Шутка Фортуны (джен)

Примечания:

Осторожно, бредометр зашкалил!

«Без лоха и жизнь плоха,» — услышал Локи от презрительно усмехнувшейся Романофф. Правда, усмехалась она не ему — подобной дерзости он не простил бы никогда. Нет, рыжая стерва развела на деньги Старка — надо же было чем-то финансировать их с капитаном шайку-лейку. Забавно только, что жертвой был выбран именно «гений, плейбой, филантроп и далее по списку», но русские легких путей не ищут. Да и кто ж этих женщин знает, какую там больную мозоль отдавил ей Старк?

В том, что таковая имелась, бог обмана не сомневался. Он являлся в Мидгард проверить «старых друзей» как по расписанию раз в неделю, дабы разбавить чем-то неспешную асгардскую… скуку. Театр имени великого себя уже давно не приносил такого удовольствия и эффекта новизны, как отчаянные трепыхания тех жалких муравьёв, что не боялись жить, потому как не имели пары тройки тысяч лет в запасе.

Наблюдать же за отдельными представителями мидгардской фауны было особенно интересно. Так, Черная вдова полностью отыгрывала свой «геройский» псевдоним. Хотя какой он теперь геройский? Она да и мистер правильность, замерзшая во льдах, теперь персоны нон-гранта пусть не столь великого и ужасного уровня как сам Локи, но пропасть между ними уже не казалась способной вместить радужный мост. Как ладью назовешь, так она и поплывет. И чем думали те, кто обрисовал Романофф именно как ядовитую паучиху? Именно ей та и была.

Пожалуй, она была одним из его любимых персонажей сериала под названием «Ох уж эти смертные!», возможно, Локи её даже увековечит в своем одноименном комиксе. Литературный талант свой бог обмана обнаружил недавно, однако чем только не займешься, изнывая со скуки, в золоченных казематах… Рисовал же он всегда хорошо. Особенно здорово удавались карикатуры на безмозглую груду мышц (братца), плоскогрудую стерву (Сиф), жирного болвана (Вольфштагга), потаскушника всея Асгарда (Фандрала) и на отвратительно скучного настолько, что даже нечего придумать Огуна. «Ух, вспомнил, и тут же ностальгия в глаз попала!» — Локи яростно покачал головой. Нет, думать о том, о чём не следовало думать, сейчас точно не стоило. Лучше записать понравившуюся фразу: «Без лоха и жизнь плоха, » — ну не милота же?

Раз за разом заставлять тупоголового братца попадаться в сущности одну и ту же ловушку? Можем, умеем, практикуем. Пожалуй, ему этот момент не надоест никогда, когда до этого дремучего идиота наконец доходит… Или не доходит. Локи вздыхает. Доходит или нет, но слезами Тор каждый раз поливает его мёртвую (нет) тушку всегда исправно. А вот настоящими или нет — в этом сомневаться как-то не хочется, иначе… шутка теряет свою соль да и Тор… Чего тут городить, но сколько бы Локи не осмеивал его прямолинейный кретинизм, было в нем что-то хорошее.

Смерть. Воскрешение. Снова смерть. И снова воскрешение. Он начал эту игру недавно, но стал зависим, как от наркотика. Не от того восхитительного чувства, что снова всех развёл, не от глупой скорбной рожи Тора, а от того в чем никогда не признается: чувства, что он ещё кому-то нужен. В первый раз всё вышло случайно, во второй прошло, как по накатанной — он не хотел возвращаться в камеру, заполненную глупыми рисунками зеленого монстра в нелепых позах, занятого непотребствами с рыжей стервой. А в третий… До третьего ещё предстояло раскрыться. Потому Локи болтал ногами и наблюдал с соседней крыши, как работает Романофф.

Наблюдения за муравьями помогало отвлечься от мысли, что с каждым разом реакция братца всё слабее, и что, если в следующий раз ему будет всё равно? Бог обмана фыркнул, прогоняя столь жалкие мысли. К Суртуру всё, его следующая смерть по драматическому накалу превзойдет вторую, потому у Тора просто не будет иного выбора… «Довольно,» — Локи жестко оборвал себя, делая нетерпеливый жест рукой, отчего туго обтягивающие джинсы склонившейся над компьютером Романофф рвутся на выпирающей точке, являя трусики в сердечко. Цель достигнута, угол обзора выбран отлично, и бог обмана расплылся в глупой, достойной Тора улыбке… Только вот взгляд, которым стерва одарила «пустое место», едва не заставил его поперхнуться воздухом.

Третий раз наступил довольно скоро. И чего уж Локи точно не знал, так это того, что вскоре будет скучать по столь глупому времяпрепровождению как подглядывание за рыжим муравьем, очень-очень даже симпатичным, будем честны, муравьем…

В этот раз в роли лоха выступил он сам. Всё начало катиться в бездну ещё тогда, когда мозги братца эволюционировали с пугающей быстротой, когда он сам недооценил противника, когда он… Мда, глупо получилось. Так, глупо, что надо было валить, как только из своей клоаки выползла Хела, первенец, чтоб ему икалось в Вальхалле, Одина. Но нет. Шансов свалить у Локи было предостаточно, но он не воспользовался ни одним, вновь и вновь цепляясь за обидное: «Ты остановился в развитии, брат».

Его провёл Тор. Тот самый тупица с молоточком и красной — «цельтесь все в меня» мантии. Его, бога обмана. Обидно. Аж сам на себя карикатуру рисуй и вешай… Веша… В последнее время самоубийственные мыслишки Локи вновь достигли своего апогея, а ситуация, в целом, требовала срочного отмщения желательно со слезами и соплями «прочувствовавшего» братца.

Танос подвернулся даже кстати. Словно знал гаденыш, когда появиться. Ну-ну… Зачем Локи спер Тессеракт, он и сам не знал — просто так захотелось. Ну, наверное. Разбираться сейчас в своей темной душеньке Локи не рискнул. А то ещё вызвал бы нечто похожее на… совесть, ведь это за камнем фиолетовая виноградина сюда пожаловала. Впрочем, даже оставь он его в Асгарде, Танос бы всё равно мимо корабля с беженцами (что за жуткое новое качество для асов!) не пролетел бы. Ни в какую. От Асгарда они успели отлететь всего ничего — и чем искать среди нестабильных осколков — да корабль с выжившими более логичная цель. И нет, Локи не оправдывался. Вот ещё!

Танос всех не убивает. Видел же челнок, но ударять не стал. Решил прикончить оставшихся. За камень же Локи планировал купить жизнь Тора, пусть дубиноголовый и не оценит. Он мог сбежать тогда. Спасти камень, заныкавшись в такое днище Галактики, что никакая фиолетовая сволочь не найдет. Всё это он мог сделать, но только один. Без Тора. «А без лоха и жизнь плоха, » — странно, но сейчас эта фраза заиграла новым смыслом. Половина Вселенной или идиот-брат? Для бога обмана выбор был очевиден. Он не собирался терять Тора, а о Вселенной и без него есть кому подумать. Да и без Тора эти муравьи вряд ли что смогут. Против Таноса-то.

Тор ожидаемо не оценил. Не повезло ему с братом, как же! Можно подумать, Локи повезло. Это его разозлило и в конечном итоге погубило. Разыгранная в голове по актам собственная мнимая «смерть», призванная обмануть Таноса и Тора, была на ходу переиграна в более драматическую версию. Чего его одно «Солнце вновь воссияет над нами, брат» стоило. Локи аж чуть сам от себя слезу не пустил.

Техника же переноса души в очередного, подготовленного клона требовала предельной концентрации. Локи же был взвинчен, переполнен эмоциями, раздосадован и… он оплошал. Точнее сказать, то было фиаско.

Вместо собственной, пусть и выращенной в пробирке, но все равно прекрасной и неотразимой тушки, Локи теперь вынужден ютиться в этом, прости Один, какой же дегенерат название только удумал — Штормбрейкере. Вот это промахнулся, так промахнулся. С размахом. И был и странной игрушкой бези… Ой, нет не то!

А всё Тор, сволочь, виноват. Задел-таки за живое, сбил концентрацию и… Скорее всего Локи, выполняя технику, думал о том, что хочет быть рядом с этой неблагодарной скотиной. О и Вселенная услышала его неосторожную мыслишку, подхватила и извратила все к Хелиной бабушке! А может то была страшная мстя Тессеракта за оставление в руках титана-идиота, всё может быть. Только вот от подобных размышлений Локи сейчас не легче.

Ограниченным он себя никогда не считал, но и всерьез помыслить, что живую душу можно вот так просто поместить в предмет, словно джинна в бутылку… Ох, видимо, права была мама Фригга: ни одна легенда на пустом месте не берется. Вот только если у джинна был шанс освободиться из бутылки, то что делать ему?

— Уж точно не засорять эфир своим нытьем! — внезапно услы… нет, не услышал, скорее просто, пропустил сквозь себя он сообщение. Нащупать отправителя удалось не сразу, но Локи почти не был удивлен. Тессеракт, этот подленький камень…

— Я всё слышу, скажи «спасибо», что в безразмерные труселя Халка не вселил!

Пожалуй, тогда Локи, действительно, вспылил. Он с камнем пространства (уж не правда ли сюр какой-то?) спорил так, что из-под лезвия только искры летели, пока… Куб не заткнулся. Совсем, на месте привычной связи Локи обнаружил пустоту и, несмотря на праведный гнев и тот внушительный список взаимных оскорблений, почувствовал болезненный укол.

Вселение в могущественный артефакт требовало привыкания: чувства, такие как боль, осязание и обоняние пропали, те же, что остались… стали очень хмм… странными. Зрение и слух были схожи с теми, что он испытывал, когда «выходил из тела» помедитировать ну или там за девушками поподглядывать… В заключении-то скучно. Каждый по-разному использует свои базовые техники. Локи был уверен, что тот смертный чернокнижник до этого даже не додумается.

Впрочем, теперь уж точно нет, потому как Танос Стрэнджа распылил. Его и ещё половину Вселенной. Вот уже второе фиаско Локи. Как глупо было, услышать рык Тора: «Говорил же, что убью за брата» — просиять на этом новеньким лезвием, чтобы затем позволить этому балбесу обрушить всю свою недюжую силу… не туда. Просто не туда. Странно, обычно Тор понимал, что чудищу лучше рубить башку, глупо было рассчитывать на то, что у Таноса есть сердце, очень глупо… А ведь ничего не мог сделать. Только смотреть. Собственное бессилие убило весь смак от того, что братец наконец облажался, причем по крупному так, сам без помощи Локи.

Поражение если не сломало муравьев, то уж точно надломило. Удивительно, но Локи было неприятно на это смотреть. Веселое шоу закончилось, вместо него начался какой-то постапокалиптический трэш. И да, Сурт вас снова всех прибери, Локи бы отдал половину рукояти только бы снова увидеть дебильную улыбку братца.

Одинсон воспринял общее фиаско кучки героев, которые ради такого случая и то не смогли вновь объединиться, как своё собственное. Сказать, что Тор в депрессии — это странно и ненормально, значит ничего не сказать. В другое время Локи бы позабавило, что братец ведёт себя как мидгардская-девочка подросток, а именно заедает стресс всякой дрянью, но… сломленный Тор его пугал. Да, если Романофф он мог назвать только надломленной, то дурень братец… Будь Локи собой, он бы поморщился, стремясь, выбросить неприятную мысль из головы, но собой он не был.

О Всеотцы, да он даже поговорить ни с кем не мог! Разговоры для Локи были святым. Язык свой он считал своим главным оружием, и даже в заключении он мог общаться с матерью и доводить стражу, теперь же… Даже проклятый Тессеракт замолчал.

Причина выяснилась вскоре после того, как мстители отыскали Таноса. Вот уж действительно, как кампанию назовешь, так она и пройдет. Не отстоим Землю, так отомстим? А стало ли вам легче? Локи вот стало на тот краткий миг, когда его лезвие прошило ненавистную плоть фиолетового ублюдка. А затем… Их всех накрыло. Осознание того, что ничего уже не исправишь. Локи не видел, он чувствовал, как опустились плечи Тора. Что будет теперь, когда цель отомстить пройдена?

Если сначала в нём жила надежда, что братец вскоре стряхнет с себя крошки от бургеров и начнет с новыми силами восстанавливать Асгард, то вскоре та сошла на нет. Братец раскис и сдался, переложив ответственность за свой народ на плечи бухаря, простите, беглой валькирии. Сам он осел в какой-то гнилой халупе, одной из тех, что выделило в заброшенной рыбацкой деревне беженцам правительство Норвегии. Сказать, что Локи был в ярости значит ничего не сказать, но… Что он мог сделать? Его поставили в угол халупы и закидали грязными тряпками, объедками и носками — спасибо Вселенной, что хоть обоняния в этой форме у него не было.

Он просто стоял и смотрел, как его братец деградирует вместе с двумя революционерами-неудачниками с Сакаара, боги, лучше б Локи остался в той клоаке… Чем смотрел бы на то, как разжиревший на пиве и фастфуде король Асгарда пытается открыть очередную бутылку, используя мощнейшее оружие вселенной.

Но он смотрел и ничего не мог сделать. Локи ненавидел брата, себя и судьбу, пока не явился тот Лэнг и не решил всё переиграть. О тот смертный и сам не знал какую возможность ему подарил… Решение отправить Тора именно в тот день в прошлое было жестоким, но он не собирался, как братец, размазывать сопли и просто позволить матери умереть. Снова. Пусть Фригга и сама сказала не вмешиваться. Плевать. Спасти её — вот для чего стоит жить. Отправить самому себе, мающемуся бездельем в камере, «слепок памяти» и напутственный пинок — не столь невозможно, как могло оказаться ранее. Все-таки связь с самим собой отладить — это не тупоголового братца заставить прислушаться к голосу разума. Впрочем, в последнее время Локи был уверен, что Тор его слышал, но не подавал виду, так как был уверен, что сходит с ума. Тут его бог обмана не винил.

Настроение стремительно улучшалось. Бог обмана вновь был в игре. И пусть в его вселенной ничего не изменится, но зато где-то в только что созданной параллельной Фригга будет жить. Уж в себя-то Локи верил.

И здесь всё было не так запущено. Осталось лишь договориться со вредным Тессерактом, чтобы тот вернул его в подготовленного клона. Предыдущие переговоры не совсем провалились. Локи понял, что было нужно от него клятому камню пространства. Ты нарушил предназначение и должен быть наказан, бла-бла… Понятно, почему его влекло к камню, как Тора к Мьёльниру. Он должен был стать его хранителем. Не срослось, в его вселенной Тессеракт как и другие камни бесконечности был уничтожен. Впрочем, не полностью. От каждого из камней остались свои круги на воде. Где-то мутировавший флёркин и капитан Марвел, а где-то Алая Ведьма… Впрочем, разговор с позаимствованным из другой ветви реальности Тессерактом показал, что от местного камня пространства остались не только кот с бабой, но и… он сам. Локи мало что понял, кроме того, что при неудачном перемещении с ним каким-то образом поделились энергией и что все эти пять лет в заложниках у Шторомбрейкера он пробыл по своей воле. По своей воле! Если бы Локи мог, то истерически рассмеялся бы, но весть о том, что клетка из препятствий была только в его голове… Это злило и сводило с ума. Настолько, что он почти пропустил мимо ушей ту престранную речь проклятущего куба о балансе вселенной и том, что теперь миссия поддерживать его в этом гиблом мирке взвалена на всех, в ком осталась хоть чуточка первоначальной силы камней.

И очень зря, потому как, когда Локи вновь обрел свое тело (не раньше, чем муравьи победили и братец окончательно пришел в себя, скорее в духовном плане, в телесном там ещё пахать и пахать), то понял, о чем говорил проклятый Тессеракт. И даже появившаяся теперь у него плюшка с телепортацией не могла компенсировать того, что теперь всегда где-то глубоко в подкорке головного мозга у него зудела очередная проблема этой клятой Галактике, после решения которой почти сразу появлялась новая и так по кругу.

Локи чувствовал себя роботом — в мозгу с редкими перерывами то и дело вспыхивали координаты и задание, которое в принципе можно было бы и не выполнять. Легкая мигрень ему почти не мешала. «Злее буду,» — убеждал себя бог обмана, вот только врать себе последнее дело. Неожиданно эти задания попали в самую точку. Он всегда хотел быть нужным и значимым, этими же заданиями он в очередной раз спасал клятую вселенную от локального кирдыка, терпеливо подшивая грань миров. Тор бы так не смог, слишком тонкие материи. Именно этот факт и льстил, обидно было лишь то, что о его подвигах никто не знал, но и это со временем решилось. Вскоре он стал пересекаться с другими хранителями — уже знакомыми чернокнижником, ведьмой и женщиной с рыжей кошкой, но это совсем другая история, та, где Локи наконец огребает за свои фокусы от Тора.