Бурбон со льдом (гет)

— А вы знаете? Мамыкина снимают!

За разврат его, за пьянство, за дебош!

И, кстати, вашего соседа забирают, негодяя,

Потому, что он на Берию похож.

Словно мухи, тут и там,

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам,

Их разносят по умам.

В.С. Высоцкий.

Нильс вышел из библиотеки со стопкой книг в руках. Будет что почитать на рождественских каникулах. Хотя... дома он читать не собирается, у него несколько другие планы. Кристи. Эх, Кристи! Ну, значит, в дороге почитает, на борту.

— Эй, олень, куда лыжи навострил?

Нильс поднял голову. Перед ним стояло двое верзил в красно-коричневых сюртуках. Нильс усмехнулся в ответ:

— Тараканы? Надо же, вас пока не отчислили!

— Ты мне поговори еще! — прикрикнул более рослый верзила.

«Оленями» в университете Гамбурга называли студентов из Эренделла, за тяжелую поступь и большие глаза, «тараканами» же — студентов из герцогства Веселтонского, за пышные усы и пресловутые красно-коричневые сюртуки. Правда, из этих двоих усы были только у одного — того, кто пониже. У высокого, в свою очередь, были бакенбарды, совсем как у его высочества принца-консорта. Принц-консорт... Кристи... Черт побери, опять Кристи! Соберись, Нильс, а то так удар проворонишь!

«Тараканы» теснили Нильса от лестницы в угол. Молодой человек, не зная, как поступить, попробовал остановить их словом:

— Послушайте, я тороплюсь в порт, мой корабль скоро отходит. А отплываю я, между прочим, не один, а с вашим послом. Слышите? Там ваш посол!

— Не трынди, олень! Пора заткнуть твою пасть! — оскалился рослый.

— И рога тебе обломать! — поддержал его усатый.

Медлить больше нельзя. Все книги, кроме одной, быстро оказались под мышкой, а та, что осталась в руке, резко вылетела вперед. Корешок встретился с носом низкорослого нападавшего, страшный крик потряс храм науки, кровь брызнула на усы. Высокий «таракан» размахнулся, но головы Нильса там, куда он целился, уже не оказалось, а сам верзила грохнулся на пол от неожиданного удара ниже пояса.

Нильс бросился бежать. Левой рукой он прижимал к груди стопку книг, правой сжимал одну, с окровавленным корешком. Вслед неслись вопли «Тараканов»:

— Только вернись — ты труп!

— Мы ректору доложим! Он тебя закопает!

Нильс пробежал по берегу Эльбы мимо старинных церквей, мимо квартала красных фонарей, мимо мостов. Он боялся, что не успеет, что корабль уже отошел. Но, к счастью, этого не произошло. Он запрыгнул на борт как раз в тот момент, когда послышался приказ отдать концы. Капитан облегченно выдохнул:

— Слава богу, герр Бекман! Я уж подумал, с вами что-то случилось.

— Могло случиться, — пропыхтел Нильс, — но не случилось. Лучше скажите, дипломат из герцогства здесь, с вами?

— Он прибыл уже полчаса назад. Ждали только вас.

— Главное, дождались.

— Это точно. Вы найдете каюту?

— Найду, герр капитан. Спасибо за заботу.

В каюте Нильс наконец по-настоящему расслабился. Он улегся на койку и решил посмотреть, что за книга помогла ему в трудную минуту. Увидев название, он рассмеялся. Ирония судьбы! «Избранные труды Огюста Конта». Да, вот как бывает, вот как переплетаются жизни судьбы! И молодой человек погрузился в раздумья.

* * *

Тем временем в Риксдаге Эренделла шла, как всегда, жаркая общественно-политическая дискуссия. Страсти кипели почти так же, как двадцать лет назад, когда Зергиус Бекман и отец Йонас Корстог отстаивали каждый свое мнение по поводу того или иного вопроса. Теперь же самыми яркими оппонентами стали фру Ирене Таубе и герр Магнус Андерсен. Оба заслуживают отдельного внимания.

Ирене Таубе — дочь Зергиуса Бекмана и первая женщина-депутат Риксдага Эренделла, первая подданная королевства, которая воспользовалась самым необычным законом в его истории — «О равноправии в высшем представительном органе». Злые языки утверждают, что Зергиус Бекман изобрел этот закон именно для того, чтобы привести дочь во власть. Версия интересная, но мы утверждать ничего не будем.

Закон «О равноправии...» гласит, что любая совершеннолетняя женщина Эренделла может избраться в Риксдаг от одного из четырех сословий. Но есть два ограничения: имущественный ценз и непременно замужество или вдовство (второе вытекает из первого, поскольку в качестве средств женщины рассматривается приданое; приданое незамужней девицы считается собственностью отца).

Ирене прониклась идеей избраться в парламент еще в юности. Готовится начала загодя: в двадцать лет она вышла замуж за друга детства — Томаса Таубе, племянника отца Йонаса, в то время — молодого офицера полиции (а ныне уже начальника сего ведомства). Фактически, это она сделала ему предложение: сам Томас, конечно, подумывал жениться на Ирене, но года через три.

История крестьянина Магнуса Андерсена значительно проще. Примерно через год после воцарения королевы Эльзы он попал в некрасивую историю, связанную с представителями власти самого высокого уровня. Желая загладить вину перед королевой, Магнус избрался в Риксдаг от крестьянства. Через некоторое время общественная деятельность захватила его, и он стал лидером крестьянской фракции.

Вернемся к дискуссии. Первым заговорил Андерсен:

— Не понимаю, зачем было приглашать посла из герцогства Веселтонского на сегодняшний бал. Пригласили бы сразу герцога.

— Герцог согласился только прислать дипломата, — несколько раздраженно объяснила Ирене: ей не нравилось, что Андерсен не слишком внимательно слушает, но ему всегда есть что сказать. — Но и это уже хорошо. Вот поговорит посол с королевой и принцем-консортом, так, глядишь, и отношения с герцогом наладятся. А то уже невозможно: даже наши студенты с веселтонскими в немецких университетах дерутся. Куда это годится?

— Нет, отношения не наладятся. Старый герцог умер, а новый оказался не лучше. Дипломат найдет любой повод, лишь бы сорвать переговоры.

— Герр Магнус, вы как всегда излишне драматизируете.

— Я имею на это право: мне дочь пора замуж выдавать, а молодых людей приличных не найти... Простите, я просто подумал, что Веселтонов мы уже обсудили.

— Хорошо, остановимся на этом и перейдем к другой проблеме.

Кристина сидела перед зеркалом и расчесывала пышные рыжие волосы. Дверь по правую руку от нее отворилась, вошла королева Эльза:

— К балу готовишься?

— Да, — Кристина кивнула и тяжело вздохнула.

— Что-то случилось? Расскажи, не бойся.

— Нет, все хорошо. Просто платья, прическа, украшения — все так утомительно, — Кристина даже улыбнулась, но получилось не слишком убедительно.

— Ну ладно... — Эльза окинула дочь строгим взглядом и вышла.

Кристина отложила гребень и повернулась к зеркалу спиной. На душе скребли кошки: с уже год Нильсом творится что-то неладное! А сегодня он приедет на каникулы, пойдет, как и обещал, на бал... Что от него ждать?

Нильс и Кристина родились практически в одно время, вместе росли, играли, потом, став старше, гуляли и танцевали. С каждым годом они все больше сближались, вот-вот должно было дойти до обоюдного признания в любви, а то и до предложения руки и сердца... Но тут Нильса словно подменили. Он стал сторониться Кристины, почти не танцевал с ней, норовил приехать на каникулы попозже, а вернуться в университет пораньше. При этом было видно, что он и сам не в восторге от своего поведения.

Неужели Нильс нашел другую там, в Гамбурге? Или причина в чем-то еще? Ясно только одно: надо поговорить с ним на балу. И Кристина, обрадованная, что наметилось хоть какое-то решение, вернулась к туалету.

* * *

Не секрет, что королева Эльза во многом равнялась на шведскую королеву семнадцатого века — Кристину. В частности, она даже переписывалась со знаменитым французским философом своего времени. Друг по переписке королевы Кристины — Рене Декарт, Эльзы — Огюст Конт. Так же, как и Кристина, Эльза пригласила друга-философа к себе на родину, посему большинству подданных, включая Нильса Бекмана, и стало известно о корреспонденте королевы. Но, в отличие от Декарта, умершего там же, в Швеции, Огюст Конт спокойно вернулся домой во Францию. В общем, параллели вполне очевидны. Возможно, старшую принцессу назвали Кристиной именно в честь шведской правительницы, но доподлинно это неизвестно.

О самой принцессе Кристине стоит поговорить отдельно. Дело в том, что практически сразу после ее рождения начали распространяться слухи, будто бы ее отец — вовсе не принц-консорт Эренделла Юханнес Вестергорд, а бывший регент королевства и председатель Риксдага Зергиус Бекман. В защиту этой версии можно было найти множество фактов: королева была благодарна Бекману за то, что он три года руководил страной от ее имени, а Бекман неуважительно отзывался о принце-консорте. Кроме того, на одном из заседаний Риксдага сама королева обмолвилась о том, что Бекман предлагал ей помощь в производстве наследников.

Конечно, имелись и факты, опровергающие эти слухи. Самый яркий из них заключался в том, что принцесса Кристина внешне очень похожа не на Зергиуса Бекмана и даже не на королеву Эльзу, а прямо-таки на принца-консорта Юханнеса Вестергорда. Поэтому версия о том, что Бекман — отец Кристины, широкого распространения не получила. И тем не менее она более двадцати лет будоражила умы отдельных жителей Эренделла.

Как назло, Нильс Бекман в свои девятнадцать лет столкнулся как раз с такими жителями. Где, когда и как, он точно не помнил. И с тех пор навязчивая мысль разъедала его мозг. До этого он четко понимал, что любит Кристину и женится на ней, когда закончит обучение в университете, а теперь попросту не знал, что делать. И на всякий случай уже год избегал встреч с Кристиной. При этом он понимал, что мучается сам и изводит ее, но ничего лучше придумать не удавалось.

Нет, такое положение дел не может продолжаться вечно! Нужно объясниться. Нильс и Кристина договорились в письме встретиться на балу, который пройдет как раз в тот вечер, когда Нильс приедет на каникулы.

Примерно так размышлял Нильс Бекман в уютной корабельной каюте, пока ветер, раздувая паруса, нес его в столицу королевства Эренделл.

Спустившись с корабля, Нильс отправился домой, там, бросив пару дежурных фраз родителям, переоделся из дорожного платья в выходной фрак и заспешил к двери, чтобы не опоздать на бал. Но у самого порога решительно развернулся. На балу однозначно будет Кристи. А зачем идти к ней, объясняться, если не знаешь правды наверняка?.. Стоп, у него же есть прекрасная возможность узнать правду прямо сейчас!

Нильс развернулся и поспешил в кабинет отца. Зергиус Бекман в силу возраста балы уже не посещал, вечера обычно проводил за книгами. Нильс постучался, вошел, объявил, что хочет поговорить, и спросил напрямик:

— Скажи, это правда, что я и Кристина — брат и сестра?

— Чего-чего? — такого вопроса Зергиус точно не ожидал.

Нильс поведал обо всех слухах и сплетнях по этой скользкой теме. Зергиус слушал внимательно, долго медлил с ответом, но, в конце концов, сказал:

— Я попробую найти контраргументы. Вот смотри: ты и принцесса Кристина родились почти одновременно. Значит, практически одновременно вы были зачаты. Так если я был занят мамой, могло ли у меня остаться время еще и на королеву?

— Неубедительно, — покачал головой Нильс. — ты был тогда еще относительно молод, время особой роли не играло.

— А с чего бы королеве отдаваться мне, если я тогда был в опале?

— Как в опале?

— Ну, сказал пару неосторожных фраз в Риксдаге, вот и потерял доверие ее величества... Ясно, мне ты не веришь. Но, может быть, поверишь отцу Йонасу? Мы тогда постоянно полемизировали, старались очернить друг друга в глазах королевы. Это сейчас дружим, потому что Ирене замужем за его племянником. А тогда каждый из нас буквально коллекционировал провалы другого. Спроси отца Йонаса, он, я думаю, с удовольствием расскажет, как посадил меня в лужу двадцать лет тому назад. А зачем я был бы нужен королеве, если меня целенаправленно перед ней опозорили?

* * *

На бал Нильс немного опоздал. Задержался у епископа Йонаса, как посоветовал отец. Но задержка того стоила: теперь он был полностью уверен, что слухи — не более чем слухи. В бальном зале Нильс сразу же начал искать Кристину. Вот и она: сидит на канапе в углу. Не танцует. Ждет его.

— Привет, Кристи, — Нильс с размаху опустился на канапе, так, что затрещали ножки. — Давай сразу о главном. Я должен тебе кое-что сказать...

— Подожди, — остановила его Кристина, — я сама хотела тебя спросить...

— Не о том ли, почему я целый год тебя избегал?

— Да, правильно.

— Ой, я думаю, что подробности тебе не понравятся. Но ты должна знать одно: все это в прошлом. Я понял, как глупо и странно выглядел, понял, что верить нужно своему сердцу, а не... Да бог с ними, с деталями! Кристи, я люблю тебя!

— Я... я просто боялась, что у тебя есть другая...

— Извини за прямоту: зачем мне еще кто-то, когда я влюблен в принцессу?

— О, Нильс...

Разговаривать с дипломатом Эльзе было совершенно неинтересно. И он, и она приводили те же самые аргументы в свою пользу, что и двадцать лет назад. Эльза упирала на то, что герцог Веселтон не имел права настраивать против нее своих телохранителей, дипломат же утверждал, что королева угрожала жизни герцога, и иначе тот поступить не мог. Подобная риторика год от года не менялась и не приносила никакой пользы ни Эренделлу, ни герцогству Веселтонскому.

Рядом с Эльзой сидел Ганс. Он вовсе не принимал участия в беседе, смотрел по сторонам. И вдруг он незаметно, но настойчиво потянул Эльзу за рукав и указал ей на канапе в углу зала. Эльза отвела глаза от дипломата, хотя и продолжала вполуха его слушать. На канапе расположились Нильс и Кристина. Сначала молодые люди увлеченно жестикулировали, после их движения стали умереннее, они подсели ближе, затем обнялись и, наконец, поцеловались. Поцеловались они довольно быстро, чтоб никто не обратил особого внимания. Но вполне убедительно.

— А я-то уже грешным делом думал, что Нильс водит Кристину за нос, — зашептал Ганс. — Хвост распустил, а серьезных намерений у него нет.

— Ну что ты, он же приличный молодой человек, — зашептала в ответ Эльза. — Да, запрягает долго, но важен не процесс, а результат.

— Я вижу, переговоры вам совершенно неинтересны! — грянул голос веселтонского дипломата. — В таком случае — прощайте! Вы нисколько не уважаете мою позицию, следовательно, и я не обязан уважать вашу!

С этими словами дипломат щелкнул каблуками и в одно мгновение покинул бальный зал. Эльза даже ничего не успела сообразить.

* * *

На следующий день после полудня Ирене Таубе и две ее дочери, Маргарита и Ульрика, прогуливались по берегу моря. Девочки провели утро в столичном полицейском участке, на месте службы отца (больше оставить их было не с кем), а Ирене — на внеочередном заседании Риксдага. Заседание выдалось напряженным. Еще бы, очередная попытка примирения с герцогом Веселтоном пошла прахом. Впрочем, едва ли можно винить в этом королеву или принца-консорта, поскольку сам дипломат вел себя не слишком адекватно. Видимо, Андерсен был прав...

— Ирене, подожди!

— Что такое? — Ирене обернулась, прищурилась, потом надела очки, вгляделась и улыбнулась. К ней быстрым шагом направлялись молодой человек и девушка.

— Дядя Нильс! — обрадовалась Ульрика. — И еще тетя принцесса.

Нильс и Кристина вскоре остановились рядом с ней. Нильс обнял старшую племянницу, погладил по голове младшую.

— Простите, не успел вчера вас повидать, — он слегка запыхался, поэтому голос чуть подрагивал. — И ты, Ирене, прости. И меня, и Кристи.

— За что же, интересно, вас прощать? — удивилась Ирене.

— Как за что? Мы же тебе всю политику поломали.

— Понимаете, — решила помочь Кристина, — на балу мы с Нильсом... объяснялись, а папа и мама, вместо того, чтобы говорить с дипломатом, отвлеклись на нас, и тогда дипломат...

— А вы-то двое объяснились? — поинтересовалась Ирене.

— Да, конечно! — ответили оба почти синхронно.

— Ну, слава богу! А то вроде как и одному, и другому ясно, что нужно друг другу сказать, но это почему-то так трудно сделать. Рада, что вы справились. Серьезно.

— И все-таки за политику мы просим прощения, — голос Нильса уже не дрожал. — С дипломатом ведь твоя идея была, а мы ее взяли и загубили.

— Значит, не такая уж и хорошая идея. И потом, что для вас важнее, чужое герцогство или свое королевство? Посмотрите, как хорошо вы помогли королеве и принцу-консорту. Выдать принцессу замуж — такая морока, хорошо, когда достойный жених находится сам. Вы бы пошли сейчас к ее величеству и переговорили бы об этом.

— А мы только что от нее. Не возражает, совсем наоборот! И папа тоже! — Кристина уже не могла сдерживаться и бросилась на шею Нильсу.

— Ну, вот видите, как хорошо. А об остальном не беспокойтесь. Поверьте, с герцогством Веселтонским все еще десять раз изменится.

Заключение

Никогда еще Нильс не возвращался с каникул в таком хорошем настроении. Жених — это гораздо лучше, чем друг детства, поклонник и так далее. Особенно если учесть, что невеста — принцесса. И трудности с учебой, и неприятности, которые чинили соученики, разом отступили на второй план.

Через три года Нильс окончил университет Гамбурга, окончательно вернулся в Эренделл и поступил на службу в министерство финансов. Почти сразу после этого состоялся долгожданный брак с Кристиной.

Но к этому моменту королевский двор уже забыл о том, как нашли друг друга старшая принцесса и брат первой женщины-депутата. Всех потрясла другая история. Началась она с того, что кронпринц Андерс стал проводить вечера в салоне фру Таубе, и... Господи, лучше бы он этого не делал!

_________________________

Примечания:

— О неосторожных фразах и законотворческих инициативах Зергиуса Бекмана, равно как и о том, почему Вестергорды — Бурбоны, смотри историю «Холодные игры» (https://ficbook.net/readfic/3117668). О дебатах Бекмана и епископа Йонаса и пище для слухов — там же.

— О неприятной истории с участием Магнуса Андерсена и представителей власти смотри историю «Удар патриота» (https://ficbook.net/readfic/3386708).

— В тексте достаточно точно описаны взаимоотношения шведской королевы Кристины (1626-1689) и философа Рене Декарта (1596-1650).

— Огюст Конт (1798-1857), на самом деле, ни с какими скандинавскими королевами не переписывался. Но кого это волнует? Все равно фанфик.

— Девочки Таубе в знак солидарности с Эльзой названы в часть шведских королев Маргариты (1351-1412) и Ульрики Элеоноры (1688-1741). Маргарите около одиннадцати лет, Ульрике — около пяти.

— Два студента из герцогства Веселтон в начале истории — сыновья телохранителей старого герцога из оригинального мультфильма.