувшимся с высоты пейзажем. Вспомнил, как привёл сюда Джинни, впервые увидев столь искреннюю радость на ее лице, когда отдал ей жемчужину. Забини вздохнул. Все женщины в его жизни, к которым он был неравнодушен, имели поистине непростой характер. Начиная с матери, Аделин и заканчивая Уизли.

Холодный ветер обдал морозом пальцы, что сжали колья ограды. Неизвестно, сколько он простоял бы здесь, если бы не услышал шаги позади.

Он обернулся, заметив человека, о котором думал совсем недавно. Джинни, вытирая глаза рукавом мантии, шла по каменным плитам. Замедлив шаг, подняла голову и вздрогнула, заметив его.

— З-забини?

— Давно не виделись, Уизли, — мягко улыбнувшись, сказал он, подметив красноту под карими глазами.

Мерлин, она плакала? Блейз видел её слезы лишь однажды — и то после того, как та очнулась от кошмара. Если уж Уизли плакала, то произошло что-то действительно серьезное. Эта мысль отозвалась тревогой.

— Что случилось? — спросил, сделав шаг к ней.

Джинни помотала головой, тяжело вздохнув и с силой закусив губу. Отвела взгляд и, резко развернувшись, направилась к лестнице. Но Блейз быстрым шагом догнал её, притормозив за локоть.

Джинни резко тряхнула рукой, пытаясь сбросить его руку. Забини не поддался, мягко, но настойчиво удерживая ее.

— Почему ты плачешь? — спросил тихо.

Она судорожно выдохнула.

— Тебе какое дело до этого, Забини?! — огрызнулась она, отвернув в сторону голову.

— Это из-за того, что случилось в Выручай-комнате?

При этих словах в карих глазах, посмотревших на него, зажглись искры.

— Откуда ты знаешь про Выручай-комнату?

— Аделин намекнула, что вы случайно столкнулись там недавно.

Уголки губ Джинни дернулись в слабой усмешке, что в тот же миг скисла. Все её лицо помрачнело.

— Забини, ради Мерлина, я сейчас не настроена на разговоры, — сказала она едва слышно.

Слезы начали заполнять её глаза, когда Джинни, мягко высвободив руку, снова развернулась к лестнице.

— Ты не можешь все время держать все в себе, Джинни. Разве то, что ты угодила в лазарет с сильнейшим истощением, ничему тебя не научило?

Джинни замерла, тонкие плечи напряглись.

— Я не позволю себе проявить слабость перед кем бы то ни было! — сказала она упрямо, затем резко развернулась к нему. — Никогда!

Блейз окинул взглядом её красивое бледное лицо с горящими огнём и болью карими глазами. Губы, сжатые в тонкую полоску, россыпь веснушек на щеках с дорожками слез.

— Выплеснуть накопившиеся эмоции — это не слабость, — сказал он мягким тоном. — Это то, что позволит тебе и дальше быть сильной. Но если будешь держать в себе, сделаешь только хуже и в итоге сломаешься. Поверь моему опыту.

Джинни острым, словно лезвие ножа, взглядом посмотрела на него, губы ее дрогнули.

— А если я уже, — прошептала она, всхлипнув. — Если я уже сломалась?

Слезы хлынули из её глаз, но Джинни, казалось, уже не обращала на них внимания. Блейз замер, боясь спугнуть её, лишь внимательно слушая. Она повернула голову в сторону пейзажа за оградой башни.

— Я устала все время бороться, у меня нет сил искать новые способы, чтобы убить То… Чудовище внутри меня, — её голос дрогнул. — Мерлин, почему одна досадная ошибка обернулась… Я даже не могу никому рассказать об этом. Никто не способен понять, как же все это паршиво!

Она с силой топнула ногой по каменной плитке.

— Ты можешь рассказать мне, Джинни.

Она лишь покачала головой.

— Не доверяешь мне?

Джинни кисло усмехнулась.

— Я никому не доверяю, Забини. Даже себе. Тем более себе. Но ты, — она сжала руки и посмотрела на него, — я благодарна тебе за все, что случилось. Никогда бы не подумала, — она вновь всхлипнула, спрятав лицо в ладонях. — Мерлин, как же я устала. Устала… — прошептала едва слышно.

Рыдания начали сотрясать её тело. Блейз не смог стоять в стороне и, поддавшись мимолетному порыву, подошел вплотную к Джинни, заключив её в объятья. К его удивлению, она не оттолкнула, лишь слегка вздрогнула, а потом ещё сильнее затряслась, прижавшись к его груди. Она плакала так, словно выплескивала всю боль, копившуюся в закромах ее души годами. Усталость, бессилие и отчаяние заполнили все ее существо и, почувствовав, что их выпустили на свободу, проявили себя во всю свою мощь.

— Все будет хорошо, Джинни, — тихо сказал Блейз, успокаивающе поглаживая её по волосам.

При этих словах она словно вся сжалась, став ещё меньше.

— Как бы ни было тяжело сейчас, мы обязательно найдем выход.

Джинни резко отпрянула.

— Мы? — голос прорезал тишину резким звуком.

— В своей жизни мне тоже приходилось сталкиваться с, так сказать, — он задумался, подбирая слова, — темной стороной моей души. Это случилось, когда я был совсем маленьким ребенком. И поверь, тогда мне действительно казалось, что это никогда не закончится.

Джинни покачала головой.

— Мне кажется, мы говорим о разных вещах, Забини.

— А мне кажется, тебе следует дослушать.

Джинни неуверенно посмотрела на него, размышляя о чем-то. Затем все же кивнула.

— И как ты справился? Ментальная магия?

— Все не так просто. Моя мать оказалась достаточно сведущей в этих вопросах женщиной, она все время была рядом и помогала мне. Понимаешь? Я был не один на пути к исцелению, мама все время была со мной, не позволяя свернуть с пути. А теперь я хочу помочь тебе в этом.

— Но, — заплаканные глаза посмотрели с непониманием. — Зачем тебе это все? Я правда не понимаю, с чего вдруг ты стал так добр ко мне в этом году?

— Уверена, что только в этом? — с улыбкой спросил Забини. — Думаешь, кто сбил с дороги Паркинсон и Нотта, когда ты и этот дурачок Долгопупс пытались сбежать от Амбридж? А когда ты попадалась Аделин после комендантского часа, кто просил её не сдавать тебя?

— Не может быть! Забини, ты…

Блейз тяжело выдохнул, собираясь с мыслями. Воздух словно завибрировал от напряжения, когда он вновь серьезным взглядом посмотрел на девушку, стоявшую сейчас прямо напротив него.

Джинни же замерла, чувствуя, что он хочет сказать ей что-то чрезвычайно важное.

— Я давно влюблен в тебя, Джинни Уизли. И буду последним человеком, что пожелает тебе зла. Веришь ты или нет, но это будет так.

Та пораженно отшатнулась, замотала головой, издав нервный смешок, затем вновь покачала головой, пытаясь осознать сказанное. Блейз все это время внимательно наблюдал за ней.

— И да, тебя это ни к чему не обязывает, — твердым голосом добавил Забини. — Лишь позволь мне помочь тебе, — он провёл рукой по её щеке, отводя рыжую прядку от лица. — Ты не должна бороться с этим одна. Ты не одна, Джинни.

Слезы вновь потекли по её щекам.

— Не думала, что услышу подобные слова от слизеринца, — усмехнувшись, заметила она.

— А мы вообще народ непредсказуемый, — улыбнулся Блейз.

Джинни фыркнула. Забини вытащил из кармана платок и протянул ей.

— И что теперь мне делать? — спросила она, вытерев слезы и сумев наконец успокоиться.

Впервые за столько времени ей действительно хотя бы на мгновение, но стало легче. Когда она в последний раз плакала при ком-то? Джинни не могла припомнить подобного, она в принципе редко плакала, считая, что если даст слабину, то окончательно развалится. Сейчас же словно тяжёлый камень упал с души.

— Жить и радоваться, Джинни.

Та едко усмехнулась, затем, не выдержав, горько рассмеялась. Жить и радоваться, держа в голове то, что она узнала сегодня? Ну да, это действительно прекрасный повод для радости.

— Ну а если серьезно, — продолжил Блейз, — мы продолжим практиковаться в ментальной магии.

— Какой круг проблем она поможет решить?

— Как минимум поможет облегчить ментальные проблемы, усилить контроль эмоций. Магические выбросы, теневые стороны души, с которыми зачастую непросто справиться, особенно если в роду из поколения в поколение передаются определенной силы дары, будь то прорицания или… — он осекся, но тут же добавил: — Что-то гораздо более серьезное.

В глазах Джинни засияли огонек любопытства и лёгкий отблеск надежды.

— Но я не смогу рассказать тебе всего о своей проблеме. По большей части, смогу описать только на уровне ощущений.

Блейз кивнул.

— На первых порах этого будет достаточно.

* * *

Гарри сидел в гостиной башни Гриффиндор, напряжённо ожидая кого-то. Карта Мародеров была раскрыта перед его глазами, точка с именем Аделин Малфой находилась в данный момент в Подземелье. Как только она пойдет на восьмой этаж, он непременно последует за ней, но до этого Гарри очень надеялся успеть поговорить с Джинни.

Точка с ее именем блуждала по коридорам Хогвартса, никак не желая повернуть в сторону родной гостиной. Гарри тяжело вздохнул, напряженно потерев переносицу. Задание, что дал ему Дамблдор во время одного из уроков, вещь, что искала Малфой. Все это страшно напрягало и не давало покоя. Ему необходимо было разговорить профессора Слизнорта в целях узнать информацию о крестражах. Зачем Том Риддл хотел узнать об этом у него, а затем как именно решил воспользоваться полученной информацией?

Точка с именем Аделин покинула гостиную Слизерин и метнулась к лестницам вверх. Гарри догадывался, куда она пошла. И к его великой досаде, Джинни вовсе не собиралась возвращаться. Решив отложить разговор с ней на потом, Гарри, прихватив мантию-невидимку, двинулся по коротким путям на восьмой этаж. Кольцо, что он отобрал у Малфой, лежало у него в кармане.

Аделин остановилась возле каменной стены, осматриваясь по сторонам. Замерев, она прислушалась. В способности Поттера оказываться в нужное время и в нужном месте она не сомневалась. Как и в том, что при первой же возможности он кинется искать диадему. Надежду давало только то, что он не знал конкретно, что ей было нужно. Закрыв глаза, она молча прошла три раза туда-сюда, представляя нужное место. Дверь с тяжёлой ручкой появилась в стене, впуская её внутрь.

— Что-то ты долго, Малфой, — издевательский голос встретил её на пороге. — Я уж думал, не придёшь.

— Пришел вернуть то, что украл? — сложив руки на груди, спросила Аделин.

Гарри вытащил из кармана перстень, излучавший синее сияние.

— Будет гораздо удобнее, если ты скажешь мне, что именно искать, — сказал он, ехидно улыбнувшись.

— Конечно, как раз для этого сюда и пришла, — фыркнула Аделин и оглянулась вокруг.

Помещение было поистине огромным, с множеством вещей, и где среди них была диадема, она не имела и малейшего понятия.

— Ты же любишь соревнования, Поттер, — решив не терять больше времени, пошла на уловку Аделин.

Она прекрасно знала, как легко было взять его на слабо. Как же часто она пользовалась этим раньше, когда считала, что искренне его ненавидит.

Глаза Гарри сверкнули азартным огнем.

— Кто первый найдет, того и приз?

Они посмотрели друг другу в глаза. Взгляды скрестились, словно острые клинки, ведь оба понимали, что игра вряд ли будет честной. Аделин кивнула.

— Ну тогда разделимся. Не шибко интересно будет, если ты пойдешь за мной по пятам, надеясь на свою колечко. — Гарри подбросил перстень в воздухе.

— Знаешь, сегодня скорее ты будешь слепо на него надеяться, — с уверенностью в голосе заявила Аделин. — Я, в отличие от тебя, знаю за чем пришла, — сказав это, она гордо вздернула подбородок и зашла в один из импровизированных коридоров, сооружённый грудами хлама.

Аделин надеялась применить манящие чары, наложенные невербально, надеялась, что диадема откликнется на них. Правда, нужно было сделать это незаметно от Поттера, а также суметь улизнуть из его цепких лап. Она видела знакомый решительный огонек, что отразился в его глазах, когда он принял пари.

Она проходила мимо кучек книг, ржавых клеток, старых котлов и всякого мусора, пыльных штор и мебели, невербально призывая диадему. К ее досаде, пока ничего не происходило. Она слышала где-то в другой стороне комнаты неспешные шаги Гарри. Интересно, а знал ли он, как именно работает ее артефакт? Учитывая то, с какой уверенность он посмотрел на кольцо, он либо был слишком самоуверен, что ничуть не удивило бы Малфой, либо… Либо он что-то знал. Конечно, всезнайка Грейнджер наверняка постаралась раздобыть информацию для любимого Золотого мальчика. Аделин фыркнула, заставив себя вернуться мыслями к исходной проблеме.

Вдруг что-то завибрировало в воздухе, заставив ее настороженно замереть. Диадема, словно рыба в воде, плыла по воздуху. Вот она! Аделин даже ахнула от неожиданности. Неужели она нашла ее? Неужели она сможет спасти отца?

Аделин вскинула в воздух руку, чтобы поймать драгоценную вещь. Диадема четко попала в правую ладошку. Громкий крик прорезал пыльную тишину комнаты.

Гарри вмиг насторожился и тут же кинулся к месту, где предположительно была Малфой.

Аделин рефлекторно перекинула ободок тиары в левую, так недавно зажившую ладонь, отчего вскрикнула ещё громче, резко откинув от себя диадему. Та ударилась о холодный пол и откатилась в сторону, когда она замычала от столь резкой обжигающей боли в обеих ладонях. Словно только что засунула руки в огонь, подержав их там какое-то время, настолько ей было больно. Колени подогнулись, она попыталась приложить руки к холодной поверхности пола, но стало только хуже. Заскулив, она скорчилась, не зная, куда деть руки. Мир слегка пошатнулся, когда она стукнулась головой о каменные плиты.

— Малфой, что ты… Аделин! — послышался голос неподалеку, затем топот шагов и тяжёлое дыхание у ее лица. Взволнованное лицо Гарри оказалось прямо перед ней. — Что случилось? — он оглядел ее лицо. — Что?

— Руки-и-и, — прохрипела Малфой. — Они в огне.

Гарри перевел взгляд на ее ладони и сглотнул, в ужасе расширив глаза.

— Потуши их! Потуши! — закричала Аделин, до крови закусывая губы от боли.

Слезы брызнули из глаз, когда она попыталась сделать движение ладонями.

— Не шевелись. Да не шевелись, говорю тебе, Малфой! — взволнованный голос Гарри крючками удерживал Аделин в реальности. — Сейчас, потерпи немного.

Боль все еще продолжала сжигать ее изнутри. Предметы расплывались перед глазами, как и силуэт засуетившегося Поттера.

— Сложи руки на живот. Слышишь? Я боюсь задеть их.

Аделин с великим трудом сложила горящие ладони, как и попросил Гарри. Все ее лицо скривилось. Ощущение чьих-то рук под спиной и коленями, лёгкое дуновение, и что-то оторвало ее от холодного пола.

— Держись, Аделин.

Быстрые шаги отдавались в ушах громким гулом. Казалось, он нес ее целую вечность, а в какой-то момент вообще было ощущение, что они вместе летят куда-то в непроглядную темноту, где единственными яркими пятнами были ее горящие в огне руки.

— Поттер, что случилось? — взволнованный голос мадам Помфри вернул ее в реальность.

Аделин с трудом разлепила веки, белые стены расплывались перед глазами, будто бы она витала где-то в облаках.

— Ее руки. Она говорила, что они горят.

— Кладите ее сюда.

Аделин почувствовала, как ее опустили на мягкую поверхность кровати.

— Мерлин милосердный, — ахнула мадам Помфри, когда аккуратно развернула ее ладони. — Чем она могла так обжечься?

Гарри ничего не ответил. Мадам Помфри начала махать волшебной палочкой над ее руками. Разноцветные лучи мелькали перед глазами, словно яркий калейдоскоп. Затем к ее губам поднесли что-то.

— Выпейте это, мисс Малфой, — послышался у уха мягкий голос. — Вам необходим хороший сон для восстановления.

Аделин послушно выпила содержимое флакона. Сколько раз она делала это совсем недавно и теперь вновь вернулась в стены лазарета. Тьма заполнила все вокруг, унося ее куда-то далеко-далеко.