Inkwritober2021 по Громверсу (джен)

Сергей знал, что в его башню пробрался тот, кого здесь не ждали. Диверсант был хитер и скрытен. Камеры не могли его выцепить, а датчики не засекали. Но Сергей чувствовал, что он тут, прячется и чего-то ждет. Наверно, испортить еще одну папку с документами и сорвать важные переговоры.

— Марго, какие результаты? — в нетерпении спросил Сергей, быстро расхаживая по своему кабинету, косясь на погрызанные пачки чипсов, которые он забыл вчера спрятать.

— Сергей, охрана никого не поймала.

Что за напасть такая?! Три дня он вел эту войну, но явно проигрывал. Прям не современная башня “Вместе” с совершенной системой безопасности, а проходной двор! И Олег, как на зло, уехал на несколько дней в поход со своими военными приятелями. Будь он здесь, решил бы эту проблему жестко и радикально.

К вечеру ничего не изменилось. Сергей сидел за столом, просматривая уцелевшие документы, при этом прислушиваясь к каждому шороху. Показалось? Нет? Сергей нервно вздрогнул и шумно выдохнул. Решив, что поработать сегодня не получится, он собрал все бумаги, выключил компьютер и хотел уже отправиться в спальную часть этажа, как вдруг в дверях показался Олег.

— Ну наконец-то! — в сердцах воскликнул Сергей. — У нас тут такое!

— Какое? — спросил Волков, проходя вглубь кабинета и бросая сумку возле дивана. — Марго на входе ничего не сказала. Кстати, смотри, кого поймал, — и к ужасу Разумовского достал из кармана белую крысу.

— О, ты решил проблему, Олег, — раздался голос Марго. — Сергей, я могу отключить поисковую систему?

— Да, Марго, — ответил тот, пристально глядя на вполне спокойного грызуна.

Волков не понимал, что происходит, а когда до него дошло, громко рассмеялся.

— Серый, давай оставим его. Назовем Марго, смотри какая белая, — сказал он.

— Это плохая идея, Олег, — отозвалась Марго, а ее изображение "нахмурилось".

Олег вновь засмеялся.

— Не смешно, — Разумовский поджал губы и скрестил руки на груди.

Крыса выглядела домашней, и ветеринар подтвердил, что она здорова и не опасна. Сергей настаивал, что с ней что-то не так, что она слишком хитра для своего вида, но его не слушали. На объявление, которое оставил Олег, никто не ответил, поэтому было решено отнести крысу в детдом “Радуга” в живой уголок. Дети были рады и назвали ее Сергеем.

— Вообще, это девочка, — но и это замечание проигнорировалось.

— Зато все счастливы, — подытожил Олег, когда они вернулись в башню.

Сергей что-то проворчал, но ничего не ответил. Ему еще нужно было восстановить часть погрызанных документов и пополнить запасы снэков.

— Юлька, ты чего удумала?

— Игорь, мы друзья?

— Ну, друзья, конечно.

— Я прикрыла тебя перед Прокопенко, сказав, что у нас было свидание, пока ты гонялся за своими бандитами всю ночь?

— Прикрыла, — Игорь вздохнул. — Я не представляю, как вообще могу тебе помочь. Не вписываюсь я во все общества эти.

Юля хитро улыбнулась, понимая что Гром согласен, хотя и не произнес это вслух.

— Все будет хорошо, — сказала она, положив руки Игорю на плечи. — Танцевать ты умеешь, а костюм я тебе подберу. Заедь ко мне часиков в шесть.

— Ладно.

— Вот и славно, — Юля чмокнула Игоря в щеку.

— Тематика бала хоть какая? — спросил он, но было уже поздно: Юля упорхнула к выходу из полицейского участка.

Осталось только махнуть рукой.

— Что, свиданка наметилась? Какая она у тебя...

— Цветков, займись своими делами, не до тебя сейчас, — Игорь отвернулся от коллеги, утыкаясь взглядом в экран компьютера.

Вечером, не зная, чего стоит ждать, а главное, опасаться, Гром позвонил в звонок. Спустя пару минут, когда Игорь уже хотел набрать номер телефона, Юля открыла дверь.

— Ты рано, — сказала она, поправляя полотенце и пропуская Игоря внутрь.

— Ну, я это, с работы пораньше отпросился, — сказал он, оглядываясь по сторонам.

Он был здесь всего один раз, но при несколько других обстоятельствах. Сейчас повод куда приятнее, но непонятнее.

— Твой костюм в комнате, — Юля указала в сторону двери и скрылась в ванной.

По одному виду костюма Игорь начал примерно догадываться о тематике бала. Главное это все пережить и не встретить никого из знакомых. Насколько Гром знал, бал как-то связан с благотворительностью. Юля шла туда снимать репортаж, но ей нужен был сопровождающий.

— Не для меня все это, — проворчал Игорь, глядя на себя в высокое зеркало.

Черные брюки сидели хорошо, особенно радовало, что они не кожаные. Жилетка была аляпистой, а рукава белой накрахмаленной рубашки слишком пышными. Да и кружев многовато.

— Справился? — спросила Юля, когда Игорь надел туфли. — Что ж, неплохо.

Она оглядела его с ног до головы, поправила шейный платок и удовлетворенно кивнула.

— Юля, я чувствую себя глупо. Может, надо было Диму позвать?

Игорь вновь посмотрел на себя в зеркало. Не хватало только клыков и парика для полноты абсурда. И словно прочитав его мысли, Юля протянула Игорю коробку с двумя пластиковыми зубами.

— У Дубина нет такого рокового очарования, — сказала она. — Давай, помогу приклеить.

— Юль, ну, серьезно, — Игорь даже сделал шаг назад. — Может, без этого?

— Не бойся, они удобные.

Но Гром все же настоял на своем, правда, пришлось уступить и надеть цепочку с крестом и несколько перстней. Также полагалась маска. Когда Игорь был полностью готов, он обратил внимание на наряд Юли.

— А ничего так. Ты явно всех затмишь.

— Отлично, — улыбнувшись, сказала Юля и, приподнимая полы тяжелого темно-синего платья, отправилась к выходу.

Игорь еще раз вздохнул и последовал за ней.

Когда они приехали, бал был в самом разгаре. Игорь никого не узнавал из-за масок. Зажигательная громкая музыка, блеск огней и улыбки. Люди веселились в мрачном вампирском убранстве большого зала, и невольно Игорь сам подхватил общее настроение.

Пока он оглядывался в поисках официанта, Юля достала телефон и записала короткое вступительное видео.

— Юль, может, сначала танец, а потом займешься своим роликом?

— Удиви меня.

Глядя на улыбку Юли и беря ее за руку, Игорь подумал, что, несмотря на странность обстановки, вечер может быть приятным.

Одни из немногих вещей, которые искренне нравились Виктору Исаеву, были рождественские венки. С середины декабря двери банка, квартиры и загородного дома украшали обручи из хвойных веток, цветов и игрушек. На переговорном столе обязательно лежал один или несколько со свечами. Правда, в последние несколько лет электрическими, чтобы не повторился риск пожара, когда залетевшая в кабинет птица сбила свечу.

Партнеры старались в знак уважения подарить самый уникальный и необычный венок. Виктор все их хранил, даже если в последствии партнер перебирался на сторону конкурентов. Близкие коллеги соревновались в самых шуточных вариантах. Ольга помнила, как однажды в детстве вскрыла одну из коробок, перепутав со своим подарком, и с ужасом откинула в сторону венок, сплетенный из мужских детородных органов.

Ольге всегда казалось, что отец ценит венки больше, чем ее рисунки и поделки, которые она ему дарила. Она старалась не думать об этом, держа в голове мысль, что это все неважно. И после смерти отца она собиралась достать все венки и сжечь их, но среди множества коробок обнаружила самую большую, где было все: рисунки, поделки, фотографии, выпускная лента, вырезки газет с заметками о достижениях Ольги… Она не понимала.

А потом, во время похорон, раскрылась правда.

Ольга стояла на кладбище у могилы отца с венком из хвойных веток и желтых хризантем. До рождества было еще несколько месяцев, но через пару дней она вместе с Аней покинет страну. Скорее всего навсегда, поэтому не могла не прийти.

— Ты говорил, что это символ возрождения, — произнесла Ольга, стараясь проглотить ком в горле.

Она никогда себя не простит за то, что сделала с ним и с Аней. Чувство вины будет с ней до конца жизни. Но так хотелось услышать короткое “прощаю”.

Нужно было возвращаться к машине, но Ольга продолжала стоять и мять в руках венок. Наконец, она положила его у могильного камня, поставила свечу и зажгла.

— Прощай, папа.

Марго любила золото, а также то, когда Сергею хорошо. Хорошо же ему было, когда его недругам — плохо. Простая логика, которую Марго понимала. И самое главное, что недруги тоже любили золото и всякие блестящие штучки. Все складывалось в пользу Марго! У нее был целый тайник с украшениями, украденными у гостей Сергея, которые косо смотрели в его сторону. Колечки, сережки, цепочки, часы, иногда запонки и просто камушки.

— Какая у вас любвеобильная ворона, — говорил очередной гость, когда Марго садилась ему на плечо и терлась головой.

— Вы ей нравитесь, — отвечал Сергей, зная о ее маленьком хобби. — Вороны — умнейшие птицы, они чувствуют души людей, значит, и я могу вам доверять. Вы надежный человек, — он улыбался, понимая, что будет дальше.

Иногда Сергей забирал Марго, не давая ей совершить задуманное. Но это было, если гость слишком опасен и лучше его не провоцировать или Марго ошиблась в своих суждениях. Случились неприятные инциденты, но украшения быстро «находились». Чаще всего гости настолько напивались, что сами додумывали те или иные истории пропажи очередной золотой побрякушки.

Марго тщательно спрятала свой тайник в большом доме и не показывала его даже Сергею. Это было ее уютное блестящее гнездышко с самым дорогим и важным.

Потом все изменилось.

У Димы была крошечная квартира и неудобная клетка. Да и мало того, что без места для нового тайника, так еще и поживиться нечем. Однажды Марго пыталась утащить кепку у того вредного полицейского, который разлучил ее с Сергеем, но не получилось.

Марго скучала по родным людям, бунтовала, но ничего не могла сделать. Когда она привыкла к Диме, ее нашел Олег. Вот только вернулись они не в прежний дом, а в замок. Большой! Марго готова была начать заново.

Но не успела. Все быстро закончилось.

Сергей стоял в дверном проходе бывшего дома. По завещанию он отошел к приюту, но никто так и не заселился сюда. Дом был выставлен на продажу. Сергей старался не думать о причинах, хотя и догадывался.

— Давай побыстрее, нам лучше здесь не светиться, — сказал Олег, выглядывая на улицу.

Сергей знал, где тайник Марго, можно сказать, сам его помог организовать, когда обо всем узнал. Марго быстро научилась его открывать и закрывать. Была вероятность, что его не нашли во время обыска.

— Я не задержусь.

Внутри тайника обнаружилось то, что Марго собрала за свою жизнь. Золотые украшения, часы, камни. Тут была лента, которой Сергей перевязывал волосы. Кажется, она пропала, когда они поссорились. Среди колец нашлась звездочка Олега. Она исчезла, когда тот сообщил, что улетает по контракту. Марго тогда грустила. Было еще несколько личных вещей, кусочков одежды, обрывков фотографий с лицами Сергея и Олега, даже комочки рыжих и черных волос.

Хотелось что-то сказать, но не получалось, в горле застрял ком, дышать стало тяжело. Воспоминаний вспыхивало слишком много, они мелькали перед глазами, заставляя окончательно осознать, что Марго — ещё одна загубленная душа дорогого существа.

Сергей вздрогнул, когда Олег опустил руку на его плечо.

— Мы не знаем, что с ней, — сказал он. — Всегда можно представить, что она улетела, спаслась и нашла тех, кто приютил ее. Или в птичьем раю построила свой тайник.

— И захватила власть, став самой главной. Это в ее духе.

— Так и есть, Серый, никак иначе.

Они осторожно собрали дорогое сердцу Марго богатство и аккуратно упаковали в коробку.

— Пусть память о Марго навсегда будет с нами, — сказал Олег, когда они сделали новый тайник в квартире.

Сергей кивнул, грустно улыбаясь.

Его везение и его проклятие. Его преданность.

С первого дня знакомства Олег знал, что Сергей станет важной частью его жизни. И самой проблемной. Чем старше они становились, тем уверенность в этом крепла все сильнее. Сначала Олег защищал Сергея от обидчиков, спорил с учителями и мальчишками, дрался. Потом он научился защищаться сам. Его острый язык мог заткнуть любого. Его живой ум придумывал такие планы мести, что Олегу оставалось только удивляться и помогать во всем.

И у Олега были проблемы. Всегда. Какую бы выходку Сергей ни устроил, доставалось обоим: воспитатели разбираться не собирались. Олегу говорили, что если он продолжит заступаться за Сергея и покрывать его, то плохо кончит. Сергей-то выберется, но поможет ли в ответ? Он умен, красив и незабываем. Он раскрывал свой потенциал и становился только ярче. Олег оставался в тени. Но ему здесь нравилось. Он не мог бросить Сергея и делал все, что тому было необходимо для осуществления своих планов. Это стало жизнью Олега. И даже если на краю сознания он понимал, что теряет себя, это его не волновало. Не нужно было думать — просто следовать за Сергеем.

Вдвоем против целого мира.

В университете все начало меняться, пути — расходиться. Олега беспокоило это, а потом он понял, что это шанс выбраться, попробовать жить иначе. Не получится — вернется. Появилась возможность обрести себя, понять, кто он без Сергея, стоит ли хоть чего-то.

Армия меняла, закаляла. Олег нашел свои таланты, но при этом понимал, что один звонок от Сергея — и он бросится ему на встречу. Они были на разных концах света, но мыслями Олег всегда бы в Петербурге. И он понимал, что сейчас Сергей справляется без него. Он успешен, богат, любимец общества и почти народный герой.

А нужен ли ему Олег?

Они иногда созванивались, обменивались новостями, но Олегу казалось, что Сергей торопится, ждет возможности отключится и вернуться к своей жизни, где, возможно, Олегу уже не было места.

Но Олег ждал. Всегда. Готовность все бросить не покидала его. И сам усмехался от иронии, что обычно человека ждут из армии, а не человек в армии ждет, когда его призовут обратно. Так смешно и горько.

Сообщение было внезапным, с неизвестного номера. Они не виделись четыре года. Олег мысленно продумывал план спасения, но интуиция кричала, что все это плохо закончится. Никогда у Сергея не было столько проблем. Никогда он не доходил до такого. До убийства.

Но нет, Олег не собирался отступать, отгонял мысли проигнорировать просьбу. Просьбу?

План мести был жесток. И рука Олега не дрогнула, когда он убивал гражданских, охранников, избил полицейского, похитил невинных людей.

И сам оказался в клетке.

Осознание. Окончательное. Он преданно следовал за Сергеем, надеясь, что сам не попадет под каток разрастающегося безумия. Ошибся. Смирился.

Но вновь выжил.

Его везение и его проклятие. Его преданность.

Должен был бросить — самое разумное. Но не мог, помчался спасать, понимая, что это может его добить.

Только Олег уже понимал, что хватит бездумно следовать за Сергеем. Он стал ненормальной частью его жизни, самой проблемной, но самой важной. Нужно было ее контролировать. И не позволить вновь скатиться в безумие. Разобраться и помочь.

Пускай только Сергей определится, кто Олег для него? Партнер, друг или подчиненный?

У Игоря была тайна, о которой он никому не рассказывал: он играл в любительском театре. Это позволяло отвлечься от работы и собственной жизни. Здесь никто бы даже не узнал, что он полицейский, если бы Юля не засветила его лицо в своем репортаже о личности Чумного Доктора. Но актеры уважали его изначальное желание скрыть свою профессию, поэтому сделали вид, что ничего не знают. Ждали, когда он сам расскажет. Игоря это устраивало, хотя поначалу он думал, что вот-вот на него посыпятся вопросы и просьбы. Этого не случилось, что не могло не радовать.

Постановки были небольшими, показывались только «своим». Актеры обменивались собственными сценариями и идеями, распределяли роли и репетировали. Игорь появлялся редко из-за работы, но ему всегда оставляли какую-нибудь небольшую роль. И никогда это не была роль полицейского.

Игорь наслаждался короткими мгновениями на сцене, даже если у него не было слов. Он расслаблялся и выпускал наружу все, что накопилось к тому времени. Особенно, если роль драматичная. Однажды его спросили, почему он не поступил в театральный. Игорь только улыбнулся и пожал плечами.

— Не будь у меня той жизни, которая есть сейчас, не факт, что мне было бы что рассказать.

Боль, опасения, тоска, скрипучее чувство несправедливости, усталость, одиночество…

Конечно, одиноким Игоря сложно назвать, ведь друзья у него появились, да и семья имелась, но он пока не готов был рассказать им правду. Ему казалось, что это их только развеселит, что они не поймут.

Порой, он и сам не знал, зачем ходит в театр. Зрителей не было, в основном только друзья и родственники актеров. Помещение принадлежало кому-то из них, а на коммунальные услуги все скидывались поровну.

Странное чувство, что вот ты есть, но вроде не ты, кто-то другой, кто не должен гоняться за бандитами, опасаться быть убитым, переживать за родных. Этот человек остается за дверьми театра.

Игорь скрывал свою маленькую тайну, тщательно маскируясь и пряча от коллег любые улики, которые привели бы их к ней. Даже Прокопенко ничего не знал. Но однажды Цветков увидел его возле театра.

— О, Гром, какая встреча!

Пройти незамеченным не получилось. Да еще и актеры вышли следом, прощались, надеялись, что Игорь чаще будет приходить, и не замечали Цветкова. А тот стоял неподалеку, слушал и улыбался.

На следующий день Гром ожидал вереницу шуток, уже готов был на них отвечать, но ничего не произошло. Он предположил, что Цветков забыл, или ничего не понял, или для него это не то, что стоит кому-то рассказывать.

Игорь выкинул из головы ту встречу. Но на следующем спектакле в гримерку вбежала взволнованная актриса и, запыхаясь, сообщила, что сегодня зрителей намного больше, чем обычно. Неприятный холодок пробежал по спине Грома. Не к добру это и неспроста.

Игорь выглянул из-за кулис и увидел, что пришел почти весь его участок! Цветков довольно улыбался на задних рядах и переглядывался с парочкой других коллег. Зайцева о чем-то переговаривалась с подругой. Дима протирал очки. А мог и предупредить! Еще Юля и Прокопенко с женой. Гром не удивился, если бы из психушки Разумовского временно выпустили ради такого!

— Думай, думай, — проговорил Игорь, скрываясь за кулисами.

Сбежать не сможет: на эту роль замены нет. Подвести никого не хочется. Но кто бы смог предугадать, что этот жук Цветков мало того, что всем все растреплет, так еще притащит сюда? Достанется же ему!

Кулаки Игоря сжались. Он разделял два своих мира, а сейчас они столкнутся без его согласия. И струсить он не мог.

— Как понимаю, это твои, — сказала Виктория — одна из актрис, останавливаясь рядом.

— Да, — хмуро ответил Гром.

— Ну и забей. Какая разница? Это они пришли к тебе без приглашения — им должно быть неудобно, а не тебе.

— Легко сказать.

— А что ты теряешь? Насколько я тебя знаю, у тебя вряд ли репутация кого-то нормального, — Виктория пожала плечами и отошла.

Игорь еще несколько минут стоял, хмурясь, но в конце концов махнул рукой и вернулся в гримерку. Действительно, какая разница?

Спектакль прошел в этот раз куда волнительней: актеры не ожидали, что будет столько зрителей, и немного нервничали. Игорь, когда нужно было обращаться в зал, смотрел поверх голов. Он невольно прислушивался к звукам, ожидая чего-то неприятного. Но нет, зрители тепло их принимали и всегда активно хлопали.

После поклона Игорь скрылся за кулисами. Он надеялся, что все уйдут и не станут его дожидаться. Даже попросил Викторию проверить, есть ли кто в зале, так как выход на улицу был через него. Она сказала, что все в порядке.

Но небольшая компания дожидалась Игоря на улице.

— Игорь, это было потрясающе! — воскликнул Дима, как только он вышел. — Почему ты нам ничего не рассказывал?

— Дубин, — перебила его Юля.

— А остальные что? — хмуро спросил Игорь, поправляя кепку.

— Я велела им отправляться домой. Цветков ваш возмутиться хотел, но Федор Иванович его осадил. Кстати, передал, что ждет в гости.

Игорь кивнул, продолжая хмуриться. Никто больше ничего не сказал. Становилось даже как-то неловко.

— Точно хорошо вышло? — вдруг спросил Игорь, вздыхая.

Это действительно его волновало, хотелось знать мнение друзей, хоть и вышло их знакомство с его хобби не так, как хотелось бы.

— Да, — Юля кивнула, улыбнувшись. — У тебя есть талант.

— Если позовешь нас в следующий раз, обязательно придем, — сказал Дима.

— Я подумаю.

Они одновременно двинулись вдоль улицы. Было прохладно, людей почти не было.

— Ладно, рассказывайте, — сказал Игорь, но на удивленный взгляд хмыкнул. — Тайны свои, раз уж о моей узнали.

— Пожалуй, есть одна, — начал Дима, и они за разговором продолжили прогулку.

Олег постучал себя по «бронежилету», сделанному из куска фанеры, привязанной к груди с помощью ремней, затем надел велосипедный шлем и довольно посмотрел на Сережу.

— Волч, может, не стоит? — жалобно спросил тот, прижимая к груди перчатки Олега.

— Спокойно, Серый, все будет хорошо!

Оптимизм Олега не успокаивал. Сережа уже представлял, как будет в своей комнате выхаживать пострадавшего Волкова и шипеть на соседей, чтобы отвалили, грозясь сдать их самих комменду общежития за их собственные косяки.

— Будь осторожнее, — сказал Сережа, отдавая перчатки.

Олег надел их и несколько раз сжал кулаки.

— Отлично, — заключил он и улыбнулся. — Ты больше за этих переживай.

«Эти» стояли в стороне. Один из них — Андрей — так же проверял свои «доспехи», второй — Коля — держал в руках длинную палку из-под швабры. У Олега имелась такая же, но на ней ножом было выцарапано «от дебилов».

— Все готовы? — раздался громкий голос Макса, который вызвался судить поединок.

Сереже вся эта ситуация не нравилась, но именно себя он считал виноватым. Андрей был его сокурсником и постоянно его доставал. Олег не выдержал. Как они дошли до этой глупой детской идеи с поединком, никто точно не вспомнит. Вроде инициатором был Коля, так как учился на историческом. Конечно, от рыцарского поединка тут только название, но главной задачей было палкой сбить соперника с велосипеда. Если проиграет Андрей, то он должен отстать от Сережи. Если Олег, то тогда он будет неделю на побегушках у победителя. Сережа пообещал себе, что во втором случае сделает все, чтобы взломать соцсети Андрея, что тому будет далеко не до Олега.

— Готовы, — ответили соперники, вставая на позиции.

Зрителей было немало, они окружали дорогу и радостно улюлюкали.

Сережа проверил, что с велосипедом Олега все в порядке, и отдал палку.

— Эй, Разумовский, иди сюда! — крикнул Макс. — Раз ты дама, за чью честь сражаются, то должен быть здесь.

Кто-то засмеялся, а Сережа нахмурился, двинувшись в сторону Макса.

— А чего не поцеловал своего рыцаря? — хохотнул Коля.

— Раз и ты здесь, то твоя честь тоже на кону? Я не знаю о каких-то дополнительных договоренностях? — огрызнулся Сережа и посмотрел на Олега.

Тот был уверен в себе и, казалось, не переживал, что будет дальше. Он махал радостной толпе, словно наслаждаясь всем этим. Сережа в начале подозревал, что он выпил, но запаха не чувствовал, да и это только помешало бы.

— Насчет три! — объявил Макс.

— Три… два... одни! — поддержала толпа.

Соперники помчались навстречу друг другу. Сереже было страшно смотреть, но он не отрывал взгляд от Олега. Время тянулось бесконечно. Сереже казалось, что он забыл дышать и не моргал…

Сошлись.

Удар.

Палка Андрея проскользила по фанере. Олег дернулся, но удержался, несмотря на то, что велосипед повело.

А вот палка Олега попала в нужную точку, и Андрей слетел на землю, благо, успел сгруппироваться и не пострадать.

Олег сделал почетный круг и остановился напротив Сережи, довольно улыбаясь.

— Где платок? — закричал кто-то из толпы.

Но Сережа не обращал внимание. Он бросился к Олегу и обнял его.

— Снимите номер!

— Я же говорил, что все будет хорошо, — сказал Олег, а его улыбка стала более коварной. — Когда мы с ним сцепились в первый раз, я заметил, что у него один глаз явно подслеповат. Это и сыграло мне на руку.

Сережа не знал, что на это сказать, оставалось только молча восхищаться.

— Но какие гарантии того, что он отстанет от меня?

— Всегда можно осуществить твой запасной план с соцсетями.

— Но мы могли сразу его осуществить без всего этого, — Сережа обвел руками толпу, которая уже расходилась.

К ним никто не посмел подходить. Коля утащил недовольного Андрея и его велосипед.

— Весело же было, — сказал Олег и растрепал Сереже волосы.

— Ты умерла, Марго, — раздался голос из гнетущей темноты. — Твоя жизнь закончилась раньше положенного срока. Ты дважды не смогла защитить своего хозяина.

Марго сидела на металлической жерди, лапами пристегнутая к ней тяжелой цепью. Ее крылья были покорно сложены, а голова опущена. Она молча слушала голос, невольно вспоминая свою смерть в замке Сергея. Она пыталась защитить его, но у нее не вышло. Она агрессивно нападала на полицейских и не отступала — и ее застрелили.

Они жили вместе с детства Сергея. Он пытался понять, сколько живут вороны, особенно альбиносы, но границы были размыты. На самом деле возраст Марго — больше сотни лет. И большую часть она прожила вороной: ее наказание за нарушения устава ведьм. Только совет мог дать разрешение вернуться в человеческую форму. А до тех пор Марго должна была найти достойного и служить ему. Нужный кандидат не находился очень долго.

В Сергее Марго сразу увидела потенциал. Он мог многого добиться, особенно со своим другом Олегом. Они стали семьей для Марго. И ее не пугали ни военное направление Олега, ни воспаленное чувство справедливости Сергея. Она любила их и готова была оберегать.

Но друзья разошлись на разные стороны света, потом Сергея посадили, а затем с ним самим начало происходить неладное. Марго не помогла ему с его прогрессирующим расстройством. Не знала, как оградить от возрождающегося птичьего бога. Не смогла защитить от итальянской полиции. И сейчас слушала приговор. Она не справилась со своей задачей. Но даже это было не самым страшным.

— Ты влюбилась в человека, — продолжил голос.

Непозволительно, но Марго сама не ожидала, что так получится. Она сопротивлялась, пыталась сбежать, выкинуть из головы запрещенные мысли, но собственные чувства оказались сильнее.

Дима Дубин был самым добрым, самым светлым человеком в ее жизни. Они сложно уживались вместе, у него не было нормальных условий, он ворчал на ее провокации, но все равно не отступал. Дима сам вызвался приютить у себя ворону маньяка, пустил ее в свой дом, несмотря ни на что.

И Марго не смогла устоять.

— Ты применила магию, хотя это было под строжайшим запретом.

Всего один раз за весь срок. Короткий импульс, который спас Диму от вмешательства Сергея в систему жизнеобеспечения. Происходящее в той шахматной комнате оказалось полнейшим безумием. Марго не могла позволить, чтобы Дима сильнее пострадал. Она и так смирилась с тем, что именно Олег отправил его в кому, а Сергей поставил жизнь Олега на доску. Дорогие ей люди убивали друг друга. Марго надеялась, что хотя бы Дима выживет в этом кровавом черно-белом ужасе.

— Но спасенный тобой человек достоин жизни. Он важен для этого мира. Он силен и сыграет свою роль в истории.

Марго подняла голову, вглядываясь в темноту.

— Ты пожертвовала собой ради хозяина. Ты оставалась предана ему, несмотря на непозволительные чувства к другому.

Сергей сходил с ума, им управляли его фантазии, его неадекватная сторона, которую он всегда старался держать в узде и «подкармливал» умеренно. В тот день все вышло из-под контроля. У Марго было одно желание: защитить Сергея, если не от самого себя, то хотя бы от других.

Не смогла.

— Ты верно служила ему и поддерживала. И то, что с ним происходило, было выше твоих сил. Даже члены совета не предугадали, что все так обернется. До последнего не было известно, что именно он выбран аватаром. Мы не знали и об экспериментах психиатра.

Слова внушали оптимизм. Марго не верилось, что у нее есть шанс спастись.

— В связи с вышеперечисленным совет принял решение, что ты можешь продолжить жить, опять стать человеком и пользоваться своими силами, впредь не нарушая устав, — и голос замолчал.

Марго укутало белым ярким светом. Оковы пали. Душа рвалась из птичьего тела. Она свободна. Она может жить. Она найдет всех своих родных и будет счастлива. И сделает счастливыми их.

Во всех мирах испокон веков они вместе. Их связывает незримая нить, и где бы они ни были, всегда находят друг друга. Белая и черная вороны — неразделимы. Декорации и роли меняются, суть — никогда.

Марго нянечка в приюте, а Сергей — сирота. Она оберегает его и не дает в обиду, помогает по мере сил. Она усыновляет его и увозит на ферму брата, который погиб во время войны.

Они враги, вынужденные вместе укрываться в пещере пока за ее пределами страшные чудовища разрывают всех, кого видят. Кто-то пытался спрятаться здесь же, но не успел. Его тело неподалеку и на него жутко смотреть.

Сергей волшебник, работающий на короля, мечтающий занять его место. Марго дух, дарующий силы и шепчущий советы. Они вербуют юного стражника и совершают переворот.

Марго дерзкая космическая пиратка с черной вороной на плече. Она лихо управляет кораблем и грабит слабых. Вороны непригодны для межпланетных путешествий, но Сергей исключение. У него есть свой костюм для безвоздушного пространства и даже личный слуга.

Сергей хочет избавить город от грязи. Он маньяк в маске. Марго белая ворона, его помощница и любимица. Она наблюдает, как он сходит с ума и в приступе стреляет в своего давнего знакомого, но уже ничего не может сделать.

Они брат и сестра, погибающие в луже собственной крови, после того, как вражеские войска ворвались в город, и солдаты начали убивать всех без разбора. Кто-то бросается к ним, пытаясь спасти, но у него не получается.

Марго жестокая царица, убившая своего мужа ради власти. Она держит государство за горло, не собираясь выпускать, выворачивая его так, как считает нужным. Сергей — ее верный слуга — всегда за ее спиной, и вместе со своим волком готовый защищать ее от убийц и выполнять самую грязную работу.

Они муж и жена, высокопоставленные аристократы, бегущие от пожара революции. Их должны встретить за границей и спрятать от властей. Они не знают, могут ли доверять этому человеку, но ничего больше не остается.

Сергей одаренный художник. Марго — его вдохновение, образ, который он не может поймать, мечтающий о ней даже в объятиях любовника. Она приходит тогда, когда ей это нужно, и уходит, не предупредив. Легка, как ветер, коварна и всегда прекрасна.

Сергей гениальный программист. Марго его виртуальная помощница, но слишком совершенна для технологий времени. В ней чувствуется нечто большее. Сергею кажется, что он может поделиться с ней всем, что его терзает, и получить искренний ответ. Марго, несмотря на запрет, хочет сообщить создателю, что его друга в офисе нет.

Марго маленькая девочка, сбежавшая от тиранов-родителей. Она прибивается к кочующему цирку и знакомится там с клоуном Сергеем и дрессировщиком птиц. Они обещают ее всему научить.

Во всех мирах испокон веков они вместе. Их связывает незримая нить, и где бы они ни были, всегда находят друг друга. Черная ворона и черный волк — неразделимы. Но ворона не всегда замечает волка, а волк не всегда успевает, но стремится изо всех сил.

Когда Кириллу было шесть лет, его мама умерла. Он не помнил подробности, только то, что ему было грустно, ее серую кожу, словно натянутую на череп, и пустой взгляд. Но самое главное — перед смертью она дрожащей рукой протянула ему тонкую серебряную цепочку, с которой свисала небольшая фигурка слона из белого камня.

— Она защитит тебя…

Кирилл не верил в обереги, талисманы и прочие суеверия, но после смерти мамы никогда не снимал цепочку. Сам не мог объяснить, почему так, корил себя за глупость и наивность, за память о той, которая оставила его. Однажды на пьянке он даже избил сокурсника, когда тот попытался сорвать цепочку, чтобы лучше рассмотреть фигурку. Что-то взорвалось внутри Кирилла, и он не выдержал. Отец загладил ситуацию, заплатив семье пострадавшего.

— Что он сделал-то?

Но Кирилл только отмахнулся. Какая разница? Что бы ни случилось, отец все равно решит проблему. Да и большинство из них яйца выеденного не стоили. В основном это были пьянки, откровенные съемки, которые по глупости попадали в интернет, и скандалы с университетом или бывшими любовницами. Отец закрывал глаза на все выходки Кирилла.

— Перебесится, а потом возьмется за голову, — рассуждал он.

Кирилл часто был на грани, но словно каким-то чудом ему удавалось не светиться в самых скандальных делах. Здесь раньше ушел, тут вообще остался дома или поехал к кому-то другому, вовремя вышел в переулок покурить. Как-то в квартиру, где проходила очередная тусовка, ворвались менты. То ли по наводке, то ли соседи не выдержали, но многие попались на наркотиках. Но Кирилл к тому времени уже свалил. Хватило всего одного аргумента, который убедил следователя, что имя Кирилла даже в рассказах задержанных не имело значения.

Волей-неволей Кирилл начинал верить, что оберег мамы защищает его от неприятностей. Это давало уверенность в собственной неуязвимости, словно она сама наблюдает за ним и защищает от самого себя. Захотелось проверить так ли это.

Всего дважды Кирилл не надел цепочку: когда пьяный садился за руль, а потом после суда в день, когда Чумной Доктор показал себя в деле.

Война длилась уже несколько месяцев. Сначала удавалось отбиваться от врага, но тот учился, и войска чаще стали отступать, все больше территорий отходило таинственным захватчикам, которых никто из живых не видел. Они оставляли за собой выжженные земли и больше ничего, даже трупов после них не находили. Слухи были разные: одни страшнее других, и большей части нельзя было верить. Жители деревень и городов без ничего бежали в сторону столицы. Надежды не оставалось. Враг был неумолим и беспощаден.

Главнокомандующая пятого воинства Анна Архипова склонилась над столом со схемами расстановок вражеских и союзнических сил и тяжело выдохнула.

— Это бесполезно, — сказала она. — Я не вижу никаких вариантов. Мы отступаем и несем потери.

— Все так плохо? — советник Ольга Исаева подошла ближе и посмотрела на схемы.

— Людей не хватает. Нанять сторонних, судя по твоим расчетам, мы не можем. Ответить захватчикам нечем. И самое главное, мы до сих пор не знаем, что им нужно. Земля, которую они за собой оставляют, непригодна ни для чего. Разрушения ради разрушения? Совет магов еще не дал точный ответ. Анализируют, что б их.

Аня опустилась в кресло. Войска голодали, лошади умирали, боеприпасы заканчивались. Даже штатные маги разводили руками. Сдаться нельзя было, ведь это сулило только смерть. Соседи не хотели вмешиваться и принимать беженцев, опасаясь, что захватчики придут и к ним. Идиоты.

— Куда делся Разумовский? Вряд ли он сбежал, но это неправильно бросать подданных.

Аня пожала печами. Никто не знал. Их правитель вел войну вместе со всеми, а неделю назад пропал. Оставалось надеяться, что захватчики не при чем. Архипова подозревала, что маг Юля что-то знает, до доказательств не было, лишь интуиция. Дух оставленных подданных слабел.

— Утром соберу совет командующих, и все решим. Нужно ускоряться, придется что-то бросить. Задерживаться здесь уже нельзя, — Аня посмотрела на Ольгу, которая продолжила рассматривать схемы. — Нам лучше пойти спать…

Но договорить она не успела.

— Главнокомандующая Архипова, госпожа Исаева, — в шатер вбежал запыхавшийся командующий конницей Игорь Гром, — у меня плохие новости.

«Куда уж хуже?» — обреченно подумала Аня. Хотя может генералы во главе со Стрелковым пожаловали забрать последнее, чтобы укрепить столицу и уменьшить шансы воинства в нынешнем составе добраться до безопасности. Или что-то еще?

— Если очередные дезертиры, то я даже не удивлюсь.

Надежда таяла на глазах, апатия поглощала всех.

— Вражеские войска в трех часах.

Аня вскочила на ноги. Это невозможно! Или информация изначально была неверной, или враг опять предпринял что-то, о чем совет магов даже не догадывался. Вот сейчас нельзя было расслабляться. Да, шансов уйти нет, но и сидеть, сложа руки, дожидаясь своей участи, Архипова не собиралась.

— Командующий Гром, поднимайте всех. На рассвете мы встретим их достойно.

«И погибнем с оружием в руках», — пронеслась почти осязаемая мысль.

Ольга отправила весть дальше, чтобы у других была возможность лучше подготовиться или продолжить отступление. Они же задержат захватчиков и отойдут на пир богов.

Время пробежало мгновенно. Аня пыталась заставить Ольгу покинуть лагерь, лично проследить, что письмо будет доставлено в ближайшую деревню и распространится дальше. Но Исаева осталась.

— Пчелки Юли справятся, она хоть молодой маг, но умелый: ее творения доставляют послания лучше всех, — сказала она, останавливая лошадь возле лошади Ани.

Архипова улыбнулась. Не зря они с Ольгой однажды пообещали друг другу, что будут вместе до конца дней своих. Жаль, что конец настиг их слишком рано.

— Огненные бомбы подготовлены, — сообщил подошедший Дима.

Он сразу начал разбираться в технологиях Разумовского, как только тот пропал. И вовремя.

— Отлично, лейтенант Дубин, — Аня кивнула.

Она смотрела на горизонт, удобно перехватывая меч. Скоро начнется.

Туман синими клубами поднимался ввысь над землей, перекрывая восходящее солнце: враг приближался. Злой, коварный, владеющий неведомой магией и силой. Но был небольшой шанс на какое-то время задержать его.

— … мы здесь за своих близких и родных! Только от нас зависит смогут ли они спастись и победить! От нас зависит будущее нашего королевства! — Аня закончила речь и направила меч в сторону подступающего врага.

Воины собирались броситься вперед, маги уже наложили первичную защиту, бомбы вот-вот должны были начать взрываться, когда туман и скрывающиеся в нем достигли бы определенной черты, как вдруг вперед вышел человек.

Аня присмотрелась и подняла руку вверх, велев всем оставаться на месте.

— Быть не может, — проговорила она.

Начался усиливаться шум, воины узнавали своего правителя и белую ворону на его плече. Марго была спокойна, как и ее хозяин.

Архипова призвала всех к тишине. И туман словно замедлился, а затем и вовсе остановился на границе с полосой бомб.

— Я Сергей Разумовский! — раздался громкий голос. — Я правитель этого королевства! Вы посмели ворваться сюда, разоряли территории, убивали людей, отравляли своей магией природу. Я овладел этой землей и призываю бога-прародителя уничтожить врагов его!

Аня не верила своим ушам. Это считалось почти невозможным, на грани легенд: не каждый правитель был способен на такое. Но если у него получилось овладеть землей…

— Не спеша отходим! — закричала Архипова.

Медленно войско отходило назад, а ветер начал подниматься, земля задрожала.

— А как же бомбы? — спросил Дима сквозь порывы.

Но Аня только покачала головой: Сергею они уже не повредят.

Ветер усиливался, ломал деревья, подземные толчки участились, но все знали, что бежать не разрешалось. Побег — сродни неуважению к богу-прародителю. Но и стоять на месте было нельзя: ему должно хватить места.

Туман начал отступать. Аня старалась не смотреть в ту сторону, так как сейчас ее больше заботило воинство. Но земля разверзлась, вновь привлекая внимание, и за спиной Сергея появился огромный черный волк, он задрал голову и пронзительно завыл. Аня выронила меч, закрывая уши руками. Ольга выпала из седла, и пришлось броситься к ней. Из-за пыли не было ничего видно, глаза кололо, они слезились, даже шлем не спасал. Виднелись цветные искры, но Юля и остальные маги не справлялись. Поднимался хаос, воины начинали паниковать: одно дело погибнуть во время сражения, а другое — от последствий появления бога-прародителя. Кто-то побежал и тут же поплатился. Аня держала Ольгу на руках, краем глаза замечая, что Юля уже тащит на плече Игоря, который подвернул ногу, рядом Дима страховал их и помогал остальным. Волк уже не выл, ветер прекращался, но пыль продолжала клубиться, землю все так же трясло. Дышать было тяжело.

Происходящее не поддавалось пониманию, но главным было одно: никто не нападал. И когда земля успокоилась, пыль улеглась, Аня увидела, что тумана нет. Сергей смотрел на горизонт, Марго все так же сидела на его плече, а рядом с ними стоял высокий мужчина в черных доспехах.

Позже, когда лекари и маги занялись ранеными, организовалось питание и кров, командующие собрались в шатре. Аня сидела в кресле и внимательно смотрела на Разумовского, искала изменения, но не находила их. Все так, как и было, по крайней мере внешне. Сергей спокойно слушал доклад Игоря о потерях за эту неделю и явно огорчился, когда узнал о числе жертв сегодня.

— Я торопился, как мог, — сказал он, опуская взгляд.

— Главнокомандующая Архипова быстро среагировала на ситуацию, — сказал Игорь. — Мало кто помнит… — резко замолчал, взглянув на стоящего за спиной Сергея мужчину.

Бог-прародитель в человеческой форме ничего не говорил. Аня уже успела его разглядеть, но не почувствовала в нем какой-то опасности. Он — их родная земля, защитник всех, кого пустил к себе — веками только наблюдал, но сейчас показал свою мощь. И Сергей теперь имел над ним власть. Никто не посмеет обвинить его в сегодняшних потерях: земля всегда была непокорна и жестока к тем, кто нарушал ее правила.

— Полагаю, война окончена и в ближайшее время к нам точно никто не посмеет сунуться, — сказала Аня. — Придется пересматривать договоры с союзниками.

— Да, — Сергей кивнул. — Захватчик был изгнан, — коротко посмотрел за спину. — Пчелки уже улетели в столицу, нас встретят генералы, а там будем решать. Пока предлагаю отдохнуть, помочь раненым и собрать необходимое.

Аня дождалась, когда все разойдутся и в шатре останутся только Сергей и бог-прародитель, и подошла к ним.

— Ольга успела примерно рассчитать потери, — сказала она, протягивая документы.

— Восстанавливать будем долго. И столько людей… — выдохнул Сергей, глядя на цифры.

— Мы все исправим: земли будут исцелены, а люди вернутся на них, — сказал бог-прародитель и опустил ему руку на плечо, слегка сжимая.

Сергей положил свою сверху.

Аня задержала взгляд, убеждаясь, что легенды не врали, кивнула и вышла. Ей нужно было еще проверить, как там Ольга.

Ты так хотел войны, так жаждал мести, что твой враг теперь приносит на могилу маки, затерявшись в ядовитом дурмане прошлого. Ты же давишься одиночеством, погрязнув в безумии.

Ты отверг мои синие фиалки, они — сожженные — пеплом потонули в горячей крови и грязи, а в ответ подарил акониты: красивые, обманчиво яркие и такие опасные. Я принял их, смиренно склонив голову. Они проросли из ран и распустились, отравляя душу и разрушая корнями тело.

Я задыхался в яде сухих цветов, но отчаянно хватался за последнюю соломинку, желая выкарабкаться и вновь протянуть фиалки, просто потому что, к сожалению, не мог иначе.

Просыпаться было больно. Тело ломало, дышать не получалось из-за трубки. И меня опять поглощала тьма, усыпанная пряными фиолетовыми листьями. Я ненавидел тебя за обман, а себя — за слабость.

Раны горели огнем, цветы продолжали душить, наполняя рот оранжевыми горькими лепестками. Ты должен был убить, а не калечить. И вот я здесь, в своих кошмарах камнем падаю вниз в густую неизвестность, стараясь не свихнуться от боли.

Но раз не убил, значит, это имеет значение, ведь ты не мог промахнуться. Я падал, но цеплялся за сосновые ветви, разрывая кожу об их грубую острую кору, и не сдавался, сдерживая крик, вырывал цветы из ран — свои синие фиалки и твои акониты. Они не виновны, яд смертелен, но прост и не скрывает мотивы. Слепая верность опасна и губительна.

Запах лекарств. На тумбе ваза, а в ней букет — вереск и люпины. «Волчьи» цветы способны выжить на любой земле, в любых ситуациях. Иронично. Теперь я должен сам решить, что делать дальше.

Сергей с ужасом смотрел на Игоря, который потерял сознание и сейчас лежал на полу. Живой? Пожалуйста, пускай это будет так! Руки тряслись, а мозг отказывался нормально воспринимать произошедшее. Сергей отполз дальше, боясь смотреть на Олега, который сделал несколько ироничных хлопков.

— Я думал, что ты никогда уже не решишься, — сказал он, опускаясь на диван, довольно улыбаясь.

— Олег…

— Хватит. Никакого Олега здесь нет. Да и не было никогда. Ты же сам прекрасно это знаешь. А вот я был с тобой всегда. Всю. Твою. Жизнь.

Сергей смотрел на того, кого год считал своим другом. Его лицо менялось и становилось похоже на его собственное. Безумие. Хотелось убежать, спрятаться, лишь бы не верить, что все это правда. Алкоголь в крови только усугублял ситуацию. Голова кружилась, ее наполняли воспоминания из прошлого, невероятные картинки сменяли друг друга. Сергей начал слышать голоса: крики, мольбы, угрозы — все смешалось в единой какофонии. Его трясло, но он отказывался принимать правду. Дышать становилось тяжелее, и получалось только жадно ртом хватать воздух.

— Тебе было одиноко, и появился я. Я всегда был рядом с тобой.

Двойник нависал над Сергеем, довольно рассказывая о прошлом. Его лицо презрительно кривилось. Гул из голосов нарастал, хотелось закрыть уши руками.

— Все это время я жил у тебя в голове!

Сергей заставил себя подняться и удобнее перехватить бутылку, которой оглушил Игоря. Он должен был решиться помешать двойнику, заставить его исчезнуть. Он убил всех этих людей!

Сергей метнулся в сторону, а его субличность продолжала свой жестокий рассказ, наслаждаясь каждым словом, но вдруг в офис буквально ворвалась девица в черном длинном платье, чуть ли не с ноги открывая двери. Она до того словно бежала по этажам и, тяжело дыша, увалилась на диван.

— Кто ты? Что… — начал Сергей, недоуменно глядя на неизвестную.

Двойник молча хмурился, а атмосфера вокруг словно поменялась. Голоса резко исчезли, дышать стало проще. Девица же подняла палец вверх, прося минутку, чтобы успокоиться, а второй рукой убрала с лица прилипшие белые волосы.

— Здравствуй, Марго, — вдруг раздался голос виртуальной помощницы. — Ты не проходила через центральный вход.

Сергей посмотрел на экран, на котором появился улыбающийся аватар.

— Марго… — начал он, теперь замечая сходство.

— Да, — неизвестная кивнула. — Я тоже Марго, — она выпрямилась и перевела взгляд туда, где был двойник. — Твоя кукушечка, вижу, тоже на месте. Эй ты, Кеша, проваливай. Свои деструктивные дела потом решите, — взглянула на Игоря и хмыкнула. — Вовремя я, значит, пришла. Что тут у нас? — Марго протянула ногу и дотронулась до тела носком туфли. — Симпатичный полицейский. Сереж, ты себя хахаля нашел, наконец? И правильно, давно говорила, что Олег с его войнушкой ненадежен. А почему он так лежит? Ролевые игры?

Сережа ничего не понимал. Казалось, что это часть воспаленного сознания и галлюцинации, но двойник также находился в ступоре.

— Олег погиб год назад, — единственное, что Сергей смог выдавить из себя, и указал на документы, которые валялись на диване.

Говорил и сам еще не готов был принять это, осознать.

— Как погиб? — всполошилась Марго. — Почему без меня? Почему не доложили?

В ее руке вдруг появилась толстая черная тетрадь, на обложке которой была криво приклеена белая полоска с надписью «Дез нот» и с рисунком надкусанного с двух сторон яблока. Марго быстро пролистала ее и выдохнула.

— Чего ты меня путаешь? Жив твой Олег. Разумовский, что вообще происходит? Меня месяц не было, а тут уже бардак, — она покосилась на лежавшие рядом документы и презрительно фыркнула. — Погиб он, как же. Без меня еще никто не погибал, и только я решаю, что будет с вашими важными задницами.

Сергей обнял себя одной рукой и еще раз посмотрел на спокойного двойника, который почему-то не исчезал, но и не пытался вмешаться.

— Кто ты такая? Что происходит?

— Это Марго. Она мой прототип: ее внешность легла в основу моей, — раздался голос помощницы.

Сергей окончательно запутался. Все это было выше его понимания. Он не помнил эту девицу, но она вела себя так, словно они знакомы много лет.

— Сереж, ты чего? Я живу здесь… — и, резко замолчав, быстро оказалась рядом.

Ее бездонные голубые глаза вызывали легкую тревогу, хотелось отвернуться, но Сергей не смог. Марго постучала указательным пальцем ему по лбу.

— А, я опять стерла тебе память, — сказала она и развернулась к двойнику. — Ты чего молчал и ничего ему не рассказал? — и вновь осеклась. — А, у вас первое знакомство? Вот блин, я ему помешала? Что делать собирались? — посмотрела на Игоря. — Так это что, не хахаль? — она говорила так быстро, что прервать ее было невозможно.

Сергей не успел моргнуть, а Марго уже склонилась над Игорем и начала внимательно его рассматривать. Он постарался взять себя в руки, успокоиться и начал анализировать происходящее, запоминая все, что она говорит и оставляя пробелы для непонятного. Так было проще разобраться и окончательно не сойти с ума.

— Так, я немного поняла. Ты-таки впихнулся в костюм Чумного Доктора? — Марго посмотрела на двойника. — Я говорила тебе, что это плохая идея? Говорила. Кеша, ты меня игнорируешь, но о Сереже подумай. Твое «решаю проблемы жестко и радикально» звучит пафосно, устрашающе, но нифига не работает.

— Кеша? — переспросил Сергей, сдерживая дрожь. — Ты его видишь?

— Я вижу все, что и ты. Но надо же как-то звать второй кусок твой личности, — Марго довольно хмыкнула. — Не самый приятный кусок, надо заметить. В детстве, когда он барагозил особо активно, крылышки отращивал. Да и твои рисунки, сам глянь. Птица-защитник. Хуищитник, блин, — она махнула рукой.

— Мы знакомы с детства?

Картина еще не складывалась, алкоголь почти рассосался, но его остатки мешали нормально соображать. А может, если бы его не было, то Сергей даже не допустил мысли, что все это реально. Еще можно разбудить Грома и окончательно определиться: эта Марго реальна или плод фантазии. Но в любом случае она какая-то слишком непоследовательная.

— Можно и так сказать. Долгая история, — Марго отвела взгляд, она явно не хотела говорить на эту тему.

Сергей не стал настаивать.

— Почему ты стерла мне память? — спросил он.

При условии, что это действительно возможно. Но его Марго знала об этой Марго. Вряд ли бы та смогла взломать защиту башни «Вместе» и внести свои изменения.

— Мы поссорились, и я вспылила, — Марго пожала плечами. Она вновь опустилась на диван и посмотрела на Игоря. — Слушай, Кеша, а раз он вас разоблачил, то вы наверно собирались подставить его, переодев в свой костюмчик? Я бы глянула, а то с моей работой интим выпадает крайне редко. Да и то там больше смешного.

Сергей продолжил свою линию допроса:

— То есть я никогда не знал, что у меня есть субличность, но ты рассказывать не собиралась? В каких мы отношениях? Зачем ты пришла?

— Точно! Я вспомнила, зачем приперлась. Где моя коса? Я ее потеряла, и она должна была сюда вернуться, — Марго вскочила на ноги и огляделась по сторонам. Она явно собиралась проигнорировать другие вопросы.

— Коса? В смысле инструмент для покоса?

— Точнее, для жатвы.

Сергей замер, складывая все, что успел узнать, принимая во внимание любую невероятную возможность.

— Ты…? Э… — но даже не смог озвучить свои догадки.

— Жнец Смерти, да, — ответила Марго, заглядывая за диван.

— Почему ты здесь живешь?

— Глупый что ли, где мне еще жить?

Если их разговоры всегда были такими, то Сергей не удивился бы, если это он попросил стереть ему память: хоть месяц спокойствия. Посмотрел на двойника. Относительного спокойствия.

— Бред какой-то. Верни мне память, иначе это все больше напоминает фарс.

— Я не могу, — Марго забралась под стол, но и там ее коса не нашлась. — Расслабься. Этих разговоров у нас была уйма. Каждый раз одно и тоже, — она поднялась, посмотрела на Сергея, сложила пальцы рук в виде ртов для театра теней и начала разыгрывать на манер диалога. — Ты кто? Я Марго и живу здесь. А почему? Я смерть и где еще. Не подглядывай за мной и Олегом. Это не я, это Кеша. Какой еще Кеша? С прибабахом Кеша, — Марго опустила руки и пошла к «Рождению Венеры». — Вот, между прочим, я говорила тебе о твоей кукушечке, но ты меня не слушал.

Сережа нахмурился. Марго тем временем нажала на секретную кнопку под рамой картины, и один из горельефов развернулся, открывая потайной отсек с костюмом Чумного Доктора. Сережа глазам своим не верил. Он не понимал, как за его спиной его же субличность такое устроила.

— А вот и моя красавица, — довольно сказала Марго, улыбаясь и доставая прислоненную к манекену косу.

Полностью белая кроме черного лезвия, она была усыпана голубыми камнями. Сергей невольно протянул руку, желая прикоснуться, но Марго вовремя его одернула.

— Мы это уже проходили, — сказала она. — Нельзя ее трогать живым.

Сергей убрал руки за спину и отошел. Марго погладила косу по древку, а затем та исчезла.

— Теперь все в порядке, — сказала она и подошла к Игорю.

— Что будем делать? — спросил Сергей, садясь на корточки рядом.

Он на удивление был спокоен. Накроет потом, когда все закончится. Двойник исчез. Вернется со временем, но сейчас главное разобраться с другой проблемой. Сергей знал, какой план был у его субличности, но он не собирался его осуществлять. Наоборот, нужно исправить то, что натворил Чумной Доктор.

Сергей посчитал, что раз Марго здесь живет и так ведет себя, но и помочь может, хотя он до сих пор не понимал, почему она с ним. До конца сложно было принять происходящее. Но лучше так, чем потерять контроль и отдаться себе второму.

— Когда Игореша очнется, поговорим с ним. Если не прокатит, сотру ему память. Есть у меня список тех, кто должен скоро умереть — подставим одного из них. Чумной Доктор мертв и хрен с ним. Народ успокоится.

Со слов Марго все звучало очень просто. У Сергея было много вопросов, но он решил задать их позже.

— Восстановим Игорешу в звании, авось, вы подружитесь, — Марго широко улыбнулась. — Нечего на меня так смотреть: твой Олег сам виноват, нечего считаться мертвым и пропадать. Кстати, я погляжу, у Игореши симпатичный напарник, как раз в моем вкусе. Что?

Сергей с шумом выдохнул, накрывая лицо ладонями. Это будет долгая ночь.

— Представь, что было, если бы я свою косу не потеряла?

Дима нервно поправил галстук и провел ладонью по волосам, чтобы еще раз их пригладить. Вроде нормально, но он чувствовал усталость, так как не выспался из-за поздних звонков Игоря, который даже в Ирландии во время отпуска влип в историю. Да еще Марго опять сводила с ума. Ей-богу, характером она явно в своего бывшего хозяина пошла. Но и бросить ее Дима не мог. Иногда она оставалась спокойной и вместе с ним смотрела телевизор, ничего при этом не разрушая. Можно было ужиться, если приложить чуточку усилий.

Открытие галереи было в самом разгаре. Диму сюда пригласила Вера, которая как раз занималась организацией. Он ее еще не видел, она предупреждала, что у нее будет мало времени на отдых.

— Мне будет приятно знать, что любимый брат рядом и может поддержать, — сказала Вера, вручая приглашение. — Да и ты постоянно занят работой или дома сидишь с вороной своей, а так хоть повод выйти в люди.

Дима согласился на уговоры сестры. В конце концов, действительно, давно он никуда не выбирался. Правда, скорее всего в его отсутствие Марго опять откроет клетку, а потом что-нибудь сломает и намусорит. Но с этим придется разбираться позже.

Дима подошел к одной из современных картин. Честно, он ничего не мог сказать по этому поводу. Красиво, но на этом его оценка заканчивалась. Да и не было в этом смысла: Дима не собирался вписываться в местную тусовку и вести разговоры об искусстве. Хотел просто наблюдать за происходящем, а не участвовать.

После речи хозяина галереи началась неофициальная часть, а музыка заиграла громче. Вера нашла несколько минут пообщаться с Димой. Он рад был ее увидеть.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он. — И здорово все организовала. Не представляю, сколько сил ушло. Ты молодец!

Вера улыбалась, довольная, что все так хорошо складывается. Когда она ушла разбираться с очередным вопросом, Дима посмотрел на танцующих людей и подумал, что можно уже уходить. Напишет Вере вечером. И хотел отправиться к выходу, но случайно наступил на ногу неизвестной девушки.

— Прошу прощения, — быстро заговорил Дима и посмотрел на нее. — Я не специально...

Она легко улыбалась и не выглядела расстроенной. Невысокая, с холодными голубыми глазами и белыми волосами, заплетенными в косу, она казалась хрупкой снежинкой в этом ярком огненном зале. Но в ней не чувствовалась слабость. Наоборот: твердый взгляд и уверенность в себе. Диме показалось, что на ее лице появилась какая-то хитринка.

— В таком случае, чтобы загладить свою вину, вы должны пригласить меня на танец, — сказала девушка, продолжая улыбаться.

Дима даже не посмел подумать отказаться, хотя вся эта ситуация его удивляла. Он протянул руку.

Танец начинался медленно, но постепенно ускорялся. И если сначала Дима чувствовал себя неуютно, то спустя несколько секунд расслабился, завороженный взглядом девушки и ее движениями. Не было неловкости и стеснения, словно так и нужно. Незнакомка почти не касалась его, но каждый раз, когда ее кожа соприкасалась с его, по телу пробегали электрические разряды.

Мысли исчезали из головы, тонули в голубой холодной пучине. И становилось спокойно. Не хотелось, чтобы это прекращалось. «Магия», — пронеслось на краю сознания. И вокруг больше ничего не имело значения.

Но музыка сменилась на другую, а Диму резко выбросило в реальность. Он тяжело дышал и смотрел на незнакомку, почти не моргая.

— Спасибо, — сказала она. — Вы прекрасно танцуете.

Дима умел управлять свои телом, но танцевал редко. И слышать такое было одновременно непривычно и приятно.

— Я… вы… — но подходящие слова не подбирались.

Девушка поцеловала Диму в щеку.

— Возможно, еще увидимся, — сказала она и буквально упорхнула прочь.

Дима успел заметить, как она на мгновение обернулась и одними губами произнесла его имя, а затем исчезла в толпе. Дима сделал несколько шагов, но найти незнакомку не смог. А была ли она — настолько все казалось невероятным?

И только горящая щека доказывала недавнее волшебство. Дима дотронулся до нее пальцами и улыбнулся.

Спокойствие, белый песок и теплое море — вот, что им нужно было после побега. Аня еще не полностью восстановилась после ранения, но чувство свободы как никогда способствовало ускоренному выздоровлению. Она была счастлива, несмотря на то, что многое пошло не так, как планировалось. Но они вместе — а это самое главное!

Ольга тоже казалась счастливой, но Аня ощущала ее тоску и бесконечную вину за то, что произошло в Питере. Необходимо время, чтобы все пережить, разобраться. И им надо было поговорить, обсудить, но Аня не настаивала, ждала, когда Ольга будет готова, а пока старалась окружить ее заботой и теплом.

Аня проснулась в пустой постели и нашла Ольгу на балконе. Та тряслась и куталась в одеяло и смотрела на ночной город. После того, как они сбежали, с нее слетели маски расчетливой банкирши. Ане хотелось обнять ее и защитить от всего мира, а в первую очередь от плохих мыслей и разрушающего чувства вины. Но для начала она предложила прогуляться к морю.

— Но ведь это ты из-за меня пострадала, рискуя, и чуть не умерла, — сказала Ольга, не понимая, почему Аня так легко воспринимает эту ситуацию. — Это я должна тебя оберегать.

Они на расстеленном покрывале лежали на пляже и лениво наблюдали за неспешными волнами. Светало.

— Ты спасла меня, бросила свою жизнь и увезла, — ответила Аня, улыбаясь. — Я поддержала твой план, значит, тоже виновата, — и, придвинувшись, поцеловала Ольгу в лоб, а затем прижала к себе.

Она готова была разделить этот груз вместе с ней, ведь не могло быть иначе.

— Ты всегда можешь рассказать о своих мыслях, о том, что хранится на душе, что тяготит или заставляет парить — продолжила Аня, гладя Ольгу по голове. — Я никогда не буду тебя судить и в чем-то обвинять. И прощаю за все, что было и что будет. Нам нужно отдохнуть, восстановиться. И ты выбрала самое лучшее место.

Аня посмотрела на горизонт и втянула соленый воздух. На пляже еще никого не было кроме них, обнимающих друг друга. Море успокаивало, залечивало раны, как физические, так и душевные. Аня знала, что Ольга не сразу придет в себя и простит, и готова была в любой момент подхватить, помочь выбраться из пучины прошлого. Они справятся.

— Хочешь мороженое? — спросила Аня. — Скоро могут открыться магазины.

— Идем.

Они сложили покрывало, убрали его в сумку и, держась за руки, медленно пошли вдоль линии берега, наблюдая за чайками, волнами и рассветом. Все у них будет хорошо — Аня верила в это и собиралась сделать все, чтобы Ольга поверила тоже.

Ты со мною, ты рядом со мною,

И любовь бесконечна, как море,

И солнце светит, и для нас с тобой

Целый день поет прибой,

Поет прибой!

«У моря, у синего моря»

Игорь посмотрел на небо и с грустью вздохнул: опять оно затянуто серыми тучами. И ведь раньше ему было все равно, он не замечал есть солнце или нет. Даже лучше, когда без него: не отвлекает, бликуя на стеклах автомобилей и окон, и не жарит. Кепка и куртка согреют — и жить можно, работать, а остальное неважно. Сейчас же что-то изменилось, почему-то стала волновать погода, влиять на самочувствие. Прокопенко опять выговор сделал из-за превышенного числа сломанных дверей и побитых бандитов. Игорь отмахивался и почти не спорил.

Даже когда Дима принес шаверму — причем без картошки, запомнил же — она не особо повлияла на настроение. Да еще Юля укатила на какую-то встречу на две недели, так что пришлось сидеть на крыше вдвоем. Дима молчал, за что ему хотелось сказать спасибо, только показал рисунок, на котором Игорь и Юля в маскарадных нарядах на том дурацком вампирском балу. Это вездесущий Цветков нашел фотографии и разослал всему отделу. Игорь бы врезал ему, но на балу ему все же понравилось. Юля была радостная пока не снимала свой репортаж: в те моменты она становилась жутко деловой, но очень счастливой.

Игорь молча вырвал рисунок из альбома и спрятал его во внутренний карман. Складывать было жалко, но так надежнее. Когда Юля вернется, обязательно покажет. Она оценит и точно вспомнит, как он тогда чуть не подрался с каким-то мажором, который пытался к ней приставать. Но тот сосунок сам виноват, нечего было руки распускать!

— Могу еще один нарисовать, с другого ракурса, — предложил Дима.

Игорь кивнул и вновь посмотрел на небо. И все-таки дурацкая пасмурная погода. Хотелось, чтобы она изменилась, а солнце опять радовало своим теплом и светом. Оставалось ждать. И Юля прилетит только через несколько дней.

Когда они вернулись в участок, Игорь приступил к работе, но постоянно смотрел в окно, не замечая взглядов Димы. Цветков хотел для чего-то пристать, но его увела Зайцева, что-то высказывая по дороге.

— Тебе пришло, — вдруг сказал Дима, указывая на телефон.

Игорь отвлекся от монитора и посмотрел на сообщение от Юли, которое высветилось на дисплее: «Прилетаю через час».

Он вскочил на ноги.

— Я это, возьму служебную машину, — и помчался на выход, не обращая внимания на вопросы.

Час. «В теории успеваю даже с учетом пробок, — размышлял Игорь, добегая до стоянки. — И там пока Юля багаж дождется, — пытался вспомнить, как это было, когда он сам последний раз летал. — Так что все будет в порядке. Но мало ли, придется импровизировать. Разберусь».

Игорь примчался в аэропорт за несколько минут до посадки самолета. Мог бы быстрее, но какой-то идиот врезался в другого и заблокировал полосу. Благо, в тому времени почти разобрались.

«Наверно нужно цветы купить, — подумал Игорь, огляделся по сторонам, почесал затылок, понимая, что не успеет уже. — Да и типа зачем? А если аллергия?» — глубоко задышал, заставляя себя успокоиться. Он убедил себя, что ничего ненормального и непривычного не происходит.

Когда Юля появилась в толпе, Игорь сразу ее заметил и оказался рядом, перехватывая ручку чемодана.

— Привет! — Юля обняла его, а у него даже мысли не возникло пошутить про очередной «жучок». — Не думала, что ты захочешь встретить.

— Да я это, рядом был. Решил, что могу довести с ветерком, — сказал Игорь, улыбаясь, направляясь в сторону парковки. — Таксисты больно ушлые пошли, а водят неаккуратно. Тут недалеко ДТП, но я знаю, как лучше объехать.

— Как мне повезло. Смотрю, и настроение у тебя приподнятое.

Юля не стала говорить, что может себе позволить такси, с которым не будет никаких проблем. Она была рада видеть Игоря, шла рядом, держа его под руку, и тоже улыбалась. Ей было приятно, что он приехал. Мчался скорее всего, что ему явно потом влетит от Прокопенко за нарушения, без которых точно не обошлось.

— Да погода сегодня хорошая, — ответил Игорь, глядя на выглядывающее из-за туч солнце.

Виктор мерил шагами пустой коридор. Его не пускали к Насте, и он совершенно не представлял, что происходит внутри. Никто ничего не говорил. Врачи и медсестры просто бегали туда-сюда, отмахиваясь от вопросов. Да, им не до того: роды сложные, но тревожность Виктора нарастала сильнее с каждой минутой незнания.

Они хотели этого ребенка, понимая, что будет тяжело, опасно. Настя уверяла Виктора, что готова на любые трудности, что с его поддержкой она все вытерпит. Врачи молчали, уже не вмешивались. Они предупредили о рисках, возникающих из-за здоровья Насти. Она приняла окончательное решение.

Беременность протекала сложно. Виктор помогал жене, как мог: он бросался домой при любом звонке, находил деньги, препараты, лучших специалистов, которых предлагала страна, готов был вывезти всех за границу, даже если пришлось бы нарушить закон. Главное, чтобы Настя не страдала.

Она раньше срока ушла с работы, так как с самого начала стало невозможно совмещать. С каждой неделей ей становилось все хуже и хуже. Врачи говорили, что возрастают риски не пережить роды. Но Настя не отчаивалась, мечтала о будущем и между приступами тошноты вязала.

— Не мы первые, не мы последние, у кого такие проблемы, — говорила она, улыбаясь куда-то в пространство, и возвращалась к очередной пинетке.

Любой другой муж был бы рад, что жена отдает всю себя еще неродившемуся ребенку и заранее любит его сильнее собственной жизни. Образец материнства. Но Виктор начинал переживать, что психологическое состояние Насти, возможно, не совсем адекватное. Вот только он не мог найти никакой информации. Друзья рассказывали, что их жены тоже были счастливы. Врачи разводили руками, говорили, что виноваты гормоны, и даже хорошо, что Настя не волнуется — полезно для ребенка.

— Ничего, ничего. Это терпимо, мне не больно. Как там малыш? Он в порядке?

У нее выпадали волосы, ломались ногти, крошились зубы. Токсикоз не прекращался. Скорая ездила к ним, как к себе домой. Разве это нормально? Никто никогда не рассказывал, как должно быть. Мать отмахивалась, мол, все рожают и живы, страдания от природы.

Виктор старался убедить себя, что все будет хорошо. Он обязан быть сильным, не мог позволить ни минуты слабины. Но он ни в какую не понимал, почему Настя поставила на кон свою жизнь. Она повторяла, что справится, что никто ее не сломит, умоляла Виктора дать обещание, что в случае непредвиденного, будут спасать малыша. Он согласился, но знал, как поступит в такой ситуации, и молил всех известных богов, чтобы она не наступила, хотя всегда был далек от веры.

Преждевременны роды. Ночь. Скорая не приезжала. Пришлось будить соседа и просить его отвезти.

Сколько прошло времени Виктор не знал. Он отказывался уходить, не хотел бросать Настю. Часы сменяли друг друга. Из разговоров он понял, что потребовалась операция. Хирурга срочно вызывали. Виктор готов был заплатить любые деньги, пожертвовать собой, лишь бы Настя выжила… и малыш.

Виктор дремал на лавке, когда к нему подошел врач и дотронулся до плеча, вздрогнул и пытаясь вспомнить, когда успел вырубиться.

— Все закончилось, — сказал тот. — Ваше жена потеряла много крови, была на грани смерти, но сейчас она стабильна и под присмотром. Мальчик еще слабый, но на удивление без серьезных отклонений.

Виктор поднялся на ноги. Он плохо соображал, но понял главное.

— Я могу на их увидеть? — спросил он.

Врач ответил не сразу, но спустя пару секунд кивнул.

— Спасибо.

Мальчик был таким маленьким, беспомощным. Хотелось взять его на руки и не отпускать никогда, защитить от всего мира. Но сейчас Виктор мог только смотреть через стекло.

— Чудо, что он выжил, — сказала акушерка.

Виктор кивнул, но ничего не ответил, глядя на сына. Ему еще нужно было находиться под наблюдением, но потом его обязательно отнесут к Насте.

Когда Виктору разрешили, он зашел в палату к жене, она приоткрыла уставшие глаза и слабо улыбнулась.

— Ты справилась, — сказал он, подходя ближе и опускаясь на стул.

Настя была бледной, высохшей, с исколотыми капельницами руками, но ее глаза сияли.

— Я же говорила, что смогу, — сказала она, смотря куда-то в сторону.

Виктор повернулся и натолкнулся взглядом на зеркало. Нахмурился, не понимая, что это значит, но выбросил эту мысль из головы. Настя сегодня столько всего пережила, что он даже представить не мог! Она вымотана.

— Ты придумала имя? — спросил Виктор, посмотрев на жену и беря ее за руку. Поцеловал пальцы.

— Сергей. Наш ангелочек, который изменит мир к лучшему.

Когда Ксюше было пять лет, у нее умерла бабушка. Она плохо ее помнила: как выглядела знала по фотографиям, а голос — по видеокассетам. Какие-то образы вспыхивали в памяти намеками, но цельных воспоминаний не было. Кроме одного.

— Знай, Ксюня, — говорила бабушка, — в жизни могут быть разные беды и проблемы. И не все из них можно решить безболезненно. Но хорошая конфета всегда поможет хоть немного сгладить ситуацию.

Хотелось поспорить, да и Ксюша сладкое не любила, но эта мысль навсегда поселилась в ее голове.

Ксюша не была образцовой полицейской. Она работала по мере сил, делала все возможное и иногда нарушала правила. Но она точно могла считаться главных знатоком предпочтений коллег по части сладостей. Ксюша знала, когда и кому стоит подсунуть конфету, шоколадку или яблоко. Она буквально чувствовала настроения людей и вовремя подбрасывала необходимое. Когда к ним устроился Дима, она даже изучила, какие производители подходят вегетарианцам, которым тот иногда пытался стать.

Цветкова вновь отчитал Прокопенко, настроение ни к черту, да еще Гром опять хохмит в своей манере. Клоун, блин. Но так приятно было найти конфету с орешками среди бумаг.

Федор Иванович вымотался на совещании, Москва бушует про киллера с крысой и может попросить помощь. Да еще Гром в очередной раз учудил, и нужно его прикрывать. Но на столе его уже ждет крепкий кофе с печеньем, и как-то легче становится заполнение всех документов.

Женя потерял табельное и его ждут большие неприятности. Правда еще не дошла до начальства, и срочно нужно было что-то делать. Женя сидел за своим рабочим местом, жевал злаковый батончик и пытался вспомнить, где оставил оружие.

Сануржан привел потерявшуюся девочку. Она ничего не могла рассказать, постоянно путалась и плакала. Пришлось Ксюше вмешаться лично и успокаивать обоих.

У Игоря назначена встреча с Юлей, но он совсем забыл, и точно опоздает. Она ругаться не будет, но немного расстроится. И он так удачно нашел в куртке шоколадку — чем не примирительный презент?

Ксюше нравилось так присматривать за коллегами и хоть немного восстанавливать здоровую атмосферу. Кто-то знал, что это она подбрасывает сладости. Тот же Цветков мог подойти к ее столу и молча стоять, наблюдать как она заполняет протоколы. Ксюша, не отрываясь от дела, доставала из ящика конфету и клала ее на край. Цветков брал, благодарил и возвращался к решению своих проблем с новыми силами.

Однажды Ксюша задержалась допоздна: работы было полно. Но и дома отдохнуть не получилось, как как пришлось выехать на место преступления по ее делу. Утро было тяжелым, позавтракать не успела, хотелось спать. Еще в метро нахамили. Чувствовалось, что день не задается с самого начала.

Ксюша подошла к столу и увидела стаканчик кофе и бутерброд. Она огляделась по сторонам и заметила Диму. Тот махнул ей рукой, улыбнулся и продолжил что-то доказывать недовольному Грому.

А может, все будет хорошо. По крайней мере, утро явно налаживалось.

Сережа с детства сторонился гарпий. Те всегда казались хозяевами жизни. Даже детдомовские дети-гарпии не упускали своей возможности, и их чаще забирали в семьи. Складывалось впечатление, что этому виду везде открыта дорога, что они впереди других только из-за факта рождения. Они сильнее, выше и сплоченнее. Ходила поговорка, что для успеха нужен только друг-гарпия, а остальное приложится. Конечно, на самомнение влияло, что королевская семья состояла из гарпий, но это было скорее дополнительным бонусом.

Даже оборотни лишний раз не ввязывались в конфликт с ними, а остальные тем более. Только фэйри имели преимущество в виде своей ядовитой для гарпий крови, но это одна из самых мрачных страниц истории магического мира, когда каждый вид был сам за себя и выживал, как мог. К сожалению, гарпии и фэйри ненавидели друг друга по сей день, а другие просто закрывали глаза, делая вид, что ничего не происходит.

Сережа старался не пересекаться с гарпиями. Но Марго стала исключением. Они случайно познакомились в библиотеке, когда Сережа был на втором подготовительном курсе. Она — на первом. Пересеклись, коротко поговорили и разошлись. Но уже тогда Сережа отметил, что в Марго нет напыщенности и высокомерия.

Олега рядом не было, так как он учился в школе боевой магии и только через год собирался поступать в университет. Виделись редко. Переписываться тоже не всегда получалось. Сережа скучал, ему не хватало Олега, казалось, что жизнь идет как-то не так, а все планы фальшивы.

И в какой-то момент Сережа заметил, что с ним что-то не то происходит. Он забывал, где был и что делал. Мог проснуться в месте, куда даже не собирался. Обращаться к врачу он боялся, опасаясь, что его отправят на лечение, ведь маг с потерей памяти может быть опасным. А ментальные блокировки, которые ему могли поставить, заранее вызывали панику.

Становилось хуже, провалы случались чаще. И однажды Сережа очнулся над горящим телом Гречкина. Тот орал от боли и метался по полу, не в силах сбить огонь. Сережа замер, он не знал, что делать, хотя заклинание тушения изучалось с малых лет. Вопли застревали в голове и превращались в сплошное: «Беги, беги! Брось его и беги!» Но ноги словно прилипли к полу.

Марго появилась внезапно. Она велела Гречкину заткнуться, и тот тут же замолчал, продолжая гореть, как ни в чем ни бывало, словно это его уже не беспокоило. Сережа не мог поверить, что он поджег человека, пусть даже самого мерзкого из всех, кого он знал. Его начало трясти, запах паленой плоти вызывал тошноту. Сознание постепенно уплывало.

Хлесткий удар по щеке заставил Сережу прийти в себя. Он пошатнулся, кое-как устоял на ногах, зато смог более или менее успокоиться и начать мыслить разумно. Он огляделся по сторонам и посмотрел на спокойно курящего Гречкина. Ожоги на его теле затягивались буквально на глазах.

— Ты жив…

— Если и помру, то не от твоей руки, Разумовский, — хмыкнул Гречкин. — Я думал, что это у меня чердак протекает, а оказалось, что все не так уж и плохо по сравнению с тобой. Пиздец ты псих конченый.

— Рот закрой, — вмешалась Марго.

Сережа удивленно посмотрел на нее. Она все это время, пока он был в ступоре, уничтожала последствия магии огня.

— Ты получил удовольствие от своего спектакля? Вот и проваливай, пока я тебе клювом голову не расколола, — продолжила Марго, уперев руки в бока.

Сережа невольно поежился. Когда гарпии сменяют человеческий облик на птичий, они действительно могут сильно покалечить соперника даже без использования магии. Это была одна из причин, почему Сережа в детстве отказывался ходить по центральным улицам, так как над головой в любой момент могла пролететь гарпия.

Гречкин нисколько не испугался. Наоборот, он подошел ближе и выдохнул в лицо Марго табачный дым.

— Горячая ты штучка, — довольно сказал он, обнажая клыки. — И кровь у тебя горячая.

Воздух затрещал. Марго внешне оставалась спокойной, но Сережа ощущал ее нарастающую ярость. Гречкин тоже понимал, чем все может закончиться. Он хмыкнул и, бросив:

— Будете трахаться, зовите третьим, — пошел прочь по коридору.

Наверно, будь на месте Марго Олег, он бы не стерпел, а она просто закрыла глаза на пару секунд и с шумом выдохнула.

— Теперь ты…

Как-то так случилось, что Марго стала той, кто помогла разобраться с проблемами памяти. Она принимала нежелание Сережи обращаться к специалисту, хоть и не одобряла. Только сказала, что ему повезло, что жертвой стал именно Гречкин, а не какой-нибудь другой мудак, коих в университете было достаточно. Огня Сережи хватило бы на всех. Гречкин же имеет способность к регенерации и полному контролю над собственным телом, по крайней мере в теории и согласно слухам. А управлением чувства боли владел в полной мере и все, что он устроил, было представлением.

Так и не удалось выяснить, что Гречкин натворил в очередной раз, что стало последней каплей. Это должно было быть чем-то воистину мерзким и жестоким, но увы, так и осталось тайной. Спрашивать у самого виновника не хотелось.

Советы Марго, и ее контроль помогали. Сережа меньше тревожился, провалы проявлялись все реже и реже. Появилось больше времени на проект. Казалось, жизнь налаживалась, и даже Гречкин почти не появлялся на горизонте. Сережа понимал, что, если бы не Марго, он бы не справился.

Она была истиной гарпией: гордой, сильной, не позволяющей помыкать собой или не считаться с ее желаниями. Иногда проще с ней согласиться, иначе она становилась крайне невыносимой. Ее полеты завораживали, а белые крылья и красные глаза восхищали. И в других обстоятельствах Сережа так же сторонился бы ее.

Марго была другой, отличалась в самой сути. Доброй. Она помогла мальчишке с ментальными проблемами, а ведь могла пройти мимо. Какое дело гарпиям до обычного человека? У них тут разгар очередного конфликта с фэйрами! Ходили слухи, что одна из претендентов на трон, не совсем гарпия — такой удар по репутации всех! Да еще оборотни опять обошли в спортивных соревнованиях в общем зачете. А кто-то кого-то посмел назвать ощипанной курицей. Гарпию назвать курицей! Неслыханная наглость.

Марго было плевать на это. Она боролась за равные права всех видов. Она выступала за то, что в современном мире нельзя клеймить тельхинов, это варварство. Она помогала русалкам добиваться от руководства университета больше водоемов и более качественной очистки. За неполный учебный год Марго достигла такой репутации, что даже фэйри перестали нападать на нее.

Сережа не представлял, как у нее находится время на учебу и помощь ему с ее-то активной социальной деятельностью. Сам не понял, как она стала важной частью его жизни за такой короткий срок. Но все сводилось к тому, что она просто решила, что они друзья, что теперь он под ее ответственностью. И Сережа не был против.

У Игоря всегда были проблемы с дисциплиной. Он грубил, бил морды преступников, разбивал двери и разрушал площади и памятники во время очередного преследования. Он вечно в ссадинах и синяках, ломал нос и руки. Одна из любимых игр коллег — ставки на увольнение. Игорь проиграл один раз, да и то потом отыгрался за счет поимки Разумовского.

С ним боялись лишний раз связываться. Прокопенко тратил много времени, чтобы покрывать проколы Игоря, понимая, что тот важен для отделения, несмотря на сомнительные методы. Он пытался наставлять его на путь истинный, благо у того появились друзья и тоже оказывали положительное влияние.

Игорь приходил в одинокую квартиру, садился у окна и мог долго смотреть в пустоту, приводя мысли в порядок или обдумывая дело, над которым работал. Но чаще всего он вязал, в основном шарфы. Это успокаивало, заставляло отвлечься. Этому делу его научила тетя Лена, когда ему нужно было разрабатывать пальцы. Игорь сам не заметил, как втянулся. Подумывал подарить Юле и Диме по шарфу на новый год. Главное, подобрать подходящие нитки и цвета.

Игорь кивнул, одобряя собственную мысль.

Дима со стороны казался милым мальчиком: самый молодой в отделении, худой, невысокий, в очках. Кто-нибудь постоянно хотел его накормить. Он ответственно подходил к работе, внимательно заполнял протоколы и организованно вел документацию. На него можно было положиться. Он никого не обижал и лишний раз не повышал голос. Дима мог найти подход почти к любому.

Если прибегал разъяренный гражданин, так как кто-то что-то не то сделал, посылали разбираться Диму. В работе с детьми он уступал только Зайцевой. Суровые бандиты сначала пытались наседать на него, но он не ломался, держался своей линии допроса и по итогу добивался необходимой информации. С каждым делом его навыки оттачивались. Прокопенко считал, что однажды именно Дима возглавит отделение, а потом и всю полицию Петербурга.

После работы, когда не было назначено никаких встреч или дел, Дима любил ходить в спортзал. Тренер ему уже не нужен был, справлялся сам. Ему нравилось молотить “грушу”, это приводило мысли в порядок. Да и, что уж там, позволяло выпустить пар, который накапливался в течение дня, особенно из-за выходок Игоря. В перерывах Дима рисовал всех желающих.

А уходя, желал всем не нарушать закон и приятного вечера.

Сергей пил шампанское на втором этаже казино и перебирал в руке пару игральных костей. Он смотрел на веселящихся гостей и старался ни о чем не думать. Олег подошел со спины и положил ладони на его плечи, с шумом втягивая воздух, почти касаясь носом оголенной кожи.

— Сыграть не хочешь? — спросил он.

По телу пробежали мурашки, но Сергей сжал кулак, из-за чего закругленные углы костей до боли впились в плоть, и развернулся спиной к балконным перилам.

— Я же просил не принимать его облик.

«Олег» усмехнулся.

— Да ладно, тебе же нравится. Хочешь, я вообще разденусь? Никто не увидит, а тебе хоть какое-то удовольствие в обществе этих недомерков.

Сергей зажмурился. Но когда он вновь открыл глаза, «Олег» все еще был здесь.

— Чего тебе надо? Можно я хотя бы сегодня побуду один? — он залпом допил шампанское и огляделся в поисках официанта.

— Не грусти, когда ты один, грусти, когда тебя два, — «Олег» довольно хохотнул.

Сергею эти шутки уже надоели. Когда он понял, что Олега с ним нет, стал разбираться, что происходит. Психотерапевт сказал, что это нечто иное, уникальное, не похожее ни на диссоциативное расстройство, ни на шизофрению. Он просил Сергея позволить ему изучить его болезнь, но тот опасался огласки. Для него главное, что таблетки помогали держаться в сознании и не позволяли второй личности завладевать телом, а также бороться с ее деструктивными идеями. Сергей приложил все свои силы, чтобы не убить Гречкина и остальных, кто заслуживал самого высшего наказания. И вторая личность словно в отместку постоянно пыталась вывести его из равновесия своими выходками и неуместными шутками.

— Идем играть, раз уж притащил свои кости, — «Олег» опять кривил губы. — Я знаю, что ты задумал. Мне нравится, чувствую свое положительное влияние.

Сергей призвал жестом официанта, вернул пустой бокал, взял заполненный и отправился в сторону игровой зоны. Народа было много, особенно у столов крэпса и рулетки. То, что нужно. Поменять кости проблемой не стало: сегодня же праздник, все пьяны и расслаблены. Да и подделки совершенны, лишь при тщательном осмотре можно было заметить разницу.

Сергей выигрывал, проигрывал, особо не думал, на что ставить. Он подменял кости везде, где те использовались. Один раз чуть не попался, но пьяный Гречкин всех отвлек, упав на стол. Сережа заботливо помог ему подняться и подбросил в карман пару настоящих и поддельных костей.

— Пойдем достанем Бехтиева, — предложил «Олег». — А то чего это мы не поприветствовали хозяина этого гостеприимного гадюшника.

Сергей был уже достаточно пьян, чтобы согласить. Он знал, что ничем хорошим это не закончится, что его обязательно триггернет, но все равно пошел. И ведь как в воду глядел, а даже не произнес ничего из того, что предлагал «Олег». Бехтиев уже позвал охрану, чтобы те выгнали дерзкого мальчишку с его непрозрачными намеками, как вдруг начались непонятные хлопки.

Сначала все списывалось на шампанское, которое лилось рекой. Но хлопков становилось больше, а залы казино начали наполняться вонючим газом. Гости запаниковали, зажимая носы и рты, двинулись к выходу. Запах стоял невыносимый, глаза слезились. Сергей так же направился к дверям, не выделяясь из толпы. По дороге он умудрился подхватить Пчелкину, которая, продолжая снимать, споткнулась и чуть не упала.

— Уверен, репортаж будет бомбическим, но лучше сваливать, — расслабленно сказал Сергей, держа ее за руку.

Юля не спорила, но снимать продолжила.

Оказавшись на улице, Сергей заметил подъезжающие полицейские машины. Он снял пиджак и накинул его на плечи Юли, так как было прохладно.

— Интересно, что стало причиной? — спросил Сергей, зачесывая волосы назад.

Из-за выброса адреналина, он частично протрезвел.

— Действительно, — хмыкнул «Олег». — Ой-ё-ё-ё-ёй. А кто, а кто это сделал?

Сейчас даже дурацкая пародия на дурацкое шоу скорее позабавила.

Юля поблагодарила за помощь и ускользнула выискивать информацию. Сергей дал показания, а затем отправился в башню «Вместе».

Утром вышел репортаж Пчелкиной, где она рассказала, что полиция обнаружила в карманах Гречкина поддельные кости, которые и послужили источником газа. По предварительной версии, он менял их на настоящие. Причины неизвестны. Кажется, майор Гром опять его случайно приложил несколько раз к капоту автомобиля.

Сережа понимал, что это хулиганство, которое ни на что не повлияет. Но было весело. С Гречкиным вообще импровизация. На душе стало чуточку легче.

— А ведь ты единственный, кого Юля не песочила в своих роликах. К слову, вспомни, у нее остался твой пиджак, где могли быть улики.

Сергей посмотрел в сторону дверей, где, прислонившись к косяку, стояла «Юля» во вчерашнем платье и парике.

— Не смешно. Вернется Олег, что ты будешь делать? — спросил он.

— Он же мертв.

— Тела нет.

— Восхищаюсь твоим оптимизмом. Ну, как вернется, устроим тройничок. И ее зовите, повод уже есть.

Сергей закатил глаза.

Когда даже зонт не спасал от дождя, Игорь предложил Юле где-нибудь спрятаться и пережить его, а потом продолжить прогулку.

— Давай к тебе, ты же как раз недалеко живешь, — сказала она.

Действительно. Игорь не думал, что потеряется не только во времени, но и в пространстве. Они просто шли, наслаждаясь еще солнечной погодой, и разговаривали, казалось, обо всем на свете. Не хотелось, чтобы это заканчивалось, но дождь заставил очнуться.

— Только у меня все так же нечасто бывают гости, — предупредил Игорь, вспоминая, как Юля с помощью хитрости и коварства впервые оказалась у него в квартире. Сколько же всего с тех пор произошло!

Юля в ответ улыбнулась и решительно взяла Игоря за руку. Адрес она хорошо помнила.

Пока они шли до квартиры, дождь разыгрался сильнее, и они успели окончательно промокнуть. Вернуться к прогулке вряд ли получится, а сейчас главное было не позволить себе простыть.

И, как назло, из-за грозы отключилось электричество. На улице темнело.

— Может, я тебе такси вызову? — предложил Игорь, чувствуя несвойственную ему неловкость.

— Ничего, разберемся, — оптимистично сказала Юля, пальцами зачесывая влажные волосы назад.

Она огляделась по сторонам и обнаружила несколько свечей, валяющихся на столе среди исписанных ручек и обрывков старых протоколов. Рядом лежала пачка спичек.

Пока Юля решала проблему освещения, Игорь в шкафу нашел чистые полотенца и одеяла.

— Есть остатки картошки, которую тетя Лена приготовила, — предложил он, заглядывая в холодильник. — Будешь?

С горящими свечами и в сухой одежде стало куда уютнее. В свете пламени предметы в комнате отбрасывали причудливые тени, а шум дождя создавал ощущение чего-то из детства. Становилось как-то спокойно, когда не нужно никуда бежать и спасать мир. Игорь смотрел на Юлю, которая в его футболке и штанах ела холодную картошку, и удивлялся, что она осталась, когда как разумнее было уехать. И про себя радовался такому исходу.

Сколько не будет электричества, узнавать не хотелось. Пускай все решится само.

Они почти не говорили, молча глядели на согревающее пламя свечей. На улице стемнело, но Юля не торопилась уезжать, ей было хорошо и так. Игорь думал о том, что надо поставить дверь в туалет, купить чай и в ближайшее время разобраться с проводкой.

Юля заснула, прислонив голову к плечу Игоря. Тот еще несколько минут сидел, не беспокоя ее, а затем отнес на кровать и накрыл одеялом. Он задул свечи и лег на диван. Если утром вернут электричество, можно будет сварить пельмени или придумать что-нибудь еще.

— Юлия Пчелкина — знаменитая питерская блогерка — взяла интервью у самого Сергея Разумовского! — вещала ведущая с экрана. — Господин Разумовский, известный своей скрытностью и явной нелюбовью к журналистам, отказался отвечать, почему согласился на интервью. Ходят слухи...

Сергей с раздражением велел Марго переключить канал.

— Им там делать нечего? — проворчал он, забираясь в кресло, подгибая под себя ноги.

— Когда кто-то, кто интересен, скрывает свою жизнь, он вынуждает остальных придумывать подробности самостоятельно, — ответила Юля, не поворачиваясь и продолжая рассматривать «Рождение Венеры».

— Это же не мои проблемы, — выдохнул Сергей.

Он до сих пор не привык к популярности. Его пугали толпы журналистов и фанатов, слухи и попытки проверить его на прочность.

— Ты молодая красивая звезда, — Юля повернулась к нему. — Да еще и с секси мозгом.

Сергей покосился в сторону «Олега», который невозмутимо разглядывая свои ногти, развалившись на диване и довольно улыбаясь, словно оценка Юли относилась персонально к нему. Вторая личность опять решила порадовать своим присутствием, но хоть без пошлых шуточек, как это было во время интервью. Юля тогда оказалась на удивление терпеливой и заверила, что все неловкие паузы уберет на монтаже.

— Люди должны любить мою соцсеть, а не меня, — сказал Сергей, а «Олег» на это заявление лишь хмыкнул.

— Такова твоя участь. «Вместе» сделала тебя знаменитым, а сейчас вы работаете в тандеме, — Юля отошла от картины и села на диван.

«Олег» поднял голову, а его губы растянулись в гаденькой улыбочке, но никаких неприличных жестов не последовало.

— Не хочу, чтобы мою жизнь обсасывали, да и нет в ней ничего такого.

— Не сказала бы, — Юля достала из кармана брюк игральную кость. — Кое-что провокационное ты вытворяешь.

Прав был «Олег», что в пиджаке, который Сергей накинул на ее плечи, оказались улики, доказывающие, что именно он виновен в диверсии в казино, а не Гречкин. Юля быстро догадалась и воспользовалась ситуацией. Шантажистка. Но это заставило ей восхититься. Сергей до того не смотрел ее ролики, но после знакомства заинтересовался и понял, что с ней стоит дружить. Попахивало лицемерием, но Юля действительно ему понравилась. Она знала, чего хочет и делала все, чтобы добиться результата, при этом имея моральные рамки.

— Временное помешательство, — отмахнулся Сергей.

— Заказать столько кубиков, пронести их, подменить, успев до активации, подставить Гречкина — не похоже на помешательство, — Юля недоверчиво покачала головой и убрала кость обратно.

— Гречкина оправдали. Доказательств было недостаточно.

— Если учесть, что пара кубиков активировалась у него в кармане, можно усомниться, что его папаша дождется внуков.

«Олег» заржал, но комментировать дальше не стал. Складывалось впечатление, что ему интересен сам разговор, а не участие в нем с целью досадит Сергею.

— В любом случае о моей причастности знаешь только ты. А мы уже выяснили, что ты не станешь меня сдавать. Так к чему все это?

— Не давай им возможность что-то самим на тебя нарыть. Подбрасывай периодически что-нибудь любопытное, держа вайбы таинственности. Пока твоя соцсеть становится все инновационней и функциональней, интерес к тебе не пропадет. Ты звезда.

— Ты тоже звезда, твои ролики смотрят миллионы, — напомнил Сергей.

— Я умею скрываться. Как личность я не так привлекательна. В том же казино меня никто не узнал, хотя Бехтиеву вряд ли понравилось бы мое присутствие.

«Олег» вновь хмыкнул. Сергей вспомнил, как они читали его ответ на ролик Юли: плевался ядом, угрожал, но предъявить ничего не мог.

— Это слишком сложно, — сказал Сергей. — Мне не нравится.

— Можем помочь друг другу, — Юля поднялась и подошла к столу, оперлась о него руками. — После того, как я выложу интервью, посмотрим на реакцию аудитории и решим, что делать дальше. Раз уж неуместные слухи уже пошли, направим их в удобное русло.

— Вот вернется твой Олег из своих песков и будет недоволен, — подала голос вторая личность.

— Хорошо, — согласился Сергей.

Возможно, Юля права. По крайне мере хотелось ей довериться. Может, однажды он расскажет ей даже об «Олеге», если настоящий к тому времени не вернется.

— Существует легенда об огненной птице Фениксе, — Костя читал толстую книгу сказок, лежа рядом с сыном. — Он появлялся во время страшных напастей и очищал города от скверны.

— Пап, что такое «скверна»?

— Это что-то ужасное, нечистое, неправильное. Не боишься, Игореш?

Тот покачал головой, и Костя продолжил, перевернув страницу.

— Огонь Феникса уничтожал только злые силы, не трогая и не обжигая мирных жителей. А после каждой победы он сам себя очищал, сгорая в собственном огне и перерождаясь. В мирное время Феникс летал по белу свету и слезами исцелял людей от всех болезней.

Но однажды коварный король захотел поймать Феникса, дабы только ему он помогал и защищал, а люди именно его просили о помощи, и только он решал, кто ее достоин. Призвал он злых духов из мира мертвых, чтобы они напали на город, а придворные колдуны установили мощную ловушку.

Чувствуя боль и страдания жителей, Феникс прилетел и принялся сжигать войско духов, которые возникали словно из ниоткуда. Чем больше очищающего огня появлялось вокруг, тем слабее он становился, но не сдавался. Когда же последний дух пал, а Феникс собирался переродиться, чтобы восполнить силы и очистить себя, колдуны сковали его. Они пытались пленить его и подчинить воле короля.

Но не так прост был Феникс. Слезы, которые раньше исцеляли людей, дождем пролились на темные заклинания, стирая их и очищающий огонь. Пала страшная магия, а Феникс сгорел, наконец, перерождаясь. Но с тех пор его никто не вид, а коварного короля изгнали с его земель.

— А что стало с Фениксом? — спросил Игорь, прижимая ладони к груди.

— Говорят, он иногда появляется, но в самые страшные периоды человечества, — Костя закрыл книгу. — Но он до сих пор восстанавливает свои слезы. И однажды обязательно вернется.

Когда сын заснул, Костя выключил свет и вышел из комнаты.

А Феникс, отравленный злыми чарами колдунов, переродился. Он хотел помогать людям, но темные силы исказили его суть, а огонь сделали куда жарче и опаснее. Феникс больше не дарил свет — он горел, чтобы сжигать. А слезы уже не исцеляли от болезней.

В свете тусклой лампочки Сережа потирал синяк на скуле и шмыгал носом. Он смотрел на такого же побитого Волкова и ждал его ответа.

— Это не очень глупо? — наконец, спросил тот.

Они стояли в кладовой под лестницей пока остальные дети и воспитатели спали. Сегодня был не самый удачный день, когда мальчишкам из соседней группы опять что-то не понравилось. Но Сережа собирался всем отомстить. Не так, как Олег — кулаками, а куда изящнее, коварнее. Для этого нужно было время, выждать, когда они потеряют бдительность. И только тогда нанести свой удар.

— Нет, — ответил Сережа, доставая нож, — не глупо.

Олег бросил взгляд на широкое лезвие и сглотнул, а затем посмотрел в сережины глаза, полные злости и уверенности.

— Тогда давай.

Олег решительно взял нож и, выдохнув, провел лезвием по ладони. Он зажмурился, но ничего не сказал. Наверно это хороший знак, что рука не дернулась, а сам он не вскрикнул от боли. Одно дело получать увечья в драке, когда адреналин гоняет по крови, а мозг думает о том, что нужно выжить и ответить как можно большему числу обидчиков. Совсем другое — самостоятельно себя порезать.

Сережа забрал нож и без колебаний рассек кожу. Олег замер, не ожидая такого. Разумовский даже не поморщился, только взглянул на рану и хмыкнул. Волков не удивился, если бы он решил слизать кровь с ладони или ножа.

— Что бы ни случилось, мы всегда поддержим друг друга, — Сережа посмотрел на Олега и сделал шаг к нему, из-за чего становилось невероятно тесно и жарко. Протянул руку. — Кровь к крови. Клянусь.

— Вместе. Навсегда, — Олег положил свою ладонь на сережину, чувствуя, как от пота рано начало щипать, но это было уже неважно. — Кровь к крови. Клянусь.

* * *

«Привет, новости видел? Мне нужна помощь».

И следом второе сообщение: «Вместе. Навсегда».

— Пять часов, — сказала Аня. — Время чаепития.

Ольга рассеянно посмотрела назад и выдохнула.

— Это уместно? — спросила она, повернувшись к Ане.

— Как однажды сказал мой знакомый потомственный аристократ: «Даже во время апокалипсиса для чая должно найтись хотя бы полчаса», — Аня улыбнулась, насыпая заварку в прогретый чайник.

Ольга постаралась расслабиться, хотя вся эта ситуация больше напоминала фарс.

— Что бы делал твой аристократ, случись апокалипсис? — фыркнула она.

— Не знаю, нашел бы чем заняться: он профессиональный снайпер на международной службе, — Аня пожала плечами.

Ольга даже спрашивать не стала, откуда у нее такие знакомые. На самом деле не удивительно. Наверно, если покопаться в воспоминаниях, то можно найти много интересных личностей. Сама она дальше Петербурга нечасто выезжала. Это сейчас они нагоняют упущенное.

Когда прошло достаточное время, Аня налила в чашки молоко, затем — заварку. Она поставила на стол вазочки с сахаром и с печеньем, после чего пододвинула одну из чашек к Ольге.

— Вкусно, — сказала та, когда сделала первый глоток. — Этот аристократ тебя научил?

Ольга добавила немного сахара.

— Нет, — Аня покачала головой, беря свою чашку. — Тогда было не до того, но мы обсуждали разные рецепты.

Чувствовалось спокойствие, создавалось впечатление, что действительно можно позволить себе расслабиться, забывая про все остальное. Говорить особо не хотелось, только наслаждаться прекрасным напитком.

— Вообще, в следующий раз я бы не отказалась от шотландского чая, — сказала Ольга, ставя пустую чашку на стол.

Аня понимающе улыбнулась.

— Обязательно, дорогая, — сказала она.

Теперь нужно было все за собой убрать, ведь негоже на чужой кухне оставлять бардак. И как только они поднялись, за дверью послышался грохот.

— Как вовремя, — Аня, наклонившись, с соседнего стула подняла винтовку и опустила на лицо маску.

Ольга повторила за ней.

Перерыв закончился, и можно было возвращаться к проблемам с наркодилерами, мафией и пропавшей коллекцией ножей.

Самый страшный враг — не люди, которые хотят и могут тебя убить, не палящее солнце и не мертвые бесконечные пески.

Паника и эмоции.

И Олег знал это. Он не раз видел, как в критической ситуации, из которой еще можно было выбраться, у наемников сдавали нервы, и они трагично заканчивали свою жизнь и подвергали опасности остальных, в том числе гражданских.

Всегда необходимо оставаться спокойным: и под дулами винтовок, и в безжизненной пустыне, и в самоубийственной погоне. И даже тогда, когда тот, с кем пришлось работать, в очередной раз зовет тебя Поварешкиным, несмотря на неоднократную просьбу перестать, а другая парочка товарищей уединилась в не самое подходящее время, самообладание превыше всего.

Потом, оказавшись в безопасности, можно позволить себе дать волю эмоциям, выплеснуть все, что накопилось, очиститься от негатива и боли без свидетелей и случайных жертв. Для Олега это был тир и спортзал или все, что могло их сымитировать. В редких случаях — алкоголь. Не самый хороший вариант, но иногда единственный и такой необходимый.

И когда Сергей написал и попросил помощи, Олег, спокойно слушая новости, догадывался, что будет тяжело, но верил, что даже проблемы и выходки Разумовского не выведут его из равновесия. Вытащить того из защищенной тюрьмы — пустяк.

Сергей изменился, но Олега это не волновало, не пугал и план мести. Бессмысленный и жестокий, мелочный, но раз надо, то Олег готов был помогать. Но что-то происходило с Сергеем, и это постепенно начало беспокоить. Олег чувствовал страх, но не за свою жизнь, а за друга, который не доверял ему. Прежние техники и убеждения переставали работать.

Тот избитый мент стал выходом накопившихся эмоций и страхов, беспокойства и некой обиды. Олег не хотел, чтобы так вышло, но было поздно. Спокойствие вернулось, а с ним — смирение.

С ужасным планом мести.

С похищением.

С безжалостной игрой.

С собственной смертью.

Диме иногда снился один и тот же сон: девушка-альбинос с красными глазами, одетая в белое платье, втихаря наблюдала за ним. Она смотрела недоверчиво и с презрением, но с каждым разом взгляд ее становился мягче и добрее. Она пробовала приближаться, но останавливала себя, обхватывала руками худые плечи, отворачивалась и убегала.

Этот сон сперва снился редко, какими-то фрагментами. Сначала Дима не замечал его среди остальных, но чем чаще он повторялся, тем больше деталей откладывалось в памяти. Дима не сразу вспомнил, когда увидел его впервые. Кажется, после того, как Игорь поймал Разумовского и засадил его в тюрьму.

После танца с незнакомкой на открытии галереи сон стал появляться чаще. Девушка уже не убегала. Она приближалась и улыбалась более открыто. Дима хотел дотронуться до нее, но не посмел. Он смотрел на нее и улыбался в ответ, не решаясь сделать шаг, чего-то опасаясь.

Но самый яркий сон был во время комы после столкновения с Олегом Волковым. Дима точно не знал, но ему казалось, что именно тогда произошел тот роковой сбой аппаратуры.

Девушка кинулась к нему, обнимая большими белыми крыльями. Дима чувствовал тепло и ее желание его защитить.

— Только не ты, — шептала она, обнимая крепче и закрывая от надвигающейся тьмы. — Ты должен выжить.

Диме казалось, что именно она спасла его. Но что только не приходит в голову умирающему!

После того раза девушка перестала появляться. Было жаль. Дима чувствовал непонятную тоску. Но это же просто сон! Но хотелось верить, что нечто большее, ведь в тот последний раз белая птица улетела вместе с красной. Дима тогда еще не мог знать...

Спустя год он вновь увидел девушку-альбиноса. Одинокую, закованную цепями на каменном полу темницы. Ее белое платье было разорвано, а крылья мертвым грузом тянули вниз. Она спокойно смотрела на него.

— За мое спасение? — спросил Дима, бросаясь к ней, но невидимая сила не позволила приблизиться.

Девушка улыбнулась и исчезла.

Дима не знал, что все это значит. Еще тогда, после комы, он думал, что девушка — символ прошлого. Она исчезла — началась новая жизнь. Все это так не вовремя напомнило о себе.

И опять она долго не появлялась. И только после того, как Дима поговорил с дочерью знакомых Эдика, которая, возможно, попала в крупные неприятности, он во сне вновь увидел девушку с красными гзами и в белом платье. Она бежала к нему, счастливая, свободная, с раскрытыми объятиями. А он сделал неуверенный шаг в ее сторону.

Они часто виделись. Даже когда у Игоря был завал на работе, так как очередной преступник считал, что право имеет, Юля приходила в участок и приносила поесть. Она могла по вечерам сидеть рядом, не вмешиваясь, и заниматься своими роликами. Сначала к ней относились настороженно: журналистка в полицейском участке — явно не к добру. Но постепенно Юля стала почти частью коллектива. Зайцева иногда подбрасывала ей конфеты, а Прокопенко звал вместе с Игорем на ужин.

Случалось так, что они работали над одним делом и помогали друг другу с разных сторон, заранее договариваясь о том, какая информация должна попасть в массы.

Иногда Игорь спасал Юлю от героев ее репортажей или подстраховывал во время светских встреч. Раньше она все делала сама, но сейчас чувствовала поддержку и что находится в безопасности.

Игорь скучал, когда Юли не было рядом, особенно, когда она уезжала в другие города. Он не сразу разобрался в собственных чувствах, ведь все это было ему чуждо. Его личная жизнь никогда не считалась образцовой. Самые долгие отношения продлились несколько месяцев. А ведь Игорь даже не понял, когда они закончились. Вроде у него были очередные проблемы на работе. И отношения просто прекратились. Или он избил кого-то не того и это стало поводом… Игорь не помнил.

Игорь боялся испортить то, что между ними уже было. Он считал, что не годится для отношений: он весь в работе, еще квартира разваливается, благо, наконец поставил дверь в туалете, постоянно побитый, забывающий заштопать носки и с кучей неприятностей и врагов. Раньше его это не волновало, а сейчас все изменилось.

Игорю нравилось дружить с Юлей, но сердце билось чаще в ее присутствии, а дыхание замирало. Когда он слушал ее, наслаждался голосом, а особенно смехом, таким искренним и задорным. И у нее было столько мыслей и идей, планов, и она постепенно их осуществляла! Зачем он ей? Он простой полицейский, все его мечты сводятся к поимке как можно большего числа преступников.

Игорь боялся разрушить дружбу с Юлей. Раньше он позволял себе дотрагиваться до нее, поправлять волосы, касаться плеча или во время прогулок вести под руку. Сейчас он опасался, что она может подумать что-то не то. И злился, что загоняется. Все же было нормально. Юля такая самостоятельная, такая сильная и умная! А если он навязывается? Мысли путались.

— Игорь, у тебя все в порядке? — спросил Дима, когда тот наорал на Цветкова за какую-то глупую шутку. — В последнее время ты слишком вспыльчивый.

Игорь отмахнулся и отправился на улицу, хотелось подышать свежим воздухом подальше от суеты полицейского участка. Стоило успокоиться, разобраться в своих мыслях, может даже поговорить с кем-то. С кем? Не с Димой же. Но Игорь не мог объяснить себе, что его смущает.

Ночью снилось что-то непонятное, липкое, противное, без конкретных образов, только вспышки фигур и эмоций. Игорю казалось, что он падает, и вот-вот должен был столкнуться с каменным полом, как вдруг над ухом завибрировал телефон.

На экране высветился номер Юли.

— Приезжай, пожалуйста… — послышался тихий голос с той стороны.

Не задавая лишних вопросов, Игорь быстро собрался и уже через полчаса примчался к Юле. Раньше времени он старался не думать о том, что произошло. Но пообещал, что открутит головы всем, кто ее обидел.

Юля молча открыла дверь и пустила Игоря в квартиру. Выглядела она здоровой, целой, но испуганной, куталась в плед, прижимая к себе руки. Игорь хотел обнять ее, но остановил себя. А вдруг ей станет неприятно?

— Что случилось? — спросил он.

— Ко мне пытались вломиться, — Юля забралась с ногами на диван. Игорь опустился рядов в полуобороте к ней. — Я пригрозила полицией и тем, что у меня есть оружие. Они отступили.

— Ты видела их лица? Сможешь опознать?

— Нет, но это не важно. Такое уже случалось, ничего бы они не сделали. Запугивают. Захотелось тебя увидеть. Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности…

Игорь думал, что можно проверить камеры видеонаблюдения и соседей опросить. Наверняка найдутся свидетели. Еще лучше, если Юля переедет и никому не станет разглашать свой новый адрес.

Игорь резко посмотрел на Юлю. Ему послышалось, что? Чувствует себя в безопасности. Рядом с ним. Сердце забилось быстрее.

— Я знаю, в последнее время ты пытался отстраниться. Но, пожалуйста, останься со мной до утра.

— Я ну… — Игорь рассеянно почесал затылок. Он не пытался отстраниться, просто… — Я побуду с тобой. Если те козлы вернутся, им мало не покажется.

Юля приблизилась и прижалась боком к Игорю. Тот неуверенно обнял ее. Значит, так правильно. Стало легче, ведь Юля была в порядке, а он сможет защитить ее. И она не оттолкнула его, наоборот. От этой мысли становилось тепло и легко на душе.

Когда Юля заснула, Игорь отнес ее на кровать и накрыл одеялом. Сам заснул на диване, но все время прислушивался к окружающим звукам.

Утром Юля поблагодарила Игоря за заботу. Он просил ее подумать о переезде, предложил пожить у друзей или… у него. У него, конечно, не очень хороши условия, но туда точно никто не вломится.

— Спасибо, но все будет хорошо, — Юля погладила его по груди, из-за чего Игорь чуть не заурчал. — Или на работу. Если что-то произойдет, я тут же тебе позвоню.

Игорь неохотно согласился, хотя чувствовал что-то неладное. Не хотелось ее просто оставлять.

В участке пока был только Дима. Он с кем-то говорил по телефону и ждал факс. Игорь сделал себе кофе.

— Смотри какое совпадение, — сказал Дима, заканчивая разговор. — Прислали из больницы.

Игорь с кружкой подошел и взял фотографии. На них были три увальня, работающих в охране банкира, которого сейчас пытались посадить за мошенничество и взятки. У них были покрасневшие лица, а у одного настолько опухшее, что он едва узнавался.

— Обратились ночью. Говорят, что это несчастный случай, но моя знакомая медсестра не поверила, прислала мне снимки, попросила разобраться. У одного аллергическая реакция возникла, начал задыхаться, товарищи его и отвезли. Игорь, а ведь Юля тоже копает под этого банкира.

— Да, копает… — проговорил Игорь.

Картинка в голове не складывалась, но кое-какие догадки были. Игорь не знал, как реагировать на свои подозрения. И ведь больница как раз в том районе, где живет Юля.

Вечером Игорь приехал к Юле. Она была бодра, говорила про планы на новый ролик и что нашла новую аппаратуру. Игорь протянул ей фотографии.

— Ничего себе, — сказала Юля, рассматривая снимки.

— Но они не ломились к тебе, ведь ты бы вряд ли открыла дверь.

— Встретили меня в переулке. Я отбилась, как видишь. Не думала, что у одного такая реакция будет.

Юля опустила снимки и посмотрела на Игоря. Тот ничего не понимал.

— Ты стал чего-то бояться, отстранился, стал более осторожным, — сказала она. — Я могу только догадываться о твоих мыслях. Но пойми и меня: я всегда была сама по себе. Но сейчас я действительно чувствую, что могу положиться на тебя. Ты дорог мне, и знаю, что я дорога тебе.

Юля положила руку на щеку Игоря. Это прикосновение было как молния среди ясного неба. Все вставало на свои места. Сердце вновь забилось быстрее.

Они одновременно приблизились друг к другу.

И поцелуй. Первый, волнительный. И далеко не последний.

Осень в этом году холодная, дождливая, ветреная. Сергей кутался в плед, забравшись с ногами в кресло, и пытался работать, но мысли путались в голове, а желание улететь куда-нибудь на юга вытесняло все остальное. Но Сергей не мог себе это позволить, так как до презентации осталась неделя.

— Марго, включи, пожалуйста, чайник.

— Да, Сергей.

Он откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой. Юля говорила, что после презентации он должен постараться остаться, а не убегать от журналистов. Сергей не был уверен, что справится. С другой стороны, в прошлый раз из колеи выбила новость про освобождение Гречкина, а в этот раз ничего не должно отвлечь.

— И мы до сих пор с этим ничего не сделали, — «Олег» как всегда появился неожиданно.

Сергей посмотрел на него и вздохнул.

— Я уже говорил, что мы не станем никого убивать, это нерационально.

— А как с ними еще? Ты бесполезен…

— Это ты бесполезен: даже чай мне сделать не можешь, — отмахнулся Сергей, поднимаясь с кресла.

К сожалению, «Олег» не обиделся и никуда не делся.

— Или решить проблему с отоплением, — продолжил Сергей, заваривая себе ароматный напиток из пакетика.

Он один из богатейших людей в стране, но вынужден мерзнуть из-за какой-то аварии. Обещали все починить к завтрашнему дню, но Сергей сомневался, что так оно и будет.

— Купи радиатор, — подсказал «Олег». — В серверной погрейся. Не строй из себя страдальца, а сам разберись с проблемой.

Сергей ничего не сказал, не собираясь признавать, что вторая личность была права. Он вернулся к своему столу и упрямо укутался в плед.

— И разберись с Гречкиным, — продолжил «Олег». — Или дай возможность мне.

— Нет, — Сергей строго посмотрел на него. — Я знаю, что ты пытался связаться с Хольтом. Ты же знаешь, что он чокнутый. Он снабжает войну! О каком мире и справедливости может идти речь, когда такие люди существуют?

— Давай его убьем, — «Олег» пожал плечами.

Сергей закатил глаза. С психотерапевтом он пытался найти причины такой противоречивости его личностей. Где-то в подсознании он хотел всего, что предлагает «Олег»? Но что-то его останавливало? Сергей обхватил кружку и прислонился лбом к краю, из-за чего горячий пар начал обжигать кожу. Сейчас не стоило об этом думать, и лучше вернуться к работе.

Сергей выпрямился и посмотрел на экран компьютера. «Олег» больше ничего не говорил, привычно сидел на диване и пристально смотрел на него.

За окном валил мокрый снег, ветер только усиливался. Мерзкие переходные процессы, когда и для зимы рано, и золото осени уже прошло. Хотелось согреться, но казалось, что ни радиатор, ни даже вернувшееся отопление, ничего не исправит. Юля предлагала отвлечься, сходить выпить «осеннего супа», что это лучшее средство от хандры. Но Сергей не думал, что это хорошая идея, особенно, когда у «Олега» опять обострение желания причинять людям добро.

Олег… Его не хватало сейчас как никогда. Сергей до сих пор верил, что тот жив, что он вернется, несмотря на официальные документы. Можно было докопаться до истины, но тогда придется иметь дела со все тем же Хольтом, который поставлял оружие в Сирию. Не хотелось даже рассуждать, на сколько сторон.

Осень за окном — и осень на душе.

Работа должна была все исправить, но выходило не очень слажено. Заставляла отвлечься мысль, что очередная презентация пройдет грандиозно. Обновление, казалось бы, небольшое, но важное.

Сергей хотел с большого экрана посмотреть рабочие кадры, но заснул на диване в процессе. Марго остановила просмотр и погасила свет. Ее алгоритмы сообщали ей, что это самый лучший вариант.

Сергей проснулся, чувствуя, что ему тепло. Неужели отопление, наконец, дали? Пахло вкусно. Марго заказала завтрак? Странная картина наверно предстала перед курьером, хотя большинство уже привыкло. Но не похоже было на привычную доставку. Сергей открыл глаза и потянулся. Тяжелое одеяло покатилось на пол.

— Марго, я ходил ночью?

Не могла же виртуальная помощница сделать так, чтобы появилось одеяло. Неужели «Олег» принес его вместе с подушкой из комнаты? Почему не остался там? А кто готовил? Сергей не видел коробок из доставки, а ни он, ни вторая личности ни на что не были годны на кухне.

— Нет, Сергей. Вы спали.

Сергей сел и огляделся по сторонам. Он хотел спросить, кто же все это устроил, начиная чувствовать тревогу, но в комнату зашел «Олег».

— Ты решил надеть фартук? — фыркнул Сергей.

«Олег» держал в руках тарелку с жареной картошкой и яйцами и недоуменно смотрел на Сергея. Тот замер. Что-то не то, не похоже на вторую личность, или его болезнь прогрессировала?

— Серый…

— Марго, опиши, что ты видишь, — Сергей не дал ему ничего сказать. Он должен был убедиться.

— Вы напуганы, растеряны, ваше сердцебиение участилось. Вы прижимаете к себе одеяло и явно решаете бежать или остаться на месте, — начала Марго, только усиливая тревогу. — Олег Волков удивлен, держит в руках…

— Достаточно, — быстро перебил ее Сергей, вскакивая с места.

Олег Волков.

Олег.

Его Олег.

Здесь.

Или галлюцинации настолько поглотили его, что даже Марго говорила не то, что есть на самом деле.

Сергей крепко обнял Олега пока тот пытался не выронить тарелку.

— Ты жив…

И пусть это галлюцинации, на пару минут он позволит себе поверить в них, а потом разберется. Его вторая личность не сможет захватить весь мир.

— Да, — выдохнул Олег, обнимая в ответ свободной рукой. — Я вернулся и хотел сделать сюрприз. Марго решила не будить тебя: ты очень много работаешь.

Олег говорил, а Сергей не выпускал его, словно опасаясь, что может исчезнуть.

— Почему ты не позвонил?

— Ты бы поверил?

Сергей кивал, а по щекам текли слезы. Звонку он бы не поверил. Подумал бы, что это галлюцинации. Только так, ощущая тепло и биение сердца, хотелось верить в реальность Олега.

— Тебя считали мертвым, я видел документы.

— Это ошибка, я выжил и долго добирался до своих, восстанавливался. И как только стало возможным, вернулся.

Олег мягко отстранился и посмотрел на Сергея, провел пальцем по щеке, стирая слезинку.

— Тебе нужно поесть, — сказал он, улыбаясь. — И мы обо всем поговорим.

Сергей кивнул и, не отпуская руку Олега, вместе с ним вернулся к дивану. Если это обман… он не выдержит.

* * *

Презентация должна была начаться через полчаса. Почти все приглашенные уже собрались в зале. Сергей и Олег стояли за кулисами.

— Ты, как обычно, справишься.

Сергей кивнул, чувствуя теплую руку Олега на своем плече и его медленные успокаивающие поглаживания. Настоящий. Он еще не знал о проблеме Сергея, но тот решил рассказать сегодня вечером. Да и вторая личность до сих пор не проявила себя.

Вдруг послышался какой-то шум, а в зал ворвались полицейские. Сергей готов был осесть на пол, но в наушнике послышался голос начальника охраны:

— Все в порядке. Они арестовывают Гречкина.

Олег отошел, чтобы разобраться, обещал скоро вернуться. И действительно, вскоре полицейский ушли, только гости продолжали шуметь. Марго сообщила им, что они просят прощения за инцидент, что презентация скоро начнется, когда все будет улажено.

— Ты приглашал Гречкина? — к Сергею подошла Юля.

— Нет, — он рассеянно покачал головой.

— Он был в списках. И его арестовали за мошенничество с налогами, — сказала она. — Не думала, что Гречкин в принципе пришел бы сюда и тем более был бы замешан в таком. Пьяный дебош — я еще понимаю, а это…

— Ты намекаешь, что это я? — удивился Сергей.

— Все очень хорошо сложилось. Майор Гром на радостях поведал, что нарыл то, за что Гречкина можно повязать, а главное, так удачно узнал, что тот будет здесь. Сам же Гречкин думал, что тут запланировано другое мероприятие, как раз по его образу жизни. Единственное не сходится, что ты бы вряд ли поставил под удар свою работу.

Юля явно не осуждала его. И верила, что он способен на такое. Но кубики — баловство, а провернуть подобное — нарушение законов.

Сергей посмотрел в зал и увидел в толпе гостей самого себя, довольно улыбающегося и показывающего знак «вместе».

— Я постараюсь разобраться, кто пригласил его. Да и майору явно будет интересно, — рассеянно сказал Сергей, переводя взгляд на Юлю.

И когда он вновь посмотрел в толпу, «его» там уже не было.

— Главное, не перетруждайся, дорогой, — Юля мягко улыбнулась.

Сергей кивнул.

— Добрый день, — услышал он голос Олега за спиной и замер.

— Добрый, — Юля протянула руку. — Юля Пчелкина.

— Олег Волков, — представился он и пожал ее ладонь.

Сергею казалось, что прошла вечность. Но теперь он окончательно убедился, что Олег действительно вернулся, а холодная дождливая осень обернулась теплом и счастьем. Все будет хорошо. Даже с «собой» он сможет договориться, ведь, если так подумать, метод неплохой.

Когда все было приготовлено, большая часть компании уже собралась в квартире Юли. Изначально планировалось отпраздновать Хэллоуин у Сергея, но коллективно решили лишний раз не привлекать внимание. Да и после недавней презентации журналисты иногда прохаживались мимо башни «Вместе».

Квартира была украшена под праздник: на полках стояли тыквочки в шляпках, на стенах развешана паутина, зловещие скелеты глазели со штор. Электронные свечи весело мерцали, изображая пламя. Игорь сначала хотел зажечь настоящие, но Юля сказала, что безопасней будет использовать имитацию.

Сергей рассматривал фигурки солдатиков из какой-то фэнтезийной игры, окружающих волчьего бога, а Олег — картинку, нарисованную Димой. На ней изображался Игорь в виде грозного предводителя вампиров.

— И ты смог с этим смириться? — спросил Олег, когда тот зашел в комнату с последним блюдом для праздничного ужина.

— С условием, что сегодня я максимум в Шерлока наряжусь.

Игорь поправил кепку известного детектива и закинул за плечо шарф, который сам связал для такого дела. Олег понимающе хмыкнул: сам долго спорил с Сергеем, что не хочет быть какой-то непонятной хтонью. В итоге пришли к решению, что он будет зомби-поваром, а Сергей — коварным огненным волшебником.

— Ты же играешь в своем театре разные роли, — напомнила Юля, следом входя в комнату. — Одолжил бы костюм.

Игорь поджал губы, а на его лице так и читалось: «Вы не понимаете, это другое».

— Ты, как вижу, Аматэрасу? — спросил Сергей, поворачиваясь к Юле и разглядывая ее белое кимоно с красным поясом и золотую тиару с кругом в середине, а затем пояснил для остальных. — Богиня Солнца.

Юля улыбнулась, кивая.

В дверь позвонили.

— Это Дима, — облегченно выдохнул Игорь, радуясь, что наконец-то хоть кто-то адекватный разбавит эту компанию.

Но как только он увидел напарника и его спутницу, не смог вымолвить ни слова кроме короткого:

— Здрасти…

— Забор покрасти, — хмыкнула Марго, протискиваясь в коридор и отодвигая Игоря плечом.

Она сняла плащ и крутанулась, демонстрируя золотое платье с белыми перьями на вороте. На поясе висела небольшая коса, а голову покрывала прозрачная вуаль.

— Шикарно выглядишь, — сказала Юля, целуя Марго в щеку. — Кто ты? Ведьма? Гарпия?

— Смерть, — ответила та, постучав длинными ногтями по древку косы.

— Интересная интерпретация, — Юля закивала и посмотрела на Диму.

Тот был в белом костюме и золотом галстуке. На вороте блестела брошь в виде косы.

— Волч, а почему у нас не парные костюмы? — спросил Сергей.

— Марго ведьма и умеет уговаривать, — ответил Олег, замечая на лице Димы синяк.

— А это… в спортзале пропустил удар, — отмахнулся Дима.

Все прошли в гостиную.

— Вера придет? — спросила Юля, считая количество бокалов.

— У нее сегодня открытие галереи, так что вряд ли, — Дима покачал головой. — Кстати, — вспомнил он и вытащил из сумки Марго пакет с конфетами. — Встретили Ксюшу. Она вручила со словами, что сладкое помогает отгонять нечисть и всяких мракобесов.

Когда все собрались за общим столом, Марго рассказала, что они с Димой задержались, так как приехал курьер с коробкой ее книг. Она взяла с собой один экземпляр с собой и сейчас продемонстрировала. На обложке тиснеными буквами было короткое «Гарпии» и получеловек-полуптица с расправленными белыми крыльями в угрожающей стойке.

— Поздравляю, — сказала Юля, рассматривая книгу. — Мы же получим автографы из первых рук?

— Я подумаю, — Марго счастливо засияла.

Играла тихая тематическая музыка. Игорь рассказал, что скоро у них в театре новый спектакль и что все приглашены, если обещают хорошо себя вести и ничего не расскажут Цветкову. Сергей для полноты клятвы даже руку поднял, а другую приложил к сердцу.

— Чудо в перьях, — беззлобно сказал Игорь.

После ужина решили поиграть. Юля взяла из шкафа «Бэнг», который ей кто-то когда-то подарил. Дима рассказал правила. Сергей хотел быть Шерифом, но Игорь сказал, что он здесь майор полиции. В итоге роль досталась Марго. Она, хищно скалясь, заявила, что наведет порядки в городе. Весь раунд единственным, кто оставался невозмутимым и спокойным, был Олег. И когда он остался один на один с Марго, все поняли, что именно он Ренегат.

— Тебе повезло, — Марго закатила глаза, снимая с себя последнюю жизнь и начиная собирать карты.

— Ничего подобного, — Олег сложил руки на груди. — Я просто очень хорош.

Договорить не успели, так как раздался очередной звонок в дверь.

— Интересно, кто это? — удивились Юля и вышла в коридор.

Игорь невольно напрягся, вспоминая ту историю с громилами банкира. Правда, Юля с ними тогда ловко разобралась, что пришлось ее отмазывать.

Через минуту в комнате появились Ольга и Аня. В руках первой был венок из желтых и оранжевых листьев с тыковками и конфетами.

— Вы приехали! — радостно воскликнул Сергей, вскакивая и обнимая сначала Ольгу, а потом Аню.

— Разумовский, ты выпил что ли? — Аня дружелюбно похлопала его по спине, а Ольга водрузила ему на голову венок.

— Ты несправедлива, — Сергей закатил глаза и отстранился.

— Как там на морях? — примирительно спросил Олег.

— Намного теплее, чем осень в Петербурге, — ответила Ольга.

— Не успели прилететь, а уже наслушались всяких слухов, — Аня села на стул.

— Неужели про меня и Сережу? — спросила Юля, заходя в комнату с двумя бокалами.

Пришлось рассесться компактнее, чтобы все поместились.

— Удивительно, что это вообще пришло им в голову, — Олег покачал головой.

— Ревнуешь, Волче? — хмыкнула Аня, беря ложку для салата.

Они с Ольгой после прилета не успели поесть, так что праздничный ужин был как никогда вовремя.

— Отнюдь.

— Еще о Гречкине, — Ольга решила перевести тему. — И судье, который его освободил.

— А что судья? — удивленно спросил Сергей и покосился на свое отражение в зеркале, которое ему тут же подмигнуло.

Внутри все похолодело. Вроде они договорились… но мало ли, а отчет от виртуальной помощницы о своих ночных приключениях Сергей еще не изучал.

— Так новости как раз, — ответил Игорь и включил телевизор, висящий на стене.

Он на мгновение задержал взгляд на Сергее, но ничего не сказал. Аня чувствовала напряжение, но не понимала его причин, а ведь интуиция ее никогда не подводила. Олег оставался невозмутимым. Юля перебирала в руке игральные кости.

Пришлось подождать несколько минут до нужного репортажа. В это время Юля и Игорь обсуждали, что если некто подставил Гречкина, потом судью, то скорее всего попадет вся цепочка: и гаишники, и те, кто делал анализ крови, и адвокаты. Игорь сказал, что связь чувствуется, но официально дела не объединены и подлог не обнаружен. Сергей молчал, надеясь, что его второе «я» действовало очень осторожно и не оставило следов. Отражение в зеркале вновь подмигнуло.

— … арестован полицией и обвиняется по статье о коррупции… — Сергей прослушал начало новости и посмотрел на экран, когда судья пытался закрыть рукой камеру.

— Гречкин, судья — конечно связь есть, — сказал Сергей. — Или это карма. Но разве кто-то будет их жалеть?

На экране появился Гречкин с отцом. На груди первого болталась цепочка с фигуркой слона, которую тот быстро спрятал под рубашкой.

— Так, закроем тему, а то вы с Игорем опять сцепитесь насчет методов полиции и справедливости, — Юля выключила телевизор.

Аня с интересом наблюдала за всеми. Она чувствовала какую-то тайну, но не могла понять, чью и в чем она заключается. Сергей знал, как и Марго с Олегом. Юля была уверена в своих догадках. Игорь подозревал и на самом деле вроде как и не против, особенно пока нет доказательств. А Дима не брался судить раньше времени.

— Давайте рассказывать страшные истории, — предложила Ольга.

Пока Аня заваривала чай по рецепту, которой ей рассказал знакомый англичанин, Дима и Игорь убирали со стола. Ольга листала книгу про гарпий, а Марго, Юля и Олег обсуждали плюсы шотландского чая.

Юля приглушила свет и включила еще несколько свечей. Электронное пламя создавало жуткие тени на стенах от украшений и людей.

— Я начну, — сказал Дима, когда все были готовы и держали в руках по чашке с напитками. — Не совсем страшная история, но мистическая. Точнее даже, сон, который мне приснился весной, — он на секунду замолчал, а затем продолжил. — Темное помещение и только в центре островок света, где на жерди сидела белая ворона с красными глазами. Она была прикована цепью, а страшный грозный голос зачитывал список ее прегрешений. Я их не помню, но, мол, она нарушила кодекс ведьм и влюбилась в человека, которого спасла своей магией. И голос нагнетал. Казалось, что ворону накажут, но нет, ее отпустили и позволили вернуться в мир людей человеком. В общем, это конец... Во сне все было куда интереснее, чем я рассказал, — Дима, смутившись, почесал затылок. — Я хотел нарисовать эту сцену, но никак не получалось.

Пока он говорил, а остальные внимательно слушали, Марго отвернулась к окну. Ее размытое отражение не передавала те чувства, которые скрывались в глубине души.

— Интересный сон, — сказала она, когда Дима замолчал, и посмотрела на него, накрывая его руку своей. — Наверно ты тогда что-то на ночь посмотрел.

— У нас в детстве жила ворона, но она пропала, когда Олег в армии был, — сказал Сергей и задумался, вспоминая. — Я в честь нее виртуальную помощницу назвал.

Марго мягко улыбнулась. Во всех мирах испокон веков…

— Я думал, ты ее назвал в честь Марго, — сказал Игорь. — И похожи.

— Совпадение. Мы познакомились позже, — ответил Сергей. — А вообще мне однажды тоже приснился фэнтезийный сон, где я большая огненная птица и спасаю людей.

— Отец похожую сказку в детстве читал, — вспомнил Игорь.

— Мне тоже, — добавила Аня. — Наверно это и у тебя отложилось в памяти.

Сергей пожал плечами: он не помнил детство с родителями, но верил, что оно было счастливым.

— А что касается страшных историй, — сказал Олег и показал экран телефона, на котором белая крыса была в кудрявом зеленом парике. — Смотрите, дети прислали. Тоже нарядили Сережу под праздник.

Аня хохотнула, а Сергей поджал губы и отвернулся.

— Какая прелесть, — сказала Юля, глядя на фотографию.

— Мне снился сон, что я рыцарь при дворе, — продолжил тему Олег, убирая телефон.

— Сражаешься за руку и сердце юного принца? — спросила Ольга.

— Ну почти. Поклялся в верности и быть всегда рядом, а затем букетом люпинов защищал его от нападения черных птиц.

— Сны у вас, конечно, — фыркнул Игорь. — Мне ничего не снится. Иногда, разве что, арестованные преступники.

— Работа даже ночью — скука, — сказала Марго.

— Не всем быть писательницами, кому-то нужно и людей защищать.

— Да ладно, Игорь, мы помним твой монолог и про Достоевского в том числе, — Юля положила руку Игорю на плечо.

— Я и Гоголя читал! — громко воскликнули все и рассмеялись.

За окном падал мокрый снег, давно стемнело. Утром всем возвращаться к реальной обычной жизни, но сейчас они рассказывали свои истории, пили вкусный чай и были счастливы, что собрались вот так вместе. Даже Ольга и Аня не остались в стороне. Они в Питере бывали редко, но им всегда рады в этой уютной компании таких разных людей.